На кортах, к которым вышли Наталья и тренер, спортсменок еще не было. Тренер, человек нахальный и твердый, словно хрящ, снова обнял Наталью. Она раздраженно сбросила его руку.

Тренер обиделся. С ним у Натальи сложились стран­ные отношения. Сергей Воскобойников был женат, одна­ко он считал Наталью отличной кандидатурой в любов­ницы и шаг за шагом добивался ее расположения.

—  Ты что, ревнуешь? — спросила Наталья, увидев, что тренер надулся, как индюк.

—   Нет, конечно. Ты поговорила с бывшим?

—   Я отложила этот разговор на потом.

—   Послушай, у нас сегодня большой день, не дай неудачнику все испортить. Я слышал, он у тебя психо­ванный.

—   Он не неудачник, а что психованный, так все психованные.

—   Да? А почему он сейчас уборщик?

—   Перестань, это случайность.

—   Прости, — снова полез с нежностями Воскобой­ников, но Наталья решила быть с ним построже.

—  Он просто меня достает, он же знает, как я к те­бе отношусь.

Бузуев видел через приотворенную дверь, как тре­нер обнял Наталью и как она оттолкнула его. Бузуев

отвернулся, почесал затылок и принялся драить пол. И это время главарь террористов пробрался в элек­тронный центр службы безопасности к мониторам ка­мер наружного и внутреннего наблюдения. Его внима­ние привлекли фигуры Бузуева и тети Нины, которая то заходила в туалетную комнату, то выходила из нее.

—  Это те самые уборщики?

—  Да, это они. Ты знаешь, кто отвечает здесь за бе­зопасность? — спросила Рада и загадочно улыбнулась.

—  Не знаю...

—   Сам Недосекин. Именно он рассказал все по­дробности...

Лицо руководителя террористов некоторое время оставалось каменным, затем в глазах промелькнула тень тревоги.

—   Что такое? — спросила Рада. — Будут про­блемы?

—   Нет, просто удивлен, что он остался на плаву. Ду­мал, что его тогда, после Буденновска, на версту к руко­водству охраной не допустят. А видишь, выкрутился... Я даже слышал, что он освобождал российских рабочих в Чечне, и очень успешно. Штурмом брали...

—   Ничего не успешно, — возразила Рада, — он сам рассказывал, что именно он испортил всю операцию. Могли захватить или убить организаторов захвата, а пришлось убирать обыкновенных постовых...

—   Этот Недосекин любит уничтожать верхушки, когда надо вырезать корень, — произнес главарь. — Думается, на этот раз я поставлю точку на его карьере. Итак, все в сборе. Надо выступать!

Когда спортсменки вышли из раздевалки, на них неожиданно напали неизвестные в масках. Они палили из пистолетов, хватали спортсменок, кричали, чтобы никто не двигался. Те мужчины, которые сопровожда­ли команду спортсменок, попытались оказать сопро­тивление, были безжалостно убиты.

Тетя Нина видела все это со второго этажа через окно радиорубки, куда вошла вытереть пыль. Увиден­ное показалось ей нереальным, и она подумала, что идет какая-то тренировка службы безопасности или репетиция дурацкого фильма. И даже когда некоторые спортсменки упали и показалась кровь, тетя Нина по­думала о специальной краске, которую им выдали, что­бы инсценировать появление крови. Она даже возму­тилась, что именно ей придется эту краску отмывать. Но когда террористы согнали спортсменок в кружок, а затем за волосы притащили туда Наталью, а вслед за ней и тренера, уборщица охнула и присела, чтобы ее не было видно в окне.

Преодолев робость, поразившую ее в первые мину­ты, тетя Нина пришла в себя и, оглядевшись, увидела на столе телефон. Она бросилась к нему. Глухой шорох в трубке подсказал ей, что звонить по этому телефону не имеет никакого смысла.

Наталья сразу сообразила, что происходит. Некото­рое время она пыталась сопротивляться человеку в ма­ске, который тащил ее за руку, орал, брызгая слюной в лицо. Она толкнула бандита в грудь и рванула свою зажатую, словно клещами, руку. Тогда налетчик уда­рил ее пистолетом по голове, и она упала на колени, Бандит схватил ее за волосы и потащил волоком. Ната­лья дико закричала. Тогда преступник захватил ее го­лову в локтевой сгиб и потащил к группе спортсменок, Наталья не могла кричать, а лишь хрипела.

Командир террористической группы пришел к сво­им подчиненным тогда, когда дело было сделано. Спортсменки тряслись от страха, политический дея­тель сидел на пластиковом стуле с открытым от удив­ления и ужаса ртом, а Недосекин, обезоруженный и прикованный наручниками к поручню лестницы, бес­помощно моргал глазами.

Террористы развернули спутниковую антенну и на­правили ее штырь в окно. На составленных столах по­лнилось некое подобие компьютерного центра. Техники из числа налетчиков быстро монтировали вспомога­тельную аппаратуру.

Тетя Нина ползком выбралась из радиорубки, ко­торую она только что убирала, и бросилась по коридо­ру, ища не собственного спасения, а возможности пре­дупредить о случившемся охрану, тех ребят, с кото­рыми она ранним утром поджидала начальника. Она не понимала, что охраны уже давно нет в живых, старушка не знала также, что за каждым ее шагом следят.

—  Мы поймали телесигнал, — отрапортовал техник главарю террористов, — можем подключиться.

—  Рада, у нас все в порядке? — спросил командир террористической группы, включив рацию.

—   Уборщица ведет себя неадекватно, — ответила по рации Рада. — Ее надо срочно нейтрализовать.

—  Свяжись с Григоряном и Поспеловым, пусть займутся ею и тем парнем.

Главарь переключил рацию на другую волну.

—  Алекс, как у тебя дела?

—        Все в порядке, — передал ему сообщник, находившийся вне здания спорткомплекса, — я подключил­ся к силовой сети, жду вашего сигнала.

—   Мы будем готовы через минуту, — ответил ему главарь и посмотрел на подчиненных.

Каждый из них был занят делом. Одни продолжали минировать коридоры и подходы к зданию, другие за­нимались аппаратурой, третьи держали на мушке за­ложниц.

Кто же были эти люди в масках? Что заставило их пойти на смертельный риск? Одни считали, что долж­ны умереть за свободу своих столетиями порабощен­ных народов, и это есть главное дело их жизни. Дру­гие, как истинные мусульмане, верили, что действуют, движимые промыслом Господним.

Были и такие, которые, просто верили в свою уда­чу. Они рисковали жизнью, чтобы в случае удачи, по­лучить такие деньги, которые им никогда не заработать честным трудом.

Наивные глупцы! Уж кому-кому, а главарю терро­ристов было известно, что живым отсюда не уйти ни­кому. Еще никому не удавалось с первого хода попасть в дамки. Впрочем, единственный шанс уцелеть есть у него, командира. И этот шанс он не отдаст никому.

Главарь террористов для начала решил взорвать бомбу рядом со зданием, чтобы заявить о серьезности своих намерений. Мина была давно установлена со­общником, и он ждал выхода в радиоэфир своего гла­варя. Наконец из рации, работавшей в режиме ожида­ния, послышался его голос:

—   У нас все готово?

—  Да, Вахтанг, готово. Включать?

—  Давай, — сказал главарь. — Пусть рванет, пусть забегают.

—   Камера тоже готова, — крикнул один из техни­ков, — самое время выходить в эфир. Ну, сейчас под­нимется такой переполох!

В Федеральном агентстве правительственной связи и информатики сразу же обнаружили непонятный сигнал, пробивавшийся в телеэфир. Сначала на этот сигнал не обращали внимания, считая его результа­том технических неполадок, но когда на экранах те­левизоров появилось устойчивое изображение како­ю-то спортивного зала с теннисными кортами, опе­раторы, дежурившие возле контрольных приборов, оторопели.

—   Ну и картинка! — пробормотал один из них. — Ведь Кубок московского Кремля отыгран.

—  Так там сегодня вручение наград победителям, — равнодушно изрек другой оператор.

—   Да не должно быть всего этого на экране! — махнул руками первый оператор. — Бардак какой- то! Перепутали частоты, что ли?

На экране появились люди в масках, и оператор по­пал, что к чему. Его рука потянулась к телефону.

—   Докладывает дежурный контрольной службы те­лецентра, — глухим голосом сказал он. — Похоже, нам грозят крупные неприятности.

—   В чем дело? — поинтересовался начальник службы контроля.

—   Включите телевизор и настройтесь на канал, с которым у нас вечные неполадки.

—  Так что там?

—   Что-то непонятное. Кажется, в эфир вышли тер­рористы...

—   Ну ты дал!

Начальник центра подошел к телевизору и включил его. На экране появилось изображение высокого муж­чины с крупными надбровными дугами и черными крапинками по коже лица. Низ лица был закрыт черным платком.

— Да это же Вахтанг Иванаускас! — воскликнул начальник центра. — Думает, его никто не узнает! Вот сволочь! Что же ты задумал на этот раз? Москву взо­рвать?

То, что задумал террорист, было разработано по всем канонам классических террористических актом, Не втихомолку взорвать мусорный бак, а потом скрыться, а действовать так, чтобы нагнать страху на население, запугать его и вынудить властные структу­ры — правительство, правоохранительные органы — выполнить свои требования. Для этого террористы взя­ли под контроль один из коммерческих каналов теле­видения. Из спорткомплекса сигнал поступал на один из городских телетрансляторов. Промежуточным зве­ном служил специально оборудованный по последнему слову техники автофургон. Телетранслятор на переда­ющей вышке нельзя было отключить — его предвари­тельно заминировали. При отключении напряжения мина взрывалась автоматически.

Главарь террористов Вахтанг Иванаускас нервни­чал. Было около одиннадцати, а кортеж правительст­венных лимузинов так и не подкатил к воротам спорт­комплекса. Наружная охрана почему-то не впускала зрителей. Впрочем, их были единицы. Церемония на­граждения, вероятно, была перенесена на другое вре­мя, и операция, которую он так тщательно разработал, пошла совсем по другому сценарию.

Кто же его так подставил? Кто сыграл с ним, опыт­ным специалистом своего дела, злую шутку. Ведь даже и газетах писалось о предстоящей церемонии. Неужели ФСБ поработало? Выходит, он сглупил?

Если бы они захватили хотя бы Кафельникова! Ведь он был на спорткомплексе! Вздумалось же ему приехать раньше назначенного срока, когда никто не ожидал его, а потом беспрепятственно уйти! Поди, он даже не подозревает, что с ним произошло бы! А он, Иванаускас, рассчитывал, что около ста тысяч человек увидят картинку, от которой их выворотит. Не­трудно представить, что произойдет, когда у них, у этих ста тысяч граждан на глазах убьют звезду российского тенниса! Именно чтобы его жизнь легла на совесть зарвавшихся кремлевских политиков, этих выскочек!

Теперь придется убивать притащившегося ранним утром политика да этих молоденьких теннисисток, за которых станут переживать разве что их роди­тели.

Дальше медлить было нельзя. Надо довольствовать­ся тем, что есть. Иванаускас повязал поверх рта чер­ный платок, чтобы скрыть лицо, и приказал подчинен­ным привести к нему одну из спортсменок. Он грубо схватил ее за руку, буркнул: «Не шевелись, сука» — и подвел к камере. Оператор кивнул ему, давая знать, что камера уже готова к работе.

—   Подожди, — сказал главарь террористов, — я попробую... Гм, доброе утро, Москва, — произнес он неуверенно, в сторону, для тренировки. Похмыкал, прочищая горло, заговорил более звучно, с подъе­мом:

—        Привет, Москва, столица пятисотлетней импе­рии, которая должна быть разрушена!.. Нет, — Ивана­ускас покачал головой, — не годится.

Наконец он махнул рукой оператору, тот кивнул ему, и Иванаускас стал говорить:

—   Уважаемые москвичи, эта акция не направлена против вас, она направлена против российского импе­риализма, центр которого — в Кремле. Мы блокирова­ли на одном из московских спорткомплексов три тыся­чи заложников. Мы заминировали в Москве многие» жизненно важные объекты и взорвем их, если протии нас будут приняты какие-либо меры,..

—   Ах, елки с палками! — воскликнул начальник контрольной службы телецентра, набирая номер те­лефона. — Это же кошмар какой-то, почему эти че­ченцы выбрали именно мою службу? Мало отделом в ФАПСИ? Алло! Каким каналом эти сволочи пользу­ются?

—   Они пользуются спутниковым каналом, — по­слышался бесстрастный ответ. — Это коммерческий канал одной фирмы. Но и они его не контролируют, Сейчас я узнаю, кто его арендует...

Начальник контрольной службы поднял трубку другого телефона.

—  Алло? Подразделение службы безопасности?, Включите телевизор...

—   ...Мы делаем это от имени всех угнетенных кровавой империи в знак протеста против возрождений новой империи, — звучал голос Иванаускаса. — Кор­румпированной и насквозь прогнившей верхушке этой империи, засевшей в Москве, дается ровно двадцати минут, чтобы выпустить всех политзаключенных чеченской и других национальностей. Я дополнительно сообщу, кто должен быть освобожден... — Иванаускас сделал паузу. Ему хотелось сказать нечто важное п значительное, но в голову ничего не приходило. Пауза затянулась.

— Россия ведет необъявленную войну против ма­лых народов, — наконец произнес он. — Пример Чечни наиболее типичен. Россия утверждает, что она вывела войска из Чечни. Но кто отстроит чеченцам разрушен­ный Грозный? Кто восстановит экономику разграблен­ной и растоптанной сапожищем российского солдата Чечни? Почему четырнадцати- и шестнадцатилетние парни в Чечне не ходят в школу? Потому что русские самолеты разбомбили их школы...

- Ай да молодец! — шептал начальник контроль­ной службы, неотрывно следя за экраном телевизора н время от времени поднимая трубки трещавших теле­фонов. — Мы тебя выкормили, воспитали, обучили,

А ты плюешь в колодец, из которого тебе пить да пить?.. Нет хуже гибрида чеченца и литовки... На свою голову родили тебя, дали в руки оружие...

...каждые пять минут после истечения установленного срока я буду одну из этих вот заложниц, — Иванаускас встряхнул девушку за руку, — делать трупом. Помните, взрывчатка заложена в сорока семи местах. Мы настроены серьезно, оставайтесь на связи. Напоминаю, даю вам ровно пять минут...

Иванаускас отошел от камеры, сорвал черный пла­ток со рта и вытер им лицо. Выступление далось ему нелегко. В следующий раз он будет более решитель­ным Через пять минут он должен будет принести человека в жертву, как знак того, что он не собирается отступать, что это не чудовищная шутка, не розыгрыш, а обыкновенный террористический акт — явление, ко­торое поразило весь организм некогда могучего госу­дарства.

Вдруг откуда-то издалека донесся приглушенный гул взрыва. Немного спустя взрывная волна ударила в окна. Хлопнули незапертые форточки, зазвенели стекла. Иванаускас ухмыльнулся. Его сообщник не дремал. Теперь все вокруг засуетятся, к спорткомп­лексу понаедут эти караси-эфэсбэшники, группы за­хвата МВД и спецподразделений антитеррора ФСБ — разные «Беркуты», «Альфы» и так далее. Но он, Вахтанг Иванаускас, останется вне зоны досягаемости их мерзких щупалец, потому что он умнее их всех.