— У тебя есть вопросы, Страж.

Дюран не спрашивал, он утверждал. Идущий рядом с ним Кусланд передернул плечами. Вопросы у него действительно имелись, но после посещения Зала Советов и коронации он устал больше, чем за весь переход по Глубинным Тропам, и потому ни о чем не спрашивал. Он погряз в гномьей политике больше, чем рассчитывал, и, к тому же, тревожился, исполнит ли новый король свое обещание о вверении ему армии гномов. Обозленный тем, что вместе со Стражем в Орзаммар вернулась угроза его единоличному правлению в лице популярного среди знати Дюрана, Белен мог отказать в военной помощи. Размышления о том, что долгий чудовищно утомительный поход мог завершиться безрезультатно, угнетали Командора, и без того страдавшего муторной сердечной тоской.

— Для меня было неожиданным твое решение, — вынужденно ответил он гномьему принцу, вслед за ним сворачивая в уже известное ему ответвление коридора дворца Эдуканов. — Мне казалось, ты сам возжелал сделаться королем.

Дюран усмехнулся.

— Я никогда не говорил об этом.

— Ты всячески давал это понять с нашего первого разговора.

Гномий принц покачал головой.

— Не совсем верно, Страж, — он ответил кивком на поклоны охраны у двери, за которой начинался коридор, ведущий в королевские покои. — Не знаю, знаком ли ты с историей гномов. Основателем моего рода, рода Эдукан, был Парагон, герой, что поднял гномов на борьбу с Первым Мором. Тогда, в войне, когда гибли гномы и покрывались скверной наши дома, когда над всеми стоял ужас от появления неведомых тварей, несших болезнь и смерть, Парагон показал себя великим воином, вдохновителем и стратегом. Он помог нашему народу выжить и в искусстве войны не было ему равных. Однако, позже, когда Мор был остановлен, и твари отброшены на Дальние Тропы, благодарные гномы порешили избрать Парагона королем, — Дюран пожал плечами, останавливаясь перед знакомой Айану дверью в кабинет Белена.

— Ну, и что? — угрюмо подогнал Кусланд, в беспокойстве заранее покрываясь гусиной кожей от будущей встречи с королем Орзаммара, которая должна была вот-вот произойти. — Сделался твой предок королем. Как это относится к тому, что ты сам, добровольно, отдал себя в руки своего брата, который уже единожды пытался тебя убить? Да еще подставил под удар лорда Харроумонта, который, я уверен, замешан во многом, однако, в смерти твоих отца и старшего брата уж точно не виноват.

Его собеседник взялся за рукоять двери.

— А то, что герой Парагон, вынужденный до конца отстаивать и опекать жизни соотечественников, принял этот пост с достоинством, но без радости. Парагон был хорошим воином, Страж. И старался изо всех сил быть хорошим королем. Но… воин в нем мешал королю, а король — не оставлял надежды воину, — он неслышно вздохнул. — Я — воин, Страж. И я честолюбив. Мои происхождение и сословная спесь побуждают меня к великим свершениям, почету и славе. Но я и не глупец. Я вижу, во что превратили Орзаммар деширы в своей собственной сословной спеси. Орзаммару нужны перемены. Я не уверен в том, что знаю, какие, и что смогу их привнести. А Белен… может.

Он отворил тяжелую дверь. Шагнувший вслед за принцем в просторный кабинет Белена, Айан смог убедиться, что в нем ничего не изменилось. Разве что стол был чист, без перьев и бумаги. Сам Белен обнаружился стоящим спиной к столу со скрещенными на груди руками. На голове его уже не было короны. Бывший претендент, а ныне — полновластный правитель всего Орзаммара выглядел бледным. Густая русая борода его потускнела. Во всем облике новоиспеченного короля гляделась тяжелая, точно свинцовая усталость.

— Приветствую, Страж, — он кивнул Кусланду и, опустив руки, оперся ладонями о столешницу. — Я прошу извинить меня за то, что заставил тебя идти так далеко затем только, чтобы услышать мою признательность, но теперь, как король, сам я не могу прийти к тебе. А передать мои слова через посланника, не приняв тебя, было бы… невежливо с моей стороны и справедливо могло показаться тебе черной неблагодарностью.

Командор Серых Стражей слегка склонился, в знак того, что принимает слова гномьего правителя.

— Приветствую, ваше величество. Нужно полагать, что теперь армия Орзаммара присоединится к силам защитников Ферелдена в борьбе против порождений тьмы?

Последнее Айан спросил не без внутреннего трепета. По лицу короля загодя нельзя было прочесть ничего в пользу либо отрицание данного утверждения.

Белен слегка переменил положение, тяжелее опираясь о стол.

— Этим уже занимаются, Страж. Дай нам три полных периода. Обещаю, что на четвертый день, считая от сегодняшнего, на поверхность за тобой выйдут все гномы, которых я только смог бы тебе дать.

Кусланд почувствовал, словно глыба, величиной с пол-Орзаммара, упала с его души. Он с облегчением перевел дух, чувствуя, как тугой узел страха в животе начинает понемногу ослабевать.

— Благодарю, ваше величество.

— Это я должен благодарить тебя, Страж, — молодой гномий король усмехнулся, огладив бороду рукой. На одном из его пальцев поблескивал перстень с выбитой на нем государственной печатью. — Ты помог мне, наконец, приструнить этих высокомерных деширов. Конечно, в конце концов, это сделал бы я сам, но твоя помощь помогла решить все без кровопролития, а это немаловажно для… для начала правления. Ты принес в Орзаммар величайшую реликвию, сделанную руками нашего Совершенного. Ты привел действующего голема, а ведь мы не видели подобных ей уже много веков. И, наконец, ты нашел моего брата, которого я считал погибшим, — последнее Белен сказал немного иначе, чем все прочее. Кусланд переглянулся с Дюраном. К его удивлению, тот усмехался. — Армия Орзаммара — меньшее, что я могу для тебя сделать. Позволь заверить тебя в моем высочайшем расположении. Ты — наш герой, Страж. В Орзаммаре ты всегда найдешь помощь, а если понадобится — укрытие, пищу и кров.

— Благодарю, ваше величество, — Кусланд еще раз поклонился. — Если так, я не буду задерживаться больше, чем нужно для изготовления армии для похода.

— Не буду тебя задерживать, Страж, — Белен слегка наклонился вперед, кивая в сторону двери. — Думаю, ты найдешь дорогу в гостевые покои. Нам с лордом Дюраном нужно… еще поговорить.

Оставшись наедине, наследники имени Эдукан посмотрели друг на друга. Потом старший без улыбки приблизился к напрягшемуся брату и отвесил ему крепкий подзатыльник.

На лицо короля Орзаммара стремительно набежала краска. Белен стиснул кулаки, но, усилием воли, сдержал себя.

— Я говорил, не раз и не два, что не хочу быть королем, — лицо Дюрана было не менее злым. Черты его обострились, очертившись падающей от светильников тенью. — Я обещал поддержать твою кандидатуру на Совете, после того, как Триан будет убит. Какого… почему ты мне не поверил? Тебе так было важно избавиться от меня?

Белен потер ладонью волосы в том месте, куда пришелся крепкий шлепок его брата. Кровь постепенно отливала от его лица, уступая насмешке.

— Ты мог догадаться, что мне безопаснее будет избавиться и от тебя.

— Мог, — Дюран сделал шаг назад и сел в кресло. — Но я предпочел поверить тебе. Ведь ты мой брат. Ближе, чем Триан.

Король Орзаммара усмехнулся острее, прокручивая между пальцев перстень с печатью.

— Именно поэтому ты был бы паршивым королем, Дюран. Если предпочитаешь верить на слово своему политическому сопернику. Ведь все ты понимаешь. У меня тоже было только твое слово. Поэтому я решил перестраховаться. Как дальновидный политик.

— Если ты заметил, именно поэтому я и отдал тебе корону.

Белен вздернул бровь и, обойдя стол, опустился в свое кресло. Братья помолчали, настороженно поглядывая друг друга и внимательно следя за выражениями лиц.

— Нужно полагать, ты бы хотел что-то за это, — нарушил, наконец, молчание Белен. Дюран сцепил ладони.

— То, о чем мы уговаривались, твое величество. Перед самым… инцидентом, который привел к гибели Триана, меня назначили главнокомандующим армией Орзаммара. Я бы хотел вернуть этот титул.

Некоторое время король разглядывал брата, по-видимому, раздумывая, шутит тот или говорит серьезно.

— Ты хочешь получить под свой контроль армию? — наконец спросил он. — Не больше не меньше?

— То, что от нее останется после того, как она вернется с поверхности, — Дюран стиснул колени, наклоняясь вперед. — Более того, я бы хотел набрать новых рекрутов. Многих, очень. И заняться их обучением. Из тех, которые не принадлежат к нашим домам.

— Неприкасаемых?

— Об этом мы тоже договаривались, твое величество.

Белен ухмыльнулся. Его хмурое, напряженное лицо, чуть заметно расслабилось.

— И ты уведешь их на Глубинные тропы? На самом деле метишь в Совершенные?

Последнее было произнесено иначе, чем все до этого. Дюран устало улыбнулся.

— Ты — голова Орзаммара. Я — его меч, — он стер ладонью улыбку с лица. — Ведь мы обговорили все это, брат. Глубинные тропы должны снова сделаться нашими — от границы с Ферелденом до Кэл Шарока. Я хочу сделать большее, что смогу, для возвращения величия Орзаммара. Я жажду восстановления силы нашего народа и собственной славы в веках. И для этого мне нужна помощь короля, а не его трон. Жаль, что ты… не поверил мне тогда. Я никогда не пойду против твоего величества, если… если ты выполнишь твою часть нашего уговора.

Белен молчал, поглаживая бороду. На несколько мгновений на его осунувшемся лице отражалась только многонедельная усталость интриг, подкупов, уговоров, словесных перепалок, угроз, убийств — тайных, и явных, тревог, откровенных страхов, кратковременных мгновений торжества, опустошительных периодов разочарований и множества непростых решений — то, чего он долго не мог позволить себе показать даже тем, кто был достаточно близок к нему. Впрочем, следующий миг убрал с его лица все, оставив обычную насмешливую непроницаемость.

— Ну, и, конечно же, ты получишь мое содействие во всех твоих начинаниях. Ты знаешь сам, что то, что ты затеял, не может не вызвать отторжения, как среди знати, так и среди простого народа. Конечно, ты можешь расправиться с недовольными… одним, двумя, десятью, даже сотней. Быть может даже, ты уже придумал, как это сделать, не утопив Орзаммар в крови. Но подумай, как сможет тебе помочь моя популярность, если я буду всецело поддерживать тебя?

— Не надо разжевывать то, что и так ясно, — Белен кашлянул, тряхнув холеной бородой. И, почти без перехода, поинтересовался. — Правильно понимать, что армию для Стража ты тоже решил возглавить сам?

Дюран напряженно улыбнулся — впервые за всю беседу.

— Когда я вернусь в Орзаммар со шкурой архидемона, рекруты сами сбегутся под мое начало. Как только я наберу достаточно, уведу их на Глубинные тропы. Убъем двух резвых тоннельников одним выстрелом, король. Расширим свою территорию, и сделаем это руками той преступной нечисти, что бездельничает нынче в Пыльном.

Белен хмыкнул. Подойдя к настенному шкафу, он вытащил из него два среднеразмерных кубка и небольшой запечатанный кувшин. Не без труда вытащив пробку, он разлил то, что было в кувшине, на двоих, и один кубок передал Дюрану.

— Знаешь, а я ведь едва в штаны не навалил, когда увидел тебя в зале, — неожиданно признался он, первым отпивая густо-бордовую, почти черную жидкость. — Я на самом деле считал, что ты мертв. Как Триан.

Дюран нахмурился, отпивая тоже.

— Говорят в народе, что смерть отца — на твоей совести, — будто бы ни о чем не спрашивая поведал он, но король его понял.

— Это ложь прихлебателей и наемников Харроумонта. После твоего изгнания я так и не смог добиться встречи с отцом. От применения силы меня удерживало то, что это могло быть позже использовано против меня как дополнительное обвинение. О смерти отца я узнал, как и все, от Харроумонта.

Старший Эдукан покачал головой.

— Старый вонючий наг. Он и его охрана выдворяли меня за ворота. У него была возможность дать мне хотя бы меч, не говоря о припасах или, хотя бы, фляге воды. Но вместо того он предпочел пространные речи и заверения, что не даст тебе сесть на трон. Похоже, к тому времени отца он в расчет уже не принимал.

— Как бы то ни было, с ним покончено, — Белен сделал несколько глотков и бросил взгляд на брата поверх кубка. — Будь по-твоему, Дюран. Ты получишь свою армию неприкасаемых, если действительно намерен воевать на Глубинных тропах и не соваться в Орзаммар.

Принц Эдукан кивнул, очертив пальцами короткую бороду. Лицо его оставалось напряженным, но он с силой разгладил глубокие вертикальные морщины, перечеркнувшие его лоб. Белен наблюдал за братом с демонстративно легкой усмешкой.

— Не похоже, чтобы случившееся между нами… недоразумение хоть сколько-нибудь видимо задевало тебя, — как бы между прочим обронил он то, о чем, похоже, думал больше, чем хотел показать.

— Шутишь? — Дюран поднял глаза, до того устремленные в недопитое в кубке. — Когда после суда за моей спиной захлопнулись задние ворота Орзаммара, оставив меня безоружного и раздетого один на один с темнотой, скверной и тварями из мрака, я был готов оторвать тебе бороду и живьем зашить ее в твое же брюхо. Но… — он дернул плечами и поставил недопитый кубок на стол, — с тех пор истекло немало периодов. У меня было время подумать. Теперь же и вовсе все переменилось. Очевидно, что ты нужен мне, а я — тебе.

Белен промолчал.

— К тому же, в наших жилах течет одна кровь. Ближе, чем с Трианом. А кровь не выбирают, — Дюран отодвинул кубок дальше от края стола и поднялся. — Твое величество, нам предстоит еще немало обсудить. Но сегодня был трудный день. Завтра будет не легче. Разреши мне уйти. Я хочу занять свои старые покои — если ты не против.

Новоиспеченный правитель гномьего королевства залпом допил остававшееся у него зелье, смахнув капли с усов.

— Погоди, — он поставил кубок на стол ближе к тому, который оставил Дюран. — Хорошо, что ты заговорил о крови. Перед тем, как уйдешь, мне от тебя нужно еще кое-что.

Старший Эдукан бросил на брата вопросительный взгляд. Белен кивнул в строну двери, ведущей в его спальню.

— Хочу познакомить тебя с будущей королевой Орзаммара.