Дверь в квартиру Весты была почему-то открыта. Лавра очень удивилась такому обстоятельству, зайдя в тёмную прихожую. Внутри пахло духами Роговой. В спальне горел свет, и брюнетка, скинув верхнюю одежду и обувь, поспешила туда.

– А, блудное дитя соизволило явиться! – грозно воскликнула любовница, обернувшись на неё. Она стояла возле туалетного столика в сексапильном вечернем платье из бежевого бархата и как раз украшала себя янтарными серьгами. – Извини, но я не смогу уделить тебе внимания, меня ждут в одном пафосном месте.

– Мы же собирались идти туда вместе, – промолвила Лавра, откровенно не понимая такого поведения подруги.

– Да, собирались, – надменно передразнила её Веста, отходя к шифоньеру. – Но у тебя, как выяснилось, нашлись дела поважнее, чем вечер со мной.

Она дёрнула дверку шкафа так, что его содержимое чуть не вывалилось на неё.

– Какая муха тебя укусила? – засмеялась Лавра, наблюдая за ней в дверном проёме. – Разве я пришла слишком поздно?

– Странно, что вообще пришла, – огрызнулась Рогова, а потом, видимо, решив высказать всё напрямую, подлетела к ней и злобно скорчила лицо. – Осталась бы со своим смазливым блондином! Ведь он тебе настолько сильно дорог, что ты даже готова отказаться от обеда со мной!..

– О каком блондине ты говоришь? – не переставала улыбаться Гербер, которую ревность любовницы начинала изрядно забавлять.

– Который караулил тебя недалеко от института! – прошипела Рогова. – Или ты думала, я никогда не узнаю, с кем ты встречаешься втайне от меня?!

– Так ты ещё и следила за мной? – захохотала брюнетка, чем довела подругу до полнейшей ярости.

Та зарычала, схватила её за плечи и толкнула на заправленную кровать. Причёска вмиг растрепалась. Веста навалилась на Лавру и уставилась на неё горящими ревностью глазами.

– Как ты можешь насмехаться надо мной?! – вскрикнула Рогова и для убедительности шлёпнула её по щеке.

Лавра же продолжала хохотать. Она никак не ожидала, что любовница, увидев её с Рудольфом, решит, будто они встречаются. Хотя, конечно, со стороны вполне можно было заподозрить, что между ними что-то есть. К тому же Орфин часто смотрел на Лавру с восхищением и имел, в принципе, на это полное право – им довелось пережить вместе крайне тяжёлые события.

Устав сдерживать брюнетку, Веста оскалилась и отскочила обратно к зеркалу, которое сверкало на туалетном столике. Она быстро успокоилась, поправила светлые локоны, вернула на плечо тугую бретельку, которая соскользнула при потасовке, и полюбовалась своим отражением.

– Впрочем, ты свободная девица, я не могу тебе ничего указывать, – заметила она равнодушным голосом, словно и не закатывала никаких сцен ревности. – И этим вечером я не желаю портить тебе и себе настроение. В конце концов, меня ждут два обаятельных военных, которые, возможно, не откажутся согреть мою постель этой ночью… А ты иди к своему блондину, наверняка он тебя ждёт на своей шикарной тачке.

– Кто бы мог подумать, – произнесла Лавра и повернулась на бок, разглядывая обиженную Рогову. – Ты всегда такая или только со мной? Ведь ты же не злилась, когда предлагала мне отдаться Антону. Или Антон для тебя кажется менее опасным конкурентом, чем Рудольф?

– Ах, Рудольф, – вскинулась Веста, не отрывая взгляд от зеркала, – вон как нас зовут. Спасибо, что представила мне его…

– Так Антон лучше Рудольфа? – подчеркнула Гербер, продолжая улыбаться.

– Мне всегда казалось, что если испытываешь к какому-то человеку сильное чувство, это должно обязывать хранить ему верность.

– А с чего ты решила, что Рудольф может помешать нашим с тобой отношениям?

– Я это не решила, я это уже знаю, – вздохнула подруга и принялась подкрашивать губы коричневой помадой.

– Ты не можешь этого знать, потому что между мной и Рудольфом ничего нет.

– Да ну! – усмехнулась Рогова. – Такого, как твой Рудольф, только для секса и заводят. И не говори мне, что у вас чистая непорочная дружба и что вы только обсуждаете историческую литературу!

– Не скажу, потому что мы даже не друзья, – зевнула Гербер, медленно поднимаясь с постели. – Нас объединяет сейчас только общая проблема.

– Да уж, я такая наивная, что тебе сразу и поверила, – кивнула Веста и поставила помаду обратно на столик. – Ты меня извини, но сказки будешь рассказывать сопливым дурочкам вроде наших студенток…

Она замолчала, глядя, как Лавра осторожно обняла её за талию.

– Ты зря волнуешься, – прошептала брюнетка, рассматривая нарядную подругу в зеркале. – Выглядишь просто роскошно, так и хочется тебя съесть.

– Перестань, ты меня сейчас выведешь из себя, – попробовала отвязаться от неё Веста, но Лавра покрепче сжала руки и заставила её покорно стоять на месте.

– Может, я как раз и хочу, чтобы ты вышла из себя, – пропела она, вглядываясь в её растерянные синие глаза. – Я спешила сюда в надежде, что ты позволишь мне хоть ненадолго расслабиться и забыть о проблемах. Я думала, мы поэкспериментируем с Медведевыми, а потом поделимся впечатлениями… Или ты будешь реагировать на Антона так же, как и на Рудольфа? Он будет для тебя соперником?

– Я не знаю, – вздохнула Рогова и перестала брыкаться. – Ты меня порядком разозлила с этим своим блондином. Мне не нравится, когда моя девушка вдруг начинает встречаться на стороне с красивыми мальчиками. Меня это бесит! Я не привыкла делить свою любовь с кем бы то ни было и уж тем более с мужиками.

– М-да, мне бы такое тоже, пожалуй, не понравилось, – кивнула Лавра, прижавшись подбородком к её оголённому плечу.

– Вот видишь. Как ещё мне было реагировать, когда ты говоришь, будто едешь в университет, а сама забираешься в машину к смазливому блондину и пропадаешь на несколько часов?..

– Извини. Обещаю, я больше так не поступлю. Сегодня я, действительно, собиралась в университет, а Рудольф меня перехватил. Причём, как оказалось, совершенно зря… Впредь я буду держать тебя в курсе, с кем собираюсь встретиться и кто мои знакомые мужчины. Ты всё ещё злишься на меня?

– Да, – буркнула Веста и шаловливо улыбнулась, – поэтому тебе придётся сегодня очень постараться, чтобы заслужить моё прощение.

Братья Медведевы уже сидели за столиком на втором этаже небольшого ночного клуба, что располагался возле набережной Невы. Родион как раз что-то объяснял покрасневшему братцу, когда Лавра и Веста, держась за руки, вошли в зал клубного ресторана. Выглядели они эффектно: одна – в бежевом платье, другая – в чёрном, словно шахматные королевы. Посетителей здесь пока не наблюдалось, но, по словам метрдотеля, все столы на этот вечер были уже заказаны. Увидев красавиц, Родион встал, поправил коричневый пиджак и улыбнулся. Медведев-младший наоборот растерялся, попытался тоже подняться, однако за что-то зацепился и остался на месте; румянец на его щеках сделался ярче.

– Не думал, что вы придёте вовремя, – сказал Родион, радостно потирая ладони, – и произведёте настолько сильное впечатление, что у моего брата перехватит дыхание…

– Ах, ты как всегда невообразимо любезен, – улыбнулась Веста, чью руку он поспешил поцеловать в знак приветствия.

– А я вообще не думала, что попаду сегодня в вашу замечательную компанию, – воскликнула Лавра, и старший Медведев тоже поспешил поцеловать её руку. – Но Веста говорила, будто Антон так желает меня увидеть, что не смогла отказаться…

Брат Родиона засмущался, но всё же выдавил из себя лёгкую усмешку и кивнул. Лавра поймала его робкий взгляд и вдруг почувствовала, как сильно он её боится. Что ж, подумала русалка, присаживаясь напротив него, Антон ещё юн и неопытен, ему простительно.

– Жаль, что тебя не было вчера, – добавил Родион.

– О, вчера наша Лавра была обременена куда более скучными делами, – вмешалась Веста, подталкивая подругу плечом. – Она по секрету призналась мне, что лучше бы провела это время с нами.

– Ну, я думаю, что неплохо бы сделать заказ? – уточнил парень у барышень. – Что желают наши дамы?

– Я бы попробовала чего-нибудь зажигательного, – отозвалась Рогова, указывая на барную стойку. – Знаю, здесь весьма разнообразные коктейли.

– А я вовсе не голодна, – сказала Гербер, когда Родион взглянул на неё. – Пожалуй, выпила бы чего-нибудь некрепкого, лучше, конечно, сока…

– В меню есть рыбные блюда, – подметил Антон, понемногу отходя от своей скованности.

– О нет, ничего такого мне не надо, – наотрез отказалась брюнетка и пояснила – Аллергия…

– Отлично, тогда я закажу овощи и фрукты, раз уж ты так трепетно следишь за своей фигурой, – шутливо отозвался Медведев-старший и, не дожидаясь официанта, отправился делать заказ.

– Раз уж Родион пока занят, придётся тебе нас развлекать, – сообщила Веста, уставившись на Антона.

– А, ну да… – рассеянно кивнул тот и нахмурился.

Лавра оценила его внешность. Вечерний костюм смотрелся на нём несколько хуже военного, хотя, в целом, он не потерял своего очарования. В нём присутствовала какая-то робость, заторможенность в движениях. Лицо его по-прежнему покрывал мальчишечий румянец, и Лавра поняла, что это её начинает заводить.

– Как у вас прошёл день? – спросил Антон, чтобы хоть как-то поддержать разговор, и волнительно уставился на брата, который заказывал ужин.

– Обычно, – пожала плечами Веста и переглянулась с подругой, – я работала, разбиралась со студентами – типичная будняя суета.

– А я бегала по городу, – вздохнула Лавра, – искала книгу для своей диссертации… А ты чем занимался? Наверняка в Морской академии вам находят много интересных занятий.

– Это режимный вуз, – согласился Медведев, потирая гладкий подбородок, – часто приходится бегать, прыгать, таскать тяжести. Сегодня, к примеру, носились по стадиону под дождём, сдавали стометровку.

– Бедные, – пожалела Рогова несчастных курсантов, – вот бы неучей из нашего института так же заставляли бегать и прыгать.

– На самом деле это всё несложно, – разговорился Антон, чувствуя себя уже более уверенным. – К четвёртому курсу привыкаешь уже ко всей этой нагрузке. Мы с друзьями вот иногда по вечерам ещё и на лодках по Неве сплавляемся.

– Неужели не устаёте за целый день? – оживилась брюнетка. Юный собеседник нравился ей всё больше и больше.

– Говорю же, привыкаешь ко всему, даже к изнуряющему режиму в нашей академии.

– Военные должны быть сильными и выносливыми, – подметила Веста. – У меня дядя служил в Латвии. Помню, он мог целый день что-то делать-делать, а потом ещё на ночь уходил в гараж ковыряться в машине.

– А у меня брат военный, – поведала Лавра, когда к ним вернулся Родион. – Он учился в армии, потом воевал в Чечне, а затем его взяли работать в ведомство при Министерстве обороны.

– И как звать твоего брата? – полюбопытствовал Медведев-старший, переглянувшись с Антоном.

– Гаральд… Гаральд Гербер. А что?

– Точно! – радостно стукнул он по столу и засмеялся. – Я же говорил, что фамилия знакомая и что он наверняка какой-то её родственник.

– Подождите, вы хотите сказать, что знаете моего брата? – удивлённо уставилась на них Лавра.

– Конечно, – кивнул Антон. – Завтра он должен провести у нас инструктаж по стрельбе из малокалиберного оружия, его специально пригласили из-за приезда министра в Питер.

– Не может быть, – ошеломлённо прошептала Гербер. Такая новость её ничуть не обрадовала, хотя мать в последнем письме и говорила что-то насчёт этого.

– Может-может, – заверил её Родион. – Я сразу понял по фамилии, что это кто-то из твоей родни. Причём я-то его лично знаю, встречались пару раз на слётках в Новосибирске и Москве, толковый парень…

– Да уж, мир тесен, – заключила Веста и повернулась к любовнице, тут же понижая голос – Не знала, что у тебя есть брат.

Лавра отмахнулась от неё и вновь сконцентрировалась на Антоне.

– А где вы обычно плаваете? – спросила она. Думать о Гаральде ей совершенно не хотелось.

– Стараемся вокруг Васильевского острова. – Антон боялся заглянуть ей в глаза и делал вид, будто изучает других посетителей ресторана. – Но погода уже не позволяет особо далеко заплывать. А так, в погожие дни, бывало, что через все городские мосты проходили.

– Это так здорово. Скажи, а что вы изучаете в своей академии?

– Да много чего: военное дело, физиологию, медицину, оружие, историю…

– У вас такие интересные темы для разговоров, – вмешался Родион, который уже успел перекинуться парой фраз с Вестой. – Может, будет лучше, если Антошка расскажет тебе, как недавно уложил двух головорезов на Невском проспекте?..

– Правда? – пришла Лавра в наигранный восторг и состроила заинтересованное лицо. – Конечно, расскажи, ужас как любопытно…

Медведевы, как удалось выяснить за несколько минут беседы, были довольно заурядны в способах обольщения. Они хвастались своими достижениями на службе, упомянули про отца-генерала, про их огромный фамильный дом где-то в Московской области и не забывали время от времени обжигать страстными взглядами. Особенно в этом преуспел Родион, причём своим объектом обольщения он избрал явно не только Весту, которая и так делала вид, что млеет от его рассказов. Антон же вёл себя гораздо скромнее, попивал белое вино, мало ел, беря пример с Лавры, и всегда замолкал, если брат вдруг перебивал его. На Гербер он старался не смотреть и, казалось, был даже рад, что Родион постоянно переводил внимание на себя.

Через полчаса настало время танцев. Антон не сразу осмелился последовать примеру брата и пару минут бесцельно сидел, прислонившись к спинке стула. Лавре пришлось проявить инициативу и самой пригласить его на танцпол. Желающих покрасоваться перед пустым залом нашлось не много. К ним присоединилась ещё одна пара с крайнего столика.

– Я заметила, что у вас с Родионом какое-то недопонимание, – призналась Гербер, медленно покачиваясь в такт спокойной музыки.

Антон убедился, что брат увлечён танцем с Роговой, и вернул взгляд на свою партнёршу.

– Почему ты так решила? – спросила парень как можно удивлённее, но фальшь так и читалась в его глазах.

– Это сразу видно, – прошептала брюнетка ему на ухо, чтобы прислониться своей щекой к его тёплому лицу. – Вы с ним очень разные, разве никто не говорил вам об этом?

– Он старше, – пожал плечами Медведев, и это ещё больше распалило Лавру.

– А мне кажется, он пытается подавить тебя, – продолжала она шептать, давая ему возможность насладиться такой близостью к себе. – Но ты прав, старшие братья частенько так поступают…

Лавра шагнула в сторону, увлекая своего кавалера за собой. Ей хотелось удалиться от Весты. К тому же время неумолимо близилось к девяти, и вскоре непременно придётся улизнуть с этой вечеринки. Естественно, Рогова сразу заподозрит неладное, если брюнетка уйдёт одна. Поэтому сейчас надо было настроить Медведева-младшего на то, что неплохо бы где-нибудь уединиться.

– Знаешь, вечерний Петербург такой красивый, – пролепетала Лавра, резко сменив тему. – Особенно мне нравится смотреть на подсвеченные набережные.

– Да, они впечатляют, – согласился Антон. – Можем погулять по набережной… если хочешь.

– Конечно, – обрадовалась девушка.

– Правда, я не думаю, что сейчас для этого хорошая погода.

– Нет-нет, безумно люблю осень. Ну так что, пойдём?..

Медведев оглянулся на брата, который уже вовсю прижимался к Весте. Та не обращала ни на кого внимания и, казалось, не замечала, чем сейчас занята её любовница.

– Возможно, Родион захочет пойти с нами, – указал на них непонятливый парень.

– Мне кажется, им совсем не плохо и без нашей компании, – подметила Гербер и потянула спутника за собой. – Пошли-пошли, не будем им мешать…

На первом этаже звучала более энергичная музыка и было много людей. В основном здесь резвилась молодёжь, утопая в лучах неонового света. Но Лавра и Антон не стали задерживаться в столь оживлённой атмосфере и вскоре очутились на крыльце.

Радость лёгкого побега от ревнивой Весты мигом улетучилась. Медведев оказался прав, на улице стало совсем холодно: лужицы покрылись корочкой льда, небо прояснилось, а от тёмных зданий поднимался пар. Лавра продрогла почти сразу, но пересилила себя, дабы не показать это Антону.

– Ты уверена, что хочешь прогуляться? – уточнил он, застёгивая на себе чёрную куртку. – У меня ведь нет тёплого автомобиля.

– Мне всё равно, лишь бы подальше от твоего брата, – улыбнулась Лавра. – Мне кажется, он пытается нас контролировать…

– Вовсе нет, – усмехнулся Медведев, шагая за ней по скользкому тротуару. – Просто я тебя ещё не знаю, а с незнакомыми девушками всегда так.

– А ты много общаешься с незнакомыми девушками? – шутливо переспросила Гербер и решила взять его за руку.

– Нет… – смутился парень. – Мне как-то особо некогда общаться. Да и у нас в академии не очень-то много девушек можно встретить.

– А ты бы хотел?

Антон резко остановился и впервые пристально посмотрел на неё.

– Хотел бы завести себе девушку? – пояснила она, вовсе не боясь его реакции. – Чтобы она ждала тебя после занятий в твоей академии… Чтобы вы потом вместе гуляли по городу, вот как мы сейчас. Чтобы ты водил её в разные интересные места и…

– И? – настороженно переспросил Медведев.

– Ну, мало ли, куда заведёт вас эта дружба, – засмеялась Лавра, заставив его идти дальше.

Набережная была недалеко, но брюнетка уже начинала злиться на себя от затеи прогуляться вдоль реки. Всё-таки там, возле воды, холод гораздо сильнее да ещё поддувает ледяной ветер.

– Ну а ты? – поинтересовался Антон. – Ты бы стала ждать своего парня после занятий, ходить с ним по Питеру и всё такое прочее?

– По правде говоря, у меня был любимый мужчина, – призналась Лавра и теперь сама отвернулась, подавляя в себе неприятные чувства. – Совсем недавно, ещё в июле…

– Был? – переспросил Медведев, и голос его прозвучал недоверчиво. – Куда же он делся? Ты его бросила?..

– Он погиб, – прошептала Гербер, грея свою руку в его ладони.

Парень был намного теплее, чем она. Хорошо, если он не придаст значения этому факту.

– Извини, – замялся он и вновь покраснел. – Тебе, наверно, не по себе от этого?

– Давай не будем об этом, не хочу думать о грустном. Лучше расскажи о себе. Например, почему ты пошёл учиться в Морскую академию?

– Если твой отец генерал, трудно пойти учиться на какую-то другую специальность.

– Это точно. А почему всё же в Морскую академию, а не в танковое училище или не на лётчика?

– Мне нравятся водные просторы, – пожал плечами Антон, остановившись перед перекрёстком. – С детства увлекался парусным спортом, мы катались с Родькой по морю и сплавлялись по крупным рекам. Это на самом деле очень здорово. Вода меня завораживает…

Они приблизились к парапету набережной и уставились на тёмную Неву. Та пока не замёрзла, но должна была вскорости покрыться льдом, как на прошлой неделе. Лавра дрогнула от мысли, что ей сегодня уже предстоит плавать в этой студёной реке.

– Очень тебя понимаю, – кивнула Гербер, глядя на переливающуюся водную гладь перед собой. – Мне самой нравятся реки и озёра, в них столько живительной силы.

– Моя мечта – выйти в открытое плавание под собственным парусом, – промолвил Антон. – Думаю, на следующий год получится заняться этим. – Он обернулся к Лавре и радостно улыбнулся. – Родственники обещали помочь купить один корабль. Он, конечно, старенький, но я его подлатаю и выйду в море.

– Один?

– Даже не знаю… Родион, скорее всего, не сможет, у него много дел на службе. Наверно, прихвачу с собой пару товарищей с курса…

– А девушкам на твоём судне, стало быть, места не найдётся, – констатировала Лавра в обиженном тоне.

– Девушкам? – нахмурился непонятливый Медведев. – Каким девушкам? Я же сказал, у меня их нет…

Антон снова уставился в её глаза, не говоря ни слова. Он подошёл ближе, так что Лавре удалось рассмотреть каждый миллиметр его румяного лица. Холод вдруг отступил от неё, и на мгновенье сделалось даже жарко в этом стареньком тёмном пальто.

– Ты действительно хочешь отправиться в путешествие по морю? – спросил он, и голос его дрогнул, словно от волнения.

– Не поверишь, но я никогда не была на море, – прошептала Лавра, любуясь его серыми глазами. – Летом мне удалось побывать на одном острове в Финском заливе, но на настоящем море – никогда…

– Тебе должно понравиться, – пообещал Медведев, тронув её за холодную руку и следом сжав в свою горячую ладонь. – Да ты же вся окоченела! Нам не нужно было выходить на улицу…

– Нет, постой, – придержала она его за воротник куртки и заглянула во встревоженные глаза. – С тобой мне не холодно, ты согреваешь меня…

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Гербер жестом попросила его молчать и притянула к себе. Точно завороженный, Антон несмело дотронулся до её губ своими губами и замер. Лавра обхватила его за шею и соединилась с ним в поцелуе. Закрыв глаза, она вдруг явственно представила, что обнимает Игоря. В тот тёплый июльский вечер они с ним точно так же стояли на набережной и целовались, не обращая внимания ни на что вокруг. От Игоря исходил дивный аромат какого-то мужского одеколона, который теперь стал для Лавры самым любимым запахом на свете. И даже сейчас она уловила его, всё крепче и крепче прижимая к себе парня. Тот неловко обнял её, совсем как в тот памятный вечер.

Лавре хотелось продлить этот момент до бесконечности, и она упорно не отпускала любимого, требуя всё новые и новые поцелуи. В какой-то момент глаза сами собой открылись и с ужасом обнаружили совершенно чужое лицо. Это был не Игорь, а Антон, которому поцелуй очень даже понравился. Брюнетка вдруг толкнула его в грудь. Он очнулся и послушно отошёл на шаг назад, с недоумением глядя на девушку.

– Я сделал что-то лишнее? – спросил Медведев.

– Нет, – поспешила успокоить его Лавра, трогая пылающие от поцелуя губы. – Нет, прости, я забылась… – Она взглянула на часы и двинулась в сторону светофора. – Мне пора… Я… мне просто очень надо…

Гербер развернулась и побежала по тротуару прочь от набережной, оставляя Антона в полном замешательстве. Он даже развёл руки, не зная, как поступить. Возможно, он бы и бросился за ней вдогонку, но сам был глубоко смущён и от этого ударил кулаком по мраморному парапету.

Лавра остановилась лишь возле яркосветящейся вывески, осознавая, что совершила глупость. Она обернулась, но Антона там уже не было. Стоило вернуться и объясниться, однако внутренний голос подсказывал, что пора отправляться на встречу с Дольч, будь она неладна в этот вечер.

Уже сидя в пустом вагоне метро, Лавра начала обдумывать случившееся. Что на неё нашло? Почему она вспомнила Селивёрстова? Почему позволила себе представить, будто вместо Антона целуется с погибшим возлюбленным?..

Лавра повернулась к тёмному окну и вгляделась в своё отражение. Ещё не хватало, чтобы ей мерещились мёртвые. В конце концов, она уже решила для себя, что теперь предпочитает Весту, а Антона взялась обольщать только по прихоти любовницы. Хотя, конечно, он был по-своему хорош – такой непорочный и красивый.

Отмахнувшись от предательских мыслей, брюнетка достала зеркальце и поправила макияж. Нельзя было показывать Ливадии, что она озабочена очередными любовными приключениями. Впрочем, Лавра уже представляла, что на это скажет её новообретённая наставница. Она наверняка заявит, что русалки очень любвеобильны и созданы как раз для того, чтобы питаться этим чувством. Ведь с помощью него можно избавиться от порции злости, которой их наделяла вода. Да уж, ничего не скажешь, оригинальный способ – играть на чувствах других людей!..

– Ну зачем же так категорично? – усмехнулась Ливадия, когда Лавра, не выдержав, задала ей волнующий вопрос. – Прежде всего, ты делишься своими чувствами с человеком, который тебе симпатичен. Допускаю, что иногда секс бывает и без чувств, но это тоже даёт удовольствие обоим, даже если партнёров несколько или же партнёром является не человек…

Дольч рассуждала так, будто речь идёт о чём-то обычном. Хорошо ещё, что здесь, на пустынной мостовой, их никто не слышит. С этой точки зрения место было подобрано вполне удачно – никто не станет наблюдать в такой час за тёмным берегом. Здесь и днём-то не очень много народа, а уж после полуночи подавно.

– Дело вовсе не в этом, – продолжала Ливадия, попутно готовя себя к плаванию. – Главное – наслаждение, возможно, с болью, возможно, со смешанным чувством. Всё зависит от тебя и от твоих желаний. И мораль здесь вообще только вредит.

– Ну а если я захочу завтра, скажем, чтобы мой партнёр умер в моих объятьях? – Лавра упорно не могла понять философию наставницы, отчего та, как и днём, уныло закатывала глаза.

– Вот если очень захочешь, значит, придётся сделать это, – проворчала Дольч, снимая с себя полушубок и поглядывая на соседний берег, где изредка проносились машины. – Ограничивать свои желания – это удел простых смертных. А мы уже к ним не относимся.

– Но ведь это же опасно для окружающих, – гнула своё встревоженная Гербер. – Откуда мне знать, что задумает моё сознание, ощутив себя в такой безграничной свободе? Если меня уже интересуют девушки и мне это не противно, я боюсь даже представить, что может быть в будущем! А Вы говорите, нельзя себя ограничивать.

– Послушай, – обернулась к ней женщина, уже стаскивая с себя пиджак, – люди для нас – это как лекарство: в малых дозах очень помогает, а в больших сильно вредит.

– Что Вы хотите этим сказать?

– Если ты будешь общаться с некоторыми людьми… аккуратно, не привлекая внимания посторонних, то вполне можешь делать с ними всё, что вздумается. Но никогда не переходи черту. Одна-две смерти среди людей не вызовут особых подозрений, а вот серия убийств – тут, Валра, просто так не отвертишься…

Дольч остановилась возле каких-то построек, извлекла из кармана полосатых брюк ключ и принялась открывать крайнюю дверь. Лавра нашла взглядом табличку «Городские Теплосети» и удивлённо уставилась на Ливадию.

– Давай-давай, – скомандовала она, указывая на тёмный проём, – сейчас всё объясню…

Внутри было дольно тепло и клокотала вода. Когда в помещении зажёгся слабенький свет, Лавра увидела несколько толстых труб и красные вентили. Тут и там висели ржавые цепи, а вниз от двери в разные стороны уходили металлические лестницы.

– Это служебное строение, – принялась объяснять Ливадия, закрывая за собой вход с помощью всё того же ключа. – Сотрудники «тепловодоканала» должны хранить здесь новую аппаратуру для геодезических работ. Но помещение давно не используется, так как река подтопляет его из-под стены, а из одной трубы постоянно течёт кипяток, но заменить её стоит больших денег. Благодаря этому вода в округе всегда тёплая…

Лавра уже потрогала небольшой затон, образовавшийся под сетью шипящих труб.

– Можно не бояться, что замёрзнем или столкнёмся со льдом, – засмеялась Дольч и повесила свою одежду на перила лестницы.

– Отлично придумано, – обрадовалась брюнетка, оценивая все плюсы сооружения. – Но как Вам удалось заполучить всё это???

– А, был у меня один ухажёр из коммунальной службы, – махнула рукой Ливадия, спускаясь к ней. – Я его так приворожила, что он жизнь за меня отдал… и эту милую сараюшку в придачу. Совсем неплохо для русалки, живущей в городе на Неве… Ну, чего ты копошишься, раздевайся! Или собралась прямо в туфлях плавать?!

– Мы с Вами не закончили, – напомнила Лавра, но послушно принялась стаскивать с себя платье.

– Во-первых, обращайся ко мне на «ты», ни к чему эти дурацкие условности. Во-вторых, обсуждать человеческую мораль больше не имеет смысла, я сказала всё, что думаю по этому поводу. В-третьих, не будем тянуть время, завтра мне с утра пораньше надо идти в налоговую…

Вода в служебном помещении, на самом деле, была тёплой. Лавра ещё боялась, что обожжётся, ведь трубы над ней были очень горячими и от них даже шёл пар. Но благодаря тому, что Нева постоянно забиралась сюда, температура казалась самой что ни на есть оптимальной. Ливадия распустила свои седые волосы и стала выглядеть гораздо красивее. Она что-то повесила себе на шею и отплыла к каменной стене, у которой булькали мелкие пузыри.

– Когда будешь выбираться из этой сараюшки, двигайся поосторожнее, – предупредила она, указывая на торчащие из воды ржавые штыри, и нырнула.

Лавра набрала в лёгкие побольше воздуха и поспешила за ней. Дно в этой запруде было покрыто светлым песком. Внизу в стене зияла огромная трещина, через которую проникала речная вода. Ливадия медленно пролезла в неё и исчезла в темноте. Она ещё не обрела своего хвоста, отчего наблюдать за ней было забавно: голая женщина барахтается на глубине ночной Невы – что может быть абсурднее?..

Лавра поплыла за наставницей и вскоре пожалела об этом. Очутившись за пределами служебной постройки, она почувствовала, насколько холодная сегодня река. К брюнетке вернулась дрожь, движения стали уже не такими уверенными, а в глазах сделалось больно. Поборов свою слабость, Лавра выпустила изо рта весь воздух, позволяя студёной воде заполнить лёгкие. Пора было превращаться в русалку.

Какое-то мгновение вокруг всё сделалось черным-черно. В груди что-то обжигающе задёргалось, а ноги охватила тугая боль. Но уже через минуту неприятные ощущения как рукой сняло, и Лавра, убрав с лица волосы, направилась к чему-то тёмному на дне. Это оказался кусок трубы, вокруг которого блестели монетки. Вдруг сверху донёсся писк, и почти у самой поверхности проплыла Дольч. Хвост у неё был светлый и, в отличие от Лавриного, намного длиннее. Она двигалась очень быстро и вытворяла в воде просто фантастические вещи. Ливадия падала на мутное дно и с акульей скорости рыскала там, словно что-то выискивая. Она изгибалась дугой, выпрыгивала на воздух, скользила стрелой меж опор мостов и без страха подплывала к любому незнакомому предмету. Лавре оставалось лишь догонять её да увёртываться от мусора, который изредка норовил преградить путь.

Несколько раз им навстречу проплывали небольшие суда, и Ливадия торопилась обратно к своей спутнице. Она говорила, что некоторые корабли могут оказаться очень опасными, если случайно столкнуться с ними или попасть под их винт.

Наконец, они достигли изгиба Васильевского острова. Течение здесь стало уже не таким мощным, как между берегами в городском центре. Дольч прекратила хвалиться своим изяществом и указала Лавре на портовые сооружения над их головами. Кажется, откуда-то отсюда в июле Лавра отправлялась с Игорем на тот остров в Финском заливе.

– Что, что с тобой такое? – забеспокоилась Ливадия, когда они вынырнули под деревянным помостом, брусья которого уже покрылись ледяной коркой.

– Да сегодня я что-то сама не своя, – вздохнула Гербер, морщась от холода.

– Уф-ф-ф, да хватит тебе думать о людях! – возмутилась наставница. – Не забивай голову всякой чепухой…

– Нет-нет, я почему-то сегодня много думаю об Игоре, – поправила её брюнетка, цепляясь за замёрзшую опору мостика.

– Вспоминаешь, так сказать, время безмятежной любви, да? Кажется, ты говорила, что завела себе подружку…

– И не только подружку. Я пришла на встречу с тобой после свидания, теперь у меня есть ещё и парень.

– Значит, с подружкой покончено? – нахмурилась Дольч.

– Нет, просто мы решили завести себе по отдельности парней… для разнообразия.

– А ты, познакомившись с молодым человеком, тут же вспомнила прошлое и представила на его месте Вольса?..

– Как Вы догадались, Ливадия?.. – удивилась Лавра.

– Когда мы наедине, не называй меня этим именем, – сурово погрозила она пальцем. – Я вообще-то Виладия, а ты Валра, если не забыла.

– Хорошо, но…

– Как я разгадала твою проблему? – усмехнулась русалка, отжимая волосы. – Это очень просто. Все девушки вспоминают свою первую серьёзную любовь, ты здесь не исключение. А если учесть, что любовь ваша осталась незаконченной, то вполне вероятно, что в другом ухажёре ты станешь искать черты прежнего любовника.

– Но это было так реально: его прикосновения, голос, лицо, даже запах… Эти мысли меня изрядно всполошили.

– О, деточка, я тебе ещё раз скажу – не сдерживайся, ни к чему ограничивать себя моралью. Видишь, до чего это может довести? У людей все беды берутся от их мыслей. Мы с тобой, как уже выяснили, не люди и, следовательно, страдать из-за собственной головы не должны.

– И как мне тогда реагировать на всё это? Закрывать глаза и делать вид, будто со мной ничего не происходит?

– Зачем? Если этот молодой человек напоминает тебе о приятном, о том, что тебе хочется чувствовать, тогда просто возьми его и наслаждайся. Не надо отказывать себе в удовольствии, этим ты лишь усугубишь своё состояние.

– В этом порту я тоже была с Игорем, – указала Гербер на берег и грустно улыбнулась.

– Ну и отлично, – похвалила её наставница, – значит, в следующий раз, когда тебе припомнится Вольс, смело иди за своим новым ухажёром!

Ливадия ухмыльнулась и показала ей ту странную штуковину, которая висела на шее.

– Собственно, вот, ради чего мы сюда вообще приплыли, – пояснила она, сняв амулет и отдав его Лавре, чтобы та его получше рассмотрела. – Знаешь, что это?

Невзрачная вещица ни о чём брюнетке не говорила. Это была продолговатая полая трубочка бурого цвета, с тёмными полосками, вырезанная из чего-то прочного и больше напоминающая детский свисток.

– Я хочу подарить этот манок тебе, – сообщила Дольч, вглядываясь в туманную речную даль. – Это, конечно, очень нужная и довольно опасная игрушка, но мне она стала в последнее время ни к чему. А вот тебе с твоим рвением постоянно искать приключения на свой хвост, думаю, подойдёт в самый раз.

– Но что это? Какой-то оберег?

– Ха, оберег… Бери выше! Это оружие, которое может защитить тебя, по крайней мере, в местных водах.

– Оружие? – испугалась Лавра, вертя перед носом непонятную трубку. – А как оно работает?

– О, ты сейчас сама его протестируешь, – махнула рукой наставница и немного нахмурилась. – Конечно, погода не самая удачная… Впрочем, давай проверим, должно сработать.

Она потянула её обратно под воду и немного отплыла от портового помоста. Таких сооружений вдоль берега было возведено десятки. Очевидно, в будни тут пришвартовывалось много судов. К тому же здесь располагалась городская лодочная станция.

Поравнявшись с наставницей, Лавра вновь взглянула на подаренную штуковину, ожидая, что та начнёт демонстрировать свои чудесные свойства. Но трубка ровным счётом ничего такого не делала, и на секунду возникло сомнение, что сегодня она вообще будет работать. Однако Ливадия, в очередной раз оглядев водное пространство впереди себя, повернулась к Гербер и жестом потребовала, чтобы подопечная взяла странную вещицу в рот.

– Подуй в неё, – велела русалка, и только теперь до Лавры дошёл смысл этого оружия.

Конечно, оно работало не само, а благодаря тому, кого сейчас пыталась вызвать брюнетка. Она пару раз пропустила через трубку холодную воду, а когда наставница жестом приказала повторить, задула в неё во все силы.

Пространство вокруг охватил нарастающий утробный звук, который плавно перетёк в вой, а затем вовсе растворился в темноте. Ливадия попросила подождать пару минут, а сама волнительно завертела головой, ища что-то в толщах воды. Она уже хотела приказать Лавре вновь повторить попытку, но тут впереди что-то замаячило.

Сначала это было просто чёрное пятно, потом их стало несколько, потом ещё больше, пока со всех сторон русалок не окружили хвостатые силуэты. Один из них подплыл к Дольч и пихнул её тупым носом. Ливадия потрепала существо за плавник и улыбнулась, показывая рукой на приближающуюся стаю таких же созданий.

– Кто это? – напряжённо переспросила Лавра, боясь шелохнуться.

– Катраны!.. – восторженно ответила наставница и направилась прямо в гущу этих рыб.

Их становилось всё больше и больше. На первый взгляд Лавра насчитала их здесь десятков пять. Хотя нет, наверняка из-за темноты не видно остальных. Два катрана с любопытством подплыли к ней и уставились круглыми, как пуговицы, глазами. У них были довольно внушительные зубы, которые они не стеснялись показывать. Теперь-то Гербер в полной мере осознавала, что за оружие держит в своих руках, и была премного благодарна Ливадии, которая вовсю резвилась с опасными существами.

* * *

На утренние занятия в институт пришлось бежать сломя голову. Лавра очнулась после ночного плавания слишком поздно. Ливадии рядом уже не оказалось, хотя буквально несколько часов назад они вместе вернулись в тёплые воды протекающих труб. Вынырнув на поверхность, Гербер нашла на полу служебного помещения лишь полотенце и ключ и тут же вспомнила, что наставница сегодня собиралась в налоговую.

Лавра опоздала на свою лекцию на полчаса. Веста выглянула из аудитории, в которой должно было проходить занятие беспечной аспирантки, и состроила строгое лицо. От вечернего лоска на ней не осталось и следа. Теперь она была серьёзной заведующей кафедрой в привычном твидовом жакете и без намёка на косметику.

– Лавра Эдуардовна, ваши студенты волнуются, – с ехидной улыбкой воскликнула Рогова, выйдя в коридор.

– Да вот, задержалась в пробке на Невском проспекте, – слукавила Гербер, на ходу снимая влажное от дождя пальто.

– Странно, ещё десять минут назад я там довольно быстро проехала, – не унималась Веста, окидывая её нехорошим надменным взглядом. – На следующей перемене, будьте добры, зайдите ко мне, напишете объяснительную.

Она поддёрнула книзу полы своего жакета и царственно зашагала к себе в кабинет.

– Доброе утро, ребята! – нарочито бодрым голосом произнесла Лавра, закрыв за собой дверь аудитории. – Я извиняюсь за свою задержку. Думаю, от этого никто не пострадал, а некоторые успели к нам подтянуться…

Без сокурсников-скинхедов студенты вели себя очень спокойно. Никто не смеялся, не звенел сотовыми телефонами, не позволял себе едких замечаний и не перешёптывался с соседями. Лишь одна девушка в чёрном пиджачке молча подняла руку.

– Пожалуйста, Вы что-то хотели? – мягким голосом обратилась к ней Лавра, одновременно понимая, что не взяла с собой никаких конспектов с лекциями.

– Лавра Эдуардовна, Вы разрешите нам уйти с третьей пары? – спросила студентка, поднявшись со стула. – Сегодня будет первое слушание по делу Егора Земцова…

Лавра не сразу сообразила, кто это такой. Она пыталась придумать, как построить сегодняшнее занятие без своих записей, поэтому пропустила вопрос подопечной мимо ушей.

– И много вас собралось уйти? – переспросила она, попутно проверяя, насколько хорошо помнит реформы Александра I.

– Всего пятеро, – прогудела девчонка, теребя авторучку. – У нас весь курс пошёл бы, но мест в суде не хватит да и Веста Андреевна запретила…

– Подойдёте на перемене, обсудим, – кивнула брюнетка. – Итак, мы с вами на нашем прошлом занятии кратенько поговорили про вторую половину восемнадцатого века, а сегодня плавно приступим к периоду царствования Александра Первого и посмотрим на ключевые этапы его политики…

К собственному удивлению, провести лекцию без конспектов удалось довольно легко. Пару раз в голове всплывали образы прошлой ночи, но Лавра живо отгоняла их и продолжала рассказывать про Отечественную войну 1812 года и о поражениях французской армии.

Когда первая пара закончилась, девушка в чёрном пиджаке поспешила подойти к ней с тем же вопросом. К ней тут же присоединились ещё четыре студентки и заискивающе уставились на Лавру. И только сейчас в голове вспыхнула ужасная догадка: Егор Земцов это брат Лены – убитой преподавательницы истории.

– Разве дело уже дошло до суда? – уточнила Гербер. – Мне казалось, следствие затянется на гораздо больший срок.

– Такие случаи быстро расследуют, к тому же Егорка сам вину признал, – вмешалась коренастая девчонка в жёлтой кофте.

– А в котором часу будет слушание?

– В полдвенадцатого. Пожалуйста, разрешите нам уйти с семинара.

– Ну хорошо, – согласилась Лавра. – Хотя странно, что студенты убитой Елены Владимировны ходят на суд над её убийцей… А вас точно пропустят туда?

– Мой папа работает там приставом, он обещал провести нас, – с гордостью заявила другая девица.

В коридоре во время перерыва сделалось довольно шумно. Алёна Сергеевна, как всегда, останавливала наиболее крикливых студентов и зачитывала им нравоучения. Лавра поприветствовала её и направилась к заведующей. Мысленно она уже была готова к очередному скандалу с любовницей за вчерашний дерзкий побег. Рогова, безусловно, хотела бы узнать, куда это исчезла её подруга на пару с младшим Медведевым. Она будет ревновать, требовать объяснений, злиться. Но у Гербер на вопросы Весты имелись вполне убедительные доводы.

Рогова сидела за своим столом в окружении многочисленных бумаг, которых здесь становилось с каждым днём всё больше и больше.

– О, уже перемена? – откровенно удивилась она и сверилась с часами. – Надо же, совсем не заметила… Как прошло занятие?

– А как ещё оно могло пройти, если главных смутьянов на нём не было? – подметила Лавра, присаживаясь перед ней на стул.

– Кофе будешь? – с доброжелательной улыбкой предложила Веста. – Наверняка не успела с утра даже толком позавтракать…

– Ты опять на меня злишься? – напрямую спросила брюнетка, заглядывая в её спокойные синие глаза.

– За что? – усмехнулась девушка, отложив авторучку. – Послушай, я, конечно, до жути ревнивая и иногда бываю резковата… Возможно, я уже запугала тебя своими маразмами. Так что ты прости уж меня за вчерашнюю выходку перед свиданием, ладно?

Лавра нахмурилась. Веста вела себя как-то слишком вежливо, совсем по-иному, чем ожидала Гербер перед переменой.

– Значит, ты на меня не сердишься за то, что я с Антоном вчера оставила вас? – уточнила она. – Просто я решила, что Родион не очень хорошо влияет на него, да и вы с ним тоже не нуждались в нашем обществе. Я увела Антона на прогулку. Мы на самом деле замечательно провели время…

Веста резко изменилась в лице и вдруг ударила рукой по столу, отчего несколько бумаг полетели на ковёр.

– Как мило, Лавра, – произнесла она наигранно спокойным голосом, – ты снова пытаешься меня обмануть. Я хотела от тебя признания, но ты желаешь и дальше держать меня за дурочку.

– Не понимаю, о чём ты…

– Всё ты прекрасно понимаешь! – наконец-то закричала Рогова и, отшвырнув стул, нервно заметалась по кабинету. – Говори, с кем ты провела ночь!

– С Антоном, я же…

– Ты мне лжёшь и даже не краснеешь! Ты бросила Антона одного и куда-то умчалась по своим делам. Он пришёл к нам такой расстроенный. Наивный мальчик решил, что напугал тебя поцелуем, но я-то сразу просекла твой хитрый ход! Ты сбежала к своему блондину, ведь так?!

Лавра была в растерянности. Она как-то не предполагала, что Антон после их чувственного поцелуя вернётся в общество брата. По крайней мере, это было очень глупо с его стороны. Любой другой ушёл бы куда подальше, но не стал бы рассказывать о своём фиаско в общении с девушкой. Так или иначе, это не могло сейчас спасти Лавру от праведного гнева любовницы.

– Веста, я никуда не убегала, – возразила она, однако суровый взгляд Роговой так и протыкал её насквозь. – Честно, я не встречалась с Рудольфом этой ночью…

– Ну конечно нет, – с иронией мотнула та головой. – Ты была так возмущена приставаниями наглого юноши, что проревела до утра в какой-нибудь канаве. Это дохлый номер, Лавра, я тебе не девочка, чтобы вешать мне лапшу на уши! Скажи, что такого особенного ты нашла в этом блондине? Чем он лучше меня или Антошки?!

– Пожалуйста, не закатывай новых сцен, – замахала руками Лавра, которую ревность подруги уже совсем не забавляла и даже начинала выводить из себя. – Да, я оставила Антона после поцелуя. Это произошло спонтанно. Он напомнил мне моего погибшего парня, и это сильно меня задело.

– Знаешь что, – оскалилась любовница и указала на дверь, – давай сделаем так. Ты сегодня хорошенько подумай, кто тебе на самом деле нужен, а потом сообщишь мне о своём решении. Честное слово, если ты выберешь себе этого блондина, я плакать не буду. У меня сейчас появился Родион, да и брата его вполне можно взять под своё крылышко, раз уж он тебе совершенно противен… В общем, иди, я тебя не держу.

– Веста, ты даже не пытаешься меня выслушать! – воскликнула обиженная Лавра.

– Разбирайся со своими чувствами сама! – не сдавалась заведующая, ещё раз ткнув пальцем в сторону выхода. – А я не потерплю, чтобы меня водили за нос как девчонку!..

Лавра стиснула зубы, но сдержалась, чтобы не накинуться на склочную Рогову. Если её не желают слушать, какой тогда прок продолжать разговор? Она вылетела из кабинета, не забыв как следует хлопнуть дверью. Злость так и переполняла её, отчего хотелось рвать и метать. Алёна Сергеевна по-прежнему что-то объясняла двум высоким парням, но из-за шума обернулась на неё и удивлённо приподняла брови.

– Лавра, с тобой всё нормально? – тихо спросила она, отправив озорных студентов в их аудиторию. – Получила нагоняй от Весты, да? За опоздание что ли?

– Да, – кивнула Гербер, лишь бы та отстала от неё со своими расспросами. Она уже понимала, что не стоило так громко хлопать дверью у всех на виду.

– Ну, не бери в голову. – Женщина погладила её по плечу и повела в сторону преподавательской. – Она сегодня просто не в духе с самого утра, вот и выместила на тебе свою злость. А так ведь у нас все опаздывают. Охтин вообще ещё ни разу не пришёл, чтобы не задержаться минут на двадцать. Райка тоже вечно на первые пары вовремя прийти не может. Да я и сама частенько опаздываю, хоть и на машине.

– Просто я сама не привыкла опаздывать, вот и расстроилась, – солгала брюнетка, чтобы развеять лишние подозрения.

– Да брось я тебе говорю, нашла повод для беспокойств. Кстати, сегодня, оказывается, судят Егора, слышала? Я вот думаю отпроситься у начальства с третьей пары, хочу посмотреть ему в глаза, вот лично посмотреть. А может, и поговорить с ним удастся.

– У меня несколько студенток тоже желают попасть на слушание. Правда, я сомневаюсь, что столько народа поместится в зале суда. К тому же дело очень щекотливое, Егор же подросток. Вряд ли процесс будет открытым.

– Ну, у меня там ученики бывшие служат, так что я-то всяко на слушании посижу. Конечно, оно только предварительное, но уж больно хочется на Егорку-мерзавца поглядеть.

Лавре и самой было интересно посмотреть на парнишку, который убил собственную сестру. Тем более он числился её студентом, да и несчастная Лена Земцова являлась её предшественницей. К тому же в этом деле имелось столько странностей, что любопытство так и распирало Гербер на протяжении всей следующей пары. Несколько раз она даже запиналась, рассказывая ребятам про Николая Первого. Однако студенты этого не заметили, послушно записывая каждое слово.

Когда вторая пара подошла к концу, и многие, собрав вещи, ринулись в другие аудитории, Лавра вдруг чётко осознала, что тоже хочет побывать на судебном разбирательстве по делу Егора. И хотя на сегодня у неё была запланирована ещё одна пара, от навязчивой мысли никак не удавалось избавиться. Войдя в преподавательскую, она наткнулась на уходящих Алёну Сергеевну и Весту. Рогова, очевидно, тоже намеревалась посетить суд, поскольку уже надела пальто. Приметив Лавру, она приняла равнодушный вид и отвернулась к зеркалу, дожидаясь, пока её коллега наконец-то застегнёт сапоги.

– Лавра Эдуардовна, Вы никак тоже надумали прокатиться до суда? – поинтересовался Охтин, выглянув из-за развёрнутой газеты, которую бегло просматривал.

Лицо его сегодня казалось хмурым, но загадочная ухмылка не переставала задевать Лавру за живое. Он по-прежнему казался каким-то странным, словно знал о чём-то ужасно важном, но не торопился сообщить об этом окружающим.

– Мне бы хотелось, – кивнула она, складывая вещи на ближайший стул, – но у меня ещё одно занятие и его никак нельзя отменить.

Веста смерила её удивлённым взглядом, перестав поправлять волосы.

– Лавра Эдуардовна не была знакома с Еленой Владимировной, – холодно произнесла Рогова, надевая перчатки. – Какой ей тогда интерес к этому мерзкому делу?

– Ну, интерес вызывает хотя бы то обстоятельство, что Леночка занимала эту должность до Лавры Эдуардовны, – с несменяемой улыбкой ответил Кирилл Константинович, складывая газету. – А годом ранее в этом же вузе погибла ещё одна преподавательница истории. Вы помните?

Веста отвернулась от него и, заметив, что Алёна Сергеевна уже готова, направилась к двери.

– Кто старое помянет, тому глаз вон, – бросила она из-за плеча и мотнула головой.

– Да уж, к чему это Вы вспомнили Валю, я тоже понять не могу, – с серьёзным видом сказала Алёна Сергеевна, мельком взглянув на Гербер. – У неё был совсем другой случай…

– Ну да, – кивнул Охтин, пододвигая к себе чашку с бледно-жёлтым напитком, – так же, как и с девушкой до неё. Правда, в итоге всё равно выяснилось, что всех их убили родные братья.

– Пустые домыслы, – промолвила напоследок женщина и вышла вслед за заведующей.

В преподавательской остались только Лавра, Охтин и дама с причудливыми длинными серьгами, свисающими ей на плечи. Она кому-то увлечённо названивала по телефону, и Гербер решила подсесть к мужчине.

– Вы сказали, что до Лены тоже погибла преподавательница? – уточнила она.

– А разве Ваш научный руководитель Вам об этом не рассказал? – ухмыльнулся отчим Ламбранта, помешивая душистый жёлтый чай.

– Коливин? – удивилась Лавра. – Разве предыдущие преподаватели по истории были…

– Да, они были его аспирантками, – подтвердил Кирилл Константинович, уставившись на неё радостными глазами. – И Лена училась у него. Вы не находите здесь довольно странные сходства?..

– А как умерла Валя, о которой упомянула Алёна Сергеевна? Её тоже убил брат?

– Ну, по официальной версии там был несчастный случай, – развёл руками Охтин. – Насколько мне известно, Валя разбилась на машине. Вместе с ней находился её старший брат, который отделался лишь царапинами. Среди знакомых их семьи ходил слух, что они очень не ладили друг с другом в последнее время из-за наследства. Кажется, их родители завещали всё Валентине, а её брата, довольно подозрительного молодого человека, оставили без гроша в кармане.

– Я смотрю, Вы очень хорошо знаете об этих делах? – вдруг вмешалась в их беседу женщина с большими серёжками.

– Невольно приходится следить за судьбой своих коллег, тем более таких красивых и юных, – с плотоядной улыбкой ответил ей Кирилл Константинович.

– Да ведь Вы у нас сами-то с недавних пор работаете. Откуда Вам известно про Валю и её брата?

– Вы забываете, что я знаком с Иваном Пантелеевичем, а все девушки числились на его кафедре, равно как и мой пасынок…

– Простое совпадение, – фыркнула дама, возвращаясь к телефону.

– Или чья-то злая шутка, – добавил Охтин, с интересом взглянув на Лавру.

– Но Вы говорили, что до Вали тоже кто-то погиб, – напомнила брюнетка, которую обуревали пугающие догадки.

– Да, и та девушка тоже была аспиранткой Коливина…

– Ой, да она ж алкоголичкой была! – возмутилась преподавательница, перенабирая на телефоне длинный номер. – Наклюкалась суррогата, поделом ей. Я ещё не забыла, как она тут пьяный дебош устроила под новый год. Мы тут собрались посидеть в тесном рабочем коллективе. Так эта пьянь налакалась коньяку и скандал закатила.

– Причём в ту же ночь она и замёрзла, – вставил свой аргумент мужчина и глотнул чаю. – Девушку нашли недалеко от дома, причём на ней не было тёплой одежды. Соседи утверждали, что в тот вечер её не пустил домой брат…

– Брат, – повторила Лавра, точно в бреду.

– Именно! – Охтин поднял указательный палец и качнул головой. – Опять совпадение? Что ж, в нашей жизни бывает всякое. Но я привык видеть в таких совпадениях дурной знак.

– Ага, ещё попугайте Лавру Эдуардовну проклятьем, – захихикала женщина, но тут же осеклась и начала говорить с кем-то по телефону.

– Скажите, Лавра Эдуардовна, у Вас есть брат?..

Лавра с опаской посмотрела на него, чувствуя, что и этот факт ему наверняка известен.

– Есть, – прогудел Кирилл Константинович, – и он вчера приехал в этот город, верно? Сегодня я приглашён на банкет в Морскую академию, обязательно его там увижу. Кажется, его зовут Гаральд, да?

– А Вы, действительно, слишком хорошо осведомлены, – прищурилась девушка. – У Вас что, хобби такое – собирать досье на коллег?

– Как видите, иногда это помогает обнаружить довольно странные вещи.

Охтин казался очень подозрительным. С чего бы вдруг ему вздумалось интересоваться судьбой аспиранток Коливина? К тому же его пасынком являлся Ламбрант, и одного этого было вполне достаточно, чтобы не доверять ему.

– Будьте осторожны, Лавра Эдуардовна, – произнёс он с коварной улыбкой и игривым взглядом. – Ваша должность приносит сплошные смерти.

– А как же Ламбрант? – парировала Гербер. – Его ещё не арестовали за организацию скинхедов?

– О, я с ним стараюсь не общаться. Всё-таки он мне не сын, понимаете ли…

– Будьте осторожны, Вас тоже могут вызвать следователи, – уверенно заявила брюнетка и поспешила на третье занятие.

Весь семинар Лавра не могла сосредоточиться. В голову лезли всякие чёрные мысли, а в ушах стоял насмешливый голос Охтина. Одно подозрение выстраивалось за другим. Конечно, в гибели стольких преподавательниц имелась явная закономерность: все они вели Историю Отечества, находились под руководством Коливина и с их смертью так или иначе были связаны родные братья. Слишком много совпадений для случайного рока. Причём последний инцидент с Леной Земцовой вызывал множество вопросов. Даже Алёна Сергеевна заметила кучу странностей в этом деле. Да ещё и Веста со своим братцем, который тоже пытался покончить с ней и в итоге погиб сам.

– А что Вы мне поставили? – вдруг отвлёк Лавру посторонний голос, и она вспомнила, что заслушивает ответы студентов.

– А… да, всё хорошо, мне понравилось Ваше выступление, – проговорила Гербер, рисуя в журнале «пятёрку».

– Вы не туда оценку поставили! – возмутилась девица. – Моя фамилия Кравченко, а не Коршунова!..

– Ой, действительно, – спохватилась Лавра, – извините, я перепутала…

Когда за трибуну встала другая студентка, начиная отвечать на следующий семинарский вопрос, Гербер вернулась к своим мыслям.

Итак, нехорошая тенденция была налицо, и, если верить Охтину, Лавру должна постичь та же участь. Не даром же он упомянул про Гаральда, который как раз гостил в северной столице. Допустим, Кирилл Константинович на самом деле знал её брата, ведь он общается с Медведевыми, а, возможно, имеет какие-то отношения с администрацией Морской академии. Но его интерес к этим загадочным смертям был совсем не праздным, и он вполне мог приложить ко всему этому свою руку. Тем более, если учесть, что Ламбрант приходится ему приёмным сыном. Уж наверняка отчим должен знать, кого усыновляет. Такому демону, как Павлов, трудно будет скрыть свою истинную суть от членов семьи. Хотя, подумалось Лавре, она ведь тоже не человек, и пока об этом было известно очень ограниченному кругу лиц, в который не входила даже её мать и брат.

Следующим подозрительным звеном был Коливин. Научный руководитель и раньше казался каким-то странным, а теперь и подавно, ведь все погибшие девушки являлись его аспирантками. Уж кто-кто, а он должен был заметить, что девушки умирают одна за другой, сменяя друг друга на той же должности. И, конечно, он умолчал об этом, когда агитировал Лавру взяться за работу в данном институте. С какой, спрашивается, целью он делал это? Почему он не отправил сюда своего драгоценного Павлова?..

И снова этот Ламбрант! От злости Лавра даже поставила «трояк» выступившей студентке и потребовала подготовить ей на следующий семинар два штрафных доклада.

Однозначно, надо было навестить скрытного Ивана Пантелеевича и задать ему в лоб все эти вопросы. Интересно, какая у него будет на это реакция? К тому же он так усердно боролся за Павлова, распинался сначала перед ней, а потом и перед начальством. Всё это тоже не спроста. Конечно, Ламбрант имел к данной истории очень косвенное отношение. Но, учитывая его демоническую суть и желание забавляться над людьми, он вполне мог быть причастен к гибели несчастных девушек. С другой стороны, ни Охтин, ни Коливин, ни Павлов не принимали непосредственного участия в убийствах преподавательниц. Во всех трёх случаях виноватыми или подозреваемыми оказывались братья жертв. Тут было что-то не так, и от этого Лавра впала в замешательство.