Время само по себе иллюзорно, оно зависит от состояния сознания. Когда я бился в черном болоте, каждое мгновение казалось мне часами, каждый час — днем. То же справедливо для людей, чей ум занят лишь земным и чьи мысли по природе своей чувственны. Секрет счастья заключается в забвении себя, и всякое, даже малейшее отвлечение, дело или занятие, приводящее к этому, приносит соразмерное счастье, но счастье, порожденное добровольным и сознательным забвением себя, превосходит все и приводит сознание в то состояние, в котором утрачивается всякое ощущение времени.

Пока лодка быстро рассекала воду, мы тонули в любви друг к другу. Мое сердце, как и ее, теперь стало восприимчивым к божественным вибрациям небесной души, и я испытал несказанное счастье. Наши мысли снова вернулись на землю, когда ладья уткнулась носом. в песчаный берег. В тот же миг ясновиденье и яснослышанье, открывшие мне присутствие небесных существ в эфире, покинули меня, и я более не наблюдал таинство невидимой жизни. Но Иола оставалась со мною, и, подняв глаза, я увидел на берегу группу людей, облаченных в белое.

— Идем, брат, твое испытание окончено, ты одержал славную победу, — сказала Иола. Взявшись за руки, мы ступили на песок. Люди в белом стояли с непокрытыми головами в знак почтения к святости нашей любви; и тут прекрасная женщина отделилась от них и шагнула мне навстречу. Крик радости сорвался с моих уст: «О, это же моя пропавшая сестра Эсмеральда!» Хороша она была в юности, но сейчас ее красота стала божественной. Подобно лицам всех собравшихся вокруг, ее лицо светилось духовной силой и любовью.

— Мой благородный брат, — сказала сестра, когда я нежно обнял ее, — я говорила, что мы встретимся, но ни ты, ни я даже не мечтали о такой встрече.

— Дорогая Эсмеральда, поистине, это неожиданное счастье! Могу ли я спросить об отце и матери?

— Они живы и продвинулись дальше, они теперь — члены Третьей степени, и мы встретимся с ними там. Однако, братец, мы виделись и раньше, — она лукаво улыбалась.

— Когда же и где? — Я был искренне удивлен.

— Помнишь простенькую цыганочку по имени Рахула, с которой ты познакомился на балу?

— Так этим объяснялись твои молчание и застенчивость, когда ты стояла рядом со статным турком? Но почему нужно было скрывать, кто ты?

— Мне было запрещено обнаруживать себя. Тебя ждали испытания, а та встреча была моим испытанием.

В этот момент мужчина благородного вида с длинной седой бородой, опоясанный широким золотым кушаком, вышел вперед и, низко поклонившись, сказал приветливо: «Брат, пусть сестры отведут тебя в покои государя». Затем он дал знак собравшимся, и все построились таким образом, что составили треугольник. Руководитель шел во главе, а мы с Иолой и Эсмеральдой — в центре. Как все переменилось с того момента, когда мне позволили облачиться в белое одеяние! Теперь все было прекрасно, испытания, казалось, остались позади.

Мы прошли через пещеру и вступили в широкий сводчатый коридор со стенами, облицованными мрамором и украшенными золотом и серебром. Все было залито рассеянным светом, проникавшим неведомо откуда, и я не уставал восхищаться лицами братьев и сестер, сиявшими в его лучах. Ровно половина из тех, кто сопровождал меня, были женщины.

— Теперь ты видишь людей, представляющих собой лучшие творения Божьи, чья совершенная форма соответствует их разуму и духу, — сказала Иола. — Глядя на них, более полно осознаешь величие философии, которая учит тому, что вселенная была создана для развития совершенного человека.

— Как и тому, что главная цель Бога — прославить человека, а главной целью человека должно стать прославление Бога, — продолжила Эсмеральда. — И второе может произойти лишь благодаря первому, ибо только через человека Бог может быть прославлен.

— Значит, — подал я голос, — если человек беззаветно служит ближнему, он служит Богу.

— Нет другой цели, человек должен служить ближним, — воскликнули они вместе.

Тут мы подошли к украшенным позолотой воротам, распахнувшимся перед нами, и вступили в огромный белый чертог шестиугольной формы с пирамидальной крышей. По верхней части его стен тянулся золотой фриз с рельефными изображениями двенадцати знаков зодиака. У стены против входа стоял белый престол, в центре которого на золотом троне сидел мужчина. На его замечательно красивом лице не было бороды, что придавало ему моложавый вид, но черты выдавали человека в возрасте и мыслителя. На непокрытой голове вились длинные золотые кудри, а голубые глаза сияли блеском, еще более чудным, чем глаза моих спутников. Облаченные в свободно ниспадающее греческое платье, его мужественные формы являли совершенный образец человеческого развития.

Справа от трона сидел человек, похожий на Аполлона; его фигура, также лишь отчасти скрытая свободными одеждами, поистине была символом силы и мощи. Очевидно, он представлял собой солнце — руки его покоились на дискообразном щите, центральная часть и края которого сверкали золотом. Слева от государя сидела женщина, брюнетка, красота которой восхищала взор. Ее темные глаза и волосы чудесно контрастировали с жемчужным оттенком кожи, прекрасные линии тела просвечивали сквозь легкое, струящееся платье. Ее белоснежные точеные руки держали большой серебряный серп, и она явно была символом луны.

Никто не дерзнул бы назвать эту сцену неприличной. Здесь были лишь те, кто чист и потому способен смотреть на человеческое тело, как на совершенный храм божественного, не заливаясь краской стыда, чей ум не отравляется нечистыми мыслями, а воображение не загрязняется скверной вожделения.

Ступая по белому, устланному полированным мрамором полу, мы подошли к длинному белому столу, стоящему перед престолом. Я занял место напротив государя, а Иола и Эсмеральда сели по обе стороны от меня. После этого все сестры, сопровождавшие нас, сели с левой стороны, а братья — с правой. И тут я заметил изображенное над престолом созвездие Льва, а в нем — соединенные солнце и луну. До сих пор все хранили молчание. Но вот седобородый поднялся и, поклонившись государю, заговорил:

— Великий и благородный владыка, взошла новая звезда, новое дитя родилось в нашем царстве, и мы привели его сюда, дабы он получил твое благословение и был усыновлен тобою.

Владыка-государь с улыбкой отдал поклон и обратился ко мне добрым и ласковым тоном:

— Дорогой брат, я с радостью приветствую тебя в царстве истинного братства. Мы испытываем огромную радость, когда еще одна душа присоединяется к нашему небольшому кругу. Все приветствуют тебя как брата.

И будто эхо его слов разнеслось, когда все собравшиеся обратили ко мне свои взоры и хором воскликнули: «Будь нам братом, мы приветствуем тебя!» «Насколько же отличается этот царь от царей земных, — думал я. — Он принимает меня как брата, и ему не кажется, что мягкая улыбка и ласковые слова несовместимы со строгостью и властью. Ни напыщенных речей, ни широких жестов». Меж тем он чуть наклонился вперед и продолжил спокойным, искренним, проникающим в душу голосом:

— Брат, более подробные пояснения и наставления даст тебе верный наставник, а сейчас я, образно говоря, лишь намечу основание, на котором строится наш храм. Слушай. Есть один Бог, один человек, одно Братство, одна истина; это — краеугольные камни, на них и возводим мы все здание. Бог-это бесконечный, всеохватывающий Дух, бесформенный и неизменный, вечный и непостижимый для всех, кроме Себя Самого.

Человек представляет собой индивидуализированное проявление Бога в добровольно принятых им самим условиях, центр в Беспредельной Субстанции, вокруг которого вибрирует Дух и через который течет и являет себя в мире форм и предметов.

Человечество — это единое Братство, сумма всех индивидуализированных центров Божественной деятельности, которые, будучи по видимости разделены, едины в жизни и по существу.

Истина — это полное, самосознательное выявление Бога в Его индивидуализированных проявлениях и просветление, что приходит к каждому с нею вместе. Бог воспринимает всю истину, и человек как индивидуализированный Бог способен воспринять всю истину через посредство Бога, Который живет в нем. — Он закончил речь, и его слова зарядили удивительной энергией сам воздух. Несколько мгновений царила глубокая тишина. Значение слов, отмеченных печатью духа, не может быть сполна передано буквами, звук же обладает силой, неведомой письменной речи.

Затем поднялся седобородый и, еще раз почтительно поклонившись государю, достал из складок своего одеяния белую коробочку. Встряхнув ее, он выбросил на стол четыре игральные кости. Трижды он встряхивал коробочку и бросал, после чего, повернувшись к владыке, сказал:

— Сумма бросков — 51, каждый раз выпадало 17; невидимые силы, управлявшие метанием жребия, повелели, чтобы наставления были переданы сестрой Иолой. — Он повернулся к Иоле и поклонился ей. Пожав мою руку, лежавшую на столе, она поднялась, грациозно и почтительно поклонилась государю и седобородому, а потом обратилась ко мне: — Номер моего брата 49? Я посмотрел на руководителя, тот кивнул головой, и я подтвердил.

— Тогда смысл этого выбора открывается, — произнесла Иола, обратив к государю твердый открытый взор. — Пятьдесят один плюс сорок девять составляют квадрат десяти, значение которого известно всем.

Седобородый бросил вопросительный взгляд на государя, который снова наклонился вперед и обратился ко мне:

— Брат, невидимые силы говорят, что ты стремишься к более высоким степеням. Так ли это?

— Я хочу достигнуть высочайшей вершины. Да, к Богобытию устремлена моя душа, — ответил я с удивительно легким сердцем и сознанием силы. Государь сделал знак рукой, и руководитель с Иолой сели на место. Тут заговорил Аполлон, сидящий одесную государя:

— Я представляю солнце — символ жизни, центр живительной силы, сердце солнечной субстанции, чье биение разносится по всей нашей солнечной сфере. Я есмь дух его действия и проявления в материи. Но мой знак скрывает тайну и имеет два значения. Познай этот секрет, и ты никогда не умрешь. — Он замолк, и раздался чистый, музыкальный голос женщины, сидящей слева от государя:

— Я представляю луну — символ тонкой материи, важнейшей субстанции, необходимой для формы и роста. Я есмь проводник духа и основа, без которой он не может действовать. Мой знак также заключает в себе тайну и имеет два значения. Познай его секрет, и твоя форма, став совершенной, не рассеется. — Она умолкла, и снова заговорил государь:

— Всегда, с того времени, когда мы встречались в колоннадах Фив и Мемфиса, Озирис и Изида пребывают с нами. Их совершенный и гармоничный союз в тебе сделает тебя Гором.

При этих словах все взгляды обратились к знаку зодиака над престолом. Я тоже посмотрел туда и увидел, что его окутала фиолетовая дымка. Когда эта субстанция обволакивала знак, в нем, казалось, оживали золотые атомы, которые двигались и быстро вибрировали. Облако задержалось лишь на секунду, затем исчезло, и знак стал виден снова. Но вместо солнца и луны, как прежде, там оказался золотой диск с белым крестом. Пока я задавался вопросом, с помощью какого неизвестного механизма произведен этот феномен, руководитель поднялся и отдал приказ: «В зал обучения!» Присутствующие встали, дружно поклонились государю и вышли двумя рядами.

Мы проследовали коридором, подобным тому, по которому сюда пришли, пока не оказались в следующем сводчатом зале. Его украшал фриз, изображающий зодиак с планетами, движущимися в разных знаках; великие звезды также не были забыты. Стены покрывали мистические символы, круги, треугольники, кресты, квадраты, линии, точки, буквы, аллегорические сцены и цифры. По четырем сторонам зала стояли четыре дивных статуи: золотой лев, человек из слоновой кости, гигантский орел и бык. В центре находился длинный низкий стол, сделанный из цельного куска мрамора, а на нем — кубы, сферы и другие символы.

Были здесь и еще два весьма примечательных произведения искусства. У одного края стола стоял цельный куб самого черного мрамора, какой мне только доводилось видеть. Над ним, поддерживаемая четырьмя египетскими колоннами с капителями в виде цветов лотоса, стоявшими по четырем углам куба, находилась пирамида прозрачной белизны с квадратным основанием. В центре пространства между основанием пирамиды и верхней плоскостью куба располагались две фигуры около зеленоватой нити, которая соединяла пирамиду с кубом: сделанный из какого-то кроваво-красного материала демонического вида карлик с чертами, носившими отпечаток хитрости и злобы, пытался разрубить нить обагренным кровью мечом, а высеченный из слоновой кости человек благородного вида с лицом, искаженным страданием, отражал удары чудовищного карлика голыми руками, обагренными кровью. Это произведение искусства занимало все мое внимание, пока Иола не увлекла меня к столь же удивительной скульптурной группе у другого конца стола.

Здесь стояла созданная из перламутра фигура человека в полный рост, пригвожденного к черному кресту. Громадный змей, чье тело испускало красный фосфоресцирующий свет, кольцами обвивал его и пил кровь, сочившуюся из ран от гвоздей. Вздувшиеся жилы и каждая линия человеческого тела свидетельствовали о муке, но лицо говорило об удивительной силе духа. При виде этой скульптуры дрожь пронзила меня. Я отвел глаза и увидел посреди стола медитирующего Будду, который сидел на гигантском лотосе с лепестками из жемчуга. Спокойный взгляд мудреца, погруженного в медитацию, заметно контрастировал с выражавшим страдание взором человека на кресте.

Все это я рассмотрел в считанные минуты, до того, как по знаку руководителя человек средних лет со слегка вьющимися бакенбардами и длинными темно-русыми волосами выступил вперед и обратился ко мне:

— Брат, испытания, которые ты прошел, имеют глубокий смысл. Я разъясню его, дабы он запечатлелся в твоем сознании. — Сказав это, он указал на огромного грифа, высеченного из какого-то черного материала. — С того дня, когда мы покинули ныне утраченную Атлантиду ради нового дома в земле пирамид, гриф — истребитель всего, что разлагается, — был символом священной силы. Посвященные иерофанты Египта не без причин использовали этот символ; и каждый, кто входит сюда, тоже должен, подобно Прометею греков, позволить этой силе, так сказать, «поглотить свою печень». — На мгновение он замолчал, будто для того, чтобы слова произвели на меня впечатление, а затем продолжил:

— Иначе говоря, никто не может войти сюда, не убив предварительно все мысли о себе, не преодолев всякое эгоистическое устремление и все жизненные страсти, кроме тех, что направлены к бескорыстной цели. Испытания были устроены для проверки твоей гордыни и любви к жизни, а также для определения степени твоей стойкости. Когда посягнули на твое богатство, ты усомнился; там присутствовали люди, которые с легкостью определили это, ибо мысли твои не были скрыты от них. Знай, что здесь ни одна грешная мысль не может утаиться, ум твой — открытая книга. Знай, что сомнение — червь, который вечно плодит страх и парализует силу. Речь не о сомнении в формах, кредо и догмах, но о сомнении в вечном превосходстве и главенстве истины и справедливости. Тот, кто не усомнился в этих непреходящих принципах, станет неизменно поступать правильно, уверенный в том, что он — неважно, как это может выглядеть внешне, — в конце концов, преуспеет и одержит победу во всех испытаниях. Знай, что Братству не нужны твои деньги, то богатство, которое нам потребно, мы получаем, используя знание сил природы.

А теперь послушай объяснение значения твоих дальнейших испытаний. Когда ты прошел испытания эгоизма и отбросил мирские устремления, мы стали видеть в тебе человека доадамовых времен. Человек был тогда небесным существом, чистым и непорочным, но не обладал знанием. Однако, озаренный внутренней интуицией, догадывался о дремлющих в нем возможностях и стремился к мудрости и опыту. Это стремление вызвало вспышку света, и, вглядываясь в сияющие глубины космоса, он узрел образ, который мог воплотить.

На другом берегу черного и мрачного водоема, окруженного плотными облаками дыма и ядовитого смрада, он увидел сияющую сферу и в ней того, кто когда-то был подобен ему, но продвинулся к высотам совершенства и стал подобен богам, познав добро и зло и овладев всеми силами ума и воли. Тогда дремлющий в нем свет шепнул ему: «Тварь земная, в твоей власти стать таким же, познав все и осознав это знание. Но чтобы достигнуть этих высот, ты должен пересечь омут черной и мрачной материи, сойти в ее глубины и одолеть все ее ужасающие порождения. Лишь пройдя мир зла, сможешь ты узнать, что есть зло, и только с помощью этого знания сможешь понять добро».

«У меня нет познаний, и мне не ясно значение твоих слов, — отвечало небесное существо сокровенному духу, — но что-то внутри подсказывает мне послушаться тебя, и, ежели ты будешь сопровождать меня в пути, я доверюсь твоему водительству».

Внутренний свет ответил: «О существо, я пойду с тобою и сделаю тебя мудрым и богоподобным. Я не просто укажу путь, но даю тебе обещание — через тот страшный омут материи пойду с тобою и, если доверишься мне, всегда буду охранять тебя и вести к свободе, ожидающей на другом берегу. Однако, прежде чем ты дерзнешь отправиться в это путешествие, послушай мое предостережение. Два пути пролегли через омут: один — прямой, надежный и не слишком опасный по природе своей; другой — окольный, изобилующий западнями, что делают его весьма опасным и несущим горе. Первый проторен теми, кто взял меня в провожатые и познает природу страдания, симпатически отождествляясь со страдающими, но мудро оставаясь свободным от причин, порождающих его. К сожалению, многие из тех, кто вступил на путь со мною, потеряли меня из виду, когда туман сгустился вокруг них; и тогда, не слушая моего голоса, обманутые предательскими красотами, искушающими их непрестанно, они избрали второй путь.

Велики их страдания. Долог и горестен их путь. Некоторые из этих обманутых опускаются столь низко и отходят столь далеко, что более не могут слышать меня. Тогда они умирают, их порабощенная было материей субстанция возвращается во Всеединство, а я возвращаюсь, дабы помогать другим. Ибо — знай, небесное творение, — моя природа такова, что я стремлюсь стать существом, обладающим индивидуальностью, но лишь в союзе с тебе подобными я способен реализовать свое стремление и достичь другой стороны. Ты предаешься мне, а я — тебе, и вместе мы совершаем это путешествие. По отдельности: ты лишен разума, а я — всего лишь бесформенная энергия; когда же мы вместе, ты даешь мне индивидуальность, а я тебе — разум и знания».

Говоривший смолк, его глубокие и искренние слова взволновали мою душу, пробудили интуицию, и она открыла мне сокровенный смысл сказанного. Иола, сгоравшая от нетерпения услышать дальнейшее, сжала мою руку и держала ее, пока тот продолжал:

— Как во вселенской эволюции два пути ведут в Нирвану, так и здесь, внизу, два пути ведут в нашу обитель. Твоя любящая сестра стремилась повести тебя стезей любви и света, но, подобно большинству, ты заблудился, и тебе пришлось пройти темным нижним путем в глубины земли. Скелет, символизирующий смерть духа в гробнице материи, вел тебя, пока ты не достиг самого дна земли и не упал в болото. Но ты не полностью потерял из виду свое внутреннее Я и, послушавшись его, одержал победу.

Если бы тебя ослепили страх и сомнения и ты не послушался своего внутреннего голоса, душа твоя была бы потеряна. Когда царь земной искушал тебя, ты отказался от жизни и всех мирских желаний. Этот отказ от земного и обеспечил победу, ибо, придя к самоотречению, ты начал подъем, и дух придал тебе силы. Знай, о стремящийся, что желания и любовь к жизни являются господствующими страстями, что привязывают душу к Земле. Люди превозносят желания и во имя их пытаются оправдать свои корыстные сражения за власть и славу. Но что значат эгоистические амбиции по сравнению с более благородными устремлениями, когда человек, забыв о себе, трудится ради человечества?!

Готовый умереть, ты обрел жизнь и силу, перешел болото и встретил ведьму. Она сообщила тебе совершенную правду: ты должен убить человека, ибо никто не может войти сюда, не совершив этого. Но этот «человек» — низшее «я» того, кто стремится войти. Когда, послушный своему сокровенному духу, ты отказался лишить жизни подобного тебе, ты действительно убил свое низшее «я», похоронил его в могиле, и это принесло тебе покой. Мир в душе принес тебе Воскресение, ты вознесся на более высокий план, и дух твой воцарился в форме, что была могилой, а теперь является готовым орудием Высшего Я.

Тот путь, которым ты вошел, вел вниз, тот же, которым возвращался, повел вверх; чем глубже ты опускался, тем становилось темнее, чем выше поднимался, тем ярче был свет. И теперь мы все приветствуем брата высокой степени.

Он закончил, и собравшиеся повторили хором: «Мы приветствуем нашего новорожденного брата! Мы приветствуем нашего новорожденного брата!» Говоривший занял свое место в строю, а седобородый Учитель, поклонившись Иоле, сделал знак, и все немедленно, разбившись на пары, удалились.

— Я оставлю тебя с другой твоей сестрой, — сказала мне Эсмеральда, взяв за руку высокого светловолосого юношу.

— Куда лежит путь? — спросил наш руководитель, проходя мимо Иолы.

— Править будет Закон, — ответила она, и он вышел, оставив нас в зале одних.

— Теперь, дорогой брат, я объясню тебе некоторые символы. Но помни, что среди них есть такие, которые несут больше смысла, чем может вместить объемный том; эти символы дают много ключей, а потому и многозначны. — Иола подвела меня к белой пирамиде, соединенной с черным кубом тончайшей зеленой нитью.

— Вспомни слова, сказанные тебе недавно, и смысл этого символа станет ясен, — сказала она, пока я молча разглядывал эту поистине удивительную работу. — Белая пирамида символизирует Высшее Я, дух паломничества. Черный же куб — низшего человека, то есть небесное существо после того, как оно заблудилось в материи. Погружение в материю было столь глубоким, что теперь лишь нить соединяет его с Высшим Я, а страсти и желания, поднимающиеся от материи и символизируемые красным демоном, могут прервать даже эту тонкую связь и уничтожить душу. Белая фигура символизирует дух в форме, которую он принимает, находясь в материи. Она сражается и борется за сохранение этой связи, хотя, делая это, продолжает страдать. Но вместо того, чтобы возвратиться назад и начать новое путешествие, дух цепляется за свой деградирующий проводник до последнего часа в надежде, что таким образом сможет вернуть его на путь, с которого тот сбился.

Знай же, у того, кто однажды соединился с духом, отправившись в странствие, есть собственная воля, воля, которую дух не может одолеть, пока она не позволит. Дух всемогущ на собственном плане, но обусловлен человеческой волей, находясь в материи. Борьба кажется неравной: у белой фигуры нет оружия, кроме силы убеждения, но страсть ей непослушна, и жестокий меч карлика неутомимо наносит удары по ее окровавленным рукам. Смотри, весь ее вид говорит о пределе страдания! Многие, позволяют страстям и желаниям причинять мучения своей высшей природе до тех пор, пока, наконец, демон не победит, разрубив нить, и тогда душа оказывается потерянной навсегда.

Она смолкла, и я задал вопрос:

— Иола, разве может что-либо быть уничтожено?

— Материя и дух, как таковые, вечны, неуничтожимы, но их индивидуализированные, определенные сочетания не являются таковыми, если только воля, управляющая ими, не пожелает этого. При отделении низшего от высшего, или материи от духа, дух возвращается к Вселенскому Духу, а материя — во вселенскую материю, но при этом индивидуальность, рожденная их союзом, утрачивается. Знай: оккультное учение о том, что человек может утратить душу, является совершенно достоверным, только не всегда понятым правильно. Все души или достигают духовной индивидуальности и переходят к Богоподобному совершенству, или растрачиваются и разрушаются. На Земле обитает много людей, покинутых Высшим Я. Таковы чудовища, иногда появляющиеся под видом людей и потрясающие мир своими пороками. Но эта тема весьма обширна и глубока, это — учение о душе. Давай перейдем к другим символам.

Неподалеку лежал большой черный куб, и когда мы подошли к нему, Иола сказала:

— Этот черный куб символизирует четыре стихии, или принципа, составляющих низшего человека. Это — земля, вода, огонь и воздух, или та суть, что скрыта за этими символами. — Она нажала на потайную пружину, и раскрывшиеся стороны куба легли на пол, составив крест: четыре квадрата в высоту, три в ширину. — Видишь, если считать центральный квадрат дважды, то здесь семь квадратов, которые символизируют семь принципов, составляющих совершенного человека, — продолжала объяснять Иола. — Как черное геометрическое тело представляет собой орудие пытки для духа, который в нем обитает, так и крест, что перед нами, олицетворяет орудие пытки. Ведь человек, раскинувший руки в стороны, становится похожим на крест, или развернутый куб. Только человек с раскинутыми руками составляет квадрат, определенный четырьмя равными мерами: четыре — в высоту, четыре — в ширину, а четыре, умноженное на четыре, равно шестнадцати — совершенному квадрату или двум в четвертой степени. Такова мистическая математика.

Мы собрали из креста куб и перешли к другому чудесному символу. На мгновение Иола замерла в молчании, а потом заговорила глубоким, торжественным, проникающим в душу голосом:

— Эта скульптура объясняет таинство Христа, значение распятия и мистерию страдания. Черный крест, как я только что сказала, представляет собой низшую природу человека, наше тело, могилу духа и орудие пытки. Прибитый или привязанный к кресту, к плотской форме, Божественный Человек-Христос, Сын Божий. Змей, обвившийся вокруг него, это змей желаний и страстей, алчности, похоти и ненависти; а жив он, покуда кровь течет из этих ран. Как же похож этот символ на жизнь всех людей на Земле! Это — вселенский символ, применимый почти к каждому, ибо многие питают свою алчность и страсти, покоряясь низшей природе и тем распиная Христа в себе. Всякое злое дело, которое мы творим, всякая нечистая мысль, всякое порочное стремление или желание причиняет страдание божественному человеку в нас и питает ужасное чудовище желаний свежей кровью, которая есть ничто иное, как жизнь Христа, истекающая с пронизывающей болью.

Слушая ее, я подумал: «Как прекрасно, как патетично это толкование истории Христа! И как неверно понята эта чудесная аллегория, обучающая всеобщей, вселенской истине».

— Иола, веришь ли ты, что исторический Христос действительно существовал?

— В том, что некогда жил человек по имени Иисус, жизнь которого легла в основу истории о Христе, я не сомневаюсь. А Вселенский Христос — божественное в человеке — существовал всегда и никогда не умирал. Все древние Писания имели эзотерический смысл, за аллегориями и символами в них скрыты великие истины о вселенной и человеке, макрокосме и микрокосме; и покров тайны столь прозрачен, что всякий ищущий способен их обнаружить.

Парадоксально: то, что скрывается глубоко, наиболее открыто, но слепцы проходят мимо и не замечают ничего. Вселенная выстроена просто, однако поверхностный и эгоистичный ум не ведает смысла мира сего. Люди, ищущие чудес, проглядели истину, полностью доверившись рассудку. Они отказываются воспринимать философию в простых притчах о ежедневных событиях, хотя именно так учил Иисус. Ведь он использовал притчи постоянно и передавал ученикам философию человеческой жизни под их прозрачным покровом. Святой Павел, его замечательный последователь, учил в той же манере, а после него — Ориген и Климент Александрийские. Все гностики и неоплатоники учили так же; и вплоть до времени правления императора Константина было признано, что Священные Писания имеют скрытый смысл.

Она снова умолкла, и пока я стоял перед скульптурой — этим торжественным символом христианских мистиков, во мне росло чувство великого сострадания.

— Пойдем, — сказала Иола, — все это будет более обстоятельно объяснено когда-нибудь в другой раз, а сейчас давай продолжим осмотр.

Прежде чем покинуть зал знаний, мы долго ходили от одной скульптуры к другой. Она просто и подробно рассказывала, что означают человек, бык, лев, орел, и мне впервые по-настоящему стал понятен таинственный язык иудейских пророков. Если когда-либо я и сомневался в том, что знания приходят через раскрытие внутренних способностей, более у меня на этот счет не оставалось сомнений: во мне начинал выявляться их сокровенный свет. Иола же, казалось, уже обладала всеобъемлющим знанием, ибо не было ни одного вопроса, на который я не получил бы ответа. Так, продолжая наш разговор, настроенные в одном ключе, мы двинулись коридором в зал Выбора.