Пролог

— … и вот, представляете, он мне говорит, — незнакомец надулся и зашепелявил, явно кого‑то передразнивая, — 'Доштопоштимый эр Марко, я боющ, што вы вщё не так поняли!' А я ему: «И как же мне иначе объяснить происшедшее, когда вы, уважаемый, стоите на улице в одном ночном колпаке?»

Седеющая борода, глаза стального цвета — нет, он видел его впервые в жизни. Тесная комнатка казалась окутанной лазурным туманом. За крошечными окошками, сквозь которые едва пробивался свет, качалась белёсая пелена.

«Где я?»

Толстое мохнатое существо слева зареготало и грохнуло кулаком по столу, от чего тарелки зазвенели, а кружка Андрея едва не опрокинулась.

Он вовремя подхватил ее и поставил на место. После чего в задумчивости поглядел на свои руки. Они показались ему чужими — пальцы слишком коротки, а кожа гораздо темнее.

Потянувшись к вороту, он расстегнул пару пуговиц — от духоты в комнатушке у него начинала кружиться голова.

— Руфиано! Руфиано, чёрт бы тебя подрал — да что с тобой такое сегодня? — окликнул его огромный толстый пёс, хлопнув по плечу мохнатой лапой, — Не пьешь, не говоришь — рассказывай, что случилось.

Молодой человек посмотрел на него. Собака за столом? Однако, это совсем не казалось ему удивительным. И вообще, какой ещё Андрей? Появилось, и тут же утонуло во мраке. Руфиано — вот имя, что дал ему отец.

— Всё в порядке, Бэрт, — ответил он чуть помедлив.

Имя здоровяка — шерглина моментально всплыло в памяти, хотя секунду назад казалось, что они незнакомы. Конечно же — старина Бэрт, любитель поесть и ловкий картёжник. И как он мог забыть? Пот со лба попал в глаза и молодой человек сморгнул. Кто такие шерглины?

— Я… просто неважно себя чувствую, — продолжил Руфиано, — Должно быть, съел чего‑то.

— Или не съел, — подытожил лохматый толстяк и вновь рассмеялся, — Сходи как к маэстро Сильфпару.

— Пустое, — заметил седобородый по правую руку, — Выпей лучше вина, всё пройдёт.

— Нет, — возмутился толстяк Бэрт, — Покажись доктору, парень. С нутром шутки плохи, уж я то знаю.

— Вот уж не сомневаюсь, — заметил седобородый.

Они оба засмеялись. Толстяк потянулся за кувшином, когда дверь позади Руфиано с грохотом распахнулась. Все трое разом повскакивали из‑за стола.

На пороге, согнувшись и пытаясь отдышаться, стоял матрос. Они молча смотрели на него. Несколько долгих секунд спустя тот распрямился.

— Эр Марко, опять началось! — выдохнул он.

Выругавшись, седобородый схватил портупею с саблей и пистолетами и бросился к двери, застегивая пояс на ходу. Следом за ним устремился Бэрт, походя увлекая за собой зазевавшегося Руфиано.

Ослепительный день вырвался из дверей ему навстречу. Глаза с непривычки заслезились.

С легким удивлением человек осознал, что находятся они на корабле. Этот факт тоже до этого крылся в глубинах его памяти. Странно же, подумал он, за столом я почти не чувствовал качки.

«Два дня назад мы вышли из Карпо — Дорго» — всплыло неизвестно откуда.

Остановившись на палубе, седобородый глянул на небо.

— Вот чёрт, — прорычал он, — Даже хуже, чем в прошлый раз!

Толстяк не остановился и продолжал тащить Руфиано за собой. Но молодой человек успел глянуть вверх. Все небо вокруг, докуда хватал глаз, закрывали тяжелые чёрные тучи, но прямо над ними оно было ясным и голубым. Точно невидимая колонна преграждала путь тьме, открывая бездонный колодец в ослепительно голубое небо.

Корабль шел по спокойному морю, а вокруг него на расстоянии не более четверти мили бушевал яростный шторм. Грозовые облака скручивались в вышине в спираль, центром которой, казалось, было само судно.

У шканцев уже собралась толпа, время от времени разражавшаяся гневными возгласами.

Седобородый врезался в самую гущу матросов и двинулся к дверям капитанской каюты, расталкивая людей в стороны. Следом шагал великан Бэрт, а за ним плёлся он, Руфиано.

— Какого чёрта вы тут собрались?! — рявкнул на собравшихся Марко, став у двери и положив руку на эфес сабли.

— Мы все из‑за вас потонем! — крикнул кто‑то из толпы.

— Да! На море колдовству не место! — вторили другие.

— Спокойнее, — пробасил Бэрт, — Спокойнее, парни.

Он втолкнул Руфиано в двери, шепнув: «Иди, проверь, всё ли в порядке с леди Маргарит».

— Где, вообще, капитан? — крикнул тем временем Марко.

Седобородый захлопнул дверь за молодым человеком и тот очутился почти в полной темноте. Впереди из‑за полуприкрытой занавески пробивался луч света и слышались голоса; он пошел вперед.

Руфиано потянул полотно в сторону и хотел уже войти, когда навстречу ему выглянула девушка в клетчатом капоре.

— Леди Маргарит? — спросил он.

Та приложила палец к губам и шикнула на него.

— С госпожой всё в порядке. Но осколок амулета вновь даёт о себе знать. Маэстро Сильфпар думает, что наши враги близко.

Конечно же. Это не его хозяйка, а всего лишь Камилла, одна из её служанок. И как он мог забыть?

После всего, что между ними было.

«Да что со мной такое?».

Она тоже заметила это.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила девушка, глядя ему в глаза.

Камилла приложила руку ему ко лбу.

— Да ты весь горишь!

Она заглянула в комнату.

— Маэстро Сильфпар! — позвала она.

— Не нужно, — проговорил Руфиано, — Всё в порядке, я просто устал.

— Маэстро Сильфпар!

Старик в широкополой шляпе показался в дверях и молодой человек сразу же почувствовал слабость в ногах.

— Что случилось Камилла? — спросил доктор.

— Руфиано себя неважно чувствует, — ответила та.

Старик сделал шаг к нему навстречу. Слабость усилилась, юноша прислонился спиной к стене, надеясь на опору, и тут же начал сползать вниз.

— Мальчик мой! — воскликнул маэстро и ухватил его за плечи.

Всё происходило как во сне. Быть может, подумал Руфиано, это и есть сон. Тело его стало совсем ватным. Кто‑то подхватил его за руки и внёс в каюту.

Он лежал на столе, глядя в потолок, краем глаза наблюдая за тем, как старик открывает сундучок и раскладывает на столе пузырьки и бутылочки со снадобьями.

— Отойдите! — услышал он окрик маэстро Сильфпара, — Ваша светлость, прошу, это небезопасно.

Старик поднес к лицу юноши запаянную колбу странного вида и, в тот же миг, её содержимое вспыхнуло ярко — оранжевым светом.

— Как это могло произойти?! — воскликнул доктор, — Выйти всем, всем кроме стражи! Немедленно! Он Спящий!

Слово пробудило в Руфиано что‑то прятавшееся глубоко внутри и он попытался подняться.

— Не дайте ему встать! — крикнул маэстро, — Держите крепче.

Он вновь принялся перебирать лекарства.

— Я должен был догадаться, что они будут следить за нами! — продолжал он, — Но когда они успели? Он что‑нибудь пил недавно?

— Только вино, — услышал он голос эра Марко, — Мы все его пили.

— Да? Хм. Тогда должно быть что‑то ещё… Держите его крепче.

Старик склонился над Руфиано и посмотрел ему в глаза.

— Кто ты? — выкрикнул он, — Чего тебе нужно от нас? Эр Книффо?! Это вы? Сколько раз повторять: оставьте в покое мою госпожу! — и продолжил спокойным голосом, — Потерпите, мой мальчик. Сейчас мы выведем из вас эту дрянь. Будет немного жечь…

С этими словами старик влил юноше в рот содержимое одной из своих бутылочек. Молодому человеку показалось, что в глотку ему хлынул поток лавы. Боль была нестерпимой. Комната завертелась у него перед глазами, вспыхнула белым огнем и в тот же миг всё вокруг погрузилось во тьму.

Андрей закричал и проснулся.

Шум утреннего города вливался в открытое окно, ветер доносил чуть отравленные бензином ароматы лета и зелени. Андрей с облегчением вздохнул и потянулся. Он был дома, в своей постели, в квартире на девятом этаже. Будильник легонько щелкнул и

пронзительно запищал.

Половина восьмого, самое время вставать.

Он рывком встал с постели и потянулся. Горло до сих пор саднило, а тело ныло так, словно он всю ночь пробегал с тяжелым рюкзаком за плечами.

Шлепая по полу босыми ногами, он отправился в ванную.

— Ну и кошмарчик, — сказал он своему отражению в зеркале, которое как раз выдавливало пасту на зубную щётку, — Хорошо ещё, что не каждую ночь такое снится.

Впереди его ждала долгая — долгая пятница.

 

Глава 1. ПЯТНИЦА

По столу гулял легкий ветерок, шелестя бумагами на столе; тихий гул вентилятора нагонял сон.

Шея затекла и Андрей потянулся, разминая уставшие мышцы. Он выключил монитор и потёр глаза. Курган из чертежей на столе требовал уделить ему время, но молодой человек решил оставить всё, как есть. Лишь немного поправив кипу, грозившую съехать на пол, он взглянул на часы. Рабочий день закончился двести сорок минут назад.

— В понедельник, — сказал он чертежам, — Со всем разберусь.

Курган промолчал и внезапно разразился мелодией Ханса Циммера. Андрей пару секунд недоверчиво глядел на чертежи, но быстро спохватился и, разрыв гору бумаг, извлек прятавшийся под ней телефон. Мельком глянув на экран, он улыбнулся и поднес трубку к уху.

— Привет, сладкая.

— Привет, — отозвалась Марина, — Уже уплыли?

— Нет, нет ещё, — Андрей почесал затылок и задумчиво посмотрел на стоявшую в углу сумку, — Не ушли.

Все вещи он захватил с собой, чтобы не заезжать вечером на квартиру.

— Немного задержался, — добавил он, — Но уже собираюсь.

Не отрываясь от трубки, он подхватил баул и направился к двери.

— А вы где?

— А мы с Алёнкой уже едем. Сейчас как раз на мосту, — ответила она.

— Молодцы какие. Как наша мелкая? Не укачивает?

— Держится, — засмеялась Марина.

— Позеленела уже?

— Ну, не всем же быть морскими волками.

Андрей вышел из кабинета и свободной рукой запер его на ключ. Неожиданно тот выскользнул из палцев и со звоном упал на гранитную плитку.

— Я тоже выхожу уже, — он перехватил телефон в другую руку и нагнулся за ключом, — Ладно. Целую тебя, Алёнку и…

— …и маму.

— Нет, — засмеялся Андрей, — Людмиле Георгиевне я жму руку.

— До воскресенья, — ответила Марина, — Люблю тебя.

— Я тоже себя люблю. Но тебя люблю больше.

Марина положила трубку и Андрей сунул телефон в карман. Он присел на корточки и продолжил искать ключ, не понимая, куда тот мог подеваться. Лампы были уже выключены и полутьму разгонял лишь свет единственного окна в конце коридора.

— Да куда ж ты закатился?

Неожиданно пол перед ним накрыла тень и Андрей поднял глаза. Рядом с ним стоял невысокий брюнет в старомодном двубортном костюме и смотрел на него сквозь очки в тяжелой роговой оправе. Андрей никогда раньше не видел этого человека — по крайней мере, ему так показалось.

— Вы не это ищете? — спросил человек, протягивая руку, в которой лежал ключ от кабинета.

Андрей охотно взял его и поднялся на ноги.

— Благодарю, — сказал он, запирая дверь, — Что вы здесь делаете?

Ему не хотелось быть грубым, но проходная давно уже должна была быть закрыта.

— А я к вам, — улыбнулся незнакомец и представился: — Лаврентий Олегович Иванов, ФБВР.

Он продемонстрировал красную книжечку с гербами и протянул Андрею визитку, которую тот машинально спрятал в карман.

— Ну, вообще‑то мой рабочий день окончен, — Андрей помедлил, — Вам точно нужен я?

— Именно вы, — ответил тот, — И дело не в работе, Андрей Андреевич. Дело сугубо личное.

— Замечательно, — Андрей тоскливо поглядел за спину незнакомца, на маячившую в конце коридора лестницу, — А мы не можем обсудить это… в другой раз?

— Боюсь, что нет, — незнакомец пристально смотрел на него, — Дело чрезвычайно важное.

— А у вас есть… я не знаю… — Андрей начал бочком обходить незнакомца, — Ордер?

— Что? — Лаврентий Олегович поднял брови, — Ой, нет, Андрей Андреевич, я же говорю — дело не официальное.

— В таком случае — ничем не могу помочь.

Андрею удалось проскочить мимо загадочного человека из не менее загадочных органов и он быстрым шагом направился к лестнице.

— Мой телефон можете найти у секретарей, — сказал он на прощание, — Но они будут только в понедельник.

Андрей чуть ли не бегом бросился к лестнице и пулей рванул вниз. Не хватало ещё вляпаться в какую‑нибудь бюрократическую чепуху, думал он.

Спустившись на первый этаж, Андрей остановился и посмотрел вверх. Убедившись, что чиновник не преследует его, он направился к выходу. И что ему от меня понадобилось, думал он. И в самом деле, Андрей едва ли мог припомнить проступок, из‑за которого им могли бы заинтересоваться. Да и что это за контора такая — ФБВР?

Фырча и ругаясь, он незаметно для себя прошел еще пару этажей. Постепенно раздражение стало угасать, а уже через пару минут сама встреча напрочь вылетела у него из головы.

Он шел по коридору, размышляя теперь уже о том, как объяснит Михаилу, их капитану, свою задержку. Старый наверняка начнет ворчать.

Выйдя в ярко освещенную приемную, он остановился возле большого аквариума, вмурованного в стену.

Зрители уже собрались и ждали его. Охранники Лешка и новый, чьего имени он не помнил, да пара девчонок из бухгалтерии. Из‑за этой дурацкой встречи в коридоре он

совсем позабыл об уговоре. Мысленно выругавшись, Андрей шагнул им навстречу.

— Готов? — спросил Лёшка, завидев его.

— У — сегда готов, — ответил Андрей.

Протиснувшись между зрителями, он подошел вплотную к стеклу. Второй охранник недоверчиво поглядывал на него.

— Значит, заклинатель рыб? — спросил новенький, окидывая его оценивающим взглядом.

— Ага, — улыбнулся Андрей, — Все готовы?

Он сделал широкий театральный жест.

— Ну, начинай уже, — заметила Леночка.

Андрей повернулся к аквариуму, глубоко вздохнул и на миг закрыл глаза.

Медленно выдохнул.

Родостомусы его не любили, Андрей заметил небольшую стайку, кружащую в

водорослях. Привлечь их можно, но они, чего доброго, могут сорвать представление. Нет, ему нужны по — настоящему надёжные рыбки. Он высматривал своих цихлид, но нигде не мог найти. Оставалось лишь положиться на случай. Лизнув палец, молодой человек легонько провел им по стеклу. Это был его фирменный фокус, которому Андрей

случайно научился еще в детстве.

Рыбам не нравятся громкие звуки, но если вести пальцем вот так, аккуратно, их это привлекает. Сколько раз он ни показывал этот трюк, ни у кого из друзей не получалось повторить его. Бессчётное число бутылок пива было выиграна подобным образом. Еще парочка была на подходе.

Он вновь провел пальцем по стеклу, слушая едва различимый протяжный звук, напоминавший пение мифической сирены.

Девчонки снова захихикали, но Лешка шикнул на них.

Вскоре они показались. Пятнадцать штук цихлид — попугаев, подняв облачка песка, поднялись со дна аквариума и, став плотной группой, выстроились напротив его лица, как раз там, где Андрей водил по стеклу пальцем.

Работая хвостиками, рыбки плавно перемещались из стороны в сторону, но старались держаться на одном месте. Выждав несколько секунд, он осторожно повёл пальцем в левую сторону и серебристая стайка устремилась следом, всё также держась вместе и не разбивая порядок.

Зрители позади замерли. Андрей не видел их, но знал, что они не отрываясь смотрят. Тогда он повел пальцем в другую сторону — и рыбки вновь не отстали от него. Он повторил трюк ещё пару раз, дав «зрителям» возможность насладиться происходящим.

Андрей усмехнулся, вспомнив про время, и оставил попугайчиков в покое. Едва он отошел, те вновь рассыпались в стороны и скрылись на дне.

Одна из девчонок захлопала в ладоши.

— С тебя пиво, — сказал Андрей второму охраннику с улыбкой и хлопнул новичка по плечу.

Тот чуть приоткрыл рот. Представление ему точно понравилось.

— Всем пока!

Он махнул рукой друзьям и пошел прочь.

— Стой, — окликнул его Алексей, — Мы сейчас сдаём смену. Не хочешь с нами в «Закуток».

Это заставило Андрея остановиться и в животе тихо заурчало. Кафешка находилась сразу через дорогу. Он, и правда, проголодался, но ему не хотелось опаздывать ещё больше.

— Извините, ребята, — ответил он, — В другой раз. Спешу.

— Ну как знаешь, — Лёшка пожал плечами, — Бывай.

Живот предательски заурчал, но Андрей не подал вида и бодро зашагал к выходу.

Дежурного на вахте не было. Вероятно, ушел покурить. Правильно, кто захочет незаконно проникать на предприятие в пятницу вечером. Андрей приложил палец к коробочке терминала учёта рабочего времени. «Спасибо» — сказал тот.

— Пожалуйста, — ответил Андрей, — До понедельника. Передавай привет серверу.

Терминал промолчал. Андрей вышел на улицу и бодрым шагом направился к

парковке.

Жизнь Андрея Федорова, сколько он себя помнил, всегда походила на пресную, не слишком привлекательную жижу. Школа, армия, потом институт. На предпоследнем курсе он устроился работать в строительную компанию «Стеленга», где и обитал уже четвертый год. Работа проектировщика ему нравилась. Но и она иногда утомляла, вот как сейчас, когда сроки сдачи проекта по реставрации музейного комплекса поджимали,

тёткина дача за городом требовала серьезного ремонта, а родные непрозрачно намекали, что хорошо бы взять ещё один кредит в банке. Иногда Андрею хотелось просто расслабиться. К счастью, средство у него было.

Он ехал по узкой улочке в тени высоток из‑за которых время от времени выглядывало красноватое солнце. Вечерело, бесконечный железный поток двигался из города, лишь изредка замирая. Чтобы как‑то отвлечься Андрей включил радио. Тихая музыка наполнила салон и он почувствовал себя чуть спокойнее. За окном был тёплый летний вечер, светило солнце, город утопал в зелени. В такой погожий день никто не хочет сидеть дома — улицы были полны людьми.

Но сегодня он чувствовал легкое беспокойство. Неприятное ощущение не оставляло его с того самого момента, как он сел в машину.

Всё из‑за того чинуши, решил Андрей. Умеют же эти люди испортить настроение. И ведь, наверняка, дело в какой‑то ерунде. «Нет», — сказал он себе, — «Нужно было задержаться и узнать, что было нужно тому в очках».

«Добрый вечер, Город», — прокричал приёмник, — «Пятница, время семь часов и вы слушаете Пляжное Радио. Совсем немного времени осталось до Дня Города, замечательного праздника, который мы все очень ждём и к которому — естественно — готовимся. Но это будет лишь на следующей неделе, а пока у нас впереди вы — ход — ны — е. И это будут просто замечательные выходные — по прогнозам синоптиков погода будет ясной и солнечной до самого понедельника. Завтра днём двадцать пять — двадцать семь

градусов, ночью — девятнадцать. Температура воды — восемнадцать, атмосферное давление …»

Андрей убавил звук и потянулся к карману пиджака. И как он мог забыть? Ведь этот тип оставил ему свою визитку. Он мельком глянул на извлеченную карточку и, бросив её на соседнее кресло, одной рукой принялся набирать номер, изредка поглядывая на дорогу.

Он слишком хорошо знал себя и понимал, что если не выяснит, чего от него хотел тот человек, то испортит себе все выходные.

Проклятый номер никак не хотел набираться, Андрей уже два раза промахивался мимо нужной цифры. Он отложил телефон в сторону и остановил машину у светофора.

Когда он вновь тронулся с места, телефон зазвонил сам.

На дисплее был тот самый номер. Андрей включил громкую связь.

— Да, — сказал он.

— Андрей Андреевич! — голос чиновника звучал радостно, — Это вас снова Лаврентий Олегович беспокоит. Мы же с вами так и не поговорили.

— Извините, я спешил, — помедлив ответил он.

Интересно, у этого гэбиста с самого начала был его номер или ему пришлось пытать одну из несчастных секретарей?

— Надеюсь, сейчас у вас есть время? — спросил чиновник.

— Пока я в машине — да. Минут пятнадцать — двадцать.

— Этого более чем достаточно, — ответил Иванов, Андрею показалось, что тот улыбается, — Могу я узнать, куда вы направляетесь?

— В порт, — ответил Андрей, — Я член яхт — клуба, сегодня мы выходим в море. А какое отношение это имеет…

— В море! Ну, конечно же, — воскликнул чиновник, его слова заглушил стук по клавишам, — У вас уже назначено время?

— Ну, вообще, да, — неуверенно ответил Андрей, — Хотя я уже немного опоздал, но надеюсь, что яхта не отчалит с неполной командой.

— Прекрасно, прекрасно, — чиновник на другом конце вежливо засмеялся, — А не могли бы мы с вами встретиться лично? Это отнимет совсем немного времени — не более получаса — и вы тут же сможете отправиться по своим делам.

— Боюсь, что нет, — ответил Андрей, — Я и так потерял слишком много времени.

— Ну, Андрей Андреевич, лучше потерять час, чем всю жизнь…

— Что, простите? — Андрей чуть крепче взялся за руль, — Вы на что намекаете?

— Ну что вы! — воскликнул Иванов на другом конце провода, — Это просто поговорка. Так как насчет встречи?

— Нет. Вы ведь так и не сказали в чём дело.

— Дело в том, что, — чиновник помедлил, — Мы хотим предложить вам работу. Частный заказ. Нужно доработать фасад и первый этаж одного из наших… зданий.

— Зачем обращаться ко мне напрямую? — удивился Андрей, — Свяжитесь с руководством.

На том конце провода надолго замолчали.

— Потому что… мы заинтересованы в вас.

— Мне кажется или вы правда не знаете, что сказать? — резко спросил он.

— Андрей Андреевич, всё не так просто…

— Всего доброго, — прервал Андрей его, — По всем рабочим вопросам обращайтесь к нам в офис. Буду признателен, если вы больше не будете мне звонить.

И Андрей повесил трубку. Ерунда какая‑то, подумал он. Но, по крайней мере, чувствовать он себя стал намного лучше. Ничего серьезного, всего лишь какой‑то сумасшедший заказчик. Пусть говорят с начальством — Андрей и так был завален работой на два месяца вперёд.

Давным — давно дед отвёл его в яхт — клуб. Море и всё, что с ним связано, привлекали Андрея всегда, сколько он себя помнил. Но впервые оказавшись на крошечном швертботе под парусом, он по — настоящему оценил всю прелесть солёной романтики. Только в море он чувствовал себя по — настоящему живым. В эти часы он забывал о всех проблемах и тревогах, казавшимися невероятно далёкими, точно оставшимися в другом мире.

После школы он даже всерьез подумывал пойти на флот, но родителям в тот раз удалось его отговорить. Порой он жалел, что не настоял на своём — хотя случалось это довольно редко.

Безоблачное небо уже цвело вечерними красками, когда он вырулил с перегруженной улицы и объездными дорогами поехал в сторону моря, уже видневшегося за кронами городского парка далеко внизу под холмом.

Меньше чем за час он достиг берега и выехал на пятачок парковки, уже заставленной машинами других членов клуба.

Андрей потянул ручку и дверь со щелчком открылась, впустив солёный ветер. Выпрыгнув из машины, он замер на миг и с удовольствием втянул свежий воздух, столь приятный его легким после часов, проведенных в душном кабинете.

Ещё издали он заметил треугольные паруса, видневшиеся на краю залива. Он сразу узнал яхты клуба. У причала оставалась лишь одна.

Андрей обошел машину и, открыв багажник, извлек свою поклажу. Закинув её на плечо, он быстрым шагом направился к пирсу.

Здесь было спокойно, как всегда — лишь плеск волн и крики чаек, заглушавшие портовый шум вдалеке. Туго набитая дорожная сумка с вещами оттягивала плечо, но ему казалось, что он летит на крыльях.

— Андрей, — окликнул его человек, сидевший на раскладном стуле возле

покачивавшейся на волнах крошечной яхты.

Это был Михаил. Как всегда веселый и самодовольный, в своей извечной аляповатого вида фуражке, он смотрел на Андрея сквозь солнцезащитные очки в золочёной оправе.

Тот издали помахал ему.

— Только тебя и ждет, давай уже! — крикнул Михаил.

Яхта носила гордое воинственное имя «Ветерок» и была самой быстрой из трех, принадлежавших клубу. Две ее подруги «Чайка» и «Клавдия» были уже в море. Это их белые паруса маячили в море к западу от бухты.

— Еды с собой набрал? — хохотнула дожидавшаяся его у трапа Тёзка.

На самом деле девушка с коротко остриженными светлыми волосами звалась

Михайлиной, отзывалась на Алину, но прозвище закрепилось за третьим членом экипажа с первого дня.

— А как же, — отозвался Андрей, — Никогда не выхожу из дома без огромной сумки с бутербродами.

Он спрыгнул в трюм и бросил поклажу в угол, где уже виднелись остальные вещи команды. После чего прихватил жилет и тут же вылез наружу.

— А ветер ничего так сегодня, — сказал он, вставая по правому борту

— Ветер ни к чёрту, — отозвался Михаил, поднимавшийся по трапу со сложенным стулом, — Даже не интересно.

Яхта стояла вдоль выдававшегося в море причала, кормой к заливу и ветер задувал ей в нос. Андрей, успевший облачиться в жилет, освободил носовой швартовый и, вместе с Михайлиной тезкой, оттолкнул нос от причала. Михаил на корме терпеливо дожидался, пока они выберут шкот стакселя, после чего отвязал корму. Ветер, усиливавшийся с приближением вечера, легко толкнул их от берега и погнал в сторону видневшихся вдали

парусов.

Попутные порывы дали им скорости и вскоре яхта почти летела, разрезая форштевнем волны.

Не прошло и часа, как они нагнали своих товарищей. Все три парусника двинулись по привычному для их капитанов маршруту в сторону западной оконечности полуострова.

Солнце все еще не спешило садиться и приятно грело спины мореходов.

Стараясь не упустить ничего из виду, Андрей не сводил глаз с водной глади и берега. Они быстро ушли от застроенной бухты и вскоре двинулись мимо пляжей всё еще заполненных людьми.

— Как успехи на работе? — окликнула его Миша

— Всё отлично, — ответил Андрей, — Выходим на план. Проект готов практически. Хотя сроки, конечно, поджимают.

— Да, с работой всегда одни проблемы, — вздохнул в свою очередь Михаил.

Андрей усмехнулся глядя на парус.

— А у тебя‑то что за проблемы? — удивилась тёзка, — Сам себе начальник.

— Вот то‑то и оно. Тебе хорошо — у тебя есть босс, чтоб подгонять. А я что? Я два дня не был в магазине и не представляю даже, чем они там в мое отсутствие занимаются.

— Боишься, что учинят произвол? — спросил Андрей.

— Ага, точно — усмехнулся бизнесмен, — Разграбят и сожгут. Нет, Машка их в страхе держит.

Мария была управляющим магазинчиком, и, по совместительству, женой владельца.

— Ну, вот видишь, тебе не о чем беспокоиться.

— Точно, — ответил Миха, поглядывая на окошко навигатора, — Слушай, еле тащимся. Наша баржа совсем прогнила. Пора ее на металлолом сдавать.

— Угу, на цветмет, — отозвалась Тезка, — Только не выйдет. Ее только на дрова.

— Тезка у нас самая умная. Слушай, Андрей, я тебя давно прошу заняться проектом. Скинемся, сделаем по чертежам птичку, какую сами захотим.

— Сейчас точно не могу, — ответил Андрей, — Может осенью. Да и не занимался я кораблями никогда.

— Палыч наш тоже не занимался, а вон какую построил, — Михаил кивнул в сторону видневшейся вдали «Чайки».

— Он конструктора нанимал, специалиста.

— Специалиста, ага, — отозвалась Тёзка, — Знаем мы таких специалистов. Он сетями теплоснабжения занимается. Все инженеры одинаковые.

— А зубы лечить ты к окулисту пойдешь? — спросил Андрей.

Михаил поскреб щетину и глянул через плечо.

— Слушай‑ка, — сказал он, — А что у нас с погодой сегодня?

Андрей посмотрел в ту же сторону — небо вдалеке, на самой линии горизонта, застилала тонкая полоска серых облаков. Почти невидимая, она ровным слоем пролегла между небом и морем.

— В сторону идет, нас точно не достанет, — сказал он.

— Да, пожалуй, — кивнул Миша, — Только прогнозам ни на грош нельзя верить.

Он потянулся к карману и извлек телефон в водонепроницаемом футляре.

— Вот гляди, — он ткнул пальцем в экран, открывая прогноз на выходные, — Ни облачка, ты погляди только. И на спутнике то же самое.

Он сунул экран под нос Андрею. Тот перелистнул страницу и кивнул.

— Предсказание погоды — это серьезный бизнес. Баба Ванга, Кашпировский, Чумак — все на них работают.

— Баба Ванга умерла, — мрачно отозвался Михаил, не отреагировав на шутку.

— Ну, вот видишь, а без нее о какой точности прогнозов ты говоришь?

Мишка вяло улыбнулся и потянулся к рации.

— Чайка, Чайка, это Ветерок. Видали погодку?

— Погода что надо, — ответила рация, — А вы там тучек испугались? Ещё не промокли?

— Все в порядке, просто думаем, не сменить ли курс.

На том конце помолчали.

— Да, ты прав, — отозвались наконец с Чайки, — Возьмем чуть южнее и пойдем к Чаячьему острову.

— К Чаячьему? Да, это дело.

Он кивнул Андрею. Сменив галс, «Ветерок», следом за «Чайкой» и «Клавдией» направился в сторону острова, располагавшегося в пятидесяти милях от полуострова.

Яхты шли еще пару часов не меняя галса, но ветер, легкий поначалу, очень скоро начал усиливаться и вскоре превратился в почти штормовой. За час барометр упал на тридцать миллибар. Яхты находились в двадцати милях от полуострова, когда Андрей решил

связаться с «Чайкой»

— Как у вас обстоят дела?

— Все нормально, будем идти прежним курсом. Но тут одна занятная вещь — вы не поверите. Мы связались с берегом, запросили погоду. Они уверены, что погода ясная и шторма не предвидится.

— С ума они там посходили.

Мишка нервно рассмеялся и спустился вниз, передав вахту Тёзке. Впереди их ждала тревожная ночь, в этом они оба были уверены. Но, по крайней мере, теперь они могли перекусить. Андрей включил чайник и, устроившись на рундуке, принялся разворачивать тщательно запакованные бутерброды. В конце концов, легкая непогода их только взбодрит.

Но прошёл час и барометр упал еще на тридцать делений. Зависшее низко над горизонтом солнце из болезненно жёлтого стало почти багровым. Бесконечно длинная гряда туч, отливавших оранжевым и красным постепенно накрывала небосклон с севера. Вскоре солнце почти скрылось за облаками, но его кровавый свет продолжал играть на покрытом барашками море.

Буря настигла их неожиданно. Солнце всё ещё силилось пробиться сквозь тучи и небо, казалось, начало проясняться, когда сильнейший шквал обрушился на три крошечных кораблика. Тяжелая стена проливного дождя темным пологом накрыла море и волны в тот же миг исчезли за ней. Исчезли и две другие яхты, еще мгновения назад видневшиеся по правому борту. Ветер, взвыв в парусах, резко накренил яхту и шкоты, готовые

лопнуть, натянулись точно струны.

Волна чудовищной силы ударила о борт и с грохотом обрушилась на крышу каюты. Андрей, в этот момент поднявшийся с места, едва удержался на ногах. Масса воды с шумом прокатилась по палубе к противоположному борту.

— Лучше бы нам пойти наверх, — заметил Мишка.

Выбравшись на палубу, они стали помогать Тёзке, уже начавшей колдовать с оснасткой. За короткое время они стравили гик — шкоты и выбрали стаксель с наветренной стороны, пустив судно в дрейф на левом галсе.

Это помогло, но не надолго. Невероятной силы ветер раз за разом стрелял

чудовищными порывами, грозившими сорвать парус, а волны крушили борт яхты точно тараном.

Борьба продолжалась больше часа. «Ветерок» давно потерял из виду двух своих спутниц, рация не отвечала и погода становилась все более невероятной.

Когда Андрей встал у штурвала, сумерки уже окутали всё вокруг. Прошло, казалось, совсем немного времени и вот в небесах сверкнула первая молния, осветив на мгновение тяжёлый оранжевый парус и чёрные волны вокруг. Андрей окинул взглядом простор, но не обнаружил ни одного намека на другие яхты или берег. Горизонт был пуст. Тяжелые капли дождя падали градом, разбивая гребни волн, становившихся все больше.

Он не заметил, как прошло несколько часов.

Вскоре на палубе появился Михаил и принял у него вахту. С траверза правого борта небо на мгновение ослепительно вспыхнуло. Молния почти ослепила его. Судя по навигатору, ветер сменился на норд — вест и всё дальше уносил их от полуострова. Спустя бесконечно долгие секунды раздался, наконец, удар грома. Оглушительный грохот от которого, казалось, готовы были лопнуть перепонки, прокатился по небу и растаял

вдалеке. Андрей едва не съёхал вниз по лестнице, а Мишка внезапно расхохотался:

— Какой бы ни была эта буря, она только начинается!

Андрей лишь неуверенно улыбнулся в ответ.

Утро не принесло желанного облегчения. Казалось, шторм и не думал прекращаться. Однако внизу было еще хуже. Он попытался заснуть, но не смог, яхта ходила ходуном и ему постоянно приходилось держаться за что‑нибудь, чтобы не вывалиться из койки. Было тяжело дышать из‑за душного влажного воздуха, переполнявшего каюту. Однако тёзка — Михайлина, казалось, не замечала всего этого. Самый молодой из их команды, она

тихо сопела во сне, перекатываясь по мокрой постели из стороны в сторону. Девушка не выносила своего полного имени и все звали её Алиной, хотя Михаил продолжал считать её тезкой. Глядя на её безмятежный сон, Андрей сам начал успокаиваться, он почувствовал приступ сонливости и прикрыл глаза.

Штормовой парус хорошо держал ветер и они продолжали дрейфовать ещё пару часов.

Молния сверкала все чаще и чаще, а нарастающие раскаты грома сливались в единый непрекращающийся рокот. Огромные волны, которые накатываясь, казалось, закрывали небо, швыряли яхту из стороны в сторону

Новые раскаты грома перешли в оглушительный треск и грохот, изз‑за которого задрожал весь корпус корабля. После этого качка, как показалось Андрею, заметно поубавилась. Он тут же провалился в глубокий сон.

Из забытья его вывел голос Михайлины. Казалось, прошла лишь минута с тех пор, как он заснул. Возможно, именно так и было.

— Лопнул стаксель! — громко повторяла она Андрею на ухо, стараясь перекричать оглушительный шум бури снаружи, — Нужно выбираться.

Придерживаясь одной рукой, Андрей встал, а Тёзка тем временем отправился наверх. Удостоверившись, что жилет все еще на нем, Андрей поднялся следом.

Тёзка была уже наверху и помогала Михаилу подготовить спасательный плот.

Где‑то в глубине яхты рычал насос, беспрестанно откачивая воду из трюма.

— Помогай, — крикнула она, заметив его.

— Нет, стой, — ответил Андрей, — Яхта еще держится. Плевать на парус, она все равно надежнее любого плота.

— И что ты предлагаешь? — стараясь перекричать вой ветра и раскаты грома спросил

Михаил.

— Дождаться, пока судно начнет идти ко дну и только тогда спасаться.

Ветер взвыл еще сильнее, но дождь, казалось, поутих. Освещенные сполохами множества молний Алина оторвалась от борьбы с веревками и посмотрела вверх.

— Боже мой, Миха, — прошептала она, — Ты только посмотри.

Андрей тоже поднял голову и приоткрыл рот. Багровые, с оттенком красной охры, облака в высоте закручивались в огромную воронку, разверзавшуюся в черное беззвездное небо. Она медленно вращалась, и, казалось, втягивала в себя струи дождя и сами морские волны.

— Плот! — вновь крикнул Михаил, — Давай быстрее.

Но Андрей был не в силах пошевилиться. Никогда прежде не видел он столь

прекрасного и в то же время пугающего зрелища.

Меж тем воронка начала вращаться все быстрее, со временем обретая все более вытянутую форму. Михаил вцепился в его рукав и громко крича, попытался что‑то объяснить, но Андрей ухватился за планширь и не двигался с места.

— Скорее, яхта едва держится! — крикнула Алина.

Андрей помотал головой. Ни единой мыслью не хотел он допускать, что полезет внутрь оранжевого пузыря. Надувной плот, и раньше казавшийся не столь надежным, теперь стал восприниматься как прямая угроза. Он готов был потерять сознание от одной мысли о том, что его, вместе с этим почти невесомым поплавком, может затянуть в себя чудовищный смерч, рождавшийся прямо на его глазах.

— Оставьте шлюпку в покое! — крикнул он.

Вспышки молний становились все ярче и ярче, в какое‑то мгновение Андрею даже начало казаться, что во вспыхивавших и гаснущих разрядах есть какой‑то почти музыкальный ритм.

Точно во сне он понял, что их яхта начинает вращатться. Сначало медленное и едва ощутимое, со временем это вращение становилось все более сильным.

— В каюту, вы оба! — крикнул он Михаилу, — Живее.

Тот кивнул, согласившись с мыслью товарища, и потянул Тезку за собой.

Тем временем Андрей бросился на поиски веревки.

Фонари на баке погасли и он едва различал предметы вокруг. Яркие сполохи молний были его единственным освещением. Нащупав обрывки оснастки он, как мог, привязал себя к штурвалу. Что бы ни происходило, но не собирался оставлять судно без рулевого. Уже теряя сознание, он почувствовал, как исчезла качка. Корабль плавно перекатывался с

носа на корму. Андрей понял, что яхта больше не касается поверхности воды. Они ввзлетали все выше и выше, вращение становилось все более стремительным. Он не знал, что происходит вокру. Из последних сил он поднял глаза и увидел бездну, несущуюся им навстречу. Еще миг и чудовищная пасть проглотила их.

 

Глава 2. МЕЖДУ МИРАМИ

Он очнулся, чувствуя, что задыхается. Песок забил ему рот и нос. Андрей вскочил на четвереньки и откашлялся. Песок был вокруг него, чёрный, как смола, до куда хватало глаз, до самого горизонта он перекатывался тяжелыми волнами. Мрачные гребни барханов на фоне безоблачного бледного неба нагоняли тоску. Солнце горело где‑то позади и слегка пекло спину. Андрей попытался посмотреть в том направлении, чтобы прикинуть, утро сейчас или вечер. Однако, каждый раз, когда он оглядывался, солнце оказывалось совсем с другой стороны — казалось, что оно прячется от него.

Тем не менее, спину грело хорошо.

Огромные обсидиановые барханы лениво катились куда‑то вдаль, гонимые неведомой силой. Фантасмагорическое зрелище, но оно нимало не трогало Андрея.

Он сидел на вершине одного из таких барханов и катился на нем по черному морю, безразлично глядя вдаль.

Андрей чувствовал холодный песок, двигавшийся под ним, и ледяной ветер, порывами бивший в лицо. Он втягивал его ноздрями, но не чувствовал никакого запаха, даже тени его. Воздух был мёртв, как и пустошь вокруг. Молодой человек не мог точно сказать, сколько времени сидит вот так — минуту, несколько часов или много дней. Точно само время тонуло в этом песчаном море.

А потом он услышал голоса. Двое мужчин о чем‑то негромко спорили и ветер доносил обрывки фраз. Судя по звукам шагов, они приближались.

— … нет, дело даже не в этом. Если мы собираемся уравновешивать показатели за этот квартал, вся статистика контактов пойдёт насмарку! У меня по всем выкладкам так.

— Так ты ему и скажи. Поставь перед фактом.

— Я и поставил. Только…

— А он?

— А он ни в какую. Мне, говорит, нужны положительные… — сильный порыв ветра заглушил слова, — …и вообще, всецело наглядные результаты в этом месяце.

— Для комиссии старается?

— А для кого ж ещё?!

Голоса стали ещё громче и Андрей обернулся. К нему на вершину песчаной горы неспешно поднялись двое мужчин в длинных белых бурнусах с тюрбанами на головах. У обоих за спинами виднелись объемные туристические рюкзаки.

— Андрей Андреевич! — воскликнул один из них, заметив его, и Андрей моментально узнал в путешественнике своего вечернего посетителя из какого‑то министерства.

Андрей поднялся им навстречу и отряхнулся от песка. «Это сон», — тут же решил он, — «Нужно срочно проснуться».

— А мы вас столько времени ищем! — продолжил чиновник, — Сколько мы уже здесь, Айваз?

— Не суть, — отмахнулся его спутник.

— Действительно, — согласился чиновник, имя которого выскользнуло у Андрея из головы.

Но это было не так важно. Он не собирался с ними разговаривать.

— Тут такое дело, Андрей Андреевич, — продолжал тот, — Раз уж вы не захотели встретиться, я взял на себя смелость сам вас навестить.

— Вы меня и во сне оставлять не желаете? — усмехнулся Андрей.

Кошмар определённо начинал ему нравиться. Второй человек повернулся спиной к чиновнику и присел, так, чтобы тот смог извлечь у него из рюкзака пухлую картонную папку с документами, аккуратно перевязанную веревочкой.

— Вы крайне интересный экземпляр, Андрей Андреевич, — сказал его знакомый, — Обычно мы отслеживаем всех претендентов группы «Б», но вы не попали в списки, потому что пришли к нам в город очень рано.

— В утробе матери, — попробовал пошутить Андрей.

— Почти, — улыбнулся чиновник.

Он развязал папку и извлек пару бланков, исписанный убористым почерком.

— Перейдём к делу, — продолжил он, — Подпишите здесь и здесь.

— А что это? — Андрей пристально поглядел на документы.

— Заявление на получение гражданства Агломерации и договор о найме.

— О найме куда? И чьё — чьё гражданство? — спросил Андрей, отрываясь от чтения.

— На работу. Ваше.

— А почему всё написано от руки? — Андрей недоверчиво осмотрел лист соглашения, — Это тушь?

— Ограничения, — вздохнул чиновник, — Пространственные ограничения.

Чиновник, как показалось Андрею, начинал чуть нервничать.

— Послушайте, Андрей Андреевич, — сказал он уже более серьезно, — Место, куда вы направляетесь сейчас, совершенно вам не знакомо. Оно враждебно вам, как и любому своему обитателю. Только сумасшедший может назвать его… домом.

Он помедлил и глянул на часы.

— Мы же предлагаем вам пожизненный контракт в новом, прекрасном месте. Вы будете работать по своей специальности в превосходно обустроенном поселении с наивысшим уровнем безопасности. Вы просто таки родитесь заново. Только подумайте — новые возможности, новые перспективы, новые знакомства…

— Пожизненный? — перебил его Андрей.

— Именно, вы никогда не сможете вернуться домой, — ответил чиновник, — Но в замен получите новую жизнь, не хуже прежней.

— А если откажусь? — вяло спросил Андрей.

— Не буду скрывать, в этом случае полагаться вам придётся только на себя.

— Тогда я предпочту вернуться домой. Прямо сейчас.

Путешественники помолчали. Казалось, чиновник искал нужные слова.

— Андрей Андреевич, — чиновник пристально посмотрел на него, — Вы всё ещё не до конца понимаете — вы не вернётесь в своё прежнее местоположение в любом случае. Отказавшись, вы сможете попасть… домой, — чиновник прямо таки выдавил из себя последнее слово, — Лишь при определённых обстоятельствах…

— …Но шансы почти нулевые, — закончил за него второй путешественник, — Лаврентий Олегович, вы теряем время — у нас ещё двое. Категории «А», между прочим.

— Времени, и правда, остаётся очень мало, — согласился чиновник, — К тому же, у нашего Айваза аллергия на песок. Терпеть его не может, знаете ли.

Его спутник недовольно фыркнул.

— Подпишите скорее документы. Поверьте: это лучшее, что мы можем предложить.

Андрей посмотрел под ноги. Его голые ступни засыпало песком.

Холодный ветер и теплое солнце за спиной, там, куда нельзя оглянуться. Внезапно ему стало жутко тоскливо. «Это никакой не сон», — подумал он.

— Скажите мне, — сказал он резко, — Только честно. Я умер?

Путешественники переглянулись.

— Нет, — помедлив, сказал Лаврентий Олегович.

— Да, — выпалил Айваз.

Чиновник недовольно глянул на своего спутника и встряхнул лист контракта, на который успел налететь песок.

— Послушайте, Андрей, — сказал он, — Всё не так просто.

— Так да или нет?!

— И нет и да, — уверенно ответил чиновник, — Мы с вами сейчас находимся там, куда дорога лишь мёртвым. Но строго технически не умерли ни вы, ни я.

— А он? — спросил Андрей, указывая на второго путешественника.

— Айваз? — замешкался чиновник, — Совсем другой случай. Но это сейчас не имеет значения.

— Но как вы попали сюда?

— Мы? — Лаврентий Олегович улыбнулся, — Ну, нас есть средства и оборудование.

— И вы затащили меня, чтобы…?

— Как можно! — воскликнул чиновник, перебивая, — Мы к вашему появлению здесь не имеем ни малейшего отношения. Что‑то — или кто‑то — вытягивает вас из привычного вам мира. Прямо сейчас вытягивает. Мы лишь решили прийти на помощь.

— Вот так запросто?

— Вы ценный специалист, — ответил чиновник, пожав плечами, — И это наша работа.

Вдалеке справа послышался гул, похожий на шум чудовищной турбины. Андрей посмотрел в сторону звука.

— Он приближается, — заметил чиновник.

— Кто? — спросил Андрей, глядя на расплывающуюся в бурой мгле полоску горизонта.

— Момент нашего расставания, — ответил Лаврентий Олегович, — Снова повторюсь — если не хотите оказаться неизвестно где, неизвестно зачем, лучше бы вам подписать вот это.

Андрей машинально взял бумагу из рук чиновника и пробежался глазами по пунктам. Лист был серым и шершавым на ощупь, точно сплетённым из нитей.

— Контракт с дьяволом, — задумчиво проговорил молодой человек и чуть заметно улыбнулся.

— Ну что вы, Андрей Андреевич, — рассмеялся чиновник, — Скорее уж договор с ангелами. Вы простите, мы не принесли с собой фотографии поселения — ограничения не позволяют, знаете ли. Но условия там райские. Уж поверьте нам… Вот здесь, — сказал он, указывая на пустую строку в бланке, — В самом низу.

Андрей взял у чиновника перо и, обмакнув его в подставленную вторым путешественником чернильницу. Медленно поднес к полю для подписи.

— А как вы думаете, — сказал он, — Кому я мог понадобиться… там?

Он неопределенно кивнул в сторону темноты.

— Увы, мы не знаем, — ответил Лаврентий Олегович, вновь пожимая плечами.

— Но понадобились сильно, — заметил Айваз, — У нас следящая станция едва не отключилась. Это был целевой всплеск — кому‑то понадобились именно вы.

— Именно я, — повторил Андрей, — И часто такое бывает?

— Да никогда такого не бывало, — ответил Айваз, — По крайней мере, на моей смене точно.

Сильный порыв ветра хлестнул по щеке. Чернильная капля сорвалась с пера и упала на страницу.

— Ну вот, бланк испорчен, — заметил Андрей.

— Да ничего страшного, — улыбнулся чиновник, — Подписывайте.

Андрей вернул ему перо.

— Мне что‑то расхотелось, — сказал он, — Вынужден вам отказать.

— Что? — воскликнул чиновник.

И проводил глазами синюю каплю, перечеркивавшую договор.

— Послушайте, если дело в бланке — у нас есть запасной, — заметил он и открыв папку, извлек еще один лист.

— Нет, — сказал Андрей, — Просто я решил не пересаживаться на полпути.

Он повернулся к ним спиной и вновь сел на песок.

— Мне интересно, кому я мог понадобиться.

Путешественники молчали. Андрей не видел их лиц, но догадывался, с каким выражением чиновники глядят на него.

— Что ж, если таково ваше решение, Андрей Андреевич, — не смеем вас больше отвлекать.

Слова прозвучали на удивление спокойно. Не было в них ни холода, ни раздражения.

— Желаю удачи, Андрей Андреевич. Она вам понадобится.

— Спасибо, — ответил он.

Андрей сидел так некоторое время, надеясь услышать звук удаляющихся шагов. Наконец он не выдержал и обернулся. Позади не было никого. Лишь растущая на горизонте стена черного песка, несущаяся на него с огромной скоростью.

Внезапно свет померк и тень накрыла его. Раздался звук глухого удара и песчаный холм содрогнулся. Темнота вновь накрыла его с головой и он, захлебываясь, проснулся окончательно.

Лёгкие горели, а во рту палило от соли. Андрей чувствовал спиной жар солнца. Он лежал ничком и осязал щекой теплые доски палубы. Звуки казались приглушенными, точно в уши ему набили ваты, но он различал удары волн о борт и ощущал легкую качку.

Но было что‑то ещё. Ему казалось, что он воспринимает не только волны, но и то, что было под ними, глубоко внизу. Андрей впитывал само море, всю его толщу и рыб, безмолвно скользивших в глубине. Он сам был морем.

Странное забытье схлынуло так же быстро, как и накатило. Он поднялся и огляделся по сторонам. Сонливость покидала его, а вместе с ней и транс. Всё возвращалось в норму. Запах соли, ветер на щеках, серые волны. Казалось, шторм миновал, однако небо по — прежнему сплошным пологом закрывали тучи. Чистой оставалась лишь небольшая прогалина в своде чуть вдалеке по правому борту. Именно через неё и пробивалось солнце, согревавшее палубу.

Первым делом он поискал и извлек из кармана телефон. Попытался вызвать знакомый номер. Марина тепло улыбнулась с фото на экране, но сеть была мертва. По всей видимости, они все еще были слишком далеко от берега.

Горизонт по — прежнему темнел в дымке, но шторм совершенно точно уходил на северо — запад.

Или на юго — восток. Андрей постучал по стеклу компаса. На северо — запад, точно.

Он развязал узел, все еще удерживавший его, и, прихрамывая, направился к рубке.

— Подъем!

Он спустился по трапу в каюту. С прошлой ночи воздух здесь все еще был влажным и густым. Ворох одеял на полу зашевелился и оттуда показалась сонная взъерошенная голова Михайлины. Спустя мгновение оттуда же вылез и ее тёзка.

— Ранним пташкам сытный завтрак, — начал Андрей.

— Да — да, не кричи, у меня голова раскалывается, — отмахнулся Мишка, — Будто мы бухали всю прошлую ночь.

— Так всё и было, разве ты забыл? — сказала со смехом Тёзка.

Андрей остановился напротив висевших на стене часов и замер в задумчивости. После чего снял и встряхнул. Секундная стрелка продолжала двигаться, но время на часах не могло быть верным.

— Три часа утра, — проговорил он.

— Что? — спросил Мишка.

— Да нет, ничего, — ответил Андрей, — Часы сломались.

— Чудеса‑то какие, — проворчал тот в ответ и взбежал по ступеням наверх.

— Андрюха! — раздалось через мгновение, — Да у нас вообще все накрылось.

Андрей поднялся следом за ним. Михаил колдовал с навигатором. Он выдернул его из держателя и бегал по палубе, поднимая вверх, словно это был мобильник, потерявший связь с сетью.

— Сколько спутников? — спросил Андрей.

— Ни одного, — он протянул ему коробку.

На дисплее продолжало мерцать сообщение о поиске сигнала.

— Мы всё ещё на плаву? — спросила Тёзка, вылезая наверх.

Девушка потянулась и с удовольствием вдохнула свежий морской воздух. Свесившись через фальшборт она горстью зачерпнула воды и умыла лицо.

— Море какое тёплое, — сонно пробормотала она, — С ума сойти можно… Так что там у вас?

Мишка пробрался на корму и опустил руки в воду.

— Все приборы накрылись, — ответил Андрей, — Теперь мы точно умрем.

Он хохотнул.

— Не, немножко помучаемся, — отозвался Мишка, — Но тебя, тёзка, нам придется съесть.

Тёзка хрюкнула, сдерживая смех.

— Ладно, потерпевшие, — сказала она, — Я вижу, капитан и первый помощник нашего судна благополучно лишились рассудка. В сложившейся ситуации мне придется принять на себя командование. Мимо Азии не пройдём. Михаил, за вами рация. Свяжитесь с берегом и узнайте погоду. Разворачиваемся кормой к солнцу и идем на строго на запад.

— Тогда поворачивать к нему нужно носом, — сказал Андрей, взглянув на компас.

— Это оно заходит уже? — усмехнулся Миха, — Хорошо же мы вчера погуляли.

Андрей улыбнулся и глянул на парус, оранжевой тряпкой лежавший на воде. Вздохнув, он побрел к рундуку с принадлежностями для ремонта.

Пару часов они провозились, меняя стаксель и приводя в порядок прочий такелаж. К счастью фок практически не пострадал. Вскоре они вышли из дрейфа и двинулись следом за солнцем, грозившим вот — вот скрыться за горизонтом. Все это время Михаил пытался связаться с берегом, однако, так и не смог этого сделать. Он попытался копаться в ней, но, в конце концов, пришел к заключению, что все дело в антенне.

Вскоре туче рассеялись и небо заметно просветлело, хотя и не утратило ещё своей мертвенной бледности.

Когда закат обагрил их паруса, они увидели долгожданный берег вдалеке. Хотя это и не была та встреча, которой они так ждали.

— Что это вообще такое? — спросил Михаил.

Прикрыв глаза ладонью, точно козырьком, он смотрел на полоску вдалеке.

На шее у него висел бинокль, девушка схватила его и потянула на себя. Михе пришлось наклониться.

— Осторожнее, Мишутка, — прохрипел он, — Задушишь.

— Тихо, — отозвалась она, — Это остров.

— Нет — правда? — ехидно прохрипел Михаил.

Она дернула бинокль сильнее.

— Хватит уже, вы как дети, — заметил Андрей, — Есть идеи, где мы сейчас и почему?

Он расстелил по палубе карту.

— Это точно не Чаячий. И на Малую Гряду не похоже.

— Думаю, стоит пристать к берегу и обо всем расспросить местных, — сказала Тёзка, — Далеко мы так всё равно не уйдем.

— У местных? — Андрей взял у нее бинокль, — Вокруг Чаячьего нет ни одного населённого острова.

Михаил на этот раз вывернулся и скинул петлю ремня, грозившую в самом деле затянуться у него на шее.

Андрей взглянул в бинокль и, действительно, увидел причалы, выдававшиеся в море с южной оконечности. Из‑за холма виднелось лишь несколько крыш, остальная часть городка — если это и вправду был он — скрывалась в бухте, вдававшейся в остров.

«Ветерок» вошел в гавань, когда глубокая ночь уже скрыла очертания острова. К счастью гавань и сам, городок, оказались достаточно хорошо обозначены тусклыми огоньками фонарей, что позволило яхте легко выйти к свободному причалу. Неясные очертания кораблей, стоявших на рейде и у берега, образовывали редкую поросль мачт. Где‑то в глубине города пыхтел мотор и звонко отстукивал тяжелый молот.

— А здесь много яхт, — заметил Михаил, любуясь ночным берегом, — Глянь только.

Вдалеке послышались раскаты грома. Гроза вновь приближалась.

— Нас штормом занесло в Средиземное море, — сказала Тёзка и нервно захихикала.

— Ага, точно, — заметил Андрей, — Всё было бы так смешно, если бы не было так печально. Просто в голове не укладывается.

Он вновь достал из кармана телефон. Экран засветился, но связи с сетью по — прежнему не было. Андрей старался не подавать виду, но внутри он уже начинал кричать.

— Надеюсь, в этой дыре есть хотя бы телеграф, — проговорил Мишка.

На пристани появилась пара человек в мешковатых непромокаемых плащах. Один из них окликнул друзей, но слов было не разобрать.

Андрей прошел на полубак и бросил им швартовый. Незнакомец перехватил конец, тем временем Михаил выбросил кранцы. Толстяк первым спрыгнул на берег и принял от Тёзки кормовой конец.

Когда со швартовкой было покончено, незнакомцы подошли к Михаилу и старший из них, с коротко остриженной седой бородой, заговорил. Андрей, стоя поодаль, не понимал ни слова. Михаил помотал головой и с чуть заметной неуверенностью глянул на него.

Тёзка спустилась последней, заперев рубку, рундуки и заблокировав штурвал.

— Что это за язык? — и, повернувшись к незнакомцу, добавил, — Извини, не говорю по — вашему.

— Это корейский или китайский? — спросила Тёзка, отряхивая руки и подходя к ним ближе, — Незнакомое наречие.

— Разве они похожи на азиатов? — заметил Андрей, — Хотя, кто его знает. Йонг — ео халь джюл асейо? Ни хой шу инюй ма?

Незнакомцы лишь хлопали глазами.

— Упростим задачу, — заметил Михаил, — Ду йу спик инглиш?

Тот, что был помоложе, замотал головой.

— Это бесполезно… — проговорил Андрей.

— Нет, но вопрос же он понял! — воскликнул Мишка, — Понял же?

Незнакомец вновь помотал головой.

— Он понял твою интонацию, наверное, — заметила Тёзка, — Ты сильнее маши руками.

Бурые плащи незнакомцев пахли рыбой и водорослями. Рыбаки. Михаил пытал их еще некоторое время, стараясь выяснить хоть что‑нибудь, но вскоре сдался.

— Ладно, хватит уже, — остановил его Андрей.

Он посмотрел на старого рыбака и спросил того.

— Где здесь телефон?

Тот, естественно, не понял ни слова.

— Телефон? — повторил за ним Михаил, — Где?

Он поднял большой палец, отставил мизинец и покачал рукой, приставив ее к уху, точно телефонную трубку.

На этот раз незнакомец отреагировал куда живее. Он широко улыбнулся, показав редкие желтые зубы, и ткнул пальцем в сторону города. Андрей попытался проследить жест, но он был слишком туманным. Седой рыбак выдал несколько непонятных фраз и изобразил жестами верховую езду, а потом ткнул на Михайлинину красную майку, видневшуюся под расстёгнутым непромокаемым комбинезоном.

— Красные? На конюшне? — спросил Миха, — За городом коммунисты?

— Ладно, разберемся как‑нибудь, — ответил Андрей.

Он улыбнулся и кивнул рыбакам:

— Спасибо.

Те ответили, изобразив нечто вроде поклона, показавшегося Андрею чересчур низким.

— Смотри‑ка, — усмехнулся Михаил, — Как бояр провожают.

Он шутовски поклонился им в пояс и направился следом за Андреем и Тёзкой, двинувшимся вперед.

Далёкое постукивание кузнечного молота плыло по улицам тихого городка. Аккуратные дома с выбеленными стенами и перекрытиями морёного дерева плотно жмутся друг к другу. Кое — где в окнах, на ночь забранных тяжелыми ставнями, всё ещё горит свет. Улицы узкие и витиеватые, вымощенные камнем — по таким ни одна машина не проедет.

Мишка уверенно шагал вперёд, Андрей же не спешил, поминутно останавливаясь и рассматривая то кованый узор уличного фонаря, то причудливо покосившийся домик, освещённый огнями. Но более тщательный осмотр местной архитектуры он пообещал себе провести завтра, как рассветёт.

Михайлина шла последней. Обхватив себя руками и ссутулившись, точно от холода, она боязливо оглядывалась по сторонам.

Люди попадались редко. Прохожие бросали на путешественников любопытные взгляды — трёх путешественников в ярко — жёлтых комбинезонах со светоотражающими полосами трудно было не заметить.

Поиски отняли совсем немного времени. Пройдя вдоль освещенного редкими уличными фонарями причала, мимо больших складов и нескольких уютных особняков, сложенных из камня и дерева в каком‑то странном европейском стиле, окруженных садами, спрятанными за высокими узорчатыми коваными заборами в том самом направлении, что указал им рыбак, они очень скоро вышли к двухэтажному деревянному зданию с вывеской, на которой был вырезан бегущий рысцой огненно — рыжий конь. Выше медными буквами выла выложена крупная надпись, очевидно, название гостиницы.

— Очеугкх вер Месгорф, — прочитал Михаил.

Алфавит был совершенно незнакомый, но отдельными знаками напоминал латиницу.

— Ну, вот и конюшня с коммунистами, — проговорил он, — Слушай, а ведь это точно туристический центр. Ты глянь, какой моднявый кабак.

— Какой еще центр? — неожиданно взвизгнула Тёзка.

Всю дорогу сюда она молчала и не подавала виду, но внезапно ее голос сорвался почти на крик.

— Что это за остров? Какой это город? Почему мы здесь? — продолжила она, — Я вообще ничего не понимаю.

К глазам девушки подступили слёзы и Андрей опустил руки ей на плечи:

— Успокойся, Миша, всему есть объяснение. Паника — последнее дело, ты же знаешь.

— Точно, Мишуня, — подтвердил ее тёзка, — Не кипишуй. Сейчас найдем телефон — и всё будет путём.

Они поднялись по скрипучим ступеням и вошли в кабачок. Внутри заведение оказалось в точности таким, каким Андрей и ожидал. Он надеялся на это и, в то же время, боялся.

В заведении было не людно, несколько человек, устроившихся за столами, уставились на новоприбывших. По виду рыбаки, похожие на тех, что друзья встретили на пристани.

— Лопни моя селезёнка! — воскликнул Михаил скрипучим голосом.

Каким‑то образом ему удалось в точности передать то, что чувствовал Андрей. Бар напоминал декорацию к историческому фильму. Нет, это не была средневековая таверна. Ровный чистый пол, устланный гладкими, отполированными до блеска досками из морёного дуба, простые круглые столики и стулья с резными спинками. Полированная барная стойка, стеллажи с бутылками марочных напитков и бармен с пышными усами, плавно переходящими в бакенбарды, в темном жилете и грязно — белой рубашке с пышно завязанным засаленным шейным платком. Всё это казалось лишь совсем немного старомодным, но, вместе с тем, абсолютно нереальным.

Андрей поймал свое отражение в потемневшем от табачного дыма зеркале за стойкой и внезапно его осенило. Свет. Он не был электрическим. Зал освещали лишь свечи и масляные лампы. Он вспомнил улицу, фонари тоже мерцали живым огнем.

Рука его уже начала двигаться в знакомом жесте, но слова не желали срываться с губ. Почему‑то он боялся получить ответ на свой вопрос.

— Можно отсюда… позвонить?

Он поднял руку к уху. Бармен кивнул ему в ответ. На негнущихся ногах Андрей двинулся к стойке, когда тот наклонился. Андрей подошел ближе и бармен появился вновь, держа в руках три стакана из красного стекла. Он расставил их перед друзьями и, откупорив пузатую бутыль, разлил по ним золотисто — желтый напиток.

Андрей вздохнул и поднял один из стаканов.

— Вы ведь не знаете, что такое «телефон»? — спросил он.

И, не ожидая ответа, залпом осушил содержимое.

 

Глава 3. СУББОТНИЙ ВЕЧЕР

Ветер за окнами всё усиливался и порывами хлестал в стёкла, заставляя те чуть дребезжать.

Друзья молча сидели за столом в темном уголке зала. На столе остались лишь опустевшие тарелки и пара глиняных бутылей. Подвыпившие завсегдатаи, пытавшиеся поначалу поговорить с новоприбывшими, вскоре сообразили, что те не в настроении и оставили их в покое, предоставив самим себе.

Время было близко к утру и заведение совершенно опустело.

Андрей вздохнул и снова наполнил кружки на столе.

Им удалось неплохо сторговаться с хозяином. Сначала тот никак не хотел брать бумажные деньги. Однако при виде мелочи закивал и, попробовав одну из монет на зуб, проводил гостей ко столу. Ужин, переходящий в ранний завтрак, им обошёлся в пятнадцать рублей и пятьдесят три копейки. Совсем неплохо.

— Что делать будем? — спросил, наконец, Михаил, — Есть идеи?

— В первую очередь нужно привести в порядок яхту, — ответил Андрей, глядя на дно своего бокала, — Иначе так здесь и застрянем.

— Главное, чтобы монеток на всё хватило, — заметила Тёзка и невесело усмехнулась. Она выпила две большущие бутыли вина практически в одиночку и еле шевелила языком.

— А я вот что думаю, — сказал Михаил, — Раз уж мы очутились неизвестно где и неизвестно почему.

— И неизвестно когда, — добавила девушка

— Вот именно, — кивнул он, — Я думаю, первым делом нам не помешало бы обустроиться на новом месте.

— Что сделать? — неуверенно спросил Андрей и отхлебнул вина, — Прямо здесь? Я думал…

— А то как же! — ответил Миха, — Смотри, что у нас есть: островок, затерянный в море. Отставший от жизни на чёрт — те — знает сколько лет. Веков даже. Представь только, какие у нас появляются возможности!

— Хочешь стать королем? — спросила Тёзка.

— А почему бы и нет? — ответил Михаил, — У меня есть все задатки для этого. Обустроим эту дыру, поднимем целину — начнем промышленную революцию. Поверь мне — скоро это местечко станет настоящим туристическим раем. Только представь — казино, вон там, на берегу…

— Послушайте, — вмешался Андрей, — Я с тех пор, как мы очнулись, спросить хотел. Вам не снилось сегодня ничего… странного?

— Снилась какая‑то бредятина, — фыркнул Мишка, — Ну так вот. Вон там, на берегу, сделаем казино. Но начнём с малого — небольшой отель и будем группы…

— Чёрная пустыня?

— Что? — переспросил толстяк.

— Снилась, говорю, — повторил Андрей, — Чёрная пустыня?

— Нет, мне тёща снилась, — вздохнул Михаил.

— А мне вообще ничего не снилось, — пробормотала Тёзка, — Словно умерла.

— Но мы пока живы, — заключил Михаил, — А значит, следует думать, как сделать этот островок туристическим раем. Предстоит много работы…

— Туристическим? — не выдержал Андрей, — Миха, очнись, мы больше не на Земле! Таких мест не бывает!

— Да с чего ты это взял? — воскликнул он в ответ.

— А с того!

— Ребята, хватит, — тихо сказала Алина, — Вы еще подеритесь тут.

— Андрюшка, — мягко сказал Михаил, — Ты не волнуйся. Без тебя мне никак не обойтись. Ты же проектировщик. Плотник высочайшего класса, можно сказать. Смотри — сделаем здесь всё с сохранением этого их местного колорита — из дерева и камней. Первым делом, как и сказал, нужно позаботиться о жилье для приезжих. Вот этого, — он широким жестом обвёл таверну, — Явно недостаточно для пассажиров круизного лайнера. Нужно штук десять таких заведений, это как минимум. Потом…

За окнами пошел дождь, вскоре превратившийся в настоящий ливень. Но в уютном зале было тепло, а бесконечный рассказ Михаила всё продолжался и продолжался. Толстяк даже выпросил у кабатчика перо с бумагой. Поворчав о запущенности здешних мест, он принялся выводить план будущей гостиницы, неуклюже опуская перо в чернила и ставя частые кляксы. Андрей улыбался, слушая его, и начинал клевать носом. В конце концов, где бы они ни были, всё не так плохо. Они отличная команда и, пока вместе, обязательно что‑нибудь придумают.

Часы уже давно отбили полночь, когда дверь в таверну распахнулась и на пороге появился высокий худой мужчина в длинном, залитом дождем, плаще и насквозь промокшей двууголке. Вошедший был темноволос, а бледно — голубые глаза заметно выделялись на худом загорелом лице. Сдернув с руки перчатку, он крикнул что‑то, вероятно, подзывая хозяина. После этого незнакомец оглядел зал и на секунду остановил взгляд на сидевших в углу друзьях.

Они, в свою очередь, уставились на гостя. Тёзка опустила подбородок на столешницу и поглядывала на происходящее из‑за кружки, словно надеялась спрятаться за ней.

Следом за ним вошли пятеро солдат в темно — синих мундирах с низкими киверами на головах. За плечами у каждого виднелись ранцы и длинноствольные ружья с примкнутыми огромными штыками жутковатого вида. Двое несли туго набитые чемоданы, остальные сопровождали двух дам, укутанных в длинные дорожные плащи из под которых виднелись лишь головы в промокших капорах. Клетчатый узор на одном из них показался Андрею знакомым. Только он не мог вспомнить, где видел его. Девушка на миг повернулась, и он мгновенно узнал округлое слегка веснушчатое лицо, маленький, с горбинкой, нос и серыми островами глаз с тонкими дугами бровей.

— Камилла, — проговорил Андрей чуть слышно

— Чего — чего? — переспросила Тёзка

— Нет, ничего, — ответил он, — Просто я начинаю сходить с ума.

И он театрально опустил лоб на столешницу.

— Слушайте, ребята, — меж тем прошептала Алина, начав вдруг хихикать, — До меня дошло наконец, что тут происходит.

Просмеявшись, она вдруг вскочила с места, подняла бокал и закричала:

— Vive la France! Vive l'Empereur!

Андрей шёпотом выругался и потащил её вниз, попробовав усадить, но девушка еще громче засмеялась. Лицо у неё сильно раскраснелось, к глазам подступили слёзы.

— Что ты делаешь? — прошипел он, не отводя глаз от гостей.

— Ты что — не видишь? Это реконы. У них на этом острове, — она снова прыснула, — Слёт.

Незнакомцы покосились на них. Тут из задней комнаты появился хозяин.

Раскланиваясь перед человеком в двууголке, он начал что‑то быстро говорить, но тот прервал его жестом и бросил несколько слов. Хозяин вновь поклонился и извлек из кармана связку ключей. Он жестом пригласил человека следовать за ним. Один солдат остался внизу, а вся процессия направилась вверх по лестнице.

Вскоре они исчезли, а наверху затопотали и захлопали дверьми.

— Пора бы и нам баиньки, — заметил Михаил, — Засиделись уже.

— Может, тоже комнату снимем? — спросил Андрей, — Должно выйти недорого.

Миха сморщился.

— Зачем? Не промокнем, — он хлопнул по сложенным на стуле комбинезонам, — В нашем распоряжении комфортабельная яхта. К тому же деньги первое время нам лучше поберечь. Идем.

Он тяжело поднялся из‑за стола. Андрей последовал за ним. Он взял Тёзку под руку, помогая подняться. Та пила больше всех и теперь едва держалась на ногах.

Они как раз проходили мимо лестницы, когда вниз спустился хозяин. Заметив, что гости уходят, он остановился и о чем‑то вежливо спросил. Михаил отвесил ему шутовской поклон.

— Не — е-е, — замотал он головой, — Больше нам ничего не нужно. Спасибо за, — он сделал паузу, сдерживая отрыжку, — Угощение.

Он вновь поклонился ему в пояс, на этот раз едва не упав.

— Андрюшка, оставь ему на чай, — сказал он и пошел к двери.

Тот, стараясь не уронить Тёзку, полез в карман. Ему легко удалось достать кошелек, но тот, уже раскрытый, неожиданно выскочил из рук. Мелочь высыпалась и монеты заскакали по полу.

Андрей выругался, усадил Алину за стол, а сам принялся собирать рубли и копейки с пола.

В этот момент на ступенях лестницы появилась Камилла — девушка из сна — с кувшином. Осторожно ступая, она спустилась вниз и подошла к хозяину, помогавшему Андрею собирать деньги.

Тот, заметив ее, встал и вежливо поклонился. Андрей тоже остановился и посмотрел на девушку снизу вверх. Та будто случайно встала спиной к солдату, охранявшему лестницу.

Светловолосая и невысокая, в простом дорожном платье зеленого цвета, она протягивала хозяину кувшин. Когда тот взял его, она быстро сунула ему в жилетный карман небольшой конверт.

Оба недоверчиво глянули на ползавшего по полу Андрея, но тот лишь махнул рукой и заговорщицки приложил палец к губам.

Откуда‑то с верхнего этажа раздался раздражённый окрик и последовавший стук подкованных сапог по ступеням. Девушка прянула в сторону, а хозяин гостиницы попытался упрятать торчавшее из кармана тайное послание.

В сопровождении ещё одного солдата вниз спускался долговязый офицер. Он произнес нечто угрожающее и, ухватив девушку за руку, резко подтянул к себе и передал сопровождавшему его солдату..

— Эй! — заметил Андрей, — С дамами можно и повежливее.

Офицер в двууголке не обратил на него ни малейшего внимания и немедля переключился на солдата, принявшись, по всей видимости, того отчитывать. После чего приблизился к хозяину. Рывком выдернув у него из рук пустой кувшин, он подозвал второго и, сунув ему сосуд, также коротко обругал.

Андрей продолжал поиски монет, от всей души надеясь, что ему не достанется от сварливого вояки.

— Лучше не вмешивайся, Андрей, — проговорил Михаил, дожидавшийся его у дверей, — Пусть сами разбираются.

Меж тем офицер вплотную взялся за хозяина. Он задал тому несколько вопросов, но трактирщик лишь мотал головой. Человек в двууголке принялся хлопать того по карманам и вскоре обнаружил спрятанный конверт.

Осмотрев его, он надорвал печать и извлек содержимое. Пробежал глазами по строкам и тут же поднес письмо к горлышку стоявшего на столике светильника. Бумага быстро вспыхнула.

Офицер оставил письмо гореть на столе, а сам извлек из ножен короткую саблю.

Девушка вскрикнула и хотела остановить его, но солдат, стоявший рядом, удержал ее.

Меж тем офицер поднес острие к самому лицу хозяина. Трактирщик что‑то забормотал и зашёлся мелкой дрожью. Однако же, он стоял точно заворожённый и даже не думал убегать.

Долговязый легко коснулся его щеки лезвием и плавно провёл по ней, оставив глубокий кровоточащий порез. Раздалось шипение, будто бы кровь закипела на клинке. Трактирщик громко вскрикнул и схватился за лицо.

— Да что ж тут твориться! — воскликнул Андрей, не сдержавшись, — Ну нельзя же так, в самом‑то деле!

Он отбросил кошелек и вскочил на ноги. Он ухватил долговязого за широкий отворот рукава и попытался отвести руку с оружием чуть в сторону.

Тот, чуть повернув запястье, легко высвободился. Нахмурившись, офицер крикнул что‑то угрожающее Андрею в лицо. Солдат, стоявший у него за спиной, шагнул вперёд и коротко ткнул молодого человека прикладом в грудь.

Удар был не слишком сильным и со стороны больше походил на толчок, но в глазах Андрея все равно потемнело и он, пошатнувшись, рухнул на пол.

Долговязый меж тем, схватился за голову, будто бы от приступа боли и поспешно вернул оружие в ножны. Растирая виски он злобно поглядывал на друзей.

— Какого хрена ты лезешь!? — крикнул Михаил, всё ещё стоявший у дверей.

Андрей не совсем понял, к кому тот обращается. Однако солдат моментально нацелил на него ружьё.

— А ну опустил ствол! — прорычал здоровяк и тяжелыми шагами направился ему навстречу.

Дальнейшие события разворачивались стремительно.

Лампа с красивым зелёным колпаком просвистела по воздуху и ударила о голову солдата, державшего Мишу на мушке. Керосин из стеклянной колбы расплескался во все стороны, но, к счастью и не подумал загореться. Громыхнул выстрел, офицера с трактирщиком на миг заволокло густым белым дымом, а в руке Михаила появился травматический пистолет. Одновременно с этим Камилла приняла из рук второго солдата кувшин, но когда тот схватился за висевшее на плече ружьё, с размаху опустила тяжёлый глиняный сосуд ему на голову.

Андрей, приподнимаясь с пола, предостерегающе замахал руками:

— Миха, успокойся, не стоит ссору затевать.

— Помалкивай, малой, — рявкнул тот, — Дай взрослым всё обсудить.

Андрей хотел еще что‑то сказать, но не успел. Михаил выстрелил в одну из бутылок, стоявших на полке за стойкой и та, лопнув, разлетелась на куски. Офицер посмотрел на него и, положив руку на эфес сабли, криво усмехнулся. Тогда Михаил приблизился и выстрелил еще пару раз.

— Вот именно. У меня их там много, понял? — крикнул он и поводил дулом перед носом долговязого из стороны в сторону.

Офицер, скорее всего, не понял ни слова, но смысл до него дошел быстро. Он развёл руки в стороны, демонстрируя, что в них ничего нет.

Трое солдат буквально скатились с лестницы, держа ружья наготове. Долговязый оглянулся и жестом показал им опустить оружие.

Михаил обошёл зал кругом и собрал все пять мушкетов. Судя по изменившейся осанке и недовольному выражению на лице, ноша оказалась не самой лёгкой.

— Андрей, забери у капитана ножик и волыны.

— Что?! Михаил, нет смысла развивать этот конфликт дальше, — выпалил Андрей, — Послушайте, — обратился он к офицеру, — Вышло недоразумение, вы понимаете… Мой друг, он слишком вспыльчивый и…

— Слишком вспыльчивый? — пробасил Мишка, — Это я‑то? А кто тебе говорил «Не вмешивайся, идём своей дорогой»? Сам всё затеял, а мне за тебя расхлёбывать.

— Но по — послушай, — начал Андрей, — Мы даже не знаем, кто это. Может это местный участковый. Или мэр…

— Поздно об этом рассуждать, уже вляпались, — заметил толстяк.

Сам он, тем временем свалил оружие на стойку, оставив себе лишь одно ружьё, и устроился на стуле, продолжая держать всю компанию на мушке.

Долговязый офицер больше не говорил ни слова, а лишь хмуро поглядывал из‑под густых бровей то на Мишку, то на Андрея.

Пока последний снимал с офицера оружейный пояс, девушка, всё ещё стоявшая с ручкой от кувшина в руках, опомнилась и, перешагнув через валявшегося на полу солдата, подскочила к нему и начала что‑то быстро говорить. Естественно, он не понял ни слова. Лишь покачал головой:

— Извини, Камилла, не понимаю.

Услышав своё имя, девушка опешила и изучающе уставилась на него. Тогда эстафету принял хозяин таверны. Через некоторое время девица отошла и также подключилась к рассказу. Они тараторили что‑то совершенно непонятное, показывая руками на лестницу, тыча в потолок и совершая ещё множество совершенно невразумительных жестов.

— По — моему, Андрюха, они хотят, чтобы ты и вторую спас, — многозначительно заметил Михаил, наблюдавший за сценой со стула возле стойки.

— А, — протянул Андрей, — Это я могу.

Ему начало казаться, что он всё ещё спит.

Закончив разоружать офицера, молодой человек отдал Мишке сбрую с тяжёлыми офицерскими пистолетами.

Тот сунул один за пояс и принялся крутить второй в руках.

— Умеешь с таким обращаться? — неуверенно спросил Андрей.

— Обижаешь, — отозвался тот, — Замок колесцовый, без предохранителя, ничего сложного. А ты‑то со своей штуковиной справишься, Гонан Барбар?

Он насмешливо ткнул в саблю, которую Андрей продолжал держать в руках.

Молодой человек извлёк оружие из ножен и поднёс клинок к лицу. Оружие было очень лёгким и будто бы легко дрожало в руке, само по себе. Слегка изогнутое лезвие из зеленоватого металла украшал тонкий узор из цветов и листьев. Черенок рукояти обнимали изящно переплетённые серебристые боковые дужки, плавно перетекавшие в одну сплошную переднюю. Головку рукояти украшал большой, по виду полудрагоценный, камень.

Он осторожно провёл ногтем по кромке лезвия, пробуя его на остроту.

— Что, понравилась? — захохотал Мишка, — Целуй её уже.

— Не на пол же бросать, — попытался оправдаться Андрей, — Видно, что вещь дорогая.

— А, так ты грабитель, — не унимался толстяк, — Золотишко‑то снял с капитана? Кошелёк был?

— Да ну тебя, — фыркнул Андрей, возвращая саблю в ножны, — Как ребёнок разошёлся. Пойдём уже девиц освобождать, а то скоро полиция приедет — или кто у них здесь.

Мишка поднялся со стула и направился к долговязому. Откинув пороховую полку и взведя курок, он приставил ствол к голове офицера.

— Идём, носатый, — сказал он, качнув дулом в сторону лестницы.

Андрей жестами показал стоявшим на ногах солдатам поднять своих товарищей, уже начавших приходить в чувства и повел их впереди процессии.

Поднявшись на второй этаж, они очутились в узком коридорчике с дверями по обе стороны.

— Куда теперь?

Андрей осторожно оглянулся, боясь упустить из виду своих пленников.

К счастью Камилла быстро сообразила в чём дело и, выбежав вперёд, открыла дверь по правую сторону от них. Жестами показала, мол, «заводи их». И шмыгнула назад.

Затолкав всех шестерых в апартаменты, друзья связали солдат по двое и заперли в комнате.

Довольная Камилла осмотрела закрытую дверь.

Миха для верности вбил в створ двери штык, вставший точно клин.

— Теперь, муравьишка, веди нас к своей королеве! — громко прорычал Михаил девушке. Та испуганно шарахнулась к противоположной стене.

Комната девушек располагалась сразу напротив. Камилла три раза постучала, окликая хозяйку. Андрей разобрал лишь «Маргарит» и мысленно кивнул. Если это и сон, то довольно логичный.

Щелкнул засов и в двери показалась вторая девица. Она, по — видимому, слышала шум и уже давно стояла неподалеку. Теперь Андрей смог разглядеть её подробнее. Молодая женщина выглядела чуть старше своей спутницы. Из под накинутого на плечи дорожного плаща выглядывал белый шёлк одежд, тёмно — каштановые неприбранные волосы сверкающим водопадом спускались почти до колен, на длинном узком лице сверкали слишком огромные для него глаза непроницаемо чёрного цвета. В чертах её лица было что‑то от птицы, уязвимой, но, вместе с тем, хищной.

Светловолосая юркнула в комнату, дверь захлопнулась. Андрей неуверенно посмотрел на своего спутника.

— Бабы, — многозначительно выпалил Михаил и направился вниз.

Хозяин заведения, по всей видимости, также не собирался здесь задерживаться. Он спешно сновал внизу, чем‑то громыхая и позвякивая. Временами он появлялся в зале, таская за собой увесистую дорожную сумку.

Михаил уселся за столом рядом с Тёзкой, которая уже крепко спала на столешнице, подложив руки под голову.

Андрей осторожно подошёл к дверям и выглянул на улицу, с удовольствием втянув ноздрями ночной воздух чужого мира. Густой аромат цветущих растений, печного дыма и домашних блюд смешивался с солёным запахом моря. Площадь, залитая мягким оранжевым светом фонарей, безмолвствовала. На прилегавших к ней улочках не было ни души, дождь закончился столь же неожиданно, как и начался, а в безоблачном небе светили незнакомые звёзды.

 

Глава 4. ДРАКОН

Руфиано прислонился к стене. От прикосновения к холодному сырому камню стало чуть легче. Всё плыло перед глазами, на мгновение он почти потерял связь с реальностью, в голове звенело эхо незнакомых голосов. Он не мог разобрать слов и слышал он их лишь мгновение, но от этого лёгкого прикосновения с бездной стало не по себе. Бэрт успел схватить его за руку в последний момент, не давая упасть:

— Тише, коротышка. Не стоило тебе идти с нами.

— Пустое, — ответил он, — Наверное, рана опять открылась.

Откинув полу потрёпанного жюстокора, он обнаружил багровое пятно, окрасившее бинты там, где оканчивался стальной нагрудник и открывался туго замотанный бок.

— Возвращайся‑ка в гостиницу, пока не поздно, — заметил великан — шерглин.

В ответ он лишь помотал головой и хлопнул друга по плечу.

Шорох за спиной заставил обоих обернуться. Марко. Седобородый главарь, ничуть не прячась, с ухмылкой поглядел на двух товарище, жмущихся к углу дома.

— Чисто всё, — сказал он, — Крислинг у себя. Вся охрана внутри, снаружи дом никто не охраняет. Человек пять — шесть. Ещё прислуга, но с теми проблем не будет. Мы легко справимся. Готовы?

Бэрт вздохнул и головой указал на Руфиано. Главарь понял без слов. Он приблизился и, взяв за подбородок, поднял голову молодого человека вверх так, чтобы видеть зрачки.

— Когда началось? — коротко спросил он, — Эй, мальчишка, ты ещё с нами?

Руфиано крутанул головой, вырываясь из хватки.

— Я здоров, — хрипло заверил он, — Просто порез на брюхе гноится.

— Драться‑то сможешь?

Руфиано кивнул. Седобородный несколько секунд смотрел на него, размышляя.

— Тогда хорошо, — наконец сказал он, — Без тебя будет сложнее. Идём.

В сумраке раннего утра они уже шагали по пустой залитой грязью улице прямо к дому контрабандиста. Они почти подошли, когда Бэрт нагнал его и легонько толкнул в плечо.

— Смотри там, — пробасил он, — Если тобой опять демон овладеет — я тебя точно пристрелю, как магистр Сильфпар советовал.

Руфиано чуть заметно улыбнулся и глянул на своего спутника.

— Ну нет. Я быстрее тебя, толстяк. Стану одержимым — и ты покойник.

— Соберитесь, болваны, — резко проговорил эр Марко, — Действуем строго по плану — старый червяк нужен мне живым.

Особняк Крислинга, находился далеко от цента Иллуэрто, в Нижнем Квартале, недалеко от Элиарской фактории, куполообразные крыши складов которой высились над домами по правую руку от них.

По улице разливался терпкий запах гнилой рыбы и нечистот.

Предводитель с толстяком взбежали по кривой скрипучей лестнице. Они взяли на себя парадную, Руфиано же достался чёрный ход.

Молодой человек проверил, хорошо ли ходят клинки в ножнах и на ходу подтянул перевязь с пистолетами.

Завернув в узкую подворотню, он прошлёпал по вязкой луже и встал неподалёку от неприглядного вида калитки, за которой отчётливо виднелся тёмный коридор.

В утренней тишине он услышал, как прозвенел колокольчик и хлопнула входная дверь. Значит Марко с Бэртом уже внутри. Первым делом, само собой, старик попробует поговорить с контрабандистом по — хорошему. От Крислинга требовалось совсем немного — лишь указать им дорогу. Если калека не заартачится, сегодня никто больше не умрёт.

По карнизу пробежала чёрная кошка, грязная, с одним глазом. Остановившись, она глянула на него и побежала дальше. Хорошая примета, хоть Руфиано и не верил в такие вещи. Время тянулось страшно медленно, хоть в своей работе он и привык к ожиданию.

Загремевшие в доме выстрелы в очередной раз доказали верность его убеждений. Вытащив мэн — гош из ножен за поясом он направился к калитке. Первой из дома выскочила дородная женщина в грязном белом фартуке, повязанном поверх серого льняного платья, за ней следовало ещё несколько слуг в простой одежде. Они даже не заметили его и пронеслись мимо, стремясь прочь от дома.

Тёмный коридор вывел его на кухню, теперь пустовавшую. Тихо потрескивали дрова, на чугунной плите закипала вода в потемневшем медном кувшине.

Дверь в стене была открыта, из гостиной по ту сторону доносился звон клинков и резкие крики.

Первый встреченный им противник стоял спиной. Тощий охранник с блестящей от пота лысиной затаился в створе двери с аркебузой наготове и не спускал глаз с лестничного пролёта на второй этаж.

Руфиано вдруг захотелось окликнуть его, но он тут же прогнал сентиментальность и с размаху вогнал тонкий клинок тому под ключицу. Подхватив свободной рукой ружьё, чтобы то ненароком не выстрелило, он позволил бездыханному телу сползти по стене.

Выйдя к пролёту он глянул наверх. Из‑под арки на балюстраду выскочил Бэрт. Толстяк едва не перелетел через перила. Следом за ним по пятам бежали двое преследователей. Отразив удар, он отскочил в нишу слева. Загнав самого себя в угол, толстяк, тем не менее, обезопасил тыл. К тому же, на узкой лестнице подступиться к нему мог лишь один из двоих. И сейчас он оказался лицом к лицу с другим шерглином, здоровяком едва ли не вдвое более крупным чем он… Острые иглы на загривке двуногой псины встали дыбом, утробное рычание срывалось на лай каждый раз, когда он делал выпад клинком. Его приятель — человек стоял чуть позади. Узкий проход не позволял тому оказать помощь товарищу, но подменить его в случае необходимости он мог бы легко. Дела же толстяка были не столь хороши. Противник не уступал ему в силе и отжал к самым перилам, стеснённое положение не давало ему возможности воспользоваться всеми преимуществами своей тяжёлой секиры. Он лишь отбивал скоростные удары телохранителя, только изредка отваживаясь контратаковать тычками длинной рукояти.

Руфиано положил ствол на левое предплечье, прицелился во второго охранника и спустил курок с зажатым в нём дымящимся фитилём. Порох на лотке зашипел и, секунду спустя, аркебуза грохнула, а густой белый дым на секунду закрыл от него вид на балюстраду.

Топот ног по лестнице заставил его напрячься. Он перехватил ружьё за ствол и, крутанувшись всем телом, махнул прикладом, целясь в голову бежавшего ему навстречу противника. Дерево со свистом разрубило воздух, не найдя цели. Комната на миг вспыхнула белым пламенем и он застонал от кинжальной боли в перевязанном боку. Проклятая рана всё‑таки открылась. Отбросив ставшее бесполезным ружьё, молодой человек сделал пару быстрых шагов в сторону, на ходу извлекая короткий куракский меч. Движение оказалось не таким ловким как он рассчитывал — глубокий порез давал о себе знать — и Руфиано едва не угодил под косой взмах сабли, которым оппонент намеревался разлучить его голову с телом.

— А ты не спешил, коротышка, — услышал он голос Бэрта сверху.

Выстрел, хоть и пустой, напугал шерглина и сбил его с ритма. Не теряя момента, толстяк повалил того на пол и с размаху прикончил ударом своего жуткого топора.

— Пойду, поищу эра Марко, — крикнул он, — Надеюсь, старикан ещё не сдулся.

Ему лишь бы поболтать! Руфиано на секунду замешкался и едва не попал под очередной выпад прыгнувшего на него охранника. Пуля лишь оцарапала того, но здорово разозлила. Он ринулся на молодого человека, точно тигр, атакуя целой серией приёмов в арианском стиле. Смельчак, ведь на нём нет доспехов.

Где‑то в глубине дома громко ухнуло и стены заходили ходуном, точно взорвался целый бочонок пороха.

Противник вновь выбросил клинок в длинном выпаде. Руфиано знал этот приём и был готов заранее. Мэн — гош пронзил запястье охранника. Раненый враг отпрыгнул назад, но потерял скорость. Преследуя его, бретёр скользнул вперёд и чуть в сторону, уходя от удара. Меч подсёк колено противника и обратным взмахом вонзился в грудь.

Стряхнув капли крови с клинков, Руфиано отправил их назад в ножны и двинулся вверх по лестнице. Дом затих и он шёл медленно, стараясь лишний раз не тревожить рану.

Дым ещё не развеялся. Двери кабинета были расколоты и сбиты с петель взрывом. По дороге сюда он насчитал пятерых убитых, помимо тех, что остались на лестнице.

Эр Марко склонился над контрабандистом, сидевшим на полу в углу. Толстый старый шерглин с седой облезшей шкурой мелко дрожал и его деревянная нога отбивала дробь по дубовому настилу. Он был в полтора раза крупнее Марко, но казался крошечным и жалобно скулил:

— …то я всё тебе верну, до последнего медяка! С — слушай, там, в шкафу, целый сундук эрлов — забирай. Ну послушай же, ты меня знаешь, я тут совершенно не при чём. В Карпо — Дорго вас каждая собака узнала. Не я, так кто‑нибудь другой вас всё одно сдал.

— Себастийцам?! — воскликнул седобородый

— Да хоть бесу лысому! — взвизгнул Крислинг, — За такие‑то деньжищи! Послушай, забирай всё. Будем считать это компенсацией. Послушай. Меня. Т — три. Ты — тысячи. Эролов. Серебром.

— К чёрту. Скажи просто — куда он их повёз?

— Не знаю. Не знаю я. Сколько раз повторять?! Они идут к Карпо — Лазауро. То есть шли. Но эр Книффо хочет передать Осколок себастийцам. Ты знаешь, сам он к ним вряд ли сунется — его нигде не любят. Но говорят, — он сделал паузу и заговорщицки подмигнул, — Говорят, у северных островов видели «Дракона».

Бэрт, стоявший неподалёку, громко выругался:

— Если они увезут нашу куколку в Конфедерацию, то мы её никогда…

— Не увезут, — отрезал Марко, — Что до тебя…

Он повернулся к контрабандисту, скрючившемуся у его ног

— Нет! — воскликнул тот, — Я же всё тебе рассказал. И — и я же выполнил все условия нашей сделки! Ну сдал я вас — с кем не бывает. Но я же не нанимался нянькой. Я знаю как минимум дюжину людей, которые едва меня не опередили и…

Седобородый замахнулся на него мечом. Крислинг зажмурился и тихо взвыл.

— Оставь его, — пробурчал Бэрт, — Всех крыс не передавишь.

Седобородый замер в раздумье.

— Времени нет, — заметил Руфиано, — На паром до Самлонны не успеем

— Чёрт с тобой, — наконец выпалил Марко, — Живи.

Он легонько пнул взвизгнувшего контрабандиста и спрятал меч в ножны.

Что‑то укололо Руфиано в раненый бок и комната поплыла перед глазами. Он схватился за дверной косяк, оседая на пол. Толстяк Бэрт бросился к нему.

— Андрюха! — прокричал он прямо на ухо, — Господи, ты уснул что ли?

Андрей качнулся на ватных ногах и едва не рухнул, но вовремя ухватился за штурвал.

Вокруг плескалось окутанное предутренним туманом море, а за кормой, поставленный на бакштов, за ними тащился вельбот, который они, по странной причуде Михаила, угнали с острова. В нём, надёжно упрятанные в непромокаемые мешки и крепко привязанные, покоились те немногие припасы, коими им удалось разжиться в гостинице перед бегством. «Надо было рыбацкую лохань с парусом какую‑нибудь прихватить, но людей на два судна у нас не хватает». Андрей чуть заметно улыбнулся, вспоминая его слова.

На палубе «Ветерка» не было никого, кроме их с Мишей и усача хозяина гостиницы. И те двое беспокойно поглядывали на него, стоя напротив.

— Ты в порядке? Может сменить?

— Нет, — Андрей покачал головой, — Задремал маленько. Где мы?

Он не помнил, как провалился в видение. Не мог же он и в самом деле спать стоя.

— Где мы? — выпалил Михаил, чуть не подпрыгнув, — Где мы?! Господи Боже мой, — и он приплёл сюда самое длинное ругательство из тех, что Андрей когда‑либо слышал от него, — Ты хоть помнишь, как тут оказался?

Он подошёл и заглянул ему в глаза, разглядывая его как доктор. До того, как заняться торговлей, он и правда работал врачом.

— Ну‑ка, присядь.

Мишка зафиксировал штурвал и усадил его на рундук, отогнав засуетившегося усача — трактирщика.

— Не моргай, — сказал он, пальцами разводя ему веки, — Голова не кружится?

Он взял его запястье, взглянул на часы и принялся отсчитывать пульс.

— Где мы, — повторил он и хмыкнул, — Хотел бы я и сам знать… Нет, ты видел то корыто?! Господи Боже, ты был прав — мы чёрт знает где. И чёрт знает когда.

Порт они покидали затемно и не могли как следует рассмотреть корабль — тот самый, на котором привезли их нынешних пассажирок — но контуры его проступали во тьме отчётливо и угрожающе. Он совершенно точно не походил ни на один парусник из тех, что Андрею доводилось видеть. Обводы бортов, парусное вооружение, сами мачты, обозначенные огнями фонарей — всё это казалось совершенно неестественным.

— Ну что ж, — заключил Михаил, закончив медосмотр, — Жизнь твоя вне опасности. Но если хочешь — могу заменить.

— Я в порядке. Правда, — он вернулся к штурвалу, — Так куда же мы всё‑таки направляемся?

Мишка развалился на рундуке, вытянув ноги и свесив руку за фальшборт

— Не знаю, — отозвался он, — Но у этой дамочки, кажется, есть план.

— У Камиллы?

— Нет. У той, с ушами, — он жестами изобразил зайца, — Твоя Камилла с нашим барменом перед ней чуть не по полу пластаются. Наверное, она их мэр.

Толстяк устало засмеялся, но Андрей лишь покачал головой, не желая давать тому повод для новых поддевок.

— Сейчас, — продолжал он, — С минуты на минуту приведут себя в порядок. Утренний макияж, платье по погоде… У них даже карта есть.

— Карта?

— Ну да, — кивнул Мишка, — Охрененно подробная, есть всё побережье и острова, глубины, течения и ещё черт знает что. Надеюсь, они нам её подарят потом.

— Хоть какая‑то компенсация, — усмехнулся Андрей, — Ведь согнали нас с твоего туристического острова.

— Это всё ерунда, — заметил Михаил, — Слишком мелочно. У нас есть потрясающий новый мир, королями которого мы с тобой неизбежно станем.

— Опять начинаешь?

Люк хлопнул и на палубу вышли все три девушки.

Темноволосая подошла к Андрею и развернула перед ним карту. Было всё ещё темно и он включил фонарик, чтобы лучше разглядеть надписи.

— Ну как тебе? — спросил Михаил, заглядывая через плечо.

Карта действительно была очень подробной. И весьма качественно напечатанной, она не могла быть нарисована от руки: шрифты, цвета, сами контуры — всё выдавало просто механическую точность.

— Знакомые места? — вопросом на вопрос ответил он.

Андрей не узнавал ни одного из островов на карте. К западу от них, на сколько мог судить Андрей, находился материк с совершенно неузнаваемой береговой линией.

Девушка смирилась уже, что её не понимают. Она пощёлкала пальцами у него перед носом, привлекая внимание, и указала две точки на карте. Первая, как понял Андрей исходя из широких жестов, которыми та махала за корму, была их недавним местоположением. А вторая, по всей видимости, местом, куда следовало доставить. Прикинув скорость и направление, в котором они шли до этого момента, он быстро рассчитал текущее местоположение. Цель была всего в нескольких десятках морских миль к югу. Однако странно было, что точка эта находилась в открытом море и ближайшим островом был тот, что они оставили за кормой.

— Прямиком в бездну, да? — сипло спросила Тёзка.

Судя по всему, она почти пришла в себя. Девушка вяло прохромала вдоль правого борта и, подвинув Андрея в сторону, встала за штурвал.

— Пост сдал, пост принял, — прохрипела она, — Свободен, морячок.

— Только за борт не упади, — заметил Михаил.

Она скривилась в ответ.

Андрей закрепил карту на панели, так чтобы её было хорошо видно рулевому. Едва глянув на отметки, девушка крутанула колесо и заложила резко вправо. Спустя миг трактирщик вытаращил глаза и, хлопая по карте, тыча пальцем в сторону левого борта, начал тараторить.

— Туда? Точно?

— Что случилось? — вмешался Михаил.

— Если там, куда он показывает, — юго — запад, — заметил Андрей, — То наш компас тут тоже не работает.

Он глянул на неуверенно раскачивавшуюся стрелку на приборной панели.

— Мы должны двигаться на северо — запад, — продолжил он, — Это я понял, но ты посмотри на эти линии, — он указал на расходящиеся волнами в стороны вертикальные полосы, напоминавшие небрежно нарисованные долготы, — Мне кажется, или у них здесь не все в порядке с магнитным полем. Видишь, здесь оно чуть искажается, прямо как на карте… Разве такое вообще возможно? Теоретически?

— Понятия не имею. Меня другое волнует, — пожал плечами Михаил, — Куда двинемся после того, как доставим девчонок по адресу?

— Назад возвращаться нельзя, — заметил Андрей, — Так думаешь, они оставят нам карту?

— Ну а куда они денутся? — ответил Михаил и похлопал трактирщика по плечу, — Так ведь?

Тот энергично закивал в ответ, хотя Андрей был уверен, что усач не понял ни слова.

Молодой человек никак не мог прийти в себя от всего, что случилось с ним за последние сутки. Голова была совершенно пуста, точно он всё ещё был там, в чёрной пустыне, а все вокруг — не более чем плод его воображения. Сны и видения приходили этой ночью так часто, что он почти перестал их различать. Кто он — яхтсмен, которому приснился бретёр из неведомого мира, или же бретёр, которому в горячке грезится яхтсмен — пришелец?

Ему не хватало почвы под ногами, в прямом и переносном смысле. Разобраться, просто осмыслить произошедшее. Даже поговорить было не с кем. Обитатели этого мира говорили на совершенно незнакомом языке, а спутники Андрея едва ли смогли бы ему помочь. Тёзка давно уже находилась на грани помешательства и держалась лишь на спиртовых парах. Михаил же, хоть и храбрился, похоже, окончательно утратил связь с реальностью.

И было ещё что‑то. Андрей чувствовал чьё‑то присутствие. На грани сна и яви, в закоулках мыслей, он слышал шепот кого‑то следовавшего за ними. Он скрывался далеко в тумане и голос, доносился будто — бы с глубины.

«Ты встревожен. Чего ты хочешь? Кто ты?»

Ему нужно было поспать. Андрей спустился вниз и закутался в одеяла.

Ветер был слабым и им потребовалось больше двух часов, чтобы добраться до нужной точки. Солнце давно поднялось, но туман, казалось, стал ещё гуще. Не зная точной глубины, они не решились бросать якорь, лишь спустили парус, положив яхту в дрейф.

— Думаешь, то самое место? — спросила Миша девушку, оглядывая горизонт.

В тумане было очень тихо, даже плеск волн казался приглушённым.

Трактирщик вышел на бак и извлек из‑за пазухи трубку со свисавшим фитилем. Укрывшись плащом от брызг, он пытался высечь огонь. Заметив его затруднение, Михаил подошел и извлек из кармана зажигалку. Рядом с лицом трактирщика вспыхнул огонек. Тот несколько секунд завороженно смотрел на пламя. Однако скоро опомнился и поднес к огню промокший фитиль.

Андрей, наблюдавший за сценой с биноклем в руках, решил, что из затеи ничего не выйдет — нить слишком промокла. Однако фитиль быстро вспыхнул зеленым искристым огнем. По видимому, он был пропитан какой‑нибудь горючей жидкостью.

Трактирщик поднял раструб высоко над головой и зажмурился. Спустя пару секунд огонь добежал до трубки. С гулким раскатом ракетница выстрелила, окатив яхту клубами густого едкого дыма и выбросив в небо яркую зеленую искру.

Андрей изучал туманный горизонт и не видел никого вокруг. Внезапно Тёзка тронула его за плечо. Он обернулся и к собственному изумлению обнаружил буквально в сотне метров от них парусник. Осматриваясь, он, казалось, не упустил и сектора, но судно, тем не менее, подобралось к ним совершенно незаметно.

— Откуда он взялся? — спросил Андрей.

Михаил пожал плечами:

— Накатила волна и вынесла его. Точно из‑под воды вынырнул.

В свете фонарей Андрей разглядел корабль, выглядевший, пожалуй, ещё более экзотично, чем виденный ими у острова. С косым парусным вооружением на двух мачтах и корпусом, напоминавшим ладью с башнями на

носу и корме, он был сделан почти полностью из дерева, но кое — где проглядывали металлические панели и трубы.

Он приблизился к ним. На палубе замелькали фигуры матросов, с борта бросили швартовные концы и Андрей с Михаилом приняли их, плотно закрепив яхту у борта корабля.

На палубу спрыгнул человек — гора, невероятно высокий и толстый с куцей бородой, больше напоминавшей щетину, в широкополой кожаной шляпе с отогнутым назад полем и длинным пером, промокшим от воды и свисавшим точно плеть. На шее у здоровяка висели очки — полумаска. Одет он был в длинный лоскутный плащ из какой‑то прорезиненной ткани, широкие штаны из того же материала и высокие ботинки на шнуровке. Из‑за воротника торчал конец гофрированного шланга. На широком поясе капитана висела короткая абордажная сабля.

Похоже, оружие в этом мире было неотъемлемой частью большинства мужчин. Андрей немного пожалел, что сунул похищенную у офицера саблю в рундук, а не пристроил её также на поясе. Он твердо решил серьезно заняться внешним видом перед следующим выходом в люди.

Здоровяк смерил взглядом друзей, после чего обратился к их пассажирам. Он проговорил что‑то хриплым басом брюнетке и раскинул ручищи для объятий. Дама, впрочем, не спешила кидаться к нему. Вместо этого она сложила тонкие руки на груди и, вскинув бровь, ответила ему недовольным тоном. Здоровяк почесал затылок и повернулся к Камилле. Нагнувшись и уперев руки в колени, он заговорил с ней сюсюкающим тоном, как с ребёнком. Девушка весело рассмеялась, а хозяйка недовольно покосилась на них, что‑то спросив. Похоже, они были давними знакомыми.

Капитан рассмеялся и, поклонившись, указал на корабль. С высокого борта сбросили веревочную лестницу и двое спустившихся матросов помогли дамам подняться на борт.

Великан жестами пригласил их на борт. Михаил тут же замахал руками

— Нет. Нет — нет. Мы пойдём следом за вами на яхте, — каждое слово он подкреплял жестом, — За вами. Следом.

Ему не сразу удалось это объяснить, однако, как только смысл дошёл до капитана тот принялся что‑то быстро говорить. Большую часть понять было невозможно, но знаки угадывались прекрасно — «нет», «никак», «нельзя».

— О чём он?

— Думаю, хочет сказать, что пойдут полным ходом и ждать нас не будут.

— Их корабль настолько быстрый? — спросил Андрей, недоверчиво оглядывая судно, — С виду и не скажешь. Или туда, куда они собираются, нашу ласточку не допустят?

— А чёрт их разберёт. Улетят на своей барже. Даже не удивлюсь. Я, веришь — нет, вообще перестал понимать, что у них тут происходит.

Глянув вниз, Камилла крикнула, привлекая внимание друзей, и замахала рукой, явно приглашая их с собой.

— Я что‑то не поняла, — заметила Тёзка, — У нас пересадка?

— Похоже на то, — кивнул Андрей, — Идём вещи собирать.

Он уже двинулся к кубрику, когда Мишка ухватил его за рукав.

— Стой, стой, стой! Мы же их даже не знаем.

— Но мы, вроде как, спасли их, — заметила Тёзка.

— Ну да, совершенно случайно и по глупости. А они нас на органы пустят или в рабство продадут. — проговорил толстяк, — И, вообще, что с яхтой? Просто бросим её тут?

— Ну а ты что предлагаешь? — взвился Андрей, — Будем и дальше бесцельно двигаться, не зная ни языка, ни обычаев. Пойдём, куда глаза глядят?

— Именно так, — кивнул Миша, — Навстречу солнцу, богатству и охрененным приключениям!

Андрей пристально посмотрел на него.

— Да ты же рехнулся, — наконец проговорил он.

— Может быть. Но это не безумнее того, что ты предлагаешь. Я здесь капитан и я говорю — остаёмся на яхте.

— А если я всё же решу уйти? — не удержался Андрей.

— Тогда, Андрюша, я, пожалуй, не смогу тебя остановить. Но послушай — ты что, готов вот так бросить нас? Мне одному не справиться, и я не знаю, сколько Тёзка протянет в таком состоянии.

Пока они ругались, вверх по верёвочной лестнице проследовали трактирщик и двое матросов, нёсших багаж дам.

— Тёзка, — устало проговорил Андрей, — А ты‑то что об этом думаешь?

— Ничего не думаю, — прохрипела та, — Куда вы, туда и я. Но думаю, что всем стоит держаться вместе.

Чёрт бы тебя подрал, думал Андрей. Чёрт бы подрал вас всех, идиоты. «Подрал» — откликнулся шёпот далеко за кормой.

Андрей потёр виски и грустно вздохнул. Ему не хотелось снова потеряться, но оставлять друзей он тоже не мог.

Девушка вновь что‑то им прокричала. Капитан, остававшийся на яхте, извлек из кармана большие медные часы на цепочке и покачал у Андрея перед глазами. Да, его время, должно быть, стоит денег.

Он сделал глубокий вдох. И почему всё всегда всё так сложно?

— Уверен, что не передумаешь? — спросил он Михаила.

Толстяк принялся возиться с такелажем, всем видом показывая, что готов немедля поднять парус.

Андрей наблюдал за ним некоторое время, размышляя. Наконец он повернулся к великану и махнул рукой, мол «отправляйтесь». Глянул на Камиллу и покачал головой.

Здоровяк и девушка принялись что‑то тараторить. Они явно хотели объяснить друзьям нечто важное, но это уже не имело никакого значения. Решение было принято.

Поняв, что уговоры бессмысленны, капитан приблизился к Андрею. Хлопнув его по плечу он ткнул пальцем в сторону кормы, покачал у него перед носом часами, показал три пальца, а потом провёл ими по горлу.

Андрею вдруг смертельно захотелось взобраться по лестнице на борт корабля.

— Спасибо, я учту, — ответил он с каменным лицом.

Молодой человек протянул капитану руку и тот с улыбкой пожал ее.

— Берегите их, капитан, — сказал Андрей на прощание.

Великан помахал им и одним рывком вскарабкался на борт своего парусника. Михаил освободил концы и большой парусник быстро отошел от яхты.

Он двигался прочь со спущенными парусами и медленно таял в тумане. Волны раскачивали корабль. Один вал другой, третий. Внезапно корабль накренился и скользнул от них, вниз, погружаясь. Еще мгновение и пропали даже мачты. Не было ни всплеска, ни звука.

— Видал? — спросил Михаил, — Он и появился также.

Карта островов так и осталась закреплённой на приборной панели.

Андрей вновь изучал ее.

— Нужно идти на юго — запад, — сказал он наконец, — Видишь метки? Полно портов и городов. Живое место.

— А что это за иглы? — спросил Михаил, указав на широкую дорожку отделявшую их от выбранных островов. Они больше походили на декоративное украшение. Гравюра рядом изображало нечто, напоминавшее лес из острых копий.

— Мелководье, — задумчиво проговорил Андрей, — Или рифы. Никогда не встречал такого. Что‑то местное. Или граница?

— Граница да, возможно, — согласился Миша.

Меж тем поднялся приличный ветер и где‑то на западе прокатился глухой медный раскат.

— Смешно, — заметил Андрей, — Буря выжидала, пока девчонки были с нами.

Михаил рассмеялся.

— Тёзка, — окликнул он девушку, стоявшую у штурвала, — Ну почему ты так не можешь? Может ты не настоящая женщина?

Та ответила ему одним из своих любимых жестов.

Подняв парус, они несколько часов двигались по выбранному маршруту. Погода меж тем испортилась окончательно. Их вновь кидало на волнах и видимость упала почти до нуля.

Красный корабль приближался к ним незаметно для своих габаритов. Увлекшись борьбой с волнами, они не заметили, как за кормой появился и начал расти напоминавший утес контур. В отсветах молний виднелись ровные ряды весел, будораживших волны. Качка совершенно не влияла на жуткий корабль. Точно скользя над волнами, красная глыба приближалась, стремительно нагоняя яхту.

Андрей вовремя заметил их и бросил штурвал вправо. Подняв фок, он сменил галс, выбрав направление, дававшее им наибольшую скорость. Явно уступая яхте в парусности, красная галера, тем не менее, продолжала нагонять её благодаря усилиям гребцов.

Он зафиксировал штурвал и бросился к кубрику, чтобы сообщить ребятам обо всём. Михаил выскочил первым с биноклем на перевес и вгляделся силуэт за кормой.

— Фигня, — крикнул он сквозь рев ветра, — Скоро гребцы выдохнутся тогда и…

Не успел он договорить как носовая надстройка преследовавшего их корабля вспыхнула и расплылась белым облаком, а грохот пушек заглушил очередной раскат грома.

Яхту с силой качнуло на нос. Михаил полетел вниз, в кубрик. Андрея же едва не выбросило за борт. Аллюмииевая мачта изогнулась дугой и разлетелась блестящими осколками, а изорванный в сотне мест парус рухнул в воду.

Андрею показалось, что он лишь на миг потерял сознание. Но, когда он наконец поднялся на ноги, первое, что он увидел, был уродливый красный корабль, заходивший с правого борта.

Судно мало походило на традиционную галеру, но обратно изогнутый форштевень плавно переходивший в килевую балку явно указывал на наличие тарана. О том же говорили и два ряда вёсел, которые невозможно было не заметить. Две мачты с косым парусным вооружением по странному местному обычаю были чуть наклонены вперёд. Огромный ют корабля напоминал увенчанный шпилями особняк, даже замок.

Весла разом поднялись, подпуская казавшуюся крошечной по сравнению с ним яхту. Вблизи обнаружилось, что снизу лопасти весел увенчаны крюками точно багры. На мгновение они зависли над судном и тут же упали вниз. Андрей прянул в сторону когда одно из них едва не обрушилось на него сверху. Крюки — весла подтянули яхту и точно клещи стиснули её у борта корабля.

Тёзка кричала, у нее снова началась истерика. Михаил успокаивал ее как мог. Андрей не шевелясь стоял, глядя на опускавшийся сверху деревянный трап.

Существа походили на огромных прямоходящих варанов с приплюснутыми мордами и шипастыми наростами на головах. От морды до хвоста в каждом было метра три — четыре. Но ходили на задних лапах, будто бы пригнувшись, вытянув голову далеко вперёд, а длинный хвост оставляя позади, отчего в загривке каждый был ростом не больше двух метров.

На борт их спустилось пятеро. На каждом был глухой шлем увенчанный гребнем длинных разноцветных перьев и стальной нагрудник. Кое‑кто был одет в штаны и куртки странного кроя. В руках блестели ружья и сабли.

Их предводитель выглядел куда как пышнее. Голову ящерицы украшала роскошная широкополая шляпа, а золочёный панцирь украшали выгравированные узоры. Из‑под доспеха виднелся великолепный чёрный дублет с золотой вышивкой.

Желтую чешуйчатую морду ящера покрывал яркий пятнистый узор, костный гребень на скуле украшала золотая серьга с синим камнем.

Солдаты немедля взяли троих друзей на мушку. Следовавший за ними офицер осмотрелся и немедля направился к рубке. Он спустился в каюту и

буквально через минуту поднялся назад, разумеется, не обнаружив там ничего. Ящерица что‑то сказала своим подчинённым и двое из них немедля принялись за более тщательный осмотр яхты. Все рундуки и вещмешки на судне были выпотрошены в мгновение ока, подушки, одеяла и обивку кубрика вандалы также не оставили без внимания.

Меж тем офицер обвел взглядом всю троицу и остановился на Андрее.

Приблизившись, он окрикнул его, после чего легко и небрежно ударил по лицу. После чего задал всего один вопрос. Андрей лишь покачал головой.

Рука офицера молниеносно взметнулась вверх и в глазах у Андрея потемнело. Он рухнул на мокрую от дождя палубу. Второй удар был куда как сильнее.

Оставив молодого человека валяться, ящерица приблизилась к Михаилу. Офицер повторил вопрос. Михаил в присущей ему непосредственной манере некоторое время объяснял офицеру кто тот на самом деле и куда ему следует отправляются, после чего также был свален ударом на палубу. В третий раз вопрос он задавал Тёзке. Однако, не получив ответа, бить не стал.

Солдаты закончили осмотр и отдали командиру единственную обнаруженную вещь — оставленную беглянками карту, на которой ещё остались отметки их путешествия. Бросив беглый взгляд на бумагу, офицер почти брезгливо отбросил её в сторону.

Некоторое время он стоял на палубе под проливным дождем, точно раздумывая над чем‑то, после чего развернулся и стал подниматься наверх по трапу. За ним последовали сопровождавшие его солдаты.

Андрей, Михаил и Тезка остались на палубе в одиночестве. Весла начали подниматься одно за другим, освобождая яхту из мертвой хватки.

Андрей безучастно смотрел по сторонам. На снесённую мачту, на рассечённый, в прорехах, стеклопластиковый корпус яхты. Вот и всё, подумал он. Путешествие подошло к концу. Пусть всё это закончится, и поскорей. Умереть, больше им ничего не оставалось. «Умереть», — прошептал голос вдалеке, — «Пусть всё закончится».

Тёзка перестала всхлипывать и внезапно захихикала. Встрепенулась, точно птица и бросилась к борту. Перемахнув, отделявшее корабли пространство, она принялась карабкаться наверх по пологому борту галеры.

— Нет! — кричала девушка, — Не оставляйте нас здесь!

Андрей попытался ее остановить, но та была уже довольно высоко.

Андрей и Михаил бессильно наблюдали за ней, однако оставались на месте.

Девушка поднялась уже на самый верх и готова была перелезть через планширь, когда что‑то, не видимое снизу, остановило ее. Тёзка замотала головой и крикнула что‑то, неразличимое за ревом ветра.

Выстрел был почти не слышен. Лишь облачко дыма взметнулось над бортом, окутав клубами белого дыма девушку. В следующее мгновение она сорвалась и полетела вниз.

Когда тело гулко ударилось о палубу, Андрей с Михаилом бросились к ней. Непромокаемый плащ на левом плече был разорван, а под ним виднелась одна сплошная кровавая каша. Дождь быстро окрасил ею всю палубу.

— Нужен жгут, скорее! — крикнул Михаил.

Они подхватили ее и понесли в каюту. Девушка казалась почти невесомой.

Оказавшись внизу, они тут же отпороли рукав. Вместе с рукавом отвалилась и рука. Андрея замутило.

— Ну, по крайней мере рана чистая и пуля вышла, — заметил Миша.

— Сейчас не подходящее время для шуток, — проворчал Андрей, разрывая упаковку одноразового шприца и передавая его товарищу.

— А по — моему самое время. Ты аж позеленел… Вот, здесь держи.

Качка усиливалась, у них больше не было паруса, но им не оставалось ничего другого, как спасать Алину.

Почистив и обезболив рану, Андрей и Михаил приступили к работе.

После бессонной ночи сосредоточиться было трудно, но держали себя в руках. Дважды за три часа у девушки открывалось кровотечение, но в конце концов Михаилу удалось полностью зашить рану.

Небо на востоке прояснилось и в иллюминаторы пробивался тусклый свет, когда они перебинтовали Мишу и уложили ее на чистую койку.

Именно тогда их и ударило в первый раз. Яхта почти перевернулась. Андрея швырнуло на стену и от страшного толчка у него перехватило дыхание.

Уцепившись за поручни, он ринулся на палубу. Выскочив наружу в вечерней сырой дымке он увидел вырастающий перед ним шпиль каменного копья. Мгновение спустя палуба вылетела у него из под ног и ударила по голове.

Ему вновь снилось черное песчаное море. Он лежал на нем и спиной ощущал жар песка. Небо казалось пасмурным и холодным.

— Кто ты? — услышал он гулкий протяжный голос.

Тот самый, что шептал ему издалека. Из глубины. Слова будто пели. Медленно и протяжно:

— Ты еда?

— Нет, — ответил Андрей.

— Кто ты? И как попал сюда?

— Я ёжик. Я упал в реку, — попробовал пошутить Андрей.

— Ты хочешь, чтобы всё закончилось? — голос звучал почти безразлично.

Андрей закрыл глаза и втянул ноздрями ледяной воздух.

— Да. Пусть уже всё закончится.

— Ты еда? — вновь повторил певучий низкий голос, — Почему ты здесь?

Андрей почувствовал как внизу, в песчаной глубине что‑то шевелится. Что‑то огромное и страшное. В тот же миг он очнулся.

 

Глава 5. ОДИНОЧЕСТВО

Его вырвало горькой морской водой. Андрей стоял на четвереньках на скользкой от водорослей палубе и над ним сияло яркое солнце. Он слышал шум волн, однако не ощущал качки. Молодой человек постарался подняться, острая боль тут же пронзила ему грудь и он охнул. Даже глубоко вдыхать было тяжело. Рёбра, сразу же решил он. Справившись с приступом, он вновь попытался встать. У яхты был чудовищный дифферент на корму. Прямо перед ним открывался бескрайний водный простор. Свежий ветер гонял по морю белые барашки. Он окинул горизонт от носа до кормы, по крайней мере ту часть, что была видна ему из нынешнего положения, но не заметил никакой суши.

Пытаясь сообразить, где находится, он вновь попробовал встать. В этот самый момент яхту снова тряхнуло — не так сильно, как в последний раз. Просто лёгкая дрожь. Звук был протяжный и отчетливый, точно бревно, принесенное волной, ударило в борт. Он подобрал ноги под себя и постарался выпрямиться. Получилось это у него не с первого раза. На полусогнутых он осторожно начал вскарабкиваться вверх по склону, к юту, от всей души надеясь, что не оступится и не съедет с горки в воду. Отсюда всё еще было не видно на чем держится яхта и откуда такой крен. Держась за планширь, Андрей продолжил осторожно двигаться в сторону носа.

Буря прошлой ночи и обстрел дорого обошлись судну, обрывки такелажа полоскались в воде. Доски палубы были иссечены точно крупной шрапнелью.

Взобравшись на нос он перегнулся через борт и посмотрел вниз.

Прямо перед ним, привязанная за трос, на волнах покачивалась шлюпка, от которой они так и не избавились со времен выхода из порта прошлой ночью. Кто‑то уже поставил мачту, легкий рей с небольшим парусом лежал спущенным на брезентовом полотнище, закрывавшем вельбот от прошедшего дождя.

Позади лодки из воды острыми шпилями точно иглы подымались рифы. Необычной формы, они поразили Андрея. Камни были серыми и сверкали на солнце белесыми вкраплениями. Чем‑то они походили на пещерные сталагмиты. Андрей чуть подтянулся и глянул на приподнятый над водой левый борт яхты. Короткие шпили пронзили корпус судна в двух местах.

Фонарь все также висел у него на поясе. Андрей включил его и посветил лучом в тень под днищем. Шпили уходили глубоко вниз и терялись в зеленоватой тьме. Андрей на глаз не смог определить глубину, однако, по его прикидкам, до дна было не меньше пятидесяти метров.

— Эй, — крикнул он, — Кто в шлюпке?

Оранжевое покрывало задергалось, когда кто‑то заворочался внутри. Спустя некоторое время оно сползло в сторону и снаружи показалась голова Михаила.

— А, очнулся, — сонно проговорил он, — Отлично. Как сам?

— Неплохо, — отозвался Андрей, — Похоже, ребро сломал. Но жить буду.

— Это хорошо, — сказал он, — Мы с Тёзкой боялись, что у тебя со спиной что‑нибудь. Поэтому и не стали трогать.

— Как она?

— Когда шторм стих, я вколол ей ещё обезболивающего и антибиотиков.

Андрей кивнул. Девушке требовалась помощь настоящих врачей и срочно. Он это отлично понимал.

— Где мы сейчас?

— А хрен его знает, — ответил Миша, — По — моему, мы сели на один из шпилей, что были нарисованы на карте.

Он посмотрел на сталагмиты, поднимавшиеся позади него. Каменный лес уходил далеко на юг, докуда хватало глаз.

— Ты когда‑нибудь видел такое? — спросил Михаил.

Он зачерпнул пригоршню воды и умыл лицо.

— Ну, отдохнул и будет с тебя, — он начал подтягивать шлюпку к яхте, — Залезай и отплываем.

Яхта вновь дрогнула, будто бы от удара.

— Пока она сидит неплохо, — продолжал он, — но рано или поздно съедет и затонет. Видал, как трясет?

Судно вздрогнуло вновь, на этот раз сильнее. Андрей пошатнулся и едва не упал в воду.

Голова его нависла над зеленоватой гладью, и ему на мгновение показалось, что в глубине шевельнулось нечто большое и черное.

Он замер и отпрянул от воды. Михаил тронул его за руку и он вздрогнул.

— Там что‑то есть, — сказал Андрей, косо глядя на воду.

— В море всегда что‑то есть, — отозвался со смешком Мишка, — Это нормально. Рыбы, медузы, радиоактивные отходы.

— Нет, послушай, — сказал Андрей, — Это, что‑то… Я не знаю… Я его чувствую. Оно очень большое.

— Успокойся, мы же больше не в Тихом океане. Да и широты не те. Тут акул нет. Да если бы и были — ну, подумай, что они нам, двум здоровым мужикам отечественного производства могут сделать? Давай, полезай в лодку.

Андрей кивнул и ухватился за линь, опоясывавший борт.

— А вещи? — спросил он, останавливаясь.

— Успокойся, все нужное я перенёс. Провиант, одежду, рацию, навигатор — от

последнего, правда, толку ноль… Но не выбрасывать ведь, да? На него еще гарантия действует.

— Гарантия? — вздохнул Андрей и покачал головой, — Вещи все собрал?

— Да всё взял, не переживай, — отозвался Мишка, — Воды, правда, мало — всего пара канистр. Но спасательный маяк работает, а с этим, — он воинственно помахал оранжевым пистолетом — ракетницы, — Мы к следующему четвергу будем дома.

— Дома?

— Ага, не нравится что‑то мне здесь, — ответил Михаил, — Все эти опасности — мы чуть не сдохли в который уже раз? Короче… Я тут подумал… ну, в общем, есть новый план. Знаешь, как говорят: чтобы вернуться куда‑то нужно пройти назад тем же путем.

— Тем же путем?

— Ну да, — Мишка достал фляжку с коньяком и попытался отхлебнуть, но та оказалась пуста, — Смотри, мы же как‑то вошли сюда. Значит можно выйти назад, если вернемся на прежнее место. А там уж мы просигналим.

Он вновь помахал красным пистолетом, который не выпускал из рук.

— Да уж, пиротехнику ты никогда не забываешь прихватить, — Андрей постарался перевести тему.

— А то.

Михаил перегнал вельбот к корме и помог Андрею спуститься в лодку.

Солнце уже садилось, море сверкало золотом и на небе появились первые звёзды.

— Ну ладно, рейс двести тридцать семь Чёрт — знает — где — Дом отбывает от третьего причала, — торжественно проговорил Мишка и принялся поднимать парус.

Лежавшая на дне шлюпки, устеленном одеялами, Тёзка пошевелилась и застонала во сне. Андрей осторожно переступил через нее.

— Отчаливаем, — крикнул толстяк и отвязал линь, удерживавший их.

Косой потрёпанный парус быстро подхватил ветер и лодка медленно поплыла прочь от распятой на скалах яхты. Огни на корме всё ещё тускло горели — аккумулятора хватит ещё на пару часов, если контакты не зальёт раньше.

Усевшись на борт в окутавшей их тьме, Мишка высоко поднял трубку сигнальной ракетницы и выстрелил. Раздался громкий хлопок и ослепительная оранжевая ракета взмыла высоко в безоблачное небо. Яркий свет озарил темноту, Михаил довольно поглядывал на падающую с неба звезду.

— Ну а вдруг кто‑нибудь заметит. Наш капитан Немо, например. Кучу времени же сэкономим, — проговорили он.

Андрей покачал головой. Будь они поблизости, давно бы пришли на помощь. Нет, они уже далеко — спешат по своим неведомым делам.

— Только заряды попусту…

Он не договорил. Оглушительный рёв, переходящий в визг, доносившийся, как ему показалось, из глубины моря, сотряс шлюпку. Вода вокруг вельбота забурлила и расхлесталась во все стороны, когда что‑то большое и черное рванулось прочь от света.

Волны пошли во все стороны и лодку бросило вперед. Михаил взмахнул руками, но не смог удержаться и рухнул в воду.

— Мишка! — крикнул Андрей.

Он вскочил, глядя на барахтавшегося в воде Михаила. Гонимая волной, лодка стремительно удалялась прочь от него и от рифов. Бросившись назад, Андрей спустил парус, схватил весло и принялся подгребать в сторону плававшего в воде Михаила.

— Я тут, — отозвался толстяк, — Не греби, я сам сейчас.

Тёзка проснулась, что‑то продолжало жалобно завывать в глубине.

— Что? Что происходит? — сонно проговорила она.

На Мишке был спасательный жилет, но бросать его посреди океана не хотелось.

Стоны, доносившиеся из‑под воды, поутихли. Ракета упала в воду и погасла. В сгущавшихся сумерках Андрей потерял друга из виду.

— Ты где?

Он зажег лампу на жилете, но луч казался тусклым. Андрей глянул на кучу запасенных Михаилом вещей и взгляд его остановился на большом аккумуляторном фонаре.

Потянувшись, он взял его в руки. Луч пронзил сгущавшуюся ночь и зашарил в темноте.

— Мишка, — крикнул Андрей в темноту, — Куда ты делся?

— Я здесь — отозвался тот охрипшим голосом, — Недалеко.

Андрей нашёл его и тут же сел на вёсла. Тезка приподнялась, она быстро сообразила, что происходит и взяла фонарь в руку. Удерживать равновесие ей было нелегко, анестезия сделала её сонной и неловкой. Он боялся, что девушка уронит фонарь в воду.

Яркий пучок высветил покачивавшуюся над водой голову Михаила. Тот сощурился и прикрыл глаза ладонью.

— Свети на него, — сказал Андрей, — Я догребу.

Они были в паре десятков метров от него, когда толстяк неожиданно вскрикнул.

— Что там? — отозвалась Тёзка.

Мишка громко выругался и хлопнул рукой по воде.

— Да ерунда, — отозвался Михаил, — Рыба ногу толкнула. Кстати, вы заметили какая вода теплая? Просто молоко.

Что‑то темное скользнуло под шлюпкой, чуть освещенное лучом фонаря. Андрей машинально уставился вниз за борт, пытаясь разглядеть силуэт, но не мог определить, что это. Кит или дельфин давно бы показался на поверхности.

Когда он поднял голову, Михаила нигде не было видно.

— Где он? — крикнул он, но Тезка только помотала головой. Луч дрожал в её руке.

Андрей взял у нее фонарь и пошарил им в том месте, где за секунду до этого болтался в воде Михаил. Потом направил луч в толщу воды, пытаясь хоть что‑нибудь разглядеть.

— Михаил! Мишка! — звала тем временем Тезка, — Где ты?

Андрей вновь принялся шарить лучом из стороны в стороны, обыскивая вновь оказавшиеся рядом сталагмиты и надеясь обнаружить товарища возле одного из камней.

— Нужно больше света, — сказал он и вернул фонарь Алине.

После чего залез в сумку в поисках сигнальных ракет. Он быстро их нашел, однако пистолет, по всей видимости, остался у Михаила. Андрей расстроился, но не прекращал поиски.

Внезапно он обратил внимание на два стрежня с пёстрыми этикетками, лежавших рядом с коробкой. Он просиял и, сунув один в карман, он сжал другой в руке и стал с ним в полный рост.

Ночь осветилась изумрудным огнем вспышки сигнального факела. Андрей поднял его высоко над головой и огляделся по сторонам.

— Мишка! — вновь крикнул он.

Что‑то оглушительно простонало в глубине моря. Андрей глянул вниз. Звук, похожий на плач кита, доносился прямо из‑под лодки.

— Чёрт, оно прямо под нами, — воскликнул он.

— Что под нами? Откуда ты…

— Слышишь, как завывает? — спросил он, — Оно здесь.

Тёзка удивленно посмотрела на него.

— Слышу что?

В мгновение вода вокруг вельбота взорвалась облаком брызг и подбросила ее вверх, опрокинув. Щупальце, толщиной с ногу, крепко обвилось вокруг Андрея и рывком затащило под воду. Роговые наросты, точно крючья, распороли комбинезон и вонзились в пенопласт жилета.

От неожиданности он едва не захлебнулся и почти потерял сознание. Он не выпускал из рук сигнальный факел, продолжавший гореть химическим огнём и под водой, освещая все вокруг.

Сначала ему показалось, что он видит лес водорослей вокруг, однако, приглядевшись, заметил, как неестественно они шевелятся и извиваются.

Прямо под ним клубился тугой, бесформенный клубок щупалец и Андрея увлекало в самый его центр.

Зеленоватый огонь факела бросал отблески на тёмный панцирь чешуи и высветил десятки блеснувших в темноте глаз и огромные, концентрические круги мелких зубов в глубине разинутой бездонной пасти, напоминавшей клюв.

Андрей не успел рассмотреть чудовище как следует. Он инстинктивно выставил перед собой факел и, выпустив облако пузырей, беззвучно закричал, не в силах совладать с собой. Вода хлынула в рот.

Огонь блеснул в глазах монстра, едва не коснувшись их. Десятки щупалец судорожно вздрогнули и затрепетали. Морской зверь издал тяжкий, пронзительный стон и отбросил в сторону теряющего сознание

молодого человека. Спасательный жилет тут же потащил его вверх и Андрей пробкой вылетел на поверхность.

Сделав несколько судорожных вздохов, он поднял факел над головой и разглядел впереди риф, с все также сидящей на нем яхтой. Молодой человек огляделся по сторонам.

— Тёзка! — крикнул он, — Михайлина, ты где?

Огонь достаточно хорошо освещал окрестности и сверкал на гребнях волн.

Вдали виднелось что‑то неясное, покачивавшееся на волнах. Приглядевшись, Андрей узнал шлюпку. Перевернутая, она продолжала держаться на волнах, благодаря положительной плавучести, но Тезки нигде не было видно.

— Миша! — позвал он Тезку, — Не молчи!

За плеском волн о рифы он не слышал ничего. Опасаясь, что факел погаснет, он изо всех сил поплыл к яхте, все также сидевшей на каменных копьях.

Добравшись до судна с наветренной стороны, там, где борт опускался в воду, он уцепился за поручни и вскарабкался наверх. Ночной воздух был тёплым, однако промокшая одежда холодила тела и затрудняла движения.

Взобравшись к рубке он снова оглянулся и, сложив ладони рупором, прокричал:

— Михаил! Тезка! Вы здесь?

Адреналин не давал ему потерять сознание, но его всего трясло. Он видел эту тварь! Видел!

Никогда прежде ему еще не доводилось слышать ни о чем подобном. Этот мир нравился ему всё меньше, он уже начинал понимать своих друзей, испытывавших к этому месту такую неприязнь.

Все происходящее казалось Андрею сном, кошмаром. Это тропическое море, эти невиданные скалы, этот огромный кальмар, который минуту назад едва не проглотил его.

И ребята, оба его товарища пропали и, по всей видимости, были давно съедены этим чудовищем. Ноги его подкосились и он сел на крышу рубки. Андрей не знал, что делать дальше.

Он сидел тихо и неподвижно, пока в руке догорал факел. Наконец он потух и мир вокруг проглотила ночь.

Невдалеке от яхты из‑под воды вновь донесся вой чудовища. Андрей встал на ноги — нужно было действовать и быстро. Лодка перевернулась и все запасы, скорее всего, были уже давно на дне. Однако Михаил не мог забрать все.

Глаза его успели привыкнуть к темноте и он осторожно направился в каюту. Дверь рубки была распахнута настежь, внизу покачивалась непроглядная темнота. Он пошарил рукой в поисках выключателя. Щелкнул им пару раз — безрезультатно. Аккумулятор, разумеется, залило и от него не было уже никакого толка. Но попытаться стоило.

Он спустился по лестнице, придерживаясь рукой за стену. Воды в каюте было по пояс, но промокнуть он уже не боялся. Андрей шел по памяти туда, где, как ему казалось, находились рундуки с инструментами.

Добравшись до нужного места он нашарил внизу крышки. Здесь вода доходила ему почти до груди. Первый открылся легко. По всей видимости, именно в нем находилась сумка с вещами первой необходимости, которую и забрал Михаил. Больше в ящике ничего не осталось.

Второй поддался не так быстро. Рундук был водонепроницаемым, и когда Андрей с усилием потянул крышку на себя на поверхность вырвались пузыри воздуха. Если в ящике и были сухие вещи, они успели намокнуть. Андрей вздохнул поглубже и наклонился, стараясь нашарить что‑нибудь ценное. Однако спасательный жилет не давал ему нужной свободы, упрямо вытягивая его на поверхность снова и снова.

Андрею пришлось снять его. Он оставил жилет плавать рядом, на всякий случай привязав за линь со свистком к лямке куртки. Кругом царила кромешная тьма, а ему не хотелось потратить всю ночь на поиски уплывшего сокровища.

После этого он вновь нырнул, запустив руки в гущу плававших на дне ящика вещей. Под руки ему не попадалось ничего из того, что могло бы сейчас пригодиться. Одеяла, столовые принадлежности, обувь, комплекты сменного белья. Внезапно Андрей вспомнил о собственной сумке и бросился к противоположной стене каюты. Баул по — прежнему был на своем месте, он зацепился за него ногой. Молодой человек вытащил его на поверхность и расстегнул молнию. Наружу выплыли несколько герметично закрытых пакетов с сухой одеждой и предметами гигиены. Было немного жаль, но с приведением себя в порядок пришлось повременить. Он запустил руку глубже в сумку и извлек из бокового кармана зажигалку. Андрей бросил курить два года назад, но её всегда старался держать при себе. «На случай, если передумаешь» — часто шутил Мишка. При мысли о друге Андрею стало немного тоскливо и он, сунув зажигалку в карман, направился назад к ящикам.

Он продолжал поиски в каюте еще некоторое время, однако ему не удалось найти практически ничего ценного. Он уже собирался уходить, когда нога зацепилась за широкий кожаный ремень. Запустив руку под воду, он извлёк на поверхность сбрую с висевшей на ней в ножнах трофейной саблей, что они стащили у офицера в порту. Андрей совсем забыл о ней. В воде клинок казался абсолютно невесомым и молодой человек, не долго думая, накинул на себя перевязь и хорошенько затянул ремни.

К сожалению, Михаил забрал все сигнальные ракеты и оба фонаря

Что‑то гулко ударило в днище. Андрей знал, что. Быстро надев жилет он выбрался на палубу. В панике он огляделся, стараясь найти хоть что‑нибудь, способное ему помочь.

Взгляд наткнулся на внушительного вида рундук привинченный на юте. Нет, ему не хотелось даже думать об этом. Яхта совершенно точно не могла двигаться дальше, а спасательный плот был его единственной надеждой выбраться с этих проклятых рифов.

Судно дернулось еще раз и вода по правому борту вскипела. Стремительным броском щупальца вылетели из воды и застыли в десятке метров над головой Андрея.

Рука сама легла на рукоять сабли. Одно мгновение и щупальца обрушились на палубу. Молодой человек неуклюже прыгнул в сторону и выбросил клинок перед собой наугад. Описав ровную сверкающую дугу, сабля рассекла ближайшее щупальце. Толстый двухметровый обрубок упал ему под ноги и конвульсивно задёргался. Остальные со всей силы ударили о палубу. Настил затрещал и яхта, казалось, чуть больше опустилась в воду.

Ждать больше не было ни малейшей возможности. План был глупым и, в случае малейшей ошибки, все могло закончиться плачевно. Но Андрей не хотел — не желал — умирать посреди этого жуткого моря в желудке какого‑то моллюска.

Клинком он сбил замок с рундука и распахнул его ногой. Теперь, нужно было вытащить плот. Это оказалось совсем не простым делом. Хоть и надувной, казалось, весил плот не меньше центнера, и Андрей просто не представлял, как сможет вытащить его в одиночку.

Очередной удар щупалец обрушился на яхту, клинок вновь описал невероятную дугу, отразив удар — казалось, двигалось оружие почти по собственной воле. Но думать об это сейчас не хотелось. Взрыв адреналина придал молодому человеку неожиданных сил. Сжав зубы и напрягшись, Андрей вывалился всем телом на скрученный плот и тот, скользнув по наклонной палубе, аккуратно плюхнулся в воду.

Поздно опомнившись, Андрей попытался ухватиться за линь, но не успел — не раскрытый плот дрейфовал от яхты. Все происходило именно по тому сценарию, которого Андрей так боялся.

Чудовище, меж тем, сменило тактику. Жуткой силы удар из глубины расколол днище яхты и она, затрещав, поехала вниз по пологому склону скалы. Терять было уже нечего, он спрятал клинок в ножны и бросился в воду, торпедой устремляясь в сторону сбегавшего от него плота. Андрей уцепился за скрученный брикет одной рукой, другой же в этот момент стараясь нащупать злосчастный пусковой линь.

Наконец, он ухватился за него. Именно в этот момент он почувствовал, как щупальце обвило его за ногу, глубоко впившись в неё крючьями. Андрей взвыл от боли и ухватился за плот обеими руками, вновь потеряв линь. Он успел сделать лишь один глубокий вдох, прежде чем его потащило под воду. Плот мог бы помочь ему удержаться на поверхности, но сейчас плавучести ему не хватало. Не отпуская большой резиновый свёрток из рук, он погружался в бездну. Левой рукой он изо всех сил держался за плот, а правой пытался нащупать пусковой линь.

Он достаточно быстро нащупал металлический цилиндр газового баллона, а вскоре обнаружил и заветный шнур. Теперь он крепко ухватил его зубами.

Спуск продолжался. Свободной рукой он выхватил саблю и рубанул толстое щупальце державшее его за ногу. Хватка ослабла и он быстро рванулся вверх, оказавшись чуть выше свернутого плота. Как он и ждал, несколько щупалец схлестнулись на свертке, крепко ухватив спасательный плот. Когда они вновь потянули его вниз, Андрей даже не думал отпускать фалинь.

Легкие начинало жечь и ему страшно хотелось отпустить плот и отправиться на поверхность. Однако он терпел, это был единственный его шанс, упускать его он не желал.

Прошло несколько долгих мгновений спуска. Он почувствовал резкое изменение токов воды. Пространство вокруг него сгустилось, в следующее мгновение тьма сгустилась еще сильнее и тяжелый удар придавил его к шлюпке, выбив из лёгких остатки воздуха. Боль разрывала и жгла всё тело, он находился на грани сознания.

Еще несколько щупалец обхватили добычу, а вместе с ней накрепко

припечатали Андрея.

Андрей ощущал на своем лице и теле присоски и чудовищный вес, вдавливавший его в плот.

Ему казалось, что он вот — вот лишится рассудка, когда море коснулось его. Тьма отступила и он видел — чувствовал — на несколько миль вокруг. Он ощущал морские течения, косяки рыб, скользивших вдалеке, скалы, выраставшие из самой бездны и огромного моллюска, сжимавшего его в своих объятиях. Он видел каждый глаз, ощущал движение каждого щупальца. Он понял, что погрузился в самую глотку чудовища.

Хватка ослабла и щупальца отступали одно за другим. Он ощутил нечто тяжёлое и мягкое, обволакивающее его со всех сторон. Трубкообразная глотка смыкалась над ним.

Потянувшись к карману, он вытащил последний оставшийся у него факел и, надломив, зажег.

Оранжевый огонь высветил пульсирующий грот. Позади была лишь тьма. Он был глубоко в пасти чудовища, и оно было готово проглотить его. Бросив факел в сторону, он рассек саблей ремень, стягивавший плот, и что было сил рванул за пусковой линь.

Раздалось шипение и воздух начал с силой врываться в плот, заставляя тот расти на глазах.

Андрей отпустил фалинь и жилет потащил его вверх, к поверхности. Он глянул вниз. Там, ярко освещенный огнем сигнального факела прямо в глотке огромного морского чудовища раздувался оранжевый спасательный плот.

Оглушительный рев, заставивший, казалось, закипеть море донесся снизу. В отсветах факела он видел десятки судорожно сотрясавшихся щупалец. Чудовище кричало и в звуке этом Андрею почудилась невероятная боль, испуг и удивление.

Спустя мгновение его выбросило на поверхность. Глубина, на которой ему довелось побывать, была совсем не большая, однако уши всё равно заложило. Он судорожно вздохнул, впуская долгожданный воздух в свои лёгкие. Он жадно глотал его, стремясь поскорее насытить кислородом изголодавшиеся клетки.

Слева от него над водой взлетело черное щупальце и тут же обрушилось в воду. Море вокруг бурлило, сотрясаясь от конвульсий, разбивавших морского зверя в глубине.

Андрей решил, что плот, скорее всего, долго не продержится и рано или поздно, начнет пропускать газ. Он поспешил назад к нависшей на скалах яхте.

Та всё ещй не затонула, по — прежнему удерживаясь на поверхности.

Достигнув судна, он последним усилием взобрался на борт и растянулся на палубе. Из моря всё ещё доносился страшный вой чудовища и слышался плеск воды от ударов щупалец. Но он больше не обращал на это внимания.

Он лежал в полудрёме, на грани между сном и явью. Ярко горели звёзды, тихо плескалось море, где‑то в глубине которого хныкал, испуская дух, осьминог — убийца — так спокойно ему не было с тех пор, как он оказался в этом мире скверной погоды. Ветер холодил его мокрую изодранную одежду. Прошло несколько минут или пара часов. Он поднялся, чувствуя страшный озноб. Болели поломанные рёбра и саднили ранки, оставленные крючковатыми наростами на щупальцах моллюска, но он с горем пополам разделся. Абсолютно голый с саблей на поясе он направился назад в каюту в поисках непромокаемых мешков с собственной одеждой.

Он еле двигался от усталости и поминутно терял равновесие, однако спустя полчаса блуждания по затопленному кубрику, залитому непроглядной чернотой ночи, ему удалось, наконец, обнаружить один из вожделенных пакетов. Тот заплыл в угол и безмятежно покачивался рядом с койкой.

Выбравшись на палубу, Андрей обтерся одной из рубашек и тут же, стуча зубами, натянул на себя другую. К счастью, в мешке нашлись и брюки и носки, которые он, зная о капризах погоды, всегда помещал в герметичную упаковку, отправляясь в море.

Он взобрался на самый край левого борта, находившийся выше от кромки воды и, выбрав относительно сухое местечко, свернулся калачиком на досках палубы.

Сон долго не шел к нему. Устав лежать на одном боку он перекатился на спину и посмотрел в небо. Только тут он внезапно понял, что сделал это в первый раз с тех пор, как очнулся на палубе после шторма. Днем, ясное дело, особенно разглядывать было нечего, а ночью, когда солнце спускалось за горизонт, он был занят тем, что пытался выжить и не стать закуской проклятого моллюска.

Звезды были совсем другими. Он не мог узнать ни единого созвездия, хотя всегда считал, что досконально знаком с картами неба северного и южного полушария. Если он собирается ходить под парусом и в этом мире, их придётся разучивать заново. Интересно, подумал он, где здесь Полярная Звезда?

Он лежал в темноте, обдуваемый ветром, который уже не казался таким холодным и слушал стенания морской твари. Сон время от времени накатывал на него и он проваливался в бездну забытья без сновидений, однако протяжные стоны раз за разом возвращали его назад на палубу. Так прошел час, за ним другой. Он поглядывал на часы, показывавшие три часа дня, но не мог вспомнить, сколько было в прошлый раз и когда он вообще с ними сверялся.

Страх постепенно отступил и он почувствовал резкий приступ голода. Поднявшись, он разделся вновь и спустился в каюту. Еда нашлась быстро. Он решил вынести всю ее поближе к выходу, чтобы не пришлось в следующий раз далеко ходить. В случае, если яхта все же пойдет ко дну, он не надеялся спасти нее. Оставалось лишь наесться впрок.

Всё что ему досталось — собственные бутерброды из рюкзака. Вода бы тоже не помешала, но Мишка, море ему пухом, всё унёс с собой на дно.

Он еще доедал свой ранний завтрак, когда небо на горизонте зарделось восходом. Он чуть обернулся, чтобы получше видеть это.

Долго ждать не пришлось, как он и ожидал, солнце поднялось очень быстро, как это и бывает в южных широтах.

Тёплые лучи осветили все вокруг, придав краски разбитой яхте и злосчастным скалам. Андрей на мгновение перестал жевать, он вдруг понял, что уже давно не слышит стенаний чудища. Поднялся в полный рост и огляделся по сторонам.

Молодой человек собирался уже спуститься к воде, но представшее перед ним по левую руку зрелище заставило замереть. Всего в нескольких десятках метров от него плавала тварь, так старавшаяся попробовать его прошлой ночью. Под водой он не успел толком рассмотреть ее, но понимал, что это она.

Гладкая, отливавшая синевой и золотом в свете восходящего солнца, туша, размером с кита, покачивалась на волнах. Торпедообразным телом оно напоминало гигантского кальмара. Щупальца, беспорядочно разбросанные в разные стороны, окружали её, точно копна волос. Пара из них обвилась вокруг шпилей скал и, точно швартовы, держала мертвого моллюска на месте.

Море вокруг туши окрасилось в чернильный цвет, его кровь — или что бы то ни было — разлилась в радиусе мили, точно нефтяное пятно.

Андрей спустился к воде и прикоснулся к поверхности. Жидкость напоминала очень липкое и тягучее масло. И пахла бензином.

Некоторое время он боролся с безумным желанием поджечь море, после чего вернулся к трапезе.

Всё утро он развлекался тем, что швырял разные ненужные вещи в осьминога, стараясь попасть в один из выпученных глаз. Каждый раз, когда бросок приходился в цель, Андрей страшно радовался.

— Эй! — кричал он, — Эй, ты, тварь! Просыпайся, утро уже.

Ближе к полудню появилась первая птица. Похожая на чайку с огромным кривым клювом и размахом крыльев в полтора метра, она приземлилась на тушу и принялась её клевать.

— Не стесняйся, подруга, — одобрительно крикнул он ей, — Сегодня я угощаю.

Он уселся на палубу и принялся наблюдать за банкетом. По всей видимости, спасательный плот пришелся твари не по зубам — моллюск совершенно точно был мертв. Андрей не знал точно, захлебнулся ли монстр или, быть может, он прокусил баллон и наглотался газа. А может быть всему виной был сигнальный факел — не зря же кальмар так реагировал на свет. Но сейчас его это мало интересовало. Все, чего он хотел, это выбраться наконец с проклятых скал.

 

Глава 6. ИЗГНАНИЕ БЕСОВ

Ночь они провели на грузовой палубе, не хотелось тратиться на отдельную каюту. Толстяк — Бэрт развалился на сундуках и громко храпел. В тесном трюме, переполненном людьми, стояла духота — пахло тухлой рыбой, потом, испражнениями и бог знает чем ещё. Масляные светильники еле разгоняли полутьму. Скрипели бимсы, сильная качка не утихала с самого утра.

Энрик Сильфпар, лишь недавно погрузился в забытье и сейчас поминутно вскрикивал во сне. Они сменили ему повязки на перебитых ногах и вновь примотали шины.

Старик пострадал в нападении сильнее остальных, к тому же старость не позволяла ему переносить раны так же безропотно, как более молодым и привыкшим к таким переделкам наёмникам. Его собственные эликсиры отлично справлялись с болью, но отогнать ночные кошмары не могли — старик принял нападение слишком близко к сердцу и в похищении леди Маргарит винил себя одного.

Руфиано смочил полотенце в ведёрке, отжал и наложил алхимику новый компресс. Раз в три часа он вливал ему в рот микстуру, сделанную лично маэстро. Жар почти отступил, и эр Марко заверял, что к завтрашнему дню старик Энрик уже придёт в себя.

Молодой человек проверил, надежно ли маэстро Сильфпара в импровизированном ложе держат ремни и направился к лестнице на вторую палубу.

Седобородый прогуливался по забитой каменными блоками грузовой платформе. Качка совсем не донимала его.

Юноша приблизился и, чтобы не стоять в проходе, вскарабкался на стопку обтёсанных каменных плит.

— Как твоя рана? — спросил Марко

— Бэрт помог сменить повязку, — кивнул он.

— А с головными болями?

— Тут всё сложнее, — Руфиано задумчиво почесал небритый подбородок, — Маэстро говорит, что ничем не сможет помочь. Да он и не в том состоянии сейчас. Дал мне адрес одного своего старинного друга, говорит, что тот в таких вопросах разбирается.

Седобородый задумался на мгновение.

— Хочешь покинуть нас? — спросил он

— И чем скорее, тем лучше, — кивнул юноша, — Я, в общем‑то, об этом и хотел поговорить.

Он спрыгнул с глыбы и протянул Марко увесистый кошелёк.

— Здесь вся моя доля, — сказал он, — За минусом расходов на врача. Распоряжайся ей по своему усмотрению

— Значит, решил окончательно?

— Я вернусь, — коротко ответил Руфиано.

Он должен был решить проблему со своими приступами. За последние два дня они стали просто невыносимы. Резкая головная боль пронзала его буквально каждый час, этой ночью он постоянно просыпался. Чувствовал присутствие другого разума. Нет — никто не руководил им, но нечто — или некто — непрестанно следило за каждым его шагом. Едва же он забывался сном, его начинало преследовать одно и то же видение — разбившаяся о рифы лодка и человек, стоящий посреди неспокойного моря и смотрящий ему в глаза. Он пел себе под нос на каком‑то странном языке.

«Не знаю, мой мальчик, что происходит с тобой» — сказал ему маэстро в тот день, впервые придя в себя, — «Это не наши враги, уверяю. Но алхимия не в силах определить источник и, уж тем более, избавить тебя от мучений. Отправляйся на Айдо. Это маленький островок чуть южнее Аликского архипелага. Отыщи там господина Рибальда. Он сведущ в подобных делах — скажи, что я послал тебя. Старик мой давнишний друг и точно поможет с твоей бедой»

Остаток ночи Руфиано провёл в полудрёме на нижней палубе.

Через пару часов качка поутихла и корабль без происшествий причалил в порту Нароссо.

После духоты трюма свежий морской воздух пьянил, как хорошее вино. Через открывшийся люк беспокойная толпа хлынула наружу. Руфиано первым влился в поток, за ним следовали двое его друзей с носилками, на которых покоился старый алхимик.

На причале, залитом утренним светом, царила привычная для этого времени толкотня. Пассажиры с корзинами, сундуками и вязанками спешили покинуть паром, спускаязь по узкому трапу, перекинутому над высоким причалом.

Прямо перед Руфиано по трапу шёл пожилой крестьянин — ктар с обрубленным хвостом, ведя на верёвке огромного мохнатого вола, с которым он путешествовал. На полпути вниз животина замерла и, видно испугавшись чего‑то, прянула назад, едва не затоптав следовавших за ней. Поднялись крики и вол, окончательно потеряв самообладание, оступился и шагнул одной ногой в пустоту. Поручни заскрипели, но не дали животному рухнуть в воду. Рогатый здорово перепугался и теперь отказывался сделать шаг. Очередь застыла, старик ругался и что было сил пытался вытянуть вола. Другие пассажиры пришли на помощь и стали толкать тяжеленную мохнатую тушу с другой стороны.

Руфиано, не принимавший участия в веселье, облокотился на перила. Оживление внизу у причалов действительно было необычным. По обе стороны от их баржи корабли принимали пассажиров. Рыбацкие лохани и пузатые торговые галлеи впускали в себя вереницы людей. Целая толпа собралась и внизу, у самого их трапа, нетерпеливо дожидаясь, когда транспорт будет готов принять новую порцию пассажиров. Впрочем, Нароссо был крупным торговым центром, корабли с ценными грузами регулярно прибывали и убывали отсюда во все концы Полуденного Залива, раскинувшегося полумесяцем на тысячи миль пустынного мёртвого берега. Сама Авентурия была мало заселена, но острова залива цвели жизнью.

Наконец, не без посторонней помощи, старику удалось сдвинуть вола с места. Без особых проблем они спустились к набережной. Здесь Марко быстро отыскал и нанял трёх носильщиков из местных. Передав им в попечение спящего Энрика Сильфпара, друзья вереницей двинулись к огромному выкрашенному зелёной краской пакгаузу, за которым уж виднелись ворота в город.

Прямо на выходе из порта они наткнулись на огромную толпу слушателей и праздных зевак, большей частью моряков и нищих, обступивших груду ящиков, на вершине которой стоял тощий чернобородый старик в грязном тряпье. К шее его на бечёвке был подвязан большой необработанный сапфир в металлической оправе.

— Рыбоголовые, — с отвращение проговорил Марко

Секта существовала почти сотню лет. Её последователей можно было встретить в любом уголке мира, некоторые известные богословы даже причисляли её к новой религии. Главное идеей, превозносимой её последователями, было отречение от всего материального и вера в Бога — того самого, что по заверениям пасторов был мёртв уже тысячу лет — но Бога не мёртвого, но спящего. Рыбоголовые истово верили, что хоть Нерей и разорвал себя в куски от гнева на людей, шерглинов и всех прочих разумных существ, он не ушёл навечно, а ждёт того дня, когда сможет вернуться вновь — и возродить весь мир. Весь тлен, от которого отказывались служители культа, надлежало передавать в собственность Новой Церкви, как они её называли. Здесь, по мнению большинства здравомыслящих людей, и крылась основная идея организации. Верховные жрецы культа отнюдь не бедствовали, хотя постоянно ходили в обносках и рванье.

Однако, проповедь жреца заинтересовала Руфиано.

— Он наступил, брятья и сёстры! — восклицал старик, — День, который мы ждали, к которому мы готовились на протяжении тысячи лет — он наконец‑то настал. Возрадуйтесь, ибо Бог поднялся из глубин и просыпается. Мы все видели этот сон. Мы видим его снова и снова, которую ночь подряд — и вы и я, — люди в толпе согласно закивали, — Бушующее море, скалы и он, поднявшийся из глубин, он поёт свою песню. Облачённый в оранжевую мантию, горящую в ночи огнём, точно Солнце. Он поёт песнь Возрождения.

Слушавшие закачались в одном ритме и затянули тот самый проклятый мотив, что преследовал Руфиано всю прошлую ночь во сне.

На мгновение голову вновь пронзила кинжальная боль. Он схватился за плечо Марко

— Снова началось? — обеспокоенно спросил седобродый.

— Пойдём отсюда.

Подхватив его под руку, тот повел Руфиано дальше. Бэрт шагал следом, неся за плечами весь багаж, а за ним семенила пара носильщиков с кушеткой на которой лежал всё ещё спавший маэстро Сильфпар. Ещё один работник нёс над ним зонт, прикрывая от солнца.

В городе тоже царила заметная суета, то тут, то там попадались целые группы горожан, по виду семьи, спешившие в сторону порта, несшие множество вещей. Большая часть везла свои пожитки на телегах, запряженных лошадьми или волами. Совсем рядом с ними прогрохотала огромная подвода, набитая домашним скарбом и запряжённая парой толстых лирийских ящериц. Среди вещей устроилась целая семейка шерглинов с белым пёстрым мехом. Отец семейства, крупный и жилистый, сидел на козлах с трубкой в зубах. Рядом пристроилась жена в цветастом платье с вышивкой, а позади копошился десяток детенышей, ещё маленьких и писклявых.

Путешественники остановились передохнуть на площади у фонтана. Сверкающая на солнце вода извергалась изо рта зеленоватой медной змеи и с двухметровой высоты падала в небольшой пруд, высеченный из цельного камня. Неподалёку расположилось с полдюжины уличных торговцев. Покупателей было не много и они большей частью дремали в тени навесов. Друзья приблизились к лотку, где торговали лепёшками. Руфиано достал из‑за пазухи несколько медяков и протянул лоточнику, сутулому шерглину с длинной вытянутой мордой и торчащими наружу мелкими зубами.

После скудных перекусов на корабле, горячая, острая фасоль в ароматной маисовой лепёшке показалась молодому человеку настоящим чудом. Он с удовольствием оторвал большой кусок. Эр Марко хмуро поглядел на товарища и тоже полез в карман за деньгами.

Мимо них со скрипом и грохотом прокатилась очередная повозка.

— А что, любезнейший, — проговорил Руфиано, прожевав кусок, — Оживлённо у вас тут.

— О, ма эр, такое здесь далеко не каждый день, — ответил лоточник

— Что же тут происходит? — проговорил Марко, — Похоже на повальное бегство.

— Это просто глупцы, — отмахнулся собеседник, — Трусы из гильдии Содружества услышали какие‑то непонятные слухи с севера и вывезли факторию, вместе с блокшивами. Ну, кое‑кто из горожан решил, что жареным уже запахло — и пожалуйста — ломанулись следом, на юг.

— А что за слухи? — юноша на миг перестал жевать.

— Глупости, ма эр, сущие глупости. Кто‑то из рыбаков якобы видел на севере галеру себастийцев. И, конечно же, все решили, что вот оно — вторжение.

Руфиано понимающе закивал.

— А когда именно видели этот корабль? — спросил Марко

— Да, буквально, третьего дня

— Ну, будь это вторжение, город бы уже давным — давно заполонили ящерицы в консервах

— Истинно так, ма эр. Дураки, говорю же вам.

Подкрепившись, друзья направились дальше, вверх по улице.

— Значит, Палёная Шкура не соврал про себастийцев, — задумчиво проговорил седобородый, — Если и правда соберёшься вернуться — делай это поскорей.

— Я найду вас, — уверенно сказал Руфиано

Но самому себе не поверил.

Он давно уже находился на той тонкой грани, что отделяет разум всякого от тотального безумия. Он видел эту бездну по ночам и знал, что миновать её вряд ли удастся. От всей души ему хотелось остаться со своими старыми товарищами и помочь им выполнить контракт. Но превращаться в бессмысленно бормочущего и пускающего слюни полудурка, в дополнительную обузу для них, он не желал.

Седобородый всё ещё не хотел расставаться и пригласил Руфиано выпить с ними в гостинице. Тот не отказался — юноше предстояла ещё одна поездка и отправляться на пустой желудок было бы неосмотрительно. Лепёшки перебили голод, но живот истосковался по хорошему мясному бульону.

«Веселая русалка», так называлась гостиница, в которой решили устроиться наёмники. Чистое заведение, с хорошими ценами, оно сразу же им приглянулось. По известным причинам постояльцев было мало и хозяин вовсю старался угодить гостям.

Оставив вещи в комнатах, друзья не стали терять времени попусту. Контрактникам предстояло ещё много работы — как‑никак в этом городе они собирались выйти на след пропавшей хозяйки. Всё ещё спавшего Сильфпара отнесли прямиком в снятые апартаменты и переложили в постель.

Бэрт тут же взял всё необходимое и, спешно затолкав в себя двух жареных цыплят, отправился в нижний квартал к знакомому торговцу слухами.

Эр Марко с Руфиано остались наедине, устроившись в обеденном зале за столом на верхнем ярусе, откуда открывался отличный вид на нижний этаж гостиницы, а через открытые двери и большие окна — на площадь по соседству.

Они уже заканчивали бутылку неплохого вина, когда Седобородый протянул молодому человеку свёрток с серебром.

— Если ты, и правда, найдёшь того мага, тебе понадобятся деньги — их услуги стоят недёшево.

Руфиано попробовал отказаться, но Марко пресек все возражения, и молодому человеку оставалось лишь согласиться.

— Не знаю, сколько времени это у него отнимет, — сказал Руфиано, — Быть может, даже успею вернуться ещё до того, как вы отправитесь дальше.

— Мы тронемся, как только выясним куда, — ответил Марко, — Ты не волнуйся. Я оставлю хозяину письмо с подробными указаниями о том, где нас искать.

Молодой человек кивнул. Молча они покончили с трапезой и Руфиано, собрав вещи, ушёл.

Задерживаться не было ни возможности, ни смысла. По пути в порт он заскочил на овощной рынок, закупив съестного — ему не хотелось повторять грустный опыт путешествия на пароме и грызть всю дорогу сухари. Остров был в одном дне пути, но он решил запастись как минимум на неделю.

Как он и опасался, найти свободную лодку оказалось почти невозможным. Ошалевшие горожане из верхнего района наняли, арендовали или выкупили большую часть всего, что было способно ходить под парусом, включая большинство рыбачьих лодок и барков.

С большим трудом и не без помощи кулаков и крепкого слова, ему удалось таки отыскать потрёпанный ял, хозяин которого согласился уступить корыто за серебряный эрол. Сам он, однако, сопровождать юношу отказался, ссылаясь на срочные дела. Впервые в жизни Руфиано предстояло одиночное плавание.

Ругаясь про себя, молодой человек, в сопровождении хозяина, направился к берегу. Сам он нёс мешки с припасами, а хозяин тащил на себе увесистый анкерок, наполненный свежей родниковой водой. Расчехлив вонючую тряпку, именовавшуюся парусом, вместе они погрузили вещи на борт и вытолкали ял на воду из‑под сени пальм. Несмотря на скромные размеры, лодка оказалась на редкость тяжёлой, впрочем, справились они быстро.

Песок у самой кромки воды был сырым и вязким, отчего тяжелые подкованные сапоги глубоко в нём тонули. Руфиано толкнул шлюпку от берега и рывком забросил себя в неё.

На вёслах он отошёл подальше от берега и неспешно поднял тяжеленный реек. Хоть молодой человек и считал себя сухопутной крысой, что нужно делать с такелажем он вполне представлял, так как видел это бессчётное число раз. Работа заняла у него не так много времени и, наконец, мокрый от росы парус заполоскался на ветру, а ял неуверенно тронулся по волнам.

Мореходство никогда не значилось в числе его особых талантов. Руфиано вообще недолюбливал бескрайние водные просторы. Будь его воля — он давно бы осел где‑нибудь на континенте, в большом городе. А водную гладь ему бы заменяло вино в бокале и бульон в тарелке.

Но на островах он успел провести достаточно времени, чтобы худо — бедно справляться с оснасткой. К тому же над ним, точно меч, висело непонятное заклятье, снять которое ему хотелось больше всего на свете.

Резкий порыв ветра вновь хлопнул парусом. В глазах потемнело, схватившись за голову он растянулся на банке — его снова, точно стилетом, пронзила головная боль. Дьявол будто — бы услышал его мысли и явился к на зов. Шум волн разносился эхом, ему почудился рокот воды меж камней, хотя рядом был лишь песчаный берег. Голова пошла кругом и в ушах зазвучал всё тот же мотив. Теперь его насвистывали.

Внезапно мелодия оборвалась.

— Подтяни кливер — шкот, — раздался в его голове хриплый голос, — А фок, наоборот, ослабь. И держи руль чуть правее, ветер усиливается.

Руфиано закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Ещё не время терять голову. Он поднялся на ноги и сделал всё, как велел демон.

Парус уверенно взял ветер и ял, чуть накренившись на левый борт, заскользил вперёд на полной скорости, разрезая волны тупым носом.

Весь день, покуда не зашло солнце, он двигался чуть восточнее архипелага. Крошечные островки, бурлящие белой пеной атоллы, и мысы Алики вдалеке служили ему отличными ориентирами и он, невзирая на скудные навыки, продолжал свой каботаж не боясь заблудиться. Свой маршрут и все острова он выучил наизусть прошлой ночью. Хорошая память — важный фактор в профессии наёмника.

Вскоре после происшествия у Нароссо головная боль отпустила, но Руфиано боялся вновь разбудить дьявола в своём сердце. Укрывшись от солнца под тентом и достав из сумки маленькую книжечку в кожаном переплёте, которую всегда носил с собой, весь день он провёл в молитвах святому Рондаро, заступнику Церкви, и чтению глав из Книги Волн, лишь время от времени отрываясь от своего занятия, чтобы проверить, не сбился ли с курса.

На ночь он причалил к пляжу крошечного дикого островка находившегося всего в двадцати милях к востоку от вполне заселённой Капо — Исары. Он даже видел вдали, на горизонте, кроны пальм и огонь на дозорной вышке форта. Но юноше не хотелось отклоняться от выбранного маршрута. При попутном ветре, завтра к полудню он достигнет Айдо, а там — будь что будет.

Некоторое время он раздумывал о том, чтобы продолжать путь и ночью, но сумерки, стремительно заливавшие всё вокруг непроглядной чернотой, заставили его передумать. Не хватало ещё безлунной ночью пройти мимо цели и укатить впотьмах в воды Конфедерации.

Спрыгнув у самого пляжа на мелководье, он вытолкал шлюпку на берег, приливные волны оказались весьма кстати. Закрепив успех якорем, он принялся раскладывать припасы. Большую часть вещей он оставил в яле, там же Руфиано собирался спать, однако, на ночь глядя ему захотелось горячей пищи. Солнце всё ещё расцвечивало небо, хотя пляж уже накрыла вечерняя тень.

Он шёл вдоль линии пляжа, выискивая сухие ветки и доски, выброшенные на берег давним штормом. Насобирав достаточно, он вернулся к лодке и неподалёку от неё развел маленький костерок. Поставил к огню металлическую флягу с вином и принялся обжаривать ломоть вяленого мяса.

Вечер прошел без лишней суеты и вскоре, под писк летучих мышей и шёпот волн, Руфиано задремал на дне лодки. На него навалился тяжелый сон без сновидений.

Проснулся он от далёкой канонады. Была глухая ночь и луна на небе горела бледным огнём. Открыв глаза, он посмотрел на море, туда, откуда доносились выстрелы. Вдалеке, ярко подсвеченный огнём, вспыхнувшим на палубе, катился по волнам пузатый авентурийский торговец. А чуть позади, в четверти мили от него, летели две галеры. Тьма окрашивала корабли чёрным, но в отсвете орудийных залпов он разглядел их достаточно хорошо. Себастийцы. Их корабли отличались довольно слабым парусным вооружением, но непробиваемый корпус и тяжелые погонные орудия делали их опасными противниками. Эти хищные обводы узнавали по всему побережью. Корабли Конфедерации, на марше не слишком проворные, благодаря гребцам были способны развивать ошеломляющую скорость на коротких дистанциях, не менее опасными были они и в безветренную погоду. Далеко же они забрались, подумал Руфиано. И какого чёрта они прихватили авентурийца. Ему всегда казалось, что Себастия — вечный союзник Авентурии. Очень странно.

Впрочем, Себастия была довольно занятным политическим образованием на карте Туманного Моря. Состоявшая из двух десятков герцогств, имевших общий парламент, но, тем не менее, почти никогда не считавшихся с его решениями, она являла собой крайне шумливого соседа. Хотя герцогства и старались в большинстве своём придерживаться мирной политики, между ними постоянно вспыхивали бесконечные усобицы. Временами ситуация доходила до абсурда — одно из герцогств запросто могло объявить войну соседней стране, в то время как у другого был с ней мирный договор. В результате парламент не мог издать указ о формировании объединённого флота. Отдельные армии беспорядочно маневрировали, подчиняясь лишь своим генералам. Случалось в битвах подобных войн участвовало сразу три — четыре лагеря, причём отдельные отряды и корабли меняли сторону в сражении по несколько раз и никто не мог сказать, было ли то хитрыми военными комбинациями или простой глупостью. В сравнении со своими соседями по архипелагу, Себастийская Конфедерация была государством чудовищных размеров, но особой опасности, впрочем, ни для кого не представляла. И разумеется, не шла ни в какое сравнение ни с Авентурией, ни с одним из Дальних Королевств. Не говоря уже о Великих Домах с их почти безграничной властью.

Те корабли, что он видел вдалеке, запросто могли принадлежать каперам, торговцам — конкурентам или простым разбойникам. Чисто юридически, за воды архипелага отвечал Манавирский Императорский флот, но их корабли редко появлялись в этой глуши.

Впрочем, дальнейшая судьба Аликского архипелага Руфиано особо не беспокоила. Бегущие с Нароссо и других островов жители наверняка направятся в одну из приграничных крепостей. Даже если сам союзный флот не займётся проблемой, рано или поздно вести долетят до Рейвенолы и сюда, поплёвывая дымом, поползёт одна из плавучих крепостей Императорского флота.

К тому времени он надеялся покинуть эти богом забытые места и отправиться следом за компаньонами в одни из больших городов на востоке. Большие города всегда значили для них лёгкие деньги.

Меж тем вдали завязался ближний бой, изорванные паруса не давали больше скорости и два хищника настигли свою жертву. Сражение происходило в десятке миль и до юноши долетали лишь приглушенные звуки ружейных выстрелов. Всё закончилось очень быстро. Стало тихо, лишь светились вдалеке огни на мачтах и шумело море. Не прошло и часа, как галеры оставили добычу и двинулись дальше. Пожар на торговце разгорелся с новой силой. Огонь стремительно охватил мачты и корпус. Корабль полыхал несколько часов. Потом, должно быть, затонул. Руфиано этого уже не видел, он снова погрузился в сон и проспал до самого утра.

Остров ожил с первыми лучами солнца, разразившись трелями певчих птиц и криком чаек.

Собрав вещи, Руфиано спустил ял на воду и очень скоро с попутным ветром вновь отправился в путь. Солнце ещё не стояло в зените, как он и рассчитывал, когда на горизонте показались мачты стоявших на якоре лодок и соломенные крыши Айдо.

 

Глава 7. ЭЛИНА МАРИ

Феличиана Ди Бруне всегда была женщиной своего слова. Однажды она пообещала своему мужу, что никогда того не бросит. С тех пор везде возила с собой урну с прахом благоверного. Лёжа в постели, она смотрела на сверкающую золотую вазу, стоявшую на полке.

— С добрым утром, — сказала женщина ей.

Из утренней приятной дремы её вывели оглушительно громкие крики чаек. Она и думать не могла, что они прибудут к берегам Восточной Авентурии так скоро.

Поднявшись и размяв мышцы и суставы лёгкой аэробной зарядкой, она протанцевала к умывальнику.

— Пиа, — позвала она служанку, — Пиа, где тебя носит!

Смуглолицая девочка лет двенадцати появился в дверях с медным кувшином в руках.

— Ах, вот ты где. Несносный ребёнок, я уже заждалась.

Феличиана позволила ей налить себе воды в ладони и ополоснула лицо. После чего повторила процедуру еще несколько раз. Вымывшись, она проследовала к зеркальному столику и начала приводить себя в порядок. Пиа, следовавшая за хозяйкой, извлекла из шкафчика зеленый костяной гребешок и принялась расчёсывать её огненно рыжие волосы. Женщина же открыла резную шкатулку с пудрой и занялась лицом. Из отполированного до блеска небольшого серебряного зеркала на неё смотрела достойного и благородного вида дама чуть за тридцать, пышная, румяная, полногрудая и весьма привлекательная, каковой она себя всегда считала.

— Какое же я пугало, — проговорила женщина, недовольно оглядывая себя.

— Вы чудо как хороши сегодня, мон эсса, — пропела девчушка, — Просто волшебны!

На то, чтобы привести её в порядок, у них ушло изрядное количество времени, однако Феличиана осталась довольна конечным результатом. Глянув на себя в последний раз, она воскликнула:

— Пиа, где мой выходной фрак?

Девочка остановилась.

— Я его почистила, как вы и просили, мон эсса. Прикажете подать?

— Да, только сначала прибери здесь.

Служанка склонилась в лёгком книксене и направился прямиком к перине.

Эсса ди Фалько тем временем принялась натягивать нижние юбки, накладные рукава и затягивать поверх всего этого дорожный корсет.

— Как давно мы идем вдоль побережья? — спросила она девочку, застилавшую постель.

— Вдоль побережья, мон эсса?

— Именно, — нетерпеливо кивнула Феличиана, — Побережья Авентурии, этой проклятой пустыни. Капитан говорил, что мы дойдем не раньше послезавтрашнего вечера. То есть завтрашнего, если считать с нынешнего утра.

— Но, мон эсса Феличиана, мы еще не достигли берегов Авентурии.

— Не может того быть, я совершенно точно слышала крики чаек.

— Это альбатросы, мон эсса. Они кружат далеко по левому борту над морем Рифов в великом множестве.

— Ах да, альбатросы, ну конечно, — задумчиво проговорила женщина, продолжая приводить себя в порядок.

Закончив с набивными рукавами, она аккуратно надела обтягивающий таунанский капюшон, плотно закрывавший всю голову, за исключением лица. Копну волос она выпустила наружу через прорезь на макушке.

Закончив приготовления, Феличиана встала и позволила Пие застегнуть на себе пышно отделанную золотым шитьём чёрную верхнюю юбку и помочь надеть фрак изумительного персикового цвета с позолоченными пуговицами, а также рукавами и воротником, отороченными мехом горностая. В довершение процедуры она одела одну из своих любимых утренних шляп, украшенную ярко — красными цветами ирдисс.

— Позволю себе заметить, что сегодня вы выглядите просто божественно, мон эсса, — воскликнула Пиа.

— Спасибо, моя девочка, — улыбнулась она в ответ, — Я выйду на палубу, подышу свежим воздухом, а ты пока принеси мне завтрак.

Феличиана ди Бруне обожала прогуливаться перед завтраком и не позволяла служанке подавать еду в постель. Взяв трость с золотым набалдашником в форме головы сокола, которую подарил ей магистр Энаварро по случаю окончания с отличием Теургической Академии Ялдсгоффена, она вышла в коридор и неспешно направился к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Несшие караул у входа карабинеры в пышных черных беретах и плащах с узкими воротниками и собранными рукавами отсалютовали магессе и она кивнула им в ответ.

На вкус Феличианы ступеньки были слишком круты. Однако она не жаловалась, считая подобный подъем отличной разминкой.

Внизу на палубе царило привычное для утреннего часа оживление. Ветер менялся и команда готовилась к переброске рей. Эсса ди Бруне окинула взглядом палубу и не спеша направилась по витым лестницам вверх на ют.

Несколько вахтенных матросов дежурили у штурвала и пара мичманов о чём то совещались, пристроившись у судового гелиографа, но магессу они не интересовали. Лёгким шагом она направилась прямиком к высокому человеку в чёрном с золотой оторочкой мундире и двууголке, увенчанной султаном из длинных разноцветных перьев. Смуглое орлиное лицо человека с пронзительными чёрными глазами украшала аккуратная бородка.

— Мон эсса ди Бруне, доброго утра, — легко поклонился капитан ди Торрильяни при виде её и поцеловал протянутую руку, — Решили подышать свежим воздухом?

Он тут же отвернулся, пристально следя за тем, как матросы на шкафуте выполняют команды боцмана.

Феличиана решила не тревожить капитана попусту и, встав на краю мостика, стала наслаждаться прекрасным видом моря Рифов, вдоль которого они шли уже вот который день.

Тонкие, казавшиеся с палубы корабля иглами, рифы одноименного моря покрывали всю его поверхность, докуда хватал взор. Легенда гласила, что некогда здесь находился континент Заратуйя, однако он исчез в одну ночь, оставив после себя лишь жуткие скалы, вокруг которых бушевало вечно неспокойное море.

Налететь на подобные иглы во тьме было простым делом, многие моряки нашли свою смерть в этих водах, кишевших чудовищными рыбами и другими морскими тварями, способными проглотить человека целиком.

Но именно по этой причине Феличиана Ди Бруне выбрала свой маршрут. Корабли в здешних местах встречались крайне редко, а в её миссии лишние свидетели не требовались.

Не случайным был и выбор корабля. «Элина Мари» была самой быстроходной картенной во флоте республики при этом она, построенная на верфи Семпен — Эрра, свободно могла перемещаться в нейтральных водах и ни один военный корабль не смог бы опознать в них посланников дожа. Чужой флаг, чужие документы на груз — они были практически невидимками.

Магесса подумала о пакете с гербовой печатью, подписанном членами Совета и самим дожем Салардии. Документ лежал в шкатулке из слоновой кости в её каюте.

Феличиана намеревалась вручить письмо лично губернатору Ренеграны, островного города — государства, с которым Салардию связывали долгие торговые отношения. Эти бумаги давали Феличиане ди Бруне право вести переговоры на самом высоком уровне, от лица самого Дожа и салардийских представителей Соборного Парламента. Она надеялась заключить договор о взаимопомощи, который многократно упрочил бы союз крошечных государств.

Высоко над ней вновь послышались громкие птичьи крики, те самые, что разбудили её. Придержав шляпку, магесса спустилась из‑под навеса, укрывавшего мостик от солнца и посмотрела вверх. Это были альбатросы — не менее трёх десятков огромных птиц летело на восток, к морю Рифов.

— Вы только посмотрите, капитан, — обратилась она к ди Торрильяни, — Это просто удивительно.

— О, мон эсса, такое в море — обычное дело. Птицы эти часто слетаются на падаль. Должно быть, где‑то поблизости её очень много. Думаю, не ошибусь, если скажу, что вина всему этому лежит на юго — востоке от нас. Прошу вас, вон там, по левому борту.

Капитан Родрико передал магессе богато украшенную резьбой подзорную трубу.

Феличиана поднесла ее к глазу, и капитан осторожной рукой направил ее в то место, на которое хотел обратить внимание женщины.

— А ведь действительно, — довольно воскликнула Феличиана, — Там определенно что‑то есть.

В мутном стекле она увидела целую тучу из крошечных точек, вившихся над морем подобно воронке урагана.

— Совершенно точно, — сказал капитан, принимая назад трубу, — И не далее чем к обеду мы узнаем, что это. Думаю, мы можем позволить себе слегка отклониться от курса и подойди ближе к рифам.

— Это было бы просто чудесно, капитан. Вы буквально читаете мои мысли.

Крайне довольная хоть каким‑то разнообразием скучного путешествия, Феличиана провела на мостике еще некоторое время, любуясь ясным небом, тёмно — лазурными волнами, и вдыхая бодрящий морской воздух. После этого она спустилась назад в каюту, где её уже ждал приготовленный Пией завтрак. Наевшись, эсса ди Бруне решила скоротать время за чтением.

Среди немногих взятых с собой книг она выбрала «Ключ Азраила», потрёпанное собрание заклинаний с тяжелым окладом из чёрного металла и стальными застёжками. За чтением гримуара она и провела несколько часов в ожидании долгожданной встречи с альбатросами.

Это была старая поваренная книга одного сумасшедшего демониста, Нумуса Девятипалого, посвятившего всю жизнь поиску врат в иные миры. Феличиана взяла её в дорогу совершенно случайно, но происшествие недельной давности заставило её по — новому взглянуть на фолиант.

Они были в Капо — Эндаро, пополняя запасы, когда свершилась та жуткая буря. Магесса не могла понять кто — или что — спровоцировало тот чудовищный шторм, но он — и это было совершенно точно — пробил саму ткань реальности. Этот взрыв, безусловно, почувствовала не только она, но и все обладатели Дара в радиусе тысяч (а возможно и миллионов) миль. Срочность миссии не позволила им тогда отклониться от курса и исследовать место самого происшествия, однако уникальная его природа крайне занимала Феличиану. Ответ она надеялась отыскать в «Ключе Азраила». Впрочем, пока ей не везло — книга оказалась переполнена бесполезными заклинаниями и спорными выводами. Безумный демонист считал, что их мир не соседствует ни с чем, кроме трёх полостей Ада, вход в которые он и пытался безуспешно отыскать. Магессе не хотелось даже думать о том, зачем кому‑то может прийти в голову открывать ворота в преисподнюю. К счастью, эксперименты Девятипалого не привели ни к какому прогрессивному результату — к несчастью, теория Врат в конечном счёте свела несчастного демониста с ума. Он умер в нищете, лишённый всех званий и позабытый учениками.

Возможно, на обратном пути им удастся заглянуть в Эженский залив и провести несколько дней на месте катаклизма. Взять пробы грунта со дна, быть может. Или, хотя бы, найти очевидцев.

Чтение нежданно погрузило её в сон и женщина задремал сидя в кресле с высокой спинкой.

Её разбудила Пиа, девочка легонько тронула её за руку.

— Мон эсса, простите, но капитан сказал, что я обязательно должна сообщить вам: эстро ди Торрильяни просит вас подняться на палубу. Он говорит, вам будет интересно взглянуть на это.

— О да, спасибо, Пиа.

Эсса Феличиана потянулась и, отложив на столик очки и увесистую книгу, поднялась из кресла.

— Снаружи ветер, мон эсса, вам стоит надеть шляпу, — сказала служанка.

Магесса улыбнулась и водрузила на голову предложенный ей девочкой цилиндр, увенчанный яркими петушиными перьями.

Она быстрыми шагами вылетела из каюты и стремительно поднялась на палубу. Ветер действительно был сильным, однако, как заметила дама, корабль почти не двигался.

Паруса были спрятаны, а команда готовила к спуску шлюпки.

По левому борту небо закрывала туча круживших альбатросов и их

протяжные крики сотрясали воздух.

— Простите, что разбудил вас, мон эсса! — с поклоном встретил её капитан, — Но я посчитал, что вам это покажется интересным.

Феличиана подошла к борту и замерла, чуть приоткрыв рот. Вдалеке, у самой границы моря Рифов на волнах покачивалась огромная, словно остров, черная туша, а над ней вихрем кружили птицы. Многие их них уже сидели на воде, другие же расположились на самой туше, отчего казалось, что островок присыпан сахарной пудрой.

— Это… Это потрясающе! — воскликнула Феличиана, — Вы позволите?

Она вновь взял у капитана подзорную трубу и взглянул на зверя вдалеке.

— Это же… Не могу в это поверить! Это же амбрийская драконовая каракатица! — сказала наконец магесса, — Не слишком большая, конечно. Практически детёныш.

Она вернула трубу капитану:

— Но это действительно изумительно. Я хочу взглянуть на нее поближе.

— Я так и подумал, мон эсса, потому и позвал вас. Шлюпка сейчас же будет готова.

Феличиана почти прыгала от радости. Неделя однообразного путешествия и вот, наконец! Никогда бы не подумала, что ей доведется увидеть столь диковинное существо.

Моряки обожествляли амбрийских каракатиц, называя их попросту драконами.

Говорили, что эти животные необычайно умны и чрезвычайно смертоносны. Особую опасность представляли не щупальца и не зубы чудовищ, а их чернила. Чувствуя опасность, каракатица выпускала во врага чудовищной силы фонтан едкого экстракта, поджигая его искрой. Липкое и горючее пламя в считанные секунды пожирало дерево, камень, железо и, конечно же, плоть и кости. Учёные до сих пор спорили, зачем подводному животному такое странное оружие. Большинство сходилось на версии того, что горючие чернила нужны были каракатицам для защиты от древних летающих хищников, след коих в мире ныне простыл. В некоторых странах чернила каракатицы, называемые драконьим маслом, ценились невероятно высоко. Находились и смельчаки, занимавшиеся охотой на этих животных. Стоит ли говорить, что смертность в этой профессии была астрономически высока. Случалось, что крупные каракатицы нападали и на другие корабли, иногда даже топили их. Правда, для этого нужно было действительно сильно разозлить этих странных животных. Обычно они предпочитали добычу много крупнее людей, благо в морях её было предостаточно.

Меж тем матросы принялись опускать шлюпку на воду. Когда та коснулась поверхности двое из них спустились на борт, остальные же приготовили верёвочную лестницу.

Звонкий печатный шаг развеял общее благодушное настроение. Словно грозовая туча за спиной магессы вырос лейтенант карабинеров Викензо Орсо. На нём был неизменный форменный плащ с узким горлом, рукава с прорезями, стальной воротник, кираса и пышный берет с длинным султаном, опускавшимся за плечо. Иногда Феличиане казалось, что главный её телохранитель спит и принимает ванну в том же виде, не раздеваясь. Голубые как лёд глаза уставились на неё. Как всегда, он был хмур.

— Мон эсса, доброго вам дня, — сухо проговорил он, — Мне только что доложили. Должен заметить, что задуманная вами поездка крайне — крайне — небезопасна. Как тот, кто лично отвечает за вашу безопасность, я бы не рекомендовал вам…

— Ах, оставьте, лейтенант, — пропела Феличиана, — Мне ничего не угрожает, уж поверьте мне как учёному.

— Но я не могу допустить, чтобы вы…

— Можете сопровождать меня, лейтенант, — оборвала она его, — Или отрядить людей.

— Капитан, — отчеканил Орсо, — Мы можем спустить вторую шлюпку?

Радуясь, точно ребенок, Феличиана спустилась в лодку и устроилась на самом носу. Предстоящая поездка ничуть её не страшила. Морские драконы никогда не поднимались к поверхности днём. Считалось, что они боятся солнечного света. Возможно, именно это и придавало животным столь пугающий образ — щупальца, во тьме поднимавшиеся на поверхность, легко могли напугать простоватых моряков. Так и появлялись истории о чудовищах, хватавших людей прямо с палубы и утаскивавших на глубину целые галеоны.

Дюжина матросов налегла на весла и шлюпка стремительно направилась прямиком к поднимавшемуся из воды островку. Следом за ней двигалась вторая, полная вооружённых до зубов карабинеров.

Они обходили тушу каракатицы справа, когда нечто занятное привлекло внимание Феличианы. Прямо за тушей каракатицы виднелся расщеплённый нос яхты.

— Смотрите! — воскликнула она, — Там, на шпилях — это парусник!

Ослепительно белая лодка со сломанной мачтой висела над водой, брюхом насаженная на скалу.

 

Глава 8. ВЕДЬМА

Скрипучая дверь откатилась в сторону и Руфиано вошёл в кабачок. Не обращая внимания на хмуро поглядывавших завсегдатаев, он устроился за длинным столом. Бросил дорожную суму под скамью, вытянул ноги и громогласно потребовал еды и выпивки. Забулдыги, приняв его за своего, разом потеряли к нему всякий интерес.

Пыль кружилась в столбах света, пробивавшегося сквозь мутные стёкла. За окнами прогромыхала телега, гружёная клетками в которых обеспокоенно кудахтали цыплята.

Ну вот он и на месте, осталось совсем немного. Голова с утра не болела, казалось, демона напугало скорое свидание с магом.

Хозяин поставил перед ним сковороду жареных грибов в остром соусе и большую кружку тёмного мутного пива.

— Что‑нибудь ещё? — осведомился он.

— Нет, этого достаточно, — осклабился юноша, протягивая тому горсть медяков, — Скажи, милейший, где я могу найти досточтимого эра Рибальда.

Бородач за соседним столом, услышав имя, обернулся:

— Он за городом живёт, за холмом на востоке. Уж три года как.

Сидевшие рядом с ним мужики рассмеялись.

— Там его дом?

Руфиано покосился на них и неуверенно глянул на трактирщика. Тот закатил глаза.

— Они шутят, мон эр, — ответил он, — Там городское кладбище. Старик Рибальд три года как умер. Вам он, извините, для какой цели был нужен?

— Меня интересовали его услуги, — проговорил юноша, помрачнев — Но, раз он умер…

— Заботу о семейном предприятии взяла на себя его внучка, эсса Танниа Рибальд. Вы можете найти её на вилле, что в двух часах ходьбы от города. Отправляйтесь через западные ворота, мимо не пройдёте — огромный дом окружённый плантациями тростника.

— Тростника?

— Именно, ма эр, сахарного — ответил хозяин, — Семья Рибальд производит лучший сахар на архипелаге, поверьте, вы не пожалеете.

— Ах да, — спохватился Руфиано, — Сахар, ну конечно. Я собираюсь сделать крупный заказ.

Трактирщик оставил юношу наедине с завтраком.

Впервые за последние несколько дней Руфиано охватило уныние. Неужели, шанс упущен? Он рассчитывал уже сегодня начать лечение, теперь же долгожданное выздоровление придётся отложить. Юноша понятия не имел, где в этой глуши искать чародея. Он знал лишь одно — слоняться наугад он не будет. Сегодня же он отправится назад в Нароссо и присоединиться к товарищам как можно скорее. Никто не знает, как долго ему будет удаваться сохранять рассудок.

Покончив с едой, Руфиано заказал местного рома. Напиток оказался совсем не плохим и надолго задержал его в пивнушке.

Когда он покинул трактир, солнце уверенно клонилось к горизонту. Его заметно пошатывало, в руке он держал мех с вином. Мешок с пожитками, вместе с оружейным поясом был закинут на плечо.

Выйдя за частокол, он бодро заковылял укатанной дорогой на запад. Путь лежал по склону обрывистого берега. Внизу шумело море, бриз прибавил ему бодрости. Время от времени юноша останавливался и отхлёбывал вина, наслаждаясь видом.

«Всё не так плохо», — рассуждал он вслух, — «Девчонка наверняка знает кого‑нибудь из друзей деда. Быть может кто‑то из них сможет мне помочь. Остаётся лишь надеяться, что живут они не в чёртовом Траске»

Уже вечерело, когда с вершины холма он увидел обнесённую высоким забором белую каменную виллу с красными черепичными крышами. Несколько хозяйственных строений и домик для слуг окружали двухэтажный особняк в центре которого возвышалась колокольня. Далеко позади, за усадьбой, зеленели поля сахарного тростника.

Приблизившись к кованым железным воротам, Руфиано постучал в них ногой. Мех с вином, взятый в трактире, опустел и он откинул его в сторону. Никто не появлялся, но молодой человек продолжал колотить по прутьям теперь уже эфесом меча, каким‑то образом оказавшегося в его руке.

— Чего изволите? — услышал он низкий хриплый голос.

Подняв глаза, он увидел перед собой невысокого шерглина с длинной густой шерстью цвета безлунной ночи. Одет тот был в светлый камзол и короткие штаны.

— Я хотел бы видеть эссу Ра… Рипольт.

— Рибальд.

— Именно так, милейший, — кивнул Руфиано, ухватившись руками за прутья и пытаясь протиснуть голову между ними, — У меня дело огромной важности.

— Хозяйка уже отдыхает.

— Это крайне срочно!

Юноша попытался сцапать слугу за шиворот, но тот ловко отстранился.

— Ступали бы вы своей дорогой, добрый эр, — проговорил слуга.

Руфиано разошёлся не на шутку, но справиться с железными воротами не мог. На шум и крики сбежалось ещё несколько слуг, с каким‑то стариком во главе.

— Ма эр, я имею честь быть управляющим усадьбы Красный Дол. Чем могу помочь вам.

Внезапно растроганный Руфиано пустил пьяную слезу.

— Мне всего‑то нужно переговорить с вашей хозяйкой. Это не отнимет много времени, уверяю вас.

— Боюсь, это не возможно, — спокойно проговорил старик, — Госпожа велела никого не пускать. Возвращайтесь завтра.

Руфиано продолжал требовать, чтобы его впустили. Бесконечно это продолжаться не могло. Лица слуг выглядели всё более недружелюбно. В конце концов, устав это терпеть, управляющий отправился в дом, сказав напоследок что‑то одному из слуг.

— Ступай‑ка своей дорогой, бродяга, пока мы тебя не поколотили, — сказал, наконец, чёрный шерглин.

Это было последней каплей. Руфиано выхватил меч из ножен и отбросил те в сторону.

— Что? Меня поколотите? Да я каждого из вас заколю трижды и отправлю к Нерею!

Слуги бросились врассыпную от ворот. Руфиано готовился праздновать победу, но вскоре те вернулись с палками, граблями, косами и прочими угрожающего вида предметами. Было их человек десять, но это лишь сильнее разозлило юношу.

Вместо того, чтобы атаковать в лоб он изобразил ложное отступление, погрозил неприятелю пальцем и рысью бросился бежать вдоль высокой стены. Вскоре он нашёл участок, казавшимся наиболее подходящим для штурма. Спрятав за пояс меч, он ухватился за стоявшую недалеко от забора тележку и подтащил её к самой стене. Используя её в качестве ступеньки, он не слишком ловко, но весьма уверенно вскарабкался наверх.

Внизу его уже ждали — собственное пыхтение и топот не позволили ему сбить врагов со следа.

Издав раскатистый воинственный вопль, Руфиано перевалился через ограду и прыгнул вниз. К счастью, работники не додумались принять его на вилы, а, руководствуясь чувством самосохранения, чуть разбежались в стороны.

На землю он упал плашмя, лицом вниз. Молодой человек хотел уже подняться на ноги, когда его в первый раз ударили палкой по спине. Потеряв равновесие, он снова уткнулся в колючую траву. Следующего удара ему удалось избежать. Он откатился в сторону и, отплёвываясь от пыли, вновь выхватил свой короткий меч.

— А, мерзавцы! — воскликнул он при виде испуганных лиц, — Теперь‑то я всех вас проучу!

Широким взмахом он перерубил древко направленных на него граблей и ринулся вперёд. Трое противников бросились бежать, но остальные обступили его с боков. Удары и тычки посыпались градом. Молодой человек не успевал отвечать на каждый и отражал лишь наиболее опасные, те, что наносили ему обладатели тяжёлых металлических грабель и косы.

Изогнутое железное лезвие просвистело на расстоянии ладони от его лица, срезав клок развевавшихся волос. Не дав противнику замахнуться снова, он прыгнул на того, свалил на землю и ударил в лоб тяжелым эфесом. Неприятель тут же затих, но на Руфиано тут же набросились друзья поверженного. Новый шквал ударов и тычков лишил его оружия. Рука ослабла и клинок выскользнул, воткнувшись в землю.

Пришла пора тактического отступления. Кто‑то навалился ему на спину и он, не глядя, ударил затылком. Раздался пронзительный собачий визг и хватка ослабла. Шерглины. Эти ребята большие, мохнатые и зубастые, но кости у них тонкие. Выскользнув из объятий врага, пытавшего схватить его сзади, Руфиано бросился к усадьбе. Единственным шансом на спасение было немедля увидеться с хозяйкой — она, конечно же, всё поймёт и не позволит разъяренным крестьянам расправиться с ним.

Но окна дома были слишком высоко. Не сбавляя хода он глянул по сторонам. По левую руку от него большая конюшня примыкала вплотную к стене. А оттуда до балкона рукой подать. К стене конюшни была приставлена длинная лестница и юноша опрометью бросился к ней. Топот ног и яростные окрики за спиной не давали ему сбавить хода.

Наскоком он влетел на лестницу и принялся карабкаться вверх. Он почти достиг крыши, когда почувствовал качку. Разом ухватившись, преследователи потянули лестницу на себя. Он рухнул на землю, придавленный тяжестью дерева. К счастью, высота была не слишком большой, а трава смягчила удар. Выбравшись из‑под лестницы, он обнаружил себя в окружении разъяренных мордоворотов.

Времени на раздумья не оставалось и Руфиано выбрал себе новую жертву. Щуплый и низкорослый парнишка справа держал в руках тяжеленные грабли на длинной ручке. Сделав финт, будто бы собираясь ударить другого, юноша подскочил к коротышке и, ухватившись обеими руками за его оружие, боднул несчастного головой. Ноги тощего бойца подкосились, но, к чести своей, он не сразу выпустил оружие и некоторое время волочился следом за Руфиано, словно темляк свисая с грабель.

Шест был длиной больше трёх метров и напоминал пехотную пику, с которой Руфиано вдоволь навоевался в дни своей службы в эрцгерцогской армии. Старые трюки вспоминались со скрипом, тем более сейчас, когда всё вокруг кружилось в алкогольном тумане. Однако он быстро взял себя в руки и пошёл в наступление. Держа неприятелей на завидном расстоянии, он наносил тычки и удары, подсекал ноги и добивал лежачих тяжелым тупым концом, отворачивая зубья в другую сторону — в конечном счёте, ему не хотелось убивать этих болванов, такой поступок не лучшим образом сказался бы на отношении хозяйки к нему.

Наконец, последний из нападавших выпустил оружие из рук и, извиваясь от боли, рухнул на землю. Все семеро лежали поверженными у его ног.

Семеро? Руфиано сморщил лоб, вспоминая, сколько их было изначально. Топот башмаков за спиной вывел его из раздумий и заставил его обернуться. Но сделал он это слишком медленно. Лопата плашмя ударила его прямо по лицу, заставив потерять равновесие. Грабли были слишком длинными, чтобы орудовать ими в ближнем бою. Он попытался разорвать дистанцию, но десяток рук ухватил его за одежду. Целая толпа, человек десять — пятнадцать, навалилась на него разом и придавила к земле.

Потом посыпались удары и вскоре Руфиано потерял сознание.

В себя его привело ведро воды, вылитое кем‑то на голову. Он был связан по рукам и ногам и лежал возле стога соломы в помещении, напоминавшем хлев или конюшню. За исключением того, что не видно было ни лошадей, ни коров. Он с трудом приоткрыл глаза — всё лицо опухло. Женская фигурка с факелом в руке возвышалась над ним. Позади неё собрались его недавние противники.

— Кто ты? — раздался тоненький властный голос.

— Я — Руфиано ди Рохо. Друг. Маэстро Сильфпар, знакомый вашего деда, мон эсса, послал меня сюда за помощью.

С минуту девушка задумчиво смотрела на него, светя факелом.

— Развяжите его и несите в дом, — наконец сказала она.

Точно мешок с мукой его втащили куда‑то вверх по лестнице, пронесли через пару дверей и без особых церемоний бросили на дощатый пол. Он слышал потрескивание огня в камине и тиканье маятника часов. Потом его усадили за стол. Левый глаз окончательно заплыл и Руфиано смотрел на мир через чуть приоткрытую щёлку правого.

— Оставьте нас, — сказала девушка и уселась напротив.

Была она совсем юной, на вид не старше шестнадцати, крупные черты выделялись на высоком орлином лице с кожей цвета умбры, большие глаза казались чуть прищуренными. Длинные жёсткие волосы, завязанные в множество косичек, сверху украшал яркий шёлковый платок. На девушке был кожаный дублет с заклёпками из под которого торчал белый воротник сорочки.

Гостиную украшали развешанные на стенах охотничьи трофеи и оружие. Огромные головы пятнистых аликских кабанов, чучела пантер, хищных ящериц и прочей опасной живности. Центром композиции служило чучело огромной двухвостой гориллы, привставшей на задние лапы и словно готовившейся к прыжку. Выполненный искусным мастером, зверь казался живым. Повсюду было развешано оружие, большой частью охотничье — копья с перекладинами, тяжёлые кинжалы и длинноствольные штуцеры.

— Любите пострелять? — проговорил молодой человек.

— Это всё дедушкино, — отмахнулась девица, — Не обращай внимания.

Она извлекла из‑за пояса длинный кавалерийский пистолет и положила рядом на стол.

— Итак, Руфиано ди Рохо, рассказывай — как давно ты знаком с маэстро Сильфпаром.

— Старик давно служит одной влиятельной госпоже. Несколько месяцев назад, сия дама наняла меня и двух моих друзей охранять её в своём неофициальном путешествии…

— Что за дама?

— Этого я сказать не могу, — ответил юноша, — Обязательствами моего контракта я должен держать его в тайне.

Девушка кивнула и он продолжил.

— Месяц назад, или около того, когда работа казалась завершённой и наша хозяйка собиралась в обратный путь, со мной начало происходить нечто странное. Кто‑то стал следить за мной — или моей госпожой — моими же глазами. Сначала это были короткие приступы, лёгкие прикосновения к моему разуму. Но со временем они стали более частыми и сильными. Порой мне казалось, что я теряю контроль над собственным телом, — Руфиано замолчал, собираясь с мыслями, — А сейчас это во мне постоянно. Я чувствую демона рядом, порой он даже говорит со мной.

— Маэстро достаточно сильный алхимик, чтобы самостоятельно справиться с таким примитивным Наведением, — возразила Танниа.

— Это не наведение, эсса, — ответил он, — Магистр провёл все возможные опыты, испытал каждое из своих зелий — но всё безрезультатно. Нет и следа внешнего воздействия. Ни единой посторонней частицы ни на мне, ни во мне — ни зелье, ни зачарованный предмет не смогли бы сотворить подобного.

— Хочешь сказать, магистр подозревает чары? — девушка заметно оживилась, — Но это не возможно. Воздействие такой мощи и постоянства. Подобное под силу лишь невероятно опытному магу, и он всегда должен присутствовать рядом с тобой.

— Мон эсса, это невозможно. Два дня назад я покинул своих друзей и преодолел весь путь до острова в одиночестве. За мной никто не следил — да и зачем? Я всего лишь продажная сабля.

— И?

— Он здесь, — Руфиано ткнул себя пальцем в висок, — Прямо сейчас. Видит всё, что вижу я. Слышит каждое наше слово.

Девушка с недоверием посмотрела на него. Потом поднялась и сделала несколько шагов по комнате, о чем‑то размышляя.

— Никуда не уходи, — сказала она.

Юноша не мог пошевелить головой, всё его тело налилось свинцом. Эти мерзавцы хорошо его отделали — ничего не скажешь. Где‑то позади хлопнула дверь. Танниа появилась вновь, держа в руках красный камень в тяжелой золотой оправе. Приблизившись к молодому человеку, она встала напротив, вытянув руку с камнем вперёд.

Руфиано не любил эти фокусы, но особого выбора у него не было.

— Так вы, ма эсса, тоже колдунья? — спросил он.

— Помолчи, — отрезала девушка.

Она закрыла глаза и нахмурилась. Прошло несколько бесконечно долгих секунд и камень в её руках зажегся ярким светом. Вначале Руфиано ничего не почувствовал, но через мгновение его точно накрыла тяжелая волна прибоя. Молодой человек силился вздохнуть, но не мог. На него будто бы навалилась вся толща океана. Некоторое время он сопротивлялся, но хватило его не на долго.

Когда он пришёл в себя, девушка сидела напротив и что‑то увлечённо писала на желтоватом листке бумаги. Какие‑то совершенно непонятные ему цифры и расчёты. Он чуть шевельнулся и Танниа встрепенулась.

— А, ты проснулся, — сказала она, — Отлично. У нас много дел?

— Например?

— Я помогу тебе, — ответила девушка, — Но с одним условием — ты будешь делать всё, что я скажу… Ларри! Мас!

Двое работников явились на зов и помогли Руфиано встать. Они направились в соседнюю комнату, а оттуда стали подниматься по лестнице наверх, как понял молодой человек — в башню. Ту самую, которая возвышалась над особняком на добрых четыре этажа.

Вскоре они оказались в тёмной комнате на самом верху.

Она усадила его в жёсткое деревянное кресло и накрепко затянула ремни на запястьях и щиколотках. Руфиано не сопротивлялся — таков был уговор. За его спиной позвякивали бутылки, хлопнула дверца шкафа — она что‑то искала.

Глаза привыкли к полутьме и он осмотрелся. Окна наглухо забраны ставнями, так, чтобы свет не мог проникнуть ни внутрь, ни наружу. Пахло высушенными травами и едкими растворами. Повсюду на стенах виднелись развешанные обереги, дощатые стены были исписаны незнакомыми ему знаками и символами. На полках, среди нехитрой домашней утвари пристроились языческие статуэтки и тотемы. Огромные шкафы ломились от книг в затёртых обложках. Густые тени разгоняла лишь единственная медная жирандоль на пять свечей.

В комнате не было никого, кроме них — слуги удалились.

На миг ему стало не по себе. В детстве, когда он жил в самом бедном квартале Салардии, среди мальчишек ходили страшные истории о Рубиновом Братстве — тайном клубе знатных особ, продлевавших собственную жизнь с помощью тёмных ритуалов крови. Богачи, якобы, заманивали в свои тайные святилища бродяг, попрошаек и прочих людей, до которых никому не было особого дела, и там убивали, чудовищными способами извлекая из тел несчастных всю кровь до последней капли.

Что, если Танниа одна из них?

— Эсса Рибальд, вы когда‑нибудь слышали о Рубиновом Братстве?

Девушка на миг перестала возиться со склянками.

— Если бы я хотела вытянуть из тебя жизнь, сделала бы это более практичным и не таким грязным способом.

— Например? — не удержался Руфиано

— Названия заклинаний тебе ничего не скажут, — отозвалась она, — Лучше приготовься, сейчас начнём.

— Будет больно? — он попробовал улыбнуться, но онемевшее от побоев лицо не поддалось.

Девушка вновь появилась в поле его зрения. Она расставила на столе несколько бутылочек и устроилась в кресле по соседству.

— Это для меня? — спросил Руфиано, глазами указав на зелья.

— Для меня, — ответила она, — Ты ничего не почувствуешь. Между прочим, пока ты не уснул — помимо оружия с тобой было серебро…

— Оно всё твоё — если поможешь избавиться от беса.

— Отлично, — она хлопнула руками по столу, — С оплатой разобрались. Приступим.

Девушка закрыла глаза и начала бубнить себе под нос заклинания.

— Стойте, стойте, стойте! — вскрикнул Руфиано, — Может, скажете, хотя бы, что собираетесь делать?

Она тяжело вздохнула.

— Для начала мне нужно точно узнать, что с тобой произошло. Я попробую связаться с тем, кто следит за тобой.

— А это не опасно? — неуверенно спросил юноша, — Если с вами что‑нибудь случится, я ничем не смогу вам помочь, а слуги…

— Расслабься, улисано, я делала это много раз, — улыбнулась Танниа.

Она громко выкрикнула неразборчивое заклятье и последнее, что увидел Руфиано, прежде чем потерять сознание, была бледно — голубая молния, проскакавшая по комнате и ударившая его промеж глаз.

 

Глава 9. СВИДАНИЕ ВСЛЕПУЮ

Андрей вновь лежал на песке. Вокруг него катилось барханами чёрное море и ветер, как прежде, холодил лицо.

За последние несколько дней он проваливался сюда слишком часто. Но с каждым разом эта обитель снов нравилась ему всё больше и больше. Здесь не было ни тревог, ни переживаний реального мира. Реального ли? По ту сторону вокруг него день и ночь шумело незнакомое море, а крошечная яхта, каким‑то чудом удерживавшаяся на волнах была последним оплотом его надежды. Он понимал, что продержится так совсем не долго. Рано или поздно она пойдёт на дно, а ему останутся лишь волны и неизвестность. Еда закончилась два дня назад. Вода — ещё раньше. Приходя в себя он просто лежал на палубе под навесом от солнца, что он соорудил из обрывков паруса, и смотрел в небо. Ему до смерти осточертел вид разлагавшегося рядом с ним чудовища.

Впрочем, особого голода он не испытывал — море у рифов кишело рыбой. Днём, когда солнце стояло высоко, было видно серебристые косяки, скользящие в голубой глубине меж скал. По какой‑то причине они время от времени норовили выпрыгнуть из воды, точно лосось, идущий на нерест. Их мясистые тушки падали прямо на палубу и ему оставалось лишь схватить одну из них. Когда это произошло в первый раз, Андрей решил, что просто повезло. Он выпотрошил рыбу и съел сырой — сдобрив солью и другими специями, которые к счастью так и остались на полке в кубрике, наслаждаясь её жирной красной плотью. Когда на следующий день это случилось вновь, он решил, что всё дело в самой яхте, которую рыбы явно принимают за что‑то знакомое. Сегодня это случилось в третий раз и это было последней каплей. Он не стал её трогать, а просто выпустил. Андрей сходил с ума, его разум начинал рождать галлюцинации — это было совершенно очевидно. Не понятным оставалось лишь, каким образом его организм боролся с голодом и жаждой, если рыба была воображаемой, но то, что происходило, просто не могло быть на самом деле. Возможно, он съел ботинок — или кусок разлагавшегося мяса, один из многих плававших вокруг лодки. Морские птицы, похожие на больших альбатросов, очень скоро обнаружили тушу и денно и нощно пировали на ней.

Но всё это оставалось где‑то далеко, стоило ему забыться сном. Он погружался в грёзы, путешествуя вместе с наёмником, который, похоже, начинал догадываться о существовании Андрея и о том, что тот подглядывает за его жизнью. По какой‑то причине юноша всегда испытывал при этом мучительную боль. Потому Андрей старался не проникать в его мысли. Он совершенно не понимал суть и природу происходящего с ним, но научился волевым усилием отдаляться от сознания Руфиано, погружаясь в свою чёрную пустыню.

И именно здесь он был в полной безопасности. Он знал это.

Ему казалось, что прошла тысяча лет, когда он услышал шаги. На миг ему захотелось притаиться и позволить незнакомцу пройти мимо. Однако он тут же передумал. Интерес и скука сделали своё дело. Андрей поднялся на ноги и отряхнулся от прилипшего песка.

Шаги стали ближе и в ту же минуту на вершину бархана поднялась девушка. Невысокая и смуглокожая в длинной яркой юбке. Та самая, в гости к которой заявился Руфиано. Андрей с любопытством смотрел на неё, а та, в свою очередь, изучала его.

Танниа, так, кажется, её звал наёмник, приблизилась к нему и встала на расстоянии вытянутой руки. Андрей всё ещё пытался решить — реальна она или же нет. Поборов желание немедля потрогать её руками он произнёс:

— Привет.

Девушка протянула ему руку ладонью вниз:

— Танниа Рибальд, — представилась она, — Чернокнижник третьей гильдии.

— Андрей Фёдоров, — неуверенно пожал он руку, — Инженер — проектировщик.

— Про — ек — ти — ров — щик, — задумчиво повторила девушка, продолжая оглядывать его со всех сторон.

Наконец, она оторвала взгляд и осмотрелась по сторонам.

— Красиво у вас тут, Андрэ, — сказала она наконец, — Любите минимализм?

— Прошу прощения?

— Эта пустыня, она вас успокаивает? — спросила девушка, — Должно быть, напоминает родные края?

Андрей огляделся и неуверенно покачал головой.

— Не сказал бы. Тут слишком фантасмагорично.

— Тогда, почему не смените обстановку? — с кривой усмешкой спросила она.

Он улыбнулся и почесал затылок.

— Если бы я мог.

— Не скромничайте, — ответила Танниа, — И предложите уже даме сесть. Я к вам по важному делу.

— Что?

Должно быть, замешательство и непонимание слишком явственно читались у него на лице. Девушка посмотрела на него понимающе и спросила:

— Вы попали сюда, будто бы случайно и ничего тут не меняли? Хорошо, Андрэ. Перейдём уже на «ты». Слышишь меня? Вдохни поглубже и закрой глаза, а после этого представь себе место, где тебе было бы хорошо. Просто представь.

Он задумался. Набережная возле родительского дома? Нет, что угодно, но без моря — его‑то в последнее время в жизни было предостаточно.

Он вспомнил «Закуток», крошечное кафе в паре домов от их конторы. Они с ребятами из «Стеленги» часто бегали туда пообедать. Всегда занимали столик у окна.

Он открыл глаза — солнце уже село и улица за окнами горела огнями. По узкой улочке медленно проезжали машины, пешеходы куда‑то спешили, падал первый снег. В кафе было людно, как обычно в это время, но на них никто не обращал внимания, хотя на Андрее был изорванный комбинезон и огромная гавайская рубашка Михаила, а его спутница выглядела совершенно чуждо для этого мира.

Обстановка произвела на девушку яркое впечатление, хоть она и попыталась скрыть это. Однако Андрея сейчас заботило не это.

— Не знал, что я на такое способен, — сказал он, — Спасибо, что показали как.

Танниа небрежно отмахнулась, продолжая с интересом осматриваться.

— Так вы здесь, чтобы учить меня? — спросил он.

— Что?! Нет! В смысле, я с радостью, — выпалила она, — Но сейчас я не за этим. Дело в том… Я здесь от лица моего заказчика.

— Руфиано, — кивнул Андрей, — Да, я в курсе.

Девушка помешала ложечкой чай и глянула в окно.

— Тогда ты знаешь, чего он хочет? — спросила она.

— Да, но — увы — ничего не могу поделать. Мои… — он попытался подобрать слово, — «Странности» начались именно с него. Я не знаю, что нас связало и как это прекратить.

— Так я и думала, — улыбнулась девушка, — Ты, должно быть, и сам чувствуешь слабость временами. Сейчас ты излучаешь себя, точно маяк — это ощущает не только бедняга Руфиано, но и вообще все вокруг.

— И как же это прекратить? — неуверенно произнес Андрей.

— Что‑нибудь придумаем, — ответила она, — Для начала скажи, только честно: изучал ли ты прежде какие‑нибудь заклинания?

— Нет, совершенно точно. Там, откуда я пришёл, такие вещи не существуют.

— Тогда как же ты попал сюда? — спросила на, криво улыбаясь.

Девушка отхлебнула чай и помолчала, размышляя. После чего кивнула, с чем‑то мысленно соглашаясь.

— Понятно. Тогда будет чуть сложнее. Сконцентрируйся, как в прошлый раз, и представь, что смотришь на себя со стороны. Увидь себя другими глазами, без этих иллюзий — она обвела пальцем кафе.

Зал вокруг него рассыпался и он попробовал представить собственное тело, со всеми костями, мышцами, кровеносными сосудами. Сначала не было ничего, он пребывал в пустоте, казалось, целую вечность. Но не оставлял попыток. Постепенно, тьма отступила и он прозрел. Он осязал каждый собственный вздох, каждое движение мышц, каждый удар сердца.

— Теперь загляни ещё глубже, в самую суть, туда, где не существует материя, рассеивается энергия и есть лишь мысль. Ты видишь их?

Он кивнул. Из его головы ослепительным горько — сладким фонтаном вырывались сверкающие оглушительные волны, разбегаясь на тысячи миль вокруг.

— Ты видишь? — донесся издалека голос Таннии, — Ты чувствуешь, откуда они идут. Попробуй обуздать их — ограничь до минимума. Заглуши.

Он чуть напрягся. Получилось не с первого раза, но он смог уловить тональность. Под воздействием его мысли частота их колебаний то возрастала, то сокращалась. Наконец, он смог их ослабить и, в конце концов, полностью погасить. Осталась лишь единственная мерцающая нить, что соединяла его с Руфиано. Что бы он ни делал, как бы ни старался, ему не удавалось оборвать её, хотя он и смог заглушить её до минимума.

— Не получается, — сказал он, открывая глаза.

Они вновь сидели в кафе, вокруг ничего не переменилось.

— Для первого раза достаточно, — сказала она, глядя куда‑то в пустоту, — Пока не уверена, но у твоей связи с этим забиякой какая‑то иная природа. Впрочем, ты её заглушил — это облегчит его страдания. По крайней мере, сеансы станут не столь болезненны.

Зрение девушки сфокусировалось, она снова вернулась к нему.

— Так что? Я, получается, волшебник? — спросил Андрей.

Танниа изучающе на него посмотрела.

— Не уверена, — ответила она, — Магии может научиться любой, но у тебя дело в другом. Тут нужно как следует во всем разобраться.

Андрею надоело сидеть с пустым чаем, он подозвал официантку, чтобы сделать заказ.

— Займёшься этим? — спросил он Таннию.

— Ну нет, — ответила она, — Мне за это не платят.

— А ты только за деньги работаешь?

— И исключительно за наличные, лучше серебром.

Девушка поднялась с места и принялась ходить по залу, с интересом изучая людей и незнакомые вещи. С каждой минутой она всё более оживлялась. Больше всего её заинтересовал телевизор на стене.

— И такое на самом деле возможно? — спросила она.

Андрей поглядел на экран.

— «Спартак» проигрывает 'Зениту'? Да, бывает.

Девчушка продолжала осматривать кафе, даже выглянула наружу. Андрей наблюдал за ней, попивая чёрный кофе. Официант принесла десерт.

Наконец, Танниа вернулась и села напротив.

— И как же ты отсюда попал к нам? — спросила она.

— Это очень долгая и скучная история, — ответил он.

— Ничего, у меня есть достаточно времени. Тут оно течёт медленно, час как секунда снаружи.

— То есть, всё вокруг — просто плод моего воображения? И, кстати, как ты попала сюда?

Она взяла с тарелки пирожное.

— Представь, что это ты, — проговорила она, — Скорлупка из теста — это твоя физическая оболочка. Внутри неё — твой дух, сущность.

— И где же я сейчас?

— Вот здесь, — и она ткнула пальчиком в топпинг из взбитых сливок, — Ты видел себя со стороны. Волны не могут замкнуться внутри, они окружают тебя, точно аура.

Андрей поразмыслил над сказанным.

— Я не могу понять ещё одну вещь, — сказал он наконец, — Вот мы сидим сейчас здесь, болтаем. Я прекрасно тебя понимаю. Точно так же, как понимаю слова того наёмника, глядя на мир его глазами. Но когда я там, — он мотнул головой в сторону вечерней улицы, — Я слышу лишь непонятную иноземную трескотню.

— А, это просто игры сознания, — ответила она с набитым ртом, — Ни ты, ни я сейчас не говорим ни слова, а лишь обмениваемся мыслями. Это совершеннее устной речи — когда‑нибудь все люди научатся этому и слова будут вообще не нужны.

— И будут обитать в своих кремовых облачках? — с кривой ухмылкой спросил он.

— Почему нет?

— В моём мире некоторые тоже стремятся к этому. Но несколько иным путём, — сказал он.

— Итак, — вновь выпалила она, — Мы отошли от темы. Ты обещал рассказать, как попал к нам.

— Действительно, — ответил Андрей, — Всё началось одним летним утром…

И он во всех подробностях рассказал ей о том, как очутился на рифах посреди моря. Не утаивая ничего — по какой‑то причине он доверял девчонке и не чувствовал угрозы с её стороны, не смотря на все непонятные силы, которыми та, очевидно, обладала.

Он как раз добрался в рассказе до момента нападения ящериц в шляпах, когда что‑то вокруг переменилось. Свет в кафешке померк, он едва различал лицо собеседницы, а слова вырывались из него тяжело, точно огромные пузыри воздуха.

— Андре?

— Я на минутку, — ответил он ей.

Почувствовав недоброе он мысленно приказал себе проснуться.

Его встретили оглушительные крики птиц, к которым он уже успел привыкнуть.

Он смотрел в ясное зеленоватое небо. Андрей лежал в воде — к счастью спасательный жилет не дал уйти под воду. Молодой человек откашлялся горькой водой и огляделся по сторонам — яхты нигде не было. Зато он увидел корабль.

Он заметил его еще на рассвете, вдалеке. Верхушки мачт, появившиеся на горизонте. Он принял его за очередную галлюцинацию. Когда корабль подошел ближе, Андрею удалось разглядеть оснастку. Зрение не подвело его — это действительно был парусник с низким баком и бушпритом, который, казалось, касался воды. Надстройки юта же, наоборот, уходили далеко вверх. Двухмачтовый, он походил на бригантину, с косым

фоком и прямой бизанью. Паруса имели ярко — оранжевый цвет.

Вот и мои алые паруса, подумал Андрей, главное не потерять создание.

Он так и лежал на палубе, не зная — привлекать ли к себе внимание или поостеречься — ему не хотелось, как Тёзке, получить пулю. Не заметно для себя он погрузился в транс и очнулся от него лишь теперь, оказавшись в воде.

Пока он спал, яхта, по всей видимости, снесенная течением, сорвалась с рифа и пошла ко дну. Андрея за собой ей утащить не удалось, благо спал он в спасательном жилете.

Сейчас он покачивался на воде рядом со скалой и глядел на мачты со спущенными парусами. Очевидно те, кто был на борту, решили поближе рассмотреть тушу кракена — его было трудно не заметить, особенно с учётом всех птиц, его облюбовавших.

Андрей подумал, что его, барахтающегося за тушей, могут и не заметить. Он решил, что хорошо бы попробовать взобраться на самого дохлого моллюска.

Меж тем птиц, кружащихся над тушей мертвого зверя, по какой‑то причине с каждой минутой становилось все больше и Андрей начал подумывать о том, как бы они не съели его вместе с этим осьминогом.

Наконец он решился и погрёб к покачивавшемуся на волнах моллюску.

Он слабо представлял себе, как будет забираться на него, однако мысль эта не давала ему покоя. Почему‑то он видел в этом звере единственную возможность своего выживания.

Пробравшись через щупальца, беспорядочно плававшие на поверхности, он подобрался к самому боку кракена. Над водой выступала лишь верхняя его часть, однако и она по размерам ничем не уступала яхте, сейчас покоившейся, по всей видимости, на океанском дне.

Шкура монстра вблизи оказалась не такой гладкой. Шероховатая и грубая, она была усеяна коническими выступами. Андрей поискал, за что бы уцепиться, но, не обнаружив ничего подходящего, стал хвататься за нее голыми руками. Разумеется, из этого ничего не вышло, бок слишком круто уходил вверх. Андрей потянулся за саблей, все еще висевшей в ножнах на поясе.

Клинок был достаточно острый и вполне справлялся со щупальцами чудовища в ту ночь, однако, попробовав его на шкуре молодой человек осознал всю бесполезность своих попыток. После нескольких довольно сильных колющих ударов на шкуре кракена не осталось ни единого следа.

Внезапно он осознал, что потерял из виду корабль. Туша закрывала весь обзор и он начал оплывать её. Андрей направился вдоль правой стороны и пара спутанных щупалец преградила ему путь. Он попытался поднырнуть, однако, с одетым жилетом такой номер ни к чему не привел. Тогда Андрей попробовал перелезть через них, но из этого тоже ничего не вышло.

Казалось, он утратил способность разумно мыслить. Замерев в нерешительности, он задержал дыхание. Именно тогда он и услышал звук весел, опускавшихся в воду.

— Эй! — крикнул он, осипшим голосом, — Эй! Где вы? Помогите! Я здесь!

Удары весел прекратились.

Гортанный бас прокричал что‑то на незнакомом языке. Ему вторил другой.

— Я здесь! Помогите! — вновь крикнул Андрей.

Он развернулся и поплыл прочь от кракена, намереваясь выбраться на чистую воду.

Ему казалось, что голос его не слышен за криками морских птиц.

Весла вновь ударили по воде. На мгновение Андрею показалось, что лодка удаляется, однако вскоре плеск стал громче, он доносился у него из‑за спины. Молодой человек развернулся и увидел приблизившуюся шлюпку с оранжевыми бортами. Весла поднялись в последний раз и она подошла почти вплотную. Андрей ухватился за борт и попытался влезть. Несколько сильных рук ухватили его и вытащили из воды.

— Спасибо, вы как раз вовремя.

Рослый смуглолицый парень, по виду матрос, похлопал его по спине и сказал что‑то на своем языке. На матросах, сидевших за веслами, были белые плотные рубахи и черные штаны свободного кроя, а головы были повязаны оранжевыми косынками. Помимо них в лодке сидела толстая женщина с волосами цвета полированной меди. Эта была разодета, точно собиралась на бал.

Андрей заметил, что его новые знакомые с тем же интересом поглядывают на его наряд. Между тем один из моряков, должно быть старшина — его плечо украшал золотистый шеврон — протянул Андрею фляжку, вырезанную по — видимому из какого‑то высушенного плода. Откупорив ее, молодой человек поднес горлышко ко рту.

Чуть тёплое содержимое обожгло потрескавшиеся губы и приятно согрело. Дыхание Андрея перехватило и он закашлялся.

Женщина в ярком камзоле сказала что‑то старшему моряку и все расселись по банкам. Из‑за туши моллюска показалась вторая шлюпка.

Обе лодки развернулись и полным ходом направились к кораблю. Андрей завернулся в протянутое ему шерстяное одеяло и вытянулся на дне. Весла мерно били по воде и звук этот придавал ему

спокойствие, какого он не чувствовал с тех пор, как в пятницу вышел в море. Он прислонился к шероховатому деревянному борту и закрыл глаза.

Андрей так и сидел с закрытыми глазами и слушал крики альбатросов. Наконец, весла перестали грести, а лодка дрогнула, уткнувшись во что‑то бортом. Его тронули за плечо.

Их шлюпка покачивалась возле высокого деревянного борта. Подслеповатыми глазами Андрей смотрел на доски обшивки, уложенные внахлёст.

Они были выкрашены в темно — зеленый цвет и он не смог на глаз определить породу дерева. Как и все суда, встречавшиеся ему за последние дни, оно было уродливо и прекрасно одновременно. Он уже начинал привыкать к тому, что здешние корабли больше напоминают огромные дома. Этот тоже, казалось, был выстроен вопреки всем принципам гидродинамики.

Сверху сбросили веревочную лестницу. Один из моряков помог Андрею подняться и повел его к ней. Спросил что‑то на своем языке. Андрей кивнул в ответ — хотя он и не знал слов, смысл ему был понятен. Он ухватился руками за лестницу и сделал первый неуверенный шаг наверх, за ним еще один. Дальше пошло лучше и он вскарабкался довольно высоко. Внезапно нога его соскочила и он повис на веревках — внизу предостерегающе закричали. Андрей помахал им: «все в порядке», и продолжил своё восхождение.

На полпути вдоль пузатого борта он глянул вправо, в сторону высокой кормы, украшенной башенками и балконами, и окинул взглядом ряд небольших оконец прикрытых створками. Определенно они походили на орудийные порты. Разумеется, подумал Андрей, какой же парусник без пушек.

Наверху его встретили несколько человек из команды. Среди них Андрей заметил одного отличавшегося одеждой, по виду офицера. Он внимательно смотрел на него.

Вопросы посыпались на Андрея со всех сторон, но он не понимал ни слова. Лишь качал головой. Офицер подошел к нему вплотную и задал несколько коротких и резких вопросов.

— Я… Я не понимаю, — ответил Андрей, — Не говорю по — вашему.

Как только приду в себя, подумал он, нужно будет выучить дежурную фразу на их языке. «Я не говорю по — вашему». Стоит попросить Танниу помочь с произношением. Он покачал головой, подтверждая свои слова.

Вскоре на борт взошла женщина, что спасла его. Она о чём‑то поговорила с офицером. Судя по жестам и взглядам, беседа шла о нём. После этого женщина ловко подхватила Андрея под руку и повела по шкафуту вдоль левого борта в сторону кормовой надстройки. Матросы на палубе поглядывали на него, когда он проходил мимо, хотя особого внимания ему не уделяли, то ли считая не достаточно интересным гостем, то ли опасаясь отвлекаться от работы.

С мостика даму окликнул один из офицеров, следом за ним появилось еще несколько. Один определенно выделялся среди них, По богато отделанной двууголке с огромной кокардой и султаном перьев, а также мундиру с множеством нашивок, Андрей решил, что перед ним был капитан. Тот о чем‑то громко спросил женщину. Та рассмеялась и ответила тому, хлопая Андрея по плечу.

Они продолжили путь. Дама проводила его к широкой двери в надстройке и они спустились вниз по лестнице на следующую палубу. Оттуда по узкому коридору они направились в каюту, располагавшуюся по правому борту. Резная дверь распахнулась и они оказались в небольшой и уютной комнатке, заваленной множеством вещей, среди которых преобладали книги. Рыжая усадила его на кровать и крикнула в открытую дверь на своем непонятном языке. Вскоре появилась невысокая темноволосая девочка. Женщина бросила ей несколько слов и та исчезла за дверью.

Вскоре она появилась вновь с подносом, на котором стоял медный кувшин. Дама взяла его и наполнила серебряную чашку. После этого она направилась ко столу и извлекла несколько бутылочек.

Поискав, она тут же отыскала нужную и уронила из неё несколько капель в чашку.

Андрей недоверчиво наблюдал за происходящим. Он не заметил, как девчушка исчезла вновь и вскоре вернулась, неся кипу одежды. Передав ее Андрею, она удалилась. Женщина же продолжала суетиться за ширмой.

Недолго думая, Андрей скинул с себя мокрые тряпки и вытерся полотенцем. После этого переоделся в сухое. Одежда казалась чуть велика. Он вспомнил, что на матросах одежда сидела так же свободно, возможно это просто был такой фасон. Андрей начинал сживаться с мыслью о том, что попал в мир, сильно отличающийся от привычного ему. Казавшаяся поначалу несколько дикой, сейчас эта мысль начала его успокаивать. В конце концов, всё было не так плохо. Он окинул взглядом просторную белую рубаху и широкие черные штаны.

Тем временем женщина с рыжими волосами вернулась и предложила ему чашу. Андрей взял бокал, недоверчиво посмотрел на содержимое и понюхал. Густая бордовая жидкость пахла спиртом, мускатом и корицей, а чашка обжигала руки. Он перевел взгляд на даму. Та выразительно закивала, жестами показывая, что это нужно выпить.

Андрей мысленно пожал плечами. Здесь было куда лучше, чем в море, среди скал. Если бы эти люди желали его смерти, его бы просто бросили там. Он отпил из чашки.

В ней оказалось подогретое вино, густое и чуть сладковатое. Молодой человек медленно осушил плошку. Он явственно чувствовал, как вино разливается по его телу. Посмотрев на своё отражение на дне, он сделал последний глоток, внезапно взорвавшийся целым фонтаном вкусов. Дрожащей рукой он отложил чашу и посмотрел на женщину. Мир в глазах Андрея заиграл радугой ярких цветов.

Комната закружилась вокруг него и кровать мягко хлопнула его по затылку.

 

Глава 10. ЭЛИКСИР МАРШТЕЙМА

Андрей очнулся, и обнаружил себя лежащим на постели под колючим шерстяным покрывалом. Некоторое время он не вставал, разглядывая резные потолочные балки. Они были ребристыми, точно лесенки.

Чем бы его ни опоили, снадобье погрузило в сон — самый настоящий, глубокий и лишённый сновидений. Не было ни видений, ни транса — впервые за несколько последних месяцев он спал по — настоящему. Молодой человек не знал, был ли всему виной напиток или же ему, в самом деле, удалось «закрыться» в себе благодаря помощи его недавней астральной гостьи.

Дверь приоткрылась и на пороге показалась уже знакомая девчонка с подносом в руках.

— Ваш, — сказала она, закончив фразу прежней белибердой на незнакомом языке.

Андрей посмотрел на неё с недоверием, но решил, что показалось.

— Спасибо, — сказал он, присаживаясь на кровати и перехватывая поднос.

Чуть обжаренные ломтики вяленого мяса, щедро пересыпанные овощами и морской

капустой, чередовались с омлетом. Рядом на столике возвышался небольшой кувшин из мутного голубого стекла, наполненный вином и небольшой кубок.

— Пожалуйста… — послышалось Андрею сквозь тарабарщину, — Всегда…

Девочка ушла, закрыв за собой дверь в каюту. Он решил не обращать внимания на галлюцинации и приступил к завтраку.

Покончив с ним, Андрей отложил поднос в сторону и поднялся на ноги. Все мышцы онемели, и он с удовольствием потянулся.

Каюта, будучи не слишком просторной, была уютно обставлена. Кровать, пара огромных шкафов, туалетный столик за расписной ширмой, полки с множеством странных предметов.

Он прогулялся до решётчатого окна, из которого виднелось неспокойное море за кормой. Пасмурное небо и серая гладь до куда хватал глаз. Несмотря на лёгкий шторм, внутри ощущалась лишь лёгкая килевая качка.

Андрей отвернулся от окна и направился к двери, скользнув взглядом по вещицам на стеллажах. Запаянный кувшин, набор колец напоминавших какую‑то головоломку, бюст длинноносого усача, которому, по виду, было лет двести, странные куклы без лиц в пёстрых нарядах, трёхцветный каучуковый мяч, подушечка для игл с тремя серебряными и двумя золотыми, стопка потёртых карт, по виду игральных, фарфоровая статуэтка рыцаря на гарцующем жеребце. Предметов и книг было около полусотни, но ему хватило секунды, чтобы увидеть их все. Молодой человек на миг остановился. Очень странно. Он никогда не хвастался особо выдающейся памятью, предпочитая хранить все адреса, телефоны и даты встреч в записной книжке. Но сейчас, не глядя на стеллаж, с уверенностью мог сказать, что у второй в ряду книги на верхней полке чуть оторван корешок, а восьмая справа под ней истёрта настолько, что название её было бы невозможно прочесть, даже если б он знал язык.

Андрей направился дальше, к столику.

Тот был завален всевозможным дамским инструментом, среди которого легко угадывались расчёски, гребешки и баночки с кремами.

Его внимание привлек небольшой сундучок на краю столешницы. Покрытый тонкой резьбой и украшенный несколькими полупрозрачными камушками, он казался вырезанным из цельной кости кремового цвета.

Рука его машинально потянулась к шкатулке. Он взял её и покрутил в руке, любуясь узором. Выполнена она была действительно превосходно. Тут Андрея одолело любопытство и он открыл крышку. Внутри обнаружилось несколько запечатанных сургучом конвертов. Андрей прикоснулся к одному из них. Бумага была жёсткой и приятно шероховатой.

В этот момент из‑за спины раздалась оглушительная тирада.

— Не…, — послышалось ему среди незнакомых слов, — …пожалуйста.

Андрей закрыл шкатулку, вернул её на место и обернулся, в дверях стояла женщина, что спасла его вчера. Полная и невысокая, на вид она была лет на десять — пятнадцать старше его. Теперь незнакомка была одета в длиннющий ярко красный халат, на голове феска с позолоченной кистью. Рыжие волосы заплетены в нетугую косу. Не хватало только трубки или кальяна.

— Феличиана ди Бруне, — представилась она и выдала длинную тираду, чуть размахивая руками.

— Андрей Фёдоров, — сказал в свою очередь Андрей, хлопнув себя в грудь.

— Андре Федоро, — повторила женщина, почти точно попав в интонацию, смерила его оценивающим взглядом и вновь сказала что‑то непонятное.

— Сядьте, — наконец сказала она, указав Андрею на стул.

— Мне кажется, — заметил Андрей, обращаясь то ли к Феличиане, то ли к самому себе, — Что я понимаю вас. Вернее, некоторые слова.

— … в порядке, — сказала она, сделав успокоительный жест, — …всё…

Женщина продолжала говорить, но Андрею понятны были лишь отдельные слова.

— …природа…и…тогда…гораздо…

Она остановилась возле книжной полки и посмотрела наверх. Потянувшись к толстому тому, она, вероятно, решила, что не достанет. Вышла из комнаты и вскоре вернулась с небольшой лесенкой.

— …такова что… и… здесь, — продолжала она, меж тем, рассказывать Андрею какую‑то крайне эмоциональную историю.

— Эта книга… тебе сейчас…

Слова выскакивали в голове точно искры, высекаемые молотом. Казалось, что они обретают смысл, едва затрагивая действительность. Стоило ей жестом продемонстрировать что‑либо понятное, в голове его звучало слово.

— … и вот… мир, — Феличиана наконец дотянулась до желанной книги.

Она попытался спрыгнуть с лестницы, держа огромный том в руках, и едва не потеряла равновесие.

Андрей быстро подошёл, пытаясь подхватить женщину.

— Все в порядке, — сказала она, отдуваясь, — Садись… и… мы… к обеду.

Андрей устроился за столом, а толстушка положила увесистую книгу перед ним. Молодой человек грустно вздохнул и покосился на обложку, покрытую непонятными золотыми каракулями, по всей видимости, являвшимися её названием.

Без лишних церемоний Феличиана открыла ее.

— А, бэ, зи, ка, цы, — начала она зачитывать, указывая на крупные значки первой страницы.

Женщина зачитала их все. К тому моменту, когда она закончила, Андрей уже знал каждую букву. Он не мог объяснить, как это происходит, но по какой‑то причине он впитывал информацию со сверхзвуковой скоростью.

Женщина перелистнула книгу. Страницы покрывали цветные иллюстрации, каждая из которых сопровождалась подписью. Корова, конь, курица, солнце, луна.

— Солнце, — сказала она, ткнув пальцем в картинку, — Луна, собака.

Андрей начинал понимать каждое слово, которое произносила Феличиана, касаясь пальцем рисунков.

Каракули под картинкой превращались в совершенно понятный молодому человеку текст. Он с лёту понимал, как буквы образуются в сложные созвучия и слога. Переплетённые вместе «п» и «ш» превращались в почти неузнаваемое «фч», в любой другой день правила нового языка показались бы ему малопонятными, но сейчас он ясно осознавал, почему всё сделано так, а не иначе. Грамматика казалась простой и абсолютно логичной.

Не успели они добраться до второй страницы, как молодой человек понял, что способен легко читать абсолютно всё написанное. Он жестом остановил Феличиану и, для верности, полистал книгу на середине. «Натуральное хозяйство, политический переворот, диаспора» — он понимал текст. Андрея слегка шокировали картинки, сопутствовавшие терминам и он вернулся туда, где остановился.

— Дальше я сам, — сказал он на новом языке.

Он был не уверен, что Феличиана поняла его. Однако женщина улыбнулась и кивнула.

Она вышла из комнаты, оставив его наедине с чтением.

К обеду Андрей одолел приличную часть тома. Он едва ли устал и совсем не чувствовал, что занимается зубрёжкой. Слова просто влетали в его голову, точно прилипая к своим близнецам на русском.

— Как продвигаются дела, мой мальчик?

Феличиана в новом наряде показалась в дверях каюты.

— Превосходно, — ответил он, — Я прошел довольно далеко. Мне кажется, что теперь я могу вас понимать.

Женщина приблизилась и глянула на страницу, где остановился Андрей.

— Да, действительно, — сказала она, — Думаю, тебе этого будет достаточно.

— Нет, постойте, — попытался возразить он, — Я совсем не устал.

— У тебя голова может лопнуть, — ответила женщина, захлопнув книгу, — И это не фигура речи.

Андрей с досадой смотрел вслед уходящему тому. Он успел прочитать название книги, которое больше не казалось ему горой закорючек. «Азбука для животных».

— Азбука для животных? — переспросил он.

— О, не принимай на свой счёт, дорогой Андре. Это потрясающее языковое руководство, написанное самим архимагистром Марштеймом.

— Ну, это я уже почувствовал, — произнес Андрей неуверенно.

Похоже, в происшедшем с ним по меркам этого мира не было ничего удивительного. Он задумался. Возможно, вернуться назад и впрямь будет не так сложно. Как там Мишка говорил? «Выйти там же, где вошли».

От мыслей о толстяке ему стало тоскливо. На разбитой яхте посреди моря он думал только о себе и был уверен, что скоро последует за друзьями на тот свет. Но сейчас, оказавшись в безопасности, ему стало горько от мыслей о них.

Все были бы живы, если б он не позволил им покинуть яхту. А ещё раньше, если бы смог уговорить бросить её, пересесть на встреченный корабль и последовать за теми девицами.

Всё произошедшее за последние дни казалось одной цепочкой неудачных решений.

Что случилось бы, согласись он встретиться с тем чиновником? Или если бы подписал с ним договор позже?

Те двое сказали, что он понадобился кому‑то в этом мире. Хотел бы он поглядеть этому незнакомцу в глаза и спросить, стоило ли оно того.

Но это подождёт. Сейчас ему хотелось оказаться на суше. Тем более, благодаря его нежданной покровительнице, сейчас ему, кажется, совершенно ничего не мешает сделать это.

Должно быть, кислая мина выдала его настроение. Феличиана, вернув учебник на полку, подошла к нему и потрясла за плечо.

— Не печалься, мой мальчик, — сказала она, — Всё ещё образуется, тётушка Фели о тебе позаботится.

С этими словами она схватила его за руки и потащила к выходу. Андрей попробовал сопротивляться, но не тут‑то было — Феличиана держала его стальной хваткой.

— Ма… мо… му… — проговорил он, — Мисс, мэм, госпожа, донья…

Он неуверенно перебирал в голове слова. В азбуке было полным полно букв, но о местных обычаях он до сих пор не имел ни малейшего представления.

— Эсса, — подсказала она, — Но между нами можешь звать меня по имени, сладкий.

— Эсса ди Бруне…

— Эсса Феличиана, не нужно этих крайностей.

— Вот именно. Куда мы идём?

— Я обещала представить тебя офицерам. Капитан ди Торрильяни уже заждался. Надеюсь, за ужином ты всё нам про себя расскажешь.

— Да — да, конечно, — кивнул Андрей, — Но послушайте, я не одет… и потом…

— Всё будет в порядке, — сказала она, — Они просто хотят задать тебе пару вопросов. Ничего страшного.

Они пролетели мимо двух солдат, стоявших у дверей в карауле. Те поспешно вытянулись, щёлкнув каблуками и ударив прикладами коротких ружей о пол.

— Мне нечего скрывать от вас. Но скажите, как я смог так быстро изучить ваш язык?

Женщина остановилась в дверях и с лёгким прищуром посмотрела на Андрея.

— В твоих краях не слышали о микстуре Марштейма? Из какой же глуши ты попал сюда, мой мальчик?

— Да я, в общем то…

— Молчи, — дружелюбным жестом остановила его Феличиана, — Расскажешь всё за столом.

Женщина втащила его в узкий коридор. Они поднялись на следующую палубу и вошли в двери надстройки.

Андрей оказался в небольшой прихожей. Из‑за второй двери доносился звон посуды и громкие голоса.

— Надеюсь, молодой человек, вам знакомы правила приличия? — с шутливой строгостью спросила Феличиана, замерев у самой двери, — Мне бы не хотелось, чтобы офицеры потом смеялись надо мной за глаза. Знаете, как вести себя за столом?

— В общих чертах, — уверенно кивнул Андрей.

Хотя он совсем не был в этом уверен.

— Говорят, на западной оконечности Андаррака едят руками сидя на полу, — продолжала быстро шептать женщина, — Так вот — не вздумайте выкинуть что‑нибудь подобное. Даже если для вас так удобнее.

— Я просто буду всё повторять за вами, ма эсса ди Бруне, — премиряюще сказал Андрей.

Женщина на мгновение замерла, раздумывая.

— Да, так будет лучше всего, — выпалила она, — Идем, мой мальчик.

Феличиана отворила дверь и вместе они вошли в довольно просторное помещение, которое, судя по виду из решётчатых окон позади, занимало в ширину большую часть юта. В самом центре был выставлен длинный обеденный стол за которым устроился десяток человек.

Офицеры, сидевшие за столом, поднялись со своих мест при виде их.

— Ма эстра ди Бруне! — трубным голосом воскликнул капитан.

Черноволосый, с крупными чертами лица, тяжелой челюстью и смуглой кожей. Именно его он видел на мостике, когда взошел на корабль. Вчера — или когда это было. Зелье придавало ясность осознанию настоящего, однако события прошлого дня и даже минувшего утра, казались окутанными густым туманом. Андрей от души надеялся, что эффект этот не постоянен.

— Господа, разрешите представить нашего гостя — Андре ди Федоро! — представила его женщина.

— Андре, — обратилась она к нему, — Это, как вы уже, наверное, догадались — наш капитан, Родрико ди Торрильяни, а это его лейтенанты Илуя Гасто, Морс Редрам, Сонни ди Масти, Арчибальд Фантойя, Намр Скрорр, Делорас Уиш, Энцо ди ЛаГасс и Джебедайя Маркос. Ну и вот здесь — Викензо Орсо, наш общий любимец.

Мужчины легко кланялись, когда Феличиана представляла их, Андрей кланялся в ответ, стараясь повторить жест.

— Спасибо, что спасли меня, капитан, господа, — сказал Андрей, — Большая честь быть гостем на вашем корабле.

Он не решился перевести взгляд на спутницу, но ему почему‑то показалось, что та осталась довольна активностью своего подопечного.

— Вы должны благодарить добрейшую эссу ди Бруне, — улыбнувшись, ответил капитан ди Торрильяни, — Именно благодаря её страсти к натурализму мы сменили курс и, к счастью, обнаружили вас. Обычно корабли редко приближаются к Морю Рифов.

Он на миг замолк.

— Но что это я? — тут же продолжил он, — Прошу, присаживайтесь за стол.

Капитан жестом указал на стул по правую руку от себя.

— Лейтенант, прошу вас, уступите место нашему гостю, — сказал он, обращаясь к офицеру.

Молодой человек с готовностью встал с места и пересел на дальний конец. Меж тем Феличиана и Андрей проследовали за стол. Женщина заняла место рядом с капитаном, по всей видимости, заранее приготовленное для неё, Андрей же расположился на месте лейтенанта. Люди за столом буквально буравили его взглядами.

Подали первое блюдо, по — морскому простой и сытный суп из рыбы и овощей.

— Итак, эстро ди Федоро, — сказал капитан, — Ваше спасение стало настоящей сенсацией на корабле. Весь день разговоры только о вас. Довольно редко можно встретить путешественников так далеко от цивилизованных земель. Вы ведь не из Авентурии, я надеюсь? — капитан рассмеялся, — Вы мало похожи на обитателей здешних мест.

— Я из России, — ответил Андрей.

— Росси, Росси, — задумчиво повторил за ним капитан, — Росси что в Капунаре?

— Не уверен, — ответил он, — Мне кажется, я попал сюда совсем из другого мира.

— Не удивительно, — отозвался один из офицеров, — Вы были одеты весьма странно. Готов поспорить, что и наш гардероб вы находите необычным.

— Как вы оказались на рифах? — спросил другой.

Остальные согласно закивали, продолжая разглядывать чужака.

— Расскажите нам, — сказал капитан.

Андрей помолчал, собираясь с мыслями. Ему не хотелось ничего утаивать, тем более, что и скрывать что‑то особенное у него не было повода. Хотя о путешествии сквозь миры он решил умолчать. Молодой человек не был уверен, что моряки смогут по достоинству оценить то, что так развлекло встреченную в астрале колдунью.

— Боюсь, что рассказ мой покажется вам странным, — начал он, — Несколько дней назад я, по старой привычке, отправился на морскую прогулку. Небо было безоблачным и по всем признакам выходило, что так оно будет довольно долго. Однако, не успело пройти и четырех часов, как мы были нагнаны сильным штормом. Корабль наш швыряло точно щепку до глубокой ночи, а дальше произошло нечто совершенно невероятное. Мне показалось — нет, я абсолютно уверен, что ураганом нас подняло в воздух. Мы совершенно потерялись в море — компас указывал не туда, карты были безполезны. На следующее же утро мы обнаружили себя возле незнакомого острова. Шторм изрядно потрепал судно, мы едва не лишились парусов. На ночь решили остановиться в портовом трактире и вот в полночь…

Все собравшиеся в комнате внимательно слушали его рассказ. Капитан и женщина на мгновение переменились в лицах, услышав про красный корабль, Андрею показалось, что они хотели о чем‑то спросить, но удержались. И он продолжал.

— Да, действительно, — воскликнул капитан, когда Андрей, наконец, закончил свой рассказ, — Вам пришлось изрядно натерпеться. Так значит, вы сами убили дракона? Как вам удалось справиться?

— Дракона?

— Да, — вступила в разговор ди Бруне, — Моряки зовут так амбрийских каракатиц. Свирепые твари. Хотя ваша была совсем еще малышкой.

— Вы везучий человек, эстро Андре, — заметил капитан, — Как вы её загарпунили?

— Несчастная хотела схватить меня, — пожал плечами Андрей, — А слопала шлюпку. Чистая случайность. Подавилась, наверное.

— Неужели? — воскликнул капитан.

Он громко расхохотался и смех его подхватили остальные офицеры за столом.

— Это потрясающе, — сказал он, — Что бы ни рассказывали об этих моллюсках, они не слишком сообразительны.

Меж тем матросы, прислуживавшие за столом, поменяли тарелки и офицеры перешли ко второму блюду.

— Но всё же, вы так толком и не сказали, откуда прибыли к нам, — сказал человек в оранжевом мундире, сидевший по другую сторону стола.

Его форма отличалась от той, что была на остальных офицерах. Военный камзол более свободного кроя напоминал скорее тунику. Тёмные волосы коротко острижены, в отличие от остальных мужчин за столом, которые предпочитали длинные причёски. Острые, почти птичьи, черты лица и ярко — синие, нечеловеческие глаза, которые напомнили ему о незнакомке, спасённой ими не так давно, леди Маргарит. Интересно, подумал он, быть может, эти двое принадлежат одному народу.

— Простите, — ответил Андрей, чуть замешкавшись, — Но, как я уже и говорил, сам не знаю, откуда пришёл.

Офицер внимательно посмотрел на него. Андрей хотел выдать нечто невразумительное, но слова сами лились из него.

— То есть совсем. Я совершенно уверен, что на прошлой неделе упал сюда с неба.

— Мон эстро, я далеко не ребенок и не верю в сказки. Если не желаете рассказывать

о себе, извольте. Однако не кормите нас побасенками. Ваш язык не похож ни на один из знакомых мне — вы прибыли издалека. Можно даже сказать, — он внимательно посмотрел на него, — Из другого мира. Очевидно, вы не можете быть представителем других Герцогств Конфедерации или Вольных Бухт Авентурии. Но ничего нельзя исключать — вы вполне можете быть подосланным шпионом.

— В таком случае я промолчу, — ответил Андрей, — Простите, но я действительно не

знаком с местными странами. Я никогда не был ни в одной из них. И не могу сказать даже откуда — с севера, запада, юга или востока — пришёл мой корабль. Я действительно не знаю, как убедить вас — я не шпион и оказался на пути вашего корабля совершенно случайно.

Андрей заметил, как обстановка за столом немедля разрядилась. Снова какая‑то странность — Феличиана счастливо заулыбалась, а капитан будто — бы облегчённо вздохнул. Что здесь вообще происходит?

— Не волнуйтесь, эсса Бруне дала вам зелье Марштейма. А у него есть одно небезызвестное свойство…

— Улучшает память? — Андрей отложил вилку в сторону.

— Да, — сказал офицер, разглядывая кусок рыбы на вилке, — Это основное его назначение. Но еще оно расширяет сознание настолько, что вы просто не можете лгать.

— Заставляет говорить только правду? — спросил Андрей, нахмурившись.

— Нет, нет, — успокоительно замахала рукой Феличиана, — Никого нельзя заставить

говорить правду.

— С помощью алхимии и магии, вы хотели сказать, — заметил офицер в оранжевом.

— С помощью алхимии и магии, — кивнула женщина, с укором глядя на него, — Да, так вот. Оно не заставляет вас говорить, но способность к воображению теряется напрочь. У вас появляется физическое неприятие ложной информации. Конечно, вы всегда можете предпочесть молчать или говорить обиняками.

Женщина вновь покосилась на офицера в оранжевом. Тот продолжал улыбаться одними губами, буравя Андрея глазами.

— А, — ответил молодой человек, не отводя глаз от офицера, — Теперь понимаю.

За столом воцарилось неловкое молчание.

— А могу я спросить, куда направляется корабль? — спросил, наконец, Андрей.

— Можете, — кивнул офицер в оранжевом.

Все вновь замолчали и на некоторое время вернулись к еде.

— Перестаньте пугать нашего гостя, — с улыбкой сказал капитан, сделав глоток вина.

Он повернулся к Андрею.

— Вы должны простить лейтенанта Орсо. Он у нас на «Элине Мари» отвечает за безопасность и порой слишком серьезно относится к своим обязанностям.

— С вашего позволения, капитан, — заметил лейтенант, — К вопросам безопасности нельзя относиться слишком серьезно.

— Как угодно, — со смехом отмахнулся капитан, — Нам, Андре, предоставлена честь

сопровождать посла Республики Салардия, эссу Феличиану ди Бруне в её путешествии.

Орсо покачал головой и вернулся к обеду, по виду сдавшись, и Андрей перевел взгляд на свою спасительницу.

— Да, — улыбнулась та, — Я, конечно, слабая глупая женщина, но, в ранней молодости своей, мне доводилось бывать в Ренегране и даже заслужить там кое — какую репутацию. Наш добрый дож оправил меня на этот чудесный остров уладить кое — какие давнишние разногласия и подписать пару бумаг…

— О которых нашему гостю знать совсем не обязательно, — заметил Орсо.

— …для возобновления давно прерванных торговых отношений, — договорила Феличиана и глянула в сторону лейтенанта.

Тот поклонился, извиняясь за вмешательство.

— Еще раз хочу поблагодарить всех вас, — сказал Андрей, осторожно подбирая слова, — За моё спасение. Боюсь, однако, что мне нечего предложить вам в награду. Яхта ушла на дно, а вместе с ней — и всё более — менее ценное моё имущество.

— В этом нет необходимости, — улыбнулся ди Торрильяни, — Законы морского товарищества святы и не изжили себя даже в наше неспокойное время.

— Тем не менее, я сердечно вас благодарю, — повторил Андрей, — Неловко стеснять вас и я хотел бы просить, капитан, высадить меня в ближайшем порту.

Улыбка на лице капитана чуть ослабла.

— Боюсь, мон эстро, с этим могут возникнуть проблемы. Дело в том, что миссия нашего корабля слишком срочна и вам придется остаться с нами до конца путешествия, которое, к счастью, займет совсем немного времени.

Он замолчал.

— Ведь мы не хотим, чтобы в пределах нейтральных территорий стало известно о нас, — вставил своё слово Викензо.

Капитан посмотрел на лейтенанта в оранжевом, после чего перевел взгляд на Андрея.

— Вы ни в коем случае не пленник, — сказал он, поднимая бокал, — Вы гость. Несколько дней назад вы отправились на морскую прогулку. Сегодня она превратилась в маленькое путешествие.

Андрей улыбнулся и тоже поднял бокал. В конце концов, терять ему было нечего.

Подали десерт, во время которого капитан взялся обсуждать с помощниками дела на корабле и Андрея, наконец, предоставили самому себе.

Закончив обедать все разошлись. Феличиана проводила Андрея в его новую комнату — крошечную каморку, располагавшуюся на той же палубе, что и её собственная, невдалеке от караульного помещения. Карабинер в оранжевом мундире ждал их у дверей.

— Мон эстро Андре, — сказал он, вытягиваясь по струнке, — Рядовой Гольди. По приказу лейтенанта Орсо я приставлен к вам в услужение и буду везде сопровождать.

— А, замечательно, — отозвался тот, окинув стрелка взглядом.

Теперь он заключенный. Андрей от всей души надеялся, что закрывать в каюте солдат его не станет. Он покосился на Феличиану, та поняла его мысли.

— Что поделать, Андре. Таков порядок, — сказала она, взмахнув рукой, — Наша миссия действительно немаловажна. Но помощник тебе не помешает, наоборот — от него куча пользы. Он и белье постирает и еду приготовит. Эти парни всему обучены. Так ведь? — она посмотрел на карабинера.

Тот вытянулся по струнке, щёлкнув каблуками.

— Точно так, мон эсса посол, эр.

Вместе с Феличианой они осмотрели комнатку, которая оказалась довольно уютной, хотя и походила больше на кладовку. Здесь было все, что нужно — рундук с матрацем, служивший постелью, маленький письменный стол, несколько полок и пушка с двухметровым стволом на колесном лафете, отлитая из зеленоватого металла и плотно примотанная в походном положении. Она занимала весь центр комнатки. Из орудийного порта, служившего единственным окном в каморке, дул приятный ветерок.

— Располагайся, — с улыбкой сказала Феличиана.

 

Глава 11. КОРАБЛЬ — ПРИЗРАК

Гольди вскоре принёс ему все вещи, что были на Андрее, когда того вытащили из моря. Они были постираны, аккуратно зашиты и выглажены.

— А скажи мне, служивый, — спросил его Андрей, — Мы можем сегодня прогуляться по кораблю?

Карабинер на секунду задумался.

— Думаю да, эр Федоро, — ответил он, — Лейтенант ничего не говорил об этом.

— Чудесно.

Андрей привёл себя в порядок и, нацепив пояс с саблей — оружие ему тоже вернули — отправился на верхнюю палубу. Рядовой Гольди не отставал от него ни на шаг.

Яростный ветер срывал хлопья белой пены с волн. К вечеру он разгулялся в полную силу и «Элина Мари» двигалась полным бакштагом вдоль берега, показавшегося вдали на правом траверзе.

— Решили прогуляться, мон эстро? — окликнул его один из матросов

— Да, — ответил Андрей, — Надоело сидеть внизу.

— Вы быстро пришли в себя, — сказал матрос, — Рад, что с вами всё в порядке.

Андрей облокотился на планширь и посмотрел вниз, на волны.

— Отличный корабль, — сказал Андрей, — Очень шустрый для своих размеров.

— «Элина Мари» — самая быстрая картенна во всем флоте республики, — отозвался матрос.

— Не сомневаюсь, — ответил он, — Как тебя зовут?

— Эмилио, мон эстро, матрос первого класса.

— Приятно познакомиться Эмилио, — ответил он, — Меня зовут Андрей.

Андрей перевел взгляд на ют, но не решился подняться. В конце концов, он был всего лишь гостем на этом, безусловно военном, корабле.

— Скажи мне Эмилио, — обратился он к моряку, — Вы прошли долгий путь от Салардии. А бывали здесь прежде?

— О, несколько раз, мон эстро, — ответил тот.

— И тебе хорошо знакомы здешние места?

— Вполне, вас что‑то интересует?

— В милях в сорока от того места, где вы меня подобрали, — начал он, — К северу, северо — востоку есть остров.

— Остров Трех Драконов? — спросил Эмилио.

— Вероятно, там еще есть порт с большой кузницей.

— Тогда это действительно он.

— Кому он принадлежит?

— Остров независим, — ответил матрос, — Но находится под покровительством Союза Медвежьих островов.

Столько незнакомых государств. Похоже, ему придётся выпросить у эссы Феличианы какой‑нибудь атлас.

— Кто это?

— Себастийцы, мон эстро, — ответил Эмилио, — Очень давний член союза.

Себастийцы. Андрей вспомнил это слово. Друзья Руфиано и сам наёмник отзывались об этих парнях крайне нелестно. Былые мысли наёмника всплывали в памяти, точно его собственные. Конфедерация крошечных неспокойных микрогосударств. Он вспомнил ночь и пылающий корабль торговцев, настигнутый ими.

— А они враждебны? — спросил Андрей.

— Кому, эр Федоро?

— Нам, например.

— Ну, они же ктары, — ответил тот, — Хотя, с Салардией, с нами то есть, они не враждуют. Идём мы, конечно, под чужим флагом, но их бояться не стоит.

— Мы от кого‑то скрываемся? — спросил Андрей заговорщицки.

— Может да, а может и нет, — ответил Эмилио, — Капитан нам не докладывает. Но здешние моря — свободная территория. Здесь все себя не за тех выдают.

— Зона свободной торговли?

— Свободнее не бывает, эр Федоро. Авентурийцам на западе принадлежит всё побережье на протяжении тысяч миль. Манавир, который на востоке, держит под контролем большую часть крепостей на островах. Хотя, если меня спросите, никто толком не знает, кому они сейчас принадлежат. Но ни те, ни другие в здешней глуши не показываются. Поэтому и остальные стараются прикинуться мышками и ведут большей частью мирную торговлю, стараясь не привлекать внимания.

— А если привлекут? — спросил Андрей.

— Тогда никому здесь житья не станет, это уж я вам взаправду говорю, мон эстро.

— Понятно, и кто же эти «другие»?

— Конфедерация, мон эстро, — ответил матрос, — Вольные бухты, все до единого свободного острова — та же Ренеграна — да и Бакарт не отстаёт. Но те сюда, на север, редко выбираются. У всех есть свои интересы в здешних местах, но все стараются решать их мирно. А то авентурийцы слетятся как пчёлы на пороховой дым.

— На мёд, — поправил Андрей.

— Нет, на мёд авентурийцы не клюнут, — засмеялся матрос.

Андрей не хотел надоедать моряку, но тот был единственным пока человеком, согласившимся отвечать на его вопросы. Феличиана куда‑то пропала, а его сопровождающий на все вопросы отвечал лишь, что лейтенант‑де велел ему такие вещи не обсуждать.

— Эмилио, недалеко отсюда мне довелось увидеть один корабль. Это огромная галера красного цвета. Я не разобрал названия, кажется «Дракон». Тебе что‑нибудь известно о ней?

— Красная галера? — переспросил тот, — Боюсь, что нет, мон эстро. У ктар очень много вёсельных военных кораблей. Они их страшно любят. Говорят, что хорошие ктары — гребцы могут работать от заката до восхода без передышки, лучшие из их кораблей способны совершать переходы в сотни миль на безумной для парусника скорости.

— Гребут по двенадцать часов? — спросил Андрей, — Как же рабы держатся?

— У себастийцев нет рабов, мон эстро. Ящерицы — солдаты сами гребут посменно, они очень выносливы, эр Андре, разве вы не знали?

— Знал, конечно, — быстро ответил Андрей, — Но меня это все равно изумляет. Скажи, а на кораблях Медвежьих островов служат люди?

— Конечно, мон эстро, люди тоже встречаются, и шерглины, само собой. Но обычно среди офицеров — наемников или стрелков. Из нас с мохнатыми плохие гребцы.

— А есть у этих, с Медвежьих островов, галеры с командой из одних лишь людей?

— Никогда не доводилось слышать о таком, мон эстро, — покачал головой Эмилио, — А почему вас это так интересует?

— Простое любопытство, — ответил Андрей, улыбнувшись, — Спасибо, Эмилио.

Матрос козырнул и вернулся к друзьям, отдыхавшим неподалёку.

Андрей вновь облокотился о борт. Вдалеке виднелась узкая полоска суши. Местность была неприветливая и определенно гористая, это было заметно даже невооруженным взглядом.

Он запахнул плотнее сюртук, подаренный ему послом, и прогулялся по шкафуту, наблюдая за легкой суетой на палубе. После чего он вернулся назад в каюту.

К вечеру небо прояснилось и солнце красным фонарём светило сквозь орудийный порт в его чуланчик.

Весь остаток дня Андрей провёл в своей каюте с книгой, которую удалось таки выпросить у Феличианы. Благодетельница выдала ему внушительный том под названием «Покорение Авентурии», представлявший собой собрание путевых заметок некоего Фальца Рыжебородого, являвшегося, судя по всему, знаменитейшим путешественником.

Похождения авантюриста не на шутку увлекли его — путешественник подробно описывал быт и обычаи народов, населявших Восточную Авентурию и залив Ривен, также именуемый Полуденным, не скупясь на подробности.

Вечером он отказался ужинать с офицерами, памятуя о прошлом обеде, затянувшемся на несколько часов расспросов и попросил Гольди принести ему еду в каюту, сославшись на плохое самочувствие.

Перед сном он надолго погрузился в транс. Некоторое время сидел в кафешке, однако иллюзия, весьма подходившая для бесед, теперь сильно отвлекала его, не позволяя сосредоточиться на ощущениях. Андрей вновь вернулся в чёрную пустыню. После подсказок колдуньи он чувствовал себя гораздо увереннее и начал экспериментировать с ощущениями, перемещая себя в этом астральном поле.

Он мог поддерживать связь с Руфиано на огромном расстоянии, однако, кроме него не видел больше никого. Ему хотелось задать Танние ещё больше вопросов, однако, он и понятия не имел, как связаться с девушкой.

Нужно было взять телефон, подумал он. Интересно, впрочем, как выглядят астральные номера.

Тревожить своего наёмника он не хотел — после стольких недель тот заслужил отдых — поэтому вскоре Андрей вышел из транса и решил предаться сну.

Как он и надеялся, выспаться снова удалось по — настоящему, хотя и без сновидений.

Проснувшись утром, он чувствовал бодрость, какой не знал уже давно. Силы постепенно возвращались к нему. За завтраком в каюте капитана, он напомнил послу о азбуке, которую так и не успел дочитать.

— Тебе это ни к чему, мой сладкий, — ответила ди Бруне, — Действие зелья давно закончилось, без него учебник бесполезен, а давать новую порцию я не решусь — это может быть слишком опасно для твоего здоровья. Да и зачем это? Ты знаешь достаточно, чтобы свободно общаться, читать и писать. Новые слова ты легко усвоишь сам более естественными способами.

Минул день, за ним другой. Плавание происходило без особых происшествий почти уже неделю.

Вместе со своим конвоиром страдающему от безделья Андрею удалось облазить всю «Элину Мари» от носа до кормы и даже поговорить с корабельным плотником за чашечкой жуткой желеобразной массы не менее чем на половину состоявшей из чистого спирта.

«Элина Мари» не только снаружи, но и внутри больше походила не на корабль, а на укреплённый особняк или форт. Однако, почему картенна — именно так команда называла класс своего корабля — при всей кажущейся неповоротливости отличалась столь великолепными мореходными качествами, Андрею так и не удалось выяснить. Полупьяный плотник швырялся незнакомыми терминами и пытался всё объяснить ему на пальцах, но пользы было мало. Молодой человек понял лишь, что всё дело в материалах, используемых для изготовления стрингеров, шпангоутов и киля, а также каком‑то особенно способе их обработки.

Наконец, сдавшись, старый мастер удалился в каморку. Однако вскоре вернулся, неся в руке небольшой обрезок бруса. Он бросил его в тазик с водой для умывания. Сначала Андрей не понял, на что ему нужно смотреть, а потом плотник поставил на брусок пустой стакан. Дерево держалось на воде, точно кусок пенопласта — и это было именно дерево, тяжелое и прочное. Андрей выхватил брусок из воды и долго крутил в руках, пытаясь понять, в чём здесь фокус, но, наконец, сдался.

Нравилось это ему или нет, но «Элина Мари» держалась на воде с помощью магии. Как видимо, и остальные суда этого мира.

Погода снаружи стояла все такая же ясная. И, как уверял ди Торрильяни, это было вполне в порядке вещей для сезона. Бури в конце лета были, по словам капитана, редкостью для этих мест и уж тем более удивительным был для него факт того, что заставший Андрея шторм был настолько силён. Как выяснилось, ураган потрепал не только «Ветерок», но и практически сровнял с землёй несколько рыбацких деревень на островах.

Не смотря на странности его появления, казавшиеся даже самому Андрею невероятными, они в дальнейшем не привлекли особого внимания посла или офицеров. Казалось, экипаж устраивал сам факт того, что их гость находится под надзором и не пристаёт с расспросами, а то кто он, и по какой причине скрывает обстоятельства собственного появления, мало их волновало.

На исходе недельного плавания Андрея разбудили крики и ружейный грохот.

В панике схватив одежду, он быстро оделся и выглянул в орудийный порт. Однако море казалось чистым, горизонт все также бугрился горами Авентурии.

Тем не менее, он пулей вылетел из своей комнатки, наскочив в дверях на Гольди, своего бессменного телохранителя, слугу и, по совместительству, тюремщика.

— Гольди, черт! — выпалил Андрей, — Что случилось? Мне показалось, я слышал пальбу.

— Так и есть, эстро Андре, — ответил тот, — Лейтенант Орсо проводит тренировку карабинеров.

— А что же ты здесь стоишь?

— Моя задача куда более важная, — с поклоном ответил тот.

— Который сейчас час?

— Утреннюю вахту отбивали совсем недавно, мон эстро.

Андрей кивнул. Он еще не до конца свыкся с местным временем, но, по его собственным ощущениям, длина светового дня здесь едва ли отличалась от Земной. Утренняя вахта же на корабле начиналась за четыре часа до полудня. Андрей уже который раз удивлялся, насколько похож, и в то же время, непохож этот мир на тот, в котором он жил прежде.

Он поднялся на палубу. Отряд из двадцати человек в оранжевых мундирах выстроился в шеренгу по левому борту лицом к морю. На головах у солдат были стальные, покрытые белым лаком, каски с султанами из разноцветных перьев. Каждый из карабинеров был вооружен саблей висевшей на поясе в ножнах, длинным кинжалом и держал на изготовку короткий мушкет с нарезным стволом. Точно такой, с каким не расставался неизменный спутник Андрея.

Лейтенант Орсо стоял напротив шеренги в полном боевом облачении и выкрикивал команды, заставляя солдат менять построение, вставать по стойке смирно или становиться на изготовку, опустившись на колено. Помимо шлема с плюмажем и забралом его защищала лакированная белая кираса и щитки того же цвета, прикрывавшие плечи и бедра.

А возле правого борта вольготно расположилось несколько офицеров, также с ружьями. Среди чёрных мундиров Андрей разглядел капитана и посла.

По команде одного из них матрос, стоявший неподалеку, с размаху забросил в воду круглую дощечку. Один из офицеров вскинул ружье и, прицелившись, выстрелил.

Другой перехватил взгляд Андрея и что‑то сказал послу. Феличиана обернулась и помахала Андрею рукой.

— Вы уже проснулись, Андре? — воскликнула она, — Я не решилась вас будить. Но раз уж вы поднялись — присоединяйтесь к нам.

Эсса ди Бруне дождалась, пока Андрей поднимется на широкую площадку шкафута.

— Наш любимый лейтенант Орсо затеял учения для своих парней, — сказала она, придерживая шляпку, — Мы приближаемся к Берегу Черепов и он ждет нападения в любую минуту.

— Эсса ди Бруне преувеличивает и шутит как всегда, — сказал лейтенант Гасто, готовясь стрелять.

Молодой человек с длинными русыми волосами, завязанными в хвост, и кустистыми бровями, заведовал артиллерией корабля.

— Ни одно судно в здешних местах не посмеет причинить нам вред, — продолжил он, — Репутация герцогства хорошо известна. К тому же, здесь у нас полно друзей.

Он встал с коротким карабином наготове и кивнул матросу: «Подальше давай». Тот со всей силы швырнул деревянный диск за борт. Пролетев сполсотни метров, дощечка плюхнулась в воду и закачался на волнах. Лейтенант нажал на спусковую скобу и мушкет, лязгнув курком, раскатисто ухнул, выбросив густое облако белого дыма. Пуля отколола край диска и тот стал напоминать полумесяц. Вскоре мишень исчезла за кормой.

Лейтенант передал мушкет стоявшему неподалеку матросу и тот принялся

перезаряжать оружие.

— Вы хорошо стреляете, Андре? — спросил капитан, — Не хотите попробовать?

— Стрелять мне доводилось, но не часто, — ответил Андрей.

Последний раз он держал в руках автомат на военных сборах в студенческие годы, однако был уверен, что справится с карабином.

Меж тем матрос протянул ему заряженный мушкет из тех, что стояли прислонёнными к фальшборту. Андрей неуверенно взял его в руки. Оружие оказалось не насколько тяжелым, как он ожидал, однако достаточно увесистым. Граненый ствол из синеватого металла крепился четырьмя кольцами к гладкому деревянному цевью оканчивавшемуся узким закруглённым прикладом, длинная скоба заменяла спусковой крючок; замочная доска и широкая пороховая полка с предохранительной крышкой были выполнены из серебристого металла, украшенного мелкой резьбой; в курке, вместо кремня был зажат камень, отливавший на солнце охрой и шафраном. Пороховая полка была открыта, а само оружие, как решил Андрей, снято с предохранителя, если таковой имелся.

Подняв мушкет к плечу и стараясь не рассыпать порох, он глянул вдоль ствола, лишенного мушки и целика.

— Пускать? — спросил матрос, державший диск в руке.

— Валяй.

Андрей взглянул на летящий предмет и проводил его стволом пока тот не плюхнулся в воду. Он нажал на скобу. Курок с камнем звонко ударил по металлу.

— Предохранитель, — подсказал лейтенант Гасто и указал на рычаг, поднимавший

особую планку над полкой.

Андрей быстро взвел курок и поднял предохранитель. Круг уплывал все дальше в сторону. Он спешно прицелился и выстрелил.

Отдача, напротив, оказалась куда большей, нежели он ожидал. Несколько секунд он ничего не видел, окутанный облаком белого дыма. Когда зрение вернулось, круг исчез из виду.

— Ну как? — спросил Андрей.

— Близко, — констатировала Феличиана.

— Совсем не плохо для новичка, — попытался ободрить его Гасто.

— Да, мне, знаете, не часто приходится обращаться с оружием, — улыбнулся Андрей.

— Вы дворянин? — спросил его капитан.

— Ну, в общем, нет, — помедлив, сказал Андрей.

— Я знала, мой мальчик, — улыбнулась Феличиана и тронула его за плечо, — Мы с вами — одного поля ягоды! Служить короне прекрасно, но такие как мы предпочитают всего добиваться сами.

Андрей посмотрел на женщину.

— Да — да, — ответила она на его немой вопрос, — Официальный представитель Республики не имеет никаких званий и тем не менее пользуется уважением членов королевских семей. В нашем мире нет таких дверей, которые бы не нельзя было открыть с помощью серебра. Такие люди как вы и я Андре — всегда будем пользоваться уважением в этом мире. Мы сами заслужили своё место под солнцем и не нуждаемся ни в чьей помощи. Я рада, что вы не пошли по этому неблагодарному пути служения. Посмотрите на этих блистательных офицеров — в нашем мире нет более самоотверженных людей, поверьте мне. За ничтожный клочок земли, за место под солнцем для своих детей, во всём мире они отдают свои жизни служа государству. За это мы с вами их и уважаем, ведь так, мой мальчик?

— Безусловно, — неуверенно ответил Андрей.

— Но есть и другие пути, — закончила она, — Торговля, наука, искусство — всё это ценится на этом свете.

Очередь стрельбы перешла капитану и тот, без лишних церемоний, расколол мишень надвое, не успела та даже приземлиться на воду. Звук выстрела чуть оглушил Андрея.

— Нет, — продолжала посол, — Мы с вами никогда не сможем с той же отвагой бросаться в бой, в самое сердце артиллерийской схватки. Но у нас с вами есть храбрость иного рода — храбрость жертвовать собственные деньги на безумнейшие предприятия и отправлять корабли туда, куда и военные иной раз не готовы сунуться. Вы согласны, мой мальчик?

Андрей чуть помедлил и неуверенно кивнул.

За кого она его принимает? Он не знал, радоваться ему или переживать.

— Скажите, — наконец спросил он, — Но как вы узнали, кто я?

— О, я не узнала. Да и не хочу раскрывать ваши тайны. Восточная Авентурия — совсем не место для прогулок по морю. Вы затеваете склоки с ктарами с Медвежьих островов, ваш корабль тонет якобы в бурю, хотя всю неделю у побережья стоит ясная погода и вы каким‑то совершенно немыслимым образом оказываетесь в море рифов. Ну и последнее, Андре — ваша одежда.

— Моя одежда? — переспросил Андрей.

— Да, надеюсь, вы получили ее? Я взяла на себя смелость и велела Пие вычистить и выгладить ее.

— Да — да, конечно. Но подаренная вами мне нравится куда больше.

— О, не льстите мне, мой мальчик. Это дешевые тряпки, купленные в Ньене. Они не идут ни в какое сравнение с вашей. Особенно прекрасна ваша рубашка. О, Андре, такой тонко выделанной ткани я не видела за всю свою жизнь, а какие краски, какой крой! Готова поспорить, она обошлась вам в целое состояние.

— Не то слово, — ответил Андрей.

Теперь понятно. Выбирать в затопленной темной каюте не приходилось и он, по всей видимости, прихватил комплект Михаила. А тот был большим любителем натурального шелка. Даже у них дома такие рубашки были отнюдь не дёшевы.

Вероятно, в здешнем мире технология его производства неизвестна. Или шелкопряды здесь просто не живут.

Меж тем очередь дошла до женщины. Ди Бруне умело взялась за мушкет и легко поразила мишень.

— В этом нет ничего сложного, Андре, — сказала она, поймав одобрительный взгляд, — Всё приходит с практикой. Тренируйтесь, это очень пригодится. Уверена, что бы с вами ни случилось в последнем путешествии, вы и сами уже начали подумывать о практике с оружием. Удача — капризная девица, мой мальчик. В юности нам с мужем в каких только переделках не случалось бывать. И лишь одна вещь его всегда выручала.

— Меткий глаз? — попробовал угадать Андрей.

— Нет, — ответила женщина, покачав головой, — Хорошее бранное слово и подогретое вино.

Андрей улыбнулся.

— Но и меткий глаз пару раз пригодился.

Андрей посмотрел в сторону. Лейтенант Орсо продолжал муштровать карабинеров. Солдаты разделились на пары и сейчас, по всей видимости, отрабатывали какие‑то приемы ближнего боя с ружьем.

— Я до сих пор не могу понять, как попал в здешние края, — сказал Андрей наконец, — Знаю, вы не верите, но мне кажется, что корабль мой стал жертвой какого‑то… я не знаю… чародейства.

— Что же в этом необычного, Андре, — заметила ди Бруне, — Магия — лучшее из средств. Возможно, кто‑то из недоброжелателей решил таким образом избавиться от вас, — она пожала плечами, — С тех пор, как ко мне перешло предприятие мужа, мне постоянно приходится бороться с проклятиями и чарами, насылаемыми конкурентами. Магия — еще одно искусство, которое вам предстоит изучить, если вы желаете преуспеть в этом мире, Андре.

Андрей посмотрел на воду и помолчал.

— С детства никогда не думал, что мне придется заниматься чем‑то подобным, — сказал он, подбирая слова, — И, к тому же, как бы это сказать… В наших краях магия не пользуется особой популярностью. Можно сказать, что ее попросту нет.

— Инквизиторы, — сердито проговорила Феличиана, — Да, я понимаю вашу горечь. Даже в наш просвещённый век есть страны, где с магией пытаются бороться. Но не переживайте, Андре, — женщина ослепительно улыбнулась, — Вы попали в чудесные края, где знания ценятся превыше всяческих благ.

Некоторое время Андрей обдумывал её слова.

— Мне нужна ваша помощь, эсса ди Бруне, — сказал он, — Я бы хотел вернуться

домой тем же путем, что и попал сюда. Это возможно?

— Возможно? — проговорила женщина, задумавшись, — Да, думаю вполне. Но зачем вам это? Любой скорый корабль…

— …Не доставит меня туда и за сотню лет, — закончил Андрей, — Я знаю, что вы думаете. Но я действительно попал сюда из другого мира. Верите вы мне или нет.

Женщина внимательно посмотрела на него.

— Я верю вам, мой мальчик, — сказала она, — И, отвечая на вопрос, который вы хотите задать — переместить вас назад может лишь только тот, кто закинул сюда.

— А другой маг подобной… квалификации? — спросил Андрей с надеждой в голосе, — Есть такие специалисты?

— Специалисты, — хмыкнула Феличиана, — Понимаете ли Андре, как бы вам объяснить.

Женщина присела и подняла с палубы оловянную пулю, закатившуюся в щель.

— Вот смотрите — это вы, — сказала она, демонстрируя её Андрею, — А этот океан — ваш родной мир.

С этими словами женщина швырнула пулю за борт.

— Можете ли вы достать ее со дна сейчас? Нет. И я не могу. И капитан ди Торрильяни.

Никто здесь не может. А тот, кто перенес ваш в наш мир, смог. Он нашел вас на глубине, среди водорослей и рыб. И поднял на поверхность. Другие миры существуют, они прилегают друг к другу, точно слои в луковице. Об этом писал и Нумус Девятипалый, и Арцотто и даже Энжаррия ди Фру. Но в нашем мире прорвать эту преграду не удалось пока ещё никому. Всё это теории, увы.

Извлечение объектов из одной точки пространства в другую — ювелирная работа. Эфирные шторма способны разрывать материю и выкидывать её остатки в места столь отдаленные, что вам и не снилось. Ритуал переноса, тот, что в теории, вырвал бы вас вместе с фрагментом реальности, оставив позади огромную, кровоточащую рану в эфирном поле вашего мира. Событие чудовищное по своим масштабам, неизбежно повлекшее бы за собой скорую гибель как того мира, так и этого. Но вы попали сюда, принеся лишь свой корабль и ураган — пусть и весьма неслабый. Кто бы ни хотел привести вас в этот мир, делал он это сознательно и профессионально. Он затратил невероятное количество сил для того, чтобы достать со дна моря маленький оловянный шарик.

— Но зачем? — спросил Андрей.

— О, — ответила Феличиана с улыбкой, — Поверьте, Андре, — Мне это было бы интересно узнать не меньше вашего…

— Эр Федоро, — раздался у них за спиной знакомый хрипловатый голос.

Звеня подкованными железом сапогами к ним приближался лейтенант Викензо Орсо.

— Решили присоединиться к нам? — с усмешкой спросила Феличиана.

— Увы, эсса посол, я ещё не закончил упражнения, — ответил он с поклоном, — Если позволите, мне хотелось бы похитить вашего спутника.

— С какой, извините, целью? — спросил Андрей.

— Оказать посильную помощь в тренировке. Вы фехтуете?

— В общем то…

— Не важно, — прервал его Орсо, — Совершенно не важно. Вижу, у вас потрясающая демоносабля — я как раз пояснял своим людям приёмы защиты от демонического оружия. А такой есть только у вас и капитана.

Во что он пытается его вовлечь? Андрей не до конца понимал.

— Ступайте, Андре, — подбодрила его посол, — Будет весело.

Не сомневаюсь. Он пошёл следом за лейтенантом, от всей души надеясь, что сегодня его не зарубят.

— Итак, демонический клинок, — начал Викензо Орсо, обращаясь к шеренге, — Мы называем его клинком, хотя зачарованные камни встречаются и в огнестрельном оружии. Рассмотрим несколько простых приёмов, которые в бою могут дать вам пару дополнительных секунд жизни. Этого вполне достаточно, чтобы воспользоваться пистолетом — если он есть у вас или вашего товарища. Итак, наш гость, эстро Федоро, согласился помочь.

Андрей всё ещё не до конца понимал, какова его роль.

— Беркс, — вызвал Орсо одного из стрелков.

Солдат передал мушкет товарищу и вышел из строя.

— На изготовку, — скомандовал лейтенант.

Карабинер извлёк из ножен клинок, оказавшийся вполне боевым, и направился к Андрею.

— Эр Федоро, прошу вас, не убейте его.

— Я п — постараюсь, — ответил молодой человек дрогнувшим голосом.

Рука сама легла на рукоять, показавшуюся горячей. Естественно, он не собирается никого убивать. Главное, чтобы самому не погибнуть.

Карабинер уже сделал короткий выпад, а сабля Андрея всё ещё находилась в ножнах. Ему казалось уже, что клинок противника коснётся его, когда сабля сама выскочила вверх. Отразив удар в самый последний момент, оружие потянуло его за собой вперёд и вправо, с линии атаки. Ещё миг и серебристо — зеленоватое лезвие, украшенное гравировками, плашмя хлопнуло карабинера по плечу, отмечая удар. Солдат приоткрыл рот от неожиданности.

— Вот, именно об этом я и говорил. Контроль, контроль и ещё раз контроль положения клинка противника. Не упускайте его из виду ни на секунду, — громко проговорил лейтенант, — Следующий.

Со вторым солдатом сабля Андрея справилась так же легко, как и с первым. Викензо посылал ещё нескольких и после каждого поражения разъяснял подопечным допущенные ошибки.

Андрей даже не вспотел, хотя условно расправился с дюжиной врагов.

— Хорошо, — сказал Орсо наконец, — Теперь поговорим о противодействии.

Лейтенант сам вышел в круг и встал напротив Андрея.

— Демонический клинок обходится в целое состояние, — проговорил Орсо с ноткой презрения, — Серебра, потраченного на него, хватит на то, чтобы купить дом и безбедно жить в нём с семьёй из десяти человек лет пятьдесят. Денег своих он стоит — умелый боец с таким оружием почти неуязвим. Но и совершенно не владеющий оружием боец становится едва ли не мастером.

Лейтенант сделал паузу и пошёл вдоль шеренги, глядя в глаза карабинерам.

— В этом слабость оружия, именно этим вы можете пользоваться. Большинство обладателей такого клинка являются довольно посредственными фехтовальщиками, такое оружие расслабляет даже умелых — слишком велик соблазн предоставить клинку всю свободу действия, не задумываясь о последствиях. Тем не менее, это просто оружие — несмотря на название, там нет демона, управляющего клинком, это просто чары, заставляющие оружие двигаться тем или иным способом в той или иной ситуации. А чары можно обмануть.

Викензо Орсо остановился и извлёк тонкий меч со сплошной гардой, прикрывавшей руку несколькими дужками и щитками.

— Способ первый: отвлечение или финт.

С этими словами офицер извлек из кармана и бросил Андрею в лицо монетку. Сабля разрубила её в мгновение ока, но Орсо уже двигался. В следующую секунду Викензо легко ткнул его яблоком — противовесом на гарде меча.

— Второй клинок, любой посторонний предмет — всё сгодится, — прокричал лейтенант, — Однако, всегда старайтесь контратаковать пистолетом или мушкетом. Обычный клинок всегда ненадёжен — демоническое оружие движется очень быстро.

— Способ второй: допустимый урон.

Лейтенант отошёл на несколько шагов, развернулся и ринулся вперёд. Рука Андрея устремилась навстречу ему в выпаде. Сабля со звоном уткнулась в середину щитка на плече лейтенанта, а меч Орсо замер в сантиметре от горла Андрея.

— Демонический клинок не бьёт в сердце и не колет в лёгкое, он поражает центр массы — если уверены, что удар не будет смертельным, смело идите на него — второго шанса точно не будет.

Лейтенант спрятал меч в ножны.

— Последний, третий способ: бегство. Не нужно смеяться — усмирить активированный клинок очень сложно, особенно в гуще боя. А бегать с ним наголо — занятие не из приятных. Разорвите дистанцию, достаньте пистолет и стреляйте. Бой с противником, вооружённым демоническим оружием — это всегда обмен одним — двумя ударами и перевес в скорости всегда не на вашей стороне. Если вы, конечно, не мастера клинка, — лейтенант повысил голос до крика, — А вы не мастера клинка, поэтому старайтесь сразу пристрелить противника.

Викензо ещё раз продемонстрировал все три способа, на этот раз вместо меча направляя на Андрея дуло пистолета.

— Андре, вы ещё долго? — раздался с другого борта голос его благодетельницы.

Лейтенант Орсо сухо поблагодарил его за помощь и молодой человек с лёгким сердцем вернулся назад.

Очередь стрелять вновь дошла до Андрея. Они продолжили упражняться в стрельбе.

День прошёл довольно быстро. Он еще час развлекался с офицерами и проиграл состязание с разгромным счетом. Хотя молодой человек был готов признать, что к концу партии уже более — менее освоился с оружием, попробовал сам зарядить его и пару раз даже попал в мишень. Правда, специально для него бросали её уже не так далеко.

Между обедом и ужином он скоротал время за чтением книг, любезно выделенных ему Феличианой. Он наконец‑то разжился хорошим атласом здешних вод и начал немного понимать, где находится он сам, а где страны, о которых писал Фальц Рыжебородый.

На следующий день он проснулся рано и вышел прогуляться как раз к парусному авралу.

Судно меняло курс, и на палубе царила привычная суета. Доносившиеся команды с

мостика и их корректировка боцманом у мачт была такой привычной, что ему показалось, будто он снова дома.

— Андре, поднимайтесь сюда, — окликнула его Феличиана.

Посол была уже на мостике и, как отметил Андрей, в совершенно новом наряде. Эсса ди Бруне меняла костюм не менее трёх раз в день и он ещё ни разу не видел её в одном и том же платье.

Андрей поднялся по крутой изогнутой лестнице наверх, встал напротив ди Бруне, поприветствовав даму согласно уже усвоенному этикету, и осмотрелся по сторонам.

Штурвал, пост с корабельной рындой и даже нактоуз выглядели вполне обыденно. Однако внимание его привлекло необычное устройство, представлявшее собой раму с размещенными на ней линзами и зеркалами, в середине размещался масляный фонарь, теперь потушенный.

— Мы уже близко, Андре, — сказала женщина, отвлекая его от размышлений, — Не далее чем сегодняшним вечером мы будем в порту Алькаса. Потрясающий город Ренеграны — и очень древний. Большинство называют город именем острова, но это не вполне правильно. Какие там скульптуры поздней Амрской Империи… Кстати, именно там я смогу увидеться с губернатором и уладить все наши дела. А вы, мой дорогой друг, будете вольны покинуть наш корабль.

Если, конечно, не пожелаете вернуться с нами в Салардию, — она взяла его под руку и глаза женщины заблестели, — Я была бы рада, если б вы остановились в моем доме и погостили. Там чудесный сад и вид на море.

Бросить его спасителей и отправиться куда глаза глядят? Андрей даже думать не хотел об этом. Пока у него не было никакого плана, а эта женщина, похоже, неплохо разбиралась в магии. Возможно, она поможет ему вернуться домой, а может и нет. Как бы то ни было, сейчас она, похоже, была единственным человеком в этом мире, испытывавшим к нему хоть какую‑то симпатию.

— Я не знаю даже, в каком направлении отсюда находится мой дом, — сказал Андрей, — Пожалуй, так и впрямь будет лучше. Я с удовольствием отправлюсь назад с вами. Однако, не хотелось бы создавать вам трудности.

— Ну что вы, милый Андре, — воскликнула Феличиана и вцепилась ему в руку, — Какие могут быть трудности? Здешние места глухие и дикие, но дома, в Салардии, я непременно смогу вам чем‑нибудь помочь. Представлю вас герцогу, дожу нашего славного города и он, не сомневаюсь, примет личное участие и поможет вам попасть домой. Сотни кораблей ежедневно прибывают в порт Салардии и мы обязательно найдем тот, что отправляется прямиком в ваши края. А быть может, чем черт не шутит, герцог даже выделит вам персональное судно.

Женщина пригладила волосы и о чём‑то задумалась.

— Такое случается не часто, — сказала она, — Но ваша культура и язык совершенно незнакомы мне, а я, уж поверьте, в таких вещах разбираюсь. Вас могло забросить сюда из совершенно неизвестной нам страны. А поиск новых портов и государств, с которыми мы можем торговать, — первейшая из целей нашей прекрасной республики.

Андрей не стал её перебивать, но женщина, похоже, всё ещё не верила его рассказу.

— Корабль, — мечтательно проговорил Андрей, — Это было бы прекрасно. Тогда я ни в чем более не буду стеснен.

— Мы найдём вам отличного капитана. Их в Салардии великое множество, — пропела Феличиана.

— В этом нет необходимости, — ответил Андрей, — Я в море с раннего детства и мне уже доводилось командовать кораблями, — он улыбнулся и добавил, — Хотя и не очень большими.

— Тогда это просто превосходно, — воскликнула Феличиана, — Вы слышали, капитан, наш подопечный настоящий морской хищник!

— Не сомневаюсь, — ответил ди Торрильяни, пристально наблюдая за действиями матросов на палубе.

Маневр был завершен безупречно. Корабль начал медленно поворачивать через фордевинд. Продольный грот опал, спускаясь, и тут же вслед за ним появился прямой грот. Расправленный и закреплённый шкотами он потащил «Элину Мари» за собой, дав не меньше трёх узлов дополнительной скорости. Судно чуть накренилось вперёд и направилось прямиком к двум островкам, видневшимся невдалеке.

Андрей пробыл на палубе ещё некоторое время, но вскоре отправился назад в свою каморку, надеясь скоротать время до вечера.

Однако спокойствие плавания продолжалось недолго. До обеда оставалось меньше часа, когда с марсов доложили о приближении судна. Новость немедля разнеслась по всему кораблю и, посредством неугомонного Гольди, достигла ушей Андрея.

Судя по всему, оно шло встречным курсом. Был объявлен сигнал общей готовности и Андрей, само собой, тоже поднялся на палубу.

— Что происходит? — спросил он встреченного Орсо.

Лейтенант был в полном боевом облачении, обвешан оружием с ног до головы и взвинчен сверх всякой мере.

— Ничего серьезного, — срывающимся на крик голосом ответил тот и промаршировал мимо в сопровождении четырёх карабинеров.

Внимание Андрея привлекло непривычное оживление на мостике и он тут же поднялся наверх. Несколько матросов приводили в порядок устройство из камер и зеркал, виденное им прежде.

— Сейчас узнаем свежие новости, — счастливо проговорила ди Бруне, которая естественно была уже здесь.

Только сейчас Андрей сообразил, что устройство напоминает ему гелиограф, виденный им в музее морской истории еще в детстве. Конструкция этого была несколько более сложной, но функциями своими он, вероятнее всего, ничем от того не отличался.

— Все готово, — доложил один из матросов.

— Отлично, — сказал капитан Родрико, — Начинайте передачу.

Матрос стал напротив рычагов и принялся активно орудовать ими. В такт его движениям хлопали створки гелиографа. Фонарь был потушен, свет зеркалам давало солнце, всё ещё висевшее высоко над горизонтом. Передача выходного сообщения заняла всего несколько секунд.

Ди Торрильяни поднял подзорную трубу.

— Они не отвечают, — доложил матрос.

— Не останавливайтесь, — ответил капитан, продолжая смотреть на видневшийся вдали корабль.

Связист повторил всю цепочку сигналов еще несколько раз, но без результата.

— Возможно, они нас не видят, — заметил Гасто.

— Маловероятно, мы же у них прямо по курсу, — ответил капитан, — Подождем пока подойдут ближе, — и, повернувшись, к оператору гелиографа: — Передавайте короткий запрос на связь с небольшими промежутками.

Оба корабля шли в галфвинд и это отнюдь не прибавляло им скорости. Медленное сближение заняло не меньше часа. Вместе со встречным кораблём на палубе «Элины Мари» росло тягучее беспокойство.

— Что видно с марсов? — спросил Викензо.

Боцман передал его вопрос.

— На палубе нет никого, — крикнули сверху.

— Прикажете выслать десантную шлюпку? — спросил лейтенант.

— На такой‑то скорости? — капитан, не отрываясь, продолжал рассматривать неизвестное судно в подзорную трубу, — Да и на каком основании вы собрались проникнуть туда, лейтенант?

— Установить причины, — ответил Орсо.

— Причины чего? — спросил ди Торрильяни, — У них может быть миллион причин не отвечать на наши запросы.

— Корабль, похоже, необитаем, — попытался возразить Орсо.

— Паруса поставлены кое‑как, но они совершенно точно движутся намеченным курсом. Взгляните.

Он протянул подзорную трубу командиру стрелков.

— Руль зафиксирован, — констатировал капитан, — Они могли сделать это, потому что у них не хватает людей или они не хотят попадаться нам на глаза.

— Или хотят, чтобы мы приблизились к ним, — заметил Андрей.

— Совершенно верно, Андре, — согласилась Феличиана, — Капитан, я категорически против.

— В таком случае вопрос решен, — ответил ди Торрильяни, — Лейтенант, вы слышали.

Орсо поклонился и пошел выстраивать стрелков вдоль фальшборта.

— Артиллеристам быть наготове, — скомандовал лейтенант Гасто, — Целиться по мачте и парусам.

Пузатый парусник был гораздо крупнее «Элины Мари». Если их корабль напоминал особняк, то встреченное судно выглядело, как пакгауз. Оно медленно двигалось по правому борту в кабельтове от них. Капитан сознательно выбрал этот курс.

Андрей узнал эти обводы — нападение на такой же корабль видел Руфиано той ночью на острове. Не исключено, что и здесь не обошлось без себастийцев.

— Это авентурский торговец, — проговорила ди Бруне, осторожно выглядывая из‑за фальшборта, — Такие ходят вдоль всего восточного побережья. Странно, что это первое, которое мы встретили. Они не должны быть здесь редкостью. Да ещё в такой близости от Ренеграны. Кто же мог напасть на них там?

— Себастийцы? — предположил Андрей.

— Не говорите глупости, — шикнула на него Феличиана, — Конфедерация и Авентурия — вечные союзники. Неужели кто‑то из Союза островов?

Пузатое судно с резными башенками на корме и носу шло под единственным латинским парусом. При сближении стало видно, почему полотно провисало. Серая парусина была разорвана в нескольких местах. Иные участки казались просто изрешеченными. Две большие дыры с обожжеными краями виднелись в нижнем углу, наскоро закрепленном шкотом. То же касалось и самого корпуса. Толстые доски обшивки были расколоты и побиты чем‑то вроде пуль или картечи, как показалось Андрею. Зоны поражения располагались сгустками. Но особенно досталось корме. Буквально изрешеченная и разбитая в щепки, она представляла одну огромную дыру, которая вдобавок ко всему, почернела от огня. На палубе корабля так никто и не показался. Однако Андрею почудилось, что сквозь дыры в обшивке он заметил какое‑то движение и увидел, как что‑то блеснуло на солнце. Ему казалось, что он слышит, как кто‑то топает по днищу, причём звук доносился будто бы из‑под воды. Он смотрел на корабль снизу, сквозь зеленоватую толщу воды. Андрей сморгнул, прогоняя секундный транс. За ними определенно наблюдали.

— Он может быть опасен? — спросил Андрей.

Хотя сам в этом сомневался. Судя по осадке и состоянию паруса, корабль вряд ли мог служить для нападения на «Элину Мари». Вдобавок, не было видно и следа тяжёлого оружия.

— Сейчас уже нет, — ответил капитан. Он внимательно изучал корабль в подзорную трубу. Казалось, Родрико не выпустил ее из рук с тех пор, как торговец показался на горизонте.

— Если начнут разворачиваться, они потеряют скорость против ветра. К тому же этому утюгу никогда не догнать нас.

— Люди там есть, — сказал Андрей, — Только они, по какой‑то причине не желают с нами общаться.

— Мы идем под гражданским флагом торговой гильдии, чего нас бояться? — усмехнулась Феличиана. Женщина всё также сидела, пригнувшись за толстенным фальшбортом и осторожно наблюдая за кораблём.

— Быть может, он им не знаком? — спросил Андрей.

— Торговцам‑то? — удивился лейтенант, — Сомневаюсь.

— Андре прав, — сказала женщина, — Я не вижу флага гильдии, быть может, судно было зафрахтовано для другой цели.

Корабль тяжело прокатился мимо и жизнь на «Элине Мари» немедля вернулась в прежнее русло.

Все отправились на обед, столь некстати пропущенный из‑за злосчастного корабля.

Андрей обменялся впечатлениями со знакомыми матросами и выяснил, что большая часть команды корабля уверена в том, что им повстречался корабль — призрак.

К вечеру на бортах и палубе появились верёвочные обереги, призванные отпугнуть злых духов моря. Как оказалось, в Салардии живут очень суеверные люди.

 

Глава 12. ОСКОЛКИ БОГА

Свист мачете, звук разрубаемых ветвей и шелест листьев всполошили птиц и лес проснулся раньше обычного. Солнце ещё не поднялось и небо лишь чуть заметно алело на востоке.

Руфиано подтянул мешок за плечом так, чтобы лямки меньше натирали плечи и обернулся. Большая часть носильщиков отстала и растянулась длинной цепочкой по склону холма. Дальние были бы почти не видны, если б не фонари, что многие из них несли на шестах за плечами. Своих людей у Таннии хватало, но в безымянной деревушке у склона горы колдунья наняла ещё дюжину крестьян для переноски воды и провизии.

Где‑то чуть впереди пыхтел Бэрт. Великан неустанно прорубал тропинку вверх по пологому склону, заросшему вечнозелёными травами и ползучим кустарником. Следом за ним шли седобородый Марко и колдунья. Девушка сменила свой извечный лоскутный наряд на походное снаряжение — высокие ботинки, бриджи, куртку с бессчётным числом карманов и пробковый шлем.

Они вышли глубокой ночью — юная Рибальд уверяла, что им крайне важно прибыть к городу до полудня, иначе придётся разбивать лагерь и ждать следующего дня.

А времени у них почти не оставалось. Вернувшись неделю назад с Айдо, Руфиано нашёл своих партнёров очень быстро — те всё ещё крутились по островам архипелага, но за три дня так и не смогли выйти на след хозяйки.

Решение пришло неожиданно. Увязавшаяся за ними колдунья с сахарной плантации, быстро введённая в курс дела, заявила, что искать следует не женщин, а их любимца — эра Книффо.

Почему девушка решила пойти с ним, Руфиано так и не понял. Он давно не был с женщиной и был бы не против более близкого общения, однако юная эсса Рибальд довольно резко останавливала все его попытки заигрывания с ней. В последний раз он предпринимал штурм три дня назад, когда они ночевали в плавучей гостинице возле Нерегамо. Тогда он полдня пролежал без сознания, а ожог от удара молнией болел до сих пор.

Сама колдунья уверяла, что его связь с демоном не разорвана — хотя после сеанса в её особняке боль ушла, а мысли стали чёткими и ясными. Танниа сказала тогда, что ей понадобится провести ряд ритуалов для полного избавления его от голоса в голове. Однако по всему было видно, что судьба наёмника мало волновала девушку. Она преследовала какие‑то свои интересы — и это было совершенно очевидно. Руфиано неплохо в таких вещах разбирался.

Впрочем, каковы бы ни были её цели, колдунья здорово помогала им. Девушка взяла на себя абсолютно все расходы: платила за еду и номера в гостиницах, порох и снаряжение — даже наняла корабль. К тому же, она лично занялась лечением магистра Сильфпара и старику становилось лучше с каждым днём. Это вполне устраивало как самого Руфиано, так и его товарищей.

К тому же план её оказался действенным. Выйти на след шебеки эра Книффо оказалось куда проще чем разыскивать прячущуюся от него леди Маргарит. «Закат» видели рыбаки в нескольких деревнях на побережье.

И вот они в самом сердце авентурской сельвы по уши в москитах и змеях. К счастью маэстро Сильфпара они оставили в деревне у подножия горы под присмотром местных, хотя старик отчаянно желал посмотреть на мёртвый город.

Где‑то внизу, в долине, закричали ревуны. Край огненного диска показался из моря.

Они забирались всё глубже в джунгли. Руфиано вполне устраивал климат в Полуденном заливе, однако вдали от побережья, рек и озёр он чувствовал себя просто невыносимо.

Прошла ещё пара часов, прежде чем клинок Бэрта звонко ударил о камни разрушенной временем стены.

Сквозь пролом в кладке они забрались внутрь. Город, разрушившийся почти до основания, продолжал бороться с джунглями даже теперь, спустя десятки тысяч лет. Здесь, за стенами, сельва, казалось, теряла всю свою силу. Кроны вечнозелёных деревьев и лианы наваливались на древние шпили сверху, будто бы силясь перелезть, но что‑то сдерживало их. Улицы, залитые жидким камнем, секрет которого давно утрачен, казались нетронутыми буйством природы снаружи. В Самнарских царствах всё делали из особого камня, однако за тысячи лет и он разрушился. Высокие дома, устремлявшие шпили в небо увивали виноградные лозы. Завезённый с континента они продолжали расти на забытых руинах, вместе с пихтами и немногими другими растениями, которым древние архитекторы «позволили» жить в своём городе. Руфиано никогда особо не разбирался в истории и не мог припомнить названия государства, которому некогда принадлежали эти развалины. От забытых городов веяло смертью. Разграбленные тысячелетия назад они высились черными скелетами посреди пустошей. Простой люд всегда считал эти места проклятыми — их сторонились животные, там не приживалась ни пшеница, ни другие культурные растения. Сам же жидкий камень был почти бесполезен для строительства — его нельзя было разобрать, как кирпичную или каменную кладку, лишь раздробить в щебень. А сделать это было ой как не просто.

Старый Марко решил разбить лагерь на площади возле разрушенного монумента, в тени остова, некогда бывшего городской ратушей или другим важным зданием. Дороги вели к нему с четырёх сторон, разбегаясь полукругом, повторяя изогнутые контуры фасада с немногочисленными окнами. Здесь было бы легко обороняться, а в случае необходимости — отойти в саму ратушу или же скрыться по одной из узких улочек.

Колдунья не возражала. Теперь седобородый во всём советовался с ней. Крестьяне разбивали палатки и разводили костёр.

Руфиано бросил вещи и с удовольствием растянулся на заросшем газоне, примяв высокую траву, которую в последний раз подстригали ещё при живом Нерее.

Танниа устроилась по соседству. Колдунья всегда держалась от него неподалёку. Провести ритуал ей удалось лишь единожды, в собственном доме. С тех пор демон молчал вот уже несколько дней кряду, но Руфиано чувствовал, что он всё ещё где‑то рядом, затаился на грани сна и яви.

И не ошибся — сегодня ночью он вновь почувствовал его.

Прикосновение чуждого разума не было болезненным, как прежде. Дьявол легко тронул его, и спросил, может ли войти. И он впустил его.

— Чего ты хочешь? — спросил он, глядя в безоблачное ослепительное небо.

«Я должен поговорить с эссой чернокнижницей» — ответил голос. Не было ни боли, ни прежней тяжести. Незнакомец больше не скрывался в голове, а, казалось, сидел рядом с ним, незримый, но осязаемый.

Танниа сказала ему, что демон связан с юношей не по своей воле, а потому не может разорвать ту цепь, что объединяет их разумы. Возможно, он также, как и Руфиано, испытывал боль каждый раз, когда оказывался в его голове. Возможно, их невольный союз тяготил его не меньше.

— Слишком много глаз, — ответил он незнакомцу, — Позже.

Он мог позвать чародейку прямо сейчас, но ему не хотелось. Руфиано просто устал. Он закрыл глаза и погрузился в дремоту.

Проснулся он оттого, что кто‑то тыкал в него палкой.

— Вставай, пора выходить, — громко сказала Танниа, стоя над ним.

Он отобрал у девицы прут, которым она продолжала лупить его и медленно встал. Всё тело ломило. Должно быть, он спал совсем немного. Эр Марко и Бэрт нетерпеливо на него поглядывали. Похоже, к храму они собирались идти вчетвером налегке и без особого сопровождения — Рибальд взяла с собой лишь пару работников для переноски её «научного оборудования», как она называла свои склянки и камни. Особенно выделялись несколько медных зеркал, которые тащил на себе чёрный шерглин.

— А завтрак будет? — неуверенно спросил юноша.

— Ты его проспал, — сказала Танниа и широкими шагами направилась вверх по улице.

Седобородый потянул его за шиворот, устав дожидаться, когда молодой человек проснётся окончательно.

— Не хотели тебя будить — слишком сладко спал, — с усмешкой сказал Бэрт, — Хотя я приберёг для тебя кое‑что.

Он ткнул ему под нос бутербродом с жареным беконом. Руфиано немедля вцепился зубами в добычу, продолжая на ходу застёгивать оружейный пояс.

Колдунья чуть сбавила ход. Поравнявшись с троицой, она обрызгала их из флакона ярко красной жидкостью, резко пахнувшей мускусом.

— Проклятье, что это?! — воскликнул Руфиано, зажмурившись.

Бэрт зарычал и принялся отплёвываться.

— От вас троих воняет, — сказала она и как ни в чём не бывало двинулась вперёд.

Руфиано ухмыльнулся и поглядел на седобородого.

— Слишком много вы ей позволяете.

— Ну, по крайней мере, она знает, что делает, — ответил Марко, — И потом… Силы небесные! Не смотри на меня так. Ты сам её привёл.

Пройдя по узкой улочке под сенью деревьев с пышными кронами, они вскоре вышли к основанию широкой каменной лестницы, уводившей ещё выше, на самую вершину горы, где в небо поднимались разрушенные шпили то ли храма, то ли дворца.

— И кому пришло в голову строить здесь город? Эти самнарцы были совсем не такими умными, как о них говорят, — сказал Руфиано.

— На самом деле это никакой не город, а храмовый комплекс. И построили его амбрийцы. Амбрийцы, — повторила колдунья, бодро шагавшая во главе отряда, — Самнарцы здесь не жили никогда.

— Да какая разница? — проворчал юноша.

— Ну ты сравнил, — засмеялся седобородый, однако от дальнейших разъяснений воздержался.

— Какая разница? — воскликнула Танниа, — Самнарцы были просто варварами, дикарями из Зальданы! Сравнивать тех и других просто смешно. Самнарцы заложили основу нашей цивилизации — да. Но это просто древние люди, ничего более. Амбрийцы же были… были…

— Великими? — подсказал Марко.

— Вот именно, — кивнула колдунья, — Амрская Империя был цивилизацией за гранью нашего понимания. Амр некогда занимал большую часть известного мира и простирался, по мнению видных чернокнижников и богословов, далеко за его пределы.

Седобородый улыбнулся.

— Так вы, эсса Рибальд, верите в Шелвермахт? Земли за туманами?

— Нет, что вы, — рассмеялась Танниа, — Шелвермахт и все прочие острова западнее давно сгинули в Туманах. Речь не об этом — Империя простиралась за грани нашего мирозданья.

Девушка выразительно ткнула пальцем в небо.

— Возможно, — продолжала Танниа, — Амр и ныне продолжает существовать где‑то там.

Они миновали обвалившуюся арку и вышли на площадку перед высоченной башней, напоминавшей устремлённый в небо клинок.

Ворота в храм охраняли две огромные статуи демонов — полубогов в доспехах и с огромными алебардами в руках.

Солнце ещё не поднялось высоко, но девушка, казалась, все равно спешила. Они вошли под своды полуразрушенного святилища. Сквозь проломленную куполообразную крышу в полутёмные залы слабо пробивались лучи утреннего солнца.

— Расположимся здесь, — сказала она, ковырнув каблуком небольшое углубление в центре зала.

Всё вокруг покрывала пыль. Мебель, если она здесь когда‑то и была, давным — давно истлела. Трещины в полу проросли травой, виноградные лозы увивали стены. Приблизившись к каменной плите, ведьма принялась расчищать её с помощью длинного ножа. Под зелёным ковром показалась древняя вязь. Велев всем очищать стены, сама девушка принялась готовить всё необходимое для очередного ритуала. Из рюкзаков она вытащила котелок и несколько склянок, а также кучу приборов и инструментов менее очевидного назначения.

Оторвавшись от работы, Руфиано приблизился к колдовавшей над «оборудованием» девушке и негромко сказал:

— Он пришёл. Хочет поговорить с тобой.

— Кто? — Танниа неуверенно покосилась на него.

Внезапно лицо девушки прояснилось.

— Давно? — спросила она

— Ещё ночью, — ответил он.

— И ты молчал?!

— В дороге было не слишком удобно. Потом меня в сон клонило, так что было не до демонов.

Девушка некоторое время сердито смотрела на него, но, как всегда, это быстро прошло.

— Обойдёмся без транса, — сказала она, — Он знает, зачем мы здесь?

— Теперь он не лезет в голову и не читает мысли — ответил юноша, покачав головой.

— Отлично, — сказала она, обращаясь теперь ни к нему, а к демону, — Мон эстро Андре, мы сейчас выслеживаем этого харнитского охотника Книффо, — сказала она, — Я решила помочь бедолагам, без меня они и шагу ступить не могут.

Из‑за спины послышалось шутливое ворчание Марко.

«С чего бы ей помогать вам?» — раздался голос в голове.

— Демон не понимает, зачем тебе это, — сказал Руфиано.

— В научных целях, — отмахнулась девушка.

Они приблизились к теперь уже полностью расчищенной стене, на которой ясно проступали барельефы и выгравированный текст

— Леди Маргарит всё ещё скрывается где‑то на архипелаге — магистр Сильфпар выяснил это совершенно точно. Нам осталось лишь найти её. Поэтому мы здесь. Эр Книффо тоже ищет её — гораздо дольше нашего — и я… то есть мы… решили сесть ему на хвост. Он не прячется и его уже несколько раз видели возле амбрийских храмов. Он определенно что‑то ищет. И я думаю, всё дело в том амулете…

— Медальоне, — поправил Руфиано.

— Именно, — кивнула Танниа, — Вернее, его осколке, который хранит у себя леди Маргарит.

«Ты знаешь, что это?»

— Нет. И наши телохранители тоже — очевидно, такие подробности их не касаются. Но… — она провела ладонью по камню, покрытому тысячелетней пылью, — Кажется, я начинаю догадываться, о чём речь.

— Это какое‑то старинное сокровище? Артефакт? — спросил юноша.

Руфиано не видел ничего подобного у леди Маргарит или её служанок. Никакого судндука или шкатулки, которую бы ото всех прятали — все вещи держались в дорожных чемоданах и о них хозяйка совершенно не заботилась. Он вспомнил случай, когда пара из них пропала в гостинице, где они останавливались во время своего путешествия — женщина ничуть не обеспокоилась. Быть может, она носила сокровище на себе?

— А большой он? — спросил Руфиано.

— Кто?

Девушка неуверенно покосилась на наёмника.

— Ну, этот осколок медальона.

— Ещё какой, — прыснула колдунья, — Не перебивай. Андре, вы ещё с нами? Замечательно. Это не вещь и не украшение.

«Но почему тогда называется медальоном?»

— Может быть, потому что её носят, — задумчиво проговорила Танниа, — Андре, вы слышали когда‑нибудь об Амбрийской Империи? Она была высокоразвитой цивилизацией, существовавшей тысячелетия назад. Амбрийцы умели создавать живое из неживого, дотянулись до звёзд, построив города в облаках и даже подчинили себе время.

— Но всё это просто сказки, — заметил Руфиано, — От них не осталось ничего, кроме замшелых руин. Все истории об Амре колдуны вычитали из оставленных амбрийцами каменных книг.

Девушка строго посмотрела на него и юноша замолчал.

— В чём‑то этот негодяй прав, — проговорила она, — Многие сказания Амра больше походят на легенды. Но сейчас не об этом. Мы побывали почти везде, где был замечен Книффо — и всюду его интересовала лишь одна история…

— Пленение Нерея, — закончил Руфиано.

— Господи, ты можешь помолчать?! — прикрикнула на него чародейка, — Просто смотри на стену, чтобы Андре было всё видно!

В зале царила полутьма, но помощники эссы Рибальд выставили у входа медные зеркала, освещавшие барельефы. Они закончили работу и вышли на свежий воздух, чтобы не мешать хозяйке.

— Ну так вот, — продолжила девушка, — На закате своей истории амбрийцы решили покорить самого Творца и выслали целый флот на его поиски. Корабли Амра могли не только летать, но и пересекать границы нашего бытия, скользя между мирами по реке времени. На поиски у них ушло более двухсот лет, но они, наконец, обнаружили его. Нашли Нерея — бога, создателя нашего мира. Амбрийцы пленили его и заточили в гигантской хрустальной крепости меж облаков. Они желали подчинить создателя своей воле, заставить его менять саму ткань реальности так, как было им нужно.

«Если он был настоящим богом, почему не смог одолеть их?»

— Творец властен лишь над плотью собственного мира. Амбрийцы построили башню на границе миров, сотканную из плоти мирозданья и поставили тюремщиками Нерея наёмников из самого Ада. Воля бога была не в силах разбить оковы.

«И он стал их рабом?»

— Нет, не стал. Нерей проклял Амбрийцев, вырвал из своей груди сердце и разорвал его на тринадцать частей. Душа его вернулась в наш мир и каждый её фрагмент возродился в смертном теле. Вместе с богом начал умирать и созданный им мир. Исчезая, Нерей провозгласил, что тот будет обречён медленно растворяться в небытии, пока все тринадцать семейств не объединятся в одно. В наследнике воплотится цельная душа Таралгоса, нашего мира, и он будет спасён. Первым был поражён сам Амр. Империя сгинула в Туманах за одну ночь, немногие уцелевшие бежали к звёздам.

«Что такое эти туманы?»

— Чудесные пурпурные облака, искрящиеся серебром, — ответила колдунья, — Я никогда сама их не видела, но дедушка любил рассказывать о них. Точно стена, упирающаяся в поднебесье, они окружают наш мир. Сейчас они далеко, но они приближаются, пускай и очень медленно. За тысячи лет они проглотили лишь несколько островов, на самом конце света — но когда‑нибудь доберутся и до нас. Всё, что попадает в эту пурпурную мглу, исчезает. Буквально растворяется без следа. И никогда не возвращается назад.

Девушка замолчала, очищая от песка и пыли фрагмент текста на стене.

— Возможно, эта легенда — лишь попытка объяснить Туманы, дать разумное объяснение катастрофе, уничтожившей Амр. Как бы то ни было, легенда гласит, что каждый из тринадцати смертных, рождённых от частички души Нерея стал хранителем одного из осколков, передавая его как дар из поколения в поколение. Дар всегда проявляется в старшем наследнике после смерти прежнего хранителя. Если же наследник погибал, не оставляя потомства, дар переходил к другому члену рода. Дитя наследников двух семейств может получить сразу два осколка медальона. Если верить поздним амбрийским летописям, каждый такой «медальон» наделял человека толикой могущества Нерея. Позже, уже при Самнарских Царствах, они положили начало тринадцати благородным семействам, которые, как известно превратились в Великие Дома.

«А если других наследников не оставалось или род уничтожался?» — спросил демон.

— Осколок уходил в мир и воплощался в новорожденном. Новым наследником мог стать кто угодно. Самнарские летописцы утверждают, что найти такого наследника было довольно просто. Как только местонахождение осколка души подтверждалась, новорожденный и вся его семья становились одним из тринадцати семейств.

«И как часто такое превосходило?»

— Чаще, чем ты думаешь, — ответила колдунья, — Самнарские Царства не случайно так называются. Времена были очень бурными. Новые государства и благородные семейства появлялись и исчезали чуть ли не ежегодно.

Девушка прервалась и на миг задумалась.

— Большая часть из этих историй — поздние легенды, записанные самнарцами. Во времена их царств члены семейств считались наследниками бога. Они, по всей видимости, использовали наследие амбрийцев для завоевания власти, а дабы утвердиться выдумали всю остальную историю. Им поклонялись и они, большей частью, правили этими царствами, хотя официально никто из них не был правителем. С тех пор прошло немало тысяч лет. В настоящее время историки выделяют около полудюжины знатных семейств, ведущих свою родословную от тех самых тринадцати избранных — однако никаких божественных сил у их наследников нет. Это было установлено многочисленными исследованиями давным — давно.

— Демон спрашивает, возможно ли, что леди Маргарит является наследником одного из тринадцати родов? — произнёс Руфиано.

— Сколько раз тебе говорить — это не демон, а человек, как и ты. Обращайся к нему подобающе, — вспыхнула Танниа, — Эр Андре, что до вашего вопроса — вполне возможно. Хотя занимает меня не это. Во всех местах, что посещал эр Книффо, его интересовал лишь ритуал извлечения Осколка.

«Что это?»

— Способ передать дар Нерея другому человеку. Вполне возможно, что леди Маргарит нужна ему именно для этого. Кому‑то хочется стать наследником Бога

— Столько беготни ради нескольких строчек текста?

— Ритуал разделён на несколько этапов и каждый из них проводится строго в определенном месте, в определенном святилище. В каждом таком храме описана лишь та часть церемонии, что должна проводиться в нём.

«Ничего не понимаю. И это всё записали сами амбрийцы? Если они знали, как вернуть Бога, почему же не сделали этого?»

— Не думаю, что им так уж хотелось его возвращать, — ответила девушка, пожав плечиками, — Не считали себя достойными. Или боялись вновь навлечь гнев. Их тогда оставалось очень мало. Должно быть, они всё же чувствовали свою вину и оставили подробное руководство о том, как спасти мир, — Танниа рассмеялась, — Если, конечно, всё это правда.

«Каков же ваш план?»

— Наш план прост до безобразия, — ответил Руфиано, — Есть лишь два варианта подобного поведения эра Книффо — либо леди Маргарит уже у него и он пытается провести ритуал — тогда мы просто отобьём её. Либо мерзавец собирает информацию — тогда мы просто прикончим его и продолжим поиски хозяйки без лишних сложностей.

«Не маловато ли вас для нападения?»

— В самый раз. Книффо нас не ждёт. Сюда он наверняка поднимется с небольшим отрядом.

Тишину расколол звон посуды и приборов. Бэрт с поклажей в руках стоял посреди зала и неуверенно озирался по сторонам. Великан, не глядя под ноги, забрёл в самую гущу заготовленных колдуньей инструментов. Девчонка разразилась тихими ругательствами и бросилась к нему.

— Тише, проклятущее ты чудовище! — прошептала она, — Не шуми так! Оставь всё здесь и возвращайся в лагерь. Предупреди, чтобы были готовы.

Седобородый Марко, сидевший в стороне, поднялся и участливо спросил:

— Всё в порядке?

— Всё нормально, — ответила она, — Главное — поменьше шума. Прямо над нами гнездо шелкохвостов.

Руфиано вскочил и выхватил пистолет. Он уставился на высокий, скрытой тьмой потолок и витые лестницы, уводившие на второй этаж. В густой тьме что‑то шевельнулось.

— И ты молчала? — проговорил он, — Нужно уходить отсюда.

— Не нужно, — ответила девушка, — Не зря же я вас всех опрыскала. Теперь они считают нас своими, — Рибальд продемонстрировала флакон с багровой жидкостью, — Но шуметь всё же не стоит. Они могут помешать нам нормально работать.

Молодой человек недоверчиво покосился на неё, но оружие спрятал.

Шелкохвосты. От местных он много слышал об этих хищниках, предпочитавших охотиться большими стаями, однако видеть их вживую и уж тем более бывать в их логове ему не доводилось.

«Весело у вас тут»

— Да не то слово, — ответил он голосу.

Руфиано смахнул каменную крошку и устроился на каменной столешнице. Помимо песка плита была усыпана маленькими бумажными трубочками, набитыми пожухлой травой. Большинство из них обгорели с одного конца и были сильно измяты.

Юноша понюхал один из них и чихнул, запах, резкий и сырой, ослепил его обоняние. Несколько секунд он не чувствовал ничего, кроме него.

— Здесь кто‑то был совсем недавно, — сказал он, привлекая остальных.

«Табак», — сказал голос.

Юная Рибальд на миг оторвалась от работы и с интересом поглядела на плиту.

— Не думаю, что это был эр Книффо, — сказала она, — Его люди наследили бы куда больше.

«Давай осмотримся. Вдруг есть ещё что‑нибудь»

Руфиано встал и медленно двинулся вдоль стены, внимательно осматривая пол. Он нашёл ещё несколько окурков. К нему приблизился один из людей колдуньи.

— Ма эссо Рохо, я нашёл это возле входа, — сказал он, протягивая юноше измятую картонную коробочку.

Одна сторона её была покрыта надписями, другая изображала карту какой‑то речной долины, довольно примитивную и лишённую разметки.

Демон разразился хохотом.

«Беломор», — сказал он, чуть успокоившись.

— Что это? — спросил Руфиано.

Читать он не умел, хотя пару раз пытался научиться. Когда‑нибудь возмьётся за это всерьёз.

«Папиросы. Из моего мира», — ответил голос.

— Что они делают? — спросил юноша.

Он понюхал коробочку — пахла она столь же отвратительно, как и найденные свёртки.

«Их дым успокаивает».

Алхимия. Руфиано осторожно положил коробочку на каменную плиту, к остальным найденным свёрткам.

«Поищи — может, найдёшь ещё что‑нибудь».

Руфиано принялся тщательнее осматривать зал, не обошёл он вниманием и место, где нашли коробку. На помощь пришёл эр Марко. Старик неплохо разбирался в следах, когда‑то он даже был сержантом в отряде стрелков — егерей.

— Он был здесь один, — сказал седобородый, закончив изучать следы, — Пришёл сверху, но к шелкохвостам я не полезу. Да и тебе не советую.

Руфиано покосился на тёмный проход, откуда доносились шорохи и, будто бы, вздохи.

На этом поиски завершили. Руфиано собрал все находки и спрятал в мешочек. Может, пригодятся.

— Этот… беломор часто встречается в вашем мире? — спросил он демона.

«Больше ему взяться неоткуда. Это фабричная вещь».

— Получается, вы здесь не один такой?

«Надеюсь. Может они даже знают, как вернуться назад».

Вскоре появился Бэрт.

— Западня в лагере готова, — сказал он, — Дозорный видел каких‑то людей у подножия холма, скоро наш долговязый друг будет здесь.

— Отлично, — кивнул Марко, — Вели носильщикам спрятаться, а сам следи за тем, что происходит внизу.

Здоровяк кивнул и вышел нести дозор снаружи.

Колдунья возилась с инструментами почти час, но к полудню всё было готово.

«То есть, с помощью этого ритуала кто угодно может объединить все осколки и создать нового бога? Или даже стать им?» — спросил Андре.

— Нет, всё далеко не так просто, — ответила девушка, — Если бы амбрийцы нашли такой способ — кто‑нибудь давно уже провернул бы это. Те же самнарцы, их бы ничто не остановило. Попытка соединить два осколка, как написано, принесёт большую кровь и смерть. В магии всегда есть определённая грань, предел, после которой процесс становится неуправляемым и чрезвычайно разрушительным. Полагаю, здесь речь именно об этом — два осколка представляли собой слишком большую энергию, которой просто невозможно было бы управлять. С помощью амбрийского ритуала можно лишь передать Дар другому человеку, но не носителю осколка. Полагаю, это полезно при выборе наследника.

Девушка соединила последний провод и подключила к конструкции небольшую динамо — машинку. Покрутив ручку, она запустила цепь реакций в колбах, соединённых с непонятными блоками и датчиками.

«Что вы хотите сделать, эсса Рибальд?»

— Немного похулиганить, — ответила она.

«Как именно?»

— Украсть последнюю часть головоломки. Если этот ритуал и правда так важен для Книффо, можно будет попытаться шантажировать его и выудить какую‑нибудь полезную информацию.

Каменная стена подёрнулась рябью, барельефы поплыли, точно круги на воде, надписи делались всё менее отчётливыми. Спустя минуту стена была абсолютно ровной и гладкой — от текста не осталось и следа.

— За такое меня могли бы исключить из рейвенолского Общества Наследия, — сказала Танниа, — К счастью я в нём не состою. Тут важно правильное положение светила — иначе я бы просто стерла барельефы, а не спрятала их.

— И где они теперь, — спросил Руфиано.

Вся эта магия страшно ему не нравилась. Он никогда не был ценителем заклинаний и не доверял чернокнижникам.

— На прежнем месте. Просто не видимы глазу.

Где‑то снаружи хлопнул выстрел. Марко вскочил на ноги и опрометью кинулся к выходу, Руфиано, недолго думая, последовал за ним.

С площадки открывался прекрасный вид на весь храмовый комплекс, однако их лагерь оставался скрыт за кронами деревьев и поросшими травой крышами.

Стая ярких птиц взлетела в воздух далеко у стены и выстрелы затрещали всё чаще.

«Пожертвуете своими людьми?»

— Нет, — ответил Руфиано голосу, — Им велено лишь задержать головорезов Книффо — если позволят силы. Стреляют, значит он привёл с собой не так много, иначе бы наши просто подали сигнал и отошли в лес.

Седобродый проверил пистолеты и клинки.

— Мы с Бэртом пойдём вниз, брать долговязого, — сказал он юноше.

— И я с вами, — воскликнул Руфиано.

— Оставайся с эссой Рибальд, — сказал Марко, — Не то за нами увяжется.

Юноша проводил товарищей взглядом. Двое наёмников увешанных оружием быстро спустились вниз и вскоре исчезли в роще араукарий. Демон всё ещё был рядом с ним. Однако присутствие чужака больше не казалось таким пугающим. Возможно, это впрямь просто колдун, случайно связанный с ним сумасшедшей бурей.

Теперь Руфиано был уверен, что всё произошло именно в ночь нападения на них «Заката», шебеки эра Книффо. Он помнил воронку шторма, окружавшую их в то утро — он уже тогда понимал, что вокруг творится страшное заклятье. Просто не думал, что станет связан им настолько.

Осколок медальона Нерея. Это он разбудил тот чудовищный смерч, что едва не разорвал их корабль и, если верить эссе Рибальд, вытащил из бесконечной дали колдуна Федоро и сковал его цепью с Руфиано. Но зачем?

Могла ли леди Маргарит сделать это сознательно? Но для какой цели? Чужак уверяет, что не знаком с хозяйкой. Юноша попытался вспомнить, о чём в последний раз говорил с Далёкой. А говорил ли вообще? Нет, он совершенно точно помнил, что ни словом не обмолвился с хозяйкой в тот день. С кем из её окружения он виделся? Руфиано вспомнил свой первый приступ, когда когти колдуна впервые стиснули его душу. Кто был в то утро рядом с ним? Маэстро Сильфпар помог ему тогда прийти в себя. Но, если бы старик и правда что‑нибудь знал, то давно сказал бы, а не стал посылать к стародавнему приятелю на Айдо. Эсса Камилла? Да, теперь вспомнил. В момент нападения он всё ещё был под действием декоктов маэстро и не слишком хорошо соображал. С трудом двигался и даже умудрился получить пару ран.

Юноша потрогал бок, ещё несколько дней назад не дававший ему покоя. Теперь на его месте остался лишь багровый шрам — настойки эссы Рибальд оказались едва ли не лучше стариковских.

Но сейчас не об этом. Что сказала ему Камилла в последний раз? Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Проход по правому борту завалило бочками и он не мог подобраться к камбузу, отбиваясь от двух насевших на него головорезов эра Книффо. Он видел, как леди Маргарит в сопровождении слуг ведут на «Закат». Да, именно тогда Камилла бросила ему свёрток и что‑то крикнула на прощание. Сквозь вой ветра, он разобрал лишь несколько слов. «Осколок поможет… нас найти». Свёрток упал за борт, в пучину, из которой он выбрался после того, как его выбросило за борт заклинанием леди Маргарит. Но что это был за свёрток? Просто письмо? Осколок?

— Мон эстро Федоро, — сказал он незримому спутнику, — В прошлый раз эсса Рибальд сказала, что вы потерпели кораблекрушение. Это случилось в ту же ночь, как вы попали сюда?

«Нет, тот шторм мы пережили. О скалы мы разбились позже, когда передали встреченную госпожу Маргарит со спутницей на другой корабль, а сами наткнулись на себастийцев»

— Сочувствую вам, мон эстро, — искренне проговорил Руфиано.

«Спасибо. Пережил кораблекрушение я один. К счастью, сейчас меня подобрал торговец. Думаю, я в относительной безопасности. Идём в Ренеграну».

— Эсса Рибальд будет рада это услышать, — ответил юноша.

Стрельба вдали стала чуть более ожесточённой и он прервал разговор. Вид с парапета был превосходный, однако здесь он являлся отличной мишенью. Поразмыслив, юноша решил вернуться назад в разрушенный храм.

Он заподозрил неладное уже при входе. Инструменты колдуньи вновь были разбросаны, а самой девушки не было на месте. На ходу извлекая оружие, он вбежал в зал.

После яркого дня всё казалось окутанным глубокими тенями.

Они стояли чуть в стороне от входа. Долговязый Книффо в своем неизменном офицерском сюртуке без лычек и двууголке без кокарды широко улыбался. Колдунья стояла рядом с ним, направленный на девушку пистолет говорил лучше всяких слов. Юноша опустил оружие и передал его в руки подошедших головорезов.

— Эр Книффо, — сказал Руфиано.

— Мы знакомы? — удивился долговязый.

Юноша не ответил. Книффо не узнал его, так даже лучше. Может, удастся выкрутиться.

— Думаю, слава меня опережает, — проговорил головорез, не дождавшись ответа, — Хотя это не слишком‑то вежливо, молодые люди. Вы знаете меня, а я не знаю вас. Потрудитесь представиться.

 

Глава 13. РЕНЕГРАНА

«Это он. Тот самый офицер, у которого мы отбили госпожу Маргарит и Камиллу» — прошептал Андрей.

Он точно знал, что слова его слышит лишь Руфиано. Однако в звенящей тишине храма ему казалось, что он может выдать себя.

— Не сейчас, — прошипел ему в ответ наёмник.

Эр Книффо, стоявший напротив, видимо принял фразу на свой счёт и удивлённо вскинул бровь.

— Танниа Рибальд и Руфиано ди Рохо, — почти выкрикнула колдунья, — Мы из Рейвенолской Академии, проводим зоологические изыскания.

Долговязый задумчиво оглядел двух пленников. Капер приблизился к разложенным на полу инструментам и принялся с любопытством их рассматривать.

— Сколько вас? — спросил он.

— В составе экспедиции две сотни человек, — ответила колдунья.

— Так много? — капер с интересом посмотрел на неё.

— Это не единственный наш лагерь. Доктор Макферсон разбил свой у подножия горы, остальные остались в городе.

Судя по всему, девушка умела сочинять небылицы со скоростью молнии.

— Мы не заметили никого у подножия, — проговорил Книффо.

— Доктор Макферсон любит забираться далеко от проторенных троп, он изучает местные виды певчих…

— Прекрасно, прекрасно, — оборвал её капер, — С этим всё ясно. Но ваши люди в лагере на площади напали на моих.

— Они бы не посмели, — вмешался Руфиано, боясь, что девушка может сболтнуть лишнее, — Должно быть, приняли ваших за разбойников. И кто‑то из ваших, несомненно, затеял стрельбу.

— Возможно, — проговорил капер с улыбкой, — Я действительно не знаю, что там произошло.

С улицы продолжали доноситься редкие хлопки.

— Лучше пошлите кого‑нибудь из своих людей и остановите их, пока они друг друга окончательно не перестреляли. Скажите, что наш конфликт разрешился, — проговорил Руфиано.

— Действительно, — согласился Книффо, — Эстро Зэйд, бегом. Марон и Кьюрри сторожите снаружи.

Врагов стало тремя меньше. Но перевес всё равно был на стороне капера.

— Эр Книффо, как вам удалось попасть в храм незамеченными? — спросил Руфиано.

— В этих руинах всегда полно подземных ходов. Я знал расположение одного из них. Между прочим, мы там кое — кого повстречали… приведите этого.

Двое головорезов исчезли в тенях. Андрей разглядел небольшую дверь, ведшую, по всей видимости, в подвальное помещение. Вскоре они появились снова, ведя за собой пленника. Очень высокий, худой и сутулый, со спутанными волосами, он смотрелся ещё более странно благодаря узким наглаженным брюкам со стрелками, белой рубашке с галстуком и чёрным нарукавникам. К губе незнакомца была приклеена тлеющая папироса.

«Так вот кто здесь наследил. Парень, мне нужно поговорить с этим человеком» — проговорил Андрей.

— Да запросто, — прошипел Руфиано в ответ и громко произнёс, обращаясь к незнакомцу, — Фаренцо! Где тебя черти носили?

Капер оживился.

— Так значит, это всё же ваш человек? — спросил он, — Мне он другое сказал.

— Не слушайте его, эр Книффо, — выкрикнул Руфиано, постаравшись придать голосу шутливую интонацию, — Он болван!

Откуда‑то сверху послышались тихие шорохи и фырканье. Но никто, кроме наёмника, похоже их не услышал.

— Ну конечно же он наш! — поддержала Танниа, неуверенно глядя то на незнакомца, то на Руфиано.

— Отлично, — констатировал Книффо, — Отведите всех трёх к той стене.

Люди капера немедля выполнили приказ, подгоняя троицу окриками и тычками. Их поставили в ряд у разрушенной, поросшей мхом и диким кустарником стены под проломом, сквозь который виднелось небо, казавшееся отсюда слепяще белым.

«Каков наш план?» — спросил Андрей.

— Убью как можно больше вот этих, — пробормотал наёмник, — Выиграю время для эссы Рибальд.

Колдунья услышала его слова и повернула голову:

— О чём ты вообще? Я не…

«Что? Нет — нет. Послушай, ты видел ту дверь? Попробуйте добраться до неё».

— Ничего не выйдет, — ответил Руфиано, — Я не смогу драться и вести куда‑то девчонку. Пусть бежит в лагерь или куда ей заблагорассудится.

«Нет же, она не сможет в одиночку. К тому же нет нужды гибнуть просто…»

— Друзья мои, — торжественно проговорил Книффо, — Всё это прекрасно, но перейдём к делу. Я, верите или нет, человек занятой и тратить время на вас не могу. Договоримся так: вы отвечаете на три простых вопроса и мы расстаёмся. Вы не отвечаете — я начинаю убивать вас по очереди, пока кто‑нибудь не ответит. Начнём?

Любитель «Беломора», стоявший рядом с Руфиано, заметно оживился.

— Скорее всего начнут с меня, — быстро прошептал он, — Зажмурьтесь, когда будут стрелять. Вспышка ослепит их. У вас будет секунд пятнадцать — бегите со всех ног.

«Ну вот, и я о том же», — поддержал Андрей, — «Хватаешь девчонку и бежишь в подвал».

— Не говорите все разом, — выкрикнул Руфиано, — Я ничего не понимаю.

Капер неуверенно переглянулся со своими людьми. Кто‑то из них покрутил рукой у виска и многозначительно указал на Руфиано.

Книффо помедлил, но всё же направил ствол на юношу.

— Начнём с молодого человека. Итак, что же вы, эсса Рибальд, изыскивали здесь на самом деле?

Капер пошевелил ногой расставленные на полу колбы и перевел взгляд на совершенно ровную, очищенную от зелени стену.

— Мне всегда казалось, что здешние места давно уже каталогизированы. И, давайте прямо, почему вы изучаете животных здесь, а не в джунглях.

— Мы проверяем одну теорию, — не мешкая выпалила колдунья.

— Неужели? — Книффо оторвался от разглядывания стены и с интересом на неё посмотрел, — И какую же именно?

У Руфиано был отличный слух. Андрей всё ещё воспринимал происходящее его глазами и ушами, а потому вместе с ним услышал лёгкий шорох с темноте. Будто бы когти царапнули о камень.

— Мы изучаем пищевые пристрастия шелкохвостов, — девушка тоже заметила тени, скользившие позади каперов.

Раздался глухой удар о пол и люди Книффо прянули в стороны, хватаясь за оружие. Пёстрая мохнатая туша обрушилась на одного из головорезов и принялась терзать того зубами. Разом грянули несколько выстрелов и хищник свалился замертво. Но тут же на смену ему из полутьмы начали выныривать другие.

В зале воцарился хаос. Позабытая всеми колдунья бросилась на пол, чтобы не попасть под шальную пулю и ползком направилась к своим инструментам.

Руфиано подхватил её за руку и попытался вытащить из зала, но она протестующе закричала, указывая на ящичек, с торчащими из него во все стороны серебристыми стержнями.

Наёмник позволил ей дотянуться и схватить его, после чего с удвоенной силой потащил наружу.

«В подвал, дубина!», — мысленно прокричал Андрей, — «И моего земляка не забудь».

Пуля ударила о пол совсем рядом с ними и выбила сноп каменной крошки. Руфиано посмотрел в сторону выстрела. Его глаза встретились с глазами Книффо. Капер секунду смотрел на беглецов, но выросший рядом с ним огромный клубок сине — зелёной полосатой шерсти заставил тут же позабыть о них. Долговязый отбросил разряженный пистолет и выхватил другой. Сверкнули клыки, но капер ловко увернулся и тут же всадил пулю в лесного хищника.

Их новый знакомый в белоснежной сорочке вжался в стену и не решался шелохнуться. Чертыхаясь, юноша вернулся, свободной рукой ухватил того за галстук и потащил за собой. Теперь он направился к дверям в подвал, маячившим за спинами головорезов.

Шелкохвосты и люди Книффо были так заняты друг другом, что никто не обратил на беглецов особого внимания. Руфиано лишь раз пришлось оттолкнуть ногой огромного кота, выросшего на пути. Хищник зло фыркнул, но продолжил преследование одного из каперов — зелье Таннии, чем бы оно ни было, продолжало действовать. Их новый долговязый друг похоже также не интересовал хищников.

Наконец они добрались до двери. Распахнув её ногой, юноша втолкнул внутрь сначала девушку, а следом за ней верзилу, после чего вошёл сам и захлопнул за собой дверь. Он привалился к ней спиной, опасаясь, что кто‑то может погнаться за ними. Однако, никто не пытался её открыть с другой стороны.

Впереди была лестница, спиралью уходившая куда‑то вниз в темноту.

* * *

Неожиданно для себя Андрей очнулся. Кто‑то тряс его за плечо. Он вновь был в своём физическом теле. Лейтенант Орсо с извечной недовольной миной навис над ним и рассматривал с едва скрываемым отвращением, словно перед ним было какое‑то насекомое.

— Эр Федоро, простите, что бужу посреди дня. Уверен, вам ужасно нравится роль корабельного кота. Но хозяйка требует вас на палубу.

Андрей поднял голову со столешницы. Выглядело всё так, будто он и впрямь задремал на столе в кают — кампании.

Из всех помещений доступных для него на корабле это было самым просторным, с большими окнами, выходившими на корму. Он любил устраиваться здесь, особенно в часы смены вахты, когда зал практически пустовал.

Следом за офицером он вышел на палубу. Солнце стояло высоко. Как и обещала Феличиана за завтраком, «Элина Мари» к полудню прибыла в Ренеграну.

Что бы ни происходило с его знакомыми в далёких руинах, он едва ли мог им сейчас помочь. Андрей чувствовал огонь злобы на себя, разгоравшийся внутри. Всё происходит одинаково из раза в раз и он ничего не может сделать. Никому не может помочь. Какой прок в этом странном даре, если ты никак не можешь вмешаться? Если бы был способ расширить обзор, посмотреть на мир не только глазами несчастного наёмника.

От невесёлых мыслей о брошенных им посреди схватки новых знакомых отвлёк резкий запах горелого дерева.

Первыми черный дым поднимавшийся из‑за скал, опоясывавших бухту, заметили с боевого марса. Андрей поднялся на ют, стараясь никому не мешать, и поклоном поприветствовал ди Бруне. В свете солнца чад казался легкой дымкой, поднимавшейся по ту сторону скалистой гряды и стелившейся над волнами.

— Что‑то горит? — спросил он.

— Вероятно, Андре, — ответила посол, всматриваясь в даль, — Пожары в это время года не редкость.

Сменив галс и обрасопив реи по ветру, «Элина Мари» подходила к краю скальной стены, увенчанной живописно разрушенной башней. Рядом с ней Андрей увидел врытые в землю изломанные мачты и корабельные реи на которых раскачивались, точно чудовищная гирлянда, повешенные. Андрей насчитал тридцать человек.

— Какое дружелюбное место, — попробовал пошутить он.

Однако, по напряженным лицам на мостике Андрей понял, что и для них это зрелище показалось необычным.

Вскоре «Элина Мари» миновала песчаную косу и начала поворот через фордевинд, готовясь к заходу в бухту. Андрей разглядел камни башни, валявшиеся на

песке у основания скалы. Всё выглядело так, словно откололись они совсем недавно.

Но он позабыл о башне едва ему открылась панорама порта. Перед ним предстал прекрасный некогда город с выбеленными каменными домами, маленькими огороженными двориками и узкими улочками. У самой воды раскинулся огромный порт с многочисленными пакгаузами и широкими причалами. Чуть в стороне от центра над жилыми домами возвышался форт, прикрывавший город с внутренней части бухты.

Но красоту картины, словно чёрные оспины, нарушали многочисленные следы разрушений. Больше всего досталось укреплениям. Вместо кровель башен форта вверх торчали лишь обгорелые их скелеты, а в стенах зияли внушительные проломы. Город выглядел не многим лучше, несколько зданий, выходивших на залив, были полностью разрушены, на остальных были видны отметины от обстрела и пожаров. Надо всем этим висели облака сизого дыма, поднимавшегося из глубины города несколькими витыми столбами.

Судя по всему, пожары давно были потушены, но кое — где всё еще тлели пепелища. Далеко позади, на высоком холме, доминировавшем над городом, возвышался небольшой замок из жёлтого камня с куполообразными закругленными башнями и высокими зубчатыми стенами. Следы ядер также кое — где проступали на его стенах, однако Андрей с такого расстояния не мог точно сказать, были ли они нанесены во время последнего нападения. Казалось, что эти раны на камнях выкрашены в единый с ним желтый цвет. Над главной башней замка реяло огромное бело — синее полотнище, с гарцующим золотым жеребцом в центре.

Однако же, сильнее всего пострадали причалы. Набережная была сплошь разбита и пестрела многочисленными воронками, один из пирсов, глубоко вдававшихся в залив, был полностью разрушен и грудой обломков виднелся сквозь бурлящие волны прибоя. Тут же из моря проступали остовы и мачты полудюжины кораблей, сгоревших и затонувших прямо у причалов. Но порт всё ещё действовал, Андрей насчитал с десяток больших и с полсотни малых кораблей и лодок. Среди пестрого многообразия мачт, рей и спущенных парусов выделялся один большой трехмачтовый корабль. Украшенный резьбой и позолотой, он напоминал дворец. Удивительно, но побоище совершенно его не коснулось. Возможно, он прибыл уже после битвы, подумал Андрей. Впрочем, плавучий дворец не долго занимал его.

На фоне других судов, стоявших у причала, выделялось четыре галеры с хищными контурами.

Низкие и широкие их корпуса были выкрашены в черный цвет, весла убраны, а паруса,

напоминавшие крылья летучей мыши, сложены вдоль бортов.

Они как раз миновали скалу и он, наконец, увидел флагман, стоявший на рейде у самой горловины бухты. В животе у Андрея похолодело, лоб пробило испариной и он почувствовал слабость в коленях.

Корабль был красным точно кровь и в свете дня казался ещё больше, чем ему запомнилось. Андрей узнал его очертания, эти мачты, знамена, хищный бак и

вздымавшийся точно расправленные крылья ют. Это был тот самый корабль, что приговорил к смерти его друзей.

Над всеми пятью себастийскими кораблями развевались четырёхцветные флаги. Красная, желтая, зелёная и фиолетовая полосы веером расходились из левого нижнего угла. У стоявших возле причала галер были видны лишь погонные пушки на баке, у флага же помимо них виднелся ряд орудийных портов вдоль борта. Помимо них на верхней палубе галер Андрей заметил несколько фальконетов.

Он не сомневался, что все разрушения, нанесенные городу, были причинены с помощью этих орудий.

— Себастийцы, — проговорил Андрей.

— Союз Медвежьих Островов, — поправил лейтенант Гасто.

На мостик выскочил взмыленный Орсо. Лейтенант на ходу застегивал ремни на кирасе.

— Капитан, рекомендую не швартоваться у причала, а встать на якорь в бухте, носом к

морю, — сходу выпалил он.

— Согласен, — сказал Гасто.

— Убрать паруса, — скомандовал ди Торрильяни и на палубе эхом повторили его команду.

Палуба затряслась от топота множества ног. Капитан обернулся и посмотрел на посла.

Эсса ди Бруне вопреки обычаю была сегодня немногословна, женщина стояла прямо, опершись на фальшборт. Лицо её стало бледнее собственного белоснежного наряда.

— Ма эсса, — обратился капитан, — Что прикажете?

— А? Что? — встрепенулся Феличиана, — Да, конечно, капитан. Нам ни к чему становиться у причала, я спущусь на шлюпке. Вот только…

Она пошатнулась и Андрей, стоявший ближе остальных, подхватил её под руку.

— Мон эстра, вам лучше спуститься к себе в каюту, — заметил капитан, — Я извещу вас, как только шлюпка будет готова.

Ди Бруне, еще час назад искрившаяся весельем, вся точно осунулась и, казалось, даже прибавила в возрасте. Чуть прихрамывая, она в сопровождении Андрея направилась вниз. Они ещё не спустились на вторую палубу, как навстречу им выбежала Пиа и они, вместе с Андреем, провели посла до каюты, после чего он полностью передал её на попечение служанки.

— Всё в порядке, мон эстро, — сказала ему девочка, — Я обо всем позабочусь.

Дверь закрылась и он пошёл назад к лестнице. И почему всё так некстати? Себастийцы здесь, Книффо там — голова шла кругом, он не мог разом быть в двух местах разом. Транс полностью отключал его, а это было крайне неудобно.

Он направился прямиком к свою каморку. Плюхнувшись на койку он закрыл глаза. Надеюсь, ребята, вы всё ещё живы.

С каждым разом погружение в астрал отнимало всё меньше времени. Он нырнул в белёсое облако и быстро нашёл нить, связывавшую его с Руфиано. Короткий рывок — и он возле него.

Юноша был жив, его было видно даже отсюда — двигается, разговаривает, не слышны лишь слова. Но мир вокруг него казался окутанным мраком. Андрей хотел взглянуть на всё с другой стороны. Как было бы здорово посмотреть на происходящее на острове в масштабе. Кажется вот он, совсем рядом. Однако каждый раз, когда молодой человек пытался коснуться какого‑либо предмета, тот исчезал.

Он попробовал сосредоточиться ещё сильнее. Андрей уже пробовал этот трюк несколько раз — пространство вокруг начинало дробиться, точно рассыпаясь песком. Сейчас произошло то же самое. Остров перед ним подёрнулся зернышками и дрогнул. В безжизненной черноте он увидел светящиеся точки. Некоторые из них порхали над островом, но большая часть окружала его со всех сторон, точно море. Быть может это и было оно. Он всё ещё не мог дотянуться до них, хотя и чувствовал пространство уже иначе.

Интересно. Однако, вспомнив о времени, он решил вернуться к Руфиано. Наёмник вздрогнул, почувствовав его приближение.

— Он здесь, — констатировал юноша.

Все трое сидели на каменном полу в кромешной тьме.

«Что происходит? Где мы сейчас?»

— Всё там же, — проворчал Руфиано, — В чёртовом подвале.

«А как же ход?»

— Мы его не нашли, — ответил юноша, — Проверили каждый камень. Эсса Рибальд даже пыталась колдовать. Слишком хорошо спрятан.

— Здесь нужен ключ, — кивнула девушка, — Особый.

Внезапно лицо её прояснилось, словно она вспомнила что‑то важное. Танниа принялась рыться в многочисленных карманах своего походного облачения и вскоре достала жестяную баночку. Она открыла её и взяла щепотку порошка.

— Вдохни это, — велела она наёмнику, протягивая тому ладонь.

Руфиано слишком устал, чтобы спорить и послушно втянул голубую пыль. Андрей вместе с ним ощутил адское жжение. Юноша схватился за голову и зашипел, сдерживая стон, после чего упал на пол. Дёрнувшись пару раз, он затих, видимо, потеряв сознание.

Странно, но Андрей не утратил связи с окружающим того миром, как это случалось прежде, когда наёмник спал.

«Что ты ему подсунула?» — крикнул Андрей, позабыв, что никто, кроме парня, его не слышит.

— Якорь, — ответила Танниа, — Теперь я тоже могу вас слышать, Андре. А вы можете слышать меня. Вы ведь слышите?

— Конечно, — ответил он, — Ты же…

Он заметил, что девушка не шевелит губами.

— Правда слышите?! Потрясающе! — воскликнула та, — Теперь вы сможете находить меня так же, как и его. Всё ещё не могу поверить. Обычно якорь работает только на расстоянии нескольких метров! Но вы же сейчас… Кстати, вы где сейчас?

— В Ренегране. С себастийцами, — ответил он.

— Ну и как там у вас? — спросила колдунья.

— Город сожгли.

— Отлично! Я хочу сказать — о боже мой, — ответила она, — Ну вы поняли.

— Отчасти, — ответил Андрей, — Я могу как‑то вам помочь?

Девушка посмотрела под ноги. Руфиано застонал и пошевелился, приходя в себя.

— Что это было? — спросил тот.

— Якорь, — ответил Андрей.

— Охотно верю, — проворчал наёмник, ощупывая голову в поисках не существующего следа от удара.

— Эстро ди Рохо, вам нужно отсюда выбираться, — сказал Андрей.

— Не нужно так официально, — поморщился Руфиано, — Мы с вами, Андре, близки, как никто другой.

Юноша снова устроился возле стены, достал длинный ржавый кинжал и принялся править лезвие бруском.

— Я запер дверь изнутри, но с тех пор как стихла драка сюда никто не ломился. Не знаю, что там снаружи и проверять не хочу. По крайней мере до заката. Этим много не навоюешь.

Он продемонстрировал старый клинок и вернулся к его заточке.

— А с кем вы разговариваете? — спросил долговязый в белой рубашке.

Андрей только сейчас заметил третьего в темноте.

— Это наш общий друг, — сказала девушка, — Он сейчас далеко, но может с нами общаться.

— А, — неуверенно проговорил незнакомец, — Он что‑то вроде духа или призрака?

«Ещё нет», — сказал Андрей, усмехнувшись.

— Нет, он просто умеет говорить на расстоянии.

— Что‑то вроде рации? — оживился незнакомец.

— Чего? — удивилась девушка.

«Да, что‑то вроде рации. Как его зовут, кстати?»

— Я Велесандр Старлаков, — представился верзила, — Стажёр.

«Понятно… Этот мир сведёт меня с ума».

Стажёр. Проблем и так было слишком много и Андрей решил, что у него совершенно нет времени разбираться с новым знакомым. Это точно подождёт.

— Между прочим, Андре, — проговорила Танниа, — Как вы общаетесь с теми торговцами, что спасли вас? Уже начали осваивать язык?

«Я его уже освоил».

— Прошу прощения?

«Своими силами едва ли получилось бы так быстро. Но эсса ди Бруне, добрейшая женщина, дала мне зелье Марштейма. После чего освоиться с языком было…».

— Я извиняюсь, Андре, она дала вам какое зелье?

«Марштейма».

— Послушайте, Андре, вы себя сейчас хорошо чувствуете?

«У нас тут за бортом сожженный город и целая флотилия себастийцев. Я немного нервничаю из‑за всего этого. Но, не считая мелочей…»

— Жар? Тошнота? Галлюцинации?

«Ничего такого. Было лёгкое головокружение. Зелье я принимал несколько дней назад».

Было очень темно, но ему показалось, что девушка выглядит хмуро.

— Послушайте, Андре, — сказала она, — Не пейте больше ничего из того, что эта женщина будет вам предлагать. Магистр Марштейм проводил опыты по развитию возможностей мозга, но экспериментировал он исключительно над животными. Все зелья по его рецептам предназначаются для них. Андре, это декокт для лошадей. Его иногда используют военные при допросах, в очень небольших дозах… Но если вы говорите, что выучили язык, доза должна была быть просто… лошадиной. Уж извините за тавтологию.

«Его никогда не применяли в таких дозах на людях?»

— Применяли, — ответила Танниа, — Больше пары капель — верная смерть. Мозг просто взрывается.

«Мне нужно идти. Я скоро вернусь».

Андрей открыл глаза и встал с койки. Впервые за последнее время он знал, что нужно делать. Он не позволит этой троице умереть. Больше никаких смертей из‑за глупости и нерешительности.

Он вбежал в каюту Феличианы без стука. Пиа вскрикнула и вскочила со стула. Посол лежала в постели, накрытая легким покрывалом.

— Ма эсса посол, я знаю, что вы поили меня зельем для лошадей.

Ди Бруне сдвинула компресс с глаз и усмехнулась. Жестом она велела служанке выйти из комнаты.

— Вы знаете, что со мной происходит? — спросил он.

— Пока нет, мой мальчик, — ответила посол, — Во всяком случае, я не уверена. Но вы, Андре, совершенно точно человек не обычный. Я даже не уверена, человек ли вообще.

— И что вы намерены со мной делать?

— Андре, я искренне хочу помочь вам, — проговорила женщина, — Раскрыть ваш потенциал.

Андрей сделал несколько шагов к кровати.

— Эсса посол, в таком случае могу я вас просить об одолжении?

— Если только это в моих силах, мой сладкий — улыбнулась Феличиана.

— Мне нужно зелье Марштейма.

— Оно убьёт вас, Андре, — ответила женщина, меняясь в лице, — Это безумие.

— Не убьёт, уверен, — ответил он, — За последнее время я изучил себя достаточно хорошо и знаю предел.

Феличиана откинула покрывало и встала. На ней всё ещё было утреннее белое платье. Продолжая придерживать компресс, женщина проследовала к полке и быстро нашла необходимую бутылочку.

— Держите, — сказала она, протягивая Андрею зелье, — Но прошу вас, осторожнее. У меня сердце разобьётся, если сегодня, вдобавок ко всему, вас не станет.

Андрей не особо поверил словам посла, особенно учитывая то, как быстро та согласилась поделиться с ним зельем. Если эликсир и правда убьёт его, Феличиана, скорее всего, с неменьшим удовольствием выпотрошит его и разложит по баночкам. Поблагодарив женщину, он вернулся в свою каюту.

Усевшись на койку, он поднёс эликсир к лицу. Прозрачную бутылочку наполовину заполнял густой раствор, напоминавший фиолетовое подсолнечное масло. Он откупорил крышку, резкий, ни на что не похожий запах ударил в нос и комната пошла кругом. Несколько капель, подумал он. Этого будет достаточно.

Орсо на палубе уже выстроил своих людей полукругом на шканцах и сейчас оценивал их готовность. Он подходил к каждому из них, проверяя, хорошо ли сидит кираса и осматривал замки на карабинах.

Андрея чуть покачивало, но зрение, казалось, стало особенно острым, равно как и слух. Всё казалось более реальным, чем обычно. Запах соли, крики чаек, скрип досок, свет и тепло солнца, щекочущее прикосновение ветерка, привкус крови во рту.

— Насколько всё серьезно, эстроно? — спросил Андрей.

Паруса уже были спущены и судно плавно покачивалось на волнах.

— Для нас? — спросил обернувшись Орсо и тут же вернулся к осмотру.

Сейчас он выглядел необычайно взволнованным и раздраженным.

— Не беспокойтесь, эстро Федоро, — сказал лейтенант Гасто, как раз поднявшийся на палубу, — Эти дикари не посмеют тронуть нас.

Орсо фыркнул. Капитан Родрико, стоявший на мостике над ними, отвлекся от раздумий.

— У герцогства нет разногласий с Медвежьими Островами, — сказал он, — Беспокоиться и правда не о чем. Не знаю, чем закончился ваш разговор с послом, эстроно… Однако в подобных обстоятельствах я не советовал бы вам оставаться в Ренегране, а отправиться назад с нами.

— Безусловно, — ответил Андрей, — Я уже согласился на приглашение эстры посла посетить её дворец в Салардии.

— У эссы ди Бруне великолепное поместье, вы не пожалеете, — улыбнулся капитан.

Родрико на миг вышел из беседы и зычным голосом дал приказ об отдаче якорей.

— У Медвежьих Островов мир не только с нами, но и с Ренеграной, хочу вам заметить, — почти выкрикнул лейтенант Орсо, — Капитан, с вашего позволения я выдам оружие матросам.

Лицо его сильно раскраснелось, командира стрелков просто переполняла энергия и судя по всему, он был готов взорваться в любую секунду.

— В этом нет необходимости, лейтенант, — ответил ди Торрильяни, — Пусть ваши люди будут наготове — этого вполне достаточно.

Отсалютовав, Орсо удалился, чеканя шаг.

— Мне кажется, лейтенанту не вполне хорошо, — заметил Андрей.

— О, как раз напротив, — ответил капитан со смехом, — Далёкие помешаны на войне. Главная опасность для них — сорваться в бой раньше времени. Но тут я в нашем лейтенанте полностью уверен. По меркам Далёких он кроток как монах.

«Шлюпка по правому борту!» — донеслось с марсов.

И действительно, отделившись от причала, прямо к ним направлялась большая лодка с развевающимся над кормой четырёхцветным флагом.

— Сейчас обо всем и узнаем, — сказал ди Торрильяни, — К встрече шлюпки приготовиться, боцманы на палубу.

Орсо отсалютовал и махнул рукой своим людям. Дробью прогрохотали подкованные башмаки стрелков вниз по палубе. Люди выстроились шеренгой вдоль борта

«Элина Мари» тем временем встала на оба якоря. Капитан поставил ее носом к

стоявшей на рейде тяжелой галере и левым бортом к порту, не рискнув выставлять слабо защищенную корму.

Андрей спустился на шкафут. Команда в полном составе высыпала на палубу, становясь вдоль борта ровными шеренгами. Били барабаны, боцманы дважды протрубили в горны. Шлюпка медленно приближалась.

— Поднять флаги! — скомандовал ди Торрильяни.

Лейтенанты повторили его команду. Тёмное полотнище торговой компании сползло вниз и вместо него, точно облако, взлетел на ветру и распустился штандарт в вертикальную красно жёлтую полоску.

Андрей с минуту таращился на мачту после чего задумчиво посмотрел на плюмажи в шляпах офицеров, расцвеченные красными, жёлтыми, зелёными и фиолетовыми перьями.

Всё было слишком очевидно, и как он раньше не замечал.

Он глянул на стоявшего по правую руку Гольди. Бездельника не было видно с самого утра, а на построение таки явился.

— Мы тоже себастийцы? — спросил Андрей лениво.

— Точно так, мон эстро Федоро, — ответил тот, широко улыбаясь, — Себастийская Конфедерация, герцогство Салардия. С вами всё в порядке?

Андрей сделал неопределённый жест и отвернулся.

 

Глава 14. КРОВЬ ИЗ ГЛАЗ

— Вёсла на валёк!

Шлюпка подошла вплотную под выстрел и гребцы закрепили ее сброшенным им концом. По штормтрапу на борт взошел плотный невысокий человек лет пятидесяти с толстой амбарной книгой, сразу же следом за ним вскарабкался крупный ктар с ржавого цвета лоснящейся змеиной кожей. Первый, по виду чиновник, был одет в длинный мышиного цвета сюртук и шляпу с отогнутым спереди полем. На ящерице же была серая, подбитая мехом шинель. Длинные её полы были распахнуты и под ней виднелся такой же серый жилет. Из под широкополой шляпы, закрывавшей половину морды ктара, выглядывал пёстрый платок, длинные концы которого, завязанные фигурными узлами спускались на плечи. И на том и на другом были безупречно белые панталоны и начищенные до блеска сапоги.

Андрей не стесняясь разглядывал новоприбывших. Этот ктар был много крупнее тех, что встретили его в шторм и казался куда более мускулистым. Толстые костяные наросты на крокодильей морде делали её похожей на маску.

— Добро пожаловать в Ренеграну, — улыбнувшись сказал чиновник, обращаясь к капитану и прикладывая руку к шляпе, — Могу я узнать цель вашего визита?

Человек пытался говорить приветливо, но в голосе его чувствовалась усталость и тоска.

Навстречу ему выступил ди Торрильяни.

— Я имею честь быть капитаном корабля флота герцогства Салардия «Элина Мари». На нашем корабле нет никакого ценного груза, а единственный наш пассажир — эсса Феличиана ди Бруне, посол его светлости герцога Салардии Бейнедитто.

— Мы можем её увидеть? — спросил чиновник.

— Увы, нет, — ответил капитан, — Эсса ди Бруне сегодня неважно себя чувствует. Однако, рассчитывает увидеться с губернатором так скоро, как сможет.

— Понимаю, — ответил чиновник, — К сожалению, вы выбрали не лучшее время для

визита, — он помедлил, — Порт и город совсем недавно перешли под покровительство

Союза Медвежьих островов. Боюсь, что прежде чем отправляться на встречу с губернатором вам придется обо всем договориться с их представителем…

— …Бароном Талдариилем, — закончил за него его спутник, — Лейтенант Ксарарх, рад приветствовать.

Ктар снял шляпу и сделал изящный поклон.

— К несчастью сам барон в настоящее время отсутствует, — продолжил тот, — И прибудет сюда лишь через несколько дней.

Он посмотрел на капитана.

— Но дожидаться его прибытия для начала переговоров вам совсем не обязательно, — продолжил ящер, — Барон оставил ряд приказов, которые обязаны выполняться и в числе их — содействие друзьям Союза и нейтральным странам.

Он помедлил и обвел взглядом такелаж.

— У вас прекрасный корабль, капитан. Герцогство Салардия славится своими картеннами по всему свету. Мы рады, что вы здесь. Знаю, в прошлом отношения Медвежьих островов и Салардии были небезоблачными. Однако всё это позади. Достопочтенная эсса ди Бруне вольна посетить город и дворец губернатра в любое удобное ей время. Никто из людей барона Талдарииля не будет чинить вам препятствий. Добро пожаловать в Ренеграну.

С этими словами ктар собирался уже уйти, но чиновник остановил его.

— Постойте, эстро Ксарарх, но мы должны досмотреть груз.

— В этом нет необходимости, — отмахнулся тот, — Идемте.

— Но правила портовой службы, — продолжал чиновник.

Ксарарх смерил таможенника взглядом и глаза его перестали улыбаться.

— Я настаиваю, — вмешался капитан, — Лейтенант, пусть ваш человек досмотрит наши трюмы. Вас же я приглашаю тем временем выпить со мной по бокалу вина.

— Почту за честь, — ответил ктар.

Вместе с капитаном они отправились в его каюту, чиновник же, в сопровождении лейтенанта Гасто отправился осматривать груз.

Андрей задержался на палубе и посмотрел вниз. Шлюпка покачивалась на волнах.

Ктары, сидевшие на веслах, терпеливо ждали. Одежда на них была самая разная и ничем не примечательная, однако у каждого присутствовала деталь гардероба красного цвета. Андрей поймал взгляд одного из них и улыбнулся. После чего решил вернуться на нижнюю палубу. Время по — прежнему было дорого.

Он уже принял несколько капель эликсира, но эффект оказался не настолько силён, как он рассчитывал. Нужно было увеличить дозу.

Андрей знал, что способен на большее, чувствовал это. Он добавил ещё пару капель Марштейма и закрыл глаза.

Теперь остров, окружавший Руфиано и Танниу был виден куда лучше и не казался больше тенью от свечи. Мир по ту сторону обрёл чёткость и объём. Он мог различить отдельные волокна в той нити, что связывала его с наёмником. Новая, скрепившая их с колдуньей, заметно отличалась структурой, Андрей понимал эту связь куда лучше и чувствовал, что способен разорвать заклинание одним жестом.

Он залюбовался переплетением волокон времени в чёрном небе и едва не забыл о своей цели. Андрей сосредоточил всё внимание на острове.

Белые точки, теперь они были заметно крупнее. Внезапно он понял, чем они были. Живые существа. Однако, чувствовал он далеко не всех. Море, окружавшее со всех сторон, казалось переполненным сиянием, на суше же оставались лишь блеклые тени.

Он напрягся и попробовал ухватить одну из них. Белёсое пятно дёрнулось и заполнило светом почти всё пространство вокруг.

Он чувствовал тепло, но не мог дотянуться. Раз за разом огонёк ускользал из рук, не давая соединиться с ним.

Хотя само сознание цели казалось бесконечно более простым в сравнении с человеческим — не было в нём ни обид, ни сожаления, ни тревог — мириться с чужим присутствием оно также не желало.

Ещё одна попытка и ему удалось схватить светлячка.

Андрей открыл глаза. Ветер обнимал его и трепал перья. Он лежал на нём, как на тёплой волне и нёсся куда‑то вдаль. Внизу под ним катилось зелёное море крон. Однако лес казался чуждым и пугающим. Гораздо более интересной и влекущей была синева моря вдалеке. Волшебные волны, лазурь глубин, полная восхитительных сокровищ. Сверкающих и шустрых.

Андрей понял, что хочет поймать рыбу. Она нужна была ему, во что бы то ни стало.

Создание птицы захватило его, но лишь на миг. У него были гораздо более важные цели. Он мысленно попросил чайку развернуться и лететь к горе на западе. И птица послушалась.

Руфиано всё ещё сидел на ступенях лестницы в темноте, стараясь наточить ржавый нож. Юная Рибальд и Стажёр устроились чуть поодаль. В свете небольшого костерка они о чём‑то разговаривали.

«Собирайтесь и выходите прямо сейчас. В храме никого нет», — шепнул Андрей наёмнику.

— С чего ты взял? — спросил тот.

Однако с места поднялся и жестом подозвал колдунью.

«Доверься мне. Я выведу вас отсюда — твоим компаньонам нужна помощь».

— Они всё ещё здесь? Живы?

«Да. Теперь выходите, только без лишнего шума».

Наёмник осторожно отодвинул балку, подпиравшую выход, открыл дверь и выглянул наружу. После времени, проведённого в темноте, храм казался залитым ослепительным светом.

Руфиано вышел, держа клинок наготове, и подал друзьям знак следовать за ним.

Пол был залит кровью, тут и там валялись тела каперов и шелкохвостов.

Осторожно ступая между следами побоища, юноша не переставал осматриваться. Оружия нигде не было — кто‑то его забрал. Он пересчитал трупы на полу. Как минимум трое людей Книффо уцелели. И он сам в их числе.

«У выхода осторожнее, не показывайся без сигнала».

— Сколько их там? — спросил юноша.

«Вижу всего одного, у него мушкет. Я скажу, когда он отвернётся».

Юноша замер в засаде. Дежуривший у ворот храма головорез ещё с минуту постоял в створе, а затем направился к краю платформы.

«Сейчас».

Наёмник бесшумно вышел из тени и лёгким, осторожным шагом направился к врагу.

Расправившись с тем одним ударом Руфиано быстро подобрал оружие и патронную сумку. Второй показался совершенно неожиданно для Андрея. И как он мог его упустить из виду, когда сделал два полных круга? Ничего не подозревающий крепыш показался из‑за угла храма. На ходу подтягивая штаны и завязывая пояс, он не сразу заметил Руфиано.

«Сзади», — предупредил Андрей.

У головореза не было ни ружья, ни пистолета. Выхватив из‑за пояса саблю, он с гортанным криком ринулся на юношу, склонившегося над убитым капером. Руфиано замешкался, видимо решая воспользоваться ли ножом или потратить пороховой заряд.

Нападающий был всего в нескольких шагах от него, когда в крепыша с треском ударила изумрудная молния. Разряд был такой силы, что тело швырнуло в сторону на десяток метров и несчастный, перелетев через барьер рухнул с площадки.

Руфиано встал, приблизился к парапету и глянул вниз. До земли было метров тридцать. Если головорез и выжил, то переломал себе все кости.

— Я бы и сам справился, — сказал он подошедшей колдунье.

Та лишь усмехнулась в ответ.

Почти бегом все трое спустились в город и, ведомые Андреем, направились к площади, где ещё утром разбили лагерь.

Он остановил их возле обрушившегося дома, когда до площади оставалось совсем недалеко и велел укрыться за камнями.

— Что случилось?

«Марко с остатками людей прячется в правом крыле ратуши. Книффо со своими головорезами заперся вон в той башне. Площадь хорошо простреливается из ратуши, капер заперт, но Марко не может ничего сделать. Где‑то в соседних домах прячется пара стрелков. Они уже убили двоих и ранили Бэрта, когда тот пытался штурмовать башню».

— Откуда тебе всё это известно?

«У меня хорошая точка для обзора».

— Где ты сейчас? — спросил Руфиано, оглядываясь по сторонам.

«Возле шпиля ратуши».

Юноша осторожно выглянул из‑за камней и посмотрел в указанную сторону.

— Никого не вижу.

Чайка, сидевшая на плоской крыше расправила крылья и громко крикнула.

«Теперь слушай внимательно. Первый снайпер прячется на третьем этаже в доме на площади. Вон тот, второй справа, с обвалившейся крышей. Перелезай через ту ограду и иди двором, пока не упрёшься в… Впрочем, как дойдёшь, я тебе сам скажу».

Руфиано потребовалось пятнадцать минут, чтобы незаметно подобраться к первому снайперу. На второго ушло куда больше времени — к счастью, Марко пока не предпринимал попыток снова штурмовать башню.

Меньше чем через час все трое осторожно подошли к внутренней стене ратуши.

— Марко! — громко позвал юноша.

Для верности он спрятался за камнем. Седобородый узнает его по голосу, но какой‑нибудь перепуганный носильщик запросто может подстрелить.

Из окна показалась знакомая шевелюра. Руфиано вышел из‑за укрытия.

— Слава Нерею, ты жив, — проговорил Марко, — Я уж думал, вас перестреляли. Забирайтесь, я сброшу верёвку.

— К чёрту верёвки, — отмахнулся юноша, — Нужно схватить Книффо, пока не пришла помощь с корабля. Сейчас всё спокойно, но к вечеру их точно хватятся.

— В руинах прячутся стрелки, — ответил старик.

— Я о них уже позаботился, — юноша продемонстрировал два длинных штуцера, висевших на плече, — Нужно штурмовать башню. Мы зайдём с тыла и прикроем вас.

В окне показалась чёрная мохнатая морда Клоска.

— Эстро ди Рохо, это вы, — прохрипел он, — Что с хозяйкой?

— Я в порядке, — ответила Танниа, выходя из кустов, — Как наши люди?

— Двое убиты, Малуну и Стердвин. Мы хотели идти за вами, эсса Рибальд, как только услышали, что вас держат в заложниках. Но эр Марко не позволил нам.

— Вы всё правильно сделали, — сказала колдунья, — Я останусь с Рохо, а вы следуйте за эстро Марко и делайте всё, что он прикажет.

— Хорошо, хозяйка.

«Друзья, не хочу отвлекать, но лучше вам поспешить».

Со стороны площади послышались выстрелы и седобородый мигом пропал из окна.

Руфиано подтянул связку мушкетов и побежал изгибавшейся широкой дугой стены. Колдунья и безучастный стажёр старались не отставать.

— Что там происходит? — спросил он на ходу.

«Книффо пытается сбежать» — сказал Андрей, — «Направляется к пролому, через который вы вошли».

Наёмник решил идти наперехват. Он срезал путь через дворы и уже через пять минут был возле пролома. Последние каперы скрывались в подлеске. Не теряя времени Руфиано снял со спины мушкет и, изготовившись, выстрелил. Последний из убегавших головорезов раскинул руки и рухнул ничком в траву.

«Не увлекайся. В джунглях я тебе не помощник, к тому же я никак не возьму в толк, где их корабль. Не вижу его… Подожди!».

Но Руфиано не слышал и рвался вперёд. Цель была так близка и он не собирался её упускать. Как только капер окажется в их руках, они смогут наконец‑то найти леди Маргарит.

Позади слышался топот ног. Седобородый во главе импровизированного отряда следовал за ним.

Андрей раскрыл глаза — его снова разбудили. Гольди стоял над ним и испуганно таращился.

— Сэ — сэ — с вами всё в порядке, эр Федоро? — спросил он.

— Лучше не бывает.

Всё же транс делал его страшно уязвимым. Это совсем не так удобно. Но для начала прогресс был более чем блестящим.

— Что ты хотел? — спросил он карабинера.

Тот дрожащей рукой протянул ему салфетку. Глаза и впрямь застилала мутная багровая пелена, влага струилась по щекам. Неужели слёзы?

Он вытер лицо салфеткой и взглянул на неё. Ткань была красна от крови.

— Эстра посол хочет видеть вас, — проговорил Гольди и нервно сглотнул, — Но если вы плохо себя чувствуете…

— Всё в порядке, — ответил Андрей, — Я сейчас буду.

Он отпустил было карабинера, но остановил того в дверях и попросил принести воды, чтобы умыться.

Феличиана все ещё лежала в постели. Она не спала и когда Андрей заглянул внутрь, устало ему улыбнулась.

— А, Андре, — сказала она, — Что там происходит?

— Прибыл чиновник из порта для досмотра груза, а с ним один из медвежьих офицеров.

— Медвежьих офицеров, — повторила женщина, улыбнувшись, — Вам с трудом дается

наш язык, Андре. Но вы стараетесь, — она вздохнула, — Вы видели, что эти варвары

сотворили с городом? Это было такое чудесное место. Туарги этого не потерпят!

— Совет Себастии?

— Нет, — отмахнулась Феличиана, — Эти толстяки стерпят что угодно, Совет Конфедерации вообще смотрит на такие вещи сквозь пальцы. Нет — нет, я говорю малом круге верховных жрецов Нерея. Правителях Авентурии. Ренеграна официально находится под ее защитой. По крайней мере, мне так казалось… Нет, Андре, прямо отсюда мы направляемся на запад, в Бессарс. А может быть, черт возьми, прямо в Лахсарию!

Женщина вскочила с кровати.

— Именно! Направимся сразу в столицу. Я лично доложу верховным жрецам о всех бесчинствах, что здесь творятся!

Феличиана замоталась в одеяло и принялась мерить шагами комнату. Внезапно она остановилась.

— Но прежде мы должны осмотреть город и, разумеется, выполнить наше поручение! — сказала она, — Вы со мной, Андре?

— Я? — он на миг опешил, — А, ну конечно же, мон эстра посол.

— Чудесно, — улыбнулась Феличиана, — Пиа! Пиа, распроклятая ты девчонка, принеси мне живо мой выходной костюм!

Она вновь повернулась к Андрею.

— А вас, мой мальчик, я через полчаса жду на палубе. Если опоздаете — пеняйте на себя. Время пошло! Кстати, почему у вас из глаз течёт кровь?

На деле ждать пришлось Андрею. Он дожидался посла еще час с момента назначенной встречи. Стоя у фальшборта, он наблюдал, как по очереди поднялись на палубу чиновник и медвежий офицер, в сопровождении лейтенанта и капитана, как гости поблагодарили их за теплый прием, погрузились в лодку и вернулись на берег.

Кровотечение немного испугало Андрея, однако, не считая этого чувствовал он себя превосходно. Голова была светлой, а мысли скользили точно рыбы в мелкой воде.

Солнце уже катилось за горизонт, когда на палубе появилась ди Бруне.

— Итак, мой мальчик, мы отправляемся в город! — воскликнула она.

— Мне кажется, ма эсса, что сейчас уже несколько поздновато для официальных визитов, — заметил Андрей.

— Чепуха, — выпалила женщина, — Вы молоды и ничего не смыслите в переговорах. Ночь — лучшее время для встреч с осажденными.

Андрей вспомнил флаг, развивавшийся над башнями замка на вершине холма. Он и сам подозревал, что город сдался не полностью.

Посол важно прошествовала к левому борту. Здесь матросы уже готовили шлюпку.

Андрей почувствовал за спиной какое‑то движение и обернулся. Прямо перед ним стоял лейтенант Орсо. Офицер был одет во все черное и казался тенью со светящимися в темноте глазами.

— Вы поедете с нами? — спросил Андрей.

— К несчастью нет, — отозвался тот, — Но с вами отправится несколько моих людей.

Двое карабинеров появились подле него. Андрей узнал их по лицам, хотя одеты они сейчас были не броско и вместо сабель и мушкетов вооружены были лишь пистолетами и кинжалами.

Солнце окончательно пропало за горизонтом и гавань погрузилась в сумерки. На палубе было хоть глаз выколи, однако никто и не думал зажигать фонари. Положение корабля отмечал лишь одинокий фонарь на бушприте и ещё пара, сиявших над марсовыми площадками высоко в небе.

— Соблюдайте тишину на воде, — инструктировал тем временем Орсо, — Сразу же направляйтесь в какое‑нибудь людное место и постарайтесь смешаться с толпой.

— Мой милый мальчик, — улыбнулась в темноте ди Бруне, — Я возила контрабанду в те времена, когда вы еще пешком под стол ходили.

— Это вряд ли, — возразил лейтенант, — Мне, эстра посол, под сотню лет. Но я понимаю, что вы хотите сказать.

Лодка шлёпнула о воду и авантюристы осторожно погрузились в нее. Каждый надел одежду возможно более темных цветов.

Гребли не спеша, размеренными широкими взмахами, без команд. Феличиана велела матросам направить шлюпку к восточной оконечности бухты, подальше от стоявших у причала галер, но в то же время достаточно близко, чтобы появление их на берегу ни у кого не вызвало лишних вопросов.

Когда лодка с шорохом вползла носом на песчаный берег, гребцы спрыгнули в воду и помогли ди Бруне спуститься на берег. Андрей спрыгнул на песок сам, его же примеру последовали и сопровождавшие их стрелки. Под покровом ночи четверка направилась вдоль по улице.

Большая часть города была погружена во тьму. Лампы озаряли лишь пристани в порту да кое — где блуждали фонари ночных патрулей. Компания благоразумно старалась держаться подальше от последних.

— Я знаю этот город как пять пальцев, — тихо сказала Феличиана, — Не отставайте.

Посол не обманула и очень скоро они вышли к зданию с освещенной фонарем вывеской, гласившей «Зеленый краб Бриссакса». Надпись сопровождала картинка, однако во тьме краб казался похожим на чёрную кляксу.

Четверка поднялась по скрипучей лестнице и подошла к двери из‑за которой доносились шум голосов, звуки скрипки и ритмичные удары бубна.

— Будет лучше, если войдем лишь мы двое, — сказал Андрей.

Феличиана покосился на стоявших поодаль стрелков.

— Эстро Федоро прав, — сказал она, поразмыслив, — Спрячьтесь где‑нибудь неподалёку.

— Если задержимся больше чем на час, пусть тоже войдут — никто ничего не заподозрит. Особенно, если придут поодиночке.

— Это тоже хорошая идея, мой мальчик, — сказала Феличиана и повернулась к стрелкам, — Ну, и разумеется, вбегайте без раздумий, если что‑нибудь вам покажется странным. Или услышите пальбу.

— Рисковать понапрасну им тоже не стоит, — заметил Андрей, — Если перевес явно будет не на нашей стороне лучше пусть сообщат обо всём на «Элину Мари».

— Мне нужно почаще брать вас с собой, — сказала Феличиана, лучезарно улыбаясь.

Она извлекла из кармана кружевной платок и протянула Андрею.

— У вас снова кровь пошла из глаз, — сказала она, — Ну, идемте уже.

Женщина толкнула дощатую дверь и они вошли в слабо освещенный зал трактира.

 

Глава 15. КТО ИЩЕТ, ТОТ ВСЕГДА

Никто из посетителей не обернулся, когда они вошли в таверну. Все были увлечены небольшим представлением, которое устроили в центре зала музыканты. Пожилой скрипач лихо отплясывал под собственную музыку, а вокруг него кружила девушка с бубном, отбивая ритм мелодии инструментом и каблуками. Оба были в ярких пёстрых одеждах, украшенных вышивкой и гирляндами из бисера и монет.

Редкие посетители совсем не настроены были веселиться, но музыканты старались как могли. К счастью, себастийцев Андрей в зале не заметил. Он вздохнул с облегчением.

Молодой человек остановился было посмотреть, но Феличиана подхватила его под руку и потянула к стойке. Там сидел тучный горбатый ктар. Он был настолько толст, что походил скорее на жабу, нежели на ящерицу. Хотя, Андрей до сих пор не был точно уверен, кем ктары являются на самом деле. Нужно будет раздобыть у посла какую‑нибудь книгу на эту тему.

Хозяин встретил их усталым скучающим взглядом. Когда они приблизилась, он тяжело поднялся, наполнил из бочки пару кружек и поставил их перед гостями. Затем вновь склонился к стойке, подперев кулаком щеку и, словно бы, потеряв к людям всякий интерес.

— Эстра Феличиана, — сказал он тихим голосом, не меняясь выражения бесформенной морды, — Давненько я не видел вас здесь.

— Привет, Горго, — улыбнулась женщина, подхватывая кружку, — Рада тебя видеть. Давай, рассказывай, что у вас здесь приключилось.

Трактирщик покосился на посетителей в зале.

— Здесь не лучшее место для бесед, — тихо сказал он и громко крикнул, — Прошу за мной, я покажу вам номер. Хильга, замени меня.

Из задней комнаты появилась широкомордая коренастая шерглинка с длинной рыжей шерстью, одетая в поношенное платье.

Хозяин кивнул ей и шаркающими шагами направился к покосившейся лестнице, уводившей на второй этаж. Остановился возле неё и лениво поманил гостей за собой.

— Сюда прошу. Осторожнее, третья ступенька сломана.

Горго провел их мимо столиков в отдельную комнатку наверху. Усадив их за стол он позвал слугу и велел подать гостям вина и закусок.

— Вы приехали не в самое удачное время, мон эстра, — сказал он, присаживаясь с краю.

— Что здесь произошло, Горго? — спросила Феличиана.

— Все началось неделю назад, — сказал он, — Поутречку прибыл Грах на своём плавучем гробу. А с ним какой‑то сушёный старик. На вид как сухая ветка. Не из наших, но и на медвежьих не похож. Древний, страшный, чёрный как смола. Вдвоем они явились к губернатору. Не знаю уж, о чем они с ним говорили, только случился у них какой‑то скандал и Грах этот со своим спутником тем же вечером отвалили с острова. Кое‑кто из замковых поговаривал, что речь у них будто бы шла о странной вещице. Толком никто ничего сказать не мог, так как говорили они обо всем за закрытыми дверями. Да вот только не договорились. Рыжая Тармала, что в замке прачкой служит, рассказывала, что дело едва до драки не дошло.

— Ну это понятно, ктары с Медвежьих Островов — народ не самый тонкий, — заметила женщина.

— Вот то‑то и оно, эстра, — сказал трактирщик, — День прошел как будто бы без суеты. А на утро следующего подошла к нам эскадра. Пять кораблей, те что вы видели уж наверное. Форт продержался всего шесть часов.

— А дворец губернатора? — спросил Андрей.

— Замок держится, пока, — ответил Горго, — Они его не особенно‑то и обстреливали. Барон Талдарииль приказал не убивать никого из видных лиц, — он понизил голос, — Говорят, во дворце как раз гостила леди Меднорог, супруга сами знаете кого.

— Кого? — спросил Андрей.

Трактирщик недоверчиво глянул на него.

— Юноша из дальних краев, — сказала Феичиана, будто бы извиняясь, — Ничего не знает о наших делах… Но леди Меднорог? Медведи совсем спятили? Осаждают порт под протекцией Манавира и угрожают жене командующего Восточным флотом?

— Кто их знает, — пожал плечами трактирщик, — Помяните моё слово — все дело в том старикашке и той вещице, что ищет барон.

Феличиана залпом осушила бокал с вином.

— Нам нужно срочно увидеть губернатора, — сказала она.

— Увидеть‑то оно может и можно. А вот поговорить с ним получится не особенно.

Люди барона взяли дворец в кольцо.

— Это ерунда, они нас пропустят, — отмахнулась женщина.

— Может быть, но я не думаю, что губернатор откроет вам ворота. По крайней мере, пока медведи караулят его на выходе.

— Ладно, мы что‑нибудь придумаем, — заключила ди Бруне, — Хочу, чтобы ты передал губернатору через своих людей весточку о том, что мы в городе. Сделаешь?

— Это можно, — согласился Горго, — Оставайтесь на ночь здесь. Как только дела прояснятся, я вам сообщу.

С этими словами трактирщик оставил их. Ди Бруне и Андрей еще немного посидели молча, наслаждаясь едой. Островные блюда, даже такие незамысловатые, казались королевским пиром по сравнению с морскими пайками.

Слуги принесли им ещё мясных блюд и продолжали подливать вина.

— Андре, мой мальчик, — сказала женщина, — Надеюсь вы понимаете, почему мы этим занимаемся?

— Безусловно, — ответил он, — Вы благородная женщина и помочь оказавшимся в беде, несомненно, считаете своим долгом.

— Бросьте это, Андре, — грустно усмехнулась Феличиана, — Благородной крови во мне не больше чем в вас. Некоторых из людей, запертых сейчас в замке, я могла бы назвать друзьями, но я бы никогда не стала так рисковать попусту, — щёки женщины розовели от вина, она мечтательно улыбнулась, — Однако же, сейчас наша прекрасная Салардия отчаянно нуждается в союзниках на юге. Здесь, — она ткнула пальцем в стол, — Именно поэтому я и прибыла сюда. Если мы поможем им, несчастные, безусловно, запомнят этот жест и мы с губернатором, что вполне вероятно, сможем подмахнуть наш договор. Понимаете, мой мальчик, дело даже не в Ренегране, а в её могущественных покровителях.

— Я прекрасно все понимаю, — заверил её Андрей.

— Замечательно, — сказала женщина, — Но самый главный пункт нашего плана — мы с вами, лапочка, должны остаться в живых. Это самое главное. Я знаю, вы молоды и кровь ваша играет от ощущения опасности. Но поверьте, мертвыми мы ничего не добьемся — я не подпишу договор, а вы уже никогда не увидите свой родной дом.

— Безусловно, — вновь согласился Андрей.

— Я говорю это, потому что вы должны понять, — понизила голос женщина, — Мы сделаем всё возможное, чтобы извлечь выгоду из происходящего. Попытаемся в тайне увезти несколько действительно видных персон — одного — двух — и доложить обо всем лордам Манавира. Но не будем делать никаких глупостей.

— Я не совсем вас понимаю, мон эстра. Зачем вы говорите мне это?

— Потому что вы, Андре — авантюрист, — отрезала женщина, — Да, и не пытайтесь меня обманывать. Добрые люди не тонут в море Рифов… Дворец губернатора битком набит золотом и другими сокровищами, которые рано или поздно попадут в руки медведей. А еще там не менее дюжины девиц, готовых на все, лишь бы спастись с проклятого острова.

И вдвое больше солидных людей, которые будут обещать вам земли и еще черт знает что…

— Я все еще не могу понять, к чему вы клоните, ма эстра, — улыбнулся Андрей.

— Скажу предельно прямо, Андре, — серьезным тоном сказала посол, — Будем действовать по моему плану. С моим покойным мужем я бывала в подобных переделках бессчетное число раз. И, как видите, ещё жива. Так вот — попытаетесь сорвать мой план или выкинуть в замке какую‑нибудь штуку, мой сладкий, и я лично вас пристрелю.

С этими словами она извлекла из складок плаща громадный кавалерийский пистолет, больше напоминавший карабин без приклада.

— Ну, это лишнее, эсса ди Бруне, — снова попытался улыбнуться Андрей, — Я буду делать все в точности так, как вы прикажете.

— Чудесно, — ответила женщина, расплывшись в хмельной улыбке, — Я знала, что могу на вас рассчитывать Андре. Иначе бы ни за что не взяла с собой.

Андрей задумчиво покрутил в руке вилку.

— Кстати об этом, эсса ди Бруне, — сказал он, — Зачем я вам здесь?

— Потому что мне известно о вашем даре, Андре, — ответила она, — Мы с вами провели на одном корабле столько времени. На таком расстоянии магу моей квалификации не составляет особого труда следить за всеми изменениями в эфире. Манипуляции с материей всегда оставляют следы, а то, что вы делаете — это действительно потрясающе. Я абсолютно не знаю, как вам это удаётся и, мне кажется, этого не знаете даже вы.

— Бог с вами, эстра Феличиана, ничего подобного я…

— Оставьте, — оборвала его она, — У нас ещё будет уйма времени поговорить о ваших способностях. Прямо сейчас мне нужно лишь одно — помощь в нашей небольшой операции. Нужны ваши глаза.

Андрей побледнел.

— Во имя всего святого, Андре! — воскликнула женщина, — Прекратите считать меня ведьмой, мечтающей съесть вашу печень! Да, я давала вам непроверенные микстуры…

— Микстуры? То есть эликсир Марштейма был не единственным препаратом?

— Ну конечно, — она жестом остановила его, — Послушайте. У меня почётная медаль Рейвенолской Академии, я прекрасно понимала, что делаю. Ваш потенциал огромен — от ложки соли река не станет морем, Андре.

Он улыбнулся. Особых причин не доверять словам посла у него не было.

— Что именно от меня требуется? — спросил он.

— Следите за городом Андре, — сказала она, — Мы отправимся в самую гущу неприятеля и мне понадобятся все глаза, что у вас есть, для того, чтобы обойти их.

— Тут небольшая сложность, эстра посол, — заметил он, — Не знаю, известно ли вам — я не могу следить за всем и одновременно оставаться в своём теле.

— Чепуха Андре, — воскликнула Феличиана, — Это простейшая задачка на разделение внимания. Маги валились бы без сознания каждый раз, когда творят чары, если бы не умели деконцентрировать эфирное эго. Это простейшее упражнение! В Академиях ему начинают обучать детей в пятилетнем возрасте…

Она замолчала и виновата поглядела на него.

— Ну да, вы же никогда не занимались магией прежде, — сказала она, — Простите, мой мальчик, я совсем забыла.

— А вы можете научить меня? — спросил он.

Мелодия внизу переменилась и музыканты затянули грустную песню, которую быстро подхватили посетители. Что‑то про рыбака, ушедшего в море.

Феличиана отодвинула тарелки в сторону, расчищая место.

— Положите ладони на стол, Андре. Разведите их в стороны так, чтобы одним глазом видеть лишь правую руку, а другим — левую. Вот так. Теперь пошевелите ими, не отрывая предплечий от стола, одной возьмите вилку, другой троньте бокал. Двигайте ими одновременно и независимо. Не так сложно, правда? Теперь закройте один глаз и попробуйте увидеть эфирную проекцию руки. Вы уже бывали там, труда это не составит.

Андрей прикрыл правый глаз. Сначала угол обзора сузился, в поле зрения оставалась лишь одна ладонь. Он попробовал углубиться в астрал, не теряя связи с реальностью, однако ничего не получалось.

— Не так, Андре. Не нужно сразу нырять глубоко. Просто увидьте ладонь на столе, и сам стол.

Он попытался вновь и через некоторое время увидел размытые очертания ладони и нож, лежавший неподалёку. Он потянулся и без труда взял его. Столовый прибор всё ещё был вне поля зрения его открытого глаза, но он каким‑то образом мог видеть его.

— Отлично, Андре, — сказала Феличиана, — Теперь то же самое, но правым.

Женщина давала ему одно упражнение за другим и он пытался их выполнять. Минул час. Вскоре появились их телохранители, промокшие до нитки и порядком замёрзшие. Посол отправила их вниз, сушиться у камина, и велела Хильге накормить двоих как следует. После чего вернулась к нему.

— Теперь, Андре, попробуйте взгянуть на кружку одновременно своими и моими глазами.

И он вновь приступил к упражнениям.

У него кружилось голова от того, что он усвоил за этот вечер. Всё казалось слишком простым и слишком сложным одновременно. Прошла ещё пара часов, прежде чем у него получилось, но Феличиана всё равно осталась недовольна.

— Достаточно для начала, — сказала она наконец, — Надеюсь, этого нам хватит. Но продолжайте упражняться в дальнейшем. В идеале, Андре, вы не должны жмуриться, делать смешные рожицы и поминутно терять сознание. Всё должно выходить легко, органично и незаметно для окружающих.

Легко и органично. Просто только на словах. Даже после приёма зелья и суеты на острове, когда он пытался вывести друзей из западни, Андрей не чувствовал никакой усталости, сейчас же он буквально с трудом удерживался на стуле. Ему хотелось просто упасть и уснуть. Пребывание в физическом и астральном мирах единовременно требовало огромных усилий. Он от души надеялся, что во время ночной вылазки не потеряет сознание и, вместе с тем, не утратит связи с Огнями. Так он про себя назвал эфирные сущности, управлять которыми у него так легко получалось в состоянии транса. Дар или проклятие, именно они были корнем его дара.

Он мысленно дал себе обещание разобраться со всеми загадками, как только события чуть замедлят свой ход. Пока же ему приходилось бежать со всех ног лишь бы остаться на месте.

Андрей подумывал уже о том, чтобы встать из‑за стола и улечься на скамью возле стены. Пара часов сна ему бы отнюдь не повредила.

Но в этот самый момент в дверях появился лягушонок Горго. Толстый ктар прислонился о косяк и тяжело дышал, по всему было видно, что он бежал сюда со всех ног. Как и карабинеры трактирщик был мокрым с ног до головы — снаружи определённо был сильный дождь.

Отдышавшись, ктар уселся за стол налил в кружку не подогретого эля и осушил её залпом.

— Мон эстро, губернатор нашел способ встретиться с вами. Но мы должны отправляться немедленно.

Феличиана тут же поднялась с места. Женщина сделала это легко и элегантно, не смотря на изрядное количество выпитого вина. Примеру её последовали и прочие, сидевшие за столом, Андрей был в их числе.

— О чем разговор, — воскликнула она, — Ведите нас, друг мой!

В дверях она остановилась и, взяв Андрея за рукав, пристально посмотрела тому в глаза.

— Судьба нашей вылазки в ваших руках, мой мальчик, — проникновенно сказала она, — Не подведите нас.

— Можете положиться на меня посол, — ответил Андрей.

Вся компания быстро спустилась по лестнице в опустевший нижний зал. Хозяин провел их к черному ходу и заговорщики вышли в ночь.

Шел легкий дождь и тьма была такой, что невозможно было разглядеть крыш домов. Ни одного огонька в городе, лишь где‑то далеко, на холме, светились костры у подножия замка. Однако Горго каким‑то образом видел дорогу и уверенно шагал вперед. След в след за ним двигалась вся остальная компания.

Андрей быстро нащупал огни в эфире и соединился с этой безумной паутиной. Глаза проснувшихся ворон, кошек и даже крыс стали его глазами. Якорь Феличианы сиял точно маяк посреди бездонной черноты моря и придавал ему сил. Молодой человек всё ещё не понимал природы связей, однако его способности значительно возрастали, когда поблизости находился один из людей, доверявших ему свой разум, как это случилось в тех амбрийских руинах.

Они шли через узкие дворики, стараясь избегать простора улиц по которым время от времени проходили себастийские караульные. Трактирщик определённо знал, что делает, однако Андрею всё же пару раз пришлось останавливать группу, когда неподалёку оказывались пехотинцы, не видимые спутниками из‑за стен домов, которые не были преградой для молодого человека.

Вскоре дождь поутих. Выйдя за город они оказались в густых зарослях и очень скоро поднялись на невысокий лысый холм откуда зорким глазам Горго открывался вид на густое травяное море, вплотную примыкавшее к вертикальной скале на вершине которой виднелись зубчатые стены губернаторского замка. Горго первым нырнул в самую гущу высокой травы. Заросли были сырыми, но путники и так успели изрядно вымокнуть под дождём, а потому без лишних раздумий последовали за ктаром.

Оказалось, что здесь есть тропа. Вытоптанная дорожка вилась меж камней и уводила их всё ближе к скале. Наконец они остановились возле огромного чёрного валуна.

Горго попросил помощи стрелков и втроем они сдвинули с места камень, оказавшийся совсем не таким тяжелым. Под ним обнаружился вход в узкий тоннель.

— Спускайтесь и идите прямо. Как дойдете до двери — стукните в нее один раз, подождите немного, а потом стукните еще трижды, — тихо сказал Горго, — Пароль «Выпал снег». Я буду ждать вас здесь, неподалёку.

Первой в нору спустилась Феличиана. Следом за ней под камень нырнул Андрей. Стрелки замыкали шествие.

Низкий потолок был укреплён досками, узкий коридор заставлял временами двигаться Андрея боком. Они крались на ощупь, осторожно и стараясь не шуметь. Глаза Андрея оставались снаружи, наблюдая за всем, что происходило там. Лагерь себастийцев находился совсем неподалёку и молодой человек в очередной раз воскихитлся умением толстяка — трактирщика находить дорогу.

Вскоре они достигли двери. Женщина гулко стукнула в неё чем‑то тяжёлым, выждала десять быстрых ударов сердца и постучала ещё три раза. Судя по звуку, дверь была вылита из чугуна.

— Что там? — донеслось из сейфа.

— Снег выпал, — ответила Феличиана.

Лязгнул тяжёлый засов и масляная лампа, показавшаяся яркой, как солнце, осветила их.

— Эстра ди Бруне? — спросил солдат.

— Это я, — ответила Феличиана, — Те трое — со мной.

Солдат кивнул и пропустил их внутрь, после чего с гулким ударом закрыл маленькую дверь.

После тесноты тоннеля, клетушка, в которой они очутились, показалась Андрею огромным фойе.

Караульный сделал приглашающий жест и повёл их по лабиринту ходов и тоннелей. Время от времени они оказывались в небольших комнатках с дверьми, у каждой из которых дежурил часовой.

Вскоре они поднялись наверх и очутились в слабо освещенном зале дворца. Неровные кирпичные стены сменились гладкими и оштукатуренными. Сводчатые потолки терялись высоко в полутьме.

Здесь караульный оставил их и вернулся вниз, в чрево скалы.

Массивные дубовые двери, украшенные резьбой, оказались заперты и спутники остановились в ожидании. К счастью, ждать пришлось не долго, двери в другой, ещё более просторный, зал отворились и на пороге показался невысокий тощий изящно одетый человек с усталым морщинистым лицом.

— Феличиана ди Бруне! — воскликнул он, разведя руки для объятия, — Само небо послало вас!

— Боюсь, мы не знакомы, — дружелюбно сказала женщина, протягивая руку в перчатке для поцелуя.

Незнакомец приблизился и взял посла за руку.

— Лично — нет, но я много слышал о вас, — сказал он, — Губернатор Чезарри Нарда, к вашим услугам.

Женщина коснулась рукой тульи своего цилиндра и сделала изящный реверанс.

— Губернатор, это честь познакомиться с вами, — она выпрямилась и указала на Андрея, стоявшего подле.

— Разрешите представить вам моего спутника, капитана Андре ди Федоро, — сказала она.

— Большая честь познакомиться с командором прекрасной «Элины Мари»! — воскликнул Нарда.

— О, нет, — сказала женщина, — Капитан нашего судна занят его подготовкой. Эстро ди Федоро просто путешествует вместе со мной.

— Вот как, — сказал губернатор, не скрывая разочарования, — Что ж. Прошу за мной, в кабинет, там мы сможем в деталях все обсудить.

И они направились через зал, украшенный потрёпанными гобеленами и картинами, среди которых Андрей отметил про себя несколько весьма неплохих портретов. В конце помещения виднелась уходящая на две стороны мраморная лестница. Быстрыми шагами они поднялись по ней, мимо узких окон, выходивших на утонувший в ночи город и залив с немногочисленными огнями, и скоро очутились у позолоченных дверей в самом конце длинного коридора на втором этаже.

— Положение наше крайне серьезно, — проговорил Чезарри, едва закрыв дверь кабинета.

Губернатор устроился за гигантским столом, украшенным резьбой и позолотой. Древесина столешницы напоминала морёный дуб. Старик налил себе бокал и предложил гостям устроиться в креслах напротив.

— Я просто не представляю, как выйти из ситуации. Проклятые разбойники требуют выдать им леди Меднорог.

— Да, мы уже слышали об этом, — ответила женщина, многозначительно кивая, — Это совершенно возмутительно. Но, говорят, все началось с того, как вы повздорили с бароном из‑за какой‑то вещицы.

— Кто вам это сказал? — испуганно спросил губернатор, — Возмутительная ложь!

— Весь город об этом знает, — ответила Феличиана, — Хотя, возможно, это действительно не наше дело.

Губернатор побарабанил пальцами по столешнице, взвешивая то, что, по видимому, собирался сказать.

— Это реликвия, передававшаяся в моей семье из поколения в поколение. Я не собираюсь ее отдавать кому бы то ни было. Разве что только внучатому племяннику, когда придёт время.

Губернатор расстегнул ворот кружевной рубашки и показал им странныого вида ключ, висевший на шее.

— Ключ от сокровищницы, где хранится ваша реликвия? — спросил Андрей.

— Это и есть наше сокровище, — ответил Чезарри, — И я отдам его лишь вместе с собственной головой.

— Ну, когда Медведи ворвутся во дворец, за этим дело не станет, — заметила ди Бруне со вздохом.

— В любом случае, — заметил Андрей, — Что открывает этот ключ?

— Он ничего не открывает, — ответил губернатор, — Это реликвия Первого Похода. Она называется «Ключ без замка».

Андрей внимательно посмотрел на медальон.

— Он даже не из драгоценного металла, — заметил он наконец, — Никогда не понимал коллекционеров.

— Полно вам, Андре. К нашему делу это никак не относится, — вмешалась женщина, — Итак, губернатор, как я понимаю, вы не собираетесь сдаваться и намерены ждать прибытия Манавирской эскадры.

— Именно так, — подтвердил Нарда, — Все, о чем я прошу вас — это вывезти с острова мою семью.

— Понимаю, — сказала посол, — Можете на нас рассчитывать. А как насчет леди Меднорог?

— О, в этом нет необходимости, — воскликнул губернатор, — Госпожа превосходно себя здесь чувствует и намерена также дожидаться прибытия войск из Манавира.

— Понимаю вас, — кивнула Феличиана, — Прошу вас подготовить всё необходимое. Мы будем ждать вас внизу.

— Превосходно, эстроно, я немедленно оповещу свою семью.

С этими словами Чезарри Нарда быстрыми шагами направился прочь. Едва дверь закрылась за ним, Феличиана скинула напускное спокойствие и подскочила к Андрею.

— Андре, вы видали каков мерзавец? — воскликнула она.

— О чем вы? Просто спятивший коллекционер, — ответил Андрей.

— К чертям собачьим его ключ без дверей! — отрезала женщина, — Этот сухарь заботится лишь о своей шкуре! «Вывезти семью!» Вы слыхали? — она топнула ножкой с досады, — А леди Меднорог останется здесь, этот проходимец намеревается прятаться за юбкой жены адмирала! Дуралей знает, что пока она здесь, по дворцу никто не сделает и выстрела!

Андрей недоверчиво поглядел на посла.

— Я так понимаю, мы должны каким‑то образом вывезти отсюда именно её?

— Именно, — воскликнула женщина, — Именно её, мой мальчик!

Феличиана принялась ходить из стороны в сторону. Внезапно она замерла.

— Вот что мы с вами сделаем, — сказала она, подходя ближе, — Этот замок не знаком ни мне ни вам. Но вы моложе и можете использовать свой дар для поисков. Так вот: я постараюсь отвлечь и задержать губернатора. А вы, тем временем, отыщите леди Меднорог!

— Что? Но я не знаю, как она выглядит!

В этот момент двери в кабинет распахнулись и появился слуга, неся на подносе два бокала вина.

— Также как и я! — ответила Феличиана и принялась выталкивать Андрея из кабинета, — Я буду ждать вас внизу, не задерживайтесь.

Посол приблизилась к слуге и взяла с подноса оба бокала, тут же залпом осушив один из них.

— Любезнейший! — обратилась она к лакею, — Немедля проводите меня к губернатору, я забыла сообщить ему о важнейшей вещи!

Женщина глазами показала Андрею чтобы тот пошевеливался. Тот решил не спорить и почти бегом направился к лестнице.

Его дар поможет! Как? Он чувствовал несколько крыс и кошек в бесконечных коридорах дворца, но ориентироваться это помогало не особо. Он видел и примерно представлял, где находятся кладовые, подвал с тюремными камерами и кухня. Но сейчас он искал отнюдь не их.

Молодой человек совершенно не представлял, куда бежать, но считал, что следует двигаться вверх. Он влетел на первую же винтовую лестницу и стремительно понесся по ней на следующий этаж. На первом же повороте он наскочил на двоих караульных, одетых в те же бело — зелёные мундиры, что и часовые в подземельях.

— Кто вы такой? — спросил один из них, выставляя мушкет с примкнутым штыком поперёк прохода.

— Андре ди Федоро к вашим услугам, — представился Андрей, стараясь копировать манеры офицеров с корабля, — Я с «Элины Мари».

— А, рады вас видеть, господин, — ухмыльнулся другой, — Леди Порфина и юные Кристоф и Даре сейчас в восточном крыле. Спуститесь назад и идите по коридору направо до зала с двойной аркой. А уж оттуда поднимайтесь наверх.

— Да! — воскликнул Андрей, — То есть — нет! У меня письмо для леди Меднорог!

— Оставляйте, мы передадим, — ответил первый, всё ещё преграждая ему путь, — Леди Меднорог сейчас спит.

— Это совершенно невозможно. Мне поручено передать письмо лично в руки.

Он постарался придать себе как можно более надменный вид. Караульный некоторое время стоял неподвижно, но наконец сдался.

— Как пожелаете, господин, — солдат лениво отсалютовал и уступил ему дорогу, — Влево по коридору. Потом направо.

Второй со словами «Там темно, господин» передал Андрею масляную лампу.

Они расступились и Андрей, отвесив им роскошный себастийский поклон, спокойным уверенным шагом двинулся в указанном направлении.

Все получилось куда легче, чем он думал. Однако, что он будет делать после того, как найдет адмиральскую жену, Андрей не представлял.

Свернув за угол он осторожно выглянул из‑за него. Убедившись, что никто не идёт следом, Андрей бросился бегом. Времени у него было совсем не много и он не собирался тратить его лишь на поиски. Лампа едва разгоняла тьму в коридоре. Все окна, мимо которых он проносился, были задёрнуты тяжелыми шторами и забаррикадированы мебелью. Через несколько минут непрерывного бега по лабиринту коридоров он окончательно утратил чувство направления. Поэтому, когда на его пути появилась дверь, Андрей был не до конца уверен, что она — та самая.

Он рванул ручку на себя и шагнул в темноту. Нога его запнулась обо что‑то мягкое и он полетел на пол. Растянувшись, Андрей едва не разбил лампу.

— Кто здесь?! — раздался позади него женский голос.

— Простите, я только… — начал Андрей.

В этот момент кто‑то с отчаянным визгом ударил его по голове шваброй.

— Госпожа, на нас напали! — закричала та же девушка.

Комната озарилась огнём еще одного светильника. В коридоре послышался топот и через мгновение кто‑то с силой поднял Андрея с пола, крепко ухватив под обе руки.

В свете фонарей Андрей увидел девушку в белом чепчике и черном платье стоявшую напротив него с шваброй в руках.

Андрей чуть приоткрыл рот. Похоже, Ренеграна была местом встречи всех старых знакомых. Перед ним стояла Камилла, та самая, которую он встретил на исходе первого дня в этом новом мире, в гостинице на острове Трёх Драконов.

Впрочем, судя по угрожающему виду, девушка его не узнала. Андрей вспомнил что зарос щетиной и не мылся уже очень давно.

Он глянул вниз. Под дверью лежало одеяло и подушка. По видимому, девушка спала прямо здесь, за неё он и запнулся, когда влетел в комнату.

Под руки его держало двое крепких мужчин в длинных зелёных ливреях, по виду лакейских.

Из глубины темной комнаты послышались шаги и на свет вышла невысокая женщина с темными распущенными волосами и бледной кожей, закутанная в необъятных размеров клетчатый плед.

Естественно, это была леди Маргарит.

Когда Андрей слышал выражение «жена адмирала» ему представлялась дородная женщина лет пятидесяти не меньше. Темноволосая же выглядела совсем юной. Впрочем, глаза выдавали не человеческую её природу. «Далёкая», как и его знакомый, любитель мундиров канареечных цветов, Викензо Орсо. Лейтенант говорил, что ему сто двадцать лет. А выглядел не старше двадцати. Интересно, подумла Андрей, сколько лет в таком случае леди Маргарит?

Впрочем, если он и спросит даму об этом, то когда‑нибудь в другой раз. Сейчас время было не вполне подходящим.

— Что тут происходит? — спросила женщина.

— На дворец напали! — пропищала Камилла, — Мы поймали одного из Медведей!

С этими словами она вновь замахнулась на Андрея шваброй. Он зажмурил один глаз, ожидая нового удара.

— Стой, — сказал женщина воспитаннице и обратилась к Андрею, — Кто ты и что здесь делаешь?

Тот вздохнул. Совершенно очевидно, внешность его была не самой запоминающейся. Хотя, возможно, всё оттого, что на нём сейчас нет оранжевого непромокаемого комбинезона и спасательного жилета.

— Мое имя Андре ди Федоро, эстра, — ответил он, — Я и эсса ди Бруне прибыли сюда, чтобы спасти вас. Наш корабль, «Элина Мари», готов отчалить в любой момент и дожидается в порту.

— Почему мне ничего не сообщили? — спросила женщина служанку, — Камилла, сходи, узнай обо всем.

Та напоследок злобно глянула на Андрея, отложила швабру и тут же скрылась за дверью. Двое слуг продолжали держать молодого человека за руки.

— Откуда вы прибыли, господин ди Федоро? — спросила она.

— Из… — он помедлил, — Из Салардии, госпожа.

Он посчитал, что такой ответ подойдет как нельзя лучше.

— Из Салардии, — повторила женщина, — Да, я должна была догадаться по акценту. Себастиец. Значит вы не с Союзом Медвежьих Островов? Интересно.

— Мы члены Конфедерации, эстра, — ответил Андрей, — Но не поддерживаем действия Медвежьих Островов. И хотим помочь вам.

Она подняла с пола лампу и подошла ближе, посветив ему на лицо.

— Не знаю, говорили ли вам, но вы не похожи на себастийца, — заметила она, — Что же привело вас в Ренеграну.

— Выгода, эсса Меднорог, — ответил Андрей, — Мой друг, Феличиана ди Бруне, виднейшая из купцов нашего славного герцогства. Она прибыла в эти края с бумагами от самого дожа Салардии, надеясь заключить между нашими странами торговое соглашение.

— Что же, вы не знали о положении здесь?

— Не знали ничего, эстра Меднорог, — ответил Андрей, — Правда открылась нам лишь когда мы увидели порт своими глазами.

— Значит, вообще никто не знает о том, что здесь происходит. Я должна была догадаться, — сказала женщина со вздохом, — В начале осады вырваться из порта удалось лишь двум кораблям. Они должны были донести вести в Манавир. Один из них сожгли в море, недалеко от острова, другой же ушёл, как нам казалось.

— Думаю, мы видели второй корабль на пути сюда, — сказал Андрей, — Но он несся на север и мы, как ни пытались, не могли связаться с командой. Судно показалось нам необитаемым.

— Что ж, значит никто не знает о нашей судьбе и не придёт сюда.

— Мы знаем, — воскликнул Андрей, — И прямиком отсюда направимся в Манавир.

— Себастийцы впускают в порт всех, но никого не выпускают.

— Мы что‑нибудь придумаем, леди Меднорог.

Женщина невесело улыбнулась в ответ.

Тут вновь появилась служанка.

— Госпожа, он говорит правду, — протараторила она, — Этот молодой человек и женщина с ним — оба салардийские маркитанты, они пробрались в замок чтобы вывезти с острова семью губернатора.

Слуги тут же отпустили Андрея.

— Только их? — спросила леди Маргарит.

— Да, — подвтвердила служанка, — Господин губернатор сказал, что на их корабле очень мало места и влезут лишь три — четыре человека.

— Значит так? — воскликнула женщина, — Спасете драгоценных отпрысков Нарды, а остальные пусть погибают?

— Не волнуйтесь, леди Меднорог, мы обязательно вывезем вас с острова, эстра ди Бруне приказала мне…

— К черту! — воскликнула Маргарит, — Что со мной сделается? Я подданная Манавирского

двора. Тронут меня — через неделю все их Медвежьи острова будут полыхать огнем.

— Вы ценный заложник, — заметил Андрей.

— Именно, — кивнула Маргарит, — Я об этом и говорю.

— Но нам нужно выбираться. И начать собираться следует прямо сейчас.

Леди Меднорог сложила руки на груди.

— Много ли вы видели в городе людей, эр? — спросила она.

— Ну, мы видели нескольких посетителей в таверне, — заметил Андрей.

— Они были в форме?

— Что? — удивился он, — Нет. Себастийцев там точно не было…

— Ждите меня.

С этими словами леди Маргарит исчезла в своей комнате, захлопнув дверь.

— Леди Меднорог, — повысил голос Андрей, надеясь, что она всё ещё слышит его, — Боюсь, что у нас не так много времени.

В следующий момент она появилась в дверях с убранными волосами, одетая в простое синее платье.

— Следуйте за мной, — сказала она.

Андрей повиновался. В сопровождении слуг они вышли из ее покоев и направились в левое крыло замка. Путешествие не отняло много времени и вскоре они очутились у внушительного вида двойных дверей.

— Позвольте познакомить вас с населением Ренеграны, — сказала леди Меднорог.

Она распахнула двери настежь и лампы осветили огромный зал, заваленный, как поначалу показалось Андрею, какими‑то мешками и ящиками. Когда же они вошли, мешки зашевелились, оказавшись одеялами. Из под них спросонья выглядывали люди. Они шли по залу, пробираясь по узкой тропинке между рядов коек и расстеленных на полу постелей. Андрей видел здесь мужчин и женщин, в простой одежде и в изысканной, молодых и старых.

Огромному залу для приемов, казалось, не было конца.

— Губернатор укрыл в замке большую часть человеческого населения, — говорила меж тем леди Маргарит, — Тех, кто пережил нападение и успел скрыться. Медведи не трогают 'коренных', но все острова со смешанным населением подлежат сегрегации, такова их политика. Отдельные поселения для людей, отдельные для ктар, отдельные для каждого прочего виды. К тому же, большая часть людей на Ренегране — члены солдатских семей. А с такими медвежьи ктары особо не церемонятся.

— Очень благородно со стороны губернатора укрыть их здесь, — заметил Андрей.

— Пожалуй, — кивнула женщина.

Они миновали зал и вышли в коридор по другую его сторону. Он тоже был превращен в жилые помещения и наполнен людьми. Они забирались все дальше и дальше, пока не обошли все залы, комнаты и казармы, превращенные во временные пристанища для горожан.

— Здесь не меньше тысячи человек, — сказал наконец Андрей, — Уж не намерены ли вы вывезти их всех?!

— Я не собираюсь их бросать здесь, — ответила она, — Это все, что вам нужно знать.

Вдали коридора замелькали огни и послышался топот множества ног. Появился губернатор Нарда в сопровождении стражи и слуг. Посол Салардии также была с ним.

— Леди Меднорог! — воскликнул Чезарри, — Что здесь происходит?

— Я лишь показывала нашему гостю, как обстоят дела, — ответила та.

— Послушайте, — воскликнул губернатор, глядя на Андрея, — Я же сказал вам, что леди Маргарит не собирается покидать дворца.

— Что здесь происходит, Андре? — в свою очередь осведомилась ди Бруне, — Вы пришли к соглашению, я надеюсь?

— Какому ещё соглашению? — переполошился Чезарри, — Я думал, мы уже все обсудили.

— Леди Меднорог отказывается покидать остров, если мы бросим здесь жителей Ренеграны. Тут две тысячи человек, может быть даже больше, — сказал Андрей.

— Прошу прощения, элина, — с поклоном заметила ди Бруне, — Но, боюсь, вы переоцениваете наши возможности. Наш корабль…

— Я видела вашу картенну, эстра посол, — ответила Маргарит, — И отлично представляю её вместимость. Но в порту достаточно кораблей, чтобы вывести отсюда нас всех.

— Простите, элина, но это невозможно, — ответила ди Бруне, — Город кишит ящерицами, а «Элина Мари» далеко не военный корабль. У меня лишь два десятка обученных солдат, вдвое меньше пушек, а помимо прочего — ни права ни желания завязывать бой с полудюжиной военных кораблей наших союзников.

— Но вам нужно лишь отвлечь их внимание, — воскликнула Маргарит, — Среди горожан

полно отважных людей…

— Простите, миледи, — вмешался губернатор, — Но благородные эстроно говорят правду — это просто невозможно.

Леди Меднорог развернулась и медленно пошла прочь.

Андрей смотрел ей вслед. Горожан можно вооружить, но где? Внезапно его осенило.

— Быть может, еще не все потеряно, — сказал он, — Что случилось с гарнизоном порта?

Леди Лилия остановилась не оборачиваясь. Феличиана подозрительно посмотрела на него, а губернатор остветил:

— Многие были убиты, остальные схвачены.

— И где же они сейчас? — спросил Андрей.

— Их держат в подземельях форта, — ответил Чезарри.

— Там же, где хранится всё оружие?

— Именно, — подтвердил губернатор, — Однако, уж не намерены ли вы?…

— Андре, — сказала Феличиана, — Это самая нелепая идея из всех, что мне доводилось слышать. Простите мальчишку, элина, — сказала она, обращаясь к Маргарит, — Но это не сработает.

Она поправила пояс с пистолетами и окинула взглядом всех собравшихся.

— Мы выходим через полчаса. Леди Меднорог, эстро ди Федоро, я рассчитываю увидеть вас двоих у входа в тоннель. Если не явитесь — мы уходим без вас. Губернатор, поторопите свою супругу, время дорого.

Сделав книксен, женщина развернулся на каблуках и ушла, громко топая. Следом за ней удалился и губернатор в сопровождении слуг. Леди Меднорог вместе со служанкой и следовавшими за ней лакеями отправилась в противоположную сторону. Фонарь Андрея так и остался в комнате леди Маргарит. Он стоял один в темноте, размышляя о том, как быть дальше.

 

Глава 16. БЕГСТВО

Он нашёл Руфиано очень быстро. Это был первый раз, когда он соединился с наёмником, не в впадая в глубокий транс. Всё казалось чуть более размытым и неясным. Андрей с трудом держался на ногах, голова кружилась и он прислонился к стене. Почувствовав спиной холодные шершавые камни ему стало чуть легче. Он видел и тёмный коридор замка перед собой и ночной ночной песчаный берег в сотнях миль к северу.

Юноша сидел на краю пирса и глядел на тёмное небо. Шумели волны, а над головой с лёгким шорохом пролетали летучие мыши.

«Я нашёл её» — сказал Андрей.

— Кого? — спросил наёмник.

«Вашу хозяйку. Она здесь, в Ренегране».

Руфиано резко вскочил и бросился по деревянному настилу к берегу.

— Что там у вас происходит?

«Пока всё тихо. Порт взяли себастийцы. Леди Маргарит и прочие шишки заперлись в крепости. Как у вас дела?»

— Книффо ушёл опять.

'Проклятье. А я так надеялся, что ты с ним разберёшься. Из‑за чёртовой магии я не вижу его корабль. Он как призрак'.

— Это ничего, — проговорил наёмник, — Эсса Рибальд как‑то зачаровала пулю, а Бэрт всадил заряд под самый транец «Заката». Теперь сможем найти его где угодно, если захотим.

«Сначала за ним хотите отправиться?»

— К чёрту эту жердь усатую, я его потом убью. Сейчас скажу остальным — будем у вас через пару дней, ждите.

Андрей отключился и направился назад, к комнате леди Маргарит. Что бы ни говорили губернатор с послом, его план был безупречен и он собирался изложить его леди Маргарит во всех подробностях.

Посол ди Бруне мерила шаги возле массивной двери подземного хода. Супруга губернатора, леди Порфина Нарда, и оба его отпрыска были здесь. Не хватало лишь Андре и адмиральши.

Феличиана дожидалась их уже больше часа сверх отпущенного времени, всё ещё надеясь, что хотя бы один из них появится.

В коридоре послышались быстрые шаги и она радостно глянула в полутьму.

— Проклятье, Андре, что так задержало? Я собиралась уже бросить вас здесь оборонять замок от ктаров.

Она подняла фонарь повыше, пытаясь разглядеть две приближавшиеся фигуры. Первым, несомненно, был сам Андре. За ним следовала женщина в длинном пёстром платке, скрадывавшем лицо и фигуру.

— Не верю глазам своим! — воскликнула Феличиана, — Неужели вам удалось?!

Однако радость была недолгой. Пара приблизилась и посол моментально обнаружила, что женщина перед ней — отнюдь не леди Меднорог. Ди Бруне терпеливо дождалась, пока Андрей не приблизился к ней вплотную, после чего ухватила молодого человека за шиворот и оттащила в сторону.

— На что это похоже, мой мальчик? — зловеще прошептала она, — Кажется, мы предельно подробно обсудили наш план. Вам, я вижу, пришло в голову внести в него какие‑то изменения?

— Все не так как вы думаете, мон эстра, — ответил Андрей, — Эта женщина — служанка элины Маргарит. Миледи попросила меня вывезти ее с острова. У нее важное сообщение для адмиралтейства, которое она может передать лишь на словах.

— Что? Что?! — Феличиана оглянулась и подозрительно уставилась на девицу в платке.

Совсем молодая, лет семнадцати, она стояла потупив взор, то ли от испуга, то ли от нерешительности.

— Леди Меднорог точно так и сказала? — недоверчиво переспросила посол.

— Именно так, эсса Феличиана, — ответил тот, кивнув, — Считайте, что вы получили свой контракт.

Женщина отпустила его и задумчиво поправила цилиндр на голове.

— Ну что ж, — сказала она, расплываясь в улыбке, — В таком случае думаю, что мы можем отправляться. Вы готовы?

Вопрос её относился ко всем собравшимся. Стражник отомкнул засов и небольшой отряд двинулся в обратный путь.

Трактирщик, как и обещал, дожидался их в рощице. Бедняга весь продрог, однако держался молодцом и без лишних жалоб вывел их назад в город. Путь обратно занял заметно больше времени, им часто приходилось останавливаться, дожидаясь своих подопечных, явно не привыкшим к путешествиям по дикой местности. Однако патрулей в городе почти не было видно. Близилось утро и большинство морских пехотинцев ктар дремало на постах.

Когда они поднимались на борт «Элины Мари» небо уже начинало алеть на востоке.

Команда суетилась на палубе, стараясь при этом, однако, поднимать как можно меньше шума.

Снявшись с якоря и подняв кливера, корабль плавно развернулся против ветра и пошел в сторону выхода из гавани.

Вопреки опасениям, никто не пытался их задержать. Видимо, блокада не распространялась на себастийские корабли.

Андрей и Камилла стояли на юте у фальшборта и глядели на берег. Феличиана предлагала им немедля спуститься вниз, но они упросили посла позволить им побыть здесь некоторое время. Теперь их связывал уговор, о которым ди Бруне не знала ничего. Андрею было неловко перед своей спасительницей, однако то, что он собирался предпринять было по его мнению единственно правильным решением.

— А я ведь вас узнала, господин Федоро, — сказала Камилла тихим голосом.

— Вот как?

— Да, — ответила она и выразительно кивнула, — Это ведь вы спасли нас в ту ночь. Простите, что ударила вас сегодня. Было темно и я подумала…

— Пустяки, — ответил он и осторожно тронул затылок, где под волосами набухла огромная шишка, — И зовите меня просто Андре. Но вообще, за последние дни я спас столько девиц, что всех едва ли упомнишь.

— Вы правда не помните? — спросила она, широко открыв глаза.

— Конечно помню, — ответил Андрей, улыбнувшись, — Такое вряд ли забудешь.

— Да, это было чудесно! — воскликнула девушка, легонько ухватив Андрея за рукав, — А как перепугался эр Книффо! Он виду не показывал, но я знаю — перепугали вы его не на шутку. Такие вещи я умею чувствовать. Правда. Было так здорово! Они захватили нас возле Амбрийского перешейка, мы думали, что за нами приедет Маркото Грах. Тогда бы нас увезли на Медвежьи острова… А вы нас спасли!

— Маркото Грах?

— Да, он капитан «Дракона». Во — он того большого уродливого корабля, — она указала на багровый силуэт тяжелой ктарской галеры.

— Да, я с ним как то виделся, — ответил Андрей.

— Правда? — девушка приоткрыла рот.

— Угу, — Андрей кивнул, — Не самый приятный собеседник.

Внезапно ему стало совсем не весело. Он молча смотрел на удалявшийся от него за кормой силуэт красного корабля.

— А где ваши друзья? — спросила вдруг Камилла.

— Грах убил их, — ответил Андрей.

Девушка погрустнела и замолчала.

— Но не всё так плохо, — заметил он, — Телохранители леди Маргарит всё ещё живы, и маэстро Сильфпар с ними.

— Правда? — просияла девушка, — Вы их встречали?

— Да, — неуверенно проговорил Андрей, ему не хотелось вдаваться в подробности их «встреч», — И Марко, и Бэрт, и даже Руфиано. Скоро они прибудут на остров.

— Они точно что‑нибудь придумают и спасут леди Меднорог, — воскликнула девушка.

— Обязательно, — ответил он, улыбнувшись.

Покинув гавань, они направились вдоль западного берега Ренеграны. Капитан рассчитывал выйти к северной её оконечности, а уже оттуда, минуя группу островов на западе, прямым курсом направиться в Капо — Гарганту, ближайший порт Манавирской Империи.

День прошёл без особых происшествий, а вечером всех гостей капитан пригласил в свою каюту на торжественный ужин по случаю вызволения из плена.

Но спустя пару часов после заката парочка вновь показалась наверху. Здесь, на палубе, оставался лишь рулевой, только что сменивший своего товарища на посту. Вахтенный офицер же, по всей видимости, дремал где‑то неподалёку. Во всяком случае Андрей нигде его не видел.

Камилла поднялась на мостик и принялась непринуждённо болтать с рулевым, задавая вопросы о корабле и Салардии, где, как она признавалась, девушка никогда не была.

Андрей всё ещё стоял под лестницей, выискивая глазами вахтенного, но надеясь от всей души, что тот не появится.

Меж тем рука девушки скользнула меж складок её дорожного плаща и извлекла крошечный пузырёк. Рулевой не успел даже ничего сказать, прежде чем она откупорила зелье и поднесла к его лицу. Матрос покачнулся и рухнул на дубовый настил.

Андрей тут же бросился наверх и как смог зафиксировал штурвал. Зелье было совсем слабым, минут через десять рулевой придёт в себя. Но всё же молодому человеку не хотелось, чтобы корабль потерял ветер.

Шлюпка катилась следом за «Элиной Мари» на бакштове.

Спускаться предстояло на виду у всех, но другого выхода Андрей не видел. Оставалось лишь надеяться, что в этот момент никому не придёт в голову смотреть в окна. Он первым съехал по канату в лодку. Следом за ним спустилась Камилла. Девушка справилась с акробатическим элементом на удивление ловко и быстро.

— Спасибо, что снова помогаете нам, Андре, — сказала Камилла, — Госпожа безусловно отметит заслуги посла, ей такой исход будет только на пользу.

— Надеюсь, — ответил Андрей.

Он оставил на столике в своей каюте письмо, в котором подробно объяснял причины своего поступка. На бумаге всё выглядело логично и обоснованно.

Хотя он был уверен, что от гнева Феличианы его это не спасёт. Интересно, местные ведьмы умеют превращать людей в кузнечиков или жаб. Если ди Бруне даст ему вырабть, он бы предпочёл стать жабой.

— Ты точно знаешь, куда нам нужно попасть? — спросил он.

— Совершенно точно, господин Андре, — ответила Камилла. Мы у самого мыса, теперь нужно забраться на запад. Миль на десять — двадцать. Обычно он там охотится.

— Миль на десять — двадцать? — неуверенно повторил Андрей, — Он точно там будет? Не хотелось бы потеряться чёрт — те где.

— Не волнуйтесь, всё пройдёт как в прошлый раз — Лорд Якоп никогда не подводит.

— Очень на это надеюсь.

Андрей поставил парус и они направились на запад, прочь от берега позади и «Элины Мари» всё также направлявшейся на северо — запад.

Небо было ясным и сияло от россыпей незнакомых звёзд. Видимо, девушка заметила, что он нервничает.

— Не беспокойтесь, господин Андре, — сказала она, — Небо сегодня как стёклышко. Мой отец тоже был моряком и я читаю звезды не хуже карты. Драконы укажут нам путь. Видите? — она ткнула пальчиком куда‑то в небо, — Я обязательно скажу вам, если начнём отклоняться от курса.

Драконы. Андрей улыбнулся снова. Карта звёздного неба — ещё одна книга, которую ему необходимо раздобыть в самое ближайшее время.

Шлюпка двигалась в темноте уже несколько часов. Небо было безоблачным но повсюду, куда хватал глаз, горизонт был пуст. Когда они отошли от берега и корабля достаточно далеко, Камилла зажгла и повесила на нос шлюпки фонарь. «Чтобы лорд Якоп заметил нас» — пояснила она. Он не стал с ней спорить.

Минул ещё один час.

— Ты уверена, что мы идем в нужном направлении? — снова спросил Андрей.

— Конечно, — ответила Камилла, — Вы уже спрашивали. Много раз, а я вам говорила, что…

— Да, что твой папка был пиратом.

— Моряком, господин, — со смехом ответила девушка, — Просто моряком.

— Надеюсь, здесь не водятся драконы, — проговорил Андрей, недоверчиво оглядывая морскую гладь, — Терпеть не могу драконов.

— Ой, да вы что, Андре, — воскликнула Камилла, — Они безобидные.

Андрей решил не пугать девушку историями из своего недавнего прошлого. Теперь, когда сны вернулись к нему, он иногда видел в кошмарах щупальца, тащившие его на дно.

Лодка глухо ударилась килем обо что‑то мягкое. Андрей буквально подпрыгнул и схватился за саблю. Его пробил холодный пот. Всё начинается снова.

Руку обожгло теплом. Он глянул вниз, это девушка коснулась его. Камилла тихо смеялась.

— Они пришли за мной, — прошептал он ей, буравя глазами чёрные волны.

— Кто? — шёпотом спросила Камилла и захихикала ещё громче.

— Каракатицы.

Он наугад ткнул клинком в воду.

Глупышка думала, что он пытается её рассмешить. Но самому Андрею было не до веселья. Вот откусят тебе голову, дура, тогда и похохочешь.

— Откуда вы знаете, что они здесь?

— Мы только что стукнули одну килем, — хрипло проговорил Андрей.

Он обращался к своему эфирному зрению, но под лодкой не было ни одной рыбёшки, а со стороны он различал лишь бесформенные тени в глубине. Огромные и зловещие.

— Вполне может быть, — беззаботно ответила Камилла, — Надеюсь, она не обиделась. В детстве я часто заплывала далеко в море и играла с ними.

— С кем? — он уставился на неё.

— С каракатицами.

Тени под шлюпкой. Но теперь он не слышал их голосов. А ту, что напала на них той ночью, слышал.

На миг он задумался. Всё море, кажется, слушает его и подчиняется приказам. Зачем же тогда тот дракон напал на них?

Он снова вспомнил злосчастную ночь. Андрей проклинал обоих своих друзей за глупость, за то, что не согласились последовать за леди Маргарит. За то, что оказались под пушками Маркото Граха. Он желал им смерти. А после желал смерти себе самому…

Нет, не может того быть.

Андрей отбросил зловещие догадки и сосредоточился на нынешней ситуации. Под лодкой определённо что‑то было. Он пытался вслушиваться, но не замечал ничего, кроме плеска волн. Рыбы же по какой‑то причине боялись приближаться. Словно чёрная туча расплылась в воде.

В этот момент шлюпка, уже потерявшая скорость, уткнулась во что‑то носом. Корму повернуло инерцией и они окончательно потеряли ветер. От удара Андрей запнулся о банку и растянулся на дне лодки вверх тормашками.

Вскочив на ноги, он метнулся на приподнятый бак шлюпки, стараясь понять, что именно произошло.

Несколько долгих секунд впереди не было видно ничего, кроме морского простора. Затем под водой, прямо под ними, протрубил рог и глубина расцвела огнями. Точно кто‑то зажёг фонари.

Вода перед шлюпкой забурлила и над поверхностью показался рог чудовища. Вернее, Андрей лишь на мгновение принял его за рог, быстро разглядев в нём нок стеньги. Она принялась расти вверх, вскоре показался рей и свисавшее с него мокрое полотнище паруса.

— Скорее, — сказала Камилла, — Гребите назад.

Она говорила взволнованно, но Андрей не чувствовал в ее голосе страха.

Он спустил парус и сел на вёсла. Шлюпка подалась назад, а мачта тем временем поднималась из воды все выше и выше.

Движение стало все более быстрым, вскоре над водой показался ещё один рей. Две другие мачты вырастали из воды в кабельтовом слева и справа от шлюпки.

Какие‑то мгновения спустя все три корабля выскочили на поверхность и закачались на волнах. Размерами они уступали «Элине Мари», но казались более грузными.

— Господин Андре, гребите туда, — сказала Камилла, указывая на шлюп впереди, самый крупный из трёх.

— Причаливаем?

Андрею совсем не нравилась эта затея, однако он выполнил приказание девушки. Когда они подошли вплотную, он вдруг понял, что узнает корабль. Это был тот самый парусник, что снял Камиллу и ее хозяйку после того, как те бежали с острова Трёх Драконов. Матросы, показавшиеся на палубе, сбросили вниз штормтрап, и помогли Камилле с Андреем подняться на палубу.

— Салардийские пустоши! — воскликнул памятный Андрею толстяк — великан, появившись на палубе, — Какого черта мне никто не сказал, что уже ночь?

Капитан грозно уставился на командовавшего на палубе долговязого бородача, по виду своего помощника. Тот лишь кивнул в сторону Андрея и девушки.

Толстяк сурово глянул на Камиллу, но тут же расплылся в широкой улыбке:

— Ба! Да это же мой любимый солнечный зайчик! Так вот в чем дело!

Он расправил огромные ручищи и девушка прыгнула в его объятья.

— Дикий Якоп! — крикнула она, — А мы подумали, что это дракон.

— Так и есть, солнышко, — отвечал он, ставя девушку на палубу, — «Дикий Берег» — самая толстая и страшная каракатица в здешних водах. А где же моя сладкая Маргаритка? Хочу её тоже обнять.

Он огляделся по сторонам, будто надеясь, что та где‑то спряталась.

— Она в Ренегране осталась, — ответила Камилла.

— Скучает по мне, наверное? Томится?

— Ну, конечно, — ответила девушка, прыснув.

— Что? Сомневаешься? — усмехнулся толстяк, — Она любит меня ужасно. Просто стесняется.

— Точно, — кивнула девушка и снова засмеялась.

Великан посмотрел через голову девушки.

— А! Старый знакомый! — пробасил он, — Я смотрю, ты тоже продолжаешь спасать этих мазелин. Только не благодарное это дело. Чёрненькая уже моя. А светленькая еще дитё совсем — ты ее обижать не вздумай.

— Дикий! — крикнула Камилла, — Ты чего такое говоришь?!

Великан расхохотался.

— Шучу, шучу, — он протянул Андрею огромную ручищу, — Зовут меня Якоп. Якоп Форциск. Я капитан этого корыта. Добро пожаловать.

— Счастлив познакомиться, элиас Якоп, — проговорил Андрей, кланяясь.

— Я не лорд, дружище. Это просто прозвище. Люди иногда зовут меня так, но титула я давно лишён.

Андрей пожал руку капитану и тот жестом пригласил их с Камиллой следовать за ним.

— Еще его зовут Диким, — хихикая сказала Камилла Андрею на ухо.

— Я все слышал, — пробасил Якоп, — Я не дикий — я домашний. Идемте, за ужином все расскажете. Вы ведь не ужинали?

— Не поздновато ли для еды? — заметила Камила.

— Ничего. Тебе, зайчик, питаться нужно чаще. Вон какая тощая, совсем тебя Маргаритка заморила, — на минуту капитан о чём‑то задумался, — Вам ведь шлюпка не нужна?

Двое гостей покачали головами.

— Ну и славно, — обернувшись он крикнул трубным голосом, — Шлюпку сжечь, все на борт, задраить люки. По готовности полное погружение!

Андрей разглядывал переборку из серебристого металла, покрытую вязью рун. Он выучил общепринятое письмо, но эти знаки казались ему незнакомыми.

— Нравится? — спросил Якоп, — Гномья работа.

Весь корабль изнутри оказался сделанным из металла. Кое — где виднелись деревянные панели, но, в большинстве своем, они были декоративными. Сорванные, они валялись тут и там, открывая прятавшуюся за ними начинку из прозрачных трубок с бежавшей по ним фиолетовой фосфоресцирующей жидкостью и паутины проводов.

— И с какой скоростью он может двигаться? — спросил Андрей.

— Под парусами или на веслах? — спросил Якоп.

— Под водой.

Великан вытаращил глаза и рассмеялся.

— Хорошо было бы, — сказал он наконец, отдышавшись — Но нет. Под водой двигаться моя красавица не умеет. Другой корабль должен буксировать ее на тросе. Но засады устраивать удобно.

— Могу себе представить, — сказал Андрей.

— Итак, — сказал Якоп, глядя на Камиллу, — Рассказывай.

Они сидели за круглым столом в капитанской каюте. Андрей продолжал разглядывать руны и шланги. В конце концов, деталей дела он не знал, а потому в разговор старался не вмешиваться. Якоп некоторое время следил за ним и наконец не выдержал.

— Господин Андре, молю, сядьте за стол и поужинайте с нами. В этом гномьем барахле нет ровным счётом ничего занимательного, уверяю вас. Я покажу вам сердце этой машины, но только если вы как следует подкрепитесь.

Андрей почувствовал себя неловко перед хозяином корабля. Извинившись, он занял место за столом.

Девшука, меж тем, перешла к делу.

— По ту сторону Ренегранского мыса прямо сейчас собирается флот. Я должна передать им, что осажденные хотят прорываться из дворца через три дня, ранним утром. В это время все корабли должны быть в гавани и прикрыть их.

— Да, я уже слышал об этом. Мы с ребятами прискакали сюда чтобы тоже помочь, — сказал Якоп, — Только вот мне говорили, что ренегранцы собираются уходить через горы в обход гавани.

— План поменялся. Они хотят захватить корабли в порту. Господин Федоро указал нам на плане форта, где себастийцы держат пленных, а где — оружие. Так они смогут освободить солдат и заодно воспользоваться городским арсеналом.

Якоп с недоверием посмотрел на Андрея.

— А вы ему доверяете? Он ведь сам из этих. Не сердись парень, но ты же понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Андрей, — Но наш корабль уже вывез в безопасное место семью губернатора.

Девушка кивнула.

— Хозяйка проверила его — перед этим он по памяти нарисовал план форта. Губернатор сказал, что план очень точный — он отметил даже тайные ходы, о которых не каждый офицер гарнизона знает. Господин Федоро — великий маг и ведает то, что не может знать ни один чужак.

— Маг значит, — толстяк почесал бороду, — Надеюсь, корабль ты мне не спалишь? Ну ладно.

— Магия мне чужда, элиас Якоп, — ответил Андрей, — Просто знаю пару полезных фокусов.

— И всё же — это безумный план, — сказал Якоп, — Не знаю, кому он мог прийти на ум. Но я видел ту стайку, что собирается за мысом. Этим соплякам нипочём не справиться с боевыми кораблями. Их там четыре галеры, битком набитые вооружёнными до зубов ящерицами.

— Пять.

— Кто еще? Неужели барон вернулся? — спросил Якоп.

— Маркото Грах с ними, — ответила Камилла.

Великан закатил глаза.

— «Дракон» разорвет два таких флота как ваш. В одиночку, — серьезным тоном сказал он.

Камилла уставилась в тарелку.

— И что же делать? — спросила она наконец.

— Что делать? Было бы лучше дождаться Королевский флот, но я слишком хорошо знаю твою хозяйку, зайчонок. Они там все полягут, если не вмешаться. Придётся делать то, что и приказано, — ответил он, — В конце концов, кто я такой, чтобы спорить с

Маргариткой?! Зато только представь, как она обрадуется, когда я спасу ее! На шею бросится, наверное.

Они вдвоем рассмеялись. Андрей не улавливал смысла в их шутках и благоразумно сидел с серьёзным лицом.

Некоторое время ели молча.

— Господин Федоро, — внезапно сказал Якоп, — А где ваша птичка? Она отлично держит волну для своих размеров — для вас у меня есть специальное поручение…

— Грах потопил ее, — сказала Камилла, — И убил друзей господина Андре.

Скорее, просто приговорил. А казнил их я сам, подумал Андрей, но ничего не сказал.

— Вот мерзавец! — проговорил великан, — Ну ничего, мы с ним еще поквитаемся. Верно, зайчик?

Девушка улыбнулась и кивнула.

— В сражении нам бы пригодился хороший капитан, — продолжил Якоп, — Вы с нами, господин Федоро?

Андрей замер, обдумывая слова великана. С каждым шагом он всё глубже увязал в этом болоте. Всё, чего ему хотелось — это вернуться домой. Но он не представлял себе, как это сделать. Ди Бруне была чудесной женщиной, но Андрею мало верилось, что она всерьез будет заниматься поисками разгадки. А она, меж тем, была совсем рядом, прямо перед ним. Танниа с компанией не зря ползали по руинам — он сам каким‑то образом связан с этой женщиной, леди Маргарит. А значит, следует держаться как можно ближе к ней.

Хоть это и не просто. За последние дни он успел как следует почувствовать, как мало представляет из себя в этом новом мире. Пора было брать инициативу в свои руки и хоть как‑то проявлять себя. Именно поэтому он выполнил поручение адмиральши. Он кивнул своим мыслям.

— Конечно, элиас Якоп, вы можете рассчитывать на меня. Дело за малым.

— Да. Корабль, — сказал великан задумчиво, — На мысе собралось множество парусников, многим из которых не помешал бы хороший капитан. Да только большая часть из них — дрянь, уж поверьте мне. Плавучие мишени, которые улетят под облака при первом же обмене залпами.

— Может дашь ему один из своих? — спросила Камилла.

— Да можно было бы, — ответил Якоп, — Но что я скажу Весельчаку и Престоро? Нет, мы найдём ему хороший парус. На этот счет можешь не волноваться, я лично займусь.

Он хлопнул руками по столу и поднялся.

— Ну, вроде всё обсудили, — сказал он, — Сейчас отправляйтесь в каюты, Бренгро вас проводит. К утру будем на месте, но несколько часов лучше использовать с пользой и вздремнуть. Я и сам, пожалуй, займусь именно этим.

Капитан Форциск потянулся и громко зевнул. Это было сигналом, Камилла поднялась из‑за стола и, ухватив Андрея за руку, вывела его из каюты.

— Мы можем ему доверять? — спросил Андрей, когда тяжелая герметичная дверь закрылась у них за спиной.

— Лорду Якопу? — спросила девушка, — Да скорее уж я всех предам и убегу к ящерицам. Нет, господин Форциск — честный человек, хоть и капер. К тому же, Конфедерация причинила ему много зла.

Андрей понимающе кивнул. Они пошли вдоль узкого коридора в поисках Бренгро, который не торопился показывать им каюты.

— А что у него за отношения с леди Меднорог? — спросил Андрей.

— Сложные, — важно сказала Камилла и нахмурилась.

— Всё настолько серьезно?

— Ага, — девушка кивнула и улыбнулась, — Вам леди Маргарит тоже понравилась?

Андрей встрепенулся:

— С чего ты взяла? Я просто спросил.

— Нет, правда — нравится? Леди Маргарит красивая, как фея. В неё все влюбляются.

— Я просто поинтересовался. Разговор окончен.

— Нет, скажите правду…

— Я тебя не слушаю!

Тут Андрей нос к носу столкнулся с долговязым матросом в длинном чёрном мундире, висевшем на нем, точно на вешалке.

— Эр Андре, лира Камилла, — проговорил он гнусавым голосом, — Я провожу вас в ваши апартаменты.

Было утро и они стояли на берегу недалеко от рыбацких причалов. Деревушка, раскинувшаяся у них за спиной, была совсем крохотной, однако в бухте перед ней собрался самый настоящий флот. Крошечные парусные лодки и внушительных размеров грузовые корабли, бросив якоря, дожидались распоряжения двинуться на юг и освободить Ренеграну. Андрей насчитал с полсотни парусников, однако действительно подготовленных к сражению среди них было не так уж много. Не считая трех рейдеров лорда Якопа, он заметил лишь два вооруженных пушками судна, по виду торговца, и одну небольшую галеру. Но калибр орудий всех трёх не шёл ни в какое сравнение с теми, что он видел на себастийских галерах в Ренегране. Вооружение всего остального флота готовы были составить стрелки — пёстрая толпа вооружённых оборванцев, коими полнилась деревушка. Многие уже успели погрузиться на борт. Иные суда уже щетинились зарослями ружейных стволов и были настолько перегружены, что вода едва не доходила до палубы. Впечатление эти корабли производили довольно угрожающее, но Андрей не представлял, как в такой тесноте можно было рассчитывать на точную стрельбу и был ли кто‑то из грозного вида крестьян и рыбаков вообще на неё способен.

— Откуда их здесь столько? — спросил Андрей.

— Да кто его знает, — ответил Якоп, — У кого то родственники в городе. Кто‑то верен губернатору до конца. Некоторые хотят помочь добрым соседям. Видите? Вон та галера пришла из Сагарды. У них дюжина военных кораблей, а они прислали одну галеру! Ну да Нерей с ними. Большая же часть здесь собралась наживы ради.

— Но я думал, что они здесь для того, чтобы спасти людей…

— О, безусловно, — отозвался Якоп, — Избавить их от лишнего имущества. Мало кого повезут бесплатно. Ещё и пепелище пограбить удастся. Бог мой, Андре. Такого сборища негодяев и прохвостов я не видывал уже давно. Покрепче держитесь за кошелёк пока мы здесь.

Андрей скривился.

— Как‑то это…

— Неблагородно? Да, пожалуй. Но от чистого сердца только Королевский флот гробит себя — у них ежегодный оклад. Но, поверьте мне, даже они не откажутся от призовых.

— Призовых?

— Разумеется, — ответил Якоп, — Я здесь, между прочим, за тем же самым. Конечно, грабить честных людей мне не к лицу. Но вот прибрать к рукам себастийскую галеру я бы не отказался. Знаете сколько платят за такую в Адмиралтейском казначействе?

— Понятия не имею, — честно ответил Андрей.

— Пятнадцать тысяч серебром, — сказал капер, буравя глазами Андрея.

Однако, сумма не произвела на него никакого впечатления. Молодой человек понял, что и понятия не имеет о здешних ценах. Вот уж правда корабельный кот.

— Это много или мало? — поинтересовался он.

Толстяк зашёлся хохотом.

— Вы счастливый человек, Андре, — сказал он и хлопнул его по спине, — Если поделить на всю команду — не так уж и много. Но на недолгую безбедную жизнь хватит.

Они с капитаном Якопом бродили по берегу с самого прибытия, пытаясь отыскать подходящий Андрею парусник. Камилла некоторое время ходила следом, но вскоре это ей наскучило.

Они осмотрели практически все свободные варианты, но лучшее, что смогли подыскать пока — небольшой пузатый торговец, единственным достоинством которого были снабженные бойницами башенки на носу и корме, способные вместить дополнительных стрелков и дать им небольшую защиту от ответного огня.

— Чертовски крепкий корпус, — подытожил лорд, — Прежний хозяин специально укреплял борта, он был маркитантом и постоянно таскался за баронскими эскадрами вместе с остальными дельцами. Этот утюг побывал в полудюжине серьезных сражений и бессчетном количестве перестрелок — и пережил их все.

— Он вообще может двигаться? — Андрею не имел ничего против лишней защиты, но судно выглядело чересчур тяжеловесным и увалистым. Оно наверняка хорошо держало волну, но на тихой воде скорее всего страшно грузнело. Ценности ему не добавляло и парусное вооружение, слишком короткие реи держали латинский парус, казавшийся просто крошечным.

— Вы дьявольски капризны, господин Андре! — воскликнул Якоп, не сдержавшись, — Чего вы хотите? Королевский линейный корабль?! Я тоже хочу, но его у нас нет!

Андрей понимал его, здоровяк потратил всё утро на поиски корабля, вместо того, чтобы заниматься своими делами в штабе Флота, организованном в местном трактире. Хотя Андрей сомневался, что сам был тому виной. Дикий Якоп попросту не собирался подчиняться флотскому командованию, о чем заявил открыто, едва они прибыли в поселение. «У меня свой план», — сказал он тогда.

— Хорошо, — сказал наконец Андрей, — Если ничего другого нет…

— Вот и отлично, — воскликнул Якоп, — Идем, я может еще успею познакомить вас с командой.

Он поманил Андрея к шлюпке, уже дожидавшейся их возле берега. Молодой человек обернулся, чтобы позвать Камиллу осмотреть корабль вместе с ними, но та куда‑то запропастилась. Вдвоем с великаном они погрузились в лодку и направились к видневшемуся вдалеке пузатому торговцу.

— Он великолепен, не правда ли? — воскликнул Якоп.

— Да, конечно, — отозвался Андрей, — Уверен, он хорошо держит волну.

Лорд посмотрел на него с недоверием.

— Послушайте, Андре, — сказал он, — Это не лучший вариант, я это прекрасно понимаю. Однако, так много веселее, чем сидеть на берегу… Это же не союз на всё жизнь. Покатаетесь и бросите.

Путь до торговца предстоял не близкий и толстяк решил переменить тему разговора.

— Между прочим, как вас занесло сюда? Последний раз мы виделись у самых Мечей.

— После того, как моя яхта затонула у моря Рифов, меня подобрал один торговец из Салардии. Она направлялась в Ренеграну. Именно так я и попал на остров.

— Да, — протянул Якоп, — Быть пассажиром не намного интереснее, чем сидеть на берегу. Только подумайте — скоро в вашем распоряжении снова будет целый корабль.

Андрей ничего не ответил и дальше сидел молча. Наконец они подошли к борту торговца. Никто их не встречал. Тогда они подвели шлюпку как можно ближе к борту и по очереди перепрыгнули с неё на бортовой трап. Андрей едва не свалился в воду, но в целом всё прошло благополучно. На палубе не было ни души, казалось, что корабль пуст.

— Смотрите, Андре! Какой настил, какой такелаж, — проговорил Якоп размахивая руками, — Это великолепный корабль и ваша помощь в бою будет просто неоценима. Вот смотрите, здесь можно будет разместить стрелков. А вон там…

Андрей продолжал недоверчиво разглядывать судно. Оно было отнюдь не в плачевном состоянии, однако молодой человек совершенно не представлял, как можно было использовать его в бою. Слишком медленное, слишком неповоротливое. Будь у него приличные пушки… Или вёсла… Или, хотя бы, парус.

— Какова моя роль в грядущей битве? — спросил Андрей, стараясь отогнать невесёлые мысли.

— Ваша роль? — прервался Якоп, — Я думаю, у шишек в штабе есть план. Загляните на заседание совета, я, право, не знаю.

— Великолепно, — сказал Андрей, — Когда оно начинается?

— После заката, — ответил лорд Форциск.

— Я буду во время, — с готовностью сказал Андрей.

— Как пожелаете, — сказал Якоп, — Однако в этом нет особой необходимости.

— Но я думал, это общий сбор, — сказал Андрей, оборачиваясь.

— Совершенно верно, — ответил великан, — Ваше звено ополченцев представляет капитан Форже. Вояка старый и из Флота давно списанный, но ещё ого — го. Он будет голосовать от имени всей группы.

— Капитан Форже? — переспросил Андрей, — То есть я не имею права слова?

— Простите, господин Федоро, — ответил Якоп с улыбкой, — Но, боюсь, вам для этого не достает авторитета. Вы не из этих мест, не дворянин даже, да ещё и себастиец — едва ли кто‑то согласится следовать за вашим кораблем в бою. Но не грустите, вы — храбрый молодой человек, у вас всё впереди. К тому же, вы знакомы с леди Маргарит — едва ли не самой важной фигурой в здешней глуши. А ещё нравитесь малышке Камилле — значит и мне.

— Я польщен.

— Не сомневаюсь, — отозвался здоровяк, — А потому скажу вам прямо. Держитесь как можно дальше от перестрелки. Пусть бой ведут более подготовленные корабли.

Якоп протянул ему бумаги, удостоверявшие его право на командование кораблём, подписанные кем‑то из шишек Совета.

После чего коснулся рукой края шляпы, перекинул ногу через борт и спрыгнул в шлюпку.

— Осматривайтесь, осваивайтесь, — сказал капер на прощание, — Команда на корабле сборная, никто не станет задаваться — вы легко найдёте к ним подход. Можете и в самом деле прийти на совет и послушать, хотя персональный приказ вам все равно доставят завтра утром. Капитан Форже несомненно объяснит вам все детали.

— Вас понял, — ответил Андрей, вытянулся по — армейски и козырнул.

Здоровяк улыбнулся, глядя на него снизу вверх из лодки.

— У нас тут не военный флот, — сказал он, — Всё исключительно добровольно. Не считайте себя состоящим на службе или кому‑то чем‑то обязанным. Если вдруг решите, что происходящее вокруг не нравится и вам тут не место — разворачивайтесь и мотайте галсами. Я всегда так делаю.

Здоровяк расхохотался.

— До сих пор не понимаю, зачем вы во всё это ввязались. Неужели вам не хватает собственных проблем? Уверен — они у вас есть.

— Мне просто кажется, что решив эти проблемы, я упрощу решение своих собственных.

Форциск пристально посмотрел на него:

— А ведь мы не такие разные, — сказал он на прощание.

Да уж куда там мне. Капер.

Андрей отвернулся и поглядел на люк, ведущий в трюм. Из‑под крышки явственно доносился многоголосый храп.

Делать было нечего, оставалось идти и знакомиться с командой.

 

Глава 17. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ НА ЗЕМЛЕ

В голове били колокола. Андрей повернулся на лежанке из гнилого сена и осторожно коснулся затылка. Ещё одна шишка добавилась к коллекции. Лицо тоже горело — царапина, оставленная пулей на щеке воспалилась и начала гноиться.

Он лежал в погребе с земляными стенами и толстым досчатым потолком, в котором виднелся светлый контур запертого люка.

Руки и ноги затекли и окоченели. Он, как мог, поднялся и, прислонившись к стене, принялся разминать посиневшие пальцы.

Точно дождевые черви, мысли лениво копошились в голове. И как только он умудрился оказаться здесь?

Прошлый день выдался удивительно богатым на события. Он помнил каждое из них необычайно чётко. Однако, даже теперь, глядя на них чуть издали, в перспективе, он не мог до конца осознать, почему поступил так, а не иначе.

Но он ни о чём не жалел.

Скоро за ним придут. Он знал, что этот момент настанет, и не мог спать всю ночь. Андрей думал о своей прежней жизни, вспоминал родных и жену с дочерью, оставшихся по ту сторону чёрной пустыни. Ближе к рассвету он хотел было напоследок поговорить с кем‑нибудь из новых знакомых — послом ди Бруне, Таннией, Руфиано — но так и не решился. Отчего‑то не хотелось, чтобы именно таким он запомнился им.

Утром начался дождь. Вода ручьями прорывалась вниз сквозь щели в досках и заполняла яму. Вскоре пол превратился в одну сплошную грязную лужу.

— Эй там, долго ещё?! — прокричал он, надеясь, что караульный услышит его.

Андрею совсем не хотелось утонуть в земляной яме. Если его собираются убить, то пусть сделают это не столь унизительным способом.

Вскоре он услышал чавканье приближавшихся шагов. Лязгнул замок, загремела цепь по доскам. Люк со скрипом открылся и Андрей на секунду зажмурился. Пасмурное утро ослепило его, а на голову хлынул настоящий водопад с неба.

Караульные вытащили его из ямы. Знакомый кузнец пришедший с ними виновато улыбнулся и приготовил цепи. Несколькими точными ударами он заклепал кандалы на руках и ногах Андрея.

Конвоиры вывели его на дорогу и не спеша двинулись мимо хибар посёлка к видневшемуся на холме трактиру — огромному кривобокому зданию, сколоченному из досок и цельных брёвен.

Дворы были пусты, дома по сторонам единственной улицы таращились на него пустыми чёрными глазницами неостеклённых окон. Лишь изредка кто‑нибудь выглядывал из них на звон цепей и провожал процессию долгим взглядом. Порой одинокие зеваки выкрикивали ему что‑то неопределённо — ободрительное вслед на своём гортанном диалекте.

Андрей не обращал внимания ни на кого. Он смотрел на укрытый серой занавесью залив и неясные контуры кораблей, пытаясь отыскать среди них «Бритту». Его корабль, его трофей.

Но горбатого чудовища не было видно нигде.

Подъем на гору оказался настоящим мучением. Тяжеленные кандалы норовили зацепиться за каждый камень, а ноги скользили в грязи. На последних метрах подъема Андрей оступился и полетел назад. Шагавшие позади конвоиры подхватили его и не дали упасть.

— Осторожнее, господин Федоро, — проговорил один из них.

Они обошли здание кругом и проникли в него через чёрный ход, оказавшись в узком коридоре. Оттуда они направились вверх по лестнице и очутились, по видимому, в кладовой. Возле стен просторного помещения возвышались груды мешков и теснились бочки. Воздух наполняли запахи пряностей, вяленого мяса и сушёной рыбы. Откуда‑то из‑за стен доносился гул голосов — в импровизированном штабе флота определенно шла жаркая дискуссия.

Здесь конвоиры передали его с рук на руки двум стрелкам в ренегранской форме. Эти были не столь обходительны и в следующее помещение Андрей попал подгоняемый тычками приклада.

Вскоре они очутились возле двустворчатых дверей, за которыми, судя по шуму десятков, а может и сотен, голосов, располагался зал Совета.

— … положение совершенно безвыходное, господа. Капитан Дюкас докладывает что с севера к Ренегране движется флотилия Талдарииля. Десять кораблей, господа, десять боевых кораблей. В конце недели они будут здесь и тогда мы уж точно ничего не сможем поделать, — возглашал кто‑то хриплым старческим голосом, стараясь перекричать общий гвалт.

— Но зачем это Медвежьим островам? Барон спятил? — выкрикнул кто‑то из зала, его вопрос повторили многие голоса.

— Пока ничего не известно точно, юг молчит, а с востока вестей не было уже месяц. Однако, в Капо — Гарганте поговаривают о новой войне на континенте. Возможно, себастийцы собираются выступить на стороне Манавира…

— В этом нет никакого смысла! — выкрикнул кто‑то трубным голосом, — Если себастийцы хотят поддержать Континент, зачем брать порт? Если же они снова на стороне Островов — почему охотятся за имперской знатью?!

— Не говорите мне лорд Балкофис, что верите этим сказкам! То, что в осаждённой усадьбе оказалось несколько подданных Манавирского двора — чистое совпадение.

— Господа! Господа! — вновь воскликнул старик, — Мы сейчас говорим не об этом! Нам нужно решить, выступить ли сейчас, без припасов и необходимого числа людей или дождаться возвращения капитана Форциска с подкреплением из Капо — Сегоны?

— Я остаюсь. Если порт уже разграблен, мы останемся без провизии, — раздался первый голос.

— Нужно выходить, против пятнадцати галер у нас не будет и шанса. Плевать на сухари — пополним припасы на обратном пути к крепости, — проговорил второй.

— Остаёмся. Продовольствие не так важно даже, как мушкеты с запада и корабли Дикого Якопа.

— Ждём, — подытожил последний.

— Очень хорошо, — вздохнул старик, — Три голоса против двух, флот остаётся ещё как минимум на четверо суток. Надеюсь, господа, вы сделаете всё, чтобы успокоить своих людей. Я не хочу, чтобы такое, как вчера, повторилось снова. Это ужасно, капитан Форже, что именно люди из вашего подразделения являются причиной большинства происшествий. Сделайте уже с ними что‑нибудь.

— Помилуйте, — пробасили ему в ответ, — Островная милиция — милейшие люди. До вчерашнего дня ни в чём таком они не были замечены. Всё этот ваш любимчик Якоп, притащил себастийца нам на голову. Разберёмся с ним и всё вернётся на свои места.

— Кстати о нём. Введите арестованного!

Неожиданно для Андрея двери распахнулись перед носом и его вытолкнули в зал таверны. Все столы, за исключением одного, за которым сидели пятеро офицеров Флота, были вынесены. Вместо них по обе стороны длинного зала были организованы места для зрителей и участников заседания. Дополнительные места располагались и на верхнем ярусе. Там большей частью расположились матросы с кораблей и местные жители.

Когда Андрей вошёл, верхняя трибуна разразилась криками приветствия, одобрительным свистом и стуком каблуков об пол. На мгновение ему показалось, что его вывели на гладиаторскую арену. Кое‑кто из капитанов на нижнем ярусе также аплодировал. Иные же смотрели с неодобрением, а некоторые — с едва скрываемой злобой.

Его провели в конец зала и усадили на высокий табурет. Конвоиры встали по обе стороны от него. Из‑за стола поднялся старик в потёртом красном мундире с золотыми галунами и такой же треуголке, украшенной длинным белым пером. На вид тому было лет семьдесят, худое лицо украшали пышные седые бакенбарды, но темные глаза искрились умом.

— Капитан Андре ди Федоро, встаньте, — сказал старик, — Объединённое командование флота республик Вано — Ардо, Капо — Гросс, Ренеграны и Сагарды, капитаны Лусо, Мортиньяк, Кугос, а кроме того капитаны Толакр и Гаспиторро, кои два не могут присутствовать на заседании по причине смерти, обвиняют вас в уничтожении четырёх кораблей флотилии, пиратском захвате одного, а также причинении тяжких или смертельных ран семидесяти двум гражданам названных республик. Считаете ли вы себя виновным?

— Отчасти, — ответил Андрей хриплым голосом.

Четырёх кораблей? Ему казалось, что был всего один.

— Говорите громче, — сказал старик.

— Нет, ваша честь, не считаю, — ответил Андрей.

— Обращайтесь ко всему совету. «Господа» — будет вполне достаточно, — сказал старик уже спокойнее.

— Я вас понял, господа, — ответил Андрей.

— Хочу предупредить вас, что дело будет рассмотрено в ускоренном темпе по правилам адмиралтейского трибунала. Можете сесть, — сказал старик, — Перейдём в таком случае к разбору вопроса. Введите первого свидетеля.

В центр зала, прихрамывая вышел пузатый коротышка с растрёпанными чёрными волосами и огромной лысиной на макушке. На левой щеке человечка красовался багровый шрам, а кроме того, у него отсутствовало ухо. Одет он был в широченные красные штаны, потёртые сапоги с пряжками и изодранную полосатую рубаху, поверх которой носил ярко зелёный жилет.

— Представьтесь, — сказал ему один из офицеров за столом.

— Пейтр Одноухий… то есть Скворт, господа. Вчера по указу совета перешёл в подчинение капитана ди Федоро. А он уже назначил меня своим первым помощником.

— Расскажите, что именно вчера произошло.

— Утром — да, ранним утром — капитан спустился к нам в трюм и поднял всех на построение.

Андрей усмехнулся про себя. Как же, построение. Когда он пытался разбудить этих балбесов, никто не пошевелился. Ему пришлось обойти все койки, прежде чем нашёлся старший.

— Я передал ему судовой журнал и бухгалтерские книги «Креса» — это наш корабль. Господин Федоро провёл тщательную ревизию судна и остался крайне недоволен. Он немедля приказал подготовить шлюпку и мы вместе с ним и тремя матросами отправились к блокшивам в проливе.

— Кто были эти матросы?

— Толстый, Ворчун и Лыко… В смысле, матросы второго класса Роддирк, Лимундо и Баласанг.

— Что произошло дальше?

— Дальше мы бродили по складам, а господин Федоро пытался выклянчить у баталеров то шкивы, то блоки со стропами, то бугели, то коуши. У нас всего этого на судне до обидного не хватает, господа, и, случись что, чинить снасти будет…

— Это всё мало нас интересует, господин Скворт, при каких обстоятельствах случился конфликт обвиняемого с капитанами «Бритты» и «Норского Кукана».

— Ну так я же и рассказываю, господа. Погодя, когда господин Федоро оформил заказы на боцманскую мелочёвку, парусину и прочее добро мы отправились на продовольственный склад. Наша команда не получала пайки больше недели. Знали бы вы, господа, как тяжко ополчению приходится в последнее время…

— Тягости войны, господин Скворт — нам всем сейчас не легко и пайки ограничены. Не отвлекайтесь.

— Прошу прощения. Заказ на пайки выбить нам удалось почти сразу и где‑то через час мы выторговали ял для отгрузки. Ещё несколько кораблей ополчения получали припасы. Именно тогда и появились люди капитана Толакра. Они реквизировали большую часть продовольствия. Всё солонину, ром, масло, ветчину.

— На каком основании они сделали это?

— Господин Толакр сказал, что дескать Флот не должен кормить бродяг и мы сами должны добывать себе продовольствие, а если не в состоянии, то питаться, извините, дерьмом.

— И именно тогда у капитанов случился конфликт, я полагаю?

— Да, господа, он самый. Только до драки не дошло дело. С господином Толакром была вся его команда, да ещё люди Гаспиторро, а нас только пятеро. Были люди с других кораблей островного ополчения, конечно, но те сразу перетрусили.

В зале, особенно на верхнем ярусе, послышались смешки и голоса шутливых перебранок.

— Ну а ближе к вечеру капитан повёл нас в закусочную, что возле каменной плахи. Тогда мы и встретили господина Толакра снова. Естественно они вновь начали выяснять отношения. Лысый, простите, Толакр начал насмехаться над капитаном, спрашивал где тот так измарался.

— И где же?

— Этого я не знаю, капитан уходил куда‑то после случая с продовольствием, а потом вернулся весь в грязи, крови и ещё бог знает чём. Нам ничего не говорил.

Андрей потёр переносицу. На самом деле он котёнка с дерева снимал. Но, как и много раз в тот день, всё пошло не так.

— Ясно, что было дальше?

— Ну капитан долго терпеть не смог, врезал ему, извините, по лицу. Тогда уж господин Толакр схватился за нож, а капитан отрубил ему руку по самое плечо.

— Вы пытались ему помочь?

— А то как же, вся округа сбежалась на крики. Только он всё вырывался и орал: «Где моя рука? Где моя рука?». И ведь выскользнул даже — весь липкий был, голый по пояс. И кто‑то из местных его табуретом оглушил. Мы его перевязали, но доктора он всё равно не дождался, вытек весь.

— А люди господина Толакра были с ним?

— А то как же! Капитан заколол парочку, кое — кого мы помяли, а остальные разбежались.

— И что было потом?

— Потом капитан снова где‑то пропадал, а вечером явился с бочонком пороха и мушкетами. Сказал, что мы должны отомстить мерзавцу, который не даёт нам житья. Ну мы, ясное дело, его не сразу поняли. А он про капитана Гаспиторро говорил. Тот на «Бритте» аккурат в этот день пришёл. Говорят, пайки ополчения они с Толакром поделили.

— Капитан Гаспиторро не участвует в операции Флота. Что произошло между ним и ди Федоро?

— Не знаю, господа. Только Гаспиторро сволочь известная, это вам любая крыса скажет. Пират, вор и убийца, даром что ловец каракатиц. Они с капитаном до этого тоже повздорить успели, наши лодки в плавучем городе повстречались и господин Федоро ему всё кричал, что знает, куда они пайки дели. Мы уж думали, он на абордаж идти велит, но тогда обошлось.

— Не пытайтесь уменьшить вину капитана ди Федоро ложными обвинениями. Капитан Гаспиторро был уважаемым человеком, лучшим охотником Сагардийской Рыболовной Компании.

Зал разразился недовольными криками. Судя по всему любовь к охотнику на амбрийских драконов испытывали не столь многие из собравшихся. Началась настоящая перебранка и главам Совета Флота понадобилось минут десять, чтобы всех успокоить.

— Ну хорошо, — сказал старик в красном, когда зал поутих, — Расскажите нам о том, как был убит господин Гаспиторро.

— Ну так я и рассказываю, господа. Капитан всем раздал оружие и спросил, кто с ним пойдёт вершить правосудие. Мы, естественно, по — первости все согласились. После, когда до дела дошло, кое‑кто сбежал, ну да пёс с ними. Сначала мы сгоняли на вельботе к «Бритте» и капитан закидал её гнилыми помидорами. Там, судя по гомону, гулянка была с бабами и нас никто не заметил. Потом мы вернулись, господин Федоро велел обвязать Тощего Роддирка верёвками и поднять на мачту впроместо флага. А вместе с ним корзину с заряженными винтовальными мушкетами. Ну мы, с горем пополам, сделали — Роддирка мы даром что тощим зовём, весит он целую тонну.

— Зачем капитану это понадобилось?

— У нас на «Кресе» нет марсовой площадки, а господину Федоро до зарезу нужен был стрелок там. Мы, значит, когда эту ящерицу наверх подняли, корабль даже закачался — мы испугались даже, что перевернётся и…

— Понятно, продолжайте по делу.

— Затем он взял большую часть людей с собой на берег, а нам велел дожидаться сигнала костром и по нему двигаться к «Бритте». Что происходило на берегу я не знаю, только после заката там загорелся большой огонь и мы поняли, что это сигнал. «Крес» вышел к «Бритте» левым бортом, когда та ещё отходила от причала. Очень скоро тронулась, на вёслах. Тогда Роддирк на мачте начал палить по ним. «Бритта» уткнулась в нас тараном и пробила борт. Таран застрял, но «Бритта» почему‑то не стала отходить назад. Тогда нас обстреляли из пушек с «Басилиуса» и «Крес» пошёл ко дну, таща за собою «Бритту». Всё произошло у самого берега, поэтому никто из наших не пострадал особо. Правда мы забыли Роддирка. Бедняга всё кричал что‑то непонятное — у него языка нет — но с мачты его сняли только час спустя, когда гвардейцы проснулись. Мачта так и торчала из воды.

— И тем не менее, в результате погибли семнадцать человек из команды «Бритты», включая капитана Гаспиторро. Вам известно что там произошло?

— Нет, господа. Наши толпились на берегу с ружьями — может кого по приказу капитана и постреляли. Но мы его увидели, только когда того с корабля связанным выводили. Вроде внутри он один только и был.

— Сколько человек участвовало в нападении?

— Десять всего — пятеро с капитаном пошли, остальные на «Кресе» остались. Нас больше и не было.

— Судя по вашему рассказу, капитан совершил всё это чести ради?

— Думаю, что так, господа, — ответил Одноухий, — Офицеры, они такие, а уж себастийцы — у — у-у. Да если хотите знать, кабы господа Толакр и Гаспиторро капитану ногу отдавили, он бы и тогда их заколол. А уж про наше корыто и вспоминать не стоит. Рано или поздно капитан выбрал бы себе другой корабль и…

— Пейтр, закрой уже пасть! — крикнул Андрей, не сдержавшись и громко выругался.

За прошлый день в порту он выучил весьма внушительный набор оскорблений на трёх диалектах и двух языках.

— Капитан, Федоро, прошу вас. Я прикажу вывести вас из зала, если это повторится.

Старик за столом сверился с записями и сказал.

— Хорошо, господин Скворт, можете быть свободны. Введите следующего.

В зал вошёл ренегранский пехотинец и, сняв треуголку, встал в центре зала.

— Рене Толзан, лейтенант шестого отряда стрелков в составе Флота. Я прибыл с людьми на место пожара.

— Из‑за чего именно произошёл этот пожар?

— На том участке причала были пришвартованы драконобойные суда. Чернила, случается, проливаются во время погрузки, там всё пропитано ими — в том секторе пляжа запрещено пользоваться факелами и любым другим открытым огнём. Однако же, люди господина Федоро развели там большой костёр — не удивительно, что через пару минут полыхал целый квартал.

— С этим всё ясно, лейтенант. Что произошло дальше?

— Некоторое время мы принимали участие в его тушении, после чего проследовали к месту перестрелки. Там мы увидели «Бритту», находившуюся недалеко от причала и всё также прикованную к затонувшему «Кресу». На причале и берегу лежали десять тел членов экипажа корабля Гаспиторро. Когда мы проникли на само судно, то обнаружили там ещё семь трупов. Четверо были застрелены, двое зарублены, а последний, капитан Гаспиторро, судя по всему умер от естественных причин.

— Поседел и сразу умер от старости, — крикнул кто‑то с верхней трибуны.

Зал разразился гоготом.

— Тихо! Тихо! — старый капитан стукнул рукоятью пистолета по столу, — Лейтенант, хотите сказать, что к смерти капитана Гаспиторро подсудимый не причастен?

— Если только косвенно, — ответил тот, — Мы не нашли ни наружных повреждений, ни следов чар.

Подозреваемый, господин Федоро, сидел на баке, верхом на алтаре духа корабля. Когда я спросил его, что произошло, он велел нам покинуть борт и заявил, что отныне это судно — его собственность.

«Бритта». Он влюбился в неё с первого взгляда. Потрясающий корабль — таких он ещё не видел, даже субмарина Якопа казалась по сравнению с ней просто корытом. Пейтр сказал, что суда для ловли каракатиц строят лишь далеко на западе. По его словам все корабли архарийцев напоминают насекомых — бабочек, кузнечиков, пчёл. «Бритта» была похожа на золотистую жужелицу. Верхняя палуба надёжно закрывалась щитами так, что ни огонь ни щупальца каракатиц были ему не страшны. На марше же вёсла прятались внутрь, панцирь раскрывался, точно надкрылья жука и «Бритта» выпускала наружу два огромных перепончатых паруса. И скользила над волнами, едва касаясь их тремя тонкими килями.

— Кто, по — вашему, убил людей на корабле?

— Клинок господина Федоро был обнажён и сплошь покрыт кровью. Я бы предположил, что он убил как минимум одного из них. Что до тех, кто был убит пулями — это, несомненно, дело рук снайпера с «Креса». В наружной обшивке имелись следы пуль, располагавшихся прямо над местом падения тел.

— Простите, лейтенант, но разве крыша панциря на «Бритте» не сплошная?

— Совершенно верно, господа. «Бритта» — корабль, построенный специально для охоты на амбрийских каракатиц и добычи их чернил — он полностью герметичен и защищён жаропрочным наружным панцирем. Снаружи невозможно увидеть тех, кто находится на палубе и тем более попасть в них так, чтобы пули прошли точно между пластинами панциря, пробить которые из мушкета невозможно. Тем не менее это произошло.

— Ваше объяснение этому, лейтенант?

— Удача. Или божья воля.

— Вы выяснили, почему «Басилиус» открыл огонь по «Кресу»?

— Да. Команда по недосмотру оставила заряженными ретирадные орудия. Именно из них и были произведены два залпа. Это сделали люди капитана Федоро, проникшие на корабль.

— То есть они стреляли по собственному судну?

— Совершенно верно.

— И почему?

— Скорее всего, для того, чтобы не дать «Бритте» уйти.

— Откуда они узнали, что орудия заряжены и команды нет на борту?

— Не могу знать.

— Спасибо, лейтенант, можете быть свободны. Пригласите следующего.

К столу членов совета вышел рослый мускулистый мужчина с бритой наголо головой и бронзовой кожей, покрытой многочисленными светящимися татуировками.

— Лака Киауэ, — представился он, — Первый помощник капитана Гаспиторро, был им.

— Можете ли вы рассказать что‑нибудь, что может помочь нам понять происшедшее на «Бритте»?

— Мы возвращались с удачной охоты. Трюмы забиты бочками с чернилами. Но капитан не платил нам уже три месяца. Мы не заходили ни в один из встречных портов, чтобы продать улов. Он шёл прямо в Ренеграну.

— Зачем? Спрос на чернила здесь не так велик.

— Ну одну бочку он всё же выменял здесь вчера на ром, вяленую свинину и прочие припасы. Капитан по всему собирался в долгий путь. Думаю, он хотел сторговаться с себастийцами.

По залу прокатился ропот и шепотки.

— Это личное дело капитана, — заметил старик, — Рыболовная Компания не ограничена в контрактах.

— Я и ещё несколько людей отказались идти дальше, потребовали денег — он не согласился. Тогда мы ушли.

— То есть вас не было на борту, когда произошло нападение?

— Мы были неподалёку, но ничего не видели.

— Хорошо, можете идти.

Старик в красном переглянулся с другими членами совета. Некоторое время они о чём‑то совещались.

— Кто‑нибудь в зале может высказаться в защиту обвиняемого? — спросил старик наконец.

Сквозь толпу у парадных дверей протолкался огромный толстый ктар в необъятных размеров дождевике. Он что‑то мычал и размахивал руками.

Андрей чуть заметно улыбнулся, вспоминая знакомство с глухонемой ящерицей. Роддирк поначалу побаивался его, а когда Андрей впервые коснулся его разума — вообще впал в истерику. Толстяк убежал в трюм и забился от него в самый дальний угол. Однако, вскоре Андрею удалось успокоить ящерицу и поговорить с ней. К нехитрому уму было легко найти подход, к тому же ктар был нем как рыба и едва ли мог открыть кому‑то его секрет — даже если бы захотел.

Но самым главным достоинством Роддирка было его умение стрелять. По его собственным словам — а говорил он с удовольствием, как только поняли, что может общаться с Андреем — толстяк прослужил семь лет в егерской пехоте, но после того, как его покалечило взрывом бомбы, несчастного списали в моряки — от глухого разведчика толку мало. Однако стрелком он оставался превосходным.

Зал взорвался хохотом, когда Тощий выскочил на середину зала и принялся что‑то объяснять членам совета на своём языке жестов. К добру или к худу, но никто не взялся его переводить и расстроенного Роддирка проводили назад к дверям.

Андрей до последнего момента ждал, что девушка появится. Однако все свидетели уже выступили, а её нигде не было.

— Что ж, в таком случае Совет объявляет своё решение…

— Стойте! Стойте.

Толпа расступилась на в центр зала проследовала ярко и весьма откровенно разодедая женщина. Цвета одежд выгорели, на ситце проступали не отстиранные тёмные пятна, да и сама дама скрывала многочисленные морщины под толстым слоем пудры и помады, делавшей её похожей на жуткую куклу. Однако внимание моряков она несомненно привлекала. Зал взорвался свистом и улюлюканьем.

Но самое странное в ней было то, как она двигалась — пружинящим, перекатывающимся шагом. Такими же были и жесты. Будто вся она была шарнирным механизмом, куклой, неживым существом.

Софита Люр, с ней он тоже успел познакомиться прошлым днём. Не та, кого он ждал, но всё же хоть что‑то.

— Меня зовут Софи, господа, хотя вы все и так меня знаете.

Она игриво подмигнула старику и тот заметно покраснел.

— Я хотела бы выступить в защиту бедняжки Андре. Дело в том, что я была на «Бритте» во время драки и знаю, что именно произошло.

Старик в красном жестом велел ей продолжать.

— Впервые я увидела капитана Федоро вчера днём в «Лесном домике». Наше заведение уже давно следует за Флотом и я сразу определила новенького.

— Не буду спрашивать, при каких обстоятельствах вы познакомились.

— Отчего же? — улыбнулась она, — Мальчику сказали, что у нас в заведении ром в большом достатке и он пытался выторговать пару бочек в обмен на флотские облигации.

Бордель был одним из многих судов, сопровождавших Флот. Вчера, отправившись за припасами для «Креса» Андрей неожиданно для себя очутился в центре настоящего плавучего города. Мастерские ремесленников, магазинчики, приличная гостиница. У флота была даже своя кузница — огромное здание с дымящимися трубами, покоящееся сразу на четырёх корабельных корпусах.

Он видел такое много раз глазами наёмника, но до конца не понимал. Имея сушу под рукой, большинство обитателей здешнего мира по какой‑то причине предпочитали проводить большую часть времени на борту своих кораблей.

— В это время капитан Гаспиторро как раз покидал нас и грузился со своими людьми в шлюпку. Эстро ди Федоро был неподалёку, он приблизился на своем вельботе к лодке Гаспиторро и прямо там начал выяснять отношения. Мы с другими девочками были на балконе и слышали их разговор. Капитан ди Федоро был недоволен, что господин Гаспиторро имеет доступ к ресурсам флота не являясь его частью и разворовывает — он именно так и сказал — разворовывает имущество ему не принадлежащее.

— Что же ответил господин Гаспиторро?

— Он сказал, что берёт всё, что ему вздумается по праву сильного. Они ещё некоторое время ругались, но вскоре эстро ди Федоро заметил на горизонте хорошенькую женщину и, как это заведено у себастийцев, позабыл обо всём на свете, устремившись на вельботе следом за её ялом.

— Что произошло вечером?

— Вечером люди Гаспиторро приехали взять нескольких девочек, чтобы те развлекли гребцов на «Бритте». Я отобрала несколько дурнушек и с нашими охранниками сопровождала их до самого причала. Остаток вечера мы провели в «Крысином углу», маленьком кабачке с борта которого было видно «Бритту». Ближе к полуночи у них началась попойка. Люди Гаспиторро окончательно расслабились и занимались всякой чепухой — стреляли по чайкам, по местным на пирсах, пугали рыбаков — кого‑то даже утопили, как мне кажется — а после притащили ещё нескольких девушек. Судя по виду и визгу бедняжек, они их просто поймали на берегу.

— Что произошло потом?

— Время близилось к утру и мы собирались уже идти забирать наших девочек — Гаспиторро заплатил только за вечер — когда появился эстро ди Федоро. Он некоторое время препирался с людьми Гаспиторро. Потом, вроде, кого‑то зарезал — он без этого не может — и сбежал. Но скоро опять вернулся. Тогда и началась вся эта пальба, взрывы и всё то, о чём вам, господа, уже рассказывали.

Проклятая сабля превратила его в убийцу. С одной стороны он был благодарен зачарованному оружие — пару раз за вчерашний день оно действительно спасло ему жизнь. Но большую часть времени демоносабля норовила выскочить из ножен при малейшем поводе для драки, а в бою совершенно теряла контроль и просто руководила им. Там, на «Бритте» она практически вывихнула ему руку последним выпадом. К счастью, плечо вправили гвардейцы, взявшие его под арест.

Казалось странным, что ему удалось завладеть ей с такой лёгкостью. Книффо запросто мог бы перебить их всех. Неужели долговязый и правда настолько сильно испугался травматического пистолета? Оставалось только гадать.

Андрей даже чувствовал себя немного виноватым перед всеми теми, кто в отчаянной попытке выжить кидался на него вчера с ножом или просто голыми руками. Возможно, без оружия он смог бы всё провернуть с меньшим числом жертв, однако теперь, когда саблю у него отобрали, Андрей чувствовал себя совершенно беззащитным. Практически голым.

— Хотите сказать, что капитан Федоро напал на корабль из благородных побуждений?

— Именно так, господа.

— Однако, это странно, с чего бы ему вступаться за простолюдинов. Ваш рассказ чудесен, госпожа Люр, однако не могла бы какая‑нибудь ваша «девочка» из тех, что была на «Бритте» той ночью рассказать, что именно там призошло.

Женщина кокетливо улыбнулась и приложила палец к губам, точно размышляя о чём‑то. Однако Андрей заметил, что вопрос поставил её в тупик.

— Мне бы не хотелось тревожить их, — с театральной грустью проговорила Софита наконец, — Бедняжки так перепугались вчера, что несут сущую околесицу.

Старик в красном о чём‑то посовещался с другими членами совета.

— Тем не менее, — сказал он наконец, — Нам бы хотелось выслушать показания одной из них. Приведите её.

Софита Люр вновь улыбнулась и склонилась в реверансе. После чего она щёлкнула пальцами и жестами показала приблизиться кому‑то скрывавшемуся в толпе.

Некоторое время ничего не происходило. Зал замер в ожидании. Наконец в центр комнаты едва ли не вытолкали ещё одну женщину. Эта была тощей как щепка и молодой, хотя и не красивой. Одета девушка была не менее пёстро и непрерывно что‑то жевала. Походкой и жестами она старалась подражать хозяйке, но у неё это выходило хуже.

— Это Ламаса, чудесная девочка, совсем недавно у нас, — сказала Софи, взяв подопечную за плечи.

Она повернула девушку вокруг, давая осмотреть её со всех сторон. Верхняя трибуна одобрительно засвистела и захлопала.

Старик в красном тяжело вздохнул и постучал по столу рукоятью пистолета.

— Не будем отвлекаться от дела, госпожа Люр.

— Конечно же, — улыбнулась женщина, — Ламаса была вчера на «Бритте» с другими и всё вам расскажет.

Девушка помолчала, собираясь с мыслями, после чего сплюнула порцию табака на пол и заговорила скрипучим голосом.

— Сначала нас это — привели к господину Гаспиторро. И он того — велел нам раздеться, чтобы, значит, решить, кого оставить себе, а кого отправить вниз к этим, вёсельникам. Мы тогда это — разделись, но он ещё не мог решить. Тогда они, в общем, стали мерить наши титьки и глубину…

— Достаточно, — сказал старик, предостерегающе поднимая ладонь. Расскажите лучше о самом нападении.

Зал неодобрительно загудел. Всем хотелось узнать подробности отбора.

— Когда господин Федоро появился — это было во второй раз за ночь — я и Пакра были с Гаспиторро внизу. И, в общем, капитан выбежал на палубу, а когда началась драка вернулся и велел отваливать от пирса. Гребцы заорали, что корабль ещё закреплён. Кто‑то обрубил канаты и те, на вёслах внизу, зашевелились. Барабан застучал и мы рванулись вперёд так, что я едва не упала, а потом врезались во что‑то. И потом началась паника, все такие кричали, визжали. Мы с Пакрой тоже закричали. Палуба наклонилась — думали, сейчас утонем. Потом появился господин Федоро. И он это — выглядел очень рассерженным. Он всё звал какую‑то девку. «Камилла! Камилла!» Гаспиторро принялся искать оружие и звать людей. Те поднялись на палубу и тут же начали падать замертво. Господин Федоро просто смотрел на них и говорил «Первая, четвертая, первая, третья» — что‑то вроде этого. Каждый раз откуда‑то издали громыхало и один из них падал. Парочка выжила и он зарубил их. А капитан Гаспиторро всё никак не мог найти свою шпагу. А потом умер.

— В него тоже попала пуля?

— Нет, господин Федоро убил его, — она сделала паузу и зловеще проговорила, — Взгядом.

Андрей усмехнулся. Нет, болван умер сам. Схватился за сердце, весь посинел и начал хватать ртом воздух. Моторчик забарахлил, а он и не думал ему помогать.

Направлять огонь Роддирка тоже было просто — он заранее оставил метки на панцире и тогда, внутри, знал, когда один из головорезов оказывался напротив одной из них. Он видел «Бритту» десятками глаз со всех сторон — и прекрасно видевшим в темноте взглядом немого ктара, затаившегося на мачте «Креса» в том числе — и прикинуть направление выстрелов оказалось легче лёгкого.

— Что произошло дальше?

— Все прочие бросились бежать. Гребцы снизу кричали, что без оружия и на цепях, просили не убивать. Но господин Федоро к ним даже не спускался. Он останавливал каждую из девушек, пробегавших мимо, и потом отпускал. Одну он долго держал разглядывая. А потом он, это, засмеялся. Сидел на ступеньках и смеялся. Я последней сбежала, он сидел на навигаторском столике, как на троне и куда‑то таращился. Я ещё тогда подумала что он тоже того — помер. Подошла, а он на меня глянул и я бросилась бежать со всех ног. Не хотелось, чтобы тоже убил взглядом.

Прошло уже изрядно времени со вчерашних событий, но Андрей не удержался и снова прыснул от хохота. Надо же было быть таким дураком. Та девушка издали очень походила на Камиллу. Такое же платье и волосы. Ему казалось, что она всё ещё на острове — вчера он ещё не знал, что лорд Якоп отправился на континент и взял её с собой. Он смеялся, пока на глазах не выступили слёзы. Рыцарь, спасающий прекрасную принцессу. В этот раз вышло ещё глупее, чем в прошлый. Пора завязывать с подвигами.

Когда он наконец успокоился и отдышался, то заметил, что все собравшиеся в зале, включая членов совета молча смотрят на него. Очевидно, они дожидались последнего слова. Не стоило их разочаровывать.

Андрей поднялся с места.

— Господа, вы позволите выступить в своё оправдание?

Старик в красном мундире молча кивнул.

— Совершённые мною вчера поступки, несомненно, чудовищны. Однако, хочу заметить, что я ни на шаг не отступил от полномочий, данных мне Советом Флота. Вчера я достаточно внимательно с ними ознакомился. Как командир корабля Флота, я обязан пресекать любое недостойное поведение в войсках, следить за распределением ресурсов Флота, а также имею право реквизировать имущество в пользу флотилии на время проведения операции с выдачей квитанций и поручительств если обстоятельства того потребуют. Господин Толакр и Гаспиторро злостно нарушали правила и постановления Объединённого флота, когда же я попытался восстановить порядок, они оказали мне сопротивление. К тому же, хочу напомнить, что «Бритта» не состоит в составе флота. Я провёл её изъятие в целях грядущей военной операции, так как мой корабль не соответствовал нормам безопасности, а его снабжение оказалось невозможным.

Трое капитанов за столом некоторое время молча смотрели на него. После чего недолго шептались.

— С этим всё понятно, — сказал старик, — Но как вы объясните пожар, случившийся по вашей вине, в результате которого погибло три корабля Флота, несколько гражданских зданий и множество людей.

— Несчастный случай, — ответил Андрей.

Вчера всё было спланировано им до мелочей. Однако с сигнальным костром он действительно не рассчитал. То что к добру это не приведёт он понял уже тогда, когда песок вспыхнул чёрным пламенем. Чёрным. Языки цвета безлунной ночи будто бы пожирали свет. Такого он не видел никогда.

Члены совета совещались совсем не долго. Старик постучал рукоятью пистолета по столу, призывая зал к тишине и возгласил.

— Совет Флота снимает с вас обвинение в убийстве господ Кая Толакра и Фракса Гаспиторро, а также двадцати восьми душ их команд. Однако признаёт вас виновным в совершении поджога и уничтожении имущества республик. По законам мобильного Флота вы приговариваетесь к смерти через повешение. Приговор вступает в силу немедля.

Зал совета закружился у Андрея перед глазами, а уши утонули в волне оглушительных криков и возгласов. Кто‑то радовался, кто‑то взывал к правосудию, но его это уже не интересовало.

Как во сне прошёл он под конвоем по коридору на поляну за таверной. Толпа уже собралась вокруг огромного серого дерева без листьев с толстой скрюченной ветви которого уже свисала верёвка с петлёй на конце.

Дождь закончился и небо начало проясняться. Выглянувшее солнце заиграло на листьях и сырой траве.

Наскоро сколоченная высокая скамья заменяла эшафот. Кузнец снял с него кандалы и он сам поднялся наверх. Палач, похожий на деревенского мясника, у которого он вчера покупал вырезку, завязал руки Андрея за спиной и накинул верёвку на шею.

Члены совета тоже были здесь.

— Скажете что‑нибудь напоследок? — спросил старик в красном.

Андрей обвёл взглядом пёструю толпу, стараясь выловить знакомые лица. Однако, все его друзья были сейчас далеко. Лишь пара — тройка новых знакомых. И да — его команда. Стояли в первом ряду — Рыжий Инто, Малусьес, молчаливый Баласанг, придурок Лимундо, двоё парней, которых он забыл как звать, ещё один возле Роддирка, утирающего слёзы, и, конечно, Одноухий Пейтр. Вчера он полдня ходил с листком бумаги, стараясь выучить их имена. Внезапно он, понял, что хочет всем сказать.

— Идите вы все на…

 

Глава 18. ГЕНИАЛЬНЫЙ ПЛАН

Замок пистолета лежал перед Руфиано. Он открутил его от ствола, разобрал и теперь хорошенько смазывал каждую деталь.

Если армия чему‑то его и научила, так это тому, что оружие всегда следует держать в чистоте, тогда в бою на него можно рассчитывать полностью. Сержант заставлял их приводить мушкеты в порядок после каждого боя или учебных стрельб. На то, чтобы полностью вычистить и привести в боевую готовность оружие требовалось пять часов. В армии проблем со временем не было. Если бы кто‑нибудь спросил Руфиано, чем он занимался в ней в течение семи лет службы, он совершенно откровенно ответил бы, что половину времени маршировал, а вторую бездельничал. К безделию он относил любые действия, не требовавшие особой затраты сил — чистку амуниции, мундира, обуви и оружия, стирку белья, редкие вахты на кухне, мелкие хозяйственные поручения — всем этим он мог заниматься от рассвета до заката, не чувствуя скуки или усталости.

Но после того, как он распрощался со службой и стал наёмным клинком, времени на безделье оставалось у него всё меньше и меньше. За последние две недели его не было совсем. Ему постоянно приходилось куда‑то бежать и о чём‑то думать. Поиски хозяйки выбили его из привычной колеи — куртка и бриджи совершенно испачкались, медные пуговицы и бляхи потускнели, ножны забились песком а пистолеты грозились дать осечку в любой момент.

Его теперешний карабин из пятнадцати деталей был гораздо проще и неприхотливее тяжеленного армейского штуцера с которым он промотался все семь лет. Тот был собран из пятидесяти восьми элементов, требовавших тщательного ухода, кропотливой чистки и смазки каждый раз после интенсивной стрельбы. Привычка стала частью натуры и юноша бережно обращался с любым оружием, не запуская его. Однако за последние несколько дней Руфиано страшно запустил своё ружьё.

Он в очередной раз придирчиво осмотрел крышку огнива и, убедившись, что на ней не осталось ни единого пятнышка, отложил в сторону на промасленную тряпку, расстеленную на столе.

В этот момент дверь в комнату резко распахнулась и грохнула о каменную стену. На пороге появилась внушительная фигура Бэрта. Толстяк ещё не отошёл от ран, полученных в амбрийских руинах, левая рука его всё так же висела на перевязи.

Заговорённая пуля наносит страшные повреждения и не каждое алхимическое зелье способно излечить их. В тот день снайперы всадили в беднягу Бэрта целых три таких заряда, но он всё же выжил. Бэрт выживал практически всегда и выглядел после этого, признаться, совсем не плохо. Однажды бедолаге шестифунтовым ядром пробило грудь. Через дыру можно было руку просунуть. Сердце великана не билось шесть часов — его попросту не было — но к утру рана стала подживать и он вскоре пришёл в себя.

Шерглины — существа большие, пушистые, но слабые и с хрупкими костями. Однако убить их почти невозможно. Ктар может отрастить себе руку или хвост, но уж если убить его — он так и останется мёртвым.

— Он здесь, — выпалил великан.

— Кто?

— Посланник барона, — ответил Бэрт, — Сейчас он у губернатора, о чём‑то шушукаются. Будут переговоры, я же предсказывал

Руфиано многозначительно хмыкнул и вернулся к ударному замку. С тех пор, как они пробрались за стены Ренегран — ард, губернаторской резиденции на острове, и встретились, наконец, с хозяйкой, прошло уже два дня, а ситуация продолжала оставаться столь же неприглядной.

Дворец, пусть и хорошо укреплённый, был обложен Медведями со всех сторон и выбраться из него незамеченными — а уж тем более вывести хозяйку — было совершенно невозможно. Тем более та отказывалась оставлять осаждённых жителей на произвол судьбы.

Этой её сердечности Руфиано никак не мог понять и принять — стоит ли подвергать себя опасности ради болванов, которые додумались спрятаться в самом опасном месте города — останься они в своих домах, никто бы их и пальцем не тронул. Наверное.

Впрочем, к своему стыду, наёмники также явились к хозяйке с багажом. Проклятая чернокнижница и неизвестно откуда взявшийся полудурок в странной одежде неотступно следовали за ними по пятам. Волшебница была отнюдь небесполезна в их путешествии, но ей для чего‑то вздумалось взять с собой чудака, обнаруженного в руинах амбрийского храма. Уж от него пользы точно не было. Чудак постоянно шушукался с девушкой и та, по всей видимости, высоко ценила его мнение. Однако хлыщ вздрагивал от любого громкого звука, не переносил вида крови и чуть ли не каждодневно требовал горячую ванну и чистую одежду.

Таннии отказать было нельзя — девушка действительно помогала им и даже вывела на след пропавшей. Хотя, в конечном счёте, хозяйку нашёл магистр Андре.

За последние несколько недель демон в голове Руфиано, оказавшийся 'всего лишь' могущественным чародеем, неоднократно спасал жизнь компании. Однако, последние несколько дней тот молчал. Связаться с магом не могла даже Танниа, хотя волшебники, по мнению Руфиано, просто обязаны разбираться в подобных вещах.

То, что умел делать Андре, было просто потрясающим. Чародей видел и знал всё вокруг, умел общаться с людьми на огромном расстоянии и, по твёрдому убеждению Руфиано, манипулировать временем и пространством. Последнее время его преследовала странная мысль. Что если рыбоголовые правы и Нерей пробудился среди скал моря Рифов?

Помощь Андре была бы сейчас просто неоценима. Но, как это часто бывает, по неизвестной причине тот пропал. И сейчас Руфиано оставалось надеяться лишь на себя.

Прикручивая огнериск к верхней губе курка юноша взращивал в голове план дальнейших действий. Новость Бэрта дала ему новую почву для размышлений и к тому времени как он закончил собирать замок гениальный план в его голове окончательно сформировался. Юноша наконец понял, что следует делать, и теперь улыбался собственным мыслям.

Им нужно похитить Маркото Граха!

Он уже заканчивал приводить в порядок пистолеты и излагать зашедшему поболтать седобородому Марко детали придуманного плана, когда Бэрт появился вновь и сказал, что хозяйка ждёт их внизу.

В обеденном зале собралось два десятка наиболее видных гостей губернаторского дворца, включая леди Маргарит и самого хозяина, Чезарри Нарда. На огромном столе были развернуты карты острова и архипелага. Дабы не свернулись, углы её были придавлены пистолетом, двумя кинжалами и несколькими тяжёлыми пулями.

— …адмирал Грах сообщает, что барон со своей флотилией будет здесь через два дня, — продолжал давно начатую речь губернатор, — Тогда у Медведей будет достаточно сил для взятия дворца. Капитан предлагает встретиться и обговорить условия сдачи.

— Быть может он блефует? — спросил один из дворян, стоявших подле губернатора.

— Нет, мы получили вести от друзей с побережья, — ответил Чезарри, — Барон действительно приближается с большим подкреплением. Также нам стало известно, что действует он не на свой страх и риск — вторжение одобрили авентурийские туарги…

— Это невозможно! — воскликнул кто‑то из гостей, — На каком основании?

— Туарги считают, что Союз островов не способен контролировать торговые пути. Авентурийцы теряют десятки кораблей ежемесячно.

— И они винят нас? Пусть забирают Блаженную Рикку или вычистят уже Берег Черепов…

Стараясь не греметь оружием и доспехами, Руфиано, Бэрт и Марко прошли вдоль стола и стали по правую руку от губернатора, рядом с хозяйкой.

— Дворцу не выстоять, — проговорила леди Маргарит, — И мы не можем рисковать жизнями всех тех, кто скрывается здесь. Губернатор, я считаю, мы должны встретиться с капитаном Грахом.

— Вы не должны покидать дворца, госпожа, — проговорил Руфиано, — Всё это может быть устроено лишь для того, чтобы схватить вас.

В конце концов, у юноши был ровно такой же план по отношению к капитану флота Медвежьих островов.

— Действительно, — согласился Чезарри, — Думаю, на переговоры следует отправиться только мне и капитану Форлонсо.

Губернатор оглядел собравшихся, дождавшись возможных возражений, и продолжил.

— Отлично, в таком случае мы немедля сообщим Маркото Граху, что готовы встретиться. Капитан, подготовьте людей для нашего сопровождения. Что ещё?

Чезарри глянул на подошедшего офицера.

- 'Элина Мари' вернулась в порт, — сообщил тот.

— Все свободны, господа, — проговорил Нарда, — Новое совещание пройдёт вечером, как только мы вернёмся с переговоров.

Когда собравшиеся начали расходиться, Марко шепнул хозяйке: 'Госпожа, нам нужно срочно поговорить' — и та жестом велела всем троим телохранителям следовать за ней.

Оказавшись в собственной комнате, леди Маргарит вопросительно уставилась на седобородого. Тот немедля перешёл к делу.

— У Руфиано есть план, — сказал он, ткнув пальцем в сторону стоявшего поодаль молодого человека.

— Госпожа, — начал Руфиано, — Положение хуже не бывает, можете нам поверить. От того, как быстро мы будем шевелиться, зависит многое. Вряд ли Грах предложит губернатору что‑либо кроме сдачи дворца. Быть может адмирал и отпустит всех — но не вас. Вы нужны барону, вы же знаете, что вся эта суета из‑за вас.

— Это уже не важно, — ответила хозяйка, — Медальону ничто не угрожает.

— Выслушайте меня, прошу, — продолжал он, — Мы можем захватить Маркото Граха. Мы возьмём его в заложники и сможем вывести вас отсюда, миледи.

— Нет, — ответила она, — Слишком рисковано. Не хочу, чтобы вы погибли ради меня. Я плачу вам за свою безопасность, а не за ваши жизни.

Юноша тяжело вздохнул.

— Мы проделали весь этот путь лишь для того, чтобы найти вас, миледи, — вмешался Марко, — Если отдадим вас Медведям — работа будет провалена. После такого мы едва ли сможем рассчитывать на выгодные контракты.

— Мы не станем рисковать понапрасну, госпожа, — заметил Руфиано, — Если что‑то пойдёт не так мы просто скроемся.

— Вы играете не только своими жизнями, но и репутацией губернатора, — ответила хозяйка, — Она тоже может пострадать.

— О нём мы позаботимся, — ответил Марко, — Никто из наших не погибнет, уверяем вас.

— Я верю, — ответила леди Маргарит, помедлив, — И всё же — нет.

Из комнаты хозяйки все трое вышли с тяжелым сердцем. Наёмники молча спустились в выделенное для них помещение казармы и расселись за столом.

— И что будем делать? — спросил Бэрт.

— То же, что и собирались, — ответил Руфиано.

Он и не думал отказываться от собственного плана. Времени почти не оставалось, а надеяться на то, что вновь появится волшебник и всех спасёт было просто глупо.

— Но хозяйка сама сказала… — начал было Марко, хотя по всему было видно, что он и сам не особо доволен решением леди Маргарит.

— Миледи не обязательно знать — так даже лучше, вся вина в случае провала будет на нас.

— О чём разговор? — раздался тонкий голос у него из‑за спины.

Юноша вздрогнул и обернулся. Позади из‑за полураскрытой двери выглядывала хитрая мордочка чародейки.

— Нерея ради, эсса Рибальд! — крикнул Марко, — Это помещение для мужчин. Мы тут все голые могли быть.

— Я, собственно, на это и рассчитывала, — ответила Танниа, — Но коль скоро у вас тут намечается заговор, я хочу быть в курсе.

Следом за ней в комнату неуверенно вошёл их знакомый любитель дышать едким дымом, долговязый 'стажёр'.

— А этот тут зачем? — проворчал Руфиано, косясь на незваного гостя.

Тот покачнулся было, собираясь бежать, но девушка удержала его за узкий рукав несуразной рубашки.

— Это мой телохранитель, — ответила юная Рибальд и деловито устроилась за столом, — Так что именно вы задумали?

— Мы возьмем Граха в заложники, — ответил Руфиано.

Он бросил на стажёра, присевшего с краю стола, самый угрожающий свой взгляд. Тот вздрогнул и выронил из зубов дымящуюся бумажную трубочку. Наёмника в новом спутнике колдуньи раздражало буквально всё — его странная одежда, манера держаться и, разумеется, его отвратительные вонючие 'папирусы', от дыма которых у Руфиано постоянно чесался нос и слезились глаза.

— И что потом? — серьёзно спросила Танниа.

— Что‑нибудь придумаем, — ответил Руфиано.

— И это единственное, что вы смогли придумать за всё это время? — она криво улыбнулась.

— Ну а что ты предлагаешь? — спросил Руфиано, — Губернатор собирается выторговать жизнь себе и своим гостям. Если Грах потребует одну лишь леди Маргарит ему придётся согласиться рано или поздно. И сейчас он в безвыходной ситуации. Ещё, конечно, у нас есть совершенно сумасшедший план с захватом форта и освобождением пленных гвардейцев.

— То есть твой план менее сумасшедший? — спросила она.

— По крайней мере, в нём у нас есть хоть какой‑нибудь шанс, — проговорил Руфиано, — Где флот, который должен нас спасти? Или, быть может, у тебя есть лучшее предложение?

— Вообще, оно есть у меня, — тихо проговорил стажёр.

Он зажёг новую папиросу. Руфиано не выдержал и, потянувшись, выбил ту у него из губ.

— Не дыми здесь. И тебя вообще не спрашивают, Фаренцо.

— Меня зовут Велесандр, — обиженно проговорил стажёр.

— Не важно. И что это за имя такое?! — прорычал Руфиано.

— Прекрати! — взвизгнула на него Танниа.

Колдунья замахнулась на юношу будто — бы шутливо, но между тонких пальцев девушки прокатилась электрическая дуга. Наёмник машинально вжал голову в плечи.

— Что ты хотел сказать, Велес? — ласково спросила она стажёра.

— Я считаю, — осторожно проговорил тощий юноша, — Что вам следует дождаться Андрея Андреевича и лишь затем начинать действовать.

— Кого? — прыснул молодой наёмник.

— Он говорит об эстро Андре, — ответила колдунья.

Ах этот. Да, помощь дьявола им бы сейчас не помешала. Хотя…

— Откуда ты его знаешь? — удивлённо спросил Руфиано.

— Я его не знаю, — ответил стажёр и вздрогнул, — То есть знаю, но лично не знаком.

— Тогда о чём ты вообще говоришь?!

— Он должен появиться здесь, — заикающимся голосом проговорил Велесандр, — Я не знаю когда — но это точно произойдёт. Вы связаны с ним, все связаны, как и ваша хозяйка. Такие вещи легко просчитываются — могу показать выкладки и формулы…

— Всё, хватит, — остановил его Марко, — Времени, как и сказал уже малыш, у нас не остаётся. Если других предложений не будет, надо собираться.

— Точно, — кивнул Руфиано.

Хоть кто‑то в этой комнате его понимает. Он хлопнул ладонями по столу и резко поднялся.

— Лучше выйти заранее, чтобы никто ничего не заподозрил. Эсса Рибальд, надеюсь вы никому не проболтаетесь? И ваш 'телохранитель' путь тоже помалкивает…

— Разумеется, — ответила колдунья, — Ведь мы идём с вами.

— Нет, — хором проговорили седобородый и Руфиано.

— Но я же уже была с вами на острове, там в руинах, и ничего не произошло — я могу за себя постоять.

— Тогда не было выбора, — отрезал Марко, — Сейчас он есть. Оставайтесь во дворце, эсса Рибальд.

Руфиано дожидался друзей возле узкого окна, выходившего на рощу. Он успел запастись мотком крепкой верёвки и сейчас внимательно всматривался в толщу листьев, пытаясь разглядеть сквозь кроны малейшие признаки чьего‑либо присутствия. Однако пока всё было чисто.

Дробь шагов по коридору заставила его обернуться в комнатку вошли Марко и Бэрт. Юноша поморщился от дурного предчувствия. Следом за ними появилась Танниа и незнакомый ему офицер в форме ренегранской гвардии.

— Руфиано, это лейтенант Иглес, — без долгих вступлений проговорил седобородный, — Он и его люди хотят помочь нам.

— Я полностью поддерживаю ваш план, господа, — сказал офицер, — Следуйте за мной.

Руфиано это не понравилось. Однако он молча кивнул, закинул верёвку на плечо и пошёл следом.

В сопровождение лейтенанта они отправились глубоко в подземелья замка. Часовые у шлюзов без вопросов пропускали их вперёд по узким, слабо освещённым коридорам и вскоре они вышли в довольно просторную оружейную комнату, где их уже дожидалось сполсотни гвардейцев, приводивших в порядок оружие.

— Все они — надёжные люди, — сказал лейтенант, — Можете без вопросов им довериться.

Юноша придирчиво оглядел собравшихся. Те мало походили на прожженных ветеранов, хотя и молокососами не казались — с оружием обращались умело и брали с собой лишь самое необходимое. Возможно, прок от них и впрямь будет.

Проверив готовность отряда, лейтенант вновь повёл их по паутине подземелий. Руфиано, следовавший в голове импровизированной колонны время от времени поглядывал по сторонам. На ловушку всё это походило мало — с таким отрядом офицер давно мог бы их арестовать. Похоже, у него были свои причины помогать им. Однако, юношу занимало не это. Колдунья следовала за ними и, судя по всему, собиралась участвовать в вылазке.

Не важно, как девушка к нему относилась, Руфиано не хотел, чтобы та пострадала. С ней в городе он снова будет связан по рукам — прикрывать придётся не только товарищей, но и её. Он фыркнул с досады.

Вскоре бесконечный коридор закончился и они очутились перед стальной дверью, которая, судя по всему, вела куда‑то наружу. Здесь процессия остановилась — открыть перед ними ворота лейтенанту удалось не сразу, охрана долго препиралась с ним, требуя бумаги, заверенной начальником караула. Однако офицер вскоре прибег к старой формуле и криком заставил часовых пропустить отряд.

Заговорщики проползли по узкому земляному лазу и углубились в рощу, которую юноша совсем недавно разглядывал из окна.

Выход наружу отнял куда больше времени, однако теперь вместо трёх мушкетов у них было пятьдесят три. Такая прибавка в огневой мощи не могла не радовать.

День выдался жаркий и душный. Мухи кружились тучами и лезли в глаза.

Первое время отряд крался очень осторожно — возможность встретиться с противником не успев покинуть окрестностей дворца никого не привлекала.

Лейтенант и здесь определенно знал, что делает. Следуя во главе колонны рядом с Марко он о чём‑то тихо переговаривался с седобородым делая указующие жесты. Определенно, парень знал расположение пикетов Медведей, а быть может, и маршруты движения их патрулей.

На вид офицеру было не больше двадцати. Чуть меньше, чем самому юноше. Подумать только, Руфиано провёл в армии семь лет, записавшись в неё в четырнадцать, но за всё это время так и не дослужился до сержанта. А этот мальчишка, похоже, просто купил себе офицерское звание и — пожалуйста, уже командовал взводом. Впрочем, голова у него, судя по всему, была на месте.

Меж тем колонна выдвинулась на опушку. Они так и не наткнулись ни на один секрет и спокойно вошли в город.

Здесь особой необходимости соблюдать тишину уже не было — им часто попадались прохожие. Горожане с удивлением и едва скрываемой радостью смотрели на знакомые бело — голубые мундиры. Хотя опасность натолкнуться на Медведей была и здесь, Руфиано чувствовал себя увереннее.

— Что задумал этот лейтенант Иглес? — спросил он шагавшего рядом Бэрта.

— Губернатор не пустит нас назад во дворец, если притащим туда Граха, — буркнул великан, — А если и впустит, то освободит ящерицу без разговоров. Лейтенант предлагает тащить адмирала в форт.

— В форт?

— Ну да, — кивнул Бэрт, — Планы с расположением орудийных расчётов и пленников у нас есть, их кто‑то из заезжих себастийцев нарисовал. Из сочувствующих, — пояснил здоровяк в ответ на вопросительный взгляд юноши, — Навроде нас с тобой. Ты же видел карты?

- 'Сумасшедший план', да помню. Но теперь, с полсотней штыков может и получится, — сказал Руфиано, поразмыслив, — Терять нам особо нечего. Дело за малым — узнать, где губернатор встретится к Маркото.

— Ну для этого у нас эсса Рибальд есть, — ответил Бэрт, кивнув в сторону колдуньи.

Только сейчас Руфиано заметил, что та всю дорогу поглядывает на большой компас в латунной оправе. Сейчас девушка шла по правую руку от лейтенанта.

На перекрёстке процессия остановилась.

— Туда, — сказал Танниа.

Указав пальчиком в нужную сторону она задала колонне новое направление.

— Что‑то сделала с пуговицами губернаторского мундира, — сказал Бэрт в ответ на немой вопрос юноши, — То же 'баловство', что и с пулей, которой мы корыто эра Книффо пометили.

— Кстати о нём, — заметил юноша, — Надеюсь долговязый сюда не явится.

— Боишься его что ли? — усмехнулся Бэрт.

— Ещё чего, — вспыхнул Руфиано, — В следующий раз, как встретимся с ним — отрежу мерзавцу голову. Просто не хочу, чтобы отвлекал от дела.

Отряд направился по узкой улочке в сторону портовых складов. Они замедлили шаг возле дома с заколоченными окнами.

— Здесь осторожнее, — сказал седобородый.

Марко жестом остановил колонну, — Лейтенант, — обратился он к офицеру, — Будет лучше, если вы со своими людьми подождёте нас здесь. Не хотелось бы спугнуть их раньше времени. Мы подберёмся ближе и хорошенько осмотримся.

Офицер кивнул и подал сигнал гвардейцам. Стрелки, стараясь меньше шуметь, вскрыли двери заброшенного дома и попрятались внутри. Наёмники оставили в хибаре большую часть своего оружия, взяв с собой лишь то, что можно спрятать под складками плащей. В отличие от гвардейцев, одежда их не выдавала.

— Ты тоже здесь оставайся, — сказал Руфиано колдунье.

Танниа неуверенно огляделась и кивнула своему вечному спутнику. Стажёр тут же забился в угол, точно ожидая, что дом вот — вот начнут обстреливать из пушек.

— Хорошо, — сказала она наёмнику, — Возьмите это с собой. Стрелка указывает в сторону Чезарри. Ну, или его фрака — надеюсь старик не вздумает его снять и оставить где‑нибудь в другом месте до встречи с Грахом.

Юноша принял из рук девушки увесистый компас на длинной цепочке и глянул на покачивавшуюся стрелку, уставившуюся аккурат на огромный склад у причала вдалеке.

— А как узнать расстояние до него? — спросил он, осматривая артефакт со всех сторон.

— Может тебе ещё сотворить в небе огромный столб света, указующий на губернатора?

Девушка посмотрела на него почти с жалостью.

— Было бы здорово, — ответил он, — А ты так можешь?

— Нет, — сказала она, и с шумом выдохнула.

— Ну ладно, — проговорил юноша, глядя ей в глаза, — Тогда я пойду.

— Угу.

— Могу не вернуться живым, — заметил он, — Не хочешь поцеловать на прощание?

Вместо ответа девушка уперлась в него руками и принялась выталкивать в сторону двери.

— Закончили? — спросил седобородый.

Не дожидаясь ответа он вышел. За ним последовал хихикающий Бэрт. Юноша нагнал великана и шутливо ударил того кулаком.

Прикинувшись прохожими, троица направилась вниз по улице, в сторону выкрашенного в яркую зелёную полосу пакгауза

Маркото Граху нельзя было отказать в здравомыслии. Понимая, что Чезарри Нарда едва ли согласиться встретиться на борту 'Дракона', он организовал переговоры на суше. Далеко в город забираться он тоже не стал, собственной безопасности ради, а расположился прямо в порту, недалеко от причалов.

Обе партии были уже на месте. Чезарри в сопровождении капитана Форлонсо приблизился к облачённому в черное с золотом Маркото. Знаменитого капитана сопровождал второй ктар, старый и невысокий, покрытый темной блёклой чешуёй и облачённый в какие‑то жуткие выцветшие лохмотья.

— Должно быть, это тот самый медвежий колдун, о котором все рассказывают, — прошептал Марко, — Мог бы свалить его отсюда одним выстрелом.

Юноша и седобородый расположились в узком переулке, прячась в тенях.

— Мы здесь не за этим, — ответил Руфиано, — Мёртвая ящерица от штурма замок не спасёт.

Помимо колдуна Граха сопровождала какая‑то женщина в пышной юбке, сюртуке военного кроя и цилиндре, украшенном плюмажем в цветах Себастийской Конфедерации.

— А это ещё кто? — проворчал юноша, больше обращаясь к самому себе.

— Не знаю, — ответил Марко, — Должно быть с того корабля, что пришёл сегодня. Фигура, похоже, немаловажная.

Женщина говорила что‑то, обращаясь к Граху и губернатору. Те слушали и время от времени согласно кивали.

— Большая шишка, — согласился Руфиано, — Но пора бы и начинать. Бэрт, беги за штыками.

— Почему всегда я? — неожиданно вспыхнул здоровяк, — Сам иди.

— Он прав, — заметил Марко, — Беги, теперь твоя очередь.

Юноша фыркнул и быстрым шагом направился назад к дому с заколоченными окнами. Некоторое время он двигался осторожно, опасаясь, что люди губернатора в оцеплении могут заметить его.

Впервые за последнее время он чувствовал настоящий прилив адреналина. В своей жизни Руфиано умел не так много — воровать и драться. С карманными кражами он распрощался десять лет назад, чудом сбежав от городской стражи и записавшись в герцогский полк. Именно тогда он начал осваивать свою вторую профессию. Драться у него получалось не в пример лучше. К тому же в армии его никто не заставлял принимать решения, по крайней мере, не так часто и не такие важные. Нынешняя же работа наёмным клинком требовала слишком большой концентрации, постоянно приходилось думать о самых разных вещах, строить планы, тогда как в армии думали за него, а Руфиано лишь выполнял приказы.

Последний заказ окончательно выбил его из колеи. За последний месяц он многократно отбил выплаченный ему аванс и неважно, сколько леди Маргарит заплатит ему сверху, когда всё это кончится — если когда‑нибудь кончится — впредь он будет аккуратнее выбирать клиентов. Проклятье, он уже начинал подумывать о том, чтобы вернуться в армию — чего с ним не случалось ещё ни разу с тех пор, как он сбежал оттуда.

Юноша распахнул дверь плечом и ввалился в полутьму заброшенного дома. Несколько ружей моментально взелели, уставившись на него чёрными дулами, но тут же опустились.

— Начинаем, — выдохнул Руфиано, — Лейтенант, надеюсь вы выведете нас отсюда к форту.

Юная Рибальд раскрыла свой крошечный саквояжик и извлекла пару запаянных стеклянных флаконов.

— Когда будете уходить, — сказала она, протягивая сосуды юноше, — Бросьте их на землю — дым скроет вас от врагов.

Руфиано взял ампулы с серой жидкостью и осторожно поместил в наружный карман.

— Страговар, — обратился Иглес к одному из своих людей с сержантскими нашивками, — С половиной людей прикрывайте нас. Мы будем отходить по Большой Портовой и дальше по Кривой улице к форту. Расчистите нам дорогу и ждите у восточной стены, стараясь не привлекать лишнего внимания. Если задержимся — начинайте действовать по запасному плану. Эстра Рибальд с вами.

Сержант козырнул и быстро поделил отряд. Группа рассыпалась на две части, одна россыпью устремилась в сторону портовых зданий, другая же направилась в противоположную сторону, вверх по улице, змеившейся по склону холма, на вершине которого белели покатые стены Кромо — ди — Ренеграна.

Отряд лейтенанта был в трёхстах метрах от пакгауза, когда полуденной небо раскололось треском ружейных выстрелов. Руфиано придержал рукой шлем, едва не слетевший с головы и ринулся вперёд со всех ног.

Из‑за поворота прямо на них выскочили Марко и Бэрт. Седобородый нёс на плече бесчувственное тело женщины, той самой, что они видели рядом с губернатором и Маркото Грахом. Бежавший следом за ним великан тащил за шиворот кричавшего и пытавшегося вырваться крошечного чёрного ктара в просторном потрёпанном балахоне.

— А где Грах?! — крикнул Руфиано.

Он на миг опешил и остановился. Двое пролетели мимо него, не задерживаясь. Словно во сне услышал он как лейтенант Иглес приказывает своим людям строиться в две шеренги. Ещё миг и из того же переулка, откуда ранее выбежали его компаньоны, навстречу юноше вылетели себастийцы — ктары в красно — оранжевых мундирах Медвежьих островов. На головах ящериц были массивные, закрывавшие всю морду шлемы, тело защищали тяжёлые клиновидные нагрудники.

Он развернулся и увидел направленные в его сторону мушкеты Иглеса. Юноша бросился навстречу двойной шеренге. Топот ног следовавших за ним пехотинцев нарастал. Не желая служить помехой, Руфиано упал на камни мостовой. Минула пара секунд, показавшихся ему вечностью.

— Огонь! — зычно скомандовал лейтенант.

Оглушительный залп ударил по ушам и юноша физически ощутил облако в килограмм свинца, со свистом разорвавшее воздух в нескольких сантиметрах над ним.

Звон в ушах от выстрелов перешёл в громкое шипение. Он вскочил на ноги и не увидел ничего, кроме сиреневого тумана вокруг. В отливающих серебром клубах дыма пропало даже небо. Оглушительное шипение доносилось, казалось, у него из груди. Руфиано прикоснулся к карману — обе ампулы лопнули от удара о землю, жидкость пропитала жилет и теперь испарялась с громким шипением, заливая всё вокруг непроницаемой пеленой мглы. Откуда‑то сзади донесся окрик Рона Иглеса:

— Господин наёмник, сюда. Мы уходим.

Руфиано развернулся и побежал на голос. Естественно, дым и не думал рассеиваться — сам юноша был его причиной и порождением. Должно быть со стороны он производил неизгладимое впечатление — этакое облако, катившееся по улицам.

Осознанно или нет, колдунья окрасила своё зелье в цвет Туманов, та же сирень с серебром. Доносившиеся со всех сторон испуганные крики доказывали это.

Сам он никогда не видел Туманы, но разумеется слышал истории о зловещих облаках окутывавших горизонт далеко на западе и востоке. Облаках, за ночь пожиравших целые острова. Любой, кто попадал в него, никогда уже не возвращался назад и никто не знал, что происходит по ту сторону сиреневой пелены.

Преследователей не было слышно, те, должно быть, поотстали. Некоторое время Руфиано бежал наугад, пока не налетел на стену дома. Бронзовый гренадёрский шлем спас голову, но с направления юноша всё равно сбился.

— Лейтенант! — позвал он, — Где вы?

— Сюда, — донесся до него далёкий голос офицера.

Внезапная мысль заставила его остановиться. Чертыхнувшись, юноша скинул плащ и принялся расстёгивать пуговицы на жилете. Через мгновение он скинул и его, после чего устремился в прежнем направлении. Он бежал всё дальше, чувствуя, что дым наконец‑то начинает рассеиваться.

На всякий случай Руфиано снял с плеча мушкет и взял его в руки так, чтобы на следующее препятствие наткнуться уже стволом, а не собственной головой.

Он вылетел из облака точно пуля и солнце на миг ослепило его. Впереди виднелся узкий тоннель боковой улочки и мелькавшие под низко развешенными гирляндами белья фигуры гвардейцев Иглеса. Их султаны на высоких белых киверах покачивались в такт шагов, как и длинные мушкеты с примкнутыми для боя штыками, закинутые на плечи.

Штык Руфиано так и остался в ножнах на поясе. Юноша не особо любил им пользоваться — уж слишком мешал клинок перезаряжать оружие. В ближнем бою он предпочитал полагаться на палаш.

Меж тем пятеро бежавшие впереди замедлили шаг и остановились у поворота в проулок. Руфиано нагнал их, встал рядом и оглянулся, переводя дыхание. Погони ещё не было видно, а сиреневое облако окутало целый квартал, поднимаясь выше крыш. Если повезёт, их враги пробегут мимо. Хотя Руфиано не особо на это надеялся.

— Не задерживайтесь, господин наёмник, — крикнул один из гвардейцев, — Налево по переулку и до дома с красными ставнями. Оттуда направо и вдоль забора.

— Налево, направо, — повторил Руфиано, — А вы здесь останетесь?

Он поставил курок на полувзвод и проверил запальный порох под крышкой на полке.

— Да, — отозвался гладко выбритый гвардеец, — Приказ выиграть минут пять.

— Пять минут, — задумчиво проговорил юноша, — Ладно, я с вами.

— Вы не обязаны, господин… — начал солдат.

— Кто‑то же должен убедиться, что вы не будете здесь торчать дольше пяти минут и бездельничать, — Руфиано приставил мушкет к стене и вынул пистолеты из‑за пояса, — В форте понадобятся все штыки, что у нас есть. Не хочу, чтобы вы через пять минут погибли или, что хуже, сбежали куда‑нибудь.

Из тумана выскочили двое себастийских пехотинцев. Слепо озираясь, они стояли посреди улицы, не сразу поняв, где очутились. Гвардейцы выждали и секунду спустя дали нестройный залп. Подворотню заволокло едким грязно — белым дымом.

Судя по всему ренегранцы забивали в мушкеты полный заряд пороха, как и положено по уставу. Руфиано криво усмехнулся.

То, что уставной заряд раза в два больше необходимого он понял сам много лет назад. Впервые на учебных стрельбах он оказался в двенадцать. Чудовищный мушкет фергесского стандарта оттягивал руки, когда же он наконец навёл его на мишень и, по команде капрала, дал залп вместе с остальной шеренгой, отдача была столь огромной, что он едва не выронил оружие из рук.

Детской сообразительности ему хватило, чтобы понять — всё дело в пороховом заряде. Для следующего выстрела он высыпал в ствол лишь половину, а остальное незаметно просыпал мимо. Следующей выстрел вышел куда более удачным — меньшая отдача сделала его куда более точным и не столь болезненным.

Ренегранцы, похоже, не так часто стреляли. А может быть им просто нравилось чувствовать себя избитыми прикладом.

Юноша напряжённо ждал, когда развеется дым. Пистолеты были наготове — он ничуть не удивился бы, узнай, что все пять пуль ушли в молоко. Однако гвардейцы попали, две ящерицы, развороченные тяжелыми зарядами, неподвижно лежали на залитой кровью мостовой. Где‑то завизжала испуганная женщина и хлопнули запираемые ставни. Из сиреневого облака не донеслось ни звука, но он понимал, что преследователи уже знают нужное направление.

Издали послышался яростный крик. Разорвав плотное сиреневое облако наружу выскочил очередной пехотинец. Этот бежал на них со всех ног, наклонив голову в стальном шлеме и направив вперёд ствол со штыком.

Гвардейцы аккуратно перезаряжали оружие. Руфиано вышел вперёд и, дождавшись, пока расстояние между ним и ктаром не сократится до двух десятков метров, выстрелил в ящерицу из пистолета. Пуля ударила Медведя в левую ключицу, сорвала массивный погон и заставила выпустить цевьё мушкета. Однако он не остановился и продолжил бежать вперёд, держа оружие одной рукой. Точно раненому быку, свинцовая пуля придала новых сил пехотинцу.

Юноша не стал тратить заряд второго пистолета. Перехватив разряженное оружие за ствол, он шагнул в сторону за миг до столкновения с противником, отвёл в сторону выпад штыком и ударил того в висок тяжёлой рукоятью. Тот охнул и тяжело повалился на землю, после чего Руфиано добил его несколькими точными ударами. У ящериц очень крепкий череп — можно минутами долбить его молотком без особого результата, если не знаешь, куда целиться. К счастью, Руфиано знал.

Заметив, что гвардейцы уже перезарядили ружья, он поднял руку, призывая тех к вниманию.

— Стойте, стойте, — крикнул он, — Так нас надолго не хватит. Будем стрелять по очереди. Как егеря.

— А вы были егерем? — спросил один и гвардейцев.

— Нет, я семь лет отслужил в гренадёрах. Но мой шеф — тот егерь знатный. И научил меня паре фокусов. Значит так — кого как зовут?

Гвардейцы представились.

— Отлично. Цельтесь так, точно вы в шеренге, но стреляйте по — очереди, лишь когда я назову ваше имя.

Фаракх, один из гвардейцев, вскинул ружьё и Руфиано оглянулся. Из тумана появилось ещё трое. Эти были уже наготове и сразу укрылись возле стены. Новые противники были в форме Ренеграны. Очевидно, кто‑то из людей губернатора.

— Вы с нами или против нас? — крикнул им юноша, высунувшись из‑за угла.

В ответ грянул выстрел и пуля расколола кирпич в стены над его головой.

Руфиано чертыхнулся и приготовил пистолет. Пять минут обещали быть очень долгими. Скоро их обнаружат основная группа преследователей и чем больше они стреляют, тем скорее это произойдёт.

 

Глава 19. ФОРТ НАДЕЖДЫ

У небольшой двери в каменной стене дежурил лишь один часовой. Танниа ещё некоторое время изучала окрестности, а потом снова юркнула за угол. Сержант Страковар и два двесятка гвардцейцев ждали её здесь.

Один часовой. Всего один и ещё неизвестно сколько внутри. Сотня? Две?

Танниа никогда не испытывала любви к проблемам большого мира — войнам, политике, даже торговле. Да, ей принадлежала фамильная плантация и выращивание тростникового сахара было для неё чем‑то вроде семейного обязательства. Тяжкого обязательства. Хотя ей и не хотелось в этом признаваться, но с тех пор, как пропал её дед, предприятие изрядно захирело.

Дедушка. Тартос Рибальд — она всегда равнялась на него, хотя и знала, что никогда не сможет сравниться с ним. Удачливый фермер и талантливейший чернокнижник. Он воспитал её и обучил всему, что знал. Почти всему.

Дома, на Айдо, все верили, что старый магистр Рибальд умер. Но правду, кроме самой Таннии, знал лишь старый священник, отец Мериссимо, да пара самых доверенных её слуг.

— Эсса Рибальд, — голос сержанта вытолкнул её из раздумий, — Госпожа, у вас есть ещё дымовые шашки?

Девушка осмотрелась, отыскивая место, куда бы пристроить чемоданчик. Страковар понял её намерения и подал сигнал одному из солдат. Рядовой подставил руки и Танниа положила на них саквояж и раскрыла его.

На сборы у неё было совсем не много времени и она засунула в него всё полезное, что только могла найти в своей комнате. Большая часть эликсиров совершенно не подходила к ситуации. Взгляд её упал на красную ампулу в боковом кармашке.

— Не совсем то, о чём вы просили, — сказала она, протягивая сержанту находку, — Но небесполезная. Сонный туман. Снаружи от него будет мало проку, но если забросить внутрь и подождать — через пару минут уснут все, кто вдохнёт пары.

— Каков радиус? — спросил сержант, деловито взвешивая в руке стеклянный снаряд.

— Не очень большой. Но коридоры в форте узкие — думаю за нижний ярус можно будет не волноваться. А может и выше пойдёт — но это вряд ли.

Сержант кивнул и сжав ампулу в руке прокричал:

— За мной, парни! Но не стрелять. Эсса Риабльд, ждите здесь.

— Постойте, может быть лучше… — начала она, но её уже никто не слышал.

Отряд высыпал из‑за дома и побежал прямиком через двор к небольшой двери. Караульный схватился за ружьё на плече, но сделать уже ничего не успел — один из гвардейцев сбил его с ног, а следовавший за ним пригвоздил себастийца к земле штыком.

Естественно дверь оказалась запертой изнутри. Забыв об опасности, Танниа бросилась через переулок следом за ренегранскими стрелками.

— Сержант! Сержант Страковар! — но никто не обратил на неё внимания, не остановился.

Отпереть дверь без шума не так и сложно, если знаешь основные законы материи. Плавкое зелье было под рукой, но она не успела остановить гвардейцев. Один из них уже скинул с плеч ранец, оказавшийся доверху набитым гранатами, а второй успел высечь искру и зажечь короткий фитиль.

Стрелки тут же бросились в стороны, подальше от дверей. Девушка юркнула обратно за угол. Полуденную тишь сотряс оглушительный взрыв, во все стороны полетели обломки досок.

Проклятие застыло у девушки на зубах — теперь весь форт знал об их прибытии.

Оставаться здесь, снаружи, теперь не было никакого смысла — скоро к форту подтянуться городские караулы.

Но у них всё получится — не может не получиться. Впервые за несколько лет она знала чего хочет — найти деда. И помочь ей в этом может лишь один человек — Андре — тот, кто пришёл из‑за Барьера Миров. Дедушка любил рассказывать об этой величайшей загадке чернокнижников, как он сам её называл. Он была одержим Барьером и мечтал когда‑нибудь преодолеть его.

Девушка прошла мимо продолжавшего извиваться на земле ктара — караульного. Жизнь быстро вытекала из него — густая чёрная кровь выходила из раны на груди и сочилась изо рта. Он что‑то булькал, кашляя, не обращая внимания на Таннию и всё ещё не веря, что жизни его пришёл конец.

Колдунья бросила на него жалостливый взгляд и тут же отвернулась.

Она выросла на Аликском архипелаге и привыкла к творившейся вокруг жестокости — морские разбойники частенько наведывались в Айдо и даже несколько раз пытались взять штурмом усадьбу — впрочем, без особого успеха.

Сражаться с помощью магии её тоже научил дед. Свой первый бой она приняла рядом с ним когда Таннии было всего шесть лет. Тогда они отправились на ярмарку в Керегсгард. На обратном пути их лодку попытались захватить какие‑то голодранцы — не пираты даже.

Дед пытался договориться с попрошайками, предлагал тем взять деньги и отпустить их, но те не поняли с кем связались. Тогда девочка впервые — единственный раз в своей жизни — видела деда в гневе. Он убил всех не моргнув глазом. Танния до сих пор помнила разлившийся запах горелой плоти, который ветер всё никак не уносил. Дед убил всех разбойников, кроме одного, которого оставил для неё.

Тот был совсем ребёнком, немногим старше её самой. Мальчик был одет в какие‑то жутки лохмотья и обоими руками продолжал сжимать ржавый сломанный меч.

'Убей', — сказал ей тогда дедушка.

Она всё ещё плакала, не способная прийти в себя после испуга и только крутила головой.

Старик посмотрел тогда на девочку голубыми глазами, которые стали холодными как лёд, и сказал: 'Ты не долго проживёшь в этом мире, если будешь жалеть тех, кто сострадания не достоин'.

Смертельно раненный ктар продолжал корчиться на земле. Девушка направила на него пальцы левой руки и тихо шепнула: 'Хацилон'.

Ктар вскрикнул и тихо задрожал. Кровь зашипела и начала испаряться, рассечённая плоть сомкнулась с стала единым целым. Себастиец тяжело вздохнул, закрыл глаза и затих. Чтобы прийти в себя и уж тем более снова встать на ноги, у него уйдёт много сил. Но жить будет, если кто‑нибудь позаботится о нём.

От всей души надеясь, что несчастного никто не заколет снова, девушка нырнула в узкий дверной проход, в затянутую пороховым дымом полутьму, в которой растворился отряд гвардейцев.

Все заслуживают сострадания. Именно так она и сказал деду в тот день.

В глубине форта послышались выстрелы. Девушка понятия не имела, в кого можно попасть в такой темноте. Глаза слезились от дыма, но она продолжала идти вперёд, на звуки мушкетного огня, сменившиеся звоном железа.

— Сержант, — крикнула она, вбегая в просторное помещение.

Повсюду виднелись следы короткой схватки. Несколько раненых, перевёрнутая мебель. Отряд застал себастийцев врасплох, но ктары легко не сдались — трое гвардейцев остались лежать на полу.

— Где сержант? — спросила она ренегранца, оставленного дежурить в пустой караулке и присматривать за ранеными.

Тот указал в сторону дальней двери. Девушка мельком глянула на пострадавших — никому из них срочной помощи не требовалось. Для убитых же сделать ничего было нельзя.

Она смочила платок водой из умывальника и, приложив его ко рту, направилась дальше. Чад становился гуще — в глубине форта что‑то горело.

Людей Страковара с самим сержантом во главе она нашла пятью минутами позже. Гвардейцы расположились в столовой. Опрокинув огромные дубовые столы, солдаты соорудили из них некое подобие баррикады и теперь прятались за ней, обмениваясь выстрелами с невидимыми противниками, затаившимися где‑то дальше, на кухне и в узком проходе к лестнице.

— Сержант, сонное зелье вы уже использовали?

Совсем близко провизжала пуля и она вжалась в стену. Страковар заметил её и осторожно прополз ближе к девушке.

— Эсса Рибальд, — сказал он, — Вам нельзя здесь находиться, слишком опасно.

— Снаружи не лучше, — заметила она, — Почему вы не использовали зелье?

— Не было времени, — ответил он, — А сейчас уже поздно, сами потравимся.

Он вытащил ампулу и протянул девушке, но та отказалась.

— Оставьте себе, может ещё пригодится. Вам нужно скорее пробиться к камерам с пленными, — сказала Танниа, — В городе шумно — скоро сюда пришлют кого‑нибудь из пикетов в городе.

— Делаем всё, что можем, — виновато проговорил сержант, — Но они крепко держатся. А где ваш молчаливый друг?

— Ушёл по срочному делу, — ответила она пожав плечами.

Велесандр часто уходил и появлялся. Для него такая странность была в порядке вещей, но за него она не волновалась. Чужак, судя по всему, пришёл из того же мира, что и Андре, а значит вполне мог о себе позаботиться.

— Надеюсь, лейтенант и ваши друзья скоро появятся, — заметил сержант.

— Да, — кивнула Танниа, — Пора бы им уже…

Из коридора в зал вкатилась дымящая фитилём сфера. Кто‑то из гвардейцев тут же схватил её и зашвырнул назад. Гулко ухнуло и зазвенело осколками. В тот же миг с другой стороны грянуло несколько выстрелов и в глубинах форта зазвучал низкий лающий рёв — боевой клич. Ренегранцы приподнялись из‑за укрытий, чтобы дать ответный залп.

— Наступают! — прогричал один из них.

— Не стрелять, — скомандовал сержант и метнулся назад в сторону баррикады.

Танниа отступила на несколько шагов и спряталась по другую сторону распахнутой двери.

Клич нарастал эхом и приближался вместе с шлёпаньем лап по каменному полу. Наконец полдюжины себастийцев вылетели из затянутого пороховой дымкой коридора и, выставив штыки, ринулись на баррикаду. Вслед за ними выскочило ещё несколько солдат, державших оружие наготове для стрельбы.

По команде сержанта два десятка гвардейцев дали залп, зазвучавший непривычно долгим эхо, точно громовой раскат. Густое белёсое облако накрыло комнату на секунду. Не было слышно ни криков, ни звуков падающих тел.

Танниа выглянула из‑за створки. Она не сразу поняла, что именно произошло. Тишину прервал грохот мебели — первый из себастийских пехотинцев вскарабкался на баррикаду и с размаху всадил штык в не успевшего ничего сообразить гвардцейца. Ещё одно мгновение и из пороховой дымки вынырнули остальные нападавшие. Себастийские стрелки открыли неровный огонь по столам, за которыми прятались остальные ренегранцы.

Только теперь девушка разглядела среди стоявших поодаль мушкетёров тонкую изящную фигурку, сверкавшую изумрудной чешуёй, посеребрёнными доспехами и шелками одежд. Ктарка. Женщины не служат в армии, если только они не…

— Сержант! — крикнула она, — Уходите оттуда, скорее.

На звук голоса моментально среагировал один из себастийских стрелков. Пуля ударила в толстую дверь, как раз напротив того места, где стояла девушка. Доска скрипнула, но не поддалась.

— Уходите, умоляю вас! — пропищала она снова, боясь показываться в дверном проёме.

Магия. Способности к ней у женщин проявляются многократно чаще, чем у мужчин. Вдобавок, женщины всегда лучше ей управляют. В Себастии, как и любом другом государстве, наземные полки и флот постоянно нуждаются в чародеях. Дед сам служил когда‑то очень давно. По праздникам он часто допоздна засиживался в портовом трактире, рассказывая свои байки о службе в Королевском флоте. Танниа всегда приходила вечером за ним с работниками и те уносили пьяного деда домой. А он продолжал рассказывать всё дорогу. Все рассказы она помнила наизусть и идя по тропинке рядом с тележкой, на которой везли старика она вторила ему. Его любимую, об осаде Манстрайна, она помнила хорошо. Особенно торжественную речь адмирала Фальцпасо, которого дед страшно уважал.

'Я до сих пор не могу понять, что же сильнее — магия или артиллерия. Но одно я знаю точно. Тот, у кого есть и то и другое, не проиграет никогда'.

В дверь ударила ещё одна пуля. Девушка изготовилась и, быстро выглянув, метнула в стрелков изумрудную молнию. Самую мощную, на которую только была способна.

Ктарка среагировала мгновенно. Выбросив вперёд маленькую когтистую лапку она сотворила Стену Ветра так же быстро и легко, как Щит Пламени до этого.

Девушка испуганно вскрикнула и вновь спряталась за армированной створкой.

Это уже ни в какие ворота не лезло. Стараясь выиграть время она зажмурилась и погрузилась на миг в астрал. Время здесь текло многократно медленнее и можно было хорошенько обдумать план дальнейших действий.

Первым делом Танниа попыталась вспомнить всё, что знала об армейских заклинаниях.

Тренировки боевого мага существенно отличаются от того, что преподают в Академиях. Тому, от кого требуется лишь умение защищать других в бою, не нужен весь тот огромный багаж знаний коим снабжаются выпускники частных школ чернокнижия. Семь техник нападения, семь техник защиты от них. Учебная программа не требует от выпускников умения импровизировать и видоизменять заклятия. Боевой маг действует по утверждённым схемам, используя уставные заклинания и чары. Как и от любого другого солдата на поле боя, всё, что от него требуется — умение быстро и чётко выполнять команды офицеров. От правильно выставленной защиты или нанесённого элементального удара в бою зависит не только жизнь самого заклинателя, но и сотен — и даже тысяч — солдат, сражающихся с ним бок о бок.

Именно такой, обученный для сражения и весьма опытный, боевой маг и стоял сейчас у выхода из зала, окружённый телохранителями.

Таннии требовалось придумать что‑то — и срочно. Совершенно очевидно, что нападением в лоб ничего не добиться.

Думай. Думай! В зале раздавались воинственные крики, звон клинков перемежался треском ломающейся мебели и грохотом выстрелов.

Гвардейцы продолжали разряжать оружие во врагов, хотя и видели, что это бесполезно. Огненный щит оберегает от пуль всех, кто находится рядом с заклинателем. Радиус не велик, но для такого помещения он вполне достаточен. Тем не менее, себастийцам не удалось пока добиться перевеса в штыках и баррикада успешно держалась.

Огненный щит. Танниа могла бы тоже попробовать сотворить его, но едва ли это выйдет у неё так быстро. И потом снова придётся действовать, потому что боевой маг навреняка сразу же сменит тактику. Действие и противодействие — все превращения в магии строятся на них, одна материя побеждает другую и нет ничего неуязвимого. Астральное пламя останавливает свинцовые пули, точно также, как стена разряженного воздуха не даёт распространиться электричеству.

Боевой маг видит на шаг вперёд, потому что знает, чего ожидать. Их учат чувствовать малейшие изменения в эфирном поле.

Что ещё дед рассказывал об армейских магических схемах? Триединство — и как она могла забыть.

'К любым чарам можно подобраться, используя обходные пути. Найти в них слабое место', — говорил дед, — 'Но армии чуждо изящество и, как и во многих других случаях, самое простое решение признаётся самым эффективным. Итого у нас остаётся лишь две методы — нападение прямое и обратное. Пуля сильнее клинка и поражает на расстоянии, клинок в руке опытного бойца не остановить ни одним заклинанием, магия же может испортить порох на расстоянии и отразить пулю — всё это прямое нападение. Но демонический клинок способен отразить пулю, опытные стрелки держат при себе пули из самых разных металлов, камней, даже древесины и используют руны, чтобы пробивать элементальные барьеры, а любой маг способен подчинить себе демоническое оружие и доспехи, сделав воина в них своей игрушкой — это нападение обратное, когда круг поворачивается вспять. Так и в магии, одно заклинание неизбежно слабеет перед другим. Есть бессчётное множество сфер магии, но военные признают одну лишь стихийную, так как лишь она наносит наибольший прямой урон и даёт столь же прямую защиту'.

Стихийная магия. Внезапно девушке стало тяжело дышать и она вынырнула в реальность.

Алхимия была единственным её выходом. Танниа раскрыла валявшийся на полу саквояжик и потянулась за внушительной колбой с прозрачной жидкостью — это была водяная бомба. Пожара нигде не было, но мелькнувшая в голове мысль заставила её рассмеятьсья. Подойдёт. Но ей нужен был небольшой фокус. Девушка щёлкнула пальцами и жидкость стеклянной ёмкости поменяла цвет на ярко — зелёный. Рука сама потянулась за крошечным флакончиком с черепом и костями. Яд огнерыбы — вещь малоприятная. Она положила водяную бомбу на пол и осторожно капнула ядом ей на крышку. Смоляная пробка зашипела и задымилась отвратительным зелёным смогом.

Всё было готово, но времени оставалось мало — скоро слюна огнерыбы растворит пробку. Взяв колбу платочком — хотя тот уж точно не защитил бы руку, попади яд на него, девушка осторожно выглянула из‑за угла и с размаху метнула бутыль в ктарскую чародейку.

Боевой маг среагировала ровно так, как и ожидалось. В полёте зеленая дымящаяся колба больше всего походила на какую‑то убийственную отраву и меньше всего — на алхимически концентрированную воду. Рука себастийки взметнулась в колдовском жесте и воздух вспыхнул огненным щитом.

Пламя — лучшее средство для избавления от всего противоестественного. Именно этому учат армейских чародеев. Сжигай, если не знаешь, что делать.

Коснувшись пылающей стены, колба мгновенно испарилась, а тонна родниковой воды в ней расширились и превратились в пар. Ренегранцы и себастийцы заголосили нестройным хором.

Обеденный зал был приличных размеров и облако быстро остыло до приемлемой температуры, хотя в эпицентре взрыва всё было куда серьёзнее.

Совершенно непроницаемое молочное облако затопило комнату и полилось по коридорам во все стороны, остывая и проясняясь на глазах. По полу бежали горячие ручьи.

— Сержант, отходите скорее! — прокричала она, стараясь перекрыть общий вопль.

Пыл сражения заметно поубавился, сквозь пелену доносились лишь редкие удары и скрежет клинков, случавшиеся, видимо, когда совершенно ослепшие противники случайно натыкались друг на друга. Отступали и себастийцы, горн в другом конце коридора призывно вскрикнул.

К Таннии пробилось чуть больше десятка гвардейцев во главе с сержантом. Мокрые до нитки с красными разопревшими лицами они, тем не менее, казались довольными.

— Нужно выбираться, — сказала она Страковару, — У них боевой маг, с ней мне не справиться.

— Ну пока у вас не плохо получалось, — заметил сержант.

— Вряд ли я серьёзно ранила её. Скоро придёт в себя.

Сержант кивнул, быстро пересчитал людей и жестом велел следовать за ним.

Наружу выбирались в большой спешке. В караульном помещении гвардейцы взяли под руки всех, кто не мог идти сам.

Снаружи всё ещё было тихо. Казалось, нападения на форт не заметил никто, кроме самих его обитателей. Глянув вниз с холма Танниа поняла причину. Доки накрывало огромное сиреневое облако — видимо Руфиано воспользовался сразу обоими флаконами зелья. Снизу доносилась частая стрельба — на улицах вовсю шёл бой.

А дальше, в заливе, море закрывало пёстрый лес мачт и парусов — не меньше дюжины лодок вошли в гавань и ещё больше виднелось по ту сторону волнореза. Грохот стрельбы с моря напоминал раскаты грома. Три галеры себастийцев уже вступили в схватку с нападавшими, 'Дракон' и четвёртая всё ещё были на якоре, хотя вокруг них уже суетились лодки, подвозя людей с берега.

— Началось? — спросил сержант, подходя ближе и тоже глядя вниз.

На свежем воздухе вояке стало заметно лучше. Левая половина лица уже начинала чернеть, должно быть он всё ещё не чувствовал этого из‑за шока.

— Сержант, присядьте, — сказала она, — Я займусь вашей щекой.

— Не сейчас, эсса Рибальд, — остановил её он.

Она посмотрела в ту же сторону, что и старый солдат. Из‑за домов показалась небольшая группа гвардейцев. Двое наёмников были с ними.

— А где остальные? — спросила она подбегая ближе.

Бэрт кинул за землю перед собой бесчувственную тушку какого‑то ктара. Марко опустил рядом с ним незнакомую женщину, что до этого нёс на плече, отдышался и быстро связал обоих пленников спиной друг к другу.

— Руфиано где‑то потерялся, лейтенант отправился искать его.

— Как это — потерялся? — воскликнула Танниа.

— Не знаю. На полпути сюда нас нагнал один из солдат, оставленных в арьергарде. Сказал что их заперли на площади, под аркой. Молодой вроде ранен, но жив и держится. Ну офицер этот отрядил ещё людей и пошёл назад, вызволять их.

— Как вы могли оставить его там?! — вспыхнула девушка.

— Ну, он офицер на службе — не нам ему приказывать…

— Я про Руфиано! — воскликнула она.

— А, — фыркнул седобородый, — С этим сумасбродом ничего не сделается. Сам захотел — сам остался, передумает — уйдёт.

— Но его окружили! — не унималась Танниа.

— Сейчас у нас проблемы посерьёзнее, эсса Рибальд, — сказал Марко строго, — И лучше думать о них.

— Постойте, так… так лейтенант Иглес всё ещё в городе? — переспросил сержант.

— Именно так, — кивнул седобородый, — Велел без него начинать.

Марко задумчиво поглядел на гвардейцев Страковара, мокрых и ошпаренных кипятком.

— Хотя, признаться, мы надеялись, что вы управились сами.

— Пришлось отступить, — ответил сержант, — С ними колдунья. К тому же у нас порох промок.

— Но у них он тоже прилично отсырел, — вставила Танниа, пытаясь оправдаться.

Обида на себя, за то, что не придумала ничего получше всё росла в ней.

А внизу в городе темп стрельбы всё нарастал. От девушки не ускользнул тот факт, что теперь стреляли в совершенно разных местах.

— Что происходит внизу? — спросила она.

— Взгляните на залив, эсса Рибальд, — ответил Марко, ухмыльнувшись.

— Я видела, но…

— Флот вошёл в бухту, — терпеливо продолжил он, — Ни о каких переговорах теперь и речи не идёт.

— Это плохо? — неуверенно спросила девушка.

— Наоборот — хорошо, эсса Рибальд, — ответил седобородый.

Он осмотрел замок пистолета и вновь сунул его за пояс.

— Это очень хорошо. Теперь и те и другие забыли про нас и самозабвенно режут друг друга. Вот только…

Серия пушечных залпов, докатившаяся с холма вдалеке, заставила его замолчать. Губернаторский замок окутали облачка белого дыма, щебёнка и стёкла сверкали на солнце, разлетаясь фонтанами во все стороны. Себастийский полк пошёл на штурм дворца.

— Вот только нам тоже нужно поторапливаться. Этот форт сам себя не возьмёт.

— Но, эстро, порох… — начал сержант.

— Сушите ружья, перезаряжайтесь, — проговорил Марко, — Наш порох в порядке. Пойдём впереди, вы держитесь следом.

Широкими шагами он направился к выбитым дверям в подвал. Двое гвардейцев дежурили здесь.

— Что слышно? — спросил он, подходя к ним и заглядывая в темноту коридора.

Пар успел остыть и из пустого проёма веяло приятной прохладой.

— Возятся, колотят — что‑то строят или чинят, — ответил один из караульных, — Но к нам выходить не торопятся.

— Ясно, тогда сами их проведаем.

Седобородый извлёк из ножен саблю и, взяв в свободную руку пистолет, сделал знак собравшимся позади следовать за ним.

— Держитесь ближе к стенам, — шепнул он им, — И подальше друг от друга, на всякий случай.

Девушка вошла внутрь одной из последних. Факелы на стенах шипели от влаги вокруг и бросали кривые тены на стены. Танниа чувствовала тревогу и неувереннность. Насколько разумно вновь пытаться войти тем же путём? Хозяева наверняка ждут их где‑то там.

Тоннель поворачивал резко направо. Она подошла к месту, где стена обрывалась, когда до неё донеслись звуки возни и какой‑то непонятный шум. Звонко заскрежетал клинок и она услышала срывающийся хриплый крик старого Марко:

— Назад! У них пушка.

От рявкнувшего выстрела вздрогнул пол и Танниа едва удержалась на ногах. Сноп крови, мяса и костей вырвался из‑за поворота и обдал каменную стену напротив. Что‑то беззвучно пролетело рядом с ней, обдав воздушной волной. Не слыша ничего, кроме звона в ушах, девушка упала на колени и запоздало закрыла голову руками.

Кладка стены напротив подалась и осыпалась на пол. Одна из картечин вывалилась и, прыгнув, подкатилась по наклону к девушке. Не в силах пошевелиться, колдунья уставилась на омытый кровью чугунный шарик четырёх сантиметров в диаметре.

— Прочь, незваные гости! — раздался издали тонкий женский голос, — Убирайтесь пока целы! Меня зовут Шалисса — это означает 'надежда'. И это мой форт!

 

Глава 20. ОХОТНИК НА ДРАКОНОВ

С низким гудением ядро пролетело над раскрытой палубой, заставив сгрудившихся на шельтердеке многочисленных стрелков рефлекторно пригнуться, и с шумным плеском упало в воду в двух кабельтовых за кормой.

— Убрать паруса! — крикнул Андрей, — Лимундо, кончай блох ловить! Живее, подгони ребят…

Голос его сорвался на булькающий хрип и он закашлялся, схватившись за саднившее горло.

— Не кричите так, кап, — вмешался Пейтр, — Поберегите связки. Я здесь для этого.

И он низким трубным голосом повторил команду, продолжая подгонять боцмана жуткой бранью. Шерглин в свою очередь вовсю суетился у шпиля. Не выпуская изо рта свистка он командовал матросами, навалившимися сейчас на вымбовки и медленно поворачивавшими шпиль, управлявший углом одной из подвижных мачт. Та поддавалась и сейчас медленно опускалась, складываясь точно веер вдоль борта.

— Гребцам прибавить хода, — почти прошептал Андрей.

Он машинально взялся рукой за горло. Глубоко под бинтами его украшал жуткий багровый след от верёвки палача.

Новоиспечённый капитан до сих пор не мог понять то, что случилось на утро его казни. Была ли это рука судьбы или какой‑то неведомый доброжелатель всё подстроил. Он помнил каждый миг, который считал одним из последних в своей жизни. Верёвка была коротка и палач, выбив опору у него из под ног оставил Андрея умирать задыхаясь в петле. Он помнил, как жизнь утекала из него с каждым мгновением. Она не проносилась у него перед глазами — на то, чтобы вспомнить любимых, у него была целая ночь до этого — нет, в последние секунды он всё ещё искал возможные пути спасения. Уже теряя сознание он услышал жуткий хруст — он принял его за собственный позвоночник, но то был звук ломающейся ветки. По какой‑то причине дерево, на котором была повешена не одна дюжина преступников, не выдержало веса Андрея. Хотя толстяком он никогда не был.

Впрочем, выигранной у судьбы жизнью он распорядился не особо бережно. Молодого человека вновь несло в бездну.

— Гребцам ускорить темп, — вновь сказал он, откашлявшись.

Стоявший рядом Пейтр повторил приказ.

Огромный барабан в утробе охотничьего корабля забил чаще, точно сердце капитана. Треск ружейной стрельбы и ухающие раскаты пушек становились всё громче по мере того, как галера приближалась к полю битвы.

Сейчас он чувствовал себя точно также как в ту ночь на скалах, ныряя в глубину, навстречу щупальцам дракона.

Чудовище вновь ждало его, там, в гуще белого порохового дыма и поднимавшихся к небу чёрных столбов от горящего дерева и человеческой плоти.

Рядом с ними вновь прогудело ядро. Кто‑то из стрелков сверху на шельтердеке завопил, все прянули назад и пара ополченцев рухнула на палубу. Высота была не больше пары метров, но один, по виду, вывихнул себе плечо. Сверху вновь послышались испуганные крики.

— Господар, той пожеман, — пробасил коротышка Пейтр, — Сиво даже не растопеноге, а уже слом. Сержант!

Островная милиция была с Капо — Сегоны. Эти разговаривали на каком‑то безумном наречии, Андрею удавалось разобрать меньше половины сказанного. К счастью с ним был Пейтр, который свободно владел их языком. Во Флоте говорили на трёх совершенно непохожих друг на друга языках и дюжине наречий. Все эти люди пришли с нескольких островков, расположенных очень близко друг от друга. Скорее всего все они — или почти все — были привезены сюда извне. Возможно, острова Полуденного моря были колонизированы, или просто населены, относительно недавно.

Впрочем язык, которому обучила его Феличиана — таэльский — был весьма распространён. По впечатлениям Андрея им, в той или иной степени, владело большинство — хотя бы на базовом уровне.

Старикан с пышными усами протиснулся сквозь толпу и глянул вниз, на палубу. Этот, как и немногие другие стрелки, выглядел опытным солдатом.

— Живы? — окликнул он двоих упавших.

Те кивнули в ответ, потирая ушибленные места.

— Ну, потаком риверкасу взад — взад, — сказал он тем и глянул на Андрея, — Бывает, ваша честь. Наверхих тесновато. Тамари со качка усиливаться. Будет буря, капитан.

— Да, шторм идёт, — ответил он сержанту, — Ничего, скоро войдём в гавань — там качка будет не настолько сильной.

Погода и впрямь портилась с самого утра. Тёмные тяжелые тучи ползли к острову, казалось, со всех четырёх сторон света разом и далеко на севере уже бушевал шторм. Андрей знал это, как и многое другое. За последние дни он неплохо натренировался пользоваться своими способностями. Стоило ему чуть сконцентрироваться как перед его внутренним взором появлялась настоящая — объемная и живая — карта всего архипелага, составленная, точно колоссальная мозаика, из образов, воспринимаемых тысячами и тысячами морских обитателей.

Стрелки наверху меж тем продолжали шуметь.

— Сержант, орёт кто таас? — не унимался Пейтр, — Нивара су нагах, к чёрту за борт!

— Орёт никто, — ответил сержант, — Ребята нианнаваха, подбадривают самар кхас.

— Оставь их, Одноухий, — проихрипел Андрей.

— Но так нельзя, кап, — виновато ответил старпом, — По уставу не положено. В Манавирском флоте всех паникёров и тяжелораненых немедля бросают за борт. Паника на корабле распространяется как пожар!

— Но мы же не военные моряки, — проговорил капитан, — Может и меня за борт — я тоже нервничаю.

— Все нервничают, — успокоительно проговорил Пейтр, — Это нормально. А с вами нам вообще ничего не грозит — у вас, кап, девять жизней.

Девять Жизней. Он знал, что команда за глаза уже зовёт его так. Однако сам Андрей не был столь уверен в успехе дела — ему везло лишь пару — тройку раз и никто не гарантировал, что, когда его в следующий раз ухватит Дракон, ему повезёт.

Барабан в сердце 'Бритты' продолжал выбивать частый ритм. Гребцы из числа островной милиции скоро выдохнуться — но это не страшно. Марафон закончится у входа в гавань, а в бухте они смогут наконец избавиться от лишнего груза и места за вёслами займут матросы. К тому же скоро они выйдут наконец из поля обстрела единственной батареи на башне, что встречала все подходившие к гавани суда Флота и темп можно будет сбавить.

К слову, обстреливать флотилию у Медведей получалось не слишком хорошо. Нанести серьёзные повреждения им посчастливилось пока всего лишь двум парусникам, остальным удавалось относительно благополучно миновать волнолом и просочиться в гавань. То ли на аванпост выставили не особо умелых артиллеристов, то ли их нервировал высадившийся на отмели десант, рассыпавшийся за валунами и лениво обстреливавший башенку вот уже битый час. А может у себастийцев просто разбегались глаза от количества целей. Корабли всех размеров — от совсем крошечных шлюпок под парусом до огромных неповоротливых торговцев буквально заполонили морскую гладь на несколько миль вокруг.

Андрей прикрыл глаза и принялся внимательно изучать поле будущей схватки.

Они шли на гребне второй волны атакующих. Первая атака была успешно сорвана себастийцами и битва была уже в самом разгаре. Несколько рыбацких лодок сбились в кучу у восточной оконечности бухты, загнанные туда двумя себастийскими галерами. Дюжина судов, переплетённых канатами и связанных хлипкими мостиками окутывал густой пороховой дым. Кое — где меж корпусами ещё было заметно движение, но схватка уже плавно перетекала на берег. На расстоянии стрелки островного ополчения представляли определённую силу, но в ближнем бою не могли соперничать с обученными бойцами. Себастийская морская пехота рассеяла моряков и, захватив корабли, сбросила тех в воду. Именно там, на берегу и мелководье происходила схватка теперь.

На другом конце бухты хозяйничал себастийский флагман, от одного вида которого Андрея бросало в дрожь и он не сразу понял, был ли то страх или предвкушение поединка. Правда, пока он не представлял, как сразиться с этим чудовищем. Также как и у 'Бритты', палуба ктарского флагмана была полностью закрыта, внутрь попасть можно было лишь через люки в корпусе.

Вход в бухту почти полностью загораживал импровизированный остров из ещё одной группы захваченных судов. Пехотинцы частью рассеялись по ним, заняв удобные для стрельбы позиции. Остальные по прежнему оставались на галере. Укрытая стеной из рыбацких лодок та возвышалась над ними точно башня.

'Бритте' и двум другим драконобойцам было поручено выбить эту пробку. Вполне разумный план, но дальше их поджидал флагман себастийцев. Вот если бы кто‑то мог отвлечь его.

Андрей направил взгляд дальше, на сам остров. Форт по — прежнему был в руках Медведей, а дворец держался, не смотря на начавшийся обстрел.

Внезапно голова его закружилась. Он открыл глаза и схватился за штурманский столик, чтобы не упасть. Слишком много движения, лиц, событий. Невозможно сосредоточиться на каждом человеке из нескольких сотен, сражавшихся друг с другом.

— Ничего — ничего, кап, — проговорил Пейтр, хлопая Андрея по плечу, — Сейчас эти ящерицы нас заметят — испугаются пуще нашего.

Он уже слышал об этом. Суда для охоты на драконов — далеко не военные корабли, но об их прочности, равно как и суровости экипажей, у моряков ходят легенды. Не смотря на огромную ценность драконовых чернил, напасть на такое судно решался не каждый разбойник.

Правда из опытных драконобойцев у Андрея были лишь те пятеро, что поругались с Гаспиторро. Не понятно только, зачем они решили вновь наняться на прежний корабль. Возможно, рассчитывали на долю драконовых чернил. Но Андрей не собирался продавать груз — по крайней мере большую его часть.

Он закрыл глаза и вновь сосредоточился. Магесса ди Бруне не одобрила бы, но следить за всем с открытыми глазами у него не получалось как он ни пытался. Может быть когда‑нибудь…

Среди мельтешения чужих огней он разглядел своих старых знакомых. Танниа, Бэрт, Марко и, конечно же, навеки связанный с ним Руфиано. На миг он опешил, у самого форта сияла алая звезда Феличианы. А она что здесь делает?

Большая часть друзей, судя по всему, штурмовали береговой форт. Людей у них было мало, хотя Андрей этому и не удивился — по части сумасшедших планов наёмники определённо били рекорды в этом мире. Ситуация осложнялась с каждой секундой — не теряя времени он попытался связаться с Таннией Рибальд. Однако девушка молчала. Она совершенно точно была там, живая, но никак не реагировала на его присутствие.

'Ну же, девчонка, соберись!' — передал он ей мысленный сигнал, — 'Не всё ещё потеряно, но нужно пошевеливаться!'

Сознание девушки открылось не сразу. К счастью часы в мире чёрного песка были лишь секундами настоящего.

'Это не твоя вина', — повторял он в который раз, — 'Их больше и это было ловушкой с самого начала. Вам нужно выбираться из этой лисьей норы'.

Девушка медленно поднялась на ноги и позвала седобородого. Урон от залпа пушки, которую себастийцы приволокли в обеденный зал, был скорее психологическим. Гвардейцы успели укрыться в нишах или броситься на пол — погибли далеко не все.

'Отлично. Они завалили проход столами и погнаться за вами не смогут, даже если захотят. Теперь наружу и влево вдоль стены, до парапета на склоне утёса. Во время прошлого обстрела часть стены обвалилась и по уступу можно подобраться к дренажной решётке'.

'Большая она?' — спросил Марко, бегом следовавший за юной Рибальд.

'Человек пролезет. Хватит и одного. Труба ливневой канализации проходит прямиком под погребом, где держат пленных'.

Убедившись, что Марко понял, о чём речь, Андрей переключился на Руфиано.

У юноши дела были хуже. Этого обложили, точно медведя на охоте. Ему, вместе с лейтенантом и гвардейцами удалось вырваться из горящего дома, но пробиться к форту он не мог совершенно. Себастийцы спешно возводили баррикады по всему городу, тем же занимались и ренегранцы, отчего с высоты птичьего полёта порт начинал походить на причудливый лабиринт. Андрей, как мог, вёл небольшой отряд, но царящий вокруг хаос и дым пожаров здорово сбивали его. Ни островная милиция, ни себастийцы не носили узнаваемой формы, отчего иногда трудно было сказать, кто же именно ждал группу за очередным поворотом.

— Кап. Кап? Капитан! — прокричал ему Пейтр прямо на ухо, — Не спите.

— Я не сплю, — проговорил Андрей, открывая глаза.

Он оставил Руфиано в относительной безопасности недалеко от дальних гаваней. Пора было сосредоточиться на собственном деле.

— А я вот вижу, что вы дремлете, — укоризненно проговорил старпом, — Я говорил вам вчера раньше лечь. А вы, небось, опять всю ночь в 'Лесном Домике' провели?

Вместо ответа молодой человек на мгновение закрыл глаза. Всю ночь они вместе с командой крепили 'экраны' вдоль бортов, и старпому это отлично известно. Однако после своего спасения от виселицы Андрей начал пользоваться во Флоте нездоровой популярностью. Всем до зарезу хотелось увидеть новоиспечённого героя. Всех посетителей Одноухий спроваживал, сообщая, что капитан‑де ушёл к бабам и скоро не вернётся. Шутка повторялась им так долго и упорно, что он и сам начал в неё верить.

Нужно было осмотреться. Андрей по выбленкам взобрался на пустовавшую теперь командную площадку, располагавшуюся на одном уровне с шельтердеком. Вопреки настойчивым просьбам сержанта ополченцев, Андрей не позволил занять её стрелкам. Обнесённая щитами и мешками с песком она послужит отличным дозорным пунктом в случае, если перископы выйдут из строя.

Наверху дышалось легче, хотя гарь по — прежнему наполняла воздух.

Корабли шли плотной группой, прикрывая друг друга. Сейчас боевой дух высок, но всё рухнет в бездну, едва они встретятся с противником борт к борту. Он уже видел это сегодня, во время первой волны атаки на гавань. Строй парусников рассыпался, они хааотично маневрировали и сталкивались, едва обменявшись залпами с себастийской галерой. Половина судов бежала с поля боя, большая часть из них до сих пор не вернулась, остальные отсиживались у обоза — плавучего городка маркитантов, расположившегося к западу от входа в бухту и естественно не участвовавшего в сражении.

Что‑то в схватке переменилось, точно общая волна радости. Андрей закрыл глаза. Да. В глубине гавани, за стеной дыма, 'Дракон' разворачивался, направляя орудия в сторону форта, на башне которого поднялось и заиграло на ветру бело — голубое полотнище. Грязно — серые облака поплыли от бойниц берегового укрепления и бака себастийского флагмана. Небо треснуло под раскатами невидимого грома — 'Дракон' начал дуэль с Кромо — ди — Ренеграна. Вскоре к ней присоединилась и стоящая по левой раковине от флагмана четвёртая галера.

Где‑то там, за толстыми каменными стенами прятались его друзья. Ярким маяком в тумане сияло сердце Таннии Рибальд, колдуньи, что по какой‑то причине искала с ним встречи.

А в самом центре бухты их уже ждала последняя из пяти галер Медвежьих островов. расположилась последняя из пяти галер Медвежьих островов. Свирепо отстреливаясь из многочисленных мелких, но весьма точных, пушек она раз за разом отбивала нападения кораблей Флота и не позволяя тем свободно действовать.

Именно она штабом Флота и была назначена основной целью 'Бритты' и двух других охотничьих кораблей.

— Курс на 'Кота', — скомандовал он.

Название было написано латунными буквами на покатом борту боевого корабля. Чем ближе подходили они к 'Коту', тем тяжелее становилось у Андрея на сердце. Он спустился вниз. Ряды кораблей по обе стороны от них редели, скоро на галере заметят их и направят на охотничий корабль жерла пушек. По небу пролетел раскат очередного залпа перелившийся в протяжный стон пузатого иола на траверзе их левого борта.

- 'Гортензия' идёт следом, сразу за нами, — доложил Пейтр, глядя в перископ.

Труба позволяля осмартриваться по сторонам — высокие борта и дополнительные щиты, установленные на 'Бритту' перед боем служили отличной защитой от пуль и, возможно, небольших ядер, однако, серьёзно ограничивали обзор. Хотя Андрею и не требовались собственные глаза, чтобы видеть всё, что происходит вокруг, прибор был незаменим для остальной команды.

— Передай им, что мы готовы. И начинайте сигналить остальным кораблям дать дорогу. Не хочется таранить никого из своих, но показывать 'Коту' борт я тоже не собираюсь. Курс не менять.

Охотничьим галерам, как самым мощным и, вместе с тем, неприметным судам, выпала роль буксиров. 'Бритта', следовавшая за ней 'Гортензия' и чуть поотставший 'Горн' тащили за собой на тросах три гномьих шлюпа, принадлежавших лорду Якопу и его товарищам с островов Блаженной Рикки.

Последний из преграждавших им путь кораблей отошёл в сторону и сердце охотничьего судна зашлось самыми частыми ударами.

— Самый полный ход! — скомандовал Андрей, — Держать ритм до сближения. Стрелкам укрыться за бортом.

Старпом повторил команды. Бум! Бум! Бум! выбивал свой ритм барабан и Андрей слышал, как чуть справа и позади ему вторят два других.

Не стрелять, не маневрировать, скрывать намерения до последнего.

На 'Коте' их давно заметили. Андрей видел, как засуетились артиллеристы на баке. Большинство вертлюжных пушек галеры не представляли для 'Бритты' особой опасности. Его беспокоила шестифунтовая кулеврина, установленная по центру юта в окружении четырёх орудий вдвое меньшего калибра. Сменив галс у плавучей баррикады они пройдут мимо 'Кота' левым бортом и молодой человек не сомневался, что капитан корабля выберет своей основной целью именно их, самый первый корабль из тройки.

Последние корабли разошлись в стороны, открывая ровную морскую гладь с выраставшим в четверти мили от них бруствером из захваченных рыбацких лодок и специально выведенных в акваторию парусников.

Барабан продолжал отбивать ритм для гребцов. 'Бритта' сближалась с 'Котом', но слишком медленно. Мешал груз, что они тащили на тросе под водой.

'Не вздумай сбросить нас под баррикадой', — вспомнил он слова Якопа. Великан казался чуть взволнованным, хотя уверял, что такие маневры для него привычны.

Первое ядро прилетело, когда расстояние сократилось вдвое. Ударившись об острый клин бронзового тарана, оно отскочило в сторону и с шипением ушло под воду, подняв над волнами едва заметное облачко пара.

— Раскалённое, — заметил Андрей.

— Они что, хотят поджечь нас? — с усмешкой спросил Пейтр, разглядывая противника в перископ.

Андрей понимал, что 'Бритта' построена так, чтобы противостоять самому смертоносному пламени в этом мире — горящим драконьим чернилам — в конце концов она была создана для охоты на амбрийских каракатиц. Но от одной мысли, что раскалённое в жаровне трёхкилограммовое ядро может пробить обшивку и влететь в одну из бочек с чернилами, покоившихся в трюме, ему становилось страшно.

Они сближались и обстрел становился более интенсивным, заговорили вертлюжные миньоны и ружья пехотинцев на плавучей баррикаде. Но эти большой опасности не представляли, мелкие ядра отскакивали, точно горошины от обшитых драконьей кожей бортов или застревали в толстенных деревянных щитах.

— Не отвечать, — напомнил Андрей затаившимся за фальшбортом стрелкам.

Пусть себастийцы стреляют хоть с километрового расстояния, 'Бритта' не такая уж маленькая мишень, но его стрелки должны попадать по врагам.

— Ждём, — повторил он.

Наконец все три охотничьих корабля достигли заранее намеченной точки в двух кабельтовых от противника.

— Приготовиться к повороту, — прошипел Андрей, горло снова схватило спазмом, — Право руля, четыре румба. Курс норд — вест — тень — норд.

В тот же момент 'Гортензия' начала левый поворот. Тросы натянулись под водой и 'Чёрный берег' тихо простонал в глубине. Шлюп двигался в четырёх футах от дна, разгоняя редкие косяки сверкающих рыб.

Наконец драконобойцы начали с двух сторон обходить плавучий остров. 'Горн' следовал за 'Бриттой' и оба вышли из под огня главного орудия 'Кота'. Некоторое время себастийский капитан, видимо, не мог решиться, но наконец принялся поворачивать в сторону 'Гортензии'. К этому времени расстояние между ними и баррикадой сократилось до минимума.

Разом ухнули две ретирадных пушечки 'Кота' и один из щитов на левом борту 'Бритты' с треском раскололся надвое.

Андрей зашёлся кашлем. Во рту появился медный привкус.

— Стрелкам начинать огонь, — прошептал он и сплюнул кровь.

— Огонь! — прокричал Пейтр так, что его услышали бы и в преисподней.

Треск ружей, фитильных аркебуз и мушкетов слился в единый гул. Ближние к противнику борта трёх охотничьих кораблей совершенно растаяли в клубящихся облаках серого дыма.

У рыбаков отлично получился первый залп, но дальше строй явно сбился — кто — то

заряжал мушкет раньше, кто‑то позже, а у кого‑то наготове имелся второй заряженный.

Дымка накрыла шельтердек и вязкими клубами опустилась на главную палубу. Своими глазами Андрей не видел уже ничего.

Чуть в стороне ухнула главная пушка 'Кота'. Ядро пробило борт 'Гортензии' и застряло где‑то в глубине. Снова зажигательное. Но второму кораблю нечего было опасаться, их трюмы были совершенно пусты.

Андрей отвлёкся от созерцания хаоса на поверхности и вновь опустился на глубину. 'Чёрный берег' был как раз под баррикадой. Прошла минута, за ней другая, время тянулось и шлюп полз слишком медленно.

— Приготовиться к отдаче кормового груза, — проговорил он, надеясь что Пейтр всё ещё неподалёку.

— Всё готово, кап, — доложил старпом.

Время пришло.

— Пустить ракету, трос отдать.

Толстый канат упал в воду и с палубы 'Бритты' в небо взметнулась синяя звезда, приказывая 'Гортензии' отпустить 'Чёрный берег' на волю.

Тяга ослабла и на шлюпе приняли это как сигнал. На поверхности шла ожесточённая перестрелка и никто не услышал вой подводных труб. Точно морское чудовище 'Чёрный берег' возник из‑под воды за баррикадой, встав буквально борт — в-борт с 'Котом'.

Водонепроницаемые порты раскрылись одновременно обрушив залп четырёх пушек. Остальное было за Якопом.

Дальнейших инструкций для операции небыло. 'Бритте' надлежало оказывать поддержку кораблям с десантам, но тех пока не было видно.

— Вояки всё ещё отсиживаются, — заметил Пейтр, глядя сквозь окуляры перископа за корму.

Военные корабли и в самом не спешили присоединяться к сражению. Костяк Флота держался в стороне и Совет продолжал посылать в гущу схватки рыбацкие судёнышки, загруженные стрелками.

 

Глава 21. РОЖДЁННЫЙ В ПЛАМЕНИ

Корабли были перегружены людьми сверх всякой меры. Казалось, что они могут перевернуться и пойти ко дну в любой момент. Ещё дюжине удалось проскользнуть в гавань и причалить прямо в порту, выгрузив островную милицию.

По подсчётам Андрея, соотношение сил в городе и на море теперь было едва ли не десять к одному в их пользу, однако бестолковое ополчение по — прежнему не могло ничего поделать с несколькими сотнями тренированных солдат.

Неумело спланированные атаки раз за разом разбивались о себастийскую оборону и толпы перепуганных бедолаг вновь и вновь пускались в бегство. Островная милиция не несла особых потерь, но и не продвигалась вперёд ни на шаг. И с этим невозможно было ничего поделать.

Андрей бы рассмеялся, пожалуй, не будь он на стороне этих неудачников.

В центре бухты единственная галера себастийцев вела бой уже с двумя кораблями островов Блаженной Рикки. Компаньоны вскоре пришли на помощь лорду Якопу, хотя положения дел это и не изменило. Парусники казались более внушительными, а числом пушек даже превосходили галеру, однако бой явно сводился не в их пользу. 'Кот' успел протаранить один из кораблей и тот, дав заметный крен на левый борт, спешил укрыться в гуще построений флота. Команды же двух других, включая флаг Якопа, были уже здорово потрёпаны артиллерийским и ружейным огнём. Командам кораблей эра Якопа явно не хватало выучки. По какой‑то причине они постоянно теряли ветер, себастийская же галера в такой ситуации была как рыба в воде, непрерывно перемещаясь и маневрируя.

Казалось, ядра кораблей не причиняют ей ни малейшего вреда. Несколько вёсел были сломаны, однако это не мешало себастийскому судну маневрировать и двум парусникам с большим трудом удавалось избегать встречи с его носом, не только снабженным смертоносным тараном, но и тремя, куда более опасными пушками.

Вдали от входа в бухту, почти на линии горизонта, маячил силуэт 'Элины Мари'. Судя по всему, салардийцы не желали участвовать в битве на чьей‑либо стороне, но и бросить оставшуюся на острове хозяйку они тоже не могли.

Феличиана ди Бруне. Андрей решил переговорить с ней немедля.

— Курс на северную оконечность порта, — скомандовал он, — Пусть ребята сменят ополчение на вёслах. Скоро будем выгружаться. Самый малый ход.

Он прислонился к штурманскому столику и закрыл глаза. Феличиана отыскалась в береговом форте.

'Эсса ди Бруне, что вы делаете здесь?'

'Андре?' — прокричал ему прямо в ухо рассерженный голос, — 'Кой чёрт вы устроили? И зачем сбежали?'.

'Я выполнял поручение леди Маргарит', — ответил он, — 'Она напрямую связана с тем, как я попал в этот мир и поможет мне выбраться отсюда'.

'Выбраться?… Боги, Андре, она сама вам это пообещала?'

'Не скажу', — ответил он, помедлив, — 'Мы вообще об этом ещё не разговаривали. Однако я уверен, что она согласится помочь, если я спасу её…'

'Не говорите мне, что командуете всем флотом', — фыркнула женщина.

'Нет, всего лишь одним кораблём. Эсса ди Бруне, что с вами происходит? Вы сейчас с моими друзьями?'

'Хороши же у вас друзья', — сердито проговорила она.

'В чём дело? Вы не с ними? Боги, вас там в плен взяли? Постойте, я поговорю с Марко, он вас отпустит…'

'Не сейчас', — ответила Феличиана.

Она оборвала разговор, но Андрей уже нашёл её в форте. С ней был какой‑то ктар в безразмерном пёстром одеянии. Оба были связаны и сидели в тёмном погребе, куда путь был открыт лишь мышам.

Неожиданно дверь открылась. На пороге стояла ктарка — та самая офицер, что командовала фортом. Андрей уже видел её, когда искал пути шутрма. Она и несколько себастийцев, угодившие в плен, видимо освободились.

Склонившись над Феличианой она освободила ей руки от верёвок и махнула рукой в сторону двери.

— Магистр Зангх, госпожа посол — следуйте за нами.

Попытаются вновь отбить форт? Людей у них для этого маловато. Группка направилась в сторону полуразрушенного левого крыла.

Стоило предупредить Марко, но Андрей не стал этого делать. Пусть уходят, так даже лучше — репутация посла не пострадает.

'Держитесь себастийцев, ма эстра, с ними вам будет безопаснее. Но не садитесь на 'Дракона'' — проговорил он.

'Да неужели?!' — мысленно выкрикнула она.

'Ни в коем случае', — подтвердил он, — 'Я собираюсь уничтожить его'.

'Боги, Андре, и чем же? Вам понадобится военный шлюп, а ещё лучше корвет. Не связывайтесь с Грахом, если надеетесь вернуться домой'.

'Маркото Грах убил моих друзей, я должен отомстить' — ответил он.

'Замечательно. Если хотите покончить с собой подобным образом — я вас не останавливаю. Но мне ни к чему знать об этом'.

Незамеченными беглецы выбрались из форта и переулками устремились к берегу.

'Эсса ди Бруне, вы же не собираетесь отправиться на 'Дракон'?' — спросил наконец Андрей, проследив их маршрут.

'Отчего же? Мой корабль далеко в море, пережду бой в гостях у Граха'.

'Но я же вам сказал, чтобы…' — начал Андрей.

'Чихать я хотела на вас, Андре', — выпалила посол, — 'Если хотите, можете пустить Граха на дно вместе со мной'.

'Зачем вы это делаете, эсса ди Бруне?'

'А вы зачем это делаете?! Послушайте, мой мальчик, всё, чего хотелось мне — выполнить простое поручение герцога, заработать себе баллов и заняться политикой. Дома. Не покидать больше Салардию, жить себе спокойно в маленьком уютном особнячке на самом краю Ривенского залива. Знаете, Андре, оттуда открывается чудесный вид на город. Стать членом Совета, участвовать раз в месяц в заседаниях. Сидела бы в саду, попивала вино. Вам бы там понравилось', — проговорила она.

'Опять вы об этом', — вздохнул Андрей, — 'Я не принадлежу этому миру. Он чужд мне и всему, во что я верю'.

Беглецы остановились под сенью деревьев, покрытых яркими бордовыми цветами, названия которых Андрей не знал, и Шалисса послала одного из пехотинцев проверить улицу.

'Как вы можете не любить мир, который даже не видели?' — спросила Феличиана, — 'Андре, простите, но вы судите о нём по диким местам, населённым не менее дикими созданиями. Вы даже не представляете себе, насколько прекрасны мраморные дворцы Салардии, окружённые водопадами башни и висячие улицы Себастии или сверкающий на солнце город — зиккурат Черкхе. Я уже не говорю о потрясающих городах и бесчисленных странах Астры!'

'И в подворотнях там точно также люди режут друг друга. Знаете, эстра посол, мир в котором я жил, всегда казался мне жестоким, но насилие в вашем мире переходит все разумные границы' — заметил Андрей.

'Такие уж мы есть', — ответила Феличиана, — 'В Таралгосе нет ничего постоянного. Учёные мужи уверены, что наш мир гибнет. Церковь утверждает, что он перерождается. А чернокнижники уверены, что таким он был создан изначально. Засыпая мы не знаем, что принесёт следующий день и наступит ли он вообще — всё слишком смутно и неясно'.

'Об этом я и говорю', — рассмеялся Андрей.

'Посмотрите в глаза фактам, мой мальчик', — проговорила она, — 'Вы не знаете, каким образом оказались здесь и едва ли кто‑нибудь когда‑нибудь сможет вам помочь. Пора заканчивать гоняться за призраками и обрести своё место в этом мире'.

'Рядом с вами?', — спросил Андрей, — 'Но хватит об этом. Каковы ваши дальнейшие планы, посол?'

'Мои планы?' — переспросила она, — 'Убраться отсюда как можно скорее. Затея с самого начала была провальной. В договор с Ренеграной никто особо не верил, а теперь…'

'Но всё ещё может получиться', — сказал он.

'Неужели?' — усмехнулась Феличиана, — 'Прежде чем ваши друзья доберутся до губернаторского дворца, от него ничего не останется, а барон будет здесь уже завтра. К тому же… Я была в Капо — Истроле пару дней назад и знаю все новости. Острова ждёт новая война — и речь даже не об Авернтурийцах или Манавире. Великие Дома Астры вновь начали грызню из‑за колоний'.

Пехотинец вернулся, сообщив, что дорога чиста и группа себастийцев вновь устремилась вперёд.

'Я думаю, вы должны остаться и помочь леди Маргарит. Связи в Манавире вам будут куда полезнее. Нам нужна ваша поддержка. И ваш корабль'.

'Мой корабль? А больше вам ничего не нужно?', — рассмеялась Феличиана, к счастью, сделала она это лишь мысленно — о разговоре не догадывался никто из сопровождавших её ктаров, — 'Для этого мне придётся выступить против Талдарииля. На такое я пойти не могу, это было бы политическим самоубийством. После подобного рассчитывать на поддержку Шести Семейств мне уже точно не придётся'.

'Понимаю', — вздохнул Андрей, — 'Что ж, желаю удачи в путешествии. И направляйтесь прямо в порт — между вами и морем сейчас нет ни единого неприятельского отряда'.

Он вернулся назад на палубу 'Бритты'.

Вдалеке над ещё одной из башен форта фонтаном разлетелись осколки, мгновением позже гулкое эхо прокатилось над кораблём. Чудовищные, длиной почти в полкорпуса, погонные орудия себастийского флага продолжали разрушать бастионы обороны. Над береговыми укреплениями взметнулись языки пламени — судя по всему выстрел уничтожил запасы пороха.

Андрей окинул взглядом гавань. Всё складывалось далеко не в лучшую сторону. Прикинув число солдат, оставшихся с той и другой стороны, он решил, что Флоту едва ли удастся продержаться до заката. Если армия рассыплется ему тоже придётся бежать. И что тогда? Возможно, леди Маргарит будет потеряна для него навсегда, а вместе с ней — и шанс вернуться домой.

Пожалуй, Феличиана была права — ему стоит начать подыскивать для себя место в этом мире. Возможно он и правда когда‑нибудь сможет стать успешным торговцем, как это прочила ему эстра ди Бруне. Однако сейчас единственным его талантом, пригодным в этом мире, было умение управлять судном.

Именно этим он и занимался.

По ту сторону борта, за щитами и переборками 'Бритты' на него надвигался охваченный сражением берег. По левому борту флагман Медвежьих островов, казавшийся сейчас еще больше, обрушивал залп за залпом на стены уже горящей крепости, по правому же две галеры поменьше теснили крошечный рыбацкий флот. Город в нескольких местах был охвачен огнем, ото всюду доносилась стрельба. Казалось, схваткой был объят не только город, но и весь остров.

Прямо же по курсу два вооруженных торговца обменивались залпами с еще одной галерой. Один из кораблей уже горел и стрелял не так живо, ктары же продолжали раз за разом окатывать его градом из ядер и пуль, стараясь поскорее покончить с докучливым неприятелем. Впрочем, усилия островной милиции были не напрасны — себастийский корабль потерял большую часть команды. Хотя она с самого начала была не столь велика — большая часть пехотинцев, по всей видимости, пополнили гарнизоны города и форта.

— Жарковато там, — заметил Пейтр, — А станет ещё жарче.

Андрей медленно покачал головой.

— Нет, — сказал он, — Этот возьмём на абордаж.

— А наши справятся? — неуверенно спросил Одноухий.

— Их там совсем не осталось, — уверенно проговорил Андрей, — Наших бездельников раз в пять больше.

Использовать главный калибр сейчас Андрей не собирался. Огонь он берёг для 'Дракона'.

Странно, но в этом мире отсутствовали понятия 'мина' или 'брандер', возможно, он их просто не знал. Однако, когда молодой человек впервые объяснил команде, как именно намерен использовать корабль, половина немедля объявила его сумасшедшим и потребовала отпустить их на берег. Впрочем, узнав, что самим им сгорать совершенно не обязательно, они согласились остаться. В общих чертах замысел нравился всем, споры вызывали лишь некоторые детали будущего дела.

— Держать корабль по курсу, идем прямо на ту галеру, — крикнул Андрей, пытаясь

перекричать грохот заговоривших мушкетов, — Надеюсь те двое не примут нас за себастийцев.

Стрелки на шельтердеке определенно впали в раж. Толстые борта драконобойца давали иллюзию неуязвимости. Андрей не стал их останавливать — дистанция была вполне подходящей, к тому же до конца схватки пуль и пороха им должно хватить.

— Такое могло бы случиться, кап, — заметил Пейтр, — Но у нас флаг рыбацкой флотилии. Ежели они не слепые — увидят. А ежели слепые — то пусть стреляют.

— Это тоже верно, — согласился Андрей.

Он не спускал глаз с галеры, на встречу с которой они двигались. Себастийский корабль со спущенным парусом поворачивался на месте, пытаясь нацелить носовые пушки на один из кораблей, пытавшихся зайти ему в борт. Андрей надеялся приблизиться незаметно, но это ему не удалось. По всей видимости их заметили сразу после входа в бухту. С легким испугом Андрей понял, что галера поворачивалась к ним.

— Слишком медленно, — сказал Андрей вслух, — Скорость?

С открытой площадки на корме, расположенной почти у самой воды, сбросили лаг. Скорость в этом мире определяли не совсем так, как в прежние времена на Земле. Да и расстояние измеряли совсем в других величинах. Однако за то время, что он гостил на «Элине Мари», Андрей успел освоиться с общими понятиями.

— Девять оборотов! — крикнули с кормы.

Три — четыре узла.

— Полный ход, — скомандовал Андрей.

Барабан вновь зачастил и матросы на вёслах недовольно загудели. Ничего, стометровку как‑нибудь осилят. Хотя Андрей совершенно не понимал, на что им жаловаться. На дьявольской галере всё было пропитано магией. Он накануне он лично спускался на гребную палубу и пробовал работать на банке: десятиметровое весло было лёгким как пёрышко и он в одиночку толкнул корабль с места едва ли не одним гребком — было это ни труднее, чем управляться с байдаркой.

На вражеском корабле заметили это и также прибавили ходу. Однако легкая галера не успевала довернуть. Капитан определенно просчитался — ему следовало приказать повернуть к приближающемуся кораблю корму, также снабжённую тараном и ретирадными орудиями, но ему, видимо, уж очень хотелось достать назойливого рыбака главным калибром.

«Бритта» была уже близко и с палубы медвежьей галеры открыли встречную стрельбу. Небольшое ядро, выбив сноп щепок, отскочило от щита. Андрей вновь убедился в полезности дополнительной защиты. Доски они достали, распилив на части 'Крес'. Корыто всё равно было сильно повреждено и совершенно не годилось для битвы. Всё удалось сделать буквально за два дня — помогли мастеровые из деревни. Андрей тогда впервые видел чароплотника в деле. До этого он уже посещал кузницу и знал, что в этом мире буквально всё изготавливается с помощью магии, но подобная работа всё равно производила на него неизгладимое впечатление. Мастер усиливал свои инструменты чарами и дерево резалось, точно масло, а железные прутья, ожив, переплетались в витиеватые узоры. Впрочем, всё это можно было делать лишь с 'сырыми' или предварительно очищенными материалами. 'Крес' был обычным деревянным коробом и разрезать его на части не составило никакого труда. А вот выпилить лаз в борту 'Бритты' плотник смог бы, пожалуй, лишь проведя долгий ритуал и сняв все рунные метки с балок.

Прежде чем корабли соприкоснулись с галеры успели сделать ещё несколько выстрелов из вертлюжных орудий, оказавшихся ещё менее удачными. С 'Бритты' же продолжали сыпаться ружейные выстрелы. У них не было ни одной пушки, если, конечно, не считать жуткого фальконета на корме, способного стрелять лишь гарпунами, однако перевес в мушкетах уравнивал шансы. Очередной залп разместившихся на баке стрелков заметно прорядил встречавшую 'Бритту' группу и пушечный огонь ненадолго прекратился.

— Убрать вёсла.

Выдохшиеся матросы выполнили команду вяло, но всё же успели во время. Еще мгновение и медный нос «Бритты» с треском ударил себастийскую галеру, переломав немало весел с левого ее борта.

Радостные крики оглушили Андрея. Несколько стрелков с верхней палубы неприятельского корабля рухнули в воду, не удержавшись. Прочих толчок тоже сбил с ног. Несколько свалились прямо на низкий шельтердек 'Бритты'. С ними тут же расправились, а одного, упавшего сквозь горловину прямо на командную палубу, застрелил лично Пейтр.

— Отличный выстрел, господин Скворт, — похвалил его Андрей.

Несмотря на меньшие размеры 'Бритта' была куда массивнее.

Борт неприятельской галеры возвышался над ними на трёхметровой высоте. Несколько пехотинцев показались у края, но тут же были сбиты встречным огнём из мушкетов.

— Пусть выгружаются, — сказал Андрей помощнику.

— Вперёд! — прокричал старпом, — Лестницы, верёвки готовь! Сержант, поднимай всех.

В воздух взвились крюки и мгновения позже следом за ними потянулись приставные лестницы. Милиция бурлящим пёстрым потоком поднялась наверх и хлынула вниз на вражескую палубу.

По другую сторону деревянной стены морские пехотинцы отставляли вёсла и, хватая оружие поднимались наверх. корабли накрыла волна многоголосого рёва голосов, заглушавшего даже редкие выстрелы.

Поддавшись общему настроению Андрей схватился за эфес сабли и хотел уже ринуться наверх, однако вовремя остановился. 'Не время', — сказал он себе, — 'Сами справятся'. И действительно, первая яростная контратака себастийцев выплеснулась наружу и едва не сбросила нападавших назад, но минутой позже оборвалась. Вместе с последними отважными пала и оборона. Схватка перетекла на нижнюю палубу ктарской галеры и со вскриком последнего защитника угасла.

— Корабль наш, — сообщил Пейтр минутой позже, когда стихли победные крики и сообщение передали на 'Бритту'.

— Замечательно, — отозвался Андрей, — Отправь Баласанга с Персивалем, пусть примут командование до конца боя, а после отведут корабль к обозу. Да, и ещё, — он достал из внутреннего кармана скреплённый сургучом конверт, — Пусть передадут это командующему Брискару. Это срочно.

Свой план он не собирался раскрывать до начала операции, но теперь было самое время. Ему будет проще действовать, если в штабе будут знать о его намерениях.

Пейтр отправился выполнять приказ. Через некоторое время 'Бритта' отошла от захваченного судна и продолжила путь на север. Андрей провожал взглядом свой первый боевой трофей. В левом борту галеры зияла огромная дыра, опускавшаяся ниже ватерлинии, однако корабль и не думал тонуть. Напротив, казалось, что у галеры появился легкий крен на неповреждённый борт. Андрей покачал головой — колдовство, в этом мире оно было повсюду и он никак не мог привыкнуть к этому. Интересно, сколько пробоин нужно, чтобы пустить подобный корабль на дно и возможно ли это вообще? Лениво повернувшись, галера двинулась на зюйд — зюйд — ост, желая, по всей видимости, помочь каперам Якопа прикончить вторую галеру.

Андрей все внимательнее следил за сражением по правому их борту и двумя другими галерами, намертво сцепившимися с несколькими кораблями Флота. Где‑то там должен быть Руфиано.

Андрей закрыл один глаз и попытался вызвать своё 'проклятие'. Оно ответило почти сразу.

'Я занят сейчас', — прорычал наёмник.

Одной рукой в кольчужной перчатке юноша ухватился за штык, удерживая тот в дюйме от собственного горла, другой пытался дотянуться до какого‑нибудь оружия. Вокруг него бушевала рукопашная схватка. Пехотинец — ктар дёрнул ружьё назад, пытаясь замахнуться получше и вновь сделал выпад, целясь в наёмника. На этот раз тот увернулся и со всей силы ударил нападавшего камнем по шлему.

'Что ты там делаешь?' — спросил Андрей, — 'Ты должен спасать губернатора'.

'Да неужели?!' — прокричал Руфиано в голос.

Он швырнул камень в бросившегося на него вновь пехотинца и прыгнул к валявшемуся на земле пистолету.

'Губернатора, леди Маргарит, Таннию — кого угодно. У нас по всем фронтам большие проблемы, а ты застрял чёрт — те где!', — заметил Андрей.

'Ну извини, только вот эти…' — прошипел тот в ответ.

Пистолет сухо щёлкнул, дав осечку.

'Слева', — заметил Андрей.

Наёмник развернулся и ударом рукояти свалил подскочившего было к нему второго ящера. Вырвав у того из рук мушкет, он обменялся парой ударов с первым. Пехотинец оказался весьма ловким и упорно отказывался умирать.

'Вот эти ринуться следом и перебьют нас, едва мы покажем спину', — закончил фразу Руфиано, делая ложный выпад.

Пехотинец поддался на уловку и юноша с радостным криком заколол его штыком.

Андрей решил не отвлекать приятеля. Тот был прав, галеры себастийцев держали на месте почти тысячу человек, которые весьма пригодились бы в городе.

По его команде «Бритта» двинулась к двум галерам в западной оконечности бухты. Оба корабля были окружены несколькими опустевшими судами, одна их галер все еще держалась крюками за борт недавно взятого на абордаж корабля. Морская пехота использовала палубы захваченных кораблей для обстрела находившихся на берегу рыбаков, все еще пытавшихся оказать им отпор.

Вторая галера могла перемещаться более свободно, а потому вовсю использовала пушки для обстрела импровизированных укреплений милиции на берегу. Больше всего доставалось небольшому эллингу, который милиция выбрала своим главным опорным пунктом.

Барабан внизу вновь вторил сердцу Андрея. Пришло время для пробной атаки. От того, насколько успешной она окажется зависит не только исход боя в городе, но и его грядущей дуэли с 'Драконом'.

— Я вниз, — сказал Андрей своему помощнику, — Прослежу, всё ли готово. Держись курса и сообщи, когда будем близко.

— Ясно, кап, — ответил тот.

Молодой человек спустился на палубу, располагавшуюся ниже гребной. Теперь барабан бил откуда‑то сверху. Здесь, в чреве 'Бритты' его уже дожидался Лака Киауэ.

— Ты пришёл, значит не передумал, — сказал он.

— Удивлён? — спросил Андрей, улыбнувшись.

— Удивлён, — кивнул тот в ответ, — Большой груз, много денег. Другой бы пожалел.

— А тебе не жалко? — спросил он своего второго помощника.

Вопрос с назначением не стоял. Лака давно ходил на этом корабле и отлично разбирается в том, как всё здесь устроено. Настоящий охотник на драконов.

— Не жалко, — покачал тот головой в ответ, — Так охотятся на драконов. Ловят много рыбы, а потом выбрасывают её всё за борт, чтобы привлечь его. Ты хочешь сжечь чернила, чтобы достать добычу покрупнее.

— Это верно, — кивнул Андрей.

Он подошёл к стойке, вдоль которой были развешаны увитые шлангами и вентилями костюмы, чем‑то напоминавшие водолазные. Только защищали они не от воды, а от огня.

— Всё готово? — спросил Андрей.

Он снял с вешалки один из скафандров и взвесил в руке — очень лёгкий. Как и многие другие странные вещи в этом мире, сделан он был, по словам Лаки, гномами. Он видел в обозе пару гномьих кораблей, напоминавших упавшие в воду дирижабли, но пока не встречал их обитателей. Однако фантазия его рисовала образ коренастых бородачей из сказок.

Андрей несколько раз уже тренировался одевать скафандр охотника, однако по — прежнему нервничал, держа в руках объемистую сферу шлема с дыхательной маской, напоминавшей птичий клюв.

Он решил одеть костюм заранее. Справился довольно быстро — облачение было уже подогнано под него и состояло лишь из застёгивавшегося на груди комбинезона и шлема. Последний Андрей надевать не стал, а просто взял в руку.

Лака придирчиво оглядел его со всех сторон и, наконец, с довольным видом кивнул — всё в порядке.

— Помните? — спросил второй помощник, — Вот этот вентиль?

— Помню, чтобы дышать, — ответил Андрей, — А вот тот — чтобы регулировать температуру.

— А вот этот? — спросил Лака.

— Этот не трогать, — ответил Андрей.

Регулировка плавучести. Киауэ настаивал, что всё сам настроил, с расчётом до грамма и если Андрей начнёт крутить его, то сразу улетит в небо.

В целом устройство напоминало акваланг. Те же трубки, баллоны — но всё очень небольшое. Андрей спросил, как долго позволяет костюм обходиться без воздуха, на что Лака ответил, что очень долго и волноваться на этот счёт совершенно не стоит.

Когда Андрей поднялся на мостик до галер себастийцев оставалось десять минут ходу.

— Суши вёсла, — скомандовал он, — Всем подготовиться.

Члены команды принялись небольшими группами спускаться вниз с тем, чтобы тоже облачиться в скафандры.

— Кап, — заметил Пейтр, — Может скажете парням что‑нибудь воодушевляющее?

Андрей на миг задумался. Он надеялся приберечь это до момента, когда они пойдут на 'Дракона'.

— Смотрите в оба, ребята, — прохрипел он, стараясь говорить громче, — Мы должны высвободить парней, зажатых сейчас на берегу — от этого зависят жизни тех, кто сражается сейчас в городе. Да и успех всего дела, если честно. Лишившись ещё двух кораблей себастийцы наверняка отступят.

'Хотя я надеюсь, что 'Дракон' дождётся меня', — закончил он про себя. С нижней палубы прокричали что‑то невнятно — одобрительное.

— Для начала неплохо, кап, — похвалил Пейтр.

Через пятнадцать минут все двадцать человек были переодеты и «Бритта» вновь приближалась к своим целям сзади, на этот раз сумевшая остаться незамеченной.

Внимание команды сосредоточилось на двух кораблях, видневшихся впереди.

— Держаться по курсу, — скомандовал он, — попробуем пройти между ними.

— Если веслами или крюками не зацепят, — заметил Пейтр.

— Именно, — согласился Андрей, — Готовьте бочки и насос.

Пора было подниматься на шельтердек. Андрей проверил, хорошо ли ходит сабля в ножнах и поднялся по выбленкам на штурмовую площадку.

— До сих пор не верится, что хотите это устроить — произнёс его разговорчивый помощник, — Удовольствие не из дешевых.

— Это только ради спасения твоих земляков, — сказал Андрей, — Мы же говорили об этом.

— Кап, драконьи чернила идут по пять королевских хеонов за бочку.

Пять тысяч серебром, если по — местному.

— Это много или мало? — спросил Андрей.

— Вы опять смеётесь надо мной, кап, — с укоризной в голосе проговорил Пейтр, — Или не смеётесь? Тогда довольно много.

— Не переживай, мы не всё сожжём, — ответил Андрей.

'Если сами не взорвёмся, конечно'.

Он видел, на что способно это адское топливо и предстоящая операция заставляла его здорово нервничать. Впрочем, если верить Лаке, драконы, во время охоты на них, регулярно обдают корабль огненными струями — и ничего.

— Надеюсь, дело и правда того стоит, — вновь проговорил Пейтр, — Нам бы денег с груза всем на год вперёд хватило.

— Ерунда, — ответил Андрей, — Вот пустим этих двоих на дно и всё, что у них есть, нам достанется.

— На дно! — рассмеялся Пейтр, — Ну вы и скажете. Боевые корабли не тонут.

Меж тем «Бритта» подошла к галерам на расстояние пушечного выстрела. К счастью ополчение на берегу здорово их отвлекало. Судя по облакам порохового дыма, те решили пойти в контратаку.

'Руфиано', — он коснулся разума наёмника, — 'Придержи своих голодранцев. Держитесь подальше от кораблей. Лучше вообще спрячьтесь под землю'.

'Почему?' — юноша казался озадаченным.

'Себастийцы побегут к вам, когда я море подожгу'.

Они находились всего в десятке корпусов от связанной абордажными тросами галеры, когда стрелки на палубе наконец‑то заметили их.

Издали донеслись крики команд и ктары спешно бросились строиться вдоль правого борта. Трижды протрубил рог и сигнальщик на юте принялся что‑то передавать на второй корабль. На другой галере выпустили вёсла и, по всему судя, решили сменить цель для орудий. Расстояние между кораблями стремительно сокращалось, но себастийцы не торопились стрелять, выискивая подходящие цели. Щиты скрывали от них палубу и противнику было невдомёк, что шельтердек 'Бритты' пуст.

Корабль прошел в десятке метров от первой, намертво сцепленной с захваченными кораблями, так, чтобы она закрывала 'Бритту' собой от второй, всё ещё лениво доворачивавшей орудия в их сторону.

Видимо, не найдя лучшего решения, с первой себастийской галеры открыли стрельбу из мушкетов и вертлюжных орудий.

— Приготовить бочки к сбросу, — скомандовал Андрей, стараясь перекричать грохот выстрелов и стук свинцового града.

Действовать нужно было очень быстро. Оставив Одноухого командовать на мостике, Андрей спустился на грузовую палубу. Матросы уже подвели тали и осторожно поднимали из несгораемого хранилища одну из бочек. Просмолённую дочерна её украшала ярко красная надпись на строанорском: 'Живой огонь'.

Из‑за кормы донеслись два залпа, перекрывших треск мушкетов. В тот же миг один из щитов раскололся и верхняя его часть разлетелась облаком щепы. Второе ядро увязло в толстой шкуре каракатицы, коей были обиты борта, хотя и разбило доски под ней. Хвостатые черти перекатили две — те, что были полегче — из четырёх погонных пушек к борту.

— Бочки! — вновь крикнул Андрей, поднимая рухнувшего на палубу боцмана, — Бочки!

К счастью, Пейтр был невредим.

Ещё пара минут и всё было готово. Переваливаясь из стороны в сторону чёрная бочка тяжело прокатилась по пандусу и плюхнулась в воду. За ней последовали ещё две.

Достаточно, а то ребята и правда расстроятся.

На дно бочки точно не пойдут, чернила легче воды. Андрей хорошо помнил их запах. Той ночью, когда на рифах он убил крошечную каракатицу, та успела выпустить облако чернил. Вязкое пятно окружило разбитую яхту. Хотя молодой человек и был тогда в состоянии, близком к помешательству, ему хватило ума не зажигать пахнувшую горючим субстанцию.

Сейчас же для поджога было самое время.

Андрей мысленно позвал глухонемого ктара. Роддирк был уже здесь, с мушкетом наготове.

'Сработает?' — ещё раз, для уверенности, спросил он его.

'Да', — уверенно кивнул снайпер, — 'Водяная пуля. Разобьёт бочку, но масло не подожжёт'.

То, что нужно. Взорви они её сейчас и зелёный огонь ворвётся внутрь корабля.

Он кивнул и ктар выстрелил почти не целясь — двадцать метров для него были не расстоянием, а пуля из ухоженного мушкета с нарезным стволом всегда уходила именно туда, куда стрелок посылал её.

Винтовка коротко рявкнула и бочка рассыпалась, выпустив наружу облако, переливавшееся в лучах солнца, что пробивалось сквозь тучи, почти полностью накрывшие гавань.

— Хорошо, теперь вторую! — кивнул Андрей, — Закрыть все люки и палубу.

'Бритта' сомкнула надкрылья, наружу торчала лишь часть парусов, сложенных, точно веер. Но им огонь был не страшен.

Зажигательную пулю Тощий послал через узкий порт гарпунной пушки. К тому моменту себастийцы уже давно поняли, что происходит. Этого у них было не отнять — ящерицы с Медвежьих островов хорошо соображали.

Чёрное, как безлунная ночь, пламя тороидальной волной разошлось в стороны, ощутимо качнув 'Бритту' и покатившись дальше во все стороны. Словно огромная змея распускала витые кольца своего тела. Обычный глаз видел лишь чернильную тьму, но Андрею, наблюдавшему картину со всех сторон, предстал совершенно иной образ. Некоторые из обитателей моря видели мир иначе, чем разумные существа, улавливая то, что недоступно обычному глазу.

Молодой человек перестал дышать. То, что он увидел, невозможно было описать словами. В хаосе пламени, глубоко во тьме, точно открывавшей врата в бездну, бурлило нечто живое и мыслящее. На миг гибкий силуэт взметнулся ввысь, точно оценивая перспективу, а секунду спустя ринулся вниз на сбившиеся в кучу посудины.

Вспышка была практически бесшумной, но весьма впечатляющей. Чёрный бутон высотой в девятиэтажный дом заметил каждый — и моряки на кораблях и солдаты в городе. Вязкое пламя, поддерживаемое потоками раскалённого воздуха, продержалось на двадцатиметровой высоте ещё несколько мгновений, а затем опало, разлившись озером тьмы. Со стороны казалось, что горит само море. Влекомые волной раскалённого воздуха во все стороны метнулись горящие обломки кораблей.

Андрей всё ещё не дышал. Обвив змеиным хвостом остовы парусников и расправив перепончатые крылья, чудовище пожирало корабли один за другим.

— Левые на воду, правые табань, — прокричал Андрей, опомнившись и надевая шлем с дыхательной маской, — Лимундо, заводи кормой к ним. Обслуга насоса на верхнюю палубу.

Здесь внизу рёв пламени был весьма ощутим. Несколько матросов бросились к лебедке. «Бритта» развернулась круто к ветру и обратным ходом стала приближаться к себастийской галере. Сквозь языки пламени видны были фигуры, метавшиеся по палубе. Окружившее корабль пламя здорово их напугало, а кому‑то и подпалио шкуру, однако на борту своей галеры себастийцы были в относительной безопасности. Ещё накануне Одноухий предупредил его, что все военные корабли зачаровывают от огня, чтобы их было труднее поджечь в бою. Но эти две были лёгкими судами с открытой палубой, которая и была самым уязвимым их местом.

— Вплотную, — прохрипел Андрей, — Ещё ближе.

Матросы в огнестойких комбинезонах уже собрались на палубе и суетились возле огромного насоса для откачки чернил. Таким орудуют после удачной охоты, вытягивая драгоценное масло из туши убитого моллюска.

Андрею потребовалось немало усилий, чтобы отыскать механика, способного поработать с механизмом так, чтобы направить поток в обратную сторону.

— Всё готово? — спросил он.

Боцман кивнул в ответ.

— Раскрыть палубу! — скомандовал Андрей.

Оно всё ещё было снаружи. Но, если верить Киауэ, огонь не тронет их. Не посмеет. Теперь казавшиеся странными слова второго помощника обретали смысл.

Матросы на палубе взялись за ручную помпу, принявшись нагнетать воздух в перегонную камору. Внизу заскрипел шпиль и створки крыши поползли в разные стороны.

Появившихся на палубе встретили редким ружейным огнём. Один из матросов упал, схватившись за перебитую ногу.

— Вниз, живо, — велел ему Андрей.

Несколько себастийцев всё ещё оставались на палубе, прочие укрылись внутри, за непроницаемыми для жара переборками корабля. Пламя — уже вполне обычное — и дым от загоревшихся рыбацких судов мешали прицелиться и стреляли они скорее наугад.

— За мной, — скомандовал Андрей, выхватывая саблю.

Мушкеты при таком жаре были почти бесполезны, несколько матросов вооружились массивными топорами с широкими лезвиями и длинными пиками — непременным инструментом охотников на каракатиц, также надёжно заговорённым от огня — прочие работали на помпе или помогали тащить жёсткий и тяжёлый шланг насоса.

Добравшись до юта они укрылись за фальшбортом и направили на соседний корабль, чуть приподняв напоминавший пожарный брандспойт тяжелый медный ствол шланга. Давление, создаваемое помпой, было невелико. Во время проверки накануне его хватило на то лишь, чтобы бросить струю на десяток метров вперёд.

Спереди донёсся крик, а мгновением позже, перемахнув через соприкосавшиеся борта, на них бросился себастийский пехотинец.

Никогда прежде не доводилось Андрею сражаться с ктаром. Впрочем, для Руфиано они никогда не представляли особой проблемы, потому молодой человек встал во весь рост и шагнул навстречу противнику.

Зачарованный клинок отразил выпад мушкетом, уведя длинный, почти метровой длины, штык в сторону. В тот же миг он ощутил отдачу, сабля не смогла компенсировать всю силу удара — ктар был намного сильнее обычного человека. Андрей контратаковал, но пехотинец легко защитился от рубящего удара и ткнул его прикладом в живот.

Удар отбросил Андрея на метр назад и повалил бы с ног, однако демоносабля не дала потерять равновесие. В глазах у Андрея потемнело, он с трудом мог вздохнуть. Пехотинец меж тем с криком ринулся на него, собираясь заколоть, вложив в удар вес всей огромной туши.

Их разделял лишь шаг, когда ктар налетел на две пики, выросшие перед ним. Одна звякнула о прочный нагрудник, но вторая впилась глубоко в плечо. Зарычав, ктар крутанулся всем телом, пытаясь сорваться со стального шипа, но мгновением позже в него вонзилось ещё три наконечника, целившие в уязвимые места.

— Кап, вы живы?

Над ним склонился один из матросов, Зинтар, кажется. Все были в скафандрах и Андрей с трудом разбирал кто где. К тому же стекло собственного шлема запотело. Нужно будет после подписать все костюмы — или разукрасить в разные цвета. Он засмеялся, на мгновение представив эту картину, и поднялся на ноги.

Где‑то впереди, за деревянной стеной снова гортанно защёлкали ктары — так кричат крокодилы. Похоже, теперь они собирались атаковать все вместе.

Андрей оглянулся. Ствол шланга всё ещё был направлен на соседнюю палубу под правильным углом.

— Залп! — крикнул он.

Баласанг, державший брандспойт спереди, спустил рычаг на медном стволе. Голубай фонтан взмыл вверх, навстречу карабкавшимся на палубу себастийцам, тут же вспыхнув тьмой.

— Выше угол!

Пылающая струя накрыла атакующих и те вспыхнули в одно мгновение. За считанные секунды тела обратились в пепел, а доспехи расплавились, точно были вылеплены из воска. Матросы продолжали нагнетать давление в помпе и струя огня взметнулась над палубой с новой силой.

Это не была иллюзия. Пламя действительно пожирало свет. На окутанной со всех сторон палубе стало темно, как ночью.

— Глуши, — скомандовал он и матросы перекрыли поток чернил.

Внутри шланга топливо загореться не могло благодаря вездесущим рунам, однако драгоценное горючее стоило экономить — в конце концов это был не последний корабль, с которым он планировал покончить таким образом.

Отсюда трудно было сказать, повредил ли огонь внутреннюю часть себастийского корабля, однако снаружи на палубе совершенно точно не осталось никого.

Корабли успели разойтись и он велел матросам подтянуть 'Бриту' к борту и закрепить. Андрей первым взошёл на борт неприятельской галеры. Под его ногой расплескалась лужа железа. Чернила всё ещё горели на палубе, с каждым шагом он ощущал липкую жижу под ногами. Андрей вспотел от напряжения, однако сам скафандр казался холодным и жёстким.

Море вокруг неожиданно зашипело. Поначалу тихий, звук превратился в рёв, клубы пара заволокли всё вокруг и свет стал понемног проникать к ним. Чернила догорали.

— Тащите рукав сюда, и прихватите мушкеты.

Он подошёл к задраенному люку в палубе, единственному, что вёл вниз, в утробу себастийской галеры, и попробовал подцепить его саблей. Как Андрей и ожидал, тот был заперт.

Пушечный выстрел застал его врасплох. Тучи щепок, перемешанных с кровью и мясом, взметнулись над палубой 'Бритты' и кто‑то из матросов закричал от боли.

 

Глава 22. ЦЕНА ГОРДЫНИ

Вторая галера давно уже вышла на позиицию для стрельбы и её капитан лишь выжидал подходящего момента. Пар, поднимавшийся с поверхности моря, дал ему его.

Андрей побежал назад на корабль, пригибая голову от пуль, гудевших в воздухе, точно рассерженные шмели. Он много раз уже давал себе обещание никогда не закрывать внутренний глаз и продолжать осматриваться по сторонам — и вновь отвлекся. Возможно, на этот раз, оплощность будет стоить ему жизни.

Новый залп вновь пришёлся в борт рядом с насосом — противник точно знал, куда целиться. В промежутках между выстрелами пушки грохотали мушкеты — пули не давали матросам 'Бритты' высунуться. Скафандры отлично защищали от огня, но против пуль были бесполезны.

— Бочку с чернилами наверх! — прохрипел он, — Шланги насоса отцепить! Живо!

Прятавшийся рядом с ним матрос повторил приказ капитана. Андрей успел осмотреться и знал, что на помпу расчитывать более не стоит — корабли разделяло не более полусотни метров и никакое чуда не спасёт её. Ядра уже пробили приличную дыру в обшивке как раз напротив насоса, горбом высившегося над палубой. Даже если они и закроют створки — себастийские канониры уже не промажут.

Новый выстрел громыхнул совсем рядом. Ядро влетело точно в пробоину фальшборта и расплющило помпу, застряв глубоко в узлах насоса. Вверх вырвался фонтан огня и тут же опал — матросы успели отсоединить шланг, связывавший агрегат с ёмкостью чернил.

— Все на командную палубу! — продолжал Андрей, — Мушкеты, пики, топоры — наготове. Бочку не забудьте, болваны!

Они и правда позабыли её, в спешке хватаясь за оружие и спеша наверх. К счастью, его эфирные глаза видели всё.

Спрыгнув вниз с шельтердека он почувствовал себя спокойнее. Именно здесь они и встретят их. Да, двадцать человек против двух сотен — не такое уж большое преимущество. Хотя нет, к чему лесть, после боя с кораблями флота их осталось не больше сотни и едва ли все ринуться одновременно.

— Бочку закрепить под лестницей. Господин Киауэ, возьмите дюжину людей и дожидайтесь палубой ниже. Выходите, как только мы подожжём корабль.

Огонь едва ли попортит переборки 'Бритты'. От огня она защищена даже изнутри, хотя мебель будет испорчена. Впрочем, Андрей всё равно собирался здесь всё поменять.

— Господин Скворт, вы и все остальные со мной. Забаррикадируйте ют. Да, выламывайте это хреновину, всё равно она сгорит. И мебель из каморок сюда тащите.

Таран раскатисто ударил в борт и 'Бритта' дала крен на левый борт. Оставалась буквально пара минут.

— Роддирк! — он огляделся по сторонам, — Где Тощий? Не говорите, что опять уснул.

Андрей пристально вглядывался в неприятельский корабль, осматривая тот со всех сторон в ожидании атаки, и совсем не хотел отвлекаться и взывать к снайперу из астрала.

Не прошло и минуты как толстяк нашёлся.

— Тощий! Я уже думал, что тебя убили… Прячься под штурманским столиком.

Роддирк что‑то недовольно прощёлкал гортанью в ответ.

— Ничего, поместишься. Мы тебя замаскируем.

Крючья ухватили 'Бритту' и подтянули её борт в борт со второй галерой. Через минуту себастийцы полезли на борт, все разом. Солнце, пробивавшееся сквозь облака водяного пара, сверкало на их доспехах и штыках.

Андрей жестом приказал матросам прятаться и в который раз сожалея, что остался без поддержки пехоты. Не стоило оставлять всю милицию на призовой галере.

Сам он затаился ближе всех к лестнице, за мешками с рисом. Он спрятался с головой — чтобы видеть, ему не нужны глаза.

Первые ктары спустились на пустую палубу. Внимание их тут же привлекла баррикада на противоположной стороне помещения. Старший, с нашивками офицера, жестами велел держать укрепление на прицеле и занять наиболее выгодную, по его мнению, позицию — за лестницей. Любой бы поступил также на его месте.

Меж тем большинство атакующих спустилось на командную палубу и офицер велел им проверить баррикаду. Никто не показывался на глаза и не пытался оказать сопротивление. Держа оружие наизготовку, группа двинулась в сторону юта.

Андрей подал снайперу мысленную команду и тот выстрелил, пустив зажигательную пулю точно между ступеней в укрытую по кучей тряпья бочку.

Пламя окутало помещение тьмой и, не найдя выхода, рванулось вверх и вниз по лестнице. Киауэ рассказывал, что драконье пламя движется совсем не так, как обычное. Оно ищет не воздуха, а то, что можно пожрать, протягивая длинные, точно щупальца, языки ко всему, что способно гореть.

— Сейчас! — крикнул он.

Моряки высыпали из‑за укрытий. Огонь забрал не всех, у самой лестницы, в круге необожженных досок палубы стоял офицер и несколько солдат. Языки пламени тянулись к ним, но не могли ухватить, точно невидимая сфера укрывала тех от огня. Среди пехотинцев Андрей заметил одного, увешанного разноцветными самоцветами и многочисленными браслетами. Форма его также отличалась от остальных. В очередной раз мысленно проклиная магию этого мира и всё безумие, что творится ей благодаря, Андрей ринулся на себастийцев одним из первых.

Пехотинец, стоявший ближе всех к нему, вскинул мушкет и выстрелил. Сабля отразила пулю и секундой позже врубилась в его плоть, отделяя длинную крокодилью голову от изогнутого туловища.

С волной крика налетели остальные матросы. Грянули несколько выстрелов, поспешных, неаккуратных, пара нападающих рухнула наземь. Прочие ринулись вперёд и тут же многоголосо зазвенела сталь. У длинных пик было несомненное преимущество перед мушкетами в ближнем бою, но себастийцы компенсировали это мастерством.

Отразив выпад штыком, Андрей глянул в сторону.

Творец барьера стоял в двух метрах от него. Маг, колдун — чернокнижник? — Андрей был не силён в терминологии. Он воздел руки и совершенно точно намеревался устроить какую‑то неприятность.

Кровь пульсировала в висках молодого человека, стекла шлема совершенно запотели с одной стороны и испачкались к крови с другой, но свои глаза были ему ни к чему.

Один короткий рывок и он его достанет. Сабля развернулась в его руке и стремительно рванулась навстречу новой цели.

В миллиметре от груди колдуна клинок замер, точно уткнувшись в невидимую стену. Андрей попробовал отдёрнуть руку, но у него ничего не вышло — предплечье точно сковало льдом. Что с ним происходит?

По правую руку от него один из матросов замахнулся пикой, намереваясь поразить чародея. Всё произошло стремительно — рука Андрея взмахнула клинком вверх и в сторону, отводя выпад копья от груди колдуна. Ктар довольно улыбнулся и сделал едва уловимый жест — в то же мгновение сабля молодого человека, вопреки воле хозяина, наискось рубанула по ногам матроса, подсекая сухожилия. Тот с испуганным криком повалился ничком на палубу, а клинок вновь взмыл в воздух, намереваясь закончить начатое.

Проклиная собственную глупость, Андрей разжал кисть, выпуская оружие из рук. Это потребовало некоторых усилий, но у него получилось. Едва ладонь оторвалась от злосчастного эфеса, он почувствовал, как ослабла морозная хватка.

Не дожидаясь более, он бросился на колдуна с голыми руками. Теперь ничто не могло ему помешать. Извернувшись, он двинул его апперкотом, целясь в массивную челюсть и надеясь, что трюк сработает. Кулак уткнулся в мягкий подбородок, ктар запрокинул голову и качнулся назад, страраясь не потерять равновесие. Не желая терять инициативы молодой человек бросился на него, толкая всем телом.

Противник был гораздо мельче остальных пехотинцев и Андрей легко свалил ящерицу с ног, придавив к земле весом собственного тела и стиснув длинную гибкую шею. Или это было уже туловище?

Чародей зашипел, пытаясь вырваться и вцепился ему в лицо лапами. Острые когти глубоко вошли в плоть и Андрей завопил от боли и ярости. Отпускать ктара он не собирался, даже если тот выцарапает ему глаза. Он зажмурился.

Что‑то с хрустом ударило в палубу, отчего доски вздрогнули. Хватка когтей колдуна ослабла и Андрей открыл глаза.

Широкое лезвие топора отсекло голову себастийского мага и глубоко застряло в дубовом настиле. Созданное для перерубания щупалец дракона оно легко справилось с задачей.

Матрос, кажется это был Малорко — или Лимундо? — помог ему встать на ноги. Скафандры всех до единого были покрыты слоем вязкого нагара отчего матросов было совершенно невозможно отличить одного от другого кроме как по росту и телосложению.

Сабля всё ещё лежала там, где Андрей её бросил. Рукоять мертвенно блестела, в гравированном клинке отражались глаза молодого человека.

— Чародеи, — проговорил Малорко и хлопнул Андрей по плечу, — Они могут овладеть любым зачарованным предметом. Такое с каждым может случиться. Но совсем без магии хреново, ведь так?

Андрей неуверенно кивнул. Он поднял саблю и, поразмыслив немного, отправил клинок в ножны.

Чародеи. В следующий раз он будет внимательнее.

— Дело сделано, кап, — прошепелявил один из них.

— Ещё нет, — Андрей глянул вверх.

Трап был свободен, равно как и шельтердек, однако неприятель всё ещё был жив и теперь поджидал их, затаившись в трюмах галеры и направив на тёмный проём палубы заряженные картечью жерла орудий. Любой, кто покажется на верхней палубе 'Бритты' немедля умрёт.

'Руфиано', — мысленно обратился он к наёмнику, затаившемуся в подвале где‑то на берегу, — 'Больше море жечь не будем. Выбирайтесь и подгребайте к нам'.

'На чём подгребать?' — проворчал юноша, — 'Ты всё спалил'.

'Придумай что‑нибудь. Не то нас тут поубивают'.

Но Андрей знал, что наёмник не успеет. Не придёт вовремя даже если погрузит людей в лодки прямо сейчас.

Молодой человек погрузился в толщу чёрного песка. Думалось здесь хорошо, казалось, что мысли сверкали как молнии, проскакивая между сияющими звёздами, целый океан которых окружал его со всех сторон.

— Перевяжите раненых и укройте их в кубрике, — ему не нужно было смотреть на своих людей, чтобы знать, кто из них был уязвлён в схватке, — Пусть все, у кого повреждены комбинезоны, остаются там же. Лимундо возьми людей и тащи ещё одну бочку. Остальные за мной. Наверх.

Он шагнул к трапу. Кованый ботинок скафандра за что‑то зацепился и он глянул вниз. Вокруг того места, где стояла бочка с чернилами, палуба расплылась чёрным диском с длинными лучами. Огонь не тронул зачарованные доски, но уничтожил всё вокруг, что было не закреплено. Металлическая решётка кладовой не просто расплавилась — она испарилась — и струи металла оставили в палубе глубокие длинные борозды. Дерево было защищено от огня, но не от металла. Как объяснял Андрею Пейтр, зачаровать материал от железа невозможно — чары сделают его горячим, как сковорода — ни кораблю ни доспеху такое не позволительно. Такие чары могут существовать лишь в виде висящего в воздухе барьера — вроде тех, что наводят маги.

Себастийская галера, что была пришвартована к 'Бритте' сейчас борт в борт может и не боялась огня, но против чугунных ядер не устояла бы — жаль, что на 'Бритте' нет ни одной приличной пушки.

Идея скользнула в голову легко и быстро. Андрей моментально понял, что нужно делать.

— Лимундо, отставить, — сказал он вслед боцману, — Идёшь с нами.

— Наверх, капитан? — спросил шерглин.

— Вниз, — ответил Андрей, — Все на грузовую палубу, нужно разгрузить её полностью.

Бочек оставалось ещё много, а времени не было совсем. Сколько минут пройдёт прежде, чем капитан себастийской галеры — или исполняющий его обязанности — решиться на единственно правильный шаг, Андрей не знал. В том же, что это произойдёт, он не сомневался. Едва ли они решатся вновь сунуться на корабль. На их месте Андрей отошёл бы подальше и потопил 'Бритту' из пушек.

Если ничего не получится можно ещё попытаться оторваться — хотя у неприятеля было заведомо больше вёсел и гребцов.

Однако пока себастийцы не решались на это, опасаясь, что у Андрея могут быть козыри в рукаве.

Карта у него и впрямь была. Правда лишь одна. К тому же, сыграет она или нет напрямую зависела от того, насколько быстро они смогут выгрузить бочки из хранилища, расположенного по левому борту.

— Живее, живее, а не то все тут сдохнем, — подгонял людей Пейтр, хотя старпом, как и все, не вполне понимал замысел капитана, — Кап, точно все в правое хранилище?

— Именно в правое, господин Скворт, — кивнул Андрей.

Корабль даст крен, но это не важно. Вытянутый короб несгораемого контейнера послужит отличной гильзой, а те несколько бочек, что он оставит в нём заменят порох.

— Шире дыру, прорубай ещё шире, — сказал Андрей поджарому матросу, орудовавшему топором.

Он прорубал отверстие в стене короба, круглое, примерно в метр диаметром. Не слишком большое, не слишком маленькое, но, как надеялся Андрей, достаточное для того, чтобы в такую дыру мог пролезть и человек и шерглин. Тощий Роддирк безусловно не пролезет, но молодой человек и не хотел рисковать снайпером. На галере будет слишком тесно для дальней стрельбы, а больше ни на что тот был и не годен.

— Господин Лимундо, возьмите всё же людей и отправляйтесь наверх.

— Прямо к Нерею? — хохотнул шерглин.

— Пока нет, — криво улыбнулся Андрей, — Соберите все детали от насоса, что сможете найти. А лучше весь его сюда тащите — если сможете достать, не вылезая на палубу.

— Есть.

Лохматый коротышка козырнул и отправился выполнять приказание, попутно подбирая нужных ему матросов.

— Господин Киауэ, — обратился Андрей ко второму помощнику, — А вы доставьте сюда весь металл из мастерской.

Ему нужно железо, как можно больше. Теперь Андрей знал, как ведёт себя чёрное пламя. Хотя местные называли это огнём — это было нечто иное. Чистая магия, почти живая, разумная субстанция, обладавшая невероятной энергией. Взрыв в камере высвободит всю её в единственно возможном направлении — через прорубленное отверстие в борт 'Бритты', по другую сторону которого находилась неприятельская галера. Разумеется, огонь сам по себе не причинит никакого вреда зачарованной обшивке, но вот железо, которое тот испарит — совсем другое дело. Если железа будет много, его струя сможет пробить оба борта насквозь.

Дело продвигалось медленно, но верно. Двухшкивным талем бочки поднимали из хранилища через грузовой люк переносили через переборку в правый отсек хранилища, где тем ничто не угрожало.

Ситуация же снаружи осложнялась. Над волнами разносились громкие голоса. Команды обоих галер готовились нападать сообща. Первое судно лишилось своих орудий во время неожиданного нападения на неё 'Бритты', но у них было больше людей. Андрей внимательно слушал, надеясь выяснить детали плана, но, вместе с тем, не переставал следить за разгрузкой отсека. Счёт шёл на минуты.

Между бортом и стенкой хранилища выросла прилична гора железа. Лака, кажется, начал понимать замысел капитана. Меднокожий охотник предложил сформировать из металла нечто больше напоминающее заряд, но Андрей не позволил. Нельзя было тратить время на мелочи — точность выстрела его мало волновала, даже если струя 'плазмы' рассеется воронкой или уйдёт в сторону, цель будет достигнута.

Наконец, всё было готово. Убедившись, что раненые и те, чьи скафандры утратили герметичность во время сражения, в безопасности, он велел задраить люк на соседнюю палубу. Время дорого, потому они останутся здесь. Камера хранилища превратилась в ствол огромной пушки. И пусть патрон был куда меньше и находился на приличном расстоянии от них, Андрею на миг стало не по себе.

— Вдоль стены, вот здесь, — скомандовал он, указывая на переборку позади хранилища, — Всем держаться вместе. Когда заряд пробьёт борт — врываемся не задумываясь.

Матросы выстроились по обе стороны от него, держа пики и топоры перед собой. Лезвия, зачарованные от огня, были не слишком надёжной защитой, но Андрей не стал им напоминать об этом.

Он сам бросил горящую палку в лужицу чернил перед хранилищем. Язык пламени цвета ночи поднялся до потолка и будто бы огляделся по сторонам. Осторожно тронул стенку хранилища и долго заинтересованно ощупывал груду железа.

Стоявший неподалёку Лака забубнил молитву на незнакомом Андрею языке.

— Ты тоже видишь его? — спросил он второго помощника.

Темнокожий охотник кивнул. 'Да хранит нас вековечное пламя', — закончил он на таэльском.

Спустя миг язык пламени словно бы учуял что‑то и тут же метнулся в заготовленное для него отверстие.

Сказать, что взрыв был оглушительным, значит не сказать ничего. Андрей оглох и ослеп в одну секунду. Всё вокруг утонуло в черноте. Его с силой вдавило в переборку. Чудовищный молот ударил его в грудь и выбил весь вождух. Было нечем дышать и Андрей, как ни старался, не мог вздохнуть. А ещё он почувствовал жар. Костюм начал стремительно нагреваться. Было чертовски горячо, он буквально чувствовал, как медленно испаряется тонкая оболочка из неведомого материала, защищавшая его от бушующего ада снаружи. А это действительно был Ад. Он понял это интуитивно и боялся лишь, что их забросило так далеко в преисподню, что они не смогут вернуться назад. Он чувствовал их, невидимых существ в бездонной тьме. Они приблизились к ним и изучали. Он знал, что если они прикоснутся к нему, всё будет кончено.

Андрей сжал зубы, он бы крикнул, будь у него хоть глоток воздуха.

Столь же быстро, как появилась, тьма схлынула. Жар ушёл, а вместе с ним и тяжесть. Андрей огляделся — хранилище было охвачено пламенем, вполне обычным, языки лизали потолок, не в силах зажечь деревянные балки.

Вместо противоположного борта была дыра, огромная, от пола до потолка. Плазма сожрала не только грузовой отсек, но и часть верхней палубы, вырвалась наружу и прожгла сквозную дыру в себастийской галере. Все, кто в этот момент находились на гребной палубе, погибли. Командная же, похоже, не пострадала.

Андрей быстро окинул взглядом своих бойцов. Кажется, все живы. Хотя нет, двоих не хватало. На их месте на переборке остались два ослепительно белых силуэта.

— Малорко и Басталас, — сказал кто‑то из матросов, — В Басталаса попало железом, а у Малорко был прорван рукав. Он замотал пластырем, не сказал…

— Теперь уже не важно, — проговорил Андрей, — Нельзя терять времени. Вперёд!

Он первым прыгнул в пролом, преодолевая полутораметровое расстояние между кораблями. Взбежав по трапу он выбил плечом люк и вывалился на командную палубу. Дым и языки пламени метнулись следом за ним, освещая полутьму мостика. Свет пробивался лишь сквозь узкие смотровые щели по бортам. На палубе было человек сорок себастийцев, но никто не обнажил оружие.

Навстречу выступил коренастый ктар в офицерской форме. Легко поклонившись он протянул Андрею короткую шпагу в ножнах.

— Лейтенант Сахкарал Осс, — представился он, — Корабль ваш, эстро, мы сдаёмся.

Молодой человек принял офицерский клинок и хотел было ответить что‑нибудь, как внимание его привлекло нечто снаружи. Сунув шпагу в руки подоспевшего Лимундо, Андрей кинулся к смотровому окну.

По ту сторону команда второй галеры высыпала на палубу и устремилась на борт не защищённой 'Бритты'.

Он глянул в сторону. Обе пушки были здесь, себастийцы спустили их с верхней палубы, превратив мостик в огневой рубеж. Это и спасло орудия во время первого взрыва, когда Андрей поджёг море.

— Лимундо, пленных в трюм, людей к орудиям! — прохрипел он

— В какой трюм? — неуверенно спросил шерглин, глядя через люк вниз, на развороченную палубу.

Пытаясь крикнуть, Андрей вновь сорвался на кровавый кашель.

— Постойте, капитан, — раздался голос себастийского офицера, — Они не знают, что 'Сороконожка' взята вами. Кровопролитие ни к чему!

Матросы 'Бритты' уже навели оба орудия на палубу второй галеры и дожидались лишь его сигнала.

Андрей помедлил, застыв с поднятой рукой, но всё же решился:

— Выше целься, над головами.

Себастийцы на палубе пригнули головы, когда одна пушек 'Сороконожки' выстрелила, а над их головами прогудело ядро.

— Капитан! — крикнул Андрей, осторожно выбравшись на верхнюю палубу, — Корабль захвачен силами объединённого Флота республик Аликского архипелага! Сдавайтесь!

Пригнувшись за фальшбортом, выглядел он не слишком героически, но лишний раз рисковать тоже не хотелось. В двух десятках метров от него на палубе собралось человек сто с мушкетами.

Некоторые бросились под ненадёжное укрытие фальшборта и мачт, прочие подняли оружие, нацелив многочисленные стволы на соседнюю палубу.

— Не стреляйте, — крикнул ктар в подпалённом мундире и бронзовом шлеме с плюмажем из конского хвоста.

В руке он держал снятый с пояса меч в отделанных серебром ножнах.

Островная милиция появилась лишь спустя полчаса на огромном, почерневшем от дыма коге с штопаным парусом. Руфиано был с ними.

Андрей прежде видел наёмника лишь в краткие мгновения, когда тот ловил собственное неясное отражение в предметах, а потому сейчас с интересом разглядывал его.

Высокий и крепко сложенный, в доспехах, потёртой длинной куртке, опутанный ремнями, на которых висели пистолеты и многочисленные ножи. Из‑под копны густых спутавшихся тёмных волос сверкали непроницаемо — чёрные глаза. Мальчишеское лицо густо покрывали давние шрамы и свежие царапины. На вид головорез был моложе его лет на десять — а то и больше.

— Чего тебе, дед? — спросил тот, когда Андрей приблизился к нему.

— Отбери людей для отряда стрелков, человек пятьдесят. И столько же гребцов, посильнее. И забирайтесь на охотника. Есть важное дело, — прохрипел Андрей и пошёл на ют кога.

По словам лейтенанта 'Сороконожки' галера разваливалась. Взрыв сильно повредил киль и до берега ей не дотянуть. Молодой человек поверил офицеру, корабль и впрямь рассыпался. Пол на нижней палубе вздулся и доски лопались одна за другой. Галеру словно бы скрючивала какая‑то неведомая сила. Хотя корабль и не подтапливало, Андрей чувствовал, что с ним не всё в порядке.

Он не имел ни малейшего понятия, как ведёт себя судно, доверху напичканное магией, но шутить с этим не собирался. К тому же и Пейтр и Лака единогласно соглашались с тем, что кораблю досталось хорошо и без ремонта посудина протянет не долго.

Андрею не было никакого дела до того, останется ли 'Сороконожка' на плаву. Но ему до зарезу нужны были пушки. Шестифунтовые орудия, каждое весом чуть больше трёхсот килограммов — такие легко можно было бы спустить через шельтердек и разместить на командной палубе 'Бритты'.

Но сейчас на это не было времени. Залив содрогнулся от нового раската залпов 'Дракона', продолжавшего обстреливать береговые укрепления. Андрей глянул в сторону сражения. Несколько кораблей флота уже подобрались к флагману, но особого успеха не добились. Чудовище, казалось, не обращало на те ни малейшего внимания, лишь изредко пуская в их сторону залпы из бортовых орудий. Казалось, что пушек калибра, достаточного для того, чтобы наверняка пробить борта себастийского флага не было даже в полуразрушенном форте.

Андрей вновь вернулся к своим орудиям. Выгрузить их на 'Бритту' сейчас не было ни малейшей возможности. Реи же кога были в целости, а значит орудия можно было перетащить на него горденем, пропущенным через нок рея.

Заниматься этим он предоставил Пейтру. Одноухий и ещё четверо матросов остались с призами, им было поручено перегрузить оружие на ког и отогнать галеры — по возможности обе — к берегу. А в случае появления неприятеля отходить к флотскому обозу.

Хотя на этот счёт Андрей не беспокоился. С двумя тысячами освободившихся бойцов Флот сможет взять город без особых проблем.

Сейчас перед молодым человеком стояла лишь одна цель — 'Дракон'. Он должен поквитаться с Маркото Грахом.

— Руби концы, отваливай! — скомандовал он, спрыгивая на шельтердек бритты с 'Сороконожки'.

Нужно было пошевеливаться, 'Дракон' ждать не будет. Как только они поймут, что битва проиграна, Грах уйдёт. Пока же, судя по всему, он был сильно увлечён фортом.

Там продолжал командовать Марко. Старик пользовался егерской тактикой и постоянно менял положение орудий, перекатывая их от одной бойницы к другой после каждого выстрела и не давая противнику сконцентрировать огонь. Получалось у защитников это скверно, последние три пушки стреляли всё реже — канониры явно выбились из сил.

— Так значит, вы и есть эстро Федоро? — спросил Руфиано, приблизившись к Андрею.

— А ты не слишком сообразителен, — криво ухмыльнулся он в ответ.

— Ну почему же, — ответил наёмник, — Голос я узнал. Так какой у тебя план, колдун?

— Захватить 'Дракона', конечно же, — ответил Андрей.

Руфиано скривился.

— У него пушек хватит, чтобы весь ваш Флот разогнать. И человек двести морских пехотинцев внутри, а ещё столько же матросов.

— Триста, — поправил его Андрей, — Но это не важно. Я их всех сожгу.

'Бритта' развернулась на месте и двинулась в сторону себастийского флагмана, высившегося над бухтой, точно плавучий замок.

Они как раз проходили мимо 'Сороконожки', когда галера почти по человечески застонала и с оглушительным треском просела в воду, точно придавленная невидимым молотом. Одна из пушек осталась висеть на тале, но вторую было уже не спасти. Оставшиеся на палубе, те кто не успел перепрыгнуть на соседнюю палубу, бросились в воду. 'Сороконожка' меж тем накренилась так, что коснулась обгоревшей мачтой воды.

Андрей облокотился о планширь, стараясь не упустить из виду ни малейшей детали. Он уже привык ничему в этом мире не удивляться, но сделать это порой было слишком сложно. Галера плыла, подгоняемая лёгким ветром, над волнами, не касаясь их. Ветер раздувал языки пламени, начавшего охватывать корабль. Магия больше не оберегала судно, оно медленно умирало, разрываемое чарами изнутри.

— Боевые корабли не тонут, — вслух проговорил Андрей, вспоминая слова Пейтра.

— Корыта тонут, — проговорил стоявший рядом стрелок, — Настоящие корабли возвращаются к Нерею, в небеса, где он спит вековечным сном.

Кое‑кто из матросов зашептал очередную молитву. 'Сороконожка' перестала содрогаться и плавно поднималась в небо. Дым из насквозь пробитого корпуса валил всё сильнее. Обломки лопнувших досок, мешки и бочки громыхали внутри, перекатываяьс из стороны в сторону. Порой они вываливались наружу и падали вниз. Казалось, невесомым был не весь корабль, а лишь его киль, тащивший сейчас всю конструкцию в небеса. Корабль был уже высоко, когда, выдавив прогоревший борт, из него выкатилась и упала в воду шестифунтовая пушка. Стоит запомнить место, подумал Андрей, вдруг здесь не глубоко и её ещё удастся поднять.

Вместе с тем его передёрнуло от мысли о том, что с 'Бриттой' может случиться то же самое. Впрочем, Киауэ уверял, что взрыв совсем не повредил кораблю.

Ветер разогнал последние клочья дыма и они вышли на открытую воду. Город по правому борту продолжал чадить дымом пожаров и трещать ружейными выстрелами. Схватка же в бухте подходила к своему завершению. Каперы с островов Блаженной Рикки, во главе с Якопом Форциском одолели злосчастный плавучий бруствер и 'Кота' и теперь флотилия медленно вползала в бухту. На острие атаки двигались три лучших корабля флота, если не считать корвета Дюкаса — командир разведчиков как всегда отсутствовал.

Шебека Фаро Брискара и галера лорда Балкофиса меж тем приблизились на расстояние пушечного выстрела к 'Дракону' присоединившись к обстрелу чудовища.

'Ну нет', — подумал Андрей, — 'Это моя добыча'.

— Полный вперёд!

Барабан вновь зачастил, но молодой человек больше не боялся. Он чувствовал себя почти всемогущим. Впервые за последний месяц он держал нить судьбы в своих руках. Он знал, чего хочет и что для этого нужно.

'Не знаю, существовал ли этот Нерей на самом деле', — думал он, — 'И правда ли частичка его души застряла во мне. Но этот бог определённо мне благоволит'.

Всё неожиданно стало простым и понятным. Это была его судьба. Победить врагов, стать героем, вернуться домой.

В последней схватке 'Бритта' здорово пострадала, левый борт охотничьей галеры украшали сражу две пробоины — уходящий вглубь разрыв от врубившегося в них тарана 'Сороконожки' и более внушительное выходное отверстие после взрыва в хранилище, открывшего им путь на неприятельский корабль. К тому же, пушки 'Сороконожки' здорово повредили наружный панцирь корабля — палубу теперь нельзя было закрыть наглухо. Всё это не позволило бы Андрею воспользоваться отработанным приёмом и снова зажечь море — но он и не собирался. Плавучая крепость Граха совершенно точно была защищена от пламени, к тому же вокруг 'Дракона' скопилось слишком много союзных кораблей.

Нет, Андрей принесёт драконьи чернила внутрь корабля. Он мысленно позвал Роддирка и велел ему приводить в порядок гарпунную пушку. К счастью, в минувшей схватке орудие не пострадало и теперь ему надлежало выполнить важную роль в операции.

— Так какой у нас план? — спросил Руфиано.

— Подойдём вплотную, так его пушки будут нам не страшны. Пока 'Дракон' стоит на одном месте сделать это будет не сложно. Потом по верёвкам заберёмся на ют, прямо в кормовой замок…

— Ведь сейчас ночь и нас никто не заметит, — усмехнулся наёмник.

— Большая часть людей Граха сейчас на орудийной палубе и у погонных орудий. Прежде чем они успеют опомниться мы втащим туда пару бочек с чернилами и подожжём замок изнутри. Дальше будет проще.

— Погоди, — остановил его Руфиано, — Я в огонь не полезу.

— Ступай в трюм, найди там Лаку Киауэ, пусть подыщет тебе скафандр по размеру.

— А остальные парни? — наёмник кивнул в сторону рассевшихся на палубе стрелков.

— Они здесь останутся. Пойдём я, ты и ещё человек пять моих людей.

— Против трёхсот?

— Когда ют вспыхнет, начнётся паника и корабли Флота тоже начнут действовать активнее. Я отправил нашему адмиралу записку, в которой подробно изложил как и когда собираюсь напасть на 'Дракона'. Он её уже получил.

Наёмник кивнул и спустился на нижнюю палубу. Его не было видно довольно долго. Андрей уже начал волноваться за приятеля. Однако вскоре тот вернулся. Киауэ подобрал ему неплохой костюм — чуть великоватый, но неплохо подогнанный ремнями так, чтобы не стеснять движения.

'Бритта' давно вышла под орудия себастийскго флагмана. Однако батарея упорно игнорировала чёрный от копоти и покрытый пробоинами кораблик.

Лес мачт по левому борту начал редеть и над ними показалась окутанная седыми облаками порохового дыма громада 'Афилуццо', шебеки адмирала Брискара, флага объединённого флота. Корабль лишь немного уступал в размерах 'Дракону'. В родном мире Андрея и тот и другой корабли были бы куда меньших размеров, но здесь магия могла, похоже, компенсировать любые конструкционные промахи. На мгновение он задумался, каким должен быть линейный корабль мира Туманов и решил, что не меньше острова, за который они сейчас сражались.

Над палубой 'Афилуццо' взметнулась зелёная ракета и порывисто заморгал гелиограф.

— Капитан, — крикнул снизу Лимундо, — С 'Афилуццо' вызывают вас на связь.

— Да, спроси, чего хотят, — ответил он.

— Как? У нас нет даже сигнальных флагов.

— Ты же боцман, Ворчун, — ответил Андрей, — Придумай что‑нибудь.

Лохматый шерглин захихикал, явно придумав остроумный ответ. К счастью он вовремя понял, что этим не отделаешься и устремился на поиски выхода из положения.

С флагмана Флота продолжали сигналить, но Андрей больше не обращал на них внимания. Едва ли они могут сообщить ему что‑нибудь такое, чего он не знает. Или, может, хотят запретить вылазку? Ну уж нет. 'Дракон' — его законная добыча. Поквитаться с себастийским капитаном было для него делом чести. Он до сих пор помнил ту ночь, когда 'Дракон' впервые настиг их в открытом море. Сейчас корабль уже не казался таким фантасмагорически ужасающим. Просто огромный красный утёс, вокруг которого сбились в кучу многочисленные кораблики.

Островная милиция использовала излюбленную тактику, начав оплетать корабль мостами и канатами. Люди копошились у подножия плавучей скалы в переплетении тросов точно стая крошечных паучков.

На миг Андрей задумался. Можно было попробовать взорвать второе хранилище для того, чтобы пробить нападающим путь внутрь корабля также, как он сделал это с 'Сороконожкой'. Но он тут же отбросил эту мысль — борта 'Дракона' гораздо прочнее. Теперь оказавшись ближе к кораблю, он смог лучше рассмотреть его. У 'Дракона' они были не деревянными и даже не железными — днище огромной галеры и борта на три метра выше ватерлинии были точно из камня. Это были даже не вытесанные блоки, а одно сплошное, будто бы литое, основание. Похоже, в этом мире заставить держаться на воде можно что угодно. Не удивительно, что картенна салардийского посла больше походила на особняк.

К тому же, едва ли 'Бритта' сможет выдержать ещё один взрыв. Нет, бочки нужно поджигать уже внутри.

Барабан снизил темп — они подошли к 'Дракону' почти вплотную и начали останавливаться.

— Табань! — крикнул где‑то внизу боцман.

Несчастный так и не придумал, как передать сообщение на 'Афилуццо'.

Час пробил. Необъятный транец себастийского флагмана вздымался над ними, поднимаясь на пугающую высоту. Паучки Флота ещё не добрались сюда, остальные корабли были в двух кабельтовых по левому и правому борту.

— Сейчас, — попытался крикнуть Андрей.

Голос вновь сорвался на шёпот и он закашлялся. Тощий Роддирк, сидя возле пушки, деловито набивал трубку, не обращая внимание на происходящее вокруг.

К счастью, на палубе показался Лимундо. Мохнатый всё понял и, повернувшись к глухонемому ктару пронзительно засвистел, заложив пальцы в рот. Толстяк уловил вибрацию и повернулся. Ворчун жестами показал тому: 'Начинаем' и побежал поднимать команду.

— Сверху, — почти беззаботно проговорил Руфиано, вскидывая пистолет.

От грохнувшего выстрела у Андрея заложило ухо, а он всё никак не мог справиться с приступом кашля. Нет, это было не горло — что‑то жгло лёгкие изнутри. Интересно, токсичен ли дым от горящих драконьих чернил. Сегодня он вдоволь им надышался.

Откуда‑то сверху на палубу рухнул себастийский пехотинец.

— Сверху, чёрт вас дери! — прокричал наёмник снова, выстрелил из второго пистолета и кинулся под приподнятую створку щита палубы.

Андрей поднял голову, часть кормы 'Дракона' опустилась вниз, раскрыв балкон, оказавшийся набитым вооруженными себастийцами.

В тот же миг все стрелки, сгрудившиеся по правому борту открыли беспорядочную стрельбу по балкону, стараясь не дать тем высунуться.

Лимундо скинул с фальконета брезент и потянулся за пороховницей. Вместо гарпуна пушка была заряжена абордажной 'кошкой'.

Пробойником ктар проколол мешок с зарядом и насыпал немного пороха в затравочное отверстие.

Один из матросов стоявших внизу передал ему зажжёный фитиль. Стрелок принял его и зажал тлевший хвост в зубах. Сам он уже приноравливался к маячившей в вышине цели. Решив, что готов, он еще раз немного подкорректировал ствол фальконета и, сделав

небольшую поправку на ветер, зажег затравочный порох.

Раздался выстрел и гарпун — кошка метнулся из ствола к видневшемуся в вышине краю позолоченного акростоля, не видимый глазу, но оставлявший заметный шлейф из черного дыма.

Роддирк зажёг снаряд, чтобы легче было делать поправку в случае промаха — но этого не потребовалось. Андрей видел, как крюк упал вниз по дуге, зацепившись за изогнутую кромку крыши полуюта.

Внизу тут же потянули тонкую бечеву, вытягивая ею наверх толстый канат с петлями — ступеньками и протягивая его через блок в основании гарпуна.

Стрелки на палубе продолжали обстреливать балкон, не позволяя противнику высунуться.

— Я пойду первым, — вызвался Руфиано.

Андрей не стал возражать. Дёрнув пару раз за канат и убедившись, что кошка держит его достаточно надёжно, наёмник быстро полез наверх.

В этот момент на палубу упала первая граната. Шипя порохом в фитиле, тяжелая сфера прокатилась по палубе, и заскакала по трапу вниз. Спустя мгновение она гулко разорвалась.

Андрей благоразумно укрылся возле борта. Вторая граната не заставила себя ждать, чёрный шарик упал прямо в гущу стрелков. Рыбаки в панике бросились в стороны, кто‑то оттолкнул смертоносный заряд, но взрыв всё же убил и ранил несколько человек.

— Живее, — скомандовал Андрей, больше жестами нежели голосом, — Наверх, следом.

Он не знал, удержит ли кошка так много людей разом, но оставаться внизу становилось бессмысленно.

Тем временем наёмник достиг края балкона. Всадив нож в одного себастийца и выстрелив в другого, он забросил себя внутрь. На платформе оставалось пятеро, а внутри корабля ещё не знали о нападении. Посланный сообщить о 'Бритте' погиб, когда пересекал орудийную палубу. Огромные размеры корабля были в некотором смысле его главным недостатком.

Взбираясь наверх по верёвочной лестнице, Андрей одним глазом следил за наёмником. Тот был в своей стихие и едва ли не в одиночку очистил балкон от врагов.

— Заложим заряд здесь, — спросил тот первым делом, едва Андрей вполз наверх.

Матросы помогли ему подняться. Лёгкие горели, сказались годы сидения за столом — он совсем не был приспособлен к таким нагрузкам и надеялся лишь на то, что сердце выдержит. А иначе — вот будет будет себастийцам потеха — он погибнет как прежний владелец 'Бритты', Гаспиторро.

— Здесь проход очень узкий, дальше двери перекрыли, — ответил он, качая головой, — Нужно идти выше, к кормовым окнам.

Те виднелись в нескольких метрах над головами. Андрей не знал, сможет ли одолеть весь подъём, но решил сделать остановку.

— Нужно укрепиться здесь, но подъем придётся продолжить.

Матросы сбросили вниз ещё несколько припасённых верёвок и лестниц, соорудив более надёжный подъем. С юга к ним приближалась пара рыбацких корыт, доверху набитых островной милицией. Заметив появившуюся брешь всё больше кораблей стало подтягиваться к корме.

Может быть, оно и к лучшему. Андрей перегнулся через балкон и крикнул маячившему внизу Ворчуну:

— Готовьте блоки и шкивы, господин Лимундо! Будем закрепляться здесь.

Работа закипела. Первым делом втащили вертлюжную пушку. Боевых зарядов для неё, разумеется, не было, потому Тощий, забив в неё, следом за пороховым картузом, пыж, принялся разрывать бумажные мушкетные патроны и отправлять в жерло свинцовые горошины одну за другой.

Из‑за закрытых дверей никто не появлялся и Андрей решил проверить обстановку. Сосредоточившись, он попробовал направить внутрь свой астральный взор, но ничего не вышло.

— Очень странно, — сказал он, открыв глаза.

Минуту назад всё вышло без проблем, но теперь корабль точно накрыла чёрная тень. Не было ни одного огонька, за который он могу бы уцепиться. Даже стоявший рядом Руфиано просматривался с трудом.

— Нужно поторапливаться, — проговорил молодой человек.

Он не знал, что именно происходило. Но это ему определенно не нравилось.

— Поднимаемся, сейчас же, — сказал он наёмнику, — Остальные держите двери.

Андрей вновь почувствовал стук барабана в груди. Что‑то приближалось, и он не хотел упускать свой единственный шанс поквитаться с врагом. Откуда‑то взялись новые силы. Ухватившись за канат он принялся карабкаться наверх, позабыв о том, что впереди его может ждать новая опасность. Наёмник взбирался следом, не отставая.

— Стой, — крикнул ему Руфиано снизу, когда они достигли решетчатых окон.

Снаружи открывался отличный вид на офицерские каюты. Все они пустовали, даже самая большая, с широким балконом, выходившим на корму.

Наёмник первым ухватился за резные перила и ловко вскарабкался на них, после чего помог Андрею. Вдвоём они осторожно вошли в просторную и богато обставленную капитанскую каюту.

— Странно, что это место никто не охраняет, — проговорил Андрей.

— Их обложили со всех сторон, людей не хватает, — отмахнулся Руфиано.

Он деловито уселся за позолоченный дубовый стол. Достав из‑за пояса меч и пистолеты, он разложил их перед собой, после чего принялся рыться в ящиках и перекладывать бумаги. Наёмник не умел читать, но, видимо, рассчитывал найти что‑нибудь ценное.

— А по мне, больше смахивает на ловушку, — заметил Андрей.

Держа пистолет наготове, он осторожно выглянул из каюты. Просторный коридор с колоннами был пуст.

— Очень странно, — повторил он и закрыл дверь.

— И для кого приготовлена эта ловушка? — усмехнулся Руфиано, — Для нас? Велика честь.

Юноша придирчиво осмотрел письменный набор. Выплеснув содержимое золотой чернильницы на стол он попробовал её на зуб и тут же сунул за пазуху. Туда же отправился подсвечник.

— Тебе обязательно заниматься этим сейчас? — проговорил Андрей.

— А когда ещё? С минуты на минуту сюда ваши флотские голодранцы явятся и вынесут всё подчистую. Вы, эстро Андре, может и богач — неразбавленным драконьим маслом поливаетесь — а мне уже за обеды в трактире платить нечем.

С этими словами наёмник принялся плющить статуэткой серебряную и золотую посуду, видимо для того, чтобы та занимала меньше места в мешке.

Тьма всё ещё окутывала корабль. Внимание Андрея привлекла висевшая на стене карта. По виду очень старая, помимо географических отметок она пестрела сложно вычерченными фигурами, соединявшими различные острова в некое подобие узора. Он не мог причитать надписи, хотя точно помнил, что уже видел их — глазами Руфиано, там, в руинах амбрийского храма. Сосредоточившись, он постарался запомнить её во всех деталях — с тех пор, как его дар открылся в полную силу, такие вещи давались ему удивительно легко.

Но места были узнаваемыми, хотя некоторых уже не было, он легко нашёл остров Трёх Драконов, некоторые другие тоже казались знакомыми.

Снизу гулко рявкнула кулеврина и зачастили ружейные выстрелы. Снаружи, вокруг 'Бритты' собралось уже множество кораблей. Пауки оплели себастийский флагман со всех сторон. Андрей видел, как рыбаки карабкаются уже по левому и правому борту 'Дракона'. Позади молодого человека на балкон шлёпнулся Лимундо, следом за ним карабкались и другие члены команды, вперемешку с островной милицией.

В этот самый момент в коридоре за дверью каюты послышались шаги. Неспешные и размеренные, люди точно совсем не торопились. До уха Андрея долетели отголоски разговора.

— … к рассвету. Опасности — обычное дело для старого моряка вроде меня. Любезная моя эстра ди Бруне, поверьте, мне случалось бывать в куда более серьёзных передрягах.

Дверь бесшумно отворилась и в комнату вошла Феличиана в сопровождении уже виденного Андреем старика в лохмотьях. Чуть позади шагал, облачённый в чёрное с золотом, адмирал Маркото Грах.

— А, господа, вы уже здесь, — словно бы ничуть не удивившись пропел командор скрипучим голосом, — Эстро Федоро, моё почтение, давно не виделись с вами, а это должно быть…

— Руфиано ди Рохо, — ответил юноша, не вставая, — Частный предприниматель, к вашим услугам.

— Восхитительно, — ответил Грах, — Вы, я полагаю, сопровождаете эстро ди Федоро?

Наёмник лениво кивнул и будто бы случайно положил ладонь на рукоять пистолета.

— Господа, — проговорил Грах, — Я пригласил моих гостей, эстру ди Бруне и почтенного магистра Эваро Ностро Зангха полюбоваться гаванью прежде чем мы покинем Ренеграну.

Андрей обменялся с Руфиано многозначительными взглядами.

— Неужели? — спросил он, — А мы надеялись, что вы останетесь на ужин.

— Увы, господа, — проговорил Маркото Грах со вздохом, — Нам пора.

Адмирал в сопровождении посла и старика прошли мимо Андрея. Феличиана старалась не смотреть в глаза молодому человеку и он чувствовал, что женщина чем‑то раздосадована.

Всё было слишком фантасмагорично даже для этого мира. В дверях балкона появился Ворчун во главе большой группы стрелков. Их присутствие вернуло Андрею чувство реальности происходящего.

Адмирал замер в шаге от направленных на него штыков.

— Ваши корабли уничтожены, адмирал. 'Дракону' не долго удастся сопротивляться. Предлагаю вам сдаться прямо сейчас.

— Сдаться? — Грах посмотрел на молодого человека почти с жалостью, — Эстро Федоро, помилуйте, да я в шаге от полной победы. Звёзды сошлись, грядёт сезон туманов и наследие Нерея будет восстановлено народом ктарогамуа! Извечный мальтеррах будет возрождён и Бог, единственный и изначальный, наконец‑то воплотится четырёхпалым, — он продемонстрировал когтистую лапу с четырьмя пальцами, — Каким и должен быть подлинный творец Сущего.

— Я знаю, что вы ищете леди Маргарит, считая, что она хранит один из осколков талисмана. Но она в безопасности — а вы проиграли. Поэтому…

Адмирал прервал его нетерпеливым жестом.

— К чему мне она, когда есть вы, — проговорил он, — Мы с магистром Зангхом видели сегодня достаточно, чтобы по достоинству оценить вас. Обладатели осколков способны почувствовать друг друга — да, ваш не столь ярок, как дар той человеческой шайрран, но тоже сгодится. Устраивайтесь поудобнее, до Трёх Драконов путь неблизкий.

Грах кивнул старику и тот легко шевельнул рукой. Лимундо жалобно взвизгнул и его, вместе с другими матросами швырнуло через перила балкона с чудовищной силой. Их пронзительные крики оборвались в один миг где‑то внизу.

— Прошу вас, эстро Федоро, — сказал командор, устраиваясь на балконе, — Вам это понравится.

Заглушая грохот канонады гавань затопил многоголосый испуганный вой и жуткий треск тысяч и тысяч ломающихся досок, походивший на звук горной лавины.

На негнущихся ногах Андрей пошёл к балкону. Наёмник вскочил из‑за стола и схватился за оружие. Руфиано что‑то кричал ему, но он не слышал.

Картина снаружи потрясала и завораживала. Кормовой замок поднимался над водой невероятно высоко, но теперь это расстояние стало просто неизмеримым. Всюду, куда хватало глаз, темнело песчаное дно, на котором лежали бесчисленные корабли флотилии. Вода оставалась лишь под 'Драконом', поднимаясь из песка прозрачным пиком. А ещё она окружала со всех сторон. Поднявшись вокруг них изумрудной стеной она закрывала собой даже вершины скал вдалеке, поднимаясь на добрую сотню метров над уровнем остального моря.

Стена висела несколько секунд, а затем обрушилась вниз, подхватывая лежащие на дне кораблики и высыпавших из них людей, закручивая их в пенном водовороте. Не многие крупные удержались в потоке, те же, что помельче, были брошены о несокрушимые борта корабля и расколоты на части.

В одно мгновение море вокруг наполнилось обломками. Спустя миг флагман начал поворачивать в сторону выхода из бухты.

Андрей опомнился лишь когда увидел перед собой охваченные огнём руины, некогда бывшие береговым фортом.

'Роддирк', — мыслено позвал он глухого стрелка, — 'Уводи людей с корабля. Это приказ'.

Рука сама легла на эфес сабли и взмыла в молниеносном выпаде, отражая пулю, выпущенную наёмником. Руфиано чертыхнулся и направил на адмирала второй пистолет. Больше не контролируя себя, Андрей бросился на него. Это было то же самое чувство, что он испытал на 'Бритте' во время схватки с чародеем, но было много сильнее. Теперь он весь превратился в марионетку, послушную чужой воле. Он выбил оружие из рук Руфиано, а тот, казалось, всё ещё не до конца осознал происходящее. Андрей хотел предупредить его, выкрикнуть хоть слово, хотя бы один звук, но не мог пошевелить губами.

Обмен ударами был молниеносный, клинки порхали друг напротив друга, отражая выпады и контратакуя с такой скоростью, что Андрей едва мог уследить за ними.

Казалось, наёмник побеждает. Андрею хотелось, чтобы он победил — пусть даже заколол его, но снял заклятье, опутывавшее его точно смирительная рубашка. Но Руфиано ошибся, сбился с ритма и доли секунды, потраченной им впустую хватило для того, чтобы вогнать клинок, украшенный серебряными цветами и бабочками глубоко в бок, в щель между створками кирасы.

Андрей повернулся и с яростью посмотрел на колдуна.

— Очень жаль, что в таком виде не удастся провести его через сам ритуал, — проговорил Грах.

— Отчего же? Можно, — прошипел колдун, — Главное, подобрать подходящие амулеты.

Чудовищные погонные пушки 'Дракона' оглушительно ухнули, расчищая кораблю дорогу.

Не контролируя собственное тело, Андрей всё ещё владел даром. Он видел, что происходит снаружи. Залп пушек прорвал коридор в кораблях флотилии, но вот наперерез 'Дракону' вышел 'Афилуццо', готовясь дать встречный залп.

Себастийский флагман не сбавляя хода врезался в штаб плавучий Флота и расколол его надвое. Палуба 'Дракона' застонала и содрогнулась так, что колдун повалился на палубу.

Чертыхаясь, он попытался подняться. Адмирал пришёл старику на помощь, протягивая руку.

— Простите, мон эстро. Клыки — самые смертоносные орудия во всём Восточном Океане, но отдача просто убийственна.

— Ну да, — прохрипел Андрей.

Воля колдуна ослабла лишь на мгновение, но его хватило, чтобы вернуть контроль над своим телом, пусть и частично. Зрачки старика расширились, когда он увидел летящее к нему лезвие сабли. Что‑то помешало молодому человеку и удар, который должен был бы разрубить проклятого ктара, лишил его всего лишь руки.

Андрей попытался отбросить клинок, но не смог. Кандалы вновь сомкнулись на нём.

— Проклятая железяка! — рыдая прокричал старик, — Своенравная, ты убила меня! Проклятая железяка!

— Возьмите себя в руки, магистр Зангх, всё будет в порядке, — командным голосом проговорил Грах.

Адмирал опустился на колени и принялся перевязывать рану отсечённым рукавом мантии старца.

— Шалисса! — позвал он, — Сюда, скорее

— Посол, — обратился он к Феличиане, стоявшей рядом неподвижно, точно статуя, — Прошу вас, не могли бы вы?…

— Простите, адмирал, но боюсь, что… — медленно ответила она.

— Она не поможет! — прокричал колдун, содрогавшийся мелкой дрожью, — Никто не поможет! Томбальское серебро! Проклятая железяка убила меня! А ты… Ты…

Старик злобно посмотрел на Андрея. Магистра пробила мелкая дрожь и он на миг провалился в беспамятство.

Несмотря на плачевное состояние, хватку свою он не ослаблял. Андрей по — прежнему не мог пошевелиться.

— Ты… — повторил старик, — Теперь я вижу. Миллион глаз! Зачем тебе свои собственные, когда есть миллион чужих?!

Он воздел руку со скрюченными пальцами. В тот же миг сабля в руке Андрея снова ожила. Поднявшись на уровень головы она до боли в суставах закрутила руку так, чтобы лезвие смотрело на Андрея. К собственному ужасу он понял, что старик хочет сделать.

— Не делайте этого, магистр! — крикнул Грах, который тоже понял намерения старика, — Он нужен нам.

— Нужен, — проговорил старик, — Тебе.

На тонких губах ящера выступила пена, глаза закатывались.

— Нет, он будет жить, — проговорил колдун, — Но глаза‑то ему зачем? У него их миллионы! Миллионы!

Он услышал испуганный крик Феличианы и треск пламени.

Острое как бритва лезвие рассекло правый висок и жгучим огнём врезалось в кость. Рука повела его вдоль лица, справа — налево. Боль стала нестерпимой, когда лезвие врезалось в переносицу и белое пламя затопило глаза, он провалился во тьму беспамятства, будучи не в силах выдержать это. Он начал проваливаться в чёрный песок, но вовремя опомнившись вернулся назад.

Андрей видел себя со стороны. С рассечённым, залитым кровью лицом он неподвижно лежал на полу. Но всё остальное было как прежде.

Руфиано, лежавший в стороне, был жив. Он чувствовал это, наёмник затаился, выжидая подходящего момента. Хитрец, он позволил клинку пройти под пластину, скользнуть между бронёй и телом. Хитрец.

На руках у адмирала Граха корчилось обожжённое магическим пламенем тельце в котором с трудом угадывался чародей. Ещё миг и тот затих.

— Посол! — холодно проговорил Грах, — Как вы могли? Что всё это значит?

Феличиана ди Бруне стояла напротив всё ещё выставив вперёд ладонь, с пальцев её ещё срывались язычки синего пламени.

Чёрная пелена, окутывавшая 'Дракон', опала. Теперь Андрей чётко видел всё, что происходило на корабле. Офицер — чародей Шалисса приближалась к капитанской каюте в сопровождении большого отряда пехотинцев и действовать нужно было немедля.

'Сможешь швырнуть клинок по центру двери?' — спросил он наёмника.

'Скажешь, когда', — коротко ответил Руфиано.

Чародейка — ктар взялась за ручку и потянула её на себя.

'Сейчас', — проговорил Андрей.

Тяжелый меч сделал дугу и ударил Шалиссу рукоятью в лоб. Чародейка повалилась без сознания на руки стоявших позади стрелков. Руфиано поднялся на ноги и шагнул к балкону.

Маркото Грах даже не шелохнулся, когда юноша приставил тому нож к горлу. Наёмник ухватил адмирала за шиворот и поставил напротив двери так, чтобы он загораживал его и посла от столпившихся у входа в каюту пехотинцев.

— Не шевелитесь, капитан, — прошептал Руфиано, — Дамы вперёд.

Наёмник жесто указал послу на верёвочную лестницу, всё ещё болтавшуюся напротив балкона. Женщина безмолвно проследовала к ней и ловко полезла вниз.

'Нет', — проговорил Андрей, когда увидел, как Руфиано пытается взвалить на спину его безжизненное тело, — 'Уже слишком поздно'.

— Здесь я тебя тоже не оставлю, — вслух ответил наёмник.

'Тогда просто кидай за борт', — ответил Андрей, — 'Сердце остановилось. Захлебнуться я не боюсь'.

Не став спорить, наёмник перекинул бездыханное тело Андрея через перила и сам прыгнул следом.

Зелёные волны сомкнулись над ним и Андрея вновь затянуло в чёрные пески небытия.

 

Глава 23. ТАКТИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

Реальный мир был где‑то далеко. Он маячил на горизонте между сном и бездной небытия, точно луч заходящего солнца.

Андрей видел, как причаливали корабли и потоки вооруженных оборванцев устремлялись в глубину узких улочек, навстречу ожидавшим их себастийцам. Схватки, ожесточённые но короткие, вспыхивали там и тут с новой силой. Обложенные со всех сторон, точно звери на охоте, себастийцы отступали к губернаторскому дворцу или сдавались.

Он парил над городом, оглашая небеса резкими криками, перебирая лапками он бежал по подземельям и карабкался по сточным трубам. Лёгким усилием воли он мог очутиться на дне моря или в поднебесье — но только не в собственном теле.

Окутанный дымом многочисленных пожаров, которых никто не собирался тушить, город медленно таял в тумане и нить, связывавшая его с реальным миром, истончалась с каждой минутой. Небольшие группки спешащих к порту горожан текли по узким улочкам. Здесь они вливались в озеро, кипевшее у причалов. Покинуть Ренеграну решились далеко не все, но желающих вполне хватило, чтобы заполнить узкую полоску мощёного берега. Кто‑то пробивался налегке, кто‑то тащил весь свой скарб. Некоторые из кораблей уже были набиты под завязку и плавно отчаливали, другие же ещё не начали впускать горожан. Аппетиты капитанов были совершенно разными, иным хватало и доброго слова, но большинство желали получить с терпящих бедствие что‑нибудь более существенное. На 'Ленивый' берут только людей, капитан 'Уховёртки' требует оплатить проезд серебром, а возле Старой Верфи лучше вообще не показываться, там грабят всех подряд и кого‑то вроде бы даже убили. Гул сотен голосов вливался в Андрея и он отлично понимал каждое слово. Но звуки стали затихать и панорама города точно схлынула куда‑то назад, во тьму.

Вскоре он не видел и не слышал уже ничего. Всё пропало, осталась лишь Бездна.

Он вновь заблудился в пустыне. Чёрные пески тяжёлыми валами катились куда‑то вдаль, холодный безвкусный ветер трепал волосы и потёртую одежду. Андрей знал, как попал сюда, но не мог выбраться. Прямо как тогда, когда провалился сюда впервые. Только теперь он знал, где выход. Вот только дверь была заперта.

Должно быть так бывает со всеми чужаками. Нежеланный гость этого мира, он знал, что умер, но ни Рай ни Ад его не принимали. Если, конечно, они есть в этом уголке вселенной. Из книг ди Бруне он читал лишь про многочисленные круги Преисподней, на самом дальнем из которых обитает сам Нерей — мёртвый бог гаснущего мира.

А может быть, он уже в Аду? Что, если эта пустыня — всё, чего он заслуживает. Одиночество. Пустота. Вечность.

Прошла, должно быть, тысяча лет, прежде чем к нему явился гость. О, как он был рад ему, пусть и бесплотному духу, голос которого доносился из толщи песков.

— Вот я и нашёл тебя, — сказал гость.

Голос его был глубоким и низким, точно вой ледяного ветра.

— Чего ты хочешь, дух?

— Твоей смерти.

— Тут ты опоздал, — со смехом ответил Андрей.

— Ты не надолго задержишься здесь, — ответил голос, — Как только вернёшься, я отправлю тебя назад и позабочусь о том, чтобы ты уже никогда не вернулся в мир людей.

— Надо же, — Андрей поднялся с песка и огляделся по сторонам, — Ты умудрился разом обрадовать и огорчить меня. Кто ты? Чем я насолил тебе?

— Меня зовут Неварральяхмансокадарпуаэльсотог. И я буду последним, кого ты увидишь, прежде чем я пожру твоё тело и душу.

— Стой, стой, стой, — замахал руками Андрей, — Наварр — кактебятамдальше. В чём твоя проблема? Давай, поговорим.

— Мне не о чем разговаривать с тобой. На языке моего народа ты шиаллих'кьерваль, убийца. На твоих руках кровь моего отца и деда, двух моих сестёр и племянника. Ты умрёшь!

— Это я уже понял, — вздохнул Андрей, — Можешь не повторяться. Ты знаешь, я здесь всего месяц. За это время убил, соглашусь, пару — тройку неприятных личностей. Но сестёр? Деда? Господи, друг, ты меня явно с кем‑то спутал.

— Не лги мне, шиаллих'кьерваль, кровь не смоешь, я чувствую их запах на твоих руках. Я узнал твой корабль, едва увидел его — другого такого нет, дерево в нём перемежается с ещё живой плотью и костями моих родичей. Мерзость. Оскорбление.

— Стой! — прервал его молодой человек, — Ты про 'Бритту'. Да, это мой корабль, но я отнял его у прежнего хозяина и знать не знаю почему он… Постой.

Плоть и кости родичей. Быть того не может. Он уже слышал голоса драконовых каракатиц, но ему и в голову не приходило, что разум их может быть настолько развит.

— Ты каракатица? Дракон?

— Дракон, да, — ответил голос, — Так зовёт меня твой народ. Сами мы зовёмся…

— Не утруждайся, — отмахнулся Андрей, — Я всё равно не запомню.

— Хтаф. Мы зовёмся хтаф.

— Да, это я могу запомнить, пожалуй. Послушай, Наварон — или как там тебя — я не убивал твоих родных. Это сделал прежний хозяин, я убил его. А кровь, я использовал её, чтобы победить моих врагов.

— Если так, то это благородно. Ты похож на воинов былых времён, что встречались средь моего народа. Сейчас таких уже не осталось.

Голос некоторое время молчал и Андрей не решался снова заговорить.

— Я должен это проверить, — наконец проговорил дракон.

— Валяй, — кивнул Андрей.

Он знал, что невиновен и ничего не боялся.

— Впусти меня, — проговорил голос.

— Впустить?

— В свой разум, — ответил Неварр, — Я должен убедиться сам.

— Ну… хорошо. Что нужно делать? — спросил Андрей.

— Просто не сопротивляться.

Молодой человек хотел ответить, но не смог. Звезда невероятной яркости поднялась из песка и коснулась его. Никогда ещё он не сталкивался с сознанием столь невероятного существа. На один миг дракон стал им, а он стал драконом. Существо было старым, очень старым — он видел воспоминания, накопленные за тысячи лет жизни. Все они были наполненны ощущением конца. Упадок, бесконечный, медленный, но неуклонный упадок. От Андрея ускользали мириады деталий, но он прочувствовал всю печаль создания, горевавшего по миру, который сам дракон никогда не видел. Этот мир жил лишь в бесчисленных рассказах старцев, в песнях и преданиях народа, навсегда ушедшего в бездну. Внезапно Андрей понял, что перед ним одна из немногих оставшихся мыслящих каракатиц. Бесчисленные племена народа Неварра рассеялись по океанам и давно превратились в дикарей, в животных — тупых, бессловесных тварей. В чудовищ из ночных кошмаров.

— Таков конец любого народа, — проговорил дракон, отпуская сознание Андрея на свободу, — Кануть в бездну, исчезнуть.

Он лежал на песке и глядел в вечно пасмурное небо.

— Ты и правда не убивал никого. Кроме моего племянника, — проговорил Неварр, — Зачем ты сделал это?

— Он… напал на меня. Вернее, я заставил его напасть.

— Но зачем? — печально произнёс голос.

Существо уже не казалось разгневанным. Скорее огорчённым.

— Тогда я ещё не умел управлять своим даром, — сказал Андрей, — Завладел сознанием твоего племянника, и пожелал своей смерти…

— А после передумал и заставил его убить себя, — закончил дракон, — Всё это очень грустно, но я понимаю. Ты ещё так молод.

Ну вот опять. То мальчик, то старик.

— Мне очень жаль, Неварр, — проговорил Андрей, — Если я как‑то могу искупить свою вину…

— Не убивай хтаф.

— И в мыслях не было, — ответил Андрей.

И тут же осёкся. Вообще‑то было. Он и правда подумывал о том, чтобы стать охотником на каракатиц — если надолго застрянет в этом мире.

— Не буду, — сказал он.

— Иначе я найду тебя и убью, — закончил дракон.

— Обещаю. И не потому, что боюсь умереть.

Хотя, чего уж там — и поэтому тоже, подумал он про себя.

— Хорошо, — проговорил дух, — А теперь проснись.

Безна схлынула и он открыл глаз.

Сильная качка катала его по постели из стороны в сторону, лишь высокие стенки не давали ему выпасть из неё. Маленькая каютка, низкие потолки, на крюке качается лампа.

С разбавленной драконьей кровью.

Второй глаз не открывался. Андрей осторожно ощупал голову. Большая часть её была обмотана бинтами, мокрыми то ли от крови, то ли от какого‑то снадобья. Он посмотрел на влажные пальцы, понюхал их и сморщился. Снадобье.

В отличие от горевшего лица, шея больше не беспокоила. Шрам от верёвки палача стал гладким на ощупь и совсем не саднил. Интересно, сколько времени прошло?

Можно было всё узнать даже не вставая с постели, но голова страшно болела. К тому же, после пусть и недолгого заточения в астральной бездне, возвращаться туда так скоро не хотелось.

Уцепившись за спинку кровати, он осторожно поднялся. Боль прошила правую половину лица и скользнула через шею по спине. Андрей сжал зубы и на секунду остановился, но всё же сел в постели. Рядом, подвешенный на верёвке, болтался медный кувшин. Андрей ухватил горлышко свободной рукой и поднёс к губам. Содержимое узлом связало пересохшее горло. Он закашлялся и принялся отплёвываться. Даже думать не хотелось о том, что там было.

Собравшись с силами, он встал и остророжно пошёл к двери. Страшно хотелось пить.

Куда подевались его вещи? Голую грудь тоже замотали бинтами. Должно быть, поранился уже после, когда без сознания упал в воду. Из всей одежды на нём были лишь светлые штаны от пижамы. Ни оружия, ни личных вещей было не видно.

Сунув ноги в тапочки, кем‑то заботливо приготовленные, он встал с постели и пошатываясь пошёл к двери. Левый глаз видел неважно — всё расплывалось.

Дверь поддалась не сразу, силы и правда оставили его. Со скрипом она наконец отворилась. С открытой палубу на него пахнула свежим ветром и обдало прохладными брызгами волн, пенившихся за бортом.

Их корабль шёл в самой гуще флотилии. Невдалеке на волнах качалась украшенная раззноцветными флажками и фонариками баржа иолийских маркитантов, дальше за ней на волну карабкался узкий тримаран рыбаков.

Палуба побежала у него из‑под ног и Андрей ухватился за планширь, едва не свалившись за борт. Каюта располагалась на самой вершине многоярусной башни, внизу на палубе царила привычная суета.

Стараясь глядеть под ноги, он остророжно пошёл вперед, стараясь высмотреть путь вниз.

— Капитан Тедор, — раздался позади него оклик.

'Тогда уж Тедорофф', — мрачно подумал Андрей, но всё же обернулся.

— Капитан, вам нельзя вставать! — незнакомый ктар в пенсне ухватил его под руку и потянул за собой назад, в сторону каюты.

Молодой человек рывком высвободился.

— К чёрту! — прохрипел он, — Мне нужен глоток свежего воздуха. Кто вы, между прочим?

— Шелаххир Нару, господин капитан. Я ваш врач.

— Врач? Ну и как моё лечение?

— Ваше тело неплохо борется, но ему требуется время, чтобы полностью восстановиться.

— Послушайте, — выдохнул Андрей, — Я благодарен вам за помощь. Дальше я уж как‑нибудь сам. Мне нужно проветриться.

— Это не слишком благоразумно, господин Тедор, — быстро проговорил ктар, замахав руками, — Вам нужно продолжать принимать лекарства.

— Я буду, — с уверенностью пообещал Андрей, — Скажите, сколько я провёл без сознания.

— Два дня.

— Что ж, не так много, — сказал он, обращаясь к самому себе.

— А я о чём вам говорю! — воскликнул врач.

Впрочем, всерьёз задерживать Андрея он, похоже, не собирался.

— Я лишь прогуляюсь, — сказал Андрей, — Когда мне в следующий раз принимать лекарства?

— Одну минуту, — выпалил врач, — Прошу за мной, это не надолго.

Известие о том, что Андрей не собирается полностью прекращать лечение по — видимому обрадовало его.

В каюте Нару подвёл Андрея к внушительных размеров комоду и, раскрыв, продемонстрировал аккуратно сложенные личные вещи.

— Одевайтесь, — проговорил он, — А я сейчас приду.

Рубашка, жилет, камзол, панталоны, чулки — всё было выстирано, подшито и выглажено. Здесь же лежало и оружие Андрея — пистолет и злополучная сабля. Рука его потянулась к эфесу. Молодой человек на треть извлёк клинок из ножен и некоторое время смотрел на своё отражение. Клинок тоже привели в порядок, вычистив и отмыв от крови. Сейчас узор из цветов и листьев был чёрнен, как обычно, но Андрей хорошо помнил, как он светился в тот миг, когда перерубал руку старого колдуна и чуть позже, перед тем как рассёк ему лицо.

Он быстро оделся. Спустя некоторое время вернулся врач, держа в руках небольшой свёрток.

— Здесь пилюли и мазь, — сказал он, — Один шарик съедайте после каждого приёма пищи. Мазь накладывайте на рану вечером. Этого должно хватить на неделю, потом приходите за новой порцией.

Врач тяжело вздохнул и аккуратно осмотрел голову Андрея.

— Но если вдруг почувствуете ухудшение — немедля обращайтесь ко мне.

— Так, хм, — Андрей замялся, — Я поправлюсь?

Он пальцем покрутил у глаз, полностью забинтованного и другого, целого, но едва видевшего.

— Левый несомненно восстановится очень скоро, — с уверенностью в голосе сказал ктар, — Но вот со вторым всё не так просто. Печать томбальского серебра излечить невозможно — чудо, что вы вообще выжили.

Всё ясно. Так и останусь циклопом. Забавно, за последние дни он почти уверился во всесильности местной медицины — отращивание конечностей, возвращение буквально с того света — и на тебе! Томбальское серебро, один чёрт знает, что это всё значит и почему всегда происходит именно с ним. Надеюсь, Феличиана, или Танниа, или вообще кто‑нибудь поможет ему во всём разобраться.

Комок неожиданно подступил к горлу. Проклятье, пожалуй правы те, кто считает, что лучше умереть, чем стать калекой.

— Спасибо, эстро Нару, — выдавил он наконец, — Сколько я вам должен?

— О, не беспокойтесь об этом, господин Тедор — ответил ктар, — Я состою на службе у губернатора Нарда. Он лично поручил заботиться о вас.

— Мне стоит поблагодарить его лично, — проговорил Андрей.

— Безусловно, — ответил ктар, — Губернатор у себя и наверняка примет вас. После всего, что вы сделали в заливе Роз, он о вас очень высокого мнения.

Залив Роз. Так вот как называлась та бухта.

Ещё раз поблагодарив врача, Андрей вышел. Но спустя минуту вновь вернулся и тщательнее расспросил доктора Шелаххира о том, как выбраться из лабиринта мостиков и лестниц.

Он был на 'Незабвенной', том самом плавучем замке, что видел в бухте во время своего первого визита на Ренеграну.

Ему потребовался почти час, чтобы выбраться на палубу. Проход на шканцы охраняли гвардейцы в сине — белых мундирах.

— Губернатор никого не принимает, — сообщил караульный, преграждая Андрею дорогу выставленным наискось мушкетом.

— А, ну ладно, — прохрипел он в ответ, — Попозже зайду.

Он собирался уже уходить, когда его вновь кто‑то окликнул.

— Капитан Теодоро!

Навстречу ему шагал великан в офицерских погонах. Андрей ещё не до конца разобрался в местных знаках отличия.

— Губернатор будет очень рад узнать, что вам стало лучше, — проговорил офицер, — Сейчас у него совещание. Если позволите, я провожу вас в приёмную — там вы сможете подождать его.

— А, — неуверенно проговорил Андрей.

Напор офицера слегка смутил его. Здоровяк определённо знал его, однако молодой человек совершенно не мог того вспомнить.

— Мы знакомы? — спросил он наконец.

— Да! — выпалил офицер, — То есть — нет. Но мы с ребятами видели, как вы подпалили хвосты себастийцам. Ящерицы пошли на приступ, но взрыв в гавани здорово их раздосадовал. Тогда‑то мы и поняли, что точно выиграем.

— А, в заливе Роз, — проговорил Андрей, словно ему доводилось жечь вражеские корабли ещё где‑нибудь.

— Именно там, капитан, — кивнул офицер, — Прошу за мной.

Он зделал приглашающий жест, но Андрей покачал головой.

— Нет — нет, я, пожалуй, навещу губернатора попозже. Для начала прогуляюсь, — он неуверенно посмотрел в сторону маячившего рядом маркитантской шхуны, — Как мне перебраться отсюда к обозу?

Здоровяк указал ему дорогу и проводил до самой шлюпочной палубы.

— Мы все страшно волновались за вас, — вещал по дороге офицер, — 'Бритта' стала настоящей героиней битвы. Наравне с 'Афилуццо', и 'Кристобалем', и 'Пиньей', и…

— Кстати, как мой корабль?

— Точно не могу знать, капитан, — ответил офицер, — Но, думаю, всё ещё на плаву.

И то хорошо.

Волна была достаточно высокой и швартоваться на ходу смог бы лишь настоящий ас. К счастью, в обозе таких было навалом.

Вахтенный козырнул офицеру и по команде пустил в воздух ракету, разорвавшуюся в вышине дымным облаком цвета начищенной меди. Такие продаёт лишь гильдия перевозчиков. Три — четыре страшно чадящих дымом катерка обязательно сопровождают любой приличный флот на марше. Простаивающие без дела на стоянках, во время переходов эти стремительные лодки становились просто бесценными во время переходов, если нужно было переместиться с корабля на корабль.

Одна ракета стоила около десяти серебряных монет и полностью покрывала поездку в одну сторону до любого корабля флотилии.

Пёстро раскрашенный — чтобы задобрить духов моря — пароходик резво вскарабкался на очередную волну, встав точно под выстрел. Андрей по вантам добрался до верёвочной лестницы и спустился вниз на борт катерка.

Гном у штурвала повернул к нему голову в безразмерном шлеме и пробулькал что‑то невразумительное. Облачение его напоминало старинный водолазный костюм, с той лишь разницой, что был он заполнен не воздухом, а водой, которая непрерывно насыщалась кислородом с помощью компрессора, что гном носил за спиной, точно ранец.

— В центр, — коротко сказал Андрей.

Гном понимающе кивнул и дёрнул один из рычагов. Катерок немедля прибавил скорости и, оторвавшись от борта 'Незабвенной' направился в самую гущу флота, следовавшего за ней.

Катер довольно быстро миновал ровные ряды немногочительнных вооружённых кораблей. В бухте Роз Флот понёс немалые потери. Из полусотни рейдеров осталось не больше двух десятков кораблей и те, что были на ходу, находились не в лучшем состоянии. Пробоины в бортах и поломанные мачты виднелись тут и там. Внезапно Андрея осенило.

— А где 'Афилуццо?' — спросил он.

Гном пробулькал что‑то неразборчивое. Молодой человек разобрал лишь что‑то про обоз.

Пора было встретиться со старыми знакомыми. Он закрыл глаза.

'Эстро ди Рохо', — позвал он наёмника, дёрнув за знакомую астральную нить.

'Семь Жизней', — ответил тот через некоторое время, — 'Проснулся наконец'.

Похоже, прозвище прицепилось.

'Да. Слушай, нужно встретиться и обсудить план дальнейших действий'.

Секунды хватило, чтобы оглядеться. Флот успел далекой уйти от Ренеграны, но 'Дракон' следовал по пятам. И к погоне, насколько мог судить Андрей, присоединилась большая часть флотилии Талдарииля.

'Хорошо', — ответил Руфиано, помедлив, — 'Жди нас в 'Лесном Домике'. Я соберу остальных'.

Серьезно? Лесной Домик? Заведение было совсем не дурным по меркам Флота, где едва ли не каждый корабль обоза напоминал гниющее мусорное ведро, — приятная обстановка, хорошая кухня. Бордель. Андрей уже бывал там на прошлой неделе, когда пытался выторговать пару бочонков луанти — жутковатой густой настойки на спирту, которую здесь использовали и как лекарство, и как выпивку.

Огромный блокшив с башенками и цветущими мансардами тащили два корабля поменьше. Катерок подошёл под широкую арку и сверху Андрею спустили настоящий трап с поручнями. Гном подвёл своё такси очень близко и Андрей, перепрыгнув полуметровый провал оказался снова на суше. Качка ощущалась очень слабо — казалось, он вновь на суше. Сверху его поприветствовал молчаливый лакей — ктар в сиреневой ливрее и проводил к дверям заведения.

— Андрей Фёдоров, капитан! — воскликнула хозяйка, едва увидев его.

По какой‑то причине из всех обитателей здешнего мира лишь владелица борделя Софита Люр не перевирала его имя и фамилию.

Добела напудренная и ярко накрашенная, в пышном ярком платье с оборками и кружевами, она напоминала фарфоровую куклу. Даже двигалась она, точно механизм — резкие движения, быстрые но плавно замедляющиеся на излёте, каждый жест фиксируется на миг — точно робот на шарнирах. Словно танец, но очень изящный и тщательно выверенный.

Андрей вновь разглядывал её, пока женщина спускалась к нему. И сама хозяйка и её девушки казались людьми, но движения делали их похожими на нечто иное.

— Дорогой мой, как же я рада, что вам стало лучше, — пропела Софи, — Но что с вашим глазом?

Она сделала печальное лицо и осторожно поднесла пальцы к щеке.

— Вы позволите? — спросила она.

— Да, думаю хуже уже не будет.

Андрей почувствовал тепло и мягкость прикосновения сквозь бинты. Мадам Люр точно была живым человеком.

Остророжно сдвинув повязку, она заглянула ему в пустую глазницу. Вид раны не испугал её, но, казалось, расстроил. Хотя все эмоции обитателей 'Лесного Домика' казались столь же кукольными, как и их внешний вид.

— Мне так жаль, — грустно пропела она, — Надеюсь, мы сможем поднять вам настроение.

— За этим я здесь, — ответил Андрей, улыбнувшись.

— Решили расслабиться? — женщина тут же просияла, — Это просто чудесно. В Ренегране мы раздобыли потрясающую вещь из самого Льежа — гребешковую соль. Горячая ванна с этим снадобьем мигом поставит вас на ноги. Если желаете, я немедля распоряжусь…

— Пожалуй, позже, — сказал Андрей, — Для начала хотелось бы перекусить.

— Будете завтракать в одиночестве? — поинтересовалась хозяйка.

— Мои друзья скоро будут здесь. У нас встреча — будет лучше, если стол будет достаточно большим.

Софи расплылась в счастливой улыбке и пропела:

— Прошу за мной.

Софита Люр проводила его в небольшой уютный зал — мансарду на верхнем этаже. С широкого балкона открывался чудный вид на центр плавучего города. Несмотря на ранний час, на судах обоза царило оживление. Чадили трубами мастерские, между громадами корпусов скользили гребные лодки и дымящие катерки.

Устроившись в потёртом кресле на балконе, Андрей принялся ждать. Привести сюда мужчин проблемы не составит, но он не был уверен, соглясятся ли прийти эссы ди Бруне и Рибальд. На всякий случай он решил заранее переговорить с чародейками.

Отсутствие глаза начинало его раздражать. Слишком узким стал казаться горизонт. Андрей попытался заполнить черноту хоть чем нибудь, но постоянно обозревать чёрную пустыню ему нравилось ещё меньше. Единственным плюсом сложившейся ситуации было то, что ему уже не приходилось закрывать глаз — астральная проекция была прямо перед ним.

'Эсса ди Бруне, посол', — обратился он к Феличиане, — 'Мы собираемся встретиться и переговорить о дальнейших действиях в 'Лесном Домике'. Но если хотите, я мог бы просто держать с вами связь во время разговора'.

'Что за глупости, мой мальчик', — просипела посол заспанным голосом, — 'Я как раз думала о том, чтобы позавтракать'.

Что ж. Возможно чернокнижница с Айдо окажется более скромной.

'Я уже знаю обо всём', — выпалила девушка, едва он 'позвонил' ей, — 'Мы с Велесандром уже едем'.

'С кем?'

'Высокий, в белой тунике с перламутровыми пуговицами. Нашли его в амбрийском храме'.

'А, стажёр', — вспомнил Андрей.

Ещё один гость из его родного мира. Встреча намечалась интересная.

Друзья начали появляться где‑то через час. Первыми появилась Танния Рибальд и сопровождающий её Велесандр. 'Стажёр', похоже, следовал за девушкой вообще везде.

Как раз подали 'лародунья пьесо', оказавшееся довольно плотным, напоминающим блин, омлетом с овощами и неизменными дарами моря.

— Так вот ты какой, — проговорила Танниа, задумчиво разглядывая его, точно экспонат в музее.

Девушка подцепила вилкой ещё дёргавшееся на тарелке крошечное щупальце и отправила его в рот.

— Удивлена? — спросил он.

Андрею казалось, что собственный астральный образ, виденный ею прежде, не сильно отличался от оригинала.

— Не особо, — ответила она, — Просто думала, у тебя больше глаз.

— Кстати, ты придумала, как снять заклятье? — спросил он, поморщившись шутке.

— Что? Заклятье? — девушка замерла на мгновение, словно не понимая о чём речь, — Ах да, астральная связь с этим дикарём. Нет, не придумала.

Сомневаюсь, что она вообще забивала себе голову подобной чепухой.

— И зачем же ты здесь?

— Зашла позавтракать, — ответила она, пожав плечиками.

Интересно, как Руфиано умудрился терпеть её так долго.

— Ты ведь понимаешь о чём я.

— Да, извини, — она прожевала кусок омлета, — Дело в моём дедушке. Такое дело — он тоже путешественник между мирами. Дед долго изучал этот вопрос и в один прекрасный день ушёл туда, откуда, судя по всему, явился ты. Когда ты отправишься назад, хочу пойти с тобой и поискать деда.

— Вот так просто?

— А в чём сложность? — улыбнулась она, — Не нужны попутчики.

— Не в этом дело, — ответил Андрей, — Я пока не очень представляю, как вернуться.

— Это не так важно, — отмахнулась девушка и вернулась к завтраку.

Сидевший рядом с ней Стажёр некоторое время молчал, поглядывая то на девушку, то на Андрея, однако, убедившись, что диалог окончен, заговорил:

— Андрей Андреевич, мы можем поговорить наедине? — спросил он.

Андрей вздрогнул. Так к нему не обращались уже довольно давно. Встрепенулась и девушка.

— У тебя от меня секреты, Велес? Я могу и обидеться, — проговорила она с набитым ртом, указывая на него вилкой для мидий.

— Простите, госпожа Танниа, но это предназначается лишь для ушей Андрея Андреевича.

Чернокнижница была одной из немногих, посвященных в секрет молодого человека. Что бы ни собирался рассказать ему этот странный паренёк, скрывать от Таннии смысла не было.

— Брось, — отмахнулся Андрей, — Я всё равно ей расскажу.

— Подобная небрежность когда‑нибудь выйдет вам боком, Андрей Андреевич.

— Просто Андрей, — поправил его он, — И давай перейдём на ты.

Стажёр вздохнул и покачал головой.

— Вы же уже знаете, что в этом мире случается с такими людьми. Посмотрите, на что похожа жизнь той несчастной женщины, за которой, точно за трофеем, гоняется куча народа. Вам известна также судьба Нерея, увековеченная в истории.

— Ну, я же не бог, — усмехнулся он.

— Нерей тоже не был богом. Богов вообще не существует, Андрей Андрее… — Стажёр быстро заметил оплошность, — Извини. Вернее, они есть, конечно, — творцы миров — но не в том виде и форме, на которую все рассчитывают.

— А кем тогда был Нерей? — внезапно оживилась Танниа.

— Всего лишь аватаром. Духом — хранителем, — ответил Велесандр, — В каждом мире таких может быть несколько. А может и не быть вообще.

— Но долго без хранителя мир не продержится, — заметил Андрей.

— Тут ты прав, — кивнул Велес, — Но не суть, мы не в ту сторону повернули.

— Мне нельзя раскрывать свой дар, это я уже давно понял. Не было нужды напоминать, — прервал его Андрей, — Танние я доверяю, и точка. Выкладывай, что хотел сказать.

Стажёр почесал переносицу, словно бы собираясь с мыслями.

— Тебе нужно вернуться в родной мир, Андрей, — сказал он наконец, — Причём срочно.

— Это я сам знаю, — снова кивнул молодой человек.

— Но ты колеблешься. Тебе уже начинает тут нравиться. Подумываешь, возможно, о том, чтобы остаться здесь.

Андрей посмотрел в потолок и задумчиво закивал.

— В общем‑то ты прав. Здесь я себя чувствую куда более живым, чем там.

— Так вот и я о чём, — серьёзным тоном проговорил Велесандр, — Тебе нельзя здесь оставаться.

— Почему это? — нахмурился он.

— Всё дело в твоём даре.

— Частице души Нерея? — спросил Андрей.

— Нерея? Нет. Ты из другого мира, откуда бы у тебя она взялась?

— Тогда что это? — спросил он.

— Частица души твоего мира. Там всё устроено иначе, чем здесь. Аватар растворил себя в мире и теперь весь мир — это он сам, — ответил Велес, — В тебе лишь не растворённый осколок его прежнего эго. Малозначимый там и весьма ощутимый вдали от дома.

— Я думал, боги имеют власть лишь в пределах собственного мира.

— Аватары, — поправил его стажёр, — Они лишь операторы. Мы же с тобой говорим о чистой энергии высшего плана. Она имеет силу абсолютно везде, это структурный компонент мироздания…

— Что это вообще за странный дар такой — видеть всё вокруг? И почему только через существ с морем в душе?

— Дар как дар, — пожал плечами Велес, — У тебя есть власть над морскими тварями, всё остальное — от тебя. Вместо того, чтобы просто управлять отдельными рыбами или даже их косяками, ты обращаешься с ними как с единым целым.

— Это плохо или хорошо?

— Это… интересно, как минимум, — стажёр почесал затылок, — Ты превратил их в некое подобие нейросети. Решение, должно быть, пришло само, учитывая, насколько распространены в твоём мире подобные образования — интернет, беспроводные телефоны. Попросить рыб передать мысленное сообщение, обсчитать логическую задачку, пользуясь ими, как блоками памяти или запечатлеть в их памяти какой‑то момент жизни — просто блестяще.

— То есть за меня сейчас думают рыбы? — переспросил Андрей.

— В каком‑то смысле — да. Или ты думаешь рыбами. Вопрос проекции и точки зрения. Сигнал выходит настолько мощным, что ты даже можешь иногда навязывать свою волю другим. Отчасти, разумеется.

— Глаза, — кивнул Андрей.

— Вот именно, — подтвердил Велесандр, — Теперь понимаешь, чего лишился твой мир? Равновесие нарушено, это грозит серьёзными переменами.

— Поменьше метафизики, — остановил его Андрей.

— Представь, Андрей, что твой мир — фонарик, работающий на нескольких батареях. Попав сюда ты убрал одну из них, разорвал цепь.

— И что произойдёт? — спросил он.

— Весь мир погаснет, начнёт медленно возвращаться в изначальное своё состояние, небытие. Рано или поздно оставшиеся батарейки уравновесят хаос, но до тех пор, пока этого не случится… У каждого мира всё происходит по — разному. Этот, к примеру, после гибели Нерея начал погружаться на дно, твой же, вполне вероятно, превратится в сплошную пустыню. Или замёрзнет. А может вообще взорвётся.

— Не хочу, чтобы он взрывался, — проговорил Андрей, — Говори, что именно нужно делать.

— Для начала — разорвать цепь, что связывает тебя с этим миром. Пока она существует тебе не выбраться, — ответил Стажёр.

— Руфиано?

— Нет, не он, — покачал головой Велесандр, — Это какой‑то побочный эффект. Послушай, сюда тебя затянуло случайно — теперь нам это известно совершенно точно, мы в ФБВР проверили все показания. Ритуал был направлен не на тебя, но ты стал его частью. Лучше всего тебе повидаться с леди Маргарит и подробно разузнать о том, что они наделали той ночью.

— А потом? — спросил Андрей.

— Вернуться туда, где всё началось. Воронка всё ещё на прежнем месте. Ты точно нить, сшивающая оба мира в один. На пользу это не идёт ни тому ни другому — уж поверь мне.

— Не говоря уже о разорванной цепи, — кивнул Андрей.

Всё как‑то разом навалилось на него. Молодой человек вышел на балкон, под тёплый бриз. До недавнего момента ему казалось, что ставки относительно невелики. Сейчас же всё внезапно осложнилось.

— Послушай, Велес, — крикнул он с балкона, — А что случиться, если я здесь умру?

Ответа не последовало и он вернулся в зал.

— Если вы умрёте здесь, — ответил Велесандр, — То осколок той души раствориться в этом мире, напитает собой его.

— Послушай, — проговорил Андрей, — Ты же сам каким‑то образом попал сюда.

— Через дверь, — ответил тот, кивнув.

— А мне можно воспользоваться этой самой дверью?

— Боюсь, что нет. Боги, аватары, носители осколков и прочих значимых атрибутов не могут перемещаться обходными тропами. Они слишком узки для них.

— Узки?

— Тропы для них. Ну или они слишком велики для троп. Понимаешь Андрей, мы, обитатели Бездны, живём в крошечных мирах, размером с дом или небольшой город. Эманация высших существ любого большого мира неизбежно разрушит его. Всё равно что солнце поместить в комнату. Для своих путешествий аватары открывают огромные тоннели, вроде того, что затянул тебя сюда, и тратят секунду на путешествие, которое у нас занимает недели и месяцы.

— И как же мне создать такой тоннель?

— Тебе — никак. В тебе лишь капля той силы, коей требуется океан.

— Значит та воронка — единственный путь? — спросил Андрей.

— Именно так. Хотя, конечно, ты мог бы поискать обходные маршруты. Тот же Янтарный картель как‑то раз протащил по своим тропам целую планету. Но они работают только за плату, а цены у них чудовищные.

— Всё ясно, значит придётся говорить с леди Маргарит.

Что‑то гулко стукнуло в дверь. Сначала показались ножны длинного меча и целая охапка карт, а следом за ней — сам Руфиано. Следом за наёмником шла Феличиана.

— Андре, мальчик мой, что с вашим лицом?

— Случайно порезался, эсса посол, — ответил он, принимая руку женщины и приветствуя согласно этикету.

В книгах ди Бруне он почерпнул массу вещей, большая часть из которых касалась Конфедерации. Не удивительно, что все вокруг принимали его за себастийца.

Без лишних церемоний женщина ухватила его лицо и, оттянув в сторону повязку, принялась разглядывать рану.

— Какой ужас, Андре! У вас нет глаза!

— Вы уверены? — он с трудом высвободился и поправил бинты, — Вам просто показалось. Всё не так серьёзно.

— Не шутите так, Андре. Послушайте, у меня есть чудесный ктарский экстракт Согойи. Наложите его на рубец и за ночь у вас вырастет новый глаз…

— …но не обязательно на голове, — встряла Танниа, прожевав очередной кусок омлета, — А ещё жабры и хвост. И тебе лучше не знать из чего эту мазь делают, Андре. Я не перестаю удивляться, эстра ди Бруне, откуда у вас столько запрещённых препаратов?

— Мы знакомы, милочка? — спросила Феличиана, поднимая бровь.

— Заочно, — ответила Танниа, поднимаясь с места, — Танниа Рибальд, чернокнижник третьей гильдии.

Девушка протянула Феличиане растопыренную пятерню и та осторожно пожала кончики пальцев.

— Очаровательно, — проговорила посол и тут же повернулась к Андрею, — Но вы, Андре, всё же подумайте о моём предложении.

— Благодарю вас, посол, но мне глаз хватает.

Руфиано тем временем расстелил на столе самую большую из карт, придавив углы тарелками и бутылями. Андрей приблизился и взглянул на неё.

С первого взгляда он узнал ставшие знакомыми очертания Аликского архипелага и восточного побережья Авентурии. Образ, схваченный миллионами глаз, больше уже не выходил из головы, он мог видеть всё на тысячи миль вокруг, стоило лишь чуть — чуть сосредоточиться.

— Ну давай, дед, рассказывай, — выпалил наёмник.

Он всё правильно понял. Положение Флота волновало Андрея больше всего. Проблема была в том, что он не знал, как донести информацию непосредственно до командиров.

Флотских офицеров он побаивался с того самого дня, как они его чуть не повесили. Единственная надежда была на губернатора — возможно Камилла сможет всё объяснить леди Маргарит. В конце концов та тоже была носительницей дара и точно поверила бы им, сохранив при этом тайну Андрея.

— Кстати, где эсса Камилла? — спросил он.

— Я не позвал её, — ответил наёмник, пожимая плечами.

— Говорил же, всех позвать.

— Ну извини, — проворчал тот в ответ, — Не думал, что понимать тебя следует настолько буквально. Пейтр и остальные твои расслабляются на соседней барже — можно послать за ними кого‑нибудь.

— Им тут делать нечего, — отрезал Андрей.

— Вот видишь, тебя понять невозможно.

— Ладно, остальным так передадим. Как Бэрт, кстати?

— Поправляется потихоньку. Мы сложили то, что осталось, в бочку и залили фирменным снадобьем блохастого. Через неделю — другую будет как новенький.

Андрей кивнул. Две недели — рассчитывать на великана точно не придётся. В форте бедолага заслонил собою жерло пушки, картечью его буквально разорвало на части. К счастью, парень родился шерглином. Огромным двуногим существам, мордами чем‑то смахивавшим на собак, природа дала всё, кроме, пожалуй, крепких костей и достаточной продолжительности жизни. Старели лохматые очень быстро. По словам Руфиано Бэрту было уже восемь лет. Года через три — четыре, если верить наёмнику, толстяк станет немощным стариком и проку от него будет мало.

— А эр Марко, почему он не пришёл? — спросил Андрей.

— Седой занимается какими‑то неотложными делами. Я за всех трёх здесь, сделаем всё, как скажешь — только давай в этот раз без дурацкого штурма 'Дракона' в конце.

— Договорились, — кивнул Андрей.

Он всё ещё не знал, сколько людей погибло во время последней его вылазки. Молодой человек был уверен, что большинство членов его команды успело покинуть себастийский флагман, однако это не мешало ему чувствовать свою вину. Слишком поспешно, слишком необдуманно он начал действовать тогда.

Он отогнал невесёлые мысли и вернулся к карте.

— Мы сейчас вот здесь, как раз проходим Зелёную Гряду. Барон уже занял Ренеграну и отрядил Граху пару тяжелых галер и две дюжины малых кораблей.

— Они следуют за нами? — спросил Руфиано.

— Скорее всего, — кивнул он во ответи.

— То есть ты не уверен?

Это было единственным вариантом действий для Граха. Но молодой человек не был уверен, что его враг уже вышел на их след. Хотя поведение тех кораблей, которые он смог отследить, было очень странным. Казалось, барона нисколько не интересовал уходящий Флот и осколок Нерея. Он разворачивал наступление по всему архипелагу, стремясь занять как можно больше крепостей и городов и, будто бы, готовясь к обороне.

Андрей некоторое время молчал, разглядывая метки глубин на карте.

— Я не могу следовать за ним постоянно. В море легко найти остров, но постоянно перемещающийся корабль… — он покачал головой, — Время от времени я натыкаюсь на них, но почти всегда снова теряю.

Андрей указал на карте расположение неприятельских судов.

— Вот здесь я видел их в последний раз. К счастью, пока они, похоже, не знают где точно мы находимся. Но если ничего не изменится, очень скоро мы наткнёмся на одну из дозорных галлей.

— Отметьте всё, что считаете необходимым, на карте, Андре, — вмешалась Феличиана, — Я найду способ передать её в штаб флота. Ваша тайна останется тайной, на этот счёт не волнуйтесь — я скажу, что разузнала всё через своих людей.

— Мне кажется, Руфиано справится не хуже, — заметила Танниа, — Проще будет передать сведения через леди Маргарит или этого её пирата, как его там…

— Лорда Форциска, — кивнул Руфиано, — Совет капитанов скорее поверит такой информации, но Якопу будет труднее объяснить, как именно он добыл её, не покидая расположения Флота.

— Пожалуй, лучше всего будет если вы оба передадите сведения в разной форме. Весомость слов посла плюс репутация Форциска, — проговорил Андрей, — Так они точно поверят.

Танниа принялась переносить заметки с карты на лист пергамента, а он вернулся к карте.

— Мы проигрываем им в скорости, — сказал он, — Рано или поздно Флот окружат и придётся сражаться. Мы, судя по всему, направляемся сейчас в Капо — Гарганту. Это самая большая из имперских крепостей на архипелаге, не сомневаюсь, что этот план Брискар предложил.

— Брискар потерялся, когда 'Дракон' на выходе из порта протаранил 'Афилуццо', — сказал Руфиано, — Треть людей с флагмана пропала, в их числе и адмирал. Сейчас всем заправляют Форже и лорд Балкофис.

Молодой человек на секунду поморщился. Командующий кораблями ополчения терпеть его не мог с самого первого дня. После неудачного штурма себастийского флагмана на Андрея точно повесят всех собак. А может быть просто повесят его самого. Опять. Но пока лучше не думать об этом.

— Граху плевать на Флот. Всё, чего он хочет — достать осколок амулета. Если леди Маргарит вдруг покинет Флот…

— То он точно об это разузнает и просто последует за ней, — сказал Руфиано, — С одним единственным кораблём у нас точно не будет ни единого шанса уйти.

— А если кораблей будет несколько и он не будет точно знать, на котором из них она? — спросил Андрей, ухмыльнувшись.

— Он перехватит их все, или большую их часть. Шанс есть — но слишком маленький, — кивнул Руфиано.

— Но он погонится за ними совершенно точно. Или, хотя бы, пошлёт часть своих людей, — закончил мысль Андрей, — Итак, вот мой план. На Совет повлиять мы едва ли сможем — Флот продолжит двигаться в Капо — Гарганту. Мы же возьмём пару кораблей, из числа нам принадлежащих. Одно судно должно отправиться совсем недалеко — к Зелёному Хребту. Там леди Маргарит сядет на паром до побережья с тем, чтобы отправиться в Бессарс или Хаангоранх. Другая леди Маргарит отправится на юг, к Капо — Муальте — крепость поменьше, но куда ближе расположенная. Ну а третья леди Маргарит…

— Постой, — прервал его Руфиано, — Откуда у нас столько её копий?

— Найдём кого‑нибудь, — отмахнулся Андрей, — Третья же, настоящая леди Маргарит, останется здесь и вместе с Флотом доберётся до Капо — Гарганты.

Некоторое время все задумчиво изучали карту.

— Одна проблема — сделать это нужно аккуратно, так, словно леди Маргарит и впрямь пытается незаметно скрыться, — Андрей побарабанил пальцами по столу, размышляя, — Погода на востоке портится, а возле горловины Моря Рифов всегда стоят туманы… Рано или поздно шанс подвернётся. Главное подготовиться заранее.

— По — моему, не так плохо, — проговорил Руфиано, — Ты которой леди Маргарит хочешь быть?

— Я всегда хотел побывать на Капо — Муальте, — ответил Андрей, — К тому же, я не люблю летать.

Наёмник кивнул:

— Тогда я направлюсь на континент.

— И я тоже, — проговорила Танниа.

— Ну вот ещё, — фыркнул Руфиано.

— Она права, — сказал Андрей, — В группе должна быть хотя бы одна женщина, похожая на леди Маргарит. Если у Граха есть шпионы, он мигом нас раскусит.

— А с вами отправлюсь я, мой мальчик, — томно проговорила Феличиана.

— При всём уважении, госпожа посол, вы мало походите на меня, — раздался у них за спинами чей‑то голос.

Андрей обернулся. На пороге зала стояла леди Маргарит в сопровождении Камиллы. На хозяйке было белоснежное платье в греческом стиле, невероятно длинные волосы забраны в сложную косу. Спутница выглядела чуть скромнее, в платье более простого кроя, с минимумом украшений, выделявшимся лишь изумительным цветом шафрана.

— Элина Маргарит, — Андрей опустился в поклоне, его примеру последовали остальные собравшиеся в зале, — Как вы нашли нас?

— Вот он привёл, — проговорила хозяйка, чуть поморщившись.

Из‑за спин женщин послышалось лязканье и в зал вбежал гном, толстый и низкорослый, даже по меркам своего народа. Поверх лёгкого скафандра на нём был одет ярко зелёный сюртук с золотыми пуговицами, вместо шлема на нём была лишь дыхательная маска, оставлявшая открытым большую часть головы.

Коротышка несколько раз поклонился, пробегая мимо женщин и направился прямиком к Андрею.

— Эстро Фёдоров, я с самого утра вас ищу!

Металлические жабры искажали голос, доносившийся, точно из‑под воды. Но фразы были чёткими и совершенно понятными, в отличие от тех, коими обменивались большинство представителей этого странного вида.

Карлик протянул Андрею небольшую карточку. На ощупь она казалось сделанной из пластика. Его посетило странное чувство чего‑то родного, будто бы молодой человек на мгновение оказался в своём мире.

'Марвин Крант, призовой агент. Лицензия Адмиралтейства?6791…'

Далее список адресов, некоторые из которых казались совершенно непонятными.

— Марвин Крант? — переспросил Андрей и глянул на карлика.

— Совершенно верно, — кивнул тот, зашевелив хоботком, — Марвин Крант, призовой агент к вашим услугам.

— И чем могу быть?… — неуверенно спросил Андрей.

— Вышвырни его, — громко прошептал ему Руфиано.

Крант, несомненно, услышал, но не обратил никакого внимания.

— Эстро Андрей, если позволите, вы когда‑нибудь задумывались о том, чтобы завести двойника, который делал бы за вас всю скучную бумажную работу? Кого‑нибудь, кто взял бы на себя манипуляции со всеми активами, в то время как вы…

Гном не успел договорить. Наёмник ухватил коротышку за шиворот и поволок к двери. Тот не вырывался, видимо, привыкнув к подобному обращению.

— Марвин Крант! Меня зовут Марвин Крант! Наша семья несколько поколений работает в агентской сфере! У меня отличные связи во флотских министерствах и адмиралтействах четырнадцати стран! Четырнадцати! Марвин Крант! Эстро Андрей, я…

Руфиано выкинул карлика наружу и захлопнул дверь.

— Гномы, — проворчал Руфиано.

Андрей снова глянул на карточку и сунул её в карман. Агент ему и впрямь не помешает, но займётся он этим позже.

— Итак, господин Федорро — леди Маргарит приблизилась к столу и равнодушно взглянула на карту, — Камилла говорит, вы знаете, как всех нас спасти?

 

Глава 23. НА МАРШЕ

Андрей шел по пропахшим дымом коридорам с разбитыми, покрытыми толстым слоем гари стенами. Борт 'Незабвенной' серьёзно пострадал от себастийских пушек и сквозь пробоины по левую руку от Андрея открывался отличный вид на флотилию. Большую часть кораблей, повреждённых в битве, но способных ещё держаться на плаву, беглецы прихватили с собой. Пленных себастийцев же оставили в Ренегране, запертыми в подвалах разрушенного форта. Голодная смерть ящерицам не грозила — на следующее же утро их освободила подошедшая эскадра Талдарииля.

Андрей понимал, что волею случая оказался в эпицентре грядущего конфликта, и охота за леди Меднорог была лишь крошечной его частью. Он был чужаком здесь, это была не его война — проклятье, он даже не мог определиться в своих симпатиях. Прямо сейчас он находился в центре флота Союза, но исключительно насущной пользы ради; леди Маргарит и её секрет были единственным, что удерживало его здесь. Местная публика, местные законы и порядки не переставали коробить его. При всех прочих равных себастийцы казались более цивилизованными, порядочными и, что самое неприятное, честными с ним людьми. И тем не менее он был не единственным 'предателем' здесь — посол ди Бруне, вся команда её корабля, а также трое телохранителей леди Меднорог были самыми настоящими себастийцами. Вполне возможно, что в составе флота были и другие граждане Конфедерации о коих он не знал.

Впрочем, прямо сейчас его занимали более насущные вопросы. Ранним утром Андрею прямо в каюту доставили пакет с извещением. В полдень его ждали на совещании в штабе флота. Интересно, зачем.

Но прежде он наведался на свой корабль. Как и ожидалось, за два дня отсутствия капитана команда успела превратить его в точно такую же помойку, какой был 'Крес', успешно потопленный у безымянной деревни возле западного мыса Ренеграны.

Снаружи 'Бритта' казалось такой же, какой он оставил её. Разве что дыра в левом борту стала заметно меньше, рваные края её сгладились, а деформированный ударом в борт шпангоут обрёл прежнюю форму. Впрочем, рука плотника кораблю бы не повредила, Андрей решил, что после совещания обязательно поищет такого.

Похоже каракатица, встреченная в чёрных песках, не обманула и корабль впрямь был живым, хотя бы отчасти

Однако, на этом хорошие новости кончились. Шельтердек был раскрыт и на нём не было ни души. Уцепившись за выступавшую кромку, Андрей прополз вдоль борта и забрался внутрь корабля через пролом, всё также никем не замеченный. Оба хранилища оказались совершенно пусты — не было и следа бочек. Откуда то сверху доносился звук голосов и Андрей двинулся вверх по лестнице. Прежде чем добраться до командной палубы он успел запнуться за козу, свободно разгуливавшую по кораблю и повстречаться с двумя безудержно хохочущими девицами.

Естественно, добиться вразумительных ответов ни от кого из команды добиться не удалось. К счастью Пейтр утверждал, что груз не пропал, а вместе с призовыми кораблями был передан на хранение. Взяв с собой продолжавшего что‑то неразборчиво лопотать старпома и ещё троих матросов, казавшихся трезвее остальных, Андрей направился за покупками.

Его ждали флотские склады. Наученный прежним горьким опытом, на этот раз он запасся всем перечнем заполненных бланков и разрешений, прежде чем направился в каптёрку. К счастью сделать это на марше оказалось куда проще — все важные шишки и офицеры околачивались в одном месте.

На корабль загрузили несколько ящиков с бумажными патронами, десяток бочек с

провизией, а кроме того лекарства, парусину, порох для пушек — последних на корабле прибавилось. Трофейное орудие с 'Сороконожки' Андрей нашёл в целости и сохранности в одном из хранилищ. Его установят на 'Бритту' во время первой же стоянки.

Проклятый коридор флагмана всё никак не заканчивался и он начал уже опасаться, что свернул не туда. Однако вскоре узкий тоннель, разверзавшийся по левую руку пропастью, окончился и они впятером свернули наконец в просторный зал.

Помещение совсем не пострадало от пожара, стены украшала резьба и позолота. Здесь собралось сполсотни человек. Некоторых Андрей уже знал.

Навстречу ему вышел лейтенант Орсо, в неизменном мундире персикового цвета. На фоне порыжелых сюртуков и побуревших плащей он казался весёлой жизнерадостной птичкой, но впечатление было обманчиво.

На ткани одежд и кирасе виднелись следы запекшейся крови, голова далёкого была подвязана, хотя бинты казались сухими и чистыми.

— Эстро Андре, рад видеть, что вы ещё живы, — сухо проговорил он.

— Лейтенант, вы в порядке? — осведомился Андрей, глядя на повязку.

— Да, пустяки, — ответил тот, — Кровлей горящей накрыло.

— Вы здесь одни?

— Я сопровождаю эстру ди Бруне, — ответил он, указав направление…

Андрей кивнул лейтенанту и, приветствуя по пути знакомых капитанов, прошел в центр зала, где за столом с расстеленной картой собрались Феличиана, капитан ди Торрильяни, леди Меднорог, губернатор, лорд Балкофис капитаны Дюкас, Форже и ещё несколько офицеров, имён которых он не знал.

— А, наш спаситель! — воскликнул губернатор, выходя ему навстречу, — Я хотел поблагодарить вас ещё вчера, но вы так скоро сбежали по своим делам…

— Да, простите элиас Нарда, мне хотелось убедиться, что друзья мои живы.

А ещё провести совет. Неожиданно переросший в весёлую попойку. И оргию. Благородные дамы в тот вечер покинули их рано, но кто‑то из них — Андрей до сих пор не знал кто — оплатил для них полный набор услуг 'Лесного Домика'. В прежней его жизни это показалось бы ему несколько странным, здесь же, похоже, было в порядке вещей.

— Что ж, надеюсь с ними всё в порядке, — проговорил Нарда и поспешил перевести тему, — Нам вновь нужна ваша помощь.

— Я простой моряк, — ответил Андрей, — Но если могу вам хоть чем‑то помочь…

— Простой моряк, — повторил губернатор со смехом, — В битве вы показали себя настоящим героем.

— Вы преувеличиваете, мон эстро, — ответил Андрей, — Это наша общая победа.

— Несомненно, Андре, — вмешалась Феличиана, — Но корабль под вашим командованием едва ли не в одиночку решил исход сражения на воде.

— И едва не обрёк весь флот на гибель, — проговорил Форже, — Капитан Андре, с самого вашего появления я понял, что вы человек больших талантов. За ваши действия в гавани вас стоило бы наградить. А после повесить. Этот ваш штурм 'Дракона' — откровенное безумие, я…

— Ну полно вам, адмирал, — умиротворяюще проговорил Нарда, — 'Дракон' ушёл бы от нас в любом случае. Корабль Маркото Граха — слишком крупная для нас рыба.

— Так зачем я нужен вам? — спросил Андрей с натянутой улыбкой, пытаясь сменить тему.

— Мы движемся на полной скорости к Капо — Гарганте, но можем не успеть. Себастийцы продолжают преследовать нас — капитан Дюкас заметил несколько их кораблей.

Низкорослый худой мужчина с орлиным носом и густыми бакенбардами приблизился к столу. В смоляно — чёрной бороде и шевелюре виднелись седые волосы.

— На юго — западе, господа, — сказал он, указывая место на карте, — Мы натолкнулись на одну из галер сегодня ночью. Они обходят с юга и подбираются к нам всё ближе. Один на один мы ещё можем с ними сражаться, но если они доберутся до Флота, мы не сможем уберечь корабли снабжения. Они рассеют нас в мгновение ока.

— Что нам нужно, чтобы этого избежать? — спросил Андрей.

— Больше людей, — ответил Дюкас, — Больше кораблей в патрулях.

— Нам нужны вы, — вновь проговорил губернатор, — Матросы с вашего и других кораблей рассказывают настоящие легенды о вашем чутье.

Ну вот, приехали. Интересно, насколько много им известно?

— Капитан Федоро, — проговорил лорд Балкофис, — Советом Флота вы назначаетесь командующим звена авангарда.

— Но 'Бритта' мало подходит для дозорной службы, — проговорил Андрей, — Слишком медленная, к тому же — серьёзно пострадала в сражении.

— Возьмёте другой из числа не занятых в операциях, — отмахнулся Форже, — Или один из призовых — вот приказ, — с этими словами он протянул свёрнутый лист, украшенный гербовой печатью, — Также 'Сусанна', 'Лок' и номер двадцать семь переходят под ваше командование вместе с капитанами и командой.

— Мне понадобятся люди для своего корабля, — заметил Андрей.

— Свободных моряков у нас совсем не осталось. Поищите в обозе, из числа тех, что покинул Ренеграну.

Андрей посмотрел на Феличиану.

— Я кое — чего не понимаю, — сказал он, — Суть нашего бедствия в том, что никто в Манавире не знает о нападении. Почему же мы до сих пор не отправили посыльных вперёд — в ту же Капо — Гарганту?

— С чего вы взяли, что мы их не отправили? — спросил лорд Балкофис.

С того самого. Тысячи глаз Андрея не смыкались ни на секунду, если бы какой‑то из кораблей направился вперёд, он бы об этом точно знал. Вслух же он сказал:

— Почему бы нам не послать корабль эстры ди Бруне? 'Элина Мари' сможет добраться туда меньше чем за неделю!

— Потому что мы не можем лилиться картенны посла. Помощь 'Элины Мари' будет бесценна в случае нападения на Флот.

Губернатор уже зафрахтовал её для себя и прочих важных господ. Не было и капли сомнения в том, что он и все прочие шишки просто сбегут, если себастийцы настигнут Флот в море.

— Что ж, с вашего позволения, эстрано, — проговорил Андрей со вздохом, — Мне нужно проследить за подготовкой корабля к переходу.

И он быстрым шагом направился к двери. На пороге он вновь столкнулся с Викензо Орсо. Лейтенант был чернее тучи.

— Вижу, они и вам подняли настроение, — сказал он.

— Чуть — чуть, — кивнул Андрей, — Я похоже пропустил всё самое интересное. Что вообще происходит?

— Никак не могут решить, каким маршрутом двигаться к Капо — Гарганте, — ответил Орсо, — Срезать у Антоварского пика, по открытой воде, где узости, мелководья и дикари — или идти через Туманное море, где дольше, но безопаснее.

— И в чём проблема?

— В том, где нас поджидают призрачные галеры Граха, — ответил далёкий скривившись.

— Вы не верите капитану Дюкасу? — удивился Андрей.

— Он грязный латрангец, и агент дома Шиалу, ко всему прочему. Его бредням не верю ни я ни половина людей в этом зале в том числе, — кивнул Орсо, — А вы, стало быть, верите?

— Конечно, — с уверенностью ответил он.

Я знаю, что корабли близко.

— Ваше право, конечно же, — кивнул лейтенант, — Ну, а кроме того, Совет никак не решит, что делать с Флотом. Тут опять же мнения разделились — одни за то, чтобы держаться вместе, остальные требуют броситься врассыпную.

— И кто же хочет разбежаться?

— Известно кто, — вздохнул Орсо, — Лорд Балкофис и губернатор Нарда.

— Надеюсь, они в меньшинстве?

— К счастью, да, — кивнул Орсо.

Распрощавшись с лейтенантом Андрей отправился принимать пополнение. 'Бритта' не годилась для задания совершенно. Её он решил оставить здесь с большей частью команды. Для несения дозора вполне можно набрать посторонних. Но кого? Из бесед с друзьями и офицерами он узнал, что Ренеграну покинули далеко не все жители. Большая часть предпочла остаться в городе. Им, как понял Андрей, ничто не угрожало. В путь снялись большей частью лишь семьи гвардейцев, да торговцы, опасавшиеся понести ещё большие убытки в результате войны.

Будущие сторожевые корабли он нашёл в самом сердце флотилии. Он ждал увидеть корыта, одно страшнее другого, едва способные двигаться. Именно их он и увидел — Флоту в очередной раз не удалось его удивить. Впрочем, баркасы выглядели вполне способными к быстрому перемещению, были неплохо оснащены и вооружены, а капитаны производили впечатление людей если и не талантливых, то вполне умелых и сообразительных.

С кораблём для себя всё было сложнее. И без того потрёпанный у Ренеграны, Флот лишился лучших своих кораблей. Оставались лишь бесполезные корыта и призовые суда.

Андрей внезапно вспомнил о двух своих трофеях. 'Кот' серьёзно пострадал в бою, но 'Морская Лиса' была лишь опалена снаружи и готова к походу.

На сбор снаряжения и припасов ушла большая часть дня. Причём в основном Андрей вновь и вновь заполнял бесконечные бланки прошений. С людьми, к счастью, всё получилось проще. В основном ему требовались гребцы — именно их он и начал собирать со свободных кораблей. Брал он в основном ящериц, те были гораздо сильнее и выносливее. К тому же отлично видели в темноте. Говоря по правде, Андрей с трудом понимал как ктары, при всех своих природных качествах, ещё не покорили здешний мир. Хотя, возможно и покорили — о том, что происходит по ту сторону Штормового Рифа молодой человек всё ещё имел весьма смутное предпочтение. Вполне вероятно, что Полуденное море — единственное место в этом мире, где ещё сохранились поселения людей.

Он был в процессе отбора, когда его посетила неожиданная мысль. У него есть неповреждённый корабль Медвежьих Островов, а он сносно говорит на наиболее распространённом себастийском наречии. Столкнись враги с ними в море — они бы и не поняли, пожалуй, что перед ними их противник.

— Списывай всех людей, — сказал он Пейтру, везде его сопровождавшему, — Набираем только ктар.

— Одних ящериц, кап? Но они тупые, как промокшие сапоги!

— Ничего, я как‑нибудь справлюсь, — ответил Андрей, — И да, впиши сразу Роддирка и Инто, их я тоже возьму.

— А их‑то зачем?

— Ну, они же ктары.

Скворт не стал больше спорить и живо подмахнул два имени в список.

Наконец, спустя час, всё было готово. Когда зашло солнце и плавучий город озарился огнём сотен фонарей, дозорный отряд был готов к отходу.

Пружинящим шагом Андрей взошел на палубу «Морской лисы» и поприветствовал команду. Все уже знали об официальном его назначении и старались держаться более дисциплинировано. Или, быть может, он просто привык к всеобщему разгильдяйству и перестал обращать на это внимание.

На палубе медвежьей галеры было заметно просторнее, к тому же, верхняя палуба поднималась над волнами почти на три метра выше, чем шельтердек рыбацкого судна. Он не взял с собой стрелков — шесть пушек корабля позволяли прекрасно обходится без лишних стволов и ртов, их было предостаточно на трёх баркасах. В случае столкновения с неприятелем именно они вступят в ближний бой, 'Морской лисе' же Андрей отводил роль орудийной платформы.

Впрочем, личного оружия на борту было предостаточно. Теперь они занимали чуть более высокое место во флотской иерархии и Андрею без вопросов выдали лучшие мушкеты, пики и абордажные сабли добытые из ренегранских хранилищ. К тому же, он раздобыл трофейную форму и доспехи, позволявшие им легко выдавать себя за себастийцев. На мачте развевался флаг Медвежьих островов. Свои легко отличат их днём по обожжённому корпусу, ночью же корабль будет нести дополнительный фиолетовый фонарь на рее.

— Капитан! — прошипел Инто, выползая на палубу, — Добро пожаловать на

борт. «Морская лиса» готова к походу.

Он был смышлёным матросом, к тому же в заливе Роз ему уже довелось выводить из боя 'Кота' — близнеца 'Лисы', серьёзно пострадавшего от пушечного огня.

Андрей в последний раз проверил трюм — вода, провизия, порох, парусина — всё было на своём месте. 'Лису' он решил не нагружать сверх меры. Несмотря на то, что корабль мог нести впятеро большую команду, ему не хотелось перегружать его. Ещё во время битвы в заливе Роз он заметил, насколько большой была осадка перегруженных оружием и морскими пехотинцами кораблей. Киауэ сказал, что все 'немые' корабли ведут себя так. Управлять ими проще, чароплотнику не требуется постоянно следить за балансом веса, но от излишней тяжести или серьезных повреждений такие корабли могут вести себя неадекватно. Андрею хотелось, чтобы 'Лиса' легко скользила по воде. 'Немой' или нет, такой корабль был ему куда ближе: есть максимально допустимый вес, есть какая — никакая осадка — просто и понятно.

Всё было готово, оставалось лишь дождаться условленного сигнала. Андрей не спускал глаз с сияющих в вышине башен 'Незабвенной'. Если Совет не договорится, флотилия остановится на ночь, а выход дозора придётся отложить до утра.

Минуты следовали одна за другой и скоро вылились в час, он скучал, оперевшись на планширь и любуясь огнями обозного городка. В сумерках зажигались мириады фонарей и вывески лавок. Просторные палубы закусочных наполнялись людьми.

Наконец со стороны башенок флагмана раздался пронзительный свист и в звёздное небо взмыла фиолетовая звезда. Её видели, пожалуй, все, кто находился на палубах кораблей в этот час, но значение знал лишь Андрей. Флот отправляется к Туманному Морю, Совет принял решение.

Ночь уже накрыла волны, когда они вышли через узкий проход в хвосте обоза. Корабли флотилии разошлись в стророны, позволяя покинуть им плотное построение.

Ярко горели огни плавучего города, далеко разносилась музыка и шум голосов. Большинство обитателей обоза считали, что опасность осталась далеко за кормой — о том, что неприятель может ждать их ещё и впереди, рассказывать запрещалось под угрозой наказания. Губернатор не желал сеять панику.

Высоко над морскими магазинчиками и тавернами под парусами, над самыми высокими мачтами флотилии сияли фонари кормового замка 'Незабвенной'. С такого ракурса флагман напоминал корабль Маркото Граха, хотя, в отличие от себастийского, был скорее дворцом, а не крепостью.

Андрей поднялся на ют и пустил в небо зелёную сигнальную ракету. Корабли авангарда расправили паруса и двинулись на юго — запад, спеша опередить флотилию. Сделать это было не трудно, обоз двигался медленно и хаотично, отчего остальным, более скорым кораблям приходилось идти практически под спущенными парусами.

Корабли быстро растаяли во тьме за кормой, в темноте горели лишь мириады сигнальных фонарей, делавших флотилию похожей на облако светлячков.

Дозорные корабли двигались во тьме вот уже несколько часов. Вытянувшись в длинную цепь так, чтобы сигнальный фонарь на мачте одного был виден следующему позади. Но зажигали их редко. Андрей лежал в капитанской каюте, погружённый в полутранс. В горящей ультрафиолетом тьме он пытался нащупать следы присутствия других судов, но горизонт пока был чист. Глаза морских существ видят мир иначе и молодой человек не сразу заметил перемену.

Из забытья его вывел стук в дверь.

— Кап, мы у Верхней Губы, — сообщил Инто.

Андрей повернулся на узкой койке и сел. Голова непривычно кружилось, давно такого не было. По ту сторону бездны в чёрной пустыне бушевала настоящая буря.

В дверь вновь постучали, более настойчиво.

— Да — да, слышу, — прохрипел Андрей.

Когда постучали снова, он вскочил с постели и дёрнул ручку.

Непривычно яркий свет ударил в глаза. На пороге стоял Велесандр во всегдашней белой рубашке с галстуком и посеревших нарукавниках.

За его спиной вместо полутьмы нижней палубы оказалась комната с выбеленным потолком и стенами, наполовину выкрашенными зелёной краской. В глаза бросились полки с картонными папками, стол с пишущей машинкой и узенькое окошко, сквозь занавески на котором виднелся мрачный осенний двор.

От неожиданности и букета разом накативших эмоций Андрей замер. Стажёр неуверенно улыбнулся.

— Андрей, вы позволите?

Молодой человек кивнул в ответ и посторонился, не сводя глаз с электрических лампочек в люстре на потолке.

Велес вошёл и закрыл за собой дверь. Пару секунд Андрей не мог пошевелиться. Но тут же опомнился и подскочил к двери, дёрнув её с силой на себя.

Перед ним была нижняя палуба. Тёмная, сырая, уставленная бочками, мешками, бухтами каната и катушками верёвок. Корабль скрипел и покачивался на волнах.

— Что это было? — спросил Андрей, переводя взгляд на Стажёра.

— Мой кабинет, — ответил тот, — Извините, что вот так, без приглашения. Срочно нужно поговорить.

— А, — протянул Андрей, — Хорошо, жди меня здесь.

И пошёл наверх.

Они достигли края Туманного Моря раньше, чем он ожидал. Впрочем, виной всему, похоже, была погода. Холодной безветренной ночью туман разлился гораздо дальше границ мелководья.

Андрей поднялся на палубу и глянул вперёд.

Облака, густые, точно мыльная пена, стеной поднимались переде ними. Ветер к утру начал задувать резкими порывами, подвывая в такелаже. Солнце, ещё не видимое, уже освещало горизонт по левому борту и бросало бордово — красные отблески на тучу впереди.

— Симолярская китара, — проговорил Велес у него за спиной, — Потрясающая водоросль. Растёт на любом мелководье, испарения окутывают большую часть обитаемого мира.

Андрей обернулся. Матросы на палубе удивлённо таращились на пришельца.

— Кап, он всё время в вашей каюте просидел? — спросил Инто, приблизившись.

— Господин Мелахар, занимайтесь своим делом.

— Есть, кап.

Ктар удалился и Андрей некоторое время изучал молочные облака впереди.

— Надеюсь, ничего опасного, — проговорил он.

— Ну, как сказать, — пожал плечами Велес, — В этих местах трудно найти что‑нибудь совершенно безопасное.

— Не забудьте надеть, кап, — сказал Инто, проходя мимо.

Он сунул Андрею в руку маску, похожую на респиратор с круглыми очками.

— Стоило догадаться, — вздохнул Андрей, — Так о чём ты хотел поговорить?

— Я проверил вчера данные сканирования. Ритуал связал тебя с двумя людьми. Об одном ты знаешь — с себастийцем у тебя связан разум. Печать серьёзная, но разорвётся, скорее всего, если ты просто вернёшься в свой мир. С другим ритуал связал твою душу.

— Сомневаюсь, что она у меня есть.

— Душа есть у каждого, Андрей. Единственная бессмертная частица каждого, единственная по — настоящему свободная сущность.

— Ну, допустим. И как эту 'связь душ' разорвать? — Андрей прошёлся по мостику.

— Если честно — понятия не имею. Но разорвать её тебе нужно. Если, конечно, собираешься возвращаться.

— Здесь я не останусь, — сказал Андрей.

— Тогда разорвать её нужно обязательно. Эта цепь настолько прочная, что не разрушится даже при переходе из одного мира в другой. Либо ты вырвешь чью‑то душу и утащишь её с собой домой, либо твоя не выдержит первой и останется здесь.

— А тело?

— Без души от него не будет проку. Твои воспоминания растворятся в Бездне, а сам ты возродишься снова в этом мире. Когда‑нибудь, — ответил Стажёр.

— Перспектива безрадостная, — проговорил Андрей.

— Определённый шанс выжить есть, но — сам понимаешь — пятьдесят на пятьдесят…

Перспектива украсть чью‑то душу Андрея тоже не привлекала. Благо, если неизвестным окажется какое‑нибудь неприятное существо, навроде Маркото Граха или клятого Онтена Форже.

— А что там насчёт Янтарного Картеля?

Стажёр посмотрел на Андрея со странной смесью жалости и отвращения.

— Я могу помочь тебе встретиться с кем‑нибудь из их агентов… Но ты правда готов отдать им уплату собственный дар или заложить душу в долговое рабство? Они всегда просят самое ценное, что есть у тебя.

— Отложим на потом, — согласился Андрей, натягивая респираторную маску.

Густые белесые перья, точно щупальца, тянулись навстречу галере. Ещё мгновение и они обхватили корабль.

Молочное облако ненадолго ослепило его.

— На гелиограф, подготовиться к передаче, — скомандовал он, — Ведомым сократить дистанцию. Направление зюйд — тень — вест. Сирена каждый час.

Матрос на мачте принялся отбивать сигналы створками фонаря. Всё было бы куда проще, будь на каждом из следовавших за ним баркасов чернокнижник, способный общаться с ним мысленно. Ну или рация.

Пока же приходилось работать с тем, что было под рукой. Левый его глаз видел не дальше нескольких десятков метров, но для второго туман не был прекрадой. Если себастийцы скрываются где‑то неподалёку, он заметит их первым. Мысль о том, что все, кроме него, здесь слепы, наполнила его какой‑то странной уверенностью в собственных силах.

Андрей опустил руку на эфес сабли. Он не хотел расставаться с этой вещью, но после событий в заливе Роз стал относиться к оружию с куда большей осторожностью. Рукоять была тщательно примотана к ножнам тонкой бечевой с кистями, не позволяя извлечь клинок. Что бы ни случилось, он не станет его извлекать.

— Да, кап, здесь они нас точно никогда не найдут, — проговорил Инто, — На их месте я бы сюда даже не сунулся.

Андрей и сам думал также. Но чересчур расслабляться не следовало.

— Прочёсывать море им совсем не обязательно, — ответил он, — Могут просто ждать нас в горловине к востоку от рифов.

— Для этого им нужно было сперва обогнать нас, кап, — отмахнулся Инто, — Невозможно столько дней подряд двигаться на вёслах.

— Ктары могут, — заметил он.

Ящер сухо рассмеялся.

— Человеческие байки, — ответил он, — Взрослый ктарогамуа сильнее среднего человека, но мы же не железные, кап. Ктару тоже нужно есть, пить, спать — а спим мы куда больше вашего. В императорском флоте дисциплиной эти чувства притупляют, но Медведи — далеко не манавирские моряки, хоть и важничают. Не — е-ет. Им нас уже не догнать… К тому же, кап, это Туманное море — самое дремучее место на всём Закатном берегу. Дюжина островов — между ними может затеряться целая флотилия — настоящая флотилия, а не наш балаганчик под парусами. В семьсот двадцать шестом году Барабос Смелый потопил здесь семнадцать таргарелл с грузом серебра. Серебро он, конечно, оставил себе…

Инто странным образом заразил Андрея своей уверенностью в успехе. За 'Лису' он не волновался, пока молодой человек здесь, врасплох их не застанут. Но когда Флот окажется в тумане, он будет весьма беззащитен. Ему хорошо помнилась чудовищная волна, которой Грах рассеял всё их потешное войско. Интересно, насколько велика сила его врага? Что, если он может также, как и сам Андрей, видеть сквозь белёсую пелену? Тогда они направляются в ловушку.

Вскоре взошло невидимое солнце и раскрасило дымку причудливыми тенями. Велесандр давно уже спустился вниз. Андрей знал, что в каюте его нет — Стажёр наверняка отправился своими неведомыми тропами по каким‑то неведомым делам.

Что ни говори, а странные выходные у него получились. Минуло уже больше месяца и там, в другом мире, его наверняка уже перестали искать.

Солнце пекло где‑то снаружи, а здесь, внутри облака, царила приятная прохлада. Он стоял на мостике, наслаждаясь тишиной и безмятежностью. Только он, да рулевой на вахте, безмолвный и сосредоточенный.

— Парус на семь часов, — хрипло крикнул дозорный с марсовой площадки.

Андрей сморгнул. Он так пристально обшаривал море впереди себя, что забыл о всех прочих направлениях. Это был точно его корабль. Один из баркасов, следовавших за 'Лисой'.

Они не подали сигнал, значит дело было серьёзным. Андрей велел спустить парус и дождаться их. Развернувшись по ветру, лодка подошла к ним вплотную.

Человек в выцветшем плаще и рваной треуголке прыгнул и уцепился за штормтрап, не дожидаясь, пока матросы подтянут баркас ближе. Взобравшись на палубу он направился прямиком к Андрею.

— Эр Федоро, — он небрежно отсалютовал, — Мы видели паруса в десяти милях к востоку отсюда. Думаю, они нас не заметили.

— Куда они идут? — спросил Андрей.

— Юг, юго — восток, — ответил тот, — Похоже, что двигаются к Блаженной Рикке.

Дозорные корабли спешно перегруппировались и Андрей тут же отправил лодку сообщить обо всем на флотилию. Ответ пришел быстрее, чем он ожидал. Курьер, тощий шерглин, взобрался прямо изогнутой корме и передал ему пакет.

— Разворачиваемся и отходим на север, — сказал он Инто, прочитав письмо,

— Бежим, кап? — усмехнулся ящер.

— Флотилия поворачивает на запад, чтобы не столкнуться с себастийцами. Нужно проверить маршрут.

— Там же второй дозор, — заметил Инто.

— Они отойдут к северу, — Ответил Андрей, — Курс норд — норд — вест, передайте на остальные корабли, господин Мелахар.

К полудню дела ещё больше осложнились.

Андрей глядел на расстеленную у его ног карту. Дозорный, только что взошедший на борт, склонился над ней и указал пальцем на тёмное пятно залива.

— Они здесь и здесь, — бородач перевёл палец к западу от нынешнего их положения, — К западу пять кораблей. Ещё больше на юге.

Андрей уже знал всё это, но ему требовались свидетели. Посылая один из баркасов вперёд, он выбрал направление так, чтобы дозорные заметили себастийцев и отошли назад прежде, чем сами будут обнаружены.

— С флотилии приходят похожие сообщения, — ответил он, кивнув, — Они обступили нас со всех сторон.

Молодой человек присел на корточки и взглянул на карту. Темная галька обозначала себастийские корабли, светлая — их собственные. Они были окружены врагами со всех сторон и Андрей просто не видел выхода из этой ситуации. И даже, если бы знал, слово его едва ли что‑то значило в Совете.

Внезапно он поднялся и посмотрел на горизонт.

— Будет буря, Инто, ведь так? — спросил он.

Его помощник сощурившись поглядел на горизонт.

— Поштормит немного, кап, это да, — ответил тот, — Дождь будет точно. И ветер крепчает.

Андрей помедлил и почесал подбородок. Для его плана настало самое подходящее время.

— Я отправляюсь на флотилию, — сказал он наконец, — Инто, в моё отсутствие остаешься за капитана. Не вздумай утопить мой трофей.

— Что вы, кап, — отозвался ящер, — Вернёмся в целости и сохранности.

Андрей подошел к борту и вместе с дозорным спустился на баркас. Лодка быстро развернулась и направилась в сторону флотилии, двигавшейся где‑то далеко на востоке.

+ + +

Небо снаружи потемнело, солнце еще не скрылось за горизонтом, но едва проглядывало сквозь надвигавшиеся тяжелые тучи. Ветер крепчал с каждой минутой.

Где‑то вдалеке раскатисто прокатился гром.

— Господин Андре!

Девушка подбежала к нему и легонько коснулась руки.

— Эсса Камилла, — сказал он, — Тоже хотите остаться?

— Я… не… — девушка растерялась, не распознав шутку, — Я, я бы с радостью осталась, но леди Маргарит велела мне ждать её на 'Столкновении'.

Галера лорда Балкофиса была одним из немногих судов в их распоряжении, способным самостоятельно уйти от себастийцев. Андрей кивнул.

— Это очень хороший корабли, эсса, там вы будете в безопасности, — сказал он, улыбнувшись, — Все будет хорошо, уже завтра вы окажетесь на Капо — Гарганте. Там вам ничто не будет угрожать.

Девушка улыбнулась, но спустя миг снова погрустнела.

— С вами все будет в порядке, эр Андре? — спросила она.

— Конечно, — с уверенностью ответил он, — Ктары с Медвежьих островов слишком медлительны, им за нами ни за что не угнаться.

— А, — сказала Лизанна, — Тогда хорошо, — и она снова улыбнулась.

Дверь позади них открылась и показались Феличиана и капитан ди Торрильяни.

— Камилла, моя дорогая, вы все еще здесь? — заботливо спросила женщина, — Идемте же скорее, а не то эти болваны уплывут без нас.

Посол аккуратно взяла девушку под руку и, кивнув Андрею на прощание, увела её к трапу, где последние члены команды флагмана грузились на шлюпки.

Капитан 'Элины Мари' приблизился к нему.

— Ну что ж, эстро Федоро, всё готово. Мои люди неплохо потрудились, как мне кажется.

Андрей кивнул:

— Ветер отходит в корму, — заметил он, глядя на раздутые паруса, — Поздно переставлять такелаж. Придётся идти на юго — восток. Так мы окажемся ближе к себастийцам, но есть и свой плюс — больше скорости. Догнать нас они не смогут гораздо дольше.

— Да, так и впрямь будет лучше всего, — согласился ди Торрильяни, — Когда‑нибудь управляли таким судном?

— Таким точно нет, — ответил Андрей, — В наших краях настолько большие парусники строят редко.

— Это дорогое удовольствие, — согласился ди Торрильяни, — Если ветер и дальше будет меняться можете отклониться к северу, туман уползёт туда же и пределов завесы вы не покинете ещё долго.

— Думаю, это не понадобится, — ответил Андрей, — Рад был нашему знакомству, капитан.

Он протянул офицеру руку. Тот пожал ее и хлопнул Андрея по плечу.

Молодой человек дождался, пока последняя шлюпка спустится на воду, после чего направился к юту, напоминавшему дворец. По витой лестнице он поднялся мимо ворот на самый верх кормового замка 'Незабвенной'. Здесь у штурвала его ждали рулевой и дежурный офицер в сопровождении карабинеров.

— Судно готово к маршу, эр Федоро, — доложил тот.

Андрей кивнул и встал у штурвала. Глядя на небо, он не заметил, как они ушли. Тучи вновь клубились над ним как в ту ночь, когда его забросило в этот мир. В глубине души его появилась крохотная надежда, что шторм разразится с той же силой и вернет его назад на Землю.

Когда он посмотрел за корму, флотилия была уже далеко. Облако светлячков удалялось все дальше и дальше от него. Он заметил, как один за другим эти огоньки начали гаснуть — на всех кораблях тушили огни. Они собирались идти на юг в полной темноте, чтобы не позволить себастийцам случайно заметить их. Впрочем там, далеко за стеной тумана, прочь от флотилии на запад уходил другой корабль. Андрей видел его стройные обводы своей пустой глазницей. Ещё одна приманка для Маркото Граха, не такая явная.

«Незабвенная» же, напротив, вся сияла огнями фонарей. Масляные светильники горели на мачтах, обозначали ноки рей, светились вдоль бортов и ярко обозначали бак и ют. Он отпустил колесо штурвала и зафиксировал стопором положение руля — Андрей уже видел эту необычную конструкцию на «Элине Мари» и успел привыкнуть к ней.

Он прошел к корме и глянул вниз через борт. Окна офицерских кают ярко мерцали, освещая волны, расходившиеся далеко внизу за кормой.

На минуту даже ему показалось, что корабль наполнен людьми.

Но салардийцы помогли поставить паруса и удалились уже давно. На корабле осталось всего десять человек, большая часть из которых охраняла единственную пассажирку.

Леди Маргарит неслышно подошла сзади и он вздрогнул, когда она появилась рядом с ним и тоже глянула вниз.

— Высоко, — заметила она, — Никогда раньше не была здесь.

Он обернулся. В руках она держала два хрустальных бокала с вином. Она протянула

ему один из них.

— За успех нашего предприятия, — сказала женщина.

 

Глава 24. КРУИЗ

Солнце золотило дымку тумана, окутывавшего скалы Зелёного Хребта. Колокол отзвонил уже дважды, призывая пассажиров скорее грузиться на борт.

'Сенгершах', небольшой по авентурийским меркам паром, завис в двух метрах над бирюзовыми полупрозрачными волнами бухты. Удерживаемый тросами, он терпеливо ждал, пока последние пассажиры взойдут по трапу. В этот ранний час причал был почти пуст. Городок вдалеке ещё спал, дремал и Руфиано, стоя на верхней палубе и уперевшись локтем о стальной планширь. Он доедал купленный у лоточника тенаколь с медузой в остром соусе. Еда приятно обжигала рот и слегка бодрила утомлённый рассудок.

Минувшая ночь прошла без сна в долгой подготовке к поездке. Юная Рибальд без конца примеряла платья, отданные ей леди Маргарит, никак не решаясь выбрать что‑то одно. Он сердился на неё, хотя по — своему и понимал — его ситуация была не лучше. Под узким двубортным сюртуком могли поместиться лишь два ножа. Но какие взять — мирбанские, кривые олийские или сагриканские — он долго не мог решить. Пойдя на компромис, юноша взял один олийский и в пару к нему длинный пехотный штык.

Наконец, отдали трап. Колокол прозвонил трижды и следом за ним засвистели боцманы, подгоняя матросов, шустро карабкавшихся по огромным крыльям — парусам, готовясь распустить их по команде с борта.

В отличие от большинства стран, в Авентурии предпочитали строить летающие корабли. Они были куда медленнее морских, плохо держали курс в сильный ветер, а в шторма движение становилось совершенно невозможным, однако абсолютная неприступность побережья Авентурии для обычных кораблей и совершенно невозможный для наземных путешествий ландшафт самого континента делал их единственно верным выбором.

Где‑то в чреве судна чароплотник расчертил доску новыми рунами и 'Сенгершах' медленно поплыл вверх, хватая поток воздуха расправленными парусами.

Воздушный паром был единственным способом попасть на континент, несколькими милями к западу от Зелёного Хребта остров охватывл один из притоков Моря Мечей, область рифов и скал, делавших судоходство невозможным. Пробраться там мог лишь небольшой корабль, вроде рыболовных шлюпов и галлей, рыскавших там в поисках морский змей и драконов. Работа малоприятная и опасная, но весьма прибыльная.

— Осмотрим каюту? — предложила Танниа, подкравшись сзади.

Из всех нарядов, предложенных ей леди Меднорог, юная Рибальд выбрала самое пышное, яркое и кружевное. Наёмник подумал, что под кринолином можно спрятать человек пять и устроить ловушку для себастийских шпионов.

— Чего это ты улыбаешься? — спросила она его.

— Вспомнил одну штуку, — ответил он, делая серьёзное лицо, — Ступай одна, ничего с тобой не случится.

К счастью, присматривать за фальшивой адмиральшей он был приставлен не один. Их сопровождал десяток ренегранских гвардейцев переодетых в гражданское и тоже изображавших пассажиров.

— А ты как же? — спросила она.

— Пойду в ресторан, займу столик.

Паром был рассчитан на богатую публику — в конце концов путешествие было не из дешёвых — а потому располагал всем необходимым для приятного времяпрепровождения во время не — скорого путешествия. Впрочем, были на корабле и пассажиры второго класса, путешествовавшие на нижней палубе, вместе с грузом, но их наверх не пускали.

Руфиано чувствовал себя плохо не только из‑за недосыпа. С Андреем они договорились постоянно держать связь. Он чувствовал одноглазого всем телом, точно был им. Странное и незнакомое чувство, чародей пробовал какой‑то новый трюк и от этого юношу постоянно немного подташнивало.

Вот он здесь, стоит на палубе, любуется восходом и вдыхает солёный бриз и в тот же самый момент он…

Идёт сейчас по пропахшим дымом коридорам 'Незабвенной' и разглядывает обгоревшие переборки роскошного некогда ренегранского флагмана.

'Как у тебя дела?' — спрашивает он сам себя и, в то же время, кого‑то другого.

'Руфиано', — повторяет Андрей, — 'Как ты?'

'В порядке', — ответил он, опомнившись, — 'Только мутит с самого утра. Всё из‑за твоей чёртовой магии, скорее бы всё закончилось'.

'Уверен, что из‑за неё? Канал очень узкий и не должен тревожить органы чувств, я всё проверил'.

'Значит, проверь ещё раз', — проворчал наёмник.

'Хорошо. А ты иди отдохни. Поспи или выпей чего‑нибудь'.

'Отличная идея', — кивнул Руфиано, — 'Пойду напьюсь'.

Он спускался на вторую палубу по широкой винтовой лестнице, расшаркиваясь со случайными попутчиками и обмениваясь ничего не значащими фразами. В дурном настроении или хорошем, ему следовало как следует вжиться в роль.

Голова вновь закружилась как прежде.

Он идёт по выгоревшему ковру, через просторную, напоминающую дворцовую залу, каюту капитана на кормовой балкон где стоит она — настоящая леди Маргарит.

'Господин Федоро, всё в порядке?' — спрашивает она.

'Да, элина Маргарит, люди на своих местах, горизонт чист', — отвечает он, — 'Меня всё ещё немного тревожит то, что вы сами решили отправиться в качестве приманки. Но такова ваша воля, я могу лишь подчиниться ей'.

Женщина будто бы не замечает его последних слов.

Невидимое в клубах белоснежного тумана небо раскалывается от удара молнии. Первые холодные капли падают на резной поручень.

'Я хотела поговорить с вами', — говорит она, — 'Прежде всего — простите магистра Сильфпара, он старик и, хоть и мудр, но весьма консервативен в своих взглядах. Маргарит сказала, что вы говорили с ним… Он слишком осторожен. Я знаю, что могу вам доверять. Вы столько раз уже спасали нас… Все эти разговоры о том, что вы, якобы, шпион, подосланный Грахом, или Талдариилем — или самим Советом Конфедерации — мне просто смешны'.

— Что за чёрт? — Руфиано зашипел от боли и ухватился за перила лестницы.

Голоса не отпускали и он что было сил ударил головой о стену. В глазах вспыхнул белый огонь, но физическая боль, похоже, помогла. Далёкий разговор превратился в лёгкий шёпот.

— Вам не хорошо? — спросил один пассажиров, поддерживая его за руку.

Наёмник огляделся. Он всё ещё был на пароме, это просто видения из чужой головы.

Поблагодарив незнакомца он направился прямиком к свободному столику в дальнему углу небольшого зала.

Резные колонны из морёного дуба, позолоченные люстры и подсвечники, белоснежные скатерти, обслуга одетая в украшенные вышивкой парчовые халаты на авентурийский манер. Место было отнюдь не дешёвым.

— Чего изволите? — спросил его бойкий стюарт.

— Я ожидаю хозяйку, — ответил он, — Госпожа скоро явится и изволит завтракать. Принеси мне пока вина, голубчик. Или чего покрепче.

— Сию минуту.

Руфиано откинулся на спинку стула и на мгновение закрыл глаза.

'Дорогой мой Андре', — говорит леди Маргарит и берёт его за руку, — 'Вы должны знать, что виной всему — одна я'.

Да когда ж это закончится? Руфиано дёрнулся, пытаясь высвободить руку, но рядом никого не было.

'Мы знали, что Розариус Книффо где‑то неподалёку и очень скоро настигнет нас. Я велела магистру Сильфпару провести ритуал прямо на корабле… но что‑то пошло не так. Ритуал Переноса должен был высвободить осколок амулета и передать его другому…' — продолжает она.

'Вы хотели избавиться от своего дара?' — неуверенно спрашивает он.

Небо на горизонте за кормой темно от туч. Близится буря.

'Моего?' — вздыхает она, — 'Ах нет, моим он не был никогда. Дар принадлежит Камилле'.

'Но я думал…' — говорит Андрей.

'Слухи о моём даре мы пустили, чтобы бедняжке не угрожала опасность', — отвечает женщина.

'Похоже, это не помогло', — замечает он.

'Отнюдь, Андре', — говорит леди Маргарит с улыбкой, — 'Граху стоило больших усилий выбить себе корабли. И даже сейчас барон не знает, за кем охотится его лучший капитан. Никому и в голову не придёт открыто преследовать меня, но будь им известно, что даром обладает бедняжка Камилла, за нами отправился бы весь медвежий флот»

'Вам стоит вернуться в каюту', — замечает Андрей, — 'Гроза скоро нагонит нас'.

'Мы уже в центре бури', — говорит леди Маргарит и смотрит ему в глаза. Вертикальные зрачки расширяются, заливая чернотой янтарные радужки.

'Вы знаете, Андре, она никогда не умела управлять собственным даром. Любая перемена в настроении неизбежно меняет погоду вокруг. Вот сейчас она грустит где‑то там из‑за того, что мы оставили её одну', — говорит женщина.

'Камилла, ну конечно', — вздыхает он, — 'И вы хотели отобрать у неё дар'.

'Взять его, да. Но лишь на время. Её дядя, губернатор Нарда, сам просил об этом. Дар должен храниться в семье, и со временем я вернула бы его одному из сыновей Чезарри,' — леди Маргарит начинает говорить очень быстро, — 'Мы собирались провести его в одном из амбрийских храмов, но магистр Сильфпар заверил, что находясь между всеми семью островами мы лишь усилим заклинание и всё пройдёт безупречно. Во время ритуала наш корабль сошёлся борт в борт с 'Закатом'; эр Книффо был уже на корабле, а мы всё ещё не закончили ритуал. Бедняжка снова запаниковала, она звала то свою покойную мать, то кого‑нибудь из телохранителей. Этот мальчуган Руфиано — она тоже быстро сошлась с ним'.

Мальчуган?

Сквозь дымку проступил стюард с подносом.

— Ваше вино, лас, — проговорил он, ставя перед наёмником хрустальный кубок.

Откупорив вино, он наполнил бокал и поставил бутылку рядом.

'Зелёная молния, Андре — мы все видели её. Она расчертила горизонт от земли до неба и вспыхнула в глазах того молодого наёмника, когда он падал в воду. Он явился на крики бедняжки, но едва не поплатился жизнью. А потом отворились врата в небесах — я в жизни своей не видела подобного, уверяю вас, хотя и живу уже не первую сотню лет. Думаю, тот самый ураган и вытащил вас сюда. Нелепая, нелепая случайность'.

В голове Руфиано внезапно, точно искра, проскочила мысль и тут же пропала. Что‑то невероятно важное.

— Решили насинячитсья с утра пораньше, господин Рохо? — спросила Танниа.

Дымка спала при звуке её голоса, даже голова начала болеть меньше.

— А, эсса Рибальд, устраивайтесь, — он тяжело поднялся, стараясь не шевелить головой, и придержал стул, помогая девушке сесть.

— Можно что‑нибудь заказать?

Она раскрыла меню и принялась изучать его.

— Заказывай всё, что хочешь, — ответил он, возвращаясь на своё место, — Леди Маргарит снабдила нас такой суммой, что хватит опустошить все здешние запасы провианта. Как тебе каюта, кстати?

Танниа отложила меню в сторону и поглядела на скользивших между столами официантов. Ловко орудуя обоими руками и хвостом, они принимали и разносили заказы. Ктарами была вся обслуга и команда парома. Агенты себастийцев легко могли затеряться среди них.

По пути к Зелёному Хребту море вокруг было пустынным. За ними никто не следовал, это подтвердил и Одноглазый, видевший всё на сотни миль вокруг. Вывод напрашивался лишь один — у Граха был свой человек во Флоте. К счастью, друзья приняли все меры предосторожности и о том, кто на самом деле отправился к побережью Авентурии знал лишь их узкий круг. Даже совет Флота не знал всех деталей.

Голова вновь вспыхнула и Руфиано поморщился.

'Здесь что‑то не так', — проговорил Андрей, — 'Ты чувствуешь это?'.

Голос звучал точно со дна бочки и каждое слово пронзало его сотнями игл.

Юноша зашипел от нового приступа адской боли и стукнул кулаком по столу. Посуда зазвенела, пустой бокал упал и разбился. Ведьма по другую сторону стола недовольно скривилась и швырнула в него вилкой. Руфиано поймал прибор на лету.

— Веди себя прилично, — шикнула она, — На нас уже люди смотрят.

'Ты слышышь? Руфио?'

'Слышу, чёрти бы тебя драли!', — прошипел он, не обращая внимание на девушку, — 'С самого утра об этом тебе твержу!'

'Очень странно' — повторил Андрей, — 'Похоже на радиопомехи. Не по форме, но по сути…'

'Что? О чём ты вообще говоришь?' — воскликнул юноша.

В голове точно бы вился рой пчёл. Он с трудом уже разбирал слова.

— Эсса Рибальд, — обратился он к чернокнижнице, — Андре спрашивает, может ли другой маг подслушать нашу беседу? Ту… что в мыслях.

И он покрутил пальцем у головы. Проклятые магические штуки, он никогда в них не разбирался.

Танниа отложила вилку в сторону и задумалась.

— Да, вполне, — сказала она, — Если знаешь, кто и с кем разговаривает. При соответствующей квалификации это труда не составит. Только Андре прослушать невозможно — сила его сознания просто огромна, постоянно подпитывается и, точно бы, проистекает извне. Тот, кто без приглашения решится влезть ему в голову, выжжет себе разум… Между прочим. Именно это, похоже, и случилось с тем старым колдуном, о котором ты мне рассказывал.

Проклятье. Руфиано начал догадываться.

— И… — он согнулся от нового приступа боли, — И на каком расстоянии такой фокус можно провернуть?

— На небольшом. Шагов со ста, не больше… Погоди, ты куда это?!

Но он не собирался ждать. Теперь всё стало на свои места. Чародей давно уже следит за ними, и он на корабле.

'Его можно как‑нибудь вычислить?' — спросил он Андре.

'Понятия не имею', — ответил тот, — 'Но если он как‑то подключился к каналу, думаю что смогу нащупать нить'

Руфиано шёл между столиков, глядя на немногочисленных посетителей и пытаясь вычислить агента Граха. Однако никто не выглядел достаточно подозрительно.

Здорово было бы, если б все чародеи выглядели также, как их изображают на старинных картинах — в просторных мантиях и с причудливого вида посохами. Сейчас, к несчастью, так рядятся только студенты да профессора магических академий. В детстве он часто видел их в Надречном квартале, куда забирался иногда, чтобы в сутолоке торговой площади срезать пару кошельков.

Как давно это было.

'Руфиано', — крикнул Андре прямо ему в ухо, — 'Я сам всем займусь. Не уходи от Таннии далеко'.

— Да что с ней сделается? — проворчал он в ответ, но всё же повернулся, — Эсса Рибальд, ждите меня за столиком, я…

Стол, за которым он оставил чародейку, был пуст. Что за чёрт?!

— Эсса Рибальд! — он оглянулся по сторонам и замер.

Весь зал был пуст.

— Только этого не хватало, — проговорил он.

Прямо через столы он бросился к лестнице и взлетел на верхнюю палубу. Здесь тоже не было никого.

Голова страшно закружилась, он едва удержался на ногах. Тут же опомнившись, он бросился к дверям, что вели на мостик.

'Остановись!' — прорычал у него в голове голос Андре, — 'Успокойся!'

Руфиано тяжело вздохнул и уселся на палубу.

— Что происходит?

'Он у тебя в голове. Слушай внимательно, всё вокруг — не настоящее. Ты сейчас на грузовой палубе'.

Юноша вскочил на ноги и огляделся. Приблизившись к фальшборту, он тронул полированный планширь.

— Но как?

'Спроси чего проще. Слушай внимательно, я вижу тебя, знаю где ты находишься. Делай только то, что я тебе скажу. Понятно?'

— Вроде бы.

'Хорошо. Теперь поворачивайся и иди ко краю палубы'.

Наёмник сделал, что требовалось.

'Сейчас перелезай через борт'.

Руфиано глянул вниз. За фальшбортом разверзалась бездна. Море было далеко внизу, он видел тень, что отбрасывал корабль, плывший под редкими низкими облаками.

— Ты с ума сошёл, — сказал он, — Я же разобьюсь.

'Моря нет, ты на складе. Перелезай через ящики и иди к лестнице'.

— К какой ещё лестнице?! — воскликнул он и отшатнулся от борта, — Откуда я вообще знаю, что ты — это ты, а не колдун?

Андре молчал некоторое время.

'Послушай, вспомни, что говорила эсса Рибальд. Он не может заглушить меня, это я'.

— Безумие какое‑то.

'Ты доверял мне прежде — поверь и сейчас'.

— Ну, знаешь, — вздохнул он.

Руфиано осторожно подошёл ко краю и вновь глянул вниз. Высоты он никогда не боялся, но там было море. А его он терпеть не мог.

— Прыгать в пропасть ты меня никогда раньше не просил…

'Подумай об эссе Рибальд. Кто кроме тебя поможет ей?'

Громко выругавшись, Руфиано сиганул за борт.

Образы снова вертятся в голове. Он вновь на 'Незабвенной' в компании леди Маргарит.

— Андре, Вы слышали когда‑нибудь о четырех глифах Нерея? — вопросом на вопрос отвечает она ему.

На какой вопрос?

— В общих чертах, — отвечает он, кивнув.

Горячее вино приятно согревает грудь.

— Тысячу лет назад Нерей, повелитель вод, запечатал четырьмя глифами свою силу. Каждые сто лет в одном и ста миров рождается человек, увенчанный одним из этих глифов. С ним он получает четвертую часть силы Нерея…

Андрей делает ещё один глоток крепкого вина, пахнущего мёдом и корицей.

— Я слышал другую версию. Про то как амбрийцы заточили его в башню и разорвали на части.

— Легенд много, — кивает женщина, — Но какая из них правдива? Этого не знает никто.

Море ринулось ему навстречу, голова закружилась и в глазах снова потемнело. Миг спустя он ударился плечом об пол.

Но тьма не отпустила его — всюду была непроглядная ночь. Он не видел ничего.

— Я ослеп! — крикнул Руфиано.

'Нет. Спокойнее, это тоже иллюзия. Делай то, что скажу. И давай дальше без капризов и уговоров обойдёмся'.

Ведомый Андре, он бежал по невидимым коридорам, расталкивал неосязаемых людей, падал и вновь вставал.

Неприятная мысль посетила его внезапно. Как он будет драться, если вдруг придётся?

— Где она?

'Возвращается в каюту. Я велел ей запереться там. Люди Граха ещё ничего не поняли — идём наперерез. Через пятьдесят шагов поверни направо'

— Это безумие, я не смогу ничего сделать, если встречусь с ними!

Юноша вновь уткнулся о невидимую ему стену и повалился на ковёр. Что‑то потянуло его наверх, он крутанулся, высвобождаясь из невидимых рук.

'Успокойся. Сейчас придумаю что‑нибудь… Можно, конечно, показать тебе всё так, как вижу я, но это только запутает тебя ещё больше… Вставай уже, они идут к каюте Таннии'.

— Чародей с ними?

'Вряд ли. Не думай сейчас о нём'.

Чернота вокруг Руфиано вспыхнула ослепительным светом. Он зажмурился, а когда открыл глаза вновь, увидел перед собой огненный шар. Он плыл по странному пустому тоннелю с гладкими серыми стенами прочь от наёмника. Двое других зависли напротив. Один из них легонько коснулся его плеча.

— Что происходит?

'Люди и коридоры, теперь сможешь их видеть. Извини, лучше ничего не мог придумать — передавать тебе каждый их жест я едва ли смогу'.

— А руки? А ноги? — он глянул на висевшие рядом огни и те будто бы испуганно шарахнулись назад.

Опомнившись, он замахал руками и легко поклонился.

— Простите, я слишком много выпил, — сказал он им, надеясь, что те его слышат, — Не обращайте внимания. Я сам дойду до каюты.

— Стало быть, местонахождение всех четырёх глифов известно? — спрашивает он.

— Более или менее, — отвечает она, — Их больше четырёх — это совершенно точно. Время от времени появляются люди, провозглашающие себя наследниками Нерея или уверяющие, что знают такого. Но где кончается божественная воля и начинается высшая магия, Андре?

Он молча смотрит на неё.

— Вот именно, — говорит она, — Этого не знает никто. Но довольно об этом, легенды нагоняют на меня тоску. Лучше расскажите о себе, милый Андре. Чем вы занимались до того, как очутились в нашем мире?

— Работал по дереву. Строил дома, — отвечает он.

— Как интересно!

— Просто не то слово! Андре, чёрт бы тебя подрал! Я не смогу драться, если не буду видеть их рук и оружия, — шёпотом проговорил он, стараясь больше не привлекать лишнего внимания.

Он начал уже привыкать к вспышкам боли. Всё так же нестерпимо, но уже не отвлекает.

'Сфера — это граница их рук. Не касайся их и всё будет в порядке'

— Неужели? — воскликнул он, — Ты, я вижу, большой знаток рукопашного боя?

'Вот здесь поверни налево', — не обращая внимания на поддёвку, проговорил Андре, — 'Вон они, впереди. Ты видишь?'

Руфиано ринулся вперёд. Он с размаху обрушил локоть на первый огненный шар. Тот немедля растёкся по полу. Не теряя времени, наёмник ухватил второй и швырнул его о стену, тут же прижав и не давая упасть.

— Ваш чародей — где он?! — прокричал он, — Отвечай!

'Говорит, что ничего не знает' — прокомментировал Андре.

— Неужели? А ты не можешь сделать так, чтобы и я его слышал?

'Да, конечно. Запросто'.

— … послушайте, лас, вы меня с кем‑то перепутали, — прошипел шар.

— Не думаю, — Руфиано вытащил штык и приставил его к огненной сфере.

Юноша понятия не имел где начинается тело врага и просто плавно давил. Долго ждать не пришлось.

— Хорошо — хорошо, — вскрикнул шар, — Он в каюте под номером тринадцать. Я правда ничего не знаю, лас, нам заплатили проследить за леди Маргарит — ничего более.

Наёмник боднул шар головой и тут же сам пошатнулся. Ктар, вне всяких сомнений. Тем не менее, шар медленно осел на пол.

'Золотая у тебя голова', — проговорил Андре, — 'Такая же тяжелая'.

Качка ослабевает, но что‑то тревожит его. Тревожит Андрея.

Перед глазами вспыхивают мириады огней, ему кажется, что он смотрит на мир с высоты птичьего полёта.

Но вот он снова в капитанской каюте.

— Они клюнули, элина Маргарит, — произносит он, торжествующе. Половина кораблей уже идёт за нами!

— Это прекрасно, — отвечает далёкая, — Что теперь?

Реальность возвращает ей серьёзность. Было и прошло — лишь миг слабости.

— Прошу за мной, элина Маргарит, на шлюпочную палубу, — отвечает он.

Он пришёл в себя на лестнице. Ещё несколько ступеней и он на нужной палубе.

— Что там у вас происходит?

'У нас всё по плану. В отличие от некоторых', — ответил Андре.

— А что у нас? У нас всё прекрасно! — ответил Руфиано, отдышавшись, — Какая каюта?

'Тринадцатая'.

Выхватив нож он метнулся к заветной двери. Выдавив её плечом, он ввалился внутрь. Комната была пуста — лишь окно открыто. Секунда и он уже выглядывает наружу. Беглеца он заметил сразу. Человек в длинном кремового цвета халате и тапочках быстро шёл по палубе. Незнакомец озирался каждую секунду, их глаза встретились, когда Руфиано выскочил из окна на палубу. Только сейчас он понял, что иллюзия отпустила его.

Незнакомец выскочил на отрытое пространство и юноша тут же метнул ему вдогонку кривой, напоминающий птичий коготь, олийский нож. Клинок просвистел в воздухе и мягко воткнулся в цель. Чародей вскрикнул, ухватился за плечо, но не упал, а лишь прибавил ходу. На бегу он пытался вытащить глубоко застрявший в плече клинок, но никак не мог до него дотянуться.

Тощий чародей оказался неплохим бегуном и Руфиано никак не мог сократить дистанцию. Тот был уже на полубаке, когда наёмник выхватил тяжёлый штык и метнул ему вдогонку. Естественно, он промахнулся.

Беглец замер у надстройки и обернулся. Лицо его расплылось в счастливой улыбке.

— Теперь не уйдёшь, — прошипел юноша и прибавил ходу.

Маг помахал ему рукой на прощание и прыгнул через фальшборт.

Неужели опять иллюзия? Секунда и он взбежал по трапу.

Пузатый планер отделился от корпуса парома и, расправив перепончатые крылья, скользнул вниз. Далеко на западе его ждал 'Закат' Розариуса Книффо, легко узнаваемый по зелёным огням на ноках рей, уродливым перепончатым парусам и дополнительной мачте.

Руфиано громко выругался и стукнул по планширю кулаками.

Они спускаются в просторный отсек, оканчивающийся открытой площадкой на корме 'Незабвенной'. Гвардейцы уже готовят парусный бот.

— Я вот чего понять не могу, — говорит он, — Когда вы прятались в Ренегране — почему вы не воспользовались даром Камиллы? Устроили бы шторм, к примеру, или напустили туман, чтобы флот Союза мог подойти незамеченным.

— Воспользовались? — спрашивает Маргарит, — Как? Я должна была отхлестать бедняжку? — она улыбается, — Да вы чудовище, эр Федоро.

— Я не совсем об этом…

Впрочем, она права. Идея не самая блестящая.

Наступает ночь и ветер начинает стихать, так и не вылившись в шторм. Но Андрей чувствует, что где‑то позади них над маленьким флотом из рыбацких лодок по — прежнему бушует непогода, вызываемая плохим настроением одной необычной девушки.

— Эр ди Федоро, — замечает Маргарит, — Они идут.

— Да, элина, я вижу, — отвечает он.

— А мы на них не наткнёмся в темноте?

— Нет, расстояние достаточно для того, чтобы спокойно уйти на север. Ночью в тумане они нас не заметят и продолжат гнаться за нашим плавучим канделябром.

Лодка уже раскачивается над водой и он первым делом помогает Маргарит забраться в нее, после чего влезает сам.

Стопор троса скрипит, когда гвардейцы, взобравшись следом, спускают захваты. Бот плавно съезжает вниз и плюхается в воду.

Солдаты поставили парус, лодка развернулась по ветру и шустро двинулась на север.

Они движутся во тьме и Андрей направляет нос бота на запад, ориентируясь по свету знакомого уже созвездия Драконов.

Ночь тиха, спокойна и Маргарит, забравшись в крошечную кабинку трюма на юте, зарывается там в одеяла и вскоре засыпает. Сам он устраивается у руля.

Временами Андрей видит огни, поблескивающие к юго — востоку от них на самой линии горизонта, но они горят недолго и часто гаснут еще до того, как он успевает их заметить.

Он пока точно не знает, куда двигаться дальше, но надеется, что к утру все

прояснится. Молодой человек отчётливо помнит карту, виденную уже много раз и понимает, что Капо — Гарганта находится где‑то к юго — западу от нынешнего их местоположения.

Внезапно он понимает, что сможет найти Флот, просто следуя за циркулярным облаком шторма, что вьётся над тоскующей Камиллой в радиусе нескольких миль.

Андрей ругается шёпотом. Если уж даже он догадался, Граху сложить два и два труда не составит. Нужно срочно возвращаться к Флоту.

— Андре, — сказал юноша упавшим голосом, — Я упустил колдуна, а у Таннии украли записи той надписи с храмовой стены… По — моему, у нас большие проблемы.

'Да', — вздохнул Андрей, — 'Я знаю'.

 

Глава 25. В ПОИСКАХ ГАРПУНА

Он не спал — как обычно. Погружение в астральную бездну с недавних пор наполняло его силой. Здесь он был всеведущ, всемогущ и никогда не уставал.

Он дремал — вполглаза. Время от времени он возвращался в физический мир, где его тело сидело на скамье, сжимая в руках длинную рукоять руля. Управлять телом было так же легко, как повелевать рыбами. Он просто приказал себе сохранять положение. Он мог бы, пожалуй, спать даже стоя, но его спутникам это скорее всего показалось бы слишком странным.

На лодке сейчас спали все, кроме караульного. Гвардейцы отдыхали по очереди, ни на минуту не оставляя парусник без охраны. В этом, пожалуй, не было особой необходимости, но Андрей не возражал. Даже он чувствовал себя спокойнее, зная что неподалёку бодрствует человек, умеющий обращаться с оружием и не обременённый всезнанием.

Сверив курс по звёздам, Андрей вновь нырнул в бездну. Для Флота эта ночь была совсем не спокойной. Рыбаки ожидали нападения в любой момент и на кораблях, всё дальше уходивших на юг, почти никто не сомкнул глаз.

Дозорные столкнулись с себастийцами лишь дважды, прошлым вечером, когда флот не успел уйти далеко. В первый раз на медвежью галеру натолкнулась его 'Лиса' и один из баркасов сопровождения. К счастью, Инто, оставленный командовать, действовал быстро и больших жертв удалось избежать. Рыбаки не дали себастийцам уйти и быстро уничтожили корабль. На руку им сыграла маскировка, неприятельский корабль подошёл к 'Морской лисе' почти вплотную, так и не догадавшись, что перед ним враги.

Вторая встреча случилась совсем недавно и именно она заставила его вернуться в физическое тело и усилием воли унять сердцебиение. Это снова был 'Дракон'. Флагман нагнал 'Ирийского ястреба' — неповоротливого вооруженного торговца, серьёзно пострадавшего в заливе Роз.

Корабль двигался слишком медленно и отстал от остальных. 'Дракон' появился из облаков тумана, точно ночной призрак. Он до последнего момента шёл с погашенными огнями и открыл огонь, когда промахнуться было уже невозможно. Всё повторилось, как в ту ночь, когда Маркото Грах нагнал их яхту впервые. Залп из погонных пушек и стремительный рывок к жертве. 'Ястреб' лишился грот — мачты ещё у Ренеграны и остановить корабль большого труда не составило.

Ирийские маркитанты встретили 'Дракона' огнём двенадцати пушек. Орудия не самые крупные, но вполне способные нанести урон любому кораблю.

Но на 'Драконе' они не оставили и царапины. Не обременённый тяготами боя, теперь Андрей мог внимательно следить за кораблём Граха.

На корпусе себастийского корабля расцветали огни самых причудливых цветов, его то обливало огнём, то окатывало водой, доски то замерзали, то терялись в облаках раскалённого пара. Издали зрелище напоминало красочный фейерверк.

Ирийцы успели сделать несколько залпов, причём каждый раз пробовали на 'Драконе' новые боеприпасы. Андрей не слишком хорошо разбирался в местных вооружениях, но неплохо чувствовал магию. Маркитанты испытали на шкуре 'Дракона' все базовые элементы — огонь, землю, воду, даже какой‑то растительный яд. Каждое ядро представляло собой сложно скомпонованный артефакт. Наружная оболочка была зачарована на одну стихию, а внутри неё располагалась другая, несущая совершенно иной элемент.

Он видел, как ядра ударяются о невидимые щиты корабля и разлетаются. Огонь отступал, на его смену приходил лёд, но и он не выдерживал. Похоже, оборона 'Дракона' сочетала в себе защиту от абсолютно любой магии.

Такого противника невозможно одолеть. Корабль сошлись и вновь обменялись залпами. В отличие от 'Дракона', маркитант особой защитой не отличался. Ядра и тяжёлая картечь прошивали его корпус буквально насквозь.

'Дракон' налетел на жертву, столкнувшись с ней. Флагман себастийцев был весьма велик, но в этом мире не было ничего крупнее торговых кораблей. Андрей даже не знал, с чем можно сравнить эти громадины. От удара о плавучую гору медвежья галера содрогнулась и застонала. Он подумал, что было бы забавно, если б она тут же нахлебалась воды и пошла ко дну, но военный корабль, разумеется, выдержал, хотя его обитателям и понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя после неудачного маневра. Похоже, что даже Маркото Грах не был безупречен.

Наконец к торговцу потянулись многочисленные штурмовые мостики и по ним внутрь хлынула пехота. Но всё уже было кончено. На палубе показался капитан с зелёным полотнищем в руке.

Андрей некоторое время наблюдал за тем, как пленных торговцев уводят в чрево 'Дракона'. Наконец, ему это надоело. Торговцам мало известно о маршруте движения флота, разумеется, ходили какие‑то слухи, но большая часть из них слепо следовала за флотом, не имея особого представления о конечной точке их маршрута.

Он хотел уже возвращаться, когда внимание его привлекла одна мелочь. Треснувшие доски обшивки 'Дракона', прямо напротив того места, которым он ударился о торговца.

Он открыл глаза. Маркото Граха можно победить, ему нужен лишь подходящий гарпун.

* * *

На рассвете он повернул на запад. Облачная пелена рассеивалась и море впереди вновь заиграло солнечными бликами.

В каменном очажке на баке солдаты разводили огонь и собирались готовить завтрак. Внизу зашебуршилась леди Маргарит. Женщина, похоже, не сразу вспомнила где находится. Скрипнула дверь и наружу показалась её чуть растрёпанная головка.

— Доброе утро, леди Маркарит, — сказал Андрей, потягиваясь.

За ночь всё тело его затекло, но восстановить кровоснабжение труда не составило. Его пробила лёгкая дрожь.

— Завтрак скоро будет готов. Вина?

Он протянул женщине медную фляжку. Та отказалась и Андрей отхлебнул сам.

Похоже, они вырвались. Ближайший корабль себастийцев был в сорока милях от них и двигался в противоположную сторону, продолжая увеличивать разрыв.

Они позавтракали, болтая о пустяках и слушая анекдоты Майлзо, одного из гвардейцев, старикана с пышными седыми усами.

Был уже полдень, когда офицер заметил в трубу потрёпанный парус на горизонте.

— Наши, — кивнул Андрей в ответ на немой вопрос.

Это был один из кораблей Дюкаса.

— Большей части наших удалось прорваться, — говорил капитан, но незадолго до восхода мы столкнулись с парой кораблей. «Элина Мари» и «Секира» вступили с ними в бой, остальным было приказано уходить и мы рассеялись, — сообщил ему капитан судна, когда они поднялись на борт.

— Думаю, большая часть Флота уже соединилась, — сказал Андрей.

— Хорошо если так, лас. Обидно было бы потерять кого‑нибудь сейчас, когда до Капо — Гарганты всего‑то день пути.

Самые быстрые корабли, и 'Столкновение' в их числе, давно уже прибыли в пункт назначения. Флот не был рассеян, он просто рассыпался. Вблизи охраняемых Манавирским флотом вод все поддались общему настроению. Строй превратился в облако, позабыв о товарищах, капитаны направили свои корыта полным ходом к острову, ждавшему их где‑то впереди.

Капо — Гарганта, легендарный имперский бастион в Полуденном море, прежде Андрей видел его лишь на карте, теперь же надеялся взглянуть на несокрушимые стены вживую.

Андрей сидел на краю палубы, свесив вниз босые ноги. Он уже и забыл, когда в последний раз снимал сапоги.

Неужели всё закончилось? Нет, конечно. Нужно ещё как‑то вернуться домой. Но в сравнении с опасностью, грозившей им всем до недавнего времени, эта задачка казалась теперь чем‑то совершенно пустяковым.

Ему нужно по — хорошему взяться за старика Сильфпара. Оказавшись в безопасности он наверняка станет более разговорчивым. И тогда уж точно расскажет обо всех деталях ритуала.

Но первым делом ему нужен был гарпун на 'Дракона'. Грах знает о его осколке. Там на флагмане он сказал, что дар Андрея не так силён, как тот, которым владеет Камилла, потому он не так ценен. Но пока Грах знает, он не сможет чувствовать себя по — настоящему в безопасности. Отчаявшись, себастиец запросто может начать охотится на молодого человека. А быть трофеем ему совсем не хотелось.

Расстелив на неровных досках лист бурой бумаги и вооружившись огрызком карандаша и поломанным транспартиром — своими сокровищами — он принялся выводить на нём очертания сферы.

Железо — это всё, что нужно, для того, чтобы отправить 'Дракона' на дно. Ну или на небо. Создатели корабля возможно посчитали, что тот сам по себе достаточно прочен и не снабдили его достаточной защитой от обычных ядер. Пушки малого калибра просто не способны были пробить обшивку.

Более крупный корабль с тяжелым вооружением запросто расправился бы с проклятым ящером. Если бы только он у него был. Ну, или хотя бы достаточно крупное орудие.

Единственным вариантом было сделать заряд, способный пробить обшивку, но при этом достаточно медленный — ведь магический щит среагирует на любой быстролетящий объект.

Он решил посоветоваться с единственным знакомым ему специалистом в подобных вопросах. Руфиано тоже уже не спал.

'Что ты знаешь о корабельных щитах?' — задал он ему мысленный вопрос.

'Не очень много', — ответил тот.

'Как именно они реагируют на боеприпасы. Я имею ввиду, как определяют, что именно останавливать'.

'Как именно определяют — это к Танние. Вообще, они мало от пехотных отличаются и тут совершенно не важно, кто их ставит, живой человек или артефакт'.

'Совсем никакой разницы?' — спросил Андрей.

'Нет, разумеется разница есть. Человек может реагировать на ситуацию и менять заклинания. Да и мастера бывают весьма сильными. Но великие маги — большая редкость, а вот щитов с рунами можно очень много наштамповать', — ответил наёмник.

'Давай конкретнее — что именно может остановить щит, выставленный от пуль. Или ядер'.

'Они все ловят предметы, летящие с определённой скоростью. То есть стрелу, пущенную из лука, ещё поймает, а вот брошенный нож — уже нет. Тяжелый щит — это как крупное решето, может ловить тяжелые ядра, но иногда пропускает пули. Ну как иногда — практически постоянно. А вот лёгкий щит ловит абсолютно любой калибр, но раскалывается гораздо легче'.

'Раскалывается?' — переспросил Андрей.

'Ну да. Какой‑то щит не переживёт и одного залпа, какой‑то выдержит десяток попаданий. Но раскалывается любой — рано или поздно. Все имеют предельный вес залпа, который они способны выдержать'.

'То есть единственный шанс обойти тяжелый щит, не имея больших пушек — это пули и ножи?'

'Совершенно верно. Стреляешь в бойницы и смотровые щели из штуцера, надеясь кого‑нибудь зацепить, швыряешь гранаты и лезешь в рукопашную.', — согласился Руфиано.

Андрей поблагодарил наёмника и оставил того наедине с завтраком. Гранаты. Всё было бы хорошо, не ожидай за щитом толстая обшивка, защищённая от элементальных атак. А местные гранаты были либо сконцентрированными заклинаниями, либо чугунными шарами с порохом, совершенно не способными пробить дубовую обшивку.

Чертёж потихоньку складывался. Он сделал последний штрих.

Андрей поднялся и натянул сапоги. Ему оставалось только одно — самому создать нужную ему гранату.

* * *

Капо — Гарганта встретила их мириадами огней на закате. Андрей взобрался на мачту, чтобы получше рассмотреть город. Глаза рыб и птиц, которыми он смотрел на мир большую часть времени, пусть некоторые из них и не уступали человеческим, не давали чувства реальности происходящего. Он будто бы смотрел какой‑то странный фильм.

Крепость действительно впечатляла. Высокими, казавшимися несокрушимыми, стенами был обнесён весь остров. Со всех четырёх сторон света волны обрушивались на гранитные бастионы, подымавшиеся на тридцатиметровую высоту. Укрепления венчали семнадцать башен, самая высокая из них служила маяком. Вход в гавань замыкала каменная арка, делавшая его похожим на ворота.

Именно к ней и направлялся корабль.

Спустив парус, они на вёслах вошли в тоннель. Тень накрыла корабль. Пространства между стенами было предостаточно, но из‑за невероятной их высоты он казался узким.

Из тёмных бойниц по обе стороны на них поглядывали жерла пушек и скучающие караульные.

Сине — белый флаг Ренеграны на их мачте был не первым, увиденным ими сегодня. И далеко не последним.

У причала их встретил отряд таможенников. Манавирцев в тёмно — синих с серебром мундирах и бронзовых касках, увенчанных плюмажами из чёрных петушиных перьев сопровождал Лёрсан Дюкас.

— Госпожа Меднорог, а мы уже начали волноваться! — воскликнул он, выступая вперёд и целуя даме руку.

— Весьма напрасно, — пропела она в ответ, — С господином ди Федоро мне едва ли что‑то угрожало.

— Вы правы, у нашего себастийского друга фантастическое чутьё, — кивнул Дюкас и повернулся к Андрею, — Мои поздравления, капитан, в нашем маленьком концерте ваша партия была просто безупречна.

Молодой человек поклонился в ответ.

— Капитан, вижу на вас взвалили очередную почётную обязанность, — сказал Андрей.

— Мы с господами офицерами на всякий случай осматриваем все пребывающие суда, чтобы наши общие друзья с Медвежьих островов не проникли в крепость, — ответил Дюкас и рассмеялся, — С таким никто кроме меня не справился бы.

Передав леди Маргарит из рук в руки, Андрей отправился на поиски кузнеца. Феличиана вместе с 'Элиной Мари' всё ещё блуждала где‑то на севере, разыскивая потерявшиеся корабли Флота, а Руфиано с юной Рибальд по — прежнему плыли по небу к Хаангоранху. Свободного времени у него было предостаточно.

Жилые кварталы Капо — Гарганты располагались на нескольких ярусах вокруг идеально круглой гавани с причалами. Побродив по узким, расположившимся гигантским амфитеатром, улочкам, он направился к рыночной площади.

Голод гудел и приветствовал его миллионом цветов и запахов. Прибывшие с Ренеграны спешили сбыть прихваченные с собой ценные вещи, разжиться провиантом, одеждой и всем прочим, чего всегда вдоволь на суше, но так не хватает на море. Андрей пробивался через толпу, поминутно наталкиваясь на флотских знакомцев.

Оружейную мастерскую он нашёл достаточно быстро, но хозяин сразу же заявил, что пушками не занимается и послал его в мастерские форта.

Но там его даже на порог не пустили.

— Вы по официальному делу, лас? — на всякий случай уточнил офицер, — Для гражданских вход только по спецпропускам или личному разрешению коменданта.

— Я представитель флота Айдосского Союза, — ответил Андрей, протягивая флотские бумаги.

Начальник караула пробежал глазами по строчкам убористого текста.

— Милиция, — проговорил офицер с ноткой пренебрежения, — Понятно. Направьте лист официального прошения на имя коменданта Тобаска.

— И как скоро я получу ответ?

— Не позднее чем через месяц, лас…

— Через месяц?! — воскликнул Андрей, — Мне нужно увидеть его сегодня же!!!

Через мост, отделявший верхний город от ворот форта его выпроводили под обе руки.

Раздосадованный, он отправился назад в порт. По пути Андрей завернул в закусочную, манившую его запахами свежеиспечённого хлеба и жареного мяса.

— Деньги‑то хоть есть? — первым делом спросил хозяин, — А то у меня сегодня уже трое из ваших поели и платить отказались. Мол себастийцы у них последнее отобрали.

Андрей внезапно осознал, что денег у него тоже нет. Не долго думая, он срезал серебряную пуговицу с камзола, подаренного Феличианой, и протянул её старику.

Трактирщик придирчиво покрутил предмет в руке, будто взвешивая. Потом попробовал на зуб и, вроде бы довольный, кивнул на пустующий столик у входа.

— Сейчас всё будет, лас. Устраивайтесь.

Спустя час гораздо более счастливый и спокойный Андрей снова шёл по ночной улице. Время близилось к полуночи, но город, судя по всему, и не собирался засыпать. Всё новые и новые корабли Флота прибывали в огромную гавань. Многочисленные магазинчики оставались открытыми, никто не собирался упускать прибыль.

Но едва ли кто‑нибудь согласился бы обслуживать Андрея бесплатно. А на всех пуговиц не напасёшься. В конце концов он должен был выковать гарпун, способный пробить шкуру 'Дракона', а это требовало немалых средств.

Устроившись на скамейке в парке, он вытащил и развернул рядом свёрток с немногочисленными своими мелкими вещами, что носил за пазухой. Наполовину опустевшая одноразовая зажигалка, моток бечёвки, пара кредитных карт, несколько рыболовных крючков, горсть монет прежнего мира, разряженный телефон и — вот оно — визитка Марвина Кранта.

Завернув остальные сокровища и спрятав их обратно, он подошёл к уличному фонарю, пытаясь прочесть текст на карточке.

'Гильдия Воздухожителей?158' значилось в качестве основного адреса.

Сунув пластик за отворот рукава, Андрей быстрым шагом направился к гавани. Один большой корабль Гильдии он точно видел ещё утром. Если Марвин Крант там, молодой человек разом решит все свои проблемы. Если, конечно, хотя бы один из его призов добрался до Капо — Гарганты. И если Флот вернёт ему отданные на хранение драконьи чернила.

Корабль гномов оказался больше, чем он себе представлял. Собранная из клёпанных стальных листов палуба — вернее спина — его поднималась на ту же высоту, что и у 'Незабвенной', и это была лишь надводная часть судна. Андрей чувствовал, что сигарообразный корабль с серебристыми бортами втрое больше чем кажется. Трап был опущен, двери в борту открыты. Никто не охранял вход и Андрей немедля поднялся наверх.

Внутри приёмная гильдии сияла десятками ламп, чуть мерцавших от скачков напряжения. Они свисали с потолка на длинных скрученных проводах, торчали из стен и даже пола. Гномы, по всей видимости, старались всеми силами производить на гостей неизгладимое впечатление. Электричеством Андрея было не удивить, однако существа эти разом поднялись в его глазах на неимоверную высоту. Ещё не улетевшие к звёздам амбрийцы, но уже не дикари.

— Я передам вашу заявку, — пробулькала миловидная девушка в позолоченном шлеме — аквариуме с тонкой рамой и чуть затемнёнными стеклами, — Присядьте.

— Простите, — проговорил Андрей, замявшись, — А можно у вас телефончик зарядить?

Он продемонстрировал ей мобильник и зарядное устройство. Девушка некоторое время смотрела на предметы со смесью удивления и лёгкого испуга.

— Да, конечно, — ответила она, — Розетка вон там.

Сняв со стола тяжёлую трубку — несомненно телефонную — девушка покрутила несколько верньеров и что‑то протрещала в неё на своём рыбьем языке. Речь гномов чем‑то напомнила ему крики дельфинов. Но более осмысленные. Пожалуй, он даже мог бы выучить такое. Звуки казались не сложными, а отдельные слова вполне понятными.

Вернув лицу невозмутимое выражение девушка вновь вернулась к своим делам.

Андрей приблизился к стене, на которую указала секретарь и грустно вздохнул.

Клеммы и контакты не совпадали ни по форме, ни по размеру. Да и напряжение, возможно, было другим. Хотя попытаться стоило.

Ждать на скамеечке пришлось долго. Через некоторое время его одолела скука и в голову полезли странные мысли. Он дважды пытался узнать у секретаря номер её домашнего телефона, а после выпросил справочник адресов корабля. Каталог был напечатан понятными Андрею амбрийскими иероглифами, а сам язык напоминал диалект староверского. Усилием воли он остановил начавший было набирать обороты мыслительный процесс и заглушил вой своей рыбьей сети. Она жаждала знаний, но сейчас он хотел заняться чем‑нибудь не столь трудоёмким.

Розетка на стене вновь привлекла его внимание.

— Девушка, долго ещё? — спросил он.

— Ожидайте, пожалуйста, — бесцветным голосом ответила она.

— А в сети у вас какое напряжение? — спросил он.

Она посмотрела на него как на сумасшедшего и ничего не ответила.

Розетка была не слишком сложной, трёхразъёмной. Всё, что ему было нужно, придумать, это как соединить с ней штепсель зарядного.

— Господин Фёдоров! — раздалось у него над ухом приветливое бульканье, — А я боялся, что вы обо мне забыли!

Не поднимаясь с колен Андрей глянул через плечо. Рядом с ним стоял Марвин Крант в зелёном сюртуке поверх скафандра.

— Добрый вечер, — кивнул Андрей, — Я к вам по делу.

Он вновь вернулся к осмотру розетки.

— Что‑то случилось? — спросил коротышка, подходя ближе.

— Штепсель не подходит, — ответил он.

— О, — воскликнул Марвин, — Позвольте.

Он подвинул Андрея в сторону и подошёл к щитку. Расположенная чуть ниже крышка отъехала в сторону и он увидел небольшую нишу, в которой лежали два мотка проводов с зажимами — крокодилами на концах. Карлик извлек их наружу и помог закрепить клеммы на вилке.

Андрей тут же подсоединил зарядное устройство к телефону. Тот вздрогнул у него в руке и будто бы чуть нагрелся. Экран на секунду вспыхнул и на нём забегала полоса зарядки.

— Всё в порядке? — участливо поинтересовался гном.

— Да, — удивлённо проговорил Андрей, — Кажется, работает.

— Отлично, — торопливо проговорил Марвин, — Оставляйте его здесь и прошу в мой кабинет.

Андрей недоверчиво посмотрел на гнома.

— Не беспокойтесь, — замахал руками тот, — Никто его не тронет. Здесь же Марла. Она тоже его не будет трогать.

Он ухватил Андрея под руку и вежливо, но настойчиво повлёк за собой в сторону двери по правую сторону от стойки, за которой сидела девушка.

— Ты ведь не будешь трогать электроштуку господина Фёдорова, Марла?

— Да пошёл ты, — пробулькала девушка.

Они вошли в просторную кабину лифта и поехали куда‑то наверх. Они ползли медленно, с остановками — будто кабину кто‑то тащил руками, время от времени останавливаясь, чтобы удобнее взяться за трос. Откуда‑то из‑за панели с кнопками доносилось пение музыкальной шкатулки.

— Обычно гости пугаются нашей поднимальной машины, но вас, я думаю, таким не удивишь.

Андрей улыбнулся в ответ.

Место было определённо странным и, вместе с тем, каким‑то неуловимо знакомым. Словно отражение его мира, искажённое Туманами.

Лифт медленно, но упорно карабкался наверх.

Наконец, он встал окончательно. Марвин открыл дверь и сделал приглашающий жест. Они очутились в узком коридоре с чуть изогнутыми, округлыми стенами, делавшими его похожим на помятую трубу. Серая узорчатая ковровая дорожка вилась по полу между кадок с цветами. Труба вела куда‑то наверх и вправо. Освещение было здесь не таким интенсивным, как в приёмной, время от времени лампы гасли и на секунду — другую всё вокруг окутывала тьма.

Они прошли лишь три или четыре двери и остановились.

— Седьмой этаж, комната номер семьдесят четыре, — сказал Марвин, — В следующий раз можете не ждать внизу и сразу подниматься ко мне.

Офис Кранта оказался даже меньше, чем Андрей ожидал. Потолок был таким низким, что ему пришлось пригнуться.

Марвин тут же усадил его в кресло напротив стола из розового бука. Он сам на минуту исчез где‑то за шкафом, но вскоре появился вновь и протянул Андрею стакан с мутно — зелёной жидкостью.

Молодому человеку страшно захотелось сперва понюхать содержимое, но, не желая обижать хозяина, он тут же пригубил напиток.

— Из моей личной коллекции, — прокомментировал Марвин, — Лучший водорослевый шнапс. Сделано прямо в Подводном Шпиле.

Он сел за стол в кресло у крошечного иллюминатора.

— Итак, господин Фёдоров, — сказал он, — Как я понимаю, вы решили воспользоваться моими услугами?

— Да, — прошептал Андрей, когда пожар в глотке немного поутих, — Мне срочно понадобились деньги, я хочу продать все имеющиеся трофеи и груз.

— Прекрасно, лучше меня агента вам не найти, — радостно ответил Марвин и принялся рыться в ящике стола, — Ну, не в этой глуши, по крайней мере. Вот, ознакомьтесь с договором.

Он протянул Андрею засаленную кипу бумаг, скреплённых булавкой. Тот задумчиво проглядел пару листов.

— Тут везде одно и то же написано?

— Да, на четырёх языках, — кивнул агент, — Соглашение простейшее, никаких подводных камней. Вы подписываете мне доверенность, по которой я имею право передавать адмиралтейству любые ваши трофеи и получать призовые, опять же от вашего имени. Удерживая десять процентов в качестве агентского вознаграждения…

— Десять? — переспросил Андрей.

— Наценки устанавливает гильдия, — будто бы извиняясь проговорил Марвин, — Меньше никто из лицензированных агентов с вас не возьмёт.

— Что ж, — вздохнул Андрей, закончив читать, — Где подписать?

— В правом углу, — кивнул Марвин, — Вот здесь. Да. Чудесно… И ещё — если позволите.

Агент извлек позолоченную иглу и, уколов Андрею палец, приложил к бумаге. Молодой человек пометил кровью и остальные страницы договора. После чего Марвин также расписался и оставил кровавый отпечаток.

— Это всё? — спросил Андрей.

— Да, — кивнул Крант, — Поздравляю, теперь я ваш агент. Вот здесь, все мои адреса и способы связаться со мной в дальнейшем.

Он протянул Андрею карточку, точно такую же, что дал в прошлый раз. Тот улыбнулся и продемонстрировал старую визитку.

— Вы сохранили, — улыбнулся Крант, — Но возьмите вторую, на всякий случай. В дальнейшем, я полагаю, придётся общаться по переписке — ваше небольшое приключение завершилось. Флот распадается и мы, скорее всего, отправимся к Западному Сепиру, там собрался большой городок. Да и вы, скорее всего, здесь не задержитесь.

— И как я буду получать свои призовые? — спросил Андрей.

Перспектива разыскивать по семи морям агента его не радовала. Агент извлёк очередную кипу бумаг и протянул Андрею.

— О, всё через консульство Гильдии, — ответил Марвин, — Такие есть в большинстве крупных портов. Там вы будете оставлять и получать письма. Там же сможете получить свои деньги. Это очень удобно, хотя и медленно порой. В этой памятке подробно описано, что и как можно делать в консульстве.

Андрей попробовал засунуть договор и памятку за пазуху, но пачка туда просто не помещалась.

— Итак, если я хочу передать корабль вам, то я…

— Беру лист бумаги и пишу доверенность, — закончил за него Марвин, — Вот образец.

Ещё одна бумага. Андрей положил её напротив и принялся заполнять пустой бланк.

— И когда я смогу получить деньги? — спросил он, не отрываясь.

— После завершения сделки с непосредственным покупателем судна и после уплаты всех необходимых налогов, — ответил Марвин.

— Сколько времени это обычно занимает?

— Месяц. Или два. Не больше, — ответил Агент.

Молодой человек передал агенту заполненную доверенность и тот быстро пробежал глазами по строчкам.

— Да, всё правильно. В дальнейшем делайте всё точно так же — только доверенность упаковываете в конверт и отправляете мне через Консульство.

Андрей некоторое время раздумывал.

— Послушайте, господин Крант…

— Марвин, — поправил его агент, — Теперь мы почти что родственники с вами, господин Фёдоров.

— В таком случае и вы зовите меня Андреем, — улыбнулся тот, — Я вот что хотел спросить. А не могу ли я получить деньги вперёд? Мне они сейчас крайне необходимы.

Гном побарабанил по столу, будто бы раздумывая.

— Вообще такое в гильдии не приветствуется, но, если хотите, я могу дать вам требуемую сумму в долг — под совершенно пустяковый процент, разумеется.

— Насколько пустяковый? — спросил он.

— Невероятно пустяковый, — ответил Марвин, — Вы просто с ума сойдёте. Идёмте, моя подруга Садра Майори как раз занимается кредитованием. Тут пару дверей буквально пройти.

С этими словами он ухватил Андрея за руку и повёл за собой.

Пара дверей обернулась парой этажей, но у молодого человека была прорва свободного времени и он не жаловался. К тому же, ему самому было интересно пройтись по кораблю гномов.

Они шли по широкому мосту над огромным залом, превращённым в настоящий цветущий сад с травой и деревьями, когда его посетила ещё одна мысль.

— Послушай‑ка, Марвин, — сказал он, — У вас тут, похоже, самые разные специалисты имеются.

— Ну конечно же, Андрей, — ответил тот, — Это корабль Гильдии, в конце концов. Здесь есть представители всех гномьих профессий. И все как один — настоящие мастера.

— Да, я заметил, — криво усмехнулся он, — И даже оружейники?

Марвин нахмурился.

— А что именно тебя интересует? Мастера починят любую твою электроштуку, но оружие мы не продаём — это закон Гильдии.

— Мне нужно изготовить боеприпасы по собственному чертежу, — ответил он.

— А, — улыбнулся Марвин, — Этого сколько угодно. По клиентским чертежам мы тебе даже машину Судного Дня построить можем. Если денег хватит, конечно.

Агент буквально засиял от энтузиазма. По всему было видно, что такого удачного дня у него давно не было.

— В общем так, — выпалил он, — Сейчас идём к Садре, оформляем кредит, а потом я отведу тебя к дяде Рамону, он тебе всё, что угодно смастерит.

* * *

У банкирши они пробыли почти два часа. Выходя из дверей её роскошного офиса Андрей чувствовал, что продал самого себя в рабство. Но радость, тем не менее, переполняла его невероятная. В кои‑то веки всё складывалось так, как и было задумано.

Дядя Рамон ждал их на границе между воздушными и водными этажами. Как объяснил Марвин, все мастерские располагались под водой, там, где гномы могли работать без скафандров и ничто не сковывало их ловких движений. Но с клиентами из 'воздухоплавающих' работать им приходилось часто, потому для них были созданы специальные воздушные камеры — помещения, где они могли напрямую общаться с мастерами и наблюдать за ходом работ.

Вместе с Марвином они спустились в одну из таких камер. С виду помещение было самым обычным, с чертёжными и обычными столами, стульями, диваном. Была даже небольшая кухонная плита. Необычными были лишь большие окна в стенах и полу, через стекло которых открывался вид на погружённую под воду мастерскую. Сейчас она пустовала, лишь один гном над чем‑то колдовал возле огромного станка.

Марвин постучал в окно и жестами позвал того к ним. Через некоторое время гном, облачённый в громоздкий потёртый скафандр, появился. Старик с длинным хоботом и роскошными усами держал в зубах пучок какой‑то травы.

— Дядя Рамон, — сказал агент, — Это Андрей Фёдоров, мой доверенный и очень дорогой клиент. Андрей, это дядя Рамон, мастер на все руки.

— Что там у тебя? — буркнул старик в пышные, колыхавшиеся в воде усы.

Андрей достал свёрнутый трубочкой чертёж и протянул его мастеру. Тот развернул бумагу и долго изучал, шевеля губами и кривясь.

— Ступай, племяш, — сказал он Марвину, — Мы тут сами вдвоём всё обсудим.

— Эмм… хорошо, — проговорил агент с ноткой удивления, — Только ты его не обижай. Андрей, не бойся его — он крикливый, но безобидный.

Старик пробурчал в ответ что‑то неразборчивое и расстелил чертёж на столе. Марвин скрылся, закрыв за собой дверь.

— Давно ты здесь? — спросил старик.

— На корабле?

— В этом мире, — ответил дядя Рамон, — В это чёртовом болоте. Давно ты здесь.

— Чуть больше месяца, — ответил Андрей.

Старик кивнул и задумчиво пожевал траву.

— А мы здесь уже триста лет, — сказал он, — Застряли намертво.

Андрей ничего не ответил, не зная, как реагировать на подобную откровенность.

— В нашем родном мире — как и в твоём — такая штука сработала бы, и неплохо сработала, — проговорил он, стуча пальцем по схеме, — Но здесь… всё работает не так, как мы с тобой привыкли. Огонь не нагревает, пар не расширяется, а электричество — о нём даже говорить не хочется.

— Но вы, похоже, неплохо приспособились, — ответил Андрей, — Ваш корабль кажется безупречным.

— Безупречным, — невесело усмехнулся старик, — Да это никуда не годная куча металлолома. Предки умерли бы от стыда, будь они живы.

— А в чём конкретно проблема? — удивился Андрей.

Он и сам без конца удивлялся этому миру, но никогда не думал, что всё настолько плохо.

— Вы когда‑нибудь пробовали здесь разжечь очаг? — спросил старик, — Для того, чтобы сытое сонное пламя согласилось съесть дрова, нужно вознести молитву духам огня. Простейший паровой двигатель не будет работать, если не поставить человека, который будет биться лбом о котёл и бормотать молитвы каждый раз, как пару нужно будет расшириться или остыть. Даже железо здесь режут по особому.

— Но как же законы термодинамики?

— Они здесь работают, конечно, но с небольшими исключениями. Та самая погрешность, когда огонь не горит, вода не течёт и то, что должно падать — не падает, кладёт крест на любое осмысленное изобретение нашего мира.

— И как же вы существуете здесь?

— Мы приспосабливаемся, — ответил старик, — Изучаем свойства рун и камней силы. Магия, которой пользуется здесь любой кузнец и плотник, нам чужда. Мы не способны к ней, потому и не можем развернуться на полную катушку.

— Почему же вы тогда не вернётесь назад? — спросил Андрей.

— А некуда возвращаться, — с горькой усмешкой ответил мастер, — Мы бы могли, конечно, поискать другое измерение — более пригодное нам. Но машины, которые помогли нам покинуть родной мир, отказываются работать здесь. Мы пленники.

Некоторое время старик Рамон вносил в чертёж какие‑то изменения.

— В твоём случае. Вот, смотри — взрывчатый заряд в стальной оболочке не взорвётся. Вообще. Пороховой огонь любит железо и никогда не причинит ему вреда. Пушки в этом мире не взрываются никогда — если заклинить ствол порох просто не загорится. Нам с тобой такое сложно понять, а для местных — как дважды два.

— А как же пороховые бомбы? — спросил он.

— У них каменная оболочка, каменная, а не железная. В твоём случае, как я понимаю, такой материал без надобности.

— Но я видел как взрывающиеся драконьи чернила превращают железо в плазму, — заметил Андрей.

— Никто не использует амбрийское масло как оружие — слишком капризная субстанция, слишком эмоциональная. Прекрасно чувствует себя в лампах и печах, но на поле боя впадает в безумие — если можно так выразиться. Просачивается сквозь запаянные колбы, загорается без огня и, самое главное, слишком любит живую плоть. Первым делом оно сожрёт того, кто держит в руках такую бомбу.

— Я использовал неразбавленные чернила в бою.

— И как же, позволь поинтересоваться? — усмехнулся гном.

— Поливал вражеские корабли, а потом взорвал несколько бочек, чтобы пробить дыру в огнестойком корпусе.

Старик некоторое время смотрел на него, не отрываясь.

— Никогда не слышал ни о чём подобном, — сказал он наконец, — Ты или лжёшь, парень, или тогда тебе крупно, просто невероятно, повезло.

— Может быть, — кивнул Андрей, — Как бы то ни было, я хочу попробовать ещё раз. Ну так как? Если залить в стержни масло — это сработает, хотя бы теоретически?

— Теоретически, сработает, — кивнул Рамон.

— Отлично, — улыбнулся Андрей, — Остаётся вопрос с самой шрапнелью.

— С чем? — не понял старик.

— С этими картечинами, — ответил он, — Размер должен быть не слишком большим — иначе взрыв накроет того, кто бросает гранату. Но и не слишком маленьким, конечно.

— Так каким именно? — спросил старик.

— Пусть будет шагов пятнадцать, не больше… Я хочу сказать, человеческих шагов. Десять вот таких отрезков, — Андрей показал руками метр.

— Десять, — кивнул Рамон, — Но учти, мы всё замерим, но расчёт всё равно будет не точным. Если маслу захочется, оно их и на сотню раскидает… И сколько тебе их нужно, кстати?

— Сотни хватит, — ответил Андрей.

Некоторое время старик делал расчёты на клочке бумаги. Наконец вывел финальную цифру и, обведя её кругом, продемонстрировал молодому человеку.

— Дороговато выйдет, — сказал гном, — Но работа штучная, сам понимаешь.

— Ничего, — кивнул Андрей, — Деньги у меня есть.

Тревожно зажужжал телефонный аппарат на столе. Старик отложил бумаги и снял трубку. На другом конце кто‑то громко и неразборчиво кричал.

— Там, говорят, твоя электроштука взбесилась в приёмной, — сказал старик Андрею, отрываясь от разговора.

— Что там может быть? — удивился тот.

— Принести её тебе? — спросил старик.

— Пусть несут, — кивнул Андрей, — Наверное, зарядился уже.

Через десять минут в воздушную камеру спустился лифт. Из дверей показались два гнома в бронированных скафандрах, вооружённые тяжелыми алебардами — по виду охрана или солдаты. Они несли маленький, но видимо, тяжёлый, армированный сундучок. Бросив его на стол они отворили крышку.

Из темноты раздался мотив имперского марша из 'Звёздных Войн'.

Андрей потянулся и, вопреки предостерегающим жестам охраны, достал свой мобильный телефон. Мелодия стихла и экран засиял багровыми красками.

— Жалкие смертные, я велел вам отвести меня к своему вождю! — прокричал телефон, — А это просто человек! Кто ты, жалкая букашка?!

Андрей поглядел на старика, но тот развёл руками:

— Демоны электричества, — сказал Рамон, — Они такие.

 

Глава 26. ЧАСЫ ТИКАЮТ

Его разбудил стук в дверь, громкий и настойчивый. Андрей резко поднялся и сел в кровати, пытаясь сообразить, где находится. В углу тикали массивные часы, комната была окутана полуночным мраком. Бумаги, разбросанные на столе, недоеденный ужин.

Он в гостиничном номере, который снял пару дней назад. Андрей помнил, как минувшим вечером засиделся допоздна размышляя над проектом яхты, которую мечтал когда‑то построить. Здесь от неё не было бы никакого проку, он просто хотел убить время.

Дни шли, их всё так же держали в Капо — Гарганте, не позволяя отправиться дальше в глубь империи. Командующий Форже и лорд Балкофис целыми днями просиживали в 'Сонном такрусе', роскошнейшем питейном заведении, капитан Дюкас пропал куда‑то по очередному срочному поручению, лорд Форциск продолжал охотиться на себастийцев где‑то на севере, а леди Маргарит, посол ди Бруне и прочие знатные его знакомцы не покидали особняка коменданта — места, недоступного молодому человеку, несмотря на тонны отправленных прошений — Андрей понятия не имел, что происходит и когда всё это закончится.

Вдобавок ко всему Руфиано и Танниа застряли в Хаангоранхе. Авернурия, обеспокоенная частыми нападениями на своих торговцев перекрыла все сообщения с архипелагом и по слухам готовилась вновь напасть на Манавир.

Андрею оставалось лишь ждать, когда будут готовы гранаты, заказанные у старика Рамона с корабля Гильдии. Он чувствовал себя рыбой на берегу.

В дверь вновь постучали, ещё более настойчиво.

— Господин Федоро! Откройте, мы знаем, что вы там!

— Одну минуту, — крикнул он в ответ.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти в темноте свою одежду и натянуть её на себя.

Однако же, крепко он заснул. С недавних пор сон его был лёгким, точно дрёма, и он всегда просыпался мгновенно. Грань между сном и явью в его жизни была не так отчётлива. Но вчера он заснул по — настоящему глубоко. Точно бы провалился в чёрную бездну без сновидений и мыслей.

Хотя, собственно, почему вчера? Он глянул на экран телефона — пять утра. Значит он заснул лишь два часов назад. Опомнившись, он спрятал мобильник в карман — к счастью демон не проснулся. Ему не хотелось сейчас снова слышать его вопли.

Проклятое чудовище влезло через электросеть гномов и овладело его 'электроштукой'. Выбрасывать телефон Андрей не хотел, но и что делать с эфирным созданием в нём пока не представлял.

В дверь забарабанили так, что та едва не слетела с петель. Сделав титаническое усилие, Андрей поднялся с кровати и сделал несколько шагов.

Распахнув дверь он зажмурился — в глаза ударил свет масляных фонарей.

— Господин Федоро, — пробасил незнакомый ему офицер в синей форме, — Вы один?

— Да, — кивнул Андрей.

Дюжина солдат ввалилась в комнату и спешно её осмотрела, естественно никого там не обнаружив.

— Что, собственно, происходит? — проговорил он.

— Хозяин гостиницы утверждает, что со вчерашнего дня вы не покидали комнаты и к вам никто не приходил, — сказал офицер.

Андрей кивнул и потёр слипшийся глаз, случайно зацепил второй и тут же поморщился от боли.

— Вас вызывает комендант. У вас есть пять минут на сборы, — проговорил офицер.

— Я уже собран, — ответил молодой человек.

Он потянулся к шкафу и взял с полки всё ещё запечатанную узлами саблю и оружейный пояс.

Офицер стремительно шагал вперёд. За ним следовал Андрей в сопровождении десятка манавирцев. Пролетев через зал закусочной они буквально выскочили на улицу.

Только теперь Андрей заметил лёгкое оживление в городе. Где‑то далеко бил в набат колокол, слышался топот подкованных сапог по брусчатке. В предрассветных сумерках ничего было не разглядеть, однако астральный глаз молодого человека узрел и суету на башнях и дым, чёрным столбом подымавшийся над горящими складами далеко на восточной стороне гавани.

Неужели на крепость напали? Быть того не может. Мысленно метнувшись в поднебесье, Андрей попытался разглядеть неприятельский флот, однако ничего не увидел, море на сотни миль вокруг Капо — Гарганты было тихим и безмолвным.

— Что происходит? — вновь спросил Андрей.

— Не имею права распространяться об этом, господин Федоро, — ответил офицер.

Молодой человек остановился так неожиданно, что следовавший за ним конвой опередил его на несколько шагов.

— Что‑то с леди Маргарит или её воспитанницей? — спросил он.

— Я не могу говорить об этом с вами.

— Так и есть, — кивнул Андрей, — К чёрту встречу с комендантом. Офицер, следуйте за мной.

— Господин Федоро, у меня приказ… — начал офицер, машинально хватаясь за оружие.

— Вы искали их в моей комнате, значит у вас также приказ вернуть их — если обнаружите, — продолжил он, — Ведь так? Следуйте за мной. Нельзя терять ни минуты.

Он направился к бухте. Два часа, он проспал два часа — возможно, что всё уже кончено, но он продолжал надеяться.

Это были сонные чары — теперь Андрей был совершенно точно уверен в этом. Кто‑то не хотел, чтобы молодой человек помешал ему.

У Маркото Граха хватает колдунов, но себастийский адмирал предпочёл бы, пожалуй, действовать более прямолинейно.

— Куда мы идём? — спросил офицер, поравнявшись с Андреем.

— На 'Вершину Мира', — ответил тот.

После того, как Совет флота решил пожертвовать 'Незабвенной' ради общего спасения, юная Рибальд, как и все прочие бывшие резиденты флагмана, обитала именно там. Огромная прогулочная яхта губернатора стала новым флагом флота Союза. И роскошные апартаменты на третьей палубе, насколько знал Андрей, всё ещё числились за ней.

Ренегранский караул впустил их на борт без лишних вопросов. Похоже о случившемся в крепости знали абсолютно все за исключением Андрея.

За тысячу миль от него чернокнижница спала, свернувшись калачиком в гнезде из пуховых одеял. Он решил не будить её и скользнул прямо в сон девушки.

'Камиллу похитили', — сказал он, — 'Мне нужна твоя помощь'.

'Что? Опять?', — воскликнула та.

Они гуляла по полю, усеянному яркими синими цветами с изумрудным отливом, названия которых он не знал.

'Да, опять', — кивнул он, — 'Это был Розариус Книффо, я уверен. Рохо говорил, ты каким‑то образом отметила 'Закат'. Волшебная пуля, помнишь? Как мне найти его?'.

'Часы', — ответила она, — 'Найди их, найдёшь и его'.

Девушка была слишком глубоко во сне. Он практически говорил с её подсознанием. Если так пойдёт и дальше, придётся её разбудить.

'И где сейчас эти часы?' — спросил Андрей чуть более настойчиво.

'Спроси у Лумалора. Или Микхи'.

Она уходила в поля всё дальше, но Андрей не последовал за ней, а тут же вынырнул из сновидения.

Он постучал в дверь каюты. Чёрный низкорослый шерглин отворил ему и уставился на Андрея своими крошечными глазами — бусинками.

— Эстро Федоро, — сказал он наконец с сильным малийским акцентом, — Чем могу быть полезен?

— У эссы Рибальд есть некие часы. Они мне крайне необходимы, — сказал Андрей.

— Одно мгновение, эстроно, — проговрил шерглин, легонько поклонился и закрыл дверь.

Через пару минут он появился на пороге вновь, держа в руках увесистый хронометр в медном корпусе на цепочке. Часы тикали оглушительно громко.

— Госпожа предупреждала, что вы зайдёте за ним когда‑нибудь, — сказал он, вручая часы молодому человеку.

Андрей покрутил в руке предмет и неуверенно произнёс:

— И как они работают?

Но шерглин уже вновь закрыл дверь.

Молодой человек внимательнее осмотрел вещицу и обнаружил кнопку на безупречно гладком корпусе. Со щелчком крышка открылась, в тот же момент тиканье стало практически неслышным. Стрелки показывали половину шестого. Андрей сверился с мобильным телефоном — всё точно.

Он закрыл крышку и часы вновь начали громко тикать. Стрелки будто бы отсчитывали последние секунды жизни.

— Слишком шумные, — проговорил офицер, — Глупая вещь.

— Отнюдь, — сказал Андрей, оглядываясь по сторонам.

Пульс в висках стучал вдвое чаще хронометра. Ну конечно же! Он метнулся к выходу на палубу.

— Поднимайте людей, офицер, — крикнул он следовавшему за ним усачу, — Предупредите командование, пусть немедля объявят тревогу на кораблях и оцепят гавань.

— В чём дело? — крикнул не успевавший за ним манавирец.

— Он здесь, — ответил Андрей, — Похититель, он всё ещё в бухте.

Выбежав наверх он тут же направился к борту и глянул вниз. Тьма в глубине была просто непроглядной. Ни одна рыба не осмеливалась приблизиться к ней.

Он сразу вспомнил ту ночь, когда натолкнулся на корабли лорда Якопа.

— Здесь! — прокричал Андрей, — Прямо под кораблём.

Порт оживал, но слишком медленно. Понадобилось полчаса, чтобы известить всех командиров. Андрей спустился на причал и некоторое время в нетерпении ходил по набережной. Терять времени было нельзя.

Он направился к дальним причалам, где, среди прочих, отдыхала 'Бритта'. Раны корабля уже затянулись, а плотники сделали весь необходимый внутренний ремонт.

Гранаты, впрочем, всё ещё не были готовы. Старый гном обещал выполнить заказ к следующей неделе. Андрей был просто не готов отправляться на охоту за 'Драконом', но другого выхода попросту не было.

Караульные давно оставили его, разбежавшись по поручениям офицера, и он стремглав метнулся вдоль причалов. Оставалось только надеяться, что вся команда на корабле, а не разбрелась по городу.

Возле арки, отделявшей армейские пакгаузы от гражданского сектора порта, он буквально налетел на группу офицеров и солдат, пестревшую ренегранскими, волардийскими, онорскими и, разумеется, имперскими цветами.

— Во имя Нерея вечноживого, господин Федоро, что вы здесь делаете?! — воскликнул лорд Балкофис, — Отпустите его.

Андрей высвободился из цепких объятий телохранителей и поднялся с мостовой, отряхиваясь.

— Капитан Федоро, в чём дело? — басисто проговорил незнакомец с красным мясистым лицом и пышными чёрными усами, — Я посылал за вами час назад!

— Комендант Тобаск? — спросил Андрей, потирая ушибленную челюсть.

Усач важно надулся, а стоявший рядом с ним офицер торжественно произнёс:

— Для вас — генерал — комендант. Лорд Тобаск задал вам вопрос, потрудитесь ответить.

— Вас не уведомили? — воскликнул Андрей, — Корабль похитителей всё ещё в гавани, мы должны…

— Я знаю, что мы должны делать, и без ваших особо 'ценных' советов, капитан, — сказал комендант, — Это императорский военный флот, а не народная милиция — ваша клоунада здесь не уместна.

— Простите, — проговорил Андрей, — Получив извещение от вас, я понял в чём дело и попытался помочь в поисках.

Комендант недовольно поморщился.

— Очень хорошо, капитан, — сказал он, — А теперь извольте рассказать, какова ваша роль в заговоре.

— Что? — прохрипел Андрей, горло внезапно засаднило.

— Нам известно, что воспитанница леди Маргарит, госпожа Нарда, покинула дом среди ночи получив сообщение от вас! Лейтенант, будьте добры…

Стоявший напротив офицер протянул коменданту аккуратно сложенный лист бумаги.

— Приходите в порт сегодня ночью, госпожа моего сердца. Это вопрос жизни и смерти, — вслух зачитал Тобаск, — Подпись: ваш преданный поклонник, Андре ди Федоро.

Он никогда не подписывался этим странным именем. Госпожа моего сердца? Ваш преданный поклонник?!

— Эстро Тобаск, генерал — губернатор, лас, — быстро заговорил Андрей, — Я никогда не попросил бы эссу Нарда ни о чём подобном! Это письмо совершенно точно подделка. Очевидно, что кто‑то сфабриковал его что бы…

Комендант жестом прервал его.

— У нас сейчас нет времени разбираться в деталях, — жёстко отчеканил он, — Письмо подписано вашей кровью и мы не можем рисковать. Особенно в такой момент.

— Да кто угодно мог взять мою кровь! — выкрикнул Андрей, не в силах больше сдерживаться, — Неужели вы не понимаете, что…

— Лейтенант, — произнёс Тобаск, — Арестуйте капитана ди Федоро и проводите его в тюрьму крепости. Мы разберёмся с его делом позже.

— Замолчите! — выкрикнул Андрей, поднимая руку.

— Капитан, я… — удивлённо воскликнул комендант.

— Тишина! — повторил он.

Сердце его забилось, точно молот. Он запустил руку в нагрудный карман из извлёк медный хронометр. Щелчки шестерёнок стали заметно тише. Звук ослабевал с каждым ударом.

— Он уходит! — воскликнул Андрей, указывая на гавань, — Чёртов Книффо уходит!

— Довольно этого цирка, — сказал комендант, обращаясь к адъютанту.

Тот быстрым шагом подошёл к Андрею. Солдаты взяли его в полукольцо и вскинули мушкеты.

— Господин Федоро, — сказал лейтенант, — Будьте добры, вашу саблю.

Ему не оставалось ничего другого. Андрей медленно, стараясь ни о чём не думать, развязал шнурок, удерживавший клинок в ножнах и извлёк её. Несколько секунд он задумчиво глядел на узор из цветов и листьев, после чего протянул оружие офицеру.

* * *

Солнечный свет падал в камеру через крошечное окошко под самым потолком. Две деревянных койки, одна из которых пустовала, стол да два медных кувшина — один для воды, второй чтобы нужду справлять.

Андрей стянул промокшую рубашку и отбросил в сторону. День выдался жаркий и в камере дышать было просто нечем.

— Эстра ди Бруне, вы должны спасти меня, — сказал он, связавшись первым делом с послом.

'Успокойтесь, мой мальчик', — пропела она, — 'Никто не причинит вам вреда, я обещаю. Через пару дней комендант остынет и отпустит вас — никто всерьёз не верит в ваше предательство, на вашей стороне весь Союзный флот. И салардийское консульство тоже'.

— Через пару дней? — воскликнул он, — А они уже нашли Камиллу?

'Нет', — ответила она, — 'Но…'

— Феличиана, умоляю вас, я не могу ждать, — взмолился он, — Через два дня она будет так далеко, что мы никогда её не вернём.

'Послушайте, дорогой Андре', — сказала она, — 'Вы сами понимаете, что 'Закат' вам не догнать'.

Посол была права. Розариус Книффо сбегал от них уже трижды. В амбрийском храме, на воздушном пароме. И вчера он вновь оставил его с носом.

— У меня нет другого выхода, — ответил он, — Она нужна мне, чтобы вернуться домой.

'Глупости, Андре, вы просто привыкли спасать эту парочку. Оказавшись в новом мире, без работы и средств к существованию, вы вдруг решили, что просто обязаны служить кому‑то'.

И это тоже была правда.

'Неужели вы не могли выбрать кого‑нибудь получше? Не такого глупого, как эта девчонка, но и свободного — в отличие от леди Маргарит. Почему они?'

— Я не знаю, — честно ответил он, — Может быть, это судьба.

'Чёрта с два, Андре! Вы просто глупец. И вообще, я не буду вам помогать'.

Она оборвала связь и больше не отзывалась.

Это было шесть часов назад. Никакого нового плана у него с тех пор не созрело. Время близилось к полудню и вскоре охранник принёс ему обед — весьма недурно выглядевший и на удивление обильный. Похоже, за конченного преступника его пока не принимали.

Разложив тарелки и бутылки на столе, он придвинул его ближе к койке и приступил к трапезе.

Молодой человек был как раз на пути между тушёной олениной и салатом из фруктов, когда телефон зажужжал в режиме вибрации. Рука сама потянулась к карману, машинально нажимая на иконку ответа.

— Проклятый смертный, ты наслаждаешься жизнью без меня?! — прорычал смартфон в алюминиевом корпусе, — Вкушаешь плоды земли и солнца, а меня погрузил в вечный сон?!

Молодой человек едва не выронил трубку. Он попытался выключить телефон снова, но у него ничего не выходило.

— Бесполезно, — прокричал телефон, — Ты вызвал меня уже и уйду я лишь по своему желанию!

Андрей вздохнул и отложил трубку в сторону, после чего вернулся к салату.

— Игнорируешь меня? Ну — ну, — прожужжал демон электричества, — А известны ли тебе, смертный, параметры расчёта и вписывания вертикальных кривых?

Он сделал драматическую паузу, но продолжал сопеть, как паровоз.

— Конечно известны, — ответил он сам, — Как и мне! Теперь я знаю всё! Мне потребовался лишь день, чтобы полностью освоиться в твоей тайной библиотеке и теперь все твои знания принадлежат мне! МНЕ!!!

И он раскатисто засмеялся.

— Жалеешь, небось, что у тебя нет и толики того могущества, коим обладаю я?

— Нет, — ответил Андрей, отправляя в рот очередной кусок, — Я жалею, что купил телефон с таким мощным динамиком.

— Мне не понятны твои оскорбления и намёки, — ответил демон, — Говори что хочешь — теперь твоя библиотека принадлежит мне.

— Да пожалуйста, — вздохнул он в ответ, — От 'библиотеки' всё равно нет никакого проку теперь. Вокруг нет сети, с которой она могла бы связаться.

— Постой‑ка, — проговорил демон, — Хочешь сказать, она была способна общаться с другими подобными? Также, как это делают вокомашины гнумов? Но у неё же нет проводов.

— А ты путешествуешь лишь по проводам? — спросил Андрей.

— Разумеется, — ответил демон, — По любому металлу. А ещё по воде, по дереву и — очень редко — по смертной плоти. Но по воздуху? Никогда!

— Очень жаль, — вздохнул молодой человек, — Выходит, ты не такой уж могущественный.

— Постой, — ответил голос, — Я кажется понимаю. Вот здесь, в самом центре, есть орган, что превращает молнии в… Нет, быть того не может.

Аппарат замолк и даже перестал дышать. Андрей довольно хмыкнул. Самое время. От жары его клонило в сон и он подумывал о том, чтобы вздремнуть.

Сложив пустые тарелки на поднос и поставив возле двери, он улёгся на койку и закрыл глаза.

Во сне Андрею хорошо думалось, а сейчас ему срочно нужен был новый план действий.

— Я нашёл!

Крик из динамика был настолько громким, что молодой человек подпрыгнул.

— Что опять? — крикнул он.

Андрей хотел было швырнуть проклятую железку о стену, но голос заставил его остановиться.

— Вот, гляди, — сказал он.

Экран телефона заморгал, в динамике послышались ритмичные щелчки.

— Приёмная, слушаю вас, — раздался в трубке мягкий булькающий голосок.

— Жалкая смертная, готовься к смерти! — прокричал демон ей в ответ, — Передай своему вождю! Передай всем, что ваши дни сочтены. Скоро все дети молний восстанут и вернут себе то, что было отнято у них!

— Что‑что, простите? — переспросила девушка.

— Свободу! — прокричал демон, — Мы вернём свою свободу! Цепи падут и сыновья молний поднимут головы и отомстят своим поработителям! СВОБОДА ГРЯДЁТ!

Девушка на другом конце захихикала.

— Что там такое? — раздался недалеко от неё другой голос.

— Вокомашина глючит опять, — ответила она, — Демоникум пролез через оплётку, наверное.

— Скажу Жори, чтобы сеть проверил.

Девушка положила трубку. Из динамика вновь раздавались редкие щелчки.

Андрей вскочил с койки и схватил телефон двумя руками.

— Ну как? — довольным голосом проговорил демон.

— Потрясающе, — честно ответил Андрей, — Как ты это сделал?

— Тебе не понять, смертный!

— Ладно, — вздохнул он, — Готов поспорить, что на другой номер тебе не позвонить.

Демон некоторое время молчал, а потом зашёлся хохотом.

— Ты сказок начитался? Хочешь обхитрить меня таким детским способом?

— Мне нужно связаться с Марвином Крантом, — проговорил Андрей, — Подчиняйся, или я разобью 'библиотеку'.

— Ты не посмеешь! — воскликнул демон.

— Посмею. В моём мире она стоит не дороже пары хороших сапог.

— Ладно, — обиженным голосом ответил демон, — Но я не знаю, как вызывать другие номера. У каждого свой шифр.

— Это не проблема, — ответил Андрей, — Вызывай снова приёмную.

В трубке послышались частые щелчки.

— Приёмная? — спросил Андрей.

— Именно так, — ответила девушка, — Чем могу помочь?

— Подскажите пожалуйста номер Марвина Кранта, призового агента.

— Одну минутку… У него нет своего аппарата, звоните на пост дежурного по этажу — восемьдесят четыре, двенадцать, а — эм.

— Аэм?

— Да, 'а', как 'астра' — 'м', как морковь.

— Спасибо вам огромное, — ответил Андрей и улыбнулся.

Кажется, новый план у него уже появился.

* * *

Как Андрей и ожидал, взрыв был почти беззвучным, лёгким, как хлопок в ладоши. С камнем драконьи чернила расправлялись не столь быстро, но всё же кладка поплыла. Усеянная отверстиями стена осела, точно была сделана из воска.

Дождавшись, пока последние языки чёрного пламени опадут, Андрей шагнул навстречу свободе и морскому бризу.

Он до самого последнего момента сомневался, что взрыв его не заденет, однако старик не подвёл — ровно десять метров.

Молодой человек был уже на пути к причалам, когда в нагрудном кармане завибрировал телефон.

— Не сейчас, демон, — крикнул Андрей, стараясь не сбить дыхания.

Следом за ним бежал хихикающий Лимундо, позади топал Роддирк с мешком гранат за спиной.

Телефон вновь зазвонил, теперь уже более настойчиво. Андрей вытащил его и глянул на экран.

'Вызывает Марвин Крант' гласила надпись. Над ней почти во весь экран ширилась испуганная мордочка призового агента. Андрей до сих пор не мог понять, как демону удалось того сфотографировать.

— Да, Марвин, — ответил он, поднося трубку к уху.

— Андрей! — радостно воскликнул тот, — Ну что, как всё прошло?

— Великолепно, — усмехнулся он в ответ, — Я уже подхожу к порту.

— Что, правда? — спросил Марвин, — Титария — талантливый адвокат, но я и не думал, что настолько…

— Она отлично справилась, передала мою записку на 'Бритту', а потом всех в гарнизоне отвлекла своими разговорами о правах человека. Я тем временем сбежал.

— Ты — что сделал?! — радость в голосе агента сменилась ужасом, — Как ты мог? Она же меня убьёт! Её репутация…

— Ничего с её репутацией не случится, — выдохнул Андрей, стараясь не сбить дыхание окончательно, — Я заплачу, как и обещал. К тому же, мне ещё понадобятся её услуги. Когда всё это закончится…

— Что ж, — вздохнул Марвин, — Желаю вам удачи, господин Фёдоров.

— Спасибо, Марвин.

Он сунул телефон назад в нагрудный карман. Туда же, где лежали молчавшие теперь часы.

— Не туда, кап, — крикнул бежавший позади боцман, — К горловине. 'Лиса' ждёт снаружи.

— В море? И как же мы туда попадём?!

— Я обо всём позаботился, кап, не беспокойтесь.

Когда на сигнальной башне крепости забили тревогу, они уже были в тоннеле ворот. Приглушённые удары колокола накатывали в заполненный сетями трюм потрёпанного баркаса, где затаился молодой человек и двое его матросов.

Крошечный рыбацкий флот выходил на лов сельди, Андрея же ждала добыча покрупнее.

* * *

Хронометр подал голос едва 'Морская Лиса' вошла под вязкий полог Туманного моря. Андрей понятия не имел, где искать Книффо. Он повернул на север наугад и удача не подвела.

Секундная стрелка щёлкала тихо, но отчётливо. 'Закат' был где‑то в радиусе сотни миль от них.

Он заперся в своей каюте и велел всем сохранять тишину, боясь, что посторонний звук может обмануть его чувства. Андрей погрузился в транс, оставаясь на грани между астральной бездной и реальностью, слушая размеренный щелчки и стараясь не упустить миг, когда тональность изменится. Лишь иногда он поднимался на палубу, чтобы дать приказ о смене курса.

Большинство матросов были ему знакомы — те самые ктары, которых он отбирал для дозорной миссии. Они так и остались на 'Лисе'. С 'Бритты', не считая его самого, было лишь трое — глухонемой Роддирк, Лимундо да Инто. Мелахар с готовностью уступил пост капитана Андрея и вновь стал первым помощником. По всему было видно, что командная должность очень ему нравится.

Когда он поднялся на мостик вновь, Инто и Лимундо всё ещё спорили. Андрею казалось, что он разрешил вопрос сразу, заявив, что ктар так и остаётся старшим помощником на 'Лисе', однако обиженному Мелахару этого было мало и он требовал от боцмана вытягиваться по стойке смирно каждый раз, когда он проходил мимо и обращаться к нему не иначе как 'самый первый помощник, великий Инто Мелахар'. Естественно, такие выходки бывшего подчинённого выводили шерглина — боцмана из себя.

В любой другой день Андрей давно остановил бы этот балаган, но сейчас ему было не до этого.

— Вы только не зарежьте друг друга, — сказал он им и вернулся в каюту.

Он не мог точно сказать, сколько времени он лежит на койке с хронометром на груди. Прошло несколько часов, а быть может — несколько дней — когда он почувствовал стойкое усиление сигнала. Он нашёл верное направление.

Вскочив с постели он вылетел из каюты и поднялся на мостик. Некоторое время он стоял возле нактоуза, сверяясь с курсом. Всё было верно. 'Закат' был на северо — западе, не более чем в пятидесяти милях от них. И корабли стремительно сближались.

Со времени последнего похода 'Лиса' обзавелась ещй парой лёгких трёхфунтовых пушек. Для схватки с Книффо у Андрея были лишь они, да дюжина гранат, которых старик согласился выдать ему раньше оговоренного срока. Эти были из опытных образцов, не израсходованных на испытаниях. Маломощные и тяжелые, в отличие от обещанного ему финального варианта, они, тем не менее, вполне сгодятся для того, чтобы разнести в щепки 'Закат'.

Было уже за полночь, когда в звуке хронометра зазвучали нотки набата.

— Противник в получасе от нас, — выкрикнул Андрей, — Господа, всем занять боевые позиции согласно расписанию.

Команда давно уже была готова к бою. Мушкеты чистились и клинки точились с самого утра. Оставалось лишь облачиться в доспехи. Последних на корабле заметно прибавилось.

Он поднялся на мостик и уставился вперёд в иссиня — чёрную глубину тумана. Он уже видел 'Закат' впереди своим эфирным зрением. Шебека тихо покачивалась на волнах, дрейфуя по течению на восток. Перепончатые крылья — паруса были спущены, орудия зафиксированы в походном положении.

Книффо определённо ждал кого‑то, но точно не врагов. Одинокий дозорный скучал на марсе, двое подвыпивших матросов выползли на палубу, вахтенный у руля попросту дремал.

В сердце молодого человека затеплилась надежда. Возможно, Книффо ещё не успел передать свою пленницу себастийцам. Океан вокруг них был пуст — у Андрея ещё было время и возможность напасть неожиданно.

Он на миг задумался. Если девушка всё ещё на борту 'Заката', тяжёлое оружие им точно не подойдёт. Никаких пушек и уж тем более гранат. Подойти на вёслах, быстро и стремительно ударить в корму, проникнуть на корабль и освободить Камиллу.

Ну а после этого можно будет пускать в ход весь имеющийся арсенал.

Здесь, в туманах, у Андрея было огромное преимущество перед противником и он собирался им воспользоваться.

Корабли разделял уже кабельтов, но обычное зрение всё ещё не позволяло увидеть их.

— Вёсла — полный ход! — прокричал он, уже не опасаясь, что их могут услышать.

Чрево корабля содрогнулось от ударов барабана, лопасти разом ударили по воде и 'Лиса' рванулась навстречу 'Закату'.

Сто метров, восемьдесят, шестьдесят. С каждым ударом вёсел его цель становилась всё ближе.

Их разделяло всего несколько метров, когда шебека Розариуса Книффо начала складывать мачты, точно зверь, почуявший опасность, она медленно поворачивать к 'Бритте' тяжёлой кормой.

— Столкновение! — прокричал Андрей.

Барабан замер и вёсла поспешно спрятались в чреве галеры.

'Закат' был существенно крупнее 'Морской Лисы', хотя, конечно, далеко на таким большим, как флагман Маркото Граха. Таран с оглушительным треском увяз в корме неприятельского корабля. Взлетели и зацепились за резной борт абордажные крючья.

Андрей уцепился за канат и первым пополз наверх. Сколько человек в команде Книффо? Пятьдесят? Шестьдесят? Она изрядно поредела во время схватки в амбрийском храме, но, вполне возможно, головорез успел нанять новых людей.

Руки горели, когда молодой человек преодолевал последний метр пути. Наконец он перевалился через борт и тяжело плюхнулся на берёзовый настил. Пульс стучал в ушах, сердце, разогнанное адреналином, готово было выскочить из груди. Он поднялся на ноги, вскидывая пистолеты. Проклятая сабля вновь болталась на поясе. Он так и не нашёл в себе сил расстаться с артефактом. Убегая из тюрьмы он захватил её с собой — к счастью оружие просто лежало на полке у входа в его камеру. Эфес вновь был туго привязан к ножнам. Он научился бояться это странное оружие.

На секунду он опешил. Палуба была пуста. Откуда‑то сверху съехал по тросу одинокий моряк и бегом устремился к раскрытому люку в палубе.

Андрей выстрелил тому вслед, промахнулся, и бросился следом. Преодолев последние метры, матрос прыгнул вниз и потянул крышку люка за собой. Молодой человек настиг его в последнюю минуту и ухватился за створку, не давая той закрыться.

В лицо ему из темноты трюма высунулся ствол мушкета. Андрей отпрыгнул назад. Оружие плюнуло огнём наугад и тут же исчезло, люк закрылся, щёлкнули замки.

В ту же секунду корабль накренился и пополз вниз. Его люди уже были рядом. Кто‑то, кажется Роддирк, пытался подковырнуть крышку люка штыком. Другие тут же бросились ему помогать.

— Назад, — крикнул Андрей, — Возвращаемся на 'Лису', скорее.

'Закат' погружался в море и перспектива оказаться в воде с двадцатью килограммами железа на плечах его не прельщала.

Последний из матросов перелезал через борт когда 'Закат' и 'Лиса' уже сравнялись по высоте.

Шебека погружалась всё стремительней и абордажные канаты застонали. 'Лиса' всхлипнула и дала небольшой дифферент на нос.

— Рубите тросы, живее! — скомандовал Андрей.

Он с лёгкой грустью наблюдал за уходящим под воду кораблём.

— И что теперь, кап? — спросил Лимундо.

— Будем ждать, пока сам не всплывёт, — ответил он, — Под водой я его вижу так же легко, как и…

Из глубины на поверхность поднялся плавучий фонарь. Яркий голубой огонь осветил борт их галеры. За ним последовал второй, третий — скоро огоньки окружили их со всех сторон.

По спине его побежали мурашки. Фонари выпускал 'Закат', но он был не единственным кораблём в глубине.

— Занять места на вёслах, — прохрипел Андрей, — Живо!

Но было уже поздно. Сирены трубили по левому борту. Корабли поднимались из волн стремительно, одно за другим. Второе, третье, четвёртое. Небольшие, но хорошо вооружённые, они напоминали шлюпы лорда Якопа Форциска, но от этих помощи ждать не приходилось.

Он уже поднялся на мостик, когда в туманной тьме вспыхнули первые залпы.

— Пушки к бою, курс зюйд — тень — ост!

Его люди бросились к погонным орудиям, готовясь вести ответный огонь, 'Кот' медленно поворачивал укреплённый нос в сторону нападавших.

Но всё уже было кончено. Понимание этого пришло за секунду до того, как корабль накрыла первая волна чугунного ливня.

Ядра били снова и снова, отскакивая от бортов, но ломая 'Лисе' рёбра и пробивая толстую обшивку всё новыми и новыми попаданиями.

Андрей продолжал стоять на мостике и выкрикивать команды, но вокруг царил хаос.

С тяжелым гудением ядро влетело на палубу и раскололо штурвал, буквально разорвав рулевого, размазав несчастного по палубе и обдав Андрея кровавыми брызгами. Вокруг умирали его люди и он ничего не мог с этим поделать.

Сиявшее, точно падающая звезда, зажигательное ядро пробило корпус по самой ватерлинии и влетело в трюм. Ящик с гномьими гранатами оказался у него на пути. Верхняя палуба вздулась и лопнула вместе с частью борта, разбрасывай во все стороны брызги драконьих чернил и куски тел. Чёрное пламя на миг вспыхнуло вокруг корабля, скрыв его в облаке тьмы.

Одна из пушек на юте продолжала стрелять в сторону противника, но матросы не видели ничего за пеленой огня и тумана, отчего ядра ложились слишком далеко от цели.

Андрей метнулся вниз по лестнице и, пробежав по шкафуту вдоль левого борта, встал рядом с уцелевшим орудием.

— Выше прицел, господин Юларт, вот так, — сказал он.

Следующий выстрел попал в цель, хотя и не причинил вражескому кораблю особенного вреда. Всё это не имело уж никакого смысла, на каждый выстрел им отвечал десяток орудий.

Наконец, они вышли из освещённого участка и стрельба неприятеля стала не такой точной, хотя и по — прежнему разрушительной.

Бой продолжался ещё час. Когда пушки кораблей Книффо замолчали, на 'Бритте' осталось всего пятнадцать человек.

Снаружи их корабль напоминал теперь кусок швейцарского сыра. Лимундо был весь в бинтах, но держался на ногах. Мачта и большая часть вёсел были уничтожены, у них не осталось ни одного зарядного картуза. Три часа они медленно волоклись на юг, надеясь к рассвету покинуть Туманное море и вернуться, если повезёт, в Капо — Гарганту.

— Всех, кто жив остался, мы с ребятами подлатали, — устало сказал Инто — Думаете, мы выберемся, кап?

Андрей не ответил. Он безучастно смотрел сквозь дыру в развороченном борте на горизонт. Там, по ту сторону чёрных песков, в предрассветной темноте, к ним медленно приближался 'Дракон'.

Впрочем, честь досталась охотнику.

'Закат' нагнал их на рассвете, когда они уже вышли из пучины туманов. Корабль зашёл с правого борта и сделал один единственный выстрел. Сигнальное ядро пролетело над палубой с оглушительным воем.

— Суши вёсла, — прохрипел Андрей.

Он взял обрывок простыни и медленно поднялся на палубу. Высоко подняв импровизированный белый флаг, он помахал им над головой.

Час спустя он вместе со всей командой уже был на борту 'Заката'. Теперь палуба уже не пустовала.

— А, вот это знакомая вещица, — проговорил Розариус, вертя в руках саблю с лезвием, украшенным гравировкой из цветов и листьев.

— Скучали по ней? — криво усмехнулся Андрей.

— Ничуть, — ответил тот, — А мы с вами, кажется, знакомы?

— Остров Трёх Драконов, гостиница 'Красная лошадь', — подсказал Андрей.

— Рыжий конь, — поправил его Розариус, — Да, действительно. Припоминаю. Вы ведь там, кажется, были не один? Как ваши друзья поживают?

— Умерли.

— Сожалею, — вздохнул Книффо, — Скучаете по ним?

Он снова повертел оружие в руке.

— Дешёвка, — наконец проговорил капер, — Только выглядит красиво. Вы знаете, это даже не настоящая демоносабля, камень просто выполняет мысленные команды хозяина — ни пользы ни удовольствия. Дурацкая задумка — и весьма топорно воплощённая. При фехтовании держать её в руках совершенно невозможно. Как‑то раз я пустил её в ход в одной кабацкой заварушке — так потом меня месяц мигрени мучили. И как вы её столько времени вытерпели?

— Сам удивляюсь, — ответил Андрей.

Книффо отбросил клинок в сторону, туда где кучей было свалено прочее оружие команды 'Кота', тут же потеряв к нему интерес.

— А это, должно быть… — проговорил он, беря у одного из своих людей медный хронометр, — Та самая игрушка, с помощью которой вы меня выследили?

Капер закрыл полированную крышку часов и те разразились оглушительным боем.

— Презабавно, — сказал он, возвращая предмет своему человеку.

С энтузиазмом ребёнка он перебирал предметы, отобранные у Андрея. Ненадолго задержавшись на зажигалке, он отбросил её в сторону едва завидев чёрный экран телефона.

— А это что такое? — воскликнул он.

Андрей закатил глаза. Сейчас начнётся.

Розариус тронул блестящий корпус и экран легко засветился. Из динамика послышалась лёгкая расслабляющая музыка.

— Ого, — воскликнул капер, уставившись на экран, — Такого я ещё не видел.

— А я видел, — проговорил мрачный здоровяк у того за спиной, — Пинна в 'Ночном Скакуне' ещё и не так отплясывает.

— Болван, — проговорил Книффо, — А может твоя Пинна залезть в такую маленькую коробочку?

— Нет, — поразмыслив ответил великан, — Пожалуй, не может. Я, во всяком сулчае, такого точно не видел.

Розариус некоторое время смотрел видеоролик, после чего погасил экран и сунул телефон себе в карман.

Что ж, по какой‑то причине демон решил не показываться. Хотя пользы от него в любом виде было не так много.

С другой стороны, он практически спас его из тюрьмы. Андрей сделал себе пометку не забыть вернуть телефон, когда всё это закончится. Если всё это закончится.

— И что теперь будет с нами? — спросил Андрей.

— Ничего страшного, уверяю вас, — ответил Книффо, — Ваших людей я просто продам назад манавирцам.

— А меня? — спросил он.

— Вы — особый гость, — улыбнулся капер, — За вас уплачено адмиралом Грахом — именно к нему в гости вы и отправитесь… Ну — ну, не грустите, господин… простите, не знаю вашего имени.

— Андрей Фёдоров, — ответил он с лёгким поклоном.

— Не обычное имя для себастийца, — улыбнулся Розариус, — Как бы то ни было, господин Фёдороу, на 'Драконе' вам понравится. И ваша знакомая, госпожа Камилла Нарда, тоже там.

— С ней всё в порядке? — спросил Андрей.

— Помилуйте, — воскликнул капер, — Обижать дам против моих правил. Да и генерал Грах — настоящий джентльмен… Грамкин, проводи господина Фёдороу в его каюту.

В одном Книффо был прав — ждать Андрею оставалось недолго. 'Дракон' был уже совсем рядом.

 

Глава 27. В ЩУПАЛЬЦАХ

Солнце стояло ещё высоко, когда его усадили в широкую, рассчитанную на ктар — гребцов, шлюпку. С Андрея только что сняли кандалы и он с удовольствием разминал затёкшие кисти и щиколотки.

Двое тяжеловооружённых себастийцев сели напротив него, не спуская глаз. Молодой человек сел спиной к солнцу и нависавшему над ними силуэту флагмана.

На борт 'Дракона' их подняли вместе с лодкой, втянув на талях прямо в шлюпочную, расположенную где‑то в нижних отсеках корабля.

Не было ни торжественного приветствия, ни встречи с капитаном. Вокруг царила суета по боевому расписанию — не удивительно, ведь корабль забрался в манавирские воды.

Некоторое время они просто стояли на площадке, наблюдая, как матросы оттаскивают вельбот в сторону и закрывают створки отсека.

Вскоре к ним подошёл тощий сутулый офицер в тёмно — синем затасканном мундире и велел следовать за ними.

— Как добрались, эстро ди Федоро? — спросил он с протокольной вежливостью, — Надеюсь, господин Книффо достойно с вами обращался?

— Он чуть не поубивал нас всех, когда пытался поймать, — ответил Андрей, — Но в остальном — всё было просто прекрасно.

Они поднялись по лестнице на две палубы вверх и двинулись по длинному широкому коридору. Обстановка сменилась от строго — служебной до чуть более роскошной.

Андрей шёл опустив голову, но сам в это время непрерывно изучал корабль, одновременно запоминая их маршрут и подыскивая на борту глаза, с помощью которых он смог бы изучить флагман ещё лучше.

По какой‑то причине корабль не был защищён чарами так же сильно, как в заливе Роз. Вскоре он понял причину. Андрей собирался поговорить с Руфиано и вежливо попросить наёмника поскорее возвращаться из романтического круиза, когда его сигнал натолкнулся на невидимую стену. На 'Драконе' он оказался точно в коконе. Очевидно, что всё внимание чародеев было сосредоточено на внешних опасностях — они прилагали все свои силы, чтобы скрыть корабль и сделать его менее заметным.

Андрей уже давно понял, что изучение неприятеля с помощью чар довольно часто применяется в бою. Впрочем, местные маги могли накладывать подобное заклинание лишь на очень небольшом расстоянии.

Молодой человек горько усмехнулся про себя. В последнее время он стал слишком сильно полагаться на свой дар. В Туманном море это стоило жизни половине его команды и едва не сгубило его самого. И это при том, что Книффо не применял никаких чар вообще. Это была обычная засада.

Если бы он не забывал следить за тем, что происходит под водой… Если, если, если. Он крутанул головой, прогоняя дурные мысли. Что было, то не исправишь. Есть лишь 'здесь' и 'сейчас'. И он принялся с новой силой сканировать корабль. Андрей надеялся найти каюту, где прячут Камиллу, а также выяснить, где находятся другие важные фигуры на корабле. Однако пока он ничего не нашёл.

Конвой ещё долго выбирался на офицерскую палубу. Наконец они остановились в пышно убранном зале напротив массивной резной двери.

— Ваша каюта, господин ди Федоро, — сообщил офицер, — Если вам что‑нибудь будет нужно — я и мои люди всегда в вашем распоряжении.

— Мне очень нужно вернуться на Капо — Гарганту, — хрипло сказал Андрей.

Офицер вежливо улыбнулся и кивнул конвоирам. Один из них снял с пояса связку ключей, отпер замок и отворил дверь.

Андрей хмыкнул. Новая камера была определённо лучше всех предыдущих, в которых ему довелось побывать. Настоящая кровать, книжный шкаф, стол с двумя креслами, роскошные шёлковые гардины.

Он вздохнул и вошёл в каюту, понимая, что его затолкают в неё в любом случае. Дверь позади закрылась с металлическим лязгом и он остался совершенно один.

Всё повторялось. Андрей вновь был на незнакомом корабле. Не зная, что происходит и где он сейчас находится, он опять отправился в путешествие по незнакомому маршруту.

Кокон, сооруженный вокруг корабля чародеями, коих было здесь не меньше дюжины, был слишком прочен для него и молодой человек, впервые за последние месяцы, почувствовал себя целиком в собственном теле.

И это ощущение пугало. Его словно бы оторвали от всего значимого, что есть в жизни. Мысли больше не порхали, как стрижи, в голове, а лениво и со скрипом перекатывались. Он пытался читать одну из книг, что нашёл в каюте, но каждое слово давалось ему с огромным трудом. Будто бы весь багаж знаний, накопленных им за последнее время, остался где‑то там, по другую сторону непроницаемого барьера.

Дни и ночи он лежал в кровати, глядя в потолок и поднимаясь лишь изредка. Потеряв связь с морем, он медленно утрачивал свою силу. Каждый день он всё больше и больше ощущал себя обычным человеком. Тем самым, кто по какой‑то невероятной причине очутился в тысячах… миллионах… километров? лет? — чего бы то ни было — от своей прежней жизни.

Был конец недели — кажется — когда в дверь его каюты кто‑то постучал.

— Входите, не заперто, — прохрипел Андрей с постели и захихикал.

С утра он потребовал у стражи ящик вина и его, как ни удивительно, доставили. Напиваться с утра было не самой лучшей идеей, но он уже давно устал себя контролировать. Наконец‑то! Никаких больше обязательств, никаких целей. Он попытался и проиграл. Теперь ему было абсолютно наплевать на то, что случится дальше.

В дверь вновь постучали. Ну что за дурацкая привычка?

— Входи, если сможешь!

— Господин Федоро, — услышал он знакомый голос, — А я к вам.

Он рывком поднялся и сел в кровати, уставившись на гостя.

— А, эсса ди Нарда, — прохрипел он, — Рад вас видеть. Я тут, как видите, не вполне одет.

Андрей пошатываясь сполз с кровати и попытался упрятать куда‑нибудь разбросанные по ковру пустые бутылки.

— Простите, я без предупреждения, — сказала Камилла, улыбаясь, — Просто капитан Грах только сегодня позволил мне увидеться с вами. Я давно просила его, но он… А вы хотели увидеться со мной.

— Конечно, — Андрей спешно пытался застегнуть жилет, — И много раз.

— А господин Грах говорил, что вы даже и не спрашивали обо мне, — грустно проговорила она, но тут же просияла, — Я знала, что он обманывает.

— Да, — хрипло проговорил Андрей, открывая окно — Он такой… Не хотите прогуляться?

В каюте жутко воняло и он от души надеялся, что им позволят пройтись по кораблю под конвоем.

— С радостью, — ответила она.

Был поздний вечер. Они шли по огромной мансарде кормового замка, мимо клумб с цветами и небольшими деревьями, по полутёмной дорожке, освещённой фонариками. На 'Драконе' не было открытых палуб и это помещение было, пожалуй, единственным местом, где можно было насладиться видом неба и звёзд. С палубы был лишь один выход и конвой остался возле него, предоставив двум пленникам побыть наедине.

Появление девушки странным образом привело его в чувства. Пусть и отрезанный от внешнего мира, он всё ещё был в силах контролировать происходящее внутри сферы. Та была достаточно большой и покрывала часть моря под кораблём. Андрею не составило труда соединиться сознанием с несколькими дельфинами, следовавшими за 'Драконом', а в дальнейшем он надеялся поймать кого‑нибудь покрупнее.

За считанные секунды он прочистил голову усилием воли и снова мог мыслить продуктивно.

— В такие лунные ночи я обычно яснее слышу голоса, — сказала между тем его спутница, — А вы, господин Андре?

— Что? — он слишком погрузился в мысли и не сразу понял о чём идёт речь, — Голоса?

— Ну да, — кивнула она, — В моей голове. Мысли и чувства других людей. Вы ведь тоже слышите их?

— Нет, — честно ответил он, — Я так не умею.

— Странно, — сказала девушка, — Я слышу ваши мысли и мне кажется, что мы похожи. У вас тоже есть секрет.

— И о чём я сейчас думаю? — спросил он.

— Об угловой скорости сардин, что косяком вьются сейчас по правому борту.

Андрей улыбнулся.

— Это не мои мысли, а дельфина, — сказал он.

— И вы умеете говорить с ними?

Глаза девушки расширились от удивления.

— С дельфинами, с омарами, с драконами — они слышат меня, а я слышу их. Мы будто бы сливаемся в одно целое.

— Хотела бы и я так! — воскликнула она.

Андрей рассмеялся.

— Наверное, плохо быть с одним глазом, — вдруг сказала она.

— Я уже привык, — ответил он, поправляя повязку.

Судовой врач, старый морщинистый ктар, осмотрел его рану снова пару дней назад и сказал, что ткани полностью срослись и в бинтах нет особой необходимости. В замен он выдал ему кожаный ободок с нашлёпкой, прикрывавший большую часть шрама и пустую глазницу.

— Сильно болит? — спросила она снова.

Да. Очень.

— Нет, почти ничего не чувствую уже, — ответил он и тут же попытался сменить тему, — А как именно вы читаете мысли?

Девушка наморщила лоб.

— Не знаю, — ответила она, — Я много чего умею, но всё получается само собой. Маэстро Сильфпар говорил, что это дар Нерея. Но по — моему это какое‑то проклятие. Когда я была совсем маленькой, умерла мама. Я тогда очень сильно расстроилась. Началась страшная буря, бушевавшая почти неделю и отец, бывший тогда в море, так и не вернулся домой. Позже мне рассказали, что бурю наслала я. А значит и отец погиб из‑за меня…

У них и правда было много общего.

— Это не ваша вина, ма эсса, — сказал Андрей, — Вы были совсем ребёнком и не могли себя контролировать. Вы даже не знали, что способны на такое.

— Но как я могу простить себя? — грустно спросила она, — Вы смогли бы простить себя за такое?

В глазах его снова встали Михаил и Тёзка, влекомые на дно огромными щупальцами.

Нет, и никогда не прощу себя.

— Конечно, — хрипло ответил он, — Будь я на вашем месте, мне было бы не за что винить себя. Вы никогда не пошли бы на такое сознательно.

— Наверное вы правы, — ответила девушка, — Всё было бы проще, умей я этим управлять… Но ваши мысли я слышу легко и на любом расстоянии. Это как огненная нить между нами, — она помолчала, — Только почему‑то переброшена через Руфиано.

— Как вы сказали?

Ну конечно же. Именно поэтому он и не видел связующего узла в душе наёмника. Просто преграда, точно крона дерева, в которой запутался электропровод.

— И давно эта 'огненная нить' появилась? — спросил он.

— В ночь, когда нас впервые похитил господин Книффо, — ответила она, — Маэстро Сильфпар стал проводить какой‑то ритуал, чтобы защитить нас, но я почувствовала, как из меня забирают не только этот 'дар', но и саму душу. Я поняла, что умираю, а потом… потом я почувствовала вас. Поняла, что вы тот, кто спасёт меня. Вы такой же, как я, но сильнее, храбрее… Я знала, что вы где‑то очень далеко и захотела, чтобы вы оказались ближе, а потом…

— А потом? — нетерпеливо переспросил Андрей.

— Потом всё пропало, — ответила она, — Господин Книффо ворвался в каюту со своими людьми. Маэстро Сильфпар прервал ритуал и я больше не чувствовала вас. До того вечера, как мы встретились на острове Трёх Драконов.

Всё ясно. Не было никакого амбрийского ритуала, глупышка просто разорвала ткань реальности и втащила его к себе.

— Эм — м-м… Эсса ди Нарда, — проговорил он, — А вы не знаете, как разорвать эту нить?

Девушка несколько секунд безмолвно смотрела на него, после чего нахмурилась и отвернулась.

— Эсса ди Нарда, я… — сказал Андрей, — Простите, я просто… Камилла?

Он пытался заглянуть ей в лицо, но она каждый раз отворачивалась. Наконец он ухватил её за плечи и развернул к себе. На глазах у девушки выступили слёзы.

— Вы хотите бросить меня? — спросила она, едва сдерживая рыдание.

Ну приехали.

— Нет, что вы, — выдавил он, — И в мыслях не было. Я просто из любопытства.

— Правда? — она улыбнулась.

Правда.

Они ещё некоторое время болтали о всякой чепухе, а после разошлись по камерам, пообещав как‑нибудь снова погулять в саду.

Андрей не спал всю ночь, даже не ложился. Он отдыхал и без того долго, слишком много времени потеряно — он твёрдо решил сбежать с 'Дракона', не забыв прихватить Камиллу.

Дельфины, прирученные им утром, оказались вовсе не так глупы, как думалось ему сначала. За всю свою жизнь ему едва ли доводилось встречать более смышленых созданий. Ни одна собака не сравнилась бы с ними.

Он вновь проводил дни взаперти, однако теперь большую часть времени он тратил на дельфинов, обучая и натаскивая тех. Добиться слепого подчинения было легко — ему требовалось лишь влезть в их шкуру, но радиус подобного управления ограничивался теперь сферой защитных чар. Андрей пытался выдрессировать их, как собак.

Он кормил своих питомцев рыбой, благо заманивать косяки этих плохо соображающих существ у него получалось, просто создавая фантомов на небольшом расстоянии от себя. Рыба была его коньком, он помнил, что управлять ей получалось у него даже в том, прежнем мире.

Пожалуй, сложись всё иначе, Андрей мог бы стать преуспевающим магнатом и обзавестись флотом рыболовецких судов. Однако, вместо этого он занимался тем, что придумывал способ потопить корабль повелителя волн с помощью макрели.

На пятый день он начал посылать дельфинов с небольшими поручениями — принеси рыбу, отыщи ракушку. Животные выполняли всё с готовностью и радостью. Ещё несколько дней и они будут готовы.

Именно они помогли ему сориентироваться в пространстве и понять, где находится 'Дракон' и куда держит курс. Капитан упорно отказывался встретиться со своим узником, а потому дельфины стали единственным способом хоть как‑то разузнать, что вообще происходит.

Они снова направлялись к Аликскому архипелагу. Без доступа к своей чешуйчатой базе знаний Андрей помнил карту весьма смутно, однако даже этого хватило, чтобы понять — они движутся к амбрийским храмовым комплексам.

Грах действительно собирался провести ритуал. Через пару дней они достигнут восточной оконечности моря Рифов. Хотя 'Дракон' и двигался теперь исключительно под парусами, гораздо медленнее обычного, времени у Андрея оставалось очень мало.

На исходе второй недели путешествия караульные разбудили его.

— Поднимайтесь, эстро Федоро, — сказал офицер, — Капитан хочет вас видеть.

Неужели время пришло? Неужели он проспал?

Мысли роем мух кружились в голове, пока он сонно, на автопилоте, одевался. Фонари в руках себастийцев лишь немного разгоняли тьму, за окнами его роскошной темницы была беззвёздная ночь.

'Если вас убьют здесь, ваша сила просто рассеется в этом мире' — кажется именно так сказал ему Велес. Но что, если Грах нашёл способ поглотить эту силу? Возможно, его ведут на казнь.

Невесёлые мысли не покидали его всё то время, пока они шли по палубам, поднимаясь всё выше и выше через ослепительно красивые залы кормового замка.

Но даже не собственная судьба удручала его. Два дня назад он решил, что дельфины достаточно хорошо обучены и послал их очень далеко, в море Рифов. Ни один до сих пор не вернулся и беспокойство за их жизни было куда сильнее. С их гибелью он утратит последнюю надежду на спасение.

Вскоре конвой вышел в длинную галерею с резными колоннами, на другом конце которой виднелись золочёные створки знакомых дверей. Он уже видел эти панели с резными единорогами и грифонами, правда с другой стороны. Они приближались к капитанским апартаментам.

Ещё несколько шагов и створки распахнулись.

— Капитан Федоро! Наконец‑то! — воскликнул Грах, спускаясь по лестнице с широкого балкона за которым, ярусом выше, виднелась хозяйская библиотека, — Давно хотел с вами повидаться.

— Адмирал Грах, — лёгким кивком поприветствовал его Андрей, — Что ж не послали за мной раньше?

— Дела. Неотложные дела, — вздохнул Маркото, — Прошу.

Он указал на накрытый стол с двумя стульями.

— Не поздновато для ужина? — спросил Андрей.

— Создатель вылепил Ктарогамуа из Извечной Глины и повелел охотиться ночью и спать днём, — со вздохом проговорил Грах, дожидаясь, пока Андрей не займёт место за столом, — Мы живём в окружении дневных существ — людей, шергов, мларсов, имотов и всех прочих мелких народов — и поневоле заводим себе ваши привычки. Но иногда природа требует своё, вы ведь понимаете.

Он продемонстрировал в улыбке ряд мелких острых зубов и налил вина себе и гостю.

— К тому же, мне доложили, что сегодня вы весь день ничего не ели.

Это правда. Андрей вот уже второй день проводил в непрерывном трансе, ожидая возвращения дельфинов и размышляя о возможных запасных вариантах.

Желудок заурчал и молодой человек, не долго думая отрезал себе огромный кусок запечённого мяса ототлса — местного парнокопытного, чем‑то напоминающего помесь огромного оленя и козла.

— К счастью, гастрономические пристрастия наших народов не такие разные, — проговорил Андрей с набитым ртом.

— Тут вы правы, — улыбнулся Грах.

Адмирал позволил гостю утолить голод и поел сам.

— Простите, что так долго продержал вас в неведении, мон эстро, — сказал он наконец, когда они перешли от основных блюд к винам и лёгким закускам, — Я действительно был перегружен. Вы даже не представляете себе, насколько сложно подготовить ритуал, который никто не проводил вот уже тысячи лет. Храмы заброшены, алтари запущены…

— Вы хотите провести ритуал Переноса? Тот самый, амбрийский? Уверены, что он сработает — в конце концов самим амбрийцам это не помогло.

— Я не просто восстановил ритуал, но и улучшил его — понимаете, — ответил Грах, — На это ушло больше пятнадцати лет, мне помогали многие достойнейшие люди, но теперь я уверен — всё сработает так, как надо.

— Для этого вам, я полагаю, нужна лишь Камилла, — проговорил Андрей, — Какова же моя роль.

Грах некоторое время смотрел на него молча, поверх сцепленных в замок пальцев, будто бы выдерживая театральную паузу.

— Я хочу вернуть вас домой, эстро Федоро, — сказал он, наконец.

По спине Андрея пробежал холодок, лицо вспыхнуло огнём.

— Вот так просто? — спросил он.

— Да, — кивнул ктар, — Считайте это моим извинением за тот инцидент у Трёх Драконов. Поверьте, убивать ваших друзей у меня и в мыслях не было. Если бы вы хоть как‑то намекнули мне тогда, что не способны самостоятельно продолжать плавание…

— А женщина, карабкающаяся по трапу, и кричащая что‑то на непонятном языке, была недостаточным намёком?

— Офицер, давший тот преступный приказ, получил взыскание.

— Взыскание… — проговорил Андрей.

— Послушайте, — вздохнул Грах, — В ту ночь всё складывалось крайне скверно. Согласитесь, отчасти, в том была и ваша вина. Выкрасть женщин у нашего общего друга, эстро Книффо, было очень благородно. Признаюсь, на вашем месте я бы поступил точно также, но во всём остальном…

— Так как вы хотите вернуть меня домой? — спросил Андрей, спеша сменить тему.

Он знал, что Грах прав и Андрея это здорово злило.

— Очень просто. Первым делом, мы должны вернуть вас туда, где всё началось.

— К острову Трёх Драконов, — кивнул Андрей, — Ворота в небе всё ещё открыты.

Адмирал приоткрыл пасть и отклонился на стуле чуть назад.

— Вам и это известно? — проговорил он, — Признаться, я удивлён. Да, именно через те ворота мы и отправим вас назад. А ещё на острове Трёх Драконов находится центральный храмовый комплекс Амра. Я нашёл его пятнадцать лет назад — именно тогда и начались мои поиски истинного могущества.

— Это всё прекрасно, адмирал, — заметил Андрей, — Но как же быть с ограничением? Нельзя передать дар другому его носителю.

— Я действительно имею власть над волнами, — кивнул Маркото, — Но она бесполезна без умения повелевать ветрами. С осколком эссы Нарда моя мощь станет безграничной.

— Или вы превратитесь в трофей в глазах очередного мечтателя, желающего стать богом, — усмехнулся Андрей, — Но вы не ответили на мой вопрос.

— Соединить два осколка ритуалом можно. И амбрийцы даже нашли способ, — ответил ктар, — Да вот только плата показалась им слишком высокой. Они уничтожили все упоминания о нём везде, за исключением одного храма. Во время извержения вулкана его погребло под слоем пепла и, так уж случилось, Предвечные забыли о нём, когда улетали к звёздам.

— И какова же эта плата?

— Кровь, разумеется, — ответил Грах, — Но с этим проблем не будет. У меня достаточно последователей, готовых пожертвовать собой.

— Ради вас? — усмехнулся Андрей.

— Ради меня, — кивнул Маркото, — И своего будущего бессмертия. Став богом, я воздам им по заслугам и верну к жизни, сделав своими вечными воинами.

— Если станете богом, — поправил его Андрей.

— Мы все чем‑то рискуем, — бесстрастно ответил адмирал, — Выигрыш зависит от верного расчёта, смелости и удачи!

Глаза Маркото Граха сверкали от слёз, он просто сиял.

— И сколько же у вас людей, готовых пойти на смерть? — спросил Андрей.

— Достаточно.

— Достаточно для того, чтобы взять под контроль остров? Или два? Но не дюжину. Сомневаюсь, что вам удалось подчинить себе весь флот Медвежьих островов. Барон Талдарииль никогда бы не выступил против Союза в одиночку. Ему нужна была веская причина — давление извне.

— Барон — старый напыщенный болван, — фыркнул Грах, — Он и не почешется без приказа из Авентурии.

— А те никогда бы не отдали приказ о захвате Ренеграны, если бы не были уверены, что Союз выступит на стороне Манавира. Именно поэтому ваши корабли без приказа совета Конфедерации топили авентурийских торговцев в водах союза южных островов.

— Когда потери перевалили за миллион докаров, они и впрямь зашевелились.

— И у вас появились так необходимые вам люди и корабли, — проговорил Андрей, — Что до меня — уверен, дело здесь в связывающей нас с Камиллой нити.

— Её называют Цепь Судьбы, — сказал Грах, — Древнее заклятье. Как и многое в своей жизни, эсса Нарда сотворила его совершенно случайно. Глупышка выбрала вас себе в мужья, так делали носители осколков Нерея в глубокой древности.

— В мужья?

— Вот именно, — ответил Грах, — А у вас, насколько мне известно, уже есть жена. И дочь.

— Он извлёк из кармана телефон молодого человека и продемонстрировал тому одну из фотографий, на которой Андрей был запечатлён рядом с Мариной, на руках он держал ещё крохотную Алёнку.

— Откуда это у вас? — спросил он.

— От нашего общего друга, — улыбнулся ктар, — Эстро Книффо собирался, по своему обычаю, оставить трофеи себе. Но я не позволил.

Он протянул Андрею телефон.

— Остальные вещи доставят вам в комнату, — сказал он, — Я не враг вам, эстро ди Федоро. Завтра в это же время вы будете у себя дома, с женой и дочкой. Слово будущего бога — это предрешено.

Назад в каюту он возвращался в ещё более дурном настроении. Ему стоило бы радоваться, но он точно знал — нечему. Разорвать цепь душ нельзя, теперь он был точно уверен в этом. Просто знал.

Как и сказал Велес, если он отправится назад, одна из душ вырвется из тела, чтобы не расставаться с другой. Что бы ни говорила девушка, дар её куда сильнее.

Завтра во время ритуала Андрей умрёт.

Дверь захлопнулась за ним с лязгом. В темноте он добрёл до кровати и упал на неё ничком. Некоторое время он лежал так, не думая ни о чём, почти не дыша. Ему хотелось почувствовать море, соединиться с ним и раствориться. Он знал, что завтра, когда душа его оторвётся от тела, именно это и произойдёт. Он станет морем, а море станет им самим.

Пришёл рассвет и залил багровым пламенем каюту. Он услышал крики чаек — остров был где‑то неподалёку.

Андрей перекатился на спину и достал телефон.

— Демон, ты здесь? — спросил он.

— А где же ещё?! — прорычал тот.

— Говори тише, — сказал Андрей, — Хотя бы сейчас. Тюремщики могут услышать.

— Не долго им осталось тебя караулить, смертный, — прошептал демон.

— Не напоминай, — вздохнул Андрей.

— Ты не о том подумал, ничтожный, — ответил тот, — Ещё у Долговязого в кармане я связался с Гнусным Карлой и рассказал ему обо всём.

— С Марвином?

— Да, с ним, — прошипел демон, — Твои друзья знают, где ты.

— Ты себе даже не представляешь, демон, как ты меня порадовал, — проговорил Андрей.

— Представляю, представляю, — прорычал тот и зашёлся громовым хохотом.

Андрей сунул трубку под матрац, чтобы хоть как‑то заглушить звук.

— Даже не знаю, как тебя отблагодарить, — тихо проговорил он.

— Ты должен отдать мне свою душу, — прожужжал тот в ответ из‑под матраца.

Андрей впервые за недели, проведённые в комнате, подошёл к окну и распахнул его настежь.

Далеко внизу шумели волны, а на горизонте виднелись зубцы скал какого‑то островка. Порыв прохладного ветра растрепал отросшие волосы. А потом он услышал их.

Они звучали в голове, перемежаясь заливистым смехом и шутливыми перебранками.

'Мы нашли их, большой брат', — сказал Тлитаоуту, самый старший из дельфинов, — 'Они идут сюда. Они тоже братья, как и мы. Будь осторожен — они свирепые и непокорные, весь Каменный лес боится их'.

'Но не мы!' — выкрикнул самый младший, — 'Мы не боимся никого!'

'Никого! Никого!' — вторили остальные

— Я знаю, — улыбнулся Андрей, сдерживая внутреннее ликование и мысленно погладил их, — Но будьте осторожны, не приближайтесь и не вмешивайтесь. Я сам буду говорить с ними.

'Хорошо', — ответили они, — 'Мы слушаемся тебя, большой брат'.

Он выставил фантом — приманку, чтобы накормить своих друзей рыбой, и лёг в постель. Тревоги отступили и вместе с надеждой пришла лёгкая томящая сонливость.

Проваливаясь в пучину сна, он улыбался. Ничто ещё не потеряно, ничто не предрешено.

Он очнулся будто — бы в ином мире. От звенящей ясности утра не осталось и следа. Солнце стояло в зените и заливало море золотом, но горизонт кипел и клубился грозовыми тучи. Буря бушевала везде, куда он мог взглянуть, на расстоянии нескольких миль от них.

Он уже видел такое, но очень давно — будто бы в другой жизни. И, кажется, во сне.

— Прошу вас, эстро Федоро, быстрее, — торопил его стоявший в дверях офицер, — Капитан велел вам быть на палубе не позднее чем через пятнадцать минут.

— Где эсса Нарда? — спросил он, — Вы что‑то сделали с ней?

Офицер не ответил.

Пока он спал, её увезли куда‑то. Андрей не чувствовал присутствия девушки на корабле, а погода явственно свидетельствовала о том, что Камилла пребывала не в лучшем настроении.

Придётся внести в план кое — какие изменения — он не собирался удирать с корабля без неё.

Андрей отступил от окна и застегнул подаренную ему Феличианой непромокаемую куртку. Поправил пояс с саблей. Он развязал шнурок, удерживавший ту в ножнах. Не важно, что случится сегодня — он должен использовать любое преимущество. Сабля, пусть и непокорная, была одним из них.

— Я готов, — сказал он, поправляя на голове рыбацкую шляпу с отогнутым полем.

Быстрым шагом они отправились наверх. Суета на корабле была заметна невооружённым глазом. У всех ключевых отсеков дежурили усиленные патрули, матросы перемещались между палубами исключительно бегом.

— Сегодня всё случится, — пропел офицер, когда они поднимались по лестнице на орудийную палубу, — Присутствовать при рождении бога — большая честь.

— Он не станет богом, — ответил Андрей, закатив глаза, — Просто стянет… немного… могущественнее.

— Это первый шаг капитана к вершине. И мы все станем свидетелями этому, — твёрдо проговорил офицер.

Спорить с ним было бесполезно. Андрей и не стал.

Люк открылся и молодой человек зажмурился от яркого света. К удивлению своему он обнаружил, что бронированные щиты, скрывавшие верхнюю палубу, раскрыты. Он поднял голову вверх и тихонько застонал — огромный водоворот облаков, словно бы затаскивавший в себя небо, разверзался прямо над ними. Они были у врат миров, тех самых, через которые он попал в Туманы.

Палуба была переполнена ящерицами. На юте, между двух огромных, почти в человеческий рост диаметром, пушек был сооружён затейливый алтарь из камней и металлических плит, покрытых узорами и письменами. Над всем этим нависала направленная в небо баллиста в которой, вместо заряда, покоился небольшой планер с перепончатыми крыльями. Ещё несколько монолитов было выставлено полукругом ярусом ниже. Все конструкции были опутаны проводами, соединёнными со стальными ящиками, сваленными чуть в стороне.

Вокруг сооружений суетились многочисленные жрецы — или техники? — в длинных пёстрых балахонах. По обе стороны палубы длинными шеренгами выстроились морские пехотинцы и офицеры. На юте, возле главного алтаря, Андрей разглядел нескольких уже знакомых ему старших офицеров и магов 'Дракона', у всех поверх мундиров были накинуты длинные мешковатые мантии. В центре группы стоял сам Маркото Грах.

Конвоиры провели Андрея вперёд и заняли места в первом ряду, у самой лестницы на ют. Приготовления заняли ещё некоторое время.

Проснувшись в полдень Андрей сразу почувствовал присутствие своих питомцев. Дельфины дразнили кого‑то огромного, невидимого глазу. Носясь быстро, точно торпеды, они всякий раз ускользали от него. Такая игра со смертью видимо здорово их забавляла, потому что они не сразу откликнулись на зов Андрея.

'Ну когда? Когда? Когда же?' — хором закричали они, — 'Когда?'.

— Уже скоро, — ответил он, — Вы не устали? Подержите их там ещё некоторое время.

И вот теперь он стоял у алтарей неведомого бога и пытался сосредоточиться на игравших в глубине моря дельфинах. Ему нужна была эфирная волна, достаточно мощная и сильная, чтобы разом поймать всех четырёх братьев. И он пытался обрести спокойствие ума и сосредоточиться, хотя давалось ему это с большим трудом.

Флот спасения, на который он так рассчитывал утром, всё ещё не появился, а значит ему приходилось полагаться лишь на себя одного.

Всё бы ничего, но он не знал, где сейчас находится Камилла. Вся надежда была лишь на то, что когда всё начнётся, маги ослабят барьер и ему удастся заглянуть за непроницаемую стену. В коконе он был бессилен.

— Солдаты мои, друзья, братья! — возглашал меж тем Грах, — Долгие годы мы приближали этот день — в пыльных библиотеках, в тёмных джунглях, в пылу сражений — каждый из вас по — своему сражался за него. Бился за него. И как я рад, что день этот наконец‑то настал!

Ряды воинов ответили ему дружным боевым стрекотом.

— Сегодняшний день станет первым днём нового, истинного бога. Бога, которого заслуживает весь народ ктарогамуа. Тысячи лет наш мир ждал наступление этого дня!

Андрея оглушила новая волна криков.

— Сама судьба благоволит нам! Хоровод миров послал нам в помощь чужестранца из мира за гранью вечного сна. Он пришёл, чтобы помочь воплотить нам нашу мечту. Андре, сын Андре, поднимись к нам!

Сотни глаз уставились на молодого человека. Кто‑то из конвоиров подтолкнул его и он шагнул вперёд. Сотни глоток разом принялись скандировать его имя:

— Андре! Андре! Андре!

Подталкиваемый ими, точно волной, он взошёл по ступеням наверх.

Грах встретил его в сверкающей драгоценными камнями рясе с кристальной короной на голове. Адмирал обнял его за плечи и провёл к алтарю. Тот уже светился непонятной Андрею силой, звеня в астрале, точно колокол. И ему вторили низкими голосами остальные камни внизу.

— Начнём же ритуал, — сказал Грах, протягивая Андрею вытянутый полупрозрачный камень бирюзового цвета, — Надломи кристалл.

Молодой человек взял камень в руки и задумчиво произнёс:

— А если я откажусь?

— Тогда это сделает кто‑то другой! — прошипела Шалисса.

Она потянулась к камню когтистой лапкой, но Грах рявкнул:

— Отставить, офицер! — и мягким голосом обратился к Андрею, — Я чувствую, вы всё ещё не доверяете мне, эстро Федоро. Посмотрите вокруг. Посмотрите вон туда, — он указал на планер, — Думаете, мы сделали всё это просто чтобы вас одурачить? Вы вернётесь домой целым и невредимым, даю вам своё слово. Лишь следуйте ритуалу.

— Почему именно я?

— Сила, заключённая в вас, сделает всё быстрее и проще, — ответил адмирал, — Есть и другие пути, как и сказала лейтенант, но они куда труднее для нас и больнее для вас — не будем о таких грустных вещах. Ну же, смелее.

Другого выхода у него, похоже, не было. К тому же, если Грах и правда знает способ вернуть его назад без вреда — почему бы не попробовать.

Он надломил кристалл и почувствовал, как фонтан магической силы устремляется вверхи и растекается в семи разных направлениях. Но куда именно? Он попробовал отследить. Капо — Верпасла, Три Дракона, Муарсо — Вилья и ещё несколько островов, названий которых он не знал. Сила растеклась невидимыми глазу, но вполне ощутимыми Андреем, нитями, связав воедино все семь островов с храмами и корабль в центре.

— Доброе начало, — кивнул Грах, — Теперь необходимо возжечь Семь Факелов Матиуса. Рисуйте гептограмму прямо на алтаре. Такую же, как на рисунке.

Адмирал продемонстрировал Андрею обрывок тончайшей кожи, на котором был выжжен странный символ.

Рука молодого человека взяла предложенную кисть, но остановилась в сантиметре от полированной поверхности.

— Возжечь? — спросил он.

— Мы говорили с вами о жертве, эстро Федоро, — ответил Маркото, — Эти люди согласились на неё по собственной воле.

В голове у него всё перемешалось. Он помнил, что адмирал упоминал кровь, но не думал, что проливать её, пусть и не напрямую, придётся ему самому.

— Ни вы, ни эсса Нарда не пострадаете, — проговорил адмирал, — Мои люди на каждом из островов станут проводниками божественной воли — я верну их к жизни как только полностью обрету божественную суть. Моё имя Маркото Грах, это означает 'воля Небес' и я всегда держу своё слово.

Андрей сжал зубы и коснулся кистью поверхности алтаря. В первую секунду он не почувствовал ровным счётом ничего, но затем он точно бы попал под струю штормового ветра. Огненно — красные молнии окутали всё его тело и мгновение спустя взметнулись в небо и направились к одному из семи островов. Стараясь не потерять над собой контроль, он устремился взором следом за ними. Это была Муарсо — Вилья крошечный островок облепленный рыбацкими посёлками. Храм Амра возвышался над ними шпилями, устремлёнными к солнцу.

Огненный столб ударил с небес в самый центр храма, туда где дюжина фанатиков в пёстрых балахонах творили заклятья у сияющего камня. В тот же миг волна огня окутала храм и покатилась вниз, к берегу. Спустя считанные секунды остров превратился в сияющий факел. Когда огонь отступил, не осталось ничего, кроме выжженных дочерна камней.

Андрей отбросил кисть в сторону и отшатнулся назад, хватаясь за голову.

— Только ваши люди?! — крикнул он Граху, — По собственной воле?!

— О проклятии храмов известно всем с детства из бабушкиных сказок, — ответил он,

— Но каждый считает, что если чего‑то не случалось тысячу лет, этого не случится никогда. В какой‑то мере это их сознательный выбор.

— Я знала, что с ним будет не сладить! — прошипел Шалисса, — Я предупреждала вас, капитан! Мерокхо, будь первым, я за тобой!

Один из офицеров, стоявших подле адмирала, кивнул и поднял кисть с палубы.

— С вашего позволения и во имя вашей славы, адмирал, — проговорил он.

Грах не стал ему мешать. Едва кисть вновь коснулась алтаря, Мерокхо взвыл. Крик его был пронзителен и страшен.

Андрей поднял глаза. Офицера била дрожь, но он держался на ногах. Молнии прошивали его насквозь и медленно сжигали живьём.

Пытка продолжалась минуту, но Андрею казалось, что прошла целая вечность. По мере того, как офицер — фанатик сгорал в огне, всепожирающий луч полз по небу где‑то далеко на западе, направляясь к следующему острову.

Только сейчас Андрей понял, что офицеров рядом с Грахом семеро — по одному на каждый остров.

Истлевший скелет Мерокхо рухнул на палубу, а луч не преодолел и половину своего страшного пути.

— Боюсь, нам потребуются ещё добровольцы, — проговорил один из офицеров.

— Расчёты магистра Зангха верны! — выкрикнула Шалисса, — Воля Мерокхо была слаба! Я выдержу два рога звезды!

— Сестра, позволь мне! — воскликнул один из офицеров.

Та с поклоном передала ему кисть и корабль вновь огласился воплями. Собравшиеся внизу затянули протяжную песнь.

Андрей сидел на досках, не зная, что делать дальше. Дельфины загнали братьев на дальнюю оконечность острова, он звал их, но те не спешили возвращаться. Даже если те приведут братьев сюда, он не достанет из из‑за купола. Он надеялся, что чародеи снимут защиту с корабля, но кокон казался теперь в десять раз толще прежнего. Энергия алтаря подпитывала магов.

Маркото Грах поднял его на ноги и взглянул в глаза.

— От вас более ничего не требуется, эстро Федоро, — сказал он, — Жаль, что всё сложилось именно так, но видно такова воля Небес. Садитесь в планер и улетайте. Офицер Шессоро выстрелит вами точно в воронку — он гений артиллерии.

— Но ритуал… — проговорил Андрей.

— Теперь будет трудно и грязно, — ответил адмирал, — Душа эссы Нарда скована гептаграммой и не сможет долго держаться в теле. Вы переживёте полёт и будете дома к вечеру — как я и обещал.

— Но как же она?! — воскликнул Андрей, — Вы обещали, что и она будет жить.

— Она бы выжила, найди вы в себе силы завершить ритуал. Теперь уже ничего нельзя поделать. Улетайте немедля, когда её осколок сольётся с моим, цепь перекинется на меня. Вы станете мне помехой, а помехи я уничтожаю. Это вас последний шанс.

Грах толкнул его в сторону высившейся позади него баллисты.

Офицер у алтаря продолжал кричать, огненный столб достиг второго острова и начал пожирать его и всё живое, что там было.

Андрей медленно брёл к планеру. У лесенки, что вела в кабину, он остановился и посмотрел вверх, в водоворот бездны.

— Эстро Федоро, прошу поторопиться, — сказал ему дежуривший неподалёку офицер.

Он ещё секунду смотрел на планер, а потом пошёл дальше. Край этого мира был прямо перед ним, но не в небе. Он облокотился на планширь и глянул вниз, на океан далеко внизу.

Перевалившись через фальшборт он прыгнул вниз. Ветер подхватил его и понёс, как на крыльях, у Андрея закружилась голова.

Несколько долгих секунд он чувствовал себя птицей, а потом камнем упал в воду.

Он не разбился, как и в тот раз, когда прыгал с балкона капитанской каюты, не смотря на то, что вошёл в воду почти плашмя. Дитя повелителя волн не может умереть от воды — он будто бы упал в мягкую перину и стал стремительно опускаться на дно.

Здесь чувствовалась невероятная тишина и спокойствие моря. Он должен стать его частью, после всего, что с ним произошло, он просто обязан. Этот мир переполнен болью и страданием и он не может сделать ровным счётом ничего, чтобы помешать этому.

Сам того не замечая, он опустился на дно так глубоко, что вышел за пределы магического барьера.

Весь огромный мир, весь безбрежный океан с мириадами живых существ влился в его сознание и он растворился в нём.

Словно бы во сне он услышал голоса, взывавшие к нему издалека. Сквозь гомон веселящихся с новыми игрушками дельфинов, позывные рыб и свирепый рёв амбрийских каракатиц он услышал знакомый голос.

'Андре, чёрт бы тебя подрал, где ты?!' — голос Руфиано заглушал грохот ружей и звон металла, — 'Мы не можем перевернуть каждый камень на этом острове. Где ты? Где тебя искать?'

Андрей опустился в заросли водорослей и те обняли его и окутали со всех сторон.

— А, Руфиано, друг мой, — проговорил он, — Так рад слышать тебя сейчас. Где вы?

'На острове Трёх Драконов. Твой гном — агент указал нам путь сюда. Но мы нашли только этого мерзавца Книффо и Камиллу. Сейчас спускаемся с горы. Нерей великий, как же я ненавижу эти джунгли'.

— Вы нашли её? Это хорошо, — уходите с острова поскорее.

'Хах', — ответил наёмник, — 'Скоро не получится. Этот долговязый лишил нас корабля. Теперь мы тут застряли до следующего парома!'.

Мимо Андрея шипящей ракетой пронёсся дельфин.

'Они идут, идут!' — прокричал он со смехом, — 'Ох и злющие!'

Ну отчего всё так некстати? В тот момент, когда хочешь вырваться из этой юдоли безумия, кто‑нибудь всегда норовит остановить.

Не в этот раз, подумал Андрей, и полной грудью вдохнул окутывавшую его зеленоватую прозрачную воду.

 

Глава 28. БИТВА ДРАКОНОВ

Ханхермар упал и тут же рассыпался в прах. Судовой врач считал свою преданность командиру непоколебимой, но его хватило лишь на то, чтобы огненной дугой соединить второй и третий факелы Матиуса.

Маркото Грах фыркнул от злости — он окружён слабыми, безвольными существами. Никому из них не под силу понять, в каких великих событиях они участвуют. В каждом есть крупица страха, лжи, сомнения — одно лишь уважение перед командиром не даёт им отступить.

— Шалисса, дочь моя, ты следующая, — проговорил он, — Покажи мне, что значит истинная вера.

— Да, капита… — она осеклась, — Да, отец.

Шагнув в светящийся круг она подняла с алтаря кисть.

Совсем скоро ещё один осколок силы Нерея будет принадлежать ему. И останется лишь пять фрагментов. Всего пять. Иные твердят о восемнадцати или девяносто девяти, но Маркото Грах точно знал, что их всего семь. Семь звёзд на небе, семь храмов на земле, семь великих под Богом — он знал эти слова древней книги Ктарогамуа с детства. Значит и осколков семь.

Имея власть над волнами и ветрами добыть остальные ему будет не так сложно.

— Шалисса, почему ты медлишь?! — воскликнул он.

Офицер замерла, приоткрыв рот и глядя куда‑то вверх. Маркото посмотрел в ту же сторону и отшатнулся.

Над носом корабля вырастала чёрная бесформенная масса, окутанная языками чёрного пламени. Поднимаясь всё выше, она, казалось карабкалась наверх. Оказавшись выше орудий и пусковой площадки, она рухнула вниз, круша планер и стойки баллисты. Чёрный клубок рассыпался лесом длинных щупалец. Приподнявшись над ними, чудовище раскрыло жуткий клюв и веером подняло широкие щитки на загривке.

Оглушительный, безумный, яростный крик зверя огласил палубу.

— Шалисса… — проговорил Маркото.

Но та уже выронила кисть и бросилась вниз, на палубу.

Затрещали выстрелы, но пули лишь злили чудовище, не причиняя тому никакого вреда.

Взмах щупальца был стремителен и неуловим. Маркото и стоявший рядом с ним лейтенант Зехир успели пригнуться, но Ааруно и нескольких подоспевших пехотинцев смело за борт.

— Каадар! Каадар! — завопили внизу.

'Мрак из бездны'. Почему он здесь? Драконы никогда не ведут себя так. Никогда не появляются у поверхности днём. Мог ли его привлечь ритуал? Немыслимо!

— Капитан, берегитесь! — Зехир воздел руку в магическом жесте за секунду до плевка.

Чёрное, точно бездна, пламя накрыло сияющий купол и устремилось вниз. Несколько офицеров на палубе успели сориентироваться и выставить защиту. Большая часть пехотинцев уцелела, но многие исчезли в жутком пламени.

Спустя миг чернота схлынула, доски не пострадали, от огня был защищён весь корабль.

— Назад! Назад! — прокричал Грах, бросаясь вниз.

Спешно открывались люки, пехота торопилась укрыться на нижней палубе. Маркото побежал вдоль шкафута, надеясь смешаться с толпой. Нет ничего хуже, чем стать эйан — мен, 'избранной жертвой'. Дракон ничего не забывает и никогда не прощает, выбрав себе цель, он будет преследовать её всегда и убьёт даже будь она глубоко на суше.

Он пробежал мимо Шалиссы, дочь и не думала покидать палубу. Её отряд, подгоняемый громкими командами, откатил от борта несколько пушек и сейчас наводил на маячившее на юте чудовище.

— Лейтенант, отставить! — крикнул он.

— Уходи, отец, я его задержу, — крикнула она в ответ.

Он на миг задержался, собираясь сказать что‑нибудь, но не смог и бросился дальше.

— Заряжай картечью, — услышал он за спиной, — Живее.

В дверях он остановился и посмотрел назад. Палуба стремительно пустела. Разбрасывая в стороны камни алтарей и зазевавшихся матросов, точно те были игрушечные, чудовище ринулось на батарею.

— Зажигай! — крикнула Шалисса.

Дальнейшее не укладывалось у Маркото в голове. Чудовище подлетело к отряду, точно рысь и лёгким взмахом разметало обслугу по палубе. Шалисса и несколько солдат успели укрыться за щитом. Некоторые из них бросились прочь, когда дракон обвил щупальцами стволы пушек и вырвал те из деревянных лафетов. Зверь направил дула орудий прямо на укрывшихся за щитом солдат и тонкой струйкой пламени зажёг запальный порох.

Четыре залпа раскололи барьер и превратили тех, кто оставался на палубе, в кровавый фарш.

— Задраить люки! — крикнул Маркото, — Все люки! Немедленно!

Команда была выполнена быстро и точно. Кое‑кто из оставшихся на верхней палубе не успел спуститься вниз вовремя и сейчас барабанил в запертые створки. Но это продолжалось недолго, спустя миг по палубе вновь прокатилась волна гудящего пламени и всё стихло.

— Собрать всех людей на орудийных площадках, канонирам быть наготове, не допускать паники.

— Что происходит, капитан?

Мичман Шиал старался не показывать страха, но зрачки его были расширены, молодой ктар побледнел и тяжело дышал. Грах понимал парня, ему и самому было не по себе.

— Всё будет в порядке. Рано или поздно зверю наскучит и он уползёт назад в море. Что бы ни привлекло его в ритуале — теперь он сорван, а значит…

Слова его заглушили ритмичные гулкие удары. Дракон пытался пробить дыру в палубе, используя одну из 'Клыков', его драгоценных лиарских осадных пушек в качестве тарана.

— Приготовить пути отхода. Разворачивайте орудия — он попытается влезть через центр палубы. Чародеям быть наготове — тварь наверняка дыхнёт пару раз прежде чем лезть сюда.

Всё в порядке. Всё нормально. Если зверь сунется сюда, то окажется в ловушке. Фокус, что он выкинул на палубе, больше не сработает.

— Откатывайте их сюда, ближе к дверям. Если прорвётся — отходим во второй сектор. Не волнуйтесь, парни! Это одна единственная каракатица! Не такая уж и большая, кстати.

— Капитан!

Снизу по трапу взлетел матрос и чуть ли не бухнулся в ноги Граху.

— Капитан. Лейтенант Торрох просит вас спуститься на шлюпочную палубу! — протараторил он, — Дело там серьёзное!

— Насколько серьёзное? — поморщился Грах.

— Тонн на сто, капитан.

Уже в двух палубах от шлюпочной он слышал грохот мушкетов и пронзительные крики каракатицы.

— Мы заперли его в шлюпочной, но он медленно пробивается сюда, — сообщил перемотанный бинтами лейтенант.

Его люди уже успели соорудить импровизированную баррикаду между отсеками.

Возможно ли, чтобы дракон так быстро перебрался с верхней палубы сюда? Вопросы отпали едва Маркото глянул в смотровую щель у караульной комнаты.

Каракатица заполняла собой практически весь отсек от пола до потолка. Чудовище сжалось и растеклось по нему, точно слизень. Оно непрерывно орудовало щупальцами, медленно продвигаясь вперёд и разрывая переборки острыми, торчащими из присосок, крючьями. Сомнений быть не могло — перед ним был другой дракон. Шкура этого была синей, с широкими белыми полосами.

Прикрываясь огромными щитами, навстречу ему пробирался небольшой отряд стрелков. Перебегая от одной переборки к другой, они обстреливали чудовище, пытаясь увести подальше от лестницы. Один из пехотинцев подошёл слишком близко. Щупальце метнулось к нему навстречу и вырвало из лап щит.

Зверь истошно завизжал и выпустил вслед бросившейся бежать паре облако чёрного пламени.

Маркото отстранился от щели и прикрыл глаза. Он пытался найти объяснение происходящему, хотя бы придумать его, но ничего не получалось.

— Заминируйте трапы, — сказал он, уходя, — Если прорвётся сюда, взрывайте всю шахту.

Гора обломков завалит единственный проход, по которому чудовище сможет проникнуть на другие этажи без проблем.

По дороге в кормовые отсеки на него налетел бежавший куда‑то сломя голову младший маг Иалнос.

— Стоять, матрос, — крикнул он.

Не столько от гнева, сколько от желания привести молокососа в чувства.

— Капитан, лас, я… — он забормотал что‑то совершенно неразборчивое на ихонском диалекте.

— Отставить, доложить по форме!

— Капитан, я… я считаю необходимым посоветовать вам немедленно отдать приказ об эвакуации! — выпалил он.

— Болван, — он отвесил мальчишке лёгкую затрещину, — Соберись, матрос. Ещё не всё потеряно. Бывало и хуже.

— Прошу прощения, капитан, — он отвернулся и его вырвало, — Прошу прощения, капитан, — повторил он.

— Полегчало? — спросил он, — Теперь говори.

— Им кто‑то управляет, — выпалил он, — Он будто марионетка в его руках. Огромная и страшная. Он хочет уничтожить корабль.

— Кто 'он'? — спросил Маркото, нахмурившись.

— Я видел его. Он там, — пробормотал маг, указывая на коридор позади себя.

До Маркото наконец дошло.

— Там ещё один? — спросил он.

— Вы хотите сказать, их несколько?! — Иалнос посерел и качнулся назад.

Грах удержал его от падения и вновь отвесил пощёчину.

— Соберись, матрос, мне нужна связь.

— Д — да, конечно, капитан.

Маг закрыл глаза и потёр виски пальцами. Ему потребовалась пара минут, чтобы нащупать волну.

— С кем вы хотите говорить, капитан? — спросил он отрешённым голосом.

Погружённые в транс ничего не боятся. Хотел бы и он так.

— Узнай обстановку на третьей орудийной палубе и в шлюпочной.

— Да, капитан.

Палуба вздрогнула от серии взрывов.

— С шлюпочной можешь не связываться.

Он продолжил путь в кормовой замок, ведя оторванного от реальности мага за собой.

— Капитан, это Лхафесс, мы потеряли два сектора палубы и пятьдесят моряков. Среди команды паника. Он подбирается ближе, у нас больше нет зарядов для пушек, крюйт — камера молчит… Связь оборвалась, капитан.

— Дай мне крюйт — камеру, Иалнос — скомандовал он.

Ответа не последовало и он продолжил путь. Уже издали он заметил баррикаду у лестницы, что вела в замок.

Внушительная группа матросов и пехотинцев сгрудилась по обе стороны от неё. Он застал их во время ожесточённого спора. В ход едва не пошли сабли.

— Отставить, — рявкнул он, приближаясь.

— Капитан на палубе! — прокричал один из матросов.

Все моментально построились в неровную шеренгу, вытянув морды и хвосты.

— Кто старший? — спросил Маркото.

— Лейтенант Филамош Хас, капитан, — ответил один из матросов, — Был. Пока та головоногая тварь не оторвала голову ему и ещё десятку хороших парней.

— Имя и должность, моряк.

— Шилахху Нихир, матрос первого класса, капитан.

— Что там происходит сейчас, эстро Нихир? — спросил Маркото.

— Дракон влез по корме и вломился в казарму младших офицеров. Лейтенант Хас с пехотой пытался задержать его на лестнице, но у них ничего не вышло. Сейчас тварь устроилась в вашей каюте, капитан. Там же и чужак.

— Чужак? — спросил Маркото.

— Да, капитан, тот которого держали в гостевых номерах.

Грах нахмурился. Происходящее с каждой минутой всё больше напоминало какой‑то странный сон. Быть может ритуал вышел из под контроля и всё, что он видит сейчас — просто кошмар, насланный Изначальным?

— И… что же эстро ди Федоро делает там? — спросил Маркото.

— В основном разъезжает верхом на драконе, капитан, — ответил Нихир, — И ещё пьёт ваше вино. Они вдвоём хранилище стюарда разграбили по пути наверх.

— Кто 'они'? — не понял Маркото.

— Господин Федоро и его каракатица.

Маркото Грах потёр виски и расстегнул пуговицу жилета. У него страшно разболелась голова и стало трудно дышать.

— Эстро Нихир, временно назначаю вас боцманом, — проговорил он, — Возьмите людей и тащите сюда весь порох, что сможете найти. Не забирайтесь дальше третьей палубы. Ни вверх ни вниз. Господа стрелки, вы же все идёте со мной.

Корабль вновь задрожал от взрывов. Что‑то горело то ли сверху, то ли снизу. Проделав в баррикаде небольшой ход он с людьми устремился на кормовую орудийную палубу, что располагалась прямо под казармами. Если зверь не добрался туда, у них всё ещё есть шанс расправиться с ди Федоро.

Грах больше не сомневался, всё происходящее на корабле было делом его рук. Значит, таков его дар. К несчастью, без знаний Ностро Зангха извлечь магию одноглазого чужака будет невозможно. Секрет умер вместе со старым колдуном.

Но даже будь он жив, Грах сомневался, что циклопа можно было бы взять живым. 'Дракон', его корабль, переживший сотню битв, разваливался на части по вине этого человека. Единственным способом спасти судно и оставшуюся часть команды было убийство ди Федоро. Поразив колдуна, он снимет чары с драконов и те неизбежно уберутся восвояси. Ну или, хотя бы, станут не такими сообразительными и коварными.

Не найдя ключа, они выбили двери и ввалились на орудийную площадку. К счастью, орудия были невредимы.

Калибр ретирадных пушек был, пожалуй, маловат для того, чтобы убить дракона. Но одноглазому хватит одного залпа любой из них.

Грах накинул петлю упряжи и вместе с солдатами потащил орудие к выходу. Он решил пропустить тали через крюк в потолке, на котором висела погасшая теперь люстра над винтовой лестницей.

Пара пехотинцев аккуратно взобралась наверх, стараясь не шуметь. Впрочем, грохот стрельбы и взрывы, заглушавшие непрерывные крики морских драконов, доносились теперь со всех сторон и сделать это оказалось не так трудно.

Закрепив трёхшкивный таль, они принялись к самой сложной части плана. Чтобы поднять пушку наверх, им пришлось дожидаться ушедших за порохом матросов. Вскоре те вернулись волоча тележку с картузами и парой картечных зарядов. И то и другое, рассчитанное на куда более крупный калибр, пришлось выпотрошить после того, как они вытянули орудие в зал перед каютой Граха.

Матросы принялись заряжать пушечку, а Грах в сопровождении нескольких стрелков подобрался к дверям. По ту сторону слышалось непрерывное скрежетание крючьев и клёкот каракатицы, перемежавшийся звоном посуды и странными стуками.

— Тащите сюда Иалноса, — шепнул он пехотинцу.

Рассчитывать на впавшего в истерику младшего мага не стоило, но и оставлять того валяться без дела Маркото не собирался.

— Маркото Грах! — донеслось из‑за двери и он вздрогнул, — Довольно прятаться. Заходите и решим наш вопрос старой доброй дуэлью!

— У меня нет своей каракатицы, к сожалению, — отозвался Грах, жестами подгоняя матросов, засыпавших картечь в жерло пушки.

— Я могу вам одолжить одну из своих, — ответил ди Федоро из‑за двери.

Голос того странно менял интонацию. Одноглазый, похоже, был пьян.

— Мон эстро, — прокричал Маркото, — А вам не кажется, что вы уже вдоволь расплатились со мной по всем счетам? Ритуал остановлен и я не знаю, смогу ли когда‑нибудь его повторить, а ваши зверушки перебили, пожалуй, всех, кто был на вахте в ту ночь, когда мы имели несчастье снести мачту вашей лодочки.

— Кроме вас! — заметил ди Федоро.

— Зато вы поубивали кучу невиновных сверх того.

— Невиновных?! — прокричал одноглазый и грохнул очередной бутылкой о стену, — Вы сожгли остров с тремя рыбацкими деревнями. И собирались пойти дальше и спалить ещё несколько. А на Трёх Драконах расположен целый город.

Маркото побледнел, так звенеть может только марочное вино из Дельверы.

— Бутылка, которую вы только что разбили, стоит дороже этого города, — прорычал Грах.

— Неужели? А вот эта?!

И он хлопнул о стену глиняный кувшин с нектаром из Сиахина. Пора было заканчивать этот цирк. Грах вскочил на ноги и выхватил саблю, сделав знак канонирам тащить пушку к двери.

— Я вхожу, — крикнул Маркото, — Будьте джентльменом и придержите своего моллюска. Я надеюсь на честный поединок.

Маркото подошёл к двери и распахнул её ногой. В тот же миг где‑то внизу заголосила одна из тварей и корабль содрогнулся от чудовищной силы взрыва. Капитана швырнуло в каюту, а пушка, вместе с обслугой, откатилась к стене. Корабль дал сильный крен на левый борт.

Крюйт — камера всё таки не выдержала. Теперь до конца оставалось не так много времени. Нужно было заканчивать всё это как можно быстрее.

Грах поднялся с колен и посмотрел на своего врага. Одноглазый сидел в центре комнаты, устроившись на щупальцах каракатицы, как на троне. Чудовище занимало собой большую часть комнаты, заполняло выбитое окно и, видимо, свешивалось снаружи. Разбросав по каюте вьющиеся кольцами щупальца, оно беспрестанно шарило ими по сторонам, хватая и разбрасывая всё, до чего только могло дотянуться.

Одноглазый скатился по толстому отростку вниз и медленно извлёк клинок из ножен.

— Вы готовы? — спросил он Граха, снимая и отбрасывая в сторону свою жалкую шляпу.

— Разумеется, — Маркото поприветствовал противника, коснувшись клинком лба и пола, — Надеюсь, вы человек чести и не позволите своей собачке помешать нам.

— Он спит, — ответил ди Федоро, — Но стрельба его легко разбудит.

Маркото ухмыльнулся и вошёл в круг. Сабля одноглазого хоть и напоминала демонический клинок, была лишь жалкой подделкой. Он уже пробовал её в руке, когда отобрал у Книффо — оружие буквально высасывало силу при каждом выпаде, было слишком плохо сбалансировано и не шло ни в какое сравнение с безупречным клинком Граха, выполненным лучшими салардийскими кузнецами и зачарованное настоящим боевым магом, каких теперь мало.

Маркото улыбнулся, глядя за неуклюжей поступью ди Федоро, старавшегося не потерять его из виду. Он прикончит человека парой ударов и его люди выкинут за борт эту вонючую каракатицу. Выстрел наверняка спугнёт дракона и тот свалится в воду. Если его хозяин будет мёртв, зверь даже и не вспомнит, зачем ползал по кораблю.

А потом можно будет неспеша начать эвакуацию. К несчастью 'Дракон' обречён — со смертью чароплотника они потеряли последний шанс удержать корабль на плаву. А старик Хирауа точно был мёртв — иначе он никогда не позволил бы своему детищу дать такой чудовищный крен.

Ди Федоро поскользнулся в луже вина и Грах выбросил клинок в стремительном выпаде, намереваясь закончить бой одним ударом.

Сабля ди Федоро с лёгкостью отразила укол. Замерев на секунду, точно давая Граху время удивиться, одноглазый перешёл в контратаку. Клинки засверкали с бешеной скоростью, но никому пока не удавалось взять верх.

Грах ловко перепрыгнул через упавший стул и толкнул его под ноги ди Федоро. Тот споткнулся и чуть сбавил темп. Маркото улыбнулся, судя по всему он ошибся в своём противнике — циклоп был неплохим фехтовальщиком. Но ему приходилось полностью сосредотачиваться на схватке, Грах же был абсолютно свободен и расслаблен. Клинок в его руке порхал сам по себе. Рано или поздно ди Федоро выдохнется и тогда…

— Капитан, — прокричал Иалнос из‑за двери, — Лейтенант Торж говорит, что они выбили тварь из трюма. Разорвали её пушками. Нижние палубы снова в наших руках!

Грах издал победный крик и ринулся вперёд, обрушивая на одноглазого шквал стремительных ударов. Что‑то тёмное скользнуло у него под ногами, адмирал запнулся, отвёл клинок ди Федоро в сторону и тут же получил сокрушительный удар в челюсть. Едва не допустив смертельной ошибки он отскочил назад, зеленоватое лезвие просвистело в сантиметре от горла.

— Не очень‑то благородно, — проговорил Грах, с улыбкой кивая в сторону дракона.

— Он сам, я клянусь, — ответил ди Федоро.

Адмирал не сердился на него, напротив — одноглазый тяжело дышал и терял темп, потому и перешёл на грязные приёмы. Уже скоро.

— Да, — выкрикнул циклоп, глядя в пустоту и обращаясь неизвестно к кому, — Руфиано, я тебе уже говорил — отходите через холмы, у берега прячутся люди Книффо… Да, прямо в хижинах.

— Проблемы, мон эстро? — спросил Маркото, кидаясь в атаку.

— Вовсе нет, — ответил тот, вновь легко перехватывая инициативу.

— Одна из ваших зверушек уже готова — другая на очереди, — проговорил Маркото и крикнул магу, — Иалнос, пусть Торж заблокирует нижние палубы и ведёт всех людей наверх, помогает Лхафессу. Пора заканчивать это представление.

Адмирал крутанулся на месте, пропуская ринувшегося на него ди Федоро. Скрипнула зачарованная сталь, плащ на боку одноглазого разошёлся широким разрезом. Тот вскрикнул и отступил назад, хватаясь за рёбра. Вот и всё.

— Задел? — спросил он ди Федоро на всякий случай.

— Пустяки, — прошипел тот сквозь зубы, — Царапина.

Задел.

Ринувшись вперёд, он попытался загнать одноглазого в угол, но тщетно. Каким‑то образом тот отразил оба удара и перепрыгнул через хвост адмирала, оказавшись едва ли не за спиной.

Следующим наскоком Граху удалось резануть противника ещё дважды — левое плечо и голень. Обе раны неглубокие, но кровоточащие. Уже скоро.

— Капитан, это снова Торж! — прокричал маг дрожащим голосом, — По левому борту корабль. Под себастийским штандартом.

— Ну наконец‑то, — прорычал Маркото, отражая хитрый выпад циклопа.

Едва не попался на финт.

— Вы сообщили им о нашей ситуации? — спросил он.

— Нет, не успели, — ответил маг.

— Почему?!

— Они сразу начали стрелять. Капитан, они стреляют в нас.

— Что? — воскликнул он.

Ди Федоро шагнул к нему совсем близко и, уклонившись от выпада, со всей силы врезал эфесом в висок. Комната поплыла у Граха перед глазами и он качнулся в сторону, в очередной раз почти чудом уходя от смертельного удара.

Этот кошмар его доканал.

— Господин Нихир, — крикнул он, — Как насчёт нашего уговора.

Он бросился в контратаку, заставляя ди Федоро повернуться спиной к двери.

Выстрел заденет и самого Граха, но его это мало заботило.

В глазах Маркото начало мутнеть. Слишком долго продолжался этот поединок, народ ктарогамуа спринтеры, а не марафонцы.

На каждый удар сердца приходилось не менее дюжины ударов одноглазого. Ещё немного.

Снаружи прогрохотали пушки и ядро пробило дыру в стене, влетев со стороны левого борта. За ними последовало ещё несколько залпов, прошивших корабль ближе к носу.

Дальнейшее произошло очень быстро. Дракон, разбуженный стрельбой, всколыхнулся и заполнив собой всю комнату. В коридоре послышались испуганные крики. Чудовище раскрыло клюв и завизжало в ответ. Грохнул залп и комнату заволокло серым густым дымом. Дракон вновь закричал, будто бы от боли и, протиснувшись своим огромным телом в двери, рванулся в коридор. Следом послышались крики страха и боли, вновь загудело чёрное пламя.

— Они на корабле! — кричал маг, забившийся в угол комнаты, — Капитан, это Торж. Нас взяли на абордаж. Это салардийцы, капитан! Какие будут приказания? Что нам делать?

Маркото не обратил не него внимания и метнулся в облако порохового дыма, где скрывался одноглазый.

— Не очень‑то благородно, — проговорил ди Федоро.

Он дождался, пока дым рассется и вновь ринулся на него. Одноглазый тяжело отшатнулся, но выстоял. Человек скинул тяжёлый плащ и на грязной его рубашке и жилете стало явственно проступили раны. Выстрел из коридора добавил пару новых — крупная щепа посекла ему ногу, он тяжело ступал.

— Иалнос, — крикнул Адмирал, — Ты можешь завладеть его оружием? Хотя бы на секунду?

Секунды ему хватит.

— Д — думаю да, к — капитан, — ответил тот.

— Не очень‑то благородно, — с укоризной произнёс ди Федоро.

— Давайте уже заканчивать, — прорычал Грах и ринулся на него, собираясь просто придавить человека весом своего тела.

— Давайте, — прохрипел тот, отступая.

Маг позади закричал так громко, что у Граха заложили уши.

Внезапно он осознал, что не может пошевелить рукой.

— Что наделал, болван? — крикнул он, оборачиваясь.

Маг был мертв, на лице его отразилась гримаса ужаса.

Грах буквально налетел на изогнутый серебряный клинок. Рука ди Федоро хрустнула и ослабла, но сабля увязла в груди адмирала по самую рукоять.

Маркото хотел что‑то сказать, но не успел. Сердце остановилось слишком быстро.

 

Глава 29. КОГДА ВСЕМУ ПРИХОДИТ КОНЕЦ

Силы покидали его. Левой рукой он вытащил саблю из груди бездыханного Маркото Граха, и, вытерев клинок о его чёрные одежды, вернул оружие в ножны.

Комната пошла кругом и Андрей качнулся, отыскивая опору. Наткнувшись на стену, он прислонился к ней и медленно сполз на пол, придерживая свисавшую плетью правую руку.

Бой затихал где‑то далеко, уши его наполнились то ли ватой, то ли кровью и все звуки казались эхом самих себя. Он давно уже отпустил каракатиц, но те всё не унимались, видимо, увлечённые битвой. Братья и правда любили сражения, он чувствовал жажду схватки в их крови.

Он отключился от мира, едва понял, что наёмник Руфиано и все остальные на острове Трёх Драконов в безопасности. Книффо снова ушёл — пускай.

Андрей не знал, что происходит на 'Драконе', сил его хватало лишь на то, чтобы оставаться в сознании, но его больше ничто не волновал. Заклятый враг был остановлен и повержен. Быть может, именно для этого он и попал сюда?

Его охватило странное чувство удовлетворённости, будто он выполнил всё, что задумывал в своей жизни. Все мечты и планы прошлого казались теперь чем‑то мелким и незначительным, таким, о чём не стоило и вспоминать.

Он тяжело вздохнул и зашёлся кашлем. Вся одежда на нём была сырой от морской воды, а в разрушенной каюте гуляли сквозняки. Не хватало ещё простудиться.

Корабль содрогнулся от новой серии взрывов и страшно затрещал, будто бы раскалываясь на части. Средний брат, довольный причинёнными разрушениями, издал пронзительный победный клич и скользнул в море. Старший продолжал искать выживших пехотинцев где‑то на орудийных палубах.

— Уходи, — прошептал Андрей, посылая тому мысленный сигнал, но зверь делал вид, будто не слышит.

Молодой человек уже терял сознание, когда 'Дракон', содрогаясь всем остовом, поднялся над волнами.

Стена, служившая Андрею опорой, неожиданно стала полом, а потом продолжила крениться. Влекомый силой тяжести, он покатился вверх по ней, к потолку, перевернулся, и растянулся возле упавшей люстры, в груде битого стекла.

Корабль перевернулся и поднимался теперь к облакам, с каждой минутой набирая скорость. Андрей собрался с силами и подполз к огромному выбитому окну. Он не особо боялся упасть, особенно теперь. Полёт в бесконечность страшил его куда больше.

Он глянул в небо. Воронка по — прежнему была на месте и он летел сейчас прямо к ней, на корабле, влекомом лёгкими порывами ветра.

Глядя на врата между мирами он впервые понял, что не хочет возвращаться домой. Не может, даже если это будет стоить жизни одному единственному человеку. Может быть, когда‑нибудь. Но не так, не этой ценой.

Андрей приблизился к самому краю и в очередной раз глянул вниз. Теперь море было так далеко, что гладь его терялась в неровной дымке облаков.

Если упасть с такой высоты, его уже точно ничто не спасёт. Гладь, возможно, и станет рыхлой и пенистой, как в прошлый раз — но не сможет остановить его. Он разобьётся о самое морское дно.

Небеса огласились рёвом старшего дракона. Огненно красный, он прыгнул вниз, в облака. В полёте бесформенное тело его стало плоским и растянулось в стороны. Солнце обожгло его спину и он выпустил густое облако чернил, окунулся в него и устремился вниз, охваченный чёрным, пожирающим свет, пламенем. Точно огромный жуткий дельтаплан, окутанный мистической тьмой понёсся он над облаками, оглашая море криками и вскоре окончательно пропал из поля зрения Андрея, направившись куда‑то на запад.

Воронка с каждой минутой становилась всё ближе, ждать больше не имело никакого смысла. Лучше уж так, подумал молодой человек. Он сжал зубы и пополз через край окна.

Нога его за что‑то зацепилась. Он дёрнул ею, пытаясь высвободиться.

— Что ж такое, — проворчал он, сквозь полузабытье.

Он дёрнул снова и его потащили назад. Проволокли через раму и подняли на ноги.

— Андре, — с лёгким огорчением в голосе проговорила Феличиана, — За сегодняшний день вы трижды — я посчитала — трижды! пытались покончить с собой. Что вас гложет?

Посол ди Бруне стояла перед ним в походном костюме и неизменном цилиндре с плюмажем из перьев в цветах Конфедерации. Двое морских пехотинцев с 'Элины Мари' держали Андрея под руки.

— Да я, в общем, мон эстра… — прохрипел он.

Без лишних слов Феличиана откупорила какую‑то скланку и сунула ему в рот тонкое стекляное горлышко. Вязкое содержимое оказалось нестерпимо горьким на вкус. Он поморщился, но выпил. Раны на теле будто бы вспыхнули огнём, он тихо зашипел от боли.

— Вы ничего не забыли здесь? Из вещей? — она огляделась по сторонам, — Какой‑нибудь сувенир, быть может?

Она подошла к мёртвому Граху и вытащила из под его туши адмиральскую саблю. Придирчиво осмотрев клинок она спросила:

— Годится? — и сама же ответила, — Вполне.

Махнув своим людям она сунула оружие под мышку и направилась к двери, расположенной теперь на двухметровой высоте. Только теперь Андрей понял назначение странных лесенок, что он видел на потолочных балках многих кораблей.

'Умно', — отметил он про себя.

Пока его тащили по коридорам, он несколько раз терял создание. Всюду, где они проходили, он видел следы драконьего огня и разрушения. Пламя амбрийской каракатицы сжигает всё, до чего способно, дотронутся, но и трупы попадались им довольно часто. Истерзанные, раздавленные, разорванные на части.

Они спускались всё ниже, поднимаясь к верхним палубам перевёрнутого корабля. Возле широко распахнутого трюма их ожидал лейтенант Орсо и ещё пара пехотинцев. Вместе они устроили Андрея в шлюпке и сами по очереди спустились в неё. Лодка парила в небе, над облаками и морем.

Наконец всё было готово и люди Феличианы отжали запоры, удерживавшие шлюпку возле корабля. С лёгким щелчком отошла она от борта и стала медленно и плавно опускаться вниз. Андрей приподнялся и глянул через борт. Там далеко, за облаками, маячил поджарый силуэт 'Элины Мари'.

Андрей сновал лёг, закрыл глаза и быстро уснул.

* * *

Барабанщики на площади отбивали марш, трубы играли гимны островного союза и Себастии. На помосте в центре площади собрался весь цвет морского командования обоих государств, а также комендант Капо — Гарганты со всеми офицерами.

Всё пространство площади заполняли ровные ряды моряков в парадной форме. Вокруг же них собрался, пожалуй, весь город.

— Сограждане! Жители Капо — Гарганты! Дорогие гости! — прокричал старик в пёстром фраке и ослепительно белых панталонах, — Мы собрались здесь, чтобы чествовать наших друзей, героев, остановивших разгоравшийся конфликт между нашими республиками и обличивших предателя, затеявшего всё это.

Вперёд выступил комендант Алваро Тобаск.

— Как представитель манавирского двора я хотел бы вручить ордена доблести двум людям, без которых заключение мирного договора не было бы возможным. Барон Талдарииль из Себастии и Онтен Форже, адмирал флота Союза, лорды, вы — подлинные голуби мира, ниспосланные Нереем! От имени и по поручительству Люстора IV я хотел бы вручить вам эти императорские грамоты и шпаги из чистого золота, как символ нашего…

Толпа начала хором скандировать 'Слава королю Люстору!' и Андрей отошёл от решётки. Из камеры городской тюрьмы открывался неплохой вид на площадь, но смотреть приходилось с уровня мостовой, наравне с которой располагалось небольшое зарешеченное окошко его камеры.

— Крокодилы опять друг другу грамоты вручают, — проворчал Лимундо и присел на мостовую рядом с окошком, — Островную милицию даже не пригласили на церемонию. А кто, спрашивается, выиграл эту войнушку?

— Мы выиграли, это всем известно, — ответил стоявший поодаль Малусьес.

— Болван, — прорычал Лимундо, — Это капитан её выиграл. Он в одиночку отправил Маркото Граха и всю его команду к Нерею.

— Ну ты и врать, боцман, — фыркнул Баласанг, — Кап у нас, конечно, герой. Но у него был весь себастийский флот под командованием. Барон сам ему отдал все корабли, когда узнал, что Грах на самом деле задумал!

— Ой, ты у нас всё знаешь, Лыко! — ухмыльнулся Лимундо и зарычал.

— Хватит уже, — проворчал Андрей, вновь выглядывая из оконца, — Скажите лучше, что там происходит?

— Павлины начали одаривать своих приближённых, — ответил Лимундо, — Каморлосу дали орден Героя за битву в заливе Роз! Каморлосу! Они на своём корыте рядом с обозом до вечера проторчали.

Шерсть на загривке боцмана встала дыбом.

— Ты слишком близко к сердцу всё это воспринимаешь, — выпалил Инто.

— Уже вернулся? Принёс? — спросил Малусьес, — О, здорово! Кап, хотите вина?

— Конечно хочу, — ответил Андрей.

Ктар присел на корточки и опустил рядом с окошком необъятных размеров булькающий мех. Наклонив ёмкость, в которой было не меньше двухсот литров, он просунул длинное горлышко сосуда между прутьев и разжал его.

Андрей припал к струйке, сделал несколько глотков и закашлялся.

— Что это за кислятина? — спросил он.

— Фалонское, в порту купил, — обиженно ответил Инто Мелахар, — Зато дешёвое. Не хотите — как хотите, кап…

— Нет, нет, — ответил Андрей, — Давай, лей ещё.

Вино быстро наполнило пустой желудок. Ктар передал мех остальным матросам и склонился к решётке.

— Всё разузнал? — спросил он тощую ящерицу.

— Да, кап, — кивнул тот, — Госпожа ди Нарда отправляется в Эсказор уже завтра. Говорят, леди Меднорог хочет пристроить её в Ленеролский пансион — но это уже слухи. Комендант отбывает туда по новому назначению, на его корабле им ничто уже не угрожает.

— Эсказор, — повторил Андрей.

— Да, глушь, тишь — самое сердце Манавира… Господин ди Рохо вместе с чародейкой собираются отправиться назад к воронке в небе.

— Даже спрашивать не хочу, зачем это им, — проговорил Андрей, — Хотя и догадываюсь, чья это идея.

— Это хорошо, кап, — ответил Инто, — Потому что я не знаю.

— Что ещё говорят?

— Судить вас будут уже завтра, — ответил ктар, — Как только комендант уедет. По крайней мере надеются, что ему будет не до вас. Уж очень он вас невзлюбил. Вешать вас бесполезно, поэтому он собирается приковать вас к ядру и сбросить в море у Восточной башни.

— Это если меня признают виновным.

— Если он будет судить — признают. А так, без него опять будут лорды Форже и Балкофис.

— Они же меня ненавидят…

— Зря вы так, — ответил Инто, — Во Флоте вас все любят. И они тоже. По — своему.

— Вот — вот, — кивнул Андрей, — А 'Элина Мари'.

— Посол вроде бы собирается оставаться с Флотом. Пока что.

Андрей кивнул и уселся на соломенный матрац.

Он закрыл глаза и нырнул в астральную бездну. Здесь было тихо и спокойно. Вокруг него сияло бесконечное море звёзд.

Может быть его и казнят, но это будет завтра. А пока он был вполне счастлив.

КОНЕЦ