Сержанту Ди-Ди Уоррен было наплевать, что там Коллин Пиклер говорила о своих подопечных, какие они примерные, эти досрочники, как они раскаиваются и стараются угодить своим судом назначенным нянькам. Ди-Ди носила форму восемь лет и навидалась сцен с участием истеричных мамаш и впавших в оцепенение детишек, а потому придерживалась в отношении сексуальных преступников того мнения, что церемониться с ними не стоит.

В ее мире убийства были явлением преходящим, а вот преступления на сексуальной почве всегда оставляли след. Она до сих пор помнила, как приехала по вызову в детский сад, где пятилетний ребенок признался воспитательнице, что подвергся насилию в душевой. Предполагаемый насильник – другой пятилетний мальчик. В ходе расследования Ди-Ди и ее напарник выяснили, что подозреваемый жил не с одним даже, а с двумя состоящими на учете сексуальными преступниками – отцом и старшим братом. Ди-Ди доложила об инциденте в Управление по делам детей и семьи, наивно полагая, что там примут необходимые меры. Но нет. В Управлении решили, что забирать ребенка из семьи не в его интересах, зато из дошкольного заведения мальчика исключили за неподобающее поведение. Следующие шесть месяцев ничего не происходило, а потом Ди-Ди столкнулась с ним еще раз, но теперь ребенок проходил уже как свидетель тройного убийства, совершенного старшим братом.

Ей до сих пор снились его пустые серые глаза. Она помнила, как он, безучастно и с привычной безнадежностью в голосе, рассказывал, что пришел с братом в магазин, думая, что тот купит ему «Твинки». Вместо этого брат вытащил пистолет и, когда девятнадцатилетняя продавщица сделала что-то не так, выстрелил сначала в нее, а потом – в двух подростков, которым просто не повезло оказаться в этом злосчастном месте в неподходящее время.

Ди-Ди сняла свидетельские показания и отправила мальчика домой, к папаше-насильнику. Ничего другого система ей не позволяла.

С тех пор прошло двенадцать лет. Время от времени у нее возникало желание пробить имя мальчика по базе данных, узнать, что с ним случилось. Но, с другой стороны, зачем? Какая судьба ждет ребенка, в пять лет ставшего жертвой насильников, совершившего акт насилия и оказавшегося свидетелем тройного убийства? Стать президентом ему вряд ли светит, ведь так?

Были, конечно, и другие истории. Однажды, прибыв по вызову в ветхую трехэтажку, Ди-Ди обнаружила женщину, стоявшую над телом мужа и все еще державшую в руке разделочный нож – на тот случай, если он вздумает подняться. Выяснилось, что она нашла в компьютере мужа секретный файл с видеозаписями, на которых глава семьи регулярно насиловал их двух дочерей.

Интересно, что впервые девочки рассказали о происходящем, когда им было семь и девять лет, но тогда полиция, проводившая расследование по заявлению, никаких свидетельств насилия не обнаружила. Вторую попытку они предприняли через пять лет, но тогда, принимая во внимание их склонность к мини-юбкам и откровенным топам, им не поверила даже собственная мать.

Видео, однако, оказалось достаточно убедительным доказательством. Женщина зарезала супруга и впала в глубочайшую депрессию. Что же касается девочек, впервые ставших жертвами инцеста в четыре и шесть, то они, после того, как видео широко распространилось по Интернету, уже вряд ли могли рассчитывать на блестящую карьеру, ведь так?

К тому моменту, как полицейские прибыли по адресу, предоставленному Коллин Пиклер, Ди-Ди уже делала дыхательные упражнения и присматривала за пальцами, так и норовившими сжаться в кулак. Коллин посоветовала им попробовать мягкий подход.

– Большинство сексуальных преступников – люди слабохарактерные, с заниженной самооценкой и чаще всего выбирают свои жертвы среди детей. Поэтому девятнадцатилетний парень и чувствовал себе комфортнее с четырнадцатилетней подружкой. Вы свалитесь на Эйдана, как тонна кирпича с самосвала, и он не выдержит, замкнется. Этот путь ведет в никуда. Подружитесь с ним. А уже потом выверните наизнанку.

Вариант «подружиться» в случае с Ди-Ди никогда не прокатывал, и, по молчаливому согласию, первую роль взял на себя Миллер. Он вышел из машины, она последовала за ним, и полицейские вместе направились к скромному, пятидесятых годов постройки домику.

Миллер постучал.

Никто не ответил.

Другого они и не ожидали. Побывавшие по месту работы подозреваемого коллеги рассказали, что машину Сандры Джонс обслуживали именно в этой автомастерской. Часом ранее Коллин Пиклер сообщила, что владелец гаража Вито Марчелло проинформировал ее о своем решении уволить Эйдана Брюстера. Скорее всего, решили детективы, парень изрядно напуган, и брать его надо сейчас, пока он не сорвался с места.

Миллер постучал еще раз и прижал к окну жетон.

– Эйдан Брюстер! Полиция Бостона. Открывай, приятель. Мы всего лишь хотим поговорить.

Ди-Ди вскинула брови и нетерпеливо фыркнула. На ее вкус, было бы куда лучше снести дверь, и пусть потом судьи хмурятся.

Она уже подумывала претворить в жизнь свой вариант, когда изнутри донесся звук отодвигаемого засова. Дверь со скрипом открылась.

– Требую полицейской защиты, – объявил Эйдан Брюстер. Он стоял за дверью, высунув голову, и глаза его дико блестели. – Парни из мастерской… они меня убьют. Я точно знаю.

Миллер остался на месте и лишь слегка подался вперед, сунув руку под куртку, поближе к кобуре.

– Почему бы тебе не выйти из-за двери, – спокойно предложил он, – и мы поговорили бы лицом к лицу?

– Я и так смотрю вам в лицо, – растерялся Брюстер. – И разговаривать пытаюсь. Повторяю, Вито меня сдал – сказал ребятам, что я извращенец. Они сумасшедшие, вы же знаете. С таким, как я, церемониться не станут. Говорю вам, мне конец.

– Тебе кто-то что-то сказал? – спросила Ди-Ди, пытаясь подстроиться под спокойный тон Миллера, но оставаясь на ступеньку ниже детектива. Пальцы ее уже танцевали на рукоятке «глока».

– Сказал? – Брюстер разволновался еще больше. – Тут и говорить ничего не надо. Я слышал, как они шептались. Знаю, что они там затевают. Из-за вас все теперь думают, что это я убил ту женщину. – Он вышел наконец из-за двери, в растрепанной одежде и с пустыми руками, и ткнул пальцем в Миллера. – Из-за вас я в полном дерьме. И вы должны теперь мне помочь. Обязаны.

– Так давай поговорим об этом. – Миллер переступил порог, толкнул ногой дверь и мягко отодвинул Эйдана в прихожую. Парень, похоже, даже не заметил, что копы уже на взводе.

Он повернулся и направился в глубь дома, где, как они поняли, и находилась его комната.

Места здесь было немного. Кухонька, цветастая софа, допотопный телевизор. Ди-Ди решила, что декором, скорее всего, занималась хозяйка, миссис Эйприл Гулиган. Сержант не могла себе представить, что молодой мужчина мог питать слабость к вязаным салфеточкам. Садиться Эйдан не стал, но прислонился к кухонной стойке. На левом запястье он носил зеленую эластичную ленту.

– Кто эти люди и что они тебе сказали? – спросила Ди-Ди, глядя на покрасневшую кожу и удивляясь тому, что боль от щелчков не вызывает у него никакой видимой реакции – Брюстер даже не моргал.

– Не буду я ничего говорить, – выпалил Эйдан. – Чем больше скажу, тем вернее сдохну. Просто… распорядитесь, чтобы меня охраняли. Чтобы выделили патрульную машину или поселили меня в мотель. Что-нибудь. Вы должны что-нибудь сделать.

Наверное, решила Ди-Ди, Коллин Пиклер была права: Эйдан Брюстер – тот еще нытик.

– Если хочешь подать официальную жалобу на кого-то из своих коллег, – начала она, вступая в роль «плохого копа», – мы с удовольствием займемся этим делом. Без нее мы ничего делать не можем.

Глаза у Брюстера заметались от паники и едва не закатились. Миллер бросил на нее предостерегающий взгляд.

– Почему бы нам не начать сначала, – успокаивающим тоном произнес «хороший коп», доставая и включая мини-диктофон. – Поболтаем и все решим. Небольшое сотрудничество с твоей стороны, Эйдан, и, может быть, мы намекнем, что ты в этом деле чист. Идет?

– Идет, – прошептал Брюстер, быстро щелкая резинкой.

– Итак… – Миллер поставил рекордер поближе к Эйдану.

Пользуясь тем, что детектив отвлек внимание парня на себя, Ди-Ди, прошлась по комнате. Не имея ордера, она была ограничена в своих маневрах тем пространством, где Брюстер мог ее видеть, но произвести рекогносцировку никогда не помешает. Запах в спальне заставил поморщиться.

– Ты знаком с Сандрой Джонс? – спросил Миллер.

Первым, что увидела Ди-Ди, было смятое постельное белье, кучка грязной одежды – главным образом джинсы и белые футболки, а также использованные салфетки. Из-под матраса выглядывал уголок журнала. Порнография, подумала она. Что еще можно прятать под матрасом?

– Да. В смысле, я ее видел. Но я ее не знал, – ответил Эйдан. – Видел иногда на улице, когда она играла с ребенком. Но я всегда переходил на другую сторону. Клянусь! И да, я помню, что она приходила в гараж. Но я всегда работаю в мастерской и в офисе не бываю. Вито знает условия моего УДО.

– Какие у нее волосы? – спросил Миллер.

Брюстер пожал плечами.

– Блондинистые.

– Глаза?

– Не знаю.

– Она молодая. Примерно твоего возраста.

– Послушайте, я даже этого не знаю.

Ди-Ди уже тошнило от запаха. Подцепив ручкой уголок журнала, она чуточку вытащила его из-под матраса. Вроде бы «Пентхаус». Ну и что? Она оставила журнал в покое и тут же подумала, что там могло быть что-то еще.

– Расскажи о той ночи, со среды на четверг. Ты ходил куда-нибудь? Встречался с друзьями? Делал что-то особенное?

Ди-Ди перешла к встроенному шкафу, из которого выглядывала какая-то одежда, белые носки, грязное белье. Дверца была открыта дюйма на четыре. С потолка свисала цепочка. Дернув за нее, она включила верхний свет.

– У меня нет друзей, – взвился Эйдан. – Я не хожу по барам, не тусуюсь с приятелями. Я смотрю телевизор, по большей части повторы. Мне нравится «Сайнфелд», может быть, «Закон и порядок».

– Расскажи, что ты смотрел в среду вечером.

– В среду я смотрел «Сайнфелда», – сухо сказал Эйдан. – Ту серию, где Маккой преследует какого-то проповедника, возомнившего себя Богом.

Еще кучка грязных тряпок. И еще. Ди-Ди поморщилась, отступила, но в последний момент задержалась и еще раз посмотрела на кучки белья в спальне и горки одежды в шкафу. Сколько же у этого парня джинсов и белых футболок?

Всё на виду. Всё на виду. Всё на виду.

Ди-Ди ткнула ногой в кучку на полу в шкафу. Прижала. И точно, наткнулась на что-то твердое, похожее на металл. Прямоугольное. Приличных размеров. Домашний сейф? Почтовый ящик? Если компьютер, то это нарушение условий досрочного освобождения. Интересно.

Она снова отступила, покусывая губу, обдумывая варианты.

– Не пытайся водить меня за нос, – говорил тем временем Миллер. – Я могу легко проверить, что именно показывали в среду. Обманешь, и мы отвезем тебя в участок, но тогда и разговор будет далеко не дружеский.

– Я ничего не сделал! – взорвался Эйдан.

– А исчезновение женщины в вашем квартале – чистое совпадение?

– Она уже взрослая… Да ладно вам, посмотрите мое дело. На кой черт мне какая-то мамаша?

– Мамаша, да, но молодая и красивая. Одного с тобой возраста. У мужа ночная работа. Может, ей просто захотелось поболтать. Может, вы для начала просто подружились. Она узнала, что ты сделал, а, Эйдан? Узнала про твою первую любовь и остальное?

– Я с ней не разговаривал! Спросите кого хотите. На улице она всегда была с ребенком. А я от детей держусь подальше!

– Тебя уволили с работы. Ты, должно быть, разозлился.

– А то!

– Все думают, что ты получил за дело. Я понимаю, есть из-за чего злиться.

– Да, черт возьми!

– Запястье болит? – неожиданно спросил Миллер.

– Что?

– Запястье болит? Ты уже десять минут резинкой щелкаешь. Расскажи-ка мне про эту резинку. Тоже часть программы? Щелкай резинкой каждый раз, когда в голову лезут всякие непотребные мысли насчет детишек? Да уж, ну и денек у тебя сегодня…

– Да ладно, хватит уже! Вы же ничего не знаете. Меня не тянет к детям. И никогда не тянуло.

– То есть двадцатитрехлетняя мамаша не исключается?

– Прекратите! И не приписывайте мне то, что сами говорите. Да, я влюбился в неподходящую девушку. Ясно? Это все, что я сделал. Я влюбился в неподходящую девушку, и теперь моя жизнь – дерьмо. Ни больше ни меньше.

Ди-Ди вышла из спальни, причем появилась так внезапно, что Брюстер вздрогнул. Похоже, он лишь теперь понял, что она выходила и где была. Понял – и мгновенно опустил глаза. Как же ты предсказуем, подумала Ди-Ди.

– Послушай, Эйдан, не хочешь показать мне свою комнату?

Он горько усмехнулся.

– По-моему, вы там уже побывали.

– Да, но меня там кое-что заинтересовало. Может, заглянем вместе?

– Нет.

– Нет? – притворно удивилась Ди-Ди. – Ну, Эйдан, это трудно назвать сотрудничеством. Как сказал Миллер, чем раньше ты убедишь нас, что чист, тем раньше мы дадим сигнал обществу. Уверена, Вито только обрадуется, когда узнает, что его лучший механик может вернуться к работе.

Эйдан не ответил. Ди-Ди заметила, что он уже не щелкает резинкой. Взгляд его бегал зигзагом по комнате в поисках выхода. Не физического. Он думал, как бы вывернуться. Солгать, найти какую-то отговорку, волшебные слова, которые устранили бы его проблему.

Ничего не придумав, Брюстер поник и вобрал голову в плечи, словно в ожидании удара.

– Я хочу, чтобы вы ушли, – сказал он.

– Послушай… – начал Миллер.

– Вы не хотите мне помогать, – упрямо перебил его парень. – Мы все это знаем, так что не надо меня убеждать. Для вас я извращенец. И неважно, что я отбыл свой срок, что выполняю программу и соблюдаю все условия УДО. По-вашему, извращенец – это навсегда, ведь так? Я не трогал эту женщину. Я сказал это Вито, сказал мужу и…

– Ты сказал это мужу? – вмешалась Ди-Ди.

– Да. – Эйдан вскинул голову и вызывающе на нее посмотрел. – У меня был с ним небольшой разговор. Его, похоже, сильно интересовало, что на этой улице живет сексуальный преступник. Думаю – даже уверен, – это он вам и рассказал обо мне, – в голосе Брюстера прорезалась нотка расчетливости.

Ди-Ди не ответила.

– Удобный вариант, а? А что? Вы здесь, допрашиваете меня, а значит, вас нет там, и вы не допрашиваете его. Мистеру Джонсу здорово повезло, что я живу на одной с ним улице. Интересно, когда он расскажет обо мне прессе, а? Вот радости им будет… Так что, если подумать хорошенько, очистить меня от этого жуткого обвинения не только в моих интересах, но и в ваших тоже. Согласны? Ведь пока вы заняты мною, вы не можете заниматься им, так? И будьте уверены, он это тоже понимает. Ловкий парень этот мистер Джонс. Бьюсь об заклад, он много чего знает.

Ди-Ди промолчала. И даже сохранила бесстрастный вид. Только пальцы за спиной сжались в кулак.

– Покажи нам свой шкаф, Эйдан.

– Нет уж, спасибо.

– Помоги мне сейчас, или я арестую тебя позже.

Еще недавно он напоминал загнанного зверя, теперь же перед полицейскими был самоуверенный и даже дерзкий парень.

– Рискну.

– Знаешь, Эйдан, мне все равно, с кем иметь дело. С тобой, мистером Джонсом или Букой, что прячется в шкафу. Я арестую вас всех, а там уж пусть суд разбирается. Вот так я работаю.

– Не получится. Чем больше подозреваемых, тем больше оснований для сомнений.

– Ты прав. Но суд может затянуться на месяцы. И ты проведешь их за решеткой, без права выйти под залог. А тем временем пройдет слушок, что в камере номер одиннадцать сидит сексуальный преступник…

Эйдан покраснел. Сексуальным преступникам жизнь в тюрьме медом не кажется. У заключенных свой этический кодекс, и, согласно тамошней системе ценностей, подрезать извращенца – отличный способ подняться по иерархической лестнице. Можно и репутацию поправить, и прослыть избавителем мира от скверны.

Эйдан был прав в одном: его жизнь – дерьмо, и предлагаемые ею варианты воняли соответственно.

Но парнишка определенно удивил Ди-Ди, проявив характер, наличие которого ранее не предполагалось.

– Я не трогал ту женщину, – повторил Эйдан сухо. – Но кое-что видел.

Вот теперь он зацепил ее внимание. Миллер тоже вскинул голову. Странное заявление. Запоздалое. Оно явно сделано с определенным расчетом.

– Вечером в среду я слышал какой-то шум. Меня что-то разбудило. Надо было отлить. В общем, я встал, а потом подошел к окну…

– К которому окну? – перебила его Ди-Ди.

– К тому, что в кухне. Над раковиной, – кивнул Эйдан.

Она прошла к окну. Большая часть домов в Южном Бостоне стоят впритык, однако тот, что находился по соседству с домом Эйдана, отступил немного вглубь, так что из окна открывался хороший вид на улицу.

– Я увидел машину. Двигалась медленно, как будто только что выехала. Обычно такое и не замечаешь, но час ночи – не самое подходящее время для разъездов в этом районе.

Ди-Ди снова промолчала, хотя сосед Эйдана, Джейсон Джонс, проезжал здесь едва ли не каждую ночь.

– Странная была машина, – продолжал Эйдан. – С антеннами на крыше. Вроде лимузина. Такие в автосервисе есть.

– Какого цвета? – спросил Миллер.

Эйдан пожал плечами.

– Темная.

– Номер?

– В час ночи? У меня же глаза, а не рентген.

– Откуда она выехала?

– Примерно оттуда, где дом Сэнди Джонс.

– Ты знаешь ее имя, – тут же ухватилась Ди-Ди.

Эйдан едва удостоил ее взглядом.

– Ее имя теперь все знают. Вы сами объявили его в новостях.

– Играешь с нами, Эйдан? Ни с того ни с сего вдруг становишься свидетелем, даешь показания…

– Оставлял на крайний случай. За просто так никто ничего не дает, верно? Вы хотите меня арестовать, так что считайте это утешительным призом. Я женщину не трогал, но, может, вы найдете ту машину и парня, который это сделал. Повторяю, это в наших общих интересах.

Не прост, признала Ди-Ди. По крайней мере, осмотреть шкаф он ей не позволил. Она посмотрела на Миллера – похоже, детектив оценивал ситуацию так же. Все, что они получили, это довольно туманное описание автомобиля.

– Мы свяжемся с твоим надзорным.

Эйдан кивнул.

– И не забудь сообщить, если вздумаешь поменять адрес.

– Конечно. И вы же сразу выделите охрану – надо только, чтоб мне ребра переломали.

– Договорились.

Они повернулись и направились к выходу. Эйдан потянулся за ними. Наверное, чтобы запереть дверь.

– Смех, да и только, – проворчал Миллер, ступая на дорожку.

– У него там что-то есть. В шкафу. Компьютер, сейф… не знаю.

– Столько ордеров надо получить, а зацепиться не за что, – вздохнул Миллер.

– Да уж.

Подойдя к машине, Ди-Ди обернулась и в последний раз посмотрела на дом. Длинный, узкий участок, а возле дальней границы – деревья, которые отгораживают домик от соседей…

– Подожди секунду. Надо кое-что проверить.

Провожаемая растерянным взглядом Миллера, сержант обежала дом, уложившись в пару минут. В школе ей всегда удавалась побеждать в соревнованиях по залезанию на дерево, а стоявший в глубине старый дуб представлял собой идеальную природную лестницу. Ди-Ди забралась наверх, огляделась и торопливо, пока никто не заметил, спустилась на землю.

– Заводи! – крикнула она, возвращаясь, и проскользнула в открытую дверцу. Миллер повернул ключ зажигания. – С того дерева, что позади дома, открывается превосходный вид на спальню Сэнди и Джейсона.

– Чертов врун, – пробормотал Миллер. – Вот же стервец.

– Да, стервец. Только вот наш ли…

– Что-то я сомневаюсь.

Ди-Ди задумчиво кивнула. Машина отвалила от тротуара, но не успели они доехать до моста, как у детектива захрипела рация. Он включил «прием», через пару секунд вдруг резко развернулся в противоположную сторону, дал газу, и они снова помчались в Южный Бостон.

Пытаясь сохранить равновесие, Ди-Ди уперлась в приборную доску.

– Какого черта…

– Тебе это понравится, – отозвался Миллер. – Сообщение о нападении… в средней школе, где работала Сандра Джонс.