… Второй день пути уже переваливал за середину, когда постепенно укрупнявшиеся и смыкавшиеся меж собой перелески, наконец, подступили вплотную к ненаезженной дороге, по которой, придавливая копытами снег, шагом шли лошади отряда. Нерия ехала впереди, временами поднимая голову, и щурясь на холодное зимнее солнце. И, хотя по мере углубления в лес, теплее не становилось, снега вокруг действительно делалось все меньше. Понемногу из-под снега стали выглядывать листья травы — мертвой и пожухлой, но чем дальше, тем больше их было. Из коричневых и прелых, тянущиеся к солнцу былины делались зеленее. Потянуло духом гниющих трав, сырости и древесных соков — таким запахом, который едва ли можно было бы унюхать в зимнем лесу.

— Мы уже в Бресилиане, — негромко доложила эльфийка, поддёргивая на спине колчан, полный стрел. — Все, на всякий случай, приготовьтесь… Приготовьтесь к чему угодно. Йован, при случае, не сомневайся применять магию крови.

Однако лес вокруг, постепенно оживая и наполняясь обычными звуками, от шелеста коричневато-желтой листвы до перещелкивающих голосов то ли птиц, то ли мелких грызунов, казался мирным и тихим. Хотя хмурое небо низко висело над, словно, наполовину облетевшими кронами деревьев, и вокруг по-прежнему было довольно сумрачно, а холод, немного отступивший, продолжал заставлять поплотнее кутаться в меховые накидки, такого умиротворения никому из всадников не приходилось ощущать уже давно.

— А тут не так уж страшно, — чувствуя, как боязливость, навеянная россказнями эльфийки, постепенно отступает, почти весело проговорила Лелиана. — Я-то думала…

Делавшиеся все гуще заросли расступились, и рыжая бардесса умолкла на полуслове. Лесная тропа привела их к большой поляне, словно разъединявшей лес на две части — до и после нее. За поляной чаща казалась куда темнее и гуще, являя собой довольно мрачный вид. Но не это заставило замолчать словоохотливую подругу Командора.

На ветвях деревьев, прямо над тропой, висели тела двух мужчин и женщины. Руки у всех были связаны за спиной, и поэтому сомнений в причине их смерти не возникало. Подъехав поближе, Алистер внимательно осмотрел каждого из несчастных.

— Шеи сломаны, — в ответ на вопросительные взгляды, нехотя пробурчал он. — Умерли они от этого. Но кто мог это сделать? Долийцы?

Нерия бросила на тела короткий взгляд и кивнула, отвернувшись.

— Все — в крестьянской одежде, — Алистер еще раз скользнул глазами по повешенным и обнажил меч. — Не наемники. Что они делали здесь, в лесу?

— Создатель милосердный, за что их убили?

— Скорее, из предосторожности, — Нерия обняла себя за плечи, наблюдая за тем, как сын Мэрика по одному перерубает веревки, и тела со стуком падают на землю. — Они ничего не сделали, просто слишком близко подошли к стоянке долийцев.

Старая магиня покачала головой.

— Бессмысленная жестокость.

— Отчасти она оправдана… в глазах долийцев, — почувствовав на себе взгляды спутников, молодая эльфийка поежилась. — Они устраиваются на стоянку на всю зиму. Если эти люди набрели на лагерь… они могли вернуться и привести королевских солдат. И тогда долийцам бы не поздоровилось. Мы сами убивали или пленяли тех храмовников, которые приходили к нам, или хотя бы проезжали мимо. Благодаря этому мы до сих пор живем спокойно.

Всадники спешились. Алистер и Йован перетащили одеревеневшие от мороза тела подальше от деревьев и положили рядом.

— Нужно бы устроить им огненное погребение, — предположила Лелиана, с сочувствием глядя на убитых крестьян. — Нельзя оставлять их так! Но мы в Бресилиане… Не знаю, можно ли тут…

— Лучше не надо, — Нерия сняла шапку и, привычным движением откинув за спину волну тяжелых темных волос, натянула ее обратно. — Только не в этом лесу. На огонь можно приманить… кого угодно. Или… разбудить. Ну, знаете… Поедем, нам нужно добраться к месту до темноты.

Йован встретился глазами с Серым Стражем, бывшей послушницей, потом поймал строгий взгляд старой магини и вздохнул.

— Я бы мог попробовать сжечь их без дыма, — снимая перчатки, и зажимая их подмышкой, предложил он. — Но тепло и… запах все равно будут.

Нерия беспокойно оглянулась по сторонам. Вокруг по-прежнему было тихо.

— Тогда давайте быстрее, — видя, что спутников не переубедить, и не желая тратить время на пустые разговоры, она сняла с плеча свой посох, тонкий, словно сделанный из переплетений травяной лозы. — Я помогу. Но прошу, поскорее! Тут нельзя задерживаться.

Йован, Винн и Нерия встали с трех сторон от лежавших одно подле другого тел и почти одновременно подняли руки. С вытянутых ладоней, переплетаясь, заклубились языки огня, которые, подчиняясь воле рождавших их магов, образовывали пылающий кокон вокруг мертвецов — почти не дававший дыма, но своим жаром быстро уничтожавший их плоть. Лелиана и Алистер отступили, прикрывая руками лица. Жар над телами стоял такой, какого никогда бы не дали обычные уголь или дрова.

Опустившись на колено, Лелиана читала молитву — ту, которая полагалась быть произносимой в подобных случаях. Стоя рядом, сын Мэрика некоторое время вслушивался в слова священной Песни, глядя, как в очистительном пламени трескаются уже кости неудачливых крестьян, когда его внимание привлек какой-то звук. Хотя, назвать звуком это было бы неверным. Алистер был готов поклясться, что не услышал ничего странного, или, хотя бы, подозрительного, но мысли о необходимости проверить внезапно охватившую его тревогу, появились вдруг и сразу.

Положив руку на рукоять меча, Страж сделал шаг в сторону темневших поблизости зарослей. Не оставлявшее его беспокойство продолжало настойчиво биться в охваченный неуверенностью рассудок, и Алистер медленно потянул из ножен меч. Ощутив словно несильный толчок под колени, он сделал еще один шаг, потом еще один…

— Стой! — внезапно прекратившая творить огонь эльфийка обернулась и, в три прыжка догнав Стража, с силой дернула его за плечо. Очнувшийся Алистер несколько мгновений моргал в пространство, но, под недоуменными взглядами спутников, Нерия уже тянула его обратно, к лошадям. — Все, больше нельзя! Быстрее, убираемся отсюда! Быстрее!

Выражение лица молодой эльфийки отбивало всякую охоту к расспросам. Лелиана первой оказалась в седле. Йован помог взобраться на лошадь старой магине и, спустя короткое время, всадники уже удалялись от открытого места крупной рысью.

Теперь уже тревогу, коснувшуюся разума Серого Стража, чувствовали все. Узость дороги не позволяла ехать рядом, и отряд Алистера растянулся длинной цепью, следуя за Нерией, что скакала впереди. Узловатые ветви, на которых зеленая листва шелестела вперемешку с мертвой и пожухлой, склонялись к самой тропе, задевая головы и плечи, и словно норовя вцепиться в живую плоть. Из глубины леса, все нарастая, доносились шорохи и треск.

— Что происходит? — улучив момент, проорал Алистер в сторону проводницы, уворачиваясь от очередного норовившего сбросить его толстого сука. — Что это?

— Не знаю! — Нерия прижималась к шее своей лошади, обнимая ее руками и по-прежнему не трогая поводьев. — Должно быть, пробудился какой-то дух. Он отвяжется, если успеем уйти! Нужно добраться до граничной полосы, которой долийцы ограждают свои стоянки. Ни один дух не сможет пересечь их защитный барьер!

— Далеко еще до этой полосы?

— Далеко! Пошеве…

Закончить она не успела. На тропу выскочил огромный волк, заставив лошадь эльфийки встать на дыбы. Нерия с криком упала на спину, но не выпустила стремян, рывком вновь выпрямляясь в седле. Мелькнувший в воздухе нож ударил одновременно с короткой молнией, отбросив зверя в кусты, из которых он появился.

По ушам всадников ударил долгий многоголосый вой. Загарцевавшие было на месте лошади ринулись в галоп. Теперь к шуму леса добавились взрыкивания, топот тяжелых лап по прелой листве и звериный рев. Волки преследовали отряд — казалось, они были не только позади, но справа и слева, выскакивали из зарослей и, даже, прыгали по деревьям с немыслимой быстротой. Увернувшись от кинувшейся на него с ветви мохнатой туши, Алистер проводил странного волка быстрым изумленным взглядом и, с ходу приняв на щит другую оскаленную морду, отбросил зверя в сторону. На миг всех ослепила вспышка, и в прыгнувших на тропу волков ударились ярко сверкнувшие шары. Винн взмахнула посохом, чудом не зацепившись им на скаку за низко склоненные ветви деревьев, и швырнула в ошеломленных зверей еще шар.

— На деревьях! Осторожно!

Предупреждающий вскрик молодой эльфийки утонул в стуке копыт, взрывах огненных шаров, взревывающем лае и, внезапно, — в треске ломавшегося дерева. На лошадь Лелианы, которая неслась последней, с откуда-то сверху упала толстая сломанная ветка. Животное испуганно шарахнулось, и этим тут же воспользовались мохнатые преследователи. В шею и круп кобылы вцепились с двух сторон, повалив ее наземь. Успевшая выдернуть ноги из стремян Лелиана выкатилась на дорогу, но тут же была сбита с ног навалившейся на нее в прыжке косматой тушей. Бардесса полоснула ножом по горевшим дикой злобой желтым глазам, выпихиваясь из-под взревевшей твари и — закричала от боли сама, когда ослепленный ею зверь в исступленной ярости вцепился в прикрытое лишь кожаным наплечником плечо.

Обернувшийся на крик Йован резко натянул поводья. Вцепившись в собственную руку, рванул зубами и выбросил окровавленную ладонь в сторону отчаянно бившейся в клыках лесного ужаса Лелианы. Мохнатую тушу снесло с тела девушки, а все прочие отскочили, злобно рыча и взлаивая. С каждым мигом из лесной чащи появлялись все новые твари. Теперь, когда они оставались на месте, можно было разглядеть, что звери только походили на волков. Крупнее самого могучего мабари, по сложению и повадкам они походили на заросших шерстью песиголовых людей, безумных и диких.

Лелиана, отпихиваясь ногами, отползала в сторону тропы, выставив перед собой окровавленный нож. Другая ее рука под разорванным плечом безжизненно обвисла. Лошади бардессы не было видно за обсевшими ее подскакивавшими и перетаптывавшимися лапами косматыми туловами тварей, в любой миг могущих броситься на свою жертву. С трудом справляясь с всхрапывавшим, пятящимся и заливисто ржавшим конем, Йован подъехал ближе и, свесившись с седла, протянул руку.

Рыжая лучница сделала над собой усилие и, оттолкнув землю, вскочила, хватаясь за окровавленную ладонь малефикара. Удерживая на месте бьющего копытами коня, Йован затащил девушку в седло перед собой. И в тот же миг, словно ждавшие только того, чтобы усаживавший лучницу маг на несколько мгновения отвлек от них свое внимание, твари бросились вперед.

Йован снова выбросил в их сторону руку, но, по-видимому, крови оказалось недостаточно. Зверей откинуло прочь, но несколько наиболее сильных и выносливых продолжали нестись в сторону спешно и неумело разворачивавшего коня мага. Ближайший, большой рыжий волк, был уже близко и, на ходу подпрыгнув, распластался в тянущем прыжке.

Однако сбить обречённых людей со спины обезумевшего коня ему не пришлось. Взявшийся словно бы неоткуда огромный черный жеребец, вздыбившись со злобным, с привизгами, ржанием, с силой ударил зверя в грудь передними копытами. Сидевший на его спине Серый Страж рванулся в пространство между дергавшим поводья Йованом и кидавшимися тварями. Ударом щита отшвырнув одну, и приняв на меч вторую, Алистер с натугой сбросил зверя под копыта своего жеребца и, перегнувшись, плашмя хлестнул мечом по заду топтавшегося коня отступника.

Потерявшее соображение от боли и страха, животное издало то ли взмык, то ли ржание, и с места рвануло в галоп. Полоснув на прощание по морде клинком еще одну тварь, сын Мэрика поскакал следом. Звери продолжали преследовать их, но уже не так неистово, словно яростное сопротивление людей поубавило их уверенности в собственных силах. Постепенно бешено скачущие всадники все дальше отрывались от бежавших за ними волков, и постепенно шумевший лес и звериный вой затихли вдали. Перестав чуять хищников, усталые лошади перешли на крупную рысь. Спустя какое-то время взглядам мужчин открылась еще одна поляна. Поменьше того, на котором был проведен ритуал погребения, место это было отмечено двумя столбами, вкопанными по обеим сторонам от дороги как будто бы совсем недавно. Столбы покрывала затейливая, хотя, казалось, не искусная резьба. Затески на дереве кое-где были замазаны глиной, древесной смолой, и украшены вечнозелеными ветвями колючих кустов. К верху каждого из столбов было накрепко примотано по пучку птичьих перьев, выкрашенных в яркие цвета.

У столбов, встревоженные и растрепанные, дожидались спутников Нерия и Винн. Не сходя с коня, эльфийка поддерживала под локоть старую магиню, которая выглядела усталой и больной. Только что пережитое в ее возрасте не могло пойти впрок. Впрочем, увидев залитую кровью рыжую лучницу, Винн мгновенно подняла голову, прогоняя собственную немочь. Спрыгнувший наземь Алистер принял от Йована на руки трясущуюся, как в лихорадке, Лелиану и уложил на спешно расстеленный Нерией плащ. Сошедшая с коня старая целительница присела над девушкой, кончиками пальцев касаясь ее изорванного плеча.

— Где звери, Алистер? Они могут напасть?

— Здесь — уже нет, — молодая эльфийка жалостливо убрала волосы с исходившего липким потом лба Лелианы и, обернувшись, указала на столбы. — Это защита от злых. Духов, зверей, нежити. Не смотрите так, здесь очень сильная магия. Настолько сильная, что она способна удержать даже демонов… почти всех. Древнее эльфийское знание, жалкие остатки наследия Арлатана. Единственно, перед кем оно бессильно — это шемлены, — Нерия извиняюще повела плечом. — Ну, то есть, люди. Эту магию даровали эльфам темные боги, они же даровали способность людям обходить ее.

Подчиняясь взгляду Винн, Нерия осторожно высвободила пострадавшее плечо бардессы. С руки старой магини сошел переливавшийся волокнами шар из синего целительского тумана, окутавший руку Лелианы. Когда он рассеялся, рана выглядела зажившей, точно ее края стянулись много седмиц назад.

Однако, отчего-то ожидаемого облегчения девушке это не принесло. Она по-прежнему тяжело дышала, мокрея лицом и даже руками. Тяжелое дыхание вырывалось у нее из груди с едва слышным клокотанием.

— Не пойму, в чем дело. Она должна быть здорова, — с силой протерев лицо, Винн склонилась над рыжей лучницей и провела тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Жжет… — Лелиана резко мотнула головой, сбрасывая руку магини. — Так жжет… Помогите… я… это… это невыносимо! Винн… помоги… умоляю, помоги мне… ну… пожалуйста!

Большие синие глаза бардессы словно подернулись туманной дымкой. Это гляделось так, словно зеницы в единый миг лишились зрачков. Почти единовременно из чащи донесся пока еще далекий волчий вой.

Винн и Нерия переглянулись, а потом вместе поглядели на Алистера. Тот нервно обернулся на лес, более, чем когда-либо ненавидя необходимость отдавать приказы.

— До лагеря долийцев еще далеко? — отрывисто спросил он. Нерия помотала головой.

— Меньше часа шагом. Рысью доберемся быстрее.

— Тогда давайте поторапливаться, — Страж кивнул куда-то вбок. — Если Винн больше не собирается…

— Я не могу, Алистер, — Винн тяжело вздохнула, выпрямляясь. — Я… не совсем понимаю, почему ей не стало лучше. Раны больше нет. Должно быть… эти звери… — она откинула седую прядь со лба. — Я устала. Мне нужно отдохнуть, и я попробую опять. Нет такой хвори, которую я не могла бы исцелить, верь мне. Если только хворь эта не застарела.

Алистер кивнул и, присев, с усилием поднял на руки застонавшую от прикосновения к своей коже Лелиану.

— Едем к долийцам. Они должны знать, как лечить покусы лесных тварей.

— Наверняка знают, — Нерия подскочила тоже, одергивая плащ. — В лесу им с кем только не приходится встречаться. Но я… честно, таких тварей не видела в жизни! Эта часть леса… почти безопасна! Мы много раз ездили здесь с отцом, и никто на нас не нападал! Тем более, такие… и столько…

При помощи эльфийки и понуро глядевшего Йована, Алистер поднял потяжелевшее тело Лелианы к себе на коня, по примеру малефикара, усадив девушку спереди. Кожа лучницы оказалась неожиданно горячей, точно у нее начинался жар.

— Поторопимся, — резче, чем нужно, бросил Тейрин тяжело взбиравшимся на лошадей магам. — И пусть только долийцы попробуют отказаться нам помочь!