1

Ему снился кошмар. В нём нашлось место тоске и ярости, циклично перетекавших друг в друга, а также Создин. Он не видел, в чём она была одета, но понимал, что должен добраться до неё, протянуть руку и вернуть назад. И каждый раз, когда он предпринимал попытку сделать это, мучительно, словно вырываясь из оков, до рези впившихся в тело, она лишь отрицательно качала головой. «Скажи хоть что-нибудь!» — крикнул Гирем, рвясь изо всех сил, чтобы перебраться на ту сторону.

— Эй, очнись!

Шлёп!

Боль от удара по щеке была сродни шоку после ныряния в прорубь. Гирем резко оторвал туловище от холодного пола и закрутил головой. Посвежевший разум и чувства взвелись до предела. Образ Создин исчез, а вместо него перед глазами замерло расцарапанное лицо девушки с волевым подбородком и клубком рыжих волос. Его озарял свет, исходивший от разведённого костра.

— Боги, — застонал юноша, касаясь рукой макушки. — Долго я так пролежал?

— После того, как очнулась я — нет. Не люблю бодрствовать в одиночестве. Поскольку пива под рукой не оказалось, пришлось приводить тебя в чувство старым добрым способом. Не скажу, что мне не понравилось. Щёки болят?

— Нет, — соврал Гирем. — Ты меня узнала, верно?

— Да, ты та задница, которая говорила, что простаки — это грязь из-под твоих ногтей, или что-то вроде этого.

— Я не так говорил, — поморщившись, юноша потёр переносицу. — Ладно, я уже не помню, что именно говорил, но сейчас не время для споров. Давай отложим это до другого раза.

— Если он будет. Ты же обещал сдать меня стражникам.

— Для этого нам нужно ещё выбраться отсюда. Чтобы это сделать, мы должны держаться вместе. Не спорить, не обвинять друг друга в грехах, не бросаться с кулаками и пощёчинами.

Его раздражало то, что приходится объяснять настолько очевидные вещи. Несносной девчонке, казалось, было наплевать на то, что они оказались погребёнными под сотнями метров земли — ей только дай потешить свой острый язык.

— Это очевидно, — Лисица пожала плечами. — Гирем, я понимаю, в каком мы положении.

— Надеюсь, — сухо произнёс юноша и огляделся. — Как ты развела костёр?

— Натаскала древесной трухи из развалин неподалёку. Может быть, это и вправду цзин-хайские руины.

— Здесь же было темно, — Гирем похолодел, осознав, что рядом нет рефрактора. Он устремил взгляд на жезл, который покоился в руках девушки, и протянул ладонь. — Ты включала рефрактор?

— Да, я ведь не могу видеть в кромешной темноте. Пришлось посветить твоим фонарём.

— Включённым он всё равно понемногу разрушает кристалл. Больше так не делай.

Юноша щёлкнул предохранителем, но фокусатор остался потухшим. Чувствуя, как вскипает ярость, он вперился горящим взглядом в девушку. Та начала копаться в сумке с отсутствующим видом.

«Боги, за что?! За что вы наказали меня этой простачкой?!» — мысленно вскричал Гирем, едва сдержавшись от того, чтобы не произнести это вслух.

— Ты… ты…. - яростно прошипел он. — Никогда. Больше. Не трогай. Оружие. Рефраманта. А то кого-нибудь угробишь.

— Я бы с удовольствием это сделала, если бы ты не умолял о помощи.

— Боги….

— Хватит каждый раз взывать к богам. Вряд ли они могут видеть сквозь землю. Дай мне жезл.

— Что ты собираешься делать?

— Факел.

Гирем моргнул, недоверчиво глядя на спутницу.

— Точно. Факел. Из моего рефрактора?

— Из твоего рефрактора.

— Сожжёшь его?

— Сожгу.

— Дотла?

— Ну конечно дотла.

Гирем нервно рассмеялся.

— Ты сошла с ума.

— А ты что — ценишь эту палку больше своей жизни?

— Она стоит как целая деревня со всеми жителями…

— А, точно, я забыла про этот твой пунктик. Хотя, учитывая его, ты должен ценить свою жизнь больше жезла. Ладно…

Лисица поднялась на ноги и пошла к костру. Подбросив несколько горстей трухи, она достала из своего мешка небольшую хлебную лепёшку и, отломив небольшой кусок, протянула его юноше. Тот недоверчиво взял хлеб в ладонь и начал потихоньку есть. Девушка скрестила на груди руки.

— Я подожду, пока ты перестанешь истерить, но, боюсь, еды нам хватит ненадолго. Ещё хуже то, что у нас нет воды. Хорошо, если где-то в пещере есть выход подземных источников, но чтобы проверить это, мы должны двигаться. Без света мы ничего не увидим. Убедительные аргументы?

— Убедительные, — кивнул Гирем, чувствуя стыд. На сей раз девушка была абсолютно права.

Дожевав хлеб, юноша протянул Вишнёвые Оковы спутнице, а сам встал на ноги. Правая неожиданно отозвалась острой болью. Боги, он забыл о том, что совсем недавно в ней торчал арбалетный болт. Посмотрев на штанину, пропитанную кровью, Гирем обнаружил, что ногу выше колена туго обхватывала тканевая повязка. Девушка успела перевязать рану, пока он был без сознания.

— Спасибо, — отрывисто кивнул юноша.

— Ты мог потерять слишком много крови, — Лисица шагнула к нему и одним сильным движением оторвала от подола его длинной туники кусок ткани. — Не переживай так сильно насчёт рефрактора. Мы постараемся менять повязки достаточно часто, чтобы огонь не начал есть древесину.

— Тогда нам понадобится много ткани.

Девушка усмехнулась.

— Хорошо, что у тебя такая длинная накидка.

Гирем смолчал. В подземелье было довольно прохладно, и перспектива раздеваться до рубахи, а потом остаться и без неё, нисколько его не прельщала. Однако заставлять мёрзнуть девчонку тоже не хотелось.

— Если здесь есть цзин-хайские руины, значит мы близко к карьеру, где проводятся раскопки, — наконец, сказал он.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Можешь мне поверить.

Лисица хмыкнула. Обвязав полоской ткани фокусатор, она окунула его в костёр. Головешка вспыхнула.

— Если археологи добрались до этой каверны, то у нас есть шансы спастись.

— Если добрались.

Воцарилось молчание. Где-то позади эхом разносился звук падающих капель.

— Не узнаем, пока не посмотрим, — решительно сказал Гирем. Он хотел затушить костёр, но девушка его остановила.

— Пусть погорит ещё. Вдруг нам понадобится тутже вернуться.

— Согласен.

Юноша вывалил в костёр остатки трухи, забрал из рук спутницы факел и поковылял в сторону, противоположную чёрному провалу тоннеля, который зиял в стене. Лисица двинулась за ним по пятам.

2

Долговязый парень пошёл вперёд, сильно припадая на левую ногу.

«Зрение у меня в порядке, спасибо, что спросил», — мысленно проворчала ему в спину Лисица и, подцепив мешок, чудом уцелевший в безумном падении сквозь землю, за несколько мгновений нагнала его. С несколько мстительным чувством она подавила желание подставить Гирему плечо, надеясь, что раскаяние последует позже обычного.

Этот человек был высокомерным и вспыльчивым. Когда он увидел перевязаную рану, ей показалось, что он промолчит — такая борьба с самим собой отразилась на его лице. Часть её хотела, чтобы юноша промолчал — так у неё появилось бы больше поводов не испытывать угрызений совести, если придётся бросить его здесь. А такой вариант нельзя было исключать — она его почти не знает, по крайней мере, лично. Кто знает, что творится в его голове?

— Так откуда у тебя рефрактор? — спросила она, осторожно ступая по песчаному полу. — Ты наёмный рефрамант?

— У меня богатый папочка, — бросил через плечо Гирем.

«Смело», — хмыкнув, подумала девушка.

— Так ты из семьи купцов?

— Да. Он разводит морн.

Лисица едва удержалась от смеха.

— Что-то не слышала, чтобы в Забрасине кто-то этим занимался. В теургиате не так уж и много разводчиков морн. Эти птицы плохо поддаются одомашниванию.

Гирем посмотрел на девушку и, сведя над переносицей густые тёмные брови, протянул свободную руку к её мешку. Лисица покачала головой и прижала ношу к себе.

— Мне не тяжело, спасибо.

На лице юноши опять появилось это раздражённое выражение. Разумеется, ему хотелось польстить своему раздутому эго, которое есть почти у каждого дивайна. В том, что он был дивайном, девушка почти не сомневалась. Гирем врал о своём отце, а значит он явно не сын купца, коими становились некоторые особо успешные рефраманты. Он не простолюдин, потому что у людей, не обладавших способностями к магии, почти не было шансов родить мага. Оставался лишь один вариант — сын дивайна, того, кто управляет землёй, вверенной Дивинатом за определённые заслуги.

— Он разводит морн на востоке Изры, — ровно ответил юноша. Он умел врать — во взгляде, устремлённом под ноги, сквозила спокойная убеждённость в собственных словах. Чтобы другие поверили в твою ложь, нужно поверить в неё самому. И Лисица призналась себе, что поверила бы Гирему, если бы не одно «Но».

Она знала его брата.

«Ну, здравствуй, Гирем Рект», — с неприятным холодком в груди мысленно произнесла она, косо глядя на юношу. Короткая чёрная борода и большие выразительные глаза делали его похожим на какого-нибудь святого с церковных икон. Однако, если верить словам Джензена, он больше походил на Вессинара. И пока что Гирем не сделал ничего, чтобы опровергнуть эти слова.

Пламя факела давало мало света, выхватывая лишь пол, покрытый толстым слоем светлого песка. Лисица посмотрела по сторонам, отметив взглядом вытянутые углубления с песком цвета сажи. Его узоры походили на разводы ила, намытые потоком воды. Девушка коснулась плеча спутника и указала пальцем на одну из таких ложбин справа от них. Гирем пожал плечами. Очевидно, он ничего не понимал. Более того, он постоянно смотрел на скрытый тьмой потолок, словно там что-то было.

— Это место похоже на дно высохшего озера, — негромко сказала девушка и провела носком сапога по границе светлого и чёрного песка. — Смотри, какие разводы. И зерно у песка очень крупное.

— Ты хочешь сказать, что это поселение утонуло?

— Могло случиться всё что угодно. Город могло затопить, занести толстым слоем песка, глины или завалить камнем. А затем, гораздо позже, каверну образовали подземные воды. Или город просто провалился под землю из-за землетрясения. Или его накрыло слоем пепла. Не знаю.

— Если каверну образовали подземные воды, значит, они здесь есть. Было бы неплохо, если бы они выходили на поверхность… ах! — Гирем наступил на торчащую из песка острую деревяшку, потерял равновесие и неуклюже упал. Лисица подхватила факел, просыпав на пол искры, и помогла ему встать. Не сказав ни слова, юноша забрал факел и пошёл дальше. Его нога и штанина были настолько пропитаны кровью, что она не смогла разглядеть в полутьме, кровоточит ли рана.

— Знаешь, в этом месте не очень уютно идти молча. Может, поговорим? — спросила Лисица.

Гирем нахмурился.

— О чём?

— О чём хочешь. О семье, о любимых занятиях. О том, понравилось ли тебе пиво в «Яром башмаке».

— Пиво было вкусным, — Гирем посмотрел на потолок. — Я даже слизал его с ладоней и бороды. Хотел слизать и со стола, но боялся получить в язык занозу.

Попытку хохмить Лисица восприняла, как хороший знак. Если юноша пребывал в шоке после всего случившегося, то приход в себя будет сейчас как нельзя кстати.

— Тебе нравится шокировать простых девушек, — деланно возмутилась она. Гирем ответил, как ей показалось, не менее деланным смешком. Хорошо.

— Да ладно, не такая уж ты и простая. Нет, мне нравится шокировать несносных девушек.

Лисица внутренне подобралась. Неужели парень начал о чём-то догадываться?

«Не стоило трепаться о песке», — она обругала саму себя и, сделав вид, будто не поняла слов Гирема, решила перевести разговор на другую тему.

— Оставим твои странные пристрастия на потом. Скажи, почему ты всё время смотришь вверх?

— Ты разве не слышишь?

Парень остановился и, затаив дыхание, прислушался. Лисица сделала то же самое. Мало-помалу её слух обострился, и ей показалось, что из темноты над головой доносятся шкрябающие и царапающие звуки.

«Словно кто-то бегает по потолку».

— Не думаю, что нам стоит тревожиться, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал бодро. — Если там что-то и есть, то оно бы напало, пока мы были без сознания. Раз до сих пор ничего не произошло, то и обращать внимания на это не стоит. Идём, Гирем.

Кивнув, парень вновь зашагал, разгоняя огнём вязкую тьму. Прошло немало времени, прежде чем они оказались на краю огромного котлована. Гирем поднял факел повыше, и свет от пламени выхватил покрытые пластами песка руины города.

Подточенные временем, сооружения оставили после себя лишь отдельные фрагменты. Зловеще торчали облущенные пальцы вертикальных балок. Фундамент во многих местах ввалился внутрь. Из тёмных ям выглядывали не успевшие превратиться в тлен куски деревянных стен. Жуткие пустующие улицы устилал ковёр из кусков разбитой черепицы. Это место было похожим на то, где она набрала древесной трухи, если не считать исполинских размеров.

— Знаешь, — со знанием в голосе произнесла Лисица, глядя на ближайшее здание, — этот город подозрительно хорошо сохранился. Смотри — там стоят какие-то ванночки и кувшины. Посмотрим, что в них?

— Погоди. Если где-то в пещере есть выход, то он находится в стене. Здесь мы ничего не найдём. Лучше не рисковать, а обойти город кругом.

— Я понимаю, но есть несколько «но». Нам нужно больше ткани для поддержания огня. Надолго твоей одежды не хватит, — она сильно ткнула пальцем ему в живот. — К тому же перспектива видеть тебя полуголым прельщает меня так же мало, как перспектива бродить вместе в полумраке ещё несколько дней.

— У нас есть твоя одежда.

— Хорошо. У нас будет почти в два раза больше ткани. А если этого окажется недостаточно?

Гирем с сомнением переводил взгляд с неё на город и обратно. Он неплохо соображал, но был несколько трусливее, чем нужно. Прямо, как Вессинар.

«Оставаётся верить в силу моего убеждения», — подумала Лисица и добавила:

— Кроме того, в городе могут быть какие-нибудь инструменты, вроде кирки или лопаты. Согласись, здесь может найтись что-то такое, ради чего стоит потратить пару часов. К тому же, у меня осталось совсем немного еды. Её хватит на пару-тройку дней, и потом мы будем голодать. Если никому не придёт в голову искать нас под землёй, то сам понимаешь, что с нами произойдёт без пищи и воды…. Посвети мне.

Сказав это, Лисица начала спускаться вниз по склону, понимая, что последняя часть речи звучала не очень убедительно и вряд ли имела практический смысл. Еды они, конечно же, не найдут. Но что ещё она могла сказать, чтобы убедить упрямого спутника? Может, поглощённый болью и унынием, он ухватится за эту призрачную соломинку?

К счастью, Гирем проглотил её слова и молча полез следом.

«Хороший мальчик».

3

Несносная девчонка начала спускаться вниз по склону. Гирем, скрипя зубами от боли в ноге, осторожно отправился следом, с предельной ясностью понимая, что Лисица права насчёт ткани и инструментов, и одновременно лгала, говоря о еде, которая попросту не могла сохраниться за тысячи лет забвения. Лгала ради того, чтобы поддерживать в них огонёк надежды, который отгонял мрак безумия. Гирем не считал себя вправе его тушить.

К тому же он боялся тьмы, хоть и не хотел в этом признаваться. Не давало покоя эхо падающих капель воды, напоминавших о страшной жажде, от которой першило в горле. От шорохов на высоком потолке и вовсе хотелось забиться в нору и замереть. Ещё больше он боялся лишь остаться в одиночестве.

Они переступили порог одного из уцелевших строений и увидели, что глиняные ванночки были заполнены густой светло-оранжевой жидкостью. Гирем почувствовал, как в пересохшем рту выделилась слюна. Лисица наклонилась к поверхности сосуда и поднесла к ней другой конец жезла, намереваясь ткнуть им в жидкость. Юноша перехватил её руку.

— Что? — вскинулась девушка. — Нужно сначала проверить, что это.

— Не моим рефрактором, — жёстко сказал Гирем, продолжая держать её за кисть.

— Ладно.

Она оторвала от ткани маленький кусочек и наполовину погрузила в жидкость. Ничего не произошло. Девушка поднесла ткань к носу и принюхалась. Подняла взгляд на Гирема и дала понюхать ему. Юноша едва подавил желание отправить ткань и размазанное по нему лакомство в рот — так аппетитно и вкусно оно пахло. Вместо этого он медленно принял тряпицу из ладони Лисицы и неожиданно бросил на пол. Девушка подняла брови.

— Зачем?

— На случай, если ты решишь её съесть. Тебе хотелось её съесть?

Лисица кивнула. Гирем выдохнул, радуясь, что она хотя бы не стала отрицать очевидного.

— Нужно подумать. Эта штука пахнет, словно лимонные пирожки у нас дома. Мне хотелось иссушить эту ванночку до дна. Откуда здесь могла взяться эта жидкость?

— Не нужно быть рефрамантом, чтобы уметь соображать, Гирем. Ты считаешь, что эта жидкость приманивает жертв? — в выражении лица девушки, на котором причудливо лежали тени и свет, действительно проступило нечто, что сделало её похожей на рассерженную лису. Гирем подавил желание рассмеяться — смех здесь был не к месту.

«Хотя, почему бы и нет?»

Он рассмеялся, и ему показалось, что эти руины стали немного гостеприимнее.

— Верно.

Лисица посмотрела на него, задрав бровь.

— И что мы будем делать? Сядем рядом и будем ждать, пока сюда не прибежит подопытная крыса?

— Почему бы и нет? Немного передохнём и поговорим. Ты ведь сама сказала, что молчать здесь неуютно. Заодно сменишь мне повязку, а то эта совсем ослабла.

— Я тебе в прислугу не нанималась.

— А разве ты не хочешь казаться обычной простушкой из второсортной таверны? Изволь продолжать играть свою роль.

— Не понимаю, о чём ты говоришь.

— Ну конечно. Последний идиот поверит в то, что кто-то отправит штурмовать Барьер служанку из таверны. Не говоря уже о том, что…

— Тише, — девушка неожиданно ударила его локтём в живот.

— Что? — недовольно откликнулся Гирем и осёкся. Ему показалось, что он что-то услышал. Они затаили дыхание и разом вздрогнули, услышав рядом с собой шорох.

— Здесь кто-то есть, — пробормотал Гирем на ухо спутнице.

— Ага — местные жители стучат костями, — та опустила его руку, сжимавшую факел, вниз, высветив пол.

В тени одной из ванночек бегала крыса. Она двигалась рывками, то и дело замирая на месте, потряхивая усами и таращась на пришельцев чёрными бусинками глаз. Гирем красноречиво посмотрел на девушку.

— Погадаешь мне потом на ладони?

— Заткнись. Если сюда пробралась крыса, значит, где-то есть выход на поверхность.

— Тогда нам ничего не остаётся, кроме как проследить за ней, — Гирем медленно сел на песчаный пол, прислонившись к торчавшей деревянной балке. Помедлив, Лисица села рядом и принялась менять почти истлевший моток ткани.

— На сколько факелов хватит одежды?

— Факелов на пятнадцать. Правда потом нам придётся идти глядя в противоположные стороны. Следи за крысой, Гирем.

— Хорошо.

Юноша с облегчением расслабил больную ногу, и сфокусировал взгляд на грызуне. Веки пульсировали, голова всё ещё отдавалась тупой болью, а по ноге начала сочиться желчь. Вдобавок к этому ужасно хотелось есть. Про несчастный кусок хлеба, съеденный «на завтрак», желудок уже забыл. Но Гирем упрямо не хотел жаловаться и намекать на добавку, частично из-за нежелания выглядеть слабее спутницы, а частично из-за остатков благоразумия, говорившего, что им, возможно, придётся провести в проклятой пещере ещё немало часов, а то и дней, и потому еду нужно беречь.

Он прикрыл глаза и позволил дрёме сковать измученный разум.

4

Лисица с силой наматывала очередной кусок ткани на полуистлевшие останки предыдущего лоскута, представляя на месте кристалла-фокусатора шею Гирема. Потом посмотрела на спутника. Он… спал! Девушка испуганно зашарила взглядом по остаткам древнего помещения и испытала облегчение, увидев, что крыса всё ещё была здесь. Более того, она взобралась на край ванночки и коснулась носом оранжевой поверхности. Девушка невольно облизнула сухие губы.

«Может, ничего страшного не произойдёт?»

Лисица перевела взгляд на парня. Его нога, покрытая чёрной коркой запёкшейся крови, казалась жутким обгорелым куском мяса в оранжевом свете факела. Повязка действительно спала, почти развязавшись. Наверное, она бы уже наложила новую, если бы не тон, которым Гирем приказал ей это сделать.

«Надеюсь, когда мы отсюда выберемся, я тебя больше никогда не увижу».

Девушка снова посмотрела на ванночку с сочной оранжевой субстанцией. Гирем сказал, что запах напомнил ему о лимонных пирожках. У неё он пробудил воспоминания об апельсиновом джеме, который иногда привозил с юга отец. Подумав об отце, он почувствовала, как внутри снова скапливается острая горечь, и постаралась скорее перевести мысли в другое русло. Тихо повернувшись и встав на колени, она вонзила жезл в песок, зафиксировав его в вертикальном положении. Затем, оторвав от своей новенькой, только вчера подаренной Сутраком туники лоскут ткани, начала заново перевязывать ногу юноши. Она не хотела остаться в одиночестве.

Прошло некоторое время, прежде чем Лисица закончила работу. Утерев со лба липкий пот, девушка привалилась к прохладной стене, после чего, поддавшись неожиданному приступу вредности, протянула руку в направлении головы спавшего юноши и щёлкнула его по уху. Тот дёрнул щекой, но не проснулся. Тогда она ткнула пальцем в его нос. Лицо Гирема свело в гримасе боли. Открыв глаза, он оторвался спиной от полуистлевшей балки и вцепился взглядом в ванночку, на которой спокойно сидел грызун.

— Крыса.

Выдохнув, он вытер лицо.

— Прости.

«Ну надо же, ему стыдно», — усмехнулась Лисица, наблюдая за движениями юноши.

— Ничего, ты ненадолго заснул.

Гирем осмотрел себя, потом увидел новую повязку на ноге. На этот раз вместо отчаянной борьбы на лице юноши появилось выражение какой-то спокойной обречённости. Он нехотя посмотрел в глаза девушке.

— Если я увижу, что тебе нужна помощь, то я помогу.

Лисица медленно кивнула, ощущая, что напряжение, царившее между ними с момента совместного заключения под землёй, немного спало. Словно они оба пробили щель в призме предубеждения. Крохотную, но достаточную для того, чтобы не перегрызть друг другу глотки здесь и сейчас.

— Как тебя угораздило попасть в эту компашку? — расслабленно спросил Гирем. — Твои товарищи звучали как головорезы, а ты не очень похожа на самоубийцу.

Она фыркнула.

— В самом деле?

Юноша почесал щёку.

— Ладно, ты похожа на самоубийцу. И всё же?

— Ну, на самом деле мне было наплевать на сциллитумную рощу. Если бы нам удалось — а нам наверняка удалось — провести эту операцию, то я бы узнала для себя кое-что важное.

— Можно ли в принципе ограбить место, охраняемое Теургом и сотнями отборных солдат?

— Не этот тип важного. Тебе не понять.

Гирем хмыкнул.

— Всё, что я понимаю, так это то, что ты безумная девчонка.

— Я сама порой удивляюсь, на что способна, — певуче произнесла Лисица и нахмурившись, добавила. — Кстати, хватит называть меня девчонкой. Может, я даже старше тебя.

— Ты глупая, вот я так тебя и называю.

— А ты у нас светоч интеллекта. Забыл, как недавно хотел слизать со стола пиво? Да и врать у тебя как следует не получается.

Юноша порозовел.

— С чего ты это взяла?

— Ну, очевидно же, что ты не из семьи купца. Разводчиков морн всего-то три во всём Теургиате. Один живёт в Элеуре, второй на юге, в Цирте, третий — на востоке, в Сибельниле. Вот только в семье Хлоев, если я не ошибаюсь, есть лишь один отпрыск, и это взрослая женщина по имени Алексия, а никак не мальчик по имени Гирем.

Лисица умолкла, восстанавливая дыхание.

«Мне кажется, или я опять сказала лишнего?»

— А что насчёт тебя? — выпалил юноша. Девушка скривилась.

«Точно — сказала».

— Можно я подведу под одну черту всё, что о тебе знаю? — напирал парень. — Ты работаешь служанкой в таверне, но тебе хватило смелости облить пивом посетителя, который разговаривал с клириком. Ты поиздевалась надо мной и наврала про побои. Потом ты участвовала в налёте на сциллитумную рощу вместе с группой головорезов и группой воров высочайшего класса. Ты великолепно перевязала мне рану и высказала мнение о геологических процессах, произошедших в этой пещере. Не слишком ли много умений и наглости для обычной служанки?

«Боги, да ты, наверное, всю жизнь только этим и занимался, что подводил всё под одну черту», — кисло подумала Лисица и подняла открытые ладони.

— Прости, что не отвечаю — услышала слишком много чуши за короткое время.

Гирем неожиданно радостно ухмыльнулся и резко повернул голову на шорох, раздавшийся перед ними. Крыса спрыгнула с края ванночки на песчаный пол и замерла, уставившись на людей.

— Ну, хорошо, — девушка хлопнула себя по бёдрам и встала. — Похоже, эта субстанция вполне съедобна. Попробуем, какая она на вкус?

— Давай. Только можешь принести мне немного на куске ткани? Не хочу лишний раз напрягать ногу.

Лисица скривилась.

— Вот уж чего-чего, а жалости к себе у тебя предостаточно. И не только её, а ещё и высокомерия. Это уже четвёртый раз, когда я что-то для тебя делаю. Чувствовать себя всамделишной служанкой грязного и вонючего колдуна так вдохновляет…

Что-то тёмное, с множеством трепыхающихся конечностей бесшумно упало рядом с Лисицей, схватило крысу и взмыло обратно вверх, скрывшись в темноте. Сверху донеслось эхо щёлкающих звуков, тихий писк и затем мокрый шлепок, словно кто-то разорвал кусок мяса пополам.

Юноша и девушка застыли на месте, глядя друг на друга немигающими взглядами.

— Бежим?

— Куда?

— Куда подальше.

— Бежим.