1

Утро на берегу залива Ваэльвос выдалось пасмурным. Небо застилало светло-серое полотно туч, иногда накрапывал редкий дождик, сметаемый в сторону порывами штормового ветра. По изломанной пляжной полосе, покрытой галькой, быстро перебирали лапками множество мелких крабов. Ритмично накатывали волны, прибивая к суше облака белой пены и вынося десятки бесхозных ракушек.

Впрочем, местным рыбакам плохая погода абсолютно не мешала заниматься любимым делом. Два мастера удочки и лески из деревушки Каплевон, что находилась в пяидесяти милях к востоку от Канстеля, направлялись на своё привычное место ловли — Каплевонскую косу.

Шурша по гальке старыми, много раз латанным сапогами, они в который раз перемывали косточки своему хозяину, ренеду Ускену, который совсем недавно повысил налог на доход. Зачем, когда сезон и так выдался чересчур богатым на улов, и цены на рынках Канстеля скатились до жалких пяти серебряных за фунт — никто не понимал. Бурную беседу, изобиловавшую простыми, но ёмкими эпитетами, а также описаниями процессов соития ренеда с различными видами животных, заглушал шум моря и крики чаек, стремительно носившихся и высоко в небе, и у самой кромки воды.

На косе было довольно людно. Рыбаки рассеялись по всей её протяжённости, стоя по пояс в воде; в руках виднелись длинные удочки из гибкой, но упругой древесины среброзки.

— Ум» ос их утопи, откуда они берутся? Много у нас рыболовов? Ты да я, да кузнец Буркер, да братья с мельницы. Откуда берутся остальные? Не лень сюда приходить? Пусть бы ловили у себя, зачем другим клёв портить? — негодовал старый Таперс, размахивая пустым ведром.

Проходя мимо рыбаков, они неодобрительно косились на каждого. Наконец, добравшись до самого конца косы, вошли по пояс в воду. Врадек ойкнул, едва не бултыхнувшись в неё всем телом.

— Осторожно, сынок. Здесь ноги вязнут, но лучше места для ловли подпесочников не найти на всей косе, — сказал Таперс и, посмотрев на других рыбаков, сплюнул. — Салаги.

Прошло два часа. В море вышли рыбацкие лодки, покачиваясь в нескольких кабельтовых от косы и вызывая неодобрительное бурчание Таперса. Трижды начинало моросить, но воздух становился всё теплее. В миле от берега заклубилась пелена тумана. Врадек смахнул с уныло обвисших светлых усов дождевую воду, посмотрел на ведёрко, прикрепленное к поясу. В нём слоями лежал десяток плоских, похожих на блины, рыбёшек.

— Ужин сегодня выйдет на славу, — довольно сказал он отцу.

Тот не откликнулся. Врадек повернул голову и увидел, что Таперс опустил удочку, глядя куда-то влево.

— Что случилось, батя?

Таперс протянул руку, указывая на пелену тумана в двух милях к востоку. Врадек напряг зрение и почувствовал, как сердце уходит в пятки. Позади один за другим начали раздаваться изумлённые возгласы. Столпившие рыбаки наблюдали за тем, как море в том месте начало отступать, обнажая десятки метров дна. А через несколько минут дымку тумана разметала в стороны огромная волна. Внутри неё виднелось исполинское тёмное пятно.

— Спаси нас Ум» ос, — уронил Таперс.

Волна играючи поглотила несколько рыбацких лодок и с отдалённым грохотом обрушилась на берег. Брызги взметнулись вверх на десятки метров. Мало-помалу вода ушла обратно в залив, оставив лежать на пляже продолговатое чёрное туловище с шестью плавниками и вытянутой пастью.

— Это горнилодон? — по толпе рыбаков прокатился шепоток. — Быть того не может.

— Нет, это не он, — сказал одноглазый старик в мокрой шляпе. — Что-то побольше. Что-то побольше, чем горнилодон.

Отец и сын испуганно переглянулись.