— Сволочь! Подонок! Какого черта ты притащил меня сюда?

Чтобы уберечься от очередного удара подушкой, Марк откатился в сторону и закрыл лицо руками. Мгновением позже он проснулся окончательно, улегся на спину и расхохотался прямо в лицо напавшей на него фурии.

— Ублюдок! Свинья! — Перья летели во все стороны. — Марк Лангхэм, вы пожалеете об этом…

Каждый раз, когда она открывала рот, Марку доставалось по удару. Волосы у нее торчали во все стороны, но он любовался их золотистым оттенком. Она была так соблазнительна в эти минуты неуправляемой ярости, что он готов был терпеть, сколько угодно. Однако… пора и честь знать. Марк перехватил ее руки, и подушка повисла в воздухе, уже не представляя собой грозного оружия.

Тамсин дрожала всем своим маленьким телом, ведь она считала себя пленницей в его доме.

— Отпусти меня, — прошипела она.

— Нет, — со смехом ответил он.

Она сверкнула глазами. Попробовала было встать на колени, но, когда он, сжав ее запястья, заставил ее выпустить подушку, потеряла равновесие и упала на него.

— Насильник! Похититель! Варвар! Вот как ты развлекаешься… Похищаешь беззащитных женщин…

— Беззащитных?! — Сейчас он сам был беззащитным. Задыхаясь от смеха, он держал ее за руки и пытался заглянуть ей в лицо. — Беззащитная! Вот, значит, как ты о себе думаешь, чертова кошка?

Он заметил, что она не сняла своего белого платья, хотя сейчас оно задралось чуть ли не выше пояса. Ничего себе. Такого с ним еще не бывало! В первый раз его разбудила утром разъяренная маньячка с лицом ангела и телом богини. Все когда-нибудь бывает в первый раз.

— Я тебя не насиловал, — сказал он. — И не похищал.

— Ты привез меня сюда… Один Бог знает, где я теперь. — Она помолчала. — Ты заставил меня сесть в твою машину. Это я точно помню. Потом я проснулась в чужой постели, в чужом доме. Может быть, в чужой стране…

— Ты в Йоркшире.

— Неужели?

Ее глаза метали молнии.

— Если бы ты потрудилась посмотреть в окно…

— Я смотрела. — Она попыталась высвободиться. — Там только деревья и поля.

— Похоже на Сибирь? — не смог он удержаться от сарказма. — На Египет? Японию?..

Он отпустил ее.

— Нет… Но…

— Ты видела гарем, когда бежала ко мне?

— Нет, но…

— Наверное, ты видела цепи на дверях, слышала лай сторожевых псов, испугалась решеток на окнах?

— Нет! Дурак!

Она замахнулась было, чтобы ударить его, но он быстро отодвинулся под одеялом.

— Тебя изнасиловали, а?

— Ну…

— Я даже не раздел тебя! — крикнул он ей в лицо.

Сев в постели, он скрестил руки на груди, давая ей понять, что она вне опасности. Мэгги Бранд думает, будто он сластолюбец и сексуальный маньяк, но уж то, что он не насильник, — это точно.

Она скатилась с его кровати, встала рядом и уставилась на него.

— Зачем ты привез меня сюда?

Лицо у нее было словно вырезанным из камня.

— Напрягите вашу память, мадам. Вы мне сказали, что выкинули ключ от «Башни из слоновой кости». Вы мне сказали, что никого нет дома. Что же мне было делать? Оставить вас на дороге? Чтобы вас задавила первая же машина?

Она дернула головой.

— Я не принимала наркотики.

— Принимала, — холодно возразил он. — Поверь мне. Принимала.

— Н-но…

Губы у нее задрожали, и она крепко стиснула зубы, как будто из боязни сказать лишнее.

— Ну-ну, — снисходительно пробурчал Марк. — Тебе было хорошо.

Она кивнула.

— Никогда прежде я не была на таких танцульках. Увидела объявление на воротах и подумала, что…

— Тебе надо было отвлечься. Правильно?

Она опустила голову, потом с ненавистью поглядела на него.

— Да. Я чуть с ума не сошла, когда Ава сказала, будто Мэгги Бранд подходит Рейфу.

Он прищурился.

— Твоему проклятому пилоту?

— Я его ненавижу.

И она опять сверкнула глазами.

— Судя по тому, что я наблюдаю… вряд ли ты его ненавидишь.

Она отвернулась.

— Разве ты знаешь, что такое любовь?

Марк заложил руки за голову.

— И правда. Разве насильник, похититель и ублюдок может это знать?

Неожиданно она заметила, что у него голая грудь.

— Почему бы тебе не одеться? Не очень-то прилично укладываться в постель в таком виде, когда у тебя в доме… гостья.

— Жертва. Разве ты забыла? Ты не гостья. Ты — жертва.

Она завела глаза к потолку.

— Ублюдок!

— Может быть, ты скажешь мне «спасибо» за то, что я для тебя сделал? По крайней мере, ты спала в постели, а не на дороге, и была в полной безопасности.

Тамсин беспокойно заходила по комнате. Подошла к окну, потом вернулась к кровати.

— Поднимайся. Вылезай из своей проклятой постели и, черт бы тебя побрал, надень что-нибудь!..

— Если хочешь…

Через минуту Тамсин повернулась к нему и внимательно оглядела с головы до ног.

— Вот так лучше.

— Послушай, мне надо принять душ. Не могла бы ты оказать такую любезность и сварить кофе?

— Черный?

— Черный и покрепче.

— Постараюсь.

И Тамсин исчезла за дверью.

— Здорово, Лангхэм, — проворчал Марк. — Наконец-то под твоей крышей дама, будто сотворенная небом, а ты всего-то и просишь у нее, что кофе.

Он покачал головой и направился в ванную.

* * *

К кофе он, даже если бы хотел, не смог бы придраться. И тосты были само совершенство. И тарелка стояла на столе, когда он вошел в кухню.

Она уселась напротив и стала есть хлопья. Марк отпил кофе.

— В холодильнике есть бекон и яйца.

— Сам делай яичницу. Я тебе не служанка. Посуду тоже не мою. Если проголодаюсь, то поеду домой.

Марку не хотелось, чтобы она уходила. Ему было приятно завтракать в ее обществе.

— Куда спешить?

— Ава устроит скандал.

— Позвони ей.

— Уже.

— Ого! Может быть, ты и в полицию позвонила? Не сказала им, что тебя похитили?

— Нет. Я позвонила Аве и оставила сообщение на автоответчике. — Она пожала плечами. — Я не знала, что ей сказать, поэтому сказала, что со мной все в порядке, что немного задерживаюсь… Если она встанет поздно, то ничего не узнает. Наверное, Ава думает, будто я в своей спальне. Вряд ли она заглянула ко мне, когда вернулась.

— Что ты ей скажешь? — поинтересовался Марк.

— Придумаю.

— Ты часто проводишь ночи в компании с чужими мужчинами?

Тамсин смутилась, но это продолжалось всего одно мгновение. Обычно она за словом в карман не лезла.

— Не твое дело.

— Согласен. Просто любопытно.

— Неужели?

— Мне было бы приятно думать, что я спас тебя не только от смерти, ведь любой… кто угодно мог вчера увезти тебя с собой.

— Вот ты и увез.

— Браво!

Марк, несмотря на внешнюю браваду, был раздосадован. Эта сука умеет сделать больно.

— Не обижайся.

— Еще чего?

— Я же вижу. — Она подошла к двери. — Покажи мне свой сад. Дом я уже осмотрела, но дома меня не интересуют. Люблю цветы и сады.

— Иди сама, — не поворачиваясь, буркнул Марк.

Он вымыл тарелку, кружки и поставил их на сушку.

— Ради Бога, не дуйся. Ты же не ребенок.

С тех пор, как ему исполнилось шесть лет, никто и никогда не говорил с ним подобным образом. Марк повернулся к Тамсин, собираясь сказать ей все, что он о ней думает, но…

— Ладно, — проговорил он, подходя к ней. — Пойдем в сад. Не стоит волноваться, если я опоздаю на работу и Эдгар Бранд всыплет мне по первое число.

— Сегодня суббота. Ты ведь не работаешь по субботам.

— Если я нужен, работаю. До двенадцати…

— Сегодня ты нужен мне. Пойдем.

И она в первый раз улыбнулась ему.

Марку показалось, будто сквозь грозовые тучи пробился солнечный луч, и он понял, что теперь ему не соскочить с крючка. А она ничего, подумал он. По крайней мере, кофе делает что надо. И сидеть с ней за столом приятно.

— Ты босиком.

— Ненавижу туфли.

— В саду камни…

— Я не хрустальная. — Тамсин показала ему язык. — Иногда надо уметь рисковать. Например, вот так. А ты никогда не ходишь босиком?

Ну и штучка!

— В гараже? — с раздражением переспросил Марк.

— Да нет же, дурачок, дома.

Марк распахнул дверь, пропуская Тамсин вперед. Когда он встал с ней рядом, она с любопытством уставилась на него.

— Сними ботинки. Докажи, что ты не боишься опасностей.

— Нет. Только этого недоставало.

Тамсин, не отрываясь, смотрела на него несколько секунд, потом вдруг схватила его за ногу и, стащив с нее ботинок, швырнула им в дверь.

— Отстань! — завопил Марк.

Но она уже завладела его второй ногой. Это было слишком, и Марк, не стерпев, ударил ее.

— Ты же не девчонка!

Но Тамсин не сдалась и все-таки стащила с него второй ботинок, после чего побежала в сад.

Потеряв ее из виду, Марк тихо выругался и, проклиная острые камешки, поплелся следом. Нашел он ее возле клумбы с розами. По-видимому, она слышала, как он приблизился к ней, поэтому повернулась, держа в руке красную розу и нежно гладя ее. Глаза у Тамсин словно заволокло туманом.

Марк остановился в двух ярдах, потрясенный ее красотой и естественностью в этом мире шипов.

Легкий утренний ветерок шевелил золотистые волосы. Широко открытые глаза сияли, пунцовые губы были под стать срезанной розе. Легкая полупрозрачная материя платья подчеркивала изящные линии божественной фигурки.

В это мгновение Марк решил, что хочет прожить с Тамсин всю оставшуюся жизнь. У него пересохло во рту, и когда он попытался объясниться с ней, то у него лишь вырвалось:

— Тамсин… Тамсин…

Он не верил сам себе. И никому не поверил бы, что любовь может вот так — в один миг — захватить человека целиком. Тамсин промучила его все утро. Она вызвала его любопытство. Но теперь, когда он увидел ее с розой в руке, просто околдовала. Ему вдруг почудилось, будто она всегда жила в этом доме, и странно, что он в первый раз ее заметил.

— Что это с тобой? — склонив голову набок, спросила она.

Потом Тамсин посмотрела на его ноги и рассмеялась. Ее смех поднимался вверх и соединялся с песней дрозда, сидевшего на дереве, отчего Марку вдруг пришло в голову, что она тоже похожа на дрозда и может в любую минуту улететь в синее небо…

— Тамсин… останься, — прошептал он.

Она не сводила с него взгляда, в котором он тонул, и вдруг едва заметно усмехнулась. Приблизившись, Тамсин поднесла розу к его лицу.

— Не пахнет, — неожиданно буднично произнесла она. — Хочет сказать, что и без запаха может победить нас, очаровать своей красотой. Тебе известно, что первые розовые клумбы делались из розовых лепестков?

Марк покачал головой.

— Если я дам тебе розу цветком вверх, это будет означать, что я тебя люблю…

Не зная, что сказать, Марк судорожно глотнул.

— Тамсин…

Она рассмеялась ему в лицо и повернула розу цветком вниз.

— А если я дам ее тебе вот так, это будет означать, что у тебя нет никаких надежд.

И она сунула стебель в петлю на его рубашке, так что цветок оказался внизу.

— Ты сумасшедшая!.. — прорычал Марк, выхватил розу и, уколовшись, бросил ее на землю. — Черт! Больно!

Он помахал рукой. Колдовства как не бывало.

Тамсин схватила его за руку и стала смотреть на кровь, стекавшую из пальца в ладонь. Так они простояли несколько минут. Марк, закрыв глаза, наслаждался ее близостью, как вдруг почувствовал, что она слизывает кровь с его ладони. Вздрогнув, он выдернул руку. Так нельзя. Язычество какое-то!..

Загадочно улыбнувшись, Тамсин исчезла в доме. Остались только следы на земле, и Марк медленно побрел по ним, забыв о своем втором ботинке. Дом он обыскал весь от чердака до подвала, но Тамсин словно сквозь землю провалилась.

До Хиронси идти было не меньше пяти миль.

Марк запер дверь, сел в машину и отправился на поиски сумасбродной девицы. Однако ее и след простыл.

Неожиданно ему пришло в голову, что он имел дело не со смертным существом, а с духом, который бродит по дорогам и летает над морем и полями, подобно свободным лисице или чайке.

У Тамсин свой путь. Никто ее не удержит. Это была горькая мысль, и сердце Марка наполнилось неодолимой печалью.