Вообще-то, я не люблю рассказывать о том, как работаю. Писательское дело – оно тихое, одинокое. Интимное. Подробности и откровения здесь только мешают. При этом посторонние люди мне во время работы как раз таки не мешают – я вполне спокойно пишу в самолёте, в кафе, в школе на родительском собрании (надеюсь, что этот текст не попадётся на глаза классной руководительнице сына!), в машине (когда приехала за сестрой в сад, а она ещё не вышла). Поезд и автобус не годятся – там трясёт и убаюкивает.
Дома вроде бы должно работаться лучше всего – здесь под рукой словари и другие нужные книги, здесь банка с леденцами и любимая чайная чашка, но здесь ещё и чада с домочадцами. Идиллическая картинка, когда семья ходит на цыпочках и перешёптывается с умилённым видом: «Тсс, она работает!» – это явно не про мою «фамилию». То есть, конечно, домашние стараются не беспокоить меня, если я сижу за компьютером «с изменившимся лицом», но всё-таки имеют право получить ответ на жизненно важный вопрос про ужин и чистые джинсы.
А потом приходит газовщик, потом, к примеру, сантехник, потом – вечно голодный кот с жалобой на безобразное обслуживание, потом является младший сын с просьбой проверить слова для английского диктанта… В общем, довольно часто я сбегаю из дома с планшетом – иду в одну из двух любимых кофеен и за час делаю там больше, чем за три часа дома.
Замечательно работается в гостиницах – особенно если прилетишь туда, где разница во времени несколько часов в пользу Екатеринбурга. Встаёшь на заре и пишешь, не опасаясь пропустить то, ради чего приехала, – оно обычно вечером.
Писательские резиденции – ну это вообще мечта сочинителя! Там всякого ждут стахановские «тыщи знаков» – потому что вокруг тебя одни писатели, которые заражают друг друга вдохновением, как простудой. Единственное, что мешает работать в резиденциях, – это чувство вины перед домашними, которых ты оставила на целый месяц, и они сами теперь вынуждены разбираться с ужином и чистыми джинсами.
Я не люблю рассказывать о том, как работаю, прежде всего потому, что эти рассказы вводят меня в опасное заблуждение о том, что дело сдвинулось с места. Это похоже на то, когда делишься с кем-то свежей идеей или сюжетной находкой – произнесённое вслух почему-то становится фактом, дарит ложное ощущение того, что работа уже сделана. Или хотя бы начата.
Ещё одно неприятное открытие связано с тем, что чем старше я становлюсь, тем медленнее работаю. В прекрасные годы юности, не ведая сомнений, я могла работать все дни напролёт, а теперь, бывает, хожу кругами вокруг компьютера, как вокруг клетки с тигром, в которую всё-таки придётся войти. Роберт Вальзер сказал однажды: «Только работа, собственно, это настоящая жизнь, удовольствие, внутреннее веселье, радость бытия. Надо лишь смело прыгнуть в холодную с виду воду, которая сначала тебя ужасает, но потом по-царски забавляет и услаждает». Но пока прыгнешь, столько времени пройдёт зря!
Никогда не думала, будто способна к прокрастинации – а с годами выяснилось, что я в этом деле настоящий мастер. Написать статью, обработать фотографии, подготовить лекцию – сгодятся любые дела, лишь бы не приниматься за главное. Почему? Да потому что страшно. Страшно повторяться, расписывая одну и ту же историю. Страшно экспериментировать – а вдруг не поймут? Страшно проболтаться – и страшно не рассказать о главном… Но самое страшное – а вдруг я утратила свои способности? Выход один – бросаться, по рецепту Вальзера, в ледяную воду. И после этого мне уже совершенно ничего не мешает – ни страх, ни сомнения, ни музыка в кафе, ни чужие голоса рядом. Я прихожу в себя спустя несколько часов – в буквальном смысле слова выныриваю из текста, с удивлением отмечая, что прошло уже так много времени, и, кажется, я опять опоздала на какую-то важную встречу. Оставленный текст некоторое время продолжает жить и развиваться в мыслях, после чего, естественно, искра угасает – на сцену выходит быт, с аппетитом поедающий вдохновение большой ложкой… И всё повторяется заново на следующий день: бассейн с ледяной водой и манит, и пугает, чувство ответственности сражается с ленью и страхом.
С рассказами лично мне всегда проще – этот жанр совершенно равен моему дыханию, и, придумав какую-то историю, я обычно знаю, чем она окончится. Значит, дело за малым – сесть и записать. Как правило, на рассказ у меня уходит около месяца – от того момента, когда завязался сюжет, и до того, когда готовый «плод» можно добавить в новый сборник. Я, впрочем, пишу не сборники, а, скорее, циклы рассказов, объединённые какой-то общей темой или идеей. Пусть даже эта идея не сразу и не всеми прочитывается, всё равно она есть. В «Лолотте» это был Париж, настоящий и вымышленный, в «Девяти девяностых» – 90-е годы, а истории из новой книги «Спрятанные реки» объединяют случайные встречи, попутчики, те люди, которые появились в нашей жизни лишь на короткое время, но почему-то остались в памяти навсегда. Чем дольше я работаю, тем чаще убеждаюсь в том, что сюжеты не нужно изобретать специально – жизнь подкидывает их по мере работы: достаточно лишь по-настоящему увлечься тем, о чём пишешь. А по-другому я и не умею – пишу только о том, о чём хочу рассказать. И стараюсь рассказывать только о том, что хорошо знаю. Но, разумеется, я не могу хорошо знать всё, поэтому, прежде чем замахнуться на описание совершенно незнакомой сферы жизни, собираю о ней все сведения, любую информацию, которая только может быть доступна. Здесь мне очень помогает журналистское образование – пусть журфаку не хватает классической базы, зато там прекрасно прививают умение общаться с людьми, открывать двери в любые кабинеты, чётко формулировать вопросы, работать с документами и так далее. Предварительный период под условным названием «Сбор материала» может растянуться на много месяцев или даже лет – этого потребовала работа над романами «Перевал Дятлова», «Есть!», «Завидное чувство Веры Стениной». Я не повар, не турист, не искусствовед, но, чтобы описывать жизнь поваров, туристов и искусствоведов, мне нужно было проникнуться ею, примерить к себе каждую из этих профессий. Ну и вообще, с романами всё происходит совсем не так бойко, как с рассказами, – большое сочинение требует полного погружения, никаких ледяных купаний, а ежедневный упорный труд. Как только оставишь роман пусть даже на три дня, нити повествования, любовно собранные в единое целое, тут же путаются, написанный текст мертвеет, и оживить его можно только одним способом – заново перечитать. Но если роман большой, перечитывание занимает много времени… И сам автор «выпадает из контекста», увлекается чем-то другим, или же тема (а они поистине витают в воздухе!) вдруг оказывается раскрыта кем-то из коллег (такое со мной пару раз случалось). В общем, роман оставлять без присмотра нельзя – и я, делая это, каждый раз себя искренне ругаю.
Не могу сказать, что я неорганизованный человек. Всё наоборот. Но даже если всё в жизни выстроено правильно, «палочки попендикулярны» и производительность труда на зависть всем, не получается реализовать всё, что задумано. Я уже несколько лет с гордостью рапортую на встречах с читателями, что пишу сразу три книги – роман, сборник рассказов и книгу эссе, но на самом деле ни одна эта книга ещё даже наполовину не сделана (надеюсь, что этот текст не попадётся на глаза моему издателю! Уж лучше классному руководителю сына). Придать себе скорости – вот моя главная мечта и главная проблема. Я пытаюсь обмануть собственную лень разными способами. Очень помогает жёсткий дедлайн – мой главный источник вдохновения. Как все современные авторы, я часто пишу рассказы для коллективных сборников, составители которых всегда ужасно торопятся и нервничают. Для одного такого сборника я написала рассказ в самолете – правда, перелёт был долгий, Москва – Хабаровск. Но не могу сказать, что это был мой самый лучший рассказ. Лучшие рассказы всё-таки пишутся, когда над тобой не висят сроки, когда ты свободен и спокоен. Прошлым летом, когда я всем была что-то должна, вместо того чтобы сосредоточенно вычеркивать один пункт за другим в списке дел, я неожиданно для себя самой написала пьесу. В упоении работала над этим новым для себя форматом – и пьеса получилась. Скоро будет премьера в театре. Может, в этом и есть главный секрет? В упоении? В том, чтобы всегда делать что-то новое? Я панически боюсь повторений.
Жёсткий дедлайн на самом деле очень полезная, хотя и жуткая вещь. Несколько лет назад я задумала написать книгу о натурщицах великих мастеров – «Картинные девушки». Три первых главы написала на едином дыхании, а потом всё как-то приувяло. Поскольку я человек прижимистый, мне и кусок хлеба жаль выкинуть, а тут – целых три больших текста, которых так никто не увидит?! Я решила поставить над собой эксперимент – и объявила, что буду устраивать публичные чтения новых глав раз в месяц, а это, я вам скажу, очень серьёзная заявка. История каждой героини-натурщицы по сути своей – история художников, которые её рисовали, история отдельно взятого направления в искусстве, это и просто история в глобальном смысле слова… К тому же я лихо обещала слушателям украсить каждое чтение презентацией с картинками – новое время требует новой подачи. А эту презентацию сделать тоже не так просто, как мне казалось поначалу. Но обещала – изволь выполнять. Тем более читатели откликнулись, я получила тот самый волшебный пинок, который был мне так нужен, – и на сегодняшний момент готово уже десять глав книги, а слушатели, с которыми мы подружились в процессе чтения, не дают мне поблажек – откладывать работу нельзя, люди ждут, люди специально приходят, чтобы услышать новую главу.
Поддержка читателей помогает не меньше жёсткого дедлайна. Всякое бывает, думаешь – зачем я вообще всё это делаю, никому не нужны мои сочинения, надо было выбрать другую профессию. И в тот самый момент вдруг получаешь письмо от незнакомого человека из Риги или, например, из Тель-Авива. В письме – подробнейший разбор твоей последней книги, признание в любви и заверение в том, что человек из Риги или, например, из Тель-Авива страстно ждёт твой новый роман. Ничего не остаётся, как тут же усадить себя за письменный стол – и прыгнуть, и зайти, и работать.
Недавно я была в Лондоне, поездка оказалась непростая, и работала я там урывками. Правила рукопись новой повести, как только выдавалась свободная минутка – в метро, в ресторане, утром в гостинице. В итоге несколько страничек рукописи я совершенно случайно оставила в ресторане на Уайтхолл – вместе с любимой ручкой. Хватилась ночью – нет моих драгоценных бумажек! Побежала на другой же день в тот ресторан, спросила у официантки: может, кто находил измятые почёрканные листочки?
– На каком языке рукопись? – спросила официантка. И, услышав, что на русском, принесла мне моё сокровище вместе с любимой ручкой. А наверху одной из страниц написано чужим почерком по-русски – «Супер!». После такой высокой оценки я просто морального права не имела не окончить эту повесть. И ту «встречу» с неизвестным читателем буду вызывать из памяти всякий раз, когда мне потребуется поддержка и участие.
Я не верю в то, что можно научить человека писать, – и все эти школы литературного мастерства, которых нынче развелось в изобилии, вызывают у меня недоумение. Другое дело – поделиться кое-какими секретами и наработками с теми, кто только начинает путь в литературу. Однажды меня попросили дать мастер-класс юным прозаикам, и я сформулировала для них то, чему научилась за двадцать пять (ужас какой!) лет практики. Вот мои советы начинающим.
1
Первое правило – нет никаких правил. Писатель совершенно свободен. Над ним никого нет, и это самая прекрасная сторона нашей профессии. Вы вольны писать обо всём, что вас волнует, о том, что кажется вам интересным, достойным того, чтобы об этом рассказать.
2
Второе правило – начиная работу над текстом, не думайте о том, какой успех он вам принесёт. Не думайте о том, что вы сказочно разбогатеете и прославитесь, о том, как отреагируют читатели, – это будет сбивать вас с толку и мешать работать. Вообще ни о чём не думайте, ваша задача – сосредоточиться на своей истории, той теме, которую вы выбрали. Умейте уходить в свой текст, как под воду с головой, – или представьте, что вы закрылись в комнате на ключ и оставили за дверью этой комнаты все посторонние мысли. Вы должны жить в своей истории, переживать каждый её поворот со своим героем, сливаться с ним, мыслить и действовать вместе.
3
Третье правило – пишите только о том, что вы хорошо знаете. Исторические романы получаются только у историков, и то с натяжкой. Незнание реалий прошлого, описание чувств, которые вы никогда ещё не испытывали, рассуждения о профессиях, которыми вы не владеете, – всё это только навредит вашему тексту. Те, кто будет иметь дело с вашим текстом впоследствии, – редакторы, критики, читатели – обязательно заметят недостаточную фундированность ваших знаний и скудость вашего опыта. Когда вы станете профессионалом, вы сможете писать на любые темы – писателю помогают интернет, новости, чужие рассказы, но только в том случае, если он уже знает, как использовать чужой опыт в своих целях. Начинать лучше с истории, которую вы пережили лично, – может быть, она случилась с вами во время путешествия или этот сюжет связан с каким-то семейным событием, не важно! Важно, чтобы вы были включены в него на каком-то этапе.
4
Четвёртое правило – не опасайтесь реакции людей, которых вы станете описывать в своём рассказе. Да, не всем нравится, когда их описывают, – будут и возмущения, и обиды, и, возможно, потерянная дружба. Но если вы выбрали для себя этот путь, будьте готовы к испытаниям. Каждый из нас пишет о себе, но точно так же он пишет и о других. Писатель должен быть максимально откровенен – в творчестве для него нет ни своих, ни чужих тайн. Максимум, что здесь можно сделать, это спросить разрешения: ты не против, если я об этом напишу? Конечно же, я поменяю имя и фамилию, место жительства и внешность, но фабула останется прежней, ты не возражаешь? Как правило, люди отвечают согласием. А иногда бывает так: писатель не имел в виду своего знакомого, но знакомый почему-то всё равно узнал себя и обиделся. У одной моей знакомой произошёл разрыв с подругой детства – она решила, что та вывела в своей книге её маму, и сделала это иронически. Будьте готовы и к такому развитию событий.
5
Идеи витают в воздухе, темы водятся повсюду. В транспорте, в школе, в магазине у кассы, во время маминого телефонного разговора, который вы случайно услышали, в рассказе соседки, в бассейне, в поезде, в лифте, во сне. Будьте всегда наготове, не пропустите свою историю – она ходит где-то поблизости. Доля реальности – 60 %, доля вымысла – 40 %, это лично моё соотношение, у вас оно может быть другим. Герои не обязательно должны быть «перенесены из жизни точь-в-точь», они могут быть сложены из нескольких разных характеров, важно, чтобы место «склейки» не бросалось в глаза.
6
Записывайте даже те сюжеты, которые кажутся вам сомнительными, – не исключено, что однажды они вам пригодятся, лягут в канву сюжета. Вообще, записывайте всё интересное, что видите и слышите, – необычное сравнение, которое пришло в голову, уличная сценка, выразительное лицо, которое запомнилось, необычное, меткое слово, соскользнувшее с губ другого человека… Пополняйте свою копилку впечатлений, всегда носите с собой блокнот и ручку, ведите записи в телефонном блокноте.
7
Будьте наблюдательными, как герой сериала «Ясновидец»: он еще в детстве мог с ходу сказать, сколько людей в головных уборах находится в помещении. Замечайте всё – вы не знаете, что сможет вам впоследствии пригодиться. Развивайте свои языковые способности – прежде всего, больше читайте. Читайте сложные книги, выписывайте незнакомые слова, расширяйте лексикон. Пишет тот, кто читает, – это правило работает всегда.
Делайте простые упражнения – по дороге из школы, когда едите, когда сидите в очереди к врачу: например, белый, как… что? Снег – это банально, что ещё может быть белым? Ищите сходство между вещами и явлениями, у которых на первый взгляд нет никакого сходства. Это умение нужно писателю не меньше, чем фантазия и наблюдательность.
8
Три важных составляющих хорошего текста – сюжет, мысль, язык (стиль). Придумывая тему, всегда помните о том, что вы должны не просто рассказать какую-то историю, задача писателя ещё и высказать мысль, идею и/или проявить чувство, на которое отзовётся читатель.
9
Начиная писать, вы должны знать, чем начнётся история и чем она закончится. Всё, что происходит между двумя этими полюсами, может варьироваться – иногда второстепенная линия меняет повествование. Но не увлекайтесь дополнительными ответвлениями сюжета, не перенасыщайте историю подробностями, не вводите множество героев одновременно. Помните, что вы несёте ответственность за каждого появившегося в тексте героя, за любую деталь – если в самом начале появился Саша, то читатель имеет право знать, куда Саша испарился по ходу действия и почему о нём больше нет никаких упоминаний.
10
Надо ли писать план? Я обхожусь без него, мне достаточно погрузиться в нужное творческое состояние, чтобы войти в свою историю и двигать её дальше. Но если вы чувствуете себя неуверенно, составьте краткий синопсис истории – и пишите с оглядкой на него. Если же вы вдруг почувствуете, что надо идти вразрез с этим планом, не переживайте – доверьтесь своей интуиции, она очень важна для писателя, и её тоже надо развивать.
11
Научитесь придумывать название до того, как вы начали писать саму историю. Во-первых, это очень полезное умение, оно пригодится не только писателю, но и журналисту, и редактору, и критику. Во-вторых, название – если оно удачное – будет аккумулировать в себе главную идею рассказа или романа, оно не позволит вам растекаться мыслью по древу, но будет держать в рамках придуманного сюжета.
12
Мы начинаем работу. Самая сложная часть – усадить себя за компьютер. Я советую вам использовать для работы именно компьютер, даже если вам нравится писать от руки. Скорость мысли не всегда успевает за скоростью руки, плюс вам все равно потом придется набирать текст с помощью компьютера, так как написанные от руки сочинения не принимают теперь ни в каких издательствах.
Итак, самое сложное – усадить себя, заставить работать. Всё время вспоминаешь про другие дела, а ведь есть ещё и удовольствия, и развлечения.
Как только вы сели за стол, сразу же ныряйте в текст. Начинайте как придётся – начало (если это не яркая фраза, которая буквально зажигается в мыслях) в большинстве случаев переписывается. Когда почувствуете, что история захватила вас – и вы несётесь по ней, как по волнам, работайте столько, насколько хватит сил. Останавливайтесь всегда на самом интересном или самом ясном для вас месте – это мой личный секрет, самообман, который всегда действует. Когда вы вернётесь к работе на следующий день, то вам будет интересно писать дальше и вы преодолеете начальный, для всех одинаково сложный этап.
13
В перерывах между работой не прекращайте думать над своей историей. Проверяйте историю на правдивость – может ли мальчик десяти лет говорить, как сорокалетняя женщина? Идёт ли снег в Париже зимой? Существовали ли подсолнухи в Древней Руси?
Задавайте вопросы людям, которые могут вам помочь, – вообще учитесь задавать вопросы, это очень важное умение не только для писателя, но и для любого человека. Читайте готовые фрагменты вслух – это помогает избежать неудачных звуковых сочетаний («наш же шашист»), ненамеренной иронии, невнятности, немузыкальности.
14
Не бойтесь писать о том, что вас по-настоящему мучает, угнетает, или о том, чего вы стесняетесь. Но и не волнуйтесь, если по какой-то причине пока что не можете на это решиться – и прикрываете свои тайны от посторонних глаз. Это нормально для молодого человека. Но вы должны понять, что настоящая литература требует полной откровенности. Рано или поздно вы к этому придёте – поймёте, что читатель откликается только на то, что написано по-живому.
15
Когда текст покажется вам законченным, не торопитесь отправлять его редактору, подруге или маме. Каждый рассказ должен отлежаться – провести в «отстойнике» как минимум две недели, после чего вы посмотрите на него свежими глазами. Перечитайте его заново. Убирайте повторы, неясности, безжалостно выбрасывайте неудачные фрагменты, исправляйте ошибки – они обычно становятся видны, когда вы отвлечетесь от текста, перестанете жить в нём.
16
Кому показывать текст? Тем, кто вас любит, и тем, чьему мнению вы доверяете. Если два этих показателя совпадут, дерзайте. Но будьте готовы принять критику – и вы, и я не золотой червонец, чтобы нравиться всем поголовно. В то же время надо понимать, как вас критикуют – по делу, конструктивно, указывая на ошибки, неточности, нарушения мотивации, или для того, чтобы отбить у вас всякую охоту к писательству? К сожалению, довольно часто близкие люди бывают к нам безжалостнее, чем чужие, поэтому лучше всего будет попросить совет у опытного человека со стороны: редактора или критика.
17
Я советую начинать продвижение с литературных журналов, благо они в России ещё выходят. В редакциях этих журналов работают с присланными материалами, читают самотёк. А на публикации здесь обращают внимание и читатели, и издатели, и критики.
18
Не стремитесь сразу же издать книгу. Продвигайтесь маленькими шагами.
19
Не бойтесь подражать любимым авторам – с этого начинают почти все. Пока вы найдёте свой собственный стиль, вам надо на чём-то учиться.
20
Не останавливайтесь. Просто пишите – и всегда помните о том, что для каждого писателя найдётся свой читатель.