Алистер очнулся оттого, что на голову вылили ведро ледяной воды. Голова была тяжелой, как с похмелья, и такой больной, что открывать глаза не хотелось вовсе. Однако, спустя несколько мгновений сделать это все же пришлось, после того, как на него опрокинули второе ведро. Тейрин протестующе замычал, отфыркиваясь и, все-таки, добился желаемого. Убедившись, что он приходит в себя, на некоторое время его оставили в покое.

Когда вернулось смытое ледяными потоками воды зрение, открывшееся его глазам зрелище не обрадовало. За то время, пока Алистер был без сознания, его одежда исчезла, а сам он оказался накрепко прикручен к решетке с заломленными за спину руками. С трудом повернув голову, он увидел недалеко от себя Айана, который висел на той же решетке. Многочисленные свежие раны, полученные товарищем в драке с наемниками Хоу, были тщательно промыты, а живот — перебинтован. Несмотря на отчаянное положение, в котором они оба оказались, Алистер нашел в себе силы порадоваться — рана в брюшину оказалась не такой опасной, какой она представилась ему поначалу, в противном случае жизнь Командора оборвалась бы еще в коридоре «Покусанного дворянина», по которому пленников волокли наружу. И их — во всяком случае, прямо сейчас, явно не собирались убивать.

Впрочем, последнее поводом для радости было спорным. Обливший Алистера плотный полуголый муж не мог быть никем иным, кроме палача. На глаза Тейрину попалась дыба, влажная, точно совсем недавно ее тоже обливали водой, несколько деревянных колодок разной высоты и длины, свисавшие с потолка цепи, большая, полная тлевших углей жаровня над широким камином, широкий стол с изготовленными на нем пыточными инструментами — и живот у него подвело от страха. В памяти поднялись последние слова королевы с пожеланием искалечить его перед смертью, и Алистер бессознательно рванулся из пут раньше, чем осознал разумом желание тела оказаться как можно дальше от проклятого места.

Палач, уже собиравшийся разбудить Кусланда тем же способом, что и сына Мэрика, поставил ведро и, вернувшись к Алистеру, молча проверил державшую его веревку. Помимо крепкой пеньки, в три пальца толщиной, оба пленника были притянуты к решетке железной цепью — по-видимому, тот, кто их привязывал, без пренебрежения относился к легендам о нечеловеческой силе и воинском умении Серых Стражей. Постепенно начинавший ощущать свое затекшее тело Алистер чувствовал все усиливающуюся боль в пережатых вывернутых конечностях и мясе живота и груди.

Убедившись, что пленник никуда не денется, палач потерял к нему интерес. Подхватив с пола ведро, он окатил им Кусланда, не заботясь о том, чтобы не намочить перевязку. Айан приходил в себя быстрее. Он дернулся и застонал, глядя перед собой широко распахнутыми и пока еще невидящими глазами. Палач отошел к столу и загремел железяками, взвешивая некоторые из них в руке и сравнивая между собой. Командор поднял голову со свисавшими с нее мокрыми сосульками волос и, повернув ее, встретился с Алистером взглядами.

— Сколько времени? — едва слышно прохрипел он. Товарищ его не понял.

— Сколько времени мы… были… Собрание Земель — уже началось?

Алистер оторопел. Этот вопрос еще не приходил ему в голову.

— Зря… со мной… пошел ты, — вместо ответа просипел он и закашлялся. — Я мог взять… любого… охранителя эрла Эамона. А теперь Хоу убьет… нас обоих.

Айан дернул плечами, насколько позволили ему оковы и поморщился.

— Зря, — безразлично согласился он, запрокинув для удобства голову и искоса следя за невозмутимо изготавливающимся к работе палачом.

— Ты не понимаешь, — Алистер досадливо мотнул головой и тоже поморщился от боли. — Если к началу новой волны Мора в Ферелдене не останется ни одного Серого Стража…

Где-то в полутьме заскрипела дверь и Тейрин умолк. Один за другим в пыточную вошли несколько охранников с факелами в руках. В доселе освещаемом только от жаровни помещении сразу стало светлее. Пламя выхватило из темноты невидимые прежде каменную площадку и полустертую лестницу, которая вела от двери на самом ее верху к той яме, в которой находились Стражи и готовивший их палач. Потолок в каменном мешке оказался неожиданно высоким.

— Какой-то замок или форт, не иначе, — сквозь зубы бросил так и не выровнявший голос Кусланд. — Не королевский дворец, и даже не тюрьма. Пыточные там другие, я знаю.

— Форт Драккон, если вам будет приятнее находиться в этих стенах, зная их название, — прокаркал знакомый голос. Вслед за своими людьми, двое из которых волокли полуголого, грязного донельзя заключенного с мешком на голове, эрл Хоу спустился с лестницы и, подойдя к пленникам, остановился напротив Кусланда.

— Ну, вот ты и попался, мальчишка, — он ухмыльнулся и, вдруг, без перехода, ударил кулаком в лицо. Голова Айана мотнулась назад. Под сталью боевой перчатки раздался едва слышный хруст.

Алистер злобно дернулся в своих оковах. Новоназначенный эрл Денерима, не глядя, хлестнул его по щеке, но смотрел при этом на Кусланда.

Айан с трудом поднял лицо, выпрямляясь и делаясь выше эрла Хоу почти на голову. Собравшуюся во рту розовую мокроту он сплюнул несколькими мгновениями позже.

— Я всегда замечал, что тебе нравится иметь дело с беспомощным противником, — превозмогая боль и туман, поднявшийся перед глазами после удара, презрительно бросил он. Несмотря на старания эрла, все его зубы остались при нем. Впрочем, Айан не обманывался в том, что это — очень ненадолго.

— Угадал, щенок, — Хоу ударил еще раз и, пока Кусланд приходил в себя, отошел и сел в низкое деревянное кресло, положив ноги на пыточный стол. — Мне нравится, когда животное уже поймано и можно начинать дрессировку. Так, как было с членами твоего семейства.

Айан не ответил, но его взгляд говорил за себя. Эрл Хоу усмехнулся.

— Чего таращишься? Не веришь? Ну, твое право, — он сделал знак и заключенного, которого привели стражники, вытолкнули вперед. — А что ты скажешь вот на это?

От сильного тычка заключенный рухнул на колени, едва не ткнувшись в пол головой. Мигом позже его рывком подняли за плечо и сорвали с головы капюшон.

Некогда широкоплечий и крепкий, а теперь — страшно худой, со следами всевозможных пыток, спутанными волосами и клочковатой, грязной бородой, будто бы еще молодой мужчина был незнаком с недоумением вглядывавшемуся в его черты Алистеру. Но на Айана его лицо произвело совсем иное впечатление, которое словно громом пораженный Командор не сумел скрыть.

— Фергюс!

Несчастный пленник вздрогнул, поднимая голову на звук голоса и подслеповато щуря глаза. Потом, разглядев, отшатнулся, наталкиваясь спиной на удерживавших его стражников.

— Ай… дан… — он моргнул, дергая головой, словно пытаясь вернуть себе ясность мысли, сбитую душным мешком и нежданным появлением брата. — Ты жив! И ты… Я… я до последнего надеялся, что ты… хотя бы ты… проклятие! Что ты отомстишь этому мерзкому ублюдку за… за все. За нас и нашу семью!

Старший сын Брайса Кусланда не был удивлен встрече с братом. Похоже, он пребывал в том состоянии, когда чувства отходят на задний план, вытесняемые усталостью от долгой телесной муки. В голосе его звучала равнодушная досада, как от приключившейся беды, в которую он до последнего не желал верить, и которая все-таки с ним произошла.

— Как видишь, часть твоего семейства здесь, — эрл Хоу пошевелился в кресле, которое скрипнуло под его задом. — Нужно признаться, я приложил немалые усилия к тому, чтобы собрать у себя в гостях как можно больше Кусландов живьем. Но всех, увы, не удалось. Впрочем, теперь, когда оба щенка старого Брайса у меня в руках, хватит и этого.

Фергюс уронил голову на грудь. По-видимому, когда бы он ни попал в руки Хоу, все это время мысль о том, что брат — жив и на свободе, придавала сил сносить все назначенные ему мучения. Вид связанного Айана подорвал силы узника куда больше, чем все предшествующие пытки.

Айан смотрел на него со смесью жалости и гнева. Хоу не торопился. Он искренне упивался устроенной им встречей.

— Зачем? — наконец, выдавил Командор, обращаясь к нему. — Зачем ты это сделал? Ты был другом семьи. Отец считал тебя своим лучшим другом! Вы даже объявили о моей помолвке с твоей дочерью!

Фергюс хмыкнул, не поднимая головы. Вероятно, он уже знал ответ. Впрочем, эрл Хоу, по-видимому, был в самом благодушном настроении и был не прочь объяснить причину еще раз — для второго Кусланда. Забрав со стола один из разложенных на нем странно изогнутых ножей, он принялся вертеть его между пальцев.

— Говоришь, я был вашим другом? Так это по-дружески твое семейство на протяжении долгих лет отжимало у моего землю за землей, деревню за деревней, присоединяя к своим ненасытным владениям? — он неприятно усмехнулся, дергая уголком рта. — Это по-дружески Кусланды повесили моего отца, эрла Тарлетона, заставив меня предать Империю и перейти на сторону ничтожества-короля? И, наверняка, по-дружески, чтобы еще раз подчеркнуть мое униженное положение и невозможность отказаться, старый Брайс настоял на помолвке моей Делайлы с тобой, тупым, как подземный бронторог, неспособным даже запомнить главные события орлесианской войны, и таким же вонючим?

— Подземные бронтороги не воняют, — зачем-то уточнил Айан, и добавил, не давая себе труда удерживать лицо от гадливой гримасы. — Отец предложил тебе мой союз с твоей дочерью для укрепления дружбы и сближения наших семей. Даже я понял это тогда и не стал перечить! Ты предал отца, твоего единственного друга, потому что других у тебя нет, за ни за что.

— За золото, земли, титул и расположение нового короля, — эрл Хоу бросил нож на стол и выпрямился в кресле. — И не тебе, мальчишка, поучать меня! Кажется, ты думаешь, что я пришел к тебе для пустословия, — он дал знак, и Фергюса ухватили покрепче. Хоу взял со стола другой нож, острее и тоньше и, поднявшись, подошел к старшему Кусланду, остановившись рядом с ним. Но смотрел он по-прежнему при этом на Айана.

— Только потому, что ты — мой гость и доставил мне большую радость своим посещением, я сделаю тебе подарок. Можешь выбрать сам, с кого первого мы начнем работу, — он кивнул на Фергюса. — Я долго ждал, чтобы дать твоему брату посмотреть на то, как я тебя поймаю. Теперь глаза ему ни к чему. Или, — Хоу сделал полупоклон в сторону напрягшегося Алистера. — Ты слышал волю ее величества.

Палач, о котором все успели забыть, взял со стола и бросил на решетку над жаровней странной формы клещи. Фергюс коротко выдохнул. Алистер спал с лица.

— А что ты намерен делать со мной?

Хоу расслабил ремни и стащил боевую перчатку, примеривая нож по руке.

— Пока — ничего, — он поудобнее перехватил рукоять, с миг подумал, и перевернул ее в ладони. — Твои раны должны затянуться. Как прикажешь работать, если любая пытка может отправить тебя к праотцам? Сейчас просто смотри. Увидишь, в ближайшие несколько временных мер скучать тебе не придется. Ну, а потом… потом настанет и твоя очередь. Я очень зол на тебя, мальчишка. Из-за твоего побега чуть не сорвалось все — абсолютно все! Если бы король Кайлан остался жив… — Хоу злобно дернул ртом. — Тот сброд, который вы согнали под Редклифф, еще доставит множество бед, покарай вас Создатель! И как, прах вас побери, вы смогли привлечь на свою сторону Церковь и ее храмовников?

Айан промолчал. Его терзала жалость к покрытому шрамами и гнойными ранами Фергюсу. Хоу, помимо злобы, каждым новым словом внушал омерзение. Скрипучий голос эрла душил Командора, поднимая из нутра волну мутной, тяжелой ненависти. Чем дальше, тем сильнее казалось, что стоит не сдержаться, дать выплеснуться заполонившему сознание чувству — и эта волна накроет с головой, снесет Хоу и всех его прихлебателей. Чувство это было настолько убедительным и ярким, что мешало слушать эрла и понимать значения его слов.

Похоже, Хоу почувствовал или заметил что-то в облике своего главного пленника, потому что прервал разглагольствования. На глаза ему попался Алистер, который пытался и не мог справиться со своим страхом. Эрл двинул бровью, меняя тему.

— Впрочем, наша беседа — не сегодняшняя. Обо всем этом мы будем говорить с тобой позже. Сегодня ночью у меня мало времени. Через несколько часов я должен быть на Собрании Земель и уверить королеву, что, в случае необходимости, смогу представить главный аргумент Эамона неспособным претендовать на трон Ферелдена в соответствии с законом.

Поймав взгляд Алистера, он сухо усмехнулся. Тейрин моргнул и уставился в сторону, напрягая нижнюю часть лица, точно пытаясь разжевать щеку изнутри. Несмотря на то, что в подвале не было жарко, по его виску скатилась капля пота.

— Как по мне, то проще было бы просто прирезать этого ублюдка, — продолжая наблюдать за Алистером, прокаркал новоназначенный эрл. — Но, зная Мэрика, вполне возможно, что бастард у него был не один. Если не пресечь такое в зародыше, следующий бастард может появиться когда угодно с невесть какими новыми союзниками, которые захотят помочь ему отвоевать трон и получить свой жирный кусок. Думаю, даже королева, с ее бабьей недальновидностью, понимает это. Поэтому, после Собрания, я уверен, что она настоит на публичной казни этого вашего… Алистера, — Хоу с усмешкой качнул головой. — Как государственный преступник, посягнувший на власть королевы и ее жизнь, он будет четвертован и поджарен на медленном огне. Мешок с прахом, кажется, положено топить в городской сточной канаве, в которую идут сливы из нужников.

Стражи переглянулись.

— Старого пса Эамона и эту змею, Тегана, ждет та же участь, — Хоу тронул лезвие ножа пальцем. — Как и других мерзавцев, которые решили их поддержать. Что до Кусландов — вы… мои личные… враги. Я казню вас сам, позже… если хорошо попросите меня об этом.

— То есть, ты хочешь пытать нас не для того, чтобы вызнать нужное тебе, а просто ради пытки? — сцепив зубы, угрюмо переспросил Айан. Эрл хмыкнул в ответ.

— Спроси у своего брата, щенок.

— Ты — мерзавец, Хоу, — процедил Фергюс Кусланд, снизу вверх глядя на нависшего над ним эрла. — Ты — мерзость, грязь на теле Ферелдена. Видал я подлецов, но таких… Будь ты проклят. Будь ты…

Он умолк, когда кулак эрла впечатался в его скулу. Хоу запустил пальцы в грязные волосы старшего Кусланда, заставляя того запрокинуть голову.

— Время разговоров вышло. Последний шанс, мальчишка, — эрл больше не улыбался. Получив желаемое удовлетворение встречей двух братьев, Хоу явно устал от разговоров. — Твой выбор. Кого первого? Этого, — он тряхнул головой Фергюса, — или того?

— Все готово, господин, — впервые за все время подал хриплый голос палач, натягивая грубую, кожаную, прожженную во множестве мест, перчатку. — Только это… белобрысого бы лучше на стол. Дергаться будет меньше. Кровь, опять же, удобнее останавливать. Он же живым нужен после всего, или как?

Получив разрешительный кивок эрла, палач в свою очередь сделал знак двинувшимся в сторону Алистера охранникам.

— Нет! — наконец, обрел голос Тейрин, пытаясь вырваться из взявшихся его отвязывать рук. — Создатель! Проклятье! Не смейте! Слышите? Оставьте меня, кабаньи дети! Бычьего навоза вам в постель! Чтоб вы сдохли! Гномьи отрыжки, вашу мать! Пустите меня!

Несмотря на крики и сопротивление, неистово дергавшегося незаконнорожденного сына короля спустя некоторое время все же шлепнули на стол. Убедившись, что троих вполне хватает для того, чтобы сделать дело, эрл Хоу еще раз посмотрел на тяжело дышавшего и глядевшего исподлобья Айана, потом прижал к себе голову Фергюса, которого по-прежнему удерживали двое.

— Ну, щенок, раз ты сам не способен решить, я решу за тебя. Для начала… — он помедлил. — Твоему брату достаточно будет и одного глаза, чтобы досмотреть это представление до конца.

Хоу занес нож. Потерявший всякий контроль над собой Айан выгнулся в железных путах и издал дикий, звериный рык, разом перекрыв им вопли Алистера и возгласы пытавшихся сладить с ним стражников. Кровь прилила к его лицу, перевязка на животе стремительно набухла красным. Почти воткнувший нож в глаз старшему Кусланду эрл Хоу замер. Его лицо исказила гримаса боли. Он выронил нож, хватаясь за локоть и с изумлением глядя на свою лишенную перчатки руку, которая покрылась сеткой неимоверно раздутых кровяных жил.

— Что это? — морщась, прошипел он, не в силах двинуть рукой. По-видимому, вздувшиеся жилы причиняли ему сильную боль. — Что за..?

Руку эрла словно разорвало изнутри. Кровь забрызгала Фергюса и державших его помощников Хоу, заставив их отпрянуть. Пользуясь тем, что стражники на несколько мгновений ослабили хватку, старший Кусланд вырвался из их рук, подхватил с пола нож и единым скупым движением всадил его в горло ближайшего к нему пленителя.

Удерживавшие Айана путы лопнули. Он упал на пол, сильно приложившись головой и плечом, не сумев сразу справиться с затекшим телом. К нему метнулись палач и один из оставивших Алистера стражников, но рядом уже был Фергюс, завладевший мечом убитого им воина. Несмотря на то, что его руки спереди были скованы короткой цепью, почувствовав в руках оружие, старший Кусланд словно заново родился. Исчезнувшее вмиг равнодушное отупение сменилось сдержанным возбуждением опытного воина. Нескольких мгновений, которые потребовались Айану, чтобы подняться на ноги, он сумел удержать атаковавших стражников, до того мига, когда на помощь пришел его брат. Однако, выпрямившийся Командор не успел сделать шага к врагу, как был остановлен окриком.

— Эй, ты! Бросай оружие! Или я перережу ему глотку!

Один из помощников Хоу, пытавшихся совладать с уже разложенным на пыточном столе Алистером, держал меч у его горла. Фергюс скрипнул зубами, следя одновременно за всеми, кто остался в живых. Весь его вид говорил о том, что вновь сдаться в плен — последнее, на что он мог согласиться.

Впрочем, этого и не потребовалось. Внезапно вжимавший острие в Алистера стражник с воем выронил меч на грудь бастарда. Шатающимися шагами нетвердо отступая от стола, он в ужасе поднял свои руки на уровень глаз. Жилы на них и лице вздувались, как до этого у Хоу.

— Это магия крови! Спаси нас, Создатель!

Тейрин связанными ногами пнул в живот последнего из своих охранников. По мгновенному молчаливому согласию приняв это за сигнал, старший и младший братья Кусланды бросились вперед.

Бой был недолгим. Охранники Хоу были опытными воинами, но ужас перед магией демонов Тени сковывал их движения, заставляя шарахаться от подступавшего к ним Командора. Фергюс, напротив, бросался в битву, как потерявший разум берсерк, стремясь высвободить давно накопленную ярость. Карающий чужой меч в его руке казался ее продолжением. Несколько минут спустя все было кончено.

Старший сын Брайса с силой всадил клинок между пластинами кожаного доспеха последнего из выживших людей Хоу и, упершись в него ногой, вытащил меч. Айан, как и его брат, забрызганный красным с головы до ног, вытер кровь со лба, размазав ее по лицу и, не выпуская оружия, шагнул к слабо шевелившемуся Хоу.

Несмотря на страшную рану, лишившую его мяса на правой руке, из разорванных жил которой продолжала толчками вытекать кровь, и, по-видимому, разорванное нутро, эрл Хоу оставался в сознании. Не в силах подняться он тяжело и рвано дышал. Айан склонился над ним, вглядываясь в лицо.

— Маг, — каркающий голос эрла звучал еле слышно. На его губах пузырилась кровавая пена. — Кто бы мог подумать… такой здоровый болван… оказался магом, — он закашлялся, хватаясь за грудь уцелевшей рукой. — Жаль… мы не успели поговорить… подольше. Я бы с удовольствием рассказал тебе… историю пленения твоих родителей, когда… твою мамашу Элеонору…

Айан прозевал появление в руке эрла ножа, но успел перехватить его запястье в момент, когда вложивший всю силу в этот рывок Хоу попытался ударить его в грудь. Вырвав оружие, Командор с маху всадил его в ладонь врага, пригвоздив ее к полу.

— У меня есть идея получше, — дождавшись, когда не удержавшийся от крика Хоу умолкнет, Кусланд склонился ниже, чтобы эрл, чье зрение уже могло подернуться предсмертным туманом, смог в последний раз взглянуть в его глаза, и убедиться, что все сказанное будет исполнено достоверно. — Я сам расскажу тебе историю. Другой семьи. Твоей семьи, Хоу. Сейчас мы пойдем и посадим на трон законного короля из рода Тейринов. Пользуясь его расположением, я наберу в отряд лучших воинов армии Ферелдена и отправлюсь в Хайевер. Я возьму его приступом. Быстро, ведь я знаю свой дом. Возьму в плен твою семью. А потом обесчещу твою дочь на глазах у твоих сыновей, связанных их же вонючими кишками.

Молодой Кусланд говорил спокойно и был убедителен. В глазах Хоу — впервые за все время, что его знал Айан, мелькнул страх. Он открыл рот, по-видимому, напрягая последние силы.

— Я не заслужил… Прокляни тебя Создатель, песий выродок! Ты не посмеешь…

Договорить эрл не сумел. Закатив глаза, он уронил голову в лужу успевшей натечь из-под него крови. Миг-другой Айан бездумно смотрел, как мокнут в красном седые волосы эрла, потом поднялся, опершись ладонями в колени.

— Что? — резко переспросил он у застывшего рядом с ним Фергюса. Тот помедлил, и мотнул головой.

— Ничего, брат. Если то, что ты ему пообещал — клятва, я помогу тебе ее осуществить.

Командор кивнул неизвестно чему и схватился за живот. Под ладонью было липко и мокро. Отодвинувшаяся на время боль разрезанного нутра вернулась с утроенной силой. От Фергюса не укрылось его движение.

— Я прожил с тобой под одной крышей восемнадцать лет, но до сей поры не знал, что ты — маг, — спокойно обронил он. Айан отрицательно качнул головой.

— Только с недавних пор, брат. Мне пришлось присоединиться к Серым Стражам. Так вышло.

Фергюс промолчал. Если у него были еще вопросы, он, похоже, решил оставить все на потом. Вдвоем они разрезали по-прежнему удерживавшие Алистера веревки. Все еще бледный, сын Мэрика сполз со стола и, пошатнувшись, схватился за стоявшего рядом Айана.

— Чтоб их демоны сожрали! Чтоб… — он выдохнул и выпустил командорово плечо. — Все-таки, Дайлен оказался прав. Ты можешь использовать магию крови!

— Это произошло… неожиданно для меня, — признался Айан, одной рукой потирая посиневшее под хваткой Алистера плечо, другой — прижимая к себе сильно намокшую перевязку. — Я сделался так зол… на Хоу и так испугался, что он… искалечит брата, что вдруг стал слышать, как шумят соки в телах… не только Хоу, но и твоем, и Фергюса, и их… Оно просто вырвалось из меня. Я… не уверен, что мог приказывать тому, что происходило.

— Как я понимаю, это тот самый Мэриков бастард, о котором твердил Хоу? — вмешался Фергюс. Наклонившись и отстегнув у одного из убитых пояс с ножнами, он стал прилаживать его на себя.

— Алистер, — дождавшись, пока тот закончит и продолжая бороться с телесной тряской, сделавшейся следствием сильного потрясения, представился Тейрин. Старший Кусланд кивнул, и положил руку поверх протянутой руки.

— Даже если бы ты не был так похож на короля, я бы поверил слову моего брата.

— Алистер — кровный сын короля Мэрика, — коротко посвятил Айан, по примеру брата обирая стражу форта и облачаясь в подранную и окровавленную одежду. — Эрл Эамон намерен добиться для него трона на Собрании Земель, которое начнется, если опираться на слова Хоу, через несколько часов. Нужно непременно успеть на это проклятое Собрание, или… или обречены не только мы, но и весь Ферелден.

Фергюс поднял брови.

— Мор, — еще понятнее объяснил Айан, пытаясь натянуть кожаный доспех стражника, который ему был явно мал. — Логейн поверит в архидемона только когда твари подойдут к воротам Денерима. А пока он будет воевать с Эамоном, Алистером, Орлеем, кем угодно, только не тем, кто представляет действительную опасность.

— Я понял, — на миг поднял руку Фергюс, потом опустил ее и надвинул на голову шлем. — Вы с Эамоном желаете посадить на узурпированный убийцей короля трон Ферелдена второго сына Мэрика. Для этого вам нужно доставить… Алистера на собрание лордов. Это главное, и это пока все, что мне нужно знать, брат. Теперь послушай меня…

— Твою историю я послушаю позже, Фергюс, — отчаявшись облачиться под стражника, Командор просто сунул меч в ножны и прикрепил их на пояс. — Сейчас нам надо уйти отсюда незаметно. Ты знаешь способ, как это сделать?

— Знаю, и скажу, если ты заткнешься и дашь мне договорить, — сухо бросил старший сын тейрна Брайса, уже полностью облаченный в доспехи гарнизона форта Драккон и в шлеме выглядевший неотличимо от любого из убитых ими стражников. — Клетка, в которой они держали меня, недалеко отсюда — через лестницу и коридор. Лестницу охраняют всего двое, и еще трое — камеры. Если доберемся и освободим узников, наши шансы уйти отсюда возрастут.

— Как раз наоборот, — мрачно вмешался Алистер, которому, в отличие от Айана, доспех стражника также пришелся впору. — В доспехе стражи можно попробовать выскользнуть отсюда незаметно. А узники нас раскроют и толку от них в бою будет немного. Здешней охраны наверняка больше и они вооружены…

Фергюс мотнул головой и сплюнул на распростертое тело пузатого палача.

— Вы друг друга стоите. Скажи, Айан, неужто я глупец? Демон вас зажуй. Если я говорю — нам нужны эти узники, значит, они нам нужны!

В широком коридоре, который оказался сразу за дверью пыточной, было пусто и темно. Двое охранников, конвоировавших огромного заключенного в окровавленной одежде, висевшей на нем лохмотьями, беспрепятственно прошли его до конца, спустились по темной лестнице и оказались перед тяжелой дверью, возле которой подпирали спинами стену два стражника с утомленными лицами.

— Открывайте, — раздраженно потребовал один из конвоиров, стоявший в тени, падавшей от заключенного. — Эрл приказал нам возвращаться быстрее.

— Пароль, — устало потребовал один из охранников, снимая с пояса ключ.

— Антиванская роза, — так же раздраженно выдал говоривший ранее конвоир. Второй удерживал заключенного под локоть и в разговоры не вступал.

— Вот и я говорю — не слишком ли пикантно для пароля, — хохотнул второй охранник под скрежет отворяемого замка. — А они мне — мол, это еще цветочки. А вот при прежнем начальнике охраны, что был тут до того, как сменился эрл Денерима…

— Постой, — внезапно приказал первый охранник, придерживая за плечо одного из конвоиров — того самого, который назвал пароль. — Я тебя узнал! Ты — не из стражи. Ты — заключенный! Эй…

Ничего больше он выкрикнуть не успел. Разомкнувший несвязанные за спиной руки огромный рыжий пленник ухватил за затылки стоявших у двери охранников и ударил их головами друг о друга.

— Создатель воистину наделил тебя силой быка. Двух быков, — поправился один из конвоиров, переступая через распростертые у двери тела. Заключенный пожал плечами и снова сложил руки за спиной.

— Надеюсь, их никто не услышал.

Следующая зала была освещена лучше коридора перед пыточными. По обе стороны крепкие массивные решетки разделяли ее подобием клеток. В клетках на набросанной здесь соломе сидели и лежали не менее двух десятков заключенных. Как можно было заметить даже в неясном свете факелов, многие из них были покрыты шрамами и язвами — зарубцевавшимися и совсем новыми. Кто-то лежал, не в силах подняться — из-за перебитых ног, либо просто истощения. Дух над клетками был тяжелый.

В дальнем конце у стены, под горевшей здесь большой лампадой, стоял деревянный стол. Двое сидевших за ним друг напротив друга стражников вяло резались в карты. Третий спал, уронив голову на руки.

При появлении конвоиров один из игравших в карты охранников нехотя поднялся с лавки и, прихрамывая, двинулся им навстречу.

— Что, уже? Так быстро? — по-видимому, издали узнав заключенного, без интереса вопросил он. — Проклятие, говорил я Ортису, что камеру нужно подготовить заранее. Ну, давайте его… ну, что ли, вот сюда.

— Э, а что там был за шум у дверей? — подал голос оставшийся за столом картежник, поправляя пояс с мечом так, чтобы не давил на живот. — Вот новое дело, и месяца не прошло, как выдали доспех, а в пузе уже жмет! Надо завязывать с пирогами.

— Как обычно, — пожал плечами тот конвоир, что удерживал заключенного под локоть. И, без перехода, врезал возившемуся у двери клетки охраннику между глаз.

Пузатый любитель пирогов вскочил, но тут же завалился обратно, гулькающе дергая горлом, из которого торчал пыточный нож. Спящий охранник сонно вскинул голову, но получив по ней рукоятью меча, уронил обратно на стол.

Несмотря на довольно поздний час, никто из заключенных не спал. Все узники, даже те, которым ходьба причиняла немалую муку, оказались перед решетками раньше, чем нагнувшийся над телом охранника лже-конвоир подобрал оброненную им связку ключей.

— Эй, вы кто? Выпустите нас отсюда!

— Помогите!

— Не бросайте нас!

— Эй, Воган, ты еще жив? — перекрывая шум голосов, гаркнул второй лже-конвоир, снимая факел со стены. Растолкав заступавших ему дорогу двух изможденных узников, заросших такими же ключковатыми бородами, как и у самого конвоира, вперед вышел крупный молодой мужчина с капризным лицом, одетый, в отличие от прочих, в подобие бывшего некогда роскошным дворянского одеяния.

— Он жив, что ему сделается, этой скотине, — раздалось из камеры напротив. Приникший к решетке коротко стриженный эльф в досаде стукнул по ней кулаком. — Мы тут передохнем, а он еще всех переживет!

— Кенделз? — не обращая внимания на эльфа, огромный рыжий узник, которого привели лже-конвоиры, с изумлением оглядел того, кого звали Воганом. Воган бросил ответный взгляд и вдруг широко и неприятно усмехнулся.

— О-о-о, кого я вижу. Да это же второй сын самого тейрна, Айдан Кусланд собственной персоной! Ну, теперь не нужно гадать, за кем явились избавители, а, Фергюс?

— Кусланд? — кусавший губы молодой и светловолосый заключенный, ухватился за решетку, чтобы не упасть. — Господин Айдан, ты помнишь меня? Я — Осуин, сын банна Сигурда из Пика Дракона! Мы охотились вместе на празднике осени в прошлом году!

— А я — банн Лорен из Хафтен Ривер, — седой и низкорослый старик с благородным лицом и свисавшими усами тоже вцепился в клетку, словно опасаясь, что если он разожмет пальцы, явившиеся избавители растают в воздухе. — Именем Создателя, откройте замки! Я оказался здесь за то, что выказал поддержку банну Тегану на малом собрании! Меня выкрали прямо из гостевого дома!

— А я — Ирминрик, — подал голос третий, одетый лишь в набедренную повязку, крепкий, но истощенный не менее прочих заключенный. — Я храмовник, прах побери! Люди Хоу схватили меня и бросили сюда, чтобы я не доложил Церкви о том, что они посмели отнять пойманного мною малефикара! Прошу вас, благородные сэры, откройте эту проклятую клетку! Храмовники неподвластны эрлам! Верховная Жрица должна узнать о том, что здесь творится!

Переодетый конвоиром Фергюс Кусланд нашел среди ключей нужный и, подняв, показал его Вогану, а заодно и всем другим напряженно следившим за ним заключенным.

— Ты говорил, что стоит отомкнуть клетку, и ты сможешь выбраться отсюда невредимым, потому что знаешь о запасном секретном ходе, что прорыт где-то здесь, близко. Это так?

— Так! — загорелся Воган Кенделз, толкая локтем соседа. — Это в одной из пыточных, за очагом. Я покажу! Открой клетку! Поторопись, кость тебе в глотку, если вы не перебили всех демоновых стражей в этом форте, скоро будет смена караула!

— Не выпускайте этого мерзавца! — возмущенно донеслось с другой стороны. В глазах того же молодого эльфа была неприкрытая ненависть. — Этот ваш Воган — сын старого эрла Денерима! Он… он похитил и обесчестил мою невесту! В день нашей свадьбы! Я пытался его убить, но… это по его приказу я здесь.

— Как видишь, за исключением этого эльфа и храмовника, здесь только дворяне, — негромко проговорил Фергюс, отворяя решетку, за которой стоял Воган. — Хоу бросил их сюда под разными предлогами. Мы много говорили между собой, когда я сидел здесь. Никто из них не был арестован официально. Но теперь — даже если нам всем посчастливится сбежать отсюда живыми, а власть в стране останется в руках тех же — деваться все равно некуда. У этих людей будет два выбора — либо бежать из Ферелдена, либо…

Он криво усмехнулся.

— Пусть Алистер поговорит с ними, брат. Подумай, какую пользу вашему делу смогут принести эти дворяне, если все вместе выступят на Собрании Земель против Логейна.

Старший Кусланд кивнул выходящим из отомкнутой клетки узникам, и перешел к следующей двери.

Айан и Алистер переглянулись. Командор медленно усмехнулся. Впервые за долгое время без тени горечи в лице.