Серена вскоре обнаружила, что Макс выполнял всю работу по управлению заводом практически без помощников, и только письма ему печатала совсем юная миловидная девушка по имени Джеки.
Она попросила Джеки показать, как работает компьютер, но та не знала.
— Кроме мистера Кордера, компьютера никто не касался. Я только печатала письма и отвечала на телефонные звонки. Мистер Кордер говорил, что пошлет меня на курсы…
— Но ведь зарплату, наверное, обсчитывали на компьютере!
Джеки кивнула с извиняющейся улыбкой.
— Это делал мистер Кордер!
— А накладные, счета, учет производимой продукции, закупок?
— Тоже мистер Кордер! Он всегда был так занят.
— А приходные ордера? Производственные издержки?
— Все там. — Джеки кивком указала на компьютер на рабочем столе Макса. — Мистер Кордер был очень организованный человек. А я что? Я даже не могу сообразить, как его включать.
— Черт!
— Вам могла бы помочь миссис Уайатт, — радостно сообщила Джеки. — Она знает, как все это работает. Случалось, когда у нас было очень много работы, она приходила и помогала.
Ясно.
— А где хранятся все документы? — еще раз попытала счастья Серена. — Отчеты за прошлые годы. График работ и прочее. Ознакомившись с ними, я, возможно, поняла бы, что нужно делать. В конце концов, я не собираюсь реконструировать производство. Я хочу лишь, чтобы завод работал, как работал, без сбоев.
— Основные документы по работе с клиентами мистер Кордер хранил дома, а я здесь регистрировала самые общие сведения: копии писем с напоминанием об оплате счетов, которые я рассылала клиентам, и все такое. Никаких важных бумаг. Я не очень сообразительная. Мистер Кордер знал это…
— В Уинтерсгилле? Значит, он держал все документы в Уинтерсгилле? — уточнила Серена, совсем упав духом.
Джеки кивнула.
— У мистера Кордера дома есть такой же компьютер. Он говорил, что они могут общаться между собой… компьютеры, но я думаю, он разыгрывал меня. Разве компьютеры могут разговаривать? — Она опечалилась. — Ваш отец был такой хороший человек, мисс Кордер. Меня никто не хотел брать на работу, а он взял…
— Не горюй. Ему бы это не понравилось, — ласково утешила девушку Серена. Та шмыгнула носом. Серена, тяжело опустившись в кресло за столом отца, попыталась открыть ящики, но они оказались запертыми. Можно было не спрашивать, у кого ключи.
В этой ситуации оставался один выход. Серена знала, что придется обратиться за помощью к Мари, но ее не прельщала идея звонить любовнице отца в присутствии Джеки.
— В офисе имеется кофейно-чайный автомат — такой, что не подключен к компьютеру? — шутливо поинтересовалась она, надеясь вновь увидеть улыбку на озорном личике Джеки.
Девушка просияла.
— У нас здесь замечательная маленькая кухня, в конце коридора.
— Может, сделаешь мне что-нибудь попить? Я ужасно хочу кофе, а мне нужно позвонить.
Девушка взглянула на стенные часы.
— Мистер Кордер говорил, чтобы я раньше десяти ничего не готовила. Перерыв на чай — в десять утра и в три после обеда. А сейчас еще только начало десятого. Но, может быть, он не стал бы возражать… ради вас.
— Отныне я исполняю обязанности мистера Кордера, — решительно заявила Серена. — Так что мы устроим перерыв прямо сейчас.
Джеки, широко улыбаясь, мгновенно вскочила на ноги.
— Хорошо, мисс, — ответила она. — Чай у нас тоже есть, если вы вдруг передумаете. Мистер Кордер говорил, что мой кофе на вкус как кошачья м…
— Тогда чай, но без сахара, — прервала девушку Серена, внутренне содрогаясь. Ее отец не стеснялся в выражениях, но в данном случае лучше уж положиться на его суждение. — И себе налей, а также тем, кого ты обычно потчуешь чаем.
— Хорош-о-о!
Джеки выплыла из кабинета и, виляя бедрами, обтянутыми короткой юбкой, понеслась по коридору, сопровождаемая волчьим посвистом и улюлюканьем, вырвавшимися из небольшого чертежного бюро, которое располагалось напротив, и из общего отдела, размещавшегося в помещении со стеклянной панелью. Надо бы пойти представиться сотрудникам, напомнила себе Серена. Однако в первую очередь все же следует выяснить, как платить рабочим.
Глубоко вздохнув, девушка с набрала номер телефона своего бывшего дома.
Мари сразу же сняла трубку. Наверное, сидела у телефона и ждала ее звонка, недобро подумала Серена и криво усмехнулась: в данный момент хозяйкой положения была любовница ее отца. Мари владела жизненно важной для нее информацией. Только она могла объяснить, как управлять заводом.
— Миссис Уайатт, — учтиво обратилась к женщине Серена, надеясь скрыть за любезным тоном душившее ее отчаяние. — Это Серена. Я звоню с завода. Мне нужна ваша помощь. Вы не возражаете, если я перед обедом заеду в Уинтерсгилл поговорить с вами?
До чего же непривычно входить в родной дом, зная, что она никогда больше не сможет назвать его своим. Первый раз, когда она приехала на похороны Макса, было легче. Тогда, по крайней мере, она еще не подозревала, что Уинтерсгилл унаследовала другая.
Мари встретила ее у входа, за что Серена была ей крайне благодарна. Она не представляла, как пережила бы унижение, если бы вдруг пришлось стоять на крыльце, ожидая, когда ее впустят в собственный дом.
— Ничего, что я оставила автомобиль на дороге?
— Конечно, дорогая. Зимой у нас здесь, на вересковой пустоши, машины — и гости — большая редкость. Я очень обрадовалась твоему звонку. — Мари провела Серену в дом, но в холле помедлила. — Наверно, отправимся сразу в кабинет Макса? Ведь это деловой визит, насколько я понимаю? Ты, очевидно, приехала за ключами, а также хочешь получить представление о текущем положении дел на заводе.
— Джеки Уэлланд ничего не могла сказать относительно выплат рабочим, а мне сейчас только забастовки не хватало…
Мари благодушно рассмеялась.
— Не волнуйся, любовь моя. Я рассчитала зарплату на эту неделю, но даже не сделай я этого, не думаю, что тебе пришлось бы иметь дело с забастовщиками. На заводе Кордера не бывает забастовок. Рабочие знают, что они получат свое при любых обстоятельствах.
— Вы? Вы рассчитали зарплату?
Мари кивнула.
— Я это делаю на протяжении последних пятнадцати лет.
— О! — растерялась Серена. — Джеки говорила, что отец…
— Макс хотел, чтобы у людей складывалось впечатление, будто он один всем заправляет. И это абсолютно верная позиция, — объяснила Мари со счастливой улыбкой на лице. — В конце концов, он был король в своей маленькой империи, слыл прекрасным руководителем. Но… — Она тяжело вздохнула. — Макс был всего лишь человек и не мог делать все. Он обычно приносил домой кучу бумаг, которые я разбирала и приводила в порядок в течение дня, пока он находился в Кейндейле. Здесь ведь в общем-то одиноко. Друзья живут довольно далеко и не каждый раз могут заскочить на чашку чая. Кстати, раз уж мы заговорили о чае, послушай моего совета: не пей кофе, который готовит Джеки.
Серена расхохоталась, и напряженная атмосфера мгновенно развеялась.
— О, Джеки уже предупредила меня.
Она проследовала за Мари в кабинет отца, с радостью отметив, что в нем за годы ее отсутствия ничего не изменилось. Вот только компьютер появился. А рабочий стол все тот же — из красного дерева с кожаным верхом и маленькими ящичками с сияющими медными ручками по одну сторону, которые Макс просто обожал.
Она с жадностью вспоминала, как он прятал в этих ящичках для нее, маленькой девочки, недорогие подарки — бусы, новое платье для куклы Синди, трубочку с разноцветным горошком «Смартиз»…
— Ты хорошо себя чувствуешь, любовь моя?
Мари как-то странно смотрела на нее, и Серена вдруг осознала, что в ее глазах стоят слезы. Он застиг ее врасплох… этот стол. В связи с событиями последующих лет она совсем позабыла о столе отца и о гостинцах, которые он прятал в его ящичках. Только теперь она поняла, как далеко зашла в своей ожесточенности, напрочь похоронив в душе счастливые воспоминания об отце.
— Нормально, — глухо проговорила девушка. — Просто в голову лезут глупые мысли.
— Он был хороший человек, Серена.
Мари прямо смотрела ей в лицо.
— Да…
Она сморгнула с глаз слезинки и отвернулась к окну, выходившему в сад с фруктовыми деревьями. Тут есть одна особенная яблоня…
О, Господи! — расстроилась Серена, отводя взгляд от окна. — Не может быть!..
— Качели сгнили, — с грустью в голосе объяснила Мари, проследив за ее взглядом. — Максу пришлось убрать их в прошлом году, хотя это его ужасно огорчало.
— В прошлом году? — поразилась Серена. — Но ведь он повесил эти качели, когда я была совсем малышкой. Правда, десять лет назад, когда я ушла из дома, они еще висели, но я и представить себе не могла, что все это время…
— Он любил приговаривать, что качели пригодятся его внукам, — усмехнулась Мари.
Серена резко отвернулась от окна и взглянула на Мари, неожиданно ощутив невыносимую усталость во всем теле. Ее плечи опустились.
— Думаете, я справлюсь? — спросила она тихо.
Мари прошла за стол и села. Компьютер уже был включен. Серена увидела на экране таблицу.
— Придвигай стул, — сказал Мари. — И пальто сними. Это надолго.
К четырем часам дня Серена была уже абсолютно убеждена в том, что управление заводом потребует от нее круглосуточного внимания. Они с Мари за все время отвлеклись только на час, — чтобы перекусить в уютной кухне Уинтерсгилла.
— Я и не представляла, что нужно столько всего знать, — промолвила девушка, откидываясь на спинку стула.
— Ты способная ученица. Хорошо, что тебе раньше приходилось работать с компьютером.
— Очевидно, мне придется перетащить в заводоуправление свою кровать, — сухо отозвалась Серена.
— Если хочешь, я могу помочь с канцелярской работой, — предложила Мари.
Серена, выпрямившись, вопросительно взглянула на женщину.
— Вы действительно согласны помочь?
— Конечно. Думаю, мы с тобой вполне сработаемся. Сегодня ведь у нас неплохо получалось, как ты считаешь?
По лицу Мари скользнула улыбка.
Серена сидела, уткнувшись взглядом в свои крепко стиснутые ладони, которые держала на коленях.
— Я же этого не заслужила, — произнесла она, поднимая голову. — С какой стати вы должны помогать мне? Я доставляла вам столько неприятностей.
— Разве я могу позволить, чтобы все, ради чего жил Макс, пошло прахом? — Мари посмотрела ей в глаза. — Не пойми меня неправильно, Серена. Я не держу на тебя зла и раньше не испытывала злых чувств, но я понимаю, что мы не можем в одночасье стать лучшими подругами, только потому, что я помогла тебе освоиться с новыми обязанностями.
Серена, вникнув в смысл слов Мари, спросила:
— То есть вы против того, чтобы между нами завязались дружеские отношения?
— Думаешь, мы сможем когда-нибудь подружиться? — Губы Мари изогнулись в насмешливо-грустной улыбке. — Разве можно за один день избавиться от горечи десятилетней вражды?
Как ни странно, слова женщины глубоко проникли ей в душу. Серена вдруг впервые в жизни взглянула на Мари без предубеждения.
— Отец, судя по всему, был счастлив с вами, — проговорила она, с трудом подыскивая нужные слова. — Мне кажется, я только теперь, по возвращении, начинаю понимать, что вы… совсем не такая, какой я вас представляла…
— Авантюристка? Не стесняйся, дорогая. Я прекрасно знаю, что за выражения вертятся у тебя на языке.
Серена покраснела до корней волос.
— О Господи!.. Дипломат из меня никудышный. Я хочу сказать, — быстро продолжала она, не давая Мари вставить слово, — мне даже в голову не приходило, что вы по-прежнему работали на отца после того, как вы с ним…
— Стали жить вместе? — Мари, откинувшись на спинку своего вращающегося кресла, развернулась лицом к Серене. — Послушай, любовь моя, — сказала она. — Думаю, мне лучше сразу все объяснить. За долгие годы работы секретаршей у Макса я стала для него незаменимым работником, но, когда после смерти твоей матери я переселилась сюда, о нас пошли разговоры в Кейндейле. В результате Макс запретил мне работать, что меня ужасно раздосадовало. Я любила свое дело. Макс же просто не желал мешать свою личную жизнь с производственной.
— То есть вы не хотели ничего менять?
Мари кивнула.
— Да, я, как говорится, хотела совместить несовместимое. И в конечном счете мне это удалось. Макс стал приносить домой документы, чтобы я разбирала и приводила их в порядок, — после того, как обнаружил, что не может найти столь же компетентную секретаршу. — Ее губы тронула саркастическая усмешка. — За последние десять лет в его офисе сменилось бессчетное количество Джеки. Девушки, продержавшись несколько месяцев, уходили, недовольные тем, что он поручал им самые примитивные задания. Всю важную работу выполняла я. Здесь. Теперь, конечно, все должно измениться. Но, как я уже сказала, Серена, я готова помочь.
— А потом что? — спросила девушка, глядя на Мари из-под полуопущенных век.
— Не… не понимаю, о чем ты, — заволновалась та.
— Захотите выйти из игры? Когда я научусь обходиться без вашей помощи?
Голубые глаза Мари затуманились.
— Да, я буду скучать по работе, — призналась она. — Мне еще нет пятидесяти пяти, а у меня деятельная натура.
Серена приняла решение. Вздохнув полной грудью, она выпалила:
— Мистер Эндрюз посоветовал, чтобы я предложила вам стать моим компаньоном. Намекнул, что эта идея придется вам по душе.
Наступило напряженное молчание.
— Он с ума сошел, — наконец выдохнула Мари. — Я же говорила, чтобы он даже думать не смел предлагать тебе такое.
— Я тоже решила, что он сумасшедший. Думала так до сегодняшнего дня.
— До сегодняшнего дня?
Мари смотрела на нее, как на помешанную.
— Мы с вами провели сегодня вместе почти пять часов и при этом не так уж плохо ладили. Во всяком случае, за волосы друг друга не таскали. — Серена подалась вперед. — Ведь это я сделала первый шаг навстречу. Потому что, сидя сегодня в кабинете отца на заводе, я ясно поняла, какую работу взвалила на себя.
— Ты справишься, — улыбнулась Мари, как бы уже примирившись с неизбежным. — Справишься, Серена. Из тебя выйдет прекрасный руководитель.
Причем ты способна добиться успеха самостоятельно, ценой собственных усилий, если серьезно возьмешься за дело. Тебе вовсе незачем связываться со старой женщиной вроде меня, чтобы она вела твои счета.
— Но мне так или иначе нужен помощник. Человек, которому я могу доверять. — Серена устремила взгляд на стол, заваленный распечатками, с которыми они недавно работали. — Понимаете, я не могу все время быть на заводе. У меня есть… другие обязательства.
— Тот молодой человек? — уточнила Мари, проявив проницательность.
Серена кивнула, покручивая кольцо на пальце левой руки, но не стала посвящать Мари в свои отношения с Райаном.
— Сейчас я ничего не могу объяснить, — сказала она. — Но я обязана в первую очередь думать о Райане.
— Все понятно, моя дорогая, — вздохнула Мари. — В конце концов, я тоже всегда ставила твоего отца на первое место…
— Нет! Нет! — горячо запротестовала Серена. — У нас не те отношения. Но, как я уже сказала, я не могу объяснить…
Да, объяснить она не имеет права, устало думала Серена. Она дала Райану слово, что никому не скажет про его печальное состояние. Жалость людей ему нестерпима. Любая болезнь всегда вызывала в нем ярость. Если тело не подчинялось ему, он страшно злился и раздражался. Прежде он всегда был полон сил, энергии, а теперь… Девушка тряхнула головой, изгоняя воспоминания о событиях последних нескольких месяцев.
— Но ты сильно к нему привязана, да?
Серена не смела встретиться взглядом с Мари.
— Да, — пробормотала она. — Он мне небезразличен. Однако на Райане свет клином не сошелся. — Она вскинула голову. — Дело делать тоже надо, так?
Мари поднялась с кресла и стала складывать разбросанные по столу бумаги. Не глядя на Серену, она запихнула документы в верхний ящик шкафа для бумаг и сказала:
— Больше всего на свете я желала бы посвятить себя делу Макса.
Серена тоже встала.
— Это теперь и мое дело, — проговорила она. — Подумайте о моем предложении, миссис Уайатт. Но вы должны понимать, на что идете. Отец умер, а мы должны думать о живых, об обитателях долины.
Мари заперла ящик картотечного шкафа и повернулась к девушке.
— Именно ради них я и соглашаюсь работать с тобой, — заявила она. — Я пока еще не могу избавиться от страха, что ты можешь вдруг покинуть их, Серена, — как когда-то убежала от Макса… и от меня.
Серена протянула руку.
— Так я могу сообщить мистеру Эндрюзу, что вы принимаете предложение?
Мари схватила руку девушки и крепко сжала.
— Принимаю! — твердо, с теплотой в голосе ответила она и добавила: — Но, думаю, прежде чем заключить соглашение о компаньонстве, нам следует несколько месяцев поработать вместе просто так. — Она обвела взглядом комнату. — И если ты не возражаешь, я хотела бы иметь свой кабинет в Кейндейле. Я устала от этого домашнего беспорядка. Теперь уже Макса разговоры о нашей с ним связи не могут тревожить, и, сказать по правде, я не думаю, что народ станет сплетничать за моей спиной. Я слишком долго пряталась. Пора выходить на люди.
Мари выпустила руку девушки.
— Я вас хорошо понимаю. Наверно, обо мне тоже много болтали, когда я пыталась погубить завод.
— Мы с тобой обе бунтарки. — Мари улыбнулась и глянула на золотые часики, украшавшие ее запястье. — Боже! Уже шестой час. Не желаешь отужинать со мной?
— Меня ждет Райан. Мы обычно ужинаем часов в семь в гостинице.
Мари обеспокоенно сдвинула брови.
— Вы могли бы переселиться сюда. Вам вовсе незачем жить там…
— Мы решили переехать в Кейндейл, — быстро проговорила Серена.
Мари в отчаянии закрыла глаза.
— Только не это! Неужели в один из тех ужасных домишек, что пустуют уже сто лет?! Они же в отвратительном состоянии. Это — единственные немодернизированные дома во всем Кейндейле. Макс отказывался ремонтировать их. Ты же знаешь отца. Он не любил бросать деньги на ветер, а поскольку эти дома пустовали уже долгое время, он говорил, что их легче снести, чем отремонтировать.
— Райану понравился крайний дом, с видом на море.
Мари в ужасе всплеснула руками.
— Но он же темный и сырой!.. К тому же ты просто не привыкла к таким условиям, Серена.
— Мы хорошо устроимся, — улыбнулась девушка.
Да и протянется все это недолго, напомнила она себе. День, проведенный в обществе Мари, убедил ее в одном: Мари знает, как управлять заводом, и будет делать это замечательно, особенно если у нее появится личный интерес. Да и ей самой с такой компаньонкой будет легче во всех отношениях. Она сможет больше времени уделять Райану и, если он пожелает, отвезет его в Австралию. О Кейндейле будет кому позаботится в ее отсутствие.
Мари, конечно, ничего этого она объяснить не могла. Во всяком случае, пока. Строить планы на долгосрочную перспективу в нынешней ситуации бессмысленно. Она будет жить сегодняшним днем, решила девушка. Это единственный выход.
У Райана осталось немного времени, но она точно знала, что обязательно должна быть рядом с ним, когда ему понадобится ее помощь.