Ближе к вечеру силы у веселящихся на первом этаже гостей стали иссякать. Лавра всё это время провела в библиотеке, изучая книги из богатой коллекции семьи Холодовых. Она до сих пор не понимала, что за банкет проходил на этой даче. Переговорами это назвать было трудно, да и пару раз Лавра слышала, как гости кричали: «Горько! Горько!!!» Неужели Холодовы отмечали свадьбу?

Потом все отправились во двор. С улицы доносились радостные возгласы и рёв двигателей. Видимо, особо азартные компаньоны Глеба Валентиновича решили устроить гонку на своих потрясающих автомобилях вокруг тихого посёлочка. Но для девушки, у которой за плечами висела гора нерешённых проблем, это не вызвало никакого интереса, поэтому простым человеческим развлечениям она предпочла книги. Тем более библиотека в загородном доме была настолько удобной, что отсюда не хотелось никуда уходить: имелся и широкий угловой диван, и несколько зелёных светильников, и задрапированное тюлем окно. А ещё высокие стеллажи, набитые разнообразной литературой. Ну разве можно было упустить такую возможность и не увлечься каким-нибудь бессмертным сочинением?

– Лавра, это что ещё такое?! – раздался звонкий Маринин голос, и она ворвалась в книжный зал.

– Ой, прости, я хотела спросить разрешения, но ты была так занята, а твоих родителей я не нашла, – опомнилась Гербер, быстро спрыгнув с дивана и закрыв томик произведений Байрона.

– Причём здесь разрешение! – недовольно воскликнула Холодова. – Я как дурочка бегаю, ищу тебя по всему дому, а ты, оказывается, здесь как какая-то шпионка спряталась и книжки себе почитываешь!..

– Я думала, ты…

– Она думала! – всплеснула руками Марина и схватила подругу за локоть. – Пошли, скоро должен Женька подъехать и Рýдольф.

Последнее имя она произносила так, словно оно принадлежит какому-то идолу. Причём Марина делала неправильное ударение, отчего оно казалось необычным.

– Господи, как я волнуюсь, как волнуюсь… Лишь бы не выглядеть перед всеми глупой, а то все мои старания будут напрасны.

– Какие старания? – не поняла Лавра, обходя её со спины.

– Я специально приняла ванну с лепестками роз, – гордо пояснила Марина. – Знаешь, это очень полезная процедура. Полежишь в такой водице минут двадцать, и потом от тебя целый день приятное благоухание исходит, будто ты сама стала цветущей розой. Да и на кожу благотворно сказывается, очень успокаивает…

– Дорогое удовольствие.

– Ну, не так уж, чтобы слишком.

– Сколько роз-то нужно, а одна штука безумно дорого стоит.

– Глупенькая, зачем цветы зазря губить, есть же специально заготовленные лепестки в медовом креме. Одной баночки вполне достаточно. Неужели от меня ничем не пахнет?..

Она принялась обнюхивать себя с сомнением на лице.

– Да нормально от тебя пахнет, успокойся. Я только не понимаю, разве вы ещё не знакомы с этим… Рудóльфом? Ты же говорила, что он несколько раз бывал у вас.

– Да, бывал, – замялась Холодова. – Ну, в общем, мы с ним практически не общались. Так только виделись, «здрасьте-досвиданья»… А сейчас он останется здесь на ночь и завтра с нами на лыжах кататься пойдёт! Нельзя не воспользоваться этим шансом, чтобы узнать друг друга поближе.

– А что там с гонками, они закончились? – спросила Лавра, обнаружив, что гостей в холле совсем не осталось.

– Ты на ту толпу внимания не обращай, это соседские у нас были, они свадьбу отмечают. Мой папа с отцом жениха вместе в школе учился, вот и заглянули по-соседски шампанское распить.

– И часто у вас столько праздников бывает?

– У-у-у, – завыла Холодова, мотая головой, – здесь ещё куда ни шло. Вот в Питере почти каждый день всякие банкеты, презентации, юбилеи… Ну их, только время тратить.

Из-за угла появилась Екатерина Львовна, держа в руках несколько бутылок вина. За ней шла тучная девушка в форме горничной, которая несла на широком подносе нарезанный хлеб и две миски с салатами. Они явно торопились, стараясь одновременно навести в гостиной порядок, накрыть стол и при этом ещё успеть ответить на телефонные звонки, раздающиеся в доме чуть ли не каждые пять минут. Лавра бросилась им помогать, оставляя говорящую о семейных традициях подругу в одиночестве.

– О, благодарю, милая, – улыбнулась ей Екатерина Львовна, раскладывая столовые приборы. – У меня сегодня только прислуга осталась без напарницы, та заболела. А ещё и эти черти невесть откуда взялись, устроили тут самый настоящий кавардак!..

– Марина сказала, у них свадьба, – поправила женщину Гербер, расставляя тарелки по местам.

– Надоели уже их свадьбы. Эта, если меня память не подводит, третья, – зло добавила госпожа Холодова, махнув рукой. – Их сынок жён меняет как перчатки.

Женщина бегло осмотрелась, выискивая изъяны после толпы соседей.

– Боюсь, как бы перед нашими гостями в грязь лицом не ударить, – принялась суетиться Маринина мать. – У Глеба сегодня, так сказать, встреча без галстуков. Понимаешь, да, что это такое? Приедет очень важный человек, просто акула бизнеса. Кстати, он уже должен появиться, – она мельком взглянула на висящие над камином часы и критично посмотрела на стол. – Ну да ладно, нам даже на руку, всё равно пока ужин не готов…

Женщина отошла к окну и поправила красную штору, попутно включая в гостиной более яркий свет. Теперь главный зал стал выглядеть совершенно иначе: просторный, уютный, с красивой мягкой мебелью возле отделанного под мрамор камина, над которым сверкало огромное зеркало.

Марина куда-то пропала, оставив мать наедине со своей подругой. Не появлялась здесь и прислуга, поскольку порядок был наведён, стол подготовлен и следовало заняться непосредственно ужином.

– Очень хорошо, что ты приехала, – продолжала любезничать Екатерина Львовна. – Как правило, компаньоны мужа бывают здесь одни, и я вынуждена сидеть в скучном мужском обществе. Сама догадываешься, это лишь мешает их беседам. Кстати, мне нравится твой новый имидж. Видела тебя на фотографиях, где вы в Речных Воротах.

– Это всё благодаря Марине, – польстила Лавра. – Подарок на мой день рождения…

– Ах, я и забыла! – вдруг схватилась за голову женщина. – Надо срочно отправить кого-нибудь за тортом!..

– Нет-нет, не нужно суетиться, – хотела остановить её Гербер, но Маринина мама уже убежала в коридор.

Гербер осталась в гостиной одна. В доме сделалось на удивление тихо, тогда как всего час назад здесь пели и танцевали хмельные гости. Но её вынужденное одиночество продлилось недолго. Послышались чьи-то шаги, и в зал прошла троица молодых мужчин.

– Добрый вечер, – сказал усатый парень, держащий в руках зимнее пальто, и вежливо кивнул в знак приветствия.

– Мы немного задержались, – заговорил другой гость в строгом чёрном костюме и при галстуке. – А Глеб нас ещё ждёт?

Лавра осмотрела всех троих. Первый – с нелепыми каштановыми усиками, которые уж точно не шли его вытянутому лицу и короткой причёске. Второй, сероглазый, выглядел чуть помладше и имел пышную светлую шевелюру. Третий же выделялся среди них сединой в висках и несколькими морщинами. Наверняка он считался у них старшим как по возрасту, так и в делах. Да и в плане одежды он выглядел гораздо солиднее в классическом чёрном костюме. Двое его приятелей были одеты менее официально – в свитера и джинсы, а он при галстуке, как если бы, действительно, приехал в Расково ради работы.

– Он сейчас будет, – сообщила Лавра и тут же добавила робким голоском – Я могу его позвать…

– О, не стоит, – остановил её усатый парень, бережно взял за руку и по-джентльменски поцеловал тыльную сторону ладони. – Находиться в Вашей компании нам будет гораздо приятней. Как же Вас зовут?

– Лавра, – смущённо ответила она.

В этой жизни ещё никто ни разу не целовал ей ладони. Марина да и её родители, будто специально, разом попрятались от приехавших гостей, водрузив нелёгкую обязанность встречать их на именинницу.

– Вы меня извините, – улыбнулась Гербер, – я сама здесь в гостях, ничего не знаю, ни имени, ни отчества…

– Да ладно, Лавра, к чему все эти официальности, – заговорил мужчина в костюме, отгоняя усатого парня к дивану. – Сейчас мы эту проблему быстро решим. Этого галантного мсье величать Данилой Ивановичем, можно просто Данила…

Усатый кавалер играючи поклонился, даря ей свою улыбку.

– Я, кстати, не женат, – мотнул головой парень и повернулся ко второму своему спутнику. – А это Кирилл. Не буду называть его отчества, чтобы не вгонять Вас в смятение.

– А его называйте просто Алексей, хотя он наоборот любит, когда к нему обращаются сотчеством, – парировал Кирилл.

– Вовсе не обязательно, – заскромничал элегантный Алексей, приблизившись к тёмному камину и уставившись на отражение в огромном зеркале, которое висело над ним.

Лавра нерешительно отошла к столу, делая вид, будто проверяет, всё ли на месте. Она ещё тешила себя мыслью, что вот-вот появится кто-нибудь из четы Холодовых и поможет ей. Но пока никто не показывался. Дом словно вымер.

– Кстати, с нами приехал ещё один товарищ, – заговорил Алексей, снова поправляя алый галстук. – В принципе, он собирался сюда один, нас-то Глеб Валентинович вообще не приглашал. А мы, как знали, запросились вместе с ним и не прогадали.

– В чём? – не разобрала Лавра в его словах скрытого комплимента.

– Ну как же, – вмешался Кирилл, – здесь мы повстречали такой бриллиант, блеск которого поразил все наши мысли и движения!..

– Это Вы обо мне? – решила Гербер поучаствовать в их игре.

– Несомненно, – кивнул Андрей и обернулся на дверь.

Со стороны входа возникла ещё одна фигура. Девушка с вознёй и шумом прошла в зал.

– Больше не сяду в эту раздолбайку! – причитал знакомый тоненький голосок. – Сколько раз говорила Нику, дай мне нормальную тачку, надоела уже эта вонючая «окушка»! Нет, дождалась всё-таки. Ну, теперь он у меня не отвертится…

Блондинка недоумённо посмотрела в сторону накрытого стола. Это точно была Анжела, девушка Жени Фанелина. Не узнать её Гербер просто не могла: такая же миловидная, нарядная и капризная, как, впрочем, большинство девушек-моделей. Она помахала рукой незнакомым мужчинам и улыбнулась.

– Простите, а я туда попала? – задала она совсем уж странный вопрос. – Мне вообще-то Лавра и Марина нужны, они здесь?

– Да, Анжела, я перед тобой, – кивнула брюнетка и сделала несколько шагов вперёд.

В первые секунды на лице Бриловой застыла гримаса крайнего удивления. Блондинка даже открыла рот, настолько её поразили изменения Лавры. Но, спустя мгновенье, она снова улыбнулась и приветливо кивнула, подобно послу, приехавшему к королеве.

– Да проходи же, не стесняйся, – попросила Гербер, махнув к себе рукой. – А где Женя?

– Во дворе, они с каким-то мужиком мою «Оку» заталкивают, – недовольно пробурчала она. – Представляешь, сломались на повороте, мотор что-то заглох и всё! Пробовала снова завести, ни в какую!! Мы с Женькой давай попутки ловить, да стемнело же, никто в эту сторону не едет. К счастью, тормознули одного мужика, он нас на буксире досюда дотащил.

– Ха, Рудольф! – радостно вскрикнул Кирилл и бросился в коридор, протягивая руку новому гостю. – Вечно ты находишь себе работу, даже в выходные.

– Прекрати паясничать, Кирюха, ты-то что здесь делаешь? – ответил ему мягкий баритон, и в зал вошёл парень в бежевой дублёнке.

Лавра пробежалась взглядом по возлюбленному Марины. Он не слишком-то и сильно напоминал Брэда Питта, да и был порядком моложе. Но Лавра сразу поняла Маринины переживания, так как Рудольф, действительно, был хорош собой.

Он тоже уставился на неё голубыми глазами и засиял притягательной улыбкой. Его лицо было розовым с мороза, отчего сделалось только красивее.

– А мы решили составить тебе компанию, тем более Глеб особо не возражал, – оправдывался Кирилл, подводя друга ко всем остальным. – Вот, кстати, знакомься, это Лавра…

Он указал рукой на Гербер, и та невольно присела в реверансе, словно принимая приглашение на вальс. Анжела покосилась на неё, теребя свой замёрзший носик, но воздержалась от слов.

– Очень приятно, – заметил Рудольф, подмигнув ей.

– Лавра! – раздался расстроенный голос Екатерины Львовны со стороны лестницы. – Ну, что это такое? Разве можно держать гостей в верхней одежде?!

Женщина сбежала вниз по ступенькам и приветливо заулыбалась мужчинам.

– Ах, Катя, мы сами виноваты, – стал оправдываться одетый в строгий костюм Алексей, быстро собирая с кресел и диванов несколько пальто. – Забылись, прошли мимо раздевалки, будто в первый раз сюда приехали.

– Оставь, Алёшенька, оставь, я сама, – заверила его госпожа Холодова, выхватывая одежду. – Вы присаживайтесь, сейчас и Глеб спустится, а там и ужин подадут.

– Я Вам помогу, – вызвалась Лавра. Ей не хотелось оставаться с гостями, которые не сводили с неё глаз.

– Спасибо, деточка. – Женщина передала ей часть вещей и поспешила в коридор.

– Давай свою шубу, – обратилась Гербер к замёрзшей Анжеле и повернулась к Рудольфу, – и Вы дублёночку снимайте, здесь тепло…

– Разве я могу позволить хрупкой девушке таскать всю эту охапку? – усмехнулся парень и одним резким движением отобрал одежду из её рук. – Я мигом…

И ушёл со всем этим грузом, оставляя Гербер в растерянности. Анжела тем временем отправилась изучать гостиную. Данила с ухмылкой посмотрел ей вслед и обернулся к Гербер.

– Лавра, – воскликнул он, – ты не познакомишь нас со своей замечательной подругой?

– Анжела, – тут же представилась блондинка, остановившись у зеркала.

– Мне Ваше лицо очень знакомо, Анжела, – подметил Кирилл. – Мы случайно раньше нигде не виделись?

– Вряд ли, – пренебрежительно ответила девушка и уставилась на Лавру.

Гербер знала, какая Анжела высокомерная. Она познакомилась с ней ещё в университете через Женю. Девица пользовалась своей кукольной внешностью постоянно: целовала и обнимала Фанелина, кокетничала с другими парнями и с усмешкой смотрела на девушек. Поэтому Лавра слегка удивилась, когда узнала, что Анжела приедет сегодня на её день рождения. Подругами они уж точно никогда не были.

Вскоре появился Глеб Валентинович, а со стороны коридора показалась светлая голова Жени Фанелина. Заметив его, Лавра поспешила встретить бывшего сокурсника. Правда, она сомневалась, что парень будет рад видеть её. В последний раз они расстались не очень хорошо. Но, как оказалось, Женя был вовсе не в обиде и даже обнял её одной рукой. В другой руке он сжимал блестящую коробку.

– Это тебе, – сказал он, вручая подарок. – Долго пытался отыскать что-нибудь в твоём духе и как всегда ошибся.

– Почему? – удивилась девушка.

– Я не представлял, что ты так изменишься! – восхитился Фанелин, оглядев её со всех сторон, как статую, и они медленно двинулись к остальным. – Теперь ты смотришься просто как с обложки журнала. Вряд ли тебе понравится монография Зуева, но другого подарка я не припас…

– Ну что ты, спасибо большое! Мне так хочется с тобой поговорить. Тогда, в Речных Воротах, тебя арестовали… из-за меня. Я… мне хотелось бы перед тобой извиниться.

– Да перестань, – улыбнулся Женя. – Я не хочу вспоминать те времена. По крайней мере, сегодня. Я уже достаточно натерпелся от легавых, чтобы снова доказывать свою невиновность.

– Ну я так и думала всегда, что Аида всё выдумала, – уточнила Лавра.

– А чего ещё стоило ожидать от такой шизанутой, как она?..

Брилова не обратила никакого внимания на подоспевшего возлюбленного, будто его и не было. Она сидела на диване в гордом одиночестве, исподлобья поглядывая на разговаривающих у лестницы мужчин, которые бросили её ради господина Холодова. На ступеньках как раз показалась Марина, облачённая в то откровенное голубенькое платьице. Теперь Лавра поняла, что так задержало её наверху. За время отсутствия она сотворила на голове гнездообразную причёску, перевязав волосы тоненькой синей лентой, и наложила на лицо добротный слой косметики. Холодова внимательно осмотрела обстановку и медленно спустилась к ребятам.

– Женька, хеллоу, – пропела она, приближаясь к нему и Лавре. – Очень рада тебя видеть целым и невредимым…

– Спасибо, и мне приятно, – ответил Фанелин, тоже нисколько не реагируя на свою ненаглядную Анжелу, к которой наконец-то вернулись Данила и Кирилл.

– Ой, Рýдольф! – воскликнула Марина, и её лицо стало словно блаженным.

Даже Лавре это резкое изменение голоса показалось странным. Впрочем, подруга сама говорила, что положила глаз на симпатичного приятеля Глеба Валентиновича, и сейчас вплотную занялась его обольщением.

Рудольф склонил голову на бок, что означало, видимо, его приветствие, но продолжать общение с Мариной он не стал. Его больше привлекала компания её родителей и Алексея. Холодова заметно погрустнела и осталась стоять на своём месте, похожая на брошенного котёнка.

– Что это с ней? – удивился Женя.

– Лавра, я что, совсем-совсем несексуальна? – обиженно спросила она и надула переливающиеся губки.

– Веди себя непринуждённо, я тебя, честное слово, не узнаю, – посоветовала Гербер.

Екатерина Львовна ненадолго отлучилась из зала и вернулась через пять минут с широким блюдом, на котором расположился здоровенный запечённый осётр. Гости с одобрением загудели. По приглашению хозяев они направились к столу занимать свои места, оставив разговоры на потом. Лавра и сама обрадовалась ужину. Как-никак, с утра у неё маковой росинки во рту не было. Марина усадила её рядом с собой и, как следовало ожидать, напротив обворожительного Рудольфа. Фанелин хотел присоединиться к ним, но соседнее с Гербер место спешно заняла Анжела. Глеб Валентинович сел во главе стола, а госпожа Холодова расположилась аккурат на противоположном конце.

Горничная откупорила бутылки с вином и принялась разливать напитки по бокалам. Мужчины, сидевшие по правую сторону от Марининого отца, очень живо изучали троицу прелестных девушек, но главным объектом для них почему-то оставалась Лавра. Один лишь Алексей тихо беседовал с Глебом Валентиновичем. Особенно именинницу поразило то, как на неё смотрит Рудольф, совсем не обращая внимания на эпатажную рыжую подругу, которая нервно дышала и каждый раз поправляла сползающие с плеч бретельки.

– Глеб, ты позволишь начать сегодняшнюю трапезу с поздравления нашей дорогой Лавры? – вдруг прервала мужа Екатерина Львовна, взяв в руки бокал с вином.

Рядом с её стулом возникла коробка, на которой чернела крупная надпись «Paris». Господин Холодов тоже поднялся, последовав примеру своей супруги.

– Несомненно, дорогая, – ответил он и тут же обратился к отличнице. – Лавра, мы очень рады знакомству с тобой. После ужасных летних недоразумений прошло не более полугода, но за это время ты расцвела как самый настоящий цветок! Не бери в голову все те неприятности, это пустое и рано или поздно разрешится само собой, потому что ты смелая, красивая и находчивая девушка!

– Мне очень приятно, – засмущалась она от таких комплиментов.

– Думаю, все поддержат меня? – обратился мужчина к гостям. – Выпьем за Лавру и за её дальнейшее процветание!

Остальные мигом вскочили со своих мест, чтобы протянуть фужеры к имениннице.

– Ну, раз уж решили поздравлять, то и я хочу озвучить свои пожелания, – вызвалась Анжела, тоже достав откуда-то из-под стола коробку, запакованную в яркую подарочную бумагу. – Лавра, я познакомилась с тобой относительно недавно, но знаю тебя человеком умным, добрым, отважным, а теперь и чертовски красивым. Поэтому желаю тебе успеха во всех начинаниях…

Брилова вручила подарок ей в руки и по-свойски чмокнула в белую щёчку.

– Правильно, мы полностью присоединяемся к этим словам! – в один голос сказали Кирилл и Данила и вновь приподняли над собой бокалы. – Главное, это успех!..

– За Лавру! – крикнул Данила.

– За Лавру! – подхватил его тост Кирилл.

– За красоту, – присоединился к ним Алексей, и все принялись звенеть хрусталём по новому кругу.

Далее вечер потёк заметно быстрее. Глеб Валентинович лично разделал осетра, и все смогли насладиться этим нежным блюдом. К нему подали печёный картофель и грибы, не забыв заново наполнить бокалы вином. Так что настроение у гостей заметно приподнялось, и теперь никто никого не стеснялся. Женя запросто увлёкся беседой с Данилой, поскольку им поручили растопить камин. Анжела подсела к Екатерине Львовне.

Господин Холодов недолго пробыл в этой компании и через полчаса удалился вместе с Рудольфом в неизвестном направлении. Марина лишь с сожалением в глазах проводила его взглядом и поморщилась. Лавре показалось, что та переборщила с косметикой и нарядом, иначе её тайный воздыхатель непременно обратил бы внимание на ярко-рыжую нимфу. Впрочем, у неё самой не было никакого желания скучать на пару с Холодовой. Гербер заинтересовал Алексей. Мужчина сначала расспрашивал об её увлечениях, об учёбе, затем разговор плавно перешёл на обсуждение последних книжных новинок. Оказалось, что им нравился один и тот же автор, произведения которого в последнее время стали появляться на прилавках городских магазинов.

– Мне он сразу пришёлся по духу, – поделилась впечатлениями Лавра, держа в руках коробку с польскими шоколадными конфетами, которых в доме Холодовых имелось в огромном количестве. – И дело тут не в мистике и политических взглядах писателя. Мне интересны описания исторических эпох, в которых происходит действие.

– А ты заметила, сколько романтики в его сюжете? – спрашивал Алексей, то и дело подливая всем окружающим вина. – И в каждой книге такая трогательная любовь, столько чувств, искренности.

– Да, да, да, – закивала Лавра. – И неизменный финал, волнующий и жертвенный.

– Мне вообще нравится всё, что имеет счастливую концовку. И хотя в действительности не всегда происходит именно так, счастливая развязка меня вдохновляет, придаёт оптимизма, надежд.

– А на что Вы… извини, ты надеешься?

– Каждый на что-то надеется, у каждого есть цели. Вот взять тебя: ты учишься, наверняка хочешь найти приличную и, самое главное, интересную работу, верно?

– Честно говоря, работа как-то до сих пор не волновала меня, – с усмешкой заметила Лавра, облокотившись на спинку дивана. – Сначала я окончу аспирантуру, напишу диссертацию, проведу собственное научное исследование…

– А потом?

– Потом… – задумалась девушка, убирая с плеча иссиня-чёрную прядь. – Не знаю, скорей всего стану археологом, меня влечёт изучение древних вещей. В этом есть своя притягательность.

– Боже, какую ненормальную профессию ты хочешь получить! – вдруг ужаснулся Алексей. – Это же тяжёлая, изнурительная работа без чёткого графика, с низкой оплатой, да ещё в довесок и нервная. Я настоятельно рекомендую отбросить мысли об археологии.

– Но почему?

– Не мне тебе говорить об этой специальности. Ты же изучаешь историю, впору стать экскурсоводом, учёным или писателем, это же интереснее. Вон, Мариша не даст соврать, в архиве очень интересная и при этом непыльная работа. Глеб её хочет после окончания учёбы забрать к себе в Петербург.

Марина, которая всё это время молча сидела в углу дивана и наблюдала за разжиганием камина, вдруг встрепенулась и вопросительно посмотрела на мужчину.

– Правда ведь, Мариночка? – повторил тот.

– И в самом деле, – улыбнулась Холодова, повернувшись к подруге. – Как я раньше не сообразила!.. Попрошу папку взять ещё и тебя, тогда будем вместе в питерском архиве тусить. Красота!

– Уезжать отсюда? – растерялась Лавра, едва не подавившись конфетой. – Нет, я не могу… да и не интересно вовсе всякими старыми бумажками заниматься.

– Это ты о чём? – присоединился к их разговору Женя, присев между Мариной и Алексеем.

– Да вот, Жень, меня тут уже в Петербург сослать собрались, – пожаловалась Гербер, протягивая ему коробочку с конфетами.

– Нет, – замотал он головой, – мы Лавру так просто не отдадим. Она будет работать вместе со мной у профессора Фитша.

– Фи, – разочарованно фыркнула Холодова, – тоже мне работа. Это чтобы потом из судов не вылезать за всякие махинации?

– Эрих Людвигович вовсе не махинатор, – с обидой возразил Фанелин. – Просто он мешает нашему местному правительству, вот и всё.

– Ну да, конечно, – продолжала Марина в надменной манере. – Только Лавре новые проблемы с законом пока не нужны, она ещё с нынешними не разобралась.

Последняя фраза, подобно молнии, ударила по ушам именинницы. Однако Марина, похоже, не поняла, какую глупость сморозила. Впрочем, непосвящённые в суть дела гости живо заинтересовались бедами Гербер.

– А что, у Лавры сейчас проблемы с законом? – переспросил Алексей.

– У-у-у, ещё какие!.. – не унималась Холодова, словно подруги и вовсе нет поблизости. – Слышали, вчера в нашем универе газ пустили, и занятия из-за этого сорвались?..

– Так это что, Лавра??? – ужаснулся Женя. – Ничего себе!

– Это не я, – пыталась вставить отличница, но её никто не слушал.

– Там даже, насколько я понял, с летальным исходом дело вышло, – добавил дров в огонь Алексей, который до этого казался таким пунктуальным и тактичным.

– Да, девчушка с экономфака, представляете? – с жаром продолжила Марина, отобрав у Фанелина конфеты и запихнув в рот самую большую, при этом продолжая говорить. – Я вообще в полном шоке была, когда узнала. А все вокруг ходят и только удивляются, как, мол, Гербер, святая святых, умудрилась натворить такое!

– Вот это номер! – воскликнул Фанелин.

И все трое засмеялись, уже не помня себя. Терпеть такое издевательство над собой Лавра не могла, нервно соскочила с дивана и быстро зашагала в направлении коридора, чтобы скрыться от всех в спокойной библиотеке. Как могут они в её присутствии обсуждать эти лживые слухи? А Марина тоже хороша, подругой ещё называется! Нет, чтобы придержать язык за зубами, так ведь выложила всю грязь!

Гербер со злостью дёрнула библиотечную дверь и влетела внутрь, как-то не задумываясь над тем, что здесь может кто-нибудь находиться.

– Лавра? – вскинул брови Глеб Валентинович, стоя перед Рудольфом с какой-то книгой в руках. – Что-то случилось? Или меня ищет Катя?

Девушка растерялась. Ей стало жутко неудобно за своё дерзкое появление перед хозяином дома и его важным гостем, отчего она принялась быстро придумывать, как исправить ситуацию.

– Нет, это я просто так заглянула… книжки посмотреть, – на одном дыхании ответила Гербер, продолжая стоять в дверном проёме. – Вы уж меня извините, что помешала. Надо было постучаться и…

– Помешала? – улыбнулся господин Холодов, оглядываясь на парня. – Ни в коем случае, деточка, проходи. Рудольф как раз расспрашивал о тебе.

– Обо мне? – не поняла Лавра, но всё же прошла в библиотеку.

– Не сочти за упрёк, – пояснил Рудольф и подвинулся, тем самым освобождая место на диване, дабы брюнетка смогла присесть рядом. – Мне сначала показалось, что ты племянница Глеба, которую я видел пять лет назад, поэтому мне стало любопытно.

– А у Марины есть двоюродная сестра, похожая на меня? – не замедлила спросить Гербер, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

– По-моему, да, – ответил парень и с интересом уставился на неё.

– Да брось, чем это Лариска на неё похожа? – возразил Глеб Валентинович. – Разве что причёской, а в остальном дурёха с рыбного базара.

Лавра сделала удивлённое лицо, как бы спрашивая, почему он так отзывается о собственной племяннице. И господин Холодов, поняв её мимику, принялся пояснять:

– Экзамены в институт завалила. Устроил её в архитектурный, и там не прижилась. С моей сестрицей, то есть матерью своей, постоянно ругается, все нервы ей измотала, мерзавка. Не девушка, а одно сплошное разочарование, портит всю семейную картину. У нас в роду все с головой дружат, в своё время прекрасно учились и работали. А эта…

– В семье ни без урода, – озвучил Рудольф известную аксиому, и они дружно засмеялись.

Что ж, если Маринина двоюродная сестра действительно имеет столь дурную репутацию, почему бы не выставить её на посмешище, как это дивно проделали мгновенье назад с самой Гербер. Всё-таки смеяться лучше, чем быть осмеянной.

– Кстати, а почему в доме так тихо? – вдруг опомнился господин Холодов. – Вечер в самом разгаре, мне нужны танцы! – Он кинул свою книгу на журнальный столик, стоявший перед диваном, и направился в коридор. – Катя, давай музыку, хватит глушить винцо!..

Лавра уставилась на обложку, но без очков зрение её подводило, и она разглядела лишь слова, напечатанные крупным шрифтом – «Beast of consciousness». Но затем обзор преградил Рудольф.

– Больше всего в Глебе мне нравится его задор, – заговорил парень, сняв с себя велюровый пиджак. – Мне никогда не приходилось скучать, бывая у него в гостях.

– Марина говорила, что Вы не так-то часто к ним наведываетесь, – подметила Лавра, всё ещё пытаясь рассмотреть книгу.

– Ах, прекрасная рыжая Маринка, – с усмешкой воскликнул он. – Она редко бывает с родителями, когда я приезжаю к ним в гости.

– Вы давно знакомы? Наверное, старые компаньоны.

– Да, моя мать вместе с Глебом начинала бизнес… Но к чему о делах, давай отдыхать. Как-никак, у тебя сегодня праздник.

Внезапно из коридора донёсся грохочущий звук и заиграли знакомые ритмы шансона. Видимо, Глеб Валентинович добрался до стереосистемы, и теперь вечер обещает продолжиться в танцах.

– О, – сразу же отреагировал на музыку Рудольф, – как раз вовремя.

И поднялся, прихватывая с собой таинственную книгу, которую Лавра до последнего момента надеялась изучить.

– Идём, – позвал её парень, пряча книгу на полку среди других многочисленных томиков.

Отказываться было нельзя, тем более из гостиной понеслись весёлые возгласы Марины и Жени. Лавра сделала вид, что идёт за Рудольфом. Тот, наивно полагая, что она выйдет сразу же после него, направился в коридор. Но Гербер задержалась около стеллажа и пробежалась по нему взглядом. Резные буковки «Beast of consciousness» довольно быстро нашлись среди остальных потёртых корешков. Лавра вытащила книгу. Что-то странное было в ней, по крайней мере то, что господин Холодов читал её перед Рудольфом. Да и последний упорно прятал книгу, не позволяя любопытной студентке даже взглянуть на него. Но на этом Лавра не удовлетворила своего любопытства. Она раскрыла книгу и обнаружила внутри шёлковую ленточку-закладку. Та лежала на двадцать четвёртой странице, где в глаза бросилась выделенная карандашом цитата:

«…Существует поверье, что орф оберегает могилы своих хозяев от вандалов, которые неоднократно посещают кладбища. Однако, несмотря на это, орф считается злым духом, приносящим несчастье и горе».

Лавра не поняла, что всё это значит, и поспешила закрыть книгу. Будет неудобно, если Рудольф заглянет в библиотеку и увидит её за чтением запрещённой литературы. Тем более гости уже вовсю отплясывали под блатные песенки, несколько раз прокричав её имя. «Beast of consciousness» вернулся на своё место, а именинница поторопилась в гостиную.