Накаленную обстановку разрядила Сюзанна. Она выглянула из каюты и весело крикнула:

—   С добрым утром!

—  Привет, — буркнул Бузуев.

—   Почему ты такой злой?

—   Это тебя нельзя разозлить, а я вспыльчивый. Как у тебя дела?

—  Очень хорошо, спасибо, — ответила Сюзанна, по­тягиваясь и ежась от утренней свежести.

—  Кажется, — язвительно пробормотал Бузуев, — ты добилась своей цели?

—  Да.

—  А что я подумаю об этом?

—   Плевать, — снова потягиваясь, сказала Сю­занна.

—   Ничего себе! — обиженно произнес Бузуев. — Я тут, понимаешь, работаю, стараюсь, а некоторые штат­ские приходят на все готовенькое...

—   Кофе хотите? — перебила хозяина катера Сю­занна.

—   Кофе? Отлично, — сказал Терпухин, не чувст­вуя за собой никакой вины.

—  А ты будешь? — девушка обратился к Бузуеву.

—  Я завязал, спасибо, — нервно буркнул тот.

Терпухин пил на палубе кофе и наблюдал, как Бу­зуев надул резиновую лодку и спустил ее на воду.

-  Так ты едешь со мной? — нетерпеливо произнес он, уже готовый отплыть.

—   Нет, Бузуев. Я не имею права ошибиться, пони­маешь?..

—   На ошибках учатся, — сказал Бузуев. — Моя психотерапевтичка долдонит мне, что каждая ошибка должна быть объяснена, что ошибка — это источник знания.

—   Но ты же не желаешь исправляться... — вздох­нул Терпухин.

—   Да, выходит, я дурак, — самокритично сказал Бузуев, спрыгивая в лодку. — Подстрахуешь меня с палубы. Я оставляю сумку с героином на яхте. Когда мне отдадут деньги, отдашь им героин. Понял?

—   Понял.

—  Так ты с ней спал? — Бузуев кивнул в сторону Сюзанны.

—   Ты развращенный малый, — сказал Терпу­хин. — Ничего у нас не было.

—   Что ты на нее глаз положил, я сразу заметил. А вот что она тебя тоже того... — Бузуев покрутил го­ловой. — Так что поздравляю.

—   С чем? — криво улыбнулся Юрий.

—   Как с чем? Ты хочешь сказать, что ты ее не того?..

—   Нет. Мы просто спали вместе, вот и все.

—   Чушь!

—   Честное слово.

—   Да кто тебе поверит? Спать с такой бабой и даже не попытаться реализовать себя как мужчину? Это на тебя не похоже. И на нее тоже. Мир искажен, и правиль­но говорил великий Фрейд, что лишь избранные и наибо­лее уравновешенные умы способны уберечь картину вос­принятой ими внешней действительности от того иска­жения, которое она терпит, проходя через измученную психику индивидуально воспринимающего лица!

—   Ну и фраза! Спасибо за лекцию, Валек! — улыб­нулся Терпухин.

—   Не стоит благодарности, — отозвался Бузуев. — Вот кончу с этим, — он пнул сумку с наркотиками, — и постригусь в йоги. Не потому ли они так мудро вос­принимают жизнь, что не признают женщин? Ладно, я отчаливаю. В каюте в ящике есть пушка. В случае че­го, подстрахуешь. Кроме того, на баке есть еще одна надувная лодочка.

Она с мотором. Накачай ее и спусти на воду с левого борта, чтобы со стороны водохранили­ща не было видно. И вот еще что. Вскоре на этой ко­нюшне будет аукцион. Будут продавать лошадей. Если купить эту лошадь, то мы сможем многое понять...

—   Что именно?

—   Для чего нужны эти аукционы! Цены на лошадей на этих аукционах не соответствуют реальной их цене.

—   Откуда тебе известно?

—   Ничего мне неизвестно. Знаю только, что тут со­бираются те, кто нечист на руку. Вот и все.

—   Неужели можно расплачиваться наличными?

—   Юра! В том-то весь фокус. Если мы перебьем цену на какой-нибудь лот и выиграем торг, то нам ука­жут счет, на который попросят перевести деньги. Мы прикинемся солидняками и предложим наличку. Но наличными они не возьмут — себе дороже.

—   Почему?

—   Недавно их накрыла налоговая инспекция. На­шли неучтенную валюту. Короче, они предложат свой собственный метод обезналичивания. В итоге мы ста­нем навещать их по три раза на день, и ниточка за ни­точкой станем распутывать этот непонятный клубок.

Нам бы докопаться до их нелегальных корреспондент­ских счетов.

—  Я в этом ни хрена не секу, — простодушно при­знался Терпухин.

—   Кроме того, они могут напрямую работать с ка- кой-нибудь иностранной фирмой. Наша цель — узнать, с какой именно.

—  Ладно, я понял. А деньги для участия в аукционе где возьмем?

—   Сегодня я и занимаюсь добычей денег. Теперь понял, что здесь происходит?

Терпухин промолчал. Его впутывали в непонятную историю.

—   Я поздно родился, — сказал Бузуев, уже отчалив и загребая веслом. — Мне следовало родиться в те вре­мена, когда вырезом платья на груди женщины показы­вали, что, мол, здесь находится их душа! Нынешние да­мочки оголяют зады. Там обитают их душонки.

—   Валентин, — сказал Терпухин, — ты всегда ошибался насчет сексуальности женщин. Тебя Фрейд погубил...

Бузуев махнул рукой и поплыл дальше. Терпухин услышал, что сзади подошла Сюзанна. Она положила руку ему на плечо.

—   Как кофе?

—   Мне понравился. Где у вас насос, лодку нака­чать? Кстати, почему Бузуев так себя ведет? Он что, ревнует?

—  Да, у него целый комплекс симпатических дейст­вий против меня, — сказала Сюзанна, протягивая Юрию насос.

—   Каких симпатических? — недоуменно спросил Терпухин. — Объясни человеческими словами...

—   Ну, он не замечает меня при третьем лице. Я для него не существую, как, впрочем, не существую для многих.

—   Это ты себе внушаешь.

—   Может быть, — сказала Сюзанна. — Но теперь у меня нет страха перед тобой. Я могу пригласить тебя к себе на квартиру.

—  А где ты живешь?

Сюзанна назвала адрес.

Спуская на воду лодку, Терпухин, на другом берегу водохранилища, у причала возле конно-спортивной ба­зы, заметил какое-то оживление.

—   Сюзанна, что ты там видишь? У тебя зрение лучше...

—   Ничего особенного. Люди. Рыбаки, наверное...

Тем не менее Терпухин чувствовал, что на этом во­дохранилище творится что-то неладное. Но в какие иг­ры играет Бузуев, Юрий не знал. Поэтому он решил подстраховаться. Да и сам Бузуев сказал, что на ях­те — так Валентин называл свой катер — имеется ог­нестрельное оружие. Терпухин прошел в каюту. Пуш­кой оказалось охотничье двуствольное ружье двенад­цатого калибра.

Патронташ был набит фабричными патронами, сна­ряженными утиной дробью.

«Это хорошо, — подумал Терпухин, — убить не убьешь, а попугать можно.»

Тем временем на противоположном берегу готови­лись к бою. В руках у одного был гранатомет, еще у од­ного — винтовка со снайперским прицелом. На первый взгляд казалось, что заправлял всем подполковник Ка­линин, но на самом деле главным был некий человек в штатском, перед которым подполковник откровенно заискивал.

—   Очень жаль, что мы не скрутили Бузуева еще две недели назад, — сказал Калинин человеку в штат­ском. — Теперь придется его убрать, он слишком много болтает.

—   Да. Самое трудное понять, что он задумал. Глав­ное, чтобы бандиты не раскусили его раньше, чем он сам все им расскажет. Жаль парня. Нельзя не любить его, особенно когда он пьян.

—   Успокойтесь, это для нашей же безопасности. Уберем, подчистим концы и снова тихо заживем.

Бузуев выгреб на середину водохранилища и стал ждать. Вскоре от причала к нему направился неболь­шой катер. Он подплыл к лодчонке Бузуева, и Вален­тин увидел сидящего в нем хмурого мужчину в окру­жении крепких парней.

—   С добрым утром, Мозоль, — грубовато поздоро­вался Бузуев с мужчиной.

—   Надеюсь, ты без оружия, как договаривались? — вместо приветствия спросил тот, кого Бузуев назвал Мозолем. Голос у него был тихий, вкрадчивый, но тон, которым он говорил, не обещал ничего хорошего.

—   Я безоружен, Мозольцев, — развел руками Бу­зуев.

—   Валек, ты стал плохим. Я плачу вашей службе столько капусты, что вы должны мне руки целовать, — Мозольцев выставил перед собой руки, на фалангах пальцев которых синели татуировки в виде человечес­ких черепов. — Почему твои ребята вытрясли все нар­котики, а теперь еще и продают их мне назад, а? Ты один?

—   Конечно! — Я один, как блоха на заднице. Нар­котики на яхте. Там только баба, да и то чокнутая.

—   Тогда мой человек поднимется на борт твоей, как ты называешь, яхты и проверит, тот ли это героин.

—   Можете не сомневаться. Даже упаковка та.

Когда катерок и надувная лодка стали приближать­ся к яхте, Сюзанна сказала Терпухину:

—   Юра, это настоящие бандиты. Смотри за ними в оба.

—   Ладно, спасибо за предупреждение, — ответил Терпухин. — Я спрячусь в каюте.

Бандиты проверили, действительно ли в сумке на­ходятся наркотики, затем передали Бузуеву деньги.

—   Если хочешь, можешь посчитать, — сказал Мозольцев. — Я голову оторву тем, кто неправильно со­считал деньги.

—  Ты хочешь сказать, что я должен доверять вам? — буркнул Бузуев, открывая дипломат с деньгами.

—   Вот хохмач, — кисло улыбнулся Мозольцев. — Думает, что мы действительно отдадим ему деньги.

С этими словами бандит вытащил пистолет, передер­нул затвор и выстрелил в резиновую лодку Бузуева.

—   Это нечестно! — крикнул Бузуев.

—   Благодари Бога, ментяра, что ты только утонешь с простреленными руками, как Чапаев, — Мозольцев злобно ухмыльнулся.

—   Есть еще одна дополнительная штука, — крик­нул Бузуев, пытаясь зажать ладонью пробитую пулей дырку в лодке. Воздух с шипением выходил наружу.

—   Какая штука?

—   Мои коллеги, кажется, узнали вас.

—   Какие коллеги?

—   Они в засаде на берегу!

Мозольцев выпрямился и огляделся по сторожам. Лицо его исказила гримаса, он вскинул пистолет, це­лясь в Бузуева. Но тот успел перевалился через опав­ший борт надувной лодки и скрыться под водой.

—   Стреляйте в него! — заорал Мозольцев и при­нялся палить из пистолета в воду. Его подручные по­вытаскивали пистолеты, и поднялась пальба. Один из головорезов вдруг дернулся и плюхнулся за борт кате­ра, подняв фонтан брызг.

Терпухин, наблюдавший за происходящим из ил­люминатора, понял, что стреляют откуда-то со сторо­ны. Понял он также, что если он не вмешается, то Бу­зуева шлепнут прямо в воде. Юрий попробовал раз­бить стекло иллюминатора стволом дробовика, но это ему не удалось. Он стал лихорадочно отвинчивать на иллюминаторе барашковые гайки. Скорее, скорее! На­конец Терпухин просунул стволы в проем иллюмина­тора и, крепко прижав приклад к плечу, нажал сразу на оба спусковых крючка, целясь в борт катерка ниже уровня воды.

Прозвучал громкий выстрел. Сизый дым завис в воздухе. Катер дернулся, один из бандитов упал в воду. Мозольцев повернулся и послал несколько пуль в ответ. Громкий лязг свинца о металлическую обшив­ку катера свидетельствовал о том, что предводитель бандитов стрелял наугад. Тем временем нос простре­ленного катерка стал задираться, а корма — погру­жаться в воду.

—   Заводи мотор! — заорал Мозольцев. — Хватай деньги, уходим!

Двигатель на катере взревел, катер стал набирать скорость, нос его поднялся вверх над водой, и отвер­стие, образованное метким выстрелом из дробовика, очутилось выше уровня воды. Катер стал кружить во­круг яхты. Выстрелы звучали без перерыва.

—  А теперь к делу. Они уже сцепились, — сказал подполковник Калинин, — начинайте.

—   Да, давайте, ребята, — пробормотал человек в штатском, обращаясь к засевшей в засаде на берегу группе из особого отдела.

—   Кто отдаст приказ на поражение цели? — вдруг спросил гранатометчик.

—   Подполковник Калинин, — ответил человек в штатском. — Он командир группы, ему и приказывать.

—   Нет, — сказал Калинин. — Вы эту кашу завари­ли, вы и приказывайте.

—   Эх, вы! — разозлился человек в штатском. — Как бабки получать, так вы все мастера, а как убрать того, кто может испортить все дело, так в кусты?

Он вырвал гранатомет из рук гранатометчика и на­вел его на круживший вокруг яхты катер.

—   Мне казалось, что ты хочешь его арестовать, — стал оправдываться Калинин.

—   Я? С какой стати?

—   Он ведь ваш...

—   Наш-то наш, но он такого следователям напле­тет, что нас арестуют на следующий день и в тот же день в тюрьме повесят. На собственных штанах!

Человек в штатском нажал на спусковой крючок гранатомета.

 Граната с яростным шипением понеслась в сторону катера и ударила в него. Последовал мощный взрыв. Несколько секунд почти разломанный надвое катер продержался на воде, затем скрылся в волнах. Оглу­шенные взрывом бандиты показались над водой и при­нялись звать на помощь, так что было слышно на дру­гом берегу, в засаде.

—  Все, — подполковник вытер лицо несвежим плат­ком. — Вы насвинячили, а подтирать опять нам...

Терпухин выбежал на палубу и стал бросать в воду пробковые спасательные круги.

—  Что ты делаешь? — вдруг раздался крик от рас­пластанной на воде простреленной резиновой лодки. — Уходи, сейчас они и тебя!.. На лодку, на лодку!.. Толь­ко деньги, не забудьте взять деньги!

Терпухин сообразил, что следует уносить ноги. Он вытолкал Сюзанну, которая забилась в уголок каюты, на палубу.

—   В лодку, быстро! — приказал он девушке.

Они сели в запасную резиновую надувную лодку, и Терпухин дернул за ручку подвесного мотора. Мотор взревел, и лодка рванула вперед так быстро, что Тер­пухин едва не упал.

—   Мы потонем, — закричала Сюзанна, — я не умею плавать!

—   Это ты-то не умеешь плавать, спортсменка?! — отозвался Терпухин.

—   Деньги!.. — заорал Бузуев, неуклюже загребая руками воду.

—   Какие деньги? Они пропали, ушли на дно!.. Эй, ты куда? — кричал Терпухин.

—   Надо забрать деньги! — захлебываясь, прохри­пел Бузуев, ухватился за якорный канат яхты и тяже­ло вскарабкался на палубу.

Послышался мощный хлопок со стороны леса. Тер­пухин сразу понял — это снова стреляли из гранатомета.

Граната стремительно прочертила дымную линию над водой и впилась в борт яхты. Облако взрыва взметнулось над палубой. Терпухин зажмурился. Он понимал, что живым Бузуеву оттуда не уйти.

Когда Юрий открыл глаза, то увидел, что Бузуев барахтается в воде, в которую падают обломки яхты. Вдруг бухнул новый взрыв и черные клубы дыма взметнулись вверх — то загорелся разлитый на по­верхности воды бензин. Несчастный Бузуев успел на­брать воздуха и скрыться под водой.

—   Валька! — истошно заорала Сюзанна.

Терпухин не знал, что ему предпринять. Если Бу­зуев сможет дотянуть до чистой воды, он спасется, а нет, так нет.

И снова мерзкий, шелестящий звук раздался над водохранилищем. Опять грохнуло, теперь уже на носу яхты.

—   Валька! — кричала Сюзанна.

В следующее мгновение Терпухин прыгнул с рези­новой лодки, оттолкнувшись ногами так, что лодка рез­ко подалась назад и девушка едва не свалилась в воду. Юрий хотел спасти друга, но было уже поздно. На по­верхности плавали лишь обломки досок, мебель из ка­юты, и догорал бензин.

—   Бузуев! — крикнул Терпухин.

Его крик лишь эхом отозвался в окрестных лесах.