Вздрогнув, просыпаюсь. Какое-то время я не понимаю, где я. Свет снова включен. Дверь распахивается. Охранник, похожий на мистера Ганнела, вносит поднос с едой и ставит его передо мной. Настоящая еда – у меня от запаха слюнки текут.

– Ешь!

Несу поднос в угол, к Гектору.

– Нет! Только тебе.

– Не буду, – говорю я. – Только если и ему тоже.

Охранник дает мне пощечину.

– Ешь. Это приказ.

Кажется, сейчас будет серьезная трепка. Гектор забивается еще дальше в угол, вжимается в стену. Видно, что охраннику не терпится проломить мне голову. Я различаю все мыслишки, мечущиеся в его вялом мозгу. Но готов спорить, что разрешения на это ему еще никто не давал. Это откладывается на после того, как космонавт высадится на Луну. После того, как весь мир прожует то, что ему скармливают. Только когда охранник выходит, забрав поднос, мое сердце снова начинает биться. Дверь громко защелкивается. Чарующий запах еды остается.

– Ты что, охренел? – говорит Гектор.

– Или мы едим оба, или нет.

– Стандиш, здесь не кормят никого. Это тебе не гребаный дом отдыха.

– Думаю, у меня тут есть кое-какое влияние.

– Эх, Стандиш, что-то голова твоя снова замечталась.

И тогда я рассказываю Гектору про веревку, про то, как с моей помощью космонавт может гулять, не обращая внимания на силу притяжения. А потом рассказываю про великана и камешек.

Гектор молчит, уставившись на меня.

– Помнишь, мы построили ракету? – продолжаю я. – Мы собирались лететь на Фенеру. У нас почти получилось. Если бы тебя не забрали, мы бы сейчас были уже там.

Сначала кажется, что Гектор снова скажет, будто я сошел с ума. Но он молчит. Откидывает голову к стене. Я вижу, как по его лицу текут слезы.

– Ты прав, – говорит он. – В той ракете мы могли сбежать. Это я виноват. У меня не получалось верить с такой же силой, как верил ты. Картон заслонял мне обзор. Но теперь… Теперь я верю тебе, Стандиш. Я верю тебе всем своим существом. Если кто и может швырнуть камень, это ты. Если кто и может спасти меня из этого кошмара, это ты.