– У меня совершенно нет времени на Вашу ерунду!.. – отмахнулся Иван Пантелеевич от обвинений брюнетки.

Он с самого начала попросил не заходить к нему в кабинет и сейчас был вынужден повторять, чтобы назойливая аспирантка оставила его в покое. Лавра же не собиралась отступать, усевшись возле двери.

– Вы не думали, что такими странными совпадениями могут заинтересоваться следственные органы? – решила припугнуть его смелая девушка.

– Да уж, – усмехнулся Коливин, не отворачиваясь от своего компьютера, – тогда меня придут и арестуют за то, что я был научруком этих барышень.

– Я бы на Вашем месте воздержалась от иронии. Это не шутки, под угрозой моя собственная жизнь, и я не собираюсь спокойно дожидаться, пока меня прикончат.

– И что Вы сделаете? – вскинулся мужчина. – Попросите посадить меня в тюрьму?.. Знаете, в чём-то Ламбрант всё-таки был прав, Вы глупы до неприличия!..

– Ну, Ламбрант и сам, как оказалось, не блещет умом, учитывая его роль в отряде бритоголовых, правда? – напомнила Лавра, чем заставила заведующего кафедрой наконец-то взглянуть на неё. – Я узнала всё о Вашем любимчике, и не надо убеждать меня, будто я это как-то неправильно поняла.

– Вам теперь можно радоваться – Ламбранта исключили из университета.

– Неужели? Что, он уже сдался властям?

– А он и не пытался, о нём до сих пор никто ничего не слышал.

– Конечно, ему сейчас самый лучший вариант – скрываться, потому что Вашим «умником» заинтересовалось слишком много народа: прокуратура, руководство университета, ангрилоты…

На последнем слове Коливин вздрогнул и нахмурился ещё сильнее.

– О, я так и думала, что Вам о них хорошо известно! – воскликнула Лавра. – Уверена, что и про демоническую суть Павлова Вы тоже прекрасно знали.

– Не понимаю, о чём Вы, – пожал плечами мужчина и вновь сделал вид, будто увлечён своим компьютером.

– У Вас совсем не получается врать. Вы очень даже хорошо понимаете, о чём я говорю. – Лавра поднялась и повесила сумочку на плечо. – Но по каким-то причинам Вы не желаете раскрывать передо мной свои карты. Что ж, Иван Пантелеевич, храните молчание и дальше, если Вам так нравится. А я всё равно докопаюсь до правды. Но только тогда уже будет поздно уговаривать меня, чтобы я никому её не рассказывала.

Он ничего не ответил, продолжая пялиться в монитор. Гербер злобно поджала губы и вышла из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. «Уже второй раз за день», – подумалось ей. Конечно, расколоть неприступного Коливина ей не удалось. Зато она утвердилась в своих подозрениях – он явно что-то скрывал, и необходимо выяснить, что и почему. От ярости, переполнявшей её, Лавра не заметила проходившего по коридору Кривовцова и задела его.

– Полегче, Гербер! – завопил он, потирая ушибленное плечо, и хотел пройти дальше к кабинету профессора, но брюнетка придержала его за руку.

– Ты-то мне и нужен, – прошипела она и потащила за собой в сторону лестницы.

Людей здесь наблюдалось мало. В основном это были студенты, дожидающиеся пятой пары, но встречались и преподаватели, которые почему-то суетились и просили молодых людей носить вниз стулья.

– Да отцепись ты! – нервно отмахнулся от Лавры обеспокоенный Роман. – Что тебе надо?!

– Поговорить, неужели не ясно, – огрызнулась брюнетка.

– Нам не о чем с тобой болтать. – Шустрый парнишка вырвался из её рук.

– Ты уже в курсе, что Ламбранта Павлова исключили из университета? – быстро спросила Гербер, пропустив мимо ушей его грубость.

– Ты славно постаралась, чтобы организовать это, – кивнул озлобленный Кривовцов.

– Не знала, что Вы с Ламбрантом друзья…

– Мы с ним вовсе не друзья, но Иван Пантелеевич очень дорожил им. Через месяц Павлов должен был защищать диссертацию, а ты всё испортила!

– Возможно, Коливин не будет столь огорчён, если узнает, что его дражайший аспирант пытается украсть «Глаз Дьявола»?!

Роман резко изменился в лице и огляделся, точно боясь, что их могут услышать посторонние. И в самом деле, несколько студенток с любопытством обернулись на них. Кривовцов ещё злее закусил губу и отвёл Лавру в угол.

– Ты совсем рехнулась, да?! – с ненавистью зашипел он, сжимая её руку.

– Это он, я знаю, – хищно улыбнулась Гербер. – Ведь это же Ламбрант может превращаться в летающее чудище, а потом беспокоить город по ночам. Ты тоже должен знать, что это он. Коливин держит тебя в своих любимчиках, как и Павлова.

– Ты спятила! – не унимался Роман.

– Скажи об этом своему наставнику, потому что меня он не стал слушать. Ты прекрасно понимаешь, что может произойти, если Ламбрант доберётся до «Глаза Дьявола»…

– Забудь об этом, слышишь?! Это не твоего ума дело! Лучше беспокойся за свою шкуру, ведь теперь-то Павлов точно сотрёт тебя в порошок.

Он ухмыльнулся и поспешил обратно в соседний коридор. Лавра прислонилась к стене и закрыла глаза. У неё не получалось вывести Коливина на чистую воду. Это не могло не раздражать, но надо было что-нибудь придумать. В конце концов, на кону стояла её собственная жизнь.

– Лавра Эдуардовна, – позвал низкий женский голос, и с лестницы ей помахала Алла Николаевна, рядом с которой стояли ещё две дамы.

Пришлось идти к ним. Женщины с интересом слушали декана и улыбчиво посматривали на приближающуюся к ним брюнетку.

– Я бы хотела познакомить Вас с директором Русского исторического музея, – провозгласила Алла Николаевна, указывая на пожилую женщину в очках, – и с мадам Борозье, которая представляет Европейскую Археологическую Ассоциацию, – декан показала на тучную госпожу, которая явно не понимала, о чём говорит глава факультета и потому лишь глупо кивала. – Вы не забыли, что вечером у нас конференция?

– Конференция?.. – нахмурившись, переспросила Лавра.

– Вы меня пугаете, – посуровела Алла Николаевна. – У нас сегодня проходит конференция «Проблемы музейного дела в России», неужели впервые слышите?

– Нет… просто я так… волнуюсь, – слукавила аспирантка, улыбаясь авторитетным дамам. – Это первая конференция подобного размаха, на которой мне удастся побывать…

– Мадам Борозье сказала, что знает Вас, – продолжила декан, повернувшись к почётной гостье, и та вновь лихорадочно закивала. – Она говорит, что видела Вас на прошлогодней «Ярмарке знаний» и ещё на съезде археологов, которые проходили в стенах университета, откуда Вы прибыли…

Честно говоря, Лавра совсем не помнила представительницу археологической ассоциации, но всё равно сделала вид, словно очень польщена её феноменальной памятью. От этого иностранка в очередной раз покивала, а директор Русского музея натянуто улыбнулась.

– Это и есть та самая девушка, что изобличила среди Ваших аспирантов поганого скинхеда? – вдруг спросила она у декана.

– Власти сейчас активно ищут мерзавца, – смущённо пробормотала Алла Николаевна и жестом потребовала спуститься на первый этаж. Когда гостьи отошли на несколько ступенек, она обернулась со строгим лицом к девушке и тихо заговорила – Сегодня, к Вашему сведению, очень ответственное мероприятие. Поэтому я хочу, чтобы все аспиранты факультета присутствовали на торжественном вечере.

– Простите, но я слышу об этом впервые, – призналась Гербер, мигом растеряв всю свою любезность.

– Как??? Неужели Иван Пантелеевич не предупредил Вас? Я раздавала распоряжения ещё на прошлой неделе…

– Боюсь, мне придётся сменить научного руководителя. После того, как я рассказала Вам про Павлова, Коливин вряд ли будет ко мне беспристрастен.

– Чёртов идиот! – прошипела Алла Николаевна, с опаской оглядываясь на женщин, которые дожидались её у основания лестницы. – Сейчас я не могу заниматься этим вопросом, но завтра я обязательно поговорю с ним. Не беспокойтесь, деточка, мы непременно решим Вашу маленькую проблему. А сегодня в обязательном порядке будьте на конференции: планируется выступление самого профессора Эйдельмана, раздача грамот участникам академической олимпиады, приедут представители ЮНЕСКО, профессора из московского университета…

– Я буду, – кивнула Лавра, и декан поспешила к скучающим дамам.

Странно, что Коливин не сказал ей о таком знаковом событии. Понятно, если бы он сам узнал об этом вчера и утаил информацию из-за обиды. Но ведь его предупредили ещё на прошлой неделе! Он что, специально решил не утруждать себя разговорами на эту тему, так как знал, что вездесущая аспирантка всё равно не попадёт на конференцию? Может, он думал, что до сегодняшнего вечера Лавра уже станет очередной жертвой преподавательского проклятья?..

Выбравшись на свежий воздух, Лавра немного пришла в себя. Не время паниковать и злиться на собственное бессилие. Надо что-то предпринять. Нельзя допустить, чтобы ужасные события, от которых погибли аспирантки Коливина, случились и с ней. Надо разгадать этот смертельный ребус и, что самое главное, не попасться на глаза приехавшему в Петербург Гаральду. Ведь, согласно проклятью, брат всегда пытается убить сестру.

Подумав об этом, Лавра вновь не нашла ничего лучшего, как обратиться к Марку Франковичу. К тому же ей всё равно необходимо было узнать, что стало известно Керку насчёт того адреса, который дал вчера Страдальцев. Она поёжилась от холода и поспешила к метро. Однако, пробежав несколько метров, Гербер приметила в сквере ребят с красными повязками на плечах. Они о чём-то разговаривали меж собой, а в сторонке от них, сидя на скамейке, что-то листала Соня Смирнова. Подойдя поближе, Лавра обнаружила, что девушка записывает в тетрадь фамилии и номера телефонов людей, желающих поучаствовать в её очередной акции. Рядом стояла очкастая Зина и раздавала добровольцам красные повязки и пластмассовые свистки.

– О, Лавра, добрый день! – обрадовалась Соня, поправляя шапочку с забавным бубоном. – Я как раз с девчонками вспоминала тебя.

Зина недоверчиво поджала губы и отошла к ребятам, которые уже нацепили повязки.

– Как видишь, твои идеи не пропали зря, – продолжала Смирнова, указывая на окружающих. – Мы подумали вчера вечером над твоим предложением и решили создать студенческую дружину, чтобы патрулировать университетский городок.

– Ты это серьёзно? – удивилась Гербер, поглядывая на парней и девушек, которых нашлось здесь не более двух десятков.

– Конечно, – с жаром откликнулась активистка и протянула ей свой свисток. – Вот, держи, а я пока запишу твои данные. – Она принялась заполнять следующую строку в тетради. – У тебя есть сотовый телефон?

– Нет… Соня, ты считаешь, это будет разумно – выставлять дружину?

– После того, как благодаря тебе все узнали про этого урода Павлова, мы всем нашим собранием решили, что с бритоголовыми, на самом деле, надо бороться самыми жёсткими методами. А создание студенческой дружины, несомненно, предотвратит новые нападения. Или ты забыла, что произошло в твоей общаге?

– Соня, но ведь все эти ребята не готовы вступать в схватку со скинхедами. – Лавра с тревогой оглядывалась по сторонам, сжимая свисток. – Они сильнее вас, у них есть оружие и ими заправляет ужасный человек…

– Павлов, – ухмыльнулась Смирнова, – мы уже знаем об этом… Ты не бойся. В случае угрозы у нас есть свистки, а у многих ребят мобильники. Если что, мы мигом вызовем милицию и поспособствуем задержанию преступников. К тому же нашу инициативу поддержал профессор Пименов. Он обещал уладить всё это с администрацией универа и помог организовать сегодняшний сбор.

– Я чего-то не поняла: она вступает в нашу дружину или нет? – вмешалась хмурая Зина, косо поглядывая на брюнетку.

– Нет, – тут же ответила Лавра и вернула свисток Соне. – У меня полно других дел, чем бестолковая беготня по университетскому городку с красной повязкой. Ваши дружинники не станут препятствием для бритоголовых.

– Но ты же сама говорила, что нужен силовой отпор преступникам! – возмутилась Смирнова.

– Да, но я имела в виду вовсе не такую дружину! – рявкнула Гербер и разочарованно мотнула головой. – Жаль, что вы неправильно поняли мою мысль.

Стоя в переполненном вагоне метро, Лавра не прекращала возмущаться беспечностью Смирновой и её товарищей. Неужели они и в самом деле рассчитывают, что смогут сколько-нибудь навредить бритоголовым своим патрулём? Да скинхеды разобьют наголову таких дружинников, едва только те попытаются помешать им. Тем более Ламбрант, окажись он поблизости, не оставит в живых никого из этих правозащитников!

Лавра вышла на площадь Александра Невского и расстроилась из-за начавшегося дождя. Пока она добежала до дома Холодовых, пальто и волосы вымокли, отчего вид у неё был далёк от привлекательного. Открывший ей дверь Володя даже с подозрением осмотрел мокрую брюнетку.

– Рудольф на деловом обеде с представителями «Импортент Корпорэйшн», – заявил он, давая Лавре полотенце.

– А Керк сюда не заезжал? – переспросила девушка, на ходу начиная сушить волосы.

– Он был утром, но босса тоже на месте не застал и уехал, – развёл руками Владимир, наблюдая за Гербер. – Ты сама-то как?

– Более менее. А где Марина?

– Легла спать после обеда, – махнул рукой охранник.

– Да? Чем же она, интересно, ночью занималась?..

Лавра машинально двинулась к комнате рыжей подруги и постучалась. Никто не отозвался. Аспирантка приоткрыла дверь и увидела на кровати Холодову, которая накрылась одеялом по самую голову. Шторы на окнах были задёрнуты. Впрочем, на улице и без того уже сделалось темно благодаря чёрным тучам.

– Её сегодня колотило маленько за завтраком, – сообщил Володя, следуя за Лаврой в столовую. – Катя подумывает отправить её в Австрию с Эрнестом, он как раз к новому году собирается перебраться туда.

– Марине нужна жёсткая рука, а не Австрия, – сказала Гербер, продолжая сушить волосы.

За стеной раздался какой-то грохот, и Лавра с Володей замерли, прислушиваясь к шуму. В коридоре скрипнула комнатная дверь, и к ним вышла потягивающуюся Марина.

– Всем привет! – радостно пропела она, причём вид у неё был далеко не сонный.

– Ещё минуту назад ты спала беспробудным сном, – подметила Лавра, повесив полотенце на шею.

– Услышала ваши голоса и решила подняться, – улыбнулась рыжая подруга и вздохнула. – Сегодня такой замечательный день, правда?

Она вдруг ни с того ни с сего расхохоталась и направилась в гостевую комнату, где содержался Страдальцев.

– Тебе не кажется, что она слишком весёлая? – поинтересовалась Лавра у телохранителя, но тот лишь нахмурился и последовал за Холодовой.

– Ой, братишка, – хохотала она, тормоша прикованного к батарее наркомана, которому было настолько плохо, что он даже не реагировал на приставания девицы.

– Мара, отойди от него, – потребовал Владимир и, схватив её за руку, поволок обратно в коридор. – Почему ты к нему постоянно лезешь?

– Да тебе не понять, Володька-Икотька, – прогудела рыжая девушка и вновь залилась смехом.

Лавра с подозрением осмотрела весёлую подругу. Обычно, беспричинные приступы смеха возникали у Марины только в одном случае – когда она принимала кокаин.

– Ну успокойся ты! – прикрикнул Владимир, недоумевая, что это нашло на хозяйскую дочь.

– Это бесполезно, – обратилась к нему Лавра и приблизилась к хохочущей Холодовой. – Ты сегодня нюхала кокаин, верно?

– Ко-ка-ин, – передразнила её рыжая подруга и упала на диван.

– Точно, – кивнула брюнетка и поспешила в её комнату.

Шторы на окнах уже были собраны на краю карниза, а на подоконнике темнел грязный след от обуви. Лавра выглянула на улицу и быстро поняла, что подруга выбиралась из комнаты с помощью дерева, растущего близко к дому. Летом точно таким же образом сюда проникал юродивый Петя Стреглов.

– Она обманула тебя, – заговорила Лавра прибежавшему Володе. – Она не спала, а выходила куда-то за наркотиками.

– Чёрт, Страдальцев! – воскликнул охранник и ринулся в гостевую комнату.

Он не ошибся, парнишка уже потирал нос, вдохнув какой-то порошок. Марина дала ему кокаин за те секунды, что успела побывать в его комнате. Володя ударил наркомана по щеке, но тот лишь усмехнулся, блаженно закрыв глаза. Холодова не переставала хохотать, пока Лавра не влепила ей резкую пощёчину.

– Ты что делаешь?! – закричала брюнетка и замахнулась на неё ещё раз. – Ты дала ему наркотик – нашему врагу!

– А нечего было его вчера дразнить, а потом шприц ломать! – завопила в ответ Марина, за что получила вторую пощёчину, на этот раз более сильную.

– Ты окончательно спятила!.. – прошипела Гербер и схватила её за рыжие космы. – Говори, где взяла кокаин!

– Отпусти, уродка! – брыкнулась та и поцарапала ей запястье.

Лавра не стерпела и набросилась на подругу с кулаками. Если бы не Володя, она бы посадила Марине несколько серьёзных синяков.

– Убирайся отсюда! – орала рыжая девушка, отбежав к окну. – Это мой дом, а не твой! Я не хочу тебя здесь видеть! Вон отсюда!..

Мужчина увёл разгневанную Лавру в коридор и попросил успокоиться.

– Её нельзя держать в городе, – нервно прошептала она, проверяя, насколько сильно пострадало запястье. На нём уже не осталось никаких царапин.

– Она не могла покинуть квартиру, – негодующе развёл руками Володя. – Я бы услышал или увидел. К тому же за окном дождь, она бы поскользнулась на сырой коре… Кокс она взяла из своих потайных запасов, надо отыскать их.

Марина продолжала вопить, запертая в зале. Лавра еле сдерживалась, чтобы не открыть дверь и не надавать ей очередных тумаков. Но она вспомнила слова Ливадии о зле, которым её наделяет вода, и понемногу успокоилась. Достав записную книжку, Гербер села у телефона и набрала номер сотового Керка. Тот ответил не сразу, а когда поднял трубку, в динамике раздался скрежет.

– Ты где? – спросила Лавра, пытаясь разобрать среди этого шума голос Финтберга-младшего.

– Тебя очень плохо слышно! – прокричал вдруг парень, явно стараясь уйти в более тихое место. – Лавра, ты не представляешь! Тебе нужно увидеть это самой…

– Что? Где ты, Керк? – насторожилась брюнетка.

– Приезжай скорее сюда… По адресу, который дал твой нарик. Здесь такое!

До конечной станции метро по Кирово-Выборгской линии Лавра добиралась в крайнем волнении. Почему Керк не стал говорить ей по телефону о том, что он обнаружил? И что это был за скрежет, который мешал ему говорить? Может, Лавра разговаривала вовсе не с сыном Марка Франковича, а с кем-то, кто схватил его?

Перебирая в голове самые мрачные подозрения, брюнетка выскочила на Проспект Ветеранов и принялась вспоминать вчерашние объяснения Страдальцева. Сначала надлежало идти прямо до самого конца, а там должен был находиться посёлок. Лавра зашагала мимо высотных домов, обходя торгующих прямо под дождём людей. Толпа, двинувшаяся от метро вместе с ней, то и дело застревала на этой стороне улицы. Многие останавливались, чтобы приобрести что-нибудь дешёвенькое, и Лавре приходилось протискиваться между ними. Тучи и не думали рассеиваться. Фонари ещё не горели, отчего двигаться было достаточно проблематично.

Обойдя стихийный рынок, брюнетка очутилась в более тихой местности. Проспект здесь заканчивался, сворачивая вправо. Дальше шли дворы и размытая грязь. Страдальцев не лгал – тут и впрямь раскинулся небольшой посёлочек. Правда, он был наполовину заброшенным, кое-где даже стояла строительная техника для сноса ветхих домишек, а в начале посёлка уже шла стройка. Очевидно, город постепенно наступал на этот дряхлый населённый пункт. Впрочем, это только к лучшему, поскольку дальше и вовсе начиналась какая-то свалка. Тут и там валялись ржавые каркасы от автомобилей, в металлических бочках дымили костерки, вокруг которых грелись бомжи. Один из них даже привязался к Лавре, выпрашивая деньги.

Достигнув другой окраины мерзкого посёлка, Гербер убедилась, насколько плачевно его состояние. Целых домов здесь практически не осталось. В основном глаз пугали убогие развалины, поломанные тележки, телевизоры, погнутые антенны, двери и прочий хлам. И на самом краю этого бедлама завиднелось кирпичное строение, на крыше которого расположилась параболическая антенна, солнечные батареи и какой-то купол, больше напоминающий мини-обсерваторию. Лавра догадалась, что это и есть то самое место, о котором говорил Страдальцев. Тем более перед двухэтажным домом стоял чёрный внедорожник с зеркальными стёклами. Это был джип Керка, вне всяких сомнений.

Попасть во двор странного дома было не так-то просто. Его ограждал мощный металлический забор, сваренный из разных кусков стали. Где-то он был выше, где-то ниже, но всё равно не давал шансов перелезть через него. Ворот здесь вообще не существовало, хотя за ограждением громко лаяли собаки. Лавра взглянула на тёмные окна в надежде увидеть там хоть кого-нибудь, однако никто не появлялся.

– Стой на месте! – раздался за спиной старческий голос. – Говори, зачем пожаловала?

Лавра медленно обернулась и удивилась. Из земли на неё было нацелено охотничье ружьё. Старик, державший его, выглядывал из какого-то люка, вделанного между двумя ржавыми железяками, которых в округе было полным-полно.

– Тертелио, что за манеры! – донёсся другой, более добродушный голос, и с противоположного конца улочки на поверхность выбрался седовласый мужчина в очках с большими круглыми линзами. В одной руке он сжимал поводок, на котором к Лавре рвался здоровенный ротвейлер, а в другой держал зонт, прикрываясь им от дождя.

– Вы, должно быть, и есть Лавра Гербер? – спросил странный человек, усмиряя свою псину.

– Я пришла за Керком, – промолвила она, обняв сумочку. – Что Вы с ним сделали?

– О, ровным счётом ничего, – заверил очкарик и показал на старика с ружьём. – Тертелио проводит Вас в дом, не бойтесь его… Тертелио, немедленно опусти ружьё. Приход этой девушки запланирован.

Старик нехотя подчинился и сжал металлические зубы.

– Ладно, раз так, – пробурчал он и, выбравшись из своего лаза, пригласил спускаться туда.

Под замусоренной улицей находился кирпичный коридор с чёрными дверьми. Он уходил в обоих направлениях и растворялся в царящей там темноте. Здесь же, у деревянной лестницы, висел старый фонарь, за который психопатический Тертелио мигом схватился, закрыв за собой люк.

– Чего встала, иди туда, – ткнул он пальцем влево, всё ещё напряжённо придерживая ружьё.

Через минуту их встретил тот седой мужчина. Собаки рядом с ним уже не было, равно как и зонта. Под светом нескольких фонарей Лавре удалось получше разглядеть его. На нём была коричневая жилетка и полосатые брюки. Вблизи его очки казались ещё больше, а увеличенные за линзами глаза с интересом смотрели на гостью.

– Что это за место? – спросила Лавра, делая как можно более внушительный голос.

– О, не бойтесь, для своих людей здесь безопасно, – улыбнулся хозяин и указал на проход, откуда доносился знакомый механический шум. – Прошу Вас, Ваш друг там.

После мрачного коридора любое хорошо освещённое и тёплое помещение напоминало уютную комнату, даже если в ней царил беспорядок и было очень шумно. Именно так восприняла Лавра подземный зал, в который её привели чудаковатые старички. Здесь работали какие-то механизмы, у закопчённой стены гудели несколько станков, а посередине крутился странный стальной цилиндр.

Керк в специальных чёрных очках и перчатках наблюдал, как что-то прыгает за грязным окошком. С ним стоял человек в синей робе, точно так же защитивший свои глаза очками. За ухом у него был карандаш, а на подбородке чернел старый порез. Вид у обоих был безумный, словно они смотрели на нечто грандиозное и бесподобное. Впрочем, Лавра вскоре и сама поняла, что их так сильно там заинтриговало.

За стеклом в соседнем помещении летали металлические бабочки. Их было около десятка, и все они кружили над зажжённым светильником. По величине механизмы напоминали голубей, но от этого не теряли своей потрясающей ловкости и весьма быстро нарезали в воздухе круги.

– Что это? – спросила изумлённая Гербер, и Керк наконец-то обратил на неё внимание.

– А, ты уже здесь, – обрадовался он и ткнул в летающих бабочек. – Это профессор Гугневич испытывает своё новое изобретение. Я с самого утра ждал, когда они приступят к тестам.

– А сейчас мы поменяем цвет лампочки, – предупредил мужчина в синей робе и нажал на пульт, вделанный в небольшой стол перед ними.

Бабочки разлетелись по углам, едва светильник вспыхнул красным светом. Они прицепились к стенам и потолку и больше не шевелились. Человек в спецодежде снова нажал на кнопку, и лампочка загорелась синим. Механизмы вмиг попадали на пол кверху лапками, и противный скрежет прекратился.

– Что, что это с ними? – беспокойно спросила Лавра.

– Всё. Мы нейтрализовали их заряд, – ответил учёный, сняв чёрные очки, и Керк последовал его примеру. – Они и так без малого два часа досаждали нашим ушам.

– Поздравляю, коллеги! – воскликнул седовласый господин в коричневой жилетке, который встретил Лавру на улице. – На этот раз они летали гораздо больше, чем при моих первых экспериментах… Я полагаю, стоит поднять на них цену.

– Нет, профессор, это невозможно! – воскликнул мужчина в синей спецовке. – Вы забыли, мы уже подписали все документы и отдали первую партию.

– Ну так позвоните им, Виктор, и продиктуйте наши новые условия, – отмахнулся профессор и, поправив очки, подошёл к Лавре и Керку.

– Я под впечатлением от Вашего таланта, – сказал Финтберг и, словно вспомнив, что брюнетка абсолютно ничего не понимает в происходящем, кинулся знакомить её с очкастым старцем. – Лавра, это профессор Аристарх Васильевич Гугневич. Он физик-механик и он разрабатывает невероятные вещи!

– Ну, не такие уж они и невероятные, молодой человек, – погрозил пальцем Гугневич и жестом попросил их перейти в другое помещение, более светлое и чистое: с ковром на полу, журнальным столиком и большим телевизором.

– Значит, Страдальцев приходил сюда по указке Нурина? – уточнила Лавра, обращаясь к приятелю.

– Да, и теперь я понял, почему их заинтересовал профессор, – кивнул Керк, с улыбкой уставившись на Аристарха Васильевича.

– К вашему сведению, мною интересуются многие и не только наркоманы да политические фанатики, – сообщил профессор. – Но общаюсь я лишь с теми, у кого есть деньги и чёткие цели.

– Аристарх Васильевич продаёт свои изобретения, – пояснил сын Марка Франковича. – У него столько разработок, и многие из них представляют из себя довольно внушительное оружие…

– Вы изобретаете оружие? – насторожилась Гербер.

– О, нет, какое, к чёрту, оружие?! – возмутился Гугневич, указывая на стену, за которой располагалась испытательная комната. – Кого можно убить, по-Вашему, этими бабочками?..

– Тогда для чего они предназначены? – недоумевала Лавра, забывая про то, что озябла и что вся мокрая после дождя.

– Ну, для кого-то это будет невинная игрушка, для кого-то помощник в прочих, более серьёзных делах. Практическая составляющая меня мало интересует. Главное – то, что бабочки при определённых световых условиях полностью прекращают свою механическую жизнь и не дают возможности узнать, какая информация в них содержалась.

– Понимаешь, Лавра, – вмешался Керк, – в них есть чипы, которые позволяют вносить в бабочек большой объём информации. А чтобы вскрыть такого робота, если можно так выразиться, надо его по меньшей мере распилить в нескольких местах, и от этого возникают вспышки, при которых, как ты видела, бабочки моментом умирают.

Лавра лишь вскинула брови, но задавать вопросы не стала – она пришла сюда не за этим.

– Так зачем Нурину понадобился профессор Гугневич? – напомнила брюнетка.

– Ваш заказ, молодой человек, наверное, уже скомплектован, – пробормотал Аристарх Васильевич и, выглянув в ту грязную комнату, закричал – Виктор, брось этих бабочек и проверь, что там с заказом господина Финтберга!

– Ты что-то заказал? – удивилась Гербер.

– Сейчас сама всё увидишь, – пообещал Керк и, продолжая улыбаться профессору, направился обратно в тускло освещённое помещение перед подземным коридором.

Виктор, вытирая руки о свою робу, подошёл вместе с ними к крайней двери и дёрнул её на себя. В уши сразу закрался новый шум, ещё более сильный и мерзкий. Лавре показалось, что именно его она слышала, когда разговаривала с Керком по телефону. За дверью оказался огромный цех. В нём суетились пятеро парней, которые бегали между столами и брали с них какие-то инструменты. В дальнем углу висел подсвеченный стенд, на котором были представлены, судя по всему, макеты изобретений предприимчивого профессора. Вдоль стен протянулись станки и металлические шкафчики. Изредка рабочие подбегали к ним, чтобы отточить какую-то деталь либо достать коробку с запчастями.

– Ну что, Парамон, собрал наконец или всё телишься? – грозно спросил Виктор у снующего между столами паренька.

– Да всё уж, вон, пусть пробуют, – указал он на центральный стол и продолжил искать что-то среди барахла на окружающих его полках.

– Будете проверять? – поинтересовался Виктор у Керка и Лавры.

– Не помешало бы, – кивнул Финтберг, и помощник профессора повёл их к таинственному заказу, накрытому грязным покрывалом.

Лавра отметила про себя, что всюду здесь валяются металлические стружки, опилки, куски пластмассы, тут и там сверкают пятна пролитого масла, а на стене мелом нарисованы какие-то схемы. Одну из них как раз чертил сейчас другой юноша в такой же синей робе и весь чумазый от работы. Видимо, механики до того были завалены заказами, что не уделяли своей внешности уже никакого внимания.

– Короче, Гугневич вам уже объяснял принцип использования аппарата «ДМ-14», – забормотал Виктор, сдёрнув покрывало, и на столе сверкнули какие-то доспехи. – Самое главное – менять после каждого применения выхлопные трубы, так как они быстро трескаются. Мы, правда, к зиме хотели кое-что с этим сделать, чтоб менять их приходилось пореже, но это всё на стадии доработки…

Пока мужчина объяснял Керку, что и когда нужно менять, Лавра постепенно осознавала, что за прибор лежит перед ней, сверкая новеньким корпусом. Она видела точь-в-точь такой же у Андрея Дмитриевича Стреглова в прошлом году. С помощью этого изобретения тот мог в буквальном смысле летать и довольно быстро. Причём тогда Лавра ещё удивлялась, как это археолог прячет такую сложную конструкцию под красной рясой. Теперь же она видела, что летательный костюм совершенно не большой и не очень-то тяжёлый. Он состоял из доспех, которые непосредственно крепились на теле, из трёх труб, которые можно было развернуть в любую сторону и тем самым не дать одежде загореться при полёте, из собственно самого механизма, благодаря которому это устройство поднималось в воздух, и из двух пультов, которые крепились в подмышках. Последние являлись системой управления полётом: сдавливая левый пульт, человек мог усилить выброс топлива и, следовательно, подняться на высоту, а нажав на правый, можно было замедлить полёт или же вовсе приземлиться.

– В планах у нас ещё парашют, – говорил Виктор, надевая это всё на себя, – но с ним, конечно, много возни. Профессор беспокоится за жизнь пользователей, так как увеличилось число несчастных случаев. Топливо кончается, труба лопается, мотор глохнет или ещё какая напасть – человек сразу же летит камнем вниз. Поэтому с этой моделью, мой совет, далеко в облака не поднимайтесь, крайне опасно.

– Керк, но ведь это же прибор, который был у Стреглова! – прошептала Лавра ему на ухо.

– Знаю, поэтому я его и заказал, – улыбнулся Финтберг, наблюдая, как Виктор готовится испытать чудо-прибор прямо в этом зале.

– Наша последняя новинка – никакого запаха, – сообщил он и, дёрнув левой рукой, быстро подскочил к потолку. От такого резкого движения мужчина даже вскрикнул, но вовремя завис в воздухе, покачивая ногами. – Чтобы двинуться вперёд, надо лишь нажать на оба пульта одновременно. Вот так. – Он дёрнул обеими руками и полетел к стене, где чертил новую схему худой парнишка. – Но надо уметь своевременно затормозить и резкость здесь только всё испортит. – Он плавно остановился перед верхом рисунка и ткнул в квадратик, обращаясь к ученику – Вот это неправильно, оно не здесь должно находиться…

Парнишка мигом стал исправлять ошибку.

– Когда летите, всегда контролируйте движения, – продолжал Виктор, приземляясь на столы. – Любой неверный взмах, и вы шмякнетесь так, что костей не соберёте. В общем, это не игрушки, даже наоборот, перед использованием надо тщательно потренироваться. Иначе рискуете себя покалечить или (что, кстати, случается намного чаще) убить…

На улице окончательно стемнело. Чудак Тертелио проводил Керка и Лавру до джипа и даже проверил, нет ли поблизости кого постороннего. На месте этого старика Лавра была бы спокойна – кто станет бродить здесь в тёмное время.

– Стреглов приобрёл такой аппарат именно у Гугневича, – сказал Керк, когда они выезжали на трассу. – Я не стал спрашивать у этого изобретателя напрямую, но понял, что заказать такую игрушку у него может практически любой желающий. Ты же сама слышала – у кого есть деньги и далёкие цели.

– Как ты добился его расположения? – недоумевала Лавра, поглядывая на летательный аппарат «ДМ-14», который лежал на заднем сидении.

– Ну, пришлось уж повыпендриваться, – ухмыльнулся Финтберг. – На самом деле, вчера я здесь ничего не нашёл. Дом у них вместо ширмы, там никто не живёт. Все их лаборатории, мастерские, цеха находятся под землёй. Это тоже Гугневич придумал. У него здесь была дача, он ещё в начале девяностых свои исследования начал, когда понял, что долго на официальной работе в НИИ не протянет. Оружие он, конечно, не разрабатывает, иначе бы его давно припёрли к стенке. А вот всякие такие хитроумные штуковины, вроде самоездящих лыж, как раз по его части. Кстати, у него есть «крыша», и все проблемные вопросы решают местные братки. Это они познакомили меня с профессором. С властями тоже всё шито-крыто. В общем, старик-гений хорошо устроился, живёт в коттеджном посёлке недалеко от Колпино. Собирается в скором времени перевезти свои лаборатории в более подходящее место…

– Я не понимаю, зачем Нурину понадобились услуги Гугневича? Зачем он отправил сюда этого придурка Страдальцева?.. Мне вообще не понятна логика его действий. Такое ощущение, что он сам не знает, чего хочет.

– Есть у меня одно соображение на сей счёт. – Керк вмиг сделался серёзным, не отрывая взгляда от дороги. – Что, если Нурин и не знал о Гугневиче? А Страдальцева послал по этому адресу, потому что сюда в своё время наведывался Стреглов…

– Не думает же Олег, что Андрей Дмитриевич жив, – усмехнулась Лавра и сама почему-то задумалась над этой версией.

– Я не знаю, что он думает. Насколько мне известно, археолог погиб в пожаре монастыря Хеста в прошлом году… Ты лучше должна знать об этом, правильно?

– Я не видела, как погиб Стреглов… Но он не мог выжить в том пожаре, это просто немыслимо. Нет, он там сгорел вместе с Женей, Камилем и Ильёй, несомненно. Видел бы ты тот огонь. Только мне и Рудольфу еле-еле удалось унести оттуда ноги. И Нурин знает об этом.

– Ладно, не важно, – успокоил её сын Марка Франковича, объезжая попутные машины. – Если б твой ненормальный археолог выжил в том пожаре, он давно бы до тебя добрался, правда?.. То есть я хочу сказать, что Нурин, возможно, не знает об этом и надеется по-прежнему его найти. Может, он думает, что раз уж ты перебралась в Питер, то и Стреглов здесь рано или поздно объявится? Ведь прошлой зимой эти чокнутые последователи Бальваровского донимали тебя именно в надежде, что ты приманишь к себе археолога и они поймают его…

Лавра молчала. Такие рассуждения казались абсурдными, но, действительно, успокаивали её. Керк строил версии вполне быстро, будто сам принимал участие в интриге Бальваровского. И если предположение о том, что Стреглов может оказаться в живых, не очень-то убеждало брюнетку, то вот мысли об аспирантках Коливина не давали покоя с самого обеда. Интересно, как прошёл суд над Егором? Из-за всей этой суеты Гербер совершенно забыла о нём, хотя и собиралась посетить слушание. Когда она покидала институт, Веста и Алёна Сергеевна ещё не вернулись оттуда.

До самого приезда к дому Финтбергов Лавра мучалась догадками. Причины смертей невинных девушек ей до сих пор были неясны, и от этого она нервничала. Что, если Охтин прав и преподавательниц истории преследует проклятье? Ей не удалось проверить ни одну из версий. Поговорить с самим Коливиным не получилось. Охтин тоже оставался загадкой со своим странным расследованием, а Ламбрант пропал.

– Выпьешь чего-нибудь? – предложил Керк, когда они поднялись в его роскошную квартиру.

Лавра внимательно разглядывала купленное изобретение Гугневича и пыталась унять в себе тревожные мысли.

– Нет, спасибо, – мотнула она головой и поняла, что одежда на ней до сих пор мокрая от дождя.

– Тебе нужно переодеться, – заметил парень, попутно кому-то усердно названивая по телефону. – Хочешь, прими душ…

– Да, наверное, так и сделаю, – согласилась Гербер, поскольку в последний раз она общалась с водой сегодня утром и сомневалась в её чистоте.

Взглянув на часы, Лавра поняла, что опоздала на все запланированные сегодня мероприятия: конференция началась полчаса назад, а Веста наверняка уже покинула место работы. Впрочем, идти куда-либо совершенно не хотелось, а ведь ещё надо было отдать Ливадии ключ от заветной постройки на набережной. Перспектива полежать в горячей ванне с ароматной пеной радовала её куда больше. Как давно она не была в столь комфортных условиях?.. Единственное, что портило настроение, – это мысли о Нурине и преподавательском проклятье. Неизвестность просто не давала покоя. Лавра снова и снова пыталась строить версии, но всякий раз наталкивалась на множество вопросов, которые никак не могла объяснить.

Когда воды набралось достаточно, Лавра скинула отсыревшую одежду и залезла в ванну. Тело мигом согрелось, и девушку потянуло ко сну. Вот полежать бы так часок-другой, и жизнь станет гораздо приятнее. Но тихий стук в дверь нарушил этот замечательный план.

– Ты в порядке? – поинтересовался Керк и хотел войти, однако ему помешал замок, который Лавра предусмотрительно защёлкнула.

– Да, хочу отдохнуть в горячей воде, расслабиться и подумать, – отозвалась брюнетка, осторожно вытягивая ноги под душистой пеной, и опустила голову на край ванны.

– Мне нужно с тобой кое о чём поговорить, – тихо, словно нерешительно, промолвил Финтберг, не желая, видимо, оставлять её в покое.

– Я как раз раздумываю над твоими предположениями относительно Нурина…

– Нет, я о другом, – произнёс парень. – Мне можно войти?

– Керк, а этот разговор нельзя отложить на потом? Просто я уже легла в ванну и вылезать из неё совсем не хочется.

– Да, – смирился он и обречённо вздохнул, – извини, я подумал, что…

Интересно, о чём же он всё-таки подумал? Может, он хотел присоединиться к ней?..

– Керк, что ты хочешь? – усмехнулась Лавра, хотя его намерения что-то всколыхнули внизу живота.

– Глупо получилось, правда? – переспросил он, прижавшись к двери. – Я думал, что ты сейчас не будешь против… Игоря больше нет, ты одна… и я тоже…

– Честно, сколько попыток ты уже предпринимал? А помнишь, что было в Речных Воротах на вечеринке у Валенсы?..

– Мы так и будем разговаривать через дверь?

Лавра задумалась. Его настойчивость всё больше и больше начинала ей нравиться, отчего в голове возникла шальная мысль. Конечно, впустить его в ванну будет слишком резким шагом, но вот малость пофлиртовать можно…

– Керк, а может, сходим куда-нибудь погулять? – вдруг спросила она, чем повергла парня в полное замешательство.

– Я могу… заказать столик в ресторане… если хочешь, – сбивчиво промолвил он.

– Было бы неплохо, – улыбнулась брюнетка, вспоминая слова Дольч о полной свободе в желаниях. – Надеюсь, в твоём доме найдётся более менее сносная женская одежда?

– Не проблема, – воспрянул духом Керк. – Я мигом всё организую…

* * *

Встреча с представителями зарубежной компании проходила не так гладко, как планировалось. В ресторан чопорные англичане идти не захотели, от выпивки наотрез отказались и пожелали перво-наперво ознакомиться с ходом затеянного строительства, в которое вложили довольно внушительные деньги. И нынешние результаты их мало порадовали, хотя Рудольф и не собирался ни в чём оправдываться. Проект был долгосрочный, приближалась зима, поэтому ни о каких быстрых результатах вообще не могло идти речи. Именно это он и старался как можно деликатнее объяснить надутым дядькам из Лондона. Благо, ему в этом помогал рассудительный Алексей – давний друг и отличный советчик во всех их бизнес-проектах. Он приехал накануне, точно подозревал, что инвесторы прибудут не в самом лучшем настроении. И, признаться, без него бы встреча провалилась, так как Рудольф еле сдерживал себя, чтобы не накричать на бестолковых джентльменов.

– Впервые сталкиваюсь с такими ослами, – прошипел Орфин после встречи, сидя с Алексеем в ресторане. – Честное слово, было дикое желание плюнуть на всё и послать этих англичан обратно к их английской королеве.

– У тебя мало терпения, – засмеялся приятель, покуривая очередную сигарету. – Нужно учиться сдержанности, как-никак у тебя теперь своё дело, ты сам ведёшь переговоры, а это целое искусство.

– Твоя правда, Лёшка, – кивнул Орфин, отодвигая тарелку. – Не знаю, что бы я без тебя сегодня делал. Впредь переговоры всегда будешь вести ты. Всё ж таки у тебя есть опыт и сносный характер…

– Извините, – вмешалась в их беседу длинноногая девица, манерно зажав между пальцами тонкую сигарету, – моя зажигалка сломалась, а у официанта почему-то нет. Можно мне воспользоваться вашей?

Она улыбчиво уставилась на Рудольфа, который к сигаретам был абсолютно равнодушен. Их столик находился в VIP-комнате, которую обычно закрывали от остального зала шторой. Но сегодня ему не хотелось прятаться от людей, отчего эта красавица успела приметить в руках Алексея антикварную зажигалку в форме львиной головы.

– Премного благодарна, – ещё шире улыбнулась девушка. – А что это вы здесь одни и без барышень? Обсуждаете что-то важное? Наверное, деловой ужин, а я так бестактно вас прервала…

– Всё нормально, – заверил её Алекс, и его взгляд прошёлся по точеной фигурке красавицы, останавливаясь на короткой бежевой юбке. – Мы как раз отдыхаем от этих деловых переговоров. А Вы?

– О, сегодня я поругалась со своей очень близкой подругой. – Девица надула коричневые губки, с интересом посматривая на Орфина. – Я надеялась, что она извинится передо мной за своё поведение, но, видимо, мне суждено провести вечер одной… без неё.

– Это можно быстро исправить. – Алексей радостно оглянулся на товарища. – Рудольф сегодня тоже вынужден остаться один, так как мне пора в Пушкин, к жене и детям…

– Брось, Лёха, оставайся сегодня в городе, – запротестовал Орфин, стараясь не смотреть на обворожительную незнакомку, которая изящно курила свою сигарету. – Успеешь к своим завтра…

– Нет-нет, я обещал Тамаре, что не задержусь. Тем более у сына день рождения, а мы собирались устроить шашлыки.

– В такую погоду?.. – усмехнулся приятель и мотнул головой.

– Семья, – воскликнула девица, – это так трогательно. Мне бы тоже хотелось провести этот вечер с близкими людьми, но, увы, их у меня нет.

Алексей многозначительно подмигнул Рудольфу и засобирался уходить.

– Постой, я провожу тебя, – вызвался тот, однако мужчина недовольно замахал рукой.

– Что я, маленький? – усмехнулся он, вылезая из-за стола. – Тем более тут такая красота пожаловала. – Алексей вновь улыбнулся девушке и обратился к ней – Вы имейте в виду, мой друг тоже без семьи и ему очень одиноко в чужом городе в такой холодный вечер.

Он ещё раз подмигнул Рудольфу и спешно удалился. Оставалось лишь тихо злиться на его шуточки. Алекс давно уже пытается наладить ему личную жизнь, знакомя с разными девицами. Он и Лавру рекомендовал Орфину, когда они впервые повстречали её на даче Холодовых прошлой зимой. И только из-за его наставлений Орфин начал тогда ухаживать за ней. Сам бы он ни за что не отважился. Впрочем, результат всё равно остался далёким от совершенства.

– Кажется, только что я заставила Вашего друга оставить Вас, – виновато прошептала незнакомка, всё так же неловко переминаясь возле стола.

– Да нет, он, действительно, собирался ехать в Пушкин, – успокоил её парень и жестом указал на освободившееся место. – Присаживайтесь…

«Красоту», как выяснилось, звали Вестой. Она на самом деле была сегодня в ресторане одна, но это не помешало ей познакомиться с новым человеком. Признаться, сначала Рудольф заподозрил, что это проститутка, какие обычно выискивают себе в подобных заведениях богатеньких клиентов. Но Веста сообщила, что работает в институте и живёт в Купчино в собственной квартире. Да и, судя по украшениям, она была довольно состоятельной и изысканной девушкой. Когда она призналась в том, что водит чёрный «БМВ», всякие сомнения в её личности отпали, и Орфин заулыбался.

– Знаете, а я ведь видела Вас в каком-то журнале, – призналась Веста, принимая угощение Рудольфа. Он заказал для неё сладкий коктейль из текилы. – Право, не стоило, я же за рулём…

– Не бойтесь, – ухмыльнулся парень, приступая к своему десерту. – Если понадобится, я вполне могу отвезти Вас домой… И, кстати, можете обращаться ко мне на «ты», хорошо?..

– Взаимно, – кивнула Рогова, но пробовать коктейль не спешила.

– Обо мне, действительно, не так давно писали в журналах. Чушь, конечно, получилась, но девушкам нравится. Вот тебе же понравилось, да?

– Интригует, – подметила Веста с загадочной улыбкой. – К тому же редко можно встретить в настоящее время такое идеальное сочетание внешности и успешности. Я даже поначалу решила, что ты актёр, а не бизнесмен… – Она игриво посмотрела на него, а Рудольф уставился на её пленительную родинку в уголке рта.

– А у меня в своё время не было таких ослепительно красивых преподов, – парировал он. – Неужели профессия педагога тебе нравится?

– Ну, я не совсем педагог, – игриво замялась девушка. – По правде говоря, я веду занятия в парочке вузах.

– Надо же, – удивился Рудольф. – У меня одна знакомая тоже работает в каком-то институте… Её зовут Лавра Гербер, случайно не встречала такую?

– Нет, – подумав, ответила Рогова, – такое бы имя я точно запомнила. В Питере сейчас столько вузов… Расскажи лучше о себе.

Синие глаза девушки очаровывали с первого взгляда. Уж насколько была хороша Лавра, но Веста по сравнению с ней смотрелась ещё лучше. Рудольфу трудно было признать это, тем более брюнетка была ему небезразлична. Однако Рогова впечатляла его куда больше. Она с интересом слушала его краткую автобиографию, которую он привык рассказывать новым знакомым. Пару раз он даже сбился с мысли, засмотревшись на красавицу, которая с томным видом попивала коктейль.

– Значит, здесь ты живёшь временно, – заключила Веста.

– Всё зависит от моих дальнейших успехов, – кивнул Орфин, потягиваясь от долгого сидения. – Если проекты, которые мы с друзьями надумали на следующий год, удачно воплотятся, я буду вынужден перебраться в Питер, так удобнее.

– А сейчас ты приехал исключительно ради работы, я правильно поняла?

– Именно так, а в чём дело? – нахмурился парень.

– Ну, обычно, мужчины предпочитают подыскать себе в столице не только хорошую работу, но и девушку. Неужели у такого респектабельного молодого человека, как ты, до сих пор нет подруги?

– Ну, в общем-то, я не говорил, что не женат, – усмехнулся Рудольф. – Может, у меня уже есть семья, дети, а сюда я прикатил, чтобы поразвлечься с кем-нибудь на стороне…

– Надо же, какие мы подозрительные, – ухмыльнулась в ответ Веста, и вид её от этого сделался ещё притягательнее. – Определить, что ты не женат, очень просто – нет кольца. А успешные бизнесмены, как правило, не стесняются носить его, особенно такие молодые. Этим они подчёркивают, что уже состоялись как мужья, даже если ищут себе любовницу.

Уязвлённый Рудольф приподнял светлые брови и щелкнул пальцами официанту, который тут же отправился за счётом.

– Невесты у меня тоже нет, – ответил, наконец, Орфин, достав бумажник. – Но в ближайшем будущем я планирую подыскать себе какой-нибудь вариант.

Ухмылка на лице Весты увеличилась, а глаза заблестели. Она взяла сумочку и поднялась со скамьи, поправляя свисающий со лба русый локон.

– Что ж, приятно было с тобой познакомиться, – воскликнула девушка, и её улыбка стала похожа на расстроенную. – Я так поняла, что дальше вечер во мне не нуждается…

– Да ладно, к чему ложные скромности, – возразил Рудольф, оставив на столе несколько банкнот. – Вечер только начинается. К тому же ты ещё не каталась на моей новой машине, я купил её буквально на днях.

– У-у-у, машины моя слабость, это ты верно подметил! – радостно засияла Рогова. – А уж объезжать новые экземпляры – тем более.

– Новая модель «Хонды», надеюсь, отвечает твоим вкусам?..

«БМВ» девушки пришлось оставить на стоянке ресторана. Швейцар заверил хозяйку, что она может не волноваться и что вправе забрать машину тогда, когда ей будет угодно. В конце концов, за такие обещания он получил от неё свёрнутую купюру, которую она бережно засунула ему в нагрудный карман. Рудольф уже дожидался новую знакомую в своей бежевой иномарке, включив магнитолу.

– Погромче, приятель, – потребовала Рогова, присоединяясь к нему на соседнее кресло, – я люблю гонять по городу под хорошую музыку!

Рудольф усмехнулся – гонять он тоже любил очень даже сильно. Благо, сегодня это позволяли разгруженные дороги. В центре, правда, была небольшая заминка. Несколько милицейских машин спешили на Васильевский остров, поэтому на мгновенье пришлось остановиться и пропустить их. Однако дальше уже ничто не могло задержать Орфина на полупустой трассе. Промчавшись вдоль набережных, он свернул на Невский Проспект и понёсся по нему, словно угорелый. Никакие светофоры, гаишники или пешеходы не посмели мешать ему.

Впрочем, Весту это не удивило. Она требовала прибавить скорость ещё и ещё. Огни Петербурга слились в сплошные полосы, Рудольф не успел ничего понять, как очутился в постели в объятьях своей неукротимой спутницы. Она обвела горячим языком его подбородок, вцепилась в светлые волосы и всем своим видом просила прибавить скорость. Пришлось опрокинуть её на мятые простыни и самому взять инициативу.

Веста блаженно закатила глаза. Пальцы её левой руки больно царапнули по спине, но это лишь раззадорило парня, и он, стиснув зубы, принялся двигаться быстрее. Стон окутал тёмную комнату, в которой они наслаждались собой, однако в следующий миг раздался грохот, и посторонние голоса наполнили спальню.

Рудольф недоумённо уставился на ворвавшихся к ним людей, и в следующую секунду что-то со свистом воткнулось в его плечо. Рогова вскрикнула и упала на пол, порвав одеяло. Двое людей в мантиях ударили Орфина по лицу и прямо голого стащили с кровати. Он попытался сопротивляться, за что получил ещё один выстрел в живот и замер. Таинственные бандиты вытащили его в коридор, где тоже шумели голоса и раздавался топот. За стеной вдруг завизжала девушка, но ненадолго.

Веста вернулась на кровать, прикрывшись разорванной простынёй. Один из налётчиков в странном одеянии приблизился к ней, нацелив металлический арбалет прямо в голову.

– Хватит, – фыркнула она, – это уже не смешно!..

– А по мне – так очень смешно, – ответил тот мужским голосом, но оружие убрал.

– Что я теперь должна делать? – Веста поправила волосы и вздохнула.

– Оставайся здесь, обожди минут десять и вызывай ментов.

– Гербер звонить?

– Мы оставили их охранника живым в крайней комнате. Сама ничего не делай. А дальше – как договаривались.

Рогова кивнула, и странный тип исчез. Топот десятка ног донёсся откуда-то снизу, и на улице сработала автомобильная сигнализация. Веста ещё минуту просидела на кровати, а потом, когда в округе наступило затишье, выбралась из разгромленной спальни.

В прихожей творился самый настоящий кавардак – поперёк неё лежали погнутые медные статуи, валялся разбитый телефон и верхняя одежда. Из соседней комнаты тянулся кровавый след, оставленный тем, кого волокли налётчики. Рогова помотала головой и бросилась искать свою сумочку. Наступающая ночь обещала быть очень интересной.

* * *

– Соус – просто язык проглотить можно, – восхитился Керк, прожёвывая очередной кусочек жареной говядины. – Ты зря отказалась от второго, такого, пожалуй, не делает даже папин повар Гектор, а он мастер своего ремесла.

– Честно, в последние дни у меня совсем нет аппетита, – ответила Лавра, попивая апельсиновый сок и наблюдая за парнем.

Тот часто бросал на неё алчный взгляд, и не трудно было догадаться, что так сильно привлекало его внимание. Пока Лавра принимала ванну и сушила волосы, в квартиру Финтбергов приехала женщина из модного питерского бутика и привезла вечернее платье. Керк специально заказал его, угадав все размеры Гербер. В результате ей пришлось только примерить его на себя и удивиться такому щедрому подарку. Впрочем, сын Марка Франковича мог позволить себе в любое время суток получить то, что ему нужно, невзирая на стоимость. И теперь Лавра выглядела потрясающе, по крайней мере для Керка.

Платье, действительно, было хорошо собой. Красное всегда шло таким жгучим брюнеткам, как Лавра, а уж в сочетании с золотистыми украшениями и подавно затмевало всё вокруг. Колье и серьги, как объяснил Керк, принадлежали раньше его покойной матери. Марк Франкович хранил их в память о ней и поставил сыну условие, что тот подарит комплект своей возлюбленной, с которой надумает связать судьбу.

– Ты по-прежнему переживаешь из-за них? – в который раз переспросил Керк, откладывая на край стола свой навороченный сотовый телефон.

– Не уверена, что твой отец одобрил бы это, – прошептала Лавра, приторно улыбаясь кавалеру. – И вообще, он не обрадуется, когда узнает, что его сын вновь увлёкся русалкой.

– Брось, – поморщился парень, – он ничего о нас не узнает. Меня больше волнует твоё мнение по этому поводу.

– Скольким же девушкам ты говорил такие красивые слова? – усмехнулась Гербер, сминая в руке салфетку.

– Ни одной. С лета у меня не было никого. На обычных девушек меня больше не тянет, а вот на…

– На необычных? – предположила брюнетка. – Точнее на девушек, которые девушками вовсе не являются. Например, таких, как я, верно?

– Ты знаешь, что умеешь привораживать мужчин к себе? – смутился Керк, перестав есть. – А теперь я понимаю, что всё сильнее и сильнее привязываюсь к тебе. Даже вся эта авантюра с Нуриным, Гугневичем, Страдальцевым – я участвую в ней исключительно ради тебя.

– Не только. Ты помогаешь мне ещё и потому, что так тебе велел Марк Франкович.

– По правде, отец не очень-то хотел, чтобы я принимал во всём этом участие. О Гугневиче он не знает, и мне бы не хотелось, чтобы он помешал нам.

– Марк Франкович ни за что не станет мешать. Наоборот, сколько я его знаю, он всегда помогает в сложных ситуациях, даже после того, как я узнала о нём много плохого.

Керк прищурился.

– А что ты о нём узнала? – полюбопытствовал он.

– То, что Марк Франкович причастен к гибели моего отца, – поведала Лавра и отпила ещё немного сока. – А заодно с ним действовали и его друзья. Отец Марины, в частности.

– Ты же знаешь, что мой отец не имеет к этому никакого отношения, – возразил Керк. – Это всё подстроил Брон, отец даже не был посвящён в его планы об убийстве Эдуарда Герерберга.

– Хм… значит, ты тоже знал эту историю задолго до меня.

– Отец рассказал мне об этом после твоего отъезда из Речных Ворот, когда узнал, что произошло в клубе у Валенсы…

Лавра заулыбалась ещё шире. Глядя на сына ректора, она явственно чувствовала нарастающее желание что-нибудь сделать с ним.

– Скажи, а ты хотел бы поплавать сейчас со мной в Неве? – вдруг поинтересовалась брюнетка, игриво уставившись на него.

Керк поперхнулся от такого странного вопроса и схватился за салфетку.

– Там же холодно, – недоумённо произнёс он, вытирая подбородок.

– Я знаю место, где ты не замёрзнешь, – промолвила Гербер, склоняясь к нему, и заглянула прямо в глаза.

– Но зачем? – смущённо улыбнулся Финтберг, и по его лицу пробежала тень сомнения.

– Не бойся, – спокойным голосом заговорила девушка, вылезая из-за стола, – тебе это понравится. Пошли…

Он успел лишь прихватить с собой сотовый телефон. По пути к выходу Керк расплатился за неоконченный ужин и выскользнул вслед за Лаврой на улицу.

– Здесь недалеко, – сообщила брюнетка, залезая в джип. – Надо только спуститься к Выборгской набережной.

Постройка на берегу холодной Невы стояла целая и невредимая, а вода, клокочущая внутри под горячими трубами, по-прежнему была тёплой.

– Я не понимаю, что ты задумала, – смеялся Керк, догоняя Лавру уже на лестнице.

– Я покажу тебе кое-что интересное, – взволнованно откликнулась Гербер, расстёгивая новое платье. – Скорее, раздевайся… и не забудь запереть дверь на ключ…

Плотоядная улыбка на лице Керка сделалась шире, и он поспешил исполнить указания чудаковатой девицы. Спрятав ключ в кармане брюк, он на ходу принялся скидывать с себя свитер, майку, туфли. Лавра уже залезла в воду, вынув из ушей антикварные серьги и спрятав их под лежащим на досках платьем вместе с драгоценным колье.

– Кажется, я сплю, – пробормотал Керк, стянув с себя брюки вместе с носками, и прыгнул в затон. – Бр-р, вода здесь и в самом деле тёплая… Это из-за труб?

– Возьми меня за руку, – попросила Лавра, любовно поглядывая на послушного парня. – Сейчас мы…

Керк не дал ей закончить, нетерпеливо вцепившись губами в её губы, и в следующие несколько секунд наслаждался долгожданным поцелуем. Если в первые мгновенья Лавра и пыталась протестовать, то вскоре обмякла, поддавшись напористым движениям. Однако после первого поцелуя были и другие, ещё более жадные и страстные.

– Подожди, – рассмеялась Гербер, и глаза её сделались синими.

Керк, словно не заметив этого, продолжал приставать, прижав её к доскам и обхватив холодное тело обеими руками. Лавра коварно улыбнулась, понимая, как легко ей удаётся манипулировать сознанием людей. Выдернув у него несколько волос из затылка, она заставила парня прийти в себя и прекратить грубые ласки. Дыхание у них обоих было сбивчивым, и это только накаляло атмосферу.

– Сними лифчик, – потребовал Керк и сам было полез сделать это, но Лавра выскользнула из его объятий и отплыла на середину затона.

– Мы ещё не добрались до того места, которое я хочу тебе показать, – захохотала девушка. – Давай, возьми меня за руку, и я отведу тебя туда.

Смирившись с неизбежностью потерпеть ещё пару минут, Керк подплыл к ней и схватил за ладонь.

– Вот так, – кивнула Лавра, погружая его под воду, однако сама при этом осталась на месте.

Парень без возражений скрылся под прозрачной поверхностью, неотрывно глядя в её глаза, которые тут же вспыхнули жадным огоньком. Лицо красавицы вмиг посерело, волосы цвета индиго зашевелились, подобно змеям, а зубы сделались острыми. Керк никак на это не отреагировал, улыбаясь Лавре, которая постепенно превращалась в чудовище. Она посильнее сжала его руку, удерживая под водой. Вскоре рот Финтберга открылся, выпуская пузырьки воздуха. На миг в его глазах промелькнуло сомнение, но он не противился действиям брюнетки и снова улыбнулся, точно ребёнок.

Кислорода ему стало явно не хватать, отчего белки глаз покрылись надувшимися капиллярами. Он начал глотать воду, содрогаясь от боли, сдавившей его горло. Лавра ещё шире раскрыла свои горящие глаза, наслаждаясь приближающейся смертью. Ещё каких-то полминуты, и его тело сделается спокойным и безжизненным.

Однако девушку отвлекла внезапная телефонная трель. Мобильник Керка, лежавший в кармане скомканных брюк на лестнице, усиленно звенел, требуя, чтобы хозяин ответил на вызов. Лавра негодующе обернулась на него, не ослабляя хватки, и в этот самый момент рука Керка оттолкнула её. Раздался пронзительный кашель и бульканье в лёгких парня. Он припал к мокрым доскам, к которым ещё мгновенье назад прижимал Лавру, и его начало тошнить.

Гербер непонимающе озиралась, возвращая себе прежний человеческий облик. То, что произошло за секунду до этого, она уже совершенно не помнила, поэтому вид задыхающегося Керка её крайне удивил.

Парень, прокашлявшись, вылез на пол, помотал головой, чтобы стряхнуть воду, и, покачиваясь, направился к телефону, который упорно не желал умолкать. У лестницы Керк поскользнулся, но успел придержаться за поручень и схватил пиликающий мобильник.

– Да, я слушаю, – с одышкой произнёс он, сползая на ступеньки.

Лавра тем временем пыталась сообразить, что такого ужасного между ними могло произойти, отчего парень стал похож на побитого доходягу – кашляющий, с красными глазами, с синяком на запястье и осипшим голосом.

– Кто вы? – переспросил он, и вид его сделался ещё взволнованнее. – Да, она со мной… Я передам…

По одному только взгляду Лавра поняла, что случилась какая-то неприятность. Керк закрыл глаза и прислонился головой к решёткам периллы, всё ещё тяжело дыша.

– Марину, Рудольфа и Страдальцева похитили… полчаса назад… из квартиры на Атаманской, – промолвил он разбитым голосом. – Тебе передали, что забита стрелка в Летнем Саду… в полночь…

Погром, который царил в квартире Холодовых, говорил, что последователи Бальваровского были сегодня явно не в духе. Всё, что можно было быстро сломать или разбить, лежало в руинах. По крайней мере так описал картину сын Марка Франковича, который один поднимался туда на разведку. Во дворе уже стояли милицейские машины и карета скорой помощи, а также внедорожник Шершнёва. Лавра сидела в автомобиле Керка и слушала его хрипы. После их «страсти» в тёплых водах дырявой трубы он выглядел слишком болезненно, а известие о похищении друзей не могло не усугубить его состояние.

– Керк, я действительно не знаю, что на меня нашло и почему я вдруг стала тебя топить, – пробормотала брюнетка, с опаской уставившись на часы в автомагнитоле. – Я не помню этого, просто не помню… Как не помню, что убивала и калечила своих студентов…

– Это сейчас не так важно, – промолвил парень, повиснув на руле. – Надо думать, как теперь быть с Нуриным. В милицию обращаться нельзя, хотя, видит бог, это сейчас самый лучший способ спасти жизнь Марине и Рудольфу.

– Как Володя? Он сильно пострадал?

– Его пырнули пару раз ножом в живот, – мотнул головой Финтберг, снова хрипя точно туберкулёзник. – Шершнёв не знает, что ты здесь, поэтому нам не стоит задерживаться.

– Но почему никто вовремя не среагировал? – возмущалась Гербер, и по её щеке покатилась слёза. – Где была охрана? Они же круглосуточно дежурят при входе и…

– Секьюрити связаны, у одного пробита голова, – озлобленно ответил Керк. – Если налётчиков было много, двое штатных охранников для них вовсе не помеха!..

– И кто же тогда обнаружил погром?

– Не знаю, девица какая-то, – развёл руками сын Марка Франковича и откинулся на спинку водительского кресла. – Рудольф с ней в ресторане познакомился. Она сама уже убежала куда-то.

– Мне нужно идти в Летний Сад, – заключила Лавра. – Иного выхода нет, уже почти одиннадцать. – Она постучала по монитору магнитолы, на котором мелькали цифры, и всхлипнула.

– И как ты это себе представляешь?! – взбунтовался Финтберг; лицо его сделалось совершенно неприятным. – Да они порежут тебя, едва ты только зайдёшь в парк!

– Кто сказал, что я пойду туда без оружия?.. Или ты забыл, что у нас есть летательный аппарат Гугневича.

– Да, но он один.

– А мне и нужен всего один, – подчеркнула брюнетка. – Или ты собрался идти вместе со мной???

– Не смеши меня, Лавра. Неужели ты подумала, что я решу отсидеться где-нибудь в укромном месте?! К тому же «ДМ-14» мой…

– Ты мог бы дать его мне ради такого случая!

– Нет, ты не умеешь им управлять. Впрочем, и я тоже не ахти какой мастер в этом деле, но хотя бы практиковался сегодня днём у Гугневича… В общем, хватит спорить. Давай съездим ко мне и попробуем до полуночи придумать толковый план. К тому же не забывай, что у меня есть ребята, которые неплохо умеют стрелять.

– Я не хочу, чтобы снова пострадали люди… Мы ведь не знаем, что на уме у этого придурка Олега.

– Ты права, Нурин настоящий придурок, – ухмыльнулся Керк, потирая подбородок. – Если он решил в открытую объявить нам войну, ему однозначно не повезло.

Времени на подготовку оставалось всего ничего. По дороге к дому Керк обзвонил всех своих дружков и заставил их немедленно явиться к нему. Лавре оставалось лишь молча паниковать по поводу внезапных неприятностей. Не успела она оправиться от шока, который испытала из-за странных смертей аспиранток Коливина, как поругалась с Вестой и получила от неё отворот-поворот. Кривовцов, равно как и Иван Пантелеевич, назвал её подозрения о Ламбранте бредом, а Марина, которая втихаря нанюхалась кокаина и дала его Страдальцеву, потребовала больше не приходить в квартиру её семьи. Теперь же земля и вовсе уходила из-под ног от внезапного нападения Нурина и его сообщников, а сидящий по левую руку от неё Керк то и дело хрипел из-за того, что она чуть не утопила его в порыве любовной страсти. Да уж, ничего не скажешь, весёленький выдался денёк.

– Летний Сад со всех сторон окружён водой, – сообщил Керк, раскладывая на столе карту центральной части Петербурга. – Вот, смотри, что можно будет нам сделать…

Лавра стояла напротив него рядом с парнем, который казался ей смутно знакомым. В Речных Воротах он часто мелькал в компании Финтберга, и однажды Лавра даже ударила его в живот. Вместе с ним приехало ещё двое парней в чёрных кожаных куртках и джинсах. Наверняка все они составляли его тайную банду, оттого и явились сюда за считанные минуты, как только тот вызвал их по телефону.

– Тебе, скорее всего, придётся зайти со стороны Невы, – продолжал Керк, показывая дрожащим пальцем на линии в карте. – Там почти сразу Летний Дворец, поэтому в случае чего легче будет спрятаться.

Лавра осторожно кивнула, не ощущая рук и ног. Мысль о том, что через каких-то полчаса она встретится лицом к лицу с Нуриным, пугала её сильнее всего. Тем более в его лапах оказались Рудольф и Марина, и Лавра не могла ничего с этим поделать.

– Парк довольно большой. – Керк на ходу придумывал план действий. – А придурки в мантиях умеют летать…

– Не боись, дружище, у нас есть пушки, – похвастался парень с подкрашенными висками и вытащил из-за пояса внушительного размера пистолет с серебристым значком на рукояти. – Перестреляем их всех как уток!..

– Нет! – выкрикнул Финтберг. – Не забывайте, что у них в плену наши ребята. Если мы начнём огонь, они их тут же прикончат. Поэтому мы будем вести себя предельно тихо, чтобы они нас даже не заметили. Пусть думают, что Лавра пришла к ним одна…

– Лёнька и Рыжий подъехали, – сообщил парень, стоявший рядом с брюнеткой, и повертел свой мобильник, по которому только что с кем-то переговорил. – Ещё Даня должен присоединиться и Миха обещал с отцовским «Ремингтоном» подкатить.

– Отлично, – кивнул сын Марка Франковича и жестом потребовал всех сконцентрироваться на карте. – Значит, мы должны рассредоточиться так, чтобы были прикрыты все границы Сада. Ты будешь стеречь на мостике перед Инженерным замком, – ткнул он в рослого друга, который облизывал обветренные губы. – На Лебяжьем канале нам нужно поставить побольше людей. Он не очень широкий, поэтому уроды могут в случае чего убежать через него.

– Я с Даней и Бонборой возьму его на себя, – вызвался приятель Керка, который сжимал в руках здоровенный пистолет.

– Да, – согласился Финтберг, с лица которого не сходила тревога. – Тогда у Фонтанки пусть караулят Миха, Лёнька и Рыжий… Я буду прикрывать Лавру, так как у меня у одного есть летающая фигня.

В остаток времени ребята повторяли свои обязанности. Керк нацепил на себя изобретение Гугневича, а поверх него просторную куртку. Выхлопные трубки пришлось слегка выгнуть книзу, чтобы они торчали из-под подола ветровки. Он проверил, не загорится ли она в процессе полёта, и покружил немного по комнате.

– Спину жжёт маленько, но это ерунда, – махнул рукой Финтберг.

У него получалось довольно сносно держаться в воздухе. Подоспевшие товарищи принесли ещё несколько пистолетов и одну автоматическую винтовку с деревянной рукояткой.

– Вот, – протянул Керк Лавре один из пистолетов и вновь захрипел, словно напоминая ей, что ещё недавно чуть не стал утопленником. – Умеешь с этим обращаться?

– Брат учил, – заверила его девушка, хотя держать в руках огнестрельное оружие ей было страшно.

– Всё будет нормально, – пообещал Финтберг, пропуская её на лестничную площадку. – Сегодня ночью мы их остановим навсегда.

– У нас просто нет другого выбора, – сказала Лавра и, поправив на себе мужскую куртку, вышла за смеющимися парнями.

Предстоящая перестрелка с последователями Бальваровского им казалась по-настоящему увлекательным мероприятием. Наверняка они не догадывались в эти минуты, что кто-то из них вообще может не вернуться обратно.

В городе царила настоящая ноябрьская мгла. Про холод и говорить не приходилось – он не оставлял Лавру на протяжении вот уже всего месяца. По набережной Кутузова время от времени проносились машины. Ворота Летнего Сада были закрыты, а за ними разливалась сплошная ночная чернота. Деревья, земля, небо – всё слилось в огромное тёмное пространство, и уже по этой причине Лавре не захотелось туда заходить. С Керком она рассталась возле памятника Суворову за каким-то массивным зданием. Из-за многочисленной растительности, хоть и лишённой листвы, свет фонарей с набережных Фонтанки и Мойки сюда практически не долетал. Парк, казалось, дремал, и ничего не говорило о том, что в нём могли засесть отчаянные враги.

Сердце в груди Лавры забилось вдвое чаще, и она толкнула металлическую створку ворот. Раздался протяжный скрип, который плавно перетёк в эхо, улетающее в глубины Сада. Ну вот она и сообщила о своём приходе, подумалось Гербер. Стрелки на часах замерли аккурат на цифре двенадцать, так что опоздать она никак не могла.

Оглядываясь с затаённым дыханием на великанские липы, Лавра пыталась уловить хоть какое-нибудь движение в дебрях парка. Однако вокруг царили безмолвие и темнота. Неужели Нурин спрятался где-то в центре Сада или вовсе на другом его конце?..

Выбравшись к памятнику Крылову, Лавра отчётливо услышала справа шуршание. Под ногами захрустели жухлые листья. Они мешали сосредоточиться, отчего движения девушки стали неуверенными.

Внезапно тишину пронзил свист, и ногу Лавры охватила жгучая боль. Она дрогнула, вскрикнула и припала к постаменту. Со стороны зарослей долетел издевательский смех, и оттуда выступила коренастая фигура.

– Муки начинаются, да, Гербер? – спросил надменный голос, но он принадлежал отнюдь не Олегу.

Лавра развернулась, стиснув зубы от сдавливающей боли. Выдернуть стрелу из кровоточащей раны даже не стоило пытаться – не хватит ни времени, ни терпения.

– Только через муки нечисть способна познать этот мир и только через муки она покидает его, – продолжал с бравадой человек в мантии, вновь нацелив на девушку арбалет.

– Ты не последователь Бальваровского, – дрожащим голосом произнесла она, чувствуя, что ноги под ней подкашиваются.

– Нет, – признался мужчина, и Гербер никак не могла вспомнить, кому же принадлежит этот бархатистый голос. – У меня хватило бы воли отказаться от услужения дьяволу.

– Что ты сделал с моими друзьями?! – злобно прошипела брюнетка, и рука сжала в кармане холодный пистолет.

– Пока ничего, – снова засмеялся неприятель. – Собственно, нам не хватало только тебя. Господь любит троицу.

Из-за памятника вылезли ещё двое людей в мантиях, но на приверженцев князя Бальваровского они всё равно не были похожи. На лицах сверкали маски, похожие на хоккейные шлемы, а при свете фонарика удалось определить синий цвет их одежды.

– Мы знаем, что ты привела с собой вооружённых сторонников, однако это не спасёт твою сатанинскую душу, – предупредил ангрилот, и Лавра наконец догадалась, что мужчина с арбалетом – это Николай Бережной, знакомый художник Весты, на дне рождения которого ей удалось побывать несколько дней назад.

Раздался ещё один свист, и тонкая стрела пронзила её второе колено. Пистолет в кармане девушки самопроизвольно выстрелил, но пуля ушла в землю. Лавра упала на влажные листья, задыхаясь от боли и зла. Бессилие перед окружившими её ангрилотами вызывало ненависть и страх.

– Это тебе от меня, Гербер, – прокричал радостный голос Страдальцева, и он вышел из тёмных зарослей к ухмыляющемуся Бережному. – Как долго я ждал этого момента, ты себе не можешь даже представить!

Николай похлопал его по плечу, словно в награду за правильные слова, и жестом приказал своим товарищам забрать у Гербер оружие. Если Лавра и хотела сейчас выстрелить в кого-нибудь из них, у неё на это просто не хватило сил: руки предательски дрожали, глаза болели, а ноги вообще перестали что-либо ощущать.

– Твои друзья погибнут, если только посмеют вмешаться в нашу игру, ясно?! – прикрикнул Бережной, приблизившись к раненной девушке. – Нас вдвое больше и мы отлично вооружены. У вас нет никаких шансов выиграть это сражение.

– Ловко мы тебя, а, Гербер! – всё ещё смеясь, спросил Страдальцев и пнул её по всклоченной голове. – Я и не рассчитывал на такой быстрый успех.

– А я не рассчитывала, что ты ещё жив, поддонок!.. – пробормотала Лавра, продолжая лежать перед ними слабая и беззащитная.

– Братья по вере помогли Вадиму встать на путь истинный, – ответил вместо него Бережной, помахивая заряженным арбалетом. – Тебе, наверное, любопытно узнать, почему и как он оказался в наших рядах? Русалки все сплошь такие любопытные, прямо как обезьяны.

Ангрилоты поддержали его остроумие очередным злорадным смехом.

– А всё виновата твоя глупая рыжая подружка, – вызвался Страдальцев, держа арбалет наперевес. – Это ведь я подсадил её на наркотики. С наркоманами легче управиться. Они ради наркоты готовы маму родную продать да ещё и по низкой цене.

– Не восхищайся этим, – осёк его Николай. – Мы были вынуждены закрыть глаза на это только потому, что хотели поймать орфа и его потаскушку русалку…

– Тогда вам будет интересно узнать, что Страдальцев до сих пор заядлый наркоман, – сообщила Лавра, сжимая в дрожащих руках липкую грязь вперемешку с листьями.

– Заткните её, – проревел Вадим и вновь пнул девушку по голове. – Лучше покончим с ней прямо здесь и сейчас! К чему тянуть с этой казнью…

– Ты же знаешь, что эту русалку нельзя убить просто так, – возмутился Бережной, и брюнетка поняла, что между ними нет взаимопонимания. – Мы отнесём её в Склеп Володона и утопим в освящённой воде, как и запланировали.

– Черви будут грызть её дьявольское тело! – воскликнули двое мужчин сзади, и Лавре совсем не понравилась задумка ангрилотов. Что ещё за Склеп Володона? И какие такие черви?..

– А чёртова пса мы заставим сторожить её прах, – с улыбкой поведал художник. – Тогда мы избавим нашу святую землю сразу от двух детей сатаны.

Зазвенели цепи, и Лавру в один момент сковали по рукам и ногам.

– Поднимайте её, здесь недалеко, – скомандовал Николай и махнул рукой в сторону Фонтанки.

– Нет!!! – завопила скрученная брюнетка, когда её подняли три ангрилота и, словно гроб, понесли над головами. – Керк, помоги!..

Сверху тут же донёсся механический гул, и в небе возник летящий на помощь парень. Ангрилоты никак не ожидали, что кто-то из друзей Лавры сумеет сегодня атаковать их с воздуха. Одновременно слева и справа раздались выстрелы спешащих на подмогу приятелей Финтберга, однако их там встретили другие люди в мантиях. Началась перестрелка.

– Чёрт! – разозлился Бережной и, прицелившись, хотел пустить в летящего к ним человека очередную стрелу, но Керк сам осыпал его пулями и даже успел кого-то подстрелить.

Страдальцев недоумённо уставился на опускающегося парня. Он никак не мог сообразить, как тому удаётся летать, но, тем не менее, хорошенько прицелился и выпустил в него острый снаряд. Керк уже почти добрался до Лавры, когда в него угодила стальная стрела. Аппарат под его курткой взревел, и Финтберга понесло куда-то вбок.

– Скорее, чего разлеглись! – зарычал наркоман поверженным приятелям, однако зря старался – их успели настичь коварные пули.

Гербер пыталась вырваться из рук назойливого ангрилота, но раны отобрали у неё последние силы. В глубинах парка вспыхивали выстрелы, подобно светлячкам в июльскую ночь. Крики раненных и встревоженных парней смешивались с общим шумом, а через мгновенье со стороны Садовой улицы, вдоль которой пролегал Лебяжий канал, донеслась милицейская сирена.

– Что вы стоите?! – взревел Бережной напуганным ангрилотам. – Берите её и несите!

– Но, Коля, сейчас здесь будет полно легавых, – возразил молоденький помощник.

– Мы успеем, брат, – пообещал художник. – Никто не узнает, даже Охтин.

– Охтин??? – вскинулась Лавра, повиснув в объятьях врагов.

– Завтра мы будем героями! – игнорируя её, провозгласил Николай, и его товарищи воспрянули духом.

Он выстрелил в воздух, и в небо взлетела синяя ракета. Наверняка это был сигнал к отступлению.

– Нет! – вскрикнула Гербер, когда её вновь подняли над землёй и понесли в дебри Сада.

Чтобы она больше не орала, Вадим засунул ей какую-то тряпку и, перезарядив арбалет, кинулся искать Керка. Тот, проломив ветки нескольких деревьев, упал на соседнюю аллею и теперь приходил в себя.

– Вернись! – рявкнул Бережной, пропуская вперёд себя двух оставшихся ангрилотов. – Мы уходим, все уходим…

Но Страдальцев не слушал его. Он должен был проверить, кому это удалось повторить трюк Стреглова и каким образом. Выпрыгнув на аллею, он снова прицелился и выстрелил, однако на этот раз Керк вовремя отпрыгнул, и стрела угодила в землю. Аппарат под его курткой дымился и не давал как следует сосредоточиться. Пока Страдальцев вставлял новую стрелу, Финтберг скинул верхнюю одежду и принялся искать выскользнувший от падения пистолет. Шум в парке сильно отвлекал. Судя по вскрикам, ранили Рыжего и Лёньку, но остальные продолжали палить по людям в мантиях, всё ближе и ближе подбираясь к центру схватки.

– Я всё равно вспорю тебе грудь! – озлобленно закричал Вадим, в очередной раз промазав и подстрелив дерево. – Я знаю, это ты, козёл!

С этим воплем он зарядил арбалет новой стрелой, но прицелиться уже не успел. Глухой выстрел сотряс окрестные липы, и Страдальцев замер на месте. Он сделал ещё пару шагов, выронил оружие, жадно вобрал в себя воздух и рухнул на опавшую листву.

– Ещё один готов, – радостно воскликнул парень с подкрашенными висками и подбежал к Керку.

– Спасибо, я твой должник, – прохрипел Финтберг, снимая изобретение Гугневича. Стрела торчала из его второй трубы, отчего дым так старательно вырывался наружу.

– Здесь менты, они оцепляют парк, – сообщил парень.

– Я потерял ствол, – нервно прошипел Керк, возвращая доспехи на тело. – А они утащили Лавру…

– Вот, держи мою пушку, – протянул тот свой пистолет. – Эти придурки отступили, как только взлетела ракета.

– Собери ребят, спрячьтесь где-нибудь. Если что, я позвоню на мобилу.

У восточной ограды парка стоял катер. Схваченную Гербер вмиг погрузили в него, словно бревно, и покрепче скрутили цепями. Стрелы, торчавшие из её ног, сломались, и это породило новую волну невыносимой боли. Однако крик не мог вырваться из её рта – мешала тряпка. Бережной дождался, пока к катеру спустятся все его коллеги, а когда понял, что это займёт много времени, приказал двум подручным вернуться и отыскать тела погибших братьев. Сажать всех ангрилотов в один катер нельзя. Большинству придётся перебираться на соседний берег и убегать на улицу Чайковского.

– Езжай, езжай! – прорычал Николай товарищу, севшему за руль катера, и их судно с гулом поплыло вниз по Фонтанке.

Машины с мигалками как раз мчались по набережной Кутузова, когда катер нырнул под низкий мост и вырвался в Неву. Бережной волнительно обернулся на милиционеров, но те уже не представляли для них никакой опасности, даже если бы надумали стрелять. Правда, в небе вдруг возникла странная полоска дыма, которая начала стремительно приближаться к ним.

– Что это??? – истерично спросил один из ангрилотов.

– Что бы ни было, ему не долго осталось летать, – ухмыльнулся Николай и нацелил на Керка арбалет.

Два выстрела едва не попали в художника, а третий сшиб из его рук приготовленное оружие. Керк не стал дожидаться атаки и сам взялся палить по врагам, удирающим в сторону Троицкого моста. Он то догонял их, то отставал на несколько метров. С его летательным аппаратом уже явно было что-то не так. Тем не менее он не терял надежды вырвать Лавру из лап ангрилотов.

– Стреляй по нему, что сидишь! – завопил Бережной, и его товарищ выпустил в летящего парня большую стрелу. Та метила ему прямо в грудь, но просвистела мимо, когда Финтберг резко опустился к воде.

Распространяя позади себя едкий дым, Керк выстрелил по мотору катера, и теперь дымить на реке стало судно ангрилотов. Чертыхаясь и шипя, Николай наконец-то нашёл среди разбросанных по дну лодки вещей ружьё и, быстро прицелившись, пальнул по неугомонному молодчику. Финтберг вскрикнул, задел ногами воду, а потом, перекувыркнувшись, и вовсе упал в Неву.

– Да! – Бережной победно воздел левую руку, но следом сам внезапно вывалился из лодки.

Катер врезался в опору Троицкого моста. Всех находящихся в нём людей отбросило в реку, после чего прогремел взрыв.

Едва оказавшись в родной стихии, Лавра очнулась от забытья и пошла ко дну. Ангрилоты не могли тонуть вместе с ней, поскольку их не стягивала тяжёлая металлическая цепь. В первые мгновения девушка соображала, что произошло, а потом, увидев огонь над поверхностью спящей Невы, начала изгибаться.

– Что ты наделал! – завопил Николай, вынырнув после взрыва и накинувшись на оглушённого парня, которому доверили управлять катером.

Двух других товарищей пока нигде не было. Тут и там в воду падали горящие обломки. Милицейские машины уже спешили к мосту, сотрясая набережную воем сирен. Художник понял, что если не предпримет никаких действий, его схватят стражи порядка. Стрельба в Летнем Саду и взрыв на Неве – такого ему не простят. На сей раз Охтин не станет вытаскивать его из переделки, ведь он нарушил наказ главы ангрилотов уже не впервые. Кирилл Константинович и без того был зол на него из-за недавней неудачной попытки поймать Ламбранта.

Ударив шокированного приятеля в нос, Николай набрал в лёгкие побольше воздуха и нырнул в чёрную бездну. Надо лишь отплыть к берегу и под общую суматоху пробраться в Лебяжий канал. Никто ничего и не поймёт в темноте. Пока к месту взрыва подтянутся все службы города, Бережной будет далеко отсюда. Возможно, и Охтин ничего не узнает об этой самовольной операции.

Чутьё не подвело – ни один из людей, которые находились сейчас на берегу, не заметил плывущего к каменному туннелю человека. Спрятавшись за его поворотом, Николай прислонился к холодным кирпичам и перевёл дыхание. Всё складывалось очень даже замечательно для такой ситуации, в которую он угодил. Не беда, что сегодня не получилось уничтожить Гербер. Никуда она не денется, чёртова русалка! У Николая в голове уже сейчас вертелось множество идей, как заманить её в новую ловушку. Стоило признать, что Страдальцев сработал грязно. Если бы Кирилл Константинович не тянул с истреблением треклятой речной нимфы, Бережному удалось бы благополучно завершить эту миссию. А теперь вот приходилось скрываться в Лебяжьем канале как какой-то змее, за которой охотятся дворовые мальчишки. Ну ничего, утешал себя разозлённый ангрилот, зато цел остался.

Внезапно что-то вцепилось ему в ногу и резко потянуло под воду. Николай не успел даже глотнуть воздуха, как очутился с головой в реке. Острые зубы – единственное, что он увидел перед своим носом, и чья-то холодная чешуйчатая рука припёрла его за шею к каменной кладке туннеля.

– Теперь поиграем по моим правилам, – сообщил осипший зловещий голос, и Бережной с ужасом уставился в бледное лицо, вокруг которого змеились тёмные волосы.

Чего только не пришлось повидать за годы своей карьеры в рядах ангрилотов, но с такой жутью мужчина встретился впервые.

– Я отгрызу у тебя каждую конечность, какую найду на твоём теле, – «порадовал» его речной демон, – а потом повешу тебя на Дворцовом мосту в угоду твоим братьям…

– Пож-жалуйста… – прохрипел задыхающийся ангрилот и через силу добавил, – у меня… твои… друзья…

Страшилище призадумалось, чуть ослабило хватку, но через секунду опомнилось и сделало ещё больнее.

– Если пролилась хоть капля их крови, я отдам тебя на корм катранам!.. – поклялась Лавра более земным голосом и вновь утащила врага под воду.