Глава первая.

Изложение различных примеров [обретения Учения]

Так было однажды услышано мною. Победоносный находясь в Магадхе, вскоре после обретения буддства глубоко задумался. «Живые существа, – размышлял он, – вот уже длительное время поглощены суетностью мирских дел, так что очень трудно наставить и исправить их. Поэтому нет никакой пользы от моего пребывания в этом мире. И чем нирвана с остатком бытия, лучше полная, конечная нирвана».

Но как только Победоносный подумал об этом, божествам – обитателям мира Брахмы – стали известны его мысли. Божества спустились с небес и пришли туда, где находился Победоносный. Подойдя к нему, они распростерлись ниц в приветствии н, сложив молитвенно ладони, стали настоятельно просить Победоносного привести во вращение колесо Учения.

На это Победоносный сказал им:

– О боги мира Брахмы! Живые существа, [люди], полностью одолены греховной нечистью, они привержены к мирским благам, и у них отсутствуют помыслы о высшей мудрости. Так что даже мое пребывание в этом мире бесполезно. Поэтому-то и думаю, что лучше мне перейти в нирвану.

Но боги мира Брахмы возразили на это Победоносному следующее:

– О Победоносный! И время настало обращать в истинную веру, показав переполненное море Учения, водруженный стяг Учения. И огромное множество живых существ жаждут опасения. Так почему же ты, Победоносный, помышляешь о нирване, а не становишься спасителем и прибежищем их, пребывающих в безнадежной слепоте?

И было рассказано Победоносному следующее.

– О Победоносный! Давным-давно, бесчисленное количество калп назад, в стране Джамбудвипе правил великий царь по имени Канашинипали. Под властью царя Канашинипали находилось множество вассальных князей и восемьдесят четыре тысячи городов. И имелось у того царя во дворце двадцать тысяч жен и наложниц, а кроме того, было у него десять тысяч великих советников.

Обладая великим милосердием, царь для всех своих подданных был подобен отцу с матерью. Как-то раз он подумал: «Поскольку я являюсь владыкой живых существ и эти многочисленные люди уважают и любят меня, то сотворю я им всем пользу через великую драгоценность святого Учения». И повелел тут царь одному из своих советников объявить повсюду: «Кто обладает знанием святого Учения и наставит меня в нем, тому дам все, что он пожелает».

Тогда некий брахман по имени Лиудуча подошел к воротам дворца и заявил:

– Я знаю святое Учение.

Услышав эти слова, царь вышел встретить брахмана. Он почтительно приветствовал его и усадил на разостланный ковер. Когда брахман сел, царь, сопровождаемый свитой, сложил вместе ладони и сказал:

– О великий учитель! Настало время открыть и преподать святое Учение нам, омраченным духовным невежеством.

Брахман ответил царю такими словами:

– Те знания, которыми я обладаю, просто так не поддаются изучению. Если ты хочешь их усвоить, только слушая, то из этого ничего не выйдет.

Царь сказал:

– Так объясни, что же ты хочешь, и я выполню все твои требования.

На это брахман ответил царю следующее:

– О великий царь! Если ты сможешь вставить в свое тело тысячу светильников и тем совершить жертвоприношение, то я наставлю тебя в Учении.

Безмерно обрадовался царь согласию брахмана. Он приказал гонцу сесть на слона, способного проходить расстояние в сто тысяч йоджан, и объявить по всей Джамбудвипе, всем вассальным князьям и всему простому народу следующее: «Царь Канашинипали ради постижения Учения через семь дней, в мясе своего тела сделав отверстия, вставит в них тысячу светильников». Вассальные князья и весь народ, услышав эти слова, были охвачены глубокой скорбью. Они пришли к царю и, поклонившись ему, сказали:

– Как слепец опирается на поводыря, а дитя опирается на мать, так и в этом мире все живое опирается на тебя, царь! Когда не станет тебя, о великий, к кому же прибегнем мы в поисках защиты? Ведь если тысячу светильников вставишь в тело, то, без сомнения, расстанешься с жизнью. Зачем же ты хочешь ради какого-то брахмана покинуть все живые существа этого мира!?

Царские жены, сыновья, престолонаследник, пятьсот человек свиты и десять тысяч советников, сложив ладони, также стали молить царя не слушать брахмана. Но царь был тверд в своем решении и не изменил его.

– Когда я стану буддой, – произнес он, – то обязательно спасу всех вас.

Тут множество людей, поняв, что царь тверд в своем решении, преисполнились глубокой скорби и, стеная, упали на землю.

Царь же, не отказавшись от своего намерения, сказал брахману:

– Пришло время вставить тысячу светильников в мое тело, делай отверстия!

Тогда брахман, сделав отверстия в теле царя, смочил в масле фитили светильников. Люди, видя это, пали на землю, будто рухнувшая гора. А царь сказал брахману:

– О великий учитель! Яви свое милосердие и сначала преподай мне Учение, а затем уже вставляй светильники. Ведь если я расстанусь с жизнью, то не смогу выслушать наставлений в Учении.

И тут брахман произнес такие шлоки:

Как только эти шлоки были произнесены, царь безмерно возрадовался и от всего сердца произнес такой обет:

– Учение я ищу лишь для обретения буддства. Когда же стану воистину буддой, то лучами мудрости озарю живые существа, омраченные духовным невежеством.

И как только царь произнес этот обет, страшно содрогнулись земля и небеса. Сотрясение это докатилось до дворца богов мира Брахмы. Боги спустились с небес и приблизились к месту принесения тела в жертву. Там они увидали тело бодхисаттвы, столь жестоко истерзанное.

Собравшиеся боги заполнили все верхнее небо. Дождем выпали слезы рыданий, дождем же выпали и небесные цветы, принесенные в жертву богами.

Владыка богов Индра приблизился к царю Канашинипали и, произнеся различные восхваления, спросил:

О великий царь! Не сожалеешь ли ты о том, что тебе пришлось перенести столь жестокие мучения?

– Не сожалею, – отвечал царь.

Тогда Индра сказал:

– Великий царь, могу ли я верить твоим словам о том, что ты не сожалеешь, когда твое тело содрогается от боли?

В ответ на это царь произнес:

– Если я не испытываю ни малейшего сожаления о содеянном, то пусть эти раны на моем теле бесследно заживут.

И тотчас же на теле [царя] не осталось и следа ран.

– Царь того периода был ты, Будда [, – сказал Индра Победоносному]. – И если ты, Победоносный, и в прежние времена ради обретения Учения для живых существ шел на нестерпимые муки, то почему же сейчас полностью лишаешь живые существа света Учения, помышляя о нирване?!

[И поведал Индра следующую историю.]

– О Победоносный! В давно прошедшие времена в стране Джамбудвипе жил великий царь по имени Цилинг-Гирали. Ему подчинялись вассальные князья и восемьдесят четыре тысячи городов. Было у того царя во дворце двадцать тысяч жен и наложниц, престолонаследник, пятьсот сыновей и десять тысяч великих советников.

Обладая милосердием, царь заботился о всех своих подданных, как родители заботятся о своем единственном сыне.

Почитая и любя святое Учение, тот великий царь повелел однажды своему советнику обнародовать следующий указ: «Если тот, кто сведущ в сутрах или в святом Учении, наставит меня, то он получит все, что пожелает».

После обнародования этого указа к воротам царского дворца явился брахман по имени Лиудуча и сказал:

– Я сведущ в святом Учении и наставлю всякого, желающего выслушать его.

Безмерно обрадовался царь. Он сам вышел встретить брахмана, приветствовал его земным поклоном и, произнося учтивые слова, ввел брахмана во дворец. Там он усадил его на разостланный ковер и, сложив вместе ладони, произнес: – О великий учитель! Прошу, наставь меня в святом Учении.

Брахман ответил дарю:

– Долгое время я подвергал свое тело различным мукам и только тогда постиг святое Учение. Поэтому, великий царь, если ты желаешь приобщиться к святому Учению, то простого слушания недостаточно, чтобы постигнуть его.

Царь, сложив вместе ладони, сказал:

– Объясни, что же ты хочешь, учитель, и тебе все будет дано полной мерой.

И тогда брахман ответил следующее:

– Если свое тело проткнешь тысячью гвоздей, то я передам тебе святое Учение.

– Да будет так, – произнес царь, – через семь дней я свершу это дело.

Он тут же приказал четырем гонцам сесть на слонов, способных проходить расстояние в восемьдесят четыре тысячи йоджан, и объявить по всей Джамбудвипе следующее: «Великий царь Цилинг-Гирали через семь дней, от сего дня считая, проткнет свое тело тысячью гвоздей».

Советники и многие простолюдины, услышав это, пришли к царю и взмолились:

– Все мы, обитающие в этом мире, наслаждаемся благом и счастьем только благодаря царским добродетелям и милостям. Просим тебя, о великий царь, подумай о нас и не протыкай свое тело тысячью гвоздей.

Тут и царские жены, и дворцовые слуги, престолонаследник, царевичи и советники – все стали упрашивать царя, говоря при этом:

– О великий царь! Подумай о нас в милосердии своем, негоже ради одного человека лишать себя жизни и бросать всех своих подданных.

В ответ на это царь произнес следующее:

– Долгое время пребывая в сансаре, я бесчисленное количество тел напрасно перевел. Куча белых костей от тел этих, убитых то страстями, то гневом, то омраченностью духа, громоздится выше горы Меру. Из моих отсеченных голов больше вытекло крови, чем воды в пяти реках; слез, выплаканных мною, больше, чем воды в четырех морях. Самыми разными способами я бесполезно растрачивал свои тела и жизни, но ни разу не потратил жизни ради святого Учения. Сейчас я проткну тело гвоздями, чтобы стать буддой. Затем, когда обрету буддство, то мечом мудрости отсеку от всех вас болезни прегрешений. Так почему же вы ставите препятствия моим помыслам о духовном пробуждении?

И многочисленные собравшиеся ничего не смогли возразить на эти слова.

Тогда царь обратился к брахману и сказал:

– О великий учитель! Будь милосерден ко мне. Сначала преподай святое Учение, а затем уж протыкай мое тело железными гвоздями. Ведь если я расстанусь с жизнью, то не смогу выслушать наставлений в Учении.

И брахман тогда произнес следующие шлоки:

Произнеся эти шлоки, брахман пронзил тело царя тысячью железных гвоздей.

Тут вассальные князья, советники, многочисленные окружающие, видя свершившееся, пали на землю, подобно рухнувшей горе. Стеная, в полном беспамятстве катались они по земле.

В это время на шесть ладов содрогнулись земля и небеса, пришли в изумление боги мира чувственных ощущений и мира чистых форм. Все они спустились с небес и приблизились к бодхисаттве. Видя, на какие великие муки обречено тело во имя Учения, заплакали боги, дождем выпали их слезы, и принесли они жертвоприношение небесными цветами.

В это время к царю подошел владыка богов Индра и опросил:

– Великий царь проявил чрезвычайное рвение и страданиями пренебрег. Ты свершил это ради Учения или желая стать Чакравартином или царем мар? А может быть, желая стать Брахмой или Махешварой?

И царь ответил так:

– Мой поступок совершен не из желания насладиться благами трех миров, но из желания, обретя благую заслугу, стать буддой.

Тогда Индра сказал:

– Если я вижу, как тело царя содрогается от мук нестерпимых, то могу ли верить его словам о том, что он не сожалеет о содеянном?

И ответил на это царь:

– Если правдивы мои слова и я действительно не испытываю чувства сожаления, то пусть мое тело станет, как и прежде, не имеющим ран.

И как только царь произнес это, тело его приняло прежний вид, что преисполнило радостью богов и людей.

– Победоносный, [-сказал затем Индра,-] если ты обладаешь полным морем Учения и безмерны твои добродетели, то почему же помышляешь оставить множество живых существ и, даже об Учении им всем не поведав, перейти в нирвану?

[И рассказал следующую историю.]

Победоносный, давным-давно, бесчисленное количество калп назад, в стране Джамбудвипе у великого царя по имени Брахмадева был престолонаследник, которого звали Дамгама. Царевич чтил и любил святое Учение, но, хотя повсюду искал его, найти никак не мог. Из-за этого он мучился и пребывал в печали.

Владыка богов Индра, прознав об этих помыслах царевича, принял обличье брахмана и, придя к воротам царского дворца,сказал:

– Я знаю святое Учение и могу наставить в нем.

Услышал это царевич и вышел встретить брахмана. Он отдал брахману земной поклон, ввел его во дворец и усадил на разостланный ковер. Затем царевич сложил вместе ладони и, обращаясь к брахману, сказал:

– О великий учитель! В силу своего милосердия наставь меня в святом Учении.

На это брахман отвечал:

– Наставление в Учении, равно как и изучение его, – дело очень трудное. Хотя наставника ты и нашел, но познать Учение нелегко, просто так это дело не делается, одного желания выслушать Учение недостаточно.

– Объясни, великий учитель, чего же ты хочешь? – спросил брахмана царевич. – И если ты пожелаешь мое тело, жену или даже сына – все предоставлю по твоему приказу, ни капли не жалея об этом.

Тогда брахман сказал:

– Если ты прыгнешь в огненную яму глубиной в десять локтей, полную горящих углей, и тем совершишь жертвоприношение, то преподам тебе святое Учение.

И царевич тотчас же распорядился приготовить большую огненную яму, как то повелел учитель.

Когда царь, царица, советники и придворные услыхали такое, они сразу же потеряли телесный и душевный покой. Все они пришли во дворец к царевичу, стали его умолять и брахмана настойчиво упрашивать [не совершать подобное жертвоприношение].

– О достопочтенный, говорили они, окружив брахмана, – яви нам свое милосердие и не заставляй престолонаследника прыгать в огненную яму. Потребуешь ли ты свиту жен, девушек или даже жизней наших - все тебе будет дано.

Но брахман сказал:

– Я никого не принуждаю и ничего неподобающего не делаю, все зависит от рвения царевича. Если он сможет подобное совершить, то наставлю [его] в Учении; если же не сможет, то и Учения не преподам.

Убедились окружающие в том, что намерение царевича непоколебимо, и в горести умолкли.

Тогда царь послал гонца на слоне, способном пройти расстояние в сто тысяч йоджан, объявить по всей Джамбудвипе следующее: «Престолонаследник Дамгама через семь дней, считая от сего дня, ради постижения Учения прыгнет в огненную яму. Кто хочет узреть это, пусть быстрее приходит».

Услышав такую весть, вассальные князья и множество простых подданных разразились слезами. Даже больные и немощные, ведя один другого, пришли к царевичу. Все они, преклонив правое колено и сложив вместе ладони, произнесли в один голос:

– О царевич! Ты являешься нашей опорой. Если ты, который для нас подобен отцу и матери, прыгнешь в огненную яму, то все подданные лишатся покровителя и прибежища. Из- за одного человека не осироти всех своих подданных!

На это царевич ответил собравшимся следующее:

– В течение длительного времени пребывая в сансаре, я сменил бесчисленное количество тел. Когда рождался в мире людей, то необузданными страстями приносил зло и вред одному своему телу за другим. Рождался в мире богов, но сколько душевных мук я испытывал, когда время жизни [в облике] божества истекало и приходилось расставаться с желанным существованием. Когда рождался в аду для живых существ, то подвергался сожжению на огне, кипячению в котле, мучительному разрезанию на куски мечами и другим острым оружием, погружению в ядовитые воды; [мне приходилось] карабкаться вверх по лезвиям мечей, ежедневно умирать бессчетное число раз. Невозможно рассказать о тех мучениях, которые испытывал я от болезней и смертей. Когда рождался в мире претов, то также подвергался различным нестерпимым телесным мукам. И, в мире животных рождаясь, мои тела пропадали впустую. Часто, тяжелой кладью нагруженный, испытывал жестокие муки от того, что ничего, кроме травы, не имел в пищу. Но хотя тела и жизни впустую расточал, никогда не возникало у меня благих помыслов о святом Учении. Сейчас же я это зловонное тело ради Учения приношу в жертву, поэтому не препятствуйте осуществлению моих помыслов о духовном пробуждении. Ради обретения будд- ства я это тело целиком отдаю, когда же буддство обрету, то вам отдам тело Учения.

И многочисленные окружающие ничего не могли возразить на эти слова царевича.

Когда огненная яма была наполнена до краев горящими углями, царевич сказал брахману:

– О великий учитель! Наставь меня прежде в святом Учении, ибо если я расстанусь с жизнью, то не смогу уже выслушать слова об Учении.

Тогда брахман произнес следующие шлоки:

Как только брахман кончил говорить, царевич тотчас же собрался прыгнуть в огненную яму. Но в это время Индра и Брахма, удержав его с обеих сторон под руки, сказали:

– О царь! Все живые существа Джамбудвипы твоими милостями пребывают в великом благе. Если ты прыгнешь в огненную яму, то для всех подданных будет это подобно смерти отца и матери. Почему же ты оставляешь всех подданных и хочешь прыгать в огненную яму?

Посмотрел царевич на владыку богов и на множество окружающих и произнес:

– Не чините препятствий моим помыслам о наивысшем духовном пробуждении.

Никто не смог возразить ни слова в ответ, и царевич немедля прыгнул в огненную яму.

Страшно содрогнулись тут земля и небеса, зарыдали небожители, и их слезы дождем выпали на землю, а на месте огненной ямы оказалось озеро, покрытое цветами. Посередине того озера на лотосе восседал царевич. Боги же ниспослали дождь из райских цветов, которые усыпали землю по колено.

– Царь Брахмадева того периода, [-сказал Индра,-] твой нынешний отец Шудходана. Мать царевича того периода - твоя мать Махамая. Царевич и престолонаследник того периода-ты сам, Победоносный. Победоносный, тогда ты стремился святое Учение обрести для защиты и спасения всех живых существ. Почему же ныне, обретя полное совершенство, ты не хочешь оросить дождем Учения многочисленные живые существа, пребывающие в мучениях, а помышляешь о нирване?

– Победоносный, [- продолжал затем Индра, -] давным-давно, несчетное количество калп назад, в стране Варанаси обитало пятьсот риши. Наставник этих риши по имени Удпала испытывал большое желание познать святое Учение и следовать ему. С этой целью он бродил повсюду и провозглашал следующее: «Кто владеет святым Учением и преподаст его мне, тот получит все, что пожелает».

Как-то раз пришел к нему один брахман и сказал:

– Я знаю святое Учение. Если желаешь, то преподам его. Услыхав это, риши Удпала, сложив вместе ладони, попросил брахмана:

– Будь милостив ко мне и преподай мне святое Учение.

На это брахман ответил:

– Усвоить Учение очень трудно. Только испытав много страданий, можно проникнуть в него. Поэтому недостаточно простого желания выслушать Учение. Если ты всем сердцем желаешь постичь его, то должен сделать так, как я распоряжусь.

– Неукоснительно сделаю так, как распорядится великий учитель, – сказал риши Удпала.

– Если ты, – продолжал брахман, – содрав с себя кожу, сделаешь из нее бумагу для письма, из кости своей – перо, а из крови – чернила и запишешь Учение, преподанное мной, то наставлю тебя в Учении.

Услышав эти слова, риши необычайно обрадовался и, чтобы почтить Учение Татхагат, содрал кожу свою и сделал бумагу для письма, из кости своей сделал перо, а из крови – чернила и сказал:

– Жизнь моя к концу подходит, побыстрее наставь в Учении!

И брахман произнес следующие шлоки:

Как только шлоки были произнесены, риши Удпала записал их и сделал известными по всей Джамбудвипе, дабы люди эти шлоки изучали и ревностно следовали указанному в них.

Победоносный! [- сказал Индра. -] В той жизни, в то время, ты ради множества живых существ самозабвенно искал святое Учение. Почему же сейчас, Учение не преподав, всех оставляешь и намереваешься перейти в нирвану?

[И поведал следующую историю.]

Давным-давно, такое число калп назад, что считать не пересчитать, мерить не перемерить, в стране Джамбудвипе был царь по имени Шиби. Дворец того царя назывался Дэваварта, и было там собрано бесчисленное количество всякого рода ценностей. Этот царь распространил свое владычество на всю Джамбудвипу. Ему подчинялось восемьдесят четыре тысячи вассальных князей и шестьдесят тысяч земельных округов с восьмьюдесятью тысячами больших городов. Было у царя во дворце двадцать тысяч жен и наложниц, пятьсот сыновей и десять тысяч великих советников. Добротой и великой милостью не обходил царь ни одного из своих подданных.

В то время владыка богов Индра, утратив пять качеств, присущих телу божества, был очень опечален и удручен тем» что жизнь его на небесах приходит к концу. Вишвакарма, заметив это, спросил Индру:

– Почему ты так опечален и угнетен?

На это Индра ответил:

– Моя жизнь на небесах близится к концу, и приметы предвещают смерть, а в мире исчезло Учение Будды; нет в мире также и бодхисаттвы – не знаю, у кого искать мне защиты, потому и пребываю в печали.

Тогда Вишвакарма сказал:

– О владыка богов! В стране Джамбудвипа живет великий царь по имени Шиби, следующий поведению бодхисаттвы. В силу своей верности обетам и ревностного прилежания он непременно обретет буддство. Если к его защите прибегнешь, то он, вне всякого сомнения, станет твоим защитником и избавит тебя от препятствий на пути духовного освобождения.

– Сначала следует удостовериться, -произнес Индра, – действительно ли он бодхисаттва, поэтому я думаю испытать его. Ты, Вишвакарма, обернись голубем, а я обернусь ястребом и буду гнаться за тобой. Ты же лети прямо к тому царю и проси у него убежища, а я царя испытаю и выясню, ложь ли, [что он следует пути бодхисаттвы], или правда.

– О владыка богов!-возразил Индре Вишвакарма.- Великое существо-бодхисаттву – должно чтить жертвоприношениями, а не чинить ему вред. Поэтому негоже столь трудным делом наносить ущерб бодхисаттве.

На это Индра ответил следующей шлокой:

После того как он произнес эти слова, Вишвакарма обернулся голубем, а Индра-ястребом, который стал преследовать голубя.

Когда казалось, что ястреб вот-вот схватит голубя, тот с жалобным криком влетел царю прямо под мышку и взмолился о спасении своей жизни. Сразу же за ним появился ястреб, сел около царя и сказал ему:

– Голубь, что влетел к тебе, царь, – моя пища, поэтому отдай мне его побыстрее, я очень голоден.

– Я дал клятву,-. отвечал царь, – не выдавать никого, кто прибег к моей защите, не отдам и этого голубя.

Тогда ястреб сказал:

– Царь, согласно твоим словам, ты всем даешь защиту. Так почему же я не вхожу в число этих «всех»? Ведь если ты не отдашь мне мою пищу – этого голубя, – я расстанусь с жизнью.

Тут царь спросил:

– Если я дам тебе другое мясо, ты будешь его есть?

– Если это будет свежая убоина, – ответил ястреб, – то съем.

Царь подумал: «Если я дам ястребу свежую убоину, то, значит, спасу одного, убив другого. Это недопустимо и бессмысленно». И опять царь подумал: «Надо мной одним не довлеют узы тела, а так как другие к жизни привязаны, я отдам свою жизнь».

Подумав так, царь вытащил острый нож, отрезал кусок мяса от своего бедра и дал его ястребу в качестве выкупа за жизнь голубя.

Но ястреб сказал:

– Царь, коли ты выступаешь заступником и ко всем равно относишься, то я, хотя и маленькая птица, тоже требую к себе равного отношения. Если выкупаешь жизнь голубя, то выкупай равным весом.

– Принесите весы, – приказал тогда царь.

На одну чашку весов он положил голубя, а на другую – отрезанный кусок мяса. Но даже когда царь срезал все мясо со своих бедер, вес этого мяса был меньше веса голубя. И хотя он срезал мясо с обоих плеч, с левых и правых ребер, со всего остального тела, но вес срезанного мяса все же не уравнивал веса голубя. Царь поднялся, хотел сам взойти на чашу весов, но от слабости не смог этого сделать и без чувств упал на землю.

Долго находился царь без памяти, а когда сознание вернулось к нему, он стал укорять себя следующими словами: «С безначального времени ты ничего не мог, и, хотя в трех мирах в круговороте рождений претерпевал различные страдания, сосудом благих заслуг не стал. Сейчас настало время проявить усердие, и нет больше времени для лености.

Так на все лады порицая себя, царь, собрав последние силы, ступил на чашу весов.

– Теперь хорошо, – сказал он, исполненный глубочайшей радости.

И тут же на шесть ладов содрогнулись земля и небеса, так что даже пошатнулся и задрожал дворец небожителей. Боги мира чистых форм спустились вниз и, заполнив воздушное пространство, увидали, сколь трудное деяние совершил бодхисаттва, так жестоко обойдясь со своим телом, ради Учения ни тела, ни жизни не пожалев. От такого зрелища у них хлынули слезы, и боги совершили жертвоприношение, ниспослав на землю дождь небесных цветов.

Тут Индра, приняв свое истинное обличье, обратился к царю со следующими словами:

– Царь, зачем ты совершил столь трудное деяние? Хотел стать Чакравартином, или Индрой, или царем мар, или владыкой трех миров чувственных ощущений? Чего ты хотел?

– У меня не было желания обрести наслаждения высокочтимых богов трех миров чувственных ощущений. Желал я только путем обретения благой заслуги достичь духовного пробуждения, – отвечал бодхисаттва Индре.

– Не сожалеешь ли о том, – спросил Индра, – что, совершив подобное непотребство со своим телом, даже кости ты на муки обрек?

– Не сожалею, – отвечал царь.

Но Индра возразил:

– Говоришь, что не сожалеешь, но, когда я вижу, как тело твое содрогается в агонии, а дыхание прерывается так, что даже говорить не можешь, могу ли верить твоим словам?

На это царь сказал:

– Если от начала до конца я и на волос не сожалею, то пусть обязательно исполнится то, что я желаю. Если правдивы сказанные мною слова, то пусть силой правды сказанного исчезнут раны и мое тело станет таким, как было прежде.

И только царь произнес это, его тело стало прекраснее, чем прежде. Боги и люди – все несказанно обрадовались и неописуемо удивились этому.

– Царь Шиби того периода есть ты сам, теперешний Будда. Почему же сейчас, когда море Учения полно до краев, когда стяги Учения водружены, когда барабаны Учения гремят, когда светильник Учения ярко горит и настало время творить полезное и благое дело, ты, Победоносный, Учения не преподав, все живые существа бросаешь и помышляешь перейти в нирвану?

И тут царь богов Брахма, сложив вместе ладони перед ликом Татхагаты, прославил его деяния, когда Татхагата в прежних рождениях, всячески стремясь обрести Учение для живых существ, тысячекратно жертвовал собой.

Во исполнение просьбы Брахмы Победоносный, придя в местечко Сарнатх, около Бенареса, повернул колесо Учения - произнес первую проповедь буддизма. Так в результате вращения колеса Учения в мире появились и три драгоценности. Возрадовались Учению боги и люди, наги, якши, асуры и другие существа, входящие в восемь классов живых существ, и этому Учению следовать стали.

 

Глава вторая.

О том, как царевич по имени Махасаттва пожертвовал свое тело тигрице

Так было однажды услышано мною. Победоносный пребывал в Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анатхапиндада. Как-то раз, когда наступило время сбора милостыни, Победоносный, облачившись в должное монашеское одеяние, взял патру и вместе с Анандой отправился за подаянием.

В том городе жила старуха, два сына которой постоянно промышляли воровством. Но вот они были схвачены владельцем имущества и приведены пред лицо судьи, который в соответствии с законом приговорил братьев к смертной казни.

Когда палач вел их скованных на место казни, старуха мать и два ее осужденных сына увидели Победоносного. Он издали приближался к ним, и они отдали поклон в его сторону.

– О владыка богов,-взмолилась старуха, обращаясь к Будде, – к милосердию твоему взываю: будь защитником моих сыновей, приговоренных к смерти.

Внял ее словам Победоносный и в силу великого милосердия Татхагат явил жалость к осужденным. Чтобы спасти их жизни, он дал наставления Ананде и послал его к царю просить об освобождении преступников. И в соответствии с пожеланием Победоносного царь отпустил их.

Будучи чрезвычайно обрадованными и памятуя благодеяние Победоносного, братья пришли туда, где он пребывал, припали головами к его стопам, а затем, почтительно сложив ладони, обратились к Победоносному с такими словами:

– Поскольку великим благодеянием Победоносного сохранен остаток нашей жизни, то помысли милостиво о нас, о Владыка богов, и разреши нам вступить в монашество.

– Придите во благе, - произнес тогда Победоносный.

И тут же волосы на голове и лице братьев сами собой сбрились, одежда стала желто-оранжевого цвета, и они твердо укрепились в помыслах веры. Затем Победоносный наставил их, как должно, в Учении, в результате чего они избавились от всякой скверны и стали архатами. Их же старуха мать, благодаря тому что выслушала религиозные наставления Будды, обрела состояние анагамина, или невозвращения.

Ананда, видя столь удивительное дело, громко восславил Победоносного словами:

– О, сколь велики добродетели Татхагаты!

Однако он подумал про себя: «Какие же добрые дела в прошлом совершили эти трое, мать и два сына, если сейчас при встрече с Победоносным и от огромной беды избавились, и благо нирваны обрели? Хорошо так в течение одного рождения обрести и пользу и благо».

Победоносный, зная мысли Ананды, оказал ему:

– Этих троих я не только сейчас призрел. В давние времена я их также своим попечением не оставил.

И попросил тогда Ананда Победоносного:

– О Победоносный! Соблаговоли поведать в назидание, каким образом ты в давние времена этим троим свое попечение оказал…

И рассказал тогда Победоносный Ананде следующую историю.

Давным-давно, бесчисленное количество калп назад, в стране Джамбудвипе был царь по имени Махаратха. У этого царя было три сына. Старшего звали Махапранада, среднего- Махадева, младшего – Махасаттва. Младший царевич с детства славился своей добротой и милосердием, был он для всех как родной сын.

Как-то раз царь в окружении советников и царица с сыновьями отправились из дворца на прогулку. Пройдя немного, они устали и расположились на отдых. Трое же царевичей пошли дальше, в глубь леса. Там они увидели тигрицу, которая недавно родила детенышей, но, в течение нескольких дней терзаясь голодом и жаждой, была уже готова сожрать свое потомство. Младший царевич сказал, обращаясь к своим братьям:

– Эта тигрица охвачена ужасными мучениями. Похоже, что она вот-вот умрет от слабости и истощения и может даже сожрать новорожденных.

– Правду ты говоришь, -отвечали ему на это старшие братья.

– А что ест эта тигрица? – снова промолвил младший.

– Ей по вкусу парная убоина да теплая кровь, – ответили старшие братья.

– Есть ли кто-нибудь, кто в состоянии своим телом спасти жизнь тигрицы, не допустить ее гибели? – спросил младший брат.

– Нет, – отвечали братья, -это очень трудно.

Тогда царевич подумал: «В течение длительного времени вращаясь в круговороте сансары, то из-за приверженности к страстям, то из-за гнева, то из-за духовной омраченности, я бесчисленное количество тел и жизней впустую расточил. Что стоит тело, которое ради Учения ни разу не было отдано на удобрение поля благих заслуг!

Некоторое время все трое продолжали идти дальше.

– Вы идите, -сказал затем старшим царевичам младший брат, – а я исполню одно дело и вас догоню.

Он повернул назад и по старой дороге быстро вернулся к логову тигрицы. Подойдя к тигрице, царевич лег около нее, но та из-за слабости даже пасти открыть не могла, чтобы сожрать его. Тогда царевич острой веткой пустил себе кровь и дал лизнуть тигрице, после чего та раскрыла пасть и сожрала тело царевича.

Старшие же братья, видя, что прошло много времени, а младшего брата все нет и нет, решили: «Пойдем искать по следам и осмотрим то место в лесу, где мы разговаривали. Наверное, нашего брата убила голодная тигрица».

Придя туда, они увидели, что младшего брата сожрала тигрица. Вокруг валялись клочья мяса и виднелись пятна крови. От такого зрелища старшие братья пали без памяти на землю. Когда же спустя долгое время они пришли в себя, то стали кататься по земле, оглашая воздух стенаниями, до тех пор, пока снова не впали в беспамятство.

Тем временем царице-матери приснились во сне три голубя, которые играли, летая туда и сюда. Вдруг ястреб схватил и унес самого маленького из голубей.

Дрожа от страха, царица проснулась и сказала царю:

– Я слышала, рассказывают, что голуби означают души сыновей. Если ястреб унес самого маленького из голубей, то, наверное, с моим любимым сыном случилось несчастье.

Сразу же были посланы люди на поиски, но тут вернулись два старших царевича.

– Не случилось ли несчастья с моим любимцем? Где он? – спросила их мать.

У обоих братьев как будто горло закупорило, даже дыхание прервалось, и они не могли выговорить ни одного слова. Когда же дыхание вернулось к ним, братья сказали:

– Младшего брата сожрала тигрица.

Услышав эти слова, царица потеряла сознание и пала на землю.

Когда после длительного беспамятства она пришла в себя, то вместе с царем, сыновьями, придворными поспешила на место гибели младшего царевича.

К тому времени тигрица сожрала остатки мяса, и они увидали на земле только кости царевича да то там, то здесь кровавые пятна. Царица схватила голову, а царь – останки руки [младшего сына], и оба они, рыдая и стеная, упали без чувств. Долго они лежали без сознания, затем пришли в себя.

Царевич же Махасаттва, скончавшись на земле, возродился на небе Тушита. «Почему и за какие поступки я здесь возродился?» – подумал он. Божественным глазом окинул царевич пять миров и увидел в лесу, на месте своей кончины, родителей, которые стенали около его бренных останков, удрученные болью страданий из-за большой привязанности [к погибшему сыну]. Божество подумало: «Такая скорбь может нанести ущерб здоровью и даже жизни моих родителей. Надо пойти поговорить с ними и ободрить их».

Подумав так, он опустился [из своей небесной обители] и с небесной вышины стал утешать своих родителей различными ласковыми словами. Те посмотрели на небо и спросили:

– Ответь нам, кто ты, о божество?

– Я был царевичем по имени Махасаттва. Своим телом я накормил голодную тигрицу и за это возродился на небе Тушита. О великий царь, знай следующее:

Что бы ни существовало [в мире], дхарма [этого существа] такова, что оно неизбежно приходит к своему концу. За рождением неотвратимо [следует] разрушение. Если творить зло, то низвергнешься в ад живых существ. Если творить добро, возродишься на небесах. Поэтому, если рождение и разрушение присущи всем, то зачем же из-за мимолетных удовольствий низвергаться в море страданий? Разве это не понятно? Будьте же ревностны в соблюдении благого Учения.

Но родители возразили на это:

– Ты в силу великого сострадания накормил своим телом тигрицу. Но если ты в силу великого сострадания накормил тигрицу и милосерден ко всем, то приличествует ли тебе, великомилосердному, совершить подобное деяние: лишив себя жизни, нас бросить и заставить, тебя вспоминая, такие мук» испытывать, будто наши тела режут на куски.

И снова божество стало на все лады утешать родителей ласковыми словами, отчего те немного успокоились, положили останки сына в гроб, изготовленный из семи драгоценностей, и над захоронением воздвигли чортен. После этого божество возвратилось на небеса, а царь с многочисленной свитой вернулся во дворец.

– Как ты думаешь, – спросил Победоносный Ананду, – кто есть ныне царь того периода Махаратха? Это мой отец, царь Шудходана. А царица-мать того периода – это ныне моя мать Махамая. Тогдашний старший брат Махапранада – это Майтрейя, средний брат-это Васумитра. Что касается младшего царевича того периода Махасаттвы, то не думай ни о ком другом – это ныне я сам. Тигрята того периода – это двое нынешних братьев-преступников. Я давным-давно их от беды избавил, жизни им спас и сделал счастливыми. Сейчас, когда я обрел буддство, избавил их от беды и полностью спас от великих страданий сансары.

И тут Ананда и все многочисленные окружающие произнесли хвалу словам Победоносного.

 

Глава третья.

О соблюдении монашеских обетов двумя странствующими брахманами

Так было однажды услышано мной. Победоносный пребывал в городе Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анатхапиндада. В то время, едва ночь спустилась на землю, перед Буддой явились два божества. Сияние, исходящее от их тел, в мгновение ока озарило золотистым светом сад Джетавана. После того как Победоносный должным образом преподал им святое Учение, их мысли полностью освободились. Оба божества, обретя плод духовного пробуждения, пали в ноги Победоносному, а затем снова удалились в обитель богов.

На следующий день, как только рассвело, Ананда обратился к Победоносному со следующими словами:

– Вчера сюда приходили два божества и почтительно приветствовали тебя, Победоносный. Сияние, исходившее от их тел, озарив все вокруг, произвело невиданную красоту. В силу каких прежних деяний обрели эти божества подобную благодать?

И рассказал Победоносный в назидание Ананде следующую историю.

Давным-давно, после того как будда Кашьяпа удалился в нирвану и святое Учение было близко к полному упадку, два брахмана приняли обет о выполнении восьми однодневных правил моральной дисциплины. Первый из них произнес при этом следующее моление: «Да возродиться мне божеством». Моление другого было: «Да возродиться мне царем». Затем они разошлись по домам.

Когда первый брахман вернулся домой, жена позвала его обедать. В ответ на это брахман сказал:

– Я не буду обедать. Я принял обет, исходящий из Учения будды, не есть после полудня.

– Ты же принадлежишь к секте странствующих брахманов,- отвечала ему жена. -Если имеются обеты нашего Учения, зачем принимать обеты иных Учений? Если не сядешь есть вместе со мной, то все, что ты мне сказал, я передам другим странствующим брахманам. Они тогда перестанут встречаться, разговаривать с тобой и прогонят тебя.

Тут брахман не выдержал, испугался и поел вместе с женой в неурочный час. В соответствии со сроком жизни, отмеренным этим двум людям, они умерли каждый в свое время. Тот, который молил о рождении царем, соблюл обет и возродился в царской семье. Тот же, кто молил о рождении божеством, нарушил обет и возродился в образе наги.

У родившегося царем был садовник, блюдущий царский. фруктовый сад. Этот садовник ежедневно доставлял к царскому столу различные фрукты. Как-то раз он обнаружил в роднике ароматное, румяное яблоко. Садовник подумал: «Когда я, доставляя фрукты, хожу то туда, то сюда, привратник постоянно меня останавливает и не дает свободно проходить. Поэтому отдам-ка я это яблоко привратнику». И он вручил яблоко привратнику.

Привратник взял яблоко и, в свою очередь, подумал: «Когда мне надо обращаться с просьбой, евнух всегда запирает двери и не пропускает меня. Поэтому отдам-ка я это яблоко евнуху». И он вручил яблоко евнуху.

Евнух взял яблоко и преподнес его царице. Царица же отдала яблоко царю.

Так сладко и ароматно было то яблоко, что царь, съев его, спросил царицу:

– Ты откуда достала такое яблоко?

Царица подробно рассказала, откуда она взяла это яблоко. Так, переходя от одного к другому, дело в конце концов дошло до садовника. Царь призвал к себе садовника и сказал:

– Если в моем фруктовом саду растут подобные фрукты, почему же ты не доставляешь их мне, а отдаешь другим?

Тогда садовник подробно рассказал царю, как он нашел это яблоко.

– Впредь, – приказал царь садовнику, – такие яблоки всегда приноси мне.

Садовник взмолился:

– Это яблоко рождено не фруктовым деревом. Я нашел его в роднике, и, может быть, больше такого яблока я не найду и не смогу преподнести тебе, о царь.

В ответ царь заявил:

– Если ты не найдешь больше таких яблок, то твое тело будет разрублено на куски.

Вернулся садовник в свое жилище и горько разрыдался. Громкие звуки рыданий услышал нага. Обернулся нага человеком и спросил садовника:

– Что ты так горюешь?

Садовник подробно рассказал наге о случившемся. Тогда нага вдруг исчез, а некоторое время спустя появился с золотой бадьей, полной прекрасных плодов. Отдав бадью садовнику, он сказал:

– Ты возьми эти плоды, преподнеси их своему царю да перескажи ему при этом следующее: «Царь и я, нага,-старые приятели. В прежнем рождении, когда мы оба были странствующими брахманами, мы приняли восемь однодневных правил моральной дисциплины, и каждый из нас при этом произнес моления. Мой приятель соблюл обет и поэтому возродился царем. Я же нарушил обет и поэтому возродился в образе наги. Но я хотел бы [теперь], соблюдая обет, освободиться от этого тела. Поэтому я прошу царя наставить меня в Учении о восьми однодневных правилах моральной дисциплины. В противном случае я превращу царские земли в море».

Садовник взял фрукты, вручил их царю и подробно пересказал ему все, что было поручено нагой.

Опечалился царь, и вот отчего. В то время Будда еще не пребывал в этом мире. Святое Учение также исчезло, и нельзя было найти книгу о восьми однодневных правилах моральной дисциплины. «А если не выполнить просьбу наги, – волновался царь, – не миновать беды». Так сидел он, задумавшись, погруженный в печальные мысли. Затем царь сказал своему главному советнику:

– Нага просит у меня книгу о восьми правилах моральной дисциплины. Достань во что бы то ни стало!

Советник взмолился:

– В мире нет даже святого Учения, откуда же я достану эту книгу?

Тогда царь сказал советнику:

– Если не достанешь – казню!

Печальный, вернулся советник от царя домой. У этого советника был отец очень преклонного возраста. Посмотрел отец на сына и сказал:

– Раньше, сын мой. ты имел обыкновение смеяться, был всегда весел и разговорчив. Почему же сейчас ты не по-обычному мрачен и слова не вымолвишь?

Советник поведал отцу о случившемся. Тогда отец сказал:

– В нашем доме от одного столба постоянно исходит сияние. Посмотри, что находится внутри этого столба.

Столб вынули и, когда его раскололи, обнаружили внутри сутру «О двенадцати условиях взаимовозникновения» и книгу о восьми однодневных правилах моральной дисциплины, которую советник и вручил царю.

Безмерно обрадовался царь, получив эту книгу. Он вложил книгу о восьми правилах моральной дисциплины в золотой ларец и передал наге. Нага также был очень доволен, обретя эту книгу, и одарил царя множеством драгоценностей. С тех пор он не только сам стал соблюдать восемь однодневных правил моральной дисциплины, но и других побуждал к их соблюдению. После смерти нага возродился божеством.

Тот царь, поскольку он, как и нага, соблюдал обеты, после своей кончины возродился вместе с ним также божеством. Это они вдвоем приходили ко мне вчера в начале ночи. В результате должным образом преподанного Учения они обрели благой плод вступления в поток и, полностью освободившись от трех дурных рождений, впредь будут наслаждаться радостями божественного и человеческого бытия до тех пор, пока в. конце концов не достигнут нирваны.

Все многочисленные окружающие воистину возрадовались рассказу Победоносного.

 

Глава четвертая.

О продаже тела ради совершения жертвоприношения

Так было однажды услышано мной. Победоносный пребывал в городе Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анатхапиндада. Как раз в то время и в той местности у одного домохозяина родился сын. Младенец был совершенных форм и очень красивой внешности. Вскоре после рождения он уже стал говорить. И первые слова младенца, обращенные к родителям, были:

– Пребывает ли еще на земле Победоносный?

– Да, пребывает,- отвечали ему.

– В таком случае пребывают ли благородный Шарипутра, Ананда и другие? – раздался следующий вопрос.

– Также пребывают, – прозвучало в ответ.

Родители ребенка подумали: «Не человек тот ребенок, который сразу же после рождения начинает говорить». Страшно изумленные и удивленные, они вопросили об этом Победоносного. И ответил им Победоносный:

– Ни о чем не беспокойтесь, это признак, характерный для вашего сына.

Обрадованные донельзя, родители ребенка вернулись домой.

Как-то раз сын сказал отцу и матери:

– Давайте пригласим на угощение Будду и его монашескую общину.

– Если приглашать Будду и его общину, – отвечали родители, – требуются припасы и утварь, которых сразу не достанешь.

На это мальчик сказал:

– Подметите в доме и побрызгайте водой, поставьте на ковре три высоких сиденья и украсьте их должным образом. Различные же яства на все вкусы появятся сами собой. Кроме того, родители моего предыдущего рождения сейчас еще живы и находятся в Варанаси, их также надо пригласить.

Отец и мать мальчика по просьбе сына послали слугу верхом на слоне пригласить прежних родителей ребенка, которые не замедлили прибыть.

Затем мальчик сказал:

– Одно из трех высоких сидений займет Будда, на другое сядут отец и мать моего прежнего рождения, на третье сядут отец и мать, породившие мое нынешнее тело.

В назначенное время явился Будда в окружении монахов, и все соответственно расселись по местам. Гостей оделили прекрасными кушаньями, и, когда все насытились, Будда произнес присутствующим наставление в Учении. Отец и мать ребенка, их домочадцы, старые и малые – все преисполнились радости, услышав слова Учения; так обрели они первый духовный плод.

Позднее, когда мальчик вырос, он принял монашество и благодаря ревностному прилежанию обрел архатство.

Тогда Ананда спросил Победоносного:

– Какие же благие поступки совершил этот монах в прежние времена, если ему выпала судьба родиться в богатой и знатной семье, с младенчества уже уметь говорить, а сделавшись монахом, быстро обрести дар трансцендентного знания?

В ответ на это Победоносный рассказал Ананде следующее.

Человек этот в далеком прежнем рождении был сыном домохозяина в стране Варанаси. Когда сам домохозяин умер, хозяйство пришло в упадок и семья сильно обеднела. Даже при встрече с Буддой, пребывавшим в том мире, у этого человека не оказывалось никакого достояния, пригодного для пожертвования Победоносному. Опечаленный этим, сын домохозяина поступил в батраки к одному богатому и знатному лицу. В течение года он накопил около тысячи унций золота.

– Не собираешься ли ты жениться?-спросил его знатный хозяин.

– Не собираюсь, – ответил батрак.

Хозяин снова спросил его:

– В таком случае что ты намереваешься делать с золотом?

– Думаю преподнести его Будде и благородной монашеской общине в качестве милостыни, -отвечал тот.

– Если ты хочешь пригласить на угощение Будду и благородную монашескую общину,-сказал хозяин, – то я присовокуплю свое золото, а также приготовлю различные кушанья; приглашай их в мой дом1

– Так и сделаем, – ответил бедняк.

Пища была приготовлена, Будда и благородная монашеская община приглашены.

По этой причине и вследствие ее бедняк после своей смерти возродился также в семье богатого домохозяина. Сейчас же, пригласив Будду и выслушав слова Учения, он обрел духовное пробуждение. И еще сказал Будда Ананде:

– Именно тот прежний бедняк и есть ребенок домохозяина, ставший ныне этим монахом.

И все многочисленные окружающие воистину возрадовались рассказу Победоносного.

 

Глава пятая.

О вопросах морского божества

Так было однажды услышано мной. Победоносный пребывал в городе Шравасти, в саду Джетавана, который предоставил ему Анатхапиндада. В то время и именно в той местности пятьсот купцов, собираясь идти в море за сокровищами, держали совет.

– Мы должны взять, – говорили они, – какого-нибудь искусного и знающего человека в качестве кормчего.

Так взяли они кормчим одного генена, принявшего пять духовных обетов, и под его командой вышли в море. Когда они достигли середины моря, морское божество, обернувшись ракшасом с безобразным телом темно-синего цвета, с клыками, торчащими вверх, и головой, извергающей огонь, приблизилось к кораблю и сказало:

– Отдайте мне этот корабль. – А затем спросило купцов: – Есть ли в мире кто-либо страшнее меня?

И генен ответил на это:

– Есть, и значительно пострашнее тебя.

– Кто же это такой? -вопросило морское божество.

И генен сказал:

– В этом мире глупцы и духовно невежественные люди бессчетно творят неблагие дела: смертоубийствуют, грабят, распутничают, снедаемые похотью, лгут, болтают всуе, изры- гают хулу и клевету, подвержены страстям, вспышкам гнева и ярости, превратным мыслям. Всех их после смерти, когда они в аду для живых существ возродятся, ведут стражи ада на всевозможные муки. Некоторых разрезают на куски острым оружием; некоторых дробят колесницами; некоторых толкут пестом в ступе; некоторых перемалывают мельницами; некоторых заставляют карабкаться на гору, утыканную острыми мечами; некоторых сжигают в огненной колеснице, варят в котлах, кипятят в зловонной жиже или подвергают другим мучениям. Так вот тот, кто в течение ста тысяч лет подвергался подобным жестоким мукам, выглядит несравненно страшнее тебя.

Услышав это, морское божество тут же сделалось невидимым. И корабль поплыл дальше. А морское божество обернулось до крайности истощенным и изможденным человеком,, будто состоящим только из костей да жил, и, явившись перед кораблем,сказало:

– Отдайте мне этот корабль.-А затем спросило: – Есть ли в мире кто-либо более худой и изможденный, нежели я?

В ответ на это генен сказал:

– Есть более худой и изможденный, нежели ты.

– Кто же это такой? – спросило морское божество.

– Те глупцы и невежды духом, – отвечал генен, – которые по натуре своей жадны и корыстолюбивы, скупы и подаяния не творят, после своей смерти возрождаются в мире претов. Ростом они с гору, а горло тоненькое как иголка. И вот такой, с всклокоченными волосами, почерневший и изможденный, сто тысяч лет даже не слыхавший слова «вода», гораздо более худ и слаб, нежели ты.

И тут же морское божество исчезло.

Плывет корабль дальше, а морское божество, обернувшись самым совершенным по формам и красоте человеком, снова явилось и потребовало:

– Отдайте мне этот корабль!-Затем спросило: – Купцы, есть ли в мире людей столь же совершенный по формам и красоте человек, как я?

И генен ответил:

– Есть во сто крат красивее тебя.

– Кто же красивее меня?-спросило морское божество.

– В мире этом,-сказал генен, – человек мудрый, блюдущий во всей полноте десять правил нравственного поведения, не грешащий ни телом, ни речью, ни помыслом, преданный трем драгоценностям, приносящий в жертву собранные богатства, – такой после своей смерти возрождается в высокой сфере богов, обретая прекрасные формы и изумительную красоту. Он в сто, в тысячу раз превосходит тебя. Сравнивать тебя с ним – то же самое, что сравнивать одноглазую обезьяну с прекрасной богиней.

Тогда морское божество, зачерпнув пригоршню воды, спросило генена:

– Где больше воды, в пригоршне или в море?

Генен ответил на это:

– В пригоршне воды больше, в море воды меньше.

– Справедливы ли слова, сказанные тобой? – усомнилось морское божество.

– Слова эти справедливы, и нет в них лжи,-ответил генен.

– Как же выяснить, правда ли это? – настаивало морское божество.

– Хотя воды в море и много, – сказал генен, – но неизбежно наступит время, когда оно высохнет. Когда калпа будет близиться к уничтожению, на небе взойдут два солнца и высохнут все родники и пруды. Взойдут три солнца, и высохнут все речушки. Взойдут четыре солнца, и высохнут все реки. Взойдут пять солнц, и станет меньше воды в океанах. Взойдут шесть солнц, и воды в океанах станет меньше на две трети. Когда же взойдут семь солнц, то вода в океанах полностью высохнет, гора Меру рухнет и пламя обнимет ее. Если же кто от чистого, верующего сердца пожертвует пригоршню воды Будде, или поднесет ее монашеской общине или родителям, или подаст нуждающемуся бедняку или дикому зверю, то эта благая заслуга не иссякнет даже с концам калпы. Поэтому справедливо утверждение, что воды в море меньше, а в пригоршне – больше.

Возрадовалось морское божество словам генена. Оно поднесло ему множество драгоценностей и передало также превосходные драгоценности в подарок Будде и монашеской общине.

Генен и купцы, получив вдоволь драгоценностей, повернули корабль и благополучно возвратились в свою страну. Там генен и пятьсот купцов пришли к Будде и, припав к ногам Победоносного, приветствовали его. Каждый принес в дар драгоценности помимо тех, которые морское божество передало для Будды и монашеской общины. Затем они преклонили колени и, сложив вместе ладони, попросили Победоносного:

– Мы тоже хотим посвятить себя Учению Учителя.

В ответ на эти просьбы промолвил Победоносный:

– Вы, генены, придите во благе!

И тут же волосы на их головах и лицах сами собой сбрились, и они оказались одетыми в монашеское платье.

Прежнему же генену Победоносный преподал должное Учение, после чего он избавился от всех страстей и обрел архатство. И возрадовались тут многочисленные окружающие рассказу Победоносного.