Виктория взволновано смотрела на часы.

— Милый, я что-то не пойму, у меня время не совпадает.

— О, не переживай, все нормально, у меня тоже так — ответил ей муж доставая вещи из сферы. — Это резонанс в несколько минут. Вполне ожидаемо. Я потом подправлю.

Что девушка, что ученый, оказавшись дома, да еще и в пятницу вечером, смогли полностью расслабиться. Теперь ушел страх перед их разоблачением или перед неисправностями в машине. Теперь это приключение уже было воспоминанием, да таким ярким, что затмить его будет невозможно.

— А платье, конечно в щепки, жаль. Назад не возьмут, а использовать дальше не получится. Может, удастся реставрировать, — с досадой, рассматривая дырки в юбке, продолжила Вика. — Ах, да ладно. Я умираю с голода! У меня, наконец, прошел тот ужасный вкус от пряника. Надеюсь, конфеты будут лучше.

Адам в тот момент смотрел что-то в смартфоне, а потом засмеялся и сказал.

— Пустая, но целая, с этикеткой бутылка моего вина, окупит нам половину затрат на это путешествие, — потом поднял глаза, — я тоже сильно проголодался. Почти сутки все-таки не ели.

— Тогда я в душ и на кухню. И помню-помню. Теперь к твоей машине, даже не притронусь.

Виктория, взяв свои вещи и две картонные коробки, аккуратно поднялась по лестнице. И когда она вышла из ванной, то включив телевизор, стала с любопытством рассматривать гномов на обвертке конфеты, одновременно насыпая корм морской свинке. На плите уже приятно шумел борщ.

По телевизору шел какой-то оживленный репортаж, да с такой страстью его преподносили, что девушка, невольно вслушалась в происходящее.

На экране, показывали ракурсы того высокого моста, что они каждый раз проезжают на электричке. Движение внизу было остановлено и стояло две машины скорой помощи. А потому, как лениво вели себя санитары, девушка поняла, что спасать уже некого.

«— Сегодня, на глазах у очевидцев, произошла двойная трагедия, — бегло и практически без интонации, словно читая с бумаги, говорил молодой корреспондент. — Около одиннадцати часов утра, на железнодорожном мосту, молодая девушка пыталась покончить с собой. Как говорят свидетели, она перелезла через защитные ограждения и прошла по краю примерно к середине моста. Ее попытались отговорить двое проходящих мимо мужчин, и когда попытка провалилась, то один из них решил сам перелезть через ограду. Но, не удержав равновесие, сорвался вниз и погиб».

Затем показали второго мужчину. По его виду становилось понятно, что погибший не был ему знаком. Мужчина, лет за пятьдесят, низкорослый, с заметной залысиной, выглядел расстроенным и даже слегка заикался.

«— Бедную девочку кто-то совсем ума лишил, — говорил он, не смотря в камеру, — она кого-то звала постоянно и на кого не глянет, все зовет и зовет, как одержимая. Может под какими-то наркотиками.

— А имени Вы не запомнили? — спросил парень-репортер.

— Нет, не до того было».

Затем камера опять вернулась к общим планам моста и голос за кадром продолжил.

«— Смерть мужчины не остановила самоубийцу, и она сразу же спрыгнула. Прибывшая на место скорая помощь, констатировала смерть мужчины, а девушка скончалась спустя несколько минут после их прибытия. Все три попытки ее реанимировать, также провалились».

В кадре снова появился парень и мужчина-очевидец, но на этот раз оба смотрели в камеру, а репортер продолжал говорить своим искусственным голосом.

«— Кто она такая и каковы были мотивы, для столь серьезного шага, сможет указать только следствие, так как при ней не было обнаружено никаких удостоверений личности, либо предсмертной записки».

Он и дальше продолжал свой рассказ, но закипел чайник и Виктория отвернулась. Она стала расставлять столовые приборы и краем глаза заметила, что на кухню входит ее муж. Но вот когда он сел, девушка рассмотрела перепуганный взгляд и бледное лицо.

— Милый, — начала озадаченно она, всячески пытаясь понять причину, — ты ее знал?

Вместо ответа Адам, положил на стол принтерный лист, на котором ручкой была написана длинная записка. Виктория стала всматриваться и признала свой почерк, но она не могла вспомнить, когда писала что-то подобное.

— Что это? — спросила она, взяв ее в руки.

— Прочти, — только и послышалось в ответ.

Виктория удивленно посмотрела на мужа, а потом почти вслух, то есть, озвучивая лишь некоторые слова, начала читать.

"Дорогие мои, Адам и Вика, из прошлого. Скажу прямо. На вас возложена важная миссия. Важнее ее у человечества никогда не было и не будет. И если вы ее не совершите, то и всего человечества не будет. Вам нужно хорошо подготовиться и перенестись в колыбель жизни, на три и семь миллиарда лет назад, в момент ее зарождения, и как вы должны были сами догадаться, зародить жизнь на нашей планете.

Спешу успокоить, это вполне вам под силу и ничего сложного не представляет. Возьмите один дубовый лист и перенесите туда. Где поместите его в первую же увиденную лужу кипящего первичного бульона. Это даст старт и жизнь зажжется. А потом вернитесь сюда и можете вздохнуть с облегчением.

Целую вас, Вика из будущего. И да, Адам, это не шутка, все очень серьезно. Я в тебя, как всегда, верю, ты сам прекрасно знаешь, что нужно делать".

Письмо закончилось.

— Адам. Скажи мне, что это шутка!

— Да какая на хрен шутка! — воскликнул он и даже вскочил со стула. — Я захожу в комнату, а тем лежит она и камень.

— Камень? Какой камень?

— Да я не знаю, но уверен, что прямиком из эоархея! Как доказательство!

Виктория отказывалась верить в то, что происходит.

— Но, это, же глупости! Почему тогда я? Ты ученый, ты изобретатель, та и в конце концов, это в твоем стиле говорить подобное. Ты сам видел, я как туристка ходила и прыгала на тех булочников. А тут…, миссия…, важная…, - девушка стала тихо плакать.

Адам посмотрел на нее, потом посмотрел на записку и сам стал паниковать, бормоча себе под нос.

— Что я натворил? Зачем оно нужно было…?

Но потом собрался и поднял глаза.

— Не бывать этому! — громко выкрикнул он и резко сорвался в коридор.

Сразу заподозрив неладное, Виктория моментально ринулась за ним и как сама догадалась, в лабораторию.

— Не делай глупостей! Стой! — кричала та вдогонку.

— Я только и делаю, что глупости. Проект уже был закрыт, на кой хрен я его оживлял. Что же теперь делать?

Вика, возможно впервые в жизни, быстро пробежала ступеньки в погреб и застала мужа в поисках чего-то тяжелого, чем можно было бы разбить машину.

— Да, стой ты! — почти в крик ушла она.

И это помогло. Адам остановился, осмотрелся и даже опустил руки.

— И что ты предлагаешь? Создать жизнь на планете?

Виктория себя чувствовала ребенком, забытым родителями со своим неуравновешенным братом. С одной стороны, она его боялась, а с другой, любила и переживала за него.

— Я пока ничего не предлагаю. Давай остынем, поедим и все обсудим.

— Да как ты можешь думать о еде! — снова стал повышать голос ученый и даже ударил ногой по генератору.

— Тише-тише. Я лишь прошу успокоиться. Вот и все.

Потом она взволнованно посмотрела на машину и решила отвести от нее удар.

— Пошли на кухню, сломать ты ее все равно успеешь. А вот залитая борщом плита, нам не нужна. Правда?

Адам, не мигая, смотрел на жену и молчал. Вдруг он начал осознавать, как себя ведет, что его супруга безумно напугана, не меньше его, этой запиской и то, что она держится намного лучше, даже пытаясь урегулировать ситуацию.

— Правда, Монамур, правда, — выдыхая, сказал мужчина и сам направился к выходу.

Но, а Виктория, продолжала перепугано смотреть на неприметно лежащий пистолет. Поблескивающий в ярком свете ламп, буквально в сантиметре от того места, где была рука Адама. И тогда она твердо решила что, когда вся история с запиской закончится то, как минимум переедет к отцу. Хотя бы на время.

На кухне Адам, сам выключил кипящую кастрюлю и сел на свое место. Затем вошла Виктория и то же села, напротив пустой тарелки.

— Давай подумаем сначала, как это могло произойти, — начал ученый. — Сюда прибыли мы, оставили записку и камень, а потом ушли. Значит, хотя бы в одной реальности, машина все еще работает. Ну, или вариант номер два. Нас использует вселенная, возможно, она разумна и подстраивает уже не себя под наши действия, а подстраивает наши действия под себя. То есть — под свои планы.

— Может, это бог? — вдруг вставила Виктория, но потом сама себя поправила. — Ну да, вселенная. Но если это так, то мы не можем ее проигнорировать. Нам придется действовать по ее правилам.

Адам опустил взгляд на тарелку и вздохнул.

— Скорее всего, да. Ведь уже все решено. И в таком случае, почти четыре миллиарда лет назад, мы уже существовали, хоть конечно, всего несколько минут.

А Вика вдруг заметно ожила и в растерянной улыбке, произнесла, с надеждой глядя на мужа.

— Ох, а может все не так страшно на самом деле? Ну, сходим в этот…, как ты его назвал? Отнесем тот несчастный дубовый лист, хорошо, что у нас прямо во дворе дуб растет, выбирай хоть самый жирный. Да и назад. А потом сможем жить как раньше, ведь по сути ничего не изменится. И я просто, математически, уверенна, что ничего страшного больше не произойдет. И мы успокоимся, и даже сможем путешествовать. Как ты на это смотришь?

Адам поднял напряженный взгляд красных глаз.

— Ну, может, и не будем путешествовать, — поправила сама себя девушка.

— Ты химик, это реально?

— Да откуда же мне знать?! Никто на самом деле и понятия не имеет, что там происходило. Что, во время той поздней метеоритной бомбардировки, только не сыпалось из космоса. И что, то за бульон из аминокислот и нуклеотидов, тоже трудно себе представить. Хотя…. - тут девушка призадумалась. — Если в этот винегрет, кинут уже сформированную органику, то она непременно умрет, но сможет перевариться и получится новое, зато стойкое ДНК, что сможет, теоретически, сформировать протоклетку, способную к самовоспроизводству. Ээээ…. И, наверное, заложенной генетической информации в нуклеотидах хватит, чтобы научить эту клетку эволюционировать. Но вот, достаточно будет ли дубового листа? Наверное, раз мы уже это делали….

Тяжело вздохнув, ученый подытожил.

— Ладно. Пусть так и будет. Но по возвращению я ее уничтожу.