Привычный послеобеденный сон начальника службы безопасности «АКТИВ-банка» Вазгена Шония был прерван громким восклицанием.
- … ой, это ж Ваня!– жена возилась на кухне и смотрела эфир местного телеканала.
Вазген потёр лицо ладонями, запахнул халат и спустился вниз.
- София, я же просил не орать…
- Вазген, смотри, - жена ткнула ножом в плазменную панель, - это ж твой Иван! Так складно рассказывает, прям как миссионер.
На экране Топотун размахивал руками вблизи какой-то стройки и что-то говорил корреспонденту местного телеканала. Вазген стряхнул остатки сна и прислушался.
«Это было утро после праздника. Я пришёл за своим автомобилем, чтобы помочь другу-инвалиду перевезти вещи. Он как раз переезжал. Сел аккумулятор, и автомобиль не завёлся. Мне нужна была техническая помощь. Я принял решение перейти на другую сторону дороги. Может, кто-то будет проходить или проезжать из знакомых».
Что-то наш молчун разговорился. Это ж надо – как тараторит! Действительно, складно…
«…ближе к забору я подошёл и слышу глухой-глухой звук, как бы просят о помощи. Я думал, что мне показалось… Но в конце концов принял решение набрать милицию. Думаю, если даже ложный вызов, попрошу прощения. Очень быстро, можно сказать, прилетела милиция. Двое ребят, постовые, пошли на стройку, а я с третьим остался, предупредив их о том, что там много собак…».
С каких это пор тебя, колодника, собаки пугают?
«…они достали газовые баллончики и пошли на стройку. Через пару минут… Вы бы видели лицоэтого молодого милиционера! Он, наверное, в жизни такого ужаса не видел. Он говорит: там голая девушка, обгоревшее тело, и, по всей видимости, изнасилованная…».
Крупным планом на весь экран фотография забинтованной девушки и голос корреспондента.
«По этическим причинам мы не можем показать все фото. Девушка находится в сознании и успела назвать милиционерам имена своих мучителей. По оценкам врачей, состояние её крайне тяжелое – обожжено около 55% поверхности тела, причём значительная часть ожогов – третьей и четвёртой степени. Не исключена ампутация...».
На экране крупным планом лицо Олеси Макароновой - лицо беглянки-клофелинщицы.
Лучше бы ты, девочка, не травила моих старых друзей, а сидела бы сейчас у Селима в Стамбуле, была бы сыта, одета и счастлива… М-да, видать, жребий такой…
- Вазген, - опять отвлекла жена, - там хотят тебя видеть.
Он внутренне напрягся. Без звонка?
В центре столовой первого этажа стояли двое крупных мужчин.
- Здравствуйте. Чем обязан, господа?
- Вазген Анатольевич Шония?
- Так.
- Капитан Сирота, следственное управление. Вам предъявлено обвинение в покушение на убийство гражданина Германии Пауля Ланге. Вот мои документы, а вот постановление об аресте. Собирайтесь.
***
- Собирайтесь, Пауль, поедем, навестим вашего деда. Мамут вошёл в палату и поздоровался с молодым юристом.
- А что, меня уже не надо прятать?
- Нет, мой друг. Организатор вашего похищенияарестован и уже даёт признательные показания в прокуратуре.
- И кто это?
- Кто это? - Мамут вздохнул. – Это начальник службы безопасности моего банка. Вероятно, он выполнял чей-то заказ. Чей – разберутся следователи. Поверьте, Пауль, у нас профессионалы могут работать не хуже, чем у вас. Если им создать необходимые условия.
- Сергей, - Ланге посмотрел в окно, - а далеко ехать?
- Нет, совсем рядом, через старый город.
- Давайте пройдёмся пешком. Сегодня совсем весна. Хочется подышать воздухом.
- Не вопрос, пешие прогулки вам показаны.
Начало тихой Спасской улицы. Высокие платаны и сохранившаяся архитектура купеческих особняков. Мир домов без стеклопакетов и уродливых брандмауэрных вставок из стекла и бетона. Сергей Мамут и Пауль Ланге пересекли широкую Пушкинскую. Напротив здания прокуратуры увидели толпу в несколько десятков человек.
Молодые люди с плакатами громко скандировали какие-то лозунги.
- Что это? – Пауль остановился.
- Протестный митинг. – Мамут обернулся к спутнику. – В свободных странах люди часто протестуют.
- Чего они хотят? – Ланге беглым взглядом выхватил несколько текстов: «Мажоров на нары!!!», «Педофилам – кастрацию!!!» «Сбор денег в пользу Олеси Макароновой».
Молодой человек с громкоговорителем, поднявшись на скамейку, что-то вещал. Немец прислушался.
«...Если в Украине нет смертной казни, тогда всех насильников Олеси навечно поселить в тюрьме. Жизнь за жизнь!».
- Сергей, что-то случилось с Олесей Макароновой? – Ланге остановился и в упор посмотрел на банкира.
- Что-то случилось… - Мамут вытащил из пачкисигарету. – Несчастье случилось, Пауль…
- Её убили?
- Пытались. Извини, что не сказал об этом сразу. Врачи просили тебя не волновать.
- Что с ней?
- Она в больнице, там хорошие доктора, девушку пробуют вытащить.
- Дед знает?
- Знает. Он уже звонил много раз на твой телефон, мне пришлось с ним поговорить. Пойдёмте, Пауль, отсюда. Не хочется слушать пустую болтовню.
Мамут рассказал спутнику о трагичном происшествии.
- То, что с ней произошло, обрело большой резонанс. Все мировые агентства рассказали об Олесе. Невеста Рихарда Ланге, коллега, стала знаменитой. Сам Президент Украины взял под контроль это дело.
- Может, ей нужна помощь? Я имею в виду лекарства, деньги. На митинге люди деньги собирают…
- Я три дня назад перечислил в ожоговый центр достаточно большую сумму. Ей нужна воля и много везения. Пойдёмте отсюда, в ушах звенит…
Они дошли до людной Советской и пересекли Каштановый сквер. Первый по-настоящему тёплый весенний день. Возле мраморных львов пенсионеры, сдвинув скамейки, хлопали костяшками домино, молодые мамы с колясками беседовали у статуи святого Николая.
- Знаете, Ланге, трагедия этой девушки может серьёзно повлиять на нашу общую миссию.
- Каким образом?
- Мне вчера из Киева позвонила Рита Штольц, с которой я успел подружиться. Знаете, что она сказала?
- …?
- Очень любопытную вещь. Пойдёмте, нам прямо по этой улице до конца.
Внезапно Мамут остановился.
- Можно, я вам подарю сувенир на память о Николаеве?
- Признателен, но мне тогда нужно… как это по-русски… от-да-рить-ся…
- Отдаритесь позднее, я вам помогу потом выбрать мне подарок.
Банкир остановился возле развалов брелков, медальонов и статуэток. Подумал и взял в руки стеклянную бутылку с узким горлом. Внутри прозрачного тулова – красивая модель трёхмачтового военного фрегата.
- Вот этот замечательный парусник, Пауль, называется «Святой Николай». Самый первый корабль, построенный в этом городе. Представляете, коллега, глухая степь, никаких дорог, никаких коммуникаций. Верфи, как таковой, тоже нет. Нет зданий, складов и леса. Нет самых необходимых материалов. Всё приходится везти на волах за тысячи километров из Центральной России. Обозы с лесом и металлом грабят ночью банды разбойников, убивают людей, а телеги всё равно посылают и посылают. Для охраны задействуют регулярную армию и привозят сюда, на пустое место, все необходимое.
- Как на пустое место? А город?
- Не было тут никакого города, Пауль. Кругом голая степь. Поселение возле верфи. Люди жили в землянках, топили печи лошадиным навозом.
- А сами люди откуда?
- Из разных уголков России мастеров присылали сюда в бессрочную командировку…
- Это – как англичане в Австралию?
- Нет, коллега, англичане отправляли в Австралию своих каторжников… уголовников. Здесь же работали в основном честные мастеровые и солдаты. Докторов не было. Люди приезжали, работали, болели и умирали. На их место присылали новых, и те тоже умирали…
- Зачем, Сергей? Не проще было сначала создать город, а потом строить корабли?
- Это у вас проще, коллега. У нас – сначала общее дело, а потом частные интересы.
- Это неправильно, - Ланге рассматривал корабль в бутылке на просвет солнца, - частные интересы гармонизируют средства достижения общей цели.
- Нет, Пауль, здесь всё по-иному. У нас частные интересы на старте любого проекта растаскивают великую мечту на множество мелких человеческих выгод. Только единая железная воля способна объединить людей и создать продукт – вот такой, например, прекрасный фрегат «Святой Николай».
- Но зачем столько страданий?
- Это, коллега, для европейца «страдание». У нас это называется - «временные неудобства». Так вот, Пауль, этот город действительно вырос на людских страданиях. Знаете, сколько стоил государственному бюджету «Святой Николай»?
-…?
- Сорок одну тысячу золотых рублей!
- Это сколько евро?
- Умножьте стоимость тридцати двух килограммов золота на сегодняшние цены и получите результат. Но всё гораздо интереснее, - Мамут достал ещё одну сигарету. - В Гуле и Бристоле, параллельно со «Святым Николаем», русское правительство заказало два аналогичных фрегата. Они обошлись казне всего по двадцать пять тысяч. Почти вполовину меньше! Вот так, Пауль. Этот город возник по единой государственной воле. Большая империя построила его для своих военных нужд. Теперь он умирает. Украина не в состоянии управлять громадным наследством, которое на неё свалилось. Николаеву не выжить без империи. Не важно, как будет называться то мощное государство, которое вновь востребует город: Россия, Европейский союз или Китай… главное, что эти умирающие верфи могут возродиться только вместе с империей. Все это понимают, но боятся озвучить приговор.
- Почему?
- Кому-то, Пауль, выгодно держать город в хиреющем состоянии. Знаете, как японцы культивируют бонсаи?
-… ?
- Они из года в год подрезают деревьям корни и крону. В горшке вырастает удивительный уродец, который способен жить и триста, и четыреста лет. Николаев превращается в такого уродца. Крону ему уже подрезали, а корни пока живут. В городе сегодня взрыв интереса к прошлому. Выходят книги об авианосцах, дредноутах и прочих кораблях, которые здесь когда-то были построены. Люди ностальгируют по вчерашнему дню. Каждый информационный сайт считает обязательным размещение краеведческой информации. Даже в развлекательных глянцевых журналах печатают рассказы из истории Николаева. Губернатор построил огромный краеведческий музей, отдал под него военный городок позапрошлого века. Поощряются археологические раскопки, культура и библиотеки, но… заводы по прежнему стоят, и реанимировать в этой стране их никто не будет...
- Сергей, - Ланге придержал банкира за руку, - зачем нам нужен этот нулевой стапель? Здесь некому на нём работать…
- В том-то и дело, коллега, что мои и ваши поручители хотели обезопасить себя от третьих лиц, которые смогли бы поставить здесь на поток крупнотоннажное судостроение. Но теперь эта покупка перестаёт быть актуальной.
- Почему?
- Потому что стало понятно, что они волновались зря. Никакая частная корпорация в мире не будет возиться с этим трупом в глухой степи. Только империя способна на концентрацию общей воли и безрассудные с точки зрения коммерсанта действия. Таковой сегодня на примете нет, а если появится, то с ней будет лучше не затевать торги.
Они помолчали.
- Так вот – о том, что мне сказала Рита Штольц, - Мамут обернулся к собеседнику, - вчера она пересказалабеседу с господином Тишманом. Я так понимаю, Ланге, это куратор сделки? - Да.
- Ваше руководство предельно озабочено резонансным преступлением в Николаеве.
- С чего бы это? Единичный случай… приватное дело.
- Тем не менее, оно поразило их своей жестокостью. Оказывается, ваши акционеры провели параллель с ужасными аутодафе в Германии середины тридцатых. Помните из истории, Пауль, резонансные убийства немецких девушек, которые спровоцировали масштабные еврейские погромы в Веймаре, Мюнхене, Кобленце и Берлине? Это были зверские, немотивированные преступления. Немецких девочек насиловали и сжигали…
- Какая связь с Олесей?
- Не знаю. Может быть, старики вспомнили ужасы своего детства. Маргинальная территория, которую правительство не способно контролировать, может напугать любого капиталиста. Окончательное решение будет объявлено в ближайшее время. Но, скорее всего, нам не придется участвовать в этом спектакле.
- Завод достанется мелким акционерам без торгов?
- Нет. У миноритариев возникли свои, очень серьёзные проблемы. Торги перенесут на неопределенное время. Вот, Пауль, пришли, в этой больнице и выздоравливает ваш дед.
Молодой Ланге в сопровождении главврача поднялся на третий этаж. Надел белый халат и бахилы.
- Здравствуй, – Пауль обнял старика. – Ты замечательно выглядишь!
- На фронте все мужчины хорошо выглядят.
- Когда можно забрать тебя домой? Что говорят доктора?
- Домой… - старик помолчал. – Именно домой. Поедем в Германию, мальчик… устал я воевать.
- Как скажешь, дед.
- Заберём девочку и уедем.
- В Кёльн?
- А может, к нашим, в Дюссельдорф. Посмотрим…
- Ей придётся долго лечиться…
- Ничего, Пауль. Своих на фронте не бросают. Как она там? Ты в больницу не заходил?
- Нет, меня не выпускали.
Старик вздохнул.
- Она выкарабкается, она сильная… Мы должны ей помочь, Пауль…
- Поможем, дед, обязательно поможем, – внук погладил старика по руке.
- Заберём её с собой…
***
-…берите её с собой… Не знаю как… Уговаривайте, денег давайте. Хорошо… Кто следующий? Бряцалов… Журналист? Это псевдоним? Ладно, тоже цепляйте… Нет, без фанатизма. Всех ко вторнику… И мать, самое главное, чтоб была… Мать обязательно... Всё, до связи.
Ведущий ток-шоу «Начистоту» Георг Монахов нервничал. Он послал целую бригаду в Николаев для того, чтобы собрать информацию по делу бывшего обер-лейтенанта вермахта Рихарда Ланге, но нечаянно попал на событие планетарного масштаба. Никто не мог подумать, что покушение на убийство простой девушки вызовет такой резонанс в мире. И где? – Опять же, в Николаеве. Нет, нельзя упускать такую возможность. Немца позднее выдернем. Он как раз подлечится и покажет всему миру свой арийский характер…
Монахов не любил управлять людьми в ручном режиме. Он долго подбирал команду и добивался комфортного для себя автоматизма действий членов группы. Однако сейчас приходилось заниматься грязной диспетчерской работой. Телеведущий утвердил список участников, разбил на группы. Посетил монтажную, посмотрел пересланные сюжеты с Татьяной Седловицкой и свидетелями.
Вода, сплошная вода… Нет конфликта… Ещё раз пробежал глазами список участников передачи.Двадцать два человека. Целый взвод. Подруги пострадавшей, друзья и родители насильников, шумная общественница, журналист, молодой политик от правящей партии…
- Георг, - вошла ассистентка, - пришёл сюжет из больницы. Интервью с пострадавшей. Его ставить нельзя, она матерится через слово, будет сплошной зуммер…
- Оставь, посмотрю.
На больничной койке забинтованная девушка слабым голосом отвечает на вопросы репортера: «…хочу, чтоб расстреляли… отрезали яйца… дали схавать собакам… их на зоне нужно просто опустить…».
А почему нет? Можно кусочек. Здесь даже с зуммером всё понятно. Нужно смонтировать в диалоге с матерью, тогда вообще будет хорошо. Сделал необходимые распоряжения и позвонил в Николаев.
- Сделай большой сюжет с родителями насильника, в квартире которого всё произошло… Как не получается? По телефону? Хорошо, готовь телефонную беседу. Поговори подольше, чтобы можно было выбрать. Следи за качеством, времени на обработку нет… Всё пойдёт с колес…
Монахов нервными шагами мерил пространство большого кабинета. Нет конфликта. Банальное насилие не покатит. Все будут дудеть в одну дудку – изображать праведный гнев… Он ещё раз пересмотрел интервью с барменшей из «Серебряной рыбки» и хлопнул ладонью по лбу.
Есть! Есть конфликт! Во второй части вбрасываем: изнасиловали не случайную девушку, а опытную проститутку, которая знала, на что шла. Барменша подтвердит, родители будут защищать сыновей, общественница – говорить о ситуации вообще, педагоги-эксперты – о родительском воспитании, подруги вспомнятнелёгкое детство потерпевшей. Из массовки кто-то засомневается в благопристойном образе жизни Макароновой, затем сюжет допроса главного подозреваемого… Отлично! Это будет держать аудиторию в напряжении. Дальше все покатится легко. Начнется пинг-понг с обвинениями оппонентов двух сторон… Супер! Молодец я!
Монахов сел за ноутбук и начал барабанить по клавиатуре.
«…в этой студии мы обсуждаем невыдуманные истории, о которых невозможно молчать. Это – восемнадцатилетняя Олеся Макаронова (фото на экране), такой девушка была до 8 марта, а вот так она выглядит сейчас (фото на экране). В праздничный вечер Олесю жестоко изнасиловали и пытались заживо сжечь. Сегодня в нашей программе – свидетели преступления и родные тех, кого подозревают в совершении изнасилования. Впервые они смогут поговорить с матерью жертвы…».
Через двадцать минут Монахов перечитал написанный текст. Он был собой доволен. Как теперь всё это обозвать? Да, впрочем, какая разница! Пусть рабочим заголовком будет «Олеся Макаронова»… В архиве этот выпуск будет похоронен под аббревиатурой «ОМ».