– А-а-а!.. – заорал Страдальцев, когда его подвесили за ноги над обрывом.

Рудольф придумал вполне удачный способ побеседовать с недоумком. Он привязал его к «Лексусу», перекинул верёвку через толстую ветку тополя, который рос на самом краю склона, и отпустил наркомана полетать над пропастью.

– Ублюдки! – верещал тот, надрывая голос и мотая покрасневшей от напряжения головой. – Вот погодите, великий князь со всеми вами разделается!!!

Гербер и Орфин переглянулись. Слова этого наркомана с каждой новой минутой пробуждали в них былое беспокойство.

– Откуда ты знаешь про Бальваровского? – переспросила Лавра и, не дождавшись ответа, ударила по верёвке ещё сильнее, отчего Страдальцев опасливо закачался над обрывом.

– Мразь, ты тоже получишь! – не унимался похититель книг, и краснота на его лице значительно прибавилась. Казалось, что вот-вот кровь польётся из его носа и глаз, и он не успеет сообщить самого главного.

– Ты, похоже, не понимаешь, с кем связался, – констатировал Рудольф и достал из кармана помятого пиджака стилет, отобранный у этого типа. – Если не будешь говорить, я перережу стропу, на которой ты болтаешься, а падать с такой высоты очень больно…

Страдальцев приутих, слушая его угрозы. Несмотря на наркотическое опьянение, он мог сообразить, чем закончится его падение в пропасть.

– Я не сделал ничего плохого, – прохрипел парнишка, со страхом поглядывая вниз, на сырые камни, об которые ему грозило разбиться. – Я только защищался, братан, ты же меня понимаешь, да? Ничего личного…

– А мне как раз кажется, что личного между нами очень много! – выпалила Лавра, придерживая синие волосы от ветра. – Это Бальваровский надоумил тебя выкрасть из всех библиотек книги, где содержатся упоминания о нём?

– Нет, – снова засмеялся Страдальцев, но, увидев в руках Орфина кинжал, быстро успокоился.

– Как нет, если ты только что угрожал нам его силой?! – негодовала брюнетка. – Я знаю, что князь завладел твоим сознанием и теперь повелевает тебе делать всякие гнусности.

– Он всего лишь даёт мне наркоту, – отозвался парнишка, пытаясь посмотреть на них из-под капюшона, который повис на его лице.

– Что ты мелишь, кретин, откуда у духа наркотики?! – озлобился Рудольф и поднёс кинжал к верёвке, словно собираясь резать её.

– Не надо, не надо! – испугался негодяй. – Я всё скажу, только не убивай, братан, я жить хочу!.. Снимите меня отсюда, я всё скажу.

– Сначала говори, – потребовал Орфин, не убирая ножа.

– Наркоту мне не Бальваровский даёт, я ваще о нём мало знаю, – сплёвывая, начал Страдальцев. – Никто из наших его в глаза не видел, но все боятся, говорят, он – жуткая хреновина.

– Тогда кто велел тебе красть книги? – продолжала Лавра. – Я ведь знаю, ты и в Петербурге постарался, и, скорей всего, в других местах, где они были.

– Не, я не из Питера, – замотал головой наркоман. – Я тутошний. Мне сказали забрать на вокзале из камеры хранения барсетку, а в ней читательский билет был и названия книжонок, которые нужно стащить.

– Кто сказал? – повторил вопрос Рудольф.

– Да хмырь один, он в последнее время часто всякие заказы делает: то в музей сходить, то телеграмму послать, то вот книжки уничтожить…

– Как его имя? – спросила взволнованная аспирантка. – И какое он имеет отношение к Бальваровскому?

– О, он предупреждал меня, что из Питера может явиться одна лохудра, – захихикал Страдальцев. – Он мне на трубу звонит иногда, номер не высвечивается, видать, с антиопределителя мне дозвон делает. Я ему услугу оказываю, а он взамен наркоту пачками поставляет.

– Это Нурин, – заключила Лавра уже без всяких сомнений. – Это Олег здесь действует. Он единственный из отряда Бальваровского, кто уцелел после той ночи. И с наркотиками он тоже дружит.

Она отвернулась к красной иномарке, потирая виски. Ничего хорошего в словах Страдальцева явно не было. Нурин безжалостный убийца да ещё и приверженец Скопия Бальваровского. Он способен на что угодно, тем более сейчас, когда узнал, где находится Лавра. И уж наверняка все эти похищения книг были как-то связаны с её затеей написать диссертацию про мёртвого князя.

– Как ты ему гарантируешь, что исполнил заказ? – полюбопытствовал Рудольф, заметив помрачневшее лицо приятельницы.

– Корочки книг я кладу в камеру хранения, – прошептал Страдальцев, брыкаясь над пропастью.

– Когда ты должен это сделать?

– Если не отпустите и я не успею, то Олежка ваш всё поймёт, – вновь гадко захихикал парнишка, сплёвывая кровавую слюну. – Ну сними меня отсюда, братан, блевать уже охота!

Орфин отошёл к брюнетке, пряча кинжал в рукав пиджака.

– Мы можем перехватить его, – сказал он твёрдым голосом. – Я наряжусь в одежду этого прощелыги и сдам в камеру хранения корешки книг. А потом мы проследим, кто за ними придёт.

– Нет, это всё очень глупо, разве ты не понял? – мотнула головой Гербер. – Он нам врёт, никакие корешки на вокзале он сдавать не собирается. Я знаю Олега. Если бы всё было так просто, он бы сам спокойно выкрал эти книги из библиотеки, не так уж это всё и сложно.

– И что ты думаешь? – растерялся Орфин.

– Мне кажется, он просто играет со мной. И этого придурка нам подбросил точь-в-точь в тот момент, когда я надумала приехать за книгами.

– Но как он мог узнать? Ты кому-то говорила?

– По крайней мере, об этом знали двое: мой научный руководитель, через которого я делала запрос об этих книгах, и женщина, которая дала информацию обо всех библиотеках, куда рассылались эти монографии.

– Думаешь, кто-то из них связан с Олегом? – уточнил Рудольф, оглядываясь на смеющегося наркомана.

– Надо будет хорошенько всё это проверить.

В Петербург возвращались в подпорченном настроении. И хотя лазутчик Нурина барахтался в багажнике, на душе у Лавры было неспокойно. Воспоминания об этом неприятном типе, а также мысли о том, что он мог ещё натворить, пугали её. Нельзя оставлять всё на самотёк. Этого убийцу надо разыскать, поймать и выдать властям, раз уж те сами не заботятся о его поимке. Вопрос лишь – как найти Олега?

Орфин считал, что сможет выбить у Страдальцева какие-нибудь признания. У Лавры же было иное мнение. Наркоман являлся лишь пешкой в очередной коварной игре, затеянной Нуриным. И книги он крал исключительно для того, чтобы нагнать сомнения на ненавистную аспирантку. Впрочем, версий, объясняющих такой поступок врага, имелось предостаточно.

– А может, он просто хотел заманить тебя в Выборг? – предположил Рудольф, гоня «Лексус» по пустынной трассе.

– Вряд ли, – вздохнула девушка, с безразличием уставившись в окно. – Откуда он мог знать, что я поеду именно в Выборг? Да и поеду ли… Вдруг я бы отправила сюда знакомого человека, который снял бы копии с этих книг?.. Нет, план у Олега созрел недавно. Возможно, он следит за мной. Тем более с его нынешними талантами это не сложно организовать…

– Это ты про его умение летать? – усмехнулся Орфин. – Странно, мне говорили, что Бальваровский убьёт всех своих последователей, как только добьётся поставленных целей. Почему же этот Нурин до сих пор жив?

– Потому что князь не достиг всех целей.

– Но ведь он же получил назад сокровища и сумел уничтожить Стреглова…

Лавра призадумалась, уставившись на приборную доску. Внезапное озарение посетило её голову, позволив сделать крайне логичный вывод. Она даже хотела рассказать об этом Рудольфу, но вовремя смекнула, что тем самым выдаст свою русалочью тайну. Чем меньше людей будет посвящено в это, тем легче будет скрываться в человеческом обществе.

Натолкнули же её на занятный вывод слова Рудольфа о способностях Нурина. Да, Олег умел летать, равно как и его приятели из клана последователей Бальваровского, что сгорели минувшей зимой в монастыре Хеста. И наверняка Нурин сохранил этот талант. Несколько дней назад на Лавру, когда она пребывала в образе русалки, напал крылатый чёрный монстр. Вчера он пытался ограбить Музей Истории Религии, но ему пришлось убежать оттуда из-за охраны. А в музее он искал лишь одну вещицу – «Глаз Дьявола», который пробовали утащить уже не раз и не два. А что, если это именно Нурин скрывался под обликом чёрного демона и именно ему понадобился древний шумерский артефакт? Ведь тогда многое вставало на свои места.

«Глаз Дьявола» был нужен Олегу по приказу духа Бальваровского. Скопий, возможно, знал о чудодейственных свойствах этого предмета и задумал устроить с его помощью какой-нибудь кровавый ритуал. Правда, в эпоху шумеров им прокалывали глаза живых людей, которые предали официальную религию. О том, что «Глаз» может воскрешать усопшего, не упоминалось. Впрочем, князь мог вполне замыслить древне-шумерский ритуал не для себя, а для своего молодого помощника. Ведь если верить преданию, то «Глаз» давал умирающей жертве чуть ли не божественную силу. Что, если Бальваровский решил сделать из Олега именно то самое «божество»?..

В квартире Холодовых Лавру и Рудольфа ожидал сюрприз. Едва они переступили порог прихожей, затащив полусонного Страдальцева, как из кухни стали доноситься радостные возгласы Марины и ещё кого-то постороннего. Вовсю играла музыка и раздавался задорный топот.

– Ай, молодца! – кричал какой-то парнишка, хлопая в ладоши. – Давай-давай, ещё!

Внезапно раздался грохот, словно кто-то свалился с потолка. Орфин посадил связанного Страдальцева между двумя медными статуями и поспешил в столовую. Сцена, которая предстала его глазам, радовала мало. Растрёпанная Марина лежала на полу возле обеденного стола и пыталась подняться. Вокруг валялись бутылки из-под пива, а на столешнице белел какой-то порошок. Несколько пакетиков с наркотиками покоились на краю кухонной скамьи. Парень, кричавший секунду назад, недоумённо вытаращился на Рудольфа и попятился к холодильнику. Две девицы, что курили возле раскрытого окна, вообще никак не отреагировали на происходящее. Скорее всего, от опьянения они уже ничего не соображали.

– Ты где была?! – недовольно спросил Орфин у рыжей подруги, сжимая кулаки. – Я прождал тебя вчера весь вечер!..

– Ой, Рудик, привет, – заулыбалась Марина, протягивая к нему бледную руку. – А я это… я встретила своих знакомых, мы забежали на пять секунд в один клуб… А разве ты мне встречу вчера назначал, да?

– Вставай! – прошипел Рудольф.

– Ну, я это… – извиняющимся голосом отвечала Холодова, беспомощно махая руками. – Рудик, не злись, пожалуйста, я не хотела… Это всё они. – Марина указала на ничего не соображающих подруг и засмеялась. – Я, честное пионерское, не хотела нюхать кокс, меня заставили…

– Идиотка! – Рудольф оттолкнул её к скамье и налетел на других ребят. – А вы – быстро отсюда исчезли, все!

Парнишка понимающе кивнул, схватил с табуретки барсетку и выскользнул в коридор. Натолкнувшись там на Лавру, он испуганно поздоровался и прошмыгнул к двери, даже не обратив внимания на связанного Страдальцева. Девицы у окна попытались подняться, но не смогли встать и сползли на пол.

– Зачем ты их сюда привела? – рычал Рудольф на растерянную Марину. – Они же невменяемые! А вдруг им сейчас плохо станет? Вдруг они от передозировки окочурятся? Ты соображаешь, что ты делаешь?!

– Я… – задумалась Холодова и тут же потянулась к пакетикам с кокаином.

Орфин опередил её, спрятав их к себе в карман. Холодова лишь недоумённо взглянула на него и продолжила сидеть перед столом. Лавра наблюдала за всей этой картиной из коридора. Ей нисколечко не хотелось ввязываться в разборку. Марину бы это всё равно не исправило, если уж за последние месяцы она так и не смогла отвыкнуть от наркотиков и сомнительных компаний. Тем более она прошла курсы лечения в нескольких частных клиниках.

– Может, вызвать медиков? – предложила Лавра, видя, что Орфин и сам растерян от такой ситуации. – Мало ли что может случиться.

– Да, позвони… Хотя нет, – засомневался Рудольф и указал подбородком на клюющего носом Страдальцева. – Мы удерживаем его незаконно. Если об этом узнает кто-нибудь посторонний, у нас начнутся проблемы. Будет лучше, если ты поможешь уложить Марину спать, а с этими дурами как-нибудь разберёмся.

Холодову парень отнёс в её комнату, где царил такой же беспорядок, как и во всей квартире. Лавра на скорую руку расстелила постель, подобрала грязные вещи, накрыла рыжую подругу одеялом и принесла воду с лимоном. Рудольф тем временем затащил полусонного Страдальцева в гостевую комнату и приковал к батарее. Он попробовал допросить его ещё раз, но от наркомана сейчас уже ничего нельзя было добиться. Девушек, что лежали на кухне, Орфин решил пока не трогать. Переносить их в более комфортные условия он даже не собирался, равно как и выгонять в таком состоянии на улицу.

Наконец, выбросив бутылки и остатки наркотиков, Лавра присела перед грязным обеденным столом и вспомнила о своих планах. Часы показывали два пополудни, а вопрос с Нуриным и Марком Франковичем так и не был разрешён. Если до отъезда в Выборг Рудольф не желал звонить Екатерине Львовне, то теперь-то уж ничто не мешало ему сообщить Марининой матери правду о случившемся, а заодно узнать координаты Финтберга. И только брюнетка подумала об этом, как телефон сам разразился задорной трелью.

– Да? – промолвила Лавра, сняв трубку.

– Марочка, это ты? – донёсся из динамика голос госпожи Холодовой. – Как у тебя дела? Всё нормально?

– Нет, это не Марина, – монотонно произнесла Гербер, поймав себя на мысли, что ей до сих пор тяжело беседовать с матерью подруги.

– Господи, а я и не узнала тебя, Лавра, – вдруг погрустнела Екатерина Львовна. – Ты в гости пришла? Так неловко, мы с Глебом в отъезде. Врачи в один голос говорят, что ему сейчас нужен морской воздух и солнце. И я уже замечаю, что ему становится лучше. Он может шевелить правой рукой и поворачивать голову… Надеюсь, Марина тебя хорошо встретила?

– Меня встретил Рудольф. Собственно, я не в гости пришла, просто нужен был номер телефона Марка Франковича или хотя бы его адрес в Петербурге. Мне нужно с ним кое о чём поговорить.

– Что-то случилось? – догадалась госпожа Холодова.

– Ваша дочь сбежала вчера от Рудольфа и вернулась только недавно с какой-то скверной компанией. – Лавра тут же выдала всю горькую правду. – Она опять нанюхалась кокаина и опьянела до изнеможения. Вы её плохо лечили.

На том конце провода стало тихо.

– А мои дела идут превосходно, – нарочито радостным голосом продолжала Гербер. – Началась учёба в аспирантуре, я устроилась преподавать в одном институте.

– Да, тебе везёт, – признала мать Марины в холодном тоне. – Хоть кто-то же должен быть счастливым.

– Так Вы не подскажете мне координаты Финтберга?

– Конечно. Только, боюсь, он сейчас не в Питере. Но Керк точно живёт там, следит за отцовским бизнесом.

Долго разговаривать с Екатериной Львовной не пришлось. Она сама поспешила распрощаться, пообещав чуть позже связаться с Орфиным. Лавра записала на салфетке адрес Керка и засунула её в карман пальто. Девицы-наркоманки мирно сопели возле окна, ни на что не реагируя. Сигареты, которые они курили, теперь тлели возле них на полу, уже проделав на коврике чёрные дырочки. Лавра не стала выбрасывать их в мусорное ведро, а всего лишь раздавила носком туфли. Ей пора было по своим делам, хотя оставлять Рудольфа одного с четырьмя наркоманами тоже не особенно хотелось. Но не брать же его с собой к Финтбергам. К тому же там она планировала обсудить свои сугубо личные вопросы, которые уж точно не предназначались для ушей Орфина. Поэтому Лавра быстро накинула на себя верхнюю одежду и тихо вышла в подъезд.

Город оставался хмурым и от этого казался ещё более мрачным. Воскресенье явно не желало радовать петербуржцев хорошей погодой. Правда, о похолодании, которое случилось пару дней назад, уже ничто не напоминало: Нева освободилась от первого льда, улицы растаяли и покрылись липкой грязью, а с неба накрапывал мелкий дождь. Лавра в который раз пожалела, что выбросила свой сломанный зонт, ведь теперь всякий раз приходилось мокнуть и мёрзнуть, едва только свинцовые тучи задумывали пролиться на Северную Пальмиру.

Сын Марка Франковича жил на Ушаковской набережной, поэтому девушка была вынуждена долго шагать от станции метро вниз к реке. На дорогах к этому часу появилось больше машин, а в витринах магазинов постепенно зажигались разноцветные лампы. В этом всём присутствовала своя романтика, которой непременно можно было насладиться, если бы не срочные дела. Гербер никак не удавалось успокоиться от слов Страдальцева. Сейчас она хотела лишь одного – как можно скорее отыскать Нурина.

Как и предполагала Лавра, Керк в этот пасмурный день сидел дома. Впрочем, была б у неё такая же квартирка в центре Петербурга, она бы тоже редко куда отлучалась по выходным. Финтберги обладали весьма роскошными апартаментами на третьем этаже добротного дома с кариатидами.

– Молодой господин ждёт Вас в гостиной, – кивнул пожилой слуга и жестом пригласил Лавру войти. – Вы желаете чего-нибудь из напитков?

– Нет, спасибо, – улыбнулась брюнетка, снимая мокрое пальто. – Я бы только немного посушила волосы и поправила макияж. На улице дождь, а зонта у меня не оказалось.

– Прямо и налево, – направил её дворецкий по коридору, – там увидите открытую дверь…

Приведя себя в порядок, Лавра тяжело вздохнула и пошла в гостиную. Так получилось, что сын Марка Франковича вызывал у неё противоречивые чувства. Он мог казаться милым и обходительным, а мог травить настроение своей дерзостью. Несколько раз он пытался приставать к ней, но всегда получал отпор. Впрочем, вполне вероятно, что Керк не равнодушен к ней и теперь. Тем более именно он первым узнал, что Лавра превратилась в русалку, и именно он помог ей в ту ночь разобраться с телом несчастного Игоря Селивёрстова. Правда, куда его дели, она до сих пор не знала и планировала как-нибудь спросить парня об этом. Как-нибудь потом, когда воспоминания о той ужасной ночи будут не такими больными.

Керк сидел перед зашторенным окном и курил сигару.

– Здравствуй, красавчик! – воскликнула Лавра, приближаясь к нему.

– Когда ты позвонила и сказала, что придёшь, я даже сначала не поверил, – усмехнулся парень и указал на диван.

– Я и сама не поверила, – пожала плечами брюнетка и осмотрелась. – А у тебя здесь мило: много пространства, мебель красивая и тишина. Кажется, будто отважного Керка не беспокоят никакие проблемы.

– А какие у меня могут быть проблемы? – улыбнулся сын Марка Франковича, выдыхая серый дым. – Бизнес растет, мы открыли сеть супермаркетов, купили два боулинг-клуба и несколько турагентств.

– Рада за тебя… Я рассчитывала поговорить непосредственно с твоим отцом. Но его сейчас нет в Петербурге, и это меня беспокоит.

– Беспокоит? – не понял Керк, перестав курить. – Ты что-то опять натворила?!

В первое мгновенье на его вопрос даже не хотелось отвечать. Но Лавра сдержалась и мотнула головой.

– Я ничего не делала, но кое-кто опять появился на горизонте. А Марк Франкович говорил, что хочет лично заняться этим вопросом.

– Ну да, он вообще-то говорил, что ты можешь прийти. Я ему лучше сейчас позвоню.

– Было бы замечательно, – согласилась Лавра, хотя тут же поёжилась. Общаться напрямую с Марком Франковичем ей в последнее время не нравилось. Каким бы полезным и всемогущим он ни был, за ним продолжала следовать кровавая тень Эдуарда Герерберга, а этого Лавра ему простить не могла.

– Добрый день, Лавра, – раздался знакомый безмятежный голос по громкой связи. – Катя уже звонила мне, сказала, ты меня разыскиваешь…

– Наш старый знакомый вернулся, – поведала девушка. – Олег Нурин здесь, в Петербурге, и он замышляет что-то нехорошее.

– Ты уверена в этом? – переспросил он после недолгой паузы. – По моим данным этот тип никак не может находиться сейчас в Питере.

– Сегодня я поймала одного из его подручных, – ответила Лавра, глядя на Керка, который прохаживался возле окна. – Он воровал книги, в которых есть упоминания о Бальваровском. Не знаю, в скольких библиотеках он успел побывать, но в Петербурге и в Выборге уже точно наследил.

– И зачем ему это нужно?

– Я думаю, таким образом он снова доводит меня. Но это не главное. Я считаю, что Олег хочет заполучить «Глаз Дьявола» – это шумерский артефакт, его использовали раньше для казни провинившихся жрецов. По легенде, насколько мне стало известно, этой реликвией прокалывали глаза, и затем жрец якобы обретал божественную силу.

– Тебе не кажется, что это звучит глупо, – вмешался Керк с ехидной улыбкой на лице.

– Не перебивай нас, – осёк его отец. – Лучше внимательно слушай. Чую, что именно тебе придётся взяться за это дело в моё отсутствие.

– Мне??? – удивился парень, поскольку такая перспектива его совсем не устраивала. – Отец, мне некогда носится по Питеру с какими-то там «Глазами Дьявола»!

– Помолчи, я тебе говорю, – вновь осёк его Марк Франкович твёрдым голосом. – Продолжай, Лавра.

– В общем, я боюсь, что дух Бальваровского замыслил устроить этот кровавый ритуал с Нуриным. Вы помните, как он уже пытался совершить со мной половецкий обряд прошлой зимой.

– Это всё очень странно, – согласился ректор, продолжая тяжко вздыхать. – Нурин слишком труслив, чтобы идти на очередную подобную авантюру.

– «Глаз Дьявола» сейчас как раз находится в Музее Истории Религии, и его уже два раза пытались похитить. Причём второй случай произошёл буквально у меня на глазах. Кто-то чёрный и с крыльями напал на музей, когда я проводила собрание с активистами одного молодёжного движения. Я видела нападавшего собственными глазами и узнала его. За два дня до этого он выследил меня в Неве и хотел убить.

– Что значит выследил? – недоумённо переспросил Марк Франкович. – Ты что, не обеспечила свою безопасность?!

– В том-то и дело, что он каким-то непостижимым образом нашёл меня и даже сумел поймать…

– И ты думаешь, что это был Нурин???

– Больше мне некого подозревать.

Керк присел на край стола, странно поглядывая на Лавру. Гербер не нравилось то, что приходится заново объяснять ему и его отцу смысл этих тёмных событий. Ей по-прежнему было трудно общаться с Финтбергами, но искать помощи больше не у кого.

– Да уж, озадачила ты меня, Лавра, – запричитал Марк Франкович после паузы. – Я, конечно, свяжусь и со следователем Яровским, и с другими людьми, которые курируют розыск Нурина. Но лично мне кажется, что Бальваровский здесь ни при чём. После прошлогодних событий он ослаб и вряд ли станет досаждать тебе. Тем более теперь ты не простая студентка, как раньше, а существо, способное постоять за себя.

– О чём Вы, Марк Франкович? – нахмурилась брюнетка.

– Да так, не бери в голову, – мигом исправился мужчина и снова вздохнул. – Ты говорила, что поймала подручного Нурина…

– Да, Страдальцева. Он наркоман. Олег с помощью наркотиков заставлял его исполнять всякие поручения. Страдальцев выкрал для него книги о Бальваровском буквально перед тем, как я решила использовать их для написания диссертации.

– Ты пишешь о Бальваровском? – удивился Керк.

– Коливин, мой научный руководитель, разрешил мне, – оправдалась Лавра. – Но дело в другом. Нурин каким-то образом узнал об этом и специально стал похищать нужные мне книги. Он знал, что рано или поздно я начну искать их по библиотекам, и поджидал момента, чтобы выкрасть их оттуда.

– Он что, такой дурак? – промычал Керк, сдерживая смех. – Честное слово, Лавра, ты всё преувеличиваешь.

– Я согласен с сыном, – вдруг пробормотал Марк Франкович. – Если Нурин и крал книги, то явно не просто так… А что говорит этот его Страдальцев?

– Ничего. Я оставила его с Рудольфом Орфиным у Холодовых. С ним пока бесполезно разговаривать, он напичкан наркотиками и от этого невменяем.

– Думаю, Керку не помешает взглянуть на него.

– Хорошо, отец, – послушно кивнул парень.

– Какие бы замыслы ни были у Нурина, он остаётся опасен для нас и, в первую очередь, для тебя, Лавра. Ты правильно сделала, что сообщила мне об этом.

– На самом деле я пришла сюда не только из-за него, – заговорила девушка, виновато потупив взгляд. – Есть ещё одна проблема и, как мне кажется, не менее серьёзная…

Керк нахмурил брови и с подозрением уставился на аспирантку.

– Что же? – уточнил Марк Франкович.

– Я… Понимаете, я быстро меняюсь. Со мной происходит что-то такое, чего я совсем не могу понять…

– Ты болеешь? – забеспокоился Финтберг.

– Я даже не знаю, – растерялась Гербер и пожала плечами. – У меня были проблемы с восстановлением, я целый месяц не могла попасть в водоём и…

– Месяц??? – ужаснулся ректор, и из динамика раздался громкий треск.

Стало понятно, что Марк Франкович в бешенстве ударил кулаком по столу, на котором находился телефон.

– Ты хоть знаешь, к чему это может привести?! – продолжал он злиться и обратился к сыну. – Керк, как она выглядит?

Парень вздрогнул от внезапности и бегло осмотрел Лавру.

– Ну, она бледная, – задумчиво протянул он и прищурился. – Волосы синие, глаза блестят…

– Синие??? – переспросил Финтберг и вновь ударил у себя по столу. – Лавра, ты дура, знай это! Ты нарушила свой цикл перевоплощений. Это очень, ну просто очень плохо! Ты заставила свой организм испытать неимоверные трудности. Ты понимаешь, что чуть не угробила себя?!

– Да я… – испугалась девушка. – Я просто…

– Ты уже не человек, Лавра, ты должна это наконец уяснить! То, что ты можешь дышать нашим воздухом, ходить по нашей земле и жить среди нас – это величайший подарок природы. Немногие русалки могут так запросто приобретать человеческий облик. Ты даже не представляешь, как ты рискуешь!

– Марк Франкович, – перебила его Гербер, – боюсь, всё гораздо хуже… Кажется, я убила свою студентку и даже не помню, как это произошло…

– Ладно, – выдохнул Финтберг от негодования и тяжело задышал, – мы что-нибудь придумаем на этот счёт.

– Но меня даже не подозревают, всё нормально, – попыталась реабилитироваться девушка.

– Значит, так. Керк, ты немедленно езжай к Холодовым и разузнай, что это за Страдальцев такой, потом сообщишь мне. Выпытай у него всё, что он знает о Нурине и Бальваровском. Не скупись на способы, мне нужна вся информация!

– Но… – вновь попробовала вставить брюнетка.

– А ты сегодня вечером пойдёшь в ресторан «Акварель» и спросишь там Ливадию Дольч. Расскажешь ей всё, что случилось с твоим организмом, без утайки, и будешь делать всё, что она тебе скажет.

– Но…

– Ты поняла? – переспросил Марк Франкович.

– Я бы хотела…

– Ты поняла?! – подчеркнул мужчина, не желая слушать её отговорки.

– Да, – обиженно буркнула Гербер.

– Исполняйте, – прогудел Финтберг, будто отдавал приказы своим секретарям.

Телефон отключился сам собой. Керк вздохнул и потёр взмокший лоб.

– Тебя куда-нибудь подбросить? – полюбопытствовал он, достав из кармана ключи от автомобиля.

– Да, – подумав, кивнула Лавра, – в университет.

Невзирая на воскресенье, людей на Менделеевской Линии было так же много, как и в будни. СПбГУ не знал отдыха никогда. Здесь постоянно проходили какие-нибудь конференции, олимпиады, симпозиумы, съезды учёных и прочие мероприятия, даже такие, которые никак не были связаны с образованием. Например, концерты, вечера памяти, юбилеи преподавателей и тому подобное. Очень часто сюда, в университетский городок, наведывались туристы. Их экскурсионные автобусы и сегодня пестрели возле студенческого сквера.

Но Лавра пришла сюда вовсе не за тем, чтобы оценить вечную суматоху альма-матер. Она знала, что Коливин тоже предпочитает трудиться в законный выходной день, и сегодня профессор не изменил своим принципам – дверь его крохотного кабинета была открыта.

– О, Лавра Эдуардовна! – обрадовался Иван Пантелеевич, когда девушка постучалась к нему. – Какими судьбами?

– Я снова по личному вопросу, – промолвила Гербер и присела на стул возле выхода.

– Понимаю, – кивнул мужчина, – пришли просить место в другом общежитии… Да уж, прямо-таки целая война в нашем городе развернулась. Эти скинхеды что-то основательно взялись за наших студентов, Вам не кажется?..

– Нет, с жильём у меня пока проблем нет, – остановила Лавра поток его пустой болтовни. – Я хотела бы поподробнее узнать о «Глазах Дьявола».

Коливин замялся и, чтобы как-то скрыть свою растерянность, выключил монитор своего компьютера, на котором чернел какой-то мелкий текст.

– А зачем Вам это? – нахмурился мужчина.

– Вы уже в курсе, что вчера его снова пытались выкрасть? – уточнила брюнетка.

– Да, Павел Борисович звонил мне утром…

– Вам не кажется странным, что эту вещь кто-то рьяно желает заполучить?

– А что здесь странного? «Глаз Дьявола» довольно старинный и раритетный предмет, такой на «чёрном рынке» будет стоить очень больших денег.

– Нет, лично я думаю, что злоумышленники охотятся за этим экспонатом не ради денег, их интересуют его свойства.

Иван Пантелеевич вышел из-за стола и приблизился к задёрнутому шторами окну. Вид у него был обеспокоенный, хотя он и пытался скрыть это фальшивой улыбкой.

– Почему Вы так решили? – переспросил мужчина.

– Я думаю, мне известно, кто за всем этим стоит, – огорошила его Лавра, отчего тот даже побледнел.

– Да? – удивился Коливин, вскинув брови. – Интересно, кто же?

– Летом, когда я подавала через Вас документы в аспирантуру, Вы упомянули, что знаете о моих приключениях, которые связаны с Бальваровским. Так вот, я считаю, что именно он и его подручные хотят заполучить «Глаз Дьявола».

Профессор странно посмотрел на свою подопечную, продолжая ухмыляться, но уже не так сдержанно.

– Бальваровский, – повторил он весёлым голосом, – в нашем городе, да? И ещё с какими-то там подручными?.. Лавра Эдуардовна, я не перестаю удивляться Вами.

– Всё гораздо серьёзней, Иван Пантелеевич, – повысила голос девушка. – Я уже рассказала о своих подозрениях Марку Франковичу, но, боюсь, пока он начнёт адекватно действовать, «Глаз Дьявола» украдут. Поскольку Вы напрямую имеете выход к руководству музея, то должны что-нибудь предпринять, если Вам действительно не безразлична эта вещица.

– Но зачем она Бальваровскому?

– Я не знаю наверняка, но явно для чего-то нехорошего.

Коливин помотал головой и вновь заулыбался.

– Ваши подозрения не имеют под собой никаких оснований, – заявил он, вернувшись к столу. – Никто не сможет использовать «Глаз Дьявола» по его прямому назначению. Это крайне сложный ритуал, там нужна целая куча заклинаний… Да и эффекта никакого не будет. Если человеку проткнуть глаза этой штуковиной, он просто-напросто умрёт. С таким же успехом можно сделать свой «Глаз Дьявола» и колоть им всех подряд.

– А что, если Бальваровскому или кому-либо из его почитателей известно, как нужно провести ритуал? – не унималась Лавра.

– Это невозможно, – с уверенностью сказал мужчина. – Я ещё раз говорю, подробного описания этого кровавого действа нигде нет, ни в одном из дошедших до нас источников. Всё, чем располагают историки на сегодняшний день, это лишь домыслы о том, как примерно проводилась казнь с использованием «Глаз Дьявола».

Гербер начала злиться. Ей никогда не нравилось, если её слова подвергались сомнению. В прошлом из-за этого уже случались неприятные события.

– Ну, хорошо, – кивнула брюнетка. – Ладно. Если этот ритуал, действительно, трудно осуществим в современности, то это даже хорошо. Но ведь «Глаз Дьявола» по-прежнему пытаются похитить и весьма настойчиво. Кто-то, как известно, уже завладел одним «Глазом» год назад. Теперь, я уверена, ему очень нужен второй. И этот кто-то, даже если под его маской скрывается не Бальваровский, ни за что не остановится.

Иван Пантелеевич был вынужден согласиться с этим доводом, хотя ему до сих пор не хотелось затрагивать данную тему.

– Но что, по-вашему, я могу? – пожал плечами Коливин. – Павел Борисович, конечно, мой давний знакомый, но он не станет слушать эти бредовые подозрения. Максимум, что он может сейчас сделать, это усилить охрану, не более.

– Вчера одного из охранников сильно ранили. Я не думаю, что злоумышленника остановят простые люди с рациями и пистолетами. Мне кажется, единственный выход здесь – это самим завладеть «Глазом».

Наставник пришёл в ошеломление от таких слов подопечной.

– Что Вы говорите, Лавра Эдуардовна! – ужаснулся мужчина. – Это исключено, это ведь преступление! Нет-нет, будем думать, что Вы просто неудачно пошутили…

– Иван Пантелеевич, я достаточно долго думала над всем этим. Да, я признаю, что это противоречит закону. Но иного выхода я не вижу. Если «Глаз» достанется тому, кто его отчаянно пытается заполучить, мы потеряем реликвию навсегда. Никто и никогда не сможет потом отыскать её. Я уж не говорю про то, что злодей попробует применить «Глаз Дьявола» по его прямому назначению…

Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вошёл Ламбрант. Сегодня он был, как всегда, весь в чёрном и с несменяемым надменным лицом. Заметив сидящую перед ним брюнетку, парень поморщился, но сдержался, чтобы не сказать лишнего.

– Извините, я думал, Вы здесь один, – обратился парень к научному руководителю и недовольно вздохнул. – Пожалуй, я зайду позже…

– Нет-нет, Ламбрант, останься, – попросил его Коливин и вернул себе весёлую улыбку. – Лавра Эдуардовна уже собиралась уходить.

Гербер вопросительно уставилась на наставника.

– Я не хочу больше возвращаться к этой теме, – добавил он более твёрдым голосом и указал ей на раскрытую дверь. – И советую Вам поскорее выкинуть её из головы.

Девушка обиженно поджала подбородок, но спорить не стала. Ещё не хватало, чтобы в присутствии этого расиста Коливин отчитал её за преступные мысли. Поэтому она молча поднялась, кивнула на прощание упрямому мужчине и вышла. Ламбрант с ухмылкой запер за ней дверь.

Пока она шла по тёмному коридору, до неё долетели первые фразы их разговора. Павлов начал расспрашивать что-то насчёт защиты своей диссертации, а Коливин вдруг принялся на него кричать. Он потребовал что-то немедленно исправить и на ближайшую неделю заняться вплотную подготовкой к итоговой аттестации. Лавра не нашла в этом ничего интересного и поспешила в главный холл исторического факультета.

На первом этаже прохаживались какие-то люди. Скорее всего, это были те самые туристы, приехавшие в университет на экскурсию. Наблюдать за ними было забавно. Иностранцы внимательно слушали своего гида, который рассказывал им про известных деятелей факультета, и постоянно что-нибудь фотографировали: портреты учёных, лепнину на потолке, лестницу и даже доску объявлений. Лавра осторожно спустилась к ним, на ходу застёгивая пальто. Ей уже становилось холодно при мысли, что сейчас придётся идти под очередным дождём. Но возле выхода её окликнул знакомый голос, и брюнетка уставилась в тёмный угол. Там стояла Луиза.

Со дня похорон внешность Шарафовой сильно изменилась. Она, конечно, была всё такой же мрачной, бледной и озлобленной. Но на подруге висело просторное чёрное платье без каких-либо украшений. Такое обычно носят в исламских странах. Лавра никогда раньше не видела подобной одежды в гардеробе приятельницы. Вдобавок, её голову закрывал огромный чёрный платок, скрученный на макушке в небольшой тюрбан. Признаться, Луиза в таком наряде выглядела очень даже красиво, однако слишком необычно для современного Петербурга.

– Ты давно здесь? – удивилась Лавра и хотела обнять соседку в знак приветствия, но та вдруг отстранилась, не меняя каменного выражения лица.

– Мне нужно с тобой поговорить, – промолвила Шарафова и указала на скамейки, что располагались у восточной стены вестибюля.

Туристы ещё минут пять побродили по холлу и дружно отправились на второй этаж, на ходу фотографируя друг друга. Луиза смотрела на них безжизненным взглядом и пока не спешила начинать беседу.

– Я такая бестактная, – промолвила Лавра, чтобы нарушить тишину, – умотала в город и ни разу к тебе больше не заехала…

– Тебе нечего там делать, – отрезала Шарафова и поправила складки своего широкополого платья, через которое что-то топорщилось. – И я туда больше не вернусь. Моё место сейчас здесь, в этом мерзком городе. Я должна покарать убийц Аскара, и ты мне в этом поможешь.

Гербер немного растерялась от таких заявлений. Подруга выглядела какой-то чересчур странной. Её глаза даже не наполнились слезами, когда она вспомнила убитого брата.

– Луиза, но как ты собираешься это сделать? – вздохнула брюнетка. – Со скинхедами нам в одиночку не справиться, их слишком много в этом городе, они хорошо организованы и вооружены…

– Послушай меня, – повернулась к ней чеченка, и в её глазах вспыхнули огоньки коварства. – Для того, чтобы наказать этих шакалов, не нужны никакие отряды. Я разберусь с ними сама, своими надёжными методами. Но для этого я должна знать, где находится их штаб-квартира, где они собираются в полном составе и кто ими руководит.

– Но как же это выяснить?

– Я знаю человека, которому может быть известно об этом. И ты его тоже хорошо знаешь. Он к тебе неравнодушен, я заметила это ещё с первых дней, как ты поселилась в общежитии. Ты должна с ним поговорить, пусть он расскажет тебе об этих шакалах.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь? – нахмурилась Гербер.

– О Саше Гринько, – огорошила её Луиза и хищно сощурилась. – Я знаю, он тоже скинхед. Он всегда смотрел на меня с пренебрежением. Он злой человек, просто хорошо скрывает это. Я уверена, что те угрожающие послания в почтовом ящике оставлял для меня именно он, больше некому. Никто не имеет доступ в общежитие…

– Сомневаюсь, – замотала головой Лавра, не веря, что столь тихий паренёк способен на такие гнусности. – Саша добрый, отзывчивый, он хороший…

– Это тебе только кажется, – настаивала на своём подруга. – Я узнала его тогда, в кинотеатре, он был там… Попробуй поговорить с ним сегодня. После нападения на наше общежитие и убийства его друга Димы он наверняка расскажет много интересного. Сделай это ради меня, узнай, куда он ходит, чтобы встречаться с шакалами.

– Не знаю, – неуверенно пожала плечами брюнетка. – Я, конечно, попытаюсь, но вот только сильно сомневаюсь, что ты права.

– Спроси его, он должен тебе открыться, ты ему сильно нравишься…

Разговор с Луизой озадачил Лавру похуже «Глаза Дьявола». Она была в замешательстве. Подруга вела себя странно, решив начать вендетту против бритоголовых. Что она задумала и как собиралась их одолеть, Гербер так и не поняла. Шарафова стала скрытной и на лишние вопросы не отвечала. Впрочем, её можно было понять. Она пережила ужасные события, и желание поквитаться с виновными в них было вполне естественным. Наверное, поэтому Лавра согласилась исполнить её маленькую просьбу. Прямо из университета она направилась на соседнюю улицу, к зданию, в котором временно разместили обитателей пострадавшего общежития.

Здесь царила суматоха. Приближался вечер, и многие ребята задумывались, как устроиться на время сна. Помещений в университетской типографии на всех не хватало. В основном все удачные варианты забрали себе девушки, но и они спорили друг с другом насчёт комнат. На первом этаже тут и там валялись вещи студентов и спасённая из разгромленного общежития мебель. Лавра осторожно двигалась по коридору, стараясь случайно не задеть кого-нибудь из ребят. Сейчас Гербер не интересовало, что стало с одеждой и учебниками из её комнаты. Важнее всего было найти в этой суматохе Гринько.

Полазив по первому этажу, Лавра поняла, что парня здесь явно нет. Кто-то не видел его со вчерашнего дня, а кто-то утверждал, что он где-то в этом здании помогает кому-то перетаскивать вещи. На втором этаже его тоже не оказалось. Наконец, Лавра узнала, что Саша отправился ужинать в подвал, где находилась типографская столовая.

Гринько, действительно, сидел там за тарелкой толчёного картофеля и попивал чай. Здесь находились ещё человек десять, которым разрешили поесть перед вечерней работой. Лавра поначалу растерялась и ощутила дрожь в руках. Парень, на самом деле, сильно походил на скинхеда: короткая стрижка, почти лысина, бледное лицо, волчий взгляд, к тому же атлетически сложен. И как она раньше не замечала всего этого? Хотя, может, внешность обманчива?.. Ведь многие так ходят.

– Ты чего один? – с наигранной улыбкой поинтересовалась брюнетка.

– Привет, – улыбнулся в ответ Саша и как-то засмущался: начал вытирать салфеткой губы, поправлять на себе мятую рубашку, отодвигать посуду.

– Как вкусно пахнет твоя картошка, – нарочито радостным голосом подметила девушка, хотя еда её совершенно не впечатляла. – Интересно, мне дадут такую же порцию, а то с утра маковой росинки во рту не было?..

– Да, конечно, я сейчас принесу, – спохватился Гринько и убежал в раздаточную.

Через пару минут Лавра была обеспечена полным комплектом: душистым хлебом, тарелкой горячего картофеля, салатом, пирожками, чаем. Парень явно выглядел счастливым от перспективы провести этот ужин с той, которая давно ему нравилась. Гербер поначалу застеснялась принимать угощение, полезла в свой кошелёк, чтобы возместить ему расходы, однако вскоре поняла, что поступает не «по-девичьи» да и денег у неё практически нет.

– Как это всё ужасно с общагой получилось, правда? – завела она скользкую тему, наблюдая за реакцией своего собеседника. – Я когда узнала, что бритоголовые напали на ребят, меня прям шок пробрал. Ей-богу, в последние дни со мной творятся сплошные неприятности: то Викентьевну в моей комнате кто-то прикончил, то вообще всю общагу разворотили.

Саша сделал вид, будто доедает свою порцию. Он не говорил ни слова, не поднимал взгляд, точно боясь посмотреть в глаза девушке, да и в целом был каким-то напряжённым.

– Говорят, скины искали меня, – продолжала Гербер, даже не думая притрагиваться к еде. – Я теперь не знаю, что и думать… И у Луизы одни сплошные проблемы из-за убийства брата. Ах, кстати, ведь вчера же казнили Диму! Я просто в шоке, какой кошмар!.. Он же был твоим лучшим другом.

– Как оказалось, ещё он был пидаром, – отозвался Гринько, отвернувшись к двери, через которую входили и выходили другие ребята. – Знаешь, хоть мне и жаль бедолагу, но он вёл себя как девчонка…

Лавра замерла в нерешительности от таких слов, но быстро вернула ясность сознанию и принялась выводить парня на чистую воду.

– Ты никогда не жаловался на Диму. Вы с ним всегда что-то вытворяли в общежитии: подшучивали над комендантом, прикалывались над ребятами, травили анекдоты… Мне казалось, между вами не было никаких разногласий.

– К чему ты всё это говоришь? – насторожился Саша, и вид его уже не был таким добрым. – Мне-то зачем рассказывать об акциях бритоголовых?

– Я думала, ты тоже не одобряешь их поступки. То, что делают скинхеды, это же ужасно.

– Мне это малоинтересно.

– А вот мне – нет, – вздохнула Лавра и, понимая провал своей первой попытки, перешла к более радикальным мерам. – Ты мне давно нравишься, Саша. Я наблюдаю за тобой с лета. Ты всегда такой милый, иногда хулиганистый, но славный и внимательный. Ты сильный человек, с тобой любая девушка чувствует себя защищённой…

– Ты правда так считаешь? – удивился парень, и по его лицу можно было понять, что Лавра задела его за живое.

– Ну конечно! – кивнула брюнетка. – Сейчас редко найдёшь молодого человека с такими качествами, тем более если имеешь на него серьёзные намерения.

– Знаешь, Лавра, – вновь засмущался Гринько, опуская взгляд, – ты мне тоже сразу понравилась, очень понравилась… Ты такая красивая и умная. От тебя что-то такое исходит, какая-то энергия, ну, понимаешь… Я даже не знаю, как всё это правильно описать.

– Правда? – фальшиво обрадовалась Гербер и схватила его за руку. – А мне казалось, ты обходишь меня стороной, словно боишься…

– Это я просто стеснялся, думал, ты уже занята, что у тебя уже есть парень… А разве нету?

– Нет. У меня не было времени заниматься личной жизнью: сначала готовилась поступать в аспирантуру, потом экзамены сдавала, работала, училась. Где уж тут с парнями общаться?.. А у тебя разве тоже нет девушки? Не поверю, чтобы у такого красавца никого не было!..

– Честно, нет, – заулыбался довольный Саша, и вся напряжённость окончательно покинула его. – Я всё как-то искал, искал, выбирал. Потом мне понравилась ты, и о других девушках я уже не думал.

Лавра угадала – Гринько был безвозвратно влюблён в неё. Отсюда и вся эта смущённость, услужливость, обходительность и томные взгляды. Луиза тоже оказалась права и не зря обратилась к подруге с такой просьбой. Влюблённый человек обязательно расколется перед своей пассией, надо лишь умело его раскрутить.

– А почему ты ничего не ешь? – забеспокоился Саша, указывая на её полную тарелку и пирожки. – Всё такое вкусное, а ты говорила, что голодна.

– Ах, прости, – опомнилась Лавра и с неприязнью взглянула на еду. – Совсем пропал аппетит, как вспомнила про скинхедов. Они ведь из-за меня разгромили общагу. Мне комендант сказал, что они меня искали.

– Я не позволю им тронуть тебя, – смело заявил парень. – Я поговорю с ними и попрошу, чтобы они оставили тебя в покое.

– Боюсь, что одними твоими просьбами дело не ограничится. Скины очень обозлены на меня, и я примерно догадываюсь, почему.

– Они говорили, будто ты причастна к смерти одной девушки. Она встречалась со Спайком…

Гринько вдруг осёкся и вновь отвернулся к двери. Он явно сболтнул лишнее и теперь жалел об этом.

– Со Спайком? – переспросила брюнетка. – А кто он, этот Спайк? Один из них, да? Это их руководитель?

– Нет, он старшак, управляет некоторыми делами. Но он у скинхедов в большом почёте.

– Я должна поговорить с ним. Мне нужно объяснить ему, что я не виновата в гибели его подруги. Если ты знаешь, как его отыскать, пожалуйста, скажи мне.

Саша нервно посмотрел на Лавру, кусая губы. Его разъедали сплошные сомнения. С одной стороны, не очень-то хотелось признаваться в том, что он сам участвует в движении неонацистов. С другой, перед ним сидела любимая девушка, которая нуждалась в его помощи, и он впервые может защитить её.

– Лучше я сам с ним поговорю, – после паузы произнёс Гринько. – Если ты заявишься к нему на разговор, он тебя сразу же казнит. Нет, это слишком рискованно.

– Прошу тебя, помоги мне разыскать его. Ведь ты же знаешь, где собираются бритоголовые? Ведь знаешь же?

– Я не хотел принимать участия в их делах, – вдруг зашипел парень, сжав кулак. – Лавра, я такой дурак!.. Мне не нужно было соглашаться на их предложение, но я всё равно из нечего делать попёрся туда… И в общагу нашу они попали через меня, потому что знали, что я не смогу им отказать. Но я бы не сделал это, если б ты была в ту ночь у себя в комнате, понимаешь? Я бы нашёл предлог не исполнять приказ Командира, хоть это и трудно. Я же знал, что тебя нет, и поэтому открыл им двери.

Саша закрыл лицо руками, словно вот-вот расплачется. Но он был не из такого сорта людей. Все эмоции он переживал без слёз. Лавра погладила его по плечу, прекрасно понимая, что перед ней сидит один из её врагов. Однако Гринько был ей знаком довольно давно, и поэтому она верила в то, что он вступил в отряд бритоголовых по глупости и сейчас сожалеет об этом.

– Если бы я знал, что они решат повесить Димку, – продолжал нервно шептать Саша. – Я… Мне так тяжело теперь из-за этого… Но я не дам им казнить тебя. Ты мне очень нравишься.

– Мы что-нибудь придумаем. – Лавра потрепала его по голове, чтобы унять в нём нервное возбуждение, и вздохнула. – Я тебя понимаю, Саш. Я знаю, что ты бы сам ни за что не стал убивать Лапишева, каким бы человеком он ни был… Ты сказал, что тебе отдаёт приказы некий командир. Это Спайк, я правильно поняла?

– Нет, – замотал головой Саша. – Спайк – это старшак, он только следит за исполнением приказов. А Командир – это другой. Никто не видел его лица, он скрывает его под маской. Мы все очень боимся этого типа, он безжалостный, может казнить любого, кто нарушит заветы Славянского Легиона.

– Славянского Легиона? – не разобрала Гербер. – Так называют себя эти ребята?

– Да, это братство тех, кто хочет освободить славян от других народов. Никаких негров, евреев, китайцев и кавказцев. Именно против них выступает легион. Но Командир иногда приказывает наказывать и белых, то есть наших…

– Но за что?

– По разным причинам: кто-то помогает недостойным, кто-то выступает против нас, кто-то ведёт неправильный образ жизни. Командир отправляет дружину уничтожать бомжей, проституток, гомиков, толстосумов, журналистов. Я многого ещё не знаю, состою в легионе всего месяц. Но на наших собраниях Командир говорит об удачных акциях, приводит их в пример и учит правильной идеологии.

– Этот Командир, почему он прячется в маске? – Лавра начинала испытывать волнение от признаний Саши.

– Я не знаю. Говорят, его лицо сильно обезображено. Но некоторые мои знакомые считают, что он просто не хочет, чтобы его узнали в повседневной жизни. Он очень странно выглядит. На нём какой-то плащ с капюшоном и ещё в рукавах какое-то оружие. Он несколько раз убивал им тех, кто нарушил заветы нашего Легиона.

– Я хочу посмотреть на него!.. – вдруг заявила Гербер.

Капюшон, странное одеяние, оружие в рукавах, маска – всё это очень могло подходить под образ Олега Нурина. Впрочем, почему могло? Это он и есть, вне всяких сомнений. Последователь Бальваровского пошёл куда дальше, чем она ожидала. Он возглавил целый легион скинхедов, создал для себя силовой отряд и теперь заставляет молодых нацистов исполнять свои кровавые прихоти. Не мудрено, что скинхеды так активно взялись в последнее время за Лавру. Расизм и гибель Марго были лишь прикрытием. На самом деле бритоголовые донимали её по приказу очумевшего фанатика, прислуживающего мёртвому князю Бальваровскому. Всё становилось на свои места.

– Нет, они раздерут тебя на части, – наотрез отказался Саша от её рискованной затеи.

– Ты не понимаешь, я не стану открывать себя перед этими отморозками. Я всего лишь хочу взглянуть на этого вашего Командира и на остальных участников легиона.

– Я не знаю, – задумался Гринько, вновь кусая губы. – Это опасно, очень опасно…

– Нам в любом случае будет грозить опасность. – Лавра взяла его за руку и заглянула прямо в глаза. – Скинхеды не остановятся, пока не заполучат меня. Поэтому нам нужно действовать самим.

– Обещаешь, что не будешь лезть на рожон? – уточнил до сих пор сомневающийся Гринько.

– Я только посмотрю, что там происходит, и всё.

– Тогда нужно будет изменить твою внешность, спрятать волосы и лицо. И одежду подобрать соответствующую…

– Согласна. Всё как ты скажешь, я тебе доверяю. Когда назначена ваша следующая встреча с Командиром?

– Сегодня в полночь, в центре… Но я сам тебя туда отведу.