Большой «кадиллак» катился к востоку от побережья. Свет фар пронзал темноту, за рулем сидел Карл Оукли.

— Хотите, я поведу? — предложил Диего Ороско. — Вы устали.

— Ничего, я в полном порядке. Где мы их упустили, Диего?

— Понятия не имею.

— Ваши ребята были совершенно уверены, что к побережью они выехать не могли?

— Если б они туда выехали, мы бы их засекли. Лодку они не брали, ни самолеты, ни вертолеты не вылетали оттуда, а дорога к югу вдоль берега закрыта, там ремонтные работы. Сколько раз нужно это пережевывать, Карл?

Оукли сунул в рот сигару, прикурил от зажигалки на приборном щитке.

— У вас чисто рассудочный подход. По-вашему, нужно отсеять все невозможные варианты и посмотреть, что получится. Но что будет, если вы отсеете все невозможное и не останется ничего?

— Значит, — спокойно сказал Ороско, — что-то упущено.

— Что именно?

— Многое, Карл. Они не сделали того, что мы от них ожидали. А выбор у них был большой. Например, они могли забиться в какую-нибудь дыру, пока им делают фальшивые документы. С подделанным паспортом моряка можно сесть на либерийский сухогруз до Макао — и никто никогда тебя не найдет. Нужны только соответствующие контакты и немного времени. А еще они могли вернуться в Штаты вместе с толпой туристов, их вечером в воскресенье всегда много.

Оукли глубоко затянулся сигарой, кашлянул.

— Вы уверены, что радиосигнальное устройство по-прежнему действует? Батареи не успели сесть?

— Я ни в чем не уверен, но теоретически эта штука должна по сей день работать в том чемодане. Просто нам нужно оказаться в радиусе двадцати пяти-тридцати миль от нее, вот и все.

— Тогда не получается. Если они не выехали к побережью у Роки Пойнт, то должны быть где-то по этой дороге. Почему же мы не услышали сигнал, если проехали совсем близко?

— Может быть, они забрались в старый свинцовый рудник. Может быть, они были слишком близко от коротковолновой станции, которая заглушила их сигнал. Может быть, между нами была гора, а над ней слой ионизированных облаков. Может быть, они нашли передатчик и раздавили. Может быть, они опустошили чемодан и засунули его в кучу шлака, где полно металла. Может быть, этот передатчик с самого начала был неисправен и давно замолчал. Вам нужны железные гарантии, Карл? От меня вы их не получите.

— Может быть, если бы у моей матери была борода, она была бы моим отцом. Я вашими «может быть» сыт по горло. — Оукли искоса взглянул на Ороско: глаза у детектива были мрачны. Кивнув в сторону пистолета, который тускло поблескивал у Ороско за поясом, он спросил: — Вы могли бы убить человека?

— Уже приходилось.

Ороско, давая вчера Оукли пистолет, спросил: «Вы с этими штуками хорошо умеете обращаться?» И тому пришлось признаться, что не очень.

Небо впереди начало сереть. Следующие сорок миль они проехали молча. Оукли опустил козырек: на горизонте появилось солнце. После бессонной ночи он чувствовал себя неважно. Промелькнул придорожный знак: «Каборка 20 км». Вскоре у Оукли в ушах едва слышно прерывисто зазвенело. Не поняв, что это такое, он стал оглядываться: не залетела ли в машину птичка.

— Сбавьте скорость, — очень тихо сказал Ороско и склонился к переносному радиоприемнику, который находился у него между ног. На крышке приемника мигала красная лампочка. Ороско медленно поворачивал рукоятки, и сигнал «бип-бип» становился громче. Детектив сделал пометку на карте. — Где-то к югу от нас, к юго-востоку. Давайте проедем еще пару миль, определим точнее.

Оукли почувствовал прилив сил.

— Боже мой. Мы их нашли.

— Может быть. А возможно, это пустой чемодан. Увидим.

— Нет, — помотал головой Оукли. — Нет. Это они. Должно быть так. Мы их нашли, Диего!

Ороско только пробормотал:

— Тут, наверно, всего миль десять вправо. Нужно посмотреть, не ведет ли туда какая-нибудь дорога.

Он склонился над картой и стал водить по ней толстым пальцем.

* * *

Митч поставил «форд» перед аптекой и некоторое время сидел неподвижно, опершись локтями о руль.

— Хочешь, я пойду с тобой, — предложила Терри Коннистон.

— Нет. Флойд не очень удивится, если я появлюсь один. А вот если с тобой…

— Почему ты думаешь, что он там?

— Я не думаю. Просто искать больше негде. Может быть, он вовсе не здесь. Может быть, они с Билли Джин едут сейчас бог знает куда. А, ладно, это я просто время тяну… Держи голову пониже, не высовывайся, хорошо?

Когда он отклонился назад, открывая ручку дверцы, Терри быстро поцеловала его. Митч выбрался из машины, расправил плечи и, положив руку на револьвер за поясом, направился в логово фон Роона.

За стойкой стояла женщина. Позади торгового зала виднелась в открытую дверь лаборатория, а дальше еще одна дверь, закрытая.

Женщина устремила на Митча тревожный взгляд. У нее было дряблое желтое лицо: судя по скулам и черным волосам, в ней было очень много индейской крови. Митч подошел к прилавку и сказал на ломаном испанском:

— Я хотел бы поговорить с сеньором фон Рооном.

— Доктора нет.

— Где же он?

Женщина холодно оглядела его с головы до ног. Она, вероятно, подумала, что он или наркоман, или ищет врача, который сделал бы аборт его девушке.

— Не знаю.

Митч вытащил из кармана мятую пятидолларовую бумажку. Он свернул ее в шарик и покатил по прилавку в сторону женщины.

— Это очень важно.

Она взяла банкноту, разгладила.

— Он в Мехико, вернется во вторник. — Улыбнувшись, она положила деньги в карман.

Подрагивая от возбуждения, Митч достал еще одну банкноту, в десять долларов; разорвал ее пополам и одну половину положил на прилавок.

— Пожалуйста, скажите… Был здесь молодой янки… очень опасный на вид, черные волосы, злые глаза?.. — Он не очень надеялся, что это описание Флойда вызовет какую-нибудь реакцию, но по лицу женщины увидел, что попал в точку. — Скажите, где этот янки?

Она ответила, хмурясь: да, был такой янки, спрашивал доктора, и она ответила то же самое, что он в Мехико и вернется не раньше вторника, а то и позже. Глаза ее не отрывались от второй половины банкноты в руке Митча.

— Где он сейчас?

— Доктор?

— Нет. Янки. — Он помахал половиной банкноты, наклонился вперед, впиваясь в женщину взглядом.

Она заговорила, ему пришлось остановить ее и попросить говорить помедленнее. С нескрываемым раздражением женщина повторила, что янки сказал, где доктор сможет найти его, но об этом нельзя говорить никому, кроме самого доктора. Пока она говорила, ее глаза следили за разорванной банкнотой в руке Митча. Он полез в карман третий раз и достал последние деньги, какие у него были — еще одну пятерку, — и прибавил к разорванной десятке в руке.

— Это все. У меня больше нет. — Он даже вывернул карманы.

Она посмотрела на его лицо, на деньги.

— Вы… вы друг этого янки?

Не совсем друг, подумал Митч, но он не знал, как это сказать по-испански, и просто покачал головой. Женщина смотрела на него с таким выражением, что он понял: Флойд ей ужасно не понравился, вероятно, он ее напугал. Поэтому Митч вытащил револьвер из набедренного кармана, показал женщине и спрятал обратно, показывая тем самым, что вовсе не дружеские чувства заставляют его искать янки.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы принять решение, потом она что-то быстро проговорила. Он заставил ее повторить два раза, пока наконец понял. Оставив на стойке все деньги, вышел на улицу, где ярко светило солнце, и сказал Терри в открытое окно машины:

— Он прячется в хижине к югу отсюда — вот в тех холмах.

Он сел в машину, Терри ничего не сказала, просто наблюдала за ним. Митч вынул револьвер, переломил и осмотрел шесть новых блестящих патронов. У него был еще целый карман таких же. Закрыв револьвер, он положил его на колени и тронул машину.

Ехать пришлось медленно, пробираясь по узким улочкам между групп утренних пешеходов. В косых лучах солнца пальмы казались очень высокими и темными. Они проехали мимо старой миссионерской церкви на самой окраине: на церковном фасаде явственно виднелись выбоины от пуль. Митч рассказал Терри, как прошел разговор в аптеке, и добавил:

— Флойд, вероятно, пригрозил убить ее, если она кому-нибудь расскажет, но двадцать долларов — это больше, чем она видела за всю жизнь. Я показал ей револьвер, и она решила, что я спасу ее от Флойда.

— Это револьвер Флойда, верно? У него другого нет.

— Я не сомневаюсь, что он уже обзавелся целым арсеналом. Здесь оружие нетрудно достать, если есть деньги. Здесь все продается. О господи, Терри, я ведь говорю только для того, чтобы отвлечься, — может быть, лучше обо всем этом забыть и повернуть назад.

— Ты так хочешь?

Он вдруг понял, что эти последние дни очень изменили его, сделали более решительным. Всю жизнь ему не везло. Теперь же, если и будет неудача, то не потому, что он мало старался. Более того, он чувствовал, хотя и не мог себе объяснить, что потеряет больше, если отступит сейчас, чем даже в том случае, если схватится с Флойдом и проиграет.

Так что он сам себя немного удивил, ответив на ее вопрос:

— Нет. Наверно, я должен что-то доказать.

— Ты ничего никому не должен доказывать, Митч.

— Я хочу кое-что доказать самому себе. Ты можешь это понять?

— Да, пожалуй…

Грунтовая дорога вползла на холмы бежевого цвета, двигатель «форда» стонал от напряжения.

— Она сказала, это на дальней стороне холма у большой скалы, похожей на шляпу. Наверно, вот эта скала. Я оставлю машину здесь и тебя тоже. Туда лучше идти пешком — может быть, застану его врасплох.

— Я не хочу ждать в машине, Митч.

— У меня и без тебя будет достаточно хлопот. Это что еще такое, черт возьми?!

Пыльный «кадиллак» стоял у валуна в форме шляпы. Казалось, еще висит в воздухе поднятая им пыль: вероятно, он только что появился здесь, этот «кадиллак». Хмурясь, Митч поставил «форд» рядом с ним и, держась за револьвер, быстро пошел к гребню холма. Он услышал, что Терри вышла из машины, оглянулся и махнул ей, чтобы не шла за ним. Но она продолжала идти, а он не мог кричать и только махнул ей еще раз, убыстряя шаг. Тогда и услышал выстрел.