«А в доказательство того, что все написанное мною — истинная правда, я попросил его приложить руку к письму, чтобы ты мог видеть, и удивляться, и верить», — прочел Акамие и послушно удивился: ниже, коричневый, как и должна быть слегка обожженная бумага, растопырился оттиск ладони, как будто намазали руку краской и приложили, но кое-где бумага прогорела насквозь и осыпалась черной пылью.

Если это и не было бы истинной правдой, это было слишком прекрасно, чтобы Акамие мог не поверить. Вымысел ведь не смеет быть прекрасней правды, и как только он достигает совершенства, тут же и принимается на веру: так оно и было. Тахин обещал услышать голос своей дарны даже на той стороне мира, вот и услышал, когда Эртхиа сложил песню о нем. Огонь пожрал тело — огонь и вернул его. Во всем этом выражалась такая полнота равновесия, что сомневаться было смешно и кощунственно. Не говорил ли Сирин: «Судьба любит соответствия».

Акамие внимательно изучал отпечаток: уверенный, четкий, длинные пальцы, способные ловко управляться с рукоятью меча и стремительно пробегать по ладам. Акамие положил себе хранить это письмо в отдельном своем ларце вместе с другими памятками его привязанности к всаднику из Сувы. Может быть, Судьба позволит ему своими глазами увидеть Тахина и сказать, как он любит его. Может быть, Акамие даже осмелится просить о чести называть его братом. А Эртхиа — тот, конечно, уже побратался с ан-Араваном. Эртхиа каждому брат, кто тронет его сердце, а сердце у него чуткое, как слух матери у колыбели. Только зачем же он послал в такую даль это чужеземца, такого юного и хрупкого? Не для того же, в самом деле, чтобы переводил книги? Может быть, бедствия и гонения грозили ему дома, и Эртхиа предпринял это, чтобы спасти? Ни слова толком о нем в письме.

Надо идти и говорить с ним, и разбираться самому. Но раньше непременный ужин с сотрапезниками, обычай, восстановленный по настоянию ан-Эриди. Но еще раньше ашананшеди. Им — рассказать о стране Ы.

Не чувствуя в себе сил еще и на это промедление, Акамие просто оставил полураскрученный свиток на столике, похлопал ладонью рядом: читайте. В письме было и описание пути, выведанное у купца, и все, что успели узнать об обычаях и порядках родины Ашанана. И про Тахина. Дэнеш ведь говорил, что имя Кав-Араванского узника, великого мастера парных клинков, не забыто у ашананшеди. Читайте. Прикоснитесь к отпечатку его руки. Никто из вас не ответит, почему от Дэнеша вести нет. Я и не спрошу.