Перед глазами взмыленной, хрипящей Яны уже плавали радужные медузы, когда на стыке покрытых редкими низкими деревцами холмов, наконец, замаячили развалины какого-то древнего хозяйства. К этому времени Яна давно уже ни черта не соображала, и почти ничего не видела и не слышала. Все ее силы уходили на то, чтобы передвигать ноги, таща на себе рюкзак и все ту же спасенную девчонку. Последняя, по счастью, хоть и не твердо, но все же частично шла своими ногами, не наваливаясь на Яну всем весом. Впрочем, мешала тоже не меньше. И наверняка, запах ее крови надолго задерживался в стоячем воздухе, приманивая оголтелое зверье. Плюс ко всему, девчонка то и дело припадала то на левую, то на правую сторону и норовила закатить глаза. За время этой дороги — одной из самых тяжелых в ее жизни, Яна множество раз прокляла все и вся, и особенно — собственное решение эти выходные посвятить въедливой тетке.

Впрочем, краем сознания Яна не исключала тот факт, что случившееся с ними непойми что охватило площадь гораздо большую, чем пару полей и участок леса вокруг автобуса. А это значит, в городе могло теперь твориться то же самое.

… Развалины какого-то хутора появились в пределах видимости очень кстати. Как раз мигом раньше Яна было решила, что сделать еще хоть с десяток шагов для нее гораздо страшнее, чем быть заживо сожранной клыкастой тварью. Поэтому вид хоть какого-то, но укрытия, сумел поддержать ее настолько, что Яна сумела добраться до остатков гнилого забора и даже дотащить дотуда стонущую девчонку.

— П-посиди, — сбросив ношу у стены, и шатаясь, как пьяная, прохрипела она, вытирая потную щеку и лоб рукавом. — Я п-посмотрю, не засела там еще к-какая-нибудь св-волочь…

Она не особенно ожидала ответа, поскольку до сих пор ничего членораздельного от ее обременительной спутницы не исходило. Однако, очевидно, расслышав, что остается одна, та с неожиданной цепкостью ухватилась за Янину штанину, марая ее кровью еще и в этом месте.

— Н-не ухходи! Н-не уххх…ххх…

— Тихо ты! — Яна тяжело оперлась о забор, который доходил ей до груди. Тяжело отдуваясь, она, как могла, внимательно осмотрела окрестности. — Я быстро вернусь! Ясно?

Не дожидаясь ответа она выдрала штанину из скрюченных пальцев девушки. И, с трудом подтянувшись, мешком перевалилась через забор на другую сторону.

Несмотря на небольшую высоту, Яна упала неловко, ударившись филейной частью и локтем. С усилием поднялась, хватаясь за ограду. И, придерживая ноющую поясницу, зашагала к постройкам, стараясь не обращать внимания на реальность, которая из-за прилагаемых усилий все норовила поплыть перед глазами.

Спасенная девчонка наблюдала за ней из-за забора, прижавшись лбом к одной из его досок. У нее на глазах Яна крадучись добралась до отстоявшего отдельно полуразрушенного сарая и, помедлив, заглянула внутрь.

Потом, так, видимо, никого не обнаружив, направилась к дому.

Возле дома ей пришлось покружить, держа наготове нож. Дом, хотя и полуразрушенный, был достаточно большим, и с улицы насквозь не просматривался. Яна сомневалась и примеривалась, то приближаясь к заброшенному жилью, то вновь уходя кругами. И, наконец, вошла в дом через один из проломов в стене.

Ее не было долго. Оставшаяся у забора подруга по несчастью успела передумать обо всем и даже большем, забыв о собственной ране, которая продолжала сочиться кровью.

Наконец, Яна выбралась наружу.

— Эй, — негромко позвала она, продолжая, на всякий случай, оглядываться после каждого слова. — Тут, походу, никого. Иди сюда! Сможешь сама, илипомочь?