Голубоглазый псих потребовал, чтобы дочь вышла из камеры первой.

– Нет, – отрезал Джастин.

Эшлин проснулась, осоловело уставилась на отца и метнула взгляд на стальную дверь. Я сидела перед дочерью, загородив ее от Мика, и надеялась, что он забудет о ее существовании.

– Девчонка подходит, – повторил громила, – просовывает руки в окошко, я надеваю на них хомут, и она выходит из камеры. Такие инструкции.

– Нет, – сказал Джастин, выпрямив спину и сжав по бокам кулаки. – Я первый, потом моя дочь, следом жена.

Мик поднял на уровень окошка черный тазер.

– Девчонка подходит сюда, – повторил он. В каждом слове звучала неприкрытая угроза.

В растерянности я глянула на мужа, на громилу и наконец поняла. Джастин боялся, что Мик захлопнет дверь за Эшлин – и дочь останется совсем одна.

Я шагнула вперед и встала плечом к плечу с Джастином, призывая всю свою храбрость и решительность. В желудке сосало, на лбу выступил пот. Я вонзила ногти в ладони, чтобы отрезвить себя болью.

Мик опустил металлическую заслонку, открыв отверстие в центре двери. С пустым взглядом и без эмоций он вставил в него тазер и направил Джастину в живот.

– Девчонка… – начал Мик жестко.

– Да пошел ты! – взревел в ответ Джастин.

– Я готова.

Мужчины замерли, удивленно заморгали и повернулись к Эшлин, которая встала с койки.

– Хватит, – сказала она, но не Мику, а отцу. – Что ты можешь сделать? Защитить меня? Притвориться, что все нормально? Никто не обидит твою принцессу? Поздновато, тебе не кажется?

Оторопев от ее злобы, я опустила глаза. Мне было стыдно за дочь и жалко мужа, которого, естественно, шокировал такой выпад.

– Эшлин…

– Не надо. Сколько можно? Лучше б ты ушел от нас. Съехался бы со своей подружкой и начал все сначала. Мы бы как-нибудь пережили. Так нет, нужно зачем-то ошиваться дома, делать вид, что ты нас любишь, что тебе не все равно… Облажался, а теперь чувствуешь себя виноватым. Ах, дайте еще один шанс бедняжечке, а то у него не получается на двух стульях усидеть!

Эшлин пронеслась мимо отца и сунула руки в открытое окошко. Джастин оцепенел. Стоял, ошарашенно пялясь ей в спину.

Мик с другой стороны двери давился от смеха.

– Боевая! – объявил он, доставая пластиковый хомут.

– Тебя не спрашивали, – огрызнулась Эшлин.

У меня глаза на лоб полезли. Никогда я не слышала, чтобы моя дочь кому-то грубила. И я понятия не имела… даже не подозревала, что ей были так омерзительны последние месяцы.

Мик расхохотался.

Нам следовало держаться вместе, а не прошло и часа в тюрьме, как наша семья начала разваливаться на части.

Громила затянул хомут на запястьях Эшлин. Послышался зуммер, и дверь открылась. Мик ждал у входа, направив тазер на грудь Джастина.

Нужно сбить его с ног, подумала я. Он слишком сосредоточился на муже. Я смогу рвануть вперед и броситься на него всем телом. Да, он в два раза тяжелее меня, но если я ударю его в районе колен, он упадет. Потом ему наваляет Джастин, и…

И между нами и свободой останутся шесть дверей с электронными замками. Мы всего лишь променяем камеру на общий зал. А еще не на шутку разозлим трех вооруженных мужчин, в том числе этого, с коброй.

Я вздрогнула. Опять раздался зуммер. Тяжелая стальная дверь захлопнулась и отрезала нас от Эшлин. Дочь стояла по ту сторону рядом с сумасшедшим бугаем. На ее лице не было и тени страха – только ненависть, с которой она смотрела на отца.

– Я ничтожество, – прошептал Джастин.

Ничего не ответив, я подошла к двери и вытянула в окошко руки.

* * *

Мик выстроил нас перед собой. Его дружки так и не появились. Он один должен был вести нас через общий зал и коридоры заброшенной тюрьмы. Такая перспектива его, казалось, не беспокоила. Скорее держала в тонусе. Тазер в его руке был наготове. Одно неверное движение с нашей стороны, и он бы нажал кнопку.

Когда мы двинулись с места, я поняла, что первая упаду от усталости. Дрожь в ногах не унималась. С каждым шагом требовалось все больше усилий. Воздух словно загустел, оторвать ногу от пола и поднять колено было невероятно трудно. Я шла как под водой.

И вдруг оступилась.

Мик не стал стрелять. Он подхватил меня за руку и толкнул вперед.

Я отстала от Джастина и Эшлин. Расстояние между нами росло. Никто на меня не оглядывался.

Наконец мы добрались до промежуточного блока. Прозвучал зуммер, первые двери открылись. Старший Брат постоянно смотрит, поняла я. Мик провел нас внутрь небольшого портала. Двери тут же захлопнулись. Через пару секунд перед нами раздвинулись вторые.

Джастин посмотрел вверх и вправо. Я проследила за его взглядом и увидела в углу видеокамеру. Мне захотелось помахать рукой, но я решила, что это будет по-детски глупо.

Из промежуточного блока мы попали в гулкий белый коридор высотой в два этажа. Над головой скрещивались ребра огромных стальных балок. Тюремную тему обезличенности здесь продолжали серый цементный пол, белые стены и темные глазницы окон высоко вверху. Кое-где справа на второй этаж убегали бетонные лестницы.

– Тюремный блок позади. Это эвакуационный коридор на случай пожара, – прошептал Джастин и с вызовом посмотрел на Мика. – Скажи, куда идем, и я сам покажу тебе дорогу.

– Вперед, – приказал Мик.

Джастин с Эшлин покорно двинулись прямо. Я сразу отстала. Борясь с силой тяжести и медленно балансируя руками, еле переставляла ноги. Свет отражался от белых поверхностей, резал глаза. Головная боль и спазмы в животе не проходили. Хотелось свернуться калачиком где-нибудь в сумрачной прохладе, закрыть лицо руками и забыться, провалившись в бесконечную черноту.

– Шевелись.

Громадная ручища сжала мне локоть. Мик подтолкнул меня вперед, и я оступилась. Следующая попытка поставить меня на ноги оказалась такой же неудачной.

Краем глаза я видела, что Джастин с дочерью были уже далеко. Приобняв ее, Джастин наклонился и что-то шептал ей в ухо.

Я должна отвлечь нашего конвоира, мелькнуло у меня в голове. Пока Мик возится с плетущейся сзади заложницей, Джастин выведет Эшлин отсюда. Он знает, где мы находимся, и три запертые двери уже пройдены…

Я споткнулась и чуть не упала. Мик схватил меня за руку, подтянул наверх и повернул лицом к себе. Я в упор уставилась в его голубые глаза. Крашеный черно-белый ежик волос только подчеркивал их безумие.

– Ты будешь идти или нет?! Работай ногами, не то мозги вышибу.

Вот бы рявкнуть ему в ответ, как муж, или хотя бы съязвить, как Эшлин. Я улыбнулась, глядя на него снизу вверх. Бугай в недоумении вытаращился на меня.

Левой рукой он сжимал мой локоть, правую – в которой был тазер – спокойно опустил вниз.

– Тс-с, – прошептала я ему.

– Че за…

– Тс-с.

Потом – с неожиданной для него и себя быстротой – я вцепилась в тазер, вывернула его между нами и включила ток.

Правду говорят: чем больше шкаф, тем громче падает.

Я бы с радостью растянула момент, но в другом конце коридора закричала Эшлин.

Зед появился как из ниоткуда. Я совсем забыла, что Старший Брат за нами наблюдает.

Свой тазер Зед нацелил на Джастина. Муж лежал на полу, содрогаясь всем телом, как эпилептик. Эшлин стояла рядом с мольбой на лице.

– На каждый твой ход у меня найдется ответ получше, – четко произнес Зед.

Он отбросил картридж с конца тазера, повернулся и выдал разряд в голую руку моей дочери. Эшлин оглушительно завизжала. В месте контакта вздулся волдырь. У меня на бедре остался такой же.

Я бросила электрошокер на пол и отошла подальше от дергающегося тела Мика.

Зед медленно отжал оружие от бледной кожи Эшлин. Он стоял метрах в трех от меня, держа тазер, словно герой вестерна. Я представила, как он поднимает пистолет и сдувает дым с дула.

Эшлин плакала и пыталась заглушить боль, пританцовывая на носках и покачивая перед собой связанными руками. Джастин перестал извиваться на полу, но подняться не мог. Сколько раз его били током за последние сутки? Сколько нервных клеток ему пожгли?

– По нашим данным, ты не должна была стать проблемой, – сказал Зед, глядя на меня. – Интересно.

Мне хотелось угрожающе выставить челюсть вперед и заорать на мучителя моего ребенка и мужа, но тяжесть вернулась, и я опять начала погружаться в полусон. Несмотря на мои усилия, ноги подкашивались.

– Эшлин… – прошептала я.

И тут раздался оглушительный вопль: Мик вскочил и сжал кулаки. Лицо перекосилось от гнева. Верзила отыскал меня взглядом и выверенным движением бросился на цель.

Я повалилась, как одуванчик под копытом разъяренного быка. Мик ревел. Эшлин визжала. Кто-то пытался их перекричать. Возможно, Зед. Я сгруппировалась и зажала голову руками. Мик схватил меня за волосы и, приподняв над полом, шваркнул об бетон.

Что-то хрустнуло. Может, ребро. Но скорее всего, череп.

Опять послышались визг и крик, странное шипение и запах паленого. Мика на мне больше не было – он бился в конвульсиях на полу. На этот раз его поразил собственный напарник. Зед, со своей страшной татуировкой кобры, стоял над ним и жал на кнопку тазера.

– Возьми. Себя. В руки. Сука. – Он отпустил палец. – Понял?

– Д… да, – простонал Мик.

– Что «да»?

– Да, сэр.

– Не слышу.

– Да, сэр! Да, сэр, да, сэр, да, сэр!

– То-то же. Встать. И тащи свою жалкую задницу в аппаратную. Я здесь сам разберусь.

Мик поднялся и, пошатываясь, зашагал вперед по коридору.

Когда он был на полпути к выходу, Эшлин кинулась ко мне и встала рядом на колени.

– Мама, с тобой все в порядке? Мамочка?

Ее волосы скользнули по моей на щеке. Мои она убирала назад, напряженно вглядываясь мне в лицо.

– Я встану… сейчас.

Зед молча наблюдал. Через несколько минут с помощью Эшлин я смогла сесть. Дальше по коридору Джастин сделал то же самое, прислонившись спиной к стене и бессильно вытянув ноги.

Так закончился наш первый бунт. У меня ныли ребра и голова, нога горела. На руке Эшлин краснел квадратик обожженной кожи. Джастин не мог оторваться от пола. Семья Денби бросила вызов бандитам, но те выиграли этот раунд.

Словно прочитав мои мысли, Зед посмотрел на меня.

– Еще один фокус – и расплачиваться будет твоя дочь, – жестко произнес он, – Что бы ты ни сделала, она получит вдвойне. Поняла?

Медленно, чтобы не потревожить гудевшую голову, я кивнула.

– Не беспокойся, мам. Мне все равно, – сказала Эшлин, и меня опять напугала злость в ее голосе. – Чтоб ты сдох, – выпалила она Зеду, как будто хотела убить его словами. – Чтоб ты сдох, сдох, сдох!

– Забудь про деньги, – заговорил Джастин позади нас. – Можешь считать, что ты труп. Рано или поздно схлопочешь пулю в лоб. Я лично об этом позабочусь.

Зед усмехнулся.

– Прошу вас. – Он жестом попросил нас встать. – Мик уже выбрал для вас могилы, а Радар мать родную придушит за хорошие деньги. Здесь я ваш лучший друг. Подъем. Вам есть чем заняться.