Из года в год для обустройства ристалища выбирали местечко к северо-востоку от города. Покрытое сухой травой, подножие пологого холма, на котором догнивала свой век старая мельница, отлично подходило для этой цели.

На бугристом склоне собирались простые зрители всех возрастов. Среди них бродили торговцы, предлагая угощения. Более знатные гости занимали свои места на ступенчатой деревянной трибуне с навесом, которую старательные королевские плотники выстроили напротив. Между трибуной и холмом располагались присыпанные песком площадки для состязаний.

Вокруг, как первые весенние цветы, вырастали разноцветные шатры лавочников, ремесленников, гостей и участников турнира. Одни походили на скромные, штопаные лачуги, в то время как другие блистали великолепием вышивки и заморских тканей.

День выдался ясный, но облака на горизонте и льнувшие к земле птицы обещали вечерний дождь. Восточный ветер приносил с собой едва уловимый аромат хвои, доносившийся из соседнего бора.

Ежегодно большинство земель присылали сюда своих бойцов, но в этот раз участвовали лишь пятнадцать из двадцати четырёх уделов. Правда, из Заболотных земель, где шла борьба между братьями Бейлор, каждый из которых претендовал на графское кресло умирающего отца, прибыло сразу четыре рыцаря. Однако для проведения турнира двух десятков участников было недостаточно. Положение спасли вольные рыцари, привлечённые в столицу большим денежным призом и славой, которая непременно достанется победителю. Кто-то из них платил турнирный взнос самостоятельно, другие пользовались поддержкой состоятельных покровителей, желавших таким образом поднять свой общественный статус.

Воздух над ристалищем пронзили трубные звуки, возвещавшие о начале турнира, им радостно вторила толпа зрителей.

Перед королевской трибуной, занимаемой знатью, началось неспешное шествие участников, облачённых в турнирную броню. Они гордо следовали друг за другом.

Возглавлял шествие крепкий и рослый юноша с благородным бледным лицом и короткими светлыми волосами. В его бесстрастных глазах светились яркие жёлтые кольца, выдававшие в нём коренного жителя Запада. Тёмные доспехи воронёной стали слабо поблёскивали в дневном свете, а красный плащ украшало изображение одинокой чёрной башни. Это был Малькольм Редклиф, наследник герцогского титула.

Формально вторым человеком после короля Конрада II считался его сын, принц Мориан, на деле же им был герцог, военный лидер, которому подчинялась большая часть армии. Уже много поколений этот высокий титул принадлежал Редклифам, хранителям Предела и всего королевства. За всё время службы они ни разу не дали повода усомниться в своей лояльности престолу.

За Малькольмом следовал рыцарь в роскошных доспехах. На сверкающем полированном нагруднике красовалось изображение золотых весов. Он был в закрытом кавалерийском шлеме, и никто не мог узнать его лица, но, как только глашатай объявил, что это сир Мэтью Дюваль, в толпе зрителей проснулся оглушительный рокот, разбавленный восторженным женским визгом. Под ноги его пегой кобылы тут же полетели цветы. Вне всяких сомнений, он был любимцем публики. Стража с трудом сдерживала желающих прикоснуться к победителю прошлогоднего турнира.

Следом показался широкоплечий здоровяк верхом на боевом толстоногом жеребце знаменитой варганской породы. Единственный баронет, принимавший участие в турнире этого года, Филипп Дрогнар. Он был сыном почтенного генерала Дрогнара, хозяина обширных владений к северу от Адаманта. Несмотря на свой юный возраст, рыцарь мог похвастать крепким телосложением и поистине бычьей шеей, делавшей его похожим на живой осадный таран. На его широком красном лице расплылась грубая щербатая улыбка. Он простодушно махал рукой собравшимся, но, вспомнив об этикете, повернулся к королевской трибуне, отвесив неуклюжий поклон. По толпе тут же прокатилась волна смешков.

Имен было много. Больше, чем можно было запомнить за один раз. Наконец глашатай произнёс имя Юстаса Олдри, виконта восточных земель.

Вязкий дух лошадиного навоза причудливым образом смешивался с ароматом цветов и манящим запахом всевозможных угощений, долетавшим со стороны толпы. Через узкую щель забрала Ош смотрел на неё с нараставшей тревогой. Он не мог избавиться от мысли, что сейчас человеческое море выйдет из-под контроля и, сметая все преграды, разорвёт его на части. Орк чувствовал себя чужим. Не лисицей, пробравшейся в курятник, но ягнёнком, угодившим в волчье логово. Если люди узнают, что скрывает шлем, то он пропал.

На ступенчатых трибунах, завешенных яркими тканями с изображениями гербов, восседал цвет королевства. От ристалища их отделяло двойное кольцо хорошо вооружённых стражников. Как и орки, в удержании власти люди полагались на силу стали и страх. Над богато одетой знатью возвышалась ложа короля.

Ош испытал лёгкое разочарование при виде монарха. Он ожидал увидеть грозного воителя, но Конрад II Серокрыл оказался совсем не таким. Небрежно опираясь локтём на обитый подлокотник роскошного кресла, бородатый и уже немолодой мужчина провожал всадников блестящими серебристыми глазами. На нём была шитая золотом туника с накидкой, капюшон которой украшали серые перья королевского филина. Венчавшая седеющую голову корона также повторяла покров этого крылатого хищника.

Локвуд говорил, что в Серокрылах течет кровь Древних. Ошу в это верилось с трудом.

Сиденье рядом с королём пустовало. Очевидно, оно было приготовлено для принца. Чуть поодаль устроились две придворные дамы. В одной из них Ош узнал графиню, с которой они повстречались на въезде в город. Другая, облачённая в роскошное кроваво-красное платье, была ему незнакома.

За Ошем проследовали ещё несколько представителей виконтов, затем – вольные рыцари. Они выглядели не так нарядно, как посланники земель, но Ош понимал, что их тоже стоит опасаться. За плечами у них был гораздо больший боевой опыт, чем у многих знатных всадников. Орк видел это в их холодных, жёстких глазах.

Когда Ош сыграл свою роль в торжественном шествии претендентов, Зора помогла ему спешиться. Он всё ещё не привык к седлу и не хотел проводить в нём много времени. К тому же это была их единственная боевая лошадь. Под весом закованного в сталь наездника она могла устать раньше времени.

– Сир Олдри, я удивлён, что вижу вас здесь!

Ош не сразу понял, что приветствие обращено в его адрес, но Зора слегка подтолкнула его локтем, отступив в сторону. Её пальцы непроизвольно легли на рукоятку ножа.

Рядом с ними стоял тучный человек с пышными усами и большими мозолистыми ладонями. На нём красовался богато украшенный кафтан зелёного сукна с элегантной опушкой. Незнакомец чем-то напомнил Ошу огромного бобра.

Придерживая эфес меча, орк приветственно поклонился, стараясь сделать это точно так, как показывал ему Локвуд.

Толстяк беззлобно рассмеялся, сложив пальцы на животе.

– Все эти придворные штучки никогда не были вам к лицу, не так ли?

– Боюсь, что его светлость не сможет вам ответить, любезный лорд Пуль, – вмешался в разговор подоспевший Локвуд. – Отправляясь сюда, лорд Олдри принёс обет Гловера.

Толстяк смерил Оша слегка обескураженным взглядом.

– Неужели кто-то ещё делает это? – озадаченно спросил он, уже не ожидая, к счастью, ответа от Оша.

– Моему господину нужно передохнуть и подготовиться к турниру, – с этими словами Локвуд доверительно наклонился к собеседнику, – скоро его величество объявит соперников на сегодня.

– Конечно, конечно, – весело воскликнул лорд Пуль своим глубоким, как будто булькающим голосом, – не смею вас задерживать, друг мой. Но вы-то, мастер Локвуд, порадуете меня учёной беседой? Или нынче на ристалище и ключники сражаются?

– Охотно, ваша светлость.

Учтиво поклонившись, Локвуд увлек за собой нарядного толстяка. Ош успел услышать обрывок их разговора, пока они не смешались с толпой. Эти слова заставили его нервно вздрогнуть.

– Как вам нравится этот маскарад? – доверительно поинтересовался Пуль.

– Маскарад, ваша светлость? – переспросил ключник моментально севшим голосом.

– Дювали, – полушёпотом произнёс толстяк. – Бьюсь об заклад, под этим шлемом – голова другого брата. Представляете? Мэтью Дюваль гораздо ниже ростом…

– Да что вы говорите…

– Мои глаза не так-то просто обмануть, – хвастливо добавил лорд Пуль.

«Знал бы ты, кто скрывается под этим шлемом», – подумал Ош.

Орк понимал, что честному и благородному Локвуду труднее всего давался их дерзкий обман. Однако ключник подчинился, потому что того хотел его молодой господин.

– Это виконт Альбус Пуль, хозяин Мельничного удела, – напряжённо пояснил подошедший Адам, и по интонации Ош понял, что юному виконту не нравится этот человек. – Давний знакомый отца, так что старайся избегать его.

Ош кивнул и только тогда заметил в руках юноши большой вытянутый свёрток, обёрнутый грубой холщёвой тканью и прихваченный верёвкой.

– Турнирные пики, – пояснил Адам, – Я купил их у местного ремесленника. Три штуки на сегодняшний день.

Мысленно Ош выругал себя за то, что сам не подумал о них заранее.

– Отец хотел сам сделать их для себя, но…

«Но я – не он», – хмуро подумал орк, однако вслух ничего не произнёс.

– Как ты думаешь, у тебя получится?

Адам озвучил мысль, преследовавшую Оша последние два дня. В конце концов, кем он был? Просто безликий орк из леса. Да, сейчас его покрывали латы, а на поясе висел меч, но в груди его всё равно билось сердце дикаря. Рыцари, которых он видел, были настоящими воинами. Велики ли его шансы в бою против них? Мог ли он рассчитывать на победу?

– Мы же здесь не просто так, – тихо сказал Ош, так чтобы только Адам мог его услышать.

Весь день Ош наблюдал за турниром. Он старался подмечать то, как всадники ведут себя, как направляют копьё, как правят лошадью. Слушал краткие, но точные пояснения Адама. Ош запоминал. Ош учился.

Герцогский наследник открыл соревнования победой над представителем одного из северных виконтов. После одной сломанной пики он сбросил его на землю во втором заезде. Следом выступал Мэтью Дюваль, играючи сбив с лошади опытного южного наездника.

Громила Дрогнар, в отличие от других рыцарей, брал не мастерством, а натиском и грубой силой. Его противник сломал об него две пики, прежде чем этот великан обрушил его в грязь одним сокрушительным ударом. Толпа ревела в экстазе.

К вечеру, когда небо затянуло облаками и начал накрапывать скупой весенний дождь, настала очередь Юстаса Олдри, Оша.

Его противником был сир Гедеон, вольный рыцарь на службе у одного из братьев Бейлор из восточной части Заболотного удела. Поверх простых доспехов на нём красовался синий сюрко с просторными ажурными рукавами, закрывавшими руки до локтей. Его серый конь нетерпеливо рыл размокшую землю копытом.

Не без помощи Адама Ош оседлал коня. Вперёд уходил разделительный бортик ристалища, вдоль которого сходились соперники.

– Эй! – Рука Зоры небрежно похлопала его по затянутому кольчугой бедру, и странным образом это успокоило его. – Даже не думай падать, Ош!

В янтарных глазах девушки горел воинственный огонь. Он воспламенил дух Оша, заставив сердце биться чаще. Орк не сразу понял, что его удивило в этих словах. Первый раз Зора, отставив в сторону прозвища, назвала его по имени.

Адам поднёс тяжёлую турнирную пику, раскрашенную в красно-белые полосы. Её рукоятка была закрыта широкой защитной манжетой, выполненной из листовой жести. Место боевого острия занимал тупой наконечник с четырьмя шишковатыми вершинами.

Выполняя роль послушного сквайра, Зора вложила в свободную руку Оша небольшой квадратный щиток с изображением ветви дуба, герба дома Олдри.

Трубы дали первый сигнал, призывавший слуг отойти от всадников. В этот момент время для Оша словно загустело. Оно стало медленным и ленивым, как холодный мёд.

Когда трубы подали голос второй раз, орк пришпорил лошадь и помчался вперёд.

Люди, орки, загадочные духи и даже Зора – всё перестало существовать. Его воля, его страхи, его желания уместились на крохотном наконечнике турнирной пики. Он так долго готовился, так долго шёл к этому! Он был ветром. Он был дождём. Кровь стучала в ушах. Впереди стремительно приближалась цель – закованный в сталь человек, стремительный, как синяя молния.

Удар. Треск. В глазах потемнело. Тело мотнуло в сторону, как соломенное пугало. Рука не чувствовала пики. Он выронил её? Что произошло?

Ош натянул поводья, плавно сбавляя скорость. К нему подбежал запыхавшийся Адам. На лице виконта застыло озабоченное выражение.

– Что… – Ош тряхнул головой. – Что произошло?

– Он сломал пику, – ответил Адам севшим голосом, – правда, удар пришёлся в плечо, так что тебе удалось удержаться в седле.

Оглянувшись на своего соперника, Ош увидел, как сир Гедеон примеряет в руке новое копьё. Рыцарь готовился к следующему заезду.

– А я? – смутился Ош. – Я попал по нему?

– Нет. – Адам опустил глаза.

Орк не стал больше ничего говорить. Он просто вытянул руку, ожидая нового оружия.

Вновь прогремели медные глотки труб, и всадники начали своё стремительное сближение. Два раза они сходились и два раза промахивались, не нанеся друг другу никакого вреда. Когда же ристалище вновь огласил хруст ломающейся древесины, Ош ликовал. Хотя удар и не обрушил соперника на землю, это всё равно был его первый успех на турнире. Теперь он мог сражаться. Теперь он мог победить!

Не желая оставаться в долгу, сир Гедеон сломал о щит Оша ещё одну пику. В следующем же заезде Ош выбил его из седла удачным ударом в грудную пластину.

Пока орк пытался осознать свою первую победу, Зора и Адам помогли ему слезть с лошади. Руки дрожали от возбуждения, а ноги предательски подкашивались. Рыжеволосая бестия подставила ему своё плечо, когда к ним подошёл сир Гедеон.

Изящный синий сюрко рыцаря намок и испачкался в грязи. По его тяжёлым стальным наплечникам барабанил усилившийся дождь. Кольчужный капюшон обрамлял суровое гладковыбритое лицо с кустистыми чёрными бровями, тронутыми сединой.

Ошу стало тревожно. Он не знал, как этот человек отреагирует на своё поражение. Ликующая толпа умолкла, словно затаив дыхание. Сотни глаз следили за этой немой сценой.

Сир Гедеон протянул Ошу руку. Как во сне, орк пожал её.

Рыцарь не произнёс ни слова. Слова были здесь не нужны. В сопровождении своих сквайров он удалился в сторону гостевых шатров под ликование толпы.

Ош смотрел на затянутую в кольчужную перчатку руку. Пускай рыцарь не знал, кто скрывается под маской виконта. Пускай это был лишь самообман, но в этот момент орк почувствовал невероятное воодушевление. Он понял, что когда-нибудь два их народа смогут жить в мире.

– Пойдёмте, отец. – Слова Адама вернули Оша в реальность. – Мы мешаем.

В сопровождении челяди на ристалище выезжала следующая пара соперников.

Опираясь на Зору, Ош двинулся прочь, к тому месту, где находился их дорожный фургон. Адам последовал за ними. Он вёл под уздцы лошадь, нежно поглаживая её шею.

Вокруг начинали зажигать жаровни. На ристалище неудержимо наваливался вечер.