Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Wrong Man, Right Kiss © 2013 by Red Garnier

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2014

 

Глава 1

Молли Дивейни, как никогда, нужен был спаситель. Тот единственный, кто сможет решить ее проблему легким мановением руки. Все прошедшие недели она провела в постели, с ужасом думая о содеянном и уповая на чудо.

Потребовалось не менее пятнадцати ужасных дней и ночей, чтобы Молли поняла – ей не справиться без волшебной палочки. И этой палочкой, как уже много раз, мог стать единственный человек. Герой родом из детства. Он появился в ее жизни с тех самых пор, когда они вместе с сестрой, внезапно осиротевшие, перебрались жить под крыло состоятельной семьи.

Джулиан Джон Гейдж.

Н-да… Этот мужчина, конечно, едва ли имел что-то общее со святыми, зато походил на волшебника. Будучи дамским угодником, он мог заполучить любую женщину в любое время. Молли терзалась по этому поводу необъяснимой ревностью. Для женщин Джулиан был лакомым кусочком, для прессы – скандальным персонажем, для сотрудников – главой отдела по работе с общественностью в газете «Сан-Антонио дейли». Для брата – занозой, а для собственной матери – сущим наказанием.

Для Молли же он был просто лучшим! Лучшим другом, человеком, которому она могла рассказать все до мельчайших подробностей, включая план завоевания его собственного брата.

Однако в то утро она не смогла бы придумать наихудшего момента, чтобы ввалиться в его квартиру. Но когда драгоценное время утекает подобно песку сквозь пальцы, а желание заполучить Гаррета превышает все возможные пределы, это стало просто необходимо.

Джулиан посмотрел на нее таким взглядом, словно последний поезд ушел эдак года три назад, а она еще не собрала вещи. Мечты рушились на глазах. В его глазах отражалось недоумение.

– Возможно, я все-таки ослышался? – Его чуть хриплый ото сна голос звучал неуверенно. – Ты просишь меня помочь тебе соблазнить… моего брата?

Молли, кое-как успокоившись, перестала мерить комнату шагами.

– Неужели я так сказала?..

Между ними повисло неловкое молчание. Джулиан изогнул бровь в удивлении:

– Неужели?

Молли вздохнула. В любом случае она уже не помнила этого. Когда дело дошло до разговора с живым полубогом, распахнувшим тебе дверь почти в чем мать родила, речь вполне могла стать слегка сбивчивой. Из одежды на Джулиане были лишь светлые льняные пижамные брюки, сидевшие так низко, что Молли могла видеть дорожку темных волос, уходившую под эти брюки… Подобная яркая деталь могла сыграть злую шутку с сознанием и гораздо более зрелой женщины. Что уж говорить о Молли, которая еще ни разу в жизни не видела настолько обнаженного мужчину!

– Ладно, я не помню. Может, так оно и было. – Молли встряхнула волосами. – Мне нужно что-то предпринять, прежде чем его украдет у меня какая-нибудь безмозглая красотка. Джулиан, он нужен мне! Гаррет должен быть моим! И ты поможешь мне в этом! Ты знаешь, как это делается…

– Молли, послушай! – Его глаза, зеленые как листва дуба, танцующая от порывов ветра за окном, вспыхнули озабоченностью. – Не знаю, как тебе это объяснить… – Теперь настало время Джулиана в нерешительности вышагивать взад-вперед по комнате. – Мы с братом помним вас еще в пеленках. Понимаешь, невозможно заставить Гаррета взглянуть на тебя свежим взглядом. Для него ты навсегда останешься младшей сестричкой.

– Хорошо, с пеленками ничего не поделать. Но у меня есть причины полагать, что чувства Гаррета ко мне переменились! Джулиан, мне уже двадцати три, в конце концов! Он же видит – я выросла и стала привлекательной. Теперь я утонченная и женственная. Он же…

«Ведь от его внимания не ускользнула моя грудь, которой он так любовался на маскараде», – подумала она самодовольно.

Джулиан не сводил с нее взгляда: «Да, сегодня Молли явно не в лучшей форме…»

– Вот твоя сестра Кейт точно утонченная и женственная. А ты… – Он посмотрел на длинную юбку из грубой ткани и блузку со следами краски. – Господи, Молли, когда ты последний раз смотрела на свое отражение в зеркале? Ты выглядишь так, словно только что выбралась из бетономешалки.

– Джулиан Джон Гейдж! – лишь выдохнула Молли, крайне сраженная подобной прямотой. – К твоему сведению, через четыре недели в Нью-Йорке состоится моя первая выставка! Последнее, о чем я сейчас могу думать, – это моя одежда! Как ты смеешь делать мне подобные замечания, когда сам разгуливаешь в подобном виде…

Послышался звук открывающейся и закрывающейся двери, и из глубины квартиры появилась женщина. Длинноногая, белокурая нимфа вышла из спальни Джулиана… В руках у нее была крошечная золотая сумочка, на ногах пара алых лодочек. Из прочей одежды можно было заметить лишь мужскую рубашку, застегнутую на все пуговицы, перехваченную тонким ремнем на талии. Под рубашкой покачивалась поразительная по своим объемам грудь, подобной которой Молли не видела ни разу в своей жизни. Вот эта дамочка явно только что выбралась из бетономешалки…

Молли тщетно пыталась отвести взгляд от незнакомки.

– Было приятно увидеться с тобой. Пришлось одолжить твою рубашку. Надеюсь, ты не против? Мое платье не пережило ночи после вчерашних событий. – Красотка хихикнула. – Мне пора. Я оставила свой номер… – И нимфа послала ему воздушный поцелуй.

Джулиан, казалось, был меньше всего заинтересован в происходящем, тогда как Молли таращилась на женщину, которая пересекла комнату и неслышно скрылась за входной дверью. Как только щелкнул замок, Молли перевела взгляд обратно на Джулиана:

– Тебе правда необходимо переспать с каждой женщиной в радиусе десяти километров?!

– Послушай, разговор сейчас о тебе! Ты никогда не сможешь привлечь моего брата, если не смоешь краску с лица и одежды и не перестанешь выглядеть как голодающая бродяжка.

Молли оттеснила его плечом и понеслась по коридору.

– О, просто одолжи мне одну из своих рубашек! Уверена, твоя одежда совершит чудо с моим жалким внешним видом!

– Черт… Молли, Молли, детка, вернись сюда и просто дай мне подумать. Ты всегда была хорошенькой, и я знаю, почему ты не думаешь о своем внешнем виде. – Джулиан настиг ее в несколько прыжков, схватил за руку и втащил обратно в гостиную.

Никто никогда не внушал Молли такой уверенности, не давал такого чувства защиты, как Джулиан. Возможно, лишь старшая сестра Кейт, которая была для нее почти что матерью. Кейт помогала делать уроки, баловала ее, воспитывала, своей любовью пыталась восполнить Молли родителей. Джулиан заботился о ней не меньше, прикрываясь для остального мира маской плейбоя.

Но для Молли он был прежде всего преданным другом.

– Послушай, – наконец сказала она, краснея, – тебе это будет трудно понять, но я люблю твоего брата, люблю его так сильно…

– Черт побери, с каких это пор? В детстве он порядочно доставал нас обоих.

– Но так было до того, как…

– До того, как что?..

– До того, как я поняла… – Молли взволнованно отправила за плечо рыжую косу и попыталась начать все сначала: – Не могу этого объяснить, но я чувствую: между нами что-то изменилось. Я знаю, он любит меня. Господи, Джулиан, только не смейся надо мной!

И Молли плюхнулась на кожаный диван.

Молчание между ними становилось невыносимым. Наконец, не справившись с собой, Джулиан рассмеялся:

– Не могу в это поверить!

Задержав дыхание, Молли собралась с силами и взглянула ему в лицо. Еще никогда она не видела его в таком бешенстве.

– Джулиан… Не мог бы ты надеть одну из оставшихся рубашек? – почему-то попросила она. – Твой вид… Мне хотелось бы увидеть Гаррета таким…

– Ты прекрасно осведомлена. Увы, Гаррет не обладает ничем подобным.

– А мне известно другое…

Джулиан напрягся:

– Я, конечно, младший брат, но дай мне пять минут – и я уложу Гаррета на лопатки.

– Единственное, что ты делаешь лучше его, – это укладываешь женщин. Да, именно так! Это тебе за твое высказывание, будто я ужасно выгляжу!

– Ты опять пропустила ту часть моей речи, где я говорил, что ты хорошенькая.

Он сел в кресло напротив.

– Ты права, – заговорил Джулиан первым. – По части женщин я успешней, чем оба мои брата. Теперь, когда Лендон женат, вряд ли он заинтересуется какой-либо красоткой. – Он откинулся в кресле и с обманчивой улыбкой завел руки за голову. – Что ж, пожалуй, настала очередь Гаррета. Почему бы и нет? Он всегда был таким заботливым по отношению к тебе и Кейт. Он бы вышел из себя, узнав, что ты с кем-нибудь встречаешься. Особенно с кем-то, чья репутация небезупречна. Тебе нужен не любовник, а подельник. Кто-нибудь, кто согласится поучаствовать вместе с тобой в этой игре. Он должен быть настолько убедителен, чтобы это задело Гаррета за живое.

Обрадованная, Молли подпрыгнула на месте и хлопнула в ладоши.

– Да! Да! Это просто восхитительно! Но знаю ли я такого человека?

Джулиан оскалился:

– Детка, он сидит перед тобой.

* * *

Эффект этих слов был колоссальный.

– Я, должно быть, ослышалась? – Молли выпрямилась и вцепилась в диванную подушку. – Ты только что предложил стать моим бойфрендом или что-то в этом духе?

– Что-то в этом духе. – Джулиан едва мог сдержать самодовольную улыбку.

– Что… что ты имеешь в виду? – наконец пробормотала она.

Джулиан едва смог осознать, насколько очаровательной сейчас выглядела Молли, озадаченная и удивленная. Глаза, смотревшие на него, казались бездонными озерами. Нужно было быть совершенно безнадежным тупицей, чтобы не захотеть сдвинуть ради нее горы. Ему никогда не доводилось видеть таких невинных глаз. Конечно, Молли проиграет любую партию в покер – так чист, так искренен был их взгляд. То, как эта девушка сейчас смотрела на него, заставляло Джулиана ощущать себя супергероем.

– Молли, прими к сведению, у меня не бывает постоянных девушек. У меня есть только любовницы. Так что почту за честь притвориться твоим любовником.

Ему как можно сильнее хотелось подчеркнуть слово «притвориться», однако каким-то невиданным образом из всего предложения ударение было сделано на другом слове – «твоим».

– Ты меня разыгрываешь? – Молли рассматривала его лицо с мрачным видом. – Неужели ты готов притворяться, будто любишь меня?

Он кивнул:

– Не переживай по этому поводу.

Но Молли больше не обращала на него внимания. Словно в трансе она поднялась с дивана. Сейчас Молли показалась ему крошечной, с копной золотых волос, загорелой кожей и тяжелым колье из бирюзы вокруг шеи. Глаза ее сияли, словно до нее только сейчас дошел весь смысл его слов.

– Да! Да! Затем Гаррет увидит нас вдвоем! Он будет ревновать! Это просто гениально, Джулиан! Как ты думаешь, сколько ему понадобится времени, чтобы понять, что он любит меня? Пара дней? Неделя?

Она и в самом деле была похожа на влюбленную по уши девчонку. Джулиан подумал об этом снова. Как такое стало возможно? Как Молли могла всерьез увлечься его старшим братом? Помимо десятилетней разницы в возрасте, между ними стоял строгий семейный кодекс. Полное отрицание флирта, когда разговор заходил о девочках Дивейни. Неужели его брат все-таки дал Молли понять, что он заинтересован в ней? Все это казалось Джулиану очень неправильным. Гаррет всегда чрезмерно опекал девочек.

Причиной этого послужил один факт. Единственным родственником девочек был личный охранник семьи Гейдж, погибший при исполнении. Он спас отца Джулиана и самого Гаррета при обстреле их машины бандой, нанятой мексиканской мафией. Они хотели убрать Гейджа, так как тот выдал их имена газетам. Все члены банды были приговорены к пожизненному заключению, но Гаррет, как единственный выживший той ужасной ночью, теперь жил в муках и постоянных угрызениях совести.

Когда же их овдовевшая мать взяла под свою опеку девочек, Гаррет стал одержим тем, чтобы защитить их от всех и всего. Даже от самого Джулиана, которому страшно нравилось щекотать Молли, заставляя при этом девочку заливаться звонким смехом. Гаррет тут же напоминал брату, как нужно было относиться к девочкам Дивейни. Это раздражало не только Джулиана, но и саму Молли, которой нравилось, когда ее щекотали.

Теперь же, после всех тех жалоб на старшего брата, который никогда не давал им вдоволь порезвиться детьми, подросшая Молли неожиданно воспылала к нему романтическими чувствами? Что, черт его дери, произошло? Джулиан и Молли всегда были друзьями. Настоящими товарищами, которые клялись быть друзьями до гроба, вместе попадали в передряги, вместе выбирались из них и никогда не расставались. Джулиан был первым, кому Молли звонила, чтобы поделиться новостями. Она считала, что их дружба ценнее любого любовного приключения, и уж точно длилась дольше любого из его романов. Однако после всего услышанного этим утром Джулиан понял, что он просто обязан помочь ей. Его задача – помочь Молли осознать: она никогда не любила Гаррета Гейджа.

– По моим подсчетам, нам понадобится месяц, – решительно сказал Джулиан, внимательно вглядываясь в глаза девушки, словно пытаясь вычислить, насколько она влюблена.

Уж он-то хорошо представлял себе, как романтична Молли. Наверняка уже слышит в ушах звон свадебных колоколов…

Не сказать, чтобы подобные мысли его обрадовали.

– Думаешь, это сработает? – Теперь в ее голосе звучало сомнение.

– Молли, поверь, ни один мужчина не станет просто стоять и смотреть, как какой-нибудь негодяй развлекается с его женщиной. Тем более собственный младший брат.

Покраснев от возбуждения, Молли прыгнула ему на колени и, сжав в объятиях, чмокнула в небритую щеку:

– И ты готов сделать это ради меня? Джулиан, ты лучший! Большое тебе спасибо!

Когда ее тонкие теплые руки обвились вокруг его шеи, Джулиану показалось, будто его ударило молнией. Сладкий запах Молли окутал его плотной пеленой. Торс его был обнажен, и казалось, он ощущал ее всем телом. Она не спешила слезать с его коленей. Напротив, Молли, уютно пристроившись, уткнулась лицом в его шею и прошептала:

– Не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить тебя…

Неужели она сказала это? Подобные слова будили в нем отнюдь не дружеские чувства. Более того, ему захотелось выпустить пару пуль себе в голову. Он принялся перечислять в уме все имена своих бывших любовниц в алфавитном порядке.

Стараясь укрыться от ее наблюдательного взгляда, он пробурчал:

– Не нужно меня пока благодарить. Посмотрим, как все пойдет.

– Все будет великолепно, Джулиан, я уверена! Обручальное кольцо окажется на моем безымянном пальце к концу месяца.

Джулиан вновь закатил глаза:

– Еще не время заказывать торт и музыкантов. Для начала запомни: весь этот месяц мы будем вместе. Да, и держи хвост пистолетом – вряд ли кто-нибудь из моей семьи это одобрит.

– Они что же, – девушка нахмурилась, – думают, я недостаточно хороша для тебя?

– Нет, Молли, дело во мне… – Его взгляд обратился к пейзажу за окном, чувство тяжести заполонило грудь. – Они думают, это я недостаточно хорош для тебя.

 

Глава 2

– Парень, ты разыгрываешь меня!

Откинувшись на спинку вращающегося кресла, Джулиан едва смог подавить улыбку, наблюдая за тем, как его старший брат меряет шагами комнату.

Они расположились в конференц-зале на самом высоком этаже редакции газеты – бизнеса, приносившего доход семье Гейдж уже более полувека.

– Дорогой брат, не забывай, пожалуйста, если ты продолжишь действовать мне на нервы…

– То есть ты хочешь сказать, будто спишь с крошкой Молли?!

– Я никогда этого не говорил! Мы пока просто встречаемся, но в скором времени она перевезет ко мне свои вещи.

Скажем так, подобный сюжет не входил в их план, но Джулиан обожал импровизировать. Судя по реакции старшего брата, идея оказалась неплохой. Джулиан попал в яблочко. Лицо Гаррета постепенно приобрело оттенок спелого помидора, затем побелело.

Джулиан и Молли ранее обсудили несколько важных правил, касающихся этой затеи. Во-первых, обоим нельзя было встречаться ни с кем другим, а во-вторых, предстояло убедительно изображать любовь перед друзьями и общими знакомыми. Последнее условие казалось Молли самым важным – новые отношения должны выглядеть как можно более убедительными.

Джулиан был согласен с ней. Он был готов согласиться со всем, что могло досадить его брату. Конечно, Джулиан любил своего брата. Однако после того, как самый старший из них – Лендон отправился в заслуженный продолжительный медовый месяц, Гаррет незамедлительно решил: именно он стал главным в семье и бизнесе. Так что немножко издевательств над старшим братом совсем не помешает.

И теперь Джулиан наслаждался плачевным видом Гаррета: сжатые губы, побелевшие костяшки пальцев, сжимающих чашку кофе. Вот он перестал расхаживать взад-вперед по комнате и остановился напротив Джулиана. Мужчины находились по разные стороны длинного стола, где недавно завершилось совещание.

– С какого же момента вы заинтересовались друг другом?

Джулиан и глазом не моргнул:

– Ну, мы начали обмениваться сообщениями по телефону… – И, прежде чем Гаррет мог что-то сказать, он достал из кармана телефон: – Боже, эта девушка знает, как завести мужчину!

Затем Джулиан принялся неторопливо набирать сообщение. На самом деле он писал следующее: «Теперь он знает. Зол как черт! Расскажу подробнее за ужином».

Глаза Гаррета метали молнии.

– Кейтлин знает о ваших переписках? Знает о ваших планах… жить вместе, о ваших отношениях?

– Возможно. В любом случае, они же сестры!

На дисплее всплыл ответ Молли: «Неудивительно».

Джулиан не медлил с ответом: «Полагаю, и Кейт не в восторге от меня?»

Молли тут же отозвалась: «Это так. Берегись, любовничек, у нее целая коллекция кухонных лопаток. Она прекрасно ими владеет».

Губы Джулиана растянулись в улыбке: «О, Молли, свет моей жизни…»

– В какой конкретный момент ты позволил себе забыться?

Джулиан бросил рассеянный взгляд на брата. Из ушей Гаррета, казалось, валил пар.

– Разве тебе не говорили наша мать, Лендон или я? Молли Дивейни неприкосновенна! Если хоть как-то ты навредишь ей, семья откажется от тебя!

Чтобы умерить его пыл, Джулиан примирительно качнул головой:

– Я все прекрасно помню. Теперь послушай меня. – И Джулиан подался вперед: – Мне. Все. Равно. Ты понял?

Гаррет сцепил зубы и сдержал дыхание. Он едва узнавал собственного брата.

– Мне придется поговорить с Молли лично. В ее собственных интересах пересмотреть подобное решение. Просто знай, Джулиан, если ты хоть как-то навредишь Молли, если хоть волос упадет с ее головы…

Джулиан не знал, как реагировать. Была ли это угроза, способ предъявить свои права на Молли?

Теперь сохранять невозмутимый вид стало трудновато. Мысленно он перенесся в юные годы, вернулся в воспоминаниях к тем моментам, когда они с Молли пытались сблизиться. Между ними была совершенно иная связь, так редко возникающее между людьми взаимопонимание. И каждый раз, когда их дружба была готова перерасти в нечто большее, вся семья превращалась в стаю кровожадных стервятников, принимавшихся безжалостно шантажировать Джулиана, заставляя его отступиться. Не один раз девушку отправляли на продолжительные каникулы как можно дальше от дома, как только Кейт, Лендон или их мать замечали: Джулиан смотрит на Молли по-особенному…

Тогда Джулиан твердил сам себе – ему все равно. Когда же он превратился из юноши в муж чину, ему внушили, что он не кто иной, как повеса и бабник. И у Джулиана не осталось иного выбора, как подтверждать очерненную собственными родителями репутацию. Отныне он мог быть с любой женщиной, кроме Кейт или Молли. Таково было правило. Этот запрет отравлял ему каждый год жизни, заставлял чувствовать себя диким зверем, загнанным в угол.

Теперь же открытый приказ старшего брата держаться подальше от единственной женщины, которая знала его настоящего, вызвал в Джулиане волну гнева. На карте стояло его будущее. Никто и ничто не сможет нарушить его планы, ничто не вмешается в его личную жизнь или в жизнь этой рыжеволосой девчонки. Особенно когда целью выдуманных отношений между ними было желание убедиться в собственных чувствах к Молли.

Неторопливо, но решительно поднявшись из-за стола, Джулиан приблизился к брату и, положив руку на его плечо, вкрадчиво и негромко произнес:

– Гаррет, держись от нас подальше. Я не хочу навредить ни тебе, ни особенно Молли, так что очень тебя прошу не вмешиваться.

* * *

Молли, устроившись на небольшом барном стуле посреди кухни, старательно подпиливала ногти, стараясь унять бешено бьющееся в груди сердце. Кухня в фамильном особняке Дивейни представляла собой остров из мрамора. Здесь и хлопотала ее старшая сестра, усердно украшая свежеиспеченные пирожные.

– Нет, я все еще не могу в это поверить, Молли! Ты, должно быть, меня разыгрываешь!

Вот уже целый день Молли пребывала в статусе официальной девушки Джулиана и не могла дождаться того момента, когда сможет увидеть перекошенное от ревности лицо Гаррета. Она надеялась, что Джулиан обнимет ее за талию в этой своей непринужденной, сексуальной манере, словно говоря всем своим видом: рядом с ней он самый счастливый мужчина на свете.

– Клянусь тебе, это не розыгрыш! – убеждала Молли сестру. – Если ты не веришь мне, можешь сама позвонить Джулиану и спросить.

Кухонная лопатка зависла в воздухе. С наспех собранными волосами, такого же оттенка, как и у сестры, с выбившимися прядями, обрамлявшими красивое лицо, Кейт излучала такую сексуальную привлекательность… Не будь она ее сестрой, Молли бы возненавидела Кейт! Эта женщина просто излучала жизнерадостность. Кейт обожала свою работу, чем и объяснялся ее ошеломительный успех – она была первоклассным поваром с первоклассным телом – высокая, загорелая, остроумная и уверенная в себе. Однако был один элемент, в котором младшая сестра превосходила Кейт. Молли обладала довольно-таки пышной грудью. Правда, она сделала все возможное, чтобы скрыть это.

– Ты и Джулиан пара? Просто не могу поверить в это, обычно его женщины… совсем другие.

– Не смей так говорить! – Молли в сердцах отшвырнула пилочку.

Кейт лишь вздохнула, сняла с противня свежеиспеченные пирожные и принялась раскладывать их в отдельные ажурные бумажные стаканчики.

– Хорошо. Больше не скажу ни слова. Но ты же поняла, что я имела в виду?

Молли поднялась и подошла к зеркалу у камина, чтобы рассмотреть себя.

– Да, я не похожа ни на одну из его женщин. – Она отступила назад с выражением отвращения на хорошеньком личике. – Они высокие, привлекательные, утонченные…

«Все это не важно, потому что мне не нужен Джулиан, мне нужен лишь Гаррет», – напомнила Молли сама себе.

Губы сами по себе вспыхнули от воспоминания того обжигающего поцелуя. Словно они были пряным напитком, к которому хотелось припадать снова и снова… Молли слегка потрясла головой, чтобы убрать из памяти картины, представшие перед ее глазами.

Кейт посмотрела на младшую сестру и рассмеялась:

– Ты на самом деле в него влюбилась! Молли, мне нравится Джулиан, но должна заметить: женщина, которая выйдет за него замуж, будет последней дурочкой. И я не хочу, чтобы ею стала ты.

Молли хотела было заверить сестру, что никогда бы не смогла влюбиться в Джулиана, но вовремя вспомнила – она его девушка, и даже больше – его любовница.

– Как это все-таки произошло? – Кейт вновь оторвалась от упаковки пирожных. – Неужели он неожиданно…

– Неожиданно Джулиан понял, что все это время ему была нужна лишь она. Да, именно так! – прервал их глубокий баритон.

Девушки резко обернулись на звук открывающейся двери. У Молли опустилось сердце – ну вот, Джулиан опять увидел ее в перепачканной краской рабочей одежде. Но затем она вспомнила – ему же все равно! Ей вовсе не нужно производить на него впечатление. Он же думает, что она всего лишь побочный продукт бетономешалки. Так к чему пытаться переубеждать его? С другой стороны, неестественно, если она будет продолжать ходить неряхой. Сам Джулиан был верхом элегантности – черный пиджак, подчеркивающий безупречную линию плеч, расслабленный почти до невозможности узел галстука – словно недавно выбрался из очередной постели… Молли даже почувствовала что-то вроде укола ревности. Однако ей следует придерживаться здравого смысла.

Джулиан приближался к ней с игривой улыбкой на губах, словно был хозяином ситуации – да что там, всей жизни!

– Молли, не верь ничему, что обо мне говорит твоя сестра. Это лишь ревность, она всегда меня хотела.

Его сильные руки обвились вокруг ее живота, белокурая голова склонилась к ее лицу. Молли и представить подобного не могла. Он действовал так быстро, был таким сильным… Прежде чем Молли осознала, что происходит, Джулиан уже заключил ее в свои объятия, прижал к себе и страстно поцеловал.

Боже, о боже! Крошечная часть ее сознания завопила, моля о помощи, желая оттолкнуть его. Она должна была целоваться лишь с Гарретом! Но дыхание Джулиана отдавало мятой, и он целовал ее так, словно никуда не торопился, словно весь мир мог подождать.

Молли почти потеряла контроль над своими чувствами. Она была словно загипнотизирована. Мыслями перенеслась в ту ночь, когда весь мир перевернулся, когда все, что она знала о самой себе, претерпело изменения. В ту ночь, когда поняла: она отдала свое сердце.

Оставив Молли, ошарашенную и удивленную, с абсолютно пустой головой, Джулиан отстранился, но все еще поддерживал ее под локоть. Потом что-то сказал. Молли даже показалось, что он поздоровался. Девушка поправила волосы. Джулиан что-то спросил, голос звучал глуше, чем обычно, глаза чуть прикрыты…

Собравшись с духом, Молли решила отыграться.

– Джей Джей, что ты здесь делаешь? – поинтересовалась она, не сводя с него глаз. Она прибегла к его детскому прозвищу, чтобы немного проучить. Отправив в рот готовое пирожное прямо с салфеточки, Джулиан был сама невозмутимость.

– Ничего, тыковка. Захотел проведать мою девочку. – Он приблизился и чувствительно ухватил ее пониже поясницы, прошептал на ухо: – Джей Джей? Ты за это еще заплатишь!

Молли пришлось засмеяться, чтобы Кейт не заподозрила неладного. Затем она отошла от Джулиана на безопасное расстояние. След его руки на ее ягодице горел огнем. Сестра озадаченно смотрела в ее сторону.

– О, Джей Джей обожает, когда я зову его так. – Молли не придумала ничего лучше. – Такие ласковые словечки, когда мы… ну ты знаешь…

– Джей Джей? – Кейт обернулась к Джулиану, держа руку на лопатке, как на рукояти меча. – Мне казалось, ты ненавидел это прозвище.

– Конечно. Молли зовет меня так, когда хочет, чтобы я ее основательно отшлепал.

Щеки Молли моментально стали пунцовыми. Стало так стыдно, что захотелось умереть. Теперь Кейт видит: ее собственная сестра любит заниматься такими грязными делишками.

– Детка, мне нужно привести себя в порядок. – Она обошла сестру со спины и послала в сторону Джулиана убийственный взгляд. – Не все так прекрасны от природы. Тебе придется меня подождать. Кейт и ее кухонная лопатка составят тебе достойную компанию.

– У меня есть идея получше. Почему бы мне не помочь тебе одеться?

* * *

Прежде чем Молли смогла что-либо ответить, они уже оказались в ее комнате, закрытой на замок самим Джулианом. Ошарашенная, Кейт оказалась по ту сторону.

– Перестань меня провоцировать! – зло зашипела Молли, прижав его к двери. – Не смей называть меня тыковкой!

– Провоцировать? – оскалился Джулиан. – Ты знаешь, как я ненавижу это детское прозвище – Джей Джей!

– Никогда, никогда больше не целуй меня, не предупредив об этом заранее!

– Если ты еще раз назовешь меня Джей Джей, я тебя непременно поцелую!

Так они и смотрели друг на друга. Молли не могла перестать думать о том, как Джулиан своими поцелуями сводил с ума женщин – десятки, сотни женщин…

– Тебе все понятно? – требовательно спросил он, приподняв ее лицо за подбородок, так, чтобы их глаза встретились.

Собравшись с мыслями, она кивнула и, фыркнув, отошла от Джулиана.

– Договорились. Зачем ты сказал, будто шлепаешь меня?

– Потому что – клянусь богом! – мне кажется, иногда ты этого хочешь. – Шлепнув ее еще раз, он прошел к гардеробу. – Итак, – Джулиан достал чемодан и обернулся, – сегодня я сообщил любви всей твоей жизни, что ты переезжаешь ко мне. Что ты на это скажешь, юный Модильяни?

– Гаррет ревновал?

И снова эта улыбка…

– Да он был готов начать биться головой о стену! Никогда еще не видел его таким.

Молли выдвинула свой ящик с нижним бельем:

– В таком случае я согласна.

 

Глава 3

– Интересно, что же еще сказала «любовь всей моей жизни»? – вновь спросила Молли, когда по дороге к дому Джулиана они сделали небольшую остановку, чтобы купить еды.

Джулиан всегда был голоден. Он занимался всеми видами спорта сразу – футболом, баскетболом, плавал на байдарках и прочее. Да и каким другим способом можно стать обладателем таких твердых мускулов? Подобный золотистый цвет кожи явно невозможно получить, просиживая целыми днями в офисе. Джулиан был таким спортивным, что мог принимать участие в десятиборье, не говоря уже о том, чтобы укладывать женщин в постель…

– Жди здесь! – бросил он, припарковав машину напротив кафе.

– Эй, возьми мне молочный коктейль с шоколадной…

– Шоколадной крошкой и тремя вишенками – одну съесть сразу, другую разжевать, третью оставить на потом?

Молли кивнула и улыбнулась. Даже когда дверца захлопнулась, она все еще слышала его самодовольный смех.

Он вернулся через несколько минут, и Молли помрачнела, рассматривая свой молочный коктейль:

– Почему на моем стакане записан чей-то номер телефона?

– Я не просил этого, Молли. – Он умоляюще воздел руки к небу.

Девушка с отвращением покачала головой. С другой стороны, не могла же она винить незнакомку на кассе, решившую попытать счастья с ее стаканом. Джулиан всегда был в равной мере одарен внешностью и манерами, заставлявшими учащенно биться женские сердца.

Молли покачала головой:

– Даже представить не могу, какая девушка в здравом уме станет с тобой встречаться.

– Очевидно, ты.

Молли рассмеялась и принялась за первую вишенку.

– Ты так и не сказал, что еще тебе поведала «любовь всей моей жизни» по поводу наших с тобой отношений?

– Не помню. – Джулиан развернул машину и увеличил скорость. – Что-то вроде – мне предоставляется выбор оружия, и на рассвете он пришлет своих секундантов.

– Ради всего святого! – Молли терзала зубами вторую вишенку. – Не сделай меня вдовой, хотя бы пока мы не поженимся.

– Свадьба? Ничего себе. Громкое слово.

– Что не так с этим словом?

– Ничего.

Молли прекратила экзекуцию вишни и с подозрением уставилась на Джулиана. Он улыбался, словно знал что-то, чего не знала она. Или словно видел ее обнаженной…

«Боже, откуда эти мысли…»

По телу пробежала дрожь, стало зябко. Когда они грузили ее чемодан в машину, начался дождь, и теперь вся одежда на ней была влажная и противно липла к телу. Жаль, ведь перед поездкой она переоделась в то, что Джулиан мог назвать сексуальным и утонченным. Нет, ее не волновало его мнение. Просто надо было доказать – у Молли Дивейни были собственные деньги, было признание.

За рулем Джулиан всегда становился задумчивым и неразговорчивым, но это ее устраивало. Она упоенно щебетала о том, как завоюет Гаррета, справлялась, возможно ли будет рисовать в одной из свободных спален дома Джулиана? Она чувствовала, как вдохновение накрывает ее волной… В самом деле, на носу была ее выставка, и в течение следующего месяца предстояло завершить работу над двумя картинами.

Когда они наконец-то прибыли, Джулиан предложил Молли взглянуть на кое-что интересное. Ее чемодан забрал один из швейцаров, позаботившись о том, чтобы вещи доставили на двенадцатый этаж. Джулиан же сопроводил ее к другому лифту и нажал кнопку «П». Они поднялись в пентхаус – огромное, светлое, ослепляющее пространство, пахнущее недавним ремонтом.

– Ничего себе! – присвистнула Молли. – Что это за место?

– Здесь будет мой новый офис.

Молли была очарована блеском в его глазах, слышала нотки гордости в голосе.

– Ты хочешь сказать, редакция переезжает?

Семья Гейдж обладала самой процветающей газетной компанией во всем Техасе. Она включала несколько печатных изданий, новостной интернет-портал и несколько кабельных телевизионных каналов. И все это выросло из маленького газетного бизнеса. Дело, взращиваемое на протяжении трех поколений, давало ее семье богатство, власть и вес в обществе. Их офисы занимали целый квартал в деловом центре города, Молли не могла себе представить, как можно осуществить такой стремительный переезд.

– Нет, Молли, переезжаю лишь я.

В ней поднялась волна тревоги. Перемены такого рода не могут положительно сказаться на семье…

– Твой брат знает об этом? – осторожно спросила она.

– Они все узнают в свое время.

Итак, в ее семье может разыграться очередная драма, касающаяся Джулиана и его вечного неповиновения. Она прекрасно помнила каждую причину, по которой его отсылали из дома. В те времена Молли страшно тосковала, ей не хватало Джулиана так, словно у нее отнимали часть ее самой. Девушка помнила себя рыдающей в подушку месяцами…

Теперь же она наблюдала за тем, как Джулиан легко ступает по своему новому офису, словно не замечая брезент на полу, как рассматривает проводку, торчащую из развороченных колонн. Почему он решился отказаться от процветающего семейного бизнеса? Ведь, являясь главой отдела по связям с общественностью и главой рекламного отдела, Джулиан обладал львиным куском этого пирога. У него был такой же внушительный оклад, как у его старшего брата, но сравнительно меньше обязанностей. Свободного времени хватало на развлечения с дамами, на любимые хобби. Полеты на личном самолете, занятия спортом… Так почему он хочет оставить бизнес?

– Представить не могу, что тебя не устраивает, – наконец произнесла она, поймав на себе его испытующий взгляд.

Джулиан посмотрел в распахнутое окно. Солнце заглянуло ему в лицо, осветив карие крапинки в его зеленых глазах.

– Я не доволен своей жизнью. Настало время перемен.

А Молли казалось, что она хорошо знает Джулиана! Думала, он бы не стал скрывать от нее столь важную информацию.

– Итак… – Она шла за ним, рассматривая новый письменный стол, ожидавший своего хозяина. – Как долго ты это планировал?

Хотелось знать больше, но Джулиану страшно не нравилось, когда на него пытались давить.

– Пару лет… А на самом деле – всю жизнь. – Он посмотрел на нее и улыбнулся.

Завороженная, Молли не могла противиться его обаянию. Всю свою жизнь Молли во всем и всегда соглашалась с Джулианом. Однако сейчас ее разрывали противоречия. Потому что две недели назад она отдала свое сердце Гаррету, и вряд ли ей удастся получить его обратно…

Двигаясь за Джулианом подобно сомнамбуле, Молли чуть не ударилась о белоснежную стену.

– Знаешь, все это пространство нужно как-то использовать…

Джулиан лишь усмехнулся:

– Почему-то я знал – именно это ты и скажешь…

Молли улыбнулась:

– Наверное, потому, что ты знаешь – я не люблю белые стены.

Остановившись на расстоянии вытянутой руки, он легонько нажал на кончик ее носа.

– В таком случае можешь расписать всю стену, как тебе захочется.

Девушка выдержала его проникновенный взгляд. Наброски буквально завертелись в ее голове, а муза уже принялась смешивать краски…

– Сможешь ли ты себе это позволить? За мои картины уже просят цены с пятью цифрами. Фреска будет стоить минимум сто пятьдесят тысяч, да и работа над ней займет не меньше месяца. Мне нужно будет переговорить с моим галеристом. – А ее галерист когда-то работал с самим Уорхолом! И он был приятелем Джулиана.

– Оставь Блэкстоуна в покое! Пусть будет сто пятьдесят тысяч.

– Джулиан, об этом не может быть и речи! – Молли с трудом ловила воздух ртом. – Ты не можешь столько заплатить!

– Молли, я лишь хочу, чтобы работа была так же безупречна, как ты сама.

Он очаровательно улыбнулся, и ее обдало волной радостного возбуждения.

– Конечно, Джулиан! – Она схватила его за отвороты пиджака и, подпрыгнув, поцеловала в щеку. – Спасибо! Когда я могу начинать?

– Завтра. Если хочешь.

* * *

Молли остановила свой выбор на гостевой спальне слева от комнаты Джулиана. Расставив в ванной свои личные вещички, Молли наконец избавилась от влажной одежды и натянула ночную рубашку. Собственно, это была не рубашка, а всего лишь одна из старых футболок Джулиана. Ее, как и другие вещи Джулиана, его мама упаковала для передачи в фонд благотворительности. Никто не знал, что Молли незаметно выловила футболку из мешка…

Закончив приготовления ко сну, Молли вышла в холл в поисках Джулиана. Она хотела предложить ему посмотреть кино, но нигде не нашла. Дверь в спальню была плотно прикрыта. Расстроившись, она вернулась к себе, легла в постель и рассматривала стены и шторы. Сон все не шел, мысли то и дело возвращались к Гаррету. Его темные волосы, глаза с черными ресницами, то, как он целовал ее…

* * *

– Мне кажется, я останусь старой девой, – сказала Молли.

Они с Кейт тем вечером стояли на террасе, наслаждаясь зрелищем пестрой толпы, наряженной в маскарадные костюмы.

Та лишь рассмеялась:

– Молли, откуда такие мысли? – Она ласково провела рукой по волосам сестры. – Ты милая, красивая, любой мужчина был бы рад быть с тобой!

– Да, но ни один мужчина не отвечает моим требованиям.

С трагичным вздохом Молли нашла в своем телефоне фото троих братьев Гейдж и показала его Кейт. На ней были запечатлены сероглазый, ответственный Лендон, темноволосый, благородный Гаррет и конечно же бог во плоти – Джулиан.

– Понимаю тебя, – мягко сказала Кейт, рассматривая фото.

Для нее, вероятно, было очень трудно заменять для Молли обоих родителей. Несмотря на то что Элеонор Гейдж взяла на себя заботу о сестрах, она вела себя с ними очень строго. Девочки всегда старались во всем угодить женщине, давшей им кров над головой. Но когда они оставались наедине, Молли всегда тянулась за нежностью и поддержкой своей старшей сестры. Иногда Молли думала, что она и есть причина не сложившейся личной жизни Кейт. У нее до сих пор не было ни мужа, ни детей.

– Ты тоже заслуживаешь быть с кем-то, – прошептала Молли.

Кейт ослепительно улыбнулась:

– Тогда давай пойдем и найдем кого-нибудь. – Она поманила сестру за собой и устремилась к двойным дверям.

Молли лишь фыркнула и попятилась. За этот вечер она возненавидела свой маскарадный костюм. Проспорив Джулиану желание, Молли была вынуждена облачиться в платье Девушки из таверны. Узкий наряд едва позволял дышать и в то же время выставлял напоказ ее пышную грудь. Молли казалось – она выглядит как порнозвезда с обложки сомнительного журнала. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя в одежде настолько раздетой. Как только она найдет в толпе Джулиана, несомненно переодетого в Красную Смерть или Дьявола, она выскажет ему все!

– Я присоединюсь к тебе через минуту! – прокричала она сестре.

Вместо того чтобы последовать за ней, Молли лишь забилась подальше в угол террасы, где было темно, тянуло свежестью из сада и где никто не смог бы ее обнаружить. Однако неожиданно ее внимание привлек силуэт человека у перил. Кто-то приближался к ней. Костюм незнакомца напоминал Зорро или Призрака Оперы. Или же это был Уэстли – герой ее любимого приключенческого фильма? Плащ, маска, скрывающая волосы и глаза, черные ботинки и невероятная улыбка. Должно быть, это Джулиан, ведь только он обладал такой улыбкой: словно волчий оскал, заставляющий трепетать. Интересно, как ему это удавалось? Молли заметила, как его взгляд устремился к глубокой ложбинке между ее грудей.

– Ну и ну… – произнес он, неспешно приближаясь.

Молли почувствовала, как ее голова пошла кругом. В его руке был бокал, но когда он поднес его к губам, не сводя с нее взгляда, Молли заметила, что он был пуст. Негромко выругавшись, он покачал головой и уже было обернулся, чтобы уйти, бормоча что-то невнятное, но Молли позвала его.

– Ты оставишь меня здесь одну? – произнесла она игриво.

На мгновение он замер, затем обернулся, отставил бокал в сторону и решительно устремился к ней. С каждым его шагом Молли отступала все глубже в тенистый угол террасы. Он уже не улыбался. Что-то в его походке, в напряженной линии плеч заставило ее сердце учащенно биться. Это просто не мог быть Джулиан!

– Что…

В следующую секунду он прижал ее к себе. Его лицо склонилось к ее лицу так близко, что они почти соприкасались масками. Молли казалось – она вовсе перестала дышать. Вокруг было слишком темно, чтобы разобрать цвет его глаз, но она чувствовала, как этот взгляд проникает в нее все глубже. А потом она услышала низкий, почти неслышимый стон, такой страстный и такой зовущий… Их губы легко соприкоснулись, чуть задев друг друга, подобно маленькой искорке, перерастающей в пожар на сухих ветках. Молли обожгло сильное желание. Тело словно обратилось в мягкий, теплый податливый воск. Ему это понравилось, и его губы накрыли ее рот.

Ее целовали так властно… По венам словно пронесся поток удовольствия, сердце взметнулось куда-то к верхним слоям стратосферы. Ее прижимали все крепче, все ближе и ближе… От него пахло вином, и Молли словно сама опьянела. В голове смешались множество ощущений. Их губы жадно целовались, все ее естество кричало в сладкой агонии. Никогда еще она не чувствовала себя такой живой, так тесно связанной с другим человеком, словно ее собственное тело было ничем иным, как продолжением другого, более сильного. Это было похоже на то, как если бы ты попал под теплый летний дождь. Желание обволакивало ее со всех сторон. Утопая в эмоциях, она почувствовала прикосновение чего-то металлического на своей коже, там, где его руки касались ее плеч. Глаза Молли распахнулись, когда она поняла, что мужчина, целовавший ее…

Гаррет? Возможно ли это?

Едва ли он когда-либо касался ее. Он всегда старался защитить Молли, был чрезмерно предупредителен, хотел оградить от всех опасностей. Теперь же Гаррет целовал ее так, словно хотел съесть живьем. Он жадно гладил ее плечи, шею, ключицы, касался нежных изгибов груди, словно хотел везде оставить свое клеймо. Он невнятно говорил что-то, но Молли едва могла разобрать это из-за неистового биения собственного сердца. Пораженная, Молли осознала – этот человек, всю жизнь державшийся от нее как можно дальше, согласно правилам семейства Гейдж, бросил все предосторожности на ветер, целовал ее так, словно от нее зависела вся его жизнь. Почувствовав слабость в коленях, девушка невольно прижалась к нему еще крепче.

Она нащупала кольцо на его руке. Платиновый отблеск мелькал в темноте, когда его руки ласкали ее грудь. Это было то самое кольцо с голубым бриллиантом, то самое, которое Гаррет никогда не снимал.

Именно Гаррет сейчас бесстыдно ласкал ее! И это было так приятно, его прикосновения так возбуждали… Он застонал от разочарования, когда она застыла. «Тсс… – услышала она его шепот. – Тсс…»

Затем он просунул свое колено между ее ног, отчего ее юбка задралась. Он мастерски направил свою руку между многочисленными слоями материи. Сквозь тонкую ткань нижнего белья Молли почувствовала жар его ладони, и весь мир вокруг обратился в удовольствие. Она судорожно выдохнула, тело напряглось, когда его пальцы стали описывать медленные круги, все ее чувства взрывались от возбуждения, посылая по всему телу разряды тока. Его прикосновения подчиняли, поглощали ее. Он касался женского тела так, словно был его хозяином, словно знал и любил в нем все.

Она всегда старалась избегать каких-либо романтических чувств по отношению к какому-либо мужчине из семьи Гейдж. Они всегда были их с Кейт защитниками, но оставались недоступными как любовники. Но этот… Гаррет явно хотел ее, и его не интересовало, что по этому поводу может думать Кейт или кто-нибудь другой.

Ее тело было похоже на марионетку, умело управляемую руками кукловода. Подавшись к ней ближе, мужчина застонал, принялся ласкать мочку ее уха. Затем его жадный рот начал бродить по шее, оставляя цепочку влажных поцелуев. Молли больше не могла сдерживать себя.

В ее памяти все еще было свежо воспоминание тех прикосновений, того, как ей хотелось плакать, ведь тогда случился ее первый оргазм… Смущенная, девушка оттолкнула Гаррета, как только смогла твердо стоять на ногах:

– Не трогай меня! Не смей говорить со мной! И запомни – этого никогда не было, никогда!

На следующий день, как и было сказано, Гаррет притворялся, что ничего не произошло. А ей хотелось поговорить об этом с Джулианом! Но тем утром он мучился диким похмельем и находился в ужасном расположении духа.

Так что Молли оставалось лишь держать все случившееся в себе…

* * *

Джулиан не ставил под сомнение причину своей бессонницы. Почему он чувствовал себя таким разбитым и почему все в последнее время не складывалось так, как нужно. Причиной всему была Молли Дивейни. Эта девушка сводила его с ума. Сначала эта история с Гарретом. Теперь же сама мысль о том, что она преспокойно спит в соседней комнате, заставляла ворочаться в постели без сна. Сегодня, когда они укладывали ее чемодан в машину, пошел дождь. Когда они наконец-то добрались до его квартиры, одежда Молли промокла насквозь. Господь знает, как он старался не обращать внимания на влажную одежду, облипшую ее тело! Самообладания едва хватало…

Оказавшись в кровати, Джулиан изо всех сил пытался успокоиться, но каждый раз, когда он смыкал веки, перед его внутренним взором возникало ее тело… Когда наверху Молли поцеловала его, благодаря за возможность расписать стену в его будущем офисе, он едва сдержался, чтобы не поймать тот поцелуй губами. Целовать ее долго и страстно, чтобы она снова выглядела, как тогда на кухне… Чтобы ловила ртом воздух, раскрасневшаяся после того шлепка, которым он наградил ее. Все его тело содрогнулось от воспоминания о том, как мучительно медленно Молли поедала те вишни… Джулиану было непонятно, как он смог сохранить самообладание и не впиться губами в ее дерзкий рот…

Годами Джулиан рос в согласии с правилами, которым с переменным успехом он и пытался следовать. Единственная девушка, которую Джулиан уважал и которой восхищался, оказалась недоступна. Молли была всем лучшим и чистым, что было в нем самом, и он хотел, чтобы все так и оставалось. Взрослея, он мечтал, что в один прекрасный день они все-таки будут вместе!

И вот она захотела Гаррета! Гаррета Гейджа…

Джулиан почувствовал прилив тошноты. Было невозможно представить подобный исход событий. Сначала он вообще подумал, что это был какой-то розыгрыш. Ведь в глубине души он думал: если Молли и суждено влюбиться в одного из Гейджев, это мог быть лишь он, Джулиан. Черт побери, только он! Молли никогда не смотрела в сторону. Даже его семья думала, что Молли хочет быть с ним! Вот почему каждый раз, когда они сближались, разверзались хляби небесные. Все: мама, Лендон, Гаррет и даже Кейт – синхронно выпускали когти… Джулиану приходилось выслушивать многочасовые лекции – о том, что он чрезмерно внимателен к Молли, что ему следует держаться подальше от Молли, уважать Молли. Чаще всего он слушал их. Но не всегда.

Теперь Молли хотела быть с его братом, и это изменило все правила игры. Джулиан слишком долго утешался сказочкой о том, что между ними может возникнуть пресловутая химия, а отношения могут стать чем-то больше, чем та нежная дружба, которая тянулась между ними годами. Но в тот момент, когда его словно парализовало ниже пояса от всех ее улыбочек и прочего, это были не дружеские чувства. Едва ли такое мог испытывать брат…

Теперь Джулиан приготовился правильно разыграть партию. Терпения ему было не занимать, но что касается дел, связанных с Молли, никогда нельзя было ничего предсказать.

Если когда-либо Молли выйдет замуж, то только за него, Джулиана! Нравится это его родственникам или нет. Что касается самой Молли…

Ему нужно показать ей, что он, и только он всегда был ее единственным мужчиной. Необходимо довести до конца то, что они начали в ту ночь, когда встретились на террасе во время маскарада.

 

Глава 4

Молли все никак не удавалось уснуть в квартире Джулиана.

Уже было далеко за полночь, когда, все еще мучаемая воспоминаниями о Гаррете, девушка кралась на цыпочках по коридору в направлении кухни. Наверняка там найдется что-нибудь, что поможет ей расслабиться и уснуть, – ромашковый чай или настойка валерианы. Она была готова принять что угодно, чтобы успокоить свое воспаленное воображение и хотя бы немного отдохнуть.

Однако вместо вожделенного буфета она натолкнулась на прекрасно сложенного полуобнаженного мужчину – эта картина явно надолго подарит ей бессонницу. Джулиан осматривал холодильник. На нем были лишь трусы, которые позволяли насладиться видом упругих ягодиц. Сердце Молли застряло где-то в горле, и она остановилась.

Желтоватый свет из холодильника идеально обрисовывал прекрасную фигуру, каждую впадинку и каждый изгиб его мышц. Все ее тело покрылось мурашками.

«Джулиан Джон Гейдж – сердцеед, опасный мужчина! Не герой-спаситель, не преданный друг!» – кричало ей сердце. И чем больше Молли рассматривала его тело, так беспечно выставленное напоказ, тем сильнее слабели ее колени. Освещаемый лунным светом, проникающим сквозь окно, он потянулся вперед. Она смотрела на сильную руку, которую Джулиан заложил за голову, на широкую мускулистую спину, стройные бедра и… все остальное. Здесь должен был быть Гаррет – на этой кухне и в ее голове.

«Молли, ты любишь Гаррета!»

Шокированная собственными мыслями, девушка с трудом вернулась в реальность. Изнутри ее принялось грызть невыразимое чувство вины. Она хотела дотронуться до Джулиана, провести руками по напряженным венам на его руках, затем погладить крепкие мышцы на спине. Хотела провести кончиками пальцев по его губам, чтобы они открыли свою тайну, открыли ей, каким образом они сводят ее с ума.

Неужели она и в самом деле собирается приставать к Джулиану в его собственной кухне? Что же такое с ней происходит? С тех событий, после маскарада, казалось, вся ее жизнь могла в любой момент совершить неожиданный поворот. Молли теперь не могла перестать думать о поцелуях, касаниях, ласках, желании… Гаррет пробудил в ней женщину, и то, что она начинала чувствовать по отношению к Джулиану, заставляло ее смущаться.

«Гаррет, что же ты со мной сделал? Очевидно, теперь я превратилась в нимфоманку…»

– Ты не забыл, что у тебя в доме гости? – наконец смогла выдавить она.

Его плечи еле заметно напряглись. Он слегка опустил голову. Казалось, одна часть его роскошных волос казалась светлее другой.

– Молли, тебе бы уже давно следовало спать.

Он отошел от холодильника, теперь его тело было все освещено.

– У меня бессонница.

– Выпей молока, мне это всегда помогает уснуть. – Он протянул ей пакет, из которого только что пил сам.

Молли старалась не думать, что еще недавно его губы были там, где теперь она касалась пакета своими. Стараясь как можно естественнее выглядеть в этой нелепой ситуации, она сделала большой глоток.

– Боже, оно холодное! – Она отдала пакет обратно.

– Что же, я пошел спать. – Джулиан поставил молоко в холодильник и захлопнул дверцу.

– Могу я лечь спать в твоей комнате? – пробормотала девушка, пропуская его.

Неожиданно она поняла: если сейчас вернется в свою пустую постель, мысли о нем будут донимать ее до рассвета. Ей вновь хотелось обрести чувство безопасности.

– Нет, – коротко ответил он, ни разу не обернувшись.

– Ну, не будь придурком!

– Я не беру в кровать женщин, с которыми не могу заниматься любовью.

– Это же я!

– Именно!

Она сердито смотрела на Джулиана:

– Просто надень какие-нибудь штаны, а я принесу свое одеяло. Ну же, не будь злым!

Ответом ей был лишь звук удаляющихся шагов по коридору.

– Джулиан! – требовательно позвала его Молли.

– Доброй ночи, Молли!

Ей ничего не осталось, как послать проклятия в его сторону, вернуться в свою кровать и пролежать с открытыми глазами до самого утра.

* * *

Ее затея не увенчалась успехом ни на вторую, ни на третью ночь. Несмотря на все ее уловки, у Джулиана была стальная воля, и он так и не пригласил Молли переночевать в одной постели. Молли была удивлена. Но еще больше удивляло количество попыток Гаррета удержать ее от отношений со своим младшим братом. Их количество равнялось нулю.

Любящий мужчина не мог вести себя так!

Правда, Гаррет слыл самым несообразительным из трех братьев. Видимо, ему были необходимы дополнительные стимулы, чтобы реагировать на ее провокации.

И Молли стала фантазировать по поводу соблазнительного наряда, которым она могла бы привлечь его внимание. Она даже подумывала о том, чтобы вновь натянуть тот ужасный костюм Девушки из таверны. Впрочем, какой человек в здравом уме мог бы его надеть? Только Молли Дивейни.

На шестую и седьмую ночь в доме Джулиана она почувствовала себя так, словно ее пытают.

Теперь Молли почти не видела Гаррета, зато Джулиана в ее жизни было предостаточно. Не говоря о той встрече ночью на кухне, они вместе завтракали. Обычно Джулиан читал утреннюю газету, пока Молли просматривала рекламные листовки и проспекты.

Каждый раз, когда Молли вставала для того, чтобы подлить еще кофе, она замечала на себе взгляд Джулиана, обращенный к ее обнаженным ногам, выглядывающим из-под длинной футболки. Еще никогда она так не следила за собственной походкой. Стараясь скрыть смущение, Молли выдавливала из себя очередной глупый вопрос.

– Что? – переспрашивал он, не услышав.

Сегодня его поддразнивание продолжалось и в машине. Джулиан снова говорил о ее одежде, но на этот раз его замечания были неожиданно личными, почти интимными:

– Ты кажешься почти обнаженной…

«Обнаженной?»

На прощание Молли помахала Джулиану рукой. Она предупредила, что сегодня вернется попозже. Кейт подвезет ее, когда Молли пополнит запасы краски и подберет что-то из одежды, чтобы надеть на вечеринку – небольшое событие, посвященное новоселью Лендона и его супруги Бет. Несмотря на то что эта пара поженилась около двух лет назад, до недавних пор у них не было времени на медовый месяц.

Джулиану и Молли придется предстать перед всей семьей Гейдж в статусе пары. И Гаррет впервые осознает, каким идиотом он был, отпустив Молли. Ей недостаточно быть просто привлекательной. Молли необходимо выглядеть потрясающе!

* * *

Прибегнув к помощи потайного ключа, надежно скрытого в листве пышного папоротника, Молли неслышно прокралась в квартиру, благоухающую ароматами корицы, кардамона и ванили. Запахи, напоминавшие ей о доме…

Ее сердце опустилось при виде их красивой и чистой квартиры, где, как обычно, все выглядело так уютно… Квартира была очень женской, с огромным количеством кружевных подушечек, разбросанных по дивану в художественном беспорядке, и другими яркими аксессуарами. Сохранился даже старенький плюшевый медведь, уютно устроившийся под лампой.

После вынужденного домашнего ареста, который Молли провела в совершенно мужской квартире, их с Кейт квартира показалась ей особенно красивой. Молли сразу же решила забрать в квартиру Джулиана несколько розовых подушек.

– Как твои дела?

Молли резко обернулась. В дверном проеме стояла Кейт. Волосы собраны в тугой хвост, талию опоясывает кружевной фартук. В Кейт было столько энергии, что при желании ею, как шутили некоторые, можно было осветить небольшой город. И действительно, Кейт постоянно была чем-то занята.

– Я просто заехала взять одежду. Поверь, у Джулиана настолько неудобная машина, туда едва поместилась моя косметичка, – сказала Молли.

Однако выражение лица Кейт не смягчилось. Молли хотела было подойти обнять сестру, но та держала в руках салатницу.

– Молли, я заменяю тебе маму и папу, я твоя старшая сестра. И я чувствую…

– А я чувствую запах корицы!

Молли окинула взглядом аппетитные яства, заполнившие кухонный стол. Выбрав несколько особо аппетитных кексов, она положила их в бумажный пакет, решив взять с собой.

– Вечно ты так делаешь! – упрекнула сестру Кейт, с грохотом поставив салатницу на стол. – Эти кексы предназначались для новоселья Лендона и Бет. А тебе я испеку что-нибудь завтра.

– Ну ладно, – пробурчала Молли и отдала пакет сестре.

И вместо того чтобы уйти, она посмотрела ей в глаза, такие же чистые и голубые, как свои собственные. Ей так хотелось рассказать сестре правду! Они всегда были очень близки, так близки, как никто в мире. Но обе были творческими натурами и временами пропадали в собственных мирах. Молли могла месяцами не выходить из дома, рисуя без остановки. Кейт же часами стояла у плиты. На закате дня сестры так уставали, что забывали о главном – на свете может существовать что-то и помимо работы. Но для каждой любимое занятие заполняло всю их жизнь.

Однако Кейт была всегда готова выслушать Молли, быть ее поддержкой и опорой, заботиться, но при этом и давать ей свободу. И за все эти годы сестры практически не обсуждали мужчин или чувства, которые испытывали. Они словно негласно договорились – для мужчин в их жизни нет места! При таких друзьях и защитниках, как братья Гейдж, не нужны другие мужчины. Молли прекрасно себя чувствовала, имея в качестве друга Джулиана Джона. Он один стоил сотни ухажеров, и она не ощущала себя обделенной мужским вниманием. До той ночи, когда его брат заставил ощутить себя желанной… До той ночи, когда ее поцеловали, заставив все чувства взорваться…

И теперь Молли не переставала желать большего. Того восхитительного ощущения, которое доставили ей горячие губы, умелые руки. Именно они напомнили ей – она была живой женщиной, которая заслуживала любви.

Почему бы и нет? Но как рассказать Кейт о том, что произошло на маскараде между ею и Гарретом? Молли не могла сейчас об этом говорить. Она все еще не могла понять, как тот поцелуй перевернул всю ее жизнь, поставив с ног на голову. Но, по крайней мере, она могла поговорить с сестрой о другом.

– Джулиану не нравится, как я одеваюсь, – наконец выдавила она.

У нее даже желудок сжался от осознания этого факта. Ненависть заструилась по венам при одном воспоминании и о том, что сказал Джулиан по этому поводу – мол, она выглядит как бродяжка! В таком виде ей никогда не покорить Гаррета! Именно Джулиан поселил в ней такую неуверенность.

Глаза Кейт расширились, она изогнула бровь:

– Ты же сама знаешь! Я ничуть не удивлена.

– Конечно, ты говорила то же самое! Ну что, довольна? Он тоже считает, будто я не могу хорошо выглядеть, одеваясь подобным образом! Представляешь? Он смеет критиковать мой гардероб!

Молли явно не нравился сам факт подобной критики от Джулиана.

Ее накрыли воспоминания о той привлекательной нимфе в его квартире тем утром… Она снова залилась краской от злости. Да, ей нужно непременно стать лучше, чем та незнакомка! Ей нужно было показать Джулиану, какие еще вещи хранятся в ее гардеробе.

Кейт приблизилась к сестре, внимательно изучая ее лицо:

– Молли, я совершенно не понимаю тебя. Сначала ты не отвечаешь на мои звонки, а когда я пишу тебе сообщение, отвечаешь, что в данный момент летишь на личном самолете Джулиана, чтобы позагорать часок на пляже. Две твои последние картины для выставки так и стоят в мастерской незаконченные, а время уходит. После того как я годами упрашивала позволить мне одеть или причесать тебя по-другому, ты в конце концов соглашаешься. И когда? Только после того, как Джулиан сказал тебе об этом! Что происходит с вами двумя? Из-за волнения я потеряла сон! Мне даже пришлось позвонить Гаррету! Я обеспокоена до чертиков!

– Что же сказал Гаррет?

Выглядя в высшей мере обеспокоенной, Кейт лишь покачала головой и потерла виски:

– Что я должна успокоиться, расслабиться. Обещал поговорить с тобой. Я просто не понимаю, как это могло так быстро произойти, как я этого не заметила? Конечно, я предполагала, что это может случиться, но не сейчас, а когда ты станешь взрослее… опытнее…

– Да забудь ты об этом! Скажи мне, как звучал голос Гаррета? Он был обеспокоен, раздражен?

Возможно, этот тупица был так уверен в ней и в своих чувствах, что думал – она в его безраздельном подчинении? Пришло время перейти к решительным действиям! Она заставит Гаррета ревновать!

По крайней мере, Молли знала, чем Джулиан займется этим вечером.

– Я не помню, что именно сказал Гаррет, но я серьезно обеспокоена. Молли, я думала, ты девственница… – Кейт принялась внимательно вглядываться в глаза сестры.

Молли потупила взор, чувствуя, что сестра видит ее насквозь.

– Так и есть, – прошептала она, но, вовремя спохватившись, вспомнила: сейчас не время для правды. – Так и было до Джулиана…

– Тебе было некомфортно в первый раз? Он причинил тебе боль?

Этот деликатный вопрос, полный нежности и заботы, поставил Молли в тупик. Так мог чувствовать себя преступник, пойманный с поличным. Она постаралась подключить все свое воображение.

– Он не хотел сделать мне больно, но ты же знаешь…

Молли просто хотела оставить Кейт со своими мыслями, которые, судя по выражению ее лица, не предвещали ничего хорошего.

– Я бы убила его!

– Нет же, он был прекрасен, он…

Молли беспомощно пыталась представить себе, как Джулиан занимается с ней любовью. И тут, помимо ее воли, его лицо сменилось лицом Гаррета…

– На самом деле это было прекрасно… – пробормотала она тихо и добавила: – Но в любом случае меня оскорбили его язвительные ремарки по поводу моей одежды! Кейт, мне очень нужна твоя помощь. Я хочу потрясающе выглядеть! Но ты не думай, вовсе не из-за него… Дорогая, я знаю, у тебя сегодня много дел, но ты не могла бы уделить мне хотя бы час?

– Лишь бы Джулиан взял свои слова обратно?

– Да! – рассмеялась Молли, схватила розовую подушку и шутливо запустила ею в сестру.

Она тут же попыталась увидеть лицо Джулиана, когда они встретятся у дверей лифта. Это наверняка будет потрясающая картина! Он, конечно, поразится, по крайней мере удивится. Что же до Гаррета, пусть теперь сожалеет о каждой минуте, проведенной на расстоянии от Молли.

Кейт кинула подушкой обратно в сестру и рассмеялась:

– Конечно, я сделаю это с радостью, но, Молли…

Впрочем, та уже не слушала ее. Скрывшись в спальне, она проводила ревизию своего гардероба – в поисках вещей, которые могли бы свести мужчину с ума. У нее самой таких нарядов не оказалось, однако подходящее платье сестры нашли в шкафу Кейт. Та сама протянула его сестре, наслаждаясь мерцанием шелковой ткани глубокого синего цвета.

– На нем же висит бирка, – возразила Молли.

– Так сними ее! – ответила сестра восторженно.

Молли лишь покачала головой:

– Оно же новое, я не могу его надеть.

– Ты должна! Я берегла это платье для особенного случая. В нем ты будешь выглядеть прекрасно!

Молли повесила платье обратно и вздохнула:

– Я обязательно его надену, но только после тебя.

Сестры обменялись улыбками, и минутой позже Молли обнаружила другое платье. Облегающее, черное, с открытой спиной, оно показалось ей идеальным. Молли приложила его к себе и подошла к зеркалу. Отражение ей понравилось, и она решила надеть его этим вечером.

* * *

Вечером, после всех приготовлений, Молли помогла Кейт загрузить оставшиеся пирожные в фургончик и лишь затем вернулась в роскошную квартиру Джулиана.

Сердце быстро стучало в груди, предвкушая его реакцию. Волосы Молли были собраны и закреплены хрустальной заколкой в виде бабочки, две мягкие вьющиеся пряди сбегали вниз от висков к шее, обрамляя сияющее лицо. Вообще-то она не привыкла подбирать волосы, но такая прическа выгодно подчеркивала ее черты: высокие скулы, пухлые губы.

Она почувствовала себя неловко, когда обратилась к портье с просьбой подержать ее полотна и краски. Он смотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Молли захотелось убежать домой, надеть привычную длинную свободную юбку и пару крупных серег. Однако Молли сдержалась. Сегодня она будет уверена в себе и докажет Джулиану – она может быть сексуальной!

Молли решительно пересекла мраморный холл, ощущая, как плавно двигаются бедра, как ткань платья льнет к коже. Если Гаррету понравился тот костюм Девушки из таверны, то сегодня он будет от нее в полном восторге!

А Джулиан? У нее заболел живот при одной мысли: вдруг Джулиан не сочтет это платье подходящим? Даже если и так, она постарается не думать об этом. В любом случае она наряжалась не для него!

Глубоко вздохнув, Молли нажала кнопку, и лифт начал медленный подъем.

* * *

Лифт возвестил о прибытии нового гостя. Услышав сигнал, Джулиан поднял взгляд, и бутылка дорогого марочного вина чуть было не выскользнула из его рук на мраморный пол. Вино на самом деле было редким: урожая 1951 года. В мире осталось лишь двадцать подобных бутылок. Последняя из них была приобретена на аукционе за пятьдесят тысяч долларов. Но кому было дело до вина сейчас, когда из лифта появилась роскошная женщина, отдаленно напоминавшая Молли.

Джулиан с трудом смог вспомнить – еще утром она скакала по дому в его старой футболке. Он смотрел тогда на ее обнаженные ноги, запрещая себе думать о том, как ему хотелось их ласкать…

Конечно, Джулиан знал толк в женской красоте. Он встречался с разными моделями и актрисами. Но теперь Джулиан был уверен – ни одна из них не могла сравниться с Молли Дивейни!

Девушка приближалась к нему с другой стороны комнаты в маленьком черном платье, идеально подчеркивающем ее формы. Она выглядела потрясающе, ее тело будило в нем животные инстинкты. Ему потребовалось некоторое время, чтобы вобрать эту красоту глазами.

Ее прекрасные волосы, достойные кисти Тициана, были собраны в небрежный пучок. Несколько прядей спадали с обеих сторон, подчеркивая изящные, почти кукольные черты лица. Пухлые губы мерцали медовым оттенком, а легкие серебристые тени превращали цвет ее глаз в темно-голубой, почти синий. Сережки – крошечные, жемчужные горошины добавляли ей изящества.

Джулиан тотчас же захотел оказаться с Молли на его личном самолете, чтобы позже, в Монако, она сидела подле него за карточным столом.

И платье… О боже, что за платье! Шелковая черная ткань подчеркивала высокую грудь. Джулиану захотелось покрыть поцелуями каждый дюйм этой чудесной фарфоровой кожи. Юбка словно обнимала круглые бедра, едва достигая колен. И ему тут же захотелось стать этой юбкой, этим платьем, этой тканью, обнимающей гибкую фигурку. Захотелось чувствовать и касаться ее тела в местах, недоступных взгляду…

В детстве Молли всегда представлялась ему самым счастливым существом, которое он когда-либо видел в своей жизни. Она постоянно веселилась, почти всегда смеялась, особенно с ним. Однако сейчас перед Джулианом стояла настоящая женщина, и он собирался обращаться с ней соответственно.

Ночь будет длинной…

Собравшись с силами, он поставил бутылку на стол. Руки дрожали, сердце билось где-то у горла.

– Куда подевалась твоя обычная одежда? – Он сам удивился тому, как спокойно прозвучал его голос.

– Пришлось внести кое-какие изменения. По твоему мнению, она была не слишком привлекательной. – С этими словами Молли положила руки на бедра и с вызовом посмотрела на него.

Джулиан ничего не отвечал, раздумывая над тем, как поступить. Одна его часть хотела вывести эту самозванку в коридор и выяснить у нее, куда подевался тот рыжеволосый, перепачканный краской бесенок? Другая же часть его сознания рисовала будоражащую картину…

Ну уж нет! Он не может позволить ситуации зайти так далеко. По крайней мере, не сейчас. Однако, выбирая это платье, неужели она думала о его старшем брате?

Джулиана накрыло волной ревности, он сжал зубы. Теперь он внимательно осматривал ее тело голодными глазами: глубокое декольте, плоский живот, ноги в убийственных шпильках, снова ее грудь и открытые плечи. Он чувствовал себя так, словно в венах потекла лава…

– И это ты называешь утонченным и привлекательным?

Так и было на самом деле.

Молли лишь показала ему свой маленький, розовый язычок:

– Не важно, что ты думаешь. Я выгляжу хорошо!

Он пытался не думать о том, где бы ему хотелось почувствовать касание этого языка…

– «Хорошо»? Я бы использовал другое слово.

– Ладно, я выгляжу великолепно!

– Кто это сказал?

– Джулиан, прекрати, я же вижу – тебе нравится. Просто признай это. – Молли дразнила его, наслаждаясь каждой минутой.

– Молли, поверь, я стараюсь оценить твое платье. Просто не могу понять, идет ли оно тебе?

– Значит, тебе не нравится? Ну и ладно! В любом случае, я надела его не для тебя! – Хмыкнув, Молли проследовала мимо него в свою спальню.

Джулиан было последовал за ней, но остановился на пороге комнаты, наблюдая за фигуркой, едва скрытой облегающей тканью.

Боже, она выглядела такой изысканной и соблазнительной…

У него было очень много женщин – как правило, с длинными ногами, пухлыми губами и роскошной грудью. Но ни одна из них не сводила его с ума.

Он так хотел Молли! Хотел распустить ее волосы, чтобы огненно-рыжий водопад упал на ее шею и плечи. Хотел изучить каждый дюйм этого стройного тела. Он знал эту девушку как самого себя – и все же хотел узнать ее еще больше, стать еще ближе…

Джулиан знал – она любила завтракать хлопьями с миндальным молоком. А когда на Молли находило вдохновение, она могла пропадать в студии месяцами. Свой первый миллион Молли анонимно пожертвовала детскому приюту…

И, как бы ни была занята, она всегда находила время, чтобы повидать его и Кейт. Когда Молли была младше, она много раз пересматривала один и тот же фильм, особенно момент, где главный герой в ответ на признание в любви отвечает: «Как пожелаешь».

И еще Джулиан знал – сегодня вечером ей понадобится его поддержка. Он уже успел разглядеть тень сомнения в глубине ее глаз, заметить, как учащенно бьется пульс на ее тонкой шее…

Больше всего на свете ему хотелось наградить Молли похвалой, которую та заслуживала. А еще Джулиан хотел стянуть с нее платье зубами, чтобы она поняла, как сильно он хочет ее. Хочет гладить ее тело, ее ноги, от крошечных пальчиков вверх, к упругим бедрам. Он хотел, чтобы она ощутила себя как на небесах, ведь там и следовало находиться ангелам. Джулиан желал, чтобы она попросила его о чем угодно, – любую просьбу, на которую он смог бы ответить: «Как пожелаешь».

Но он ничего этого не сделал. Он не мог ничего сделать сейчас, потому что она надела это платье для другого. И одна эта мысль приводила его в отчаяние.

– Джулиан, я чувствую твой взгляд на своей спине, – подала голос Молли.

Мужчина прислонился к двери, борясь с новым для него чувством всепоглощающей ревности.

– Тебе не кажется, что ты оделась слишком откровенно? Ткани так мало… Боюсь, как бы ты не простудилась.

Она резко обернулась и рассмеялась:

– Неужели? Скажи мне, ты беспокоишься о моем здоровье или о собственном эго? Тебе же так трудно признать – впервые за всю жизнь я выгляжу хорошо!

Он сжал руки так, что ногти впились в ладони. Неужели она подумала, что он хотел ее оскорбить?

– Если ты не хочешь, чтобы я вертелся вокруг тебя весь вечер и надоедал замечаниями, накинь что-нибудь сверху, – принялся он поучать Молли.

Джулиан старался проявить все свое мастерство, чтобы слова его звучали по-дружески. Лучшие друзья ведь всегда заботятся друг о друге.

– Ты в своем уме? На улице жара!

Он многозначительно посмотрел на ее грудь, достаточно долго, чтобы девушка покраснела под его взглядом.

– Необходимо ли мне напомнить о том, что в данный момент ты являешься моей пассией. Ты принадлежишь мне, а я тебе. В последнюю очередь мне бы хотелось, чтобы кто-то другой имел доступ к твоему телу, пускай даже зрительный.

– Джулиан, у меня настолько маленький рост! Боюсь, едва ли кто вообще сможет меня разглядеть. За исключением Гаррета, я надеюсь. Потом он сделает мне предложение, и у нас будут дети…

«Только через мой труп!» – мысленно поклялся Джулиан.

Почти задыхаясь, он бросил:

– Молли, я не подписывался на роль рогоносца. Что я, по-твоему, должен делать?

Ее глаза весело блестели – еще никогда Молли не видела Джулиана в таком состоянии.

– Ну, ты мог бы размяться, этим вечером отгоняя от меня нежелательных ухажеров.

Он подошел к ней вплотную и положил ей руки на плечи, едва контролируя себя:

– Именно так я и поступлю, а знаешь почему?

– Просвети меня!

– Потому что все эти мужчины, начиная от близких друзей Лендона до его бизнес-партнеров, будут виться вокруг тебя, как стая голодных псов. Они всегда так делали, но ты никогда этого не замечала. Молли, ты такая особенная…

Она ничего не понимала. Не понимала, какое впечатление производила на него или других мужчин. Молли не замечала никого. Не видела этих взглядов, которыми одаривали ее прохожие, когда она брела по улицам, погруженная в свои мысли о картинах. Неужели она забыла о тех многочисленных приглашениях, которые получала по случаю выпускного бала в школе?

– Ты и правда думаешь, будто я особенная? Знаешь, мне кажется, это потому, что я влюблена в Гаррета!

Он лишь рассмеялся, а сам с отчаянием спросил себя: «Когда мне посчастливится перестать думать об этом? Никогда!»

Джулиан глубоко вздохнул и пожал плечами:

– Поверь, тебе нет необходимости менять что-то в себе, чтобы привлечь мужчину. А если, как ты считаешь, нужно что-то для этого менять, тогда Гаррет недостоин тебя!

Молли прижала сумку к животу, ее лицо переменилось. Теперь она внимательно наблюдала за ним. Ее голубые глаза были широко распахнуты.

– То есть ты хочешь сказать, – на ее лице начала расцветать еле заметная улыбка, – я на самом деле хорошо выгляжу?

Джулиан стоял неподвижно, боясь сказать лишнего. Никто, никто не должен смотреть на нее сегодня! Однако он был должен поведать ей правду, и это убивало его. Ревность была повсюду. Как укрыться от этого чувства? Желание поглощало его, но сейчас он не мог получить того, чего желал, не мог получить Молли…

– Покрутись, – лишь сухо попросил он.

Медленно она сделала поворот вокруг себя. Ее тело притягивало его. Умирая от желания прикоснуться к Молли, он подался вперед и оправил непослушную прядь за ухо.

А затем слегка улыбнулся и чуть склонил голову.

– Да, ты хорошо выглядишь, – проговорил Джулиан хриплым голосом. И, не сдержавшись, легко шлепнул ее чуть ниже спины: – Слишком хорошо.

 

Глава 5

– Думаешь, Гаррету тоже понравится мое платье?

Вопросы Молли раздражали, принося почти ощутимую боль. Они неторопливо подъезжали к воротам дома Лендона и Бет.

Прежде чем ответить, Джулиан слегка пожал ее руку, лежащую на колене:

– Ну конечно! Все будет хорошо, просто расслабься.

Это бы не помешало и ему самому.

Хотелось напиться, но Джулиан не собирался повторять неудачный опыт. Тогда, на маскараде, перебрав, он совершенно потерял самообладание и вел себя как шестнадцатилетний подросток. Сегодня же ему предстояло прибегнуть к своему мастерству, чтобы достойно сыграть роль перед всей семьей.

Вот только удастся ли ему сохранить свое обычное хладнокровие? От его поведения зависел успех всего мероприятия. Но самообладание покинуло его в тот день, когда он узнал – Молли влюблена в его брата.

Его будущее, будущее, которое он тщательно планировал годами, сейчас находилось под угрозой. Джулиан до сих пор не вполне понимал, как подобное могло случиться. Тем не менее он старался собраться и сосредоточиться на тех приятных моментах, которые ему сможет предоставить этот вечер. Например, на том, как он будет хвастаться своей новой девушкой перед семьей.

«Мама, ты уже знакома с Молли?» – спросит он у матери, подразумевая совсем другое. Он бросил вызов семье, связался с девушкой, которую отбирали у него на протяжении столь долгого времени.

Однако ни одна из этих мыслей не вызвала желаемого результата. Он все так же волновался.

Джулиан помог Молли выйти из машины. Ее запах опьянял его. Он не хотел думать о том, что начнется, как только они войдут в дом. Теплый ночной ветерок овевал его лицо, когда они неспешно поднимались по лестнице.

– Молли?

– Да?

Ему хотелось сказать ей, что никогда еще она не была так прекрасна! Вместо этого он лишь взял Молли за руку и, слегка приподняв другой рукой ее подбородок, поцеловал:

– У нас все получится!

* * *

Рука об руку они зашли в сияющее фойе двухэтажного особняка. Немногочисленные гости состояли большей частью из самых близких друзей и членов семьи. Два огромных мастиффа расположились на ковре в дальнем конце комнаты.

Несколько раньше Молли сказала Джулиану, что Кейт и Бет сами занимались обедом, так что по крайней мере еда обещала быть вкусной.

Как только гости заметили Джулиана и Молли, их разделили. Кейт и Бет отвели девушку в сторону для индивидуального допроса. Джулиан даже не успел выбрать себе вино, когда его мать, в вечернем платье и тапочках, набросилась на него как коршун:

– Джей Джей, мне бы хотелось узнать, что происходит между тобой и Молли?

– Мама, зачем ты дала мне второе имя, если не собиралась пользоваться даже первым?

– В таком случае, Джулиан Джон, отвечай мне сию же минуту! Я на грани нервного истощения!

На его лице невольно появилась улыбка. Его мама остановилась на расстоянии вытянутой руки – королевская осанка, элегантна даже в домашних тапочках, так может выглядеть лишь она. Сын уже предвкушал, какое выражение примет ее лицо, когда она узнает все новости.

В глубине души он любил мать, но именно Элеонор Гейдж старалась отправлять его подальше от дома, в разные точки мира, только чтобы разлучить двух лучших друзей. Именно она угрожала ему: если Джулиан хоть раз притронется к Молли, единственной девушке, которой по-настоящему дорожил, он будет тут же отлучен от семьи. Это ранило его чувства. А недоверие к нему и то, как легко его обвиняли в еще не совершенных грехах, порождало чувство сопротивления, особенно против матери. Да, то, что сейчас произойдет, безусловно доставит ему удовольствие.

Ему определенно нравилось противиться не только матери, но и всей семье. И какое теперь удовольствие рассказать всем: случилось самое худшее, непоправимое! Потому что в скором времени он всем докажет – они заблуждались в своих страхах.

Но сейчас, когда Элеонор смотрела на него с тревогой в глазах, он лишь наклонился к ней и поцеловал в щеку.

– Мама, если до тебя дошли слухи о том, будто я встречаюсь с Молли, то правда. Так что теперь можешь пустить в ход все свои угрозы и наконец-то отлучить нас от семьи!

Элеонор отпрянула, искренне пораженная его предложением.

Джулиан же хотел объяснить ей, что теперь ему не нужна была поддержка семьи, ведь он может и сам себя обеспечить. К дверям его еще не отремонтированного офиса уже выстроилась толпа клиентов, жаждущих его услуг.

Но вместо этого Джулиан лишь улыбнулся, стараясь снять повисшее между ними напряжение:

– Мама, ты знала – она нужна была мне с первого дня. Мне лишь требовалось доказать, что я достоин ее.

Джулиану очень хотелось, чтобы все так и было. Чтобы Молли была без ума от него. Чтобы они были вместе. Чтобы все это не было лишь глупым обманом…

А Джулиан хотел заставить Молли понять, что Гаррет никак не может быть достойной парой для нее, не может понимать ее, так как он.

Глаза Элеонор, такие же зеленые, как и его собственные, вспыхнули пламенем осуждения. Он ждал ее ответа, но, видимо, сейчас она никак не могла подобрать слова. Но через минуту Элеонор, взяв себя в руки, наконец произнесла:

– Если ты думаешь, будто я позволю тебе поступить с Молли, как обычно поступаешь с другими девушками, ты глубоко ошибаешься. Эта девочка мне как дочь!

Джулиан понимающе кивнул. Такое отношение к сиротам установилось в тот день, когда еще юные девочки Дивейни попали в их дом. Неожиданно овдовев, Элеонор приняла на себя заботу о дочерях человека, отдавшего жизнь за их семью. Она вела себя с ними сдержанно, даже строго, но любила и заботилась. И очень переживала, как бы впоследствии ее собственные сыновья не смогли как-то навредить девочкам.

Никто и никогда так и не смог понять: Джулиан вовсе не хотел вредить Молли. Точно как и сейчас он не хотел, чтобы его мама переживала так уж остро. Но все сложилось как сложилось. Ему была нужна Молли, и никто не мог его остановить.

Джулиан взял Элеонор за руку:

– Мама, почему ты не можешь поверить мне? Просто дай нам возможность быть счастливыми вместе. – И, прежде чем отправиться поприветствовать старшего брата с супругой, он добавил: – Я никогда не причиню ей боли, и меня ранит твое отношение. Ты так уверена в обратном…

* * *

В этот момент Молли находилась в другом конце фойе с Кейт и Бет.

– Не могу в это поверить! Нас с Лендоном не было лишь пару месяцев, и когда мы вернулись, узнали новость! Ты и Джулиан встречаетесь!

– О, Бет, мы уже привыкли друг к другу. – Она кивнула. – Однако я не была и наполовину так удивлена, когда, выбравшись из студии, узнала о том, что Лендон снова женился! Нам бы следовало побольше разговаривать о семейных делах с Джулианом – в те вечера, когда он забегал ко мне.

Кинув взгляд мимо Бет, Молли заметила ее супруга – еще одного завидного представителя семьи Гейдж. Лендон то и дело поглядывал в их сторону. И хотя Лендон был одним из самых уравновешенных людей, которых она знала, но даже он выглядел немного смущенно.

Теперь он беседовал с Джулианом. Через некоторое время к ним присоединился Гаррет, и теперь Молли могла видеть его широкую спину. Она представляла себе их поцелуй – так живо, как в тот первый раз…

С тоскливой улыбкой девушка наблюдала за тремя мужчинами, тремя братьями, которых обожала. Роскошный канделябр, висевший под потолком, бросал блики на светлые волосы Джулиана. Он единственный обладал светлым цветом волос, выделяясь на фоне темноволосых братьев.

Молли таяла от нежности, которую испытывала к нему. Только бы у него не возникли трудности из-за того, что они объявили себя парой! Неожиданно она испытала чувство, похожее на благодарность, смешанную с заботливостью и… лаской. Во всяком случае, Гаррет никогда бы не сделал для нее подобного!

В то время как Джулиан был беззаботен, не обращая внимания на то, что говорят ему братья, Гаррет казался излишне напряженным. Его спина была неестественно прямой, и девушка надеялась, что он умирает от ревности. Лендон же никогда не казался ей таким расслабленным. Этот славный представитель семьи Гейдж был явно доволен своей жизнью и страстно влюблен, о чем можно было догадаться по взглядам, которые он то и дело бросал на Бет.

– Лендон говорил, что это обязательно когда-нибудь случится! – добавила Бет заговорщически шепотом. – Когда мы приземлились, он позвонил в офис и узнал обо всем от Гаррета. И тогда Лендон сказал мне, что это было предсказуемо.

– Неужели?..

Молли была до крайности удивлена. Кто бы в здравом уме мог подумать о них с Джулианом как о паре? Это же просто смешно! Сама Молли еще не встречалась с мужчинами, а он… К тому же семья все еще относилась к ней как к ребенку, – все, за исключением Гаррета.

Девушка обернулась, чтобы снова полюбоваться на Гаррета хотя бы издали, но вместо этого ее взгляд почему-то остановился на Джулиане. Он что-то спокойно объяснял братьям. К этому времени Джулиан уже успел избавиться от галстука и пиджака, рукава рубашки были закатаны до локтей, открывая загорелые руки. Вся его поза дышала спокойствием и уверенностью в себе. Словно почувствовав на себе ее пристальный взгляд, он обернулся. Улыбка сошла с его лица. В неровном вечернем свете цвет его глаз из серо-зеленого стал ослепительно-зеленым. Теперь они напоминали пару изумрудов. Он смотрел на Молли, словно она, ее платье и даже пара тончайших трусиков под ним принадлежали лишь ему…

Напуганная собственными мыслями, она поспешно отвела взгляд. На какое-то мгновение ей показалось – он смотрел на нее как хищник, вышедший на охоту.

Сказав что-то Гаррету, Джулиан оставил брата и направился к Молли. Прежде чем девушка смогла понять, почему ее желудок сжался до размеров грецкого ореха, она поняла – он собирается устроить спектакль. Специально для Гаррета. Тот станет ревновать. Ужасно ревновать! Молли очень надеялась на это. Все это, конечно, будет частью плана.

Но когда Джулиан приблизился к ней, вбирая глазами каждую частичку ее тела, она почувствовала себя почти такой же желаемой, как и в тот вечер с Гарретом. То, как Джулиан смотрел на нее, заставляло ее чувствовать себя женственной, желанной.

Несомненно, Джулиан хорош в такого рода делах! И он был так красив! Все этим вечером думали, что такой красавец принадлежит ей…

– Потанцуй со мной. – Он протянул ей сильную руку.

– Здесь нет танцпола, глупыш, – улыбнулась Молли.

– Молли, здесь есть музыка. Это главное.

Улыбнувшись, она взяла его руку и почувствовала, как электрический разряд прошел сквозь ее тело. Оказавшись в его объятиях, Молли бессильно прижалась к нему, опьяненная ощущением его силы. Их тела идеально подходили друг другу, словно части мозаики. Молли с трудом сглотнула, не готовая к тому, как быстро он сократил расстояние между ними. К ее ужасу, она больше не могла концентрировать свое внимание.

– Как же ты хорош в этом… – выдохнула Молли с улыбкой. – Гаррет смотрит на нас? – прошептала она. Страшно хотелось поскорее закончить этот маскарад. Становилось все опаснее играть в отношения с Джулианом. Все между ними складывалось слишком хорошо. – Смотрит?

– Не знаю, Молли. Я смотрю на тебя.

Его голос, низкий, чуть хриплый, заставил ее почувствовать себя неудобно. Возможно, Гаррет наблюдал за тем, как они танцуют. Во всяком случае, должен был. Ей казалось, всеобщее внимание приковано лишь к ним двоим.

– Уверена, он смотрит, – прошептала Молли, делая шаг еще ближе к Джулиану, пока не прижалась к его груди. – Возможно, мы могли бы выйти, немного пройтись и вернуться слегка… Ну, ты знаешь, слегка растрепанными. Можно было бы запереться в одной из комнат ненадолго…

Она чувствовала жар его тела сквозь одежду, когда он ответил:

– Как пожелаешь…

Эти слова прозвучали вполне естественно, но так неожиданно!

Молли слегка попятилась:

– Ты правда считаешь это хорошей идеей?

Она старалась вести себя естественно, хотя от его нежного взгляда земля грозилась уйти из-под ног.

– Хорошо, – Джулиан провел пальцем по ее нижней губе, – давай пропадем ненадолго.

* * *

Они стремительно покинули заполненное людьми фойе. Молли не переставала смеяться. Неожиданно она ощутила неповторимое чувство свободы. Ей хотелось вновь броситься в объятия Джулиана и поцеловать его. Они остановились под лестницей, и он впихнул ее в небольшой чулан, а затем скользнул туда сам. В то мгновение, когда дверь за ними закрылась, сердце Молли чуть не перестало биться.

Теперь их окутывала темнота. В тесном пространстве пряный запах Джулиана накрыл ее волной, и она едва ли могла устоять на ногах.

– В твоей сумочке есть помада? – спросил он с усилием.

Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, как Джулиан расстегивает рубашку. Молли едва могла собраться с мыслями при виде его загорелого тела. Она облизнула губы и, не думая, прильнула к нему. Обвив его шею руками, стала целовать его шею. Молли думала, будто удивила его. Опьяненная ощущением его теплой кожи, она оставляла на нем цепочки поцелуев.

– Молли?..

– М-м-м? – Она поцеловала впадинку у основания его шеи.

– Ты просто могла воспользоваться помадой. Не обязательно целовать меня.

На то, чтобы понять, что он сказал, ушло несколько мгновений. Она была так счастлива, ей так нравилось целовать его…

Резко остановившись, Молли смутилась и сделала пару шагов назад. Кровь бросилась ей в голову.

– О чем ты говоришь? Я даже не помню, где оставила помаду.

Должно быть, он услышал смущение в ее голосе, прижал к себе:

– Тсс, тогда иди ко мне. Продолжай.

Она пребывала в нерешительности, щеки пылали. Словно желая подбодрить ее, Джулиан расстегнул еще одну пуговицу. Все его движения были неторопливы, и это дало Молли возможность сосредоточиться на деталях. У него были красивые руки, длинные пальцы двигались так ловко…

– Теперь можешь поцеловать меня чуть ниже.

У Молли перехватило дыхание, колени стали ватными.

Его фигура была великолепной – стройная, с сильными, рельефными мышцами. По ее телу прошла дрожь. Молли замерла, и он положил ладонь на ее затылок, мягко притянул к себе. Там, где его пальцы нежно касались ее головы, кожа, казалось, горела. Моли почувствовала, как он освобождает ее волосы от заколки. Горячая дрожь вновь прошла от макушки вниз по телу. Она наклонилась и неуверенно поцеловала его горячими губами.

– Ниже, – прошептал он.

Молли стала целовать его грудь, затем живот… Она чувствовала, как его мускулы сокращаются под ее прикосновениями.

Голова шла кругом.

– Ниже.

Смутившись, она подняла голову. Он улыбался, глаза сияли в темноте, подобно звездам, а чувственные губы, сложенные в улыбке, обещали неземное блаженство.

– Молли, ты такая наивная! Мне просто интересно, как далеко ты сможешь зайти?

Она резко выпрямилась и ударила его по плечу:

– Мерзавец!

Она попыталась оттолкнуть его, но Джулиан перехватил ее запястья и притянул Молли к себе:

– Нет-нет, подожди! Нам еще нужно поработать над этим немного.

Он запустил пальцы в ее волосы, и Молли ощутила себя словно в западне. Теперь она чувствовала себя уязвимой, слишком открытой перед ним. Пока он работал над ее волосами, она пребывала в облаке его горячего дыхания, опьянявшего ее.

Что с ней происходит? Она не могла понять.

Ведь это был Джулиан, а вовсе не Гаррет!

Молли судорожно вздохнула.

Его руки остановились, глаза впились в ее лицо. Они медленно сближались…

Молли замерла на месте:

– Джулиан… что ты делаешь?

– Тсс. Необходимо, чтобы твоя помада была у меня на губах. Лишь немного…

Его дыхание сбилось, он взял ее лицо в свои ладони.

– Джулиан… – Молли попыталась отвернуться.

Их губы слегка соприкоснулись. Ее ноги подкашивались.

Она никогда не чувствовала себя так. Даже тогда, когда ее целовал Гаррет. Она хотела большего, хотела дойти до конца. Его близость опьяняла. Она хотела, чтобы он продолжал ее целовать.

Однако Джулиан ничего не делал. Он лишь поддразнивал ее такой возможностью. Его сладкий запах обволакивал, опьянял, давал чувство полета. Он казался таким знакомым и таким новым одновременно.

Да, Джулиан заставил ее пробудиться. Теперь он должен был поцеловать ее.

«Пожалуйста, поцелуй меня…»

Ее дыхание учащалось, губы распахнулись, когда в очередной раз он прикоснулся к ее рту.

– Ну вот. Теперь, кажется, на мне больше помады, чем на тебе. Нам пора выбираться отсюда.

Он двинулся вперед, взялся за ручку двери, и свет пролился внутрь чулана кривым лучом. Она не могла с собой справиться, словно собственное тело отказалось ей подчиняться. Молли была готова на все ради поцелуя Джулиана Джона.

– Джей Джей, подожди! – выпалила она.

Сердце словно перестало биться, когда он замер. На мгновение единственным звуком, нарушавшим окружившую их плотную тишину, было лишь собственное дыхание. Когда их взгляды встретились, между ними снова проскочил электрический разряд.

Медленно, мучительно медленно Джулиан затворил дверь. Щелкнул замок. Их вновь поглотила темнота. Молли не могла ясно мыслить, дрожала от ожидания. От предвкушения.

– Что ты сейчас сказала? – спросил Джулиан. Голос его был мягок, обманчиво мягок.

Молли задержала дыхание, казалось, легкие были готовы взорваться.

– Я назвала тебя Джей Джей.

Его глаза мерцали подобно двум фонарям в ночи. Кровь стучала в висках, оглушая. Он приблизился, вновь запустил пальцы в ее волосы, положил руку на затылок:

– Повтори это мне прямо в глаза, Молли. Если, конечно, осмелишься.

Она понимала – это было безумием. Вся она дрожала с головы до пят. Он играл с ней… Возможно, теперь она хотела отыграться сама. Возможно, это было чем-то большим, чем просто игра.

Молли больше ничего не понимала. Хотела извиниться за то, что назвала Джулиана этим прозвищем, которое он так ненавидел. Она хотела, чтобы ее целовал Гаррет…

Скорее всего, этим вечером она просто потеряла голову, когда услышала собственный голос, шедший словно издали:

– Джей Джей.

* * *

Тишина оглушала.

Его глаза расширились, на этот раз ошибки быть не могло. Тем не менее он не верил собственным ушам. Молли назвала его Джей Джей, хотя знала – ей придется дорого заплатить за подобную дерзость.

– Помнишь ли ты, что я обещал с тобой сделать, если ты еще раз назовешь меня этим прозвищем?

Улыбаясь, Молли слегка кивнула. Да, она помнила!

Опьяненный предвкушением столь приятного наказания, которое намеревался выполнить, Джулиан провел пальцами вдоль ее рук. Было приятно чувствовать прикосновение нежной кожи.

– В таком случае я собираюсь тебя поцеловать, – проурчал он.

Эти слова были прелюдией, а потом он подался вперед. Теперь он был так близко… Теперь он мог ощущать запах ее губ…

– Хорошо, Джулиан. – И Молли уцепилась за его рукава, словно ее жизнь была на волоске.

Он вновь взял ее лицо в ладони, его сердце учащенно билось.

– Хорошо? Это все, что ты хочешь мне сказать? В таком случае получай сполна…

Джулиан не торопился. Легко коснувшись ее губ, ощутил, как между ними словно пробежала искра. Он прижал Молли к себе еще крепче, положил ее руки себе на плечи. Теперь их тела двигались в унисон. Ее бархатные губы распахнулись, дав ему возможность наконец-то узнать, каковы они на вкус. Она была сладкой, как персик, а он обожал персики…

Поцелуй становился все глубже, его руки бродили по ее спине, лаская каждый дюйм, повторяя изгибы тела…

Пальцы Молли впились в его спину. Джулиан, сраженный дикой чувственностью девушки, поднял ее руки и завел ей за голову. Это удивило Молли, и она судорожно вздохнула. Джулиан поймал ее вздох и снова поцеловал, на этот раз поцелуй длился еще дольше. Все его тело было готово разорваться от переполнивших его ощущений и эмоций.

Молли освободилась от его объятий и принялась ласкать его плечи, затылок…

Это казалось ему невероятным.

Он страстно желал ее. Молли. Маленькую и изящную. Хотел заставить ее чувствовать так, как она заставляла чувствовать его.

Вот только Джулиан никак не мог поверить – неужели она этого хочет? А понимает ли она, насколько серьезно он относился к этому? К ней?..

– Молли, – нежно произнес он, оставляя влажную дорожку поцелуев на ее шее.

– Пожалуйста, не останавливайся. – Она буквально таяла под его руками, исходила в немой просьбе. Пальцы вновь ласкали его затылок. – Пожалуйста, дай мне помечтать еще мгновение…

Все его внутренности сжались от плохого предчувствия.

– Не смей! – Джулиан снова вернулся к ее губам. – Не смей представлять моего брата.

Осознание этого стало для него настоящей пыткой. Он остановился, словно сдерживаемый стальной цепью. Неожиданно Джулиан вспомнил, для чего они здесь и чего добивалась Молли. Она хотела заставить его брата ревновать…

Ее тонкие руки все еще лежали на его плечах. Ему едва ли удавалось трезво мыслить, пока она смотрела на него вот таким взглядом, – словно обожала его.

– Мне кажется, ты выглядишь достаточно зацелованной, – выдохнул Джулиан. – Думаю, нам пора выйти – пусть мой брат увидит, что я с тобой сделал.

– Джулиан, прошу тебя! Не нужно меня дразнить! – Молли в отчаянии опустила голову.

Он пытался вновь обрести контроль над своим телом. Но куда там! Молли просто опьяняла его запахом своих волос.

Наконец он преодолел себя:

– Просто скажи мне, Молли, ты в самом деле хотела, чтобы я поцеловал тебя, или все это ради Гаррета?

Она все еще не могла смотреть ему в глаза.

– Господи, Джулиан, кто может не хотеть тебя? Просто не могу поверить… Господи, что мы натворили?!

– Тсс… – Он обнял ее, поцеловал в макушку, стараясь успокоить:

– Лучшие друзья и существуют для того, чтобы совершать с ними безрассудные поступки.

Она покачала головой, уткнулась носом ему в шею:

– Я не хотела, чтобы это произошло. Это твоя вина. Пожалуйста, не отпускай меня, я хочу, чтобы ты обнимал меня еще. Ты так вкусно пахнешь…

Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять.

Джулиан мог досчитать до миллиона, и этого было бы недостаточно. Он мог бы стоять так вечно. Просто обнимать ее.

Его пальцы сжались на ее талии.

– Молли, я не соблазнял тебя. Не нужно было искушать меня, – горячо проговорил он. – Теперь, когда ты слаба и податлива, я хочу целовать тебя до бесконечности. Пока ты не поймешь, этого ли ты хочешь. Ты даже не знаешь, о чем просишь меня…

* * *

– Итак, вы закончили? Быть может, нам следует вызвать пожарных?

Бархатный баритон окончательно отрезвил Молли. Она отпрянула от Джулиана, увидев в дверном проеме Лендона и, самое главное, Гаррета! Последний выглядел крайне раздосадованным.

«Теперь он будет считать меня шлюхой!»

Подобная мысль неожиданно возникла в ее голове, и она захотела расплакаться от жалости к себе.

Ее щеки вспыхнули, Молли была рада, когда широкая спина Джулиана заслонила ее собой. Воспользовавшись удачным моментом, она поправила платье и прическу:

– Мы закончим, как только вы уберетесь отсюда!

Джулиан выглядел спокойным и собранным. Молли же едва могла дышать. Теперь она хотела, чтобы Гаррет подумал, что они с Джулианом просто решили немного позабавиться. Но Молли никак не ожидала, что он может застать ее… за этим. О чем она только думала? И это все лишь результат запаха, ласк и поцелуев Джулиана. Именно они напомнили ей о том маскараде и о сцене, которая произошла тогда между ней и Гарретом.

– Мы, конечно, приносим прощения, но нас послала мама.

– Я удивлен. Почему она не отправила всех гостей в качестве поисковой группы? – Затем одним мощным движением руки Джулиан захлопнул дверь. Когда они вновь оказались наедине, он выругался вполголоса и обернулся к Молли: – Ты в порядке?

– Все хорошо. – Она торопливо приводила себя в порядок.

– Не старайся так, нам нужно выглядеть, словно мы только что вылезли из постели.

Джулиан был спокоен, даже слишком. Достал из кармана ее заколку. Дрожащими руками Молли поправила прическу.

Все, что было сказано Джулианом ранее, было бесспорно справедливо.

– Ты прав, – ответила она, избегая его глаз. – Все идеально. Ты профессионал! – Она быстро клюнула его в щеку, постаралась придать своему голосу деловой тон: – Спасибо.

Джулиан открыл дверь, и они вышли наружу. Пара намеренно прошла мимо братьев Гейдж, похожих на стражей в темных костюмах. Молли улыбнулась каждому из них опухшими от поцелуев губами. Всем своим видом она хотела показать – ей вовсе не стыдно. Однако она все еще чувствовала взгляд Джулиана на своей спине.

Молли попыталась как можно скорее скрыться за углом, чтобы не упасть в обморок от переполнявших ее эмоций.

Неожиданно она услышала тяжелые шаги позади себя.

Гаррет положил ей руку на плечо:

– Молли, мне очень хотелось бы поговорить с тобой наедине. Сможешь завтра встретиться со мной?

В его глазах она видела искреннюю обеспокоенность. Теперь ее окутало опасение – как бы он не увидел, как ей стыдно!

– Конечно. Я загляну к тебе в офис около двенадцати.

– Спасибо, – мягко ответил он и поцеловал ее в лоб, слегка погладив по щеке.

Молли не могла поверить своей удаче. Наконец-то она заставила Гаррета обратить на себя внимание!

Словно в тумане, она пересекла гостиную, приблизилась к Кейт и Бет. Сейчас она едва ли могла ясно думать. Ей бы следовало радоваться, ведь Гаррет назначил ей свидание. Было очевидно – он взволнован. Возможно, Гаррет умело скрывал свою ревность весь вечер? Казалось, ее план начинал работать. Это было именно то, чего добивалась Молли, но она не могла наслаждаться этой победой. Молли была слишком подавлена тем, что произошло в каморке под лестницей.

Девушка, влюбленная в другого мужчину, не могла вести себя так. Неужели эта глупая затея расстроит отношения с ее единственным, лучшим другом?

– Что с тобой произошло? – Кейт одарила сестру удивленным взглядом.

И Молли решила: она дойдет до конца.

– Мы с Джулианом слегка… э-э-э… позабавились в темноте. Тебе нужно это как-нибудь попробовать. Все было прекрасно, пока нас не прервали.

Многозначительным взглядом она посмотрела в сторону Лендона и Гаррета. Затем в комнату вошел Джулиан. Светлые волосы в беспорядке, на загорелой коже видны следы ее помады. Казалось, он только что выбрался из клетки с диким тигром или тигрицей.

– Джулиан, а что произошло с тобой?

Его взгляд медленно сфокусировался на Молли. Все ее тело затрепетало. Боже, как ей было хорошо с ним в этом чулане! По телу прокатилась волна жара, а затем кожа покрылась мурашками.

– Мы с Молли немного порезвились в чулане под лестницей. С тобой все хорошо, крошка?

Его голос, еще чуть хриплый, напоминал Молли тон, которым он говорил с ней в темноте. Это сводило ее с ума.

В то время как Кейт слушала Джулиана, сам он рассматривал лицо Молли, находя в его выражении отражение собственных эмоций. Он уже отчасти сожалел – зря они позволили себе зайти так далеко!

Словно стараясь его успокоить, побороть неловкую паузу, Молли улыбнулась. В ее глазах вновь заиграл игривый огонек. Когда Джулиан в свою очередь одарил ее роскошной улыбкой, она окончательно успокоилась.

Заметно расслабившись, Джулиан взял девушку за руку и притянул к себе. Молли в который раз подумала, что, пока он рядом, она всегда будет в безопасности! Все будет хорошо, пока рядом с ней Джулиан.

– Я так люблю тебя! Ты же знаешь об этом? – прошептала она, целуя его в щеку.

Молли не раз признавалась ему в любви, но сейчас что-то изменилось. Он взглянул ей прямо в глаза, и улыбка сошла с лица, он стал серьезен.

Джулиан поцеловал ее в висок и произнес прямо на ухо, чтобы услышать смогла только она:

– Я люблю тебя.

 

Глава 6

«Наконец настал этот момент…» – думала Молли, в то время как лифт поднимал ее выше, в головной офис «Сан-Антонио дейли».

И все-таки Гаррет решил предпринять какие-то действия. Вопрос состоял в том, как он поступит и как ей следует поступить. Мысленно Молли призналась себе – она совершенно к этому не готова. Более того, Молли не знала, чего ожидать.

Несмотря ни на что, сегодня она вооружилась самыми крупными серьгами и браслетом и дерзким настроением. Она всегда прибегала к подобному трюку, когда ей был необходим прилив уверенности в себе. Крупные украшения придавали ей уверенности.

– Молли! – Пожилой ассистент встал из-за стола и бросился навстречу девушке. В глазах его она прочла нескрываемую теплоту. – Я не знал, что ты собираешься навестить нас! Он ушел на обед…

Улыбаясь, Молли обняла старика. Мистер Уотс работал с Джулианом, кажется, целую вечность и всегда помогал ему выбраться с самых занудных совещаний.

– Сегодня я пришла к Гаррету, мистер Уотс.

От волнения Молли слегка подташнивало. Сейчас она больше всего хотела оказаться на обеде вместе с Джулианом.

В кабинет Гаррета ее проводила молодая секретарша, сидевшая за огромным столом неподалеку. На одном из стульев сидела Кейт.

Молли инстинктивно выпрямилась, когда услышала:

– Мистер Гейдж, к вам Молли Дивейни. – И дверь негромко закрылась за ее спиной.

Гаррет стоял у окна, скрестив руки на груди, спиной к ней. Вся его поза не предвещала ничего хорошего. Колени Молли дрожали, когда она шагала к нему навстречу, пытаясь понять, в каком он настроении. Однако, когда Гаррет обернулся, его лицо не выражало ничего.

– Думаю, мне не нужно объяснять, почему я пригласил тебя сегодня? – Кратким кивком он указал на стул, где сидела ее сестра. – Нам нужно серьезно поговорить с тобой.

Молли тяжело опустилась на соседний стул, постепенно осознавая: им не удастся пообщаться с глазу на глаз. Она не на шутку разозлилась. От ее внимания также не ускользнуло, насколько Гаррет был отстранен, почти равнодушен. В тот вечер на маскараде он вел себя не так. Безусловно, этот мужчина обладал прекрасными навыками самоконтроля, и было невозможно узнать его чувства. Она вглядывалась, силясь рассмотреть что-то особенное – укол ревности, страсть. Но тщетно…

Неужели она так ошиблась в нем? Неужели Гаррет был настолько пьян тем вечером? Неужели ему было все равно, с кем целоваться, и он мог развлекаться с любой другой женщиной? И как сейчас он может быть настолько спокойным, застав их с Джулианом в чулане?

Даже сам Джулиан, обычно спокойный и собранный, временами смотрит на нее таким взглядом, от которого у нее все внутри начинает пылать…

Однако довольно об этом! Бессмысленно сравнивать двух братьев – они слишком разные. Ей нужно запомнить – то, что произошло с Джулианом, было лишь досадной ошибкой. Как она могла провоцировать его? Однако лишь с ним она могла зайти так далеко. Ведь Молли знала: он никогда не сможет позволить себе… Или сможет?..

Прошлой ночью Молли не могла уснуть, бесконечно переворачиваясь с одного бока на другой. Его слова в полутьме, его ласки и поцелуи заставляли ее чувствовать себя, как никогда…

Нет, этого просто не могло быть! Ничто не могло превзойти того, что произошло с ней тогда, на маскараде. Она никогда не сможет пережить нечто подобное с другим мужчиной.

И все же Молли не могла понять, что с ней происходило.

– Не могла бы ты наконец рассказать нам о своих отношениях с Джулианом? – спросил Гаррет, выводя Молли из задумчивости.

Не доверяя спокойному тону Гаррета, она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

Неужели она когда-то не на шутку увлеклась Гарретом? Теперь ей стало казаться, что все, что произошло между ними на той ночной террасе, было только плодом ее воспаленного сознания. Гаррет вовсе не ревновал ее. Все ее глупые мечты о пышной свадьбе развеялись как дым. Она придумала гениальный план, лишь бы заполучить Гаррета! И что же? Теперь Молли сомневалась, заметил ли он хоть один ее страстный взгляд… Видимо, она вообще была лишь его минутной слабостью. Боже, как это унизительно, какой стыд!

– То есть ты и дальше собираешься притворяться, будто ничего не знаешь? Может, мне нужно написать это метровыми буквами под окнами твоего офиса?

Молли начинало овладевать раздражение. Она не понимала, куда подевался тот, кто целовал ее на маскараде, кто желал ее…

– Гаррет, мы с ним вместе. Мы пара! – с нажимом произнесла она, выставив вперед подбородок. В ее голосе звучала неподдельная гордость. – Мы живем под одной крышей, я делю с ним постель, и еще никогда не была так счастлива!

Последнее утверждение было особенно правдиво. Ей ни с кем не было так хорошо и весело, как с Джулианом. Он единственный давал ей чувство защищенности, причем давно. С детских лет они стояли друг за друга.

Даже этим утром, завтракая, оба смеялись над тем, что произошло прошлым вечером.

– Ты знаешь, – мягко начал Гаррет, и глаза его наполнились добротой, – именно этого мы опасались с самого начала. Все мы – Лендон, Кейт, мама и я. Мы боялись того, что может произойти между вами. Сомневались, сможешь ли ты справиться с этим.

Нахмурившись, Молли недоумевала, почему он все еще не сбросил эту маску? Что не так было с ним сегодня? Гаррет выглядел искренне озабоченным – настолько, насколько мог быть озабочен старший брат. А Молли представляла себе все иначе…

– Почему вы думали так одинаково? – В ее голосе звучал вызов.

Его глаза раскрылись от удивления, словно Молли не понимала самого очевидного.

– Потому что еще подростками вы были безумно влюблены друг в друга. Ты плакала, когда я говорила тебе, что Джулиан для тебя как брат. Плакала сутками. А когда я спрашивала о причине твоих слез, отвечала одно и то же: ты хочешь за него замуж, а это невозможно, ведь он твой брат.

Молли фыркнула и закатила глаза:

– Кейт, мне тогда не было и десяти!

– Молли, ты никогда не плакала. Единственной причиной твоих слез всегда был лишь Джулиан.

– Потому что вы отсылали его из дома, и я оставалась одна!

– Вот опять… – Гаррет покачал головой.

Молли нахмурилась:

– Просто не понимаю, как наши отношения касаются вас. Между нами всегда была особенная связь…

Молли прекрасно знала историю ее семьи, рассказанную ей много раз Элеонор, а позже Лендоном, Кейт и самим Джулианом.

Когда девочки стали жить в доме семьи Гейдж, самой Молли едва исполнилось три. Их представили всей семье и прислуге, но она едва ли обращала на это внимание, поглощенная своим леденцом. Смущенная подобным поведением, Кейт пыталась убедить сестру отдать конфету, но все было тщетно. Внимание Молли смог привлечь лишь маленький светловолосый мальчик с зелеными глазами. Она нетвердой походкой направилась прямо к нему, вынула леденец изо рта и великодушно предложила его мальчику. В то время Джулиану было шесть.

Даже его собственная мать расплылась в улыбке от подобного подарка. Джулиан принял леденец и, засунув его за щеку, улыбнулся Молли. Так с первого момента они стали самыми близкими друзьями.

Теперь же повзрослевшая Молли сидела напротив Гаррета с недовольным выражением лица, думая о том, помнит ли он сам эту историю. Он сам рассказывал ее Молли не менее тысячи раз. Это стало своего рода семейным анекдотом.

– Молли, – сидевшая напротив Кейт с силой сцепила руки перед собой, – просто убеди меня, что ты полностью осознаешь свои действия. Отношения с Джулианом не могут длиться долго. Не помню, чтобы у него хоть раз была постоянная девушка…

– Я не очередная любовница на одну ночь, Кейт! – защищалась Молли с неожиданной страстью, желая убедить их, да и себя, в том, как много она значит для Джулиана. Она словно забыла, что защищает ею же выдуманные отношения, созданные лишь для того, чтобы вызвать ревность Гаррета. – Что заставляет тебя думать, будто Джулиан способен причинить мне боль? Он единственный, кто согласится пожертвовать всем ради меня! Если мне вдруг понадобится почка, он сразу отдаст две!

– Ты на самом деле влюблена в него, – после ее слов морщинки на лбу сестры стали еще глубже.

Молли убивало осознание того, что она не могла рассказать собственной сестре всей правды. Да и как теперь доказать Кейт, что все это неправда, когда сама поцеловала Джулиана у всех на виду?

Похоже, она совершенно запуталась. После того как она с Джулианом стала жить в одном доме, ее душу разрывали странные, порой несовместимые ощущения. Каждое утро наблюдать его почти обнаженного, с прекрасным, совершенным телом, и не иметь доступа к нему, было настоящей пыткой. Молли больше не понимала своих чувств к нему.

Она очень хотела найти свою любовь – с того момента, когда обрела успех в карьере. Это же в порядке вещей – всегда хотеть большего. В то же время Молли ощущала: то, чего она так страстно хотела, находилось на расстоянии вытянутой руки от нее.

Ах, как она хотела, чтобы Гаррет сегодня вернул ее жизни былой блеск! Чтобы она перестала чувствовать себя потерянной и одинокой. Молли почему-то рассчитывала на то, что эта встреча привнесет порядок в ее жизнь и мысли. Вместо этого ей приходилось защищать Джулиана. Защищать их обоих и то, что изначально было между ними, то, чего никак не хотели понять и принять другие.

– Джулиан никогда не навредит мне! – Она поднялась с места, борясь со слезами. – Я обещаю: если когда-нибудь увидите мои слезы из-за него, можете пристрелить меня.

– В таком случае я бы предпочел пристрелить его, – сухо бросил Гаррет.

Молли взглянула в лицо этому высокому красивому мужчине, думая о том, какое влияние он оказывал на нее всю жизнь. Гаррет всегда чувствовал себя виноватым в смерти ее отца. И хотя сестры Дивейни никогда не упрекали его в случившемся, но, по-видимому, он так и не смог простить себя. Именно поэтому временами в его улыбках читались грусть и тоска. Чувство вины заставляло его беспокоиться о сестрах, делать их жизнь как можно легче и приятнее.

Гаррет всегда защищал Кейт и Молли. Но как можно защищать Молли от Джулиана? Джулиан был подобен мягкому солнечному свету, действующему на нее всю жизнь. Он был ее героем, еще до того, как она узнала смысл этого слова.

Гаррет, безусловно, прекрасный человек, и Молли знала: он сможет стать прекрасным мужем, если даст себе такую возможность. Но неужели, чтобы стать самим собой, ему необходимо напиваться? Девушка всерьез начала опасаться: мужчина, которого она поцеловала на балу, был ничем иным, как видением. И если когда-нибудь еще ей предстоит вновь сделать выбор между Гарретом и Джулианом, она сделает его легко.

– Да что происходит между вами? Каждый раз вы пытаетесь его задеть! Будь я на месте Джулиана, я бы никогда больше не разговаривала с вами!

Молли устремилась к дверям кабинета, но что-то в голосе Гаррета остановило ее:

– Он славный малый, мой брат. Просто мы хотим защитить тебя.

Она ухватилась за дверную ручку:

– Если мне когда-нибудь понадобится защита, я обращусь к вам. И помните – Джулиан никогда не сделает мне ничего плохого! – Она распахнула дверь и добавила: – И если ты любишь собственного брата, Гаррет, думаю, вам пора наладить отношения, пока он еще работает рядом с тобой! И я счастлива, что он готов двигаться дальше самостоятельно, без вашей помощи!

– Что ты сказала?!

– Ты прекрасно слышал меня!

Она в последний раз взглянула на сестру и вылетела из кабинета.

– Молли! – Гаррет нагнал ее в коридоре и отвел в сторону. – Джулиан собирается оставить семейный бизнес? Но что он будет делать?..

– Я хочу уйти. – Девушка безуспешно пыталась высвободиться.

Но Гаррет лишь притянул ее ближе:

– Он покидает «Дейли», не так ли?

– Ты не так меня понял. – Молли пыталась повернуть разговор в другую сторону. Господи, до чего доводит порой излишняя болтливость!

– Я все правильно понял! Для меня не секрет – Джулиан несчастлив. Но если ты не хочешь говорить мне, куда он собирается уйти, ответь мне на другой вопрос. Ты любишь его?

Молли смотрела в глаза человеку, в которого была влюблена еще несколько мгновений назад. А теперь она не могла понять, отчего горло свело, словно судорогой. И почему она так хотела избежать ответа на этот вопрос.

Потому что ответ был – да. Тысячу раз да! Она любила Джулиана, его всего, целиком и полностью.

* * *

Задержавшись на несколько минут у лифта, Джулиан смог увидеть все.

Молли наедине со своим возлюбленным…

Со своего места ему было видно все – их разговор, ее взволнованное лицо. То, как Гаррет нежно похлопал ее по спине и как она судорожно вдохнула, прежде чем упасть в его объятия. Он увидел, как руки Гаррета обвились вокруг ее талии…

Кровь закипела в жилах. Неожиданно Джулиана захлестнул гнев. Возможно, это было именно то, чего и хотела Молли? Прошлым вечером, обнимая его, она наверняка представляла Гаррета… Хотела заставить его ревновать… Ради этого Молли и надела короткое, соблазнительное платье.

Пожалуй, ему следовало отступить и дать своему лучшему другу наконец обрести столь желанное счастье. Ему бы следовало рассмеяться, порадоваться…

Но Молли была слишком важна для него.

С дрожащими руками он приблизился к ним и произнес, поражаясь тому, как спокойно звучит его голос:

– Мне страшно не хочется нарушать ваше уединение, но если ты сейчас же не уберешь руки от Молли, я тебя так отделаю, что и мама не узнает.

Гаррет напрягся, но тотчас же отошел от девушки:

– Джулиан, что с тобой происходит?

Тот лишь скрипнул зубами. Молли удивленно обернулась. Он протянул ей ладонь. От его внимания не смогло укрыться – в ее глазах стояли слезы.

Она плачет? Что случилось?

Джулиан стиснул зубы.

Ему нужно было время. Он не хотел торопиться, ведь все между ними должно было развиваться постепенно. Молли была его единственной, кто уважал, ценил и восхищался им искренне. Но сейчас, казалось, все работало против него.

– Какой сегодня день, Молли?

Она всхлипнула и ненароком утерла слезу, скатившуюся по щеке.

– Что?..

– Я спросил, какой сегодня день?

Она назвала точную дату, Джулиан кивнул и склонился к самому ее уху:

– Именно. И ты все еще моя девушка. Не так ли? Мы же условились – месяц.

Моргнув, она устремила свой взгляд на Гаррета.

Сердце Джулиана бешено заколотилось в груди.

Гаррет – его родной брат. Брат, которого он сейчас ненавидел всеми фибрами своей души.

Ее голубые глаза вернулись к нему, она легко кивнула:

– Да, конечно. Отвези меня домой. – Затем Молли обратилась к Гаррету: – Спасибо за разговор и подумай о том, что я сказала тебе прежде… Прежде чем вышла из себя. Хорошо?

Гаррет лишь кивнул, а затем Джулиан подхватил Молли под локоть и отвел в сторону. Дав несколько коротких поручений ассистенту, он скрылся вместе с ней в лифте.

* * *

В машине они не разговаривали.

– Итак, расскажи мне, каким образом Гаррет довел тебя до слез? – наконец спросил Джулиан, когда они вошли в его квартиру. Он был готов взорваться в любую минуту.

Молли смотрела на него во все глаза, словно переставала узнавать. Ее голос звучал мягко и неуверенно:

– Джулиан, что с тобой?

Он глубоко вздохнул:

– Молли, Гаррет не заслуживает тебя! Я знаю человека, который умирает от любви к тебе! Он сделает все, что угодно, чтобы просто быть с тобой. Все, что угодно!

Девушка нахмурилась:

– Ты что, нюхаешь мои краски? О ком ты говоришь?

– Догадайся!

– Я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь.

– Я был готов убить брата за то, что он сделал с тобой! – Джулиан упал на диван и принялся освобождаться от обуви. – Меня с ума сводит эта твоя одержимость Гарретом!

Молли скрестила руки на груди, стараясь понять его слова. Что с ним творится? Да, возможно, Джулиан и был раздосадован, но он не понимал ее поведения! Она расплакалась, потому что поняла: то, что произошло на маскараде, больше ничего для нее не значило. И того человека, которого она любила, больше не существовало.

Но как сейчас она могла признаться в этом ему – единственному человеку, чьего одобрения и уважения она искала? Джулиан недосягаем для нее. Как Молли рассказать, что ее сестра и Гаррет сделали все возможное, чтобы она отступилась от него?

Она лишь прикусила нижнюю губу, так ничего и не ответив.

– Просто скажи мне, что в нем такого? Почему ты считаешь его таким неотразимым, почему плачешь на его плече, а не на моем?

С ней творилось что-то неладное. Лишь от одного взгляда этих изумрудных глаз голова пошла кругом. В гневе Джулиан был еще прекраснее. Она не могла и подумать о том, что он мог ее ревновать. Она страстно хотела быть с ним, почти умирая от желания. Хотела вновь погрузиться в его объятия, парить в его сладком, терпком запахе…

– Ты ответишь мне, скажешь хоть что-ни будь?

Во рту пересохло. Огонь в его глазах делал ее бессильной. Молли пыталась справиться со своими эмоциями, сосредоточиться на его вопросе.

Она всплеснула руками:

– Джулиан, я не знаю! Понятно тебе? Просто меня раздражало то, как назойливо они хотели разделить нас. Не давали проводить время вместе, словно мы делали что-то недостойное. Гаррет не плохой человек, нет, он просто хотел защитить меня, как бы это сделал отец…

Взгляд Джулиана мог растопить ледники.

– Гаррет хотел, чтобы мы отдалились друг от друга, потому что знал, что… – Он резко подскочил и запустил руку в волосы. – Но что же Кейт? Черт, Молли, разве ты не замечала, как она смотрит на него? Боже, вы обе повелись на одного мужчину!

Молли пораженно моргнула:

– Ты лжешь! Кейт… она не может быть влюблена в Гаррета!

– Она мне как сестра, но я всегда узнаю желание, когда вижу Кейт.

Молли застыла в молчании, пребывая в ужасе – оказывается, ее сестра влюблена в Гаррета! Она и не подозревала об этом! Как долго это могло длиться? Нет, невозможно… Она качала головой, словно старалась выкинуть из мозгов эту мысль.

– Джулиан, ты не понимаешь. Я и Гаррет… Между нами кое-что произошло. Мы целовались…

Джулиан застыл на месте, словно вкопанный. Абсолютно сбитый с толку, он некоторое время смотрел на нее:

– Вы… целовались?..

Смущенно кивнув, Молли закрыла лицо ладонями и легонько застонала:

– Мне никогда не было так хорошо. Если только с тобой. Наши сердца, наши души словно узнали друг друга…

«Но это было лишь мгновение, лишь иллюзия…»

Джулиан принялся расхаживать, пытаясь собраться с мыслями.

– Молли, скажи, ты не разыгрываешь меня? Просто скажи, что это неправда!

Как ни странно, Молли могла представить себе, что он испытывал в данную минуту. Еще вчера Джулиан целовал ее, обожествлял… Что с ней не так? Сегодня, когда Молли смотрела на Гаррета, она не чувствовала ни толики тех эмоций. Но все же это произошло…

– Я больше не могу быть ни в чем уверена, – наконец призналась Молли, бросившись на диван. – Все это произошло на том маскараде, когда я проспорила тебе, и мне пришлось надеть тот мерзкий наряд Девушки из таверны. Он… Он был весь в черном. Я стояла на террасе, думала – это ты. Затем он поцеловал меня и даже больше… У него было кольцо на пальце… Когда он обнимал меня, я узнала кольцо…

С растущей тревогой она наблюдала за Джулианом. Тот вдруг неожиданно ринулся куда-то в глубь квартиры. Молли потерла виски, надеясь, что он не отправился на поиски ружья. Что Джулиан собирается теперь делать? Из них двоих она всегда была чересчур импульсивной и сейчас особенно рассчитывала на его благоразумие.

Молли хотела последовать за Джулианом и объяснить – это был всего лишь поцелуй… В следующее мгновение он появился, неся что-то на ладони.

Его голос был почти безжизненным, когда он произнес:

– Молли, это кольцо?

 

Глава 7

Молли с ужасом взирала на платиновое кольцо с голубым бриллиантом, мирно лежавшее на его ладони. Сомнений быть не могло – это было то самое, до боли знакомое кольцо, слегка истершееся от времени.

– Мне бы хотелось знать, откуда оно у тебя? – Ее губы невольно распахнулись.

Кольцо было покрыто еле заметными царапинами. Еще бы, ведь оно передавалось из поколения в поколение!

– Это мое кольцо. Мое! Я выиграл его у Гаррета около месяца назад. Он проспорил мне его. – Улыбка Джулиана задела ее за живое. – Всегда надеваю его, чтобы позлить Гаррета.

Молли побелела, а сердце бешено забилось, словно вся кровь прилила к сердцу, пустив его в галоп. Если она все правильно поняла – в тот день, когда состоялся тот злополучный маскарад, Джулиан уже был полноправным хозяином этого кольца…

Сделанное умозаключение ввергло ее в неподдельный ужас. Это Джулиан носил то кольцо, это он нашептывал ей те безумные слова, пока…

Джулиан. Тот, кто был призван защищать ее, оберегать от других. Ее лучший друг. Первая любовь.

Это ужасно! Наверняка он посмеялся над ней, над ее неопытностью и юностью.

– Неужели ты не узнала меня? Не могу поверить…

Молли упрямо покачала головой:

– Не понимаю, о чем ты…

Его поцелуи. Все его поцелуи были такими разными…

«Как я могла быть такой глупой?»

– Не понимаю тебя… – прошептала она, хотя уже все поняла.

В три шага он преодолел расстояние между ними и взял ее за руку.

– Кажется, я понимаю. Ты подумала, будто той ночью целовалась с Гарретом? В ту ночь, когда я целовал тебя, пока ты не стала такой мягкой, такой податливой и позволила мне…

– Джулиан, замолчи!

Она буквально отскочила от него, словно кошка, и взглянула в его глаза. Она словно больше не узнавала Джулиана. Его взгляд был полон ревности, напоминая ей о том, что она позволила ему делать с собой…

Он же был ее лучшим другом! Тогда почему держал в заблуждении все это время? Он был близок с ней, заставил ее чувствовать себя желанной, обожаемой. И позволил ей соблазнять собственного брата!

– Как ты посмел! – наконец взорвалась Молли. – Как ты посмел сделать со мной такое и не признаться в этом?!

Он взмахнул рукой:

– Да ты сама велела мне молчать об этом! Я едва стоял на ногах, настолько был пьян… И вообще, я думал – это было хорошей идеей. Ты сказала забыть обо всем, и я подчинился. По крайней мере, теперь я узнал причину…

– О какой причине ты говоришь, идиот! Ты положил конец нашей дружбе! – Молли оттолкнула его в сторону и ринулась в свою спальню. – А теперь оставь меня в покое, мне нужно собрать вещи! Дурак! Как ты вообще после этого согласился помогать мне соблазнять Гаррета? После всего того, что между нами… Да как ты мог только додуматься до этого! – Она с шумом захлопнула дверь.

Молли задыхалась, комната плыла перед глазами. Она вновь посмотрела на дверь. Да, она обязательно уйдет. Но он должен был сам отвезти ее домой. Молли скорее умрет, чем попросит сестру сделать это.

Девушка подумала о незаконченной росписи на последнем этаже. Она не могла уйти, не закончив свою работу. Решено, она закончит ее сегодня же! Или завтра.

Неужели Джулиан знал обо всем с самого начала? Знал и ничего не сказал ей. Молли все еще не верилось…

Воспоминания вспыхивали в ее мозгу, картина за картиной. Его плотоядную улыбку… Воспоминания о том, как они вместе смеялись, дразнили друг друга…

Ее стало мутить. Она опустилась на край постели, стиснула подушку. Силилась вдохнуть побольше воздуха в легкие, но тщетно. В ее душе воцарилась пустота. Все это казалось таким глупым…

Еще никогда ей не было так больно…

«Он больше никогда не заставит тебя плакать», – вспомнила она слова Кейт.

Сжав зубы, Молли собрала всю свою волю. Что-то в глубине ее души сжалось при воспоминаниях о той ночи.

Его требовательный рот, нежные прикосновения. То, как он постанывал от удовольствия, покусывая ее мочку уха, как шептал…

Как же она сразу не догадалась? Ведь с самого начала была уверена – это был он. Такая знакомая улыбка… Но когда Джулиан принялся страстно целовать ее, в нем не осталось и следа от лучшего друга. С чего она решила, что это не мог быть Джулиан? Неужели все это произошло потому, что он просто не мог держать себя в руках?

Еще в тринадцать лет девушка пообещала себе: больше не прольет ни слезинки из-за Джулиана.

Он всегда значил для нее слишком много. Рядом с ним она ощущала себя принцессой.

Молли пообещала себе, что освободится от этой одержимости Джулианом, от этого глупого увлечения. Потому что с самого начала все говорили: он сможет причинить ей лишь боль и страдания. Но все это было не так. Молли знала: она погибнет, если не поцелует его еще хоть раз.

Джулиан не был лишь ее увлечением, он был предназначен для нее. Единственный, кто может разбить ей сердце, и оно больше никогда не сможет биться…

И вот теперь их дружба, единственная бесценная драгоценность всей ее жизни, была безвозвратно утеряна.

* * *

Джулиану хотелось крушить и ломать все, что подвернется под руку. Он беспокойно мерил комнату шагами. Ревность вытеснила из его сознания все здравые мысли. Он вспоминал стоны Молли, то, с какой готовностью она отвечала на его ласки, словно ее тело было арфой, которую мог настроить лишь он. И лишь он был способен играть на ней…

И все это время она думала о Гаррете! Именно с ним связывала все свои мечты… Сегодня он сам утирал ее слезы.

Вновь и вновь Джулиан проигрывал это в своей голове. Когда он признался Молли – именно он был тем человеком, который целовал и ласкал ее тем вечером на маскараде, – то готов был поклясться: в ее голубых глазах мелькнуло разочарование.

Джулиан заскрипел зубами – он сам упустил свой шанс на следующий день после маскарада. Ему следовало задать Молли пару неудобных вопросов. Все это время она охотилась за его братом, думая именно о его поцелуях! Ах, если бы в свое время он поступил более мудро, то мог бы сейчас обнимать ее, а не играть комедию для своего старшего брата.

И все это время она хотела провести ночь в его постели. По-дружески. Ну и ну! Словно Джулиан мог находиться с Молли в одной постели и не превратиться в сексуального маньяка.

Он обожал эту девушку всю свою жизнь! Как она могла этого не замечать? Джулиан уже знал: идея выбросить из головы все мысли о Молли были изначально обречены на провал. Они оба дали маху: он целовал ее и ни о чем не спросил на следующий день. А она, в свою очередь, открыла охоту на Гаррета…

Джулиан всегда был полон самообладания. Всегда и везде, если это не касалось Молли… Эта девушка была его слабым местом всю жизнь.

Наконец, окончательно измучившись, Джулиан откинул в сторону покрывало и устремился из своей комнаты в коридор, залитый лунным светом. Дверь в ее комнату была приоткрыта. Он негромко постучал, распахнул полностью.

Постель оказалась нетронутой. Он обошел всю квартиру. Молли нигде не было. Неужели она покинула его? Джулиан вызвал лифт и поехал наверх, в офис.

Молли лежала там, прямо на мраморном полу, и крепко спала. Из одежды на девушке была лишь длинная рубашка, волосы разливались по ее спине огненным водопадом. Одну руку она подложила под голову, вторая повторяла умопомрачительный изгиб ее бедра.

Джулиан жадно впитывал эту картину глазами, по мере того как сокращал расстояние между ними. Женщина, которую он любил с первой встречи… Она не должна спать на полу! Никогда в жизни! Ее место – на мягкой постели, на шелковых простынях, рядом с мужчиной, который будет любить ее до скончания веков…

Его глаза рассматривали ее лицо, освещенное неровно падающим светом луны. Тонкая рука до локтя была измазана зеленой краской. Ему так хотелось обвести это место пальцами, а затем губами… Он заметил множество пустых тюбиков из-под краски, разбросанных вокруг в беспорядке. Затем перевел взгляд на разноцветную стену перед собой. Его сердце заныло, когда Джулиан осознал – она лишь хотела закончить роспись…

А потом уйти. Уйти от него навсегда.

И это теперь, когда его собственный бизнес готов начать работать, когда рабочие места ожидали лишь своих хозяев! Она хотела оставить его сейчас, ровно за день до того, как все его мечты станут реальностью.

Спазм сжал горло, он легко погладил ее по щеке кончиками пальцев. Молли довольно вздохнула во сне. Отбросив в сторону сомнение, Джулиан подался вперед и взял ее на руки. Казалось, она совершенно ничего не весит.

Джулиан нежно прижал ее к груди и вошел в лифт.

Но когда они снова вернулись в квартиру, тело Молли словно стало тяжелее. Джулиан увидел, как она медленно открыла глаза. Их взгляды встретились. Он со страхом ожидал ее первых слов, умоляя Всевышнего, чтобы ими не стало резкое приказание «опусти меня на место!».

Однако вместо этого Молли обвила его шею руками и принялась негромко всхлипывать.

– Молли, Молли, прости меня за все, что я сказал…

– Нет, Джулиан, я… я просто переволновалась… Я должна была знать, что это ты! Это мог быть только ты!

Вид ее слез разрывал ему сердце. Он не ведал, что творит, лишь подчинялся своим инстинктам…

Джулиан отнес девушку в свою комнату, посадил на колени и прижал к тому месту, где болело его собственное сердце.

– Молли, прости меня. Нам нужно было поговорить, мне следовало извиниться за все…

– Нет, – шмыгала носом Молли. – Как я могла не догадаться? – Она смотрела на него просветлевшим взглядом. – Я сначала подумала – это ты, но затем почувствовала кольцо. Зачем ты надел его? Почему ничего не сказал?

– Я думал, ты узнала меня. Думал, ты ответила на поцелуй, потому что это был я… А потом я хотел уйти, но ты позвала меня обратно. Но мне не по силам противиться тебе.

Его начинало охватывать подобное чувство и сейчас, когда он смотрел на это потрясающее существо, которое держал в руках. Словно как в ту же ночь он желал целовать Молли, защищать, сделать своей, вытеснить из ее головы любые мысли о другом.

Кончиками пальцев он стирал слезы с ее щек:

– Почему ты подумала на Гаррета? Неужели ты не видела, как я смотрю на тебя, не замечала, как нужна мне? Это знали все вокруг. Неужели ты и вправду думала, будто я могу отдать тебя другому мужчине?

Ее глаза расширились от удивления, словно она лишь сейчас поняла: он желал ее!

Взяв его лицо в руки, она подалась вперед и нежно поцеловала, шепча:

– Я люблю тебя, Джулиан. Лучше я лишусь обеих рук и никогда больше не смогу рисовать, чем потеряю тебя.

Прикосновения ее губ, осознание того, что Молли испытывает к нему те же чувства, поразили его, словно разряды тока. Джулиан увидел желание в ее глазах, когда она ненадолго отстранилась. Ему едва удавалось совладать с собой, собственное тело перестало его слушаться.

– Ты хочешь меня? – наконец смог вымолвить он.

Его губы обжигали ее поцелуи. Рот Молли, такой соблазнительный и влажный, сводил его с ума. Больше он не мог ждать. Джулиан желал ее, хотел наконец-то сделать Молли своей, и только своей. Казалось, он не проживет ни дня, если не сделает этого.

Джулиан запустил руку в ее волосы, слегка массируя затылок, опьяненный близостью ее тела. Теперь он мог лишь шептать:

– Ты хочешь меня? Хочешь быть со мной? – Его руки спустились ниже, лаская ее спину.

Она судорожно кивнула, силясь вдохнуть как можно больше воздуха.

Нежно взяв ее за волосы, Джулиан прижал ее как можно ближе к себе:

– Мне необходимо целовать тебя, касаться, заниматься с тобой любовью…

* * *

Их губы нашли друг друга. Он проник в ее раскрытый рот. Удовольствие превзошло все его ожидания. Молли была знакомой и в то же время волнующе новой. Она воплощала в себе любимые вкусы и самые яркие воспоминания его детства: карамель, сладкий, плавящийся зефир… музеи, Монако, вино…

Она была Молли. Его искрометная, неповторимая Молли.

Казалось, он любил ее всю жизнь. Его руки дрожали, когда он прикасался к ней. Неожиданно она оказалась рядом, окружила его со всех сторон и взяла в плен.

– Джулиан, мне так жаль, прости меня за все, что я сказала…

– Тсс… Давай просто простим друг друга. Молли, ты моя… Не могу дождаться, когда наконец-то смогу почувствовать тебя.

Ее руки ласкали его грудь, приводя его в исступление. Он принялся расстегивать бесконечные пуговицы ее рубашки. А когда она стала помогать ему, Джулиан принялся ласкать ладонями ее лицо. Еще никогда он не видел такого желания в глазах женщины. А сколько эмоций!

– О, Джулиан, она не расстегивается! Помоги мне снять ее! – Ее губы были влажными, восхитительно опухшими от его поцелуев.

– Это моя рубашка? Моя старая рубашка? – У него пересохло в горле.

Она лишь кивнула. Пуговицы рассыпались жемчугом на мятые простыни. Желание овладело им, пульсируя во всем теле. Уложив Молли на постель, он принялся ласкать женское тело.

– Это именно то, чего ты хотела? – Джулиан приник губами к ее груди и принялся нежно ласкать ее.

Она изогнулась под ним в сладостной судороге, запустив руки в его густые волосы:

– Да, пожалуйста…

Джулиан издал глухой стон, потому что понял – никогда и ни в чем он больше не сможет ей отказать. Он хотел быть уверен, что Молли тоже хотела его, и только его. Как любовника, как друга, как мужчину всей ее жизни. Наконец-то она оказалась здесь, рядом с ним, в его постели, где он проводил бессонные ночи, представляя, как она спит в соседней комнате. Теперь он не мог остановиться, даже если бы она стала умолять его об этом.

Ее золотые волосы разметались по подушке, грудь тяжело вздымалась и опадала, сердце учащенно билось.

– Джулиан, – она провела кончиками пальцев по его губам, – у меня еще никогда не было мужчины.

Он поцеловал ее пальцы:

– Ты не представляешь, что это значит для меня. – Джулиан был так горд – он будет ее первым, ее единственным мужчиной! Его руки едва заметно дрожали, когда он помогал Молли освободиться от рубашки. – Обещаю, тебе не будет больно, но если… О, Молли, как ты прекрасна!

Джулиан почти задыхался от восхищения – ее юное тело было прекрасно: белоснежные стройные ноги, упругая грудь, покатые бедра…

Молли приподнялась, взяла его за руку, притянула к себе. Джулиан запустил руку между ее ног и принялся нежно ласкать.

– Ты такая влажная, – прохрипел он, наблюдая за тем, как от удовольствия опускаются ее ресницы.

Сладко постанывая, Молли беспокойно двигалась под его руками. Неожиданно она вскрикнула и уперлась руками ему в грудь:

– Остановись, пожалуйста, остановись! Я больше не могу сдерживаться… – Запустив руки в его волосы, она притянула его голову к себе и принялась жадно целовать. – Не хочу, не хочу одна… Хочу тебя…

Она провела рукой в области его паха, но Джулиан перехватил ее руки и завел их ей за голову. А затем навис над Молли и страстно поцеловал ее:

– Если ты продолжишь в том же духе, боюсь, мы не дойдем до самого главного…

– О, ну пожалуйста…

Джулиан не мог дождаться того сладостного момента, когда сможет наконец-то овладеть Молли после стольких лет ожидания. Она судорожно выдохнула, когда он вошел в нее и принялся проникать дальше острожными, медленными движениями. Стараясь действовать как можно деликатнее, он внимательно следил за выражением ее лица.

– Молли, не сопротивляйся мне… Впусти, дай почувствовать тебя… – Он плавно двигался ей навстречу. – Как хорошо, ты такая нежная… – Джулиан страстно поцеловал ее в губы. – Не двигайся, я не хочу сделать тебе больно.

Впившись ногтями в его плечи, Молли застонала:

– Все хорошо, Джулиан, прошу, не останавливайся…

– Ты сводишь меня с ума…

Их взгляды соединились, когда она достигла высшего пика удовольствия. Это превзошло все ее ожидания. Его глаза потемнели от страсти. Руки скользили по ее коже, словно касались шелка. Он сводил ее с ума, шепча все те нежные слова…

Они не могли насытиться друг другом всю ночь. Засыпая в объятиях лишь на несколько часов, снова просыпались и снова принимались выказывать свою любовь.

* * *

– Ты думала обо мне?

– Так часто, что не могла задержать внимания на ком-то другом. – Молли почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, словно подтверждая то, что она только что сказала.

– Я думал о тебе каждый день своей жизни, не говоря уже о том, что творилось со мной по ночам…

Его золотистая кожа поблескивала капельками пота. Молли ласкала его мускулистые предплечья. Она не могла поверить – столь прекрасный мужчина так желал ее! Он смотрел на нее взглядом полным нежности. Ее лучший друг, лучший мужчина, который теперь был и ее любовником.

Еще долго они лежали на безнадежно смятой постели в объятиях друг друга, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить гармонии их тел. Начиная проваливаться в сон, Молли чувствовала себя как никогда счастливой. Отныне ее жизнь стала полной, и ничто не могло больше встать между ней и любовью всей ее жизни.

 

Глава 8

Солнечный свет заливал спальню. Молли нехотя открыла один глаз, затем другой. Часы на прикроватном столике показывали начало одиннадцатого. Она потянулась, рассчитывая коснуться теплого тела рядом. Однако Молли оказалась в постели одна. Ее захлестнуло чувство разочарования. Сев на постели, она увидела записку на соседней подушке. Она выдохнула от облегчения и взяла ее в руки:

«Доброе утро, Пикассо! Жду тебя наверху. Офис откроется уже в понедельник, мне нужно провести контрольную проверку. Где-то в квартире я оставил для тебя еще одно сообщение. Надеюсь, ты не возражаешь?

Твой Джулиан».

Другое сообщение не заставило себя ждать. Проходя мимо зеркала, Молли заметила что-то на своей правой лопатке. Развернувшись спиной, она увидела, что Джулиан написал свои инициалы остатками ее краски.

Молли развеселилась. До этого она не могла и представить себе, что однажды ей выпадет счастье проснуться такой счастливой… Теперь казалось, она может лопнуть от переполнявшей ее любви. Несколько позже, в душе, Молли перебирала в голове все события прошедшей ночи. Думала она об этом и пока выбирала одежду в гардеробе, остановив в конце концов свой выбор на кружевной блузке и коротких джинсовых шортах. Продолжала вспоминать, когда готовила утренний кофе.

Наконец, разлив его по двум кружкам, она прихватила несколько свежих булочек и направилась к лифту.

Она бы могла делать это каждое утро, если бы офис ее мужа находился этажами выше. Тогда у нее была бы возможность заглядывать к нему время от времени, выкрадывая несколько минут между его деловыми встречами. Страстно целовать, прижиматься всем телом, как тогда, на маскараде, как прошлой ночью…

Лифт остановился с мелодичным звонком, двери распахнулись.

Молли потрясенно огляделась.

Офис претерпел поразительные изменения за столь краткий срок. Прошлой ночью, когда она заканчивала роспись стены, ей не удалось заметить всех перемен. Теперь же яркое солнце проливало лучи на мраморный пол, заставляя все вокруг мерцать. Хромовые светильники свисали с потолка, современные мониторы были уже установлены на столах. Напротив нее располагался стол секретаря, позади которого Молли приветствовала собственная яркая работа. У нее зачесались руки – она захотела переделать картину, но еще более ей не терпелось увидеть Джулиана.

До нее донесся шум голосов. Недовольных голосов.

Нахмурившись, Молли прошла сквозь ряд распахнутых стеклянных дверей. За ними девушка увидела двоих – Джулиана и Гаррета. Ее сердце чуть не остановилось. По лицу Джулиана она пыталась понять, что происходит между ними двоими.

Джулиан был в ярости. И это было совсем не то, на что она рассчитывала. Не так Молли собиралась провести свое первое утро с Джулианом.

О чем могли ругаться братья? Как будто никто не знал о… Внезапно ее осенила пугающая догадка. Девушка вспомнила все, что наговорила в тот день в офисе Гаррета, когда вышла из себя. Вспомнила – и у нее тут же ослабли колени, задрожали руки. Горячий кофе выплеснулся на ладонь. Неужели она так легко выболтала важную тайну? Отступать было поздно – ее уже заметили.

– Я не знала, что у нас гости, Джулиан…

– Трудно поверить. Ты же сама пригласила его.

От холодности его голоса у нее закружилась голова.

– Джулиан, я не приглашала его. Я не ожидала… Гаррет, угощайся! – Она протянула ему кофе, боясь уронить кружку на пол.

Тщетно она пыталась привести мысли в порядок.

– Ты принесла утренний кофе «любви всей твоей жизни»? Как жаль, он уже собирается уходить. Не так ли, мой дорогой брат?

Это, наверное, лишь глупая шутка? Сейчас Джулиан вновь превратится в ее любящего мужчину, с которым она провела вчерашнюю ночь. Молли осталось лишь ждать в нерешительности. Но шутка, если и была таковой, слишком затягивалась…

– Что ты несешь, ради бога?! – не выдержал Гаррет.

С ужасом девушка поняла – Джулиан имел в виду своего брата. Неужели после всего того, что между ними произошло, он мог думать… Невероятно! Собравшись с силами, она поставила кружки на близлежащий столик и постаралась собраться с мыслями. Нет, она не могла просто устроить очередную сцену. Ей было необходимо дать Джулиану понять…

– Скажи мне, что ты собираешься к психологу, который вернет тебе здравомыслие, пока ты не натворил дел! – Теперь Гаррет обращался к ней: – Молли, спасибо за вчерашний визит и за то, что держала нас в курсе всех событий.

Молли вся похолодела. Она и предположить не могла, что Гаррет вот так, запросто, выболтает то, о чем не должен был говорить. Ее пробила дрожь, затем ей захотелось выплеснуть горячий кофе прямо ему в лицо. Теперь Джулиан будет думать, что она шпионила за ним!

А пока Гаррет тепло благодарил ее, и голос его звучал почти с нежностью.

Вздохнув, он вновь обратился к Джулиану:

– Тебе следует хорошо подумать, прежде чем ты совершишь очередную ошибку. – И, сказав это, Гаррет покинул помещение, скрывшись за дверями лифта.

Молли принялась излишне шумно поглощать уже остывший кофе. Неожиданно она почувствовала прилив энергии. Захотелось что-то сделать, побежать, прыгнуть с парашютом. Да все, что угодно, лишь бы не видеть Джулиана таким! Таким тихим… Он просто безмолвно смотрел на нее.

Сорок девять, пятьдесят… Пятьдесят мучительных секунд. Молли была в панике, ей хотелось смешаться с краской на стенах, спрятаться под столом… Она поняла, что совершила непоправимую ошибку.

Джулиан никому не верил. Никогда никому – кроме нее. А теперь получается – она предала его!

Боже, что же она натворила!

С бешено бьющимся сердцем Молли ждала, когда он заговорит первым. Ей хотелось умереть на месте, провалиться сквозь землю…

– Ты сдала меня собственному брату. – Его голос был тихим, едва слышимым.

Лучше бы он назвал ее обидными словами, заклеймил лгуньей. Сказал о том, что прошлая ночь была ошибкой. Все это было бы легче стерпеть, чем его слова о ее предательстве.

Как она могла забыть?

– Джулиан, это не то, чем кажется…

Его лицо пугало, казалось чужим.

– Ты сдала меня брату. Как ты могла так поступить со мной?

Это было невыносимо!

– Я не хотела! Слова вырвались сами собой. И что теперь? Ты меня возненавидишь?

– Да, я люблю тебя! Но как ты могла сплотиться с ними против меня?! – Джулиан в отчаянии запустил руки в копну золотистых волос и попятился от нее. – И в чем причина? Знаешь, почему я хотел оставить этот процветающий семейный бизнес? Потому что пока я в нем, они контролируют меня! Пока я связан со своей семьей, я никогда, слышишь, никогда не смогу быть с тобой! – Выражение его лица было мрачным, глубокие тени легли под глазами. – В тот день, когда ты пришла просить меня помочь заполучить Гаррета, которого так желала, я послал к черту мою семью. Я не мог позволить им разрушить мое счастье! И больше не желал, чтобы они удерживали меня на расстоянии от тебя!

Молли видела, как он страдал, слышала муки в его голосе, но была бессильна исправить ситуацию. Все плыло перед ее глазами, потому что каждое сказанное им слово вонзалось в ее душу, словно стальные крюки.

– Ты хоть помнишь, сколько раз они отсылали меня из дома? Плели против меня заговоры, строили козни, чтобы держать нас как можно дальше друг от друга. Я сыт по горло и больше не стану плясать под их дудку! – В отчаянии он развел руками, его глаза горели. – Но я попытался вырваться, разработал целый план. Теперь я бы стал независим от них, и никто бы не смог диктовать мне своих условий. Молли, как ты могла предать меня? И это все ради него?!

Молли почувствовала себя преступницей, и чувство презрения к самой себе окутало ее. Она все разрушила собственными руками… Уничтожила свое счастье…

Джулиан оставил ее одну посреди комнаты, отошел, остановился у окна. Все, что он здесь предпринял, было сделано ради нее. Ради их будущей совместной жизни. И вот теперь все разрушено…

– Джулиан, прости, я не знала, что это так важно… Если бы только ты…

– Я доверял тебе. Ты знаешь меня лучше всех. Да, я доверял тебе! Я думал… я хотел… Нет, это невозможно!

– Джулиан ты все еще можешь верить мне! Это просто случайность… Гаррет же не сможет заставить тебя делать то, чего ты не хочешь…

На его лице вдруг появилось какое-то новое, доселе незнакомое выражение отстраненности. Ей захотелось убежать, скрыться. Хотелось запереться в своей студии, сделав ее своим убежищем. Но все равно – ее жизнь больше не может быть такой, какой она была ранее. Без Джулиана.

– Джулиан…

Он стоял к ней спиной, рассматривая пейзаж за окном. Устало проведя рукой по лицу произнес:

– Я ведь был для тебя утешительным призом, не более, не так ли, Молли? Ты все еще думаешь о Гаррете. Скажи мне, если бы той ночью на маскараде это оказался он, тебя бы здесь не было? И ты сейчас бы ушла с ним?

Его глаза были пусты. Молли хотела сказать ему, как она любит его, как обожает каждую клеточку его тела. Он был ее любимым, ее единственным. Но ее рот оставался немым. Горло свела судорога, слезы покатились по щекам. Молли не могла и подумать, что могла причинить боль человеку, которого любила. Она все отдаст ради него – даже жизнь. Свое сердце она отдала Джулиану в тот день, когда он принял леденец из ее пухлой ладошки…

– Джулиан, пожалуйста, не будь смешным! Я люблю тебя.

Она силилась утереть слезы, покорно следуя за ним. Но он уже зашел в лифт и устало произнес:

– Молли, собирай свои вещи. Я отвезу тебя домой.

 

Глава 9

Полностью погрузившись в работу, Джулиан на удивление каким-то образом просуществовал ровно двенадцать дней. За все это время он ни разу не ступил на порог офиса газеты. Даже для того, чтобы оставить на столе брата заявление об уходе. С того момента, как «Джей Джей Джи энтерпрайз» успешно открылись, ему представилась возможность пропадать на работе почти сутками. И лишь в выходные он занимался греблей, бегом, скалолазанием, которые помогали ему отвлечься. К полуночи Джулиан добирался до постели и забывался мертвецким сном.

Однако все его мысли были о Молли – о ее поцелуях, о ее предательстве.

Джулиан и не предполагал, как он, такой собранный и сдержанный человек, который всегда держал свою жизнь под контролем, мог чувствовать что-то подобное?

Каждое утро, когда он встречался глазами со стеной, украшенной Молли росписью, он хотел разобрать ее по кирпичикам. Стена была такой же яркой, такой же притягательной, как женщина, создавшая ее. Он бы сровнял эту стену с землей, если бы не вложил в нее столько денег и сил. Столько денег и времени – в их будущее с Молли, которому никогда не суждено было стать реальностью.

Каждое утро его глаза открывались, а сердце продолжало биться. И Джулиан сожалел об этом. Собственный дом больше не был его, весь пропитанный воспоминаниями о Молли, ее запахами и какими-то деталями. То и дело он находил вещи Молли – кисти, журналы, фантики от конфет. Это сводило его с ума. Только тогда когда ее не стало рядом, он смог в полной мере осознать, насколько она срослась с ним.

Джулиан хотел забыть о ней, забыть, как любил… И какой силы была любовь, раз он был готов изменить всю свою жизнь ради этой девушки. Он не находил в себе сил, не мог простить ее…

В его жизни было много женщин, но ни с одной он не чувствовал себя так, как с Молли. И теперь Джулиан вспоминал, проигрывал в голове снова и снова их единственную ночь любви. Сотни раз она признавалась ему в любви как к брату. Однако любила ли она его на самом деле? Джулиан теперь знал все секреты ее тела. Знал, как прикоснуться, чтобы заставить ее стонать, был в курсе того, что она ела на завтрак, чего боялась. Неужели она бы предпочла провести ту главную ночь в ее жизни с его старшим братом?

Гаррет…

Кровь начинала закипать в его венах при мыслях о нем. Даже зная о том, что вся ее симпатия к другому мужчине была всего лишь результатом его ласк, Джулиан сходил с ума от ревности. Он не мог понять, как Молли могла предать его после стольких лет дружбы? Неужели он ничего не значил для нее? Без устали он перебирал свои воспоминания, стараясь увидеть знаки особенных отношений между Молли и Гарретом. Однако тщетно. Каждое воспоминание связывало девушку лишь с одним мужчиной. И этим человеком был сам Джулиан.

Теперь же он остался совершенно одинок. Сердцеед с разбитым сердцем.

* * *

Солнце ярко сияло, обжигая кожу. После многодневного самовольного уединения в студии Молли никак не могла привыкнуть к солнечному свету. Впрочем, она и заслуживала сгореть заживо. Джулиан больше не хотел знать ее… Она сделала такой вывод, когда получила конверт, подписанный до боли знакомым почерком его ассистента.

Вот к чему привела их многолетняя дружба и единственная ночь, которую они провели вместе! Общение по почте, неотмеченные сообщения, автоответчик на его телефоне. Молли хотела вернуть все, что у них было. Джулиан всегда был скрытным, открывая свой внутренний мир лишь немногим. Это было верно – никто не знал этого мужчину лучше ее. Он обожал спорт, и если бы не увлечение бизнесом, наверняка бы отдал жизнь профессиональному серфингу. Проводил бы все время на побережье, покоряя волны. Джулиану было тесно в семье, он нигде не мог найти себе место.

Именно поэтому Молли не могла простить себя. Под силу ли ей хоть что-то исправить? Пятнадцать дней они не видели друг друга, и каждый вечер она пыталась достучаться до Джулиана. Ее последней попыткой стал возврат чека за настенную роспись. В конверт она также вложила записку: «Я всегда довожу все до конца. Пожалуйста, дай мне лишь один шанс все исправить». Прежде чем написать эту записку, она извела не один блокнот. Там была уйма слов: «Люблю тебя», «Прости». Но она была трусихой и так и не отправила ни одну из них.

Глубоко вздохнув, Молли набралась сил и вскрыла конверт. Внутри не оказалось ничего, кроме ее собственного послания и самого чека, порванного на мелкие кусочки. Казалось, сердце перестало биться. На глаза накатили слезы, она опустила голову, когда мимо проехала знакомая машина.

Из фургончика выбрались Кейт и Бет.

– Молли? – позвала ее сестра. Тревога слышалась в ее голосе.

Молли проворно распустила волосы, которые золотым водопадом упали ей на лицо, скрыв опухшие от слез глаза.

– О, давайте я вам помогу! – быстрыми нервными движениями она принялась выгружать из багажника пустые подносы.

Бет подстерегала ее на кухне:

– Молли?

Оставалось надеяться – может, ее глаза не очень красные. Она через силу улыбнулась, опуская подносы на стол:

– Бет, здравствуй!

Увы, Бет все заметила. Во всяком случае, взгляд ее был полон обеспокоенности. Теперь Молли уповала на то, что Бет не станет утешать ее.

– Ты знаешь, Джулиан недавно приходил к Лендону. Ты знаешь о его увольнении?

– Так ему будет лучше. – Она неопределенно кивнула.

Однако Бет не сводила с нее внимательного взгляда. Молли знала Бет как хорошего человека. Знала она и о печальном разводе, случившемся до ее встречи с Лендоном. Эта женщина наверняка знала, как это бывает, – когда тебя разрывает на части. Но если Кейт увидит Молли в таком состоянии, это разобьет ей сердце. Ведь Молли сама была виновата во всем произошедшем. Бесчисленное количество раз Кейт старалась предупредить сестру, удержать от ошибки.

– Знаешь, если тебе это как-то поможет, – вновь начала Бет, – он ничем не лучше, чем ты.

С тяжелым сердцем Молли рассматривала собственные босые ступни.

– Нет, мне это не поможет. – Последнее, чего ей хотелось, это видеть Джулиана, страдающего по ее вине. – В любом случае спасибо тебе.

Остаток вечера она провела за тем, что наносила последние мазки краской на картины, предназначенные для выставки в Нью-Йорке. Они выглядели ужасно – темные, передающие ее подавленное состояние. Все так и останется – у Молли поджимали сроки. Зрители увидят эти полотна такими, какими она их оставит.

* * *

Ночью в своей постели Молли ненароком услышала обрывки телефонного разговора.

– Плохо… – говорила с кем-то Кейт. – Что мы можем сделать?

Молли подумала: сестра беспокоится о ней, как мама. Но это слишком раздражало. Она уже хотела сказать, чтобы ее оставили в покое, но вместо этого лишь вжалась лицом в подушку и издала стон.

– Молли, девочка, – услышала она голос Кейт из-за двери.

– Я все слышала, Кейт. У меня прекрасный слух, а мы живем не во дворце, – проворчала она из-под подушки.

Матрас скрипнул, сестра взяла ее за руку:

– Молли, мне так жаль… Мне кажется, вы совершили ошибку. Ты и Джулиан.

– Ты была права с самого начала. – Она перекатилась на другой бок, отняла свою руку и положила себе под щеку. Ей было почти неприятно прикосновение сестры.

– Молли, мы – Гаррет, Лендон, Бет и я кое-что планируем. Если я расскажу тебе, ты согласишься?

– Если мне придется кому-то говорить неправду, можете не рассчитывать на меня.

– Нет, Молли. Это на самом деле хороший план. – Кейт улыбалась. – Все, что от тебя требуется, – это следовать указаниям, которые мы для тебя оставим. Все это приведет тебя к Джулиану.

– Ненавижу его!

– Разве?

– Он ужасен!

– В таком случае, как скажешь… – Кейт поднялась, собираясь уйти.

– Нет, подожди! – Молли поймала сестру за руку. – Кейт, мы с ним на самом деле никогда не встречались. Все это было частью глупого плана. Я думала, на маскараде мы целовались с Гарретом. И хотела, чтобы Джулиан помог мне вызвать ревность Гаррета. Но потом я поняла…

В глазах старшей сестры светилось понимание.

– Ты же не думаешь, что я хотя бы на минуту поверила вашему спектаклю? Вы настолько не походили на влюбленных… Я бы от души рассмеялась, если бы так не переживала за тебя!

– Но на самом деле это был Джулиан! Просто я все перепутала. Моя душа узнала его, но головой я не могла поверить в это. А может, просто не хотела. Мне было необходимо отыскать того мужчину… Джулиан был виной тому, что я никогда не смотрела на других. Возможно, я хотела заставить ревновать его самого…

– Хорошо, успокойся. Вам суждено быть вместе. Мы все совершили ужасную ошибку, создавая препятствия у вас на пути. Гаррет до смерти тревожится, почти не ест, не делится ни с кем своими мыслями. Сейчас все пытаются наверстать упущенное. А Джулиан как страдает! Он же нужен тебе?

– Ты не можешь представить себе как, – сдавленно прохрипела Молли, чувствуя прилив тошноты.

Ее будоражила сама возможность вновь увидеть Джулиана. Говорить с ним, лишь ненадолго соприкоснуться плечами… Было так невыносимо больно любить его издалека…

Молли любила представлять, что когда-нибудь у нее будет большая семья. Однако она не делала попыток завести свою семью, так как считала, что Джулиан не сможет стать ее частью. Сейчас же в ее душе забрезжил луч надежды.

– Почему? – наконец спросила она. – Почему после всего, что произошло, вы решили помочь нам?

– Мы любим вас, Молли. Так же сильно, как вы любите друг друга.

Молли заключила сестру в объятия и, почувствовав ответное движение со стороны сестры, прижала ее к себе.

– Кейт, я так скучаю по нему!

– Я знаю, дорогая, все знаю.

 

Глава 10

Стоял прекрасный летний день – прекрасный повод, чтобы провести выходные на природе в доме у озера. С самого начала Джулиан был намерен избежать этого семейного собрания. Однако Лендон настоял на своем, и тогда Джулиан решил, что можно будет хотя бы покататься на водных лыжах. После подобного дня его тело будет болеть гораздо сильнее разбитого сердца.

Ветер трепал ему волосы, когда в компании своих братьев он рассекал лыжами сияющую гладь озера. Затем они свернули к небольшой пристани, располагавшейся рядом с домом, утопавшим в разросшихся кустах бугенвиллей. Там же можно было разглядеть Элеонор, сидевшую в шезлонге. Она разливала лимонад для Бет и ее сына Дэвида. Поднимая в воздух сияющие брызги, Джулиан остановился у причала и неспешно направился к террасе. Поднявшись, он рухнул на шезлонг подле матери и принял стакан лимонада из ее рук.

– Ты уверен в своем решении? – спросила Элеонор.

Он лишь кивнул, не желая вновь начинать этот разговор. После долгих разбирательств с братом им удалось прийти к решению: отныне Джулиан будет поддерживать агентскую базу фирмы, большее внимание уделяя своей новой компании.

– Мама, нет! – Он фыркнул, увидев трогательное выражение ее лица. – «Дейли» уже в прошлом.

Элеонор быстро сдалась, все еще чувствуя свою вину за все то, что приключилось с ее любимым сыном. За все те годы, когда она пыталась разделить их с Молли, за ту боль, которую он ощущал сейчас. Порвав с семейным бизнесом, Джулиан обрел полную свободу от матери.

Со стороны озера теперь к ним приближался Гаррет. Одновременно из дома вышла рыжеволосая девушка с внушительной салатницей. Гаррет и Джулиан как по команде отвели взгляды от нее. Возможно, оба не хотели ослепнуть от огненной копны волос, полыхавшей на солнце. Сердце Джулиана принялось стучать в груди, словно копыта непокорного скакуна. Лишь несколькими мгновениями позже он смог осознать – это была всего лишь Кейт.

Джулиан успокоился, его брат встал ей навстречу и, взяв салатницу из ее рук, шепнул что-то на ухо.

– Джулиан, здравствуй, – заметила она его, – у нас не было времени поздороваться с утра. Ты был так занят…

– Теперь можешь дальше заниматься своими делами…

Он знал, что его ответ прозвучал по меньшей мере грубо, но не сделал ни одной попытки исправить ситуацию. Мысленно он прикидывал – после обеда надо поплавать, довести себя до полного изнеможения. Впрочем, все мускулы его тела и так ныли от напряжения. Но и этого ему казалось мало.

На террасу вынесли легкие закуски и вино, и, пока семья беззаботно обсуждала всякие пустяки, Джулиан не проронил ни слова. Потому что знал: если он откроет свой рот, первое, что спросит, будет звучать примерно так: «Где Молли?» Еще ни разу в жизни Джулиан не проводил столько времени без нее. Ему казалось, прошли годы, но Молли не было с ним двадцать два дня. И это было худшее время в его жизни.

Джулиан чувствовал, что взгляд Кейт буквально впился в его лицо, словно она что-то искала в нем.

– Ты даже не попробуешь?

Он в недоумении уставился на салат. Молли всегда выбирала оливки, а он любил красный перец. Не чувствуя голода, Джулиан отрицательно покачал головой. Бет и Лендон не выпускали друг друга из объятий, пока наслаждались закусками и пили лимонад. От этого зрелища Джулиан был готов взорваться. У его брата была по-настоящему преданная и любящая жена и прекрасный пасынок. После смерти его первой супруги и годовалого сына никто в семье никак не предполагал, что Лендон сможет вновь радоваться жизни. Но Бет удалось вернуть его из печального прошлого. Ей пришлось нелегко – она долго и настойчиво отогревала его заледеневшее от горя сердце.

Обычно Джулиану было приятно смотреть на них. Теперь же все изменилось. Видеть их такими влюбленными и счастливыми стало тяжело. Потому что единственного человека, с которым он мог чувствовать себя так же, не было рядом…

– Дорогая, как поживает наша Молли? – деловито поинтересовалась Элеонор. – Мне здесь ее так не хватает!

Губы Джулиана сжались в тонкую нить, почти неразличимую на лице. Рассматривая опустевший стакан из-под лимонада, он подумал, что его следовало бы наполнить заново. Желательно водкой.

– Мне тоже жаль, – ответила Кейт, – но ей пришлось лететь на открытие выставки в Нью-Йорк.

Джулиан силился отогнать от себя мысль о Молли в Нью-Йорке. Как она там, в чужом большом городе? И сколько мужчин поджидают ее на каждом шагу: сосед по отелю, водитель такси, поклонники искусства. Но больше всего его расстраивал самый важный факт – в день своего триумфа Молли останется одна.

Поднявшись, Джулиан принялся беспокойно мерять террасу большими шагами. Впрочем, в этот день с ней будет его знакомый – галерист Джош Блэкстоун.

– Мне всегда нравились ее полотна. Яркие, полные света – такие, как и она сама. Неудивительно, что дела у Молли идут так хорошо… – Элеонор продолжала беседу, тема которой заставляла Джулиана нервничать все сильнее.

– Помните, она собрала обертки от рождественских подарков, – в разговор вступил Гаррет, – и, разложив их вокруг дерева, сделала что-то вроде…

– Ах да, она назвала это конфетным деревом.

– Да, – оживился Лендон, приподняв стакан. – Мне кажется, они добавили его в эту экспозицию. Назвали «ранним творчеством»…

– Помнишь ту рецензию? – Бет обернулась к мужу: – Ну, ту самую… Ту, где написали, что Молли могла набросать эскиз на салфетке после обеда, подписать ее и тем самым покрыть не только стоимость блюд, но и купить весь ресторан? Говорили, так однажды поступил Пикассо.

Джулиан решительно взял со столика свой стакан, намереваясь уйти.

– Дорогой, – обратилась к нему Элеонор, – будь добр, попроси принести пирожки.

Посмотрев на дно стакана, он ответил:

– Скажи им сама.

Уже почти готовый оставить семью наслаждаться чудесным днем без него, Джулиан отправился на поиски своей одежды. Его семья как ни в чем не бывало обсуждала Молли и ее работы. Да, они были прекрасны, неповторимы, полны жизни. Но она и сама была произведением искусства – живая, лучившаяся счастьем, потрясающая. Каждое воспоминание о ней теперь приносило ему почти физическую боль.

Остановившись, Джулиан понял – его одежды и след простыл. Вернувшись обратно, он прервал их разговор:

– Черт побери, куда вы подевали мои вещи?

Кейт приложила руки к вспыхнувшим щекам:

– Прости, пожалуйста, забыла сказать тебе – я повесила ее в доме, чтобы не помялась.

Джулиан лишь мученически закатил глаза и потопал в дом, от души хлопнув за собой дверью. Зайдя в дом, он прямиком направился к шкафу, но, заметив краем глаза какое-то движение, резко обернулся.

Молли, самая настоящая, живая Молли, стояла у окна, словно девственница, которую готовились принести в жертву. На ней было короткое платье и легкие сандалии. Волосы растекались золотом по плечам.

Его тело предательски ожило, лишь только Джулиан почувствовал ее запах. Двадцати трем дням изнурительной работы, перемежающимся с тренировками, едва было под силу убить в нем желание к этой женщине. Кровь зашумела в его висках, он сходил с ума от одного ее присутствия. Его глаза впитывали малейшую деталь – молочную белизну кожи, сияющие волосы, лучистые голубые глаза. Все его тело горело, словно в огне.

– Ты!

До них донесся звук прокрутившегося дверного замка.

Слишком поздно…

Его собственная семья вновь сплотилась против Джулиана, заточив его наедине с Молли.

* * *

– Я, – спокойно ответила она.

Стало совершенно не важно, что Джулиан не хотел видеть Молли все это время. Его глаза смотрели на нее с упреком, губы были плотно сжаты.

Просто видеть его после таких длинных, мучительных дней было счастьем. Джулиан выглядел еще привлекательней, словно мускулы его стали рельефней, а грудь шире. Его тело поблескивало капельками воды, светлые волосы убраны назад, открывая прекрасное лицо.

Он был ее личным божеством, мужчиной, которого она любила, героем, который больше не хотел ее знать…

– Мне казалось, у тебя сегодня должны были быть дела. – Его голос звучал безразлично.

Молли все же хотела поговорить с ним. Ведь Джулиан был единственным, кто всегда выслушивал ее. Она хотела рассказать, что отзывы на ее работы были прекрасными, все называли ее самой талантливой юной художницей.

Все считали, что ее жизнь напоминала сказку.

Однако это было не так. Ей не хватало самого главного.

– Я вернулась вчера. – Ее руки теребили край юбки. – Им понравились все мои картины за исключением двух последних. Их назвали слишком пессимистичными.

– У тебя нет таких картин, – бросил Джулиан в ответ.

Оглядевшись по сторонам, он вздохнул, отвернулся и принялся снимать свою одежду с вешалок. Одевшись, подошел к двери и потянул за ручку. Заперто.

– Теперь ты увлекаешься похищениями?

– Да. Представь. Я увлекаюсь и этим.

На этот раз Джулиан метнулся к окну и вцепился в него с такой силой, что стекла задрожали в рамах.

– Послушай, это была не моя идея, но план прекрасный.

– Да, за исключением одного упущения. – Второе окно под его пальцами предательски, с легким щелчком, открылось. Он лучезарно улыбнулся, но, потянув за раму, обнаружил еще один замок с внешней стороны: – Черт!

– Ты не хочешь говорить со мной, я это понимаю. Дай же мне возможность высказаться. Даже если ты разобьешь это окно, чего ты добьешься? Впустишь свежего воздуха?

Нахмурившись, он указал на железные ставни:

– Их специально установили для того, чтобы отвадить от хулиганских выходок нетрезвую молодежь. Даже ты не сможешь пролезть между ними. Какая глупость! Сначала меня держат как можно дальше от тебя, а потом запирают нас вместе в одной комнате…

И Джулиан принялся расхаживать по комнате, как лев в клетке. Он умирал от желания почувствовать ее тепло, но, больше не доверяя Молли, сдерживался.

– Просто они увидели, как мы несчастны. Я была по-настоящему несчастна… – Джулиан продолжал размеренно расхаживать из стороны в сторону, и Молли почти разозлилась: – Ты не мог бы остановиться и смотреть мне в лицо, когда я говорю с тобой?! Или для того, чтобы привлечь твое внимание, мне нужно снова назвать тебя Джей Джей?

Джулиан остановился на месте как вкопанный, лицо его сейчас напоминало маску.

– Даже не думай провоцировать…

– Поцелуешь меня?

– Я буду шлепать тебя по заднице, пока не выбью всю дурь! Я покончил с поцелуями.

Решительность его голоса вызвала в ней волну гнева:

– А кто тебе сказал, что ты мне нужен?!

– Тебе ничего не говорит закрытая дверь с замком на ней?

Последний луч надежды погас в душе Молли. Видимо, больше она ничего не значит для него – ни она, ни ее поцелуи. Хотя Молли прекрасно помнила, как его поцелуй перевернул всю ее жизнь.

– Джей Джей, пожалуйста, я пытаюсь все исправить!

Джулиан повернулся к ней спиной, уперся руками о стену и сдавленно произнес:

– Так говори! Я здесь и никуда не спешу.

У Молли перехватило дыхание при виде его рук. Она так тосковала по этим нежным, умелым и сильным пальцам…

– Гаррет хотел поговорить со мной в тот день, когда я пришла к нему в офис. Он хотел обсудить наши отношения.

Не сдержавшись, Джулиан ударил кулаком по оконной раме:

– Чьи? Ваши отношения?

– Наши отношения, Джулиан! – Она в отчаянии всплеснула руками. – Это же так очевидно! Я сказала ему…

Он резко развернулся лицом к ней:

– И ты рассказала ему, что я выхожу из семейного бизнеса. Так моя семья могла разрушить все, что я кропотливо строил все это время! Что еще ты ему сказала? Искала его одобрения, выдавая меня?

Боль потоком потекла по ее телу.

– Ты веришь в это? Ты сам веришь в это? – Ее голос дрожал. – Послушай, мне по-настоящему жаль! Да. я рассказала Гаррету, но сделала это не нарочно! Я была так зла, когда они убеждали меня отступиться от тебя! Джулиан, я так люблю тебя! Я не могу так больше…

– Ты не должна была рассказывать. – Джулиан покачал головой и запустил руки во влажные волосы. – Я не могу даже говорить с тобой сейчас. Не могу. Я так расстроен, ведь ты могла…

Он глубоко вздохнул и принялся отступать от нее. С каждым шагом казалось – вернуть их любовь невозможно.

Джулиан сел около окна.

Молли тяжело опустилась на диван. Она вдруг подумала, что Джулиан так и не сказал ей, что все еще любит ее. А потом вспомнила, как легко он менял любовниц. Молли хотела спросить, был ли у него кто-то, когда она заканчивала картины. А тихий голос в глубине души шептал ей: «Соблазни Джулиана. Соблазни Джулиана».

Душа переполнялась отчаянием, ведь Молли не знала, хотел ли он ее еще – после того, как она разбила его доверие? Она всегда была сильной, пускалась в путешествия, не задумываясь о последствиях. Однако теперь источник ее уверенности иссяк.

– У тебя был кто-то? – наконец спросила она, не в силах терпеть эти мучения.

– Мне не хочется – после того как мы… – Он нахмурился. – Нет. А у тебя?

– Конечно нет! – почти крикнула она.

И, словно попав под гипноз, оба замерли. В комнате стало тихо. Не в силах выдерживать его тяжелого взгляда, Молли первая отвела глаза. Она так скучала по этим зеленым глазам…

– Они что, решили оставить нас здесь на всю ночь? – Его голос вновь был спокоен.

– В холодильнике есть немного еды и вина… – Последнее прозвучало как-то жалко. Словно им было что отмечать…

Молли сразу так и не смогла понять, насколько глубоко была задета его гордость. Джулиан оглядывался по сторонам, словно надеялся на то, что где-то было возможно обнаружить спасительный выход.

Она больше не хотела просить его ни о чем. В глазах Молли стояли слезы. Чтобы скрыть их, она отвернулась, легла на диван и свернулась клубком, представив, будто Джулиана нет рядом. Это оказалось легко.

Она еще никогда не чувствовала себя такой брошенной.

– Помнишь, как ты завалила свой второй экзамен по вождению? – Вдруг донесся до нее его почти нежный голос. – Мы взяли машину Лендона и здорово потрепали ее.

Она судорожно кивала, не в силах вымолвить ни слова.

– Я сделал все, чтобы не выдать тебя. Я никогда тебя не предавал.

Вконец обессилев, Молли закрыла глаза, надеясь – он не заметит влажного блеска на ресницах.

– Прости меня. – Слова давались с трудом. Подняв ресницы, она смотрела на Джулиана, смахивая слезы. – Да, ты всегда был моим героем. Прости за то, что я разрушила твой план! Джулиан словно взорвался неприятным смехом. Прислонившись к оконной раме, он стал смотреть на улицу, мечтая оказаться на расстоянии в миллионы миль от нее.

– Если бы тогда не… – прошептала она, – мы все еще были бы друзьями?

Не отводя взгляда от окна, он рассеянно потер плечо сквозь рубашку:

– Можешь теперь подружиться с Гарретом.

Услышав подобную несправедливость, Молли нахмурилась и вскочила:

– Знаешь что?! Иди ко всем чертям, Джулиан! Если ты хочешь до конца своих дней изводить меня из-за единственной ошибки, которую я совершила, валяй! Только вспомни – я всегда была подле тебя. Если бы у тебя был свой фан-клуб, я бы стала его президентом! Мне случалось думать, что в мире не существует никого настолько же прекрасного, как ты. Но если ты думаешь, что я или твои братья когда-то хотели сознательно причинить тебе страдания, у тебя беда с мозгами! И ты не заслуживаешь ни моей дружбы, ни тем более любви!

Теперь Молли было слишком больно, чтобы дальше молить о прощении. Она думала, что ничто и никогда не сможет заставить их расстаться, лишь вместе они сильны и непобедимы. И что же теперь? Кажется, они стали друг другу чужими, почти врагами.

Джулиан ничего не ответил, даже не повернул головы.

Молли опять рухнула на диван, уставшая от нескончаемых двадцати трех дней без сна. До чего же болит голова, полная печальных мыслей!

Сон наконец-то завладел ею. Ночью временами она просыпалась и видела взгляд зеленых глаз, словно преследовавших ее, из другого конца комнаты. Уже на рассвете Молли проснулась от холода. Джулиан был на своем месте, все так же тихо наблюдая на ней. Она лишь покрепче обхватила себя руками.

– Тебе нужно хоть немного поспать. Сможешь продолжать ненавидеть меня завтра.

Он поднялся и стал приближаться к ней, держа что-то в руках.

– Молли, люди с бессонницей не спят, – мягко прошелестел он и накрыл ее одеялом.

 

Глава 11

Утром, в начале восьмого, Джулиан услышал, как кто-то стал возиться с замком на двери. Всю ночь он разрывался между желанием заключить Молли в свои объятия и тем, чтобы разбить окно и сбежать. Однако его годами приучали к подчинению. Почему теперь семья думает, что им будет что праздновать с Молли? В ближайшее время Джулиан собирался отпраздновать единственное – славно разукрасить лицо своего брата. Именно это он и сделает, как только дверь отопрут.

– Доброе утро, – обратился Джулиан к брату – для того, чтобы ни о чем не подозревающий Гаррет обернулся.

Так и случилось. Он вложил в свой удар всю силу. Гаррет упал навзничь.

Молли подскочила в своей постели и ринулась к Гаррету, лежащему у ног собственного брата. Она кинулась на Джулиана:

– О, ты все это время мечтал это сделать! Бесконечно трепался о своих мускулах!

Нахмурившись, Джулиан распрямил кулак, угодивший в лицо его брату – в пальцах пульсировала боль.

– Да, – признал он. – Это доставило мне огромное удовольствие, сукин ты сын!

Гаррет кое-как принял сидячее положение:

– Придурок, она и твоя мать! – Он утер кровь, стекавшую ручейком из его рта, и сплюнул.

– Я уезжаю домой! – почти шепотом произнесла Молли и ринулась к террасе, где достала из сумки сестры ключи от машины.

Минутой позже фургон выехал на дорогу, оставляя позади себя густые клубы пыли.

Джулиану захотелось кинуться ей вслед, догнать, кричать. От адреналина его рассудок почти помутился. Но сильное желание оградить Молли от неприятностей было сильнее.

Гаррет силился встать на ноги, но Джулиан не позволил ему этого сделать – пригвоздил брата к полу, придавив коленом:

– Прекрати вмешиваться в нашу жизнь! Это не твоя забота, не забота нашей матери. Нам не нужна ничья помощь, если мы снова захотим быть вместе!

Оттолкнув его, Гаррет наконец с трудом поднялся на ноги и потер разбитое лицо:

– Джулиан, не будь идиотом, она же любит тебя!

– Напечатай завтра это в своей газете. Кретин, хочешь подраться?! – Джулиан следил за тем, как старший брат принялся закатывать рукава. – Убирайся с моей дороги!

– Молли не предавала тебя, придурок! Она разозлилась, когда мы пытались отговорить ее быть с тобой! Молли и представить не могла, что мы столько лет изводили тебя из-за нее, как ты не можешь этого понять?!

Но Джулиан не слышал, точнее, не слушал его. Всю ночь он дюйм за дюймом ласкал ее молочную кожу, наслаждался видом прекрасных волос, приоткрытых розовых губ… Всю долгую ночь он умирал от желания…

– Ты же знаешь, Молли любит тебя больше всего на свете, ты же знаешь, Джулиан! – настаивал Гаррет.

Как бы он хотел быть в этом уверенным! Уверенным, что она не хотела быть ни с кем другим и между ними никогда не встанет никто другой.

– Ты сам любишь Молли так, что готов отказаться от собственной семьи!

Неожиданно Джулиан просиял:

– Молли моя! Она всегда была и будет моей. Еще тогда, когда она отдала мне тот леденец, уже тогда она стала моей, Гаррет.

– Чудненько. Так почему ты сейчас здесь со мной, когда Молли на полпути домой?

Джулиан потер виски, вспоминая все те слова и фразы, которые они наговорили друг другу прошлым вечером. Если бы он знал наверняка, что Молли любит его.

– Ну же? Неужели ты позволишь Молли уйти, когда ты наконец-то обрел ее? – Гаррет смотрел в сторону пустынной дороги. – Думаешь, ты был бы с ней, если бы она не значила для тебя все?

Джулиан смотрел на то место, где еще недавно стояла Молли:

– Она никогда не была со мной…

– Ты снова за свое?

– Я и Молли. Мы объявили о наших отношениях, но они были лишь выдумкой. Она хотела быть с тобой.

Сейчас, когда Джулиан сам озвучивал тот план, в его голове не могло уложиться, как он мог согласиться помогать ей в подобном?

– Ах вот оно что! – Гаррет неожиданно резво запрокинул голову и громко рассмеялся. – Так вот – Молли не любит меня. Уж поверь, я знаю, когда женщина любит.

Сказав это, он взглянул на Кейт, стоявшую у причала и беседовавшую с Элеонор. Этот долгий взгляд был полон огня и страсти. Заметив то, что Джулиан следит за ним, Гаррет прорычал:

– Молли любила тебя всю жизнь! Мечтала о вашей свадьбе, когда была маленькой. Думала, когда она окажется в старшем классе, именно ты поведешь ее на выпускной бал. Кейт пришлось предупредить Молли, чтобы та думала о тебе лишь как о брате. Она прорыдала сутки из-за того, что теперь вы никогда не поженитесь. Этот бесенок даже собрал вещи и попытался сбежать из дома. Молли не хотела расти рядом с тобой, зная, что вы никогда не будете рядом. Мама буквально заставила ее остаться. Ты можешь представить себе, как она волнуется за вас сейчас?

Джулиан попытался представить себе Молли на всех степенях ее отчаяния. Тогда, когда он старался заполнить пустоту нескончаемым парадом женщин в своей постели, Молли едва ли сходила несколько раз на свидания. Так было до того поцелуя, словно пробудившего ее ото сна. Если бы он знал об этом! Знал, что она хотела вместе с ним пойти на выпускной, мечтала выйти за него замуж. Они были друг для друга лучшими друзьями, любили друг друга, сами того не зная.

Теперь Джулиан едва мог восстановить сбившееся дыхание. Он все еще продолжал смотреть на брата:

– Однако все вы проглядели тот факт, что я тоже любил ее всю свою жизнь.

Брови Гаррета поползли вверх от удивления.

– Что же… В таком случае что ты здесь делаешь?

Джулиан посмотрел на гладь озера, а затем перевел взгляд на брата. И вновь заметил то, с каким чувством Гаррет смотрит на Кейт.

– Ты даешь мне советы, а сам поступаешь неправильно. Я не слепой, вижу, как ты смотришь на нее, сделай же что-нибудь!

– Делай, как я говорю, и не делай, как я делаю. Разница между тобой и мной заключается в том, что ты заслуживаешь Молли. – Гаррет тяжело вздохнул: – Я же никогда не стану достоин ее…

В голове Джулиана проносились события прошлого дня. Как Молли вымаливала его прощения, как злилась, стараясь докричаться до его сознания. Но он был эгоистичен.

Молли, его маленькая любимая Молли…

– Да, ты прав. Я заслуживаю ее. Или, по крайней мере, заслуживал.

Он ринулся к обочине, около которой была припаркована его машина, когда до него донесся голос брата.

– Спасибо за беспокойство, пойду и приложу лед! – съязвил Гаррет.

– У меня есть идея лучше. Пусть это сделает для тебя Кейт, – прокричал Джулиан в ответ, заводя мотор.

* * *

Припарковавшись, Джулиан пулей вылетел из машины, едва не забыв ключи в замке зажигания. Пока он бежал вверх по лестнице, казалось, его шаги можно было услышать на самом верхнем этаже дома. Джулиан думал – еще секунда, и он сойдет с ума.

Дверь в квартиру была не заперта. Когда он влетел в ее комнату, она лежала на кровати, уткнув лицо в подушку. Джулиан взмолился, чтобы она не плакала. Он не выносил женских слез. Он уже хотел оставить Молли, попятился из комнаты, но она, услышав его, подскочила на кровати. Глаза Молли метали молнии.

Джулиан умирал от желания к ней. Потоптавшись у двери, он принялся неторопливо приближаться к Молли, как тогда на маскараде, словно сомнамбула, словно одержимый.

– Возвращайся откуда пришел! – Она злилась на него. – Можешь дальше избивать своего брата.

Он замер посредине комнаты и невинно развел руками:

– Я бы лучше до конца разобрался с тобой.

– Я этого больше не хочу!

Он улыбнулся своей потрясающей улыбкой, против которой Молли не могла устоять, поднял ладони вверх, защищаясь, словно она навела на него боевое оружие:

– Хорошо. Тогда давай мириться. Ты согласна? Молли хотела было что-то сказать, но, словно передумав, снова сомкнула губы.

Джулиан видел – он явно поколебал ее решимость. Опустив руки, он произнес:

– Прости меня.

– Так не извиняются. – Молли покачала головой. – Нужно принести букет цветов, а в связи с обстоятельствами, возможно, и подогнать целый фургон к черному входу.

– Маленькая жадина! Да я куплю тебе цветочный магазин, как только смогу оторваться от тебя!

Тень сомнения промелькнула на ее лице, затем краешки губ поднялись в улыбке.

– У тебя ничего не выйдет. Для начала ты должен хотя бы приблизиться ко мне.

– Считай до трех. – Он видел, как выражение тоски покидает ее лицо.

– Один. – Неожиданно Молли вступила в игру.

Его сердце стало биться в груди с утроенной силой, он силился подобрать все нужные слова:

– Прости меня! Я был так глуп, так ревнив… Пойми, ты единственная женщина в мире, которая может творить со мной подобное. Я не мог вынести мысли о том, что ты можешь пойти против меня. А одна мысль, что ты можешь быть с моим братом, быть с ним так, как со мной…

– Джулиан, никто и никогда не смог бы занять твоего места. Это был ты, всегда лишь ты…

Он двинулся к ней:

– Хочу провести с тобой всю мою жизнь, хочу, чтобы ты знала: я всегда буду твоим, а ты уж точно станешь только моей!

– Два, три! – выдохнула Молли и ринулась в его объятия: – Я люблю тебя!

Их губы встретились, объятия были крепкими, жадными. Джулиан ощущал ее поцелуй каждой клеточкой тела.

– Я мечтал о тебе, как только может мечтать о дожде человек в пустыне…

– Джулиан… – она застонала, когда его руки проникли под ее платье, – я была готова убить тебя за то, каким ты был…

– Тсс… – он накрыл ее рот рукой, – замолчи, или я остановлюсь.

Она улыбнулась и жадно облизнула его пальцы. Когда он убрал свою руку, Молли издала жалобный звук.

Он снова жарко поцеловал ее в губы:

– Пожалуйста, скажи, что это не я заставил тебя плакать.

– Одиннадцать раз, – покачала она головой.

– Милая, я восполню, я все тебе возмещу! – Его умелые руки проворно освободили Молли от одежды.

– Нет, скорее тридцать пять раз. Мне не хотелось выглядеть отчаявшейся, – призналась она, и ее голос был полон желания.

– Бедная крошка, – он отстранился, жадно впитывая ее облик глазами, – скажи мне точно, это необходимо знать.

– Сотню раз! – Молли запрыгнула к нему на руки, крепко обвив его ногами.

– Так много? Мне придется долго искупать свою вину…

Она ждала Джулиана, планировала, как вернет его. Он был ее единственным мужчиной. Немного глуповатым, но все же неотразимым. Теперь, когда Молли снова оказалась в его объятиях, она не хотела с ним расставаться ни на минуту.

Она принялась освобождать его от рубашки, чтобы снова почувствовать прикосновения его кожи к своей.

– Я уже хотела подговорить Гаррета притвориться, что он любит меня. Чтобы проверить, вернешься ли ты ко мне.

– Неужели? – Джулиан поставил Молли на пол и принялся неторопливо стягивать с нее трусики. – В таком случае это была бы самая настоящая ложь. – Пряжка его ремня звякнула об пол. – Я никогда не притворялся, просто любил тебя.

– Джулиан, скажи мне это еще раз!

– Я люблю тебя как безумный! – Он взял ее лицо в свои руки. – Никогда не сомневайся в этом. Я люблю тебя, боготворю тебя, обожаю тебя, Молли. Тебя, и только тебя.

* * *

– Каждый раз, когда ты целуешь меня, все происходит словно в первый раз. Вот значит, как это, когда тебя целует настоящий дамский угодник.

– Ты привыкнешь. – Утомленные, они ласкали друг друга взглядами. – Потому что я обещаю – отныне я буду самым влюбленным дамским угодником, влюбленным в свою жену.

Ее сердце затрепетало от этих слов, а потом и вовсе словно перестало биться.

– Что ты хочешь этим сказать? – Глаза Молли были широко распахнуты.

Джулиан с улыбкой взял ее левую руку и надел на безымянный палец кольцо. Широкое платиновое кольцо с голубым бриллиантом. То самое кольцо, которое она увидела на маскараде…

– Завтра я куплю для тебя новое, с большим сверкающим бриллиантом. Это для того, чтобы доказать тебе, что мои намерения чисты.

– Не сомневаюсь, они действительно чертовски чисты, – рассмеялась Молли, указывая на свое обнаженное тело.

Однако чуть позже она стихла, осознав важность произошедшего. Пристроив свою руку на плече Джулиана, она рассматривала кольцо на пальце и вновь смотрела в его зеленые глаза. Чувствуя, как бьется его сердце, Молли видела бескрайнюю любовь в его бездонных глазах.

– Для начала, Молли, ты должна стать моей женой, – произнес Джулиан срывающимся голосом. – Ты выйдешь за меня?

Молли ненадолго погрузилась в глубину его глаз и легонько кивнула. Ее взгляд был отражением того, как сам Джулиан смотрел на нее. Ласково проведя по его щеке, она негромко ответила:

– Как пожелаешь.