Лавра вернулась в общежитие в полном упадке сил. Драма, разыгравшаяся в больнице, окончательно расстроила её, поэтому она поддалась слабости и улеглась на постель. Даже думать о том, что случилось с Ларисой, ей не хотелось. Конечно, гораздо разумнее было бы собрать вещи и бежать на вокзал, но сейчас отправляться в неведомое путешествие Лавра просто-напросто боялась. Да и денег у неё практически не осталось.

Луиза не обращала внимания на унылую соседку. К ней кто-то пришёл, и она засобиралась на прогулку. Знала бы она, какую великую услугу оказала Лавре своим уходом. Наконец-то одна, наконец-то можно от души пореветь от накопившихся обид. А это единственное, что оставалось сейчас делать.

Сначала Лавра вспомнила отца. Так тоскливо из-за его ранней смерти ей не было никогда. Раньше Агния Лесофовна показывала дочери фотографии папы, но разве можно по выцветшим снимкам определить человека, его характер, голос, манеру речи, мысли?.. А сколько всего она добилась бы, будь он сейчас жив! Как бы он гордился своей успешной и примерной девочкой. Хотя насколько успешной? Этому она посвятила вторую порцию политых слёз. Даже поездка в Речные Ворота были исключительно по прихоти влиятельных убийц отца. И диплом, и чудесный Петербург…

Подумав об этом, Лавра вспомнила несчастную семью Холодовых: глупую Марину, испортившую себе жизнь наркотиками, Екатерину Львовну, вынужденную бороться с непосильными испытаниями, и Глеба Валентиновича с его травмами. Лавра вспомнила Ингу Михайловну и Бориса Брона, а ещё Игоря и его неуравновешенный характер. Сюда же примешались несчастная Фимка, Петя Стреглов, Агния Лесофовна, Лариса…

Очнулась Лавра от голоса Луизы. Та стояла на ней с чашкой горячего кофе и пыталась разбудить.

– Слушай, сколько можно спать? – возмутилась девушка. – Мы же собирались с тобой на праздник.

– Праздник? – не поняла Гербер, всё ещё рассчитывая вернуться в мир грёз.

– Ну да, сегодня же лазерное шоу на Неве. Ты так хотела побывать на нём, помнишь? Мы можем с Биржевой площади посмотреть. Давай, поднимайся…

– А который час? – Лавра потёрла глаза и заметила, что в комнате сделалось довольно темно.

– Уже вечер, – зевнула Луиза, – так что поторапливайся, если надеешься успеть к набережной до начала представления.

Яркое событие манило к себе большое количество народа. Несмотря на поздний час, люди продолжали подтягиваться к реке. Движение транспорта в районе Дворцового моста уже перекрыли. Обе набережные постепенно заполнялись зрителями. На другом берегу расположились торговые палатки, кафе на открытом воздухе, конкурсы, выступления. Там и собралась основная часть горожан.

Возле дворца Меньшикова скопилась группка подростков, которые обсуждали, где выгоднее остаться. Баржи, которых насчитывалось ровно четыре штуки, уже приплыли в акваторию у Заячьего острова. Однако многие из прохожих поговаривали, будто главный мост, Дворцовый, могут и разъединить, чтобы сухогрузы без проблем уплыли после представления.

Луиза же вопросом, откуда лучше всего наблюдать за салютом, нисколько не задавалась. Она сразу решила, что вид со стрелки Васильевского острова самый удачный. Да и других зевак тут собралось не так-то много. Девушки устроились возле гранитных парапетов, за которыми сверкали небольшие волны. Впрочем, Лавра всё равно пребывала в плохом настроении.

– Этот Керк, который приходил к тебе… – заговорила Луиза, любуясь городской панорамой, – он до сих пор тебя любит. Может, стоит попробовать вернуться к нему и начать всё заново?

– Керк не тот, за кого ты его принимаешь, – выдохнула Гербер, без интереса поглядывая по сторонам. – Мы с ним никогда не встречались как парень и девушка, он просто знакомый.

– Да? А я поняла, что он твой бывший, ну, о ком ты тогда плакала… Но ведь и Керк, я заметила, к тебе неравнодушен. Он так отзывался о тебе, так хвалил…

– Керк? – удивилась Лавра, повернувшись к соседке. – Не смеши меня, мы с ним никогда не находили общего языка. И вообще он дурак. Пользуется статусом своего негодяя-папочки, только и всего.

– Не хочу показаться любопытной, и всё же – что тебя заставило жить в общаге? – Шарафова, которая предпочитала носить платки, выглядела по сравнению с другими людьми немного необычно, но довольно экстравагантно.

– Это связано с моими родителями, – ответила Гербер после недолгого раздумья. – Те люди, которых я считала своими друзьями, когда-то давно причинили моей семье сильную боль.

– А я не помню своих родителей. Из всей родни остался только брат…

– А у меня мама, – оживилась Лавра, заметив их схожесть. – Вообще-то у меня тоже есть брат, но мы с ним давно не общаемся из-за одного неприятного инцидента…

– Могу себе представить, – с грустной улыбкой сказала чеченка. – Единственное утешение – аспирантура. Если бы я попала туда, то многие мои проблемы решились бы сами собой…

– А мне уже как-то всё равно. Раньше я тоже мечтала об аспирантуре, но теперь это не имеет никакого значения. Скорее всего, я даже не стану туда поступать.

– Почему? – удивилась Шарафова. – Что-то случилось?

– У меня в жизни постоянно что-то случается, – вздохнула Гербер, глядя на мигающие огоньки соседних берегов. – Боюсь, если я останусь в этом городе, случится что-то такое, о чём я всегда буду жалеть.

– Ради аспирантуры я бы стерпела многое…

– Поверь, ты бы не стала учиться в аспирантуре, если бы это было откупом от смерти твоего отца.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Я поступлю в аспирантуру, даже если не буду готовиться к этому. Убийцы моего отца сделают так, что я поступлю туда в любом случае. Они хотят компенсировать мне отца, словно возмещают мне ущерб. Ты можешь себе такое представить?

Гербер в двух словах объяснила ей свою ситуацию. Луиза немного смутилась, подумала о чём-то несколько секунд и помотала головой.

– Если хочешь знать моё мнение, Лавра, то я тебе скажу. – Она облокотилась о каменную ограду набережной, не обращая внимания на кричащих невдалеке пьяных подростков. – Будь такая ситуация со мной, я бы не отказывалась от аспирантуры. Да, со стороны это может показаться циничным, однако, если судить трезво, это справедливо. Если они, твои покровители, совершили в прошлом нечто нехорошее против тебя, против твоей семьи, то сейчас они просто обязаны обеспечить твоё будущее, это их долг. Естественно, снять с себя вину за свои преступления они никогда не смогут, но вот помочь вам, жертвам их ошибок, они просто обязаны. И отказываться от их помощи лучше не стоит. Думаешь, если бы ты или твой отец были им безразличны, стали бы они тогда заботиться о тебе?

Лавра нахмурилась. Об этом она раньше как-то не думала.

– Всё очень сложно, – прошептала она. – Я запуталась. Одна часть меня просит плюнуть на всё и уехать отсюда далеко-далеко. Другая же моя половина уговаривает меня остаться. И я не знаю, что из этого будет правильным.

– Послушайся разума, а не эмоций. Он-то тебе что подсказывает?..

Луиза не успела услышать её ответа из-за раздавшегося громкого голоса, который возвестил о начале интригующей части вечера. И действительно, на баржах загорелись красные лампочки, а акваторию охватили яркие лучи прожекторов, которые то поднимались к небу, то освещали воду. Девушки переглянулись и решили оставить разговор на потом. Вряд ли пиротехническое представление займёт много времени.

– Уважаемые петербуржцы и гости нашего города! – воскликнул мужской голос, и на стрелке Васильевского острова мигом сделалось людно, впрочем, как и на Дворцовой набережной. – Только для вас сегодня состоится незабываемое феерическое шоу «Огонь и вода», подготовленное лучшими профессионалами со всей России! Вы увидите выступления пиротехнических школ из Екатеринбурга, из Сергиева Посада, Казани и Санкт-Петербурга!!! Славься, город на Неве, все почести мы воздаём тебе!..

Баржи засверкали мелкими огоньками, на них зажглись более мощные прожекторы, и все замерли в ожидании эффектного зрелища.

– Первыми получили честь показать свой профессионализм друзья из Екатеринбурга! – продолжал вещать невидимый комментатор, и с соседнего берега донёсся радостный визг толпы. – Шоу сопровождается шедеврами классической музыки. Чайковский, фрагмент из оперы «Щелкунчик», поехали!..

Со всех сторон понеслась трель скрипок, добавились величественные барабанные дроби, и в небо полетел первый снаряд. Набрав высоту, он раскололся на десятки ярких искр, которые взорвались, распуская над рекой золотистых светлячков. На одной из барж зашипели горящие буквы, и через секунду все прочитали переливающееся огнями название «Санкт-Петербург».

Но любоваться этим не позволил новый выстрел, вслед за которым вверх устремились разноцветные хвостатые ракеты. Достигая облаков, они разрывались на десятки сверкающих кусочков, образовывая световые шары. Люди с восторгом кричали и показывали пальцами в небо. Лавра и Луиза тоже восхищённо смотрели на разлетающиеся в воздухе искры.

Спустя минуту с баржи уже вырывался целый каскад огней, от которых небо окрасилось в красный цвет. Наконец, завершил представление свердловских мастеров огромный огненный цветок с зелёными искрами вместо стебля и ярким раздувшимся сиреневым облаком в форме спелого бутона.

– А сейчас предоставляется слово нашим коллегам из Казани. Встречайте!..

Вторая баржа не стала разогревать публику единичными взрывами, а сразу же отправила в воздух четыре синих ракеты, которые через секунду озарили небо множеством пурпурных стрел. Затем последовали обычные фейерверки, которые изредка прерывались новыми огненными цветами. От удовольствия Лавра вцепилась обеими руками в холодный парапет и не отрывала взгляд от летящих ракет. Народ кричал от восхищения, никто не остался равнодушным от такого представления.

Завершив пятиминутное громыхание самым большим цветком из голубых искр, баржа утихла, передавая эстафету пиротехникам из Сергиева Посада. Радостная толпа сопровождала криком и свистом каждый новый выстрел в атмосферу, а когда всю акваторию осветили зелёные лучи лазера, зрители разом ахнули. Многие из них пришли сюда целыми компаниями, у некоторых на шеях восседали маленькие дети. И если горящие буквы уже ни у кого не вызывали особого трепета, то образовавшийся из миллиарда капелек воды экран заставил всех вновь закричать от восторга.

Фейерверк продолжал сотрясать округу, выпуская над Дворцовым мостом тучи огненных шмелей. Люди, которые столпились на нём, махали руками и визжали. Казалось, что такое действо они видят впервые в жизни.

– Здорово, правда? – спросила Лавра Луизу.

– Потрясающе, – сказала Шарафова.

Внутри всё так и трепетало. Сердце то замедляло, то вдруг резко ускоряло свой ритм, веки подёргивались, руки похолодели – с чем ещё могло сравниться это ощущение? Может быть, с первым полётом на самолёте? Или с первой ночью у любимого человека?..

Экран из воды вырос между всеми четырьмя баржами, когда последними выступили умельцы из Петербурга. Количество лазерных лучей заметно увеличилось. Они пронзали Неву, взмывали вверх, озаряя облака, и исчезали обратно в реке. И хотя на необычном полотне стали мелькать какие-то цветные картинки, Лавра увлеклась лазером, который озарял дно Невы. Сначала ей показалось, что вода в реке просто не слишком чистая и что в ней плавает мусор. Однако вскоре к тёмным пятнам добавились возросшие волны. Они появились явно не из-за ветра, которого тут вообще не было. Когда стрелку Васильевского острова стали покрывать холодные брызги, люди встревожились. С чего бы это Неве так взбунтоваться? И ведь осталось-то только досмотреть самое главное – зарисовки петербургских достопримечательностей, перенесённые на фантастический водный экран.

Баржи угрожающе заскрипели. Несколько красных фонариков, украшавших их борта, внезапно погасли. Два лазерных луча перестали двигаться и замерли на ничего не понимающей толпе. Люди зажмурились от их яркого света, а вскоре поспешили покинуть этот участок берега. Народ на мосту замахал руками в направлении воды, и кто-то громко прокричал:

– Протей!!!

В реке теперь отчётливо можно было увидеть водяной бугор, который возник у опор Дворцового моста и двинулся прямо на пиротехнические сухогрузы. Лавра испугалась и схватилась ладонями за лицо. Разглядеть непрошенного гостя она не смогла – мешал застывший зелёный луч лазера.

Луиза вертелась по сторонам и тоже не понимала, что происходит. Многие в толпе начали кричать. Их взбудоражил лопнувший звук, после которого одна из барж сотряслась от удара неведомого существа.

И действительно, когда Гербер вместе с несколькими нетрезвыми девицами отошли от зоны лазера, их взору предстала страшная картина. Длинное судно, на котором горели буквы от названия северной столицы, двинулось прямо на соседний сухогруз и через секунду с грохотом врезалось в него. Баржи стукнулись настолько сильно, что между ними возникли искры.

– Внимание, всем покинуть прибрежную территорию! – заговорил громкий командный бас со стороны Заячьего острова. – Возникла опасность взрыва, немедленно всем удалиться от воды!

И он оказался прав. На одной барже вспыхнуло красное пламя, а через секунду в воздух неровно полетели три пурпурные ракеты.

Между тем нашпигованные пиротехникой сухогрузы из Сергиева Посада и Казани тоже подверглись атаке речного чудовища. Сначала они протаранили друг друга, а затем по инерции двинулись в сторону берега, прямо на стрелку Васильевского острова.

– Быстро, быстро уходите отсюда!!! – заверещала Лавра всем, кто находился поблизости, понимая, что через пару мгновений неуправляемая баржа разнесёт этот берег.

Толпа в едином порыве двинулась к Биржевой площади. Многие истерично закричали. Водяной бугор на Неве исчез, а вместо него появился странный зверь с дюжиной осьминожьих щупалец. Он вскарабкался на баржу из Сергиева Посада и пронзил её палубу сверкающим трезубцем.

Досмотреть продолжение этого кошмара Гербер не успела. Один из сухогрузов достиг берега и снёс гранитные плиты. Однако продвинуться дальше он уже не смог. Правда, Лавра сразу поняла, что этим дело не ограничится. Красные снаряды продолжали взлетать в небо. Неконтролируемые ракеты описывали круг и устремлялись в сторону здания Биржи. Они, словно специально, пикировали на его огромную крышу и там разрывались на сотни кусочков, отчего та быстро загорелась. Однако следующие снаряды стали атаковать взбудораженную толпу, а один из них полетел прямиком на Дворцовый мост, заставив разгалдевшихся на нём горожан разбежаться по разным берегам.

Скрежет ударяющихся друг о друга барж не переставал сотрясать округу, и Лавра, вместо того, чтобы убежать отсюда, полезла на раскуроченный парапет.

– Лавра, ты что?! – крикнула ей Луиза.

Но Гербер даже не обернулась, выискивая среди разгулявшихся волн силуэт Тритона-Протея. Зачем она это делала, было трудно объяснить, тем более в такой обстановке.

Сухогрузы по очереди ударялись друг о друга. Человек с трезубцем громил их, перескакивая с одной баржи на другую с помощью своих многочисленных ног. Лавра видела этого демона во сне, и сейчас он мало напоминал ей Игоря. С другой стороны, у него был трезубец, точь-в-точь такой же, как оружие, принадлежавшее Селивёрстову. Правда, вскоре Протея накрыла большая волна, которая сбросила его обратно в Неву.

– Всем отойти от берега! – вещал механический голос, а со стороны Заячьего острова и Дворцового моста на разгромленные сухогрузы упали несколько потоков света от мощных прожекторов.

Фейерверк уже перестал штурмовать Биржу, однако всё равно находиться рядом с баржей, разгромившей берег, было небезопасно. Набережную покрывали широкие трещины, в Неву сыпались куски асфальта и гранита, и сухогруз начал медленно сползать вниз, грозя утащить за собой любого, кто окажется поблизости.

Лавра побежала прочь от этого места, понимая, что осталась здесь абсолютно одна. Луиза наверняка ушла от реки вместе с основной толпой, а наблюдать за озверевшим Протеем было уже бессмысленно. На воде появились многочисленные катера береговой охраны.

– Он уплывает! Смотрите все, он плывёт к Петропавловской крепости!..

Крик с Дворцового моста заставил Лавру остановиться. Она с тревогой заметила вновь образовавшийся водяной бугор, который, подобно небольшому цунами, пронёсся к Заячьему острову, преследуемый двумя катерами с красными мигалками.

– Игорь… – прошептала девушка и хотела спрыгнуть на тротуар, однако в этот самый момент окаянный сухогруз со скрежетом провалился в реку, окатив стеной воды ростральную колонну.

Теперь движение Тритона стало видно очень хорошо. Из Невы вырвались острые ножи трезубца, а затем глазам ошарашенной публики предстал и сам нарушитель спокойствия. Он доплыл до границы Заячьего острова, вцепился синими щупальцами в обложенный гранитными кирпичами берег и с размаху ударил своим оружием по воде. Огромная волна взметнулась на несколько метров и со всей силой обрушилась на катера, нагонявшие смельчака. Протей издал победный свист, спрыгнул в реку и, перебирая многочисленными конечностями, направился к Биржевому мосту, который пролегал по левую руку от Лавры.

– Игорь!!! – прокричала она, бросившись обратно к раскуроченному парапету, когда Протей проплывал мимо.

– Лавра, что с тобой? – донёсся голос Шарафовой со стороны взволнованной толпы, покидающей Биржевую площадь.

Отмахнувшись от неё, как от назойливой мухи, Гербер побежала вдоль аккуратно подстриженных кустиков. Сейчас нельзя было упускать Игоря из виду.

Оглашая округу сиренами, катера береговой службы ринулись вслед за Тритоном, нисколько не боясь его.

Обогнув вторую ростральную колонну, Лавра засеменила по пустынной дороге сначала к Биржевому мосту, а потом, осознав, что перевоплотившийся Селивёрстов движется дальше, побежала по набережной Макарова.

– Всем отойти от берега! – приказывал всё тот же механический голос.

– Игорь, остановись!!! – снова закричала Гербер, выглянув на сужающуюся в этом месте Неву.

Однако Протей даже не посмотрел на неё. Он плыл к Тучкову мосту, расплёскивая трезубцем воду. Волны ударялись о каменные берега и окатывали Лавру крупными брызгами.

Понимая, что Селивёрстов не послушается её, девушка продолжила бег. Со стороны преследующих Протея катеров донеслись новые приказы покинуть территорию, но Лавра не обращала на них внимания. К тому же они стали отставать.

Миновав очередной мост, связывающий Петроградский и Васильевский острова, речной демон вскочил на морскую раковину и застыл. Он наконец-то взглянул на Лавру сверкающими чёрными глазами и даже протянул ей руку. Но звуки приближающихся стражей порядка вновь обеспокоили его, и Игорь поспешил дальше, к устью реки Смоленки.

Лавра остановилась, чтобы перевести дыхание, и отёрла дрожащей ладонью мокрый лоб. Она и так чувствовала себя сегодня не самым лучшим образом, а бег за Тритоном вконец вымотал её. Но отступать от своей цели девушка не собиралась. Вой приближающихся катеров придал ей решимости, и она помчалась вдогонку за Протеем, который исчез за поворотом реки.