Пять веков британского поэтического портрета

Гаскойн Джордж

Поуп Александр

Теннисон Альфред

Россетти Данте Габриэль

Лэнг Эндрю

Китс Джон

Маккейг Норманн

Бейкер Джордж

Гарди Томас

Косли Чарльз

Автопортрет

 

 

Джордж Гаскойн (1535–1577)

 

"Блаженствую средь бездны бед…"

Блаженствую средь бездны бед, Вздымаюсь ввысь, срываюсь в ад, Спешу за радостью вослед, Безмолвной мукою объят, — Так я живу, так я люблю: Горячку редкостную длю. Развеселюсь ли не шутя, Шучу ли над собой самим, То я доверчив, как дитя, То подозреньями томим, Желаньем вечным обуян, Сыт голодом и жаждой пьян! Моим причудам нет числа, Корить же хворого — грешно; Порой мне радость не мила, Раз ей продлиться не дано, А горечь — сердце веселит Тем, что надежду мне сулит. Как жаворонок, отряхнув Сон тягостный среди ветвей, С рассветом раскрывает клюв Для песни радостной своей — Так я пою во мгле невзгод И верю: скоро рассветет. Но бедной Филомелы трель Разносится над царством сна: Ее полночная свирель Печали сладостной полна; Не так ли я тебе пою, Пока тоску не изолью? Прощай, красавица моя, Да будет радостен твой путь. Веселым представлялся я, Но смерть близка — не обессудь! Меня уморит мысль одна: Вдруг нам разлука суждена?

Колыбельная

Малютке напевает мать Над люлькой баюшки-баю, Пришла пора и мне начать Песнь колыбельную мою. Младенцев к ночи сон берет — Ну что ж, настал и мой черед Двух-трех проказливых птенцов Угомонить в конце концов. Спи, молодость моя, усни, Тебе пою я баю-бай, Погожие промчались дни, Забудь о них и засыпай. Давно пора тебе ко сну: Уже ни дрожь, ни седину С тобою нам не одолеть! В ночной тиши покойся впредь. Глаза, усните-ка и вы: Ваш детский блеск давно погас, Взгляните в зеркало: увы, Морщины окружают вас. Бай-бай! уймитесь, шалуны, Пора уже смотреть вам сны. Пусть юных дев манящий вид От спячки вас не пробудит. И ты, мой своевольный дух, Спи сладко, баюшки-баю, К твоим причудам нынче глух, Лишь здравый смысл я признаю. Бай-бай! усни, мучитель мой, Пора безумцу на покой, А за тобой — таков закон — И тело погрузится в сон. Угомонись и ты, хвастун, Уймись, мой Робин, баю-бай! Послушай, ты уже не юн, И даром нос не задирай. Пускай тугие кошельки Разбрасывают медяки, А мы с тобой теперь бедны, Нам остаются только сны… Итак, пришла пора уснуть Вам, юный взор, и дух, и пыл! Разлуку с вами оттянуть И рад бы я, да нету сил, Уходит радость навсегда, И наступают холода. Припомните в ином краю Песнь колыбельную мою.

Перевод Марины Бородицкой