Я просыпаюсь от звонка телефона, нащупываю его на тумбочке и беру трубку:

— Да, — сонно проговариваю я.

— Лия Росси? — спрашивает незнакомый мужской голос.

— Да, это я.

— Вашего брата — Марко Росси сбила машина. К сожалению, он погиб на месте происшествия, его не успели довезти до больницы.

— Этого просто не может быть, Марко был дома. — Я не верю этому человеку и его словам. Ведь еще сегодня ночью я сидела рядом с братом. Но мое сердце уже разорвано на сотню кусков.

— Приезжайте на опознание, — отвечает голос в трубке и диктует мне адрес.

Я судорожно записываю его на старом чеке, который смогла найти и кладу трубку.

— Что случилось? — спрашивает Аня, она выглядит очень взволнованной. — Ли, да на тебе лица нет.

— Потом, — отмахиваюсь я и бегу в комнату брата, но его там нет. Кровать заправлена и сразу становится понятно, что дома он не ночевал. Рыдания сотрясают мое тело, и я сползаю по стене. Этого просто не может быть. Не может быть… Срываюсь с места и бегу в гараж:

— Лия, что случилось? — За мной следом бегут перепуганные родители.

— Марко умер, — кричу я. В этом крике вся моя беспомощность и сожаление.

Мама падает на колени, и из ее глаз льются слезы. Папа пытается привести ее в чувство. Я сажусь в свой Фиат, родители садятся на заднее сиденье, и мы трогаемся к месту, названному странным человеком по телефону. Я выезжаю из ворот, но дорогу мне преграждает машина Роберто:

— Садитесь ко мне, — командует брат. — Ли, тебе нельзя за руль в таком состоянии.

Недолго думая, бросаю свою машину и сажусь к кузену. Я плачу и ничего не могу с собой сделать. По щекам Роберто тоже текут слезы. Мама не может унять истерику. Мир будто рухнул для всех нас одновременно.

Когда мы заходим в морг, то я сразу понимаю, что это тело брата. Я отодвигаю окровавленный рукав рубашки и ищу татуировку, она на месте, но от лица почти ничего не осталось. Кровавое месиво. Вижу ли я что вокруг меня? Нет… Есть только я и мой брат, я утыкаюсь ему в живот и плачу…

 

***

Мир погружен в туман. Темно-серая дымка заволокла все вокруг, лишив мир разом всех красок. В нем больше не осталось звуков и чувств. Я не ощущаю ветер, который касался бы моей кожи, не ощущаю капель дождя на моем лице. Все что я чувствую — пустота, холод и одиночество. Сколько времени прошло после того, как я узнала о смерти брата? Ровно шесть часов и двенадцать минут. Разве может жизнь так круто перемениться в один миг? Марко больше нет, мама в больнице с сердечным приступом, где отец я понятия не имею… Как мне хочется просто забыться, умереть, исчезнуть, перестать существовать. Это признак слабохарактерности, но я и не претендую на звание «самой отважной и сильной женщины», все, что я хочу — вернуть свою семью, своего брата, свою опору. Самого дорогого и любимого человека. Главного человека в моей жизни. Но это невозможно, с того света не возвращаются. В голове не укладывается, что он мог умереть. Не верю в это, и никто меня не заставит это признать.

Делаю большой глоток ледяной водки и смотрю на нож, который я захватила с собой из дома. Сейчас я сижу на любимом месте Марко — на пляже. Влажный песок забивается между пальцев, а холодный прибой омывает ноги. Дождь только-только прекратился, но для меня это не имеет никакого значения. Я должна разобраться во всем произошедшем, но это будет только завтра. А сегодня… Сегодня я должна забыться. Порошок, большая порция водки… Миг расслабления… Ложусь на песок, мокрые волосы пачкаются о песок, а с неба на лицо снова начинают капать редкие капли дождя. Черные тучи заволокли небо, кажется, будто сама погода оплакивает Марко. Нащупываю нож, он идеально острый. На моих руках много следов и шрамов от порезов, когда-то я думала, что оставила эту манию в прошлом. Но сейчас я не могу себя сдержать. Я должна это сделать. Наношу первый порез и вижу, как по руке стекает ручеек крови. Я пишу его имя. Так он будет всегда со мной. Раз за разом, снова и снова, я вырезаю его имя на своих руках, до тех пор, пока их полностью не заливает кровь. Еще водки, порошок, сигарета…

— Лия, господи, — я смутно слышу голос Ани, он будто пробивается сквозь вату. А потом темнота…

С трудом открываю глаза и оглядываю комнату в которой я нахожусь. Я в гостиной, руки мои забинтованы, а голова раскалывается от боли. Все тело трясет и ломит. Вот они знакомые ощущения ломки. Бывших наркоманов не бывает, я всегда это знала. Аня сидит рядом и молча разглядывает меня:

— Как ты? — спрашивает она, голос ее робок и тих.

— Не знаю. Сколько я была в отключке?

— Несколько часов.

— Ли, ты проснулась? — слышу взволнованный голос Роберто. Брат садится рядом со мной и крепко обнимает. — Мы все переживем, все выстоим. Марко точно был бы не доволен тем, что ты с собой творишь. Он так боролся за тебя и с твоими страстями.

— Знаю… — тихо отвечаю я. — Из полиции есть какие-нибудь новости?

— Никаких. По-прежнему нет ни одной видеозаписи, ничего ровным счетом, — отвечает Роби.

— Мы должны узнать, кто это сделал! — говорю, и мой голос полон решимости.

— Аня, тебе лучше вернуться домой к сыну и мужу, — говорит Роберто.

— Хорошо, утром я улечу, — соглашается подруга.

Поднимаюсь и иду в комнату брата.

— Лия, ты куда? — спрашивает Роберто и идет следом. Аня догоняет меня и берет за руку. Она поняла, куда я иду, и хочет быть рядом.

Открываю дверь в комнату брата. Здесь до сих пор все пахнет им. Каждая вещь пропитана его энергией, будто он вышел на минуту и вот-вот вернется. Горячие слезы льются по щекам, и я не могу их держать или контролировать. Аня и Роберто обнимают меня. Всех нас объединяет одно горе. Но сколько не дели его на всех, легче не станет никому. Мы стоим молча, и каждого из нас мысли уносят куда-то далеко в прошлое, когда все было хорошо, и Марко был рядом. Воспоминания давят на меня еще сильнее, и вскоре мне становится нестерпимо находиться в его комнате:

— Мне срочно нужно выпить, вы со мной? — спрашиваю у Ани и Роберто.

Брат кивает и выходит вслед за мной, Аня задерживается на секунду в комнате Марко. Еще раз оглядывается и одними губами произносит:

— Я люблю тебя, Марко.

Мое сердце сжимается еще сильнее, я обнимаю подругу и вывожу ее за руку из комнаты. На кухне Роберто разливает виски по бокалам, закончив, он заглядывает мне в глаза:

— Телефон Марко не пострадал, он как новый. — Кузен протягивает мне смартфон брата.

— Спасибо, — благодарю я, чуть сжимая его руку. Мне кажется, что эта еще одна ниточка, которая удерживает Марко рядом со мной и не дает ему ускользнуть в небытие. — Роберто, а откуда ты узнал, что Марко мертв?

— Вчера вечером он приехал ко мне клуб. Он сидел за барной стойкой и пил, был не разговорчив. Просто попросил оставить его одного, поэтому я и не стал ему мешать. Не знаю, понятия не имею, почему он пошел пешком из клуба и не вызвал такси. Через двести метров от клуба его и сбила машина. Я виноват, не досмотрел. Видел же в каком он состоянии. Но Марко настолько дорожил безопасностью, я был уверен, что все будет хорошо. Как же я был глуп. Ему нужна была помощь, поддержка, а в итоге он просто остался один. — Кузен говорит, и по его щекам бегут слезы.

— Роби, ты не виноват, — говорю и обнимаю брата.

Я готова винить весь мир, но прекрасно понимаю, что Роберто здесь не при чем.

— Аня, скажи, ты чувствовала что-то? — спрашиваю ее.

Интуиция подруги всегда работала безошибочно. Был случай, который я не забуду никогда. Когда Аня и Марко еще были вместе, мы собирались поехать отдохнуть за город. Тогда Аня осталась ночевать у нас. Под утро я услышала ее плач, Марко пытался ее успокоить, но все тщетно:

— Давайте отложим поездку, мы не должны ехать, — умоляла подруга.

— Милая, успокойся это всего лишь сон, — отмахивался брат.

— Марко, я видела, что ты умрешь. Ты умирал прямо рядом со мной. В два часа дня на трассе мы попадем в аварию, — истерика Ани только набирала обороты.

В итоге Марко успокоил ее, и рано утром мы отправились в путь. Марко сел за руль, каждый раз, когда он прибавлял скорость, Аня просила сбавить обороты. Выглядела она очень взволнованной и то и дело смотрела на часы. Когда часы показали без двадцати два, Аню будто подменили. Она стала серьезной и сосредоточенной:

— Марко, не больше шестидесяти километров в час. — Голос ее не терпел возражений, поэтому брат покорно выполнил ее указания. Вскоре мы увидели шесть горящих машин, несколько мертвых людей на дороге. Я навсегда запомнила страх и ужас в глаза брата. С этого момента ее интуиция и мнение были неоспоримы.

— Нет. — Голос подруги вырывает меня из воспоминаний. Она смотрит мне в глаза, и в них появляется что-то для меня совсем незнакомое, что раньше в них я никогда не видела…

— Я пойду к себе, — говорю и оставляю Аню и Роберто.

Оставшись наедине с собой и мыслями, достаю телефон брата. Он не заблокирован. Открываю список вызовов, несколько звонков маме, Карле и мне. Больше ничего. Список сообщений пуст, история в браузере полностью удалена. Захожу на его страницу в фейсбук, все удалено, кроме переписки с Юлей. Он убил бы меня, если бы знал, что я буду это читать. Но мне так хочется вновь ощутить его живым, поэтому я открываю историю сообщений и погружаюсь в чтение…

 

***

Апатия и меланхолия в моей душе сменились на пустоту. На огромную зияющую дыру, которую ничем нельзя заполнить. Но как бы мне ни было плохо, я не могу позволить себе сломаться. Есть ли моим родителям дело до меня? Я понимаю, что нет… Пока они упиваются своим горем, я не должна думать о себе. Хотя, наверное, я до сих пор не могу поверить в то, что Марко больше нет. После похорон прошла уже целая неделя. Хотя это похоронами и назвать-то сложно. Я всегда знала, что Марко не хочет быть погребенным, он много говорил об этом, особенно в последнее время. Может он предчувствовал скорую смерть? Хотя, это удел живых видеть во всем мистику или придумывать ее на пустом месте. После кремации я развеяла прах брата над тем самым озером, где мы гуляли незадолго до его смерти. Теперь каждый вечер я провожу там. Пытаясь найти ответы на множество вопросов, крутящихся в моей голове. Почему пострадало только лицо брата? Стоит мне только закрыть глаза, как ужасающая картинка кровавого месива вместо лица Марко заставляет меня вздрогнуть. Может это все одна большая ошибка, может Марко, как всегда просто улетел куда-то далеко-далеко налегке и совсем скоро вернется. Хотела бы я в это верить, но я сама его опознала. След от татуировки, шрам — все говорило о том, что на металлическом столе лежит именно его тело. Но почему полиция не ведет активных поисков преступника? Почему до сих пор нет ни одной видеозаписи его смерти? Все это мне кажется очень подозрительным. День за днем я перерывала его комнату в поисках хоть какой-нибудь зацепки, но все тщетно. Все, что я нашла это пустой блокнот, из которого вырвано несколько страниц:

— Как ты? — Голос Роберто вырывает меня из потока размышлений и возвращает к реальности.

— Думаю, — тихо отвечаю я. — Что с отцом?

— Я отвел его спать. Ты поедешь сегодня к Марии в больницу? — говорит, усаживаясь рядом со мной.

— Уже поздно, меня к ней не пропустят. Врачи говорят, что ей стало хуже. Хотя я до сих пор думаю, что поместить ее в психушку было не лучшей идеей, — отвечаю, и встаю налить кофе.

— Это не психушка, Ли, — взывает к разуму Роберто. — Это очень дорогая клиника, где ей помогут справиться с горем. Она утверждает, что видела его живым. Ты же понимаешь, что это ненормально?

— А что если она права? Может, он жив!

— Я думаю иногда об этом, но мы же были на опознании вместе. Предлагаешь не верить собственным глазам?

— Это был человек без лица, хоть и с такими же тату, как у брата. Это мог быть кто угодно.

— Если бы Марко был жив, он бы уже давно с нами связался, — говорит Роберто и встряхивает меня за плечи. — Мы бы это знали.

— Может у него были проблемы?

— Я постараюсь все узнать и проверить, — наконец, соглашается Роберто и отпускает меня.

— Спасибо, — благодарю я и обнимаю кузена.

— Мне нужно к сыну, но если я тебе нужен, могу остаться.

— Нет, все нормально, — отвечаю я, оглядывая ужасный беспорядок на кухне. — Если это вообще можно назвать нормальным.

Роберто кивает и оставляет меня одну. Достаю из кармана телефон Марко и верчу его в руках, разглядывая. Стоит ли мне написать Юле? Он так хотел, чтобы я не трогала ее, чтобы она жила своей жизнью. Но прочитав ее переписку с братом, я не смогла остаться равнодушной. Кажется, она по-настоящему в него влюблена и имеет право знать, что он умер. Такой странный роман, который так и не получил своего продолжения… Но для Марко он значил очень много. Решаюсь и пишу сообщение совершенно незнакомой мне девушке, с которой я общалась всего лишь раз.

Я: Юля, здравствуй. Сначала я не хотела тебе писать, но недавно я прочитала вашу переписку с Марко. Не всю, в те дни, когда он был на Кубе. Прости, я знаю, что это ужасно, но я просто хотела быть ближе к нему. И поняла, что должна тебе все рассказать. Неделю назад состоялись похороны Марко, его сбила машина. Мне ужасно больно это говорить, я чувствую, что у меня отняли самое родное. Я пишу все это, и у меня такое чувство, что сердце вырвется из груди. Ты была так дорога ему.

Нажимаю кнопку «отправить» и откладываю телефон, пытаясь выровнять дыхание. Острая боль снова пронзает мое сердце, терзает его, заставляя его разрываться на тысячи маленьких кусочков снова и снова. Наливаю стакан воды и делаю большой глоток. Руки трясутся, а из глаз снова льются слезы. Может, не стоило ничего ей рассказывать? Теперь такая же боль будет терзать ее. Сигнал входящих сообщений разрывает мой телефон. Делаю глубокий вдох и начинаю читать:

Юля: Лия, как? Как он умер? Этого не может быть. Я не верю. Ты в Италии? Я не верю… Спасибо, что сказала. Я не спала в тот день, все мучилась и не могла понять почему. Теперь я знаю ответ. Лия, я прошу тебя, ответь мне. Я не верю. Этого не должно было быть.

Я: Я сама не понимаю, как такое возможно. И почему это произошло.

Юля: «Как это произошло?

Я: Я не знаю, как все точно произошло. Он был в клубе, последнее время ему снесло крышу. Он был пьян. Очень пьян, шел домой, и его просто сбила машина. От его лица ничего не осталось, ничего. Я пишу это и плачу. Я теперь все время плачу.

Юля: Это я виновата. Я тоже начала немного пить, после того, как мы расстались и до сих пор не отошла после всего этого.

Я: Ты не виновата, там нет твоей вины.

Юля: Я тогда гадости ему наговорила, пыталась сделать ему легче, чтобы он меня ненавидел. Потом увидела у него в фейсбуке фото с Карлой и озверела.

Я: Он не ненавидел тебя.

Юля: Ты будешь со мной на связи? Я прошу тебя об этом.

Я: Конечно, ты мне совсем не чужая.

Откладываю телефон и стираю слезы. Прочитав переписку Юли и Марко, я прониклась к этой девушке. Начала понимать ее чувства. Но сейчас я чувствую ее боль так же остро, как свою. Пусть она от меня за тысячи километров, и я знаю ее лишь заочно, сейчас она мне, как сестра.

Открываю страницу Марко в фейсбуке и просматриваю последние записи:

«Правильного выбора в реальности не существует — есть только сделанный выбор и его последствия…»

Он страдал в разлуке с ней, но старался жить по совести. Два человека, сгорающих от чувств, так и не смогли быть вместе. Оповещение о новой записи, заставляет меня вздрогнуть. Запись Юли, посвященная моему брату, появляется на его «стене»:

«Ты знаешь, как мне тяжело, ты чувствуешь это. Ты всегда говорил, что я твоя женщина, и ты не позволишь мне плакать. Так почему же я сейчас плачу? Как ты мог этого допустить? Как ты мог забрать себя окончательно? Я не знаю, как жить без тебя! Я не знаю, как бороться с этой болью, как научиться с ней жить… Я любила и люблю тебя больше жизни… Я схожу с ума от мысли, что тебя больше нет. Марко, мой милый Марко, я понимаю, что мои слезы тревожат тебя, что тебе там не спокойно… Я всегда думала только о тебе, но сейчас я не могу взять себя в руки. У меня не получается. Ты снишься мне отрывками, и я не хочу просыпаться, когда вижу тебя… Как с этим жить? Знаю, ты злишься, что я так страдаю, поэтому у нас идет дождь, и все гремит. Перестань так злиться на меня. Я всегда старалась быть мудрой и сильной, но сейчас, прости, я не могу. Я никогда тебя не забуду, ты изменил мою жизнь, мои мысли и мое мировоззрение. Ты появился так неожиданно, и все стало совсем иным. Я по-другому смотрю на все вокруг. Я меняю всю свою жизнь. Я так хотела менять ее с тобой, но судьба распорядилась по-своему. Ты всегда бы меня поддержал, я знаю… Ты хотел, чтобы я была счастлива, но я всегда говорила тебе, что мое счастье — это ты. Я попала в ад при жизни, и из него я пока не могу найти выход. А существует ли он вообще? Есть ли жизнь без тебя? Я понимаю, что надо жить, идти дальше, но пока я не могу. В моих мыслях только ты, постоянные вопросы к тебе, на которые я никогда не получу ответы. Но я знаю, что ты рядом. Теперь всегда…»

— Лия? — Голос Денни врывается в мое сознание, его теплые и такие родные руки крепко обнимают меня.

— Как ты вошел? — спрашиваю, утыкаясь в его грудь, и вдыхая его запах.

— Ты не закрыла дверь, — говорит и приподнимает мой подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я прилетел, как только смог.

— Спасибо, — шепчу я.

— Мне очень жаль… — По его щеке скатывается слеза, и я нежно прикасаюсь к его губам своим поцелуем.

— Как мне дальше жить?

— Я не знаю, — тихо отвечает он.

Мы стоим, обнявшись в полном молчании. Время будто остановилось, общее горе сблизило нас. Я хотела быть рядом с ним, но не такой ценой… Не ценой жизни самого дорогого мне человека:

— Можешь отвезти меня к Карле? — прерываю молчание и заглядываю в глаза Денни.

— Зачем? — ошарашенно спрашивает он и отшатывается от меня.

— Я хочу забрать у нее все, что принадлежало Марко, она этого не заслужила и не имеет право жить за его счет, даже после его смерти.

— Лия, ты смотрела на часы? Уже час ночи, она спит.

— Мне плевать, — отмахиваюсь я. — Так ты отвезешь меня или нет?

Денни тяжело вздыхает и, наконец, кивает, соглашаясь. Быстро нахожу ключ от квартиры, где она живет, и сую в карман. Ну, а вдруг она не захочет меня впустить? Наши отношения с ней, мягко говоря, не сахар. Денни с укоризной наблюдает за мной, но не произносит ни слова.

До дома Карлы мы добираемся в полном молчании. Денни паркует автомобиль и смотрит на меня с немым вопросом:

— Жди меня здесь, — говорю я и выбираюсь из машины.

Мне сейчас не нужна никакая поддержка. С Карлой я хочу поговорить с глазу на глаз, и узнать, наконец, причину их разрыва с Марко. Поднимаюсь к ней на этаж и настойчиво стучу в дверь:

— Карла, открой! — говорю я, не переставая стучать. Я слышу ее шаги, но она не торопится открывать дверь. — У меня есть ключ. Если ты не откроешь, я все равно найду способ зайти.

Наконец, дверь открывается, и Карла впускает меня внутрь.

— Ты видела время? — устало говорит она.

— Ты все равно не спала, — отмахиваюсь я и оглядываюсь по сторонам. — Ты одна?

— Я не такая шл*ха, как ты думаешь.

— Из-за чего вы с Марко расстались? — сразу перехожу к делу.

— Лия, ты сошла с ума?

— Нет. Я абсолютно в своем уме.

— Он не рассказал тебе?

— Если я спрашиваю у тебя, значит, не рассказал, — раздраженно отвечаю я.

Карла меняется в лице, и по ее щекам текут слезы. Она всхлипывает и садится на стул.

— Я беременна не от него, — говорит, сквозь рыдания. — Я рассказала ему все, и он ушел от меня.

Сколько раз я могла бы повторить, что я говорила! Я чувствовала, что Марко не имеет никакого отношения к этому ребенку. Почему он не рассказал мне все? Почему предпочел держать все в себе? Злость на Карлу растекается по венам. Это из-за нее он умер. Только она виновата в его смерти.

Звук звонкой пощечины кажется оглушительно громким в ночной тишине квартиры:

— Я ненавижу тебя. Это из-за тебя он умер! — говорю я и выхожу из квартиры.

Рыдания сотрясают меня и рвутся наружу. Я сползаю по холодной стене подъезда и опускаюсь на пол. Телефон вибрирует у меня в кармане, оповещая о звонке. Но сейчас у меня просто нет сил разговаривать. Вибрация прекращается, но тут же через секунду опять начинается. Достаю телефон, на экране номер Роберто. Не дай бог, маме стало хуже:

— Что случилось? — сразу спрашиваю я.

— Лия, я тут начал копать и поговорил с нашим адвокатом. Он сказал, что за несколько дней до смерти Марко переписал свое завещание. Он все оставил тебе, — взволнованно говорит кузен. — Лия, ты меня слышишь?

Пытаюсь собраться с мыслями, вот и первая зацепка. Просто так завещания не меняют. Здесь все как-то связано, и я должна понять, почему он это сделал.

— Он сможет встретиться со мной прямо сейчас? — наконец, отвечаю я.

— Да, конечно. Он уже ждет тебя.

Кладу трубку и спускаюсь вниз. Денни курит на улице, вглядываясь в пустые улицы и о чем-то сосредоточенно думая:

— Нам нужно ехать, — тихо говорю я, беря его за руку.

— Хорошо. Все в порядке? — спрашивает он обеспокоенно.

— Да, — отвечаю, запинаясь. — То есть, нет, нам нужно к адвокату.

— Что случилось?

— Марко поменял завещание за несколько дней до смерти.

— Зачем ему завещание? — хмурится он.

— У нас у всех есть завещания, — закатываю глаза я. — Каприз бабушки. Как только кому-то из Росси исполняется восемнадцать, он обязан составить завещание. И я, и Марко в своих завещаниях оставляли все родителям. Но он свое изменил, и я уверена, что неспроста. Он все оставил мне.

— Это действительно странно… Садись в машину, — командует Денни, выбрасывая окурок.