Вечером в Музее Истории Религии стало гораздо холоднее. Почти во всех залах царила темнота. Лишь изредка в них появлялся охранник с фонарём, который совершал очередной обход здания. Впрочем, молодых людей, которые собрались на первом этаже в комнате для совещаний музейных работников, мало интересовала вечерняя жизнь этого учреждения. Им разрешали бывать здесь два раза в неделю для обсуждения общественных проблем, но при этом изолировали от других помещений. Лавра видела на лестницах решётки, за которыми скрывались проходы в выставочные залы.

Члены клуба Смирновой находились в административной части здания и могли лишь побродить в небольшом коридоре перед запертыми кабинетами. Тем не менее никто никуда не выходил, внимательно слушая доклад Сони о последних зверствах бритоголовых.

– Таким образом, я считаю, что скинхеды вновь вышли на кровавую охоту. И у нас сегодня присутствует человек, которого напрямую коснулось это зло, – завершила Смирнова свою речь и указала на Гербер. – К тому же у Лавры имеется особое мнение насчёт того, как нужно правильно бороться со скинами. Попросим её выступить…

В клубе Смирновой в основном состояли такие же фанатичные молодые люди, как и она сама: с горящими глазами, обеспокоенными лицами, в невзрачной одежде и со старомодными причёсками. За внешностью они не следили из-за отсутствия времени, так как хотели везде успеть – и на учёбе, и на работе, и на прочих важных для них мероприятиях вроде сегодняшнего. Лавра и сама была такой несколько лет назад.

– Добрый вечер, – кивнула она присутствующим. – Плакаться вам о том, как горько терять друзей из-за выходок этих отморозков, я думаю, смысла нет. Лирику пусть разводят другие. Я в последнее время наблюдала за вашими акциями и в курсе ваших планов по борьбе со скинхедами… Но меня они не устраивают.

Публика зашепталась, обмениваясь возмущёнными репликами. Им наверняка не нравилась эта напыщенная красавица, которая случайно почтила их собрание своим вниманием. Правда, и она смотрела на них отнюдь не дружественным взглядом.

– Все эти ваши акции, лозунги, обращения к властям – пустая трата времени, – продолжала Лавра. – Они ничего не дают, а бритоголовые только смеются над этими вашими потугами заставить общественность принять какие-то меры. Вы задумайтесь сами – какие меры? Что может одолеть то зло, о котором вы тут каждую неделю говорите?.. Ну уж точно не ваши акции и выкрики на улицах.

– И не милиция, если уж на то пошло, – перебила её очкастая Зина, восседая вместе с подругами на передних стульях. – Когда начинаешь рассуждать с такой позиции, то и жизнь вроде как зря протекает, всё равно умрём.

Товарищи Смирновой одобрительно загудели.

– Верно, милиция тут тоже пользы приносит мало, – согласилась Лавра. – Против бритоголовых может выступить только автономный от государства боевой отряд. Вы не ослышались, именно боевой отряд, который поставит целью истребить нацистскую заразу в этом городе.

Ребята разом замолчали, недоумённо уставившись на брюнетку.

– И я не имею в виду какие-нибудь акции устрашения, – вещала Гербер. – Я говорю про точные и массированные удары по скинхедовской братии до полного их уничтожения. Только такие меры позволят положить конец их акциям, а не пустые крики на улицах.

– Можно вопрос? – поднял руку парень в бифокальных очках. – Кто же всем этим будет заниматься? Ведь под истреблением нацисткой заразы Вы подразумевали физическое уничтожение преступников, я правильно понял?

– Да, Вы поняли абсолютно верно… Кто будет этим заниматься? – Лавра медленно оглядела сидящих молодых людей и ухмыльнулась. – Я подумала, что кто-нибудь из вас согласится на это. Если все вы, здесь присутствующие, поставили своей целью бороться с бритоголовыми, то должны принять в этом более активное участие.

– Мы используем только законные методы, – подметила Зинаида. – Отвечать на зло другим злом – это противоречит общехристианской морали.

– А поведение скинов ничему не противоречит? – усмехнулась Гербер. – Вам лично не страшно за себя и своих близких, что, может быть, уже сегодня вы или они подвергнетесь насилию бритоголовых?..

– Это отдельный разговор, – выкрикнул кто-то с краю.

– Поступки скинхедов будет оценивать справедливый суд!

– Да, они ответят по закону!

– А вы уверены? – вновь усмехнулась Лавра и достала что-то из своей сумочки. – Вот, я сбегала в библиотеку, полистала подшивки газет за последний год и сделала кое-какие записи. Так, мартовское дело Семёнова: совершил избиение семьи Абгаржанаевых, сильно пострадал глава семейства Рустем Абгражанаев, итог – признан виновным, но отпущен по амнистии… Идём далее, дело Ромашова: убийство двух девушек-азербайджанок, вина не доказана, отпущен по реабилитирующему основанию. Июнь-месяц, дело Сединина: причинение тяжкого вреда здоровью гражданина Заира, от судебного разбирательства скрылся, местонахождение не установлено… Мне продолжать?

«Правозащитники» угрюмо переглядывались. Они уже не спешили заступаться за закон, который, в сущности, мало чем помогал в их деле по искоренению скинхедовского движения.

– Если бы их можно было одолеть законными методами, я бы сегодня не пришла сюда, – промолвила Лавра после паузы. – Поэтому подумайте хорошенько о том, чего вы добиваетесь, и о том, когда вы этого добьётесь…

Она недоговорила из-за внезапного шума, который раздался в коридоре. Зазвенела сирена, словно при пожарной тревоге. Многие вскочили со стульев и кинулись прочь из комнаты. Соня непонимающе завертела головой, а затем последовала за приятелями. Звук был настолько неприятным, что Гербер даже пришлось зажать уши. Так продолжалось несколько минут.

– Что там? – спросила Лавра, когда некоторые стали возвращаться с ещё более хмурыми лицами.

– Кажется, музей хотели ограбить, – вздохнул парнишка в бифокальных очках и сел на свой стул.

За спинами ребят показалась рослая фигура охранника, который завёл всех обратно и прикрыл за собой дверь.

– Так, признавайтесь, кто из вас залез в музейные залы! – потребовал секьюрити, обводя присутствующих подозрительным взглядом.

– Никто, – с полной уверенностью ответила Зина. – Мы все были здесь, обсуждали наши вопросы.

– В зал номер девять кто-то залез, – мрачно сообщил мужчина. – Застать гада на месте не получилось, а кроме вас, посторонних в здании больше нет.

– Хотите сказать, что только мы могли это сделать? – недовольно повысила голос Соня.

– Ну, из здания никто не выходил, мы перекрыли все выходы, – пожал плечами охранник и коварно улыбнулся. – Здесь три пути есть: главный и два запасных. На них стоят блокираторы, которые можем снять только мы. Так что неудавшийся вор может быть только среди вас…

– Это возмутительно! – вскричали двое парней с дальнего угла комнаты.

– Вызывайте милицию, пусть разбираются!..

Смирнова жестом потребовала тишины и приблизилась к охраннику.

– Я могу Вам гарантировать, что из этого помещения за всё время собрания никто не выходил, – спокойно сказала она. – Можете позвонить Артему Филипповичу, он поручится за нас.

– Не надо козырять тут своим папашей, это ещё ничего не означает, – резко отреагировал секьюрити. – На девятый зал уже второй раз покушаются и…

Пронзительный вопль из коридора прервал его. Следом вновь загудела сигнализация. Охранник толкнул дверь и выбежал из комнаты, увлекая за собой любопытных ребят. Соня тоже кинулась к источнику шума, поскольку крик повторился и весьма громко.

Лавра поняла, что на этом их скромное собрание окончено. Она взяла сумочку с подоконника, медленно вздохнула и уставилась на тёмную улицу, по которой время от времени двигались машины. Гербер была расстроена тем, что ей не получилось склонить друзей Смирновой на организацию радикального антискинхедовского движения. С этими мальчиками и девочками каши не сваришь. Они ещё плохо воспринимают реальность и ослеплены юношеским максимализмом. Что с таких взять? Уж точно не заставишь их убивать бритоголовых отморозков.

Лавра задумалась о последнем инциденте в общежитии, о гибели Лапишева, о многочисленных избитых студентах и о том, что скинхеды искали именно её, громя комнаты ни в чём не повинных ребят. И если они устроили такой кавардак, то им ничего не стоило разыскать брюнетку вновь и казнить её. А это значит, что ради собственной безопасности придётся спрятаться и хорошенько обдумать план дальнейших действий.

Вдруг над головой раздался треск. С соседнего этажа упали стеклянные осколки и обломки рамы, которые пролетели аккурат мимо окна музейного зала. От испуга Лавра дёрнулась к стене, недоумённо глядя наверх. Крики в коридоре усилились, сирена заходилась в бессмысленном гуле, и к девушке вернулась память. Кто-то пытался ограбить музей, причём тот самый девятый зал, в котором Лавре довелось побывать сегодня вместе с Коливиным. Этот кто-то пытался завладеть «Глазом Дьявола», и сейчас он наверняка продолжает оставаться в здании, раз не смог воспользоваться ни одним выходом.

Что-то чёрное промелькнуло у соседнего третьего этажа, облетело внешнюю стену до поворота здания, а там резко взмыло в небо. Лавра припала к стеклу, наблюдая за полётом таинственного создания. Единственное, что она успела заметить, это два огромных крыла, которые смутно напомнили ей о позапрошлой ночи – Нева, тёмный демон, секундный полёт над рекой, боль и потеря сознания на холодной глубине. Неужели это был он??? Тот самый монстр, что напал на неё?! Но что ему понадобилось в музее?..

– Чёрт, – прошептала Лавра от внезапной догадки и поспешила к остальным.

Если это и есть враждебно настроенный крылатый демон, то ему здесь нужен был только «Глаз Дьявола». Логично предположить, что мистическое создание возжелает завладеть столь раритетной вещью. Правда, что это за демон, откуда он взялся и куда улетел?

Увидев, что один из охранников сильно ранен после столкновения с ним, Лавра побежала искать телефон, чтобы вызвать «скорую помощь». В голове всё перемешалось: скинхеды, музейный экспонат, чёрное чудовище…

Наконец, где-то через полчаса в музее стали наводить порядок. Активистов движения Смирновой заставили давать показания, а раненого секьюрити, у которого оказалась проколота грудь, увезли медики. В мгновение ока понаехало начальство, стражи порядка, следователи. Это всё уже изрядно раздражало Лавру, тем более говорить им про летающего демона она не собиралась. Когда настала её очередь, пришлось повторить слова других ребят о том, что ничего подозрительного она не заметила. На этом и закончилось её неудачное (в полном смысле этого слова) вечернее посещение музея.

Ни с кем не попрощавшись, Лавра выпорхнула на улицу и бросилась к ближайшей станции метро. Конечно, гораздо удобнее было бы проехаться на автобусе, но это не позволяло безденежье. Из-за всех этих неожиданных событий сегодня ей так и не удалось заработать себе даже на поездку в Выборг, а в кармане по-прежнему удручающе позвякивали мелкие монеты.

Когда Лавра села в электропоезд, ей вдруг до слёз стало ясно, что ехать-то некуда. Возвращаться в общежитие бесполезно, селиться в университетской типографии небезопасно, а своего угла у провинциалки просто не было, равно как и денег, чтобы снять хотя бы комнатку на ночь.

По мере того, как состав метро приближался к конечной станции, ничего разумнее, чем наведаться к Весте, Лавра не придумала. Ключи от квартиры подруги до сих пор лежали в её сумочке, и она, по обещаниям Роговой, вполне могла жить там. Это, конечно, не совсем удобно, но если учесть, что между ними произошло минувшей ночью, то гостеприимством Весты вполне можно было сейчас воспользоваться. Поэтому Лавра вылезла из подземки в вечернем Купчино.

– А ты точно не знаешь, за что тебя ищут бритоголовые? – спросила Веста, помешивая кофе.

Она сидела перед Лаврой в полупрозрачном пеньюаре и была особенно хороша. Вот только тон голоса у неё казался странным, словно Рогова намекала на что-то преступное. Гербер неприятно поёжилась, без аппетита уставившись на приготовленные для неё угощения – бутерброды, сыр, конфеты и фруктовый джем.

– С бритоголовыми я сталкивалась лишь однажды, – вздохнула брюнетка. – Я пыталась защитить себя и Луизу в кинотеатре, даже ударила кого-то из налётчиков, но меня быстро утихомирили…

– Вчера ты говорила, что к тебе после работы приставали студенты, – напомнила Рогова, при этом проницательно глядя на аспирантку.

– А при чём здесь эти идиоты?

Веста приподняла брови и пожала плечами, явно недоговаривая что-то важное.

– Слушай, давай без этих секретов, – попросила Лавра. – Я сейчас не в том настроении, чтобы играть в загадки…

– Хорошо, – качнула головой Веста. – Вчера кто-то до смерти забил Маргариту Гордееву недалеко от института. Наши думают, что это сделали её же дружки-сокурсники, они как раз не пришли сегодня на занятия.

– Постой, это не та ли выскочка с красными волосами? – уточнила Гербер, и перед глазами внезапно замелькали какие-то образы: тёмная улица, крики, кровь…

– Кто-то отдубасил её ржавой трубой, – продолжала подруга. – У девахи живого места на теле не осталось, её только по волосам-то и опознали, наверно. К нам приходил человек из прокуратуры, спрашивал про тебя и про твой конфликт с ней на вчерашнем занятии…

Лавра почувствовала, как ей становится не по себе.

– Они что, решили, будто это я убила Марго??? – ошеломлённо переспросила она.

– Да ничего они не думают, отпечатков пальцев на той трубе не нашли, – отмахнулась Веста. – И вообще, я так поняла, у них нет никаких зацепок, только предположения. А этого мало, чтобы кого-нибудь всерьёз подозревать.

– Тогда зачем ты мне об этом говоришь?

Рогова поднялась со скамьи и отошла к окну, за которым покачивались верхушки тёмных деревьев.

– Я никому не сказала, что студенты пытались тебя вчера побить, – выдохнула она, обнимая свои плечи. – Но ты тоже вызываешь подозрения на фоне всех этих событий. Ты ведь так и не вспомнила, каким образом тебе удалось отвязаться от них?..

– Твои вопросы меня пугают, – призналась Лавра, пытаясь понять, что же в действительности случилось вчера на улице Циолковского. – У меня такое ощущение, что в смерти этой хамки Марго ты пытаешься обвинить меня…

– А разве я должна подозревать кого-то другого? – плотоядно улыбнулась Веста, будто для неё это была очередная любовная игра. – Ах, Лавра, да я, если честно, и не сомневаюсь, что это ты прикончила Гордееву. Более того, я даже рада, что это именно ты.

Гербер, нахмурившись, посмотрела на любовницу, не зная, что и ответить на такие заявления. Надо было оспорить её подозрение, сказать что-нибудь в свою защиту, но в глубине души Лавра и сама начала подозревать себя в убийстве наглой студентки.

– Я хорошо тебя понимаю, – продолжала Рогова со злорадной гримасой. – Эти выродки способны довести своим поведением кого угодно. Кстати, Лена, которая работала у нас до тебя, тоже поначалу отличалась ангельским терпением. Но и её, помнится, жутко изводили эти бестолочи. Однажды, это было где-то в конце сентября, она выдрала клок волос одному студенту. Ему повезло, что я оказалась рядом и сумела разнять их. Так что в случившемся виновата только сама Марго.

– Неужели ты считаешь, что я смогу убить человека? – шёпотом спросила шокированная Лавра.

– А что в этом такого сложного? – усмехнулась Веста. – Тем более, если жертва сама провоцирует тебя на конфликт. Я даже не удивлена, что ты забыла об этом. Просто вчера на свободу вырвались твои инстинкты, это вполне естественно… для человека…

– Я никого не убивала! – уверенно заявила брюнетка, хотя сама же сомневалась в своих словах.

– Дело ведь даже не в том, ты это или не ты. Я к чему завела этот разговор. Марго общалась с типами, очень похожими на скинхедов. Они, если ты успела заметить, есть и среди её сокурсников. Вот я и решила, что бритоголовые теперь разыскивают тебя, чтобы поквитаться за свою девушку.

Лавра склонила голову над столом, усиленно вспоминая события вчерашнего вечера. Ей по-прежнему не верилось, что она своими руками забила до смерти несчастную первокурсницу, хоть та была далеко не скромницей. Гербер ясно видела момент, когда студенты заманили её в глухой двор. Она помнила, как разговаривала с ними, язвила, пыталась добраться до своего шокера. А что вышло потом – по-прежнему скрывалось в сплошном тумане.

– Расслабься, – прошептала подруга, оказавшись за спиной, и начала массировать её плечи. – Это всё детские игрушки, хотя и опасные, согласна. Тем более у тебя в этом плане есть небольшое преимущество.

– Какое? – Лавра почувствовала себя лучше от нежных прикосновений любовницы. Напряжение от этого быстро сошло на нет.

– О том, что в действительности случилось вчера во дворах на Циолковского, никто из студентов и их друзей расистов никому не разболтает. То есть органы о тебе никак не смогут узнать.

– И что же это за преимущество такое? – усмехнулась Гербер, наслаждаясь успокаивающим массажем.

– Ну, это даёт тебе возможность делать с любым скинхедом всё, что захочется, если он первым решить тебя проучить.

Веста произнесла это с нескрываемым коварством, словно давно привыкла обсуждать преступления своих друзей. Лавра повернулась к ней и внимательно посмотрела в синие глаза, которые сейчас казались даже ярче обычного. На лице у Роговой застыла шаловливая улыбка. Брюнетка обхватила её за талию, а затем принялась медленно тискать в поисках заветного шнурочка, который враз лишил бы любовницу одежды. И такой трюк не заставил себя долго ждать – пеньюар сполз с плеч обворожительной Весты, обнажив пленительную грудь и плоский живот.

* * *

Несмотря на сонливость и приятные боли внизу живота, Лавра поднялась для воскресного дня очень рано. В комнате царила прохлада. За окном разливалась понурая ноябрьская темень, которая так и просила лечь обратно в тёплые объятья Весты и забыться в них, как минимум, до обеда. Но Лавра ещё с вечера приняла решение, что посвятит выходной день более полезным вещам.

Ситуация вокруг неё складывалась далеко не шуточная: скинхеды готовились изничтожить аспирантку за дерзкие посягательства на своих собратьев, Лавру подозревали в убийстве собственной студентки да ещё привязался этот чёрный демон, который уже пытался погубить её, выловив из Невы. О том, что у неё вдобавок имелись проблемы со своей русалочьей сутью и сексуальной ориентацией, она как-то не задумывалась. Чешуя на ключицах, перепонки между пальцами и незаживающие раны сошли на нет после ночи, проведённой в реке. Синие волосы можно было перекрасить, а с чувством к Весте и вовсе не нужно бороться. Если это доставляет им обоим гамму удовольствий, то что тут плохого?

Будить любовницу Лавра не стала. Лишь накрыла одеялом, поправила спутавшиеся серые локоны, поцеловала в лоб и отправилась в душ. Она как-то совершенно не думала о завтраке и о том, что уже несколько дней ничего не ела. Голод её абсолютно не тревожил. Да и кто станет вспоминать о еде, когда вокруг творятся такие страшные вещи. Нет, сейчас Лавру больше занимало её намерение посетить Холодовых.

Впрочем, она бы ни за что к ним не собралась, если б не понадобилось узнать координаты Марка Франковича. Так уж получилось, что кроме загородного дома Финтберга Лавре не было известно, где ещё может находиться сейчас ректор её бывшего вуза. Конечно, сам он наверняка далеко от Северной Пальмиры, но вот его сын – Керк – точно жил в Петербурге. И связаться с ним Лавра никак не могла – просто не знала ни номера телефона, ни тем более адреса. Летом мужчина хотел дать свою визитку, но тогда она сама отказалась от общения с ним. На это имелись свои веские причины. Теперь же обращаться к нему придётся в любом случае – одной ей не справиться с грузом накопившихся проблем. А у Холодовых наверняка есть информация, как выйти на Марка Франковича. Поэтому из Купчино Лавра отправилась на площадь Александра Невского.

Воскресное утро в Петербурге значительно отличалось от всех других дней недели. Людей практически не было, машины попадались редко, а шум города как-то непривычно притих. И в самом деле, кто будет гулять в такую рань по холодной сырой погоде?

На Атаманской улице точно так же царило запустение. Лавра не была здесь уже три месяца, отчего местность казалась слегка незнакомой. Облетевшие деревья открывали вид на углы домов и унылые дворы, да и некоторые здания успели перекрасить в новые цвета. Но изучать улицу не входило в планы брюнетки, отчего она поспешила в подъезд элитного дома Холодовых.

Секьюрити как раз заваривал себе кофе, когда она тенью проскользнула мимо его будки. Он даже не заметил её, продолжая помешивать сахар в большом красном бокале. У Лавры же не было времени объяснять ему, куда и зачем она пришла. Поэтому девушка спешно зашагала наверх по ступенькам. Если Холодовы предаются в этот час сну, она с радостью их разбудит. Это семейство с недавних пор тоже перестало вызывать у неё уважение – всё по той же самой причине, по которой Лавра не желала общаться с Марком Франковичем. Но её коварный план рухнул, едва зародившись. На лестнице, покуривая тонкую сигарету, стоял человек, которого она уж точно не ожидала здесь сегодня повстречать.

Рудольф был одет совсем не по-домашнему, хотя логично предположить, что он проснулся не так давно. На нём сидел элегантный бежевый костюм, шею скрывал воротник водолазки, а на ногах темнели коричневые ботинки. Такое ощущение, словно он только-только вернулся с какой-нибудь ночной прогулки.

Орфин склонился к перилам и о чём-то мучительно думал до появления синеволосой девицы – это читалось по его сморщенному лбу. Поначалу он даже и не понял, кто это поднимается к нему по ступенькам. А потом, когда между ними оставались считанные метры, они оба замерли как вкопанные, уставившись друг на друга.

Честное слово, ещё несколько месяцев назад Лавра с радостью кинулась бы ему на шею, начала бы расспрашивать о жизни, рассказала бы о своих новостях, поделилась бы впечатлениями от Петербурга. Но сегодня Рудольф её только смутил. Впрочем, их реакция была взаимной – парень тоже не питал особой радости от внезапной встречи и от этого даже растерялся. Хотя Гербер как раз прекрасно понимала его эмоции. С самого того дня, когда она узнала о чудовищном секрете Орфина, он стал избегать общения с ней. Более того, Лавра вообще больше никогда не рассчитывала увидеться с ним, а тут вдруг такая внезапная встреча.

– Здравствуй, – попытался улыбнуться Рудольф и отошёл от перил, пропуская девушку на площадку второго этажа.

– Неужели тебе не спится в такой час? – удивилась Лавра, продолжая стоять на месте.

– Как и тебе, – вздохнул Орфин и развёл руками. – Посторонние места всегда не дают мне покоя.

Брюнетка усмехнулась, вдруг осознавая, что начинает робеть перед этим человеком.

– Даже собаки находят себе конуру на незнакомой территории, – съязвила она.

– Увы, я не собака, – парировал парень, убирая за ухо прядь светлых волос. – Ты, должно быть, пришла к Холодовым? Вот только их нет: Катя увезла Глеба на море, а Марину я и сам бы хотел найти…

– А куда же подевалась наша рыжая подруга? – переспросила Лавра. – В университете я её ни разу не видела, да и ко мне в общежитие она не заходит.

Рудольф наконец-то убрал с лица притворную улыбку и снова сделался мрачным. Он вспомнил про сигарету в своей руке и поторопился потушить её в пепельнице, что поблёскивала невдалеке на подставке.

– Марина провела в одной клинике больше месяца, – пояснил парень, жестом позвав за собой в тихую квартиру. – Доктор, у которого она лечилась, обещал стопроцентное избавление от наркозависимости. Катя так рассчитывала на его опыт…

– И что в итоге? – забеспокоилась Гербер за судьбу бывшей приятельницы. – Её не смогли вылечить?

Орфин странно оглянулся на неё, словно она сказала какую-то глупость.

– Это не лечится, Лавра, – укоризненно произнёс он, попутно включая свет в просторной прихожей, в которой, как и прежде, стояли красивые медные статуи. – Тем более женщины быстрее привязываются к наркотикам. Я не знаю ни одного кудесника, который смог бы избавить человека от этой болезни.

– Но ведь Мара всего лишь баловалась кокаином, – недоумевала аспирантка. – Это же не очень тяжёлый наркотик. Хорошие врачи в один момент лечат такое, разве нет?..

– Да уж, действительно, ты давно не общалась с этой семейкой, – ухмыльнулся Рудольф и остановился возле медной статуи древнеримского воина, выставившего перед собой пику. – Твоя рыжая подружка давно уже подсела на куда более серьёзные вещи, чем кокаин. Ты в курсе, что она больше года принимает наркотики? Представь, что за это время Марина испробовала почти всё, что можно приобрести на рынке этой дряни. И уж, конечно, никакие доктора вылечить её от этого пристрастия не способны. Да и я тоже хорош, поверил Кате, что её дочь исправилась, разрешил оставить со мной. Марина не хотела ехать вместе с ними на курорт, казалась вполне вменяемой, когда я сюда приехал неделю назад.

– А где же она сейчас? – завертелась по сторонам Лавра, чувствуя, что беды продолжают донимать Холодовых по сей день.

– А пёс её знает, мотается где-то. Едва Катя уехала, как наша Мариночка пустилась во все тяжкие. Вот вчера договорились с ней сходить в ресторан, спокойно побеседовать, а она пропала. Прождал её больше трёх часов, как дурак…

– И потом отправился на поиски? – догадалась брюнетка. – Ну, и где она может быть? Зависает у своих друзей? Помнится, летом она точно так же пропала на несколько дней, а мы решили, будто её похитили враги Глеба Валентиновича. Я её тогда случайно повстречала в клубе «Невская найт». Может, она и сейчас там?

– Меня это мало интересует, – отмахнулся парень и направился на кухню. – Время завтрака, будешь что-нибудь?

– Я не голодна. – Лавра последовала за ним, ловя знакомый аромат его одеколона.

Рудольф ничуть не изменился за последний год и выглядел по-прежнему прекрасно – завидный жених для многих девиц. Жаль, что Лавре уже нельзя заводить с ним роман. Русалка и владелец жуткого монстра орфа – не самый лучший вариант для любовного союза.

– А я, если не возражаешь, наемся до отвала, – признался он, открыв холодильник, и достал из него кастрюлю. – Терпеть не могу голод, из-за него я становлюсь раздражительным… А ты что хотела-то от Холодовых? Слышал, ты с ними вроде в контрах.

– И что же они успели наплести обо мне?

– Да ничего они мне не наплели. Катя так и не смогла объяснить, почему ты ушла. А мне не очень-то и интересно, если честно… Может, будешь горячего чая?

– Нет, спасибо. Мне нужен адрес Финтберга, моего бывшего ректора. Думала, что у Холодовых он есть…

– Посмотри в записной книжке, – указал парень на коридор. – Кажется, я видел её в кабинете Глеба.

Оставив друга наедине с завтраком, Лавра пошла исследовать комнаты. У Холодовых стало грязновато. Прежде за всем следила Груня, да и сама Екатерина Львовна не гнушалась наводить в квартире лоск. Но теперь здесь всё лежало кое-как: шторы сдвинуты в кучу на краю карниза, стол расправлен и на нём валяются какие-то тюбики и бутылки, на диване разбросаны подушки и книги, в комнате Марининых родителей тут и там попадались скомканная одежда и пакеты.

В кабинете, в отличие от других комнат, царил прежний идеальный порядок, что было неудивительно, ведь из-за травмы Глеб Валентинович перестал заниматься своими делами. Кто сейчас заправлял его бизнесом, Лавра не знала, но предполагала, что это наверняка нелюбимый ею Шершнёв. Осмотрев рабочий стол и стеллажи, она присела на диванчик перед небольшим окном и принялась вспоминать прошлые дни. Да, как же здорово здесь казалось в первое время по приезду в Петербург, всё было таким необычным и интересным. Теперь же отовсюду веяло болью. Лавра не могла долго находиться в квартире человека, который содействовал убийству её отца, и поэтому поспешила с поисками.

Записная книжка не содержала никакой информации о Марке Франковиче. Не было его координат и в ультрамодном японском телефоне, что стоял в кабинете господина Холодова. Лавра порыскала ещё немного по квартире и вернулась к завтракающему Рудольфу.

– Я думал, ты уже ушла, – сыто улыбнулся парень, доедая очередной ломтик копчёного мяса, и принялся пить что-то из пузатой кружки.

– Мы не разговаривали с прошлого декабря, – напомнила Гербер, присаживаясь прямо в своём пальто на соседний стул. – Неужели ты рассчитывал, что я уйду просто так?..

– По крайней мере, я бы не удивился, если б ты так поступила.

– Мы с тобой не ругались, – пожала она плечами, наблюдая, с какой охотой он вновь поглощает мясо и хлеб. – У меня нет к тебе никаких претензий.

– Ты просто хочешь казаться вежливой, – надменно ответил Орфин и вытер губы розовой салфеткой.

За ним было забавно наблюдать, и Лавре даже захотелось самой покормить его чем-нибудь вкусным.

– У меня сейчас кое-какие проблемы, – заговорила она более твёрдым голосом. – Боюсь, что без Марка Франковича сама я их не решу, а его адреса я так и не нашла.

– Позвони Кате на сотовый, пусть подскажет.

– Нет, – поморщилась брюнетка, подобно капризной маленькой девочке, – не могу я как-то с ней теперь открыто общаться. Может, ты ей позвонишь?

– А мне не надо, – развёл руками парень. – Не хочу сообщать ей о новых Марининых выкрутасах, а это обязательно придётся сделать, если я начну звонить.

– Как же мне тогда быть?

– Ну, можешь подождать, пока она сама со мной свяжется. Она обычно каждый день звонит. Ты сегодня никаких важных планов не строила? Заодно составишь компанию скучающему молодому олигарху…

– Почему олигарху? – усмехнулась Гербер. – Это ты себя имеешь в виду?..

– А ты разве не читала статью обо мне? – удивился Орфин и, повертев головой, достал какой-то потрёпанный цветной журнал. – Вон, открой пятую страницу, узнаешь там про меня много нового.

Лавра уставилась на обложку, где красовалась одна из его лучших фотографий – Рудольф в бежевых джинсах и в расстёгнутой рубашке смотрит своими пронзительно голубыми глазами в объектив камеры, при этом загадочно улыбаясь. Название статьи гласило: «Шустрый провинциал душит питерских акул бизнеса голыми руками».

– Ты стал конкурировать с местными бизнесменами? – удивилась брюнетка.

– Мои дела не топчутся на месте, – с гордостью сообщил Орфин. – «Кворум» и банк Глеба помогли сначала разойтись на родине, а теперь практически месяц, как я уже вышел на питерские просторы.

– Молодой олигарх, – засмеялась Лавра, складывая журнал в свою сумочку. – Надо будет внимательно почитать. А сейчас извини, у меня срочные дела.

– Тебя подвезти? – вдруг сорвался Рудольф следом за ней.

– Боюсь, мне придётся ехать очень далеко, это в Ленинградской области, – нахмурилась Гербер, хотя уже понимала несостоятельность своих планов: денег на дорогу у неё не было, а адрес Финтберга она так и не узнала. Если ей куда и нужно торопиться, то уж явно не за книгами Палеовского и Фёдорова, а к бывшему работодателю или в ломбард, чтобы вновь сдать в залог какую-нибудь ценную вещь. Впрочем, ценного у неё имелось нынче немного – брошь, которую когда-то давала поносить Марина, да серьги (личный подарок матери на 18-летие).

– С каких пор расстояние стало тебя пугать? – переспросил парень, завершая мясной завтрак. – Куда тебе нужно ехать?

В мегаполисе туман не был особо заметен, но его царство всецело раскинулось в предместьях Петербурга. Он лишний раз напоминал о приближающихся холодах, которых Лавра боялась не меньше своих нынешних проблем. Настроение и без того было плохим из-за мелкого дождя, который барабанил по оконному стеклу автомобиля. Мимо проносились унылые пейзажи жёлтых полей, тёмных деревьев, чёрных речек и опустевших посёлков, вдоль которых нёсся безотказный «Лексус» Орфина.

«Современный мир установил людям свои законы, по которым можно стать его хозяевами…», – было написано в начале статьи, которая посвящалась Рудольфу. Лавра достала журнал исключительно из любопытства. Сам Орфин говорил о себе мало, делал вид, что следит за дорогой и слушает музыку, а ещё часто отворачивался к своему окну, узрев там что-нибудь интересное. Поэтому приходилось знакомиться с его последними успехами из глянцевого издания.

Тон статейки вызывал у Лавры раздражение. Журналист не скупился на колкости, делал оскорбительные сравнения и критиковал богатых людей. Все, кто сумел заработать большие деньги на успешном бизнесе, считались у автора статьи ворами, мошенниками и эгоистами. Рудольф, увы, тоже попал в эту «категорию». Объяснение банальное: открытие год назад своего «сомнительного» дела, бешеная прибыль за считанные месяцы, а с недавних пор переезд «молодого олигарха» в северную столицу. Судя по журналу, Орфин составлял сейчас нешуточную конкуренцию местным воротилам бизнеса. Вот только по мнению журналюги такой стремительный успех оправдан вовсе не личными заслугами Рудольфа. Здесь упоминалось и про мать-бизнесвумен, которая когда-то на пару с Глебом Валентиновичем, отцом Марины, занималась банковским делом, и про огромную помощь компании «Кворум», в которой раньше работал Орфин, и про некую любовницу, которая владела долей в нефтяном бизнесе страны. Лавра не знала, действительно ли у него есть такая замечательная любовница и насколько сильно ему помогали из «Кворума», учитывая то, что он оттуда ушёл. Но одно ей было известно наверняка – Далила Орфина бросила своего сына, когда Рудольф учился в восьмом классе, и завела себе молодого любовника. Именно из-за этого Орфин ненавидел мать и, следовательно, она никак не могла помогать ему в его делах.

Однако это всё были «цветочки». Самое интересное Лавру ожидало в конце статьи. Рудольф занимался благотворительностью и состоял в нескольких общественных организациях. А раз он ещё и обладал большими деньгами, то ему доверили общаться с представителями власти: встречи с депутатами и министрами, выступления на съезде промышленников России и на некоторых международных конференциях. Всего этого было достаточно, чтобы обвинить его в стремлении заняться политикой. Вот и получалось по логике автора этой занимательной статьи, что Орфин – молодой олигарх.

– А смешно мне от того, что к политике я не имею совершенно никакого отношения, – добавил Рудольф, когда Лавра со снисходительной улыбкой спрятала журнал обратно в сумочку. – Было, правда, одно дельце. Нужно было помочь одному папиному другу, он баллотировался кандидатом в городской совет. Я дал ему денег на организацию пиар-компании. Ну, знаешь, листовки, афиши, календарики – сущая мелочь. А эти поганые «акулы пера» прознали про моё участие и начали трезвонить: Орфин лезет к власти, Орфин – местный олигарх…

– В чём-то они правы, да? – подметила брюнетка, повернувшись к нему с задумчивым видом.

– Нет! – негодующе возразил парень. – Зачем мне вся эта политика? Я не хочу влезать во власть, даже в мыслях такого никогда не возникало.

– Вчера мне одна подруга сказала, что у людей есть подсознание, которое способно толкать их на самые разные поступки. Может, твоё подсознание двигает тебя в сторону политики?..

– Бред, – мотнул головой Орфин и стал сбавлять скорость.

«Лексус» аккуратно свернул к обочине и замер под кривыми ветками липы. Вокруг не было ни души – дорога пустынна, с обеих сторон подступают лишь лес да туман.

– Ты изменилась, – заговорил Рудольф, уставившись в её глаза. – Я чую в тебе что-то постороннее, что-то совершенно не твоё…

– Причёска не нравится? – нарочито испугалась Лавра и схватилась за синие волосы.

– Нет, дело в другом. Ты знаешь, о чём я говорю.

Он так проникновенно посмотрел на неё, что поневоле сделалось неуютно. Откуда Рудольф мог знать, что она русалка? Кто ему сказал? Может, Холодовы?.. Но они не были посвящены в эту тайну, хотя Марк Франкович и дружил с Глебом Валентиновичем. Впрочем, других общих знакомых у них не имелось.

– Моя жизнь круто изменилась, это точно, – кивнула Гербер с серьёзным видом. – И твоя тоже… А знаешь, когда это произошло?

– Брось, я говорю совсем о другом. От тебя исходит запах…

Лавра сощурилась, теперь совершенно не понимая его слов. С минуту она смотрела на него, а потом с сомнением на лице принюхалась к своей одежде.

– Нет, прости… я хотел сказать другое, – вмиг поправился парень, осознавая, что произнёс глупость. – Речь не о физическом запахе. От тебя исходит какая-то энергия…

– У всех людей есть энергия.

– Нет-нет, у тебя она какая-то особенная… какая-то более сильная… Ну, знаешь, словно тебя подзарядили ядерными материалами, что ли…

– Рудольф, я тебя не понимаю.

Он смутился и откинулся на спинку кресла. Хотя Лавра и сохраняла невозмутимость, ему удалось вызвать у неё беспокойство.

– Расскажи поподробнее про этот запах, – решила продолжить брюнетка.

Иномарка вновь пришла в движение и выскочила к развилке. Отсюда пейзаж коренным образом менялся с мрачного леса на обширную реку. Финский залив открывался огромным водным пространством, которому не было ни конца, ни края. Туман скрывал соседние обрывистые берега, создавая иллюзия большого северного моря.

– Мне не сразу дался этот дар, – говорил Рудольф, решив наконец-то ответить на вопрос своей спутницы. – Это чутьё появилось относительно недавно…

– Из-за двухголовой собаки? – догадалась Лавра, всё ещё чувствуя себя некомфортно от его прежних слов.

– По мере того, как орф усиливал власть надо мной, стали проявляться и эти способности. Я без труда теперь могу определить человека, над которым, как и надо мной, нависают лапы орфа. От них исходит особый запах, родной и волнующий. Словно чувствуешь дым, а дыма нигде нет. Не знаю, как его ещё описать… Он мне очень знаком.

– И не удивительно, ведь это вроде как твои сородичи.

– Дело не только в том, сородичи они или нет, – оспорил Рудольф, не сводя взгляда с мокрой дороги. – Я могу узнать многих, кто скрывается в человеческом теле.

На этот раз Лавра заелозила в кресле, не готовая к столь быстрому разоблачению.

– Я встречал много разных существ, у которых имелся свой специфический запах, – продолжал парень с серьёзным видом. – Простому смертному его никогда не учуять, а вот таким, как я, он моментально ударяет в нос. Поэтому я и спрашиваю – что с тобой?

– Не знаю, – пожала плечами Гербер, совершенно не желая сознаваться в том, что она теперь речная нимфа. – Раз ты имеешь такой опыт в распознавании нечисти, может, подскажешь, кто я?..

Этой реплики вполне хватило, чтобы до самого Выборга Орфин перестал донимать девушку своими подозрениями насчёт её демонической сути. Лавра и так сидела сама не своя. Её учуял владелец орфа, словно собака, напавшая на след зверя. Чем чреват такой нюх Рудольфа, она пока представляла себе с трудом, но точно в этом не было ничего хорошего. Если Орфин заподозрил неладное, то наверняка и другие представители нечисти могут распознать в ней русалку.

Выборг встретил Лавру и Рудольфа столь же хмурой погодой. Правда, запустения здесь не было: по сырым улицам бродили горожане, активно ездили машины, а со стороны Финского залива доносились пароходные гудки. По дороге попадались ярко-подсвеченные витрины магазинов, киоски и случайные уличные торговцы. Жизнь в областном городке текла очень даже весело в отличие от утреннего Петербурга.

Перед тем, как отправиться в местную библиотеку, Рудольф, пользуясь случаем, захотел побывать возле средневекового замка, о котором много слышал и на который давно мечтал посмотреть. Гигантское каменное сооружение возвышалось над старым городом высокой башней с тёмными оконцами, а над ней кружили встревоженные вороны, пытаясь отыскать себе место на крыше.

– Замок построен в 1293 году на крепостном острове, – пояснила Лавра, присоединившись к Орфину, который любовался видом архитектурного памятника. – Его реконструировали в 1894-м. А башня названа в честь епископа Олафа и составляет в высоту более 50-ти метров.

– Приятно иметь под рукой личного экскурсовода, – улыбнулся парень и указал на герб, который красовался на табличке при въезде в замок. – Что это?

На гербе были изображены два ангела: у одного крылья светлые, у другого же тёмные. Они держались за щит, на котором сверкали три короны и буква W.

– Вполне обычный герб города, который имеет шведские корни, – промолвила Лавра и вскинула брови. – Желаешь заглянуть внутрь?

– Нет, что я там не видел?.. – отказался Орфин и быстро сфотографировал замок на камеру своего сотового телефона. – Пойдём за твоими книжками, пока обед не настал…

Лавра ещё раз взглянула на башню и передёрнулась. Нечто зловещее было в этой постройке. А может, она просто вспомнила монастырь Хеста, на который был чем-то похож этот замок.

В библиотеке, несмотря на воскресный день, было много посетителей. По просторному холлу прохаживались люди, а возле стендов стояли пожилые мужчины. Оформив читательский билет, Лавра и Рудольф узнали, что отдел научно-исторической литературы находится в подвале, и без спешки направились туда.

– Осторожно! – крикнул им какой-то паренёк в спортивной куртке с капюшоном и, проскочив мимо них, ринулся вниз по лестнице.

– Совсем как в Питере, – заметил Орфин, указав пальцем в спину удаляющегося торопыги. – Ты когда-нибудь здесь была?

– Нет, – мотнула головой Гербер, любуясь цветной мозаикой на потолке.

В научно-историческом зале было не так многолюдно. Здесь всего-то помещались десять столов. Видимо, посетители сюда наведывались не часто и не в таком количестве, как в другие залы. Лавра расстегнула пальто и достала блокнот с реквизитами нужных ей книг. Рудольф остался у входа рассматривать картины на военную тематику. Гербер же хотела пройти дальше, однако столкнулась с кем-то плечом.

– Извините, – пробурчал приземистый парнишка в капюшоне. Это был тот самый торопливый тип, который несколько минут назад потревожил Лавру с Рудольфом на лестнице.

Гербер оглянулась на него, почувствовав нечто странное, но не придала этому особого значения и поспешила к администратору.

– Добрый день! – поприветствовала она пожилую женщину, которая перебирала формуляры. – Я из Петербурга, учусь в аспирантуре исторического факультета и для написания диссертации мне необходимы две книги. В главном архивном управлении сказали, что у вас они есть.

– Хорошо, Вы можете поработать в нашем зале или снять копии. Предоставьте Ваш читательский билет, – кивнула обходительная женщина. – Какие книги желаете взять?

– Да вот. – Лавра передала ей свою записную книжку. – Это довольно редкие экземпляры, в нашей университетской библиотеке их кто-то украл, поэтому пришлось ехать сюда.

Работница отдела отчего-то нахмурила лицо.

– Сожалею, – заговорила она, возвращая читательский билет, – но Палеовского и Фёдорова только-только забрал один молодой человек.

– Как забрал? – удивилась брюнетка. – Кто?

– Да Вы не волнуйтесь так… Он, наверно, тоже пишет диссертацию. Можете подойти к нему и попросить снять копии. Он, скорей всего, как раз направился в копировальный отдел.

– Как он хоть выглядит? – переспросила расстроенная Лавра.

– В спортивной курточке, с большим таким капюшоном, а зовут его, кажется, Вадим Страдальцев, – охотно сообщила администратор.

Аспирантка вытаращила глаза. Секунду она вспоминала, где слышала эту фамилию, а потом бросилась обратно в зал.

– Рудольф, задержи того парня в капюшоне! – прокричала она на бегу, пугая других читателей.

Орфин недоумённо обернулся на неё.

– Быстрее, парень в капюшоне!!! – повторила она уже на середине зала, и Рудольф кинулся в коридор.

Лавра на мгновенье остановилась, осматривая взбудораженных её криком посетителей. Здесь Страдальцева точно не было. Похититель книг скрылся отсюда сразу же, как получил на руки заветные монографии. Но далеко уйти он вряд ли успел.

Выскочив к лестницам, Лавра растерялась и заметалась по сторонам. Рудольфа здесь не было. Наверху тоже царила тишина, а в коридорах подвала разливался полумрак. На всякий случай она сбегала на первый этаж и спросила у вахтёрши, не проходил ли мимо парень в капюшоне. Та мотнула головой.

Закусив губу, Лавра ринулась обратно. Она перепрыгивала сразу через две ступеньки и в одно мгновенье очутилась перед дверьми зала научно-исторической литературы. Здесь по-прежнему всё казалось безмятежным. Куда же тогда мог деться Рудольф?

Пришлось бежать дальше по коридору, который уходил в левое крыло здания. Свет тут напрочь отсутствовал, отчего в течение первой минуты глаза не могли ничего разобрать. Затем Лавра приноровилась, достала шокер и почувствовала прилив храбрости.

Спереди раздались какие-то возгласы и стуки. Гербер поспешила туда, от волнения выронив сумочку. Голос принадлежал Орфину, и казалось, будто парень дерётся.

– Не подходи, Лавра, у него нож! – крикнул Рудольф и жестом приказал ей оставаться на месте.

Подозрения оправдались. Правая рука Орфина была порезана, и сейчас с неё капала кровь. Воротник его пиджака порван, а волосы растрёпаны. Он не обманул: парень, накинувший капюшон почти до самого носа, размахивал здоровенным стилетом. Злодей угодил в тупик. Здесь коридор заканчивался сплошной побелённой стеной с тремя крохотными оконцами, поэтому Страдальцеву некуда было отступать.

– Что тебе нужно? – спросила Лавра, угрожая ему шокером. – Зачем ты крадёшь эти книги?!

– Не твоего ума дело, – басом отозвался парнишка. – Уйдите, а то почикаю обоих!

– Что он сделал? – поинтересовался Орфин у брюнетки.

– Он крадёт книги, где есть упоминания о Бальваровском, – прошипела Гербер, указывая на злоумышленника. – Я должна писать диссертацию про князя, но теперь у меня нет ни одного научного источника…

– Верни книги, олух! – потребовал Рудольф, явно не планируя выпускать его отсюда. – Сейчас к нам сбегутся служащие библиотеки, и тогда тебе несдобровать.

Страдальцев тихо засмеялся, переминаясь с ноги на ногу и скалясь, точно волк. Странно, что безвыходная ситуация веселит его. Он перебросил стилет в другую руку и стал надвигаться на них.

– Даже не думай, – предупредил Рудольф и напрягся, – даже не пытайся…

Но парень не слушал его, облизывая пересохшие губы и крепче сжимая своё оружие.

Первый удар Страдальцев нанёс ему по плечу. Однако вновь ранить Рудольфа у паренька не получилось. Лавра нажала на кнопку шокера и ткнула им в руку нападавшего. Стилет отлетел к ближайшему окошку, а похититель книг дёрнулся назад, недоумённо осматривая онемевшую от тока ладонь.

– Ах ты мразь! – прошипел он и опять набросился на Орфина, с ходу ударяя его голову об своё колено.

Рудольф упал, схватившись за лоб, и замычал от боли. На минуту он был нейтрализован, и Страдальцев мог вполне безбоязненно расправиться с хрупкой брюнеткой. Он не стал повторять прошлые ошибки, так как шокер по-прежнему был у неё. Лавра замерла, понимая, что придётся принять бой на себя. Парень коварно улыбнулся и, не издавая ни звука, упал на пол. Гербер не успела ничего сообразить, как тоже оказалась на холодном бетоне. Негодяй сделал ей подножку – весьма быстро и профессионально. Шокер грохнулся о плинтус и отскочил за угол. Теперь шансы на победу уравнялись.

Перво-наперво, дабы защитить себя от очередного внезапного нападения, Лавра выставила вперёд ногу и задела острым каблуком Страдальцева. Тот сморщился от боли, но не издал ни звука, словно откусил себе язык. Девушка решила повторить удар, но на этот раз ненормальный успел ухватиться за её лодыжку и резко дёрнул на себя. Гербер вскрикнула и вновь рухнула на пол. Волосы закрыли обзор. Она решила отползти к стене. Тем временем Страдальцев поднялся, подобрал шокер и, вместо того, чтобы убежать отсюда, прихватив украденные книги, принялся догонять Лавру. Очевидно, ему не терпелось поквитаться с ней за онемевшую ладонь и подарить добрую порцию электрошока.

Рудольф немного отошёл от удара и быстро заметил, что тип в капюшоне преследует его спутницу. Вот только подняться ему не удалось – слишком сильно кружилась голова. Орфин сморщился от злости, царапнул пол, на котором сидел, и в ту же секунду из соседней стены выпрыгнуло какое-то животное. Раздался звериный рёв, топот четырёх когтистых лап по бетону, а затем визг Страдальцева. Собака из стены налетела на него без лишних раздумий, будто уже знала, на кого ей нужно напасть. Зверь повалил сумасброда, пару раз укусил за руку, которая пыталась ударить его шокером, и напоследок занёс огроменную лапищу над перепуганным лицом парня, точно намереваясь прикончить преступника.

– Нет! – выкрикнул Рудольф, собравшись с силами.

Орф повернул к нему одну из двух голов, продолжая удерживать Страдальцева.

– Перестань, он нужен мне живой! – скомандовал Рудольф непослушной псине.

Собака огрызнулась, однако лапу опустила. Лавра широкими глазами смотрела на неё и поражалась столь чудовищному образу. Орф не был похож ни на одного пса. Его литое мускулистое тело покрывала короткая шёрстка песочного цвета, а на шее была грива, совсем как у льва. Только вот вместо одной головы на Страдальцева скалились две ужасные морды с горящими оранжевыми глазами.

– Отойди! – приказал Орфин своему животному, и оно нехотя слезло с шокированного паренька. – А ты вставай, быстро!

Пришлось Страдальцеву признать своё поражение. Сопротивляться в присутствии столь грозного зверя ему теперь не хотелось.

В следующие минуты злоумышленник был связан и посажен в углу подвала. Лавра специально сбегала к машине Орфина и принесла надёжные парашютные стропы. Никто из персонала библиотеки даже и не подумал проверить подвальное помещение. Скорее всего, они не заметили шума драки.

– Он напичкан наркотой, – сообщил Рудольф, посветив тому в глаз маленьким фонариком и обнаружив неестественно расширенный зрачок. – Он и боли-то не чувствует из-за этого…

– Кто ты такой, признавайся! – рявкнула Гербер, влепив негодяю пощёчину.

Тот лишь засмеялся, довольный таким поворотом событий. Лавра огляделась в поисках орфа, но чудовища уже нигде не было, словно оно здесь и не появлялось.

– Вот твои книги, – вздохнул Рудольф, протягивая потрёпанные томики Палеовского и Фёдорова. – Он уже успел вырвать оттуда несколько страниц. Наверно, собирался полностью уничтожить их.

– Зачем?! – настаивала Лавра, теребя наркомана за короткие светлые волосы. – Говори, зачем ты это делал?!

Но тот продолжал смеяться.

– Оставь, не стоит, – попросил Орфин, лоб которого теперь покрывал здоровенный синяк от недавнего удара. – Нам нужно выбраться из библиотеки вместе с ним, а там уж я с этим лохом побеседую своими методами.

Гербер замахнулась, чтобы врезать Страдальцеву ещё раз, но сдержалась.

– Под лестницей есть служебный ход, – сообщила она. – Замок там ерундовый, ты его в два счёта сломаешь…