Полчаса Бузуев пробыл у врачей. Те отвечали на его расспросы неоднозначно, намекали на скудость имеющегося в их распоряжении лекарственного ас­сортимента. Бузуев отдал им все свои деньги и, выйдя из больницы, направился к поджидающему его Кова­леву.

Он нашел его избитым и причитающим над покоре­женной машиной.

- Смотри, что эти сволочи сделали! — закричал Ковалев, завидев Бузуева.

—  Кто?

—  Да те двое, с которыми ты только что разгова­ривал...

—  Не волнуйся, — мрачно произнес Бузуев, — они ответят за это.

Ковалев едва не плакал.

—  Я только что ее отремонтировал, а они разогна­лись на своем «уазике» и как врезали в крыло... Я выскочил, ору, а они зенки вином позаливали и разгоня­ются по новой. Я монтировку схватил, кричу, мол, стойте, что вы делаете? А они мне: ты что, напрашива­ешься на неприятности?

—  Да, тебе тоже досталось.

— Это тот ублюдок, с которым Терпухин в тот ве­чер дрался!

—  Кого ты имеешь в виду?

—   Того, кого Юра завалил на ринге в пивбаре в Гришановской.

—   Вот оно что! — воскликнул Бузуев.

Внезапная догадка осенила его.

Вечером того же дня Ковалев и Бузуев были в пив­баре. Ковалев подозвал хозяина заведения и стал уго­варивать его устроить новый бой.

—  Зачем тебе это нужно? — поинтересовался Ермократьев.

—   Они моего друга обидели, Паша.

—   Да, должно быть, тебе тяжело?

—   Вытерплю, — отмахнулся Ковалев. — Поставь вон тому парню, что пришел со мной, пива, а мне с то­бой нужно поговорить серьезно.

Оставив Бузуева хлебать пиво в одиночку, Ермократьев и Ковалев скрылись в подсобном поме­щении.

—  Слушай, я бы тебе с удовольствием помог, — бармен замялся, —да вот, сам понимаешь...

—  Возьми эти деньги, — Ковалев протянул барме­ну несколько бумажек.

—  Да нет, дело не в деньгах. В такие времена мы должны держаться друг за друга.

—  Ты, Паша, боишься? — спросил Ковалев. — Ин­тересно, кого? Ведь в последнее время, когда здесь по­явились военные, стало тихо, ничего не происходит, — сказал Ковалев. — Ты не бойся, мы, казаки, не дадим тебя в обиду...

—  Э-э, Ковалев, — разочарованно произнес бар­мен, — очень часто слова казаков расходятся с делом, У меня приятель есть, так он говорит, что казаки вти­харя вооружаются...

-  Так ты нас боишься? А милиция зачем?

Милиция не особо вас шмонает...

Где живет твой друг?

В Георгиевском районе. Там милиция даже г клад с оружием нашла. Пока разбирались, дело до­шло до верхов, ну, а верхи приказали оружие у каза­ком отобрать.

Отобрали?

Да. Казаки, правда, сопротивлялись, даже двух ментов укокошили. Но, как оказалось, отстре­ливались заезжие бандиты, нечаянно примкнувшие к казакам.

Так что же ты хочешь? — спросил Ковалев.

Видишь ли, — сказал хозяин бара, — мне солда­тики предлагают то гранатомет, то несколько сот па­тронов к автомату Калашникова. Я беру, а что с ними делать, не знаю...

А откуда они берут оружие?

-    Тут один по пьяни мне рассказал, — Ермократьев игл и нуле я, — что неучтенного оружия у них — хоть завались. По его, так сказать, пьяной версии, оружие до­бывалось в рамках операции, разработанной одной из российских спецслужб. Батальон имени Ермолова, ты сам против него воевал, участвовал в чеченской войне, и их трофеи тайно распространялись по всем воинским формированиям, как товар. А что, казакам патроны не Нужны? Надо, чтобы нас, казаков, боялись...

-    Да-а, — протянул Ковалев, — скоро нас будут Поиться. Все! Чеченцы и не чеченцы.

-    Ты мне, Степа, объясни толком, вот одни атама­ны говорят, что казаков пять миллионов, другие гово­рит, что десять миллионов, а третьи и вовсе говорят, что нас всего-то тысяч пятнадцать.

—   Я был в Пятигорске, — приосанясь, сказал Кова­лев, — так меня заместитель атамана Шевцова само­лично убедил, что если понадобится, то они могут под­нять сотни тысяч человек.

—   И ты ему поверил?

—   Конечно, нет, — вздохнул Ковалев. — Когда я с ним бухнул, оказалось, что только тех, кто носит форму, чуть больше десяти тысяч, а за оружие возь­мутся и вовсе две-три тысячи.

—   Так и это реальная сила! Знаешь, сколько им по­надобится патронов?

—   Да, реальная сила! В Пятигорском округе, самом большом округе Терского казачьего войска, около один­надцати отделов. Это около ста станиц. Они неплохо по-военному устроены. Табель о рангах приняли — это территориальное деление и казачьи награды.

—   Ну, с казачьими наградами можно было и подо­ждать, — отмахнулся хозяин заведения, — лучше на­ладить обеспечение их боеприпасами.

—   Как же, станут они ждать с наградами, — возра­зил Ковалев, наконец-то поняв, куда гнет его при­ятель, — ведь действовать надо! А патроны твои при­строим, не пропадут.

—   Ну, и какие же у них награды? — поинтересо­вался Ермократьев.

—   Они отчеканены на Монетном дворе как частный заказ от Союза казаков России. Главные награды — почетные знаки «За возрождение казачества» первой и второй степени, «За волю и веру в Отечество» и про­сто медаль «Защитник Отечества». Так что если ты увидишь по телевизору современного казака с несколь­кими наградами, то не думай, что они носят дедовские Георгиевские кресты. А насчет твоих патронов я поговорю кое с кем и очень скоро дам тебе ответ. Ты же много не запросишь?

Ну, если так, — обрадовался хозяин бара, — то ты не забывай, что я твой друг. Мы устроим этому парши­вому лейтенанту побоище! А драться кто будет?

— Да тот самый, кому ты пиво носил... - Хлипковат для Горулева...

— Нет, он настоящий боец. В нем нет ничего осо­бенного, это правда, но он верткий...

Ковалев и Бузуев засиделись допоздна, но ни Гору- лев, ни Былинкин так и не появились в баре. Пришлось Приехать в станицу Гришановскую на следующий вечер, опять прождать весь вечер и остаться ни с чем. Копалов снова ходил к хозяину бара, просил его посоветовать, чтобы Горулев приехал, но тот почему-то отказывался.

Возьми деньги и устрой нам бой, — настаивал Ковалев.

Я не возьму денег. Горулев должен прийти сегодня, сообщил хозяин заведения. — Твой парень сможет драться?

Конечно!..

Но только один на один, а то, я смотрю, пьяной солдатни тут много...

И на самом деле, бар был забит посетителями, Бузуев пил не в меру, а когда около девяти вечера в пивной появились Былинкин и Горулев, Бузуев уже лыка не вязал. Увидев их, Валентин поднялся, подошел к ним и выплеснул половину бокала пива в лицо Былинкину, который едва держался на ногах. Сержант разъяренным быком бросился на Бузуева, но был сбит одним ударом.

—   Ах ты, ублюдок чертов! — заорал Горулев, но, сообразив, что подобную наглость может допустить только опытный боец, решил не горячиться.

Былинкин тем временем вскочил на ноги, снял ре­мень и обмотал его вокруг запястья.

—   Ну, давай! — крикнул он Бузуеву.

—   Врежь ему, Былинкин! — подбадривал друга Го­рулев.

Бузуев ударил сержанта в челюсть. Былинкин грохнулся на бетонный пол. Солдаты, увидев, что бьют своих, повскакивали с мест и ринулись на Бу­зуева.

—   Какого черта, что происходит? — заорал бармен и, вытащив двустволку, разрядил ее в потолок. Куски щебенки и сплющенной дроби посыпались на столы. Грохот выстрела образумил солдат.

—   Прекратите драться, — кричал хозяин, переза­ряжая ружье, — иначе постреляю всех!.. Хотите драться, идите на улицу, а то переломаете тут все. Или натянем канат, да и деритесь себе на здоровье. А мы поставим на вас. Идет?                                        

—   Идет, — сказал Бузуев.                               

—   Я не согласен, — внезапно заявил Горулев. — Этот парень очень пьян.        

—   Слишком поздно, — сказал бармен. — Если ты и уйдешь отсюда, не заступившись за своего друга, эти ребята разнесут бар. Пожалуйста, войди в мое поло­жение!

—   Давай, дерись, лейтенант! — послышались крики солдат. — Или ты трусишь, боишься за свою задницу?

—   Кто это сказал? — Горулев резко обернулся.

Солдаты умолкли...

Опять, как и в прошлый раз, общими усилиями был натянут канат, бармен принес две пары перчаток, а на пол бросили два мата. Опять почти все, кто находился в баре, стали делать ставки.

Бой начался с того, что Бузуев неожиданно налетел им Горулева и провел серию блестящих ударов. Правда они были недостаточно мощны, чтобы свалить гиганта Горулева с ног.

Ах ты, казачишка! — поддразнивал Горулев Бузуева. -- Ну, ударь меня, давай! Я даже не буду защищаться.

После этих слов неожиданным резким боковым уда­ром Горулев свалил Бузуева с ног.

-     Все, достаточно! — закричал Ермократьев, и на этот раз бывший за судью.

-     Молодец, Сашка! — брызгая слюной, орал пья­ный Былинкин.

Ковалев бросился к Бузуеву.

-    Ты в порядке, Валентин? Прости, это я во всем виноват, не нужно тебе было лезть. Кончай бой, я объ­ясню им.

Нет, я себе дал слово, что побью его, — пробор­мотал Бузуев, делая усилие, чтобы подняться.

Вот твои деньги, Паша, — обратился Ковалев и Ермократьеву, — он придет завтра. Он сегодня пьян и не готов к бою...

-     Бой продолжится завтра! Завтра! — закричал бармен. — Приходите завтра и приводите друзей.

Бузуев очнулся в незнакомом месте. Он лежал на кровати на таких высоких ножках, что можно было смотреть в окно, за которым была непонятная серая муть. Голова гудела непонятно от чего: то ли от вче­рашнего удара, то ли с похмелья.

Дверь скрипнула и в комнатенке появилась незна­комая женщина в ночной сорочке.

—   Это я, — сказала женщина. В полумраке нельзя было разглядеть ее лица.

—  А, привет, — отозвался Бузуев, на всякий слу­чай решив быть любезным. — Присаживайся.

Женщина присела на край кровати, приложила теплую и ласковую руку к голове.

—   Ты в порядке?

—   Который час?

—   Скоро полдень...

—   А почему темно?

—   Задождило. Я была в баре, все видела. Думаю, что тебе не стоит с ним связываться. Это такой бугай, он побьет любого...

—   Так или иначе, я хочу, чтобы у него были непри­ятности, понимаешь?

—   Но ведь это настоящий боксер! Похоже, он с Ермократьевым, хозяином бара, договорился, чтобы тот тебя напоил и подставил. Ты же был пьян, еле на ногах стоял. Лучше не приходи туда сегодня.

—   Я пойду. Да. Вечером я такое ему устрою! Слу­шай, как тебя зовут?

—   Люба. Он тебя убьет, этот верзила...

—   Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Я преподам этому парню хороший урок...

—   Я вижу, ты человек слова. Можно я прилягу?

—   Пожалуй, я поберегу силы для вечера, — отве­тил Бузуев. — Ты не обижайся, когда я закончу с ним, мы будем вместе, хорошо?

—   Хорошо, — сказала женщина, назвавшаяся Лю­бой. — Я просто полежу возле тебя, а то вдруг этот уб­людок тебя убьет?

—    Ты всегда так шутишь? — спросил Бузуев и при­обнял женщину.

Вечером, когда Бузуев снова вышел на импровизиро­ванный ринг, голубоглазый гигант ехидно спросил:

-      Головка не болит?

-      Не твоя забота! Я сегодня хорошо себя чувст­вую...

—  Хорошо? Мой друг Былинкин выбьет тебе зубы!

—  Скажите ему, чтобы он заткнулся! — сказал Бу­зуев. Но на ринг в самом деле вышел Былинкин с пер­чатками на руках.

— Давайте начинать, вы готовы? — произнес хозя­ин бара.

—  Да пошел ты, Ермократьев! Мне нужен лейте­нант. Я с ним вчера бой не завершил...

—  Иди сюда, Буза, сейчас я тебе зад надеру! — ер­нически воскликнул Былинкин.

—   Нет, я с тобой не буду драться.

—  Ты будешь драться с ним! — взревел Горулев, восседавший за батареей пустых и полных бокалов.

—   Почему я должен драться с ним? Я хочу с тобой!

—  Валька, — добродушно сказал Былинкин, — не задирайся с ним, он убьет тебя. Давай со мной!

—  Ты не хочешь со мной драться? — крикнул с ринга Бузуев. — Так я тебе скажу, что ты двухмет­ровый дебил, который пользуется маленькими девоч­ками! Мне Былинкин все рассказал. Давай, зажимай свой хвост между ног и мотай отсюда к чертовой ма­тери!

—  Никаких девочек я не знаю... — побелев, произ­нес Горулев.

—  В таком случае докажи это! — воскликнул Бузу­ев — Давай сюда, на ринг!

Горулев подлез под канат и стал расшнуровывать перчатки на руках у Былинкина, который изобразил на лице кислую мину.

— Дамы и господа, — сказал появившийся на рин­ге бармен, — лейтенант Горулев представляет мор­скую пехоту Российской Федерации, давайте все его поддержим!

Раздались дружные аплодисменты. Солдаты загор­ланили какую-то песню, подбадривая Горулева. Но тот был бледен.

Былинкин покинул ринг не без помощи стопки водки, которую поднес ему Ермократьев. Началась схватка.