Хмелев спрашивает Тоню:

— Что сказал вам Евский?

Тоне неприятен этот вопрос. Она отвечает кратко:

— Все не так.

— Все не так? А вы как думаете? Так или не так?

— Не знаю. Я тогда волновалась. Он сказал еще, что надо переходить на липецкий метод.

— Вот как?! Почему именно на липецкий?

Хмелев листает классный журнал. Открывает страницу «Геометрия». Просматривает оценки.

— Девять двоек. Плохо.

— Они уроки не учат.

— Мда… Ну что ж…

На этом он разговор кончает, но предупреждает, что несколько дней будет ходить на все ее уроки.

Прежде всего он идет на геометрию. Тоня из всех сил старается, чтобы все прошло хорошо. После урока спрашивает:

— Ну, как?

Он говорит:

— Не торопитесь. Я хочу понять, в чем дело.

— Но все-таки?

— Не терпится? Ну, что ж, скажу. Есть отдельные погрешности. Вот, например, вы спросили Зяблова, он встал, а посадить вы его забыли… Оценку Тухватуллиной завысили. Но не это главное… Вы третий год работаете? — Хмелев поглаживает бороду, хмурится. Тоня по его лицу догадывается, что он собирается сказать что-то еще более неприятное. И он говорит: — Да, главное не в этом… Главное в том, что… скучно!

Хуже этого Хмелев, пожалуй, ничего не мог бы сказать. Тоня делает над собою усилие, чтобы казаться спокойной. Она спрашивает:

— А как надо не скучно?

— Вы знаете, — говорит Хмелев, стараясь сделать свой голос ласковым, — я не хочу торопиться. Я еще похожу к вам. Может быть, это случайное впечатление. Я еще похожу, а потом мы поговорим подробно. Не будем спешить с выводами. Но первое впечатление именно такое — скучновато.

— А как же быть с липецким методом?

— Это уж ваше дело.

Вот это Тоне не нравится. Он завуч, он должен советовать, а вместо этого нейтральное — «ваше дело». Тоня любит определенность: так или не так. И к тому же урок… Тоне он скучным не показался. Нельзя же доказывать теорему и приплясывать!.. В прежней школе она была уверена, что все идет хорошо. Завучу Музяеву нравились ее уроки. Он улыбался и похваливал. А почему она обязана верить Хмелеву?..