Я вскидываюсь. Включился свет, и входит охранник номер один. Наверное, я теряю разум, потому что чуть не выбалтываю, зачем я здесь на самом деле. Это накопившийся ужас выталкивает из меня слова. Они уже в горле, меня сейчас ими стошнит. Закрываю глаза. Если он пришел меня убивать, то лучше не смотреть.

Слышу, как в камеру что-то втаскивают. Решаю подглядеть. Охранники раскладывают на полу два тоненьких матраца. Потом они вводят Гектора. На руке у него свежая повязка. Одежду тоже сменили.

Он ложится на матрац. Его трясет.

Охранник вносит два подноса с едой и одеяло. Заворачиваю в одеяло Гектора. Он жалуется, что мерзнет. Но я чувствую его тело. Он горячий, как утюг.

– Ешь, – приказывает охранник.

Жареная рыба с жареной картошкой. Рыба, картошка и огромный кусок лимона. Так кормят только в первом секторе. Я никогда в жизни не видел настоящего лимона. Нюхаю его. Он пахнет солнцем. Единственное пятно цвета в серой камере. Доев, облизываю тарелку. Гектор к своей порции даже не прикоснулся.

– Хоть что-нибудь, – прошу я. – Тебе станет полегче.

Я ломаю для него еду на кусочки. Он берет самый маленький.

– Лучше ты поешь за меня, Стандиш, – говорит он.

Я так и делаю. Я ужасно голоден. Пытаюсь не думать, как сильно Гектор болен. Просто не могу, и все. Он отворачивается и закрывает глаза. Ем. Кажется, могу съесть и тарелку тоже.

Охранник забирает подносы. Закрывается дверь, выключается свет.

Остается только сияние Луны.

– Мне так холодно, – говорит Гектор. Обнимаю его, в надежде, что он перестанет дрожать. Что он перестанет сгорать.

– Я видел отца, – шепчет Гектор мне на ухо.

– Это хорошо.

– Он знал, что ты здесь. Он спрашивал, добрался ли до вас лунный человек.

– Нет, – говорю я.

С прежним Гектором мне такое ни за что не сошло бы. Я от него никогда ничего не скрывал, это первый раз. Мне стыдно. Но что, если бы он знал все то, что знаю я, и его потащили бы отрубать еще один палец? Про себя могу сказать точно: я бы все выболтал. Так что уж лучше я придержу это при себе.

Я думаю, что Гектор спит, но он говорит вдруг:

– Не верю.