В воскресенье после обеда я медленно шел на своем катере вдоль восточного побережья Гэр Лох. Вскоре в перекрестье моего бинокля попал паб, о котором говорил Барни — "Бермудские паруса". Он располагался на обочине проселочной дороги, отходившей от шоссе, сбоку — большая автостоянка, а позади — деревня, карабкавшаяся по крутым холмам.
В полусотне метров от паба на берегу стоял большой эллинг из кирпича и бревен с бетонированным спуском в воду. Там был пришвартован большой мощный катер Прескотов — "Ятаган".
Я проскользнул на "Мингулэе" в центр сгрудившихся прогулочных судов и бросил якорь в таком месте, чтобы можно было вести наблюдение, оставаясь незамеченным. Потом закурил и удобно устроившись в рубке, приготовился немного по шпионить.
В эллинге царило оживление. Я сразу же узнал Гэса и Спайдера, которых видел в Обане. Через кормовой люк они грузили деревянные ящики под руководством высокого смуглого мужчины в белых фланелевых брюках и куртке. Это был Прескот.
На первый взгляд могло показаться, что грузят припасы, но, судя по количеству ящиков, Прескот либо отправлялся в кругосветное плавание, либо решил заняться оптовой торговлей бакалеей.
Краденое или контрабанда? Личное присутствие Прескота говорило в пользу последнего. Но транспортировка контрабанды с западного побережья не имела смысла, разве, что конечный пункт назначения — Ирландия. Впрочем, перевозка награбленных драгоценностей не требовала такого количества тары, хватило бы консервной банки. И все же ответ был где-то рядом. Возможно, он скрывался в самих ящиках, так что мне непременно следовало туда заглянуть.
Погрузка закончилась. Спайдер опустил люк, и Прескот сам его запер. Вся операция выполнялась спокойно и неторопливо, без опаски и суеты, так, что любой посторонний решил бы, что идет обычная подготовка к рейсу. Меня распирало от любопытства; ведь если там действительно контрабанда, то Прескот фантастически хладнокровный тип.
Спустившись в каюту, я приготовил себе поесть, закурил и стал обдумывать план дальнейших действий. Именно сейчас все решится: или я выиграю, или останусь в дураках.
Я помылся, побрился, переоделся, отвязал ялик, прыгнул в него и направился к берегу. В пять минут седьмого я уже входил в "Бермудские паруса". Там мне сразу стало понятно, что имел в виду Барни, когда говорил про соленое пиво. Интерьер пивной создавал впечатление каюты. Для меня, например, это было слишком. Я не любитель пить пиво в морском музее. Не доставало только иллюминаторов, плеска волн и качки. Народ был одет так, будто сразу же собрался выйти в море.
Когда я вошел, Прескот уже был там, сидел за столиком в углу. Я встал у стойки, заказал выпивку и старался по-возможности незаметно его рассмотреть. Темные волосы с проседью, зачесанные с высокого лба назад. Самоуверенная и высокомерная манера держаться говорила о больших деньгах, а хищные прищуренные глаза сидели близко к переносице, делая его похожим на птицу, высматривающую добычу.
Вообще у него был вид человека, привыкшего повелевать. В старое доброе время он был бы главарем пиратов. Теперь понятно, почему столь романтичный юноша, как Колин, потянулся к этому любителю приключений.
Да, Прескот в качестве противника — это серьезно. Скучать явно не придется.
Размышляя на эту тему, я заказал второй бокал, взял его и направился к его столику.
— Мистер Эллис Прескот?
Он кивнул.
— Я — Рой Маклин.
Лицо Эллиса выражало полное равнодушие.
— А, это вы, мистер Маклин — водолаз. Чему обязан?
Я уселся, не дожидаясь приглашения.
— Наверное, вы могли бы мне кое-что прояснить.
— Что именно?
— Цель той работы, которую я выполнял для вас в Обане в четверг утром.
— Брови Прескота слегка приподнялись.
— Удивительно. Вам прилично заплатили. Какие ещё могут быть разъяснения?
— Мне заплатили даже сверх прилично. За такие деньги можно купить хороший комплект водолазного снаряжения. К тому же вы и сами могли им воспользоваться.
— Что-то я не понимаю. Вы всегда лезете в дела своих клиентов? Смотрите, как бы их не растерять.
— Невелика потеря, если клиентам есть что скрывать.
Я умышленно пытался задеть его, но реакции не последовало.
— Понятно. Судя по всему, это замечание касается именно меня.
— Да, именно вас. Вы хорошо знали Колина Маккинона?
Прескот ухмыльнулся.
— Ах, вот в чем дело! Да, мы знакомы и он мне нравился. Хороший был парень, но кончил глупо.
— Что значит — глупо?
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, иначе не сидели бы здесь. В начале пристрелил свою девушку, а когда полиция его заподозрила, и сам застрелился.
— Наверное, у него были причины?
— О, да. Девушка любила погулять, вертела хвостом перед кем придется, и когда ваш приятель об этом узнал, он сорвался и убил её. Как вам такая версия, Маклин?
— Полагаю, вы лжете. Не знаю, зачем вам понадобилось вытаскивать меня из города ради такого пустячного дела, но одно ясно — чтобы наша встреча с Колиным не состоялась. А вот причину этого я и намереваюсь узнать.
Прескот спокойно откинулся на спинку стула и самоуверенно ухмыльнулся. Взгляд его был колюч и холоден.
— Что ж, вам не нравится моя версия? Но другой нет, и доказательств нет. И не может быть.
Понятно, что разговор зашел в тупик. Но мне не хотелось отступать, я чувствовал, он знает о смерти Колина гораздо больше, чем говорит. И последняя фраза это подтверждала. Но что я мог поделать? В его словах было больше логики, чем в моих догадках. Другой охотно поверил бы Прескоту, но не я. Ведь Колин был моим другом. Но без улик вытянуть из Эллиса ничего не удастся.
Он как будто читал мои мысли. Усмехнувшись, наклонился ко мне и произнес.
— Вы ещё не все знаете. Убив девушку, Маккинон утопил её вместе с катером в недоступном месте, и никто бы так её и не нашел, если бы некий любопытный аквалангист там не рыскал. Вы хотите знать, кто виновен в смерти Колина? Вы!
Меня взорвало. В его словах было слишком много дьявольски искаженной правды. Возникло одно желание — стереть эту наглую ухмылку с его лица. Внезапно я вскочил на ноги и выплеснул содержимое бокала прямо ему в лицо.
Воцарилась тишина. Все уставились на меня. Тут же подбежали официанты и багровый от гнева управляющий. Он чуть ли не упал Прескоту в ноги:
— Я очень сожалею, капитан, очень сожалею, что это произошло в моем заведении. Этого хулигана немедленно доставят в полицию. Таким типам не место в "Бермудских парусах".
Мне стало интересно, когда это Прескот успел получить звание капитана.
Эллис остался невозмутим. Я понял, что проиграл. Он вытер лицо безукоризненно белым платком и сделал успокаивающий жест.
— Нет, не стоит беспокоить полицию из-за пустяков. Наш юный друг погорячился.
Несмотря на спокойный голос, я заметил в его глазах затаенную злобу. Все это так просто не кончится. Ну что ж, справедливости ради надо отметить, что он разозлился не меньше моего. Но я не собирался терять сон из-за угроз этой выскочки из трущоб.
Управляющий повернулся ко мне.
— Считай, что тебе крупно повезло, парень. Капитан Прескот наш старый и уважаемый клиент, и если бы он не вступился, я непременно упек бы тебя за решетку. Ну, а так — дуй отсюда, и чтоб ноги твоей здесь не было.
Я повернулся к Прескоту.
— Если захотите продолжить разговор, вы знаете где меня найти. Прощайте, попутного ветра.
В какой-то момент выдержка стала мне изменять, смертельно захотелось устроить потасовку. Но единственным результатом такого поведения стал бы арест. А у меня накопилось слишком много дел, чтобы позволить себе отдых в камере.
Стряхнув пыль "Бермудских парусов", я направился к своему ялику. По ту сторону залива пылал закат. А здесь быстро сгущались сумерки. В это время суток чувства особенно обостряются, радость или тоска переживаются слишком остро. Ну что же, один-ноль в пользу Прескота.
Вернувшись на "Мингулэй", я спустился в каюту и зажег лампу. В рундуке ещё оставалась бутылка "Джона Уокера". Я налил себе, закурил и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. В принципе, встреча с Прескотом удалась. Пусть немного, но кое-что я узнал. Подозрения Барни Шоу обоснованы. Эллис оказался именно таким, как представил его старина Барни: умным, коварным и жестоким.
Неожиданно мне пришло в голову, что эпизод в пабе обязательно будет иметь продолжение. И мне нужно найти какие-нибудь улики. Нечто такое, что можно будет использовать как катализатор, что даст возможность полиции вернуться к этому делу. И тогда я вспомнил про странные ящики, которые видел днем. Очень интересно заглянуть хотя бы в один из них. Пожалуй, у меня уже созрел план действий, но пока необходимо подождать.
Съев сэндвич и запив его стаканом молока, я с удовольствием растянулся на койке. Но не спалось. Было очень душно и жарко. Наконец, не выдержав эту душегубку, я встал, надул резиновый матрас и вышел на палубу.
Меня обдало приятной ночной прохладой. Только за Клайдом ещё оставалась узкая бирюзовая полоска света. На берегу зажигались огни. Я прилег на матрас, погрузился в блаженную дремоту и предался мечтам и грезам. Мне казалось, что мы с Мариан отправились в кругосветное плавание. Наше судно уже подходило к Багамам, как какой-то слабый шум вырвал меня из сладкого забытья. Я перевернулся на живот, ожидая повторения этого звука. На этот раз ясно донесся плеск весел под кормой.
Лодка подошла к борту с чуть слышным стуком. Если бы я спал в каюте, то ничего бы так и не услышал. Две тени, ступая мягче котов, перелезли через фальшборт на корму. Первый, коренастый и плотный, мог быть только Гэсом, а второй — его напарником Спайдером. Они уже прокрались к рубке, — у меня оставались считанные минуты до того, как мое отсутствие обнаружат и примутся шарить по всему катеру. Я скользнул к рубке. Это было, конечно, рискованно, но вряд ли они станут выглядывать в иллюминатор. Один рывок — и я на на крыше, прыжок — я на корме, готовый броситься на тех, кто был внутри.
Я приземлился на ноги на расстоянии вытянутой руки от Спайдера, напряженно вглядывавшегося в темноту, и успел заметить тяжелую дубинку со свинцовым наконечником в его правой руке. Он быстро обернулся, и в этот момент я рубанул его ребром ладони прямо по кадыку. Рот его раскрылся, глаза выпучились, из горла вырвался хрип. Вложив всю силу, я повторил удар. Он рухнул как подкошенный, стукнувшись головой о палубу.
Я едва успел выхватить у него дубинку, как из каюты выскочил Гэс. Слабо сверкнул отблеск света на кастете. Я ловко увернулся. Все преимущества были на стороне Гэса, но у меня была дубинка, и я собирался без всякого сожаления пустить её в ход.
И случай не заставил себя ждать. Когда он попытался нанести мне прямой удар, я успел наклониться и снизу двинуть дубинкой ему прямо по локтю. Рука Гэса повисла словно плеть, он скривился от боли. Короткий удар за ухо довершил дело, и я остался с двумя поверженными головорезами и с мыслями о том, что мне делать, когда они придут в себя. Не бить же их дубинками по голове каждый раз, как они будут проявлять признаки жизни? Но если они очухаются одновременно, то разорвут на части. Надо придумать что-нибудь по эффективнее…
Я сбегал вниз и принес подводное ружье. Взвел его, оставив на предохранителе. Конечно, мне никогда бы не пришло в голову воспользовался им по назначению. Но для угрозы нет ничего лучше гарпуна. Я зажег фонарь и повесил его за скобу в рубке. Потом прислонился к переборке, перебросил ружье через левую руку и стал ждать.
Гэс зашевелился первым. Он медленно приподнялся на локте, приходя в себя, потом, очевидно, вспомнив, ругнулся и попытался вскочить на ноги. Почти выпрямившись, он увидел гарпун и замер. Наверное, вид обычного ружья утешил бы его больше, чем два острых зубца на стальном пруте. Они напрочь лишили бандита душевного равновесия.
— Боже, ты что собираешься делать с этой штуковиной?
— Использовать по назначению, как видишь. Эта штука рассчитана на действие под водой. А на поверхности у неё фантастическая убойная сила. Приколю тебя к палубе, как бабочку в гербарии.
— Ладно, ладно. Целься в другое место.
Я ухмыльнулся и перевел прицел пониже. Через несколько минут очухался Спайдер. И первое, что сделал — разразился такой отборной бранью, какую мне до тех пор не приходилось слышать.
— Полегче, Спайдер. У этой падлы ружье с гарпуном.
— Правильно, — с готовностью подтвердил я. — Спусковой механизм не очень надежный, и может сработать, если вдруг у меня дрогнет рука. Так что не шутите и не злите меня, а то ненароком кому-нибудь из вас придет конец. Ну, а со вторым я справлюсь и без ружья. Итак, я медленно перейду на корму, вы следуйте за мной на расстоянии. Потом прыгайте в свою лодку и отваливайте. Если снова соберетесь в гости, знайте — все для вас! Встреча будет радушной — гарпун вам в глотку.
Я медленно стал отступать к корме, не отводя от них ружья. Они вышли из каюты, их силуэты четко выделялись на фоне фонаря. Любое угрожающее движение я бы сразу заметил. Но они и не собирались нападать. Может, и не поверили, что я действительно выстрелю, но проверять не собирались. Молодцы! Не любят сюрпризов!
Громилы спрыгнули в лодку, и когда оттолкнулись от борта, я крикнул им вдогонку:
— Передайте Прескоту, если у него какое-то дело ко мне, пусть приходит сам. Здесь его всегда ждут.
Гэс, сидевший на веслах, поднял голову и проворчал:
— Жди, понтарь. Появимся, будь спок.
— Ну тогда до встречи. Буду ждать.
Они скрылись во тьме.
Я повесил гарпун в рубке, чтобы всю ночь был под рукой, и подумал, что будет, если кто-нибудь из них решит, что я блефую. Да, надо отметить, методы Прескота не столь изысканны, как можно ожидать. Мордобой — довольно грубый метод, хотя в некоторых случаях довольно эффективный. Все-таки мне повезло больше, чем можно ожидать. Оставалось надеяться, что удача не покинет меня и впредь, в противном случае дело может обернуться по-иному.
Ладно, следующий ход за мной.
Я подошел к борту и посмотрел на воду; та казалась маслянисто-черной. Надо собраться с духом и действовать по намеченному плану. Жаль, что рядом нет надежного товарища.
На судах зажигались огни, тишину нарушил задорный девичий смех. С какого-то катера донеслись звуки гитары, мужской бас затянул печальную песню:
Мне некуда больше спешить, мне некого больше любить.
Печальна судьба моряка, и в сердце одна лишь тоска.
Пирует веселый народ
И мой не заметит уход,
Слова песни очень подходили к моему настроению, я слушал её, не шелохнувшись. Потом пошел в каюту, переоделся в шерстяное белье и натянул поверх него гидрокостюм. Вместо акваланга пристегнул кислородный дыхательный аппарат, применяемый на флоте. Кислород требует осторожного обращения. На большой глубине под давлением он может вызвать отравление. Но есть у него и определенные преимущества. Аппарат с замкнутым циклом очищает отработанный кислород с помощью специального патрона и не оставляет следа из пузырьков воздуха, которые могут выдать водолаза. К тому же кислородный аппарат гораздо меньше и компактнее громоздкого стального баллона акваланга, и кислорода хватает надолго.
Выбравшись на палубу, я пристегнул ремень с грузами и пояс с подводным фонарем и ножом. Немного подумав, взял бухту троса. Потом встал на трап, надел маску и ласты, прикинул направление на катер Прескота и прыгнул в воду.
Я плыл медленно, близко к поверхности воды, чтобы избежать всплесков. Подо мной зияла черная бездна, однако света было достаточно, чтобы различить светящуюся шкалу компаса. За день вода достаточно согрелась и не казалась холодной. Теперь я представлял, что мог чувствовать водолаз во время войны, подплывая к вражескому судну. Если я попадусь, то расправа будет короткой. И все подумают, что это обычный несчастный случай.
Вскоре я всплыл, лег на поверхности, не двигаясь, и уточнил направление. Оказывается, пройдено больше половины пути. На фоне неба уже можно различить эллинг и силуэт катера.
Следующий раз я всплыл, когда до цели оставалось метров пять. Я нырнул, вытянув руки вперед, пока не стукнулся о гладкое днище катера, подтянулся и схватился за край палубы.
Так я все ещё висел, когда перед эллингом затормозил автомобиль. Длинная спортивная машина типа "алвиса" или "MG". Из машины вышел человек, обогнул эллинг и спустился к причалу. Когда он подходил к катеру, я услышал шаги и увидел приземистую фигуру: Гэс вышел на палубу встретить гостя. Незнакомец негромко свистнул, Гэс его пропустил. Тот ступил на борт и коротко постучал в дверь каюты; что-то в человеке было очень знакомо: то ли в его походке, то ли в осанке. Но я никак не мог припомнить, что. Раздался голос Прескота, приглашающий войти. На палубу легла узкая полоска света, когда дверь открылась и быстро захлопнулась.
Гэс продолжал расхаживать по палубе, напряженно вслушиваясь в окружающую тишину. Дважды он останавливался, всматриваясь в сторону причала, как раз над тем местом, где я уцепился за борт. Приходилось нырять и задерживать дыхание. Интересно, как там шишка на голове, и какие мысли роятся в его мозгах, хотя вряд ли они у него есть. В конце концов, не заметив ничего подозрительного, он спустился в люк на фордеке.
Я отстегнул ремень с грузами и осторожно повесил его на кронштейн винта, потом ухватился за фальшборт и подтянулся.
Я висел как раз вровень с иллюминаторами, один из них был зашторен, в другом — виднелся свет и можно было разглядеть небольшую часть каюты. Затаив дыхание, я прильнул к стеклу.
Прескот сидел за столом, увлеченно беседуя с незнакомцем. Узнать того его не мог, так как видел только плечо и руку. На столе стояла бутылка и бокалы. Выглядел Прескот довольным. В тот момент, когда я уже собрался двигаться дальше, Прескот отвернулся и я увидел на столе между ними что-то еще. Аккуратно сложенные пачки банкнот, перевязанные резинкой. В такой пачке могло быть около 100 фунтов, а пачек на столе было много. Прескот завернул их в оберточную бумагу и передал незнакомцу, который, судя по движению плеча, опустил пакет во внутренний карман.
Мышцы не выдерживали напряжения. Я опустился в воду и поплыл на спине, обдумывая увиденное. В упаковке явно было около 1000 фунтов. Такая сумма вполне обычна для законных сделок Прескота. Но здесь ситуация иная: время около полуночи и наемный бандит на страже. Что это может быть? Плата за услуги? Да. жаль, что мне не удалось рассмотреть ночного гостя. Может, поискать разгадку в кормовом трюме? Я уже начинал мерзнуть, но не обращал на это внимания, так как был слишком возбужден.
Прежде всего надо кое в чем убедиться. Я скользнул вдоль борта катера, к носу, где светился иллюминатор. Он располагался выше, чем окна каюты, и добраться до него было намного тяжелее. Но, упираясь изо всех сил коленями в борт и подтягиваясь на руках, я все же сумел туда заглянуть.
Это было помещение команды. Узкий кубрик, сужающийся к выходу и прилично освещенный. На противоположной стороне находилась двухъярусная койка. Спайдер, вытянувшись, лежал на нижней, и, очевидно, спал, а Гэс раскладывал пасьянс на рундуке. Вахта его была достаточно спокойной. В такую тихую ночь к катеру нельзя приблизиться незаметно обычным путем. Кажется, Гэс не слишком серьезно относился к своим обязанностям.
Донельзя довольный увиденным, я соскользнул в воду и поплыл к корме.
Мне пришло в голову, что подводное снаряжение ночью служит отличным камуфляжем: костюм, шапочка, ласты — все черного цвета, да и лицо скрыто под черной маской. Я почти невидим, оставалось стать неслышимым.
Предстоящая операция вызывала нервную дрожь, но без неё вылазка на катер не имела смысла. Сняв ласты, я положил их на палубу, проверил на месте ли нож и фонарик. Затем очень медленно поднялся на борт. Напряжение достигло кульминации, я походил на сжатую пружину. При опасности нужно успеть схватить ласты и прыгнуть за борт.
Никаких признаков жизни. Из каюты по-прежнему слышались голоса, а на палубе стояла тишина. Я распластался за крышкой люка, в который днем грузили ящики.
Люк был очень прочный, с деревянной крышкой. На палубе включать фонарь нельзя, поэтому определять, как он открывается, пришлось на ощупь. Через всю крышку люка шла широкая стальная полоса, закрепленная с одной стороны на петлях, а с другой — скобой с висячим замком. Похоже, я потерпел поражение ещё не начав игру.
Снять замок силой было нельзя, и я уже начал обдумывать отступление, но вдруг обнаружил слабое место. Скоба крепилась всего двумя винтами. Мой нож вполне сошел за отвертку, и после некоторых усилий винты поддались, я снял крышку и посветил в трюм фонарем. Деревянные ящики стояли друг на друге вдоль стен трюма, но посередине было достаточно места, чтобы встать согнувшись и закрыть крышку. Я быстро соскользнул вниз и осторожно прикрыл люк.
Теперь можно свободно пользоваться фонарем и приступить к осмотру ящиков. Внешне — обычные ящики, не обвязанные ни металлическими полосами, ни проволокой. Нож снова сослужил мне верную службу. Поддев доску, я оторвал её, посветил фонарем и ахнул от изумления.
Внутри этого ящика был другой — металлический. Хотя служба моя в рядах вооруженных сил Ее Величества была непродолжительной, но и этого хватило, чтобы узнать оружейный ящик…
Сомнений не было: на ящике виднелась четкая широкая стрела, обозначающая принадлежность Министерству обороны, и номер рядом с датой. Я вернул доску на место и вскрыл второй ящик, потом ещё три подряд. Результат тот же. Они были заполнены стрелковым оружием. Его было достаточно для ведения войны в небольшом регионе.
Прескот занимается контрабандой оружия! Для кого?
Мне захотелось поскорее убраться отсюда целым и невредимым. Я осторожно приподнял крышку люка и прислушался. Голоса все ещё доносились из каюты, на палубе никакого движения. Я вылез, закрыл за собой люк и завернул винты. Потом надел ласты и скользнул за борт.
Осталось сделать ещё одно. Под кормой я пристегнул кислородный аппарат и ремень с грузами. Потом обмотал прихваченный с собой трос вокруг винта и кронштейна гребного вала, закрепив его как можно прочнее. Если мотор попытаются завести, винт или не наберет оборотов, или совсем заклинит. Понадобится не меньше часа, чтобы его освободить. "Ятаган" не уйдет никуда до следующего вечера.
Я нырнул в воду и как можно быстрее поплыл к своем катеру, продрогший до костей и уставший до изнеможения. Но по крайней мере не напрасно.
На катере я выбрался из гидрокостюма и поспешно спустился вниз. Первым делом налил себе рюмку виски, и сразу же — вторую. Надеюсь, мое открытие навсегда собьет с Прескота спесь. Нужно спешить. Парочка головорезов может в любой момент вернуться. Срочно сообщить полиции!
Я поспешно оделся, спустил ялик и поплыл к берегу.
Осторожно прокравшись мимо эллинга, старясь держаться в тени на противоположной стороне дороги, я направился к пабу, где раньше заметил телефон-автомат. В окнах каюты все ещё горел свет, а машина незнакомца оставалась на месте. Я рискнул пересечь дорогу, чтобы поближе рассмотреть её и, прячась за эллингом, зажег карманный фонарик.
Так и есть. Это был "Парк Уорд Элвис": новенький, с острыми обводами, сверкающий краской и хромированными деталями. Цвет казался небесно-голубым, хотя трудно сказать наверняка. Только номер можно было запомнить точно: AGB 191. Во всяком случае — это уже что-то для поиска невидимого партнера Прескота.
Возле дверцы лежал какой-то предмет. Я поднял его и с любопытством стал рассматривать. Обычный спичечный коробок с рекламой: "Закусочная Белфрон. Напитки, обеды, танцзал, кабаре, аренда помещения для торжеств."
Я не был уверен, что коробок имеет отношение к незнакомцу. Но он лежал возле машины, совсем не потертый, как будто его только что выронили, выходя нее.
Сунув его в карман, я пошел к телефону. Барни был дома. Голос его звучал недовольно:
— Побойся, Бога, Маклин! Ты хоть смотришь на часы? Сейчас 12 часов ночи!
— Извини, Барни. Это не может ждать до утра. Мне нужно, чтобы ты сразу же передал информацию.
Любовь к сенсациям одолела раздражение.
— Хочешь сказал, что-то нашел?
— Прескот занимается нелегальной торговлей оружия.
— Какая торговля оружием? Ты выпил? Кому и куда он его продает?
— Как раз это я и хотел узнать у тебя. Мне только известно, что его катер загружен стрелковым оружием и боеприпасами, которых хватит, чтобы развязать войну с другим государством. Я сам видел.
— Оружие для ИРА! воскликнул Барни. Это для них! Помнишь, четыре недели назад был крупный налет на армейские склады в северной части города. Налетчики были одеты в форму спецназа, лица под масками. Всего было человек двадцать, двоих поймали. Остальные удрали на грузовике с оружием и боеприпасами. Полиция и служба безопасности оцепила все порты, но поиски пока безрезультатны.
— Да, это оружие для них. Прескот, видимо, просто посредник. На его катере легко за день доставить нелегальный груз в Ирландию и вернуться обратно.
— Рой! Это настоящая бомба! Что будем делать?
— Сейчас же свяжись со старшим инспектором Мильтоном. Скажи ему, пусть договорится с полицией графства Дамбартон и они вышлют сюда наряд. Я постарался вывести катер из строя, но это не надолго. Передай ему, что я буду на своем катере "Мингулэй" у причала напротив эллинга.
— Ладно, Рой! Сделаю. И еще, ради Бога, осторожнее. Ты уже по уши увяз…
— Ладно. Возвращаюсь к себе и "ложусь на дно". Подожду, пока приедут профессионалы. Увидимся.
Я повесил трубку и вышел из будки, озираясь по сторонам. Возле эллинга взревел мотор. Нырнув в придорожную канаву, я заметил, как "элвис" развернулся и помчался к городу. В машине был человек, вероятно, неизвестный гость Прескота.
На судне меня все ещё ждал надувной матрас. Из каюты я принес непромокаемый спальник, разделся и быстро в него нырнул. Сон навалился, как рухнувшая стена.