— … чувствовал, что что-то не так. Все было как в тумане.

— Если бы не девчонка… Вообще странно, ребят. Не думал, что пуля это возьмет.

— Наше оружие благословил протоиерей Леонид. На борьбу против нелюдей… и на защиту тех, кто слаб… Может, из-за этого… Смотри.

Послышался стук. И сразу же вслед за этим едва слышный лязг.

— Ну вы даете, ребят, — после паузы, по-видимому, обсмотрев то, что ему показывали, Егорыч снова негромко стукнул автоматом по столу, отставляя его в сторону. — Долго эту… молитву на прикладе выцарапывали?

— Помогло же, — голос Сереги звучал глухо, как будто придушено. — Интересно, Снежок прикончила ту тварь?

— Нет.

Голоса смолкли. Разбуженная и уже некоторое время прислушивавшаяся к разговору Яна выбралась из-под одеяла. В комнате было сумеречно. Подтянувшись, девушка села на топчане и покосилась на окно.

Но то, как и с вечера, было завешено тряпкой.

— Сейчас раннее утро, — понял ее Вадим, протирая ладонью глаза. — Часа четыре. Скоро светать начнет.

Он, Егорыч и Серега сидели за столом, полностью собранные для похода. С первого взгляда на них было не понять, довелось ли им сомкнуть глаз за эту ночь.

— Мы спали, — снова догадался старший разведчик, потирая теперь уже абсолютно голый затылок. — По очереди.

— А вот тебя вырубило надолго.

Яна нахмурилась, запуская пальцы в взлохмаченные волосы и по примеру Вадима почесывая голову костяшками пальцев.

— Я что, упала в обморок?

— Ты переутомилась, — деликатно успокоил Серега, протирая ствол своего оружия. — Вот организм и совершил перезагрузку.

Невольно Яна улыбнулась. Теперь Серега был тем же Серегой, без вчерашних кривляний и остекленевшего взгляда — как, впрочем, и Вадим с Егорычем. Она поняла, что произошло с ними со всеми еще там, у болота — компания, не исключая ее самой, подверглась гипнотической атаке. Неизвестно, отчего ужас тайги заставил женщину бежать, а мужчин оставил для растерзания. Возможно, таковы были предпочтения той, кто называла себя Луорой. Возможно, дело заключалось в самой Яне. Но одно девушка понимала наверняка — и невнятная истерика, и коллективное самцовое помешательство мужиков были навеяны со стороны твари.

— Так ты думаешь, что не убила ее? — возвращая разговор в нужное русло, уточнил старший разведчик.

Яна натянула одеяло, заглядывая под него.

— Лучше скажи, что было ночью?

— Ничего не было, — Вадим провел пальцем по поверхности приклада лежащего на столе АКМ. Невольно Яне вспомнилось, как она досадовала на неровности выбитых на нем букв, принимая их за зазубрины. И как это спасло их жизни — а может, и что-то более ценное. — Все оставалось тихо. Может быть, ты все-таки её…

— Она жива, — девушка перевязала волосы. Переборов себя, она решительно выбралась из-под одеяла и принялась его сворачивать. — Просто зализывает раны. Эта тварь… не любит свет. Вспомните — в первый раз она напала в пещере, где темно. Я… чувствовала ее до момента, пока сама не сунулась туда. При моем появлении она… перестала давать о себе знать.

Яна скрутила одеяло и снова бухнулась на топчан, лицом к зрителям, сложив на коленях руки.

— Мое появление ее ошеломило. Я не знаю, она реагирует так только на меня или на других женщин тоже. И думаю, мы никогда этого не узнаем. Но вспомните — вчера вечером мое присутствие ее почти не смущало. Однако еще раньше, утром, когда мы покинули пещеру, она не стала нас преследовать при свете дня. Хотя я чувствовала, что ей очень этого хотелось.

— Я тоже чувствовал, — хрипло вставил Егорыч. Серега молча кивнул, не отрывая взгляда от тряпки, которой он протирал СГК.

— К чему ты ведешь?

— К тому, что дело не во мне. Не только во мне, — Яна сдвинула брови и потерла кончиками пальцев две перечертившие ее лоб вертикальные складки. — Мое присутствие ей неприятно. Но и только. А вот свет… Дневной свет ей… ну… н-нечисть боится света. При нем она уязвима. Я так думаю. Когда мы удалились от камней, я перестала ее ощущать. Она оставалась в пещере — пока было светло. Но пришла сразу же после заката.

Мужики угрюмо молчали. Яна молчала тоже, перекатывая во рту несуществующую жвачку.

— Ты хочешь что-то предложить? — тяжело спросил, наконец, Вадим.

Яна ответила не сразу. Она помолчала некоторое время, что-то обдумывая.

— У меня его гипотеза… предположение. Мне кажется, это какая-то земная аномалия, привязанная к определенному месту. Возможно, к ее пещере. Это злобное приведение… слушайте, ну не кривитесь. Вы видели то же, что и я — это что-то аномальное. Ну так вот, это злобное приведение, а приведений удерживает на месте…

Девушка запнулась, осененная новой мыслью.

— Наездники чудовищ. Они знали о ней! Поэтому они за нами не пошли. Вспомните, они как будто бегали у какой-то невидимой черты, и… — Яна даже прищелкнула пальцами он возбуждения. — Все, я поняла. Это полностью подтверждает мою теорию. Приведение к чему-то привязано конкретно здесь. Здесь ее земля. Она не может выйти за пределы своего кластера. Как только мы пересечем его границу — мы в безопасности!

Вадим переглянулся с Серегой. Тот неопределенно поднял брови.

— Она, наверно, сейчас отлеживается, — вставил свои пять копеек Егорыч, о котором периодически забывали. — А вечером задаст нам жару.

— Да. Когда подкопит злобы.

Вадим с шумом выдохнул сквозь зубы.

— Я понимаю, о чем вы, — медленно и с расстановкой проговорил он. — И думаю так же. Но кто из вас может дать гарантию, что до ночи мы сумеем выбраться из этого кластера? Судя по всему, он не маленький.

Младший разведчик еще раз философски поднял брови.

— Братишка, нет никаких гарантий, что мы сумеем одолеть тварь, которая выжила после того, как Снежок выпустила в нее всю обойму, сидя здесь на жопе. Предлагаю выдвигаться, как только окончательно рассветет.

Егорыч кивнул.

— Поддерживаю.

— И я.

Кваз хмуро покачал головой. Было видно, что предчувствия его одолевают самые мрачные. Но воспоминания о прошлой ночи были достаточно красноречивыми — человеческое оружие не могло причинить Луоре фатального вреда.

А в том, что чудище придет за ними снова, отчего-то не сомневался никто.