Кит выключила душ и стояла не шевелясь, позволяя воде медленно стекать по телу. Потом она осмотрела себя: напрягшиеся соски, белизна груди, контрастирующая с загаром на плечах и животе… Удивляясь, что не чувствует боли, она ощупала низ живота, бедра, ягодицы, всерьез ожидая наткнуться на место, где сосредоточилась боль. Но боли не было, зато было чувство облегчения, волшебной цельности.

Она вышла из душа, насухо вытерлась гостиничным халатом и вернула на место телефонную трубку. Звонок раздался незамедлительно. Секретарь сообщала, что Арчер назначил ей встречу на три тридцать.

Поговорив немного с Сашей, она достала из шкафа красную шелковую блузку, повязала красный галстук, надела голубую юбку, узкую в бедрах и расширяющуюся внизу, и красные туфли на высоких каблуках. Снова взглянув на себя в зеркало, она подумала: что бы с ней ни случилось дальше, продолжит ли она работу, вернет ли Брендана, у нее есть теперь ответ на вопрос, мучивший ее с самого детства.

— Добрый день. У меня не вполне обычная просьба, — сказала она по телефону гостиничному дежурному. — Все, что я перечислю, я хочу получить как можно скорее. Сырая картофелина. Да, сырая. Ведерко со льдом. Острая игла. Нет, нитка не нужна. И пузырек спирта. Комната 821. Спасибо.

Дожидаясь стука в дверь. Кит разобрала свои бумаги и сложила их в атташе-кейс, так и не прочитав. Когда в дверь постучали, она радостно распахнула ее, приняла поднос со своим нестандартным заказом и дала коридорному пять долларов.

— Спасибо, мисс Рейсом. — Коридорный с улыбкой попятился, держась за козырек фуражки. Кит тоже улыбнулась. Почему все вокруг копируют старые голливудские образцы? Этот паренек «работал» под Микки Рурка. А она? Уж не под Бетт ли Дэвис?

Она взяла с тумбочки черепашку и отнесла в ванную, потом шариковой ручкой сделала себе отметку на мочке правого уха, симметрично с дырочкой в левом. Вторая серьга с черной жемчужиной лежала перед ней на зеленой бархатной подкладке. Опустив иглу в спирт. Кит зажала мочку двумя кусочками льда, немного подождала и, поместив сырую картофелину между мочкой и шеей, воткнула иглу в точку, помеченную шариковой ручкой, с хрустом пробив хрящ. Поспешно выдернув иглу, она заменила ее серьгой и закрепила серьгу винтиком, потом взяла из аптечки три таблетки аспирина и проглотила, запив водой из-под крана. Увидев в зеркале свое раскрасневшееся лицо, она произнесла вслух:

— Я готова.

— Сьюзи говорит, что сегодня мистер Репсом недосягаем. но я продолжу попытки. Вы отлично выглядите, мисс Рейсом!

Хорошо спали? — спросила Саша.

— Вообще не спала. — Кит просматривала данные по премьерным сборам «Вспышки» и озабоченно хмурилась. — Джерри Брэкстон звонил?

— Звонил, — ответила Саша. — Очень нервный продюсер.

Первый его звонок был в половине десятого — в Лос-Анджелесе в это время только половина седьмого утра, можете себе представить?

— Ладно, для начала соедините меня с Шериданом. Хочу узнать, как обстоят дела с другими фильмами.

Принимаясь за дело, Саша обмолвилась:

— К вам заглядывала Верена Александер. — Кит негодующе вскинула голову. — Она очень расстроена. Воображает, бедняжка, что вы ее ненавидите. У нее фонарь под глазом… Мистер Шеридан на второй линии.

— Ненависть тут ни при чем… — Кит взяла трубку. — Привет, Ренди! Хорошо, спасибо. Не можешь продиктовать мне данные по вчерашним сборам фильмов-конкурентов? — Она записала в блокнот колонку цифр. — Настолько плохо? Да, конечно, выводы делать еще рано, но разве это не твоя обязанность — заставлять кинотеатры прокатывать картину столько времени, сколько нужно? — Она бросила трубку, не дав собеседнику сказать ни слова в свое оправдание.

— А теперь — Брэкстон.

— Чуть не забыла! Мистер Александер дважды звонил и даже один раз заглянул.

— Чего ему надо теперь?

— Мисс Кит Рейсом звонит из Нью-Йорка, — сказала Саша в трубку. — Спасибо, мы подождем. — По-моему, — обратилась она к Кит, — вам нелишне знать, что, по мнению Верены, он собирается отнять у нее роль.

— Бессмыслица какая-то! Сам же Раш два дня назад чуть не выкручивал мне руки, требуя, чтобы она играла в «Последнем шансе». Неужели передумал?

— Только, чур, я вам ничего не говорила! — взмолилась Саша, прижимая трубку к уху. Кит кивнула. — Помните, вчера Раш устроил для Верены прием — вы еще отказались на нем присутствовать?

Кит снова кивнула: Саша, как и подобает хорошему секретарю, полагала, что у ее босса нелады с памятью.

— А Сьюзи пошла. Говорит, Верена там совсем взбесилась.

Все заметили, что мистер Александер ею не доволен… Минутку, мистер Брэкстон на проводе…

— Джерри, дружище! — начала Кит ласково. — Как поживаешь? — Отвернувшись от Саши, она выдвинула нижний ящик стола и положила на него ноги.

Беседуя с Джерри, Кит старалась проявлять терпение и сочувствие. Через пять минут после начала разговора она прочла ему цифры сборов от его фильма. Они прозвучали, как приговор.

— Нет, премьера не очень удачная, но послушай вот это. — Она прочла Брэкстону результаты фильмов-конкурентов. — Такое впечатление, что люди сидели по домам и смотрели футбол, забыв про кино. Расстраиваться пока еще рано. Дождемся следующих выходных. Я не слезаю с телефона, — соврала она. — Через пару дней будут готовы новые предложения по рекламе. К следующему уик-энду мы развернем рекламную кампанию… Нет, плакаты. Да, подумаем и о телевизионной рекламе. Ладно, Джерри, не казнись, занимайся своим «Наутилусом». Я позвоню тебе завтра.

Кит повесила трубку. Она тоже была разочарована неудачной премьерой «Вспышки», но в данный момент у нее были заботы поважнее. Теребя новую сережку, она позвонила Рашу.

— У вас проблемы? — спросила она холодно.

— Киска Кит! — промурлыкал Раш. — Вот это оперативность! На часах без десяти два — а ты уже отвечаешь на мой десятичасовой звонок. Готовишь надгробие для «Вспышки»?

— Какие проблемы, Раш? — повторила Кит.

— Хотел предложить тебе не подписывать окончательный контракт с Вереной. — Саша-таки оказалась права: он дал задний ход.

— Как это — не подписывать? Мне казалось, что она в этой роли — предел твоих мечтаний.

— Мне тоже. Но теперь я передумал.

— А я, напротив, уже начала привыкать к этой мысли. — Она усмехалась, радуясь возможности ему отомстить. — Не так-то все просто, мистер Александер. Наверное, вы пропустили сообщение в сегодняшних теленовостях. Эта новость, Раш, из разряда приятных — твой вчерашний прием все расставил по местам. «Последний шанс» не выдержит новых дурных новостей — как ответственное лицо в корпорации, ты отлично понимаешь, чего мы добьемся, если начнем водить прессу за нос.

Решение принято, обратной дороги нет! — Кит бросила трубку, не дав ему возразить.

— Я приму Верену, — сказала она Саше. — Час на Арчера, а потом пускай приходит. И, будьте добры, соедините меня с Томом Гилланом в Торонто.

— Можете говорить, — сообщила Саша после короткой паузы.

— Том? Как там «Чудесный вальс»? Никак?.. — Кит ударила кулаком по столу. Почему Шеридан ее не предупредил? — А наша реклама? Понимаю, вы ни при чем, но что говорит Ренди? Как он объясняет промедление? Самолет простоял в Лос-Анджелесе на взлетно-посадочной полосе лишних три часа?

Кит обреченно покачала головой. Увы, так бывает: людям свойственно ошибаться, — самолеты, вылетающие в Торонто с рекламными плакатами, вполне могут ломаться перед взлетом, деньги сплошь и рядом выбрасываются зря…

— Том, вас никто не обвиняет. Вы утешили продюсера? — Кит вздохнула. — Ладно, я переговорю с Ренди. Мы назначим премьеру на следующий уик-энд.

Она повесила трубку. Том, заместитель Шеридана, был ей по сердцу: он старался делать дело, не тратя время на интриги, без которых Шеридан не представлял себе жизни, поэтому Кит предпочитала иметь дело с Томом, а не с Ренди. К тому же Шеридан, прежде чем позвонить Кит, неизменно обращался за инструкциями к Рашу.

— Пора позвонить Скотту, Саша. Пока я буду с ним разговаривать, свяжитесь с Прайсом и скажите ему, что нам нужны новые рекламные плакаты «Вспышки». Пусть подчеркнет линию Лас-Вегаса, убийства и тайны, а любовную линию затушует. Тут полезнее зловещие игральные автоматы, торжествующий порок и тому подобное.

Саша кивнула и вышла.

Кит знала, что Скотту предстоит выдержать почти нечеловеческое давление. Режиссер — самое тяжкое голливудское ремесло: он и генерал, и мать, и нянька, и аналитик, и провидец, и умелый тактик, и технический специалист, способный соединять несоединимое. Режиссер несет ответственность за то, чтобы актеры не опаздывали на съемки и не злоупотребляли наркотиками, знали свои роли, сотрудничали с партнерами и не исчезали, когда крупным планом снимают других. Режиссер должен заставить оператора снимать фильм так, как это надо ему, режиссеру, хотя оператор только и делает, что напоминает о своем прошлогоднем «Оскаре» и об умении снимать без дурацких подсказок, а также позаботиться, чтобы рабочие, которые по большей части режутся в карты, дуют пиво и не слишком переживают за судьбу фильма, не отлынивали от своих обязанностей. Одна из наиболее трудных режиссерских задач состоит в том, чтобы утихомиривать студийных администраторов, вечно жалующихся, что фильм превышает смету, и по возможности не пускать их на съемочную площадку. Позднее режиссер то и дело покидает монтажную, чтобы общаться с репортерами, иначе у его детища не будет хорошей прессы. Когда фильм готов, ему приходится убеждать ответственных за рекламу, что у него есть своя концепция рекламы, — но только в случае если его подпустят к рекламной кампании. Режиссер — почти нечеловеческая профессия.

Как она и ожидала. Скотт был в панике.

— «Последний шанс» хотят закрыть! Об этом уже знает весь город!

— Успокойся, Скотти! О чем знает город?

— Им нужна страховая премия, чтобы защищаться в деле с Комиссией по ценным бумагам!

— Не говори глупостей.

— Ты можешь дать мне слово, что Рейсом нас не прикроет?

Кит взглянула в окно. Скорость, с которой в небе сгущались тучи, нарушала все законы природы. В это время в приемной раздался шум и до слуха Кит донеслись голоса, самый громкий из которых был ей хорошо знаком. Теперь было еще труднее сосредоточиться на словах Скотта.

— Не можешь? Так я и знал! — вопила трубка. — Хочешь, расскажу, что о тебе здесь болтают? Например, что у тебя любовная связь с Вереной, поэтому она получила роль. Хотелось бы мне знать, что вообще там у вас происходит?

И тут в кабинет ввалился Брендан Марш. Рука Кит, словно помимо ее воли, медленно повесила трубку на рычаг.

— Ты хотела меня видеть? — прорычал он.

— Да. Разве ты не в курсе?

Она не могла оторвать взгляда от его крепко сжатых кулаков — казалось, Марш борется с желанием устроить ей взбучку.

Всего раз она видела его прежде в такой же ярости, но то была игра, сейчас же бесновался не персонаж, а он сам.

— Я оставляла сообщение, — повторила Кит, волнуясь, чувствуя, что ее слова звучат глупо и бездушно, и от этого еще больше приходя в уныние. Она понимала, что Брендан уже знает про Верену и примчался получить подтверждение из ее уст.

— Полагаю, Скотт успел тебя просветить?

— Не Скотт, а проклятая журналистка! Я работаю с претендентками на роль, как вдруг появляется эта соплячка и объявляет, что вся моя работа — мартышкин труд. Представь мое состояние! Представила? — Он говорил тихо, но таким низким, зловещим голосом, что на столе у Кит задребезжал стакан.

Впившись взглядом в облепленный скрепками магнит. Кит пролепетала:

— Прости, Брендан. Я хотела поставить тебя в известность лично…

— А вышло так, что за тебя пришлось отдуваться бедняге Скотту!

Кит было стыдно смотреть ему в глаза.

— Ну да, я трусиха, — сказала она бесхитростно. — Больше я ничего не смогла придумать.

— Ты решила проблему с подбором актрисы за спиной у Скотти, у меня — вообще у всех, кто отдает этому фильму всю душу! — Он грубо схватил ее за подбородок. — Пусть тебе наплевать, как к этому отношусь я, но Скотти чем перед тобой провинился? Ты переломила его через колено. Ведь он тебе доверял! Мы все тебе доверяли… — Он с отвращением поморщился, но все же предоставил ей право на ответ.

— Прошу тебя, — голос Кит звучал совершенно неубедительно, — пойми…

— Что я должен понять? Что тебе выкрутили руки? Нет, тысячу раз нет! Только не тебе! Ты лучше их всех. Раньше ты не позволяла им самоуправствовать. Тут что-то другое. Это женская месть: так ты мстишь мне за Китсию. Все вы, женщины, — ведьмы! Жаль, что я проявил слабость и…

— Нет! — прошептала Кит, хотя ей самой показалось, что она кричит. — Ты ошибаешься. Тут другие причины, Брендан, другие соображения. Если бы ты мне доверял…

— Доверять тебе? — прогремел он. — Господи, я бы подох со смеху, если бы мне не было так паршиво.

— Я знаю, моя реакция на… на мать была чрезмерной. — Она старалась не сорваться. — Теперь я понимаю, что виноват не один ты, но ты, наверное, не представляешь, как это меня оскорбило. Это же моя мать!

— Мы говорим о деле и о чести, о том, каким я был глупцом, когда поверил, будто ты способна сочетать и то и другое.

Теперь, после того, что ты сделала… — Он подбоченился, задрал голову и захохотал. — Ну и болван же я! Подумать только, я тебя жалел, хотел вернуть твою благосклонность и рано или поздно снова оказаться в твоей постели. Но теперь я все понял!

— Ты не прав. Боюсь, ты ничего не понял…

— Вот как? — Его издевку невозможно было стерпеть. — Скажите, пожалуйста! Тогда изволь предоставить разумное объяснение своего непрофессионального, я бы даже сказал, иррационального поведения на протяжении этих двух дней, а точнее — двух последних месяцев.

— Что ж, объясню, если ты дашь мне возможность. — К Кит внезапно вернулось спокойствие.

— Идет! — Он скрестил руки на груди. — Я жду и готов выслушать твою речь! Может, мне повременить с телеграммой Скотту об отказе сниматься?

Кит, дрожа от ярости, вцепилась в подлокотники кресла и выдавила сквозь зубы:

— На протяжении четырех лет я была любовницей Бика Кроуфорда…

— Ты еще расскажи, что было до путешествия Колумба.

— Заткнись, Брендан! — крикнула она и продолжила уже тише:

— Просто молчи и слушай. До Бика у меня не было постоянного друга. Знаю, это звучит нелепо: у женщины тридцати пяти лет нет друга… А у меня не было. Бик оказался не без причуд. Я по наивности полагала, что в Голливуде все такие. Он просил меня ему уступить, и я беспрекословно подчинялась, потому что любила его.

Ради любимого, — отчеканила она, глядя на Брендана в упор, — я способна на все. А Бик, оказывается, фотографировал меня в разных неподобающих позах. Я не знала, что меня снимают, потому что на глазах у меня была повязка. — Она откашлялась и продолжила:

— Не спрашивай, как у Раша Александера оказались негативы. Я думала, что их уже много лет не существует, но после бюджетного совещания в прошлую среду Раш попросил меня об услуге: отдай, мол, роль Лейси моей дочери, иначе я дам ход негативам. Я даже не спросила, как он намерен их использовать, а автоматически, не помня себя от ужаса, подчинилась его требованию. Понял? Что просил, то и получил.

Она встала и, не глядя на Марша, шагнула к двери. Он попытался поймать ее за руку.

— Не надо до меня дотрагиваться, — проговорила она, не оглядываясь. — Буду признательна, если, вернувшись, не найду тебя в своем кабинете.

Кит потребовалось мобилизовать все силы, чтобы добраться до туалета и запереться в дальней кабинке. За последние два месяца она пролила немало слез, но самые горькие оказались припасенными для этого раза.