Выдержка из досье:

Гарев Игорь Ильич 25 лет

Высшее техническое образование по специальности гравитационные поля

Командирован в объект «232» по собственному желанию

Зачислен в исследовательский лагерь № 2 в должности научного сотрудника

После окончания университета я не нашел себе работы на гражданке. Моя специальность была довольно редкой — гравитационные поля, и появилась вслед за «Зоной». А на «Зону» без протекции меня не брали из-за отсутствия опыта и молодого возраста.

Не забуду тот день, когда я встретил Мишу Грона. Я шел по улице, погруженный в свои невеселые думы о будущем. Вдруг кто-то хлопает меня по плечу. Оборачиваюсь: высокий блондин, атлет, стрижка а-ля «Терминатор», черные очки, лицо квадратное и что-то жует.

— Что не узнал?

— Нет.

— Да мы ж вместе в одном классе когда-то учились. Миша Грон. Забыл что ли?

Я вспомнил Мишу. Он увлекался скорее спортом, чем точными науками, хотя тоже был в классе с усиленной подготовкой по физике. Давно это было. Вот что жизнь делает с людьми. Он уже — начальник охраны исследовательской Группы «Б», которая готова отправиться на объект «232», то бишь в «Зону», это ее так государство назвало, видно, боится, что ООН вмешается.

— А вам там еще люди не нужны? — ну, думаю, была ни была.

— Тебе что, жизнь уже не мила? Это ведь опасно.

— Да готов плюнуть на все, лишь бы работу найти.

— А ты на кого учился-то?

— Специалист по гравитационным полям и объектам.

У Миши даже челюсть отвисла от изумления. Видно в их группе таких людей еще не было.

— Вот телефон, позвони и скажи, что от меня, ты обязательно должен быть вместе с нами. Кстати, у тебя много опыта в данной сфере?

— Лишь теория — в университет ведь гравиконцентрат не притащишь.

— Ладно, все равно, таких как ты единицы.

Я позвонил по этому телефону, сообщил, что Миша попросил позвонить. Меня пригласили на собеседование.

Это была госорганизация, которая отвечала за научную работу в «Зоне». Обычные тесты по психологии, физике и коммуникабельности. Вывод — меня можно брать, я могу отвечать по вопросам «связи с общественностью», т. е. со сталкерами. Мне выдали часть оборудования, сказав, что остальная будет на месте, и кипу научных отчетов об объекте «232». Наша группа отправлялась, чтобы сменить уже поработавших коллег с комплекса № 2. Как я понял, группа была не маленькой, причем доля охранников была высока. Мы выезжали через четыре дня.

Документы с отчетами о «Зоне» были весьма любопытны, и я с пользой провел оставшиеся дни. Как оказалось, о «Зоне» пока известно очень и очень мало, кроме того, большая часть информации засекречивается. Объекты с гравитационными свойствами пока мало изучены, но и уже открытое может привести к перевороту в науке. Что касается людей в «Зоне», то это военные и сталкеры. У военных есть свои сталкеры — «костюмы», они будут помогать нам в разведке и добыче артефактов, а также будут нашими проводниками. Среди сталкеров есть свои кланы, но их устройство меня мало интересовало. Мое внимание привлекли лишь два полярных клана: «Долг» и «Монолит». «Долг» — живодеры «Зоны», они уничтожают всех мутантов. Если мы договоримся, то надежная охрана комплекса от мутантов и доставка живого материала для опытов биологов обеспечена. «Монолит» — это своеобразные гринписовцы, они выступают за сохранение всего живого в «Зоне». Ясно дело, наши опыты могут им не понравиться, и конфликт неизбежен. Кроме того, по полученной информации, к людям они относятся значительно хуже, могут применить и оружие. Надеюсь, все сойдет благополучно.

Ну, вот и настал день отъезда. Сначала ехали поездом. Вместе со мной ехал Миша, нам было что вспомнить. Он уже бывал в «Зоне» и имел практический опыт по выживанию в ней. Миша рассказывал, а я слушал и спрашивал.

— Ты, наверное, будешь изучать и «комариные плеши».

— Да, а что ты знаешь о них?

— Они невидимы, с трудом обнаруживаются детекторами и очень опасны. Разорвет на тысячу кусочков, и никакой скафандр не поможет. Опытные сталкеры определяют их скорее чутьем. Недаром же их назвали так — поблизости ни одного комара не бывает. Можно конечно и железными предметами определить.

— А что бывает с предметами, которые попадают внутрь?

— Они становятся артефактами. Вы, ученые, хорошо платите за них сталкерам. Насчет их свойств я много не знаю, но если предмет хорошо «зарядился», то без спецконтейнера не унесешь.

— Что можешь рассказать о комплексе, куда мы направляемся, какой он из себя?

— Ну… Помнишь, в детстве мы увлекались Fallout`ом, так он типа Волт-Сити: высокие стены по периметру, автоматические пушки, под комплексом есть своеобразный бункер на случай особо сильных аномалий. Внутри работает система видеонаблюдения на случай диверсий, кроме того, один умник перебрал обычную радарную установку и теперь мы знаем почти обо всем в радиусе пяти километров — ни один мутант не пройдет. А если пройдет, то я отвечаю за «группу быстрого реагирования», которая должна разобраться с ними.

— А как с людьми в «Зоне»?

— Ну, тебе придется общаться с обеими сторонами: с военными сталкерами и с обычными людьми. Мы же будем отвечать за безопасность ученых. Существует негласное соглашение, что на территории комплекса запрещены выяснения отношений между сталкерами. Пускай они разбираются в других местах, так что, скорее всего тебе ничего не будет угрожать.

— А аномалии?

— Когда выбиралось место под комплекс, этот вопрос был не на последнем месте. В итоге там почти нет аномалий, они проходят стороной. Кстати, ты, наверное, побаиваешься контролеров?

— Если честно, то да.

— В комплексе смонтирована установка, которая почти на 100 % делает пребывание контролера в округе невыносимым. Кстати, мы уже подъезжаем.

НИИ им. Смерти

Поезд подъезжал к кордону. Там к нам должны были присоединиться военные сталкеры. «Костюмов» было пятеро. На вопрос о нашей транспортировке они ответили, что транспортными вертолетами будет быстрее, безопаснее и, кроме того, им надо осмотреть объект «232» с воздуха.

Для нас выделили пять транспортных вертолетов. В каждый — по «костюму». Я и Миша летели в разных вертолетах. Командир пожелал нам удачи, и мы взлетели.

Я впервые был в «Зоне», хотя много слышал о ней. Представьте себе, что вы летите над мертвой местностью, вокруг вас зловещая тишина. Вы прекрасно понимаете, что на самом деле вы здесь не одни, за вами наблюдает множество глаз, не человеческих глаз. Мы летели над каким-то поселком, на довольно низкой высоте. Домики покосились, крыши обветшали, сады и огороды заросли, краска везде облупилась. Но вот на земле лежит какой-то человек в костюме, лежит на спине и совсем не обращает на нас внимание. Я показал на него пальцем «костюму», он ответил, что сталкер мертв не более двух дней назад и, скорее всего, стал жертвой чьих-то разборок.

— Видишь, у него костюм цел, значит, не зверь убил, да и рюкзака нигде не видно.

— И что, за толику предметов готовы убить?

— Тут выживает сильнейший или хитрейший, у слабых нет шансов.

Потом мы летели над свалкой. Сколько там было собак! Я спросил, почему бы не кинуть туда гранату, ведь тварей стало бы меньше.

— Я тоже сначала так думал, но потом понял, что они приходят и приходят, поэтому это было бы бесполезной тратой времени и сил. Где-то в центре «Зоны» они рождаются, причем их всегда много, поэтому, отправляясь в экспедицию, держи при себе оружие и рацию. Если что, зови на помощь, кто-нибудь откликнется, потому что ученые пользуются хорошей репутацией, ты только не забудь отблагодарить спасителя, чтобы не обиделся.

Мы летели еще с час, и вскоре показался наш научно-исследовательский корпус № 2. Странно, пилот сказал, что ему никто не отвечает. «Костюм» насторожился, переговорил по рации с остальными и приказал пилоту кружить вокруг комплекса, а сам завозился с приборами. Я прежде не встречался с такими устройствами. Это были датчик массы и датчик жизни.

Датчик массы способен определить крупную живую массу на расстоянии до 150 м указать направление на нее, а датчик жизни показывает лишь наличие признаков жизни, но имеет больший радиус действия. Каждый сталкер должен иметь такие приборы, потому что мутанты могут очень хорошо маскироваться, и человеческий глаз не сможет их найти. Другой не менее важный прибор для сталкера — счетчик Гейгера, т. к. лучевая болезнь является довольно страшной болезнью, а радиацию иначе никак не обнаружить.

Но я отвлекся. Вертолеты сели в центре комплекса, на вертолетной площадке. Ученых, вместе со мной, собрали в одном месте и выдали каждому по «Форту-12» с двумя обоймами на всякий случай, поручили охране во главе с Гроном, а «костюмы» пошли обследовать комплекс.

Их не было часа два, хотя комплекс не очень-то и большой. Вернулись они с серыми лицами. Один из них сказа: «На территории комплекса мутантов не обнаружено — это хорошая новость, а плохая — то, что ВЕСЬ ПЕРСОНАЛ ЗАСТРЕЛЕН!» Если весь персонал застрелен, кто же мог это сделать?

Но, тем не менее, близился вечер, надо было убрать трупы и проверить системы охраны и наблюдения. Я помогал относить трупы к вертолетам, которые увезут их на Ту сторону. «Костюмы» должны были улететь с тем персоналом, но остались, чтобы помочь нам в случае чего.

Мне показали мою комнату, и я, уставший и голодный, не смог перебороть сон, повалился на кровать и заснул крепким сном.

Проснулся я довольно рано. Сквозь окно пробивался солнечный свет и освещал мою комнату. Она была устроена по типу гостиничного номера, видно ученые любили комфорт. Умывшись и одевшись, я пошел осматривать комплекс. Он оказался меньше, чем я предполагал. Комплекс состоял из нескольких зданий: жилого блока, бывшего научно-исследовательского института, и здания, где располагались охранники. По периметру комплекс был окружен высокой стеной, лишь на севере и на юге были ворота. Еще выше стен были лишь наблюдательные вышки, да автоматические башни с пулеметами. Надо будет спросить у Миши, как они устроены. Осмотрел и подземное убежище, оно было довольно прочным и позволяло просидеть там всей нашей группой в течение месяца. Вход в убежище также охранялся автоматическими турелями с пулеметами, видно было, что безопасности уделяется большое внимание.

Я решил пойти в главное здание, чтобы найти Мишу. Но он нашел меня раньше.

— Пошли ко мне в комнату, ты ведь умный, может, подскажешь что, — сказал он.

Его комната была крупнее моей и уютнее обставлена. Что ж, он ведь начальник охраны.

— Так вот, насчет трупов. Помнишь, я говорил тебе о системе видеонаблюдения?

— Ну да, она вроде следит за всем в комплексе, — ответил я не понимая.

— Все данные сохраняются и записываются на диски для архивов. Причем все так отлажено, что участие человека не требуется, диски вставляются и выгружаются автоматически.

— Ну и?

— Мы просмотрели их. Три дня назад они были живы, позавчера — тоже, а вчера…

— Что вчера?

— Мы не нашли диск. Кто-то убил их до нашего прилета и вынул диск, а вчера, от усталости, мы этого не заметили.

— А что-нибудь пропало?

— В биологической секции пропали все подопытные мутанты. Кто-то выпустил их на волю.

— Но тогда, если это были люди то…

— … То они из «Монолита», — подытожил Миша.

— Так как же нам быть?

— Продолжать заниматься своими делами. «Костюмы» отправились на разведку. Возможно, уже скоро к нам будут приходить сталкеры, чтобы обменять трофеи на оборудование и деньги. Тебя ведь послали сюда как раз для общения с ними, так что относись к ним дружелюбно, может, и узнаешь что-нибудь. А вот насчет «Монолита», как бы нам не прогадать, вдруг это не они.

— Заниматься своими делами? После происшедшего? Не нравится мне это место, ты как хочешь, а я буду называть его НИИ им. Смерти.

— Как-как, НИИ им. Смерти? Подходящее название. Ну что ж, пора приниматься за работу.