Валентина входит в Темную Комнату. Внутри такой мрак, что ничего нельзя рассмотреть дальше своего носа. Здесь холоднее, чем в Бархатной Преисподней, и ее обнаженная кожа покрывается пупырышками от озноба и волнительного ожидания неизвестности. Кромешная темнота не позволяет ей судить о величине комнаты. Ей неизвестно и то, есть ли здесь кто-нибудь кроме нее. В сапогах на высоких каблуках, боясь споткнуться, она осторожно ступает вперед. В комнате слышится какой-то очень низкий, гулкий звук, пульсация, похожая на биение сердца, отдающееся в висках. Впечатление такое, будто комната, хоть и черна, как сама смерть, на самом деле жива и пульсирует вокруг нее.

Неожиданно звучит щелчок и темноту прорезает столб света. Посреди черной комнаты стоит огромный световой короб в форме стола. Такой же, как у нее дома, только больше. Рядом с ним замер Леонардо, обнаженный, в одной лишь венецианской маске с фантастическими черными перьями и в черных кожаных перчатках – в точном соответствии с ее описанием. Она идет к нему, хотя колени ее дрожат и, кажется, вот-вот подогнутся. Почему она так боится? Ведь это воплощение ее фантазии. Ее тайное желание, надежно запертое внутри Темной Комнаты, где никто другой его не найдет. Она даже сама здесь инкогнито – ее лицо тоже сокрыто маской.

Подойдя к световому коробу, она останавливается. Вспоминает негатив с эротическим изображением, который изучала сегодня утром. С этого началась ее фантазия – воспроизвести сцену, запечатленную на подаренном Тео негативе.

Леонардо молча подает ей руку, и она взбирается на короб. Под толстым стеклом она чувствует тепло ламп. Ослепительный свет заставляет ее отвести взгляд от короба, но все равно она не видит ничего вокруг. Она даже не видит выхода из Темной Комнаты. Сделав глубокий вдох, Валентина ложится ничком на гладкую поверхность короба. Ей представляется, как она сейчас выглядит со стороны – обнаженное тело, объятое потоком света. Кроме туфель и маски, на ней ничего нет. Она раздвигает ноги и сгибает их в коленях, расставив в стороны тонкие каблуки. Приподнимает таз и выставляет напоказ самый сокровенный уголок своего тела, понимая, насколько соблазнительно выглядит, и оттого испытывая неимоверное удовольствие. Потом изгибается и кладет руку между ягодиц. Расставляет пальцы и вводит указательный в себя, приподнимая заднюю часть своего тела. Она ощущает себя распутной и бесстыдной. Леонардо стоит за ней, наблюдает. Маска скрывает его реакцию. Она смотрит на него, приоткрывает рот и проводит языком по нижней губе.

Он подходит к самому столу, так что свет освещает его снизу вверх, придавая его маске совершенно потусторонний вид.

– Чего ты желаешь, Валентина? – произносит он властным голосом.

– Сделать приятно тебе, – шепчет она, вводя палец еще глубже, и приподнимает зад, предлагая себя.

Он берет ее руку и заводит ей за голову. К углам светового короба приделаны кожаные ремни. Он продевает в них ее руки и крепко затягивает. Соски затвердели от предвкушения, дыхание стало отрывистым. Он, не снимая перчатки, ведет пальцем по ее спине, проходит между ягодицами и опускается ниже. Она вздрагивает, когда холодная кожа перчатки прикасается к ней внутри. Он быстро убирает руку, и она содрогается от желания снова почувствовать это прикосновение. Он раздвигает ее ноги в сапогах еще шире и, опустив так, что она теперь лежит распластанной на стеклянной крышке короба, пристегивает лодыжки.

Он начинает гладить ее ноги затянутыми в перчатки руками, массирует икры, постепенно поднимаясь выше, к бедрам. Вот уже его руки на ее ягодицах, гладят, массируют. Ощущения от прикосновения эластичной кожи к телу становятся все более яркими. Неожиданно он перестает ее гладить. Одна его рука прижата к ее пояснице. В следующий миг она чувствует, как его вторая ладонь в перчатке хлестко хлопает по ягодице. Она вздрагивает от неожиданности, страха, восторга. Он хлопает еще раз. Жгучая боль доводит ее до экстаза. Он в третий раз хлопает ее, и на этот раз боль стрелами наслаждения пронизывает все тело.

О да, все так, как в фантазии, только намного, намного ярче.

Четыре. Пять. Шесть шлепков. Внутри у нее все дрожит, тело молит о продолжении. Он молча переходит к противоположной стороне стола. Она смотрит на него из-под маски. Они оба актеры в ее эротическом спектакле. Обнаженные и одновременно защищенные. Она наблюдает, как он стягивает перчатки. Медленно, палец за пальцем, освобождает руку. А потом он снимает перья со своей маски и проводит нежным черным пером у себя между пальцев. Она облизывает губы, задыхаясь от желания. Не произнося ни слова, он снова обходит стол, ведя кончиком пера по ее спине, рисуя круги у нее на коже. Она представляет себе, что это татуировки ее вожделения, символы того, чего она жаждет больше всего.

Перо Леонардо уже добралось до основания ног Валентины, его кончиком он щекочет ее клитор. После грубых ударов легкое, деликатное прикосновение доставляет особенное удовольствие. Этот контраст заставляет кипеть ее кровь, а тело изнывает от желания. Не переставая работать кончиком пера, он вводит в нее пальцы. Не один, а два глубоко входят в нее, заставляя трепетать от возбуждения.

– Да, да, – нарушая тишину, бормочет она.

Леонардо извлекает из нее пальцы и постепенно замедляет движение пером.

– Я думаю, Валентина, теперь ты готова, – говорит он. – Готова к сюрпризу.

Она внутренне сжимается. К какому еще сюрпризу?

– Разве ты не этого хочешь?

Пока он произносит эти слова, чиркает спичка и в глубине темной комнаты загорается огонек. Там кто-то есть. Она видит, как маленький огонек зажигает фитиль, потом пара рук поднимает свечу. Беспрерывный пульсирующий звук в комнате постепенно подчиняет ее своему ритму и словно поглощает тело Валентины. Биение уже идет не со стороны, а исходит из нее самой, заставляя сердце биться учащенно. По мере того как огонек приближается, она начинает различать над собой маску, которая в этом черно-белом помещении из-за горящей свечи кажется золотой. В Темной Комнате, кроме нее и Леонардо, находится еще один человек, он наблюдает за тем, как она, окруженная светом, подчиняется чужой воле. Она для них – зрелище, объект, на который нужно смотреть, которым можно восхищаться, которому сто́ит поклоняться.

Однако она не может справиться со страхом, растекающимся по всему ее телу. Она полностью в их власти, привязана к световому коробу. Валентина могла бы велеть Леонардо остановиться – он обещал, что в Темной Комнате она сможет сделать это в любое время, – но, кто знает, возможно, он не выполнит ее веление. Может оказаться, что он совсем не такой, каким она его считает. Вдруг душа у него столь же темная, как эта комната, и ему нельзя доверять? Что-то страшное может случиться с ней.

Точно услышав ее мысли, Леонардо нежно проводит рукой по ее волосам, словно успокаивает испуганную лошадь.

– Не бойся, Валентина. Я знаю, что ты этого хочешь.

Фигура со свечой приближается к ней. Она зажмуривает глаза, во рту вдруг пересыхает. Что Леонардо и этот второй человек сделают с ней? Он говорит, что она этого желает, но сейчас Валентина и сама не знает, чего ей хочется. А если Леонардо думает, что она на самом деле желает почувствовать боль? Сколько еще подчинения и боли она сможет вытерпеть? Где ее предел?

Лежа с зажмуренными глазами и размышляя, не сбежать ли из Темной Комнаты, она вдруг где-то в глубине своего тела ощущает пульсацию. Страх заводит ее. Она сжимает веки еще сильнее и вздрагивает, когда к ней прикасается рука. Прикосновение теплое и нежное. Это не жестокая рука. Она один за другим гладит каждый ее палец и расстегивает ремни на ее запястьях. Тогда Валентина открывает глаза и смотрит на второго человека в маске. Леонардо исчез из Темной Комнаты. Теперь здесь остались только она и незнакомец. Он обходит световой короб, неторопливо расстегивая ремни. Что-то в его движениях кажется ей смутно знакомым. Она вытягивает шею, чтобы получше рассмотреть, но поднимающееся снизу сияние слепит ей глаза.

Наконец она освобождена. Она сводит ноги и становится на колени. Человек в маске стоит перед ней. Она в нерешительности смотрит на него, не зная, как поступить. Он слегка склоняет голову набок, как будто задает ей немой вопрос, и по этому движению она внезапно узнает его.

– Тео! – восклицает она и подается к нему. – Тео, это ты?

Человек не отвечает. Она протягивает руки, чтобы снять с него маску, но он перехватывает их и отводит. Потом наклоняется и целует ее. О да, это ее любовник, сомнений не остается. Она узнает его поцелуй, нежность губ. О, как же она соскучилась по его прикосновениям! Она открывает рот.

– Тео, – говорит она. – Что происходит? Зачем ты здесь?

Вместо ответа Тео прикладывает к губам палец.

– Тсс, – вот и все, что он произносит.

Она чувствует искру раздражения. Зачем он затеял всю эту игру с ней?

– Тео, отвечай, – требует она.

Но он качает головой, снова прикладывает палец к губам, и она вдруг вспоминает, что сама так делает каждый раз, когда они занимаются любовью. Она не разрешает ему говорить. Впервые Валентина осознает, насколько неприятно для него не иметь возможности поделиться с ней своими мыслями и впечатлениями. Свет в коробе начинает мигать, Тео снимает ее, одной рукой удерживая на весу, а другой совсем выключает свет. Как хорошо оказаться рядом с ним. Она чувствует себя в полной безопасности, хотя комната погрузилась в непроницаемую тьму. Она не знает, куда он ее отнес, но, когда он сажает ее, она под собой чувствует что-то мягкое, наверное, это какая-то кровать, накрытая чем-то бархатным и шелковым. Низкий пульсирующий звук начинает затихать, и теперь она слышит лишь непонятно откуда доносящиеся экзотические переливы восточной музыки. Комната наполняется запахом ладана, что подчеркивает восточный колорит. Ее тело все еще открыто после игр Леонардо. Теперь, когда страх исчез, она чувствует себя расслабленной, как спящая кошка, жидкой и тягучей, словно сироп. Ей все равно, как Тео оказался здесь и что он думает о ней и Леонардо. Наверняка он в деле, раз является частью ее фантазии и находится здесь, в Темной Комнате.

Она ложится на кровать и притягивает Тео к себе. Он снимает маски, но в темноте его лица все равно не различить. Они слепы и немы, поэтому музыка чувств наполняет их души, все ощущения сосредотачиваются на взаимодействии тел. Как правильно и по-настоящему он пахнет, она чувствует это, обнимая его. Она прячет лицо на его плече и вдыхает. Только сейчас Валентина понимает, как сильно скучала по нему. Они целуются все крепче и глубже, и она ощущает его сладостный вкус. Ни один другой мужчина не может быть таким вкусным. Когда он входит в нее, она оплетает его руками, охваченная желанием не отпускать Тео никогда. Из нее вырывается удовлетворенный стон. Она была создана для этого мужчины. Он идеально наполняет ее. Он – само совершенство. Поначалу они медленно вместе двигаются в такт, а потом он начинает набирать скорость. Предварительная игра Леонардо сделала ее особенно чувствительной к прикосновениям любовника. Она чувствует каждый его толчок, его конец проникает в самое ее сердце. Леонардо прав. Это ее главная и совершенная фантазия. Остаться с любовником наедине, здесь, в Темной Комнате. Показать ему свою любовь. Он не увидит и не услышит ее, но наверняка почувствует. Он увлекает ее вместе с собой все выше и выше. Его молчание заводит ее все сильнее и сильнее, и она растворяется в его страсти, сливаясь с ним, когда они вместе испытывают оргазм.

Потом они лежат, сплетясь телами. Она устала, никогда в жизни еще так не уставала. Голова ее у него на груди, биение сердца Тео успокаивает, навевает сон.

Просыпается она в той же Темной Комнате, только теперь полной свечей. Их огоньки, мерцая, освещают помещение. Она видит, что комната довольно просторная. Здесь все черное, но мягкое: черный бархат на стенах, густые черные ковры, черные шелковые и бархатные подушки. Световой короб исчез. Она осматривается, ищет Тео, но его нигде нет. Сердце горько сжимается.

– Тео! – в отчаянии зовет она.

Открывается дверь, но в комнату входит не Тео, это Леонардо. Теперь он без маски и в шелковом халате, свободно перевязанном на талии поясом. Перед собой он несет большую чашу, из которой валит пар. Валентина сразу чувствует аромат иланг-иланга и жасмина. Какой знакомый запах.

– Где Тео? – спрашивает она, присаживаясь.

Он ставит чашу у ног Валентины и достает из-под черной кровати кипу миниатюрных полотенец.

– Расслабься, – загадочно отвечает он, нежно приглаживая ее волосы. Погружает одно из полотенец в душистую воду, выкручивает. – Закрой глаза.

Она невольно подчиняется. Он кладет влажное и пахучее полотенце ей на лицо, и эффект наступает мгновенно. Она понимает, что все ее тело, вывернутое наизнанку приключениями в Темной Комнате, ноет и болит. Она слышит, что он окунает в воду еще одно полотенце. Горячее, источающее пар, оно ложится ей на грудь, следующее – на живот. Она забывается в блаженной истоме, как будто Леонардо накачивает ее наркотиками. И только когда кладет очередное полотенце между ее бедер и еще одно на таз, она вспоминает. Он знает. Тео, наверное, рассказал ему.

– О, – протягивает она так тихо, что ее голоса почти не слышно.

Пока Леонардо обкладывает Валентину душистыми полотенцами, она вспоминает, что ее любовник делал с ней то же самое в ту ночь, когда у нее случился выкидыш. Он на руках вынес ее залитое кровью тело из ванной, отнес в спальню и положил на кровать. И пока она лежала, оцепенев от потрясения, он обложил ее полотенцами, смоченными в горячей воде, пахнущей иланг-илангом и жасмином. Он делал все, чтобы исцелить ее, и, что самое странное, она позволила ему это. Первые двадцать четыре часа после выкидыша она полностью отдалась Тео. Разрешила ему выхаживать себя. Все это время она думала: ее привлекает, не дает с ним расстаться его сексуальность, таинственность. Но нежность Тео все изменила. Когда он мыл ее и потом прижимал к себе, а она молчала, участие Тео исцелило ее. Валентина полюбила его, когда он жалел ее так, как никогда не жалели родители. И с тех пор она постоянно пыталась искоренить в себе это чувство, мало-помалу отталкивая Тео.

Со стыдом она вспоминает, как обманула его, когда пошла в больницу на следующий день. Тео настоял на том, что ей нужно провериться у врача, и хотел идти с ней. Он записал ее на прием, сказал, что они пойдут вместе, но ее врожденная тяга к независимости возобладала, и, пока он был на лекции, она позвонила в больницу и перенесла прием. К тому времени, когда он примчался домой, чтобы везти ее в клинику, она уже вернулась оттуда. Едва удерживаясь на ногах, бестактная от лошадиной дозы болеутоляющих, она заявила ему, что он может больше не жалеть ее. Через пару дней она снова сможет идти в бой, потому что ее хорошенько почистили. Выражение, которое появилось тогда у него на лице, до сих пор преследует Валентину. Ее слова ужаснули его, от растерянности и обиды он даже не нашел что сказать, но она отвернулась от него, заперлась у себя в студии и несколько следующих ночей провела там на диване. Как она могла быть такой жестокой? Почему он не бросил ее, когда она показала ему, какая она на самом деле стерва?

Потому что он любит тебя, Валентина.

Так ли? Неужели из-за этого происходит история с альбомом эротических фотографий, Леонардо и Темной Комнатой? Что Тео пытается ей сказать? Как бы Валентине хотелось, чтобы он сейчас был рядом, уж она бы устроила ему допрос с пристрастием, и он не отвертелся бы. Но ее любовник снова исчез, теперь ей остается одно: довериться ему.