- Ты понимаешь, что это невозможно...невероятно, - возбужденно говорила Виктория, меряя шагами комнату в гостинице, в которой расположился Эдмонд.

   Мужчина стоял возле окна, скрестив руки на груди, и наблюдал за улицей. Город начинал просыпаться, открывались лавки и магазинчики, проезжали коляски и брички. Легкий туман стелился по мощенной булыжником улочке, утренняя промозглость заставляла прохожих ускорять шаг и кутаться в свои одежды. Он, конечно, был удивлен, когда герцогиня появилась с самого раннего утра в его номере, разбудила и потребовала выслушать, и это не смотря на то, что они договорились не видеться до бала. Такой злой и потрясенной Эдмонд ее еще не видел.

   - Она похожа на покойную Дженевру...как такое возможно? Я сначала не обратила внимания, ведь столько лет прошло, уже и в памяти стерся ее образ...и только уже перед сном вдруг меня осенило, - взгляд женщины метался по комнате, не останавливаясь ни на одном предмете дольше секунды, она была напугана. - Еще и поведение Нортона очень странное...

   - Почему? - не поворачиваясь к незваной гостье, поинтересовался Эдмонд.

   Он не хотел, чтобы те эмоции, которые начинали клокотать в нем при одном упоминании имен Лизабет и Нортон вместе, заметила герцогиня.

   - Он встал на ее защиту, как если бы был не равнодушен к ней! Потребовал, чтобы я извинилась...как он посмел это требовать! Чтобы я, герцогиня, извинялась перед какой-то девкой, которая возможно является его подстилкой...Да он просто помешался!

   С этими словами взгляд Виктории сфокусировался на бокале из хрусталя, стоящем на столе рядом с графином. Подойдя к столу, она взяла бокал и с ненавистью бросила в стену. Звон разбитого стекла заставил обернуться мужчину, который готов был собственными руками в настоящий момент придушить ее светлость. Однако вид женщины, внутренне разрываемой на части от злобы, ревности, зависти, внешне - красной как цвет спелого помидора, с перекошенным лицом и судорожно сжатыми кулаками, заставил Эдмонда ухмыльнуться и сказать не то, что он подумал на самом деле.

   - Ваша светлость, - бархатно произнес он, подойдя к женщине и обняв за вздрагивающие плечи, - вы прекрасны даже в гневе, я уверен, что ни одна женщина не может сравниться с вами в вашей красоте...

   Виктория начала немного оттаивать, прислушиваясь к голосу обольстителя и тем лестным речам, которые он вел.

   - Вы словно демоница во всей своей первозданной, опасной и волнующей красоте...уверен, что его светлость хотел вам просто досадить, вот и повел себя подобным образом. Ведь вам же точно не известно, являются ли эти двое любовниками, нет же?

   Получив в ответ отрицательный жест головой, Эдмонд почувствовал удовлетворение.

   - Ну, вот видите, звезда моя. Право, не стоит так выходить из себя, вы должны быть более хладнокровны, чтобы не сорвать все наши планы, - размеренный голос мужчины действовал на Викторию гипнотически, заставляя расслабиться.

   Они вместе присели на кровать, не обращая внимания на скомканные простыни. Добившись от женщины прояснения во взгляде и внимания, Шелдон продолжил:

   - Как часто герцог выезжает на конную прогулку? Бывает ли он в городе?

   Виктория некоторое время молчала, затем тяжело вздохнула.

   - Честно говоря, не знаю...

   - Это плохо, Виктория, мне нужно знать, когда он покидает замок, куда при этом направляется, кто сопровождает его.

   Герцогиня кивнула. В глазах зажегся огонек понимания того, что план действий по устранению герцога с ее пути может быть воплощен в реальность в ближайшее время.

   - Я узнаю и найду способ сообщить...и все-таки мне не дает покоя эта мисс Уэлсон, кто она, откуда взялась, почему живет в замке, а не в каком-нибудь коттедже? - недовольно проворчала женщина, отчего на лбу пролегла некрасивая складка. - Ах, еще и этот развод, будь он неладен...Эдмонд, а вдруг ему нужен развод из-за нее?

   Шелдон нисколько не сомневался в том, что причина развода может крыться и в интересе герцога сделать Лизабет своей женой. Будь он на месте герцога, уже давно бы избавился от неугодной и неверной супруги, и женился бы на Лизабет, но он не на месте Блэйкстоуна. Герцогиня же слишком мстительна, чтобы оставить девушку в покое и не причинять ей вред, что в настоящий момент беспокоило Эдмонда больше всего. Следовало отвести удар от объекта его страсти, отвлечь внимание Виктории от Лизабет и усыпить разбушевавшуюся женскую ревность. Леди Шелдон нужна была ему самому, в целости и сохранности.

   - Дорогая, не думаю, что вам стоит заострять внимание на этой мисс Уэлсон, - вкрадчиво сказал Эдмонд, поглаживая пальцами ее спину в области поясницы.

   Затем он приник к женскому ушку и, проведя языком по ушной раковине, довольно хмыкнул, почувствовав, как дрожь удовольствия пробежала по телу Виктории. Та невольно закрыла глаза и задрожала.

   - Вам следует думать о том, что если герцога не станет, то и проблема соперниц отпадет сама собой...вы так возбуждаете меня, Виктория.

   Добавив хрипотцы в голос, Шелдон хладнокровно распалял женщину на страстную реакцию. Его руки уже гладили открытую часть груди, шею, лицо. Она откинулась на кровать, принимая ласки с закрытыми глазами. Застонав от удовольствия, когда его жадная рука проникла под подол платья, и добралась до интимного места, даря наслаждение, Виктория хрипло проговорила:

   - Эдмонд, вы мой бог, я так не желала мужчину уже лет семь...что вы творите со мною?

   - Даю то, в чем вы нуждаетесь, моя сладкая.

   Доведя женщину до пика удовольствия, Эдмонд брезгливо вытер руку о простыню, при этом наблюдая за нею. Казалось, Виктория отключилась на какое-то время. Вдруг женщина открыла глаза и посмотрела на него таким взглядом, что мужчине захотелось исчезнуть из комнаты.

   - Эдмонд, если ты изменишь мне, я убью тебя, - спокойным голосом произнесла Виктория, изучая его лицо. - Ты не представляешь, на что способна влюбленная женщина, а я не просто влюбилась в тебя...я сгораю в огне страсти, который ты смог зажечь во мне.

   Шелдон был потрясен. Он не думал, что Виктория вдруг испытает к нему более глубокие чувства, чем временное увлечение. Осознание того, что Виктория может стать помехой в его отношениях с Лизабет, омрачило мужчину. В принципе, вопрос о возможной женитьбе на герцогине, которая могла стать вдовой в ближайшее время, им даже и не рассматривался. Эта женщина не вызывала в нем каких-либо сильных чувств, место супруга герцогини его не прельщал, так как накладывало много больше обязательств, а герцогский титул ему не было не видать в силу английских законов. Да, и оказаться в конечном итоге в том же положении, что и нынешний герцог, то есть ненавистным рогоносцем, его тоже не прельщало. Виктория не из тех женщин, которые могут довольствоваться одним мужчиной и не пытаться верховодить представителями сильной половины человечества.

   - Ты молчишь, значит это для тебя новость, - проговорила Виктория, и резко поднялась с постели. - Что ж, у тебя будет две недели подумать о том, что я сказала...Надеюсь, после бала и печальных событий, которые ждут будущую вдову, ты сделаешь мне то предложение, которое я хочу от тебя услышать.

   Тон герцогини был требовательным, словно она все уже для себя решила. Однако, беспокойный блеск в глазах и подрагивающая верхняя губа говорили о другом. Она не уверена в Эдмонде и очень хотела бы услышать какие-либо заверения в его чувствах.

   - Виктория, не думаю, что сейчас имеет смысл обсуждать эту тему, - примирительно ответил Шелдон, загадочно улыбаясь. - Обещаю, как только представится случай, мы вернемся к этому вопросу...А теперь, думаю, тебе пора идти. Еще несколько минут назад, когда я стоял у окна, заметил твою камеристку, которая беспокойно вышагивала возле коляски. Нам ни к чему привлекать излишнее внимание, а она слишком приметна в этой глуши...

   Герцогиня промолчала, поджав губы, и кивнула, соглашаясь. Затем быстро натянула перчатки, поправила прическу возле настенного зеркала и отряхнула подол платья, словно сбрасывая с него все складки, которые могли появиться на ее дорогом наряде ярко-синего цвета. Бросив на Эдмонда последний внимательный взгляд, она вышла из комнаты, не проронив больше ни слова.

   Покидая гостиницу, Виктория не заметила, как из холла за нею наблюдали карие глаза брюнета, как полыхнул огонь ненависти в них. Мужчина, обративший внимание на герцогиню, внимательно осмотрел ее, подметив про себя и румянец на щеках, и лихорадочных блеск глаз, и удовлетворенную улыбку, которые бывают у женщины после физического удовлетворения. Переведя взгляд на лестницу, ведущую на верхние этажи, где размещались комнаты для постояльцев гостиницы, Лорд Стил поднялся и направился в свою комнату, которая находилась на втором этаже. Поднявшись на свой этаж, он перехватил по пути горничную, выходившую в этот момент из одного номера с постельным бельем в руках. За несколько пенни девушка прошептала номер комнаты, которую посещала красивая леди со светлыми волосами и зелеными глазами и из которой только что вышла горничная. Однако назвать постояльца девушка отказалась, сделав при этом испуганные глаза, и тут же убежала.

   Пообещав себе, что непременно выяснит имя таинственного постояльца, Вильям вошел в свою комнату, намереваясь, как следует отоспаться. Покинув замок почти под утро, он посетил местный трактир, где провел время за кружкой эля, тоскливо размышляя о своей никчемной жизни и несбывшихся мечтах. Пропустив несколько кружек, он произнес последний тост "за аметистовые глаза, которые никогда не взглянут на меня с любовью", и отправился в гостиницу на боковую, едва забрезжил рассвет.

   После общения с Лизабет, мужчина отчетливо понял, что сердце девушки занято. И это не смотря на то, что та ни словом не обмолвилась о своих чувствах к его старшему брату. Ему было достаточно видеть ее глаза, когда он рассказывал о его светлости в молодости, что бы уловить трепет ресниц, увидеть румянец на щеках и грустную, просто раздирающую душу улыбку, какой когда-то улыбалась Дженевра, произнося имя своего любимого. "Что ж, - решил Вильям, - если я смогу соединить эти два сердца, то буду считать, что свой долг перед сестрой я выполнил. Осталось только выяснить чувства Нортона к Лизабет".

***

   Лизабет отсыпалась до полудня, перепугав при этом Люси, которая не знала, что и думать о столь странном поведении хозяйки. Еще предыдущим вечером она отнесла миледи поздний обед, думая, что как только та проснется, то захочет поесть, а аппетитный летний суп и мидии в винном соусе с бутылочкой красного вина возле камина смогут поднять хозяйке настроение. Девушка не представляла, что могло так сильно расстроить мисс Лизабет, которая редко давала волю чувствам и переживаниям, и вызвать такой поток слез, который можно было остановить только успокоительным отваром. Находясь в смятении чувств, горничная тоже выпила целый бокал отвара от нервов, отчего проспала до самого утра. Правда, ей все время снилось, что какой-то мужчина говорил с нею...или не с нею? Лица-то она не видела.

   Войдя утром в спальню миледи, горничная еще больше удивилась, так как застала мисс Лизабет спящей в кресле возле камина в жутко неудобной позе. С трудом девушке удалось перевести хозяйку в постель. Находясь в сонном состоянии, миледи ни в какую не хотела расставаться с какой-то книжицей. При попытке забрать ее из рук, мисс Лизабет стала бормотать нечто невразумительное, и хмуриться. Люси только оставалось пожать плечами и укрыть миледи одеялом сверху.

   Выйдя из спальни хозяйки, девушка услышала стук в дверь. Приоткрыв ее, она вынуждена была сообщить дворецкому, что мисс Лизабет еще не поднималась, и вряд ли сможет составить компанию его светлости на конной прогулке. Затем Люси решила наведаться на кухню позавтракать и сообщить заодно, что ее хозяйка завтракать не будет.

***

   - Хм, странно, что бы это значило? - обронил герцог, выслушав сообщение от дворецкого, что постоялица еще не проснулась, и вряд ли выйдет из своей спальни к полудню.

   - Не могу знать, ваша светлость, - равнодушно ответил Бриггс, и удалился с позволения хозяина.

   Блэйкстоун находился в своей спальне, принимая утренний туалет и облачаясь в повседневную одежду. Завтракать он намеревался в своем кабинете, не желая видеть супругу с ее компанией. Со дня приезда нежданных гостей Виолла так же не принимала участие в застольях в присутствии герцогини, ибо так распорядился ее отец. Девочка слишком тяжело переносила подобные визиты Виктории, не понимая и не разделяя того холодного равнодушия со стороны матери. Можно сказать, что с возрастом ребенок стал привыкать к подобному приему, но Блэйкстоун видел те удручающие перемены, которые происходили с Виоллой после общения с "дорогой мамочкой". Как же ему хотелось вернуть время вспять, чтобы исправить те ошибки, которые он допустил в прошлом со своей сестрой. Он уже тысячу раз проклинал себя за свой страх быть опозоренным и растоптанным в глазах света, считая, что грех Дженевры мог бы сказаться на его положении в обществе. Да гори оно синим пламенем - это положение, и само Высшее общество, коли он вверг в пучину страданий и невыразимых мук родное маленькое сердечко, которое не могло понять, отчего родная мать, как считала Виолла, не любит ее и не желает видеть.

   Как ему хотелось рассказать своей родной племяннице, что ее родная мать, будь она жива, любила бы и лелеяла свое единственное родное дитя, как самое дорогое и ценное в этой жизни. И почему он был таким тупым ослом, что не понял этого раньше? Как он мог считать, что порочное и жестокое создание, которым была Виктория, могло дать девочке любви и тепла больше, чем родная мать? Какова же была расплата за роковое заблуждение, когда он застал после смерти Дженевры и потери родного брата свою "божественно прекрасную и горячо любимую" супругу в объятиях какого-то конюха. И где? В конюшне замка. Но то, что он услышал в ответ на его гневную речь об измене, в корне перевернуло представление о Виктории. Она с каким-то исступленным злорадством заявила, что изменяла ему и раньше, познав настоящую любовь и страсть в объятиях главаря контрабандистов. И будет впредь наставлять своему супругу "рога" в отместку за то, что тот посмел убить ее прежнего любовника. Блэйкстоун в момент страшного признания с пронзительной ясностью понял причину, по которой Виктория согласилась участвовать в представлении под названием "беременность" и признала дочь Дженевры своей. Она искала пути воздействия и возможного манипулирования своим супругом, который мог бы узнать правду об ее тайной связи с контрабандистом, и методом шантажа намеревалась подчинить его своей воле. Так и произошло в конечном итоге, с той лишь разницей, что герцогиня потеряла своего любовника и пожинала плоды своей предусмотрительности в относительном одиночестве.

   Исчезновение брата Вильяма окончательно выбило почву из-под ног герцога. Полиция даже выдвигала версию о причастности Лорда Стила к убийству сестры. Однако, в связи отсутствием мотива преступления эта версия так и осталась рабочей. Нортон никому не стал рассказывать о том, что утром, когда обнаружил сестру на скалах, нашел в ее спальне, той самой, где теперь спала "его Лизабет", булавку для галстука, подаренную им Вильяму по возвращению последнего из Кембриджа. Это говорило о том, что последним, кто видел Дженевру перед смертью, был ни кто иной, как Вильям. Что он делал в спальне сестры и почему не предотвратил ее самоубийство, а так же куда после сам исчез? Эти вопросы мучили Нортона все эти семь лет, на которые он так и не смог найти ответы.

   Помня о вчерашнем разговоре в беседке между Викторией и Лизабет, герцог хотел провести утро с мисс Уэлсон, чтобы загладить нанесенную ей обиду супругой. Он понимал, что отчасти виноват в поведении герцогини. Она никогда не позволила бы себе устраивать сцены ревности другой женщине, которую она считала бы любовницей его супруга, если бы ни требование последнего о разводе. В данном случае, скорее всего, было задето ее женское самолюбие.

   Ответ дворецкого заставил Блэйкстоуна удивиться. Он ни разу не слышал, чтобы мисс Уэлсон позволяла себе спать до полудня, разве только провела бессонную ночь. Подозревая, что виной тому была отвратительная сцена в беседке, Нортон еще больше занервничал. Характер у девушки, насколько он успел узнать, отличался достаточной принципиальностью, которая могла заставить ее уехать из замка до того момента, когда он решил бы вопрос с разводом. Страшась потерять Лизабет из виду, герцог начал обдумывать, как уговорить девушку остаться. Может, её заинтересует бал-маскарад, который вдруг вздумалось устроить герцогине? Надо обязательно пригласить мисс Уэлсон на него и так, чтобы та не смогла отказать ему в этой просьбе. С трудом Блэйкстоун заставил себя не пойти к Лизабет по тайному ходу в спальню, чтобы поговорить с нею. Представив себе, что он застанет девушку спящей и увидит без этого мрачного одеяния, которое так ему не нравилось, Нортон нервно вздохнул и взлохматил рукой волосы.

   Вместо того, чтобы поддаться искушению, герцог прошел в свой кабинет на первом этаже, куда тут же был доставлен завтрак для его светлости. Когда Нортон доедал йоркширский пудинг, к нему заглянул дворецкий, сообщив, что из Рамсгейта прибыл поверенный, мистер Моунти. Получив разрешение проводить гостя в кабинет, Бриггс тут же удалился. Служанка явилась за подносом с остатками завтрака и, получив указание принести еще кофе, в том числе и для гостя, тут же поспешила на кухню.

***

   Ни в день приезда поверенного, ни на следующий Блэйкстоун не смог увидеться с мисс Уэлсон, так как ему пришлось заниматься с документами, которые подготовил ему мистер Моунти по вопросу развода с Викторией. И только в четверг, сопровождая дочь, которая пожелала, во что бы то ни стало посетить мисс Лизабет, герцог смог увидеться с девушкой.

   Дверь им открыла горничная и, пропустив посетителей, сделала реверанс. Затем смущенно попросила располагаться в гостиной, а сама тут же прошмыгнула в спальню хозяйки. Не заставив себя ждать, вскоре появилась мисс Уэлсон, которая не скрывала своего удивления.

   - Доброе утро, ваша светлость, и вам доброго утра, леди Виолла, - улыбнулась Лизабет девочке, искоса поглядывая на герцога.

   Лицо его светлости было расслаблено, и только пронзительный взгляд карих глаз заставил почувствовать легкую внутреннюю дрожь. Мисс Уэлсон извинилась перед гостями за свое домашнее платье, сшитое из темно-синего бархата без кринолина. Отсутствие последнего нисколько не портило ее фигуру, а, напротив, выгодно подчеркивало все плавные изгибы и узкую талию.

   - Я, право слово, не ждала гостей, поэтому вынуждена принять вас в неофициальной обстановке, да и мой наряд, к сожалению, не соответствует...., - начала было лепетать девушка, как была остановлена герцогом.

   - Мисс Уэлсон, - проникновенный мужской голос прервал ее, - этот цвет вам очень идет, я бы сказал, что черный, который вы носите ежедневно, уже порядком приелся. Я, конечно, уважаю вашу твердость в намерении носить траур по вашему безвременно почившему батюшке, но тем приятнее иногда видеть вас не в столь мрачных одеждах.

   Лизабет отчего-то стушевалась, чувствуя, как лицо покрывается предательской краской. Вместо обычной колкости, которую она могла бы высказать любому, дерзнувшему заявить ей подобное, Лизабет онемела, взволнованно глядя на герцога. Ведь она так давно не слышала его голоса и не видела этих глаз, смотревших на нее с таким теплом и спрятанными в них искорками чувств.

   - Может чаю? - предложила она, желая отвлечься от того омута, в который погружалась, стоило только их взглядам пересечься.

   Виолла радостно закивала головой и затараторила:

   - Мисс Лизабет, покажите папе ваши рисунки, ведь он, наверное, еще ни разу их не видел. А мне они так нравятся! Я так хотела бы поучиться у вас рисовать портреты...

   Люси уловила повелительный жест хозяйки и, сделав еще раз реверанс, убежала исполнять распоряжение о чае.

   Лизабет улыбнулась девочке, и погладила ее по кудрявой головке.

   - Леди Виолла, вы сегодня снова цветёте, как майская роза, - ласково произнесла девушка, любуясь ребенком в платьице цвета морской воды, доходящего той до колен.

   Посмотрев испытывающе на герцога, Лизабет неуверенно ответила:

   - Если ваша светлость желаете, то я могу показать вам свои наброски, правда, я не претендую на звание истинного художника.

   Визит герцога с дочерью продлился чуть больше полчаса, за которые был выпит чай и съедены все пирожные, принесенные горничной, а так же вперемешку с веселой беседой на отвлеченные темы были рассмотрены почти все рисунки мисс Уэлсон, за исключением тех, которые она ни за что не показала бы Нортону. Ведь оставшимися были наброски портрета Блэйкстоуна.

   Покидая апартаменты Лизабет, герцог был доволен достигнутым результатом. В присутствии Виоллы девушка раскрепостилась, позволив увидеть ту сторону своей натуры, которая все время ускользала от него. Она была настолько самой собой, что даже не заметила этого. Веселая, жизнерадостная, смешливая, добрая, нежная и желанная...в ней было все, что мужчина мог бы любить в женщине. А самое главное, мисс Уэлсон не смогла отказать в просьбе герцога, пребывая в мирном настроении, прокатиться сегодня верхом к морю, а после отобедать в присутствии леди Виоллы в малой столовой, прилегающей к детской комнате.

   С нетерпением дождавшись времени, на которое была договоренность с Лизабет о верховой прогулке, герцог испытал огромное облегчение, когда девушка появилась на конюшне в черной амазонке, приталенном полупальто с меховой опушкой по низу и рукавам, и лихо посаженном цилиндре на волосах, собранных в низко расположенный пучок. Шелковый белый шарф, обернутый вокруг шеи, свободно спадал одним концом на грудь, другим - за спину. Удивительно, но Нортон тоже был одет в верховую одежду того же цвета, что и у Лизабет.

   Вскоре двое всадников покидали замок, направляясь к морю. Погода стояла безветренная, солнечная. После полудня хмурые тучки развеялись, и природа заиграла всем цветами осени под ласковыми лучами солнца. Всадники не заметили, как вслед за ними на пегой кобылке проскакал посыльный в направлении городка N.

   Лизабет ехала следом за Блэйкстоуном, позволив ему выбирать дорогу. Однако вскоре герцог поравнялся с девушкой, и предложил вместо моря, где в это время достаточно прохладно и сыро, съездить в дубровую рощу, которая была особенно живописна в сентябре. Лизабет охотно согласилась, так как не очень хотела оказаться на виду у любого, кто мог бы пожелать увидеть побережье. Блэйкстоун остановил своего вороного скакуна и потянул повод вправо, намереваясь съехать с дороги. Затем поддав шенкелей, заставил коня двинуться в нужном направлении. Девушка следовала за ним, доверчиво направляя свою лошадь в ту же сторону. Перейдя с шага на рысь, а затем и на галоп, лошади радостно понеслись по равнине, укрытой золотистым ковром скошенной травы и стогами сена.

   Ветер трепал как гривы животных, так и норовил сорвать с головы всадницы шелковый шарф, который та повязала поверх цилиндра, чтобы удержать его на месте во время езды. Лизабет превосходно держалась в дамском седле, не испытывая какого-либо дискомфорта. Седло имело три луки, две верхних и одну нижнюю. Одна лука из верхних позволяла всаднице перекинуть правую ногу через нее, а вторая поддерживала эту же ногу справа. Нижняя лука была привинчена к седлу и повторяла изгиб левой ноги всадницы, что гарантировало дополнительную безопасность наездницы и позволяло легче преодолевать препятствия. В правой руке девушка держала кожаный хлыст, которым она заменяла действие своей правой ноги, прижимая его к боку лошади.

   Лизабет испытывала во время быстрой езды ни с чем несравнимое удовольствие, ощущение свободы и возбуждение от близости любимого мужчины заставляли кровь бежать по венам быстрее, сердце биться более учащенно, вызывая прилив краски к лицу. Глаза искрились радостью, превратившись в ясные аметистовые озера, оттененные черными длинными ресницами. В этот момент девушка была необыкновенно хороша собой, что не преминул заметить Нортон, едва они достигли дубровой рощицы. Подъезжая к деревьям, лошади перешли на иноходь, а затем и на шаг, остывая и нервно подрагивая от напряжения. Девушка наклонилась, нежно похлопав шею встревоженной кобылки левой рукой, затянутой в перчатку, затем прошептала успокоительные слова. Остановившись поблизости от всадника, Лизабет поинтересовалась, стоит ли ей спешиться. Герцог ответил, что поможет ей спуститься с лошади. Ловко соскочив со своего коня, мужчина перекинул поводья через одну из низких веток ближайшего дуба. Затем подошел к лошади, на которой сидела девушка, и, обхватив руками талию девушки, просто снял ее из седла.

   Некоторое время Нортон не выпускал мисс Уэлсон из объятий, напряженно рассматривая ее лицо, о чем-то при этом размышляя или пытаясь что-то прочесть у той по лицу. Подняв затянутую в перчатку правую руку, он осторожно прикоснулся к одной выбившейся пряди волос, после чего провел по девичьей щеке костяшками согнутых пальцев и слегка приподнял за подбородок.

   - Мисс Лизабет, - хрипло произнес мужчина, хмурясь, отчего казался недовольным, - нельзя быть настолько красивой и в тоже время выглядеть так беззащитно...невинно...

   Сделав небольшую паузу, он добавил:

   - Расскажите мне о себе, прошу вас.

   Девушка стояла, не шелохнувшись, боясь выдать ту бурю чувств, которую всколыхнули его осторожные прикосновения, так не похожие на все предыдущие. Моргнув, Лизабет с трудом удержалась от желания перевести взгляд от его янтарных глаз, которые, должно быть, становились такими во время сильного волнения, на его манящие чувственные губы.

   - Хорошо, - ответила девушка, втайне радуясь тому, что он сам завел об этом речь, так как его интерес к ее жизни мог оправдать встречный, в частности о его брате и покойной сестре. - Пройдемся?

   Они пошли вглубь рощи, держа лошадей в поводу, при этом Лизабет спокойным голосом рассказывала все, что считала необходимым знать Нортону, а именно о своем происхождении, об отце и его взглядах на жизнь, религию и воспитание дочери. Она не слишком стала распространяться о своей учебе, заикнувшись только, что всегда сожалела о вынужденном пребывании вдали от родного дома, после перешла к роковым событиям, побудившим ее искать пристанище после смерти отца в чужих краях.

   Нортон вскоре начал задавать наводящие вопросы, которые позволили ему увидеть всю картину более полно.

   - Так вы говорите, что ваш кузен Эдмонд требовал выйти за него замуж? Но что им двигало, ведь по праву майората он и так стал наследником графского титула? Вы что-то не договариваете...у меня есть предположение, что он воспылал к вам страстью.

   Лизабет покраснела под внимательным взглядом герцога и посмотрела на собеседника несколько неуверенно, не зная, как тот отреагирует на подобное признание. Они уже некоторое время стояли на месте, лошади пощипывали травку в сторонке. Девушка успела за время рассказа собрать красивый букет из осенних листьев, и теперь нервно ощипывала листочки пальцами. Затем раздраженно вздохнув, она кивнула.

   - Должна заметить, я никогда его не поощряла. Мне казалось неправильным, что кузен может испытывать ко мне более сильные чувства, чем брат к сестре...Он преследовал меня всюду, где я бывала, а после смерти отца совсем распоясался, и перестал соблюдать правила приличия, - Лизабет бросила на землю букет из листьев, словно сбрасывая свое негодование.

   Девушка выглядела подавленной и расстроенной. Нортон уловил в голосе Лизабет нотки страха, что могло означать о возможном насилии, которое мог позволить себе мистер Шелдон по отношению к ней. Только как далеко тот смог зайти, вот что мучило в настоящий момент мужчину.

   - Хм, помнится мне, вы говорили, что в опере вас преследовал какой-то человек, из-за чего вы и оказались в первой подвернувшейся карете, желая спрятаться...это был он?

   Девушка кивнула, не произнеся ни слова. Блэйкстоун только сейчас понял, в каком глупом и опасном положении оказалась Лизабет, запрыгнув без раздумий в его карету возле "Ковент-Гарден". Вряд ли, окажись кто-либо другой на его месте в тот момент в карете, отпустил бы женщину столь редкой красоты без расплаты. Да и он тоже хорош, совсем потерял голову от страсти, раз отвез девушку в домик без слуг в уединенном месте, при этом, совершенно не намереваясь вести с нею разговоры. Он вспомнил, что только одна фраза, произнесенная Лизабет, остановила его от насилия. Она сказала ему, что будь он "джентльмен, то опустил бы ее, и если бы на ее месте была бы его сестра, то вряд ли одобрил бы подобное поведение любого другого мужчины по отношению к ней". Тогда-то герцог и понял, кого эта девушка ему напоминает. Для достоверности осветив ее лицо, мужчина был поражен таким сходством с покойной сестрой. В тот же миг, испытав угрызения совести и поняв, что судьба сыграла с ним злую шутку, Блэйкстоун пожелал никогда не встречать более эту загадочную женщину. Однако, проведя бессонную ночь, после того как выпроводил незнакомку, и вконец запутавшись в чувствах, которые та сумела всколыхнуть в нем, мужчина все же решил разыскать темноволосую колдунью с аметистовыми глазами.

   В настоящий момент Блэйкстоун размышлял, рассказать ли девушке о том, что его поверенный на этой неделе передаст документы о разводе барристерам, которую в свою очередь постараются как можно скорее решить судебный спор о его разводе с Викторией. "Нет, еще рано, я должен убедиться в ее чувствах ко мне, которые так редко отражаются в ее глазах", - расстроено думал он, наблюдая за тем, как Лизабет прохаживалась по ковру из оранжево-красных листьев.

   - Что ж, это многое объясняет..., - наконец произнес Блэйкстоун, опустив руки вдоль тела, которые до этого были скрещены на груди.

   Медленно подойдя к девушке, герцог взял ее за руку. Так же не спеша он стянул перчатку с ее руки, не чувствуя сопротивления, и прикоснулся к тыльной стороне жаркими губами. Лизабет удивленно смотрела на мужчину. Почувствовав, как дрожь удовольствия вперемешку с мурашками пробежались по ее телу, словно электрический разряд, Нортон удовлетворенно отметил про себя реакцию девушки на поцелуй, что могло означать - она все-таки не настолько равнодушна к нему, как хочет показать.