Арриан в самом начале рассказа о восточном походе, отражая мнение Александра, практически паритетно упоминает Персию и Мидию, а также персов и мидян. Он пишет: «Суждено было, видно, македонцам вырвать у персов власть над Азией, как когда-то вырвали ее персы от мидян, а мидяне еще раньше от ассирийцев». «Великая награда предстоит им в этом сражении: они победят не сатрапов Дария, не конницу, выставленную при Гранике, не 20 000 чужеземных наемников, а самый цвет персов и мидян, племена, населяющие Азию и подчиненные персам и мидянам». В числе завоеванных территорий Александр называет: «…земли персов, мидян и те, которыми раньше управляли персы или мидяне». Александр увлекся мидийской и персидской роскошью и «сменил родную македонскую одежду на мидийскую»; «Александр переженил человек 80 “друзей” на дочерях знатнейших персов и мидян» [Arr. An., II, 6, 7; II, 7, 6; V, 25, 5; IV, 7, 4; VII, 4, 4]. Мидия, занимая важное географическое положение [Hyland, 2013. Р. 121], расположенная на имперской дорожной сети (ранее для ахеменидских правителей и сейчас для Александра), представляла стратегическую ценность. Полибий подчеркивает, что «Мидия — замечательнейшее государство в Азии как по обширности и по многолюдству населения, так равно по превосходным качествам его жителей» [Plb. X, 27, 11].
В 330 г., сразу после того, как Дарий и сопровождавшие его лица (в том числе Атропат) покинули Экбатану и Мидию, Александр назначил сатрапом Мидии бывшего ахеменидского вельможу Оксидата [Arr. An., III, 20, 2, 3]. Учитывая продолжительность его службы в стратегически важной провинции, следует отметить, что Александра на начальном этапе удовлетворяла его работа.
Принцип привлечения Александром бывших ахеменидских чиновников к руководящим должностям со временем трансформировался. Менялась историческая ситуация, и, как следствие, менялись критерии подбора бывших ахеменидских чиновников на должность сатрапов. Отношение к Оксидату у Александра также менялось в связи тем, что его вражда к Дарию отходила на задний план, а вперед выходила возможная симпатия Оксидата к убийцам своего врага Дария. Таким образом, в самом начале Александром назначались лица из числа бывшей ахеменидской знати, враждовавшие с Дарием (Оксидат), а затем лица, проявляющие покорность (Мазей, Абулит, Оксафр, Сатибарзан). Однако предательство Сатибарзана осенью 330 г. усилило беспокойство македонян ситуацией в сатрапиях, и Александр уже оценивал своих потенциальных чиновников с точки зрения их искренней преданности.
Претендовавший на персидскую корону Бесс был приговорен к казни, которая по решению Александра состоялась в Экбатане в 328 г. Ф. Шахермайр отмечает, что карательный акт в отношении Бесса произошел не в Сузах или какой-либо другой резиденции собственно Персиды, а именно в Экбатане, древней столице Мидии. Исходя из этого, он считает, что «очевидно, Александр… намеревался создать восточный центр своей империи в Экбатанах» [Шахермайр, 1986. С. 177]. Наряду с этим, с нашей точки зрения, при выборе места казни Бесса, возможно, сыграло роль и то, что Дарий и Бесс, бежав с Гавгамельского поля битвы, в качестве своей временной столицы избрали Экбатану и отсюда они обращались к потенциальным союзникам сплотиться на борьбу с Александром. Другой причиной такого решения Александра было то, что экбатанцы в течение 8 месяцев мирно сосуществовали с Дарием и Бессом, жившими в Экбатане после Гавгамельской битвы. Александр, демонстративно казнив Бесса, желал сломить у экбатанцев какие-либо обнадеживающие ассоциации в борьбе с ним. Демонстративная казнь Бесса именно здесь преследовала цель продемонстрировать силу, в назидание тем, кто подспудно допускал возвращение прежней власти. У Дария I была традиция казнить повстанцев там, где они восставали: так, мидянин Гаумата был казнен в том же регионе, где он провозгласил независимость Мидии от персов, мидянин Фривиртиш был казнен в Экбатане, вавилонянин Нидинту-Бел — в Вавилонии, перс Вахьяздага — в Увадайчии, в Персии [Дьяконов, 1951. Кн. II. С. 52]. Нам неизвестно, знал ли Александр об этой традиции, но известно, что он решил казнить Бесса в Экбатане, там, где он впервые проявил свое стремление взять власть в свои руки.
Казнь Бесса произошла зимой (329/328 г.), через несколько месяцев после его пленения. В то же время Оксидат продолжал находиться в должности сатрапа на протяжении почти года после пленения Бесса, а был смещен с этой должности лишь через несколько месяцев после его казни.
Арриан пишет, что Александр «к мидянам (отправил) на сатрапию Атропата, так как Оксидат, по его мнению, против него злоумышлял». Джон Хайленд считает, что Арриан, сообщая, что Оксидат злоумышлял против Александра [Arr. An., IV,18, 3], намекает на военный контекст в случае с отстранением Оксидата от власти. Это он объясняет вероятностью связи Оксидата с войной против Bessus в восточных провинциях в 330–329 гг. [Hyland, 2013. Р. 126]. Босворт, интерпретируя это сообщение Арриана, квалифицирует его в качестве «эталона военной небрежности», предполагая, что поддержка Bessus, возможно, исходила из Мидии, а Oxydates не желал или не в состоянии был положить этому конец [Bosworth, 1981. Р. 21]. Александр освобождает Оксидата, забывшего об исполнении своего долга и оказавшегося под подозрением в измене, от должности сатрапа Мидии [Дройзен, 2011. С. 289].
Исследователи приводят и другие предпосылки неудачного сатрапства Оксидата. В своем недавнем исследовании Марек Ян Ольбрыхт считает, что упоминаемые Курцием «200 представителей знати», которые вместе с македонцами и греками были направлены на покорение Арахосии [Curt, VII, 3, 4], были выходцы из Мидии. При этом Марек Ян Oльбрыхт предполагает, что этот отряд был сформирован и направлен Oxydates осенью 330 г., то ли в угоду, то ли по поручению Александра [Olbrycht, 2011. Р. 73–75]. Это, по мнению Марека Яна Oльбрыхта, значительно ослабило военные возможности Оксидата в условиях волнений, происшедших в Мидии в 329–328 гг., под которыми Джон Хайленд имеет в виду возможные беспорядки сторонников Bessus, подобные тем, которые имели место в Парфии в 329 г. [Hyland, 2013. Р. 126].
Зимой 328–327 гг. до н. э., через несколько месяцев после казни Бесса, согласно Курцию, Александр, освободив Оксида-та, назначает на должность сатрапа Мидии, поверив в его преданность к себе [Curt, VIII, 3, 17], Арсака, который при этом восстанавливает свой династийный титул — Атропат. Об этих же событиях говорит и Арриан, но при этом называет назначенца не Арсаком, а Атропатом [Arr. An., IV, 18, 3]. Об идентичности человека, приводимого в источниках под двумя именами Арсак и Атропат, мы уже говорили выше.
Может возникнуть вопрос: если Арсак, заняв должность сатрапа Мидии, сразу приобрел титул Атропат, почему подобный титул не приобрел Оксидат, став сатрапом Мидии? Дело в том, что это был династийный, а не должностной титул. Арсак принадлежал к династии Атропатидов, а Oxydat нет, и поэтому, даже заняв должность сатрапа Мидии, он никак не мог бы получить этот титул.
Heckel считает, что Оксидату было разрешено мирно покинуть службу [Heckel, 2006. Р. 188], в то время как Плутарх сообщает, что Александр перед отъездом в Индию в 327 г. лично застрелил из лука плененного варвара — бунтаря по имени Orsodates [Plut. Alex. 57. 2]. С точки зрения Джона Хайленда, в связи с наличием в имени суффикса «data» кажется правдоподобным орфографическая путаница, и под именем Orsodates скрывается Оксидат. Джон Хайленд допускает, что обвиненный в предательстве Оксидат мог сделаться мятежником и действия Александра в убийстве можно объяснить как ответ на этот очевидный акт предательства бывшего сатрапа [Hyland, 2013. Р 128]. В своем письме к Олимпиаде (матери) и Аристотелю Александр сообщает, что «я вынес смертный приговор тем, кто осуществлял власть над провинциями Бесса, Ариобарзана и Малака, Мидии…» [Traditions Tératologiques, 1836. Р. 353]. Это сообщение подтверждает мнение Hyland John о том, что убитый Александром Orsodates действительно был бывшим сатрапом Мидии Оксидатом [Hyland, 2013. Р. 128].
Джон Хайленд вполне логично считает, что если Оксидат обвинялся в каких-либо связях с Бессом, то такое длительное оставление его в должности после пленения и казни следует объяснить стремлением Александра собрать как можно больше доказательств против него [Hyland, 2013. Р. 127–128]. Примерно столько же времени источники ничего не сообщают об Арсаке/Атропате, арестованном почти одновременно с Бессом. Думаю, логика Джона Хайленда по отношению к Оксидату вполне применима и к судьбе Арсака/Атропата. С одной стороны, Александр старался собрать как можно больше информации о его деятельности, то ли для обвинения, то ли для оправдания, а с другой — Арсак/Атропат оказался в этой реальной ситуации наиболее надежным обвинителем Бесса и участвовал в его допросах. Александр поверил в то, что именно Арсак/Атропат в состоянии стабилизировать ситуацию в важнейшей из сатрапий, в Мидии.
Джон Хайленд попытался сопоставительно проанализировать образы двух мидийских сатрапов: Атропата с Оксидатом. Он пришел к выводу, что карьера Оксидата и Атропата демонстрирует то, что выживание сатрапа зависело не только от политики Александра по отношению к завоёванным народам [Hyland, 2013. Р. 141], но и от их личных качеств. Источники практически никак не характеризуют Оксидата, который вызвал доверие у Александра тем, что у него было естественное враждебное отношение к Дарию, осудившему его на пожизненный срок. Атропат же не скрывал своей солидарности с Дарием вплоть до его гибели. Длительность работы Оксидата свидетельствует о возможном позитивном отношении Александра к нему в этот период. Джон Хайленд допускает, что отказ от Oxydates лучше всего рассматривать в контексте войны Александра против Bessus и других восставших сатрапов и увеличением со стороны Александра «фаворитизма по отношению к семье Дария III» [Hyland, 2013. Р. 120]. Налицо, что причина коллапса Оксидата объясняется в контексте динамично меняющейся концепции ценностей: когда противостояние с Дарием потеряло для Александра свою актуальность.
Таким образом, в результате назначения Атропата сатрапом Мидии начинается новый период в судьбе Мидии, его подразделений и самого Атропата.