Василису быстро опутали верёвками, а затем водрузили на выпирающий из стены постамент, как какую-то пластмассовую куклу. Лавра неподвижно наблюдала за этим процессом, стоя перед ожившим Елизаром. Никто из своры заговорщиков не спешил вернуть её на прежнее место, больше обеспокоившись раненной Евой и усмиряя рычащего Рудольфа. Илья пинал его, как какую-то шавку. Возможно, Орфин и сумел бы скрутить негодяю шею, но цепи, сжимавшие его покалеченное тело, были крепкими и не позволяли даже разогнуться. Олег поволок парня к балюстраде, а Наталья и Диана помогли ему пристроить Рудольфа на другом постаменте у стены. По обе стороны от столба, к которому раньше была привязана Лавра, теперь темнели фигуры её отважной подруги и Рудольфа.

Последователи Бальваровского покорно поклонились перед немым господином, который тоже без движений наблюдал за их действиями. Он от него исходил неприятный жжённый запах и холод.

– Принесите кубок! – приказал Елизар, тронув Лавру за плечо. – Теперь ты видишь, сколь могущественна сила Великого князя? Он может всё и даже немножечко больше. Когда мы испробуем твоей крови и крови твоих безмозглых приятелей, Мастер подарит нам новые знания и способности. Возможно, в эту ночь мы станем бессмертны…

– Вы станете зэками в тюремной психушке, – гневно возразила Гербер, тут же отпрянув от него. – В вас не осталось ничего от здравого рассудка…

– Он нам абсолютно ни к чему, – опроверг её доводы Лаврин, глядя, как его сообщники медленно сходят со ступенек балюстрады в холодное пространство залы. – Жить по законам, внедрённым в наше подсознание глупым и утопающим в грехах обществом, никто из нас не собирается. Мы свободны, а с мощью Великого Князя никакие преграды нам теперь не страшны.

Лавра обернулась к духу, который издавал едва слышимый шёпот. Камиль, Олег и Женя уже возвращались, неся какие-то сверкающие предметы, среди которых Гербер узнала половецкую чашу в форме большой кошачьей головы. В ней выделялись два огромных переливающихся камня нежно-изумрудного оттенка, четыре заострённых уха, погнутый носик и два чёрных клыка, служивших, видимо, ручками для того, кто собирался из неё пить.

Бальваровский с шипением встретил свои сокровища и указал рукавом мантии на застывшую брюнетку. Олег и Камиль поставили сиаморовый кубок прямо к её ногам, а Фанелин принялся раздавать мелкие драгоценности друзьям. Те с радостными лицами надевали их на себя: кому-то достался знакомый Лавре браслет, кому-то кольцо, кому-то корона, кому-то золотой пояс или подвески. Диана поддерживала бледную Еву за плечо, но Лаврина едва могла поднять голову – её шею разрезал большой шрам, оставленный Василисой. Елизар же продолжал стоять на ступенях, наблюдая, как его приятели наряжаются в драгоценности.

Через минуту все были готовы. Парни отошли от Лавры в разные стороны, образуя круг, и посмотрели на внука Григория Демьяновича, который поднял из лужицы собственной крови длинную саблю. Лаврин подбросил её в воздух, и через мгновение та очутилась у Бальваровского. Он стал надвигаться на Гербер, угрожающе размахивая клинком. Полы его тёмной мантии зашевелились, точно от ветра, и дух навис над девушкой.

– Молись перед казнью, вестница ада, – провозгласил Елизар, подняв руки, как проповедник, и толпа его сообщников повторила фразу.

– Грехи воплотятся в возмездье тирана, – подловил его молитву Фанелин, и все остальные с такими же горящими глазами воспроизвели реплику.

– Отпустит гнилую чёрную душу, – сменил Женю Камиль, умиляясь происходящим.

– Святой Бальваровский, воскресший из углей, – перехватил эстафету Нурин и повернулся к Илье.

– Мы будем черпать твоей жизни сладость, – произнёс приятель Дианы, и все хором закончили мрачное стихотворение, – и сделаем то, что доставит нам радость!!!

Колени Лавры сами собой подогнулись. Она склонилась над сверкающим половецким кубком, уже не контролируя себя, и вытянула шею, чтобы сабля сразу отрубила голову и ни одна капля её крови не пролилась на пол.

Дух выждал паузу, медленно поднял над собой клинок и хотел ударить им жертву, когда в воздухе что-то громко просвистело. Бальваровский посмотрел на своё скрытое в мантии тело, обнаружив, что из его груди торчит стальная бабочка. Он зашипел и покачнулся назад. Сабля с глухим звоном упала на пол и отпрыгнула к ногам ничего не понимающих заговорщиков. Девицы испуганно запищали, снова сбиваясь в кучу и образуя оборонный квартет. Они тут же выхватили свои сабли из ножен и приготовились к сражению. Ребята же оставались на местах, а Елизар поднял всклоченную голову к потолку.

Следом оттуда на него свалилась чёрная сеть, и Лаврин закричал сообщникам готовиться к битве. Парни стали замыкать круг к центру, где в полуобморочном состоянии сидела еле живая Лавра. Дух, проткнутый насквозь неизвестным оружием, беспомощно брыкался возле неё, пытаясь вытащить острую бабочку из складок своей мантии. Между тем над переполошившимися сектантами пронёсся механический звук, и ликующий мужской голос изрёк:

– Епитимья отменяется!

Стреглов принялся налетать на снующих под ним парней и поодиночке валил каждого с ног. Воины не успевали даже поднять к нему свои сабли, как тут же падали на пол, получив удар по голове. Лаврин ворочался в сетях и ругался, не в силах избавиться от них. Однако Наталья мигом пришла ему на помощь и разрезала сетку клинком. Фанелин и Нурин встали друг к другу спиной, выставив перед собой оружие.

Андрей Дмитриевич, держа в ладони арбалет, кружил по залу и окутывал пронзённого в грудь князя металлической цепью, прикреплённой к бабочке. Илья, приходя в себя после удара, хотел разрубить эту цепь, но лишь усугубил ситуацию – его саблю затянуло в неё, а сам парень рухнул на господина.

Елизар вылез из-под многочисленных сетей и без промедлений взметнулся в воздух. Он напал на летающего археолога. Стреглов сбился с курса и замер прямо над Лаврой, которая пыталась понять, что происходит. Она пребывала в состоянии полнейшего замешательства, но сообразила, что её казнь чудным образом сорвалась, и, пересиливая головную боль, бросилась к связанной Василисе. Никто не преградил ей путь, увлечённый дракой со Стрегловым, и это сыграло ей на руку.

Василиса приподняла трясущуюся голову и с недоумением уставилась на Гербер, которая стала срывать с неё верёвки.

– Как хорошо! – кричал возбуждённым голосом Елизар, ударяя археолога и стараясь добраться до механизма, который поддерживал преступника в воздухе, – теперь не придётся утруждать себя долгими поисками, добыча сама прилетела к нам. Эй, братья, помогите!..

Женя и Олег тоже взлетели и присоединились к потасовке под потолком. Однако радостный до безумия Лаврин вдруг лихорадочно задрожал, и зал охватил его истеричный рёв. Лавра невольно оглянулась на эту картину и увидела, что у Елизара нет левой руки, а прямо на дно сиаморового кубка фонтаном хлещет его тёмная кровь.

Андрей Дмитриевич сорвал с себя изрезанную мантию и обнажил окровавленный летательный аппарат. Видимо, глупый парень в надежде разломать прибор залез в двигатель, где ему в одночасье отсекло руку. Лаврин, болезненно закатив глаза, рухнул аккурат на Бальваровского, который запутался вместе с Ильёй в цепи.

Василиса скинула остатки оков и, покачнувшись, слезла с постамента, ища на полу хоть что-то, чем можно противостоять врагам. И не зря, девицы в мантиях развернулись к ним, выставив сабли.

– Нет, Гербер, на этот раз я тебя точно зарублю! – пригрозила Поплавская и первой напала на Лавру в попытке пронзить её своим оружием.

Однако мадам Рашвер с силой толкнула соперницу в сторону, и та повалилась на балюстраду, выронив саблю из некрепких рук.

Диана вцепилась Василисе в волосы и приставила к горлу тонкое лезвие. Анжела и раненная Ева окружили Гербер с двух сторон, махая клинками. Но нанести опасный удар не позволил неожиданно рухнувший сверху Женя, у которого была рассечена губа. Девицы повалились наземь, успев увлечь за собой Лавру. Она ударилась щекой о холодную каменную поверхность, совсем чуть-чуть не добравшись до скованного Рудольфа.

Между тем Василиса сопротивлялась Диане, которая пыталась порезать ей горло. Она пару раз ткнула мерзавку локтём и в довершение наступила ей на ногу. Та отскочила в сторону, а жена ректора бросилась разнимать Анжелу и Лавру, которые выясняли отношения прямо в куче сваленных тел.

Археолог отбивался от назойливого Нурина, всё ещё держа арбалет при себе. Он не отпускал спутавшихся между собой Бальваровского и Илью.

Елизара колотила мелкая дрожь. Подняться самостоятельно он мог теперь едва ли, отодвигаясь ослабевшими ногами от окровавленной половецкой чаши. Глаза «кошки» сменились с нежно зелёного на сиреневый окрас. Камиль, лежавший всё это время в оглушении после удара по голове, подскочил к Лаврину и быстро осмотрел рану. Рука была спилена идеально, и кровавый фонтан продолжал обливать всё вокруг.

– Убей их, – прошептал умирающий Елизар, – всех до единого…

– Как? – нервничал пасынок ректора, глядя на Олега, которому едва удавалось держаться в схватке со Стрегловым.

– Сожги нас, мы все погибнем вместе! – прохрипел Елизар и откинулся на спину в предсмертной судороге.

Василиса отбросила Анжелу к ползающей под балюстрадой Наталье и помогла Лавре подняться. Следом она сцепилась с упёртой Евой и двинула ей кулаком прямо по тому шраму, который недавно оставила своим кнутом. Гербер опустилась на колени перед Орфиным и принялась теребить неподдающуюся цепь у его ног. Рудольфа заковали куда надёжнее, чем хрупких пленниц, и распутать его оказалось занятием не из простых.

Вася посмотрела на подскочившего Камиля, который резко принялся высвобождать своего повелителя и Илью из обвитой стальной цепи. Она подхватила саблю, обронённую Натальей, и кинулась к нему.

– Не получается!.. – злилась Лавра, тормоша прочные цепи.

– Узел где-то на уровне поясницы, – сообщил Рудольф, сплюнув кровавую слюну.

Девушка почувствовала что-то неладное, и не напрасно. Над головой возникла тёмная фигура Фанелина. Он вытер стекающую с губ кровь и набросился на бывшую подругу. Лавра перевернулась на спину и пнула Женю в пах. Парень раскрыл окровавленный рот, сжав ладони на причинном месте, и с хрипом откинулся назад.

Брилова и Поплавская, придя в себя после первого поражения, со страхом вертели растрёпанными головами то на дерущихся в воздухе археолога и Олега, то на распутывающую Орфина Лавру, то на Василису, которая подбиралась к Бальваровскому. Выбор был тяжёл, но девицы метнулись к владыке, посчитав, что спасти хозяина гораздо дороже ненавистной отличницы и недосягаемого Стреглова.

Нурину удалось продержаться в воздухе лишь благодаря тому, что он запутал Андрея Дмитриевича в его же цепи, которая по-прежнему сдерживала беспомощных князя и Илью. Но археолог извернулся, сделал сальто назад и выбрался из капкана. Олег ударил его в грудь острым клинком, однако ранить не сумел, поскольку всё тело Стреглова занимал металлический каркас летательного аппарата. Мужчина выбил арбалетом из рук парня саблю и наконец-то отшвырнул его к Фанелину, который корчился у столба. Парни ударились друг об друга и кубарем скатились со ступенек на мёртвого Елизара.

– Изыди, ублюдок! – прокричал Камиль и очередным движением меча разрубил цепь, опутавшую его хозяина.

Илью унесло по инерции к потолку вслед за археологом, поскольку его клинок по-прежнему оставался зажатым в подвижной цепи.

– Значит, вот как ты развлекаешься в свободное время! – прорычала Василиса и кольнула Камиля в колено.

Не ожидавший её атаки парень дрогнул и сел на пол перед Бальваровским, который вытаскивал из своей груди стальную бабочку. Однако добить предателя Рашвер не позволили подоспевшие девушки. Наталья пнула Василису по руке и выбила окровавленный клинок, а Анжела толкнула её на раненного Камиля. Дух князя не стал разбираться с подчинёнными, а быстро поднялся к потолку и полетел к сцепившимся археологу и Илье.

Несмотря на напряжённую ситуацию, Лавре удалось развязать ноги Рудольфа. Однако это была половина дела. Оказалось, что Орфина сковали не только этой цепью. Пальцы порядком устали, отчего распутывать всё остальное хотелось меньше всего. Рудольф ничего не говорил, наблюдая за потасовкой в зале. Ему не терпелось присоединиться к этой своре и покарать тех, кто бил его до изнеможения. Но именно из-за его невнимательности Диана невидимой змейкой подползла к Лавре и схватила за волосы.

Гербер закричала от боли, упав назад. Противница зверствовала, таская её за локоны. Сабли у негодяйки не оказалось. Та валялась где-то возле Елизара, отчего приходилось действовать вручную. Она оттащила пленницу к столбу и с размаху ударила её об него. Лавра тут же потеряла сознание.

Надо бы заколоть её, чтобы не допустить новых неприятностей, и Диана стала вертеться по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего. Она вернулась к лежащей возле Рудольфа Еве, надеясь подобрать её саблю, но оружия там не оказалось. Впрочем, злодейка не учла ещё одно обстоятельство – ноги Орфина были освобождены и тут же мёртвой хваткой зажали её короткостриженную голову. Диана с ошеломлением раскрыла рот, не в силах подняться с пола, и стала задыхаться. От усердия парень прикусил нижнюю губу и довершил дело до логического конца – прыткая девица после хруста упала без движений.

Василиса, упав на пасынка, сначала растерялась, рискуя получить сзади смертельный удар от бойких девушек. Но Камиль сам отбросил её от себя и, превозмогая боль в проколотой коленке, пополз к ногам Анжелы.

– Мы должны сжечь их, всех сжечь, – сказал он Бриловой. – В коридоре есть факелы, а в башне канистры с керосином. Не дайте никому уйти отсюда!..

Анжела с Натальей испуганно переглянулись, кивнули и бросились к выходу. Стреглов увидел их, хотел остановить, но в этот самый момент дух Бальваровского налетел на него с недовольным шипением и одним махом сломал турбинный аппарат. Археолог с ужасом на лице вцепился в снующего рядом Илью и повис на его мантии, как запрыгнувший на штору котёнок. Парень ударил мечом по натянутой ткани, и Андрей Дмитриевич упал с куском красной материи, зажатым в руке. Он снёс стол, ударился лбом об угол деревянной скамьи и скатился к пыльному камину, где полгода назад любил коротать холодные вечера, обдумывая план похищения сокровищ.

Василиса с минуту приходила себя. Она заметила рухнувшего неподалёку археолога. Меча или иного оружия рядом с ней не оказалось, за исключением драгоценной кошачьей головы. Не долго думая, она схватила окровавленный сиаморовый кубок и, размахнувшись, бросила его на парней, которые склонились над телом Елизара. Чаша ударилась сначала о спину Камиля, потом задела Олега. Дальше она, подобно шару для боулинга, покатилась куда-то в бок, оставляя за собой багровый след.

Пасынок ректора утробно завыл. Кубок оставил порез на его лопатках. Нурин же не получил серьёзных повреждений и, увидев смутьянку, отползающую в темноту, поднялся на ноги. На его безумном лице отпечатался след от арбалета, но, видимо, удар был не настолько силён, раз Олег смог легко вскочить с пола. Василиса поняла, что ей несдобровать. Если бывший сокурсник настигнет её, он непременно скрутит ей голову, поэтому она ускорила движения, дабы добраться до стола и лавок.

Лавра очнулась от удара, чувствуя ломоту и сверлящую боль в затылке. Перед глазами всё расплывалось. Рудольф не переставал кричать её имя.

– Лавра, давай! Лавра, ну же! Если ты меня развяжешь, я вызову орфа…

Гербер осторожно приподнялась, держась за каменную колонну, и обвела обстановку недоумённым взглядом. Она на четвереньках подползла к Рудольфу, огибая тела Евы и Дианы. Её голова сильно кружилась, руки и ноги дрожали, а спина сильно болела. Очевидно, она растянула позвонки и повредила при ударе копчик. Но ей удалось добраться до ног Орфина и взяться за следующую цепь.

– Она закручена вокруг запястий, – заговорил парень, – и держит меня у стены. Я разожму руки, а ты резко дёрни её на себя, хорошо?

Девушка кивнула, и они принялись воплощать его затею.

– Я сразу предлагал прикончить тебя! – злобно рычал Нурин, надвигаясь на Василису. – Как чувствовал, что ты что-нибудь выкинешь.

– По тебе электрический стул плачет, – фыркнула мадам Рашвер, добравшись до первой скамейки, и поднялась на колени.

– А по тебе мой меч! – замахнулся Олег и направил клинок на девушку.

Однако лезвие вошло в стол – смутьянка вовремя пригнулась, сохранив голову на плечах. Василиса поползла к камину и, споткнувшись об обломок развороченного летательного аппарата, упала возле безжизненного археолога.

Олег, вытащив меч, тут же повторил попытку, но снова промахнулся – бестия пролезла под стол, который в очередной раз затрещал от удара. Впрочем, путь был свободен, ничто не преграждало ей дорогу к раскрытой двери, где начинался длинный тёмный коридор. Он огибал почти всю территорию ночного монастыря и выводил во двор. Но бросать Лавру наедине с её бесплодными попытками развязать Рудольфа Василисе никак не хотелось. Тем более Фанелин и Камиль могли напасть на Гербер, да и Илья внезапно опустился возле опрокинутого сиаморового кубка. Он поднял помявшуюся реликвию и улыбнулся.

– Ты уже никуда не денешься!.. – шипел Нурин, вскочив на стол, чтобы совершить очередную атаку.

Василиса метнулась вправо, вылезла из-под навеса и пнула деревянную конструкцию по ножке. Олег попытался удержать равновесие, прогнувшись назад, но упал. Рашвер хотела подобрать оброненный им меч, как плотная тень пронеслась прямо над её головой и скрылась в дверном проёме. Жена ректора с подозрением посмотрела туда, понимая, что это был дух Бальваровского. Но куда он улетел? И зачем?..

Запах гари быстро ответил на её вопрос. Что-то стремительно разгоралось там, в коридоре, и вслед за зловонием в зал стал проникать едкий дым.

– Господи, – прошептала Василиса, догадавшись, что Поплавская и Брилова подожгли монастырь, исполнив поручение ненормального Камиля.

Девушка побежала обратно к балюстраде.

– Лавра! Лавра!!! – запричитала она. – Они хотят нас сжечь!..

Гербер с дрожащей головой обернулась на подругу. Орфин обречённо вздохнул и забился в своих оковах ещё сильнее. Перспектива превратиться в угли его совсем не радовала. Василиса подняла чей-то меч и ударила им по его цепям. Крупные искры рассыпались в стороны.

– Ты ранишь его, – испугалась Гербер, глядя, как Илья помогает Камилю и Жене подняться, чтобы поскорее унести отсюда ноги.

Наконец, раздался долгожданный звон, и Рудольф едва удержался, чтобы не упасть с постамента. Супруге ректора удалось-таки отцепить его от стены настойчивыми ударами, хотя парень до сих пор оставался связанным – кусок цепи намертво зажал тело Орфина.

– Нет времени распутывать всё остальное, бежим! – воскликнула Василиса, и троица уже хотела спуститься на ступеньки, как перед их лицами пронеслись сверкающие лезвия сабель.

– Далеко собрались?! – усмехнулся Илья, поддерживая Камиля, который, судя по всему, не мог самостоятельно передвигаться из-за проколотой коленки. – Пусть наш обряд не получился, но вот заколоть вас вполне можно.

– Ты, ничтожество, убери свою махалку! – предупредил Орфин, хотя его руки по-прежнему были в цепях. – Если хочешь выжить, сам беги отсюда, пока пламя не зажало нас в этом тупике!..

– О, мне это не грозит, – гадко улыбнулся парень. – К счастью, Владыка наделил нас способностью летать, и мы покинем храм с помощью окон. А вот вам придётся несладко прежде, чем огонь довершит своё дело.

– Ты плохо соображаешь? Отвали! – грозно повторила Василиса и махнула в его сторону мечом.

Женя и Камиль тут же отразили удар своими клинками. Из-за их спин резко повалил светлый дым. Он уже заполнил половину монастырской залы. Парни с ухмылками попятились к выходу, победно смеясь над пленниками.

– Счастливой вечности в аду! – прошипел Фанелин, и уже собрался подняться в воздух, как вдруг сзади на него накинулась плотная сеть.

Сектанты все вместе грохнулись обратно на пол.

Стреглов навис над ними с изрядно побитым видом, оставив сломанный летательный аппарат у камина и воспользовавшись ловушкой, из которой сумел выбраться Елизар. Впрочем, Лаврин по-прежнему лежал возле ступеней в луже собственной крови.

– Боюсь, нам придётся погибнуть всем вместе, – произнёс он ошеломлённым противникам и поднял взгляд на застывших перед ним ребят.

– Спасибо, – прохрипела Лавра, – Вы спасли всем нам жизнь…

– Правда? – усмехнулся Андрей Дмитриевич и полез в карман брюк. – Не спорю, мне хотелось поквитаться с этими шакалятами и с их превеликим князем… Но спасать тебя не входило в мои планы.

Гербер с опаской покосилась на подругу, которая напрягла вооружённую руку.

– Предупреждаю, господин Стреглов, нас трое, а Вы всего один, – строго сказала Василиса. – Мы уходим отсюда, но если Вы решили помешать этому, мы забудем про Вашу услугу и с радостью пробьём проход мечом…

– Ох, сколько эксцентрики, сколько драматизма! – иронично задёргался археолог. – Вы меня, честное слово, напугали, я весь дрожу!

– Отойди, мужик, мы не шутим, – повторил Рудольф, и откуда-то издалека донёсся собачий вой.

Лицо Стреглова заметно помрачнело, и он оскалился.

– Вы можете идти… но только без Лавры, – промолвил мужчина, уставившись на отличницу.

– Вы не заметили, мы горим! – решила напомнить ему Гербер о пожаре, надеясь тем самым вразумить сумасброда.

– Я знаю, поэтому тем, кто не желает подпалить свои причёски, не стоит здесь задерживаться, – отверг её аргументы археолог и вдруг нацелил на них миниатюрный пистолет, который вытащил из кармана пыльных брюк. – Вы уйдёте только с условием, что Лавра останется со мной.

Троица напряглась при виде огнестрельного оружия. Бандит не шутил. Его голос сделался недовольным, а в глазах вспыхнули злые огоньки.

– Отлично, – согласилась Гербер, отпустив Орфина. – Я принимаю Ваши условия, я остаюсь, пропустите их.

– Нет, Лавра, ты с ума сошла??? – закричала Василиса.

– Бегите, только вы теперь сможете рассказать правду о том, что здесь произошло, – настаивала девушка.

– Лавра, мы уйдём вместе, – не успокаивался Рудольф.

– Будет лучше, если мы здесь все сгорим?! – прокричала в ответ девушка. – Идите, идите!!!

Друзья вздрогнули от её истерики, но послушались и осторожно спустились к запутанным сетью последователям Бальваровского. Стреглов указал пистолетом на выход и проводил их затравленным взглядом, пока те не скрылись в дыму. Он развернулся к своей пленнице и радостно улыбнулся.

– Как чудно, – пропел археолог весёлым голосом, пнув копошащегося Илью. – Мы в этот прекрасный день, в день моего рождения, с тобой здесь, в горящем монастыре, переполненные отвагой и самопожертвованием…

Огонь уже пробивался сквозь пространство задымлённой залы. Лавра стояла перед мужчиной со слезами на глазах и смотрела, как затухают свечки вокруг балюстрады. Её сейчас больше волновала безопасность друзей, чем собственная жизнь. Успеют ли они выбраться из горящего монастыря? Что, если там их поджидают остальные приверженцы Бальваровского?

– Я бы мог подарить тебе свободу, но ты напала на меня тогда в Вольске, – продолжал Андрей Дмитриевич, бродя вдоль пойманных Жени, Камиля и Ильи.

– Надо было добить Вас в тот вечер, – парировала Гербер, начиная кашлять от дыма. – Но зарядка у шокера закончилась.

– О, – наигранно удивился археолог, – дай тебе волю, ты бы меня зубами, наверно, изодрала…

– Примерно так же, как ваш больной брат поступил с несчастными болонками!..

Она хотела сказать ещё что-нибудь дерзкое, но дым сдавил горло.

– Петька ни в чём не виноват, ты знаешь об этом! – возмутился Стреглов. Казалось, его нисколько не тревожит пожар. – Но мы с тобой унесём эту правду в могилу, которой станет этот славный монастырь после огня. Это так романтично, ты не находишь? Умереть в двух шагах от счастья! Скопий уж точно не мечтал погибнуть так. Он тоже умирал в муках, преданный собственным окружением. И никто из этих шакалят, – мужчина ещё раз пнул кого-то из кучи «мантийцев», – не уйдёт от казни. Бальваровский лишь использовал их, чтобы вернуть себе сокровища и отомстить нам. Что ж, у него это почти получилось. И перед тем, как уйти в мир иной, он уничтожит своё новое войско, потому что считает их такими же мелочными созданиями, как и своих последователей много веков назад.

Андрей Дмитриевич хотел сказать ещё что-то, но его перебил внезапный рёв. Камиль, Женя и Илья внезапно накинулись на своего врага и повалили его со ступенек к безжизненному Елизару.

Лавра с ужасом посмотрела на эту сцену, пару секунд о чём-то подумала и ринулась в сторону коридора. Пусть Стреглов теперь разбирается с фанатиками сам.

Пламя лизало чёрные стены, закрывая проход. Оно стремительно разрасталось с каждой новой секундой. В воздухе ощущался едкий запах дыма вперемешку с керосином. Гербер растерялась, боясь яростного огня, и, пораскинув мозгами, с разбегу перепрыгнула горящий барьер. Ступни ужалило пламя, но девушка была готова отдать всё, что угодно, лишь бы выползти из этого гиблого места. К счастью, дальше коридор горел пока не так сильно, и Лавра, морщась от ожога, побежала прочь от главной залы, из которой долетали возбуждённые крики. Видимо, Стреглов и мантийцы продолжали драться.

Впереди показалась открытая дверь, возле которой белел снег. Сквозь завесу дыма проглядывался двор монастыря, а на нём мелькали чьи-то тёмные фигуры. Кто это был, Лавра не поняла, желая лишь поскорее укрыться от огня, который уже дышал ей в спину. Внезапно из темноты коридора вынырнули два силуэта, и она узнала в них Василису и Рудольфа. Они зачем-то бежали обратно, и только через секунду Лавра поняла причину их странного поведения. Сзади раздался громкий треск, и пламя, подобно двум огромным клещам, разлилось по сводчатому потолку.

– Они подожгли все выходы, а сами остались внутри! – прокричала недовольная Василиса. – Скоро они будут здесь, те две дуры и Нурин. Они орут, что мы все погибнем вместе!

– Надо найти окно, будем прыгать, – приказал Орфин. – Здесь есть кельи?

Лавра панически обернулась на огонь, шедший со стороны покинутой залы, и вдруг её осенило. Дверь, возле которой лежал снег, она же была открыта!

– Сюда, – скомандовала Гербер, хромая на обе ноги.

Они бросились навстречу пламени и завернули внутрь неведомого холодного помещения как раз в тот момент, когда две горящих стихии соединились. Здесь оказалось открытое пространство, которое уходило вверх высокой башней. Помнится, во время экскурсии летом Стреглов говорил, что тут обрушилась часть лестницы, и поэтому никто не пользовался этой высоткой. Но иного пути уже не было, пришлось карабкаться по заметённым ступенькам, каждая из которых стала угрожающе трещать.

– По одному, по одному!!! – крикнул Рудольф, и пропустил вперёд сначала Василису, затем Лавру, а уже после них полез сам.

Сверху дул ледяной ветер, а снизу шёл жар от разгорающегося пожара. Огонь уже вовсю атаковал хилую дверь, которую успел закрыть Орфин. Вряд ли она продержится долго под напором пламени.

Василиса постоянно оглядывалась вниз, боясь треска и дыма. К счастью, лестница пока выдерживала вес троих беглецов. Но уже отсюда стало заметно, что на середине башни ступеньки обрывались и между ними зияла пропасть, на дно которой ворвался шипящий огонь.

Рудольф двигался предельно осторожно, ведь его тело по-прежнему было сковано тяжелыми цепями. Лавра ползла перед ним медленно, бесконечно кашляя. Она хоть и обожглась, покидая общество Стреглова и троих мантийцев, но вкус свободы поддерживал в ней силы. Если удалось избавиться от археолога и от безумных последователей Бальваровского, то от огня она была просто обязана спастись.

– Оп! – Василиса перепрыгнула небольшой обрыв и протянула руку подруге. – Давай, крыша уже близко…

Внизу снова что-то взорвалось, и огонь двинулся по следу беглецов, не реагируя на снег и ледяной ветер, как если бы им кто-то управлял. Гербер, стиснув зубы, перепрыгнула к Василисе и поползла дальше.

Лавра цеплялась больными пальцами за щели и выпирающие из ступенек ледышки, желая превратиться сейчас в птицу и поскорее улететь из монастыря. И когда девушка обнадёжила себя, что до крыши не так уж и далеко, на стенах башни заиграли тени. Тёмный силуэт в мантии, держа в руках сиаморовый кубок, медленно опускался прямо к ним. В ступеньку перед Лаврой воткнулся ржавый штырь, и она подняла голову на князя.

– Умри, Гербер, умри! – раздались чьи-то голоса на улице, и сквозь трещины в стене Лавра заметила несколько фигур, летящих вверх.

Василиса догнала подругу и ударила духа саблей. Полы мантии всколыхнулись, и девица упала вперёд на лестницу, отчего та задрожала. Глупо было бороться с привидением при помощи обычного оружи. Лавра осталась на месте, глядя на нависшего над ней Бальваровского.

– Умри, умри! – закричали вместе Наталья, Анжела и Олег, которые кружили возле башни монастыря.

Один лишь Орфин не стал молча смотреть на мёртвого князя. Он прижался спиной к обледенелой стене и толкнул Скопия ногами. Мантия опять всколыхнулась и, зависнув над ним, ударила его кубком по голове. От брови парня вниз по лицу покатилась струйка крови, но это не остановило Рудольфа, и он повторил приём, отогнав Скопия к идущему по лестнице пламени. Бальваровский уткнулся в противоположную стену, однако равновесия не потерял и стал снова нападать.

Между тем Лавра вскарабкалась вместе с подругой к выдранным в крыше доскам и осторожно выглянула наружу. Здесь всё так же раздавался крик беснующихся последователей князя. Три тени летали над дымящейся башней, наслаждаясь собственным превосходством. Воспользовавшись их радостью, Василиса крепче сжала саблю и, резко вытянув руку вперёд, задела одного из противников. Мантия тут же разодралась, обнажая худые ножки, и Анжела болезненно застонала, теряя высоту. Она пролетела мимо башни и исчезла во мраке ночи. Двое её товарищей остановились по обе стороны от Лавры и Василисы и вытащили свои клинки. Вдруг откуда-то из окружающих монастырь полей донеслась сирена, а через мгновение на полоске дороги заиграли синие мигалки.

– Им не спасти вас! – прокричала Поплавская и двинулась на Гербер.

Лавра увернулась от её удара и увидела, как возле стен монастыря бегает огромная двухголовая собака. Орф метался у подножия башни, не боясь ни огня, ни летящих на него обломков кровли. Но он не мог вскарабкаться наверх, чтобы помочь своему хозяину.

На дороге показались ещё несколько машин, которые стремительно приближались к горящему зданию, и это взбодрило Лавру. Она ухватилась за вьющуюся мантию сокурсницы и дёрнула на себя. Наталья махнула саблей, планируя ударить её по вытянутой руке, но промазала и покачнулась. Василиса же имела больше сноровки, чем у наивной Поплавской, и проткнула мерзавку аккурат в области пояса. Наталья завыла, подобно раненной собаке, и кинулась прямо на свою обидчицу. Они упали на хрупкие доски крыши. Те затрещали и провалились. Обе девушки исчезли в дымящейся пропасти.

– Ва-ся!!! – закричала Лавра, едва удерживаясь на оставшейся площадке, которая грозила обрушиться с минуту на минуту.

Дым разъедал глаза. Горло сковал кашель, и девушка ничего не могла разглядеть в этом беспорядке.

Олег почему-то не нападал и всё так же парил в воздухе с поднятым мечом, хотя добить Лавру ему уже ничего не стоило.

Дым из дыры становился плотнее, и вскоре оттуда вынырнул князь, всё так же с зажатым под мышкой половецким кубком. Он пролетел мимо плачущей Лаврыи и приблизился возле ожидающего его Нурина. Две мантии развевались на ветру в нескольких метрах от пожарища, наблюдая, как погибает их «ведьма», которая из последних сил держалась за зазубрину крыши. Огонь уже обдавал её тело своим сиянием, обещая скоро охватить всю башню и съесть последнюю на сегодня жертву.

Однако из-под досок показалась всклоченная светлая голова, и Рудольф с жадностью вобрал в лёгкие морозный воздух. Его руки оказались освобождены от цепей, отчего он быстро вскарабкался к Лавре. Обломки деревянной площадки продолжали сыпаться внутрь башни. Орфин посмотрел на парящих невдалеке врагов и погрозил им кулаком, предупреждая, чтобы те не приближались. Послышалось мерзкое «ха-ха», и тени исчезли в тёмных облаках.

– Мы сгорим, – промолвила Лавра прижавшемуся к ней парню и уставилась на плотный дым.

– Никогда, – пообещал Рудольф, обняв её рукой.

Сквозь треск пламени и шум ветра продолжала раздаваться сирена. Машин возле монастыря Хеста стало много. Через мгновение в воздухе засвистели лопасти вертолёта, и он медленно приблизился к дымовой завесе. Вслед за ним послышались человеческие голоса, а на дне башни что-то зашипело. Разбушевавшийся огонь начали тушить. Лавра опустила голову на плечо Орфина и тяжело вздохнула. Смерть сегодня обошла её стороной…