Наверняка люди, живущие в близлежащих домах, все отлично слышали, нов здешних местах не было принято чуть что, бежать жаловаться в полицию. Пол взглянул наверх: движущийся огонек, привлекший внимание Пайна, исчез. Уж этот-то точно не станет сообщать о перестрелке.

Внезапно, в момент безумия и паники, на Пола что-то навалилось: он медленно встал на четвереньки и только потом выпрямился. В голове внутри будто кто-то молотком колошматил. И тут он принял решение – все могло отлично сработать: он понял как можно справиться со своими проблемами во всех подробностях.

Пол представил это четко, вытащил из кармана «сентенниал». Он все еще был в резиновых перчатках. Встал на колени возле мертвеца. «Люгер» был зажат в правой, откинутой в сторону руке. Пол положил револьвер в левый карман пальто. Прошел обратно к своему автомобилю. Несколько раз его хорошенько качнуло, и прежде, чем он смог засунуть ключ в зажигание и повернуть его, руки попадали совершенно не в те места. Наконец, он взял себя в руки, напряг мышцы живота и, заставил тошнотворную слабость постепенно отступить. Только проехав несколько кварталов, Пол включил фары. Он слышал вой приближающихся полицейских машин, но уже не увидел их: пробирался к центру проулками и, лишь оказавшись на порядочном расстоянии от места преступления, выехал на магистраль.

Припарковав машину, он откинул голову на сиденье и принялся ждать, когда его отпустит, Ему вовсе не хотелось делать дыхательные упражнения и усилием брать себя в руки, Пол ждал, пока неприятные ощущения исчезнут сами собой.

Оставалось еще одно дело. Почувствовав себя достаточно окрепшим, он завел мотор и поехал на север, в центр Лупа. Было почти два часа ночи: город был темен и безмолвен. Доехав до места Дедборн-Авеню, он остановился по центру. Положив 25-й автоматический вместе с принадлежи остями для чистки в бумажный пакет, Пол вылез из машины. Резко остановившись, он даже не посмел оглядеться, чтобы не дай Бог как-нибудь себя не выдать, – но в ночи ничто не шевельнулось и, сделав несколько быстрых шагов к поручням, он кинул увесистый пакет в Чикаго-Ривер. Затем отправился домой.