1

— Грязный лжец. Солгал! Всё-таки солгал! — рычал Зульден, стремительным шагом направляясь к своему временному штабу, где держали пленного командира Горнилодонов. За ним бежала вереница солдат и разведчики, только что прибывшие с вестями о гибели Анхетара. Рефрамант был ничтожеством, но всё-таки полезным ничтожеством. Теперь у него остался только Бардеско с его големами — но кто вообще знает, что на уме у этого пенсьерольца с хитрой рожей? Если он проведает о гибели половины армии, то как поступит?

«Сбежит, конечно же сбежит. Рефраманты все такие — грязные трусы и предатели. Так же, как и Лейф, будь он проклят».

От трёхэтажного особняка, служившего штабом, к нему уже торопились союзники — ренеды Кес и Рокад. Их бледные лица говорили об очевидном.

— Зульден, мы в полной заднице! — истерично выпалил Кес, заламывая тощие руки. — Что делать?!

— У нас есть Лейф, — буркнул Зульден, проходя мимо них к крыльцу особняка, которое охраняло четверо солдат. — Заставим его покинуть город или убьём.

— Мы можем использовать его как заложника, — мрачно уронил Рокад.

— Или попросить прощения, — вставил Кес. — Мы ведь не сделали ничего плохо. Никого не убили и ничего не разрушили. Формально мы просто зашли погостить в Форгунд.

— Когда ты говоришь, Кес, у меня такое ощущение, что ты бредишь, — рыкнул Зульден. — Никто нас не пощадит. Нужно самим вытаскивать себя из этой ямы. Потолкуем с ним.

Он пинком ноги распахнул входную дверь.

— Ведите меня к пленнику!

2

Абель Лейф сидел на простом деревянном табурете, в том месте, куда падал луч заходящего солнца. Его лицо, покрытое морщинами, светилось, будто было отлито из меди, но он не щурился от света, глядя в одну точку перед собой. Краем глаза он видел волнующееся лицо молодого солдата, одного из тех, что караулили его внутри комнаты. Должно быть, он вопрошал себя, почему пленник выглядит так умиротворённо, так, словно он самоустранился из этого мира, пребывая сейчас в другой реальности, видимой только ему. Что же, по сути так оно и было. Душой Абель оставался на том сером берегу, куда закинул его злой рок…

Громкий чих вырвал Абеля из забытья. Он встрепенулся, словно собака, учуявшая незнакомца, и перевёл взгляд на того самого молодого солдата, который и издал этот громкий звук.

— Как тебя зовут, парень? — спросил он неожиданно для самого себя.

Парень промолчал, потом нервно посмотрел на товарищей.

— Лучше молчите, генерал, — сказал самый старый из охранников, по всей видимости, взводный Зульдена. — Если всё пройдёт как надо, вас скоро освободят.

Абель вздохнул, чувствуя на душе горько-сладкую смесь огорчения и насмешки.

— Ничего не пройдёт как надо, солдат, — уронил он, осознавая, насколько нелепы его надежды спасти жизни воинов. — Прислушайтесь.

Он увидел, как охранники напряглись, вслушиваясь в звуки. Ничего не происходило.

«Где же ты, дорогая?»

— Хватит пытаться нами управлять, Лейф, — вырвалось у молодого солдата. — Ваши уловки смешны.

— На кону ваши жизни, не моя, — сказал Абель и издал смешок. Наклонив голову, он почесал затылок скованными руками. — Хотя я даже не знаю, что нужно сделать, чтобы вы ушли из этого здания. Может быть, послушаетесь меня и покинете это место, не задавая вопросов?

Солдаты только дружно усмехнулись, как вдруг из-за двери донёсся громкий стук, а затем — хор шагов. Молодой воин вытянулся в струнку.

«Началось», — подумал Абель и мысленно попытался взбодриться.

Дверь резко распахнулась, и в помещение во всей своей ярости обманутого идиота ворвался ренед Зульден. Лицо мужчины было красным, а в его руке блестела сталь. Меч свистнул в воздухе и ему вторил лязг множества мечей его личной стражи, которая втянулась в комнату и растеклась вдоль стен, окружив залитого рдяным светом Абеля.

— Грязный предатель! — прорычал Зульден. — Я знал, что твоё слово не стоит и четверти тестурции, но всё же сохранял веру в то, что в тебе осталась хоть крупица чести. Я ошибался.

Эти ожидаемые слова сделали Абелю больно, зацепив одну из старых, потрёпанных струнок души. Тем не менее, когда он ответил, его голос звучал достаточно равнодушно.

— Все люди предают, — он посмотрел на мужчину с прищуром. — Все люди ошибаются.

— И это твоё оправдание гибели моих людей? Как Конкрут вообще поставил тебя командовать полком? Ты не заслуживаешь верности своих воинов.

— Я защищаю Изру не только от Алсалона, но и от внутренних врагов. Ты угрожал утопить Форгунд в крови, Зульден, а для меня Форгунд, как и весь теургиат — родной дом. Такое оправдание тебя устроит?

— Ни одна цель не оправдывает средств…

Абель от всей души фыркнул.

— Ещё днём ты отправил всадников за головой дивайна Сенеха ради того, чтобы стать правителем Форгунда. Твоё лицемерие отвратительно даже для меня. Зачем ты пришёл, Зульден? Если сдаться, то я вас пощажу. Всех, — добавил он, посмотрев за спину мужчины, где стояли его союзники-ренеды. — Разумеется, не ждите милости от дивината. Вас будут судить по справедливости.

— Зульден, не надо! — крикнул Кес. — Нас пощадят.

— Он уже однажды предал нас. Предаст и сейчас, — отмахнулся Зульден и поднял над головой меч. — Убить предателя.

В высоких сводах комнаты раздался звон металла; солдаты разом шагнули вперёд, намереваясь исполнить его приказ. Абель машинально съёжился на табурете, прикрыв голову закованными в железо руками.

— Трейз, — негромко произнёс он.

Ренед Рокад тоже шагнул вперёд, но не к Абелю. Вместо этого он подошёл к Зульдену и, занеся кинжал, вонзил его ему в шею. Повисло молчание, все взгляды замерли на двух мужчинах. Хрипя, словно больное животное, Зульден выронил меч, развалился на полу и, подняв последний взгляд на Рокада, стоявшего над ним, умер. Прошло несколько мгновений тишины, после чего раздался крик. Солдаты Зульдена и люди Рокада и Кеса наставили друг на друга оружие. Дело принимало желанный поворот. Оставалось надеяться, что среди солдат имелся хотя бы один с чувством здравого смысла.

— Стоять! — рявкнул взводный и бросился между воинами, расставив безоружные руки. — Задумайтесь! Если мы убьём генерала Лейфа, то погибнем все до единого. Горнилодоны отомстят за своего командира. Ренед Рокад остановил кровопролитие.

Мысленно Абель поаплодировал старому вояке. Он любил таких людей. При иных обстоятельствах, предложил бы ему работать в его полку.

— Он убил нашего ренеда, Шакот, — тяжело промолвил один из телохранителей Зульдена. — Мы не можем опустить руки.

— Вы можете опустить чистые руки, солдат, — голос Абеля словно расталкивал чужие, заставляя всех умолкнуть. — Или поднять залитые кровью невинных. Выбор очевиден.

После короткого молчания, солдаты опустили оружие. Те, что стояли у входа, расступились в стороны, уступая ему дорогу. Мужчина бесшумно выдохнул.

— Вы свободны, генерал, — пробасил Рокад. — Мы передаём свои судьбы в ваши руки. Постарайтесь как следует запомнить, что мы сделали, а чего не сделали. Суд должен быть справедливым.

Абель встал с табурета и подождал, пока с него снимали железо. Потом с наслаждением помахал конечностями, и, подойдя к Рокаду, протянул ему руку. Ренед, пожав плечами, пожал её. Генерал улыбнулся, не чувствуя ни капли сожаления за эту фальшивую улыбку.

— Примите моё уважение, ренед Рокад. Вы проявили себя решительным и умным человеком. Жаль, что этого оказалось недостаточно для того, чтобы отказаться от предложения Зульдена, — в его голосе скользнула ядовитая нотка.

— Мне всегда было интересно, насколько в форме сейчас Горнилодоны, — отозвался Рокад, ухмыльнувшись. Нотки он, разумеется, не расслышал. — Не превратились ли они в грузных тряпок, после стольких лет относительного мира в Изре.

— Вся наша жизнь есть война, ренед, — Абель вышел из комнаты, Рокад и Кес двигались по пятам. — Не нужно больших войн для того, чтобы люди боролись и умирали. Горнилодоны не могут превратиться в тряпки.

— Это всё очень хорошо, генерал, — вставил Кес. — Пока вы стоите на страже Изры, у теургиата есть будущее. Но как быть дальше? Нас отвезут в Элеур?

Тощий ренед был омерзителен. Столько подобострастия и лживой лести.

«Брось привередничать, ты ведь не блюститель морали. Мотивы Кеса вполне понятны — он хочет жить. Нельзя винить его за вполне человеческое желание», — подумал Абель и невесело усмехнулся. Эта фраза была вполне в духе любимой, нежной и чистой. Подумав о Каресто, он почувствовал себя мерзавцем. Он заставлял её делать гадкие вещи.

— Насчёт этого я бы не был так уверен, — меланхолично заметил он вслух. — Через несколько недель состоится посвящение нового Пророка, а вы подали дурной пример другим ренедам. Не думаю, что у вас есть будущее.

— Нет, генерал, что вы такое говорите? Никто не посмеет повторить нашу дерзость, зная, что нас будут судить, будьте спокойны.

— Суд — ненадёжная цепь для всех этих собак, ренед. Смерть гораздо лучше. Весть о вашей гибели вобьёт здравый смысл даже в самые неразумные головы, — Абель обернулся, с интересом ожидая ответной реакции.

Рокад остановился, мрачно глядя на него. Генерал скрестил с ним долгий взгляд. Потом вздохнул. Кес смотрел то на одного мужчину, то на другого, и дрожал всем телом, словно собака на морозе. Когда он заговорил, его язык заплетался, как у пьяницы.

— Так это был обман? Зульден был прав?

— Зульден был прав, — кивнул Абель.

— Ты понимаешь, что весть о твоей подлости и жестокости достигнет ушей Гверна и Кархария? — тяжело прогудел Рокад. — Тебя заклеймят мясником и негодяем.

— Если вы погибнете в этом здании, пытаясь меня убить, никто не вздумает считать мои действия чрезмерно жестокими. В конце концов, все знают, что я был против сражения с вами и даже добровольно отдал себя в ваши руки. Я верил в честность Зульдена, а он решил меня убить. Мне ничего не оставалось делать, кроме как защищаться.

— И что ты думаешь — наши солдаты тебя отсюда выпустят после всего, что ты наговорил?

Абель впервые посмотрел на воинов, который столпились в коридоре, взяв его в полукольцо. Уронил взгляд на молодого солдата. Воины тоже несли ответственность за поступки хозяев, и заслуживали соответствующей кары, однако это была глупость идеалиста — надеяться на то, что они откажутся подчиняться приказам. Солдаты, как этот парень, не были виноваты в решениях ренедов. Абелю захотелось что-нибудь для него сделать напоследок.

— Так как тебя зовут, солдат?

— Джун, генерал.

— У тебя есть близкие?

— Мать, генерал. Здесь, в Форгунде.

— Я расскажу ей, что ты бился храбро.

На бледном лице солдата не дрогнуло ничего.

— Спасибо, генерал.

— Господа, я не буду отговаривать вас от того, чтобы попытаться убить меня. Мне не хочется, чтобы вы погибли как скот, без единой попытки остаться в живых. Дерзайте.

Солдаты продолжили стоять, глядя на него со смесью ненависти и изумления.

— Убить его, — прорычал Рокад, отшвырнул в сторону окровавленный кинжал, который держал в руке до сих пор, и обнажил полуторный меч. Вместе с ним вперёд шагнули ещё несколько воинов.

— Не надо! Мы ещё можем купить себе жизни, — плаксиво закричал Кес. — Вы что — не видите, что поступаете так, как нужно ему?

Кто-то ударил его в лицо металлической перчаткой, окрасив мраморный пол алыми брызгами. Ренед охнул и мешком упал под ноги своих же телохранителей.

Абель сделал шаг назад.

— Трейз, теперь точно пора.

Воздух вокруг мужчины задрожал и помутнел, словно сгустившись. Рокад издал рёв и со свистом опустил меч на шею Абеля, но вместо того, чтобы отсечь ему голову, клинок коснулся дрожащего воздуха и, изменив траекторию движения, ушёл в сторону. Рокад промахнулся.

— То, что ты сейчас видишь перед собой, ренед — воздушные щиты, которые любезно поддерживает мой рефрамант, — Абель развёл руки в стороны. — Они прекрасно работают против обычного оружия.

— Даже так, ты ничего нам не сделаешь. У тебя нет оружия.

— Пока нет. Я его жду.

— Что…?

Абель усмехнулся, а потом звуки неожиданно исчезли, словно невидимое многорукое существо заткнуло всем уши. Мир начал преломляться, словно треснувшее зеркало. Затем звуки вернулись, подобно грохочущему водному потоку, который прорвал плотину.

Возле него стояла фигура в чудовищных доспехах, покрытых рунами и линиями, по которым бегали зелёные огни. У гостя не было ни меча, ни рефрактора. Вместо этого он выставил перед собой руку с поднятой вверх ладонью, и медленно сжал её в кулак.

«Дорогая», — с благоговением подумал Абель, улыбаясь металлическому монстру.

— Девона! — крикнул Рокад исполненным яростью голосом и рванулся вперёд. Перед ним неожиданно возникла полупрозрачная вертикальная стена, которая с лёгким гулом отделила его и солдат от Абеля. Они кричали — но их голосов не было слышно. Кто-то попытался проломить барьер плечом — безуспешно.

Мужчина погладил Каресто по холодному наплечнику.

— Ты вовремя, дорогая. Теперь уходим через главный выход. Всех, кто вздумает сопротивляться, придётся убить. Я немного покричу, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что мы только защищались.

— Мне не нравится вся эта жестокость, — голос человека в доспехах казался отчасти механическим. — Ты отклонение от социальной нормы, Абель.

— Это оскорбление, или диагноз, дорогая?

— Это попытка воззвать к твоему разуму.

— С ним, у меня, к сожалению, всё в порядке. Идём же.

— Я надеюсь, ты пощадишь хотя бы тех, кто стоит снаружи.

— Разумеется. Кто-то ведь должен разнести слова о том, какой я справедливый и милосердный по отношению к простым солдатам.

— Мне больно, когда ты говоришь, словно гнусный злодей из сказок.

— Но ты ведь знаешь, что это не так. В конце концов, не я хотел убить Сенеха и захватить власть над городом. Не я виноват в том, что эти люди в здании не послушались моего совета и не покинули это дом сразу, — выдохнув, словно кузнечный мех, мужчина потряс головой. — Забудем об этом на время, ладно? У нас ещё много работы. Нужно успеть в порт. Далеко не все солдаты ренедов будут благоразумны. Возможно, Кобару и юному Мендрагусу понадобится наша помощь.

— Слушаюсь, мой генерал.

Абель грустно опустил брови, услышав в голосе девушки затаённую печаль, которую не смог скрыть диковинный шлем.

«Всё ещё расстроена».

Он пошёл вслед за ней, оставив позади мерцающий голубой барьер, за которым продолжали биться в истерике живые мертвецы.

3

В вечернем безоблачном небе промелькнуло белое тело чайки. Птица заклекотала, сделала круг над портом Форгунда, и исчезла в сумерках. Кобар поёжился — несмотря на июль, вечера и ночи в тени Кербер были холодными. Над крышей склада то и дело взвывал сырой ветер, поскрипывая деревянными опорами. Входная дверь была закрыта — масляная лампа выхватывала из темноты силуэты и лица солдат, квадратные очертания ящиков и скруглённые — тюков и корзин. На серебристых доспехах юноши играли блики.

— Мрак. Ничего не видно, — сказала Ежиха и отлепилась от маленького окошка. — Так и будем сидеть здесь, пока наши режут ренедское мясо?

— А может это игра? — истерично спросил Ввергатель. — Прятки какие-нибудь?

— Закрой рот, — шикнул на него Тягун, то и дело наполовину доставая, и затем вкладывая меч в ножны, — и держи глаза на взрывалках, а то часом и их профукаешь.

Входная дверь неожиданно распахнулась, заставив людей синхронно вздрогнуть. В проёме появилась коренастая широкоплечая фигура Венбера. Он вошёл внутрь.

— Всё пока относительно тихо.

— Что там происходит? — спросил Кобар.

— Ваши товарищи ударили, как только стало известно о гибели отряда, посланного за Сенехом. Лучники на крышах, свистульки в толпу. Несколько зданий обрушилось, но не более того. Гражданские, кажется, в порядке. Солдаты Зульдена по большей части сдались, а остальные разбились на небольшие отряды и рассеялись по половине Форгунда. Сейчас люди Лейфа вылавливают их по одному и ищут ренеда. Сам генерал сейчас у особняка Сенеха. Оттуда идут странные вести…. Что до второго рефраманта…. Возможно он испугался и предпочёл убраться подальше.

Снаружи донеслось шипение и затем громкий всплеск.

— Не испугался, — только и вымолвил Кобар, лязгнув забралом. Венбер щёлкнул жезлом, и зловещий синий свет озарил собранные лица солдат.

— Повторяю, — громко произнёс юноша. Идём шеренгой, дистанция два метра. Приготовьте щиты, будете прикрывать инжинариев и дивайна Венбера. Ленточка, будешь стоять позади. Стрелы насмолила?

— Да, Коб.

— Отлично, — солдат посмотрел на Венбера. — Дивайн, мы не подведём вас, а вы не подведите нас. Рефрамант может прятаться где-то по ту сторону реки, на безопасном отдалении. Если увидите, что мы справляемся с големами без вашей помощи, то найдите и убейте его.

— Сделаю, — буркнул мужчина. — Позаботьтесь о Цеппеуше. Он прибудет с минуты на минуту.

— Я дал обещание, дивайн, а Горнилодоны никогда не нарушают данное слово, — уверенно заявил Кобар и распахнул дверь склада. — Во имя генерала Лейфа, вперёд, вперёд, вперёд!

Солдаты один за другим выбежали наружу.

4

— Дивайн, поднимите ноги.

Цеппеуш терпеливо поднял ноги, позволяя слугам обмотать ступни, голени и колени влажными тряпками. В воздухе разлился странный кислый запах, словно кто-то открыл склянку с алхимическим раствором. Ожидая, пока слуги обмотают ему ноги, юноша посмотрел на старого инжинария, который стоял, держа наготове огромный кристалл сциллитума.

— Зачем это?

Старик поднял бровь.

— Доспехи Бездны наделят вас такими способностями, которые невозможны без источника энергии. Сциллитум станет вашим вторым сердцем.

— Только я не хочу потерять настоящее, дружище, — усмехнулся Цеппеуш.

— Разумеется, я выражался фигурально. Энергии кристалла хватит вам на полчаса интенсивного боя, после чего он рассыплется в пыль, а доспехи станут ничем не лучше обычных, разве что гораздо тяжелее. Постарайтесь закончить эту битву как можно быстрее. Или забейтесь в угол, чтобы никто вас не нашёл.

Цеппеуш нахмурился. Перед глазами всплыло испуганное лицо девочки, которая пряталась среди отбросов. Он не станет прятаться.

— Хватит советов, старик. Я знаю, что должен сделать. Я, демон меня забери, всё ещё дивайн. Кому, как не нам, останавливать войны?

Старик хмыкнул.

— Обычно именно вы их и развязываете. Встаньте, дивайн.

Цеппеуш послушно встал, чувствуя пальцами ног влажную прохладу. Слуги тем временем сновали вокруг частей доспехов, натирая их и смазывая какими-то прозрачными маслянистыми жидкостями.

— Руки вверх.

Цеппеуш поднял руки, позволяя слугам обмотать ладони и локти повязками, и снова посмотрел на инжинария.

— Где вы берёте все эти знания? О свойствах сциллитума, о доспехах Бездны, о демонах.

— Из опыта, дивайн. Вы и представить себе не можете, сколько магов погибло за тысячу лет, чтобы привести рефрамантию и инженерию к их нынешнему виду. Всё, что мы знаем, оплачено жизнями экспериментаторов. Я думаю, ваш придворный инжинарий рассказывал вам об этом.

— Я его не очень-то и расспрашивал, — Цеппеуш почувствовал укол совести. Он столько лет прожил бок о бок со Штрудом, постоянно отнекиваясь от его уроков, что теперь чувствовал себя недальновидным глупцом.

«Давно нужно было сообразить, что это неизбежно. Мать хотела, чтобы я стал Пророком с самого моего рождения. Нужно было готовиться лучше».

— Вы ведь ещё не понимаете, во что вляпались, дивайн? — спросил инжинарий так проникновенно и без тени страха, что Цеппеуш вздрогнул.

— Сейчас ещё не поздно разобраться, — опомнившись, бросил он старику. — Торопитесь. Люди погибают.

— Уже, дивайн Цеппеуш. Ноги сюда.

Юноша встал в массивные сапоги. Внутри было удивительно удобно и мягко, хоть и несколько мокро — сказывались пропитанные влагой тряпки. Слуги сгрудились у его ног, закрепляя металлические скобы. С тихим щелчком те один за другим скрылись в хитроумно выделанных пазах. Защита для колен и бёдер была столь же массивна. Он поднял руки, позволяя надеть через голову странную чёрную безрукавку из гибкого, но упругого материала, в центре которой располагалось ромбовидное гнездо с вязью тонких линий и рун вокруг. Слуги закрепили ремешки, и безрукавка плотно обтянула его торс.

— Подвигайте руками, — велел инжинарий. — Удобно?

— Чувствую себя, как моллюск в раковине. Но да, это удобно. Как зовут того гения, что придумал это облачение?

— Без понятия, — хмыкнув, сказал старик. — Доспехи Бездны были выкованы в Бъялвийской Воронке ещё до того, как вокруг неё возвели сам город.

Подойдя почти вплотную, он вставил кристалл сциллитума в гнездо на безрукавке. А потом сразу три человека принесли внушительного вида кирасу из тускло блестевшего металла, которую нужно было надевать через голову. Панцирь состоял из трёх подвижных панелей, две из которых сомкнулись на туловище юноши с синхронным щелчком креплений. Инжинарий взялся за третью, сделанную из полупрозрачного материала, и мягко опустил её вниз, заключив кристалл в надёжную оправу.

— Готовы?

— К чему?

Инжинарий усмехнулся.

— Сейчас почувствуете.

И водрузил на голову Цеппеуша шлем. Юноша моргнул и прищурился от неожиданного источника света в виде зелёных огоньков, которые синхронно зажглись над его глазами. Глазные и дыхательные прорези с тихим гулом покрылись прозрачным нечто, походившим на тонкое стекло. Он покрутил головой, чувствуя щеками неожиданно тёплую внутреннюю поверхность шлема. А потом сделал шаг и, наклонившись к массивной скамье из полированного дуба, на которой сидело несколько слуг, одной рукой поднял её перед собой.

— Демоны всемогущие! — услышал он свой собственный, странно искажённый шлемом голос. На вес скамья вместе со слугами весила не больше пёрышка.

— Осторожнее! — каркнул инжинарий. — Помните о времени! У вас есть полчаса! После этого вы превратитесь в ходячую груду металла. Идите же, дивайн Цеппеуш, во имя Бездны!

Цеппеуш сделал один шаг и в одно мгновение оказался возле солдата, который бережно держал в руках его Алый Клык. Юноша пошевелил пальцами, заключёнными в металлическую скорлупу, и сомкнул их на древке рефрактора. По перчатке побежали линии изумрудного света, устремившись к оружию. Цеппеуш щёлкнул предохранителем, и Клык вспыхнул злым кровавым огнём.

— Увидимся через полчаса, старик, — металлическое эхо голоса отразилось в сводах арсенала.

Повернувшись в сторону выхода, юноша занёс ногу, чтобы сделать второй шаг. И затем исчез.

5

…Вода у причала взорвалась тучей брызг, из которой выросла человекоподобная фигура, отражавшая молочно-кровавый свет луны. Очертания фигуры были нечёткими, они постоянно двигались, словно подёрнутые рябью. Сходство с человеком оканчивалось на двух руках, двух ногах и одной голове. Пропорции тела находились в постоянном движении. Оно то раздувалось, то сжималось, едва ли не растекаясь по земле. Големы были безликими.

Ещё один монстр выбрался на причал, оставляя за собой широкую полосу из воды. Его основание бурлило и пенилось, из прозрачной массы доносилось журчание и плеск. Третий и четвёртый с громким шумом выплеснулись на палубу корабля. Они не обратили внимания на деревянные перекрытия, просачиваясь сквозь них также легко, как вода просачивается сквозь сито.

Семь големов стремились к темневшему проёму ворот, не обращая внимания на два десятка солдат, выбежавших на пристань. Кобар держался наравне с остальными, чувствуя каждого товарища. Сегодня он впервые ощущал такую опасность, разлитую в воздухе и такую ответственность, оттягивающую плечи, такую важность, которую возложил на него сам генерал. Защищать будущего Пророка, защищать город и честь теургиата. «За это не страшно умереть», — подумал юноша, а затем вздрогнул. — «Но лучше бы никто не умер».

Он бросил быстрый взгляд на других Горнилодонов и почувствовал слабый запах гари, донесённый ветром. Над городом желтело зарево пожара.

— Строй! — крикнул Кобар и сам встал в шеренгу, подняв перед грудью большой металлический щит. — Дивайн Венбер, мы продержимся до тех пор, пока не появится ваш подопечный.

— А почему он сразу не пошёл с нами? У него была уйма времени подготовиться к бою, — донеслось из-за плеча справа ворчание Ввергателя. Юный инжинарий нервничал — в утренней вылазке ему здорово досталось.

— Доспехи Бездны быстро приходят в негодность без подзарядки, — процедил Венбер. — Одень он их раньше, был бы сейчас бесполезен. Хватит разговоров. Я его заменю.

Дивайн встал позади линии щитов, пригнувшись за широкой спиной Тягуна. Рядом с ним в той же позе двигались Ленточка, Ланкорд, Ввергатель и ещё двое инжинариев.

— Жахай на полную, колдун. После драки угощу тебя пивком, — осклабившись, бросил Венберу Тягун, опустил забрало и поднял перед собой огромный двуручный меч, по которому бегали огненные искорки. На особый состав стали и магию для этого меча, знал Кобар, вояка потратил половину своего годового жалования.

— Кобар, соберись, — донеслось из-за плеча слева. Юноша обернулся и посмотрел на Ежиху. Женщина коротко улыбнулась и, удобнее перехватив арбалет, перевела взгляд на големов, которые медленно тянулись в сторону портовых ворот. Юноша ухмыльнулся и повёл плечами.

— Инжинарии, готовсь! — звучно скомандовал он, едва ли не впервые за свою карьеру солдата.

Инжинарии почти одновременно подняли небольшие арбалеты. Болты оканчивались ни острием, а овальными серыми склянками, покрытыми тонким слоем смолы и воска.

— Венбер?!

Рефрамант поднял перед собой ревущий, словно штормовой ветер, и сверкающий, подобно звезде, жезл. Кобар мысленно кивнул.

«Началось».

— Пли!

Ему вторил оглушительный рык рефрактора. Основание ближайшего голема расплескалось на десятки метров в стороны, словно туда угодил невидимый таран исполинских размеров. Раздалось журчание — вода, растёкшаяся по земле, мало-помалу начала сливаться в одну нестабильную массу, которая затем вновь приняла облик, похожий на человеческий.

Вечерний сумрак прочертили полосы белого огня. Ещё два голема вспучились изнутри. В прозрачной толще воды мелькнула жёлтая вспышка взрыва. Раздалось тяжёлое «Умпф», големы вскипели и окутались облаками пара.

Из белых клубов выплеснулась небольшая волна и вновь сложилась в изменчивую фигуру. Она уменьшилась в несколько раз, но приобрела в манёвренности. Голем проскользил к шеренге и выплеснулся на Кобара. Тот принял воду на щит, который тут же покрылся пузырями. Металл потёк, а голем вновь слился в изломанную полутораметровую фигуру.

Сбоку с яростным криком подоспел Тягун, который с широким замахом опустил меч на «голову» врага. Раздался свист и затем бурлящий звук — длинный и широкий клинок рассёк воду и заставил её вскипеть. Ещё в начале движения его лезвие вспыхнуло, словно хворост, оставляя за собой полосу огня.

— И мокрого места не осталось, — глухо произнёс Тягун, когда ветер унёс облака пара, оставив на земле лишь несколько обваренных рыбёшек.

Инжинарии дали второй залп. Ещё два голема с глухим шипением разлетелись на мириады брызг, которые попали и на щиты, и на одежду. Серая Ленточка взвизгнула, сбивая с себя маленькие язычки пламени. Первым порывом Кобара было броситься к девушке, помочь ей, но выучка взяла верх. С некоторым опозданием ей вторил Ланкорд.

— Сама, — сказал лысый инжинарий и перезарядил арбалет. — Работай.

«Мы не подведём тебя, а ты нас. Всё верно», — юноша мысленно кивнул и принял на щит ещё одного голема. За спиной штормовым ветром ревел жезл Венбера. Над головой пронеслось что-то огромное — голем с оглушительным плеском рассеялся в воздухе.

— Отлично! Держаться, держаться! — лица Кобара не было видно из-за шлема, но радость и ликование в его голосе передалось всем. Они побеждали без особого труда, кромсая големов, которые не обращали на них особого внимания.

…Големы плавно развернулись, подобно змеям, внезапно увидевшим в стороне добычу, и устремились к ним. В считанные удары сердца громадины в два человеческих роста достигли шеренги. Чудовищные подобия рук сомкнулись на солдатах.

Красный оттенок воды, из которой состояли големы, перестал быть игрой лунного света. Громадные ладони одним шлепком вышибли из нескольких человек кровь. Слева извивающееся щупальце вырвало из шеренги Ежиху и заключило в кокон из воды. Кобар видел, как из её рта и носа вырываются пузырьки воздуха. В глазах женщины бился ужас, и последний в жизни взгляд был устремлён на него. Его собственный крик пронзил тело — юноша бросился вперёд, иссекая мечом полупрозрачную массу, пытаясь пробиться к Ежихе, извлечь из ловушки.

«Поздно», — сказал ему разум. Кобар опустил меч и сделал шаг назад. Ежиха перестала махать руками и повисла жуткой безжизненной куклой в толще воды, из которой состоял голем.

— Держаться! — прогремел Дозилиан. — Кобар, не раскисать, держаться! Осталось совсем немного!

Один из големов внезапно опал на землю, увернувшись от очередного залпа инжинариев, и, потеряв всякую форму, сокрушительным горным потоком пронёсся сквозь шеренгу, унеся с собой троих солдат. Через десяток метров он вновь принял человеческие очертания, но оставил лежать на земле исковерканные тела.

Кобар рычал подобно бешеному зверю, крестя мечом перед собой. Всё бестолку. Это была схватка с тенью. Нельзя победить тень.

— Получи! — Тягун взмахнул двуручником, который с треском оставил за собой дорожку из огня. Зашипев, голем рухнул прямо на него. Кобар, ослепнув от гнева, сделал несколько шагов вперёд, видя, как человек заживо варится в кипятке собственного оружия. Ему в плечо вцепилась поистине сильная рука — и оттащила назад от мёртвого Тягуна.

— Не теряй себя, солдат! — рявкнул Венбер и небрежным взмахом полыхающего жезла вбил набросившегося на них голема в землю. — Они всё равно погибнут, рано или поздно! Главное победа! Так вам говорил ваш обожаемый генерал?!

— Закрой рот! — рявкнул Кобар и снова бросился в бой. Он тихо рычал, бессмысленно иссекая врага на брызги. Один из големов ударил его кулаком — Венберу кое-как отклонил атаку, но часть удара пришлась по доспехам — юношу швырнуло наземь. Меч вылетел из его руки и выбил горестный звон по плиткам мостовой. Перед глазами всё поплыло, звуки доносились с неохотой, словно ушам не хотелось их воспринимать.

«Боги, если вы есть, помогите нам».

Ничего не произошло.

«Генерал Лейф. Где же вы?».

А потом до него донеслось:

— Он здесь! Держаться, ребята! Кто-нибудь, поднимите капитана!

Рядом раздался лязг металла и тихий, убаюкивающий гул. Юноша увидел над собой Цеппеуша Мендрагуса, облачённого в диковинные доспехи, которые светились ярким изумрудным огнём, словно маяк, указывающий путь в полумраке ночи. Дивайн склонился над ним и протянул ему закованную в сталь ладонь. Краем помутнённого сознания Кобар заставил себя сжать её своей.

И слабо улыбнулся.