На работу я прихожу на целых пятнадцать минут раньше обычного. Оказывается, это не так уж и сложно – прийти вовремя. Нужно просто встать пораньше, и тогда ты преспокойненько, без лишних усилий доберешься из одной точки в другую.
Показав пропуск, я, довольная своей пунктуальность, шагаю к лифтам и получаю эсэмэску от Сэл:
«Кэт, умоляю, захвати мне миндальный латте))»
Начинается!
И так почти каждый день. Ну чем, чем ее не устраивает дешевый, территориально доступный кофе из автоматов? Она что, лучше Аманды Мур?
С этими мыслями я резко разворачиваюсь, врезаюсь в кого-то лбом и, не успев опомниться, поскальзываюсь на ровном месте и падаю.
О боги!
– Простите, мисс! – извиняется незнакомец в сером костюме, пока я, сгорая от стыда, принимаю пристойную позу. Звание «позор года» мне теперь точно обеспечено.
– Мисс, вы в порядке? – в панике повторяет он.
Киваю и пробую подвигать своими конечностями. Вроде действуют, но, по-моему, я ушибла бедро и локоть. Да, и мозг чуточку тупит. Блин, как так вышло?
Вокруг уже скопился никому не нужный народ, люди бессовестно таращатся на меня и галдят в один голос, что нужно вызывать «Скорую».
– Не надо «Скорой», я в порядке! – испуганно возражаю я, пытаясь подняться, но мне не позволяют, в буквальном смысле удерживая меня на месте.
Что за хренотень?!
И куда подевался тот вредоносный тип, на которого я налетела? Верчу головой, высматривая виновника своего провала, но его и след простыл.
Прекрасно! И на кого мне теперь жаловаться?!
– Что здесь происходит? – грозно доносится издали, заставляя всех притихнуть.
О нет…
Задерживаю дыхание и не успеваю даже осознать всю убогость своего положения, как сотрудники торопливо расступаются, и передо мной возникает он.
Облаченный в черный костюм и белоснежную рубашку, Роберт изумленно меня разглядывает, явно не понимая, с какой стати я распласталась по полу в холле его компании.
– Мистер Эддингтон, мы хотели вызвать «Скорую», но она против!
– Ее толкнули!
– Она упала в обморок!
Вот так рождаются слухи.
– Я просто поскользнулась, – угрюмо бормочу я, сидя на заднице. Приплетать сбежавшего незнакомца бесполезно, он уже стал историей, к тому же я сама во всем виновата. Эддингтон демонстративно качает головой и, подступив ближе, глядит на меня сверху вниз, как на побитую дворнягу.
– Опять хулиганишь, Бэйли? – спрашивает он учительским тоном, пока окружающие молча переглядываются. Вот теперь я точно на грани обморока! До смерти смущенная, я завороженно изучаю его лицо, не в силах издать ни звука. По-моему, он стал еще красивее с нашей последней встречи, и это жутко отвлекает. Слова застревают в горле, а мысли пляшут в ритме Opa gangnam style и никак не хотят выстраиваться в предложения. Я ничего не вижу, кроме темных, глубоко посаженных глаз и приоткрытых губ с дерзкой ухмылкой.
Ох, матерь божья!
– Рухнуть посреди фойе… это уже дурной вкус, – подтрунивает надо мной Роберт, возвращая меня в суровую реальность. Держу пари, он догадывается, что у меня на уме, и наслаждается произведенным эффектом.
Хвастливый павлин!
Я начинаю злиться. На него, на себя, на окружающих, подглядывающих за нами, но в особенности на Его величество случай, который то и дело выставляет меня идиоткой!
Дурной вкус?! Соберись, Кэтрин!
– Я нечаянно, – свирепо проговариваю я, встав, наконец, с пола.
– Где-то я уже это слышал, – с укором произносит он. – Боюсь, мне придется подарить тебе книгу по этикету.
Книгу по этикету? И это говорит человек, который даже не соизволил подать мне руки?
– При чем тут этикет? – огрызаюсь я. – Это случайность!
Он делает большие глаза и начинает загибать пальцы:
– Случайно ворвалась в кабинет, случайно поскользнулась… – Он театрально вздыхает. – Скажу тебе честно, за четыре года существования моей компании здесь еще ни разу никто не лежал.
Сбоку слышатся смешки, это наши зрители подают признаки жизни. Здорово! Отныне я всеобщее посмешище, а все благодаря кому?
Насупливаюсь и смотрю в пол.
Ну и представление он устроил! Вместо того чтобы проявить элементарное человеческое сострадание, он стоит и нарабатывает себе очки среди кучки дегенератов!
– Ладно, – неожиданно громко объявляет Эддингтон, выдергивая меня из глубины моей обиды. – Концерт окончен, все свободны!
Не проходит и секунды, как ротозеи послушно расходятся, перешептываясь между собой. Думаю, они многое отдали бы, чтобы досмотреть до конца, но приказ есть приказ.
Интересно, каково это, когда тебе подчиняются? Я бы так не смогла…
Роберт издает какой-то гортанный звук, напоминая мне о своем присутствии, и я невольно обращаю на него свой взор, заранее приготовившись к очередному моральному прессингу.
– В следующий раз, – на удивление мягко начинает он, – будь осторожнее, о’кей?
Я роняю челюсть и, как обычно, не нахожусь с ответом, однако он и не требуется. После сказанного Эддингтон сразу же разворачивается и, поприветствовав какого-то взрослого упитанного дядю, теряется за дверями лифта.
И как это понимать? Не мужчина, а ходячий кроссворд. А если учесть, что с разгадыванием у меня не очень, то…
Набираю полную грудь воздуха и растерянно оглядываю холл.
Зевак и след простыл, только девушка с проходной крутится вокруг места моего падения, приговаривая что-то о какой-то ручке.
– Что-то потеряли? – участливо интересуюсь я.
– Не я, мистер Эддингтон уронил! – взбудораженно докладывает она, размахивая передо мной тонкой серебряной ручкой.
Боже, сколько драмы! Будто у него другое из штанов вывалилось!
Меня вдруг осеняет.
– Я передам. – Набравшись наглости, выхватываю у нее священную находку и кладу в свой карман.
– Ты? – недоверчиво переспрашивает девушка. Киваю и для особо одаренных повторяю:
– Да, я.
* * *
Слух о моем утреннем провале облетел все здание. Как полагается, люди еще добавили чуточку отсебятины и снабдили все это дело спецэффектами. Немудрено, что каждый второй счел своим долгом справиться о моем здоровье, хотя к чему эти вопросы?
Логично предположить, что все в порядке, раз я не на костылях и даже не хромаю. Правда, бедро и локоть слегка побаливают. Синяков нет, но к вечеру наверняка проступят. В общем, падать на начищенные полы нью-йоркских небоскребов я настоятельно не рекомендую.
Селест благополучно простила мне отсутствие долгожданного латте, испытывая долю своей вины в случившемся. Я так красочно все ей расписала, что в ближайшем будущем от беготни за кофе меня освободили. Что ж, нет худа без добра!
К полудню залезаю в картотеку и, покопавшись немного, с радостью обнаруживаю досье на босса.
Роберт Джеймс Эддингтон.
Должность: генеральный директор холдинга «Эддингтон Девелопмент Групп» с 2009 года.
Дата рождения: 1 июля 1984 года.
Место рождения: Лондон, Великобритания.
Семейное положение: не женат, детей нет.
Адрес: 145 Hudson street, NY, 10013.
И все?
Ему почти двадцать девять, по гороскопу рак, второе имя Джеймс.
«Не женат, детей нет».
Это мне без досье известно. Если бы у тети Риз завелась невестка и родился хотя бы один внук, она бы растрезвонила об этом всему свету.
В раздумьях закусываю мизинец и бросаю взгляд на серебряную шариковую ручку, которая вот уже несколько часов мозолит мне глаза.
М-да, детектив из меня не очень. Посмотрим, справлюсь ли я с ролью актрисы…
* * *
В приемной на двадцать пятом меня встречает улыбчивая Элисон Дарлинг. Ну вылитый Гуинплен!
– Добрый день, Элисон! – Я тоже широко улыбаюсь и наверняка выгляжу по-идиотски. – Мистер Кейн у себя?
– Привет, Кэтрин! Ох, он только что уехал, – с сожалением отвечает она.
– О, не может быть. – прикидываюсь огорченной. – А он, случайно, не оставлял ничего для мисс Мур?
– Э-м-м… вроде нет. – Девушка суетливо шарит по столу и даже заглядывает в ящик, но увы. – Нет, ничего.
– Может, в кабинете? – настаиваю я. Мне нужно, чтобы она свалила.
Элисон неуверенно мнется. Копаться в кабинете у начальства, видно, противоречит ее принципам, или же она попусту ссыт, однако мне сейчас не до этого. Я должна от нее избавиться.
– Н-у-у, я могу посмотреть, но… – колеблется секретарша, хлопая густыми кукольными ресницами.
Но?
– Посмотрите, пожалуйста, – с отчаянием в голосе прошу я, и это добивает ее чуткую душевную организацию. Брякнув: «Я сейчас», мисс Дарлинг убегает на поиски несуществующей папки, а это означает, что у меня есть ровно шестьдесят секунд!
Переполненная адреналином, я молниеносно ретируюсь влево, к третьей, самой дальней двери, бессознательно хватаюсь за круглую металлическую ручку и, полностью позабыв о золотом правиле, за нарушение которого неоднократно получала по башке, ныряю в светлый просторный кабинет.
Вот зараза!
По спине ползет знакомый холодок, коленки трясутся. На этот раз мне трындец, думаю я, глядя на хозяина положения.
Эддингтон, спокойный и безупречный, сидит за стеклянным столом и просматривает какие-то бумаги. Увидев меня, он вопросительно выгибает бровь и, вместо того чтобы разозлиться, заметно веселеет.
– Ты меня провоцируешь? – сардонически вопрошает он, склонив голову набок.
Прости-прости-прости!
– Нет, на этот раз случайнее некуда! – жалобно сиплю я, понимая всю абсурдность своего оправдания. Почему я не постучала, почему-у-у?!
Роберт недоверчиво хмыкает, покачиваясь в большом директорском кресле, и пристально изучает меня. Небось наказание придумывает, гад.
Блин, так мне и надо! Два раза в одну и ту же яму – сверхтупость!
– Зачем пожаловала? – спрашивает вдруг он, по-видимому, устав от созерцания моей неинтересной морды.
Я робею и на секунду забываю о причине своего фееричного появления. Стоять перед Элисон Дарлинг и перед этим произведением искусства не одно и то же.
Кое-как собравшись с духом, ковыляю к его столу, достаю из кармана ручку и кладу на самый краешек.
– Вот, – говорю я охрипшим от волнения голосом, – вы уронили в холле.
Черт, как глупо. В моем воображении возврат ручки казался менее унизительным.
– О, утренний казус, – с издевкой уточняет Роберт, прикрыв кулаком рвущуюся наружу улыбку.
Очень смешно, придурок…
– Что ж, спасибо, – после короткой паузы благодарит он и замолкает.
На этом моменте, видимо, полагается продолжить диалог или выйти вон, но я не решаюсь ни на первое, ни на второе и не двигаюсь с места.
«Придумай что-нибудь, быстро!»
Усердно роюсь в памяти, пытаясь отыскать тему для разговора, однако все тщетно. Похоже, мой план дал осечку и обратился против меня. Нет, сегодня не мой день!
Очнувшись от своего кратковременного оцепенения, я неохотно пячусь назад, бормочу «до свидания» и поворачиваюсь на 180 градусов, чтобы по-быстрому умчаться восвояси.
– Ты уже обедала?
Я оборачиваюсь в нетерпении.
– Э-э, нет.
– Я тоже, – с улыбкой говорит он. – Встретимся внизу у моей машины через двадцать минут.
Он что, приглашает меня на ланч?
– Ты ведь помнишь ее? Черная «БМВ 7». Стоит напротив банка, – напоминает мне Роберт, подозревая, что я запамятовала. И не зря, поскольку я не помню. Я вообще плохо в них разбираюсь, и в моем подсознании никак не укладывается, что он только что пригласил меня на ланч.
– Эм… да, конечно. – бездумно бросаю я.
– Тогда до встречи.
* * *
Через пять минут я уже топчусь возле банка, издали наблюдая за черной «БМВ» седьмой серии. Да, именно на такой машине должен разъезжать бизнесмен с замашками нетерпимого сноба.
К водителю подойти я постеснялась, лучше подожду здесь.
От волнения руки вспотели, вдобавок ветер потрепал мои волосы, сделав из меня болонку.
Раздраженная, заправляю их за уши и смотрю на свои брюки – на них несколько мятых полосочек, вертикальных и горизонтальных.
Черт подери!
Критично осматриваю пиджак, пыльные лодочки и останавливаюсь на покусанных ногтях, покрытых прозрачным лаком. У.Ж.А.С.!
«Нет, он не для тебя», – твержу я себе, тревожно поглядывая на двери в ED Group.
Роберт вот-вот появится, и мне волей-неволей придется составить ему компанию. Ключевое слово «придется», потому как я бы с радостью сбежала и предалась унынию в какой-нибудь кондитерской.
Он и я – ну где это видано!
Фатальное несоответствие, не укладывающееся в рамки вселенной.
Проклятие! Я с силой одергиваю рукава пиджака, будто они в чем-то виноваты. Ну почему, почему мы такие разные? И угораздило меня притащиться с этой ручкой! Чего ради? Чтобы опять выставить себя посмешищем? Тут я капельку перестаралась.
Делаю вдох-выдох, приглаживаю непослушные пряди, торчащие со всех сторон, и стараюсь не паниковать.
«Все будет хорошо, он не кусается».
– Эй, отдел кадров!
Черт, Джейсон Торн. Как не вовремя!
– Привет. – Я натянуто улыбаюсь.
– Привет! Кого-то ждешь?
– Э-э, вроде того, – уклончиво отвечаю я, потупив взгляд. – А ты?
– Решил для разнообразия сходить в пиццерию неподалеку. Надоела офисная стряпня.
Он смеется и хочет сказать что-то еще, но тут появляется Роберт.
– Здравствуйте, мистер Эддингтон. – деловито здоровается Торн, не решившись на рукопожатие.
– Здравствуйте, – сухо отзывается Роберт и сразу обращается ко мне: – Пойдем.
Похоже, он не в настроении. Почему? Перевожу взгляд на блондина, тот стоит с вытянутой физиономией, на которой застыл немой вопрос. Ох, лучше помалкивай, Джей.
– Позже спишемся, – неслышно бурчу я, покорно следуя за Эддингтоном.
Роберт по-джентльменски пропускает меня вперед, садится рядом и закрывает дверцу.
– Обедать, – равнодушно приказывает он, и машина трогается с места.
* * *
Излюбленный ресторан мистера «БМВ» находится в Ист-Виллидж и представляет собой одноэтажное здание, напоминающее арендованный кем-то частный домик. Я удивлена, что Роберт обедает здесь. Когда мы заходим, к нам сразу же подбегает низенькая светловолосая официантка в красном переднике.
– Добрый день, мистер Эддингтон! – радостно верещит она, даже не взглянув в мою сторону.
Ну, естественно.
– Добрый день, Майли.
«Майли», – ревностно подмечаю я.
– Как всегда, у окна?
Он кивает.
– Прошу.
Мы проходим в дальний угол ресторана и одновременно садимся за квадратный столик, накрытый белой скатертью. Вокруг никого, все посетители остались в самом начале.
– Меню или как обычно? – угодливо спрашивает официантка.
– Мне как обычно, а юной леди, пожалуй, понадобится.
Юной леди? Задетая за живое, брякаю сдуру:
– Не понадобится.
Роберт сужает глаза.
– Хочешь того же, что и я? – переспрашивает он на всякий случай.
Я пожимаю плечами, мол, без разницы. Черт меня дернул выпендриваться!
– Но ты ведь даже не знаешь, что я люблю, – настаивает он. Мои щеки пунцовеют. На мгновение я забываю, что мы говорим о еде, и предаюсь посторонним мыслям, но его пристальный взгляд выводит меня из лабиринта раздумий.
– И что вы любите? – бросаю я небрежно.
Роберт таинственно отмалчивается, испытующе глядя на меня.
Хочет, чтобы я сама выбрала. О’кей.
Девушка в красном переднике притаилась, застыв с ручкой и блокнотом в руке. Ей не положено проявлять лишних эмоций.
– Ладно, я хочу картошку и какое-нибудь мясо, хорошенько прожаренное.
Эддингтон сдавленно смеется, вызывая во мне новую волну паники. Ну что на этот раз?!
– В общем, принесите две порции «как обычно», – говорит он, снисходительно глянув на меня.
Девушка торопливо убегает на кухню. Да, ради такого мужчины можно и побегать. Но чем ему не угодил мой выбор?
– Идея с мясом и картошкой вам не понравилась? – спрашиваю я, когда мы остаемся наедине.
– Почему же? Нам это и принесут.
– Как? – от переизбытка чувств мой мозг взял тайм-аут.
– Это как раз то, что я обычно заказываю, – терпеливо поясняет Роберт.
– Да? Странно… – ляпаю я вслух, посчитав это действительно странным.
– Почему странно? – спрашивает он, всматриваясь в мое лицо.
Цвет его глаз завораживает, и мой мыслительный процесс значительно замедляется.
Он невозможно красив!
Не могу сосредоточиться, поэтому перевожу взгляд на скатерть. На ней ни пятнышка. В голове рождается ответ. Надеюсь, моя теория не сильно его заденет…
– Я думала, вы предпочитаете более изысканные блюда, например, лобстеров.
Он смеется.
– Я не гурман, а лобстеров вообще не люблю. Однако у меня есть свои причуды.
Причуды?
– Как дресс-код, например? – расхрабрившись, допытываюсь я, вытягивая из него безмолвную улыбку. Покуда он не обижается, продолжаю: – Вам обязательно наряжать всех в одинаковую одежду?
– Да, меня раздражают пестрые оттенки. Плюс лишняя организованность не повредит.
Чувствую, что он лукавит, поэтому ввязываюсь в спор:
– А как насчет длины юбок и высоты каблука? И почему именно белый верх, черный низ, а не серый, например? Он тоже блеклый.
Озадаченный моей настойчивостью, Роберт выдерживает паузу и невозмутимо отвечает:
– Потому что я так хочу.
Вот так, понятно? Мальчик захотел – мальчик сделал. Точка. Это так непрофессионально!
– Тебя не устраивает дресс-код. – утверждает он, переводя стрелки на меня.
П-ф-ф-ф, а то!
– Мне не очень нравится строгий стиль и однообразие надоедает.
– И какой же стиль тебе нравится?
Мне? О боже…
– Э-э… повседневный, – бормочу я с запинками, – молодежный…
Вспоминаю свой хлам. Слово «стиль» к нему неприменимо. Как объяснить ему, что одежда для меня всего лишь способ прикрыть срам, а не форма самовыражения?
Возвращается официантка с подносом. Ох, спасительница моя!
– Пожалуйста. – Она ставит на стол тарелки, приборы и бутылки минералки, отвинчивает крышки и намеревается разлить воду по стаканам.
– Я сам, – встревает Роберт, взяв инициативу в свои руки.
Девушка желает нам приятного аппетита и уходит.
В нос ударяет приятный аромат сочного поджаристого кусочка телятины и хрустящей картошки, нарезанной тонкой стружкой. Мое любимое блюдо.
– Предлагаю перейти на «ты», – наполнив стаканы, фамильярничает Эддингтон. – Тем более мы родственники.
– Не кровные, – поспешно уточняю я. Он чуточку улыбается.
– Да, я в курсе.
Затем мы погружаемся в молчаливую трапезу, в процессе которой я успеваю как следует рассмотреть его лицо, пройтись взглядом по мужественному кадыку, по шее с напряженными жилами и забраться в распахнутый воротник белой рубашки, откуда виднеются темные курчавые волоски. Ох, это так… волнующе. Интересно, какие они на ощупь?..
– Зачем ты приехала в Нью-Йорк?
Отвлекаюсь от созерцания прекрасного и, пойманная с поличным, набрасываюсь на свой обед.
– Мама настояла, – с набитым ртом отвечаю я.
– Почему?
– Сложно объяснить. – Я колеблюсь. Откровения не мой конек, как, впрочем, и ложь. – Душевный кризис.
– Душевный кризис? – вторит он мне с абсолютно неуместной ухмылкой.
Я ощетиниваюсь и взглядом спрашиваю: «Да, и что?»
– Ты еще слишком молода для душевного кризиса, – поясняет он посерьезнев.
– Возраст здесь ни при чем, – ворчу я, – и мне не пятнадцать.
– Знаю, восемнадцать.
Роберт напускает на себя беспристрастный вид, учтиво подыгрывая мне. Не стоит, мистер Эддингтон. Я знаю, что вы не воспринимаете меня всерьез.
– Ну и как тебе город, нравится?
Хм, он хочет увести разговор в другую сторону, но я не сомневаюсь, что наша беседа его ничуть не занимает. Наверное, жалеет, что пригласил меня, а не какую-нибудь куколку с ногами от ушей.
– Да, нравится. – Я перестаю есть. – Почему ты пригласил меня сюда?
Роберт хмыкает и, кажется, силится не расхохотаться. Что смешного?
– Почему я пригласил тебя сюда или почему я вообще пригласил тебя? – уточняет он, будто это меняет смысл.
– Вообще.
Ну же, колись!
Он пожимает плечами и, глядя мне в глаза, произносит:
– Просто так.
– Все в порядке, мистер Эддингтон?
Снова эта Майли. Надоедливая табуретка! Нервно комкаю салфетку.
– Да, – мрачно отрезает Роберт, убрав со стола руки.
– Желаете еще чего-нибудь?
Он смотрит на часы.
– Нет, нам пора.
Я сникаю, но вида не подаю. Роберт отодвигает край пиджака, достает из внутреннего кармана бумажник, выуживает кредитку и передает официантке.
Пока он расплачивается, я позволяю себе полюбоваться им еще самую малость.
По дороге в офис я прокручиваю в голове наш обед, а мой босс тем временем созванивается с коллегами и обсуждает слияния и прочую фигню, от которой у меня мозг пухнет.
Я так и не поняла, для чего он пригласил меня. Ничего существенного мы друг о друге не узнали, а покушать можно было бы и порознь. Откуда-то из глубины моей мечтательности высовывается малюсенькая надежда, но я быстро засовываю ее обратно и полагаюсь на здравый смысл. Я не нравлюсь ему, не нравлюсь! Он просто впервые попытался быть вежливым, а я нафантазировала лишнего. И какие могут быть объяснения, когда он сам сказал, что сделал это просто так? Просто так, ясно? Все гениальное просто.
* * *
Вернувшись в отдел кадров, я получила выговор за пятнадцатиминутное опоздание. Если бы эта вонючка мисс Смит знала, с кем я прогуливала!..
– Не расстраивайся, – успокаивает меня сидящая за компом Селест. Она тоже не знает. – Раз в две-три недели ее стародевические демоны выползают из спячки и напиваются чьей-нибудь крови.
– Раньше она казалась более приветливой, – задумчиво произношу я, допечатывая документ.
– Ага, ключевое слово «казалась». – Сэл показывает в воздухе воображаемые кавычки. – Многие здесь лишь кажутся хорошими, а в реале…
Я хмурюсь.
– Кто именно, если не секрет?
Она отмахивается.
– Эй, так нечестно!
– Отстань, Кэт! – в шутку возмущается секретарша, постукивая по клавишам.
– Назови хотя бы «святую троицу», – настаиваю я, умирая от любопытства.
Отправив файл в печать, Селест встает, подходит к моему столу и говорит вполголоса:
– Ну, например, Мур, – я вскидываю брови, – Ричард Спенсер из финансового отдела…
Ни фига себе. Аманда – скрытая стерва?
– Кто еще…
– Роберт Эддингтон?.. – подсказываю я. Сэл шипит на меня, как кобра, будто я вторглась в сверхсекретную базу Пентагона.
– Тише ты! Я ничего о нем не знаю, – шепчет она, – ну, кроме неподтвержденных слухов.
– Каких еще слухов? – Я напрягаюсь.
– Ну… что он спит с дочерью владельца банка.
Что?
– Банка? – Меня словно книгой прихлопнули.
– Нижнего.
«Напротив которого он паркуется», – мысленно сопоставляю я, искусно изображая безразличие.
Рыжая и не подозревает, что ее безобидные сплетни разожгли в моем желудке костер и вызвали несварение.
* * *
Весь путь от работы до дома я прозанималась самоедством.
Спит-с-дочерью-владельца-банка!
Спит-с-дочерью-владельца-банка!
В моем организме не осталось места, куда бы не проникла эта пресловутая фраза. Мозг превратился в гигантский знак вопроса, мне столько нужно узнать!
Что еще за дочка?
У них серьезно?
Они влюблены?
Ох, лучше бы Сэл помалкивала! Кто ее за язык тянул?!
Я не просила делать доклад на тему потенциальных шлюх нашего директора!
Выбрасываю недоеденный сэндвич в мусорку и несусь к ноутбуку.
Меня с детства учили, что любопытство – опаснейший из пороков, и если уж ты идешь у него на поводу, то потом не жалуйся. Нет нужды говорить, что я так и не вынесла из этого урока.
Вбиваю в поисковик название банка и получаю ссылку на нужный сайт.
Банкира зовут Джон Александер, ему 55 лет, родом из Нью-Джерси, вдовец.
Ого. Листаю ниже.
Джон Александер с дочерью Жаклин на благотворительном вечере.
Жаклин? Как претенциозно…
Развернув фото во весь экран, я непроизвольно роняю челюсть.
Вот она, предполагаемая любовница мистера «сраного бабника» Эддингтона – шикарная голубоглазая блондинка с точеной фигуркой! Ей года двадцать три, не больше, и у нее роскошная зона декольте. Да, есть на что посмотреть… в отличие от… – машинально прикладываю ладони к своей груди. Там примерно четвертая часть того, что спрятано в лифчике Жаклин.
И где он только находит этих Барби?
Желудок сводит от спазма, я кривлюсь и делаю глубокий вдох. Ну что, мисс Марпл, допрыгалась? Потешила свое любопытство?!
Переставляю ноутбук на соседнюю подушку и забираюсь под одеяло. Сэндвич с тунцом так и норовит выскочить наружу, вдобавок голову сдавила мигрень. По ходу, я перенервничала.
За сутки со мной произошло больше, чем за все время пребывания в Нью-Йорке! Пьяный ночной гость, постыдное падение, обед с красавцем и неприятное известие о сопернице. О господи, я что, действительно подумала «соперница»? Должно быть, я спятила!
Поворачиваюсь на бок, сворачиваюсь калачиком и внезапно вспоминаю о маме. Наверное, она испытывала нечто похожее, когда узнала о любовнице отца. Он ведь тоже не смог устоять перед эффектной внешностью…
Я накрываюсь одеялом, закрываю глаза и долго дожидаюсь Морфея, который заберет меня в мир сказочных снов, где не существует недоступных принцев, грудастых принцесс и социальной лестницы.
* * *
На следующий день Эддингтоны пригласили меня на ужин. Я так спешу, что забыла попрощаться с Селест. Надеюсь, она не обиделась.
Галопом забежав в квартиру, второпях принимаю душ, затем кидаюсь к шкафу и неумело подбираю наряд, не имея ни малейшего представления, что с чем сочетать. Ах, Фабио, где же ты, мой модный гуру?!
С одной стороны на меня смотрят джинсы и спортивные штаны, с другой майки и страшные бесформенные толстовки, уродующие фигуру.
– Нет, не пойдет, – резюмирую я. Нужно полностью абстрагироваться от привычного и перевоплотиться в существо, хотя бы отдаленно напоминающее женщину. Зачем? Затем, что Роберт тоже там будет, и…
Ох, что же делать?!
Я сдвигаю вешалки и обнаруживаю бирюзовое платье, на покупку которого подбил меня Фаби. Помнится, он уверял, что в нем я практически Афродита, а я думала лишь о восьмистах долларах, потраченных на кусок дизайнерской тряпки.
Достав платье из шкафа, кладу его на кровать, досконально исследуя на предмет плюсов.
Во-первых – фасон. Утянутое под грудью и расширяющееся книзу – в нем я не буду казаться такой тощей.
Во-вторых – длина. Чуть выше колен, оно прикроет часть моих спичечных ног. Жаль только, что часть, но Фабио противник, цитирую, «бабушкиного балахона».
Быстро подобрав похожие туфли и сумочку, снимаю с головы полотенце и иду сушить волосы.
* * *
Помимо меня, Майкла, Стюарта и Риз, за столом также присутствуют две семейные пары. Роберт задерживается, и я уже сомневаюсь, появится ли он вообще. От волнения кусок в горло не лезет, в довершение ко всему мое тело никак не адаптируется к платью. Чувствую себя как Джерри из «В джазе только девушки»! Для полноты картины не хватает парика и накладной груди.
Нет, дядя и тетя не поскупились на комплименты, в унисон провозгласив меня красавицей, но кого волнует мнение двух стариков? Другое дело их старший сын, ради которого я так вырядилась. И где, спрашивается, он застрял?
На работе? Да, он вполне может быть на работе.
«Или с Жаклин», – парирует моя темная сторона.
В воздухе звенит дорогой хрусталь, я, кажется, пропустила какой-то тост. Смущенно улыбаюсь и смотрю на сидящего напротив Майка. В отличие от остальных мужчин, предпочитающих вино, он в одиночку уничтожает крепкий ирландский виски и даже не морщится. Странно, что родители потакают ему, вместо того чтобы забить тревогу. У парня серьезные проблемы с алкоголем.
– Вам не понравился ягненок, мисс? – спрашивает появившаяся из ниоткуда Анетт.
– Нет, просто… – озадаченно гляжу на нетронутый кусочек мяса, – я уже наелась.
– Если хотите, я приготовлю для вас что-нибудь другое.
О небеса…
– Нет-нет, – категорически отказываюсь я, – здесь и так полно всего…
– А вы пробовали желтый рис?
Какой на фиг желтый рис? Похоже, что я думаю о желтом рисе?! Вздыхаю и отвечаю, что не пробовала, после чего Анетт забирает у меня тарелку и тянется к овальному блюду. Бог с ней, лишь бы отстала. Пока толстушка беззастенчиво восхваляет свою стряпню, за другим концом стола раздаются восторженные возгласы.
Заинтересованно вытягиваю шею и застываю с раскрытым ртом.
– Извините за опоздание, переговоры затянулись, – сообщает голос с хрипотцой, и мое сердце подскакивает к горлу.
О черт, он все-таки явился.
Непроизвольно распрямляю спину, словно первоклашка за партой, и ловлю себя на случайной мысли, что именно так он на меня действует – как учитель на школьницу.
Роберт по очереди здоровается с гостями, обменивается с ними любезностями, грациозно передвигаясь по комнате, а я с восхищением наблюдаю за ним, любуясь каждым жестом, каждым движением. Он такой красивый!..
В синем костюме и светлой рубашке он выглядит неприлично потрясающе.
«Не пялься на него!» – одергиваю я себя и неохотно переключаюсь на Майка. Тот задумчиво исследует виски на дне стакана, потом поднимает глаза и подмигивает мне.
Что это значит?
Наконец, к нам присоединяется Роберт. К этому моменту я уже любуюсь желтым рисом.
Братья не здороваются. Роберт садится рядом с Майком, расстегивает пиджак и, глядя на меня, говорит:
– Привет.
– Привет… – неслышно отзываюсь я.
Он улыбается, пробегает взглядом по моим оголенным плечам и изумленно вскидывает брови.
Дьявол, я сейчас сдохну!
Нутром чую, ему не понравилось платье. Проклятое идиотское платье, сшитое для девушек, а не для угловатых пацанок! Окончательно скиснув, я принимаюсь за желтый рис и стараюсь больше ни на кого не смотреть.
* * *
Через полчаса за столом становится шумно. Эддингтоны и Ко развели дискуссию о влиянии Интернета на нынешнюю молодежь, и, как обычно бывает, мнения всех четверых разделились.
– Я убежден, что в будущем человечество настолько погрязнет в виртуальном мире, что в реальном люди перестанут вступать в браки и рожать детей, – пессимистично заявляет дядя. – Посмотрите вокруг, подростки разучились общаться! Они приходят в кафе не для того, чтобы попить кофе с друзьями, а чтобы словить Wi-Fi и поторчать в социальных сетях.
– Да, но люди двадцать первого века охотнее знакомятся в соцсетях, нежели на улице, – вмешивается мужчина, чьего имени я не запомнила, – это эволюция, Стюарт.
– Между прочим, – вступает тетя, – дочь Хоффманов так вышла замуж! Они познакомились на Фейсбуке. Я тебе рассказывала, Диана…
На этом мои слуховые шлюзы закрываются, и я перестаю слушать. История про некую особу, выскочившую замуж благодаря детищу Марка Цукерберга, меня не колышет. Украдкой посматриваю на Роберта. Он меня колышет. А я его? К сожалению, маловероятно. За те сорок пять минут, что мы сидим напротив друг друга, он на меня почти ни разу не взглянул, а я уже прожгла в нем дыру размером с Акапулько. Странно, ведь обычно все наоборот…
– Эй, Роб, – ни с того ни с сего оживляется Майк, – правда, кузина сногсшибательна в этом платье?
Что?!
Я судорожно втягиваю воздух. Боже, зачем?..
– Угу, – с улыбкой подтверждает Роберт, искоса глянув на меня.
Я розовею.
– Тогда хрен ли ты заставляешь ее носить этот дурацкий костюм? – оскаливается вдруг Майк.
Вот дерьмо!
Он здорово набрался, опустошив полбутылки Bushmills, и явно нарывается на скандал.
– Ты хочешь поговорить об этом?
– Да, блин!
– В другой раз, братец, – здравомысляще заключает Роберт, хлопнув провокатора по плечу. Тот обиженно сбрасывает его руку и вновь прикладывается к виски.
Ну и ну!
Какая кошка между ними пробежала? От Майкла веет такой враждебностью, что я невольно съеживаюсь. Да, он пьян, но не зря же говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
– Роб, помнишь тот случай, когда Майки подвел всю баскетбольную команду и сбежал с подружкой в Вегас? – смеется Риз, непреднамеренно подливая масла в огонь.
– Да, что-то припоминаю. – Роберт неохотно кивает.
Гости и хозяева весело хохочут, а передо мной тем временем разворачивается отнюдь не комичное представление. Клокоча от гнева, Майк с силой ставит на стол пустой стакан и шипит сквозь зубы:
– Давай, братец, расскажи им, какой я козел. Ты ведь у нас идеальный бизнесмен, сын, бойфренд… – невнятно перечисляет он. Я опасливо кошусь на дядю с тетей, но они увлечены разговорами. – Хотя нет, бойфренд-то из тебя фуфло!
Фуфло?! Я мигаю.
– Да, Ф.У.Ф.Л.О. – в подтверждение своих слов по буквам повторяет Майк.
Внезапно Роберт меняется в лице. Его железобетонное терпение дает трещину. Он побледнел, в глазах появился холодный блеск, желваки гуляют. Он в ярости!
Наклонив голову, он говорит что-то Майку, тот усмехается, и оба встают из-за стола.
– В чем дело, ребята? – озабочено интересуется Риз.
Наконец-то! Я втайне надеюсь, что она сумеет предотвратить надвигающийся мордобой.
– Мы отойдем, нужно обсудить кое-что, – не моргнув глазом врет Роберт, и, черт подери, она ему верит! Хочу крикнуть «постойте!», но вместо этого беспомощно вешаю нос.
Через пять минут мое подсознание уже рисует красочные сцены из «Рокки 5»: разбитые челюсти, веки, лужи крови… мамочка!
Нервно трясу ногой.
Нельзя просто сидеть и ждать! Планирую, как улизнуть, но удача сама плывет мне в руки.
– Кэти, милая, сходи за ребятами, сейчас подадут десерт. Их дела могут подождать, – говорит тетя, и это первая просьба, которую я выполняю со скоростью света.
Выскочив в коридор, я сталкиваюсь с Анетт. Она несет поднос с десертом.
– Где они? – быстро спрашиваю я. – Братья где?!
– Кажется, в кабинете мистера Эддингтона, – бормочет служанка, тревожно указав пальцем назад.
Мчусь туда.
Если мне не изменяет память, кабинет Стюарта расположен прямо у лестницы. Я была в нем однажды, когда тетя устраивала нам с мамой экскурсию по дому. Там очень красиво. Слишком красиво для боксерского ринга.
Подкрадываюсь к двустворчатым дверям из красного дерева и сразу улавливаю возбужденные голоса.
– Что, герой? Самый крутой и всемогущий?! Только я не твой раб, усек?!
Охренеть. Майкла несет, как дерьмо по Миссисипи.
– Допустим. Дальше что? – устало отзывается Роберт.
– Что дальше? – Пьяный смех. – Я собираюсь вершить правосудие, вот что!
Он спятил?
– Протрезвей для начала, судья ты недоделанный. И научись себя контролировать. Ты уже вырос из детских штанов.
– Контролировать? Ты говоришь о контроле? Ты – неуравновешенный ублюдок! Напомнить, кто ты такой? Напомнить?!
– Не утруждайся, я уже слышал. Но смею тебе напомнить, что это я вытащил твою задницу из неприятностей, когда от тебя все отвернулись. Но, как видишь, благодарности так и не дождался.
– И не дождешься! Меня от тебя тошнит, понял?!
– Понял. Почаще трахайся, и пылу поубавится.
Господи, избавь меня от подробностей.
– О-о-о, чувак, попридержи коней! Я, может, дерьмовый сын, дерьмовый брат, дерьмовый работник, но с бабами у меня все на мази! Я могу уложить любую! Где угодно, когда угодно!
Так-так, на выяснения «у кого пушка больше» я не подписывалась.
Предварительно постучавшись, я заглядываю внутрь.
– О, какие люди! – Майк театрально хлопает в ладоши, а Роберт стоит в паре метров от него, прислонившись спиной к книжным полкам, и смотрит на меня.
– Простите, – перевожу взгляд с одного на другого и осторожно ступаю в кабинет, – тетя велела позвать вас на десерт.
– На десерт? – передразнивает меня Майк, – Ты сама как десерт. Кстати, она спит в твоей футболке.
Проклятие! У меня вспыхивают щеки. Мерзавец, запомнил! Но как?! Он же был в стельку пьян! Несмело гляжу на Роберта, он нахмурился и, похоже, пытается представить себе эту картину. Ох, срань господня! Разрываясь между желаниями провалиться сквозь землю и катапультироваться в стратосферу, я опускаю глаза и дышу, дышу, дышу.
– О-о-о, не смущайся, – смеется младший, неуклюже приближаясь ко мне. – Ему это льстит, правда, бро? Скажи, а ты не пробовала надеть его трусы?..
– Заткнись, – гневно выплевывает Роберт.
Ох, черт…
– О-о, заступаемся за даму! Рыцарь!
– Я сказал, заткнись, – повторяет он жестче, – и отойди от нее.
По кабинету разносится гулкое эхо шагов. Роберт подходит, встает между нами и загораживает меня от брата.
Я практически утыкаюсь носом в его спину и смутно осознаю, что он и впрямь заступается за меня.
Может, я сплю? Да нет же… Я отчетливо вижу вертикальный шов на его синем пиджаке, чувствую аромат его парфюма и загораюсь, точно фонарь на неосвещенной улице. Бабочки в животе разбушевались, руки так и чешутся обвиться вокруг его талии, подбородок льнет к его плечу, но я благоразумно не двигаюсь.
– Ну-ка, отвали, я с кузиной разговариваю!
Вот заладил-то!
– Хватит, я не шучу.
– П-ф-ф-ф, он не шутит! А я, по-твоему, шучу?! Эй, Кэт, кто из нас больше клоун, а?
– Отстань от нее, Майк.
– Да свали ты с обзора! Эй, что я тебе говорил про подавление воли! Он уже начал, он уже практикует это на тебе!
Подавление воли? Ах да. Наш шутливый диалог в машине.
– Все, довольно!
Не выдержав, Роберт резко подается вперед, хватает сосунка за грудки и грубо тащит его к дверям. Тот безвольно перебирает ногами, кричит и матерится. Поверить не могу, что эти двое – родные братья.
– Я не твоя шавка, чтоб подчиняться!
– Проспись, бестолочь! – Вытолкнув его вон, Роберт достает из кармана сотовый и набирает номер. – Энтони, отвези это недоразумение домой и проследи, чтоб родители не узнали, – рычит он в трубку и дает отбой. Меньше чем через минуту из коридора доносится возня, и еще через столько же все стихает. Обалдеть.
– Э-э, твой человек дежурит… за дверью? – спрашиваю я сконфуженно.
– Вроде того, – просто отвечает Роберт, просунув руки в карманы, и смотрит на меня сверху вниз.
– Что произошло между вами? Почему он так зол?
– Зол? – Он фыркает. – Скорее, обижен.
– И почему он обижен?
– Не знаю.
Уверена, причина ему известна, но он не хочет говорить.
Ладно.
– Ты спишь в моей футболке?
Начинается! Конечно, это куда интереснее, чем недавний скандал!
– Э-э… спала. – смущенно заправляю прядь за ухо.
– И где ты ее нашла?
– В твоем шкафу… то есть в квартире, в Сохо.
– В Сохо?
– Я там живу сейчас, – поясняю я.
– Вот как? Я не знал… – Он делает паузу. – А Майк откуда знает, в чем ты спишь?
Я теряюсь и пугливо отвожу взгляд, хотя с чего мне бояться?
– Заявился посреди ночи… пьяный… – я фактически оправдываюсь, – вроде прятался от какой-то девицы. У него есть ключи.
– Понятно, – недовольно обрывает он. – В какой комнате ты спишь?
А это ему зачем?
– В… твоей, – пристыженно шепчу я, не успев ничего выдумать.
Он смотрит на меня и расплывается в улыбке.
– Она единственная с занавесками! – раздраженно выпаливаю я.
– Да, пожалуй, – весело соглашается он, высунув руки из карманов. – Ладно, идем. Нас ждет десерт.
Я усмехаюсь. Да уж, сладкое мне не повредит.
– Ты ведь пробовала десерты Анетт? – невзначай интересуется Роберт, прежде чем пропустить меня вперед.
– Э-э, да.
– Вкусно, правда?
Я киваю и еле сдерживаю смех. Он разговаривает со мной о десерте. Умора.
Роберт делает жест рукой, я выхожу из кабинета, и в этот момент его теплая ладонь ложится на мою поясницу, плавно съезжает вниз и тут же исчезает, оставив после себя восхитительный трепет.
Господи Иисусе! У меня учащается сердцебиение. Что это было? Случайный жест или намеренное прикосновение?..
Времени на размышления нет. Мы идем рядом в неловком молчании, у него звонит телефон.
– Да… – Он быстро отвечает. – Нет, говори…
Тон деловой, брови сведены на переносице. Мой Босс собственной персоной. Он ведет переговоры о банковской гарантии, о рисках и прочей бизнес-белиберде, в которой я полный профан.
«Пф-ф, а в чем ты не профан?» – думаю я.
Признаю, во многом. Я ничего не смыслю в девелопменте, все черные костюмы кажутся мне одинаковыми, и я вряд ли отличу «БМВ» седьмой серии от пятой, но одно я знаю точно – я по уши влюбилась…