Она была русской, работала в Афганистане, в советском посольстве.
Это было при СССР, в 80 – е годы. Ей было 45 лет, она была старше меня на 13 лет. На (!) 13 (!) лет!
Муж у нее был азербайджанец, у них была дочь, симпатичная девушка.
Сама Анна Михайловна была очень модной стильной женщиной. В середине 90 годов носить линзы, ходить с пейджером было в самом деле модно, не ординарно, это привлекало внимание.
Высокая блондинка, худощавая, но в меру, с большими грудями, имела свое жесткое мнение на многие темы.
Наши отношения развивались, мы стрелялись глазами, я чувствовал, что лед тронулся.
Когда она однажды вошла ко мне в кабинет – я первый раз был с ней в кабинете у себя на службе – я понял, что сейчас она разденется.
Привлек ее к себе, она слабо (откровенно слабо) сопротивлялась, потом тихо шепнула мне на ухо:
– Хорошо, хорошо, только это будет в первый и последний раз. Хорошо?
– Да, да! Давай, быстрее, не мучай меня, – кровь моя кипела, передо мной ее белое тело.
– Тшшш, тише, не психуй, – она сняла колготки, стянула вниз трусики, подошла вплотную ко мне, я лежал в кресле.
Т – образный стол, рядышком сейф, Анна Михайловна стоит передо мной полностью нагая, у нее было тело статуи. Бело тело, белое – белое, было что – то беззащитное и детское в ее наготе.
Анна Михайловна села на меня, поза наездница, стала меня вот так качать.
Ворвались в память ее крики, ей немного было больно. После первого контакта, когда она удалилась, я почувствовал что – то мокрое. Кровь. Кровь сочилась на брюки, а до дому было еще полчаса на машине…
Она давно не была с мужчиной, это с непривычки…
Потом мы уже с ней встречались повсюду. У нее в кабинете, в различных злачных местах, на квартире, пляже, в сауне, где попало.
Однажды дело было у нее дома, я пришел туда утром, в часиков 10.
Так договорились, пол десятого муж уходит на работу.
На столе еще лежал откусанный хлеб, недоеденный завтрак ее мужа.
Не суть. Когда мы приступили к делу, помню, в дверь постучали.
Сильно постучали, потом даже стали колотить, барабанить в дверь.
Затем стучали снова и снова, и лишь через пятнадцать минут непрошеные посетители ушли.
Это было ужасно, мне стало не по себе.
Не то чтобы я испугался, нет, конечно. Ее муж был бы для меня боксерской грушей, он был жалок как на вид, так и физически. Я бы с ним справился одной ногой.
Просто стало жутко неприятно, такое ощущение, будто я совершал кражу, зашел в чужую квартиру, грабил дом.
Не приятно! Анна Михайловна шепнула мне быстро:
– Ой… не волнуйся ты так…не сочти ты это за наезд…это не то что ты думаешь… когда я дома одна, они вообще-то каждые 15 минут бьют и колотят в дверь. Я не знаю кто, но колотят точно…ой…креститься надо бы мне!
Мы с Анной Михайловной долго встречались, отношения были все теплее и теплее, более выразительные, потом понял, что надо от нее отчаливать, уж больно она привыкла ко мне. Да и отношения стали как бы дублированные, ничего нового.
И страх был стать геронтофилом, ни к чему все это.
Поэтому в один прекрасный день после моего долгого и очередного отсутствия, я ей заявил, что подхватил венерическую болезнь.
Она отскочила от меня, как от волка.
Все! Больше я ее не видел, хотя Баку маленький город.