Он очнулся, чувствуя, что задыхается. Песок забил ему рот и нос. Андрей вскочил на четвереньки и откашлялся. Песок был вокруг него, чёрный, как смола, до куда хватало глаз, до самого горизонта он перекатывался тяжелыми волнами. Мрачные гребни барханов на фоне безоблачного бледного неба нагоняли тоску. Солнце горело где‑то позади и слегка пекло спину. Андрей попытался посмотреть в том направлении, чтобы прикинуть, утро сейчас или вечер. Однако, каждый раз, когда он оглядывался, солнце оказывалось совсем с другой стороны — казалось, что оно прячется от него.

Тем не менее, спину грело хорошо.

Огромные обсидиановые барханы лениво катились куда‑то вдаль, гонимые неведомой силой. Фантасмагорическое зрелище, но оно нимало не трогало Андрея.

Он сидел на вершине одного из таких барханов и катился на нем по черному морю, безразлично глядя вдаль.

Андрей чувствовал холодный песок, двигавшийся под ним, и ледяной ветер, порывами бивший в лицо. Он втягивал его ноздрями, но не чувствовал никакого запаха, даже тени его. Воздух был мёртв, как и пустошь вокруг. Молодой человек не мог точно сказать, сколько времени сидит вот так — минуту, несколько часов или много дней. Точно само время тонуло в этом песчаном море.

А потом он услышал голоса. Двое мужчин о чем‑то негромко спорили и ветер доносил обрывки фраз. Судя по звукам шагов, они приближались.

— … нет, дело даже не в этом. Если мы собираемся уравновешивать показатели за этот квартал, вся статистика контактов пойдёт насмарку! У меня по всем выкладкам так.

— Так ты ему и скажи. Поставь перед фактом.

— Я и поставил. Только…

— А он?

— А он ни в какую. Мне, говорит, нужны положительные… — сильный порыв ветра заглушил слова, — …и вообще, всецело наглядные результаты в этом месяце.

— Для комиссии старается?

— А для кого ж ещё?!

Голоса стали ещё громче и Андрей обернулся. К нему на вершину песчаной горы неспешно поднялись двое мужчин в длинных белых бурнусах с тюрбанами на головах. У обоих за спинами виднелись объемные туристические рюкзаки.

— Андрей Андреевич! — воскликнул один из них, заметив его, и Андрей моментально узнал в путешественнике своего вечернего посетителя из какого‑то министерства.

Андрей поднялся им навстречу и отряхнулся от песка. «Это сон», — тут же решил он, — «Нужно срочно проснуться».

— А мы вас столько времени ищем! — продолжил чиновник, — Сколько мы уже здесь, Айваз?

— Не суть, — отмахнулся его спутник.

— Действительно, — согласился чиновник, имя которого выскользнуло у Андрея из головы.

Но это было не так важно. Он не собирался с ними разговаривать.

— Тут такое дело, Андрей Андреевич, — продолжал тот, — Раз уж вы не захотели встретиться, я взял на себя смелость сам вас навестить.

— Вы меня и во сне оставлять не желаете? — усмехнулся Андрей.

Кошмар определённо начинал ему нравиться. Второй человек повернулся спиной к чиновнику и присел, так, чтобы тот смог извлечь у него из рюкзака пухлую картонную папку с документами, аккуратно перевязанную веревочкой.

— Вы крайне интересный экземпляр, Андрей Андреевич, — сказал его знакомый, — Обычно мы отслеживаем всех претендентов группы «Б», но вы не попали в списки, потому что пришли к нам в город очень рано.

— В утробе матери, — попробовал пошутить Андрей.

— Почти, — улыбнулся чиновник.

Он развязал папку и извлек пару бланков, исписанный убористым почерком.

— Перейдём к делу, — продолжил он, — Подпишите здесь и здесь.

— А что это? — Андрей пристально поглядел на документы.

— Заявление на получение гражданства Агломерации и договор о найме.

— О найме куда? И чьё — чьё гражданство? — спросил Андрей, отрываясь от чтения.

— На работу. Ваше.

— А почему всё написано от руки? — Андрей недоверчиво осмотрел лист соглашения, — Это тушь?

— Ограничения, — вздохнул чиновник, — Пространственные ограничения.

Чиновник, как показалось Андрею, начинал чуть нервничать.

— Послушайте, Андрей Андреевич, — сказал он уже более серьезно, — Место, куда вы направляетесь сейчас, совершенно вам не знакомо. Оно враждебно вам, как и любому своему обитателю. Только сумасшедший может назвать его… домом.

Он помедлил и глянул на часы.

— Мы же предлагаем вам пожизненный контракт в новом, прекрасном месте. Вы будете работать по своей специальности в превосходно обустроенном поселении с наивысшим уровнем безопасности. Вы просто таки родитесь заново. Только подумайте — новые возможности, новые перспективы, новые знакомства…

— Пожизненный? — перебил его Андрей.

— Именно, вы никогда не сможете вернуться домой, — ответил чиновник, — Но в замен получите новую жизнь, не хуже прежней.

— А если откажусь? — вяло спросил Андрей.

— Не буду скрывать, в этом случае полагаться вам придётся только на себя.

— Тогда я предпочту вернуться домой. Прямо сейчас.

Путешественники помолчали. Казалось, чиновник искал нужные слова.

— Андрей Андреевич, — чиновник пристально посмотрел на него, — Вы всё ещё не до конца понимаете — вы не вернётесь в своё прежнее местоположение в любом случае. Отказавшись, вы сможете попасть… домой, — чиновник прямо таки выдавил из себя последнее слово, — Лишь при определённых обстоятельствах…

— …Но шансы почти нулевые, — закончил за него второй путешественник, — Лаврентий Олегович, вы теряем время — у нас ещё двое. Категории «А», между прочим.

— Времени, и правда, остаётся очень мало, — согласился чиновник, — К тому же, у нашего Айваза аллергия на песок. Терпеть его не может, знаете ли.

Его спутник недовольно фыркнул.

— Подпишите скорее документы. Поверьте: это лучшее, что мы можем предложить.

Андрей посмотрел под ноги. Его голые ступни засыпало песком.

Холодный ветер и теплое солнце за спиной, там, куда нельзя оглянуться. Внезапно ему стало жутко тоскливо. «Это никакой не сон», — подумал он.

— Скажите мне, — сказал он резко, — Только честно. Я умер?

Путешественники переглянулись.

— Нет, — помедлив, сказал Лаврентий Олегович.

— Да, — выпалил Айваз.

Чиновник недовольно глянул на своего спутника и встряхнул лист контракта, на который успел налететь песок.

— Послушайте, Андрей, — сказал он, — Всё не так просто.

— Так да или нет?!

— И нет и да, — уверенно ответил чиновник, — Мы с вами сейчас находимся там, куда дорога лишь мёртвым. Но строго технически не умерли ни вы, ни я.

— А он? — спросил Андрей, указывая на второго путешественника.

— Айваз? — замешкался чиновник, — Совсем другой случай. Но это сейчас не имеет значения.

— Но как вы попали сюда?

— Мы? — Лаврентий Олегович улыбнулся, — Ну, нас есть средства и оборудование.

— И вы затащили меня, чтобы…?

— Как можно! — воскликнул чиновник, перебивая, — Мы к вашему появлению здесь не имеем ни малейшего отношения. Что‑то — или кто‑то — вытягивает вас из привычного вам мира. Прямо сейчас вытягивает. Мы лишь решили прийти на помощь.

— Вот так запросто?

— Вы ценный специалист, — ответил чиновник, пожав плечами, — И это наша работа.

Вдалеке справа послышался гул, похожий на шум чудовищной турбины. Андрей посмотрел в сторону звука.

— Он приближается, — заметил чиновник.

— Кто? — спросил Андрей, глядя на расплывающуюся в бурой мгле полоску горизонта.

— Момент нашего расставания, — ответил Лаврентий Олегович, — Снова повторюсь — если не хотите оказаться неизвестно где, неизвестно зачем, лучше бы вам подписать вот это.

Андрей машинально взял бумагу из рук чиновника и пробежался глазами по пунктам. Лист был серым и шершавым на ощупь, точно сплетённым из нитей.

— Контракт с дьяволом, — задумчиво проговорил молодой человек и чуть заметно улыбнулся.

— Ну что вы, Андрей Андреевич, — рассмеялся чиновник, — Скорее уж договор с ангелами. Вы простите, мы не принесли с собой фотографии поселения — ограничения не позволяют, знаете ли. Но условия там райские. Уж поверьте нам… Вот здесь, — сказал он, указывая на пустую строку в бланке, — В самом низу.

Андрей взял у чиновника перо и, обмакнув его в подставленную вторым путешественником чернильницу. Медленно поднес к полю для подписи.

— А как вы думаете, — сказал он, — Кому я мог понадобиться… там?

Он неопределенно кивнул в сторону темноты.

— Увы, мы не знаем, — ответил Лаврентий Олегович, вновь пожимая плечами.

— Но понадобились сильно, — заметил Айваз, — У нас следящая станция едва не отключилась. Это был целевой всплеск — кому‑то понадобились именно вы.

— Именно я, — повторил Андрей, — И часто такое бывает?

— Да никогда такого не бывало, — ответил Айваз, — По крайней мере, на моей смене точно.

Сильный порыв ветра хлестнул по щеке. Чернильная капля сорвалась с пера и упала на страницу.

— Ну вот, бланк испорчен, — заметил Андрей.

— Да ничего страшного, — улыбнулся чиновник, — Подписывайте.

Андрей вернул ему перо.

— Мне что‑то расхотелось, — сказал он, — Вынужден вам отказать.

— Что? — воскликнул чиновник.

И проводил глазами синюю каплю, перечеркивавшую договор.

— Послушайте, если дело в бланке — у нас есть запасной, — заметил он и открыв папку, извлек еще один лист.

— Нет, — сказал Андрей, — Просто я решил не пересаживаться на полпути.

Он повернулся к ним спиной и вновь сел на песок.

— Мне интересно, кому я мог понадобиться.

Путешественники молчали. Андрей не видел их лиц, но догадывался, с каким выражением чиновники глядят на него.

— Что ж, если таково ваше решение, Андрей Андреевич, — не смеем вас больше отвлекать.

Слова прозвучали на удивление спокойно. Не было в них ни холода, ни раздражения.

— Желаю удачи, Андрей Андреевич. Она вам понадобится.

— Спасибо, — ответил он.

Андрей сидел так некоторое время, надеясь услышать звук удаляющихся шагов. Наконец он не выдержал и обернулся. Позади не было никого. Лишь растущая на горизонте стена черного песка, несущаяся на него с огромной скоростью.

Внезапно свет померк и тень накрыла его. Раздался звук глухого удара и песчаный холм содрогнулся. Темнота вновь накрыла его с головой и он, захлебываясь, проснулся окончательно.

Лёгкие горели, а во рту палило от соли. Андрей чувствовал спиной жар солнца. Он лежал ничком и осязал щекой теплые доски палубы. Звуки казались приглушенными, точно в уши ему набили ваты, но он различал удары волн о борт и ощущал легкую качку.

Но было что‑то ещё. Ему казалось, что он воспринимает не только волны, но и то, что было под ними, глубоко внизу. Андрей впитывал само море, всю его толщу и рыб, безмолвно скользивших в глубине. Он сам был морем.

Странное забытье схлынуло так же быстро, как и накатило. Он поднялся и огляделся по сторонам. Сонливость покидала его, а вместе с ней и транс. Всё возвращалось в норму. Запах соли, ветер на щеках, серые волны. Казалось, шторм миновал, однако небо по — прежнему сплошным пологом закрывали тучи. Чистой оставалась лишь небольшая прогалина в своде чуть вдалеке по правому борту. Именно через неё и пробивалось солнце, согревавшее палубу.

Первым делом он поискал и извлек из кармана телефон. Попытался вызвать знакомый номер. Марина тепло улыбнулась с фото на экране, но сеть была мертва. По всей видимости, они все еще были слишком далеко от берега.

Горизонт по — прежнему темнел в дымке, но шторм совершенно точно уходил на северо — запад.

Или на юго — восток. Андрей постучал по стеклу компаса. На северо — запад, точно.

Он развязал узел, все еще удерживавший его, и, прихрамывая, направился к рубке.

— Подъем!

Он спустился по трапу в каюту. С прошлой ночи воздух здесь все еще был влажным и густым. Ворох одеял на полу зашевелился и оттуда показалась сонная взъерошенная голова Михайлины. Спустя мгновение оттуда же вылез и ее тёзка.

— Ранним пташкам сытный завтрак, — начал Андрей.

— Да — да, не кричи, у меня голова раскалывается, — отмахнулся Мишка, — Будто мы бухали всю прошлую ночь.

— Так всё и было, разве ты забыл? — сказала со смехом Тёзка.

Андрей остановился напротив висевших на стене часов и замер в задумчивости. После чего снял и встряхнул. Секундная стрелка продолжала двигаться, но время на часах не могло быть верным.

— Три часа утра, — проговорил он.

— Что? — спросил Мишка.

— Да нет, ничего, — ответил Андрей, — Часы сломались.

— Чудеса‑то какие, — проворчал тот в ответ и взбежал по ступеням наверх.

— Андрюха! — раздалось через мгновение, — Да у нас вообще все накрылось.

Андрей поднялся следом за ним. Михаил колдовал с навигатором. Он выдернул его из держателя и бегал по палубе, поднимая вверх, словно это был мобильник, потерявший связь с сетью.

— Сколько спутников? — спросил Андрей.

— Ни одного, — он протянул ему коробку.

На дисплее продолжало мерцать сообщение о поиске сигнала.

— Мы всё ещё на плаву? — спросила Тёзка, вылезая наверх.

Девушка потянулась и с удовольствием вдохнула свежий морской воздух. Свесившись через фальшборт она горстью зачерпнула воды и умыла лицо.

— Море какое тёплое, — сонно пробормотала она, — С ума сойти можно… Так что там у вас?

Мишка пробрался на корму и опустил руки в воду.

— Все приборы накрылись, — ответил Андрей, — Теперь мы точно умрем.

Он хохотнул.

— Не, немножко помучаемся, — отозвался Мишка, — Но тебя, тёзка, нам придется съесть.

Тёзка хрюкнула, сдерживая смех.

— Ладно, потерпевшие, — сказала она, — Я вижу, капитан и первый помощник нашего судна благополучно лишились рассудка. В сложившейся ситуации мне придется принять на себя командование. Мимо Азии не пройдём. Михаил, за вами рация. Свяжитесь с берегом и узнайте погоду. Разворачиваемся кормой к солнцу и идем на строго на запад.

— Тогда поворачивать к нему нужно носом, — сказал Андрей, взглянув на компас.

— Это оно заходит уже? — усмехнулся Миха, — Хорошо же мы вчера погуляли.

Андрей улыбнулся и глянул на парус, оранжевой тряпкой лежавший на воде. Вздохнув, он побрел к рундуку с принадлежностями для ремонта.

Пару часов они провозились, меняя стаксель и приводя в порядок прочий такелаж. К счастью фок практически не пострадал. Вскоре они вышли из дрейфа и двинулись следом за солнцем, грозившим вот — вот скрыться за горизонтом. Все это время Михаил пытался связаться с берегом, однако, так и не смог этого сделать. Он попытался копаться в ней, но, в конце концов, пришел к заключению, что все дело в антенне.

Вскоре туче рассеялись и небо заметно просветлело, хотя и не утратило ещё своей мертвенной бледности.

Когда закат обагрил их паруса, они увидели долгожданный берег вдалеке. Хотя это и не была та встреча, которой они так ждали.

— Что это вообще такое? — спросил Михаил.

Прикрыв глаза ладонью, точно козырьком, он смотрел на полоску вдалеке.

На шее у него висел бинокль, девушка схватила его и потянула на себя. Михе пришлось наклониться.

— Осторожнее, Мишутка, — прохрипел он, — Задушишь.

— Тихо, — отозвалась она, — Это остров.

— Нет — правда? — ехидно прохрипел Михаил.

Она дернула бинокль сильнее.

— Хватит уже, вы как дети, — заметил Андрей, — Есть идеи, где мы сейчас и почему?

Он расстелил по палубе карту.

— Это точно не Чаячий. И на Малую Гряду не похоже.

— Думаю, стоит пристать к берегу и обо всем расспросить местных, — сказала Тёзка, — Далеко мы так всё равно не уйдем.

— У местных? — Андрей взял у нее бинокль, — Вокруг Чаячьего нет ни одного населённого острова.

Михаил на этот раз вывернулся и скинул петлю ремня, грозившую в самом деле затянуться у него на шее.

Андрей взглянул в бинокль и, действительно, увидел причалы, выдававшиеся в море с южной оконечности. Из‑за холма виднелось лишь несколько крыш, остальная часть городка — если это и вправду был он — скрывалась в бухте, вдававшейся в остров.

«Ветерок» вошел в гавань, когда глубокая ночь уже скрыла очертания острова. К счастью гавань и сам, городок, оказались достаточно хорошо обозначены тусклыми огоньками фонарей, что позволило яхте легко выйти к свободному причалу. Неясные очертания кораблей, стоявших на рейде и у берега, образовывали редкую поросль мачт. Где‑то в глубине города пыхтел мотор и звонко отстукивал тяжелый молот.

— А здесь много яхт, — заметил Михаил, любуясь ночным берегом, — Глянь только.

Вдалеке послышались раскаты грома. Гроза вновь приближалась.

— Нас штормом занесло в Средиземное море, — сказала Тёзка и нервно захихикала.

— Ага, точно, — заметил Андрей, — Всё было бы так смешно, если бы не было так печально. Просто в голове не укладывается.

Он вновь достал из кармана телефон. Экран засветился, но связи с сетью по — прежнему не было. Андрей старался не подавать виду, но внутри он уже начинал кричать.

— Надеюсь, в этой дыре есть хотя бы телеграф, — проговорил Мишка.

На пристани появилась пара человек в мешковатых непромокаемых плащах. Один из них окликнул друзей, но слов было не разобрать.

Андрей прошел на полубак и бросил им швартовый. Незнакомец перехватил конец, тем временем Михаил выбросил кранцы. Толстяк первым спрыгнул на берег и принял от Тёзки кормовой конец.

Когда со швартовкой было покончено, незнакомцы подошли к Михаилу и старший из них, с коротко остриженной седой бородой, заговорил. Андрей, стоя поодаль, не понимал ни слова. Михаил помотал головой и с чуть заметной неуверенностью глянул на него.

Тёзка спустилась последней, заперев рубку, рундуки и заблокировав штурвал.

— Что это за язык? — и, повернувшись к незнакомцу, добавил, — Извини, не говорю по — вашему.

— Это корейский или китайский? — спросила Тёзка, отряхивая руки и подходя к ним ближе, — Незнакомое наречие.

— Разве они похожи на азиатов? — заметил Андрей, — Хотя, кто его знает. Йонг — ео халь джюл асейо? Ни хой шу инюй ма?

Незнакомцы лишь хлопали глазами.

— Упростим задачу, — заметил Михаил, — Ду йу спик инглиш?

Тот, что был помоложе, замотал головой.

— Это бесполезно… — проговорил Андрей.

— Нет, но вопрос же он понял! — воскликнул Мишка, — Понял же?

Незнакомец вновь помотал головой.

— Он понял твою интонацию, наверное, — заметила Тёзка, — Ты сильнее маши руками.

Бурые плащи незнакомцев пахли рыбой и водорослями. Рыбаки. Михаил пытал их еще некоторое время, стараясь выяснить хоть что‑нибудь, но вскоре сдался.

— Ладно, хватит уже, — остановил его Андрей.

Он посмотрел на старого рыбака и спросил того.

— Где здесь телефон?

Тот, естественно, не понял ни слова.

— Телефон? — повторил за ним Михаил, — Где?

Он поднял большой палец, отставил мизинец и покачал рукой, приставив ее к уху, точно телефонную трубку.

На этот раз незнакомец отреагировал куда живее. Он широко улыбнулся, показав редкие желтые зубы, и ткнул пальцем в сторону города. Андрей попытался проследить жест, но он был слишком туманным. Седой рыбак выдал несколько непонятных фраз и изобразил жестами верховую езду, а потом ткнул на Михайлинину красную майку, видневшуюся под расстёгнутым непромокаемым комбинезоном.

— Красные? На конюшне? — спросил Миха, — За городом коммунисты?

— Ладно, разберемся как‑нибудь, — ответил Андрей.

Он улыбнулся и кивнул рыбакам:

— Спасибо.

Те ответили, изобразив нечто вроде поклона, показавшегося Андрею чересчур низким.

— Смотри‑ка, — усмехнулся Михаил, — Как бояр провожают.

Он шутовски поклонился им в пояс и направился следом за Андреем и Тёзкой, двинувшимся вперед.

Далёкое постукивание кузнечного молота плыло по улицам тихого городка. Аккуратные дома с выбеленными стенами и перекрытиями морёного дерева плотно жмутся друг к другу. Кое — где в окнах, на ночь забранных тяжелыми ставнями, всё ещё горит свет. Улицы узкие и витиеватые, вымощенные камнем — по таким ни одна машина не проедет.

Мишка уверенно шагал вперёд, Андрей же не спешил, поминутно останавливаясь и рассматривая то кованый узор уличного фонаря, то причудливо покосившийся домик, освещённый огнями. Но более тщательный осмотр местной архитектуры он пообещал себе провести завтра, как рассветёт.

Михайлина шла последней. Обхватив себя руками и ссутулившись, точно от холода, она боязливо оглядывалась по сторонам.

Люди попадались редко. Прохожие бросали на путешественников любопытные взгляды — трёх путешественников в ярко — жёлтых комбинезонах со светоотражающими полосами трудно было не заметить.

Поиски отняли совсем немного времени. Пройдя вдоль освещенного редкими уличными фонарями причала, мимо больших складов и нескольких уютных особняков, сложенных из камня и дерева в каком‑то странном европейском стиле, окруженных садами, спрятанными за высокими узорчатыми коваными заборами в том самом направлении, что указал им рыбак, они очень скоро вышли к двухэтажному деревянному зданию с вывеской, на которой был вырезан бегущий рысцой огненно — рыжий конь. Выше медными буквами выла выложена крупная надпись, очевидно, название гостиницы.

— Очеугкх вер Месгорф, — прочитал Михаил.

Алфавит был совершенно незнакомый, но отдельными знаками напоминал латиницу.

— Ну, вот и конюшня с коммунистами, — проговорил он, — Слушай, а ведь это точно туристический центр. Ты глянь, какой моднявый кабак.

— Какой еще центр? — неожиданно взвизгнула Тёзка.

Всю дорогу сюда она молчала и не подавала виду, но внезапно ее голос сорвался почти на крик.

— Что это за остров? Какой это город? Почему мы здесь? — продолжила она, — Я вообще ничего не понимаю.

К глазам девушки подступили слёзы и Андрей опустил руки ей на плечи:

— Успокойся, Миша, всему есть объяснение. Паника — последнее дело, ты же знаешь.

— Точно, Мишуня, — подтвердил ее тёзка, — Не кипишуй. Сейчас найдем телефон — и всё будет путём.

Они поднялись по скрипучим ступеням и вошли в кабачок. Внутри заведение оказалось в точности таким, каким Андрей и ожидал. Он надеялся на это и, в то же время, боялся.

В заведении было не людно, несколько человек, устроившихся за столами, уставились на новоприбывших. По виду рыбаки, похожие на тех, что друзья встретили на пристани.

— Лопни моя селезёнка! — воскликнул Михаил скрипучим голосом.

Каким‑то образом ему удалось в точности передать то, что чувствовал Андрей. Бар напоминал декорацию к историческому фильму. Нет, это не была средневековая таверна. Ровный чистый пол, устланный гладкими, отполированными до блеска досками из морёного дуба, простые круглые столики и стулья с резными спинками. Полированная барная стойка, стеллажи с бутылками марочных напитков и бармен с пышными усами, плавно переходящими в бакенбарды, в темном жилете и грязно — белой рубашке с пышно завязанным засаленным шейным платком. Всё это казалось лишь совсем немного старомодным, но, вместе с тем, абсолютно нереальным.

Андрей поймал свое отражение в потемневшем от табачного дыма зеркале за стойкой и внезапно его осенило. Свет. Он не был электрическим. Зал освещали лишь свечи и масляные лампы. Он вспомнил улицу, фонари тоже мерцали живым огнем.

Рука его уже начала двигаться в знакомом жесте, но слова не желали срываться с губ. Почему‑то он боялся получить ответ на свой вопрос.

— Можно отсюда… позвонить?

Он поднял руку к уху. Бармен кивнул ему в ответ. На негнущихся ногах Андрей двинулся к стойке, когда тот наклонился. Андрей подошел ближе и бармен появился вновь, держа в руках три стакана из красного стекла. Он расставил их перед друзьями и, откупорив пузатую бутыль, разлил по ним золотисто — желтый напиток.

Андрей вздохнул и поднял один из стаканов.

— Вы ведь не знаете, что такое «телефон»? — спросил он.

И, не ожидая ответа, залпом осушил содержимое.