Несколько дней ушло на то, чтобы спуститься с горных склонов в царство весенних лугов и зелёных долин. Природа неузнаваемо изменилась. Снега и холодные ветры остались далеко на севере, по ту сторону Стальных гор. Болота и хвойные леса сменились широколиственными рощами и дубравами. Луговые травы поднимались до пояса. Солнышко ласково светило с небес, и в вышине пели жаворонки. Между лесных скал струились ручьи. Звуки весеннего леса наполняли сердце радостью и упоением жизнью.

Враг принца, чёрно-фиолетовый маг, не предпринимал против него никаких магических атак, и Эвальд подумал, что тот решил, наконец, оставить его в покое. Возможно, сила мага не простиралась за Стальные горы, и здесь его заклятия уже не имели никакой силы. Вскоре принц разыскал старую дорогу, проходящую с запада на восток. Он двинулся по ней, придерживаясь восточного направления, чтобы потом свернуть на юг, в сторону Ренегсберга — столицы Равнинной Империи.

Плиты старой дороги местами поросли ивовым кустарником. Когда Эвальд объезжал одну из таких зарослей, он внезапно услышал звон оружия и шум борьбы, доносившийся из леса. Принц быстро устремился в направлении, откуда доносился этот шум, и увидел следующую картину: четверо вооружённых воинов нападали на человека в причудливой одежде, судя по виду, конторского служащего, который занял удобную позицию в расселине скалы и умело отбивался посохом от нападавших. Скалы не давали воинам возможности окружить человека, и атаковать его они могли только с фронта, причём лишь вдвоём одновременно, и это давало ему возможность ещё как-то противостоять превосходящему его в силе противнику. Но итог схватки был предрешён. Ещё четверть часа, и он, выбившись из сил, сдастся, или будет убит.

Принц слез с коня и подошёл ближе, положив руку на рукоятку меча. Человек в странной одежде первым заметил его и завопил:

— Спасите! Благородный рыцарь, прошу вашей защиты, заступитесь! Не дайте им убить меня!

Воины прекратили нападать на человека и обернулись.

— Кто вы такие и почему хотите убить этого несчастного? — спросил принц.

— Мы — слуги герцога Балларонга, — ответил один из воинов, — и мы действуем по его приказу. Он приказал нам схватить и доставить к нему этого негодяя, совершившего против него преступление, живым или мёртвым.

— Не отдавайте меня им! — крикнул конторщик, — Мой проступок незначителен, а герцог предаст меня лютой смерти!

— Скажите, он обокрал герцога или убил кого-нибудь из его близких? — спросил Эвальд.

— Нет, но его преступление не должно остаться безнаказанным.

— Тем не менее, он не заслуживает смерти!

— Наказание ему выберет сам герцог.

— Нет! — завопил несчастный, — герцог прикажет содрать с меня кожу! Я долго жил при дворе герцога, и знаю его нравы!

— Я, Эвальд, принц Сариолы, Страны предрассветного тумана, приказываю вам отпустить этого человека! Он находится под защитой Сариолской короны, возвращайтесь и сообщите об этом герцогу!

— Я знал, господин принц, что вы не оставите в беде беззащитного! — радостно вскричал конторский служащий. — Да здравствует Сариола!

— Но позвольте, герцог Балларонг не является вассалом Сариолы, и не обязан подчиняться вам, — сказал старший из воинов. И мы тоже подчиняемся только герцогу, так как власть королей Сариолы не распространяется на эту территорию. Поэтому попрошу вас не отдавать нам распоряжений, не имеющих тут никакой силы, и не препятствовать выполнению приказа герцога. Мы не будем иметь возражений, если вы просто удалитесь.

— Вы не так меня поняли, воины, — сказал принц, вытаскивая меч, — Я повелеваю вам по праву более сильного!

— Вот как! — сказал старший воин, — Но нас четверо, а ты один!

— Я не отступлю, если вас будет и четыре тысячи.

— Вы не один, принц, нас двое! — крикнул конторщик, схватившись за посох, но принц махнул ему рукой, чтобы он оставался на своём месте.

— Может быть, ты хорошо владеешь мечом, но что ты можешь противопоставить этому? — усмехнулся воин, заряжая арбалет. — Эта штука пробивает двойные доспехи!

Воин прицелился, и тренькнула тетива. Эвальд взмахнул рукой, и стрела, свернув в воздухе, вонзилась в ствол сосны.

— Это действительно мастер! — закричали друг другу воины герцога, — Бежим, пока он не убил нас всех! — Побросав оружие, воины бросились наутёк. Эвальд не преследовал их.

Конторщик приблизился.

— Спасибо, благородный принц, за моё спасение! Теперь я ваш должник. Скажите, что я могу сделать для вас?

— Я еду в Ренегсберг, — усмехнулся принц. — Если бы ты согласился сопровождать меня, я был бы очень рад.

— И всего-то! — рассмеялся конторщик, — Что же, теперь, когда я сбежал от герцога, у меня нет более других дел, и я с радостью пойду с вами.

Теперь у Эвальда появилась возможность получше рассмотреть спасённого им человека. Ему было не более сорока лет на вид, худощавый, он был одет в чёрно-синюю мантию, какую обычно носят чиновники, только с меховой оторочкой, на голове его была странного вида чёрная шляпа из мягкого фетра.

— Как твоё имя, приятель, и чем же ты так досадил герцогу? — спросил Эвальд, — Наверное, ты соблазнил его жену? Тогда я понимаю ярость Балларонга.

Человек рассмеялся.

— Я — мэтр Николас Эмилиус, учёный изыскатель первопричины всего сущего.

— Так ты учёный! В чём же было твоё преступление? Расскажи мне всё по совести. Не ошибся ли я, дав тебе защиту? Иначе это может бросить тень на моё имя, и пойдёт молва, что принц Сариолы помогает злодеям.

— Разве похож я на злодея? — мэтр Николас обвёл себя взглядом, смущённо улыбнувшись.

Они шли по весеннему лесу вдоль старой дороги. Принц ехал верхом, а учёный шёл рядом, опираясь на свой посох. Высоко в ясном небе пели птицы, из чащи доносилось журчание ручья.

— Я закончил университет в Ренегсберге, и получил учёную степень бакалавра тайнознания. Это было двадцать лет назад, — начал рассказ Эмилиус, — наука была моей страстью.

— А ты так лихо дрался посохом против четверых, — заметил принц, — что мне показалось, что ты — военный!

— Это потому, что в молодости, до университета, я служил в дружине одного барона, и потому неплохо владею алебардой. Но потом жажда к знанию захватила меня. Занимаясь научными опытами и написанием трактатов, я полностью растратил небольшое состояние, оставленное мне родителями, жена сбежала от меня с моим однокашником, чему, я впрочем, даже рад, потому, что она не понимала и не разделяла моего увлечения, и часто мешала моей научной деятельности. К сожалению, мои книги, в которых я излагал открывшиеся мне тайны бытия, никто не покупал, и в один прекрасный день я остался без гроша. Домохозяин выгнал меня на улицу, и я, покинув столицу, шёл через леса и долины, размышляя о том, где бы раздобыть денег на продолжение научных изысканий. Из старинных рукописей, относившихся к эпохе Древних мастеров, я узнал, где находятся заброшенные золотые рудники. Направившись туда, чтобы добыть немного золота, я увидел, что на этом месте стоит замок герцога Балларонга. Строители замка, кажется, не заметили, что под фундаментом находятся залежи золота, и герцог об этом ничего не знал. Да и не залежи это были, а всего лишь остатки древних разработок, заброшенные по причине их оскудения. Я попросился на службу к Балларонгу, обещая, что я буду полезен ему, и герцог отвёл мне каморку в одной из башен замка, где я, наконец, смог спокойно заниматься своими экспериментами. Каждую ночь я спускался в подземелья замка, добывал там немного золотоносной руды, затем поднимался к себе в лабораторию и выплавлял из неё немного золота. Утром я отдавал золото герцогу, уверяя, что получил его в ходе своих алхимических опытов. Так прошли долгие годы. Но запасы руды начали кончаться, и я уже не мог снабжать герцога золотом. Тот сначала хотел выгнать меня, но потом передумал и нашёл мне новое применение: я должен был учить грамоте и наукам его малолетнего племянника. Это был страшно избалованный ребёнок с мерзким характером, злобным и пакостным, он совершенно не желал учиться чему-либо. Он нисколько не внимал наукам и забавлялся тем, что всячески меня изводил и издевался надо мной, мне же запрещалось даже повышать на него голос!

— Возможно, ты не сумел найти пути к сердцу ребёнка, — заметил принц. — Быть может, он совсем не так плох, как ты говоришь?

— «Не так плох»! Да он весь в своего дядю! Герцог — человек грозного нрава, ужасный и злобный деспот. Малейшее возражение приводит его в ярость, а на расправу герцог очень скор. Частенько по его приказу неугодных забивали плетьми насмерть. Приказать герцогу может только император, но тому, как видно, дела нет до бесчинств Балларонга. Все его слуги и крестьяне в поместье трепещут, боясь вызвать даже тень его неудовольствия. Детей у герцога нет, и в мальчике он души не чаял, видя в нём своего единственного наследника. А мальчишка впитывал с малых лет всё, что творилось при герцогском дворе, и рос деспотичным, невыдержанным и злобным тираном.

— Быть может, со временем ты бы мог воспитать его, и он вырос бы хорошим человеком.

— Куда там! Герцог строжайше запретил кому бы то ни было ругать племянника, препятствовать ему в его шалостях и разговаривать с ним непочтительно. Этот шалопай издевался над людьми, как мог, а те были обязаны в ответ улыбаться и кланяться.

— Что же было дальше?

— Однажды я решил проучить его. У нас был урок анатомии человека. Я рассказал ему о строении черепа, положил череп на стол, отвернулся к грифельной доске, и стал писать на ней названия костей. Я был уверен, что он схватит со стола череп, чтобы припрятать его, поэтому предварительно вставил внутрь механизм с пружинкой. Как только мальчик коснулся черепа, тот внезапно подпрыгнул и укусил его за руку. В ужасе завопив, племянник герцога вскочил и забился в угол комнаты, а череп приближался к нему, прыгая по полу, и от страха мальчишка потерял сознание. Я понял, что перестарался, я не думал, что он окажется таким трусишкой! Когда я привёл его в чувство, выяснилось, что от пережитого им потрясения бедняга начал заикаться! Я понял, что герцог не простит мне этого, поэтому я схватил мальчика за шиворот, запер его в своей комнате, а сам, наскоро собравшись, бежал. Но люди герцога настигли меня в лесу.

— Да-а, — вздохнул принц, — Что же ты, почтенный мэтр, взялся учительствовать, не умея ладить с детьми?

— О, не осуждайте меня, господин! Если бы вы знали все обстоятельства, вы бы поняли, что я — жертва превратностей судьбы!

— Ладно уж, что сделано, то сделано. Всё в руках Всевышнего.

Некоторое время они двигались молча. Потом принц спросил:

— Ты говорил, что ты — бакалавр тайнознания. Значит, ты сведущ в магии?

— Не так уж много, но кое-что знаю!

— Сможешь ли ты помочь мне отыскать принцессу Элис, пленённую чёрным магом Гилморгом? Она заточена где-то в башне на берегу одного из южных морей.

Принц поведал мэтру всё, что он узнал об Элис при помощи мальчика Ири.

— Хм, — задумался Эмилиус, — довольно расплывчатый адрес — на берегу одного из южных морей. Эту башню можно искать долгие годы!

— Я надеюсь, — сказал Эвальд, — расспросить моряков в южных портах. Возможно, кто-то из них видел эту башню во время своих плаваний.

— Ах! — махнул рукой мэтр, — моряки склонны плести всякие небылицы, особенно после третьей кружечки. К тому же может оказаться, что таких башен несколько на разных берегах, а со стороны моря вовсе не видно, заточена ли в башне принцесса, так что велика вероятность, что вы отправитесь совсем не туда.

— Но что же делать? Как найти Элис?

— Я бы посоветовал тебе обратиться за помощью к Волгардскому оракулу.

— Да, я что-то слышал о нём, — сказал Эвальд.

— Там можно спросить что угодно о чём угодно, и получить точный ответ.

— Неужели? Как легка и проста была бы тогда жизнь!

— Ха-ха, не так уж и проста, как кажется с первого взгляда! Право вопрошать оракул дано всем, любой крестьянин может спросить его, какие будут цены на сено следующим летом, но пользуются этим правом немногие, так как задавать вопросы стоит очень больших денег.

— А где он находится, этот оракул?

— В Волгарде, Стране зелёных дубрав. Чтобы попасть туда, мы не должны сейчас идти в Ренегсберг, а повернуть на восток. Но Волгард далековато, до него миль шестьсот отсюда. Пройдя через леса, мы разыщем древнюю дорогу, ведущую туда.

— Что ж, поворачиваем немедля! — сказал принц.

— Только, дорогой принц, не всякий может войти в Волгард.

— Как это, не всякий?

— В Волгард разрешён въезд только умным людям, а дуракам пересекать границу запрещено.

— Вот как! Ну, надеюсь, волгардцы не сочтут нас дураками. Да и как они отличают умных от дураков?

— В крепости на пограничном пункте перед тем, как выдать путнику подорожную грамоту, его проверяют на особом приборе, который и показывает, насколько умён этот человек. Если прибор покажет, что человек является дураком, въезд в Волгард ему запрещён. При этом не взирают на то, насколько он знатен, учён, и какую высокую должность он занимает. Поэтому эту страну и избегают посещать правители других стран и высокопоставленные чиновники: а вдруг прибор объявит их дураками?

— Каких только причуд не встретишь на свете! — сказал принц. — Но ведь дураки могут просочиться в страну в обход пограничных пунктов!

— Подобные приборы есть в каждом городе. Подозрительного чужака сразу же проверяют на приборе, и, если он окажется дураком, его сразу высылают из страны. Мало того, за глупость из страны могут быть высланы и коренные волгардцы. Первый раз ребёнка проверяют на приборе, когда ему исполняется двенадцать лет. Если родители не заботились о его воспитании, о том, чтобы он рос прилежным и добрым, прибор неизбежно показывает, что он дурак, и тогда его безжалостно изгоняют, несмотря на его малолетство. Родители обычно в таких случаях добровольно следуют за ребёнком в изгнание.

— Что-то жестокое мне кажется в этом порядке, — проговорил Эвальд, — человек может быть вовсе не виноват, если Бог от рождения не дал ему ума.

— Причём показания прибора довольно странны и необоснованны. Он может объявить, например, дураком крупного учёного, автора известных трактатов, а простого крестьянина счесть умным человеком.

— Следовательно, попадём мы в Волгард или нет, целиком зависит от судьбы?

— Я думаю, да. Вот только, господин принц, вы не опасаетесь, что разнесётся нехорошая молва, если вдруг прибор покажет, что вы — хм, — Эмилиус запнулся, опутив глаза.

— Похоже, у нас нет выбора. Придётся рискнуть, — сказал принц.