Когда Бузуев и Ковалев добежали до элеватора, то обнаружили только брошенную машину. Шум и воз­им доносились из распахнутых железных ворот.

—  Эй, Сашка, стой! Она опять улизнула!.. — по­слышался голос Былинкина.

Бузуев молча схватил Ковалев за плечо и подтолк­нул к воротам. Ковалев понял, что преступников надо захватить врасплох.

— Где она? — раздался голос Горулева.

—  Тут где-то есть электрический щит, надо вру­чить свет! Вот он...

Послышался скрежет, и элеватор осветился туск­лым светом засиженных мухами лампочек.

—  Гляди, на верхотуру полезла. Давай, стерва, давай! — завопил Горулев и загромыхал по металличес­ким ступенькам лестницы, взбираясь наверх. Девочка испуганно вскрикнула и устремилась на балку пере­крытия. Горулев подбежал к перекрытию, опустился па четвереньки и полез к девочке.

—   Нет! Нет! — кричала Светланка.

—  Ты что делаешь! — не выдержал Ковалев, появ­ляясь из-за створки ворот. — А ну, отпусти ее!

—   Папа! — закричала Светланка.

—  Успокойся, дочка! — крикнул ей в ответ Кова­лев. — А ты, подонок, не пугай ее! Она ведь упасть может...

 Но Горулев схватил девочку за плечо и сдернул с перекрытия. Ее пальцы некоторое время держались за край швеллера, потом соскользнули, и девочка по­летела вниз... Ковалев закрыл лицо ладонями. Раздал­ся глухой стук о бетонный пол. В то же мгновение эле­ктричество в элеваторе погасло.

—   Господи Иисусе, — пробормотал Бузуев, — что они наделали?

И вдруг из темноты раздался выстрел. Пуля высек­ла искру из металлической конструкции. Бузуев рас­пластался на полу и змеей пополз из элеватора.

—   Стреляйте, сволочи! — дико взвыл Ковалев и, растопырив руки, пошел в темноту. Вновь раздался выстрел.

—   Уходим! — заорал Терпухин. Его крик заглушил новый выстрел. Пуля ударила рядом в бетон.

—   Вам хана! — ревел Ковалев, натыкаясь в темно­те на металлические конструкции.

Очередной выстрел оборвал его крик. Крик от­ца, так и не успевшего сказать дочери, что он про­стил ее.

Только когда наступил мутный рассвет, Терпухин и Бузуев, вооружившись, осмотрели элеватор. Они ни­чего не нашли ни отца, ни дочери, ни стреляных гильз... В тех местах, где можно было предположить наличие крови, бетонный пол был густо усеян черными маслянистыми пятнами и затерт черноземом.

Пришлось обращаться в милицию. Вскоре на заяв­ление Терпухина и Бузуева о пропаже отца и дочери Ковалевых из военной прокуратуры в милицию при­шла бумага, в которой утверждалось, что Ковалевы умерли от удара при падении с высоты.

Следователь из военной прокуратуры, с которым Терпухину удалось встретиться, прямо заявил:

—   У нас и без того с Горулевым много неприятнос­тей. Если вы попытаетесь обвинить его и Былинкина м смерти этих несчастных отца и дочери, у вас ничего не получится. И без того авторитет армии...

—   Да заткнитесь вы со своим авторитетом ар­мии! — вскипел Терпухин, не находя слов от негодова­ния. — Если вы закроете дело, я добьюсь правды свои­ми силами!..

—   Ваши обвинения построены на недоразумении. Наш свидетель слышал выстрелы, но ни на Ковалеве, ни на его дочери нет пулевых ранений. Гильз на месте предполагаемого преступления тоже не нашли. Что гам произошло, на этом элеваторе, неизвестно. Кроме того, есть свидетели, что Ковалева вступала в беспо­рядочные половые контакты со многими из военнослу­жащих...

—   Почему вы не арестовали Былинкина и Гору- лева? — спросил Терпухин, едва сдерживаясь от гнева.

—   Сержант Былинкин и лейтенант Горулев нахо­дятся под следствием, но мера пресечения...

—  Они же убийцы! — воскликнул Терпухин.

—   Знаете, после попыток восстановления конститу­ционного порядка в Чечне...

—   Да что ты все Чечней прикрываешься? — от ду­шившей его злобы Терпухин перешел на «ты». — Что это за законы у тебя такие, что убийца разгуливает на свободе, ходит в магазин? Его даже в станице Гриша­новской видели! Вот попался бы он мне, я бы его... Д потом на чеченцев свалил...

—        А почему бы не предположить, — невозмутимо продолжал следователь, — что смерть Ковалевых — де­ло рук чеченцев? И если ты такой крутой, почему с че­ченцами не разберешься? По нашим данным, у тебя не­веста в плену, не так ли?

Терпухин понял, что дальнейший разговор бесполе­зен и надо добиваться правосудия собственными сила­ми. Однако проникнуть на территорию военной части стало невозможно. Забор из бетонных плит вокруг вре­мянок и палаток возник всего за одну ночь. Везде были выставлены посты. Часовые, как и положено по уставу караульной службы, окликали каждого, кто прибли­жался к охраняемой зоне, и начинали палить в воздух из автоматов.

Командир военной части сперва вообще отказы­вался от встречи с Терпухиным, но потом все-таки согласился. Юрий узнал, что тела Ковалевых, отца и дочери, были обнаружены на элеваторе солдатами, возвращавшимися из Гришановской, куда они ходи­ли в самоволку. Они-де и сообщили об этом военному патрулю. Следственная бригада еще до рассвета пе­реместила тела в расположение воинской части, а чуть позже военные эксперты увезли тела в спец­морг.

—   Где сейчас Горулев и Былинкин? — спросил Терпухин у командира части.

—  А это уже, извините, не ваше дело, — спокойно ответил полковник. — И, как говорится, благодарю за беседу...

Бузуев тоже горел желанием отомстить. Вместе с Терпухиным они строили планы, дальнейших дей­ствий.

—       Вполне возможно, что их уже давно нет в военном городке, — предположил Бузуев. — Взяли и пере­мели куда-нибудь на Дальний Восток.

—   Если это так, тогда все пропало, — Терпухин свесил голову над столом, уставленным бутылками и нехитрой снедью.

—   Надо перестать пить, — мрачно заявил Бузу­ев. — Ты в последнее время много пьешь...

— Ты тоже, между прочим.

—   Я пью, да думаю. Есть у меня один планчик. Все будет без проблем, если мы прикинемся побежденны­ми... Эти гады выползут сами...

—   Очень хороший план. Особенно на тот случай, если Горулева и Былинкина и след простыл, — иро­нично заметил Терпухин.

—   Юра, нам поможет классика. Знаешь, что я при­думал?

—  Что?

—   Убийц всегда тянет на место преступления. Вот где мы сможем подстеречь этих ублюдков!..

—  Может, они уже побывали там.

—   Нет, они напуганы... Возможно, они полезут туда, чтобы полностью замести следы. Скажем, найти все гильзы от пистолета...

Приятели караулили у элеватора целую неделю. Бузуев не ошибся. К исходу седьмого дня бесполезного сидения в засаде в степи раздались шаги. Взвизгнула металлическая створка ворот. Терпухин и Бузуев за­мерли и прислушались. Так и есть, убийцы пришли на место преступления.

Яркий свет ослепил их.

—  Ни с места, стоять и не двигаться!

Былинкин попытался нырнуть под металлическую лестницу, но пуля, выпущенная из автомата Калашни­кова, прошила ему ногу. Былинкин застонал и остался лежать под лестницей.

—   Что вы здесь делаете? — закричал Терпухин.

—   Капитан, я не виноват, — Былинкин пополз по бетонному полу, — этот Ковалев с ума сошел, попёр на меня, как танк, что мне оставалось делать? Да и пья­ный я был...

—   Я тоже не виноват, — бормотал Горулев, ставший белее мела. — Девочка сама соскользнула вниз.

—   Нет, я все видел, — сказал Бузуев, выходя из укрытия. — Так что, заткнись.

—   Я тебе говорю правду, так все и было, — не унимался Горулев. — Я не хотел ее смерти! Так вы­шло. Здесь высоко, она неудачно приземлилась... Та­кова ее судьба. Тем более что она развращена до пре­дела... Она...

—   Сохраните нам жизнь! — мямлил подстреленный Былинкин.

—   Вот сукины дети, — с ненавистью проговорил Терпухин. — Совратили ребенка, а теперь пощады просят!.. Молитесь, сволочи, Богу!.. Ты, — обратился он к сержанту, — ублюдок, ты стрелял, да? Короче, те­бе конец!

—   Не трогай, меня, капитан! Я знаю, ты был в спецназе, ты крутой, ты убьешь... — Былинкин полз по бетонному полу и протягивал к Терпухину руку.

—   Не надо, Юра, — сказал Бузуев.

Терпухин опустил автомат.

—   Мы не дикари, — продолжал Бузуев. — Но и вы должны понести наказание... А ну-ка, лезьте наверх! Ты и ты!

—  Не трогайте меня, я раненый! — завопил Былин- кип, поняв, что задумал Бузуев. — Помогите!

—  Ори не ори, бесполезно, — Терпухин потряс ав­томатом. — А ну, лезь быстро, сволочь, наверх! Не мо­жешь? Сейчас я помогу тебе...

Горулев уже забрался по лестнице наверх.

—   Прыгай, — сказал Терпухин и навел на лейте­нанта автомат. — Если останешься цел, то будешь всю оставшуюся жизнь благодарить Бога. Если сломаешь позвоночник, то это будет тебе, так сказать, мерой пре­сечения...

—   Эх ты, казак, — крикнул Горулев. — Я слышал, что казаки еще более свирепые, чем дикие чеченцы. Те хоть прилюдно устраивают шариатский суд... Л ты...

—   Прыгай, скотина, еще о суде заговорил...

—  Думаешь, не прыгну?

—   Прыгай, прыгай!

—   Я всегда побеждал, и теперь победа останется за мной! — крикнул Горулев и шагнул с перекрытия. Тело его скользнуло вниз, в воздухе он неудачно пе­ревернулся и с глухим стуком, переломившись в пояс­нице, головой врезался в бетонный пол. Вокруг мгно­венно образовалась лужа крови. Глаза лейтенанта, его голубые глаза с поволокой, остались широко раскры­тыми.

—  Нет, так нельзя, отпусти меня! Я все скажу! — взревел Былинкин. Он так вцепился руками в периль­ца, что Бузуеву пришлось бить по пальцам прикладом автомата.

—   Лезь, сволочь!

—  Я вам скажу, что Горулева чеченцы подкупили! Они теракт готовят, на президента, на Ельцина...

—   Врешь, скотина!.. — Бузуев подскочил к нему и ногой ударил по пальцам.

—   У Горулева есть документы, я вам покажу!.. Я с ним не хотел работать, он заставил меня, угрожал! — кричал Былинкин.

Терпухин и Бузуев затащили Былинкина наверх и сбросили в пролет лестницы. Размахивая руками, он полетел вниз, врезался в пол... Некоторое время лежал неподвижно, затем шевельнулся, поднял одну руку, другую, стал ощупывать себя...

Приятели спустились вниз.

—   Цел, кажется, цел, — бормотал Былинкин и, как затравленный зверек, поглядывал на Бузуева и Терпу­хина. В самом деле, везучий сержант не сломал ни ру­ки, ни ноги, не говоря уже о позвоночнике.

—   Ты что-то там о теракте блеял? — спросил Бу­зуев.

—  А вы не убьете меня? — Былинкин поднял на не­го полные мольбы глаза.

Былинкина сдали командиру части в обмен на до­кументы Горулева, который хранил их в тайнике, обо­рудованном в «уазике». Документы оказались несерь­езными и не позволили Бузуеву вернуть доверие сво­их коллег по ФСБ. Над ним даже посмеялись, так как план террористического акта Горулева — сбить пре­зидентский самолет при помощи самонаводящейся ра­кеты — был, по мнению специалистов, просто смехо­творен.

—   Президентский самолет начинен такой аппара­турой, что его даже противокорабельной ракетой не сшибешь! — заявили ему в соответствующем отделе ФСБ, куда он обратился.

Бузуев вернулся в станицу Орликовую, чтобы рас­прощаться с Терпухиным. Жизнь среди пустынных степей казалась ему скучной.

В Москве он попытался обратить на себя внимание, обратившись в службу охраны президента. Там его внимательно выслушали, не поверили ни единому сло­му, однако представленные документы взяли для изу­чения в экспертно-аналитический отдел. Когда же Бу­зуев обратился в службу охраны президента вторич­но, то о нем уже навели справки и отнеслись к нему, как к ненормальному. Вероятно, всплыла информация о том, что Бузуев пользовался услугами психотера­певта. Ему даже не дали толком объясниться.

— Вы мне поверите, когда уже будет поздно, — уг­рожающе произнес Бузуев и ушел, так хлопнув две­рью, что портрет Ельцина, сорвавшись с гвоздика, шлепнулся на паркетный пол. Работник, сидевший за столом, подумал, что это дурное предзнаменование. Он не ошибся, потому что грозные, повлекшие за собой ужасные последствия для тысяч людей события не за­ставили себя долго ждать.

Все началось с того, что Бузуев, решив не шляться без дела, устроился охранником на одном столичном спортивном комплексе закрытого типа. Помог ему в этом его давний товарищ Валерка Турлаев по прозвищу Молоток.

 Однажды ранним летним утром Бузуев приехал на спорткомплекс. Между ним, новичком-охранником, и уборщицей спорткомплекса Ниной Ивановной завя­зался странный разговор. Уборщица, пожилая женщи­на, старалась успокоить Бузуева насчет его подозрений о предстоящем теракте, жертвой которого мог пасть глава государства. По мнению уборщицы, молодой че­ловек должен больше беспокоиться о создании семьи, а не терзаться по пустякам.

Конечно, тетя Нина не могла знать, что у Бузуева на руках был настоящий план, разработанный чечен­скими боевиками. Бузуеву не раз мерещились косми­ческие платформы, с которых стартуют зенитные ра­кеты, нацеленные на самолет президента, рисовались дельтапланы, взмывающие над аэродромом и пикиру­ющие с нескольких сторон на неподвижный прези­дентский «Ил». Вот от каких мыслей Бузуеву было не по себе.