Конь быстро нёс их через зелёные поля. Вдали уже виднелась деревушка с невысокой башенкой храма.

— Но почему ты помогаешь мне, господин? — спросил Марис.

— Долг рыцаря — помогать тем, кто в беде, — ответил принц.

— Но герцог ужасен в гневе! Он может приказать слугам забить человека насмерть, если только уловит в его словах тень непочтения к себе.

— Порой необходимо преодолеть страх, чтобы выступить за правду. И уверенность в себе поможет в этом. Надеюсь, что моих сил хватит, чтобы усмирить герцога.

— Но за его спиной Повелитель! — ужаснулся пастух.

— Ты боишься того, что ещё не произошло, — сказал Эвальд. — Это часто мешает людям поступать по велению их сердца. Уверен, что всё не так страшно, как ты себе представляешь.

Они спешились у старого сельского храма. Вокруг ветхого деревянного здания уже толпилось много людей, пеших и конных. Эвальд и пастух с трудом протиснулись сквозь толпу, чтобы войти внутрь.

Они успели вовремя. У алтаря, перед священником стояли две фигуры — невеста в белом свадебном платье, и герцог, приосанившийся, в роскошном дорогом наряде.

— Согласна ли ты, Анна, выйти замуж за Роберта, герцога Балларонга? — вопросил священник.

Девушка молчала, испуганно глядя вокруг.

— Она согласна, — рассмеялся герцог, — только она не может вымолвить слова от счастья!

— Согласен ли ты, Роберт Балларонг, взять в жёны девицу Анну?

— Конечно же, согласен! — сказал герцог. — Заканчивай скорей, святой отец, мне не терпится сесть за свадебный стол!

— Знает ли кто-нибудь из присутствующих причину, по которой этот брак не может быть заключён? Пусть скажет о ней сейчас, или более никогда! — вновь вопросил священник.

— Анна любит другого! — крикнул Эвальд, — её настоящий жених — пастух Марис! Ты не можешь взять её в жёны, герцог, потому, что это чужая невеста! Ты поступаешь против воли Всевышнего!

Услышав это, все присутствующие замерли, поражённые тем, что кто-то осмелился сказать слово против герцога. В храме воцарилась гнетущая тишина.

— Хмм, ты дерзок, незнакомец, — проговорил герцог, повернув голову в полоборота к принцу, — но я прощаю тебе эту дерзость ради дня моей свадьбы. Я беру её в жёны, чтобы сделать ей добро.

— Сделать добро, разлучив влюблённых?

— Конечно, — сказал Балларонг. — Неужели будет лучше для Анны стать женой пастуха, нежели герцогиней? Даже если она скажет так, это будет означать, что она не понимает своего счастья. Ну а что касается пастуха, то он, я думаю, согласен будет уступить мне её, как более сильному и более достойному её. В этом мудрость природы, — лишь сильные мужчины имеют право обладать прекрасными женщинами, иначе бы зачах человеческий род.

— Никогда не отдам я её тебе! — сказал Марис, — никогда не смирюсь, что ты будешь обладать ею!

— Закончим же этот ненужный спор, — ответил герцог, — мне глубоко наплевать, смиришься ты с этим или нет.

— Но Анна не любит тебя!

— Любит или не любит, мне это безразлично, я мог бы просто насладиться ею и вышвырнуть, как поступал со многими, пусть она благодарит меня за то, что я оказал ей честь и устроил всю эту свадьбу!

— Какой мерзавец! — произнёс Эвальд.

Герцог в ярости повернулся спиной к алтарю, вглядываясь в толпу.

— Кто ты, безвестный наглец? Клянусь, ты ответишь за эти слова! Твоя смелость от твоей глупости! Ты ещё не знаешь, как я поступаю с неугодными мне!

Эвальд выступил из толпы и отдёрнул плащ.

— Посвящённый рыцарь! — раздался шёпот в толпе, — смотрите, у него медальон посвящённого!

— Это принц Сариолы! — крикнул герцог. — Хватайте его! Он преступник, убивший локкардского наместника!

Солдаты и слуги герцога кинулись было к принцу, но внезапно замерли по мановению руки Эвальда.

— Трус, надеющийся на своих слуг! — сказал принц, глядя в упор в глаза герцога. — Что значишь ты без них? Ты такой же трус, каким был в детстве, когда чуть было не лишился языка от страха, увидев игрушку с пружинкой!

Балларонг в ярости выхватил меч и направил клинок в грудь Эвальда.

— Не обнажайте оружие в доме Всевышнего! — испуганно пролепетал священник.

Эвальд, безоружный, стоял перед герцогом, державшим меч, направленный в грудь принца.

— Вон отсюда! — сказал Эвальд, глядя в упор в глаза Балларонга. — Опусти меч и убирайся! Только слабый и неуверенный в себе надеется, что оружие поможет ему! Если ты посмеешь сделать хоть движение вперёд, неисчислимые беды постигнут тебя! Ты напрочь лишишься мужской силы, и уже не будешь бегать за девицами, тебя охватит паралич, и ты окончишь свои дни, обливаясь собственным дерьмом, окружённый родственниками, ждущими с нетерпением, когда ты отправишься в преисподнюю, чтобы избавиться от вони, которую ты будешь источать, ты будешь гнить заживо, и смерть будет избавлением для твоей чёрной души, место которой в аду!

Рука Роберта, державшая меч, дрогнула под пристальным взглядом принца, ярость герцога сменилась испугом, а испуг — паническим страхом. В ужасе Балларонг бросил меч, и кинулся вон из церкви, за ним последовали его солдаты и многочисленная челядь.

— А теперь, когда слуги Нечистого покинули храм, венчай же молодых! — рассмеявшись, сказал принц священнику, и сделал знак рукой Марису, чтобы тот подошёл к алтарю.

Священник обвенчал их с Анной под восторженные рукоплескания селян, которые, конечно же, сочувствовали молодому пастуху, но также боялись гнева герцога.

Когда они вышли из церви, Анна плакала от счастья.

— Как мы благодарны вам, принц, за то, что вы сделали для нас! — сказал Марис.

— Это был мой рыцарский долг, — улыбнулся принц.

— Но если бы Балларонг всё же решился бы заколоть вас, вы бы смогли отбить его удар? Ведь у вас не было никакого оружия, а меч герцога был направлен вам в грудь!

— Наверное, не успел бы, — ответил Эвальд, — но зачем же нам строить разные догадки теперь, когда всё так удачно разрешилось?

— Как рисковали вы ради нас, которых вы даже не знали до сегодняшнего дня! Будьте же почётным гостем на нашей свадьбе!

— Увы, я не могу долго задерживаться здесь. И вам не советую долго праздновать. Несомненно, Балларонг вернётся, чтобы отомстить вам за своё унижение. Завтра, едва рассветёт, вы должны будете покинуть эти места, и поселиться далеко отсюда, там, где никто вас не знает. Назовитесь другими именами, и герцог не найдёт вас. Возьмите эти деньги, их хватит вам, чтобы купить неплохой дом, — принц протянул Марису мешок с деньгами, принадлежавший Торку. — А если вы вложите их с умом в какое-нибудь хорошее дело, то сможете их приумножить. Пусть это будет моим свадебным подарком для вас.

— Спасибо, ваше высочество, но здесь же целое богатство! Достойно ли будет для нас принять его, ведь вы же и без того очень много сделали для нас!

— Для чего человеку богатство? — улыбнулся принц, — Для того, чтобы иметь возможность принести добро другим, а вовсе не для того, чтобы объедаться изысканной снедью и рядиться в чванные наряды, радуясь тому, как будут шипеть от зависти соседи. Эти деньги принадлежали моему другу, которого убил лорд Гилморг, и я отправляюсь в Ренегсберг, чтобы заставить Повелителя ответить за его смерть, и за тысячи других смертей.

— Вы собираетесь воевать с Повелителем! — ужаснулся Марис. — Но разве возможно это? В его руках огромные армии и неприступные крепости!

— За час до этого ты не представлял, как можно бороться с герцогом, но сам видел, что Балларонг, как побитый пёс, кинулся наутёк, поджав хвост. Воля к победе — то, без чего не следует начинать войну. Я прав, и, рано или поздно, я одержу победу!

— Желаем вам удачи, и да поможет вам Всевышний! — сказала Анна.

— И я желаю вам счастья, — ответил Эвальд, — и много красивых детишек.

Попрощавшись с гостями, принц вскочил на коня и продолжил свой путь. Мрачное настроение, вызванное смертью Торка, тяготевшее над ним утром, понемногу развеялось, и Эвальд, наконец, обрёл некоторое душевное спокойствие. Однообразный пейзаж расстилавшейся равнины располагал к неспешному размышлению. Конь лениво плёлся шагом, на ходу срывая наиболее вкусные, приглянувшиеся ему стебли растений, а принц, слегка покачиваясь в седле, обдумывал план военных действий против Повелителя. Прежде всего, необходимо было попытаться поймать Гилморга в магический круг, но, конечно же, вероятность того, что это удастся, невелика. Чёрный маг в совершенстве владел техникой перемещения в пространстве, и, несомненно, мог выскочить из любой западни. Нет, так просто Гилморга одолеть невозможно. «Эх, если бы у меня были помощники! — подумал Эвальд. — Тогда кто-нибудь из нас смог бы завлечь Повелителя в ловушку, и усыпить его бдительность, пока другой очертит вокруг него магический круг. Но где найти мне друзей? Как жаль, что никто из посвящённых рыцарей не уцелел, но, быть может, выжил хоть кто-нибудь из их учеников или оруженосцев? Увы, скорее всего, я последний из Посвящённых и никого из них не осталось в нашем мире. Наверное, мне самому придётся возрождать Орден. Я стану Великим Магистром, и в землях Волгарда, куда не рискуют совать нос приспешники Гилморга, открою тайное братство, но пройдут годы, быть может, десятки лет, прежде чем я смогу подготовить боеспособное воинство, владеющее силой Посвящённых. И всё это время мне и моим сподвижникам придётся вести тайное существование, пока мы не станем сильны настолько, что сможем противостоять Повелителю и его армиям. Быть может, сейчас мне не стоит торопить события, а начать нужно с поисков друзей и сочувствующих, с кем можно было бы объединиться в борьбе против Гилморга? Волгардский дух в своём пророчестве сказал, что не я буду тем, кто скуёт чёрного мага, означает ли это, что моя роль в истории должна быть другой?»

Вокруг расстилались зелёные равнины. Эвальд находился в самом сердце бывшей Империи. Он выполнил магический ритуал, и совершил перемещение в направлении Ренегсберга. Вдали, на горизонте, уже виднелись холмы, окружавшие город, а за ними — шпили башен столицы мира. Принца тотчас охватило гнетущее чувство приближающейся опасности. Оно не было смертельно острым, но тяжёлым грузом давило на сознание. Эвальд выполнил все возможные ритуалы защиты от злобных чар, но чувство опасности не исчезло. Принц понял, что опасность, угрожающая ему, очень серьёзна, и, наконец, пришло время привести в действие магические свойства щита Призрака. Он выполнил необходимые действия, и прочитал заклинание:

Ничего не произошло. «Теперь я под защитой Призрака? — недоверчиво подумал принц. — Несомненно, это так, пророческий дух не мог говорить неправду. Но каковы будут его защитные свойства, и помогут ли они мне?». Изгнав из души сомнения, и вверив свою судьбу Всевышнему, Эвальд двинулся вперёд, на Ренегсберг.